Школьники и школьницы. Глава 5

               


                АКУЛЫ БИЗНЕСА


   - Смотрю я на Бореньку - ну, вылитый дедушка! - растроганно сказала бабушка, погладила меня по голове и вручила монетку достоинством в один рубль. - Вырастет, продолжит семейную традицию, станет как дедушка - агрономом.
   - Не продолжит! - отрезала мама.
   Ну, раз мама сказала, тут и спорить нечего.
   - Он пойдет по моим стопам, - уверенно сказал папа.
   - Не пойдет! - также уверенно отозвалась мама.
   - По каким таким стопам? - поинтересовался я у папы.
   - Инженером станешь или слесарем. Надо себе смену готовить. У меня есть чем с тобой поделиться, что оставить в наследство.
   - Ха! - сказала мама.
   - Ха-ха! - сказала бабушка.
   Любопытно, если бы здесь был дедушка, он бы сказал: "Ха-ха-ха!"
   - А что ты мне оставишь, папа? Вон у Вовки Брусникина - отец в милиционерах служит, и может оставить ему свисток, пистолет с кобурой, форму и дубинку. Майке Борисовой пианино оставят. Лисицкому - кучу денег. У Мишки Ниточкина на кухне висит отличная картина художника Безрукова. Мишка говорит, что она очень ценная, и когда ему, Мишке, придется туго, он отнесет ее в комиссионный магазин и получит кучу денег. А что я понесу в комиссионный?
   - Слесарный инструмент, - сказала мама.
   - И набор отверток, - добавила бабушка. - В магазине прослезятся.
   Папа насупился и хотел что-то возразить, но тут ко мне пришел Сережка с младшим братом Денисом и позвал меня гулять.
   - Интересно, а кем ты станешь, Дениска? - спросила мама у нетерпеливо переминавшегося с ноги на ногу юного имбецила.
   - Может, он агрономом станет? - с надеждой сказала бабушка.
   - Не знаю, я еще в детский сад хожу, - сердито ответил Денис. - Хирургом, наверное... Я всем девчоночьим куклам в саду ноги поотрывал.
   - Ты что-то напутал, - ласково поправила его мама. - Хирурги пришивают ноги, а не отрывают.
   - Тогда санитаром стану или сидельцем у больных. Сиди себе спокойно и ноги отрывай у кукол.
   - А ты, Сережа, уже решил чем будешь заниматься?
   - Я думаю, - вступила бабушка, - что он станет агрономом.
   - А я так не думаю, - твердо сказал Сережка. - Я хотел бы на базаре сыром разным торговать.
   - Почему сыром? - опешила бабушка.
   - Люблю я его, - просто ответил Томилин-старший. - Меня даже дома Сыроежкой прозвали.
   - А-а...
   И мы поспешили покинуть квартиру, оставив родителям это увлекательное занятие - выбирать нам будущие профессии.
   А на следующее утро я уже все решил окончательно.
   - Я в геологи пойду, - объявил я родителям.
   - Что, прямо так и пойдешь?
   - Так и пойду. Геологи, они всегда ходят. Забросят рюкзак за спину, возьмут молоток в руки - и вперед на поиски! Рюкзак у меня есть, молоток тоже.
   - Рюкзачок...
   - Да, вообще-то он маловат. Ну ничего, возьму еще какой-нибудь чемодан. У нас их много - целых два.
   - И что ты собираешься искать?
   - Ну не грибы же с ягодой. Буду драгоценности искать, золото там, бриллианты. А то у нас с золотом дома не того... Мало. Вот Женькина мама - так та вся блестит от золота.
   Папа в замешательстве бросил взгляд на маму, а та посмотрела на него без всякого замешательства и даже с укоризной, меня же погладила по голове и дала монетку достоинством в один рубль.
   Преодолев смущение, папа сказал:
   - Это воры драгоценности ищут по квартирам и другим потайным местам.
   - Не обязательно. Папа Лисицкого говорит, что он и на помойке золото отыщет, а уж в полях и горах зелени не сосчитать. А я как раз и собираюсь по полям бродить.
   Мама опять погладила меня по голове, но на этот раз рубль не дала.
   Папа покачал головой.
   - Опасная эта профессия: ноги промочить можно, простудиться...
   - Купите мне резиновые сапоги.
   - В лесу заблудиться...
   - А компас на что?
   - А еда? - вдруг разволновалась мама. - Геологи едят нерегулярно, в основном концентраты. Так и язву нажить можно.
   - Папа геологом не работает, а тоже ее нажил, - проворчал я.
   - Наконец, там много клещей, можно подцепить какую-нибудь заразу. Придется делать много уколов, а ты их боишься.
   Это, конечно, дело меняло.
   - Вот об этом не подумал, - вздохнул я. - Жаль...
   Но я все равно записался в кружок юных изыскателей, и набрав на пустыре кучу  камней, принес их нашему руководителю. Он назвал все мною собранное кучей хлама и сказал, что я забыл еще принести кирпичей с ближайшей стройки.
   Интересно, а на что он рассчитывал? Что я ему притащу мамино золотое кольцо и цепочку?
   И тогда я понял, что геология - это не мое.
   Папа как-то говорил, что у него есть знакомый часовщик, который зарабатывает кучу денег, и я решил, что стану часовых дел мастером.
   Совсем немного времени мне понадобилось, чтобы разобрать на мелкие детали все находящиеся дома часы.
   Следующий день папа потратил на то, чтобы их собрать. Не все ему удалось, не все...
   А мама говорила мне, что хирурги тоже неплохо зарабатывают. Но когда я захотел прооперировать белую мышь, мама решительно воспротивилась, отобрала у меня ножик и запретила пользоваться всеми имеющимися в доме острыми, режущими и колющими предметами. И в течение недели Гаврилу выводили гулять только мама и папа и специально вызванная для этого бабушка, а за едой вместо вилки мне вручили деревянную ложку.
   Тогда я загорелся овладеть профессией стекольщика. Слышал я, что у них денег куры не клюют. Окна бьются часто. Сам в футбол играю. Кому как не мне знать, как это бывает. Часто бывает... А значит, денежки потекут ручьем. Нет, рекой... Надо попросить маму пришить большие накладные карманы к одежде, куда я буду запихивать деньги, а также приобрести самую большую копилку.
   Для начала я решил немного попрактиковаться дома. Выну одно стекло, а затем вставлю обратно. Если все получится, пойду по квартирам предлагать свои услуги.
   Но стекло у нас оказалось какое-то хрупкое. Окно разбилось, и сам я чуть в него не вылетел. А так как летать я еще не умею, а парашютом не обзавелся, то могли возникнуть сложности.
   Мама с папой были очень недовольны и сказали, что, наверное, придется все окна заколотить досками.
   
   Нина Федоровна рассказывала нам о древних печатных книгах. Их еще называют инкунабулами. Стоят они огромных денег. И мы с ребятами, недолго думая, организовали кружок юных любителей огромных... Тьфу ты! Инкунабул, конечно!
   Мы решили, что каждый обойдет свой дом в поисках инкунабул. Дома большие, не может быть, чтобы хоть в одной квартире не нашлось какой-нибудь завалявшейся инкунабулы.
   Прежде всего я зашел к нашему соседу. Он - бизнесмен, и очень богатый. Есть, спрашиваю, инкунабулы? У нас, отвечает, все есть, а вот дряни всякой не держим.
   - Это не дрянь, - говорю, - а печатная книга.
   - Ну раз ты по печатному слову соскучился, тогда подожди. - И скоро сосед вынес мне кипу пожелтевших газет, откуда брызнула во все стороны армия тараканов. - Чем богаты...
   Я-то думал, что он богат инкунабулами.
   Сережке выволокли триста томов Дарьи Валовой, и добавив пару рулонов туалетной бумаги, сказали, что это круче всяких инкунабул.
   А Сабельникова нагрузили грудой старого тряпья и дали несколько мотков гнилых ниток.
   - Настоящая старина, - похвастался Игоряха. - Самой бабусе лет сто, а нитки, говорит, ей еще от прабабушки достались.
   В общем, барахла мы набрали достаточно.
   - Да, из вас получатся отличные старьевщики, - похвалил папа, извлекая из мешка упаковку бритвенных лезвий "Спутник". - Смотри-ка, настоящий антиквариат. Правда, ими и воробья не зарежешь.
   Я был рад, что у папы поднялось настроение, только вот непонятно, за что он собирался наказывать воробья.
   Но папины слова подали мне хорошую идею.
   Я повесил объявление, что в нашей квартире организуется сбор вторсырья, и в воскресенье с утра народ повалил.
   Со всякой всячиной, как сказал папа.
   Со всякой дрянью, как сказала мама.
   Инкунабул не несли.
   Терпение родителей шло на убыль.
   Вечером за ужином папа сказал:
   - Мне кажется, что геолог - замечательная профессия. И потом, они по полгода проводят в поле. Это хорошо...
   - А вот если его еще на дрейфующую станцию определить, - размечталась мама.
   Папа согласно кивал головой. Потом взъерошил мне волосы, достал из кармана монетку достоинством в один рубль, и я подумал, что она перекочует в мой карман. Но нет. Папа задумчиво повертел ее в пальцах и положил обратно в свой.
 
   Женька Лисицкий сказал, что очень хорошую деньгу зашибают в автосервисе. Его папе всегда приходится расстаться с кучей денег, когда он туда обращается.
   Ну, с автомашинами нам не справиться, а вот велосипед починить за маленькую кучку, это пожалуйста.
   И мы организовали кружок юных техников и друзей велосипедистов, а учитель труда обещал нам помочь.
   Первым велосипедистом, которого мы отловили, оказался Алешка Репейников. Мы объяснили ему, что его транспортное средство не в порядке, вот-вот развалится и пора его срочно чинить, если конечно, он, Алешка, хоть немного дорожит своей жизнью.
   Алешка сказал, что жизнью дорожит, но еще дороже - велосипед, и пожелал, чтобы мы от него отвязались.
   Мы же настаивали на том, что не можем позволить ему так рисковать, ссадили с велосипеда и рьяно принялись его чинить.
   Что мы только с этим велосипедом не делали: крутили, отворачивали гайки, ковырялись тут и там, с яростными проклятиями и воплями стучали по нему чем попало. Что-то вышибали, что-то гнули, но дело на лад не шло. Мы прыгали вокруг велика в каком-то немыслимом танце, чем заслужили одобрение и восторг наших школьных товарищей. Взмокшие от пота, мы наконец остановились. Перед нами лежали остатки... Чего?
   И тут страшно заорал Репей.
   Прибежал трудовик и спросил, что случилось?
   Алешка не мог говорить и только дрожащей рукой указывал на груду искореженных деталей.
   - Что это? - озадачился трудовик.
   - Это? - затруднились мы с ответом.
   - Да, это.
   - Вот соберем, тогда и узнаем, - здраво рассудил Сережка.
   На что трудовик сказал, что ЭТО собрать - ну никак невозможно, и что представляет из себя эта куча железа никто уже никогда не узнает.
   Что же, оставим разгадку этой тайны следующему поколению юных техников, которое придет нам на смену, если к тому времени эта куча деталей окончательно не проржавеет.
   Но мы не из тех ребят, которые легко сдаются. Внутри нас все клокотало, бурлило и требовало выхода.

   И выход был найден.
   - Надо открыть фирму, - сказал Сережка. - Будем продавать и получать.
   - Смотря, что продавать, - пробурчал Васька.
   - Смотря, что получать, - сказал Вовка. - Если деньги, я согласен.
   - Я знаю, что продавать, - выпалил Толик Каребин. - У нас коридор завален книжками в мягких обложках. Мама обожает книги про любовь.
   Книжки про любовь в мягких обложках шли неважно. За два часа нам удалось заработать три рубля и расстаться с пятью книжками. Еще через час наши доходы возросли до четырех рублей. А еще через полчаса деньги отнял хулиган Кораблик, сказал, что работаем мы плохо и если хотим, чтобы он нас притеснял в меру, то завтра, в это же время, мы должны собрать ему пару-другую червонцев на курево. Хорошо бы еще на пиво с солеными орешками.
   - Кстати, чего это вы жуете, а дядю Кораблика не угощаете? - полюбопытствовал он.
   - Конфеты, - робко ответил Ленька.
   - А-а, пакость какая-нибудь иностранная. Да будет вам известно, что я - патриот и всего иностранного чуждаюсь. На дух не выношу! Ну-ка, дай сюда попробовать. Что здесь написано? По-немецки, небось... Фу! Дрянь какая! И эта дрянь... И эта...
   Он съел все конфеты, вытер рукавом губы и опять стал нам выговаривать:
   - Есть надо наши конфеты, отечественные... Вам что, сникерсов мало? Или там баунти... ну, которые жуешь, жуешь... с мягким вкусом... с наслаждением.
   Осуждающе плюнув, он спросил, не осталось ли у нас еще каких-нибудь иностранных конфет, потому что хочет убедиться, такие же они дрянные, как и прежние, или еще дрянней.
   Мы ответили, что конфет больше нет.
   Тогда Кораблик лениво зевнул и сказал:
   - Ладно, до скорого...

   На другой день Игоряха предложил нам организовать торговлю лекарствами и сказал, что у его бабушки их много.
   - У моей тоже полно, - поддержал его Сашка Прохоров.
   - Они нам самим пригодятся, когда Кораблик со своими душегубами за нас возьмутся, - мрачно проговорил Вовка.
   Пошли домой за лекарствами. Когда вновь собрались, оказалось, что в основном в нашем распоряжении - таблетки от головной боли и слабительное, плюс я приволок лекарства для собак.
   Постелили газетку, разложили аптеку и, завидев первую бабушку, восторженно закричали:
   - Бабуся, возьмите слабительное, все болезни как рукой снимет!
   - Зачем мне слабилен, - баском ответила старушка. - У меня глаза плохо видят.
   - Значит, не возьмете?
   - Нет, недоумки, не возьму.
   Подошел дедушка и спросил, хорошее ли у нас лекарство.
   - Мой папа говорит, что он него корову пронесет, а мой папа врать не будет, - доверительно сказал Вовка Брусникин.
   Дед ругнулся и сказал, что ему нужны таблетки от давления, махнул рукой, повернулся и ушел.
   Другой дед тоже ругнулся и сказал, что не позволит себя извести всякой безголовой мелочи.
   Сабельников без устали завывал, что у нас не лекарства, а чистый мед.
   - Медку бы я взял, - сказал третий дед. А узнав, что это мы просто так, для красоты слога, плюнул и, конечно, ругнулся.
   Только нас этим не проймешь. Я тут же предложил, проходившей мимо тете, собачье лекарство.
   - Зачем мне оно? - удивилась тетя. - У меня нет собаки.
   - А вот лекарство купите и собаку заведете.
   - Действительно, - усмехнулась она, - не пропадать же добру.
   Но лекарство не купила.
   - Не понимают своего счастья, - вздохнул Васька. - Если бы мне разрешили завести собаку, я бы половину аптеки скупил.
   - Зачем же заводить больную собаку? - удивился я.
   А девочка с бабушкой поинтересовались, есть ли у нас что-нибудь для кошек.
   - Видите, на углу мужчина рыбками аквариумными торгует? Вам надо к нему обратиться, - посоветовал им Лисицкий.
   - Сатана! - изрекла бабушка.
   - Дурак! - сказала девочка.
   - На всех не угодишь, - уныло произнес Женька, разводя руками.
   Лекарств не брали - ни собачьих, ни человеческих.
   Корневище синюхи лазурной тоже.
   Зато продали несколько книжек про любовь в мягких обложках за один рубль.
   Опять пришел Кораблик и рубль забрал. Узнав, что пожевать у нас ничего нет, расстроился и попросил таблеток от головной боли.
   - Настучал кто-нибудь? - участливо спросил Ленька.
   - Я тебе сейчас сам настучу! - сердито прикрикнул на него Кораблик, проглотил таблетки, запил пивом и ушел, пообещав непременно завтра явиться .
   Вдруг Игоряха издал нечеловеческий вопль.
   Оказалось, что вместо таблеток от головной боли, он дал Кораблику слабительных.
   - Они скоро подействуют...
   - Жуть какая, - сказал Васька. - Значит, теперь он не Кораблик, а...
   Вопрос повис в воздухе.
   - Именно так, - пожал я плечами.
   - Ой! - сказал Васька и схватился за голову.
   Другие тоже заойкали, хватаясь за головы.
   Мы запаниковали. Нужно было что-то быстро предпринимать.
   Пришлось срочно ликвидировать фирму и разбегаться по домам. Кораблик он, или еще кто там, это уже не важно. Важно то, что он хорошо дерется, как настоящий джедай. Но он неправильный джедай. Он на стороне темных сил.