Пешком по звездам

Пешком по звездам

Мара приготовилась к смерти. Она приняла душ, сделала маникюр и педикюр. Надела любимое бордовое белье, подаренное Эльзой, и тонкие чулки. Извлекла из шкафа свое единственное платье ярко-красного цвета и туфли на каблуках. Сделала прическу и подобрала бижутерию. Постелила новое постельное белье. Взбила подушку. Придирчиво осмотрела свою комнату в пассажирском отсеке грузового звездолета «Сокол». Вроде бы ничего не забыла. Осторожно опустилась на постель. Скосила глаза на часы. Девять тридцать. Пора.
Лежать в постели с прической и в туфлях было неудобно. Десять тридцать пять. Смерть все не приходила. Это было так обидно, что слезы потекли из ее глаз, грозя испортить макияж. Она попыталась вытереть их простыней, а потом села на кровати и заревела в голос. Стесняться было некого: на звездолете не осталось ни единого живого человека. Они умерли вчера от остановки сердца.

Все началось в канун Нового года. До Метиды-4584 лететь осталось не более двух недель. Команда звездолета находилась в том возбужденном состоянии, которое штатские называют «чемоданным настроением» ; самое интересное вот-вот наступит и нечего тратить время на повседневные  дела. Командир «Сокола», Герман Косов, подобное настроение не поощрял и требовал тщательного выполнения своих обязанностей. Но сегодня можно отступить от правил. Праздник все-таки.
Искрилось шампанское в высоких бокалах. Искусственная ель переливалась гирляндами всех цветов радуги. На стол поставлены припрятанные для особых случаев деликатесы. Вокруг стола носился на кривых лапках песик неопределенной породы по кличке Рында. Так назвал его Герман за пронзительный, как у судового колокола, лай.
 Механические часы с кукушкой отсчитывали последние минуты до начала пятого года космической экспедиции.
Одетый в безукоризненно сидящий на его спортивной фигуре белый костюм Косов встал и постучал ножом по бокалу:
- Дорогие друзья! Поздравляю вас с новым годом! Счастья нам, безопасного полета, выполнения задания и благополучного возвращения на Землю! Ура!
-Ура! - подхватили штурман Борис и бортинженер Эльза.
Мара отвечала за административно-хозяйственную часть. Она готовила еду, ухаживала за собакой, следила за чистотой – словом, была самой настоящей феей комфорта. И она радовалась празднику вместе со всеми.
Веселье было в разгаре, когда все почувствовали толчок, как будто звездолет столкнулся с небольшим астероидом. На мгновение все потеряли равновесие. Рында громко завыл. Герман поднялся и потрепал собаку по холке.
 - Не паникуй!
Он прошел по коридору и открыл дверь отсека управления, в которую тут же проскочил Рында. Усевшись в кресло, подогнанное под его фигуру, Герман активировал компьютер. Он не очень-то доверял автопилотам, хотя понимал, что во многих случаях электроника справлялась лучше человека. На экране в половину стены появилась звездная карта. Сигналов тревоги компьютер не подавал. Программа работала в штатном режиме.
Расположение звезд всегда немного менялось. Автопилот постоянно корректировал путь, чтобы избежать столкновения с астероидами и не попасть в опасные космические зоны. Герман всмотрелся в экран. Вроде бы с маршрутом все так, но что-то было явно не так. Когда-то в молодости, он каждый отпуск проводил на своей яхте  «Альбатрос», и сверял направление с расположением Полярной. Мог нарисовать по памяти положения созвездий во всех точках путешествия по северному полушарию. Эту привычку он сохранил и по сей день. Техника могла отказать, а звезды - нет. Похоже, сейчас именно такой случай.
Полярную он узнал бы среди других звезд как любимую девушку в толпе прохожих в час пик. В этом полете она всегда была справа. Сейчас он не мог ее найти. Это могло означать только одно: «Сокол» радикально поменял курс. Программа автопилота такой маневр не позволяла.
Команда собралась за спиной Германа и тревожно наблюдала за его работой. Одни картинки на экране сменялись другими, столбцы цифр бежали так быстро, что невозможно понять, движутся они вверх или вниз. Наконец, Герман обернулся и произнес:
- Мы заблудились.
- Не может быть! - Борис глянул на часы, а затем на Германа. - Полчаса назад я проверял координаты. Как и запланировано, мы двигались в направлении созвездия Льва.
- Смотри сам, - Герман ткнул пальцем в сторону экрана. - И где тут созвездие Льва?
- Дата! - крикнула Эльза. - Смотрите на дату! Ты когда сверял курс? - обратилась она к Борису.
- Вчера. Черт!
В нижнем правом углу компьютера высветилось: 1 марта 0005 года. Два месяца полета куда-то потерялись.
Место Германа за пультом занял Борис. Он положил руки на клавиатуру и тут же отдернул их. На экране замигал зеленый огонек ; прямо по курсу космическое тело. Зуммер тревоги ударил в уши.
- Расстояние до объекта? - спросил Герман.
Борис покосился на нависшего над пультом Косова, рядом с которым всегда казался себе карликом.
- Двадцать семь тысяч.
- Начать торможение!
«Сокол» задрожал, замедляя скорость. Зуммер тревоги смолк. Вздох облегчения пронесся по экипажу. Пятнышко на экране немного увеличилось.
- Похоже, планета. - Напряженно вытянула шею к экрану Эльза.
Борис с неодобрением посмотрел на нее. Предупреждение не лезть не в свое дело чуть было не сорвалось с его языка. Но в данном случае она оказалась права. Спектрограф это четко подтвердил. Герман максимально увеличил изображение.
Голубое свечение, окружающее планету, свидетельствовало о том, что здесь есть атмосфера.
- Мы будем приземляться? - спросила Эльза.
- По травке походить хочешь? - буркнул Борис. - Пикник устроить на обочине?
Эльза обиделась и ушла на свое место, но через полчаса вернулась.
- Я провела сравнительный анализ карт, - торопливо сказала она. - Думаю, результат вас заинтересует. - Эльза потянулась через голову Бориса, чтобы переключить изображение.  - Да уйди же ты! - Она оттолкнула Бориса, который чуть не слетел со стула. - Вот данные с моего компьютера. Здесь лучше видно.
Панорама экрана разделилась на две части, а потом захлопнулась, как книга. Совмещение было практически идеальным.
- И куда это мы прибыли?
- На Землю.
Эльза недолго наслаждалась произведенным впечатлением. Второй толчок был намного сильнее первого. Звездолет затрясся, как будто попал в сильнейшую турбулентность. Мара вначале не поняла, что происходит. Ей показалось, что у нее в груди разгорается огонь. Скоро он охватил все тело, и девушка потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, рядом с ней лежала Эльза, подвернув под себя ногу и глядя в потолок. Чуть подальше, за креслом Германа, виднелись ноги Бориса. Герман сидел, привалившись спиной к стойке пульта. Его дыхание было тяжелым и прерывистым.
- Эй! - позвала Мара. - Вы что разлеглись? - Она подергала Эльзу за туфлю. - Эля, вставай! - Она осторожно похлопала девушку по щекам, но ресницы подруги даже не дрогнули. Мара поднялась на четвереньки и крикнула. - Ну, хватит! Это глупая шутка! - На четвереньках, не догадавшись подняться на ноги, она подползла к Косову. - Герман! Скажи им! - Герман вздрогнул и завалился набок. Мара перевернула его на спину и потрясла за плечи. - Ну, пожалуйста! 
Лицо Германа превращалось в восковую маску. Дрожащими руками Мара потянулась к столу и налила в бокал вино. Она повернула к себе лицо Германа и поднесла бокал к его полуоткрытому рту. Бордовая жидкость выливалась изо рта Косова и стекала по подбородку на белую рубашку. Он задрожал, потом расслабился и перестал дышать. Мара кинулась делать ему искусственное дыхание и массаж сердца, приговаривая, что скоро все пройдет, что они будут жить долго и счастливо. Он не реагировал. В отчаянии она принялась хлестать его по щекам.
- Да как ты можешь оставлять меня здесь одну? Эгоист чертов! Умереть он вздумал! Ты что, не знаешь, как я тебя люблю? Ты что, думаешь попасть в рай без меня? Ты что, вот так лежишь и отдыхаешь? А звездолет вести кто будет? Пушкин? А то, что на Метиде люди груз ждут, тебя не волнует? А ты что, не хочешь увидеть своих детей? И на море не хочешь? А-а-а-а-а!!!

Сколько она горевала возле тел товарищей, знал только Рында. Наконец, ее слезы истощились. С телами нужно было что-то делать. Она расстелила одеяло, перекатила на него тело Германа и потащила в его комнату. Весил он немало, да и одеяло постоянно за что-то цеплялось, так что Мара совершенно выбилась из сил. Поднять его на кровать она даже не пыталась, а оставила лежать на полу.
Ей пришлось подолгу отдыхать, прежде чем она растащила тела по комнатам. Без сил она опустилась на свою кровать. Что делать дальше, Мара не представляла, но была уверена: то, что она сделала для своих друзей, для нее не сделает никто. От этого ей стало еще горше. Нужно самой позаботиться о себе. Мара не сомневалась, что ненадолго задержится в живых. Огонь в груди немного утих, но сильно болел живот, и постоянно тошнило, как будто душа так и рвалась наружу, но пока не могла найти выход. Она привела себя в порядок и легла умирать.
Через несколько часов она проголодалась. Она сползла с кровати, переобулась и поплелась на кухню. В холодильной камере хранилось много продуктов. Тут были и обычные продукты в вакуумных и пластиковых упаковках, и наборы для праздничных событий. Она подумала, что глупо оставлять их несъеденными, а праздников уже не будет. Открыла банку фуа-гра и намазала бутерброд. Рында тявкнул, выпрашивая угощение. Мара отломила кусочек и протянула его псу на ладони.
- Не попрошайничай!
Рында съел лакомство и улегся у ее ног.
Тошнота опять скрутила ее желудок. Мара помчалась в ванную и там освободилась от съеденной с таким удовольствием пищи. Умылась и посмотрела на себя в зеркало. Зеленоватый цвет лица, темные круги вокруг глаз. Спутавшиеся рыжие волосы. Даже красное платье не украшало, а только портило впечатление контрастом оттенков. И сидит на фигуре оно плохо.
Мара потянула тонкий трикотаж в районе талии, и повернулась в профиль. Как же она растолстела! С досады она топнула ногой. В животе что-то пошевелилось, и Маре показалось, что даже квакнуло. Она замерла. Толчок изнутри повторился. Придерживая руками живот, она засеменила в медицинский кабинет к аппарату ультразвуковой диагностики.
Малышей было двое - с большими головами и маленькими ручками и ножками. Мальчик и девочка.
Жизнь наполнилась смыслом. Нарядное платье отправилось в шкаф, ему на смену пришла удобная одежда, которую Мара обычно носила только в своей комнате. Теперь она командир, она и устанавливает правила.

У нее больше нет друзей, но есть несколько роботов-помощников, а также мощнейший компьютер, который обучит ее всему, чего она не знает. Она села в кресло Германа и, подавив горестный вздох, включила программу искусственного интеллекта «Эдвин».
- Привет, Эдвин!
- Привет, Мара.
- Где мы находимся?
- На орбите Земли, в Солнечной системе галактики Млечный путь.
- Как мы здесь оказались?
- Два витка пространства и времени.
- Поясни.
- Первый - выход из предыдущего пространства в определенный период времени, а второй - вход в новое время определенного пространства.
- Предельно ясно, - хмыкнула Мара.
- Рад, что понятно объяснил.
Мара подобралась к самому страшному из вопросов.
- Почему погиб экипаж?
- Фибрилляция сердечных мышц при втором переходе, вызвавшая остановку сердца.
- Я тоже умру?
- Нет.
- Почему?
- Ты не человек. Твое сердце обладает повышенным запасом прочности и защитой от внешних воздействий, в частности, вибрации. И ты не стартовала с Земли.
- Откуда же я взялась? Пришла по звездам?
-Тебя нашли в заброшенном звездолете, пересекавшем наш курс. Тебе не хотели этого говорить, чтобы не травмировать твою психику.
- Уф-ф-ф… - Мара перевела дух. Все оказалось еще запутаннее. - Ты рассказал Герману о том, что я - не человек?
- Он не спрашивал.
- Почему не рассказал мне?
- Ты тоже не спрашивала.
- Какое мое настоящее имя? И - кто я?
- Не знаю. Но ты не с Земли.
- Я выгляжу как человек, думаю и говорю как человек и, наконец, я беременна как обыкновенная земная женщина. Отец ребенка, кстати, тоже человек. Что ты на это скажешь?
- Ничего.
Мара долго молчала, наблюдая с орбиты за поверхностью планеты, частично скрытой облаками, и затем решилась.
- Мы можем приземлиться?
- Да, но истратим большой запас горючего. Выбирай, где хочешь остановиться, перелететь в другое место не удастся.

Под звездолетом медленно проплывали унылые пейзажи обледеневших холмов и равнин. Здесь она жить не хотела. Эдвин скорректировал курс, и скоро показались горы, покрытые яркой зеленью. Вдалеке блеснуло море.
- Здесь! - велела она. - Я хочу, чтобы мои дети жили здесь. Площадку выбирай сам.
Эдвин что-то проворчал, но Мара не разобрала, прильнув к иллюминатору. Он повторил:
- Займи кресло Германа и пристегнись.
Она послушно выполнила приказ, предварительно усадив и пристегнув в маленьком креслице Рынду.
Посадка, на удивление, прошла легко. «Сокол» устойчиво встал на небольшой площадке. С одной стороны высилась скала, а с другой, немного дальше и ниже по склону, журчала горная река.
- Я могу выйти без скафандра? - спросила она.
- Думаю, что ты все можешь, - ответил Эдвин и отключился.
Мара соскользнула с кресла и освободила Рынду. Теперь нужно крепко подумать, прежде чем высунуть нос в открытое пространство незнакомой планеты. Хоть Эдвин и утверждает, что атмосфера безопасна, это не значит, что безопасны обитатели Земли. Кроме того, она беспокоилась за Рынду, который вполне мог погнаться за каким-нибудь зверьком и заблудиться.
На складе нашелся большой охотничий нож и карабин, пользоваться которым Мара не умела. Придется учиться здесь. Лазерное оружие она взять не рискнула, боясь пожаров.

Яркое солнце на мгновение ослепило ее. Рында бегал по траве и заливисто лаял. Вдруг он остановился и поднял уши. Пес осторожно понюхал воздух, а затем поджал хвост и метнулся за спину Мары. Она подняла винтовку и посмотрела в ту сторону, от которой прятался Рында. Никого не видно и не слышно, но невидимый враг прятался недалеко. Мара на цыпочках отступала к звездолету, сквозь приоткрытую дверь которого Рында уже протиснулся внутрь. В два прыжка преодолев расстояние до лестницы, Мара оказалась на верхней ее ступеньке.
На площадку вышел огромный леопард, клыки которого торчали по бокам челюсти как два ножа. Глаза хищника рассматривали Мару, прикидывая, добыча перед ним или охотник. Животное издало громкий рык, от которого смолкли даже птицы. Потом леопард хлестнул себя хвостом по пятнистым бокам и удалился.
Один-ноль в мою пользу, подумала Мара, но поняла, что лучше не обольщаться. Леопард - не заяц, он попытается взять реванш в самое ближайшее время.
Три дня Мара просидела в звездолете, не решаясь выйти наружу. Леопард приходил каждый день. Он устраивался на поваленном дереве напротив входа и, казалось, спал. Но стоило Маре стукнуть по металлу двери, как он поднимал лобастую голову и всматривался в направлении звука.
Половина установок в звездолете не работала. По всем помещениям распространялся удушливый запах тления. Заканчивалась вода. Нужно выходить.
Мара велела Рынде оставаться на месте, а сама сунула за пояс нож и вооружилась карабином. Открыв дверь, она вышла и встала на верхней ступеньке во весь рост. Зверь рыкнул и на полусогнутых ногах начал медленно приближаться к девушке. Как кошка, он затоптался задними лапами на месте, подбирая их для прыжка. Прыжок и выстрел прозвучали в одно мгновение. Раненный зверь катался по земле, и на мгновение Маре стало его жалко. Но она знала, что выживший, он будет представлять для нее и детей еще большую опасность. Зверь затих, но все еще дышал. Мара подняла карабин и выстрелила ему в голову. Череп брызнул костями и кровью. Леопард дернулся и затих. Она осторожно подошла к нему и достала нож. Нельзя дать проп;сть такой прекрасной шкуре, которая согреет ее в холодные зимние дни. Она наклонилась над животом леопарда и сделала неглубокий длинный разрез. Пришлось потрудиться, прежде чем шкура была снята. Солнце клонилось к закату, когда Мара домыла шкуру в речке и растянула на ветвях деревьев.
Вряд ли мясо леопарда будет вкусным, но попробовать стоило. Она вернулась к звездолету и не обнаружила убитого зверя. Лужа крови запеклась на камнях, но освежеванная туша исчезла. Мара повертела головой по сторонам. Кто бы ни был этот вор, он не мог бесследно утащить тяжелого животного. Но он это сделал и позаботился, чтобы его не нашли. Так поступить мог только человек. Мара обрадовалась и разозлилась одновременно.
- Ищи, Рында, - требовала она, но песик смотрел на нее, помахивая хвостом, и не понимал, что от него требуется.

Продукты на ужин пришлось взять из стратегических запасов. Мара приготовила легкий салат и поджарила увесистый кусок бифштекса. Чай показался ей слишком сладким, и она вылила его в раковину. Малыши внутри живота пошевелились. Вначале ткнул кулачком, а может, пяточкой, один, затем подключился другой. Мара погладила живот, успокаивая их, и направилась подышать свежим воздухом.
Она открыла дверь и увидела небольшую группу неандертальцев, одетых в потрепанные шкуры разных зверей. Так. Соседи пожаловали. Они громко переговаривались. В их словах было много гласных «у», «о», «а» и какой-то непередаваемый звук наподобие нашего «йе». Мара улыбнулась и произнесла:
- Здравствуйте!
Разговоры смолкли. Вперед выступил коренастый мужчина с копьем в руке.
- Ао! - крикнул он.
- Ао! - вежливо повторила Мара, а затем показала пальцем на себя и произнесла по слогам. - Ма-ра. Ма-ра. Ма-ра.
- Ма-а, - повторили неандертальцы. - Ду! - представился вожак. Он жестом позвал молодого воина и взял у того из рук что-то, завернутое в лист лопуха. - Йе! - велел он.
Мара спустилась с лестницы и подошла к вожаку. Он оказался на голову ниже ее. Она развернула лист и увидела сердце леопарда, похожее на человеческое. Посмотрела на замерших аборигенов и улыбнулась.
- Мерси!
- Мер-р-и-си! - повторил вожак и повернулся к соплеменникам.- У!
Мара наклонила голову в знак признательности и отступила к звездолету. Неандертальцы приняли ее движение за окончание аудиенции и потянулись к тропинке, которую Мара ранее не замечала.
Убийство леопарда подняло у местного населения рейтинг непрошеной гостьи на невиданную высоту.

Больше неандертальцы ее не беспокоили, и она начала искать подходящую пещеру для погребения своих друзей. Не хотелось, чтобы их тела растерзали шакалы, тявканье и завывание которых доносились по ночам через прикрытые москитной сеткой  иллюминаторы звездолета. Наконец, она обнаружила подходящую пещеру. Проблема заключалась в том, чтобы углубить ее, а затем натащить камней и завалить вход.
После долгих поисков среди сельскохозяйственного оборудования Мара нашла штыковую лопату. К большой радости тут же нашлись рабочие комбинезоны разных размеров, в один из которых отлично поместился ее большой живот. Она надела широкую рубашку, рукавицы и отправилась копать могилу.
Жадные до зрелищ неандертальцы уселись неподалеку полукругом и смотрели на ее работу. Время от времени кто-нибудь из них выкрикивал короткое слово, сопровождая свою речь выразительными движениями рук. Это очень раздражало Мару, но она не выказывала недовольства, а делала вид, что не замечает присутствия соседей. Яма внутри пещеры оказалась неглубокой. Через 35-40 сантиметров лопата ударилась о камень.
На следующий день Мара завернула тело Германа в плотную клеенку, обвязала веревкой и потащила к пещере. Это оказалось труднее, чем рыть яму. Ее ноги скользили по траве. Она падала от усталости. Через час таких мучений к ней подошел вожак. Костяным ножом он разрезал клеенку на уровне головы и глянул на Германа. Затем он закрыл лицо покойного и жестом позвал двоих мужчин, которые подхватили ношу и быстро понесли в пещеру. Эльзу и Бориса перенесли быстрее. Мара не впустила неандертальцев в звездолет, а вытащила тела на площадку сама. Когда их уложили рядом с Германом, вожак указал на могилу и что-то сказал. Одна из женщин принесла плошку с какими-то зернами. Мара догадалась и вытащила их запасов бутылку бургундского. Под голову положила подушки и укрыла одеялом. Неандертальцы одобрительно закивали.

Шли дни, которым Мара потеряла счет. Она научилась ставить силки на мелких животных, метко стреляла в крупных. Ее мышцы стали крепкими, глаза зоркими, а нос чутким.
Ночи стали холоднее, листья окрасились в багряный и желтый цвета. Приближался срок родов. Однажды ночью она проснулась от странного звука. Как будто великан шел по горам, а под его ногами осыпались камни. Она накинула шкуру, схватила нож и винтовку и выбежала из звездолета. Сверху, действительно, сыпались камни. Они катились лавиной, захватывая в свой поток все, что попадалось им на пути. Звездолет быстро засыпало. Она рванулась схватить самое необходимое, но поняла, что выйти оттуда уже не сможет. Быстрыми шагами она направилась к единственному месту, где можно просить о помощи, к неандертальцам.
Она спешила уйти подальше от своего жилища, забираясь все выше, куда уже не долетали камни, сметенные ледником.
Разбуженные грохотом,  неандертальцы высыпали из пещеры и смотрели, как огромным каменным языком с вершины горы сходит ледник. От грохота закладывало уши. Вскоре на месте звездолета осталась груда камней, из которых тут и там торчали ветки. Разгрести их не было никакой возможности.
Мара подошла к стоящему впереди соплеменников вожаку и протянула ему карабин. Он повертел оружие в руках и одобрительно зацокал языком. Мужчины столпились возле него и разглядывали подарок. Вожак сделал приглашающий жест рукой. Мара направилась к входу в пещеру.
Путь ей преградили несколько женщин. Визгливыми голосами они что-то объясняли вожаку, показывая руками то на Мару, то на выход. Вожак прикрикнул, но окрик только раззадорил женщин. Они подзывали своих детей, показывали на их рты и животы. Нужно было пережить голодную зиму, а три лишних рта плюс собака - слишком большая нагрузка на маленькое племя. И вожак сдался.
Он подошел к Маре и вернул ей карабин. Затем он взял женщину за руку и вывел на площадку перед входом. Его рука показывала на юг, вдоль насыпи, образованной ледником. Идти следовало туда. Там море.
Мара закинула винтовку на плечо и, тяжело ступая, пошла в указанном направлении. Она знала, что в одиночку человек не сможет выжить. Но она не человек, и она выживет. И пусть она не человек, но ее дети будут людьми. Первыми разумными людьми на планете.