Слово о поэте Александре Швецове

      Сейчас, по прошествии многих лет после ухода вологодского поэта Александра Швецова, я думаю, что он совершил своей жизнью подвиг. Нет, внешне не приметный, не громкий, подвиг другого рода – духовный. По таланту своему он тонкий, глубокий лирик. Но когда все чаще и чаще с болью смотрел поэт на то, как выкорчевываются нравственные истоки народа и крошится на обломки страна, как унижается достойный труженик-созидатель, на котором, собственно, всегда и держалось государство российское, в стихах поэта лаконично и хлестко начинал звучать публицистический пафос, смелое и твердое слово гражданина. Еще он занимался переводами, литературными и историческими исследованиями. На литературные труды в нынешней России прожить нельзя, но он настолько был предан литературе, что обрек себя во имя ее на нищенское существование. На такое идут лишь единицы, а большинство с изменением конъюнктуры поспешно уходит в иные сферы жизни. Сейчас бы про такого человека досужая толпа сказала: «Не от мира сего». Да, подобно затворнику, поэт из тихого провинциального Сокола творил в тишине и одиночестве, но при этом вел удивительно обширную переписку с писателями, филологами, историками по всей стране, начиная со златоглавой и северной столиц, сотрудничал с журналами, газетами и другими изданиями, активно печатался, даже взял в свои руки перспективный проект одного книжного издательства из республики Коми. И успел сделать многое, очень многое. Одним из главных дел Швецова в последние годы стало переосмысление истории древнерусской культуры. Как истинный исследователь, с присущими ему скрупулезностью и обстоятельностью, он с головой погрузился в изучение «Слова о полку Игореве», выдвинув гипотезу о том, что автор монументального произведения - древнерусский философ и книжник Климент Смолятич.
        Александр  помогает творческим людям, многое делает у себя в Соколе для популяризации творчества нашего общего друга – талантливого художника Михаила Брагина. Именно вопреки всему на таких подвижниках-бессребрениках  и держится этот самый мир и то, что мы зовем самосознанием нации.
        Александру повезло с первой книгой, опубликованной одним из центральных издательств страны («Крылатый снег», Москва, «Молодая Гвардия», 1979 г.), которая увидела свет, когда он еще служил в армии. Во времена его юности открыть эту страничку творческой биографии было не просто. И сколько ни делай тут спекулятивных выводов, но все же издаться в большинстве случаев тогда мог только действительно талантливый человек, ибо слово имело особенный вес, и цена его была неизмеримо выше, чем, к сожалению, сейчас. Его наставником и старшим другом в те годы стал известный поэт-фронтовик Николай Старшинов. Зоркий, опытный взгляд Старшинова, его уверенность не обманули: еще не достигнув и тридцатилетнего рубежа, Александр Швецов становится лауреатом первой премии, учрежденной издательством «Молодая гвардия» и ЦК ВЛКСМ, за лучшую книгу года в серии «Молодые голоса» (1980 г). Были другие успехи – он лауреат областных конкурсов Вологодчины; выходят книги «Северные заруби», «Деревенский дневник» (Северо-Западное книжное издательство), «Золотое крыльцо» (издание Вологодской писательской организации, 1993 г.); коллективный исследовательский сборник «У истоков русской тайнописи», посвященный «Слову о полку Игореве», где одно из центральных мест занимает и его статья. Стихи А.Швецова включают в «Анталогию русской поэзии ХХ века» (Москва, «Олма пресс», 1999).
        Мы с Александром познакомились в ранней юности, сразу подружились, и потом постоянно обменивались своими работами – такое общение, когда чувствуешь духовную поддержку друг друга и понимание, очень важно для пишущего. Помню, как хлопотал он об издании моей первой книги через свою статью в журнале «Север», вдохновив и поддержав меня таким жестом, а когда книга, наконец, вышла в 1990 году, радовался, как за свою собственную удачу. Сейчас, перечитывая его рецензии, с высоты возраста я вижу в них некий аванс, наверное, осознаваемый: как правило, прозаик, в отличие от поэта, «зреет» не скоро; прежде, чем дорасти до мудрости, ввиду специфики творчества, нужно в душе своей переплавить тонны руды, о которой не будет знать никто… Я берегу его письма, публикации, уже тронутые прикосновением времени.  Большой Сашин архив, хранящийся у его родственников, требует еще изучения и систематизации. Рад, что читатели журнала «Лад» снова прочтут стихи замечательного поэта-земляка, кто-то откроет их для себя, а мы, его друзья, вспомним этого скромного, порядочного, отзывчивого человека.

        Жизнь поэта Александра Сергеевича Швецова трагически оборвалась в 1999 году, когда ему исполнилось сорок восемь. Обстоятельства его смерти остались до конца не выясненными. Я не был на его похоронах, потому что сразу после гибели Саши умер мой отец, И.М.Ларионов. Стояла средина осени, удивительно теплая, затихшая, поражающая красками, некий поздний оазис давно прошедшего бабьего лета. И не укладывалось еще в сознании, что они уже не смогут видеть эту чарующую красоту, так нужную живым…
        Последнюю свою книгу стихотворений и поэм «Холмы» автор так и не увидел. Ее подготовила и выпустила Вологодская писательская организация в 2002 году. Он написал незадолго до смерти: «Теперь иду туда, где и земля и небо сливаются в одну спокойную черту…» Слово для поэта – всегда знак, вмещающий нечто большее, чем обыденный смысл. Знаки могут читаться не только в словах, но в событиях и движениях жизни. Странно, но почти все стихотворения этой книги имеют посвящения конкретным людям – товарищам, знакомым, друзьям поэта. Это – протянутая ладонь щедрого душой человека, одна из чутких струн России, рождающая неповторимую ее музыку.

        Опубликовано: «ВОЛОГОДСКИЙ ЛАД», литературно-художественный журнал.  №3, 2006 г.