Пиканай. Глава 9. Повесть Братья

   Пиканай –  моя мама, дорогая моя мама.  К ней я сделала первые шаги,  к ней обратилась с самым дорогим словом «МАМА!»  Пережила Пиканай две войны:  советско-финскую и Великую Отечественную. С советско-финской войны дождалась своего Арслана, мужа.  Ждала каждый день, глядела в окно –  вдруг он появится перед окном дома. И появился Арслан дома так неожиданно, когда Пиканай была на работе.
- Мама, Пиканай, я вернулся домой! – поднимаясь по ступенькам лестницы в сени, от радости кричит Арслан. – Где вы, мои родные, где?
- Сынок ты мой, Арслан, ты мой ненаглядный! Пришёл! Вернулся с войны, - причитает Уналче-мать,- Я здесь, на чердаке, вьюшку открыла, печь сейчас затоплю. Вернулся мой сын! – спускаясь по лестнице, от радости плачет Уналче-мать.
- Мама, родная моя! – Арслан подбежал к матери, снял с лестницы, обнял, целуют друг друга сын и мать. Радуются встрече.
-Пойдём в дом. Там маленькая Роза, она  на скамейке сидит, не дай, Бог, упадёт,  ходит только при поддержке. Пиканай на работе. Она  в колхозе  бригадиром работает.   
 В деревне все новости распространяются быстро. Пиканай тут же бросила все дела и побежала домой.  Она с утра до позднего вечера вместе со своей бригадой находилась в поле, косила сено, растила хлеб, жала рожь, пшеницу, овёс.  Марийка, очень умная, с четырёхклассным образованием, добрая Пиканай, уроженка деревни Усурт, что находится в пятнадцати километрах от Шлани, единственная дочь в семье зажиточного крестьянина Ветки и Кнавий. Пиканай и Арслан вместе пережили  смерть пятерых детей: трёх сыновей и двух дочерей. Она сама приняла роды с шестым ребёнком, дочерью Розой. Вскоре  родила вторую дочь,  Римму.    Счастье было недолгим, всего год. Арслан, Эваким, многие мужчины не только деревни Шлань, но и всей страны стали защитниками своей Родины от фашистской чумы. Женщины и дети, старики на полях колхоза, на ферме, в лесу на заготовке дров для себя и для колхоза заменили мужчин, ушедших на войну с фашистами.  Пиканай как бригадир успевала всюду: на полях колхоза, был полный порядок дома. Ладили между собой сноха и свекровь. В личном хозяйстве было всё, как при Арслане:  полный хлев скотины, всё росло на собственном огороде, между яблонями продолжали стоять ульи с пчёлами. Помню:  бабушка Уналче приглашала на свой двор всех внуков  Их семь. Всем говорила:
- Сегодня в обед мы качаем мёд. Мои внуки обедают у нас. Тётя Пиканай командует всем. Лстий в медогонке - главная помощница. Шумат и Эпика, вы приходите с сетками, закрываете лицо от пчёл. У вас ещё есть сетки – несите их для Катерины и Слбики.
- Бабушка, хлеба нести? – спрашивает Шумат.
- Шумат, не надо!  Хлеба испекла вчера, мука кончается, но для вас мне ничего не жалко. И хлеба с мёдом, и горячего чая – всё будет для моих внуков!
   Двор Уналче и Пиканай полный детьми. Шумят, галдят. Лстий на детей от пчёл закрепила, надела сетки. Дети бегают друг за другом, кричат, веселятся. На помощь прибежала Лиза.  Пиканай переняла от мужа опыт медогонки, ей помогают Уналче-бабушка и Лстий. Лиза, жена старшего сына Бетки, занимается детьми. Лиза, как хорошая хозяйка, на двор вынесла стол, самовар для чая, на столе расставила кружки, нарезала на ровные ломтики хлеба. К столу поднесла полную чашку свежего, июльского ароматного мёда.  Настоящий медовый праздник!  Но праздник длился недолго:  вдруг со стороны Казани послышался страшный гул чужого самолёта, самолёта с чёрным крестом. Жители  деревни Шлань были предупреждены: ночью не зажигать лампы, затемнять окна.
-  Дети, заходите в дом! – сказала бабушка.  Катерина и Слбика побежали в свой дом. 
   Самолёты с чёрным крестом над деревней Шлань появлялись и ночью, покружат вокруг над деревнями с затемнёнными ночью окнами в домах, улетят в сторону Казани.  Жителей Шлани беспокоили дезертиры, которые прятались в лесах вокруг деревни.
- Мама, хлев пуст, кто-то угнал всю скотину! –  кричит Пиканай. Она  вышла в хлев, чтобы подоить корову. -  Кто это мог сделать? Мама, это дезертиры, так могли поступить только они.  Пойдём с тобой за ними – угнали, видно, недавно. Сейчас три часа утра, час назад угнали. Спешили, боялись рассвета.
  Обе, оставив дома нас, маленьких, одних, закрыв в доме  на замок, побежали на поиски коровы, телёнка и овец.  Дезертиры жили в лесу, в землянках. Их много стало особенно в конце лета 1943 года.  Моя мама и бабушка не побоялись дезертиров, шли по их следам, слышали мычание коровы, в лесу нашли отставших от остальных телёнка и овцу. Корова тоже от дезертиров смогла сбежать и вернулась сама домой. Один из дезертиров кому-то из деревни передал:
- Мы не стали убивать старую женщину: сыновья на войне, пусть они и за нас  повоюют.   
  Женщины-трудяги Уналче и Пиканай не давали жить спокойно завистникам-соседям, в том числе младшей снохе, которая верила, что скоро закончится война и вернутся братья Эваким и Арслан.  Арслана она по-прежнему продолжала любить.  Поэтому мстила Пиканай, как только могла, знала много приёмов колдовства и порчи.  Пиканай своими умелыми руками и умом  как в колхозе, так и в личном хозяйстве не давала покоя завистнице-соседке.  Две семьи мылись в бане, которая стояла за огородом на берегу речки.  Баню построил Арслан перед уходом на войну.
- Тётя Пиканай, глядите: в тазу Вашем лежит какой-то высушенный коричневатый предмет, похожий на кал. А Вы уже туда налили горячей воды. Таких «предметов» можно было видеть повсюду: завёрнутых в тряпочку,  висячих на ветках тополя перед домом, на ветках деревьев за огородом, перед баней. Можно было заметить яйца на дворе, огороде, прямо на грядках. Соседка Зина, с кем общалась Пиканай, не раз предупреждала её, что это порча. Недоброжелатели добились: заболела молодая женщина с двумя маленьким детьми, получившая на прошлой неделе извещение, что её муж Николаев Арслан « в боях под Ленинградом пропал без вести». Уналче и Пиканай верили, что Арслан жив и вернётся домой. 
  Недомогания молодой женщины не прекращались, ей не смогла помочь и Анисья Александровна, фельдшер из Шоруньжи, не помогла поездка к врачам в Казань. Здоровье молодой женщины подорвала внезапная смерть семидесятидвухлетней свекрови Уналче.
   Конец января месяца.  Последние дни крещенских морозов. Тепло. В воздухе свободно кружатся крупные снежинки. Не помню, в каком классе я училась, возможно, в третьем, по дороге из школы, которая находилась в Шоруньже в полутора километрах от Шлани, мне говорят:
- Беги скорей домой: умирает твоя бабушка, она тебя ждёт!
   Верно: полный дом соседей, мужчин и женщин. Мама с Риммой на руках сидит на стуле перед умирающей бабушкой.  Бабушка лежит под одеялом на кровати в углу комнаты. Действительно, она ждала меня.  Как сегодня  вижу: я подошла к бабушке, самой родной, милой. Она повернулась лицом ко мне, взглянула на меня – по щекам побежали слезинки. Я над ней наклонилась, сама плачу, шепчу: « Бабушка, милая, дорогая, не умирай, не оставляй нас с Риммой!» Вздохнула –  ушла из Жизни бабушка Уналче, бабушка своя. Через три месяца не стало и мамы.