Нелюбовь

First part

<tab>Истории… Они, как нам известно, весьма различные по жанру, стилю, размеру, степени  таланта и прочим хитрым предикатам. И персонажи здесь богаты характером и глубиною, будь то король, рыбак умелый, витязь, русалка или зверь из леса. Вот я, к примеру, всем чудесный, хотя, не скромно говорить так.
<tab>Теперь - история, в которой я первым из героев буду, так как пишу о своей жизни и в ней себя считаю главным. О предыстории далекой всех моих жизненных брожений, я расскажу позднее, чтобы заполнить паузы, какими полниться всякое писание. Пока же, стоит здесь отметить, что имя при рождении мне дали сложное излишне, поэтому для всех знакомых, зовусь я просто - Анди Фарго.
<tab>Волением небес бескрайних, согнутых сложно и красиво, сейчас я проживаю в месте, которое, надеюсь, вскоре, смогу назвать я свои домом, ведь все здесь, как нельзя чудесно устроено и существует, чтобы "подобные мне" жили. Да, так говаривал частенько мой уважаемый родитель - "тебе подобные живут там", и добавлял порою "твари". Однако, он в том не был правым, ведь очень просто отличимы те, кто был когда-то кем-то "создан", и кто "рожденный" по природе. Отец мой, собственно, и выслал, точнее, отослал скорее меня сюда, осуществляться во всей удобной мне манере.
<tab>С тех самых пор, как мой родитель избавилась от горя-чада,…  простите - отправил обучаться срочно - минуло уже больше года (в мире, о котором пойдет речь, год равен четырем земным), и, как я понимаю верно, назад меня не ожидают. И, в свете этих пониманий, я для себя решение принял, продолжить обучение это и далее приумножая  все знания, что полюбились.
<tab>Словом, еще минует год, и, если вершители судеб мозаики не будут против моих планов, я стану профессионалом в дипломатической науке. А если (стоит снова вспомнить из небожителей кого-то), меня возьмут сюда на службу, со временем я стану даже и королевским эмиссаром.
<tab>А вот и пауза настала – то, что я на потом припрятал. И, полагаю, что заполнить ее всенепременно стоит фрагментом небольшим - так, экскурс, мой личный, в дебри родословной. Она же станет разъяснением о тех причинах и явлениях, кои меня определяют, и оставляют отпечаток, суть составляя и природу.
<tab>Итак, давно минули годы, когда родитель горемычный никак не мог обзавестись потомством для своей персоны, а это было крайне важно. Совсем отчаявшись в нелегком, лишений полном этом деле, решился он скорей прибегнуть к связи рискованной серьезно с дамой из нелюдей народа. Мать моя (а речь о ней сейчас, конечно) вела свой род от божеств мести и злого рока воздаяний, однако, это неудобство определенно заслонялось ее наружностью изящной.
<tab>Когда сбылись отца надежды, и появился я под небом, моя судьба сплелась подобной этой беспечной, вздорной выси, непредсказуемой и буйной. Так вот, родительница-нелюдь, со мной была лишь столько время, сколько давно обговорили, заранее внеся часть суммы... Как только стало очевидно, что я здоровый и пригожий, она тот час совсем исчезла, взяв меру золота большую. Ее пути мне и доселе все остаются неизвестны. Тому причина есть простая - мне искренне не интересно.
<tab>Не стоит думать, что сейчас я начну скулить о горькой доли, коя меня потом постигла. Нисколько. Напротив, все ладно и чудесно было, и складывалось наилучшим манером жизни: я был всецело окруженный заботой пары дюжин нянек и гувернеров многомудрых, а батюшка свое внимание являл лишь для моей персоны. Мало того, родитель даже закрыл глаза на все те слухи, что с теми, кто ко мне был близок, всенепременно приключались всех сортов разные невзгоды: увечья частые, провалы в играх, финансовые разорения, облом в постели в момент важный, и много прочих бед противных.
<tab>Однако, и увы, конечно, но на родителя родного влияние юного Анди вообще никак не проявлялось. Мало того, он был удачлив в весьма не выгодной мне сфере... Так, больше года чуть минуло после отъезда моей мамы, как вдруг какая-то крестьянка, дородная и шебутная, увы и ах! - уже поспела и тоже разрешилась чадом от моего резвого папы. Следует ли объяснять здесь, что статус мой стал резко шатким…
<tab>Ну, и пока на этом хватит, я снова жажду возвратиться к дням нынешним, а нынче все идет недурно. Есть, конечно, и неприятностей немножко, в лице персон определенных, но это все лишь приходящее – как говорю себе частенько, когда случаются невзгоды.
<tab>Вот, срань подгорных злобных троллей! - только случилось изловить мне настрой прекрасных и философски тонких мыслей, что поэтичный лад приносят, как объявилась «неприятность». Это, чтоб его…, Ксандр – мой однокашник по немногим дисциплинам, который, в силу причин неких, сообразных лишь скудоумным, определил меня объектом своих острот (если, конечно, это так можно обозначить).
- Мой лорд утех постельных и плотских изысков. – обращается ко мне он. Видимо считает, что это здорово придумал.
<tab>Я делаю поклон красивый, его костюм окинув взглядом брезгливым, и чуть-чуть надменным.
- Милейший Ксандр, ты для очей моих услада. – говорю я томно. В своей щедроте беспричинной, его природа наградила высоким ростом и фигурой на зависть витязям почтенным. Однако, он с большим успехом все портит, дары природы побеждая своей безвкусицей врожденной.
- Твои дела, как протекают, владыка всех постелей, Анди? Или, дань точности давай заплатим, и спросим «кто» дела все эти? – видимо, новая "острота".
<tab>Признаюсь, несмотря на ясность и быстроту течения мыслей, мне так постичь и не случилось причину этих пируэтов, и я сомненьями исполнен, с чего вдруг этот глуповатый, нелепый, двухметровый дурень, так много времени потратил, и продолжает это делать, меня частенько доставая. Лучше бы, к примеру, постиг истории науку, которая нас учит жизни, и то любому пригодиться.
- «Кто»? – я удивленно бровь приподнял. - Ах, ты об авторах работ по дипломатии искусства и политических трактатов, с которыми весь день сегодня в книгохранилище сидел я, пока ты с милыми друзьями трудился долго, рассуждая на тему важную, конечно - чей меч длиннее в сантиметрах? - я улыбнулся лучезарно. - Спешу ответить: это были Харон из Мелты, что на Сифе - то островное государство, да Фрассимед Сальвийский, старший. А так же авторы, которых ты вряд знаешь или слышал, ибо они труды творили в мирах иных. - я жест рукой пространный сделал и взгляд задумчивый. - Однако, все же, вижу стоит нам чаще называть тех имя, кто всех достойней и разумней, таких как Марк Аврелий Антоний и Макиавелли. Знаешь ли, Ксандр, они столь искушены были в вопросах сложных о государства управлении, что их все классикой считают.
<tab>Ксандр «завис», надолго даже. По видимости всей, здесь случай, когда поток речей вербальных слишком обширным оказался, по части смысла, и нагрузка, которую в себе несет он, требует времени по боле, давя собой скупой расскдок.
<tab>И, кстати, тут возникнуть может вопрос, вполне, себе логичный - с чего вдруг Ксандр обратился ко мне от пошлого намека? Все дело в том, мои судари, что, в силу причин неких, сугубо субъективных, личных, я, правда, чаще прочих жажду плотских утех в широком спектре. Мое либидо много выше простых антропоморфных братьев - все это некие издержки моих особенностей плоти…
- Ты их познал в буквальном смысле, или иначе как-то было? – попытка шутки неуклюжей, припошленой тупым придурком, мне показалась даже жалкой.
<tab>Я лишь вздохнуть могу на это. О небо, как он мне наскучил! Если быть честным в полной мере, скажу, что многое спускаю этому пошлому идиоту, только по двум простым причинам: его фигура и улыбка. Последнюю, я нахожу волшебной – открытая, словно у вздорного мальчишки, улыбка Ксандра обнажает ряд ровных зубок идеальных, и уголочки губ при этом чудесным образом взлетают чуть вверх, рождая на щеках пару красивых мягких ямок. В эти вот самые моменты, я просто пропускаю мимо всю околесицу и бред, который он несет все время, и только наслаждаюсь видом.
- Ты, мой бескрайне славный Ксандр, по видимости всей, замечу, так же далек всем тем наукам, кои положено учить здесь, с терпением и прилежанием, как я далек от понимания причины твоего внимания к моей, весьма простой персоне.
<tab>И вновь вербальная шарада для его скромного рассудка. Пользуясь паузой недолгой, я очень скоро удаляюсь. Улыбки, видимо, сегодня мне более уж не дождаться.
<tab>Здесь снова пауза, которой по своей нынешней задумке, я поручаю разъяснения.
<tab>Место, где сейчас живу я и постигаю обучение, в былые годы называли Долиной Грез и Сердцем Мира, но это древнее название, которое теперь все чаще, традиционно заменяют, и называют "Храмом Знаний". Все это потому случилось, что много отроков различных, и родовитых, и способных, со всей Этерны безграничной (так называется мир, о котором идет речь) сюда стремятся постичь знания. И, кстати, я такой же точно.
<tab>Однако, истинным значением и сутью всей существования Долины Грез с девяткой башен, является охрана мира. Здесь резиденция Короны и дом родной для королевы - нашей владычицы верховной, леди Электры Этернианской, и родичей ее по клану - бессмертных нелюдей, драконов.
<tab>Конечно, тут драконов много, как и на всей нашей планете, но эти вот, совсем иные - ибо двойная их природа. Хотя, о том я мало знаю, но верно то, что клан Дракона уж не меняется столетия, и их всегда лишь только девять. Словом одним, лорды-драконы - столпы, которые веками держат в железном кулаке могучем всю основную власть над миром, ибо их сила беспредельна, и недоступны они вовсе ни увяданию, ни скверне.
<tab>Дабы скорей забыть плохое, а я в виду имею Ксандра, мне вздумалось пойти поплавать. Полдня за книгами, и после беседа мерзка такая, во мне взывали к утешенью, и им пусть станут процедуры в бассейнах дивных под горою. Да, я действительно все делал, о чем сказал давеча Ксандру, ведь, в принципе, правдив я нравом.
<tab>Так, крюк сделав небольшой в маршруте, что мог бы быть и проще пройден, стремился я следы запутать, чтоб не понятно вовсе стало, куда мне вздумалось податься. Я повернул на север резко, в сторону крупного утеса, который, словно стражник грозный, огромным телом заслоняет северо-запад весь Долины. В подземных уровнях утеса - скалы внушительной, дремучей, имеется ряд дивных естественных озер, что медленно образовались множеством разных вод термальных, бьющих из темных недр планеты. Туда я и иду поплавать.
<tab>Наружная же часть утеса, спускается террасой плавной к собранию дворцов и храмов, где в центре стоят девять башен - Храм Знаний или сердце мира.
<tab>За многие века работы неистовых ветров и ливней скала, где я сейчас гуляю, изрядно поменяла форму, став сплошь испещренной всюду обилием пещер и гротов. Те живописные пространства, конечно обустроив с толком, теперь используют активно гвардейцы армии Короны – сплошь всадники и их питомцы. Хотя, кто тут кому питомец порою разобраться трудно.
<tab>Вот нахожу проход мне нужный, спускаюсь по ступеням, кои не сосчитаешь и во веке. Когда пойду назад, конечно, воспользуюсь подъемным лифтом – зачем зря утруждать мне ножки. Ох, и темнотища же здесь, право! Конечно, всюду тут удобства - под сводами, в порядке ровном на каждые пять метров хода, парят ритмично чудо-сферы, что источают равномерно магическое золотое пламя. Однако, будь я в том начальник, то сделал бы те сферы чаще. Ступени плавным серпантином сбегают вниз, минутами мелькают словно, а после – растворяют время и кажется, что в этом мире подземелья, есть лишь холодное пространство, навеки скованное камнем, и мерный ритм шагов твоих лишь...
<tab>В конце пути всегда награда – большая арка в форме зева, за ней, под сводом гнутым плавно овальной, очень длинной залы мерцают бело-голубые, похожие на крылья чаек, блики, что неизменно, резво пляшут по водам, скрытым в этих недрах. Здесь, словно в тихой колыбели, спит озеро воды лазурной. Однако, я не спешу снимать одежду и прыгать в воду - лучше ею лишь только тихо любоваться, ибо, если по случаю сложилось, что вы не гордый северянин, вода для вас холодной будет, как воздух утром, весной ранней, еще напитанный морозцем.
<tab>Еще раз повернуть направо, минуя узкий проход гнутый, и вот уже вторая зала. Вода здесь как нефрит топленый и теплая, как ветры летом на Юге побережья, в Джингси.
<tab>Разоблачаюсь донага, раскладываю аккуратно все вещи на скамье из камня. Они скромны и их не много, ведь я не балован деньгами. Спускаюсь в воду. Вот блаженство… Окунаюсь с головою, плыву туда, где будет глубже, ныряю.
<tab>Поплавав, разминая мышцы, что затекли в часы учебы, немного поныряв и фыркнув, я выбираюсь из бассейна.
<tab>После, смотрю на отражение свое, что стоит ровно, руками упираясь в бедра, за гранью светлого зерцала, что белый известняк мне создал. Да, я себе безмерно нравлюсь, не глядя ни на кровь с проклятьем божеств ненастий и лишений, ни на молву совсем дурную о сладострастии и бесстыдстве, ни на глухое отречение отца и прочего семейства. Я умный, сильный и красивый, собою весь во всем довольный. Высокий, стройный, словно струнка, при том с широкими плечами и гибким величавым станом, стройными длинными ногами, руками с длинными перстами на зависть всем аристократам, изысканным изгибом шеи и ликом с профилем античным. Что до кудрей моих отросших, то цвет их - все оттенки зрелой ржи золотистой в знойный полдень, они сейчас намокли очень, и лица обод обрамляют, струясь красивыми волнами. Я провожу по ним рукою, даря улыбку отражению. Жаль, в этом каменном зерцале, немного мутном и неясном, не рассмотреть, что мои очи цвета дождя, серо-зеленые, как капли, летящие из бездны неба, а аккуратный ровный носик украшен россыпью милейших, рыженьких маленьких веснушек. Вполоборота повернувшись, смотрю на дивную осанку. Да, не зря меня так долго мучил во всем доверенный и личный палач отца – ублюдок Густав. Его старания большие за время пыток отточили мне грацию, как у пантеры, да заодно придали телу гибкость на зависть акробатам ловким.
<tab>Ладно, хватит нарциссизма, пора предаться наслаждениям, за коими сюда пришел я. Оставив все свои одежды на попечении скамейке, под шелест вод я направляюсь к зале другой, в иных покоях. Здесь темно-сизый водоем наполненный водой горячей, окрест себя рождает белый уютный пар с едва заметным запахом сероводорода.
<tab>Неспешно погрузившись в воду, немного к ней по привыкаю. Жар растекается, неспешно, волной под кожу пробираясь... Закрыв глаза, припоминаю тех, кто мне по нраву нынче, при этом провожу рукою по телу, постепенно, мерно спускаясь к паху и чуть ниже...
<tab>Лежу на гладких теплых камнях, немного погруженный в воду, вдыхаю влажный жаркий воздух, и, забывшись в этой томной неге, постанываю сладко, тихо, неспешно доставляя себе плотское наслаждение. Конечно, без труда могу я найти себе всегда партнера для всех утехи такой подобных. <tab>Однако, раз вечер далече, к чему спешить? И этот способ наслаждения хорош по своему – ведь каждый сам для себя прекрасно знает (я в том уверен абсолютно) свое же собственное тело, а значит, точно понимает, как угодить себе эффектней.

***

<tab>Время учебных испытаний здесь, в Долине нашей, по сложности своей подобно, разве что тем инициациям, что уровень бытия меняют, - не проще, в этом я уверен. В ухищрениях и уловках совсем нет никакого прока – наставники  здесь все владеют искусством прозревать наш разум. И, полагаю, что обманы в учебных испытаниях наших, тут просто не имеют смысла, иначе же, зачем далеко и очень сложно сюда ехать, с трудом науки постигая?
<tab>Попав в Долину, в наш Храм Знаний, я как-то быстро стал уверен, что здесь хочу совсем остаться. По завершении учебы пойти на службу для Короны, да и в баталиях участие принять я мог бы, если нужно. Отсюда и моя прилежность, ибо стараюсь так все время, желая получить взаимность - желание владык Долины мою заполучить персону.
<tab>Если же, вдруг, меня отвергнут, то выйдет вариант печальный, ведь возвращаться мне, по сути, и некуда - дела такие. Хотя, мой опыт сообщает, уверенность вселяя дерзко, что мне все время удавалось взаимность вызывать доселе.
<tab>Большая часть тех персонажей, что однокурсники зовутся, тоже хотели бы здесь остаться, однако, этим юным душам милей геройская карьера. Им подавай баталий тонну, да ратных подвигов побольше в рядах гвардейцев и разведки или каких других структурах, но непременно приводящих на поле брани в блеске славы.
<tab>Правда, эти наивные персоны, мечтая о мече и славе, все время упускают важный момент, во многом кардинальный - то, что несет залог успеха. Все дело в том, что здесь, в Долине, есть свои жесткие аспекты, которые лежат в основе успешной службы и картеры: крылатой гвардии стать частью ты сможешь лишь с одним условием - дикий дракон вдруг возжелает с тобой душою породниться.  Эти крылатые милсдари здесь околачиваться любят числом большим, забот не зная, визиты наносить желая своей родне несущей службу.
<tab>В разведку набирают часто учеников, кто от рождения отмечен зверем, непременно. То есть, по крови перевертыш, не важно, волк ты, иль журавль, но, коли можешь превращаться, летать, скакать и быстро бегать на своих мягких ловких лапках, то приходи служить, вас примут.
Конечно же, осесть в Долине можно и поднаторев знатно в искусстве магии достойной, имея необычный профиль. Однако, здесь, по большей мере, заслуга тоже крови будет, которая струится в жилах, рассказывая о наследстве.
<tab>И, наконец, есть такой случай, который мне всего милее – стать королевским эмиссаром, то есть служить Короне верно послом, иль прочим дипломатом. А эмиссаров штат велик здесь, собой являя ту основу, кругом забот, которой будут все устремления Короны на процветание Этэрны.
<tab>Но, в прочем, тут все тоже сложно, ибо набор особый нужен определенных редких качеств, таких, как острый ум недюжий, и к аналитике способность, да быстрота и конструктивность в принятии решений разных. Сюда еще багаж прибавьте разнообразных многих знаний в общественных наук вопросах и тонких психики движений. Я умолчу про этносвязи, особенности рас капризов и демонических привычек. Еще полезным инструментом хорошая наружность служит, а так же нужные манеры, приобретенные с взрослением. Теперь, я полагаю, ясно, что эмиссаром стать не проще, чем непременно уродиться с набором требуемых качеств.
<tab>Вот почему тружусь упорно, не забывая присмотреться куда, какие ветры дуют, и что из них сулит удачу.
<tab>К немалой радости, замечу, я для себя открытие сделал, что эклектичность личных качеств в купе с подвижностью натуры, Корону привлекают часто при пополнении новобранцев. Видимо, гибкость и разумность здесь перспективными находят, а я как раз таким являюсь.
<tab>Когда чего-то я желаю, то рисков вовсе не приемлю, поэтому час испытаний встречаю полностью готовым, вложив старания большие и веру в собственные знания. А что еще есть за душою у бедного школяра Анди? - уверенность в себе, любимом, да в силы, что даны судьбою.

***

<tab>В день тот же, на заре вечерней, нас снова вместе собирают, чтоб сообщить нам результаты экзаменов, прошедших утром. Конечно, как и ожидалось, я в списке из десятка лучших. А вот мой сладкий клоун Ксандр, в купе с веселыми друзьями по всем забавам да потехам, отправятся, и очень скоро, в родные милые пенаты.
<tab>Теперь меня одно заботит - какой род службы мне предложат? А вдруг не то, чего хочу я? Нет, лучше ни о чем не думать и отдохнуть, пока есть время.
<tab>Перебирая нервно в мыслях грядущего все варианты, я тем отвлекся и забылся, момент тот упуская глупо, когда огромный и тяжелый, антропоморфный по природе, кто-то буквально повисает на мне, и стискивает плечи. Эти объятия противны - тугие и пропахли потом.
- Мой выдающийся товарищ! – по голосу я понимаю, что это точно дурень Ксандр, а в подтверждение догадки передо мной образовались его друзья во всех несчастьях, что порождает скудоумие. – Блестящий результат, коллега. Как ты того добился, сладкий? Всех педагогов перетрахал, так убедив в своих талантах?
<tab>Конечно, я могу ударить, и покалечить его даже – мне то по силам, однозначно. Однако, затевать здесь бучу, близ лекционных наших классов… Да никогда! Зачем мне, из-за одного кретина, от злости рисковать карьерой, которая должна сложиться и стать отрадой моей жизни.
- Это уже не важно, Ксандр. – я улыбаюсь очень сладко, поочередно всех лаская, водя по ним довольным взглядом. – Куда важнее, друг сердечный, как тебя дома родня встретит. Ведь это ведь будет совсем скоро?
<tab>Тогда он разомкнул объятия, но крепко мне в плече впиваясь, и держит сильною рукою. Его лицо вдруг оказалось от моего ужасно близко, с гримасой желчной, злой ухмылки.
- Да, если бы я поднаторел в науке, что тебе всех лучше и с удовольствием дается - свой зад подставить всем, кто просит, и даже тем, кому не нужна эта сомнительная радость, то оказался бы с тобою на равных в этих самых списках. – он речь толкает увлеченно, с очередной грязной придиркой, и злобой яростной во взгляде.
<tab>А я прекрасно понимаю, что, это вот - еще экзамен.
<tab>Плечами пожимаю резво, за этим жестом прикрывая, стремление освободиться.
- Дело не столько в том, коллега, что я красив и сексуален, с лихвой природой одаренный во всем, что вам и не приснится, а сколько в том, что ты, бедняга, в своей природе не имеешь даже и тени понимания, что есть такое честь, по сути. – я деликатно, но с нажимом, красноречиво сообщившем о моей силе и намерении, с плеча отбросил его руку. – Твои гадливые попытки лить грязь все время в купе с желчью, лишь сообщают как ты низок, и что ты подлый и ничтожный. – я становлюсь напротив Ксандра, ему в лицо спокойно глядя, - Одно мне только непонятно - как с тобой это приключилось?
<tab>Сплошная тишь, как штиль на море – финальные аккорды речи, что была сказана спонтанно.
- Ответ узнаешь перед смертью. – рычит мой оппонент от злости.
- О! - я воскликнул оживленно. - Ты понял, что вполне по силам мне тебя в битве уничтожить? – я грустно, мило улыбаюсь, – Это весьма не редкий навык, для тех, кто долго здесь учился.
<tab>Меж нами вклинился поспешно приятель Крандра, некто Грюнер.
- Друг мой, все это было слишком. Завязывай, прошу, скорее.
<tab>Впервые за все это время я проблеск разума заметил.
- И извинитесь. - очень твердо и неожиданно раздалось.
А это кто? Не знаю голос.
<tab>Так увлеченные своею яростною перебранкой, мы не заметили, что здесь не одиноки оказались.
<tab>Тут, справа, от стены, неспешно, словно из тени выплывая, вдруг отделился силуэт, и в свете, что из окон льется, мелькнул высокий хвост красивых, густых волос огненно рыжих. Пара шагов, поспешных, твердых и, в Ксандра впился взгляд, острей какого и суровей я в жизни не видал ни разу.
<tab>Я узнаю его мгновенно, и понимаю с сожалением, что не могу сказать ни слова – от чувств перехватило горло. Ксандр молчит тоже напряженно, однако делает попытку ответить оппоненту наглым, не к месту даже, дерзким взглядом.
- За то, что Вы сейчас сказали об этом юноше прилюдно, необходимо Вам ответить по форме жесткой сатисфакций. Вы не находите? – сурово говорит нежданный участник нашего конфликта.
<tab>Это никто иной, как Раду - любимец королевы нашей, и ученик ее первейший, всадник могучего дракона, сильнейшего в своей породе под куполом небес Этерны, и гений воинской науки. Взирая на него, я понял, точнее - примирился с мыслью, что мы попали и пропали.
- Иль Вы готовы сделать статус всех обвинений официальным? – продолжил он меж тем, все тем же, дух холодящим, жестким тоном. - И предоставить для Короны все имена им соблазненных и так подкупленных, порочных преподавателей Долины?
<tab>Слушая эти слова Раду, Ксандр дышал с трудом, натужно.
- Нет. Я это говорил со злости. – вздохнув неспешно, сказал Ксандр, и так все это прозвучало, словно глотнул он ком шершавый, и было видно, как тяжело кадык гуляет по гортани. - Прошу меня простить за это.
- Разве меня Вы оскорбили? – уничтожая Ксандра взглядом, молвит Раду великолепный.
<tab>Я чувствую, как время встало, беспомощно остановилось и не вернется никогда уж. Ксандр на меня взгляд переводит, и я впервые замечаю цвет его глаз, графитно-серых, точь-в-точь как грозовая туча.
- Прошу, примите извинения, милорд Анди. Вы были правы, я, как всегда, глупо забылся. – и кланяется на манер военный. - Я к Вам несправедлив был вечно, испытывая злую зависть к Вашим талантам и усердию.
<tab>Я лишь плечами пожимаю, на этот раз уже и правда, искренне недоумевая.
- Да, в полной мере лишь сегодня я разозлился ни на шутку, ведь это было уже слишком. – пытаюсь выдавить улыбку. – Если сие не повторится, то я об этом позабуду.
- Не повториться. – в пустоту взгляд отправляя, угрюмо произносит Ксандр. <tab>Его слова подобны эхо.
<tab>Раду обводит всех нас строгим, как меч точеным, острым взором (мне стало думаться таков он у него всегда и всюду). И понял я, что сейчас уйдет он.
- Благодарю. – я успеваю бросить ему во след, лишь слово.
<tab>И слышу краткое:
- Не стоит.
<tab>Не знаю, сколько мы стоим так, в молчании полном и нелепом. На этот раз и я, посильно, участие в этом принимаю.
<tab>А в голове все бьются мысли, словно картин ретроспектива об этой неприятной стычке, и фраза, что вдруг приплывает с пределов внешних, осознанием и безнадежным приговором: «какой же он красивый, право, той красотой можно разрушить». И вместе с нею грусть приходит о том, что подле Анди Фарго, наверное, никогда не будет ему подобного мужчины, который гордый и прекрасный, с величием во взгляде этих, очей чудесных золотистых.
<tab>Я тихо всех тут покидаю, бреду потом по коридору, скорее, к выходу из здания. Мне нужен воздух, и чтобы ветер… По лестнице наверх, все выше, спиралью внешней колоннады, затем по дугам бесконечных мостов, подвешенных над бездной. Они, как руки хоровода, круг серых башен замыкают, что устремились ввысь и выше, сами служа мостами в небо.
<tab>Еще один пролет миную, спеша наверх безумной птицей. Сбивается совсем дыхание, а по спине все хлещет ветер. Я подставляю ему щеки – пусть снова мне вернет реальность.
<tab>Потом я очутился дома, в своей простой скромной квартире, что занимаю здесь, в Долине. Долго стоял и согревался под струями воды горячей, хотел поспать, но не сложилось - ко мне пришел любовник юный, какой-то мальчик первогодка. Припоминаю, на неделе я соблазнил его зачем-то - теперь уж не сыскать причины. Однако, он и оказался тем, что сейчас мне было нужно: поспешный, но рукам послушный и ласковый, но тоже в меру, он сладко стонет подо мною, а я поглаживаю мерно его распаленную кожу, водя ладонями вдоль торса и опускаясь к ягодицам, чтоб сжать их от порыва страсти.
<tab>Да, им сполна я насладился, и это было как раз кстати, хоть он изрядно был измотан. Однако, очень скоро снова я понял, что "еще не вечер", и принялся опять за дело, дивясь на собственную похоть.
<tab>Не знаю, сколько спал потом я, наверное, часов двенадцать, ведь в одиночестве проснулся. Видимо, Блай (я все же вспомнил его имя!) ушел, не дожидаясь больше, когда подняться соизволю. Ну, думаю, так даже лучше…
<tab>Сажусь в постели и моргаю... Чего мне надобно сейчас вот? Душ, может, свежий ночной воздух и крепкий чай, вполне возможно. Видимо, ждет меня прогулка.

***

<tab>Потягиваю чай неспешно в одной общественной едальне, смотрю в окно и наблюдаю сквозь его кованые прутья, ночное бархатное небо и то, что вечно под ним дремлет. Пейзаж из царства сновидений: часть башни северной, огромной, которая летит куда-то, стремясь, словно копье из камня, пронзить покровы мира ночи, за нею скромно притаился скалы темнеющей кусочек, чей бок, взлохмаченный кустами, похож на зверя в зимней шубе. <tab>Мне мысль, вдруг, в голову приходить, что некто эту скалу ранил, ибо, как шрам или повязка, часть ее тела рассекают прозрачной линии изломы - горный хрусталь, что здесь повсюду. В его поверхности прозрачной мерцают робко отражения света двух лун, что в эту ночь, сегодня, держат дозор на небосводе. И почему б мне не подумать, что эта жила - украшение, а не подлеченная рана…
<tab>Взгляд увожу от скалы влево и вижу, как огни искрятся. Да, в Долине нашей не до дремы, хоть дни и ночи длятся долго (в мире нашем день насчитывает 47 часов, 22 из которых ночь), ведь многие дела Короны неисчерпаемы по сути – заботы обо всем, что может и в свете, и во тьме случится под нашим очень сложно гнутым, высоким и зеленым небом.
<tab>Вздыхаю. А ведь я тоже выбор сделал стать частью этого безумства, одним из тех, кто мыслит службу образом жизни, не иначе. Я буду сторожить порядок таким, как видится Короне, ибо мне близки идеалы, к которым здесь я приобщился.
<tab>Внезапно, вспомнилась угроза, что прежде в адрес Ксандра бросил: «тоже убить тебя по силам».
<tab>Тут в пору самому себе лишь хмыкнуть. Хоть это прежде я не делал (в виду имею я убийство), но от чего-то я уверен, что с этим всем прекрасно справлюсь, если, конечно, нужно будет.
<tab>И от чего так? Да все просто -  я не страшусь нисколько боли, ведь жил с ней вместе, с нею вырос.
<tab>А вот и пауза-пустотка, словно прореха на картине, которую, словно художник, спешу я чем-нибудь раскрасить. 
<tab>Я говорил уже, что в прошлом, когда ребенком был невинным, то в силу крови и природы, что мне от матушки достались, окрест всем приносил несчастья. И потому однажды как-то  некий отцовский приближенный ему совет дал, как успешней сломить способность мою эту. Суть была «выбить клинья клином». Иначе говоря, стараясь, и причиняя много боли, меня попробовать исправить, подвергнув тем скверным несчастьям, что порождает моя сила. По мысли тех, кто все придумал, это должно однажды было исправить зло моей природы. Отец был рад любым советам, тем более, что все надежны уж возложил он на второго, и человеческого сына. Его палач высокочтимый и персональный "добрый" лекарь взялись составить план чудесный по «усмирению злого принца".
<tab>Таким вот образом случилось, что я, хоть был совсем ребенком, но угодил уже  в «объятия» батюшкиного палача Густава, и пробыл под его опекой почти два года (на ваш лад 8 лет).
<tab>И что здесь скажешь? По итогу, есть те, кого ломают с хрустом, а есть и словно прутик ивы – хоть ты морским узлом скрути их, но выпрямятся, как отпустишь. Анди Фарго был из последних.
<tab>Поняв, что как меня не мучай, увы, поправить невозможно на нужный им манер приличный, мой батюшка и палач Густав однажды опустили руки. Но кто-то снова дал совет им, меня подальше с глаз отправить, и самым лучшим местом будет Храм Знаний, ведь мой возраст как раз случился подходящим. Отец обрадовался очень, ведь это был прекрасный повод отделаться от горя-сына, изобразив о нем заботу.
<tab>Всучив мне жирный кошель денег, меня отправил в порт Джингси на первом корабле, что прибыл.  Я плыл один, без провожатых, и это было характерно, ведь кто захочет добровольно быть провожатаем несчастья.
<tab>Так вот, я искушенный в знании о том, какая боль бывает, мне ведомы десятки тысяч всех ее форм и проявлений. Я мог бы книгу вам состряпать страниц на тысячу и боле, где поделюсь воспоминанием о ней и дам пару советов, как можно с болью подружиться. Да, я сроднился с ней и даже стал уважать в какой-то мере.
<tab>Поэтому, если придется, я без труда могу отправить в объятия ее любого, кто вдруг надумает вредить мне и, полагаю, что убийство мне сложностью большой не будет.
<tab>Еще отмечу, что я также, как все ученики Долины, здесь изучал искусство боя, и в нем я проявил усердие не меньше, чем и в иных науках. <tab>Наставники меня любили и стиль «воды» мне подобрали, ведь мое тело очень гибкого, податливо всем изменениям, с отличным чувством равновесия и ясной красотой движений. Я точно повторял все стили известных мастеров Долины и отрабатывая ката, их доводил до совершенства. Мне нравилось учиться схватке, мало того, теперь я видел и дополнительную пользу в мучениях, что претерпел я, когда мальчишкой был сопливым.
<tab>Да, всякий раз я мог спокойно своих обидчиков калечить, будь Ксандра то, иль кто покруче, однако, смысла в том не видел.
<tab>Потягиваюсь с удовольствием. Пойти что ли еще поспать мне? Ведь мысли и воспоминания сон мой прогнали совершенно. Пожалуй, точно прогуляюсь.
<tab>Допив, иду и мою чашку, ставлю на полку, где взял прежде. <tab>Подмигиваю отражению, что увидал в стекле буфета. Да, я похож на Антиноя (если вы знаете о ком я), только вот носик у меня по аккуратней малость будет, да и овал лица острее.
<tab>Бродить по лестницам спиральным, мостам и аркбутанам тонким (ползучие опоры, традиционные для готической конструкции), что словно нитки бус ажурных соединяют наши башни, которых девять здесь, в Долине, всегда мне было в удовольствие. А так же это развлечение, есть тренировка для баланса и прочих улучшений тела.
<tab>Тот, кто от высоты страдает, кого безудержно мутит, если поднять на двадцать метров, здесь жить не сможет, это точно. Все потому, что эта мера лишь первый уровень построек, кои находятся в Долине, а девять башен ввысь взмывают более чем на шестьсот метров.
<tab>Чтобы перемещаться между высоких и гигантских башен, вам надо будет, непременно, использовать как аркбутаны, так и мосты, и серпантины, которые соединяют колоссы наши меж собою, ведь каждый раз спускаться к низу и подниматься вновь на башню, не сдюжит даже самый сильный, выносливый сверх всякой меры. Да и по времени то долго, поэтому и неудобно.
<tab>Мне же все это как раз кстати, поэтому сейчас пошел я бродить по этим чудо-бусам и паутинкам рукотворным, которые висят меж башен, сплошь серым кружевом из камня.
<tab>На высоте в пятьдесят метров ночь растворяет ощущение, где пребываешь ты в пространстве, как высоко и близко к небу, и кажется, что ты подвешен «нигде» и «где-то», в том просторе, что дышит мистикой и тайной средь мглы глубокой, сине-серой.
<tab>Ложусь на спину - жесткий мрамор мне холодит немного кожу, хоть и надел одежды ворох. Вверху переплетение вижу из скрещенных мостов и арок, а между ними, словно росы на паутине ясным утром, блистают и мерцают звезды. Здесь очень хорошо и тихо, лишь шелест чьих-то крыл и ветер...
<tab>Я поднимаюсь с неохотой поняв, что тот, кто здесь летает, гораздо больше ночной птицы.
<tab>Вот, явно вижу отблеск стали и острые края в чешуйках...
<tab>Встревожен воздух, и потоком его мое лицо полито, толкает в грудь и треплет кудри.
<tab>Встаю и отступаю плавно, шагая словно по канату на узком ребре аркбутана.
- Прыгун печальный иль романтик? - из темноты мне шепчет ветер.
<tab>Нежданный гость ночной, как птица, здесь опустился в паре метров от отдыхающего Анди. А я не понимаю кто он - мне не знаком ни вид, ни голос. <tab>Крыла из тонких перепонок блистают темно-серебристым в неясном свете лун далеких, да длинный хвост посеребренный, мне сообщают, что, наверное, из местных демонов он кто-то.
- Что, неудачно сдал экзамен?  – он хмыкнул.
<tab>Видимо, веселый - сарказм ему не чужд, должно быть.
- Ну, от чего же. – улыбаюсь. – Весьма удачно.
<tab>Подумываю назвать имя, мало ли кто это, вдруг в чем-то здесь очень важная персона.
– Анди Фарго Касильский, к услугам Вашим. - я склоняюсь, учтивый жест для гостя сделав. - Вот, вышел погулять сегодня, полюбоваться дивной ночью.
- Значит, из герцогов Касильских Вы… Любитель высоты и ночи? – не вижу, чувствую улыбку. – А я подумала меж делом, что раз мне не знаком, то кто-то из наших юношей-студентов, и мало ли что с головою… - смеется тихо, словно шелест листвы ночной, задетой ветром.
<tab>И вслед за смехом, очень робко, я ощущаю вдруг как будто какой-то ток проходит легкий сквозь голову, по коре мозга. И это более чем странно…
- А, мне про Вас, совсем недавно, тут кое-что порассказали. – она мне говорит, и тихо, чуть отводя за спину крылья, делает шаг ко мне навстречу. – И вижу, что у Вас занятный разум.
<tab>Призрачный свет стекла фиала и половины луны Гемы немного отобрал у мрака ее обличье, показав мне: маленький, даже хрупкий демон, с очень красивой бледной кожей, местами где ряды чешуек, посеребренных под луною в неверном голубом свечении, прямые волосы по плечи и страшные глаза большие, словно в них замкнули омут бездны.
- Покорнейше благодарю Вас. Однако, посмотрев мне в мысли, Вы даже имя не сказали, чему я очень опечален. – вздыхаю с деланной обидой. – Мне впору тут предаться грусти.
<tab>Она смеется много громче.
- Не человек Вы, это точно. Бабушка Ваша Немезида, из богов мести, полагаю? – в лицо мне смотрит, ждет ответа.
<tab>Уверен я, что ей все видно, хоть темнота вокруг сплошная, ибо зашла за тучи Гема - луна, что голубым сияла.
- Не знаю. – отвечаю честно. - Но мать, вроде, из их породы.
<tab>Кивает.
- Да, я прекрасно вижу ночью, иначе, как бы я летала? – усмешка легкая слышна мне, - И имя не скажу покамест. Возможно, позже, в новой встрече.
<tab>Я кланяюсь ей, понимая, что демон скоро взмоет в небо.
<tab>И точно – прыгает с опоры во тьму, и лишь по звуку слышу, что распахнула снова крылья.
<tab>Странная встреча с демонессой да память, что туда вернула, где был я слабым и несчастным (в веду имею свое детство) навеяли мне сны дурные.
<tab>Я видел палача Густава, и снова пережил немного его со мной потех любимых. Кажется, было мне три года, когда решил он, что уж можно моим мучениям дать добавки. Сейчас даже припомнить сложно, чего только не побывало во мне в ту давешнюю пору. Когда же Густав наигрался с предметами длины различной, то сам стал пользоваться мною для пыток и для удовольствий. Однако, вскоре, те мучения, к его большой и злой досаде, мне обернулось удовольствием, а часть его изобретений я по сей день в веду имею, и мне они неплохо служат.

***

<tab>Настойчивый стук во входные двери - сегодня ода пробуждению, и тот, кто стал тому причиной уверен был, что Анди дома, поэтому самозабвенно и колотил, себя не помня.
<tab>Конечно, я был зол как демон, когда открыл двери с ворчанием, и сделался намного злее, увидев пред собою Ксандра. Чтоб не убить его на месте, соорудил я оправдание, что он прогнал мне сны дурные. Так этот вот балбес никчемный теперь заслужит снисхождение.
- Утречко. – Ксандр пробубнил весьма угрюмо и, не дождавшись приглашения, бодро прошел в мою квартиру. – Дело есть, Анди. - тут же молвил.
<tab>И я вздохнул, стараясь смерить безудержную волну гнева. Взглянув ему в лицо недобро, я молча удалился в ванну.
<tab>Для справки вам я сообщаю, что дома у себя хожу я именно так, как мне удобно, а если точным быть, то голым. Естественно, в душ и обратно, я дефилировал вот так же. В отличие от визитеров прежних, таким меня ни раз заставших, Ксандр не изволил отвернуться. Напротив, он сурово смерил меня недобрым, жгучим взором.
- Вот. – перед моим милым носом образовалась кружка с кофе. – Держи, а то остынет скоро.
<tab>Как видно, пока я купался, Ксандр хозяйничал кухне. Конечно, это очень мило и прибавляет балл весомый причине для его убийства.
- Нет молока. – взяв у него теплую чашку, цежу сквозь зубы. – И где сахар?
- Положил. – бурчит в ответ. - Я так и знал, что ты сластена.
<tab>Пьем молча (себе он тоже кофе сделал).
<tab>Допив, вручил ему пустую чашку, а сам пошел постель заправить.
- Не забудь помыть. – бросаю Ксандру я не глядя.
<tab>И к удивлению своему, слышу на кухне шум воды.
<tab>Закончив дело, Ксандр вернулся. Глядит, и молча вытирает руки свои о борт камзола.
<tab>Жестом предлагаю присесть ему.
<tab>Сидим.
- Так в чем же дело? – устав от этого абсурда, я первым тишину нарушил.
- Ты правда думаешь, что сможешь со мной тягаться на дуэли? – мне говорит этот верзила глядя в упор, как будто целясь.
<tab>И тут я вынужден признаться, что его тупость шедевральна.
<tab>Вот же придурок! Ему, видать, мои слова покоя вовсе не давали, заставив маяться все время. Нет, чтобы думать о карьере, о том, как приложить старания дабы в Долине зацепиться. Но Ксандр не прост! Он не из этих, ему важней всего подраться, ведь только в этом видит радость, под стать драчливому коту.
- В уме ли ты своем, несчастный? – не смог я удержаться больше от очевидного вопроса. – Мало того, что ты по ветру пустил возможную карьеру, так напоследок, видно, жаждешь, чтобы тебя сильно побили?
- Да, я хочу проверить это! – он тут же подлетает места. – Мне важно и необходимо узнать, настолько ли ты лучше.
- Ах, ну конечно. – в бессилии я всплеснул руками. – Ваша любимая игра, кто форвард здесь идиотизма. Или решил опять проверить, не перетрахал ли я часом инструкторов искусства боя?
<tab>Услышав это, славный Ксандр стал нервно бегать по квартире. Сделав кругов пять-шесть навскидку, он снова примостился рядом.
- Ты помнишь, я ведь извинился. – рычит он, – однако, согласись, все знают, что ты субъект весьма распутный. Поэтому есть правды доля в словах, давеча мной произнесенных.
<tab>В бессилии полном, без надежды, я только головой качаю.
- Знаешь, Ксандр, я все в толк не могу взять, тебе какое в этом дело? Право? – вздыхаю, – ну, много у меня партнеров, и что с того то? Тебя они чем занимают и чем тревожат интересно? Насколько я все понимаю, мы с тобою «на разных пастбищах пасемся». Ужели я где-то ошибся?
- Мне нравилась кузина Вилла. – он заявляет с недовольством.
<tab>О, боги черных недр бездонных и зелени небес бескрайних! Этот болван припомнил даже, как я давно, в былые годы, когда мы только лишь начали здесь постигать премудрость знаний, я соблазнил одну девицу - кузину его друга Вилла. Которую, хочу отметить, уже через неделю бросил. С тех давних пор уж миновало не меньше года - это точно.
- И это все? – вопрос ему послал я взглядом.
- По разумению моему и в принципе - не в этом дело. – бросает раздраженный Ксандр. – Меня куда сильней волнует, сможешь ли победить ты в драке?
<tab>И понял я, что это алес, или тупик - как вам угодно. Его и правда будет проще вздуть жестко, не забыв оставить побольше видимых увечий, чем в объяснения пускаться, что этого не стоит делать.
- Хорошо. – сдаюсь я, потеряв надежду. – Когда и где в бою сойдемся?
- Да хоть сейчас! – он явно воодушевившись, вновь подскочил и заметался.
- Пошли. – я поднимаюсь следом.
<tab>До завтрака, обычно, я пребываю в злом настрое, и пусть это приправой станет мне для боевого настроения.
<tab>После нелепой драки с Ксандром, которую тот счел поединком, сижу и "остываю" тихо на мраморной прохладной лавке, в тени. Массирую плечо, что потянул при развороте, выскальзывая из захвата Ксандра.
<tab>Противник мой недавний, Ксандр, стоит здесь же неподалеку, рассматривая в отражении стекла красивого цветного, не менее фингал цветастый, теперь цветет который пышно, лоб дурачины украшая.
<tab>Конечно, как предполагалось, его уделал я в сражении. Однако, следует признаться, что было то совсем не просто – Ксандр силен, словно подгорный тролль-верзила. И все же я ловчей намного, да и быстрей его гораздо, так что в тактических маневрах естественна моя победа. Да и в стратегии, пожалуй, его я на порядок лучше. Он это понял, полагаю.
- Друзьям намерен похвалиться? – довольным тоном вопрошаю.
- Что ты увертливый, как слизень? – рычит в ответ на это Ксандр.
<tab>Я усмехаюсь. Этот «слизень» так приложил его о стену, что будет на челе у Ксандра теперь мой «сувенир на память». К тому же, как я верно понял, свою башку он мало ценит.
- Хотя, - решаю я продолжить, - есть здесь нюанс довольно хитрый - как только скажешь, что продул ты, придется объясняться много, ведь все они с твоей подачи давно привыкли к одной мысли, что все победы Анди Фарго случаются лишь после секса, и не иначе, однозначно. – качаю головой притворно, изображая сожаление, – Это тебя здесь выставляет в довольно неприглядном свете.
<tab>Мне и смотреть на то не нужно, ведь слышу, как спешит ко мне он. Топочет, шаг тяжелый, быстрый.
- Анди! Ты хоть когда-нибудь заткнешься? – звучит над самым моим ухом.
- О, сколько же рек времени по вытекло и обмелело, пока мечтаниям предаваясь и в них лишь видя утешение, о том, что это же однажды, в иную, светлую эпоху, тебя постигнет, я молился. – смотрю в лицо ему спокойным и умиротворенным взглядом.
- Иди ты жопу, Анди Фарго! – как видно, это выражение, манифестация эмоций, когда они на пике у Ксандра.
- Оу… в этом будь поосторожней. - я не могу сдержать ухмылки. – Иль, все-таки тебе я нравлюсь?
<tab>Вздохнув, как-то совсем устало, Ксандр присел со мной на лавку.
- Да не то слово. – тихо молвит и на устах его теперь цветет та самая улыбка. <tab>Та самая, что мне по нраву.

***

<tab>Вот уже пятый день минует скоро, как замер я в тревожном ожидании того, что мне грядущее пророчит. Куда меня возьмут на службу, да и возьмут ли? Чем дольше жду, тем все мрачнее мои мысли. Наверное, порой неплохо оказаться тем, кому и вовсе не страшны потери, однако, то не мое место. И где мне разыскать свое? - спросить позвольте между прочим. Что уготовано судьбой, кто ведает теперь? Не знаю...
<tab>Пару раз на дню, ко мне взял моду ходить Ксандр. И заявляет, напряженно, что так он убивает скуку. Приходит, сядет и молчит, потом, в своей наглой манере, идет хозяйничать на кухню: кофе варит да разогревает булки сдобные, которые с собой принес. Он постоянно сласти носит.
<tab>Признаюсь, стал подозревать я, что похотливы его мысли, прикрытые вуалью скуки. Моя персона, полагаю, его влечет, но то неточно. Однако, мне всего первее, чтобы бедняга не влюбился, ведь не владеет Анди Фарго тем, чем может бы на любовь ответить.
<tab>Если же дело просто в сексе, то я лишь "за" двумя руками. Когда же меня  начинают терзать амурными речами, я ощущаю очень близкий, неотвратимый конц света.
<tab>По правде, я в любовь не верю, хотя, при этом весьма влюбчив. Ведь суть любви - игра гормонов, химических реакций тела, велящих срочно нам поверить, что некто стал прекрасней прочих. Цель же этих игр проста ужасно – банальное продление рода. Воистину, мудрее нету природы мудреца на свете!
<tab>А с Ксандром, если он же захочет, я переспал бы, надо только момент удобный будет выбрать, чтоб не спугнуть этого "зверя" поспешностью или каким неверным действом. Физически, он мне по нраву, что тут сказать – тело атлета. В процессе же нашей дуэли, его я пару раз потрогал. Признаюсь, стал он мне казаться теперь в разы еще пригожей.
<tab>Словом, все это, плюс мои прогулки среди ночи по мостам меж башен, растворено в унылом ожидании судьбы вердикта. И скуке - если уж совсем быть честным.
<tab>Сегодня, я бреду домой с трудом, опорой выбирая все, что попадается в пути под руку. Причина в том, что упражняясь в удали на длинной стойке моста, что расположен высоко меж башен, я был неосторожен, и в качестве очередной ступеньки выбрал тот карниз, который оказался слишком узким – предательская темнота глаза мне обманула. Словом, я сорвался, но, к большой удаче, пока летел вниз, несколько раз зацепился за выступы декоративных элементов башни, и так смягчил удар от своего падения. Однако, спину я ушиб, да и головой почтенно приложился.
<tab>Очутившись в комнате своей, все, что я смог, так это скинуть обувь и куртку, и, после, свалившись вниз лицом на койку, забылся сном усталым. <tab>Таким меня и обнаружил пришедший в гости Ксандр.
- Видно, вечеринка той еще случилась. - скалит он зубы, ничего другого, кроме пошлости, помыслить не способный. – И сколько же их было в этот раз?
<tab>Он подошел поближе, дабы насладиться моим беспомощным и нелепым положением.
- Судя, по грязи, на твоей одежде, веселье было на природе. Это так мило, Анди. – тон его само довольство. – Смотрю, теперь ты даже на спину лечь не можешь, видимо крестец… Погоди-ка, что это? У тебя же кровь!…
<tab>Пытаясь разглядеть получше мой затылок, он потянул меня к себе за руку. Это отразилось сильной болью во всем теле.
- Отвали! – вскрикнул я.
- Что это с тобой? – в голосе читалось, что ему больше не до шуток.
- Сорвался с башни этой ночью. – я был не в настроении ни шутить, ни пререкаться с ним.
<tab>Ксандр стал осторожно ощупывать мне спину, под мое ворчание, что часто уходило в ругань, когда было очень больно.
- Пошли к целителям. – вынес он вердикт.
- Не нужно. – отмахиваюсь я, - со мной бывало и похуже. Просто, надо отлежаться и все само пройдет.
<tab>Однако, видимо, совсем не собираясь слушать, Ксандр надел мне туфли, приладил куртку кое-как, и стал помогать подняться. Сопротивляться я не мог, и, таким вот образом нелепым, он доволок меня до центра нашей медицины.
<tab>Врачи Долины обитают в резиденции Первой леди, Габриэль Этернианской, то есть в северо-западной башне - одном из девяти колоссов величавых. Туда меня и притащил дурацкий Ксандр, так и не ставший слушать, что я в болезнях прекрасно обхожусь без помощи извне. Хотя, со стороны другой, не мог же я ему поведать причину, почему спокойно уживаюсь с болью и увечьями такими. Я, вообще, никому это объяснять не собираюсь.
<tab>Итак, я в средоточии медицины: целых два уровня здесь отведены под клинику и лазарет серьезный, так же пара этажей досталась тем, кто учится целительству, преподает его, и всех, кто трудятся на его поприще во благо этой науки благородной. Меня раздели, осмотрели и вынесли вердикт, что цел мой позвоночник, и юный герцог Андриан Фарго Касильский отделался спины ушибом и шишкой на затылке, увенчанной порезом, который даже зашивать не стали, а лишь заклеили какой-то дрянью.
<tab>Правда, чтобы поправиться скорее, мне следует лежать два дня на брюхе, но я к тому привычен. Да, был еще один нюанс: мазь, коей следует каждые пять часов сдабривать мне спину. Эту обязанность, к большому удивлению моему, взял на себя Ксандр, однако меня все то порядком раздражало.
<tab>В итоге, мне пришлось прибегнуть к помощи файра (небольшой дракон, размером чуть больше голубя, приручаемый ради передачи сообщений), с ним отправив письмо Блаю. Есть у мальчишки опыт обращения с моим телом, и, в связи с этим, я склонен больше все ему доверить.
<tab>Когда мы, с горем пополам, назад добрались, Ксандр, со всей присущей  его дурной натуре страстью, взялся за роль хозяина моей квартиры. Он прибрался, сменил мою постель, устроив ее на манер, что был удобным в положении моем. Потом пошел на кухню, где шумел ужасно исследуя буфет и полки, там сыскать пытаясь те продукты, которые врачи мне есть велели, чтобы я быстрей восстановился.
<tab>В порыве щедрости душевной, я возблагодарил богов небес бескрайних и терны недр бездонных, что меня медики переодеть успели и так уберегли от благородных жестов Ксандра. Устроившись, как мог удобней на постели, я скоро сном забылся.
- Просыпайся. – несильно теребя мое плечо, бубнит над самым ухом Ксандр. – Есть пора, и бальзамом спину мазать.
<tab>Я разозлился снова – ну почему бы ему меня в покое не оставить, ведь в этом положении я вряд ли интересен, как средство развлечения и борьбы со скукой.
- Не сочти меня неблагодарным, но может ли случиться так, что по тебе соскучились друзья, которых в эти дни ты обделял вниманием? – спрашиваю я, приподнявшись и опершись на локти.
<tab>Подцепив подмышки ловко, Ксандр усадил меня, причем удачно так, что опорой служила только зона шеи и поясница, не задевая вовсе тех частей спины, которые подверглись травме.
- Думаю, здесь я сейчас нужней. – говорит спокойно. - К тому же, многие из приятелей моих уже домой умчались.
<tab>Установив удобный столик прямо над ногами мне, Ксандр с ликом гордым, водрузил туда бульон, что источал пары напоенные запахом цыпленка мяса. Затем, он сделал жест рукой, явно призывающий меня трапезу начать.
- Я ценю твои старания, Ксандр, но дело в том, что я, уж много лет, совсем не употребляю мяса. - вздохнув, я молвил, - только коктейль их морских гадов, да и то ужасно редко, когда необходимы дополнительные силы организму. – я осторожно развожу руками.
- Вот, дварг… - ворчит он, и видно, что явно огорчен. – Ладно, это я съем сам. – потом, его лица касается опасное коварство, – однако, думаю, что каша чечевичная тебя вполне устроит. – он приподнял бровь, и понял я - еще один каприз уж точно не прокатит.
- Вполне. – я сдался, тем более, что знаю, эта каша, в моем случае,  действительно полезна.
<tab>Потом Ксандр принес мне чая с мятой (наверное, желая, чтобы я подольше спал), и проследил чтобы я все выпил. В уборную препроводил меня, под мое же мерное ворчание, и, после, мне пришлось еще раз сдаться, позволив мазать мою ушибленную спину целительным бальзамом.
<tab>Вскоре я уснул, проснувшись же, обнаружил, что рядом лежит Блай, и пристально за мною наблюдает.
- Смена караула. – шепчу, немного усмехаясь.
- Здравствуй. – улыбается мой любовник юный. – Я сразу прибежал, как только нас с занятий отпустили. Милорд Ксандр злился, что я пришел, но прогнать не смог. – смеется. - Он на кухне, варит суп из морских козявок. – нагибается ко мне поближе. - Ужасно пахнет, я даже двери туда запер.
- Как бы нам его погулять, чтоб отдохнул от всех забот, отправить, – говорю, проводя пальцами по ободу его лица, - ведь невозможно целый день трудиться?
- Анди, тебе нельзя утруждать спину, – со вздохом отмечает Блай, - но, я могу чего-нибудь придумать, дабы твои страдания скрасить.
- Уверен. – улыбаюсь я ему в ответ.
<tab>Дверь в кухню отворилась, впуская Ксандра и мерзкий запах рыбы. <tab>Блай сразу подскочил, словно его вожжей хлестнули.
- Я тебя для этого пустил?! – грозно произносит Ксандр.
- Не ревнуй. – отмахиваюсь я, - Вряд ли, когда пересекутся наши интересы в вопросе этом.
<tab>Смышленый Блай смеется, предусмотрительно скрывая пол лица за рукавом камзола.
- Неси разнос из кухни. – приказным тоном велит Ксандр мальчишке. – Наш господин Анди желает кушать суп из даров моря. 
<tab>Пока я всячески стараюсь строить недовольную гримасу, он снова, словно куклу, ловко усадил меня, и даже не забыл надеть салфетку, видимо, чтобы я, трапезничая, не заляпал себя густо пахнущим бульоном.
<tab>Последовательность действий снова повторилась, только в этот раз, после уборной я посещаю ванную, чтобы почистить зубы – запах "даров моря" подобен для меня зловонным обиталищам подгорных дваргов.
- Я побуду с Анди часиков десять, если вы, не против, ибо имею некоторое время до занятий. – говорит мой Блай, окидывая нас обоих взглядом. - Так что Вы, милорд Ксандр, можете пойти поспать пока, а то, наверное уже устали сильно?
- От твоих забот скорей устану. - рычит Ксандр. - Ладно, – сдается он, - воркуйте, но постарайтесь, чтобы я не застал этот ваш срам, когда вернусь.
<tab>И он уходит.
- Срам? – говорю я, вопросительно на Блая глядя. - А он здесь, разве не от надежд на это?
<tab>Блай смеется, и я маню его к себе.
- И что ты сделаешь, чтобы меня утешить? – спрашиваю, оглаживая его шею, и пробираясь ладонью под рубаху.
<tab>Мой любовник молча расстегивает мне ширинку, запускает туда руку. <tab>Мне остается верить в то, что этим не исчерпаны щедроты, которые мой юный Блай припас. Ох… кажется не все. О, боги недр бездонных, как же я хочу его сейчас, как бы изловчится…
<tab>Понятно, что я не могу проявить инициативу в этот раз, поэтому он должен сам все сделать, я же поучаствую по силам.

***

<tab>Лежу один, считая волны и сучки узора древесины – все, что сейчас открыто взору моему, это спинка собственной кровати. Блай ушел уж где-то час назад, спеша переодеться и успеть к началу предписанных ему занятий, а Ксандр, видимо, еще храпит, уставший от забот, что сам себе он навязал, присматривая за моей персоной.
<tab>Признаюсь, такое отношение людей в новинку для меня. И ладно Блай, ведь утоляю я сполна все пожелания его юной похотливой плоти, но Ксандр… Да и вообще… В прошедшем, я не встречал ни дел, ни жестов, ни забот причиною которых было бескорыстие. Всем всегда чего-то надо от других – на этом и основана система социальных отношений, «система всеобщей зависимости» - как написал один мыслитель. И с этим я бесспорно соглашаюсь.
<tab>Конечно, я много слышал и читал о дружбе и любви, но, так ни разу и не столкнувшись с ними в жизни, не имел той радости, что подвигла бы меня в это поверить.
<tab>Дверь распахнулась и закрылась вскоре – видимо, явился Ксандр.
- Как потрахушки, красотуля? – кричит он мне с порога. – Спину хоть берег?
Ну, что кретину этому ответить?
- Все восхитительно. – я перекатываюсь на бок, ему довольно улыбаясь. – Мальчики лет Блая, всегда великолепны в сексе, их чувственность бывает тоньше, чем струна, однако…
- О, избавь меня! – отмахивается Ксандр от подробностей, которые, я и не собирался сообщать, лишь намекнул, чтобы его немного раззадорить.
- Однако, сам ты эту тему начал. – удивляюсь театрально я.
- Я лишь спросил, не более. Я вежливый, понятно? – свои слова он сопровождает жестом, будто что-то рубит.
<tab>Только сейчас я замечаю, что его руки заняты пакетами внушительных размеров. С ними Ксандр следует на кухню, откуда, вскоре, слышится возня.
<tab>Примерно через четверть часа он возвращается с разносом.
- Вот и обед. – сообщает довольным тоном, и садится рядом, – Я с тобой поем, а то не успел дома.
<tab>Поднимаюсь сам, чтобы показать ему степень излечения.
- Пусть нам будет вкусно. – говорю, взяв хаши левою рукой.
- Ага. – буркнул Ксандр, и, заметив, как я держу прибор, интересуется. - Ты что, левша?
<tab>Я головой качаю.
- Нет, я обеими руками одинаково владею. Причем, оружием тоже. – улыбаюсь, следя за его удивленной миной. – А ты что, во время дуэли нашей не заметил?
<tab>Теперь Ксандр качает головой.
- Знал бы, не продул. – сокрушенно молвит он.
- Продул бы. – улыбаюсь я, цепляя палочками сырный шарик. В нем розмарин еще и это делает вкус пряным. – Хоть ты силен, как буйвол, но неверно прилагаешь свою силу во время боя. – размахиваю палочкой, словно указкой. - В схватке, тебя заботит лишь собственная удаль, а надо прежде думать о том, на что твой враг способен, исходя из особенностей его тела и динамики движений.
- Прямо будто снова на лекцию попал в учебный класс. – ворчит уязвленный Ксандр.
- Будь моя воля, ты бы и правда там враз очутился ради усвоения того, что, к сожалению, проплыло мимо твоего приятного лица. – довольный тем, что он не может сейчас мне ничего сделать, заявляю я.
- Ты привлекательным меня находишь? – конечно, Ксандр услыхал то лишь, чего ему хотелось.
- Это очевидно. – спокойно говорю я. – И если сказать больше, то таких как ты я предпочитаю видеть сверху.
<tab>Это его добило - я знал, что так и будет. В конце концов, к чему ходить кругами, ведь я прекрасно понимаю, что он возиться со мной не альтруизма ради – в это я не верю.
<tab>Ксандр жует молча, вместе с пищей усваивая то, что сейчас услышал. Глотает. Жует. Встает, идет на кухню. Возвращается, неся две кружки чая.
- Ты больше сыр не будешь? – спрашивает, глядя меня мимо, в дальний угол, где только пыль и темнота.
<tab>Мотаю головой.
– А зелень и орехи?
- Нет, спасибо. – ответ поддерживаю жестом отрицания.
<tab>Собрав тарелки, снова отправляется на кухню, по пути сказав:
- Тогда десерт.
<tab>Эклеры с кремом заварным. Думаю, Ксандр поставил себе целью сделать меня жирным. Интересуюсь у него об этом.
- Крем кунжутный, балда. – говорит он так, словно я тупой младенец. – Это, чтобы твои кости стали крепче.
- Так я их не ломал. – плечами пожимаю. - Однако, все равно, благодарю тебя за чуткость и заботу о красоте и прочности моей. – смеюсь. – Она нам может пригодиться в грядущих приключениях. 
<tab>Либо «реприза ушла в зал», либо он нарочно ее пропускает мимо.
<tab>После трапезы, Ксандр надумал меня в душ отправить, мало того, стоял рядом – я слышал его дыхание за занавеской.
<tab>Как ранее уже упоминал, я не стесняюсь наготы нисколько, посему, из душа вышел «как есть», и в том же виде улегся на кровать. Я помнил, что уже пора бальзамом спину мазать.
- Приступай. – снова вкладывая смысл двойной в слова, сказал я Ксандру, зная, что сейчас он как раз обозревает мою задницу нагую.
<tab>Он стал втирать мазь молча, но с чуть большим нажимом, чем обычно, а по окончании, видимо не удержавшись, шлепнул меня по голой ягодице. <tab>Признаться, я так и не понял, поддался Ксандр искушению или повелся на игру.

***

<tab>После полудня, я получил известие, принесенное мне файром, что меня ждут для беседы в одном из кабинетов учебной зоны башни Силы (это центральная башня архитектурного ансамбля). Явиться надлежало через три часа.
<tab>Вот оно! Наконец-то я дождался, мне точно что-нибудь предложат, и сейчас даже не важно что, главное в Долине зацепиться. 
- Что это у тебя физиономия довольная такая? – интересуется Ксандр, выйдя из кухни с полотенцем, которым вытирает из-под овощей пиалу.
- С манерами такими, тебя даже в конюшни не возьмут. – возмутился я словам неподходящим моему лицу, которое я нахожу прелестным.
- Завались! - довольно восклицает мой бывший однокашник. - Мне предложили место в новом штурмовом отряде, который набирает леди Рашель, лично!
- Хвала богам. – спокойно отмечаю я. - Уверен, что ты счастлив.
- Еще бы. – хмыкает Ксандр. - А что насчет твоего величества. – смотри-ка, к  иронии он прибегает, надо же, прямо «на глазах» растет.
- Сегодня ближе к вечеру узнаю. – я улыбаюсь многозначно.
<tab>Когда явился я в указанное место, меня там встретил мастер Сун. Мне прежде не случалось с ним общаться, ибо это персона высшего разряда – он тренирует избранных, а то и лично самих членов драконовского клан.
<tab>Конечно, это подстегнуло все мои надежды. Однако, задавать он стал пространные вопросы: о моей семье и отношениях в ней, нет ли у меня магических способностей, которые я игнорировал в былое время, что мне интересно более иного, какие качества предпочитаю в дружбе, и все, в таком же роде. А мне хотелось сызнова блеснуть в познании усвоенных наук.
<tab>И все же, в часы беседы этой, меня не оставляло чувство, будто кто-то с усердием работает с сознанием моим. Я спросил об этом интервьюера, на что и получил ответ: «это естественно, при Ваших амбициозных планах».
<tab>Словом, домой я брел абсолютно сбитый с толку, но обнадеженный, ведь все это случилось явно неспроста.
- Ну че? – с порога вопрошает Ксандр, а Блай, сидевший на моей кровати, поднял взгляд полный любопытства.
- Еще не знаю, - я вздохнул, - однако, говорил со мною мастер Сун.
<tab>Ксандр присвистнул.
- Птица высокого полета. – он хотел похлопать меня по плечу, но вовремя остановился. – Хотя, мне, по-любому, круче подфартило.
- Бесспорно. – киваю я, понимая, что он может быть и прав.
<tab>Леди Рашель Этернианская из Дракона клана – главнокомандующий войск Короны, быть под ее началом большая честь. К тому же это новое формирование, явно относящееся к силовой структуре армии Долины. Думаю, карьерный рост членов этой «штурмовой команды» будет впечатлять прилично.
<tab>Признаюсь, я уж начал понемногу проявлять неведанную прежде зависть к Ксандру. Кто бы мог подумать… Хотя, возможно, если ему не доведется принимать самостоятельных решений, то станет неплохим бойцом Долины. Ксандр обладает превосходным телом, и показатели его всегда были высоки, - в виду имею я, что он прилично подготовлен в боевых искусствах.
- А кем ты хочешь быть, Анди. – спрашивает Блай.
<tab>Какой же он сегодня милый. Собрал свои волосики в низкий светлый хвостик, оставив выпущенной лишь отросшую прямую челку. Смотрит на меня большими и наивными глазами, а в уголках губ уже блуждает загадочная, сладострастная улыбка. Я расценю ее как приглашение…
- Я желаю эмиссаром Короны стать. – говорю ему, присаживаясь рядом, и убирая челку за ушко.
- Ага, - усмехается тут Ксандр, - может, еще регентство у королевы спросишь? Гулять, так уж гулять! 
<tab>Смеется.
- Только после того, как ты великим столь же станешь, как начальница твоя, леди Рашель. – огрызаюсь я.
<tab>Ксандр злорадно лыбится, понимая, что смог-таки спровоцировать меня на перебранку. Вцепившись в руку мне, Блай верещит:
- Не ссорьтесь. – бросает взгляд поочередно на одного и на другого. - А давайте погуляем, посмотрим, как строят карнавальные  подмостки.
- Какого карнавала? – спрашивает Ксандр, сразу переключившись на то, что обещает развлечение.
- Осенний праздник Золотой Листвы, традиционно здесь встречают устройством карнавала и массовой фантасмагорией. – поясняю я несколько небрежно, как бы между прочим. – Пойдемте, погуляем. – едва поднявшись, я бросаю взгляд на Ксандра, – Конечно, если наша компания не станет профанацией для личности милорда.
<tab>Блай снова вцепляется мне в руку - видимо, это его способ гасить конфликты.
- Заткнись, Анди. – а это способ Ксандра.
<tab>Потом сидели мы на мраморных ступенях, возле главных ворот дворца Долины, наблюдая, как рабочие возятся с лесами. Их надобно возвести прежде, чем приступать к постройке сцены. Умостившись между ног у Блая, я на него облокотился, а Ксандр сел ступенькой ниже и чуть левее нас. Мне нравилось смотреть, как вместе с сумерек сгущением, в воздух запускали все больше светоносных сфер, которые парили, словно светлячки-гиганты в пространстве вечера и гаснущей зори. Воздух был теплым и сухим, его едва тревожил легкий ветер, доносивший запах соли от брега океана, что Тропой Звезд зовется. Он расположен где-то в пяти лигах к югу от Долины Грез.
<tab>Чувствуя тепло, исходящее от тела Блая, и одновременно, прохладу мрамора ступеней, я думал, долго ли продлится еще время, когда мне так спокойно, и рядом те, кто, пусть не очень верно, но все-таки друзей напоминают. Да, это было странным чувством…

***

<tab>Дважды еще меня призвали на беседы, а интервьюерами были Хиру из Лис клана – профессиональный дипломат, и Астия Онэка, которая заведует одной из клиник башни Целительства. Я снова так и не сообразил, что обо мне узнать хотели. Словом, напряжение росло.
<tab>Оно росло и между мной и Ксандром, ибо здесь я тоже мало что мог уяснить, особо в том вопросе, чего на самом деле от меня он ожидает в наших странных отношениях. С одной стороны, мы не друзья, и вряд ли ими станем, с другой – в любовники он сам ко мне не рвется. Прочих выгод сложно получить с моей персоны, ведь, как говаривал я прежде, за душей моей нет ничего, и даже может статься, что и с душою не все ладно.
<tab>А Ксандр продолжал ходить ко мне, хоть в его заботе нужда давно отпала. Мы болтали о всякой ерунде, ели вместе, потом, когда объявлялся Блай, он начинал подтрунивать над нами, угощая пошлой прибауткой, однако вскоре удалялся.
<tab>Я понимал прекрасно, что скоро придется прояснить природу этих странных встреч, причем, не только для себя, но и для Ксандра. Вдруг, он сам себя не понимает.
<tab>Как водится со мной, случай выбрал я не самый подходящий: ко мне прислали файра с очередным посланием, Ксандр стоял, опираясь о комод и, как у него завелось с самого начала, следил за мной глазами. Прежде, чем открыть послание, я подошел к нему вплотную, сделав вид, что игру в гляделки затеваю. Однако, планы мои были много дальше…
<tab>Когда он начал ухмыляться, и приоткрыл рот, чтобы сказать очередную глупость, я приблизился еще и впился жадным поцелуем в его уста.
<tab>Отстранился я с улыбкой. Ксандр замер, его грудь вздымалась от тяжелого дыхания, но думал он недолго. Через секунду или две мы уже страстно целовались, а мысленно я ликовал, что снова оказался правым.
<tab>Когда наши объятия и поцелуи стали клониться в сторону постели, я отстранил его на время. Надо было подождать немного и, чтобы заполнить паузы нелепость, я взялся прочитать послание, что накануне получил. <tab>Прочтя, я издал смешок нервный, затем второй…
- Ты что, с ума сошел от предвкушения, что мы вот-вот займемся сексом? – недоуменно говорит зарумянившийся Ксандр. – Давай быстрей, потом бумажку прочитаешь.
<tab>Я оторвал взгляд от послания, и посмотрел на Ксандра. Как же он хорош сейчас: слегка растрепанный, румяный, с горящим взглядом и, почти что мой. Однако…
- Знаешь от кого? – говорю, в его глаза графитовые глядя. – Это послание от королевы Электры. Через четверть часа она желает встретиться со мной, дабы обсудить мои желания обучаться дальше.
- Трепись… - с этими словами, Ксандр вырывает у меня письмо. Водит глазами, рассматривает вензель в конце текста...
<tab>Тем временем, я снова его обнимаю, и томно шепчу в ухо:
- У нас есть полчаса, не больше. Думаю, Ее Величество простит, если я немного опоздаю.
 - Ты мозгом тронулся? – улыбаясь, шепчет Ксандр, откладывая в сторону послание, и всем вниманием возвращается ко мне.
<tab>Мы повалились на кровать и быстро стали сбрасывать одежду, не забывая, попутно друг друга тискать и целоваться, куда придется. Я, вообще, не вспомню все, что тогда происходило.
- У тебя был подобный опыт? – уже ерзая на нем в одном моменте до начала, решил я поинтересоваться.
- Был. – отрезал Ксандр. - Иначе, с чего бы я на тебя повелся.
<tab>Повелся он! Я возмутился, но в следующий миг, он одним движением уложил меня на спину, и мне уж было не до размышлений. Как же я соскучился вот по такому сексу, когда меня берут немного грубо и с пылкой страстью, с желанием безудержно стремящимся наружу.
<tab>Повалившись на меня, после финала, Ксандр тяжело дышал, видимо, не в силах шевелиться, а я вдруг вспомнил, что если еще немного промедлю, то из-за похоти своей, могу и погубить карьеру.
<tab>Выбравшись из-под любовника, я чмокнул его в макушку, и быстрой стрелой помчался в ванную. Уже не помню, как и что я нацепил и, несмотря на ноющую после бурного соития поясницу, бежал по лестницам стремглав, как будто меня гонит дюжина обозленных пчел.
<tab>Да, бегом на встречу с королевой. Наверное, став водиться с Ксандром, я тоже приобрел черты болвана, сейчас вот точно это понимаю.
<tab>Буквально залетаю на платформу подъемной шахты, мощный поток воздуха бросает меня вверх. Все время думаю о Ксандре и кляну себя за это. <tab>Спрыгиваю на пятом уровне, бегу по коридору… Ну, где же эта дурацкая «бордовая гостиная», в которой мне назначили прием? А, вот!
<tab>Перевожу дыхание, деликатно стучусь, потом вхожу.
<tab>Сто тысяч драных дваргов! Здесь нету никого.
<tab>Начинаю метаться по гостиной, понимая весь горький ужас того, что приключилось: королева не дождалась меня, она ушла! Это катастрофа, мне конец, а о карьере можно просто позабыть. Все, закончу свои дни где-нибудь в борделе порта Джингси.
<tab>Звук открывающейся двери отвлек меня, я повернулся. Картины страшного грядущего, уже мелькавшие в моем сознании, исчезают, смещенные иной реалией, к моему большому счастью, настоящей.
- Прошу прощения, меня дела держали, которые не отложить, увы. – просто говорит та, что пришла.
<tab>Это девушка, с виду лет пяти, или чуть более того, маленького роста и хрупкая, даже худая. Наружность интересная, но, не чета знаменитым сестрам-красавицам. Хотя…
<tab>Разглядывая ее, я понимаю, что мне снова повезло - волна ужасного цунами отступила и понеслась другой дорогой.
- Ваше Величество. – я кланяюсь красиво.
<tab>Она легко кивает.
- Милорд Андриан.
<tab>Я качаю головой.
- Меня все зовут Анди, но Вы зовите, как более по нраву.
<tab>Смеется, и жестом приглашает сесть.
<tab>Продолжаю рассматривать венценосную персону: темные прямые волосы аккуратно подобраны под серебристый обруч, покоящийся на челе, узкое лицо с правильными чертами, в которых читается что-то неуловимо древнее, словно на них лежит тень эпох минувших. Подбородок маленький, несколько безвольный, но, отмечаю, что с ним овал выглядит изящней. Тонкий прямой нос, крупноватый… нет, в самый раз для этого лица; от переносицы в стороны разлетаются темные брови, с изломом гордым, и это придает ее чертам характер строгости. А глаза, два черных омута огромных, в них дремлет искушенность и тайна, страх и сила, безумие и властность. Демона глаза, и я их прежде видел…
- Узнали? – губ королевы едва касается улыбка, и исчезает.
<tab>Я киваю, и понимаю, что начинаю ощущать ту мощь, что источает ее дух. Мне подле нее страшно и спокойно, и в толк не могу взять, от чего так.
<tab>Мы говорим о чем-то, легко и интересно - в обществе Ее Величества довольно просто находиться. Постепенно, я осознаю, что она красивее всех, кого я прежде видел, но это надо разглядеть, словно тот черный жемчуг и бриллианты, которыми расшиты борта ее жакета, простого незатейливого кроя.
- Я дам Вам несколько заданий, прежде чем определюсь с тем, кто займется Вашей дальнейшей подготовкой. - говорит она меж тем. - Мне надо понять, насколько хорошо Вы сможете провести анализ ситуации и отразить это в отчете.
- Простите мне мою нескромность, но я могу узнать, какие, на Ваш взгляд, перспективы ждут мою персону? – любопытство во мне одолело трепет перед Серебряным драконом.
<tab>Ее Величество откидывается на спинку кресла, сверкают пуговки жакета – черные и белые бриллианты. Видимо, леди Электра любит роскошь. <tab>Я бы тоже полюбил, причем всем сердцем.
<tab>Пространный жест рукой - длинный рукав сползает вниз, чуть обнажая тонкое запястье и узкую ладонь, крылом раскрытым двигаются пальцы, два из которых увенчаны драгоценными перстнями. Теперь я знаю, для каких ручек создают такие украшения…
- В любом случае, Вас ждет карьера дипломата, весь вопрос в том, кто ею будет заниматься, а значит, расставлять акценты. Я вижу для Вас две кандидатуры кураторов, однако, сначала, Вы исполните мое задание. – немного низкий, бархатистый голос, будь моя воля, вечность его бы слушал.
<tab>Я знаю, что она искусный мастер ментального прочтения мыслей, эмоций, воли, но мне это не важно – все мои чувства искренны и бескорыстны.
<tab>Бреду назад, словно еще близки чертоги волшебных снов о совершенстве.
<tab>В моей комнате, в кровати дремлет Ксандр. Вожу по его телу взглядом довольным – все же отхватил я себе этого здоровяка-красавца. Что же, раз он мне достался, то буду пользовать по назначению.
<tab>Снимаю с себя одежду, бросая здесь же на пол, и ныряю под одеяло. Пуская руки вход, наслаждаюсь телом Ксандра. Естественно, он не мог от такого не проснуться, и быстро начинает отвечать на мои ласки.
<tab>Кажется, вечер будет долгим…

***

<tab>Я просыпаюсь от ворчания Ксандра:
- Опять все вещи раскидал, сколько можно прибираться за тобой. Неужели, так трудно просто взять, и сразу в шкаф повесить.
<tab>И так уже, по меньшей мере, две недели, с тех пор, как он ко мне вселился. Правда, я его не приглашал, но такой уж Ксандр – если решил, то сделал! И абсолютно мимо все и вся, кто не согласен. Я эту его черту давно просек, и даже научился использовать себе во благо. Однако, официально, он ко мне не переехал, и, так же официально, мы не вместе. Если быть честным, статусы такие мне всегда претили и, главное, чтобы я получал от отношений то, чего желаю.
- А знаешь, - меж тем ворчания тирада все не иссякает, - пусть за тобою Блай все это приберет, он здесь ведь тоже частый посетитель, так что, может постой так отработать.
Я подхожу и обнимаю его сзади, опускаю руку в область мест причинных. Глажу там, целую за ушком…
<tab>Ксандр затыкается, забирает другую мою руку со своей груди, целует пальцы. Думаю, он и сам прекрасно понимает, почему всегда за мною прибираться будет, пока случаются эти вот встречи, полные взаимной страсти. Мало того, он сам говаривал не раз, что я такое с ним делаю в постели, какое и в мечтах представить трудно. Так, пусть за это будет благодарен, хотя, мог бы ко всему в довесок делать иногда подарки. Вот Блай, тот мне недавно вручил шарф из шелка сутомийского, расшитый золотой нитью – это, на мой взгляд, чудесный символ, сообщающий о том, насколько дорожит он моим к нему вниманием. 
- А мы, вот, завтра на задание летим. – сообщает Ксандр, сминая цепь моих неспешных размышлений о подарках. – Нашему отряду поручено утихомирить чудище, что в тернах Кирии начало чинить погромы.
- Я знаю. – говорю спокойно, - Ведь мое задание с вами лететь, дабы дать оценку тому, насколько действия вашего юного формированья будут слажены и эффективны.
- Вот еще! – фыркает Ксандр. – Конечно, все будет выполнено с шиком. Сам увидишь.
<tab>И разворачивается, чтоб поцеловать меня. Пускай целует – он у меня из тех, кому надо позволить верховодить.

<tab>Итак, на следующий день, еще задолго до рассвета, я вылетел вместе с отрядом Ксандра, чтобы посмотреть, как эти молодые витязи смогут чудовище утихомирить. Верхом на грифонах расселось восемь человек, я был девятым и летел комфортно, с шиком! – мне обеспечили дракона для перемещения. <tab>Однако, если быть точнее и честнее, зверя с трудом уговорили отнести меня, как личного посланца королевы.
<tab>Дракон гигантским был, как пять грифонов где-то, темно-зеленой масти и злющими змеиными глазами. Он надменно смерил меня взглядом, вздохнул, и с ленцой в движении подставил лапу, чтобы я смог в седло забраться.
<tab>Я влез и пристегнулся, стараясь мимо пропустить его манеры, и с удовольствием подумал о том, что в этой экспедиции выгляжу всех круче.
- Смотри не лопни. – громоподобным басом говорит дракон. И тут я понимаю, что ему открыты все мои мысли. Как неудобно, а я только собрался посмаковать воспоминания прошедшей ночи, проведенной с Ксандром.
- Вот от этого уж точно меня избавь. – все тем же громогласным басом зверь ворчит. – Не хватало мне еще весь срам твоих утех постельных созерцать.
- А ты не лезь, куда не звали! – возмутился я. – Я тебя не позволял копаться в моих мыслях! И заметь, в твои не лезу. - я громко фыркнул. - Блюститель нравственности прямо! Вот как чешуя облезет, так и подавайся в моралисты.
- Ты, парень, прежде пререканий вспомни на чьих плечах сидишь! - дракон воскликнул.
- А ты, кто мне велел залезть на эти плечи! - ему я в лад ответил.
<tab>Он на минуту смолк совсем, потом, вдруг, начал кашлять. Потом, я понял, что так звучит звериный смех корявый.
- Да ты не робкий, видно. Хоть это хорошо. – говорит, повернув ко мне массивный клин своей драконьей морды. – Ладно, парень, зови меня милордом Ментором, и сиди смирно.
- А ты меня милордом Анди Фарго. И лети плавно, будь любезен, без закидонов ваших и выкрутасов. – сообщаю ему тоном главного вельможи.
Это же надо, какой гад высокомерный.
- Да как скажешь! – восклицает "милорд Ментор", и понимаю я, что он мне теперь точно обеспечит «веселую» поездку.
<tab>В общем, так и случилось. Хорошо, что у меня желудок крепкий, и развитый вестибулярный аппарат, а то могло и вывернуть кишки все наизнанку, ни раз. Да и не два, пожалуй.
<tab>Летели часа три, звезда дневная Элидара уж поднялась над горизонтом, когда мы прибыли на место.

<tab>Кирия – небольшое государство (если не сказать деревня) в ста лигах по прямой полета, к северо-западу Долины. Что мне доподлинно известно, так это то, что жителям его все время не фартило практически во всем, что происходит под нашим гнутым небом: то троллям, с гор окрестных Эльносар, вдруг вздумается всем взбесятся, то воздушные пираты нападут внезапно без всяческой на то причины, то собственный король, в угоду нежити из недр подгорных, ради омоложения тела, начинает подданных своих по паре за раз кушать. И все в таком вот роде.
<tab>Я до сих пор не понимаю, вообще, зачем здесь люди проживают? Нет, чтобы подальше от всей вот этой жути переехать, но куда там!. Им предлагали, а они уперлись, говорят «здесь терны наших предков».
<tab>Ну и что с того, что же, из-за такой причины помирать всем скопом?
<tab>Словом, по мнению моему, все они дурачье, что перемен боится больше смерти.
<tab>В этот вот раз, чудовище-циклоп стало их грабить беспощадно, да уводить домашний скот в безвестном направлении. Селяне возмутились, устроили засаду для циклопа и, видимо, покалечили его немного. А он, на горе их имея крепкое здоровье, очухался уж вскоре, и стал чинить погромы, сообразно мысли мести. Тогда-то, вот, кирияне додумались послать запрос войскам Короны, дабы, соблюдая стародавний договор, мы за них вступились.
<tab>Вот, мы и прибыли на выручку страдальцам этим.
<tab>Транспорт наш крылатый опустился близ логова чудовища-циклопа. Грифонов, возглавляемых Ментором, отправили в злосчастную деревню, с последствием погрома разбираться: бревна таскать, расчищать завалы и прочую тяжелую работу делать. Дело же славных воинов нового леди Рашель подразделения – сражаться и сражать.
<tab>Видимо, учуяв нас, циклоп взбодрился, и начал двигаться - из грота, служащего ему домом, стал слышен шум. Стремительным было его явление, даже стремительней, чем я предполагал, и, к сожалению, не только я. Чтобы не мешать юным героям, путаясь под их геройскими ногами, я отошел подальше. Взобравшись на большую ель, ибо с нее был вид прекрасный, я начал наблюдение свое.
<tab>Отряд из восьми витязей по команде быстро растянулся, принимая форму каре с чуть закругленными краями, так как бы окружив зловредного циклопа.
<tab>И, началось…
<tab>Глядя на действия отряда, я сразу в мыслях начертал первую строчку своего отчета: «их переоценили».
<tab>Вот, что значит новобранцы, не знающие ни друг друга, ни как работать группой в драке, ни как прикрыть того, кто стоит рядом. Это был полный хаос: командир кричал, и, видно надорвал почтенно горло, кто-то тыкал циклопа в зад копьем, на что тот начинал волчком вертеться неуклюжим, размахивая жуткими руками, похожими на два исполинских мегалита. Мой же Ксандр был дурнее прочих - видимо, желая отличиться, он стал взбираться чудищу на спину, пока его товарищи кололи и рубили, без толку совершенно, этого толстокожего уродца. Циклоп шарахнулся от нового тычка мечем под ребра, взмахнул лапищей, снес троих вояк единым этим махом, а прикрывавшему отход отряда командиру, пинок достался тяжеленный, от чего он отлетел метров на пять и замер. 
<tab>И тут я осознал, что все не просто плохо, а ужасно. Оставшаяся троица, плюс Ксандр на спине циклопа, погнали его для чего-то к лесу, и стали ко мне быстро приближаться. Тем временем, еще больше взъярившись, одной рукой верзила снес еще двоих, другой же схватил Ксандра.
<tab>Ну что мне оставалось делать? Естественно, в герои я не рвался, но и вот так вот все оставить счел совершенно невозможным. Зная, что в разы быстрее Ксандра и, как я понял, из того, что вижу, прочих воинов отряда, я начал действовать немедля.
<tab>Я прыгнул с ветки ели на другую, которая была пониже, как раз на уровне морды циклопа. Ухватившись за лохматый край "руки еловой", я качнулся, развернулся, набирая скорость, и со всей мочи врезал каблуками своих сапог походных циклопу прямо в его единственный, незаменимый глаз. <tab>Он взвыл, и отшвырнул от себя Ксандра, которого держал за ноги, как видно собираясь "крупного" сожрать чуть позже, ну, или пожевать и сплюнуть – кто разберет циклопа планы?
<tab>Еще раз прокрутившись на ветке, я понял, что надо прыгать, ибо край ее был прочным меньше, чем я думал, а большая часть зеленых мелких игл уже оборвалась, застряв в моих ладонях. Я перехватил ее чуть выше, но маневра этого хватило ненадолго. Однако, это отвлекло мое внимание от циклопа, а он, как оказалось, тоже был не промах. Пока я прыгал, словно белка с ветки на ветку моей ели, он изловил меня в полете, и, явно мстя за свое око, от дури яростной и злости, швырнул прочь от себя, что было силы. <tab>А силы было очень много...
<tab>И все же я успел подумать, что это вот, как раз, наверное, есть мой последний полет в жизни. Пока летел, сгруппировавшись, я голову накрыл руками, прижал к груди сильней колени, стараясь принять форму шара.
Удар был сильным, даже слишком, и выбил из меня весь воздух, когда же я вдохнуть пытался, мое сознание стало меркнуть и погружаться в мглу густую, которая в тьме растворилась.

***

<tab>Я брел по коридору, знакомому до боли, до судорог и оцепенения, ибо в конце его располагалась «приемная» Густава-палача. Однако, несмотря на отвращение, я шел туда словно ведомый роком. Открылась дверь, я продолжал идти, схватил по пути палицу с шипами…
<tab>Ко мне лицом сидел он. Густав встретил мой взгляд, гадливо ухмыляясь. Я замахнулся для удара… Я бил, что было мочи, пока кусочки черепных костей и серо-красной жижи устилали пол и стены, все окрест собою заполняя. Как только головы его не стало, выронив палицу из рук, я отшатнулся, и, пятясь, начал отходить обратно, к двери.
<tab>Выйдя в коридор, я с ужасом взглянул на свои руки и осмотрел одежду. Все было чистым, ни пятнышка, ладони, словно только их омыли, и аккуратный маникюр…
<tab>Реалия моргнула, и неведомая сила снова поманила идти вперед меня. Другие стены, другого коридора, но также хорошо знакомого, другие чувства. Вон те двери приведут в апартаменты моего отца. Я снова не могу остановиться, хоть хочется рывком оборотиться и бежать, чтоб не вернуться никогда уж. Я должен… Должен посмотреть на это.
<tab>Он читает книгу у окна, сидя в своем любимом глубоком мягком кресле. Видит меня, встает, вот мы на расстоянии протянутой руки… Мне теперь оружие не нужно – резкий выпад вперед, и мои пальцы легко пронзают плоть, пробивают кости, рвут жилы, тянут на себя, сжимают. На моей ладони, раскрытой всему миру, покоится какой-то синюшный сгусток плоти, но крови нет, одна труха лишь высыпается из вен, которые я оборвал, вынимая это из груди отца. Я брезгливо морщусь, бросаю сгусток на пол. Мне противно. Губы отца шевелятся, но мне не слышно звуков - его слова также бесплотны, как и сердце…
<tab>Мир меркнет, твердь под ногами идет волнами, и я проваливаюсь в их пучину, тону в бездонном океане тьмы. Однако, понимая, что не желаю этого, я начинаю плыть, хоть и не знаю, где поверхность. И мне, наверное впервые становится ужасно горько, что некого позвать, чтоб помогли или хотя бы выкрикнули имя, и я поплыл тогда бы на знакомый звук. У меня ведь нету в жизни тех, кого зовут в такие вот минуты. Что ж, буду выбираться сам…
<tab>Глаза распахиваю: каменные стены обшитые до половины сосновой древесиной, запах медикаментов и свежих простыней. Я прежде здесь бывал, но лишь однажды, когда безумный Ксандр силой притащил.
- Наконец проснулись. – слышится мне женский голос.
<tab>Поворачиваюсь, взгляд упирается в знакомое лицо - целительница Астия Онэка.
- Вы долго спали, но нужно будет это продолжать. – спокойно, как всегда, мне говорит она. – Ее Величество велела исцелить Вас магией, хотя я не сторонник такого способа борьбы с ранением. Естественное восстановление всегда полезней организму.
- Сколько долго? Что со мною было? – спрашиваю, садясь в кровати и, понимая, что с телом и правда все в порядке.
- Двадцать один час. – говорит целитель. - А случился с Вами перелом левой руки в трех местах, четыре сломанных ребра с левого бока, на который Вы, видимо, упали. Трещина в бедре, внутреннее кровоизлияние в полости брюшной от сильного удара и ушибы органов. – она, едва заметно, только уголками губ, делает улыбку. - Голову и лицо Вам удалось спасли, но остальное пришлось бы восстанавливать примерно месяц.
- А другие, из отряда? – я, конечно, сразу же вспомнил о Ксандре, но решил обобщить.
- Все живы. – равнодушно кивнув, мне Астия Онэка сообщает. – Однако, не без повреждений.
- Ксандр? – не выдерживаю я.
- Сломал плече плюс сотрясение мозга. – хмыкает немножко. - Он, видно, свою голову не ценит, так как Вы.
<tab>Я усмехаюсь ее шутке. А ведь права…
- Вы можете уже пойти к себе в апартаменты. Однако, как я говорила раньше, необходимо много спать и хорошо питаться, ибо много сил Вашего тела, были заимствованы ради исцеления, и их нужно восстановить быстрее. – прочла мне скорую инструкцию целитель, и встала, чтобы удалиться.
- А где моя одежда? – я был в одних штанах больничных.
- Что-нибудь в шкафу найдете. – после этих слов она уходит.
<tab>В шкафу был серый балахон, запахивающийся, на завязках, и пара туфель из мягкой холстины - на раз одеть, чтобы дойти до дома.
<tab>Решив, что пока что не тревожить Ксандра, я отправляюсь восвояси.
<tab>Спать и правда хотелось страшно, аж шатало, но помнил я, что надобно перекусить вначале. Пришлось брести к общественной едальне, где я скоро раздобыл овощной бульон и кусок сыра с хлебом. Как я добрался в комнату свою, уже почти не помню. Там сразу на кровать свалился, и забылся вязким, глубоким сном, без сновидений, к счастью. 

***

<tab>Дверь хлопнула, обдавая меня потоком сквозняка.
- Анди! – завопил до боли знакомый голос. – Ты как? Все ли в порядке?!
Это был Блай. Бесцеремонно (видимо, у Ксандра моду перенял) он завалился на мою кровать, впиваясь в меня объятиями своими, словно краб клешнями.
- Нормально, – ворчу я, - но, еще немного, и придется снова кости сращивать.
Он отпустил меня, однако, стал разглядывать, словно клад ищет.
- Вчера, я новость услыхал, что ваш отряд вернулся весь побитый, и что тебе всех больше перепало. – выпучив глаза, тараторит Блай. - В башне целителей, меня к тебе не допустили, сказали, что не нужно беспокоить зря. – он перевел дыхание. - Я весь извелся, и опять пошел к ним, а там узнал, что ты уж дома.
- Все нормально. – я поднимаюсь. - Только постоянно есть охота.
<tab>Конечно, это был намек, а как иначе?
<tab>Блай тут же подскочил, промолвив «сейчас что-нибудь тебе я приготовлю», а я потратил это время, чтобы после сна в себя прийти. Когда я выбрался из ванной, он уже принес мне чай и бутерброды – видимо, это был предел кулинарных дарований Блая.
- О, боги всех миров, - восклицает Блай, - что это на тебе надето. Ужас. – и снова кидается ко мне он обниматься. - Давай, я тебе подарю наряды новые в честь выздоровления.
<tab>А почему бы нет? Смотри-ка, как чудесно балахон больничный проявил себя. 
<tab>Так думаю, но говорю иное:
- Ничего страшного, малыш, я что-нибудь найду, тебе не стоит разоряться. Вроде, в шкафу есть старая одежда. – глядя, что он собрался возмутиться, останавливаю его порывы жестом. – Не надо тратить свои средства. Я и в нарядах года прошедшего неплох. – скромно улыбаюсь.
<tab>Приступая к трапезе, готовлюсь слушать уговоры.
- Да что ты, Анди! Мне будет в радость купить тебе подарки, к тому же, мои родители богаты, и присылают мне денег больше, чем я могу потратить. – снова жадно смотрит на меня, целует в щеку, потом в шею. – Ты так хорош, – воркует нежно, - я очень счастлив быть с тобою. Позволь мне выразить все это не глупой болтовней о чувствах, а тем, что действенно приносит пользу.
<tab>Вот это правильные мысли! Мой Блай просто молодчина, что думает в таком вот русле. Если бы еще он мне выбрать самому позволил, а не дарил, что сообразно его вкусу…
- Давай, как тебе станет лучше, вместе в лавку к гному Болтану слетаем? – предлагает Блай, и понимаю я, что он, чудесным образом читает мои мысли. – Там наберешь себе подарков, каких захочешь. – он так сияет, говоря об этом, будто самому ему готовятся побрякушки подарить.
- Вижу, ты не отстанешь, - улыбаюсь ему сладко, вид делая, что сдался. – Хорошо, но после, я отблагодарю тебя своим манером.
<tab>Блай покраснел от лба до пальцев ног, наверное. Задышал чаще, понимая, что ожидает его... как бы так скромней отметить?
<tab>Запив нехитрый перекус, я подумал, что неплохо будет прямо сейчас выдать авансом благодарность. К тому же, у меня давненько секса не было, и все существо мое взывало поправить это упущение.
- Ты скучал по мне? – спрашиваю, оттягивая пальцами расшитый воротник рубашки Блая.
<tab>Он сглатывает, глубоко вздыхает, в глазах враз появляется блеск матово-стеклянный.
- Ага… - тянется ко мне, целует в губы, довольно жадно. Видимо, я уже весьма сильно расшатал вкус сексуальный юного создания.
<tab>Блай раздевался очень быстро, однако, я его помучил долгой «прелюдией», лаская кожу на груди, соски покусывая и сминая в ладонях нежную кожу ягодиц упругих.
<tab>Засыпая, после секса с мальчишкой, я думал, что развратил его нещадно. Хотя, со стороны другой, не вижу в этом ничего дурного – теперь у Блая, хоть в одном по жизни точно будет утешение.

***

<tab>Уж поздним вечером, проснувшись, я выпроводил скоро Блая, решительно его заверив, что до рассвета, непременно, мы полетим или поедем в лавку негоцианта гнома, и совершим там все покупки. И все же, прежде, было нужно отужинать весьма достойно, а после навестить в больнице страдающего скукой Ксандра.
<tab>Однако, в лекарей обитель, башню Целительства - точнее, я шел неспешно. Были думы... и их скопилось весьма много. Как это ни парадоксально, те сны мои, хоть странны были, но оказались мне понятны, ибо их смысл - конкретный символ, что нес судьбе моей значения. Другое дело та загадка, что загадала королева. Зачем владычице Электре велеть лечить меня быстрее, прибегнув к магии высокой. На что ей это - не понятно? 
<tab>Вообще-то, все мои поездки и сделанные в них отчеты, как минимум не утешали. И лишь теперь, всерьез подумав, я понял, что, вполне возможно, тому виной моя природа, весьма дурная, надо помнить. Тогда, вдвойне мне не понятно, с чего вдруг наша королева всё это время продолжала мне поручать эти задания? Ей что, хотелось, их испортить? А, может быть, так проверяла она мое на них влияние?
<tab>Последний вывод, мне казался вернее прочих, однозначно.
За думами я не заметил, что очутился в лазарете. Не встретив никаких препятствий, что для таких мест характерны, я по таблице обнаружил, что здесь же на стене висела, где расположена палата, в которой пребывает Ксандр.
<tab>Любовник мой там был с компанией товарищей тех же несчастий. Едва  меня в дверях увидев, он сразу ринулся навстречу, попутно надевая тапки. Я даже малость отшатнулся, попутно недоумевая откуда прыть взялась такая, ведь Ксандр голову поранил. Подумав, что как раз вот в этом есть вся причина и проблема, я более насторожился.
<tab>Как только встал рядом со мною, Ксандр меня очень тепло обнял своей единственной здоровой (другая рука находилась в фиксаторе для переломов) и весьма сильною рукою.
- Анди… - мне в ухо выдыхает, - мой драгоценный. – потом в висок меня целует, и прижимается всем телом. – Как ты? – чуть отстраняясь, вопрошает. - Мне рассказали, что ты ранен, и пострадал сильнее прочих.
«Еще бы, ведь выручал тебя, болвана из лап циклопа-переростка», - я подумал, и потрепал совсем легонько его густую шевелюру.
- Все говорят, что спас меня ты. – весьма растеряно он молвит, так, будто это правда нонсенс. – Что, если бы ты не вступился, меня бы чудище сожрало. Еще сказали, ты разбился, и очень сильно. – вздох слышу, сокрушений полный. – Вчера хотел к тебе прорваться, но меня силой не пустили. Дункан-лис… Ты даже и не представляешь, какой он сильный! – и начинает по привычке молоть все, что в голове томилось.
- В порядке все со мной, ты видишь. – я улыбаюсь добродушно, и провожу рукой свободно вдоль по спине его широкой, чтобы попутно насладиться фактурною мускулатурой, что под одеждою сокрыта. – Меня здесь быстро исцелили, пользуя магию при этом. – заметив как он удивился, я тут же пояснить стараюсь. – Видимо, «Сверху» приказали.
<tab>Ксандр понимающе кивает, как видно, то припомнив сразу, что я был в качестве надзора за их отрядом горемычным.
- То был кошмар, провал полнейший. – понуро головой мотает.
- Зато все живы. – улыбаясь, указываю, я на плюсы.
- Да, - он кивает. – Теперь нас, год, по меньшей мере, будут натаскивать муштрою.
<tab>И этого, пожалуй, мало! - такое вот у меня мнение. Однако, лучше вслух об этом распространяться я не буду – Ксандр не поймет и обозлиться, а я хочу других эмоций.
- А ну, в кровать вернулись быстро! – какой-то незнакомый парень со странной, вычурной прической (в виде пучком сложенных ярких, медных волос), на нас пошел по коридору и разорался, очень грозным, что ни наесть командным тоном.
<tab>Вот еще! Я возмутился по началу – какой-то санитар активный будет мне тут распоряжаться, указывая, что как делать. Хотя… Если слова переиначить…
- Оу! – я игриво восклицаю, - Увы, мы не одни в палате, там есть еще ведь постоялец, и мне бы не хотелось вовсе будить его нашей возней и вздохами во время секса.
<tab>Парень на миг недолгий замер, взирая на меня с вопросом. Потом задорно ухмыльнулся.
- Какой же Вы, смотрю, веселый. – он, улыбаясь, мне промолвил.
<tab>А Ксандр в плече мне так вцепился, что захотелось его стукнуть.
- Это Дункан, ученик леди Шиа. С ним здесь не надо препираться. - он зашептал мне прямо в ухо.
<tab>Так значит, он и есть тот самый лис-Дункан. Слышал, слышал... Хм… Он довольно симпатичный. Наверное, и фаворит попутно... Еще я слышал, что лорд Питэр ему во многом был наставник, а леди Шиа поручила воспитывать Ёру и Хиру - теперь элитных эмиссаров. Должно быть он большая шишка.
<tab>Легко склоняюсь я в поклоне.
- Прошу простить, что нарушаю больничный здешний распорядок. Надеюсь, что я не прибавил страданий вашим постояльцам. – и снова кланяюсь красиво.
- Прощайтесь побыстрей, давайте. Уж скоро свидитесь «на воле». – сказал нам Дункан, снова хмыкнув, и очень спешно удалился. Видать, в делах весь - что поделать.
<tab>Я провожаю его взглядом, улыбку сотворяя мыслям.
<tab>Ксандр взял меня за подбородок, к себе немедля обращая.
- По слухам и весьма правдивым, давно он в фаворитах ходит самой Лилового Дракона, а значит, что тебе, мой сладкий, туда путь всяческий заказан. – ворчит он недовольным тоном.
<tab>Надо же, Ксандр меня ревнует! Странно, прежде такого не случалось, ведь мы, фактически втроем (не одновременно, конечно) постель мою все время делим. Иль Ксандр Блая полагает не более, чем побрякушкой?
<tab>Все может быть. Однако, нам уже пора прощаться.
- Я пойду. – намерения обозначаю. – Не хочу, чтобы тебя из-за меня ругали.
- Сказали, завтра по полудню меня отпустят восвояси. – целуя нежно, молит Ксандр. – Как раз у тебя будет время и отдохнуть, и сил набраться. Слыхал я, магией лечение прилично тело утомляет.
- Есть такое. – улыбаюсь, осторожно разомкнув объятия. – Ну, все, уже ушел. Счастливо. - я помахал ему, прощаясь.
<tab>«Как раз на то мне хватит время, чтоб к гному Болтану смотаться и приодеться по-приличней. А после, с чувством, вдохновенно, и с благодарностью большою устрою час разврата Блаю», - в пути, с улыбкой, размышляю.

***

<tab>На небе только что взошла луна, чье имя Лея, окрасив золотистым светом пейзаж ночной у нас в Долине. Звезда дневная Элидара пока спала, и балом ночь сейчас владела, украшенная лунным светом. В час этот я придумал ловко, как обеспечить мне и Блаю поездку быструю, однако, без надлежащего удобства.
<tab>Есть у меня в среде драконов теперь знакомый, пусть и наглый, но с двумя крепкими крылами. Сим обстоятельством чудесным, воспользуюсь всенепременно.
<tab>Я бродил долго по Долине, расспрашивая всех буквально, кто мне встречался на тропинке, о лорде Менторе зеленом. И, наконец, нашел дракона близ башни западной, которой леди Рашель одна владеет.
<tab>Ментор был вовлечен в беседу с оружейником Просперо, устроив свое чешуйчатое брюхо прямо на траве, близ ступеней, что в башню провожали.
- Оклемался. – не поприветствовав нисколько он молвит, как меня увидел. – А я гадал все, живым тебя тащу в Долину, иль ты в пути уже скончался.
- И я Вам здравствовать желаю, дражайший лорд небесный Ментор. – ответ держу, и намекаю на этикета упущения. – Рад видеть доброго дракона при настроении хорошем.
<tab>Потом я кланяюсь Просперо. Все говорят он очень славный, хоть и на четверть демон-барлог.
- Доброй Вам ночи, мастер Просперо. – приветствую его с поклоном.
<tab>Просперо мне кивает тоже, бросив  Ментору взгляд с упреком.
<tab>Дракон вздыхает.
- Ладно вам. – он кашлем пламя извергает. Немного, небольшую струйку. Поджег траву, и хлопнув тушит огромной и когтистой лапой. – Желаю здравствовать милорду Анди Фарго. Чем я обязан куче счастья Вас лицезреть, мой друг красивый? И как исправить ту оплошность, что без злой мысли приключилась в начале нашего общения?
<tab>Вот это-то как раз мне нужно - его услуга-извинение. Что же, он сам сейчас нарвался, даже просить теперь не надо, ибо он должен дать мне нечто, что станет формой извинения.
- Искал Вас я с одной лишь целью, дабы сказать как благодарен Вам весь отряд со мною в купе, за то, что Вы нам помогали и выручили в час тяжелый. – вздыхаю, вроде как припоминая трагизм минувшего события. – Поспешным было то решение и новобранцы не готовы к заданиям таким серьезным.
<tab>Ментор и Просперо кивают.
- Я говорил Рашель об этом, - вступает демон в разговор наш, - она же отмахнулась только, сказав, что надобно им сразу в условиях боя обучаться, так, дескать, лучше все запомнят, науку глубже понимая.
- Как угораздило вас, детки, так феерично облажаться? – вернув свой тон прямолинейный, меня вдруг спрашивает Ментор.
<tab>Вздыхаю снова, и с улыбкой, что сильно полнится досадой, стучу себя я по макушке, дракона в гости приглашая.
- Сами взгляните, коль угодно Вам лично видеть это в красках.
<tab>Дракон кивает.
<tab>И снова то былое чувство, что прежде мне уже являлось: сонм электрических разрядов бегущих прям по коре мозга . Однако, в этот раз все резче, чем при контакте с королевой. Видимо, у господ-драконов грубей выходит чтение мыслей.
<tab>Внезапно волны исчезают, а Ментор фыркает угрюмо.
- Да уж, - чешет когтистой лапой шею. – Одних придурков понабрали. – он к Просперо поворотился. – Скажи своей зазнобе славной, что либо всех пускай прогонит взашей, подальше из Долины, либо иначе дрессирует, чтоб сделать воинов нормальных.
<tab>Просперо грозно хмурит брови, дракон тот час ерошит гребень, что на спине его огромной чешуйчатой грядой сверкает.
<tab>Я же думаю, что надо срочно мне здесь же что-нибудь придумать, чтоб избежать меж них конфликта.
- Могу ли я спросить милорда, насколько он сейчас загружен делами разными своими? – к Ментору чинно обращаюсь.
<tab>Дракон вновь фыркнул, опаляя траву здесь пламенем горячим.
- Что, хитрый герцог из Кассильи, сразу решил взять свою «плату»? – меня спросил он наклонившись, попутно лапой приминая траву, что сам поджег недавно.
- Мне правда нужно, милорд Ментор. – его я искренне заверил, попутно посылая образ нам с Блаем нужного маршрута.
<tab>Ментор кивает.
- Со мной идем, ты тоже нужен. - бросает оклик между делом, маня Просперо большой лапой. - Поможешь им седло пристроить, а то этим бескрылым дуралеям сия наука неизвестна.

<tab>Пока мы с Просперо возились, седло крепя к спине дракона, Блай стоял против его морды, не в силах оторваться взглядом - дракон им завладел всецело.
- А ты смотрю, совсем не промах. – сопровождая слова кашлем, который был по сути смехом, Ментор мне бодро замечает. - Любишь любовь разнообразить - сверху тот глупый здоровяк кудрявый, а снизу этот сильф смазливый.
<tab>Я вскидываю взгляд свирепый, исполненный чистейшим гневом.
- Не Вы ль, почтенный, говорили, что мыслить о «срамных занятиях», как Вы любовь обозначали, Вам не пристало и противно?
<tab>Ментор все продолжая кашлять своим громоподобным смехом, берет огромной лапой Блая, чтоб посадить в седло двойное, на свою спину исполина. Блай только пискнул, замирая, так сразу впав в оцепенение от необъятной силы страха.
<tab>Сердечно выразив Просперо все благодарности с поклоном, я поскорей в седло забрался, ремни попутно проверяя, которыми был Блай пристегнут. Сев сзади паренька вплотную, его за талию я обнял. Ему надежно, мне - приятно.

<tab>Ночной полет как сновидение, подобен грезе он чудесной, накинувшей свой тонкий полог из кружев нежных, бархатистых, сплетенных волшебством и чувством, что покрывают все просторы, которые в тиши дремотной моим очам сейчас открылись.
<tab>Пролетая над Долиной нашей, и дальше, вдоль речки Эль, что плавно вьется амальгамной лентой, позолоченной лунным светом, я мысли свои усыпил, отдавшись чистым чувствам: ветру, бьющему в лицо мне и выбивающему кудри из-под кожаного шлема, ощущению простора и теплу, что согревает, поднимаясь от спины дракона. Немного будоражит чувства гибкий стан юного любовника, который я сейчас в объятиях сжимаю.
<tab>Мы повернули вправо, на запад направляясь. Внизу далекие огни возникли, сложенные в линии под разными углами – кварталы порта Джингси. Приблизившись, они казались гигантской светоносной паутиной, и мне вдруг интересно стало все ли города нашего мира такие же, как этот? 
<tab>Вдаль гляжу… Я знаю, что там, на западе за портом, находится огромная пещера, открытая гигантским зевом к океану. Зовется она Корабельной, ибо в ее недрах производят корабли, что составляют флот Короны. 
<tab>В той пещере обосновался гном-негоциант Болтан, скупающий товары, которые привозят моряки со всех краев Этерны. Мой милый Блай решил меня побаловать возможностью купить обновки в той чудесной лавке.
<tab>Ментор летит вдоль берега – линии, что делит твердь скалистую и воду. На востоке уже явилась тонко полоса лиловая лазури – это медленно и важно, сделав глашатаем богиню Рею, с ночного ложа поднимается наше светило, дня звезда, владыка Элидара. Правда, явит свой светоносный лик она не скоро, и я гляжу на Леи блики золотые, что покрывают бесчисленные мили океана Тропа Звезд.
<tab>Золото разлитое во тьме, шум крыльев, податливость чужого тела в моих руках… Мне хорошо, и… пожалуй что, остановись мгновение. Может, это счастье? Нет! Уверен, счастье для меня, это намного больше. Это, когда все вероятно и возможно, когда душа в любой момент может осуществить свои надежды, когда нет и тени страха пред грядущим.
<tab>Пока я предавался размышлениям философским, дракон начал снижаться, сложив наполовину огромные зеленые крыла. Потом он корпус наклонил градусов эдак на тридцать, падая по плавному наклону. Едва не задевая гигантским своим телом черных вод, он снова расправляет крылья и, пущенной стрелой влетает в зев пещеры Корабельной.
<tab>Чувствую, как под ладонями моими мелко дрожит Блай, видно, испугался сильно. Ничего, многие люди небес бояться, видимо от того, что такая их природа и не их стихия.
- Мы прилетели, сладенький. – ласково шепчу на ушко моему юному зазнобе. – А как полетим назад, доверяй дракону. Он знает свои крылья и верит им. Так что, давай разделим его веру. 
<tab>Отстегнув крепежные ремни, спрыгиваю первым. Протягиваю руки, все еще скованному страхом Блаю, помогая мальчику спуститься. Пока он озирается пугливо, к дракону обращаюсь:
- Благодарю Вас, милорд Ментор. – кланяюсь ему красиво. – Вы не против немного подождать нас? Мы не очень долго пробудим в лавке.
- Тогда уж, с вас подарок, - нагло заявляет зверь, - хочу тарелку золотую. – ухмыляется.
<tab>Я снова кланяюсь.
- Я был бы рад Вас осчастливить, однако Ваш пассажир беден, как мышь, живущая при храме Рубеж Истин.
<tab>Ментор мне грозит когтистым пальцем.
- Не лгите мне милорд, Вам не пристало  прибедняться, ибо я знаю, что Вы герцог по рождению.
- Оставленный семьей. – ему я уточняю. - Долина Грез место моей бессрочной ссылки, из которой не должно быть возвращения. – вздыхаю чуть горше, чем хотелось. – Я здесь проживаю милостью Короны, как стипендиат и щедростью любовников своих.
<tab>Он знает, что все это правда, ведь в этот миг листает мои мысли. К тому же, какой смысл мне чинить обман?
- Идите, подожду. – машет мне лапой. – Долго будете возиться, точно улечу один обратно.
<tab>Я благодарно кланяюсь, и убегаю за Блаем, который побрел куда-то вглубь пещеры. Видимо, он еще в шоке от радости полета.

***
<tab>В лавке Болтана мой мальчик быстренько в себя приходит - сказывается натуральная его порода, ведь Блай сын весьма богатого купца, и здесь, в нагромождении прилавков, буквально ломящихся от товаров, он в своей стихии.
- Вот эти три камзола за две короны золотые? Вы шутите, дражайший Болтан. – торгуется Блай с гномом, - Да, вышивка сутомийской нитью шелковой, но не золотом и жемчугами… Однако, воля Ваша. Мы собирались приобрести еще двое брюк, несколько рубашек, туфли, сапоги и немного украшений, но, раз у Вас такие цены, то мы, пожалуй, обратимся к негоциантам порта Джингси.
<tab>Услышав перечень покупок, гном покраснел и враз раздулся, на вроде жабы, что опасность чует.
- Так это, драгоценный мой коллега, покупка уже совсем иного рода, а в этом случае, я сделаю Вам скидку, которая, уверен, Вас впечатлит. – сказав это, он берет под руку Блая и в сторону отводит, начиная обсуждение новых условий сделки.
<tab>Я же остаюсь наедине со стеллажами, где должен выбрать весь обозначенный товар. Ну, ладно, где здесь куртки да камзолы? Так… вот этот, цвета еловой зелени, потом темно-пурпурный, и, пожалуй, черную куртку, сшитую из полос широких, идущих поочередно плотного полотняного сукна и кожи. Здесь такие интересные ремни с боков, с ними будет удобно подгонять куртку по фигуре.
<tab>Теперь рубашки. Кажется, он «несколько» сказал? Тогда пойму это, как «четыре». Серая с белой - то классический набор, без них нельзя помыслить никакого гардероба, так… черная с воротом стоячим, и вот эта, лиловая. Эх, если бы еще к ней камзол серый, но, лучше не наглеть.
<tab>Чтобы выбрать брюки и обувь, иду к другому стеллажу. Серые прямого кроя, но чтобы обтягивали бедра, и черные, что полностью в обтяжку – на все случаи сгодится. Туфли простые, черные из мягкой кожи, с аккуратным каблуком и рифленою подметкой. Сапоги… сапоги… Вот, эти то что нужно! Из лайковой черной кожи, спереди голенище колено прикрывает, сзади же оно короче, чтобы ногу было сгибать удобно. Небольшой скошенный каблук и немного заостренные носа им придают щегольской оттенок – доволен ими я сверх меры. 
<tab>Кажется, Блай говорил об украшениях. Интересно, что он имел в виду конкретно, ибо в арсенале Болтана они всех категорий, от самых дорогих, до имитаций из простых металлов.
- Выбрал? – спрашивает благодетель мой прелестный. У него очень довольное лицо, чего я не могу сказать о гноме. Видимо, ушлый купеческий сынок развел-таки негоцианта на неплохую скидку.
<tab>Блай внимательно осматривает то, что я выбрал, и качает головой. Я напрягаюсь, неужели ему не хватит денег расплатиться?
- Анди, сам посуди, можно ли будет носить лиловую рубаху без подходящего камзола? – он смотрит на меня с недоумением, словно я малое дитя. – Здесь точно нужен еще серый. А насчет шарфов ты сам не догадался? Как можно без них обходиться?! – берет меня за руку, сваливая то, что я уже набрал охапкой хозяину этой чудесной лавки. – Пошли, найдем серый камзол и штучек пять шарфов.
<tab>Позже, выбирая украшения, я подумал, что на памяти моей это будет одним из самых замечательных, во всех моментах славных дней. Блай обсуждает с гномом серьги, которые мне подойдут, я же рассматриваю парочку фибул на выбор.
- Обе бери. – между делом бросает мне мой любовник драгоценный. – Анди, ты серьги носишь? – я киваю. Ношу, конечно. – Тогда какие хочешь? - показывает на витрину, где под стеклом разложено множество серег каплевидной формы. – Вот, с горным хрусталем золотой воды, с аметистами и с черным жемчугом. Мастер Болтан настаивает, что тебе из хрусталя пойдут.
- Да, эти симпатичные, - в пальцах кручу сверкающую гранями и золотистым светом каплю. Прикладываю ее к уху. – А жемчуг мне подходит больше белый. – улыбаюсь.
- Вам все идет, милорд Анди, Вы такой красавец ладный. – лыбится мне гном. <tab>Конечно, льстит, такая у него работа, но знаю я, что также это правда чистоты незамутненной, как его дрожайшие алмазы.
<tab>Словом, лавку Болтана мы покидаем с мешком покупок. Гном взял с собой какой-то сверток, и вызвался нас проводить.
<tab>Еще издали увидев дракона, Болтан кланяется, и повторяет это по пути раз эдак десять.
- Великолепный мастер небес бескрайних, милорд Ментор. – делая поклон буквально в пол, щебечет гном. – Как же я счастлив всякий раз лицезреть Вас!
- Здравствуй. – коротко бросает ему зверь на это.
<tab>Болтан разворачивает принесенный сверток, и я с удивлением замечаю блеск золота.
- В знак моего глубокого почтения и восхищения без границ, позвольте, милорд, преподнести Вам этот скромный дар. – уложив поверх своих рук, гном выставляет напоказ дракону широкий золотой ремень. – Это был пояс одного барона из Калоры, я его браслетом сделал для Вас специально, славный мастер Ментор.
<tab>Я стою, и не могу понять, что это Болтан вздумал так перед зверем распинаться. Однако, все проясняется по ходу.
- Всякий раз, как Вы привозите ко мне господ красивых из Долины: лордов Фалько и Питера, или милорда Ёру с Томом, благородных леди и их фаворитов, я исполняюсь благодарностью и восхищением все больше. В этой вот связи, теперь, при каждой новой встрече с Вами я решил преподносить милорду Ментору сувениры небольшие, такие, например, как этот пояс.
<tab>Дракон кивает, подставляя лапу, на которую расторопный гном быстро надевает «браслет».
- Что же, мой друг, это приятно. – усмехается дракон в своей манере кашля. – Я и впредь не стану отказывать господам в услуге, отвозить их в твою лавку. – чуть наклоняется и тихо говорит Болтану. – Знаешь, мне нравиться у тебя гостить с друзьями из Долины, а в следующую нашу встрече, предлагая отвезти к тебе, к примеру Питера с Гарлином, весь путь я буду думать о блюде золотом, которое уже который день сны мои тревожит.
<tab>Гном закивал, расплываясь в улыбке лучезарной.
- Я уверен, в следующий раз при нашей встрече, Ваш сон исполнится всенепременно. – сказав все это в возвышенной манере, он снова кланяется в пол, и покидает нас. 
<tab>Проводив Болтана с улыбкой, явившей нам с Блаем его клыки, длиной в пол локтя, Ментор, обратил-таки внимание на нас. Мотает головой огромной, при этом щуря желтые глазищи. 
- Я вам не грузоперевозчик. Глядите, сколько барахла набрали!
- Ужели, у Вас не хватит сил поднять все это? – спрашиваю я дракона.
<tab>Конечно, он понимает, что это провокация, однако, мне известно, о характере драконов то, что они не могут пересилить себя и не повестись на «слабо ли?»
<tab>Фыркает и ерошит гребень свой зеленый от шеи до макушки.
- Залазьте уж. – ворчит он. - И не забудь пацана вперед пристроить. – повернувшись к Блаю молвит, -  надеюсь, ты в уборную сходил? Мне, знаете ли, неприятностей не нужно.
<tab>Я смеюсь, Блай хмурится, но не в наших интересах пререкаться сейчас и ерничать с Ментором.
<tab>Весь обратный путь я представляю, как стану дефилировать в обновках. В этих вещах не стыдно будет и перед королевой показаться, если снова позовет. Промежду прочим, оглаживаю и чувственно сжимаю бока любовника, так намекая, что для него сегодня всё лучшее ещё только случится.
<tab>По прилету, даже не положив в шкаф купленные вещи, я сразу начал изливать потоки благодарности на Блая. Что мы только с ним не вытворяли, тем более, что я был вдохновлен и, так сказать, в творческом настрое.

<tab>После многократных соитий бурных, Блай спал, раскинувшись поперек моей груди, мне же, от чего-то, не спалось. Я думал обо всем, что творю с собой, своею жизнью и теми, кто, порою, в нее входит. Я мог бы быть чуть откровенней с Ксандром, немного ласковее с Блаем и, может быть, не столь амбициозным в отношении всех своих планов. Не знаю…   

***
<tab>К полудню, как и обещал, явился Ксандр. Я уже успел разложить по полкам все обновки и, вообще, прибрать немного. Блай спал невинным сном младенца и лишь вздрогнул, когда с шумом распахнулась дверь.
- Как я и думал. - увидев Блая у меня в постели, громогласно объявляет Ксандр. – А ну вставай! - подойдя, и нависнув над мальчишкой, кричит он.
<tab>Блай проснулся, и стал моргать, явно спросонья ничего не понимая.
<tab>Я, кстати, тоже ничего не понимал.
- Обед уже, я есть хочу, но не могу готовить. – Ксандр потрясает своей сломанной рукой, висящей на перевязи в фиксаторе объемном. – Так что ему придется, а я буду верховодить.
<tab>Продолжаю недоумевать.
- Оставь его, пусть спит, я сам все сделаю. – решил-таки вступиться я за юного зазнобу.
<tab>Ксандр качает головой.
- Нет, ты мой герой теперь, и я не позволю заниматься тебе тем, что не по нраву.
- А я то здесь причем?! – ворчит поднявшийся уже, и медленно натягивающий вещи Блай. – Мне тоже никогда не нравилось готовить.
- Спросить тебя забыл. – гаркнул на беднягу Ксандр. 
<tab>Схватив паренька здоровою рукой за шиворот, он потащил его на кухню.

<tab>Спустя неделю с лишним, Блай и правда стал неплох в кулинарии, я же чувствовал себя одним из тех нойонов, что правят племенами в пустыне Салах. Нойоны эти, лишь воюют и занимаются любовью с наложницами и наложниками всех мастей и рас, каких им довелось в плен взять или купить на рынке у работорговцев.
<tab>Два дня назад Ксандру таки сняли с руки фиксатор, но он нисколько не спешил отставать от требований к Блаю, нам готовить.
<tab>Однако, к некоторому сожалению моему, с начала месяца осеннего фарат, Блай перешел ко второму семестру обучения, заданий у него прибавилось заметно, и это все причиной послужило тому, что он теперь стал реже появляется у меня в покоях. Жаль, было весело следить за стычками их с Ксандром, мало того, я хотел уговорить его, как-нибудь втроем разделить ложе. Уверен, постепенно, я бы уломал мальчишку на этот подвиг, но, боюсь, теперь время против меня играет.
<tab>Естественно, как только Блая стало «меньше», Ксандра сразу стало «больше». Признаться, мы даже вроде как сдружились: гуляли вместе, болтали обо всем, дурачились, когда готовили, иль прибирали. Я скрытности своей немного вожжи отпустил, и приоткрыл ему завесу, плотно укрывающую прошлое мое. Если честно, мне просто захотелось, чтобы Ксандр стал понимать меня, а там конкретно, в моих прошедших летах, причина находилась того, отчего таков я.
<tab>Валяемся в постели после бурного соития, Ксандр проводит пальцами по моей обнаженной коже на груди, наблюдая, как от прикосновения рождается тропа мурашек мелких. Я вздрагиваю и вздыхаю.
- Какой ты чувственный. – говорит любовник мой. – Я поражаюсь просто. И несколько часов подряд можешь сексом заниматься… - ухмыляется, - как тебе это удается?
- Все это опыт, результатом ставший длительных, изматывающих тренировок. – отмахиваюсь я.
- Ври больше. – фыркает на это он. – Либо такова твоя природа, либо… даже и не знаю.
<tab>Он всегда был скромен на фантазии. Вздыхаю.
- Природа говоришь? – хмыкаю тоже. – Ну, разве что отчасти, косвенным манером.
- А это как? От кого-то из дальних родственников наследством получил? – поднимаясь, и опершись на локти, спрашивает он.
- Я приношу несчастья, Ксандр – вот суть моей природы, если тебе так интересно. – сказал я, повернувшись, и в лицо любовника спокойно глядя, - И чтобы это проявление природы подавить, меня много и долго истязали в детстве. – отворачиваюсь снова. – В этом и есть причина такой чувствительности тела.
<tab>Ксандр молчит, потом, нагнувшись, начинает нежно целовать мне грудь, неспешно к животу спускаясь. Я не сдерживаю порывистого вздоха.
- Всегда буду с тобою ласков. – шепчет мой любовник, чуть оторвавшись от меня.
<tab>Я смеюсь.
- Всегда, мой драгоценный, это слишком долго.
<tab>Поднявшись, Ксандр нависает надо мной, глядит в упор. Во взгляде страсть, с толикой безумия.
- Давай встречаться? – говорит он так серьезно, будто это предложение «руки и сердца».
- А мы что делаем? – недоуменно спрашиваю я, чувствуя, как меня прижимает всей тяжестью его тело атлета, а в пах уперлась уж "любовь большая".
- Я хочу, чтобы все об этом знали. Официально. – выдохнув слова мне в области виска, Ксандр произносит.
<tab>Все это бред, конечно, но сейчас я слишком сильно его хочу, чтобы спор затеять.

***
<tab>Вызов к королеве застал меня врасплох, когда я в ванной был. Я выругался, и обтеревшись быстро, побрел к уже почти заполнившемуся шифоньеру, наряд приличный подобрать. Услышав мою брань, Ксандр выглянул из кухни.
- Что ни так? – спрашивает удивленно, видимо, приняв ту ругань на свой счет. – Не хочешь чай, сделаю кофе, зачем ругаться сразу.
- Да это я не на тебя, - отмахиваюсь, попутно рубашку примеряя и глядя в зеркало. – Начальство срочно вызывает.
- Ааа… - тянет он. – Тогда я быстро кофе заварю. – и исчезает за проемом двери.
<tab>Уже и правда у меня сложилось впечатление, что я женился или вышел замуж. Ксандр так услужлив стал, что скоро, боюсь, я пожалею, что не дал циклопу полакомиться его крупной тушкой.
<tab>Нарядившись в черные брюки и рубашку, да камзол темно-зеленый, я натянул новые ботфорты и, почти бегом, отправился на встречу с леди Электрой Этернианской - нашей королевой.
<tab>Спеша на встречу, я решил явиться к ней, срезав путь через большую башню, или центральную, как ее зовут в Долине. Пролетев в подъемной шахте до уровня второго, я побежал по подвесным мостам, что здесь повсюду соединяют башни. На несколько мгновений я задержался у опоры, пройдя сквозь ее арку на тот мост, что тонким вектором вел на юг, в колосс владычицы этернианской.
<tab>Голову высоко поняв, я смерил взглядом каменные цепи, которые как нити исполина мост держат, лучами разбегаясь от вершины мраморной опоры. Ну что за красота в величественном этом построении, хотя известно, что всего лишь скромного паучка творение натолкнуло зодчего на мысль, как вот такой вот мост устроить. 
<tab>Вздохнув, и вдохновившись красотой архитектуры, я дальше побежал.
<tab>В этот раз венценосная персона решила принять меня в своих апартаментах личных.
<tab>Я деликатно постучал и, через несколько секунд мне отворили, и…
<tab>Я снова лицезрел его так близко. Раду Очиба, королевский ученик и фаворит, зримое воплощение грезы о совершенстве. В этот раз его огненные волосы собраны в низкий хвост, а пара гладких прядок выбилась, скользя вдоль обода лица. Строгий взгляд янтарных глаз, видимо, всегда таких, и твердые уста на юном лике.
<tab>Мне хочется кричать прямо в это строгое лицо, как он хорош, но разве это можно? Мало того, прямо сейчас я должен отогнать прочь от себя все эти мысли, ведь если королева их услышит… Словом, это может ознаменовать закат не начавшейся, моей восхитительной карьеры.
- Проходите. – просто и вежливо. Я помню его голос, будто бы только миг назад услышал.
<tab>Кланяюсь. Уничтожаю прессом воли чувства. Прохожу.
<tab>Леди Электра сидит в своей гостиной, в кресле. Позади камин потухший, украшенный какой-то красивой статуэткой, кажется, это единорог и змей из бронзы. Они сплелись в бою, иль в танце – мне не ясно.
<tab>Кланяюсь низко.
- Добрый день, Ваше Величество.
<tab>Она жестом указывает мне на диван, который расположен против ее кресла.
- Добрый. - кратко отвечает.
- Я пока на балконе почитаю. – говорит мимо проходящий Раду.
<tab>Леди Электра ему коротко кивает.
<tab>Усевшись, я замираю в ожидании.
- Вы выглядите напряженным, что делает Ваш образ драматичным. – явно иронично говорит она. – А в мысли Ваши я даже заглядывать не стану - страшновато.
«Хвала богам». – мелькает у меня в сознании.
- Ладно, тогда мы с Вами сразу к делу перейдем. - подарив мне кривоватую усмешку, начинает королева судьбоносную для меня речь. - Следила я внимательно за Вами, прочла отчеты Ваши все, и приняла решение. – пауза, маленькая к счастью. - Как я уж отмечала прежде, мне видится Ваш разум интересным и, думаю, из Вас получится прекрасный эмиссар Короны. Однако, - берет со стола чашку, делает глоток, а я в то время стараюсь избежать инсульта, – в силу уникальности природы Вашей, мне самой придется много с Вами, Анди, работать, поэтому, официально, я беру над Вами руководство.
<tab>Руководство надо мной? Это что же?...
- Раду, - зовет Ее Величество ученика. – Там на столе, графин с холодным чаем. Принеси, пожалуйста, а то милорд Анди слова сказать не может.
<tab>Несколько секунд, и Раду ставит передо мной графин и чашку.
- Чай с белым вином и лаймом. – глядя на меня, предупреждает.
- Благодарю. – ему киваю.
<tab>Вздохнув, Раду налил мне чай и снова удалился.
<tab>Пью. И правда легче.
- Так Вас устраивает все в перспективах Ваших? – спрашивает королева, и снова понимаю я, что ее голос ироничных ноток полон.
- Это лучший из возможных вариантов. – пытаюсь выдавить улыбку.
<tab>Вот же, где сейчас самоуверенность моя и быстрота реакции?!
- Помимо хитросплетений политики этернианской, мне нужно будет обучить Вас контролю над собственной природой, доставшейся по крови Вам от божеств злого рока.
<tab>Когда про это вот она заговорила, я вздрогнул, перед взором внутренним вспыхнули картины детских лет, когда меня уже пытались приучить…
- Нет, Анди. – говорит спокойно, чуть вперед подавшись, - Я буду учить Вас использовать эти силы по желанию, то есть блокировать, когда Вы вреда не желаете, и наоборот. – улыбается. – На самом деле, я нахожу способность эту весьма полезной, и особенно для дипломата.
- Конечно. – все, что смог извлечь я из словарного запаса.
<tab>Леди Электра улыбается легко, и смотрит на меня.
- Вижу, Вы обновку прикупили и принарядились, чтобы пойти ко мне на встречу.
- А как иначе. – я тоже улыбаюсь.
- У Болтана, или на рынках Джингси? – спрашивает с интересом.
- У Болтана. – киваю, - Впервые был там.
- Я для Раду вещи только у него беру. Да и себе, признаться, иногда приобретаю. – смеется. – Гном, конечно, льстец и проныра страшный, но у него всегда товар отменный.
- И поощрений своя хитрая система. – я тоже смеюсь, вспомнив, как он умасливал подарками дракона.
- Да уж, он всех драконов, что к нему клиентов возят, в злато нарядил сверх меры. – снова делает глоток из своей чашки. – А мы то любим.
- Что? - удивляюсь я. Неужели, ей нравится, что гном драконов подкупает?
- Я о себе и своем клане тоже. – снова смеется. – Мы очень любим дорогие побрякушки. Вы ведь заметили. – хмыкает. – Все, что блестит или сверкает, то дракону в радость.
<tab>Я смеюсь открыто. А ведь и правда.
<tab>Пока болтал с леди Электрой, я немного захмелел от ее чая, и смог расслабиться. С балкона пришел Раду и сел рядом со мной. Пришлось поспешно в руки брать себя, с надеждой, что скоро меня отпустят восвояси.
<tab>Хоть королева и сказала, что мои мысли не читает, но, видно, как-то сразу поняла настрой мой. Видимо, она еще эмпат в придачу. 
- Что ж, Анди, думаю, Вам пора идти, хватит впечатлений на сегодня. – поднимается. Я вскакиваю следом. – Вскоре, я пришлю Вам с файром время точное для проведения наших бесед, как только согласую расписание с Вашим посещением других учителей. Однако, официальным статус Ваш я сделаю чуть позже. Думаю, это случится после карнавала в честь осени прихода.
- Да. – я кланяюсь красиво. – Благодарю Вас еще раз. До встречи!
<tab>Она кивает.
<tab>Я бегу по мосту с улыбкой, потом по лестнице. Останавливаюсь перед собственною дверью. Нет, Ксандру и кому бы то ни было еще, пока я говорить не стану об итоге этой встречи.
<tab>Потом, когда мой статус будет оглашен…

***
<tab>И так, на свои беседы с королевой я бегал тайно, хоть меня и распирало всем сообщить об этом. Однако, мне это удавалось без труда, ибо Ксандр был занят подготовкой к карнавалу (часть плотницких и грузовых работ его отряду поручили в наказание за миссии провал), а Блай учился, что есть мочи.
<tab>Я даже как-то навестил его, и визит этот весьма удачным оказался, ибо мне довелось всласть налюбоваться его сокурсниками – очаровательными отроками со второго курса. 
<tab>Мы с Блаем у окна вели беседу, я щекотал его за ушком, от чего он краснел нещадно. В фойе гуляло множество юных особ примилых, лет эдак четырех, и чувствовал себя я в цветнике чудесном. Особенно один мне приглянулся: невысокий коротко постриженный брюнет, тонкий и изящный, с синими глазами и ушками острыми, что в нем выдавало эльфов кровь или кого-то из нелюдей иного рода. Надменный взгляд парнишки отталкивал и привлекал одновременно. Сокурсников такое поведение явно раздражало, меня же напротив, будоражил данный образ, и даже в чем-то бросал вызов…
- Это Гавин, - заметив взгляд мой, недовольным тоном Блай говорит, - Высокомерный гад, эльф наполовину, а его маман, возможно, состоятельнее всех купцов, что остров Сиф по миру хвалят.
- И явно хороша собой, раз эльфа подцепила. – добавляю от себя я.
- Видимо. – Блай ворчит.
<tab>Чтобы его надежно успокоить, я отвел Блая в кладовую, где в компании метел, тряпок и иного барахла, занялся с ним сексом, прижав моего мальчика к стене и спустив быстро брючки.
<tab>Да уж, условия в кладовой не сахар, а перед глазами все маячит надменное лицо того мальчишки-полуэльфа.
- На карнавал пойдешь? – спрашиваю, после приглаживая его прическу, что растрепалась нашей обоюдной страстью.
- Забегу ненадолго. – вздыхает. – У нас сразу после празднеств начнутся контрольные проверки, чтобы дальнейшую специализацию определить получше.
- А… понятно. – говорю ему, стараясь вложить досаду в голос, но сердцем радуясь. Может быть мне выдастся возможность подцепить на карнавале кого-то «свеженького». Было бы отлично.
- Ты уже костюм придумал? – спрашивает Блай меж тем. – Давай к Болтану слетаем, и что-нибудь шикарное прикупим?
- Хочешь позлить Ксандра? – догадался я.
- Еще бы! Он, наверняка в своем мундире будет. – хихикает ехидно. – Согласись, у него нет ни фантазии, ни вкуса.
<tab>А малыш это подметил точно. Смеюсь с ним вместе и киваю - а что кривить душой? - все это верно.
- Давай слетаем. – говорю, и сотворяю улыбку по коварней. – Ментор будет с тобою, как всегда, приветлив.
<tab>Блай театрально прислоняет ко лбу руку, страдание изображая.
- Не говори мне о зверюге этом. – болезненно вздыхает. – Утешает лишь то, что с ним поездка время много экономит.
<tab>Вечером, после его занятий, мы полетели в лавку к гному, где купили костюмы. Я себе выбрал образом Пьеро, и подобрал костюм, роскошный совершенно, из жемчужно-белой узорчатой парчи и кружев шелковистых. На жакет нашиты были помпоны из перьев дикой цапли, и так же они украшали длинную шляпу с острым верхом. А Блай решил выбрать наряд флайрина – крылатого антропоморфного злодея, какие обитают на востоке, в плоскогорье Флайвэйя, что с востока от Синих гор соседствует с империей Шиида. Не знаю, чего Блай добивался этим, ведь тот костюм всего и состоит из трико в обтяжку (флайрины голыми у себя дома хотят), расшитого мелкими стеклами и зеркалами, да огромных перистых крыльев ярко-шафранового цвета. Думаю, он решил, что в нем быстренько совратит меня, и побежит свои уроки делать.
<tab>Это так очаровательно наивно, ведь за ночь одну могу я отыметь дюжину ему подобных.
<tab>К себе вернувшись, я костюм припрятал, чтобы Ксандр не видел, и не узнал меня на карнавале. Еще залогом того, что я инкогнито останусь, была коробка с гримом, которую я получил в качестве подарка от щедрого и хитрого Болтана.

***
<tab>Фейерверки разлились по небесам ночным, вспыхнули звездной хризантемой, спустились водопадом из многоцветных искр, чтобы снова в небе загореться звездой восьмиконечной яркой…
<tab>Карнавал в разгаре был, а я запаздывал немного – долго наряжался, однако, благодаря тому стал неотразим, как и неузнаваем абсолютно. Толстый слой белого грима на лице, черные брови, опущенные в знак печали, сильно подведенные глаза, на щеке - большая черная слеза. Я на нее граненую каплю стеклянную приклеил, чтоб «грусть» Пьеро сверкала, а для пущего эффекта замазал губы тем же белым гримом – только тот, кто может читать мысли, смог бы догадаться, что этот вот Пьеро великолепный, ни кто иной, как Анди Фарго.
<tab>Выйдя на площадь, перед дворцом, я сразу окунулся в волны фантасмагории безудержного моря. Выпил белого игристого вина бокал, сплясал с кудесницей прелестной, на руках ундину покружил, принял участие в похищении туфли какой-то экзотической царевны. Пока мы прятались с сотоварищем моим по похищению, я мельком заметил Ксандра. Как Блай и заподозрил, он пришел в своем мундире, по-видимому, сильно им гордится.
<tab>Нацеловавшись всласть с мне неизвестным компаньоном по похищению туфли, и потрогав его немножко, я вручил ему украденный трофей, и удалился. Мне хотелось найти скорее Ксандра, чтобы подшутить над ним. <tab>Только вот грим поправлю… 
<tab>Заметив, наконец, его в компании товарищей из одного отряда, я подкрался осторожно, потом вышел с видом, словно никого из них не знаю и, прихватив бокал у официанта, встал неподалеку у колонны гранной. Чуть погодя, прошелся мимо – ни капли узнавания. Встал ближе еще, у другой колонны, делая вид, что закуски выбираю и уже прекрасно слыша каждое слово из их бесед веселых.
- Так говоришь, он лучше всех, - смеется шатен невысокий, - чемпион Долины в сексе. – дружные смешки товарищей. - Так ты везунчик.
- А правда, что его к этому с детства приучали. Ну, Скажи?… - настаивает другой, в глупом берете с пером фазана.
<tab>Ксандр плечами пожимает и смеется.
- Да ладно вам, мне уже неловко. – с улыбкой отвечает.
- Мы же товарищи, да ведь? И раньше ты не был таким скрытным. – а этого я помню, он учился с нами прежде. – Давай подробности, как его тренировали в детстве. Рассказывай.
- А я еще слыхал, что Анди кого угодно может в койке загонять, и что пока не скроешься, нет от него спасенья никакого. – снова вступает в разговор тот, что их прежде других начал.
<tab>Ксандр смеется, машет в его сторону рукой.
<tab>А мне вот не до смеха. Получается, этот сучёнок…
- Нет, сначала про то, как он потерял невинность. – придурок, что в берете, вопрошает. – Наверняка, он тебе рассказал в постели?
<tab>Я громко прочищаю горло, привлекая их внимание.
- А знаете, судари, я могу поведать что-нибудь из первых рук.
<tab>Наступает тишина глухая, правда, недолгая…
- Анди! – вдруг восклицает Ксандр. Румянец на его щеках мне сообщает, что он вина отведал. Однако, полагаю, впору бы ему бледнеть начать.
- Я вам расскажу не о своем прошедшем, оно прошло ведь, что в нем проку, а о настоящем и грядущем вашем. – я чувствую, как моя кровь кипит, требуя отмщения и вдохновляя речи складные и злые. – Кстати, наверное, Ксандр пропустил, выделяя главным пунктом отношений наших, лишь то, что для него важнее - секс. Он, судари, совершенно позабыл упомянуть, что в той миссии, которую все вы, увы, просрали, я его шкуру спас. Возможно, вашу тоже. Однако, это, как я прежде говорил, уже не важно, ибо было в прошедшем, я же обещал сначала про настоящее поведать. Правда, его природа такова, что миг, и вот оно уже пропало, прошло, исчезнув безвозвратно, как наши с Ксандром отношения. – я посмотрел на него пристально, и просто уничтожил взглядом. – А теперь о будущем… которое, уверен я, многих из вас коснется. Так вот, минует год, не больше, и славный Ксандр к родителям своим вернется, в имение родовое. Женится, на ком они укажут, наплодит детей, и будет наблюдать, как те растут. Потом, как это и не тривиально, наступит его человеческая старость, мозг старого барона устремиться в чертоги памяти и, самым ярким, что он будет помнить и смаковать, хныча как дитя долгими ночами, это то время, когда встречался он с Анди Кассильским. Только это будет утолять его иссохшуюся душу, казаться самым ярким, важным, что с ним случилось в жизни. Но это будут лишь воспоминания, морок сознания. Мало того, все, что меня касалось, стало воспоминанием для него вот уже сейчас.
<tab>Закончив свою речь, я оглядел их всех с презрением, ухмыльнулся и ушел.
<tab>Я злорадно думал, что скоро все узнают, о том, что я стал вторым учеником леди Электры. Глуша обиду я ликовал, предвкушая свой триумф, который будет местью Ксандру и всем ему подобным.
<tab>У официанта я взял бутыль с вином игристым, которое пью весь этот вечер, и пошел к ступеням, что отмечают центральный вход в дворцы Долины, дабы посидеть там и дух перевести. Нет, я не хотел напиться, просто пожелал расслабиться чуть больше и поплясать, так разделяя общее веселье.
<tab>Я танцам отдавался несколько часов, а когда понял, что еще немного, и от усталости свалюсь без чувств, то поспешил покинуть площадь, где карнавала пламя гаснуть и не собиралось.
<tab>Я брел, и думал, что сглупил, считая, что в мире этом, можно стать с кем-то ближе иначе, чем через секс. Надо будет поправить в себе оплошность эту, и пользовать любую близость только лишь для развлечений, выгоды и наслаждений плоти.
<tab>Сам не знаю почему, от мыслей своих я очнулся подле двери королевы. <tab>В самом деле, глупо. Я даже рассмеялся. Однако, двери отворились, и я увидел Раду.
- Чем обязаны? – спросил он, заметить надо, удивленно.
<tab>Я пожал плечами. Как же глупо вышло…
- Пусть проходит. – слышу голос королевы из глубины ее апартаментов.
<tab>Раду выходит, и пропускает меня, приглашая войти внутрь жестом. <tab>Кстати, он наряжен Арлекином, в золотой и красный домино. Не хватает только раздвоенного колпака с бубенцами на челе. Я улыбаюсь, отмечая это.
- Я так и полагала, - говорит леди Электра. – Мы даже думаем похоже.
<tab>Я глупо улыбаюсь. Она сверлит меня своими черными, как ночь без лун, глазами, хлопает ладонью по дивану, подле себя, приглашая присесть. <tab>Сажусь.
- Раду, милый, неси фиалу со Звездным Светом и хрустальные фужеры. – когда он идет мимо, она легко касается его руки, нежно проводит пальцами по ней и отпускает.
<tab>Чувствую, как королева, очень деликатно, перебирает мои мысли. Вздыхаю. Так даже лучше – мне бы не хотелось все снова пережить, когда буду вести повествование.
<tab>Раду принес графин резной прозрачный, странной угловатой формы, который Ее Величество назвала «фиалом», и три хрустальные фужера. Расставил на небольшом столе, сел от королевы по другую руку. 
- Разбитые сердца лишь грезам собирать под силу и снова склеить шелковую ткань. – говорит леди Электра. – Лишь в их чертогах можно от ненастий укрыться и забыться в тихой радости, судьбу по новой сотворяя. Пусть то лишь сны, порой, они ценнее яви.
<tab>Протягивает руку: я любуюсь хрупкой изысканностью ее кисти. Проводит пальцами по моей щеке, и снимает с нее слезу-стекляшку. Бросает на пол.
- Этот напиток собирают сильфы из долины Звездных лилий. – говорит она, и ее голос подобен шепоту ночного ветра. – Безлунными ночами, кои в мире нашем редки, капли росы, лежащие на лепестках цветов тех королевских, отражают свет ночного небосвода, струящийся Небесною Тропою звездных самоцветов. Волшебство нашего мира рождает сок из той росы, который маленькие сильфы, с крыльями прозрачными стрекоз, собирают палочками из хрусталя в волшебные хрустальные фиалы. Этот сок редок и изыскан в своих свойствах, поэтому его доставляют только королеве Этерны, и лишь она решает, с кем им поделиться. 
- От чего так? – спрашиваю я, полностью попавший под чары ее речи.
- Он дарит сны волшебные, пленяющие разум смертным, и уводящие их за чертоги понимания возможного, расширяя им границы своего сознания. А сильным мира сок этот открывает тропы волшебные, которые пронзают наше мироздание. Эти тропы подобны линиям чистого света, что тянутся, формируя и сплетая воедино вселенную, от начала Формы, до грани Хаоса. Мы их зовем Путями, и можем путешествовать между миров, увидев эти тропы.
<tab>Открыв фиал, она по капле наливает в два фужера, в третий много больше. Подает нам с Раду те, где напитка мало, сама берет тот, который почти полон.
<tab>Я делаю глоток. Холодный сначала и чуть сладковатый, вкус рассыпается, и я уже не понимаю, каков он. Букет неуловим, возможно, отдаленно напоминает аромат каштана цветущего, сливочно-зеленый, стеклянный. Или нет? Морской бриз летней ночью напоенный акации цветением? Нет, не понимаю…
- Возьми еще. – протягивает фужер снова. – Тебе сегодня можно больше.
<tab>Делаю глоток. Мир словно бы подсвечен изнутри, как будто каждый его атом вдруг вздумал засиять… Я уже не здесь, но с ними. Прикосновения – холод и тепло, как жизнь и смерть. Нет, все неверно, жизнь не может быть теплой, это ведь просто сила, энергия, питающая всех, кто обладает природой смертной. Я, вот, к примеру, другой, только отчасти смертный, поэтому сейчас все это ясно вижу, отдалившись, «выйдя» за предел того, чем прежде был.
<tab>Раду светится космическим, фиолетовым сиянием, вспыхивает золото, скользя протуберанцами по его телу, мерцает синий. А Электра… она, подобна гулкой тьме, рожденной до начала всего, что могло случиться в мире. Она была и будет, как мрака бездна, что клубится там, где дремлют тайны, ведь он их и прячет, мрака, знающего все, но не похожего ни на один предмет или явление, всегда другого. Дно морское, недра пещеры бездонной, бесконечность черноты, в которой живут звезды…
<tab>Ускользаю дальше, за врата реалий, туда, где правит то, что «до природы мира», прежде нее.
<tab>Я вечность брел среди танцующих в огне светил, обжег руку о хвост кометы ледяной, упал в туманность и заблудился в ней. Вышел к древу величавому, у подножия которого горит, прямо в травах диких, нежных, выжженный узор. Бело-синий, как цвет линий, что Вечность на теле мира начертала…
- Хватит. – шепчет кто-то мне на ухо. – Идем, тебе сюда нельзя.
<tab>Тишина, обволакивающая чувством умиротворенного покоя. Мне хорошо, мягко и тепло, и меня кто-то обнимает. Еще не пробудившись, глажу ласковую руку. Глаза распахиваю...
<tab>Не знаю, где я: высокий балдахин, слабый свет, откуда-то струится слева и ложиться поперек постели… Приподнимаюсь осторожно…
<tab>Голова моя покоится на животе леди Электры, в щеку врезались жемчужины, которыми расшит ее кафтан.  Сбоку от меня тихо спит Раду, это он меня и обнял, словно собственность свою.
<tab>Я понимаю, что с этим надо что-то делать.
<tab>Со всей искусностью и осторожностью, на какую только я способен, выскальзываю из объятий Раду, покидаю венценосную «подушку» и, как змей изворотливый, сползаю с ложа королевы. Бесшумно переведя дыхание, крадусь в гостиную.
<tab>Там, сев на край дивана, понимаю, что спасаться бегством будет странно, да и не вежливо немного. Тогда, растягиваюсь здесь прямо, делая вид, что так и провел всю ночь. Хотя, кого я обмануть собрался?

***
<tab>Не знаю, откуда у меня такая наглость (голод, однако, что стихия), но, не дождавшись пробуждения персоны венценосной, я отправился к буфету, чтобы разыскать там что-нибудь съестное. Да и попить бы не мешало.
<tab>Пока я нагло рылся в чужих припасах продуктовых, поднялся Раду.
<tab>Он кивнул мне молча, отодвинул плечом и стал сам орудовать средь полок и различных свертков. Результатом его манипуляций стали два бутерброда с белым сыром, креветки, крупный помидор и кофейник, на удивление уже горячий. Все это странно сочеталось, но очень сильно есть хотелось, голод знаете ль, ни тролль – так просто в лес его не сбагришь.
- Принеси с балкона чашки. – спокойно говорит мне Раду. – И помой их в ванной.
<tab>Я раболепно поплелся выполнять все указания. Вот она расплата за то, что такое Ксандру с Блаем дозволил делать часто.
<tab>Вспомнив о подлой гниде Ксандре, я злобой преисполнился изрядно.
<tab>Когда я с чашками вернулся, Раду то заметил сразу.
- Еще один противник часа пробуждения. – ворчит он. – Мне с лихвой хватало и Электры.
- Я по утрам нормальный! – возмутился я его бестактности спокойной, причем, имевшей целью того, кого он, в принципе, совсем не знает. – Просто вспомнил одну скотину…
- Так забудь. – приказывает Раду тоном командира. – И пошли есть уже.
<tab>Мы сели за стол на балконе, потому что оба не хотели мешать сну королевы. Здесь просторно и хорошо: стрельчатые большие окна с витражами, стены снизу обшиты темным деревом с лиловым переливом, на каменном полу узорчатый овальный коврик. Мебель красивая: кованый столик с мозаичной столешницей и той же ковки стулья с мягким седалищем и спинкой.
<tab>Кофейник, который водрузил на столик Раду, источает ароматы кофе и клубы пара, а я, глядя на все это, сижу и думаю, как и когда успел он нагреть воды, чтобы сварить нам кофе.
<tab>Наверное, прочтя мое немое вопрошание, Раду молвил:
- Мы, знаешь ли, пользуемся магией все время. – плечами пожимает, - Зачем напрасно утруждаться, когда ее в округе море.
<tab>С улыбкой я киваю. Как же это классно! Просто сплошное восхищение для меня в том особливо, если учесть, насколько я ленив в хозяйстве.
- Скоро и ты освоишь эту нехитрую науку. – продолжает Раду, - Тем более, с такой наставницей как Эли. – хмыкает, знакомой мне ухмылкой королевы, - Можно даже ничего не слушать, а знание само приходит, словно под кожу пробирается, эманируя от ее волшебной силы.
<tab>Я впервые слышал, чтобы королеву так называли, просто «Эли».
- Ешь, давай, - заметив мою задумчивость, снова велит мне Раду, - Остынет, и невкусно станет.
<tab>И я все съел, быстро, словно оголодал совсем. Потом воззрился на него со всем вниманием. Увы и ах: помятый спросонья, лохматый и смешно жующий Раду, мне нравится не меньше, чем когда он при параде. Волны вожделения вернулись, став наполнять меня все больше, и сызнова пришлось мне прибегнуть к титаническому прессу воли, лишь бы королевский ученик «номер один» не прибил меня прямо на этом вот замечательном балконе.
- Тебя не напрягает, - начал я к нему на «ты» бесцеремонно обратившись, так как он это первым сделал, - что я теперь тоже в учениках у королевы?
<tab>Раду сотворяет вид задумчивый, вроде как проверяя, действительно ли я его не раздражаю. Потом снова эта его ухмылка.
- Не-а. – смотрит на меня в упор и говорит серьезно. – Ревновать к Электре, это то же самое, что если ревновать кого-то к небу, или к лунам. Понимаешь? – смотрит на меня, так серьезно, даже брови сдвинул. – Она ведь никому принадлежать не может, ни во тьме, ни в свете мира. Просто… как бы… чем  ближе к ней ты, тем счастливее.
<tab>Слушая его сейчас, я понял, наконец, что это вот, наверное, и есть любовь. Именно такое понимание другого открывает эти зачарованные двери.
<tab>Раду смеется.
- Это не любовь, коллега. – прочтя, наверное, все эти мои мысли, он смотрит на меня честными золотистыми глазами, а губ касается едва заметная улыбка. – Это обожание и чистое благоговение. Понимаешь?
- Нет. – честно признаюсь. – Со мной такого никогда не приключалось. Даже любви, не говоря о большем…
<tab>Раду резко прижимает палец к губам, и, я поспешно умолкаю.
- Эли проснулась. – шепчет он. – Сейчас начнется...
<tab>Тишину нарушает шум отдаленный.
- Фух. – выдыхает Раду. – Пошла купаться, значит, что терпимо будет.
- Что, запущено все так? – спрашиваю тоже шепотом, даже вперед, к нему, подавшись.
<tab>Кивает.
- Пойду, сделаю ей чай, а ты тащи печенье из буфета. - я подрываюсь, но он тормозит меня, махнув рукою. - Сначала приберись, все лишнее прочь со стола. Она это не переносит, и крошки… люто ненавидит их наличие. - кивает на остатки бутерброда.
<tab>Тоже киваю. Быстро собираю ладонью все соринки на тарелку, сбрасываю их в окно, пока никто не видит. Спохватившись, понимаю, что если обнаружат это преступление в моих мыслях, то я погиб.
<tab>Вздыхаю. А как вчера-то славно было…
<tab>Через пару минут все вычищено и по новому накрыто: заварник, печенье в вазе, сахарница, чашки.
<tab>Леди Электра заходит молча и садиться.
- Фух. Стремно засыпать в одежде, теперь будто все бока помяты. – бросает сердитый взгляд на Раду. – Трудно было хотя бы кафтан с меня стянуть?
- Так я, это… - вытаращив на нее глаза, пытается что-то сказать тот, но она на него рукою машет.
<tab>Поворачивается, и на меня глядит.
<tab>Сглатываю ком шершавый в горле.
- Выше уровнем есть комнаты – говорит она, - Я дам распоряжение, чтобы туда перенесли все твои вещи. Иди сейчас к себе, и выбери, что с собой возьмешь, а что не жалко бросить.
<tab>Я киваю.
- Только побыстрей. Раду тебе поможет с обустройством и покажет что в моей башне к чему да как. – меж тем, королева наливает себе чай, и сахара кладет две ложки. – Да, я неспроста говорю «ты», ибо странно «выкать» с теми, кто спал в твоей постели.   
<tab>Меня охватывает ужас – она все помнит! Хотя, а чего мне было ждать? Она же ведь из тех, кто не только мысли может видеть, но и прозревать Пути вселенной.

***
<tab>Так я и переехал, и, это было очень кстати, потому что я исчез из своей прошлой жизни не только символически, но и через перемещение в пространстве.
<tab>Пока мы с Раду и двумя слугами возились с расстановкой мебели в моих апартаментах, кои я счел шикарными, после тех, что были прежде, мне вдруг подумалось о том, куда это во время карнавала запропастился мой сладчайший Блай. Что-то я не видел его с крыльями и в трико блестящем…
<tab>Словно снова читая мои мысли, Раду заявляет:
- Только не увлекайся водить сюда дружков различных. – ставит тумбочку слева от большой кровати. – Это не потому, что Эли будет против, просто надо соблюдать приличия, раз живешь с ней рядом.
<tab>Я громко фыркаю.
- Я по-твоему болван или нахал? – меня, всегда понятливого с полуслова, деликатного и чуткого даже порой сверх меры, он учить манерам вздумал.
<tab>Раду пожал плечами.
- Это я так, на всякий случай, тем более, что знаю, что ты распутством славен.
<tab>И тут меня уже нешуточно накрыла волна гнева. Ну, почему все те, кто рядом пребывают, и кто мне нравился сначала, потом оказываются сволочами или просто предают мое доверие ради зубоскальства с паршивыми дружками?
- Знаешь, я вот подумал, что тогда, после экзаменов, в одном из коридоров башни Силы, тебе, согласно логике твоих же рассуждений, следовало не вступаться за меня, а присоединиться к тем ублюдкам в их насмешках припошленных. – я неосознанно искривляю губы в знак брезгливый. - Ведь это в самый раз и честно. К чему же было напрягаться, изображая благородство, раз ты такое обо мне все время мыслил?
<tab>Услышав эти слова, Раду ко мне пошел, сжав кулаки.
<tab>Мы замерли друг напротив друга: я с презрением на лице, он – с яростью.
- Вижу, что мы не поладим. – заключаю, чтобы прекратить это тупое противостояние.
<tab>Он молча разворачивается, и уходит. Я мысленно благодарю за это.
<tab>Закончив обустройство своих новых комнат, я решая повидаться с Блаем, чтобы «пар выпустить» немного.
<tab>Шагаю размашисто, уверенно так, словно мои интенции определены навеки. О том подумав, как смотрюсь со стороны, я начинаю улыбаться. Самоирония – чудное свойство дабы расслабиться, когда, как думаешь, не уже можешь.
<tab>Мне повезло: у второкурсников случилась вечеринка в честь радости, что им специальности определили. Блай, видимо прослышав, что я ищу его, поторопился меня встретить.
- Анди. – сцепляет в замок руки вокруг шеи, - Как же я рад, что ты пришел. И, кстати, где ты бродил во время карнавала? Тебя я обыскался, но так и не увидел?
<tab>Я легко целую Блая.
- Здравствуй, сладкий. – касаюсь пальцем носика его. – Я был в гриме и, кстати, тебя не видел тоже.
<tab>Он смеется, за руку меня берет и куда-то тянет.
- Пошли, у нас пирушка. Погуляем вместе? – тараторит на ходу. - Хочу тебя друзьям представить. – потом, как будто что-то вспомнив, тормозит. – Анди, скажи, что ты не разозлишься?
<tab>Вот и приехали! А здесь-то, что за сюрприз? Признаться, я вообще, сюрпризы ненавижу.
- На тебя? – вопрошая, поднимаю бровь. – Это невозможно.
<tab>Блай снова на мне виснет.
- Просто, я знаю, что ты вольных взглядов в вопросе отношений… Словом, мне тут один признался в страсти неуемной. Ну и, словом, я впечатлился сильно от этого всего… Как бы… У нас был секс, и я теперь и с ним встречаюсь тоже. – выдает мой мальчик на одном дыхании.
<tab>Если честно, я от него не ожидал такого, и даже подзавис не понимая, как реагировать на это откровение.
<tab>Хотя, здесь есть и сторона другая - чего мне было ждать с таким-то отношением к юному созданию? Романтикой он у меня не избалован, да и нежности всякие я не склонен изливать в родимые просторы. Так что…
- Что ты, сладенький мой, конечно. – перебираю его волосы рукою. – Я всегда рад, если ты счастлив.
<tab>В порыве чувств, Блай демонстрирует мне свои знаменитые объятия «краба».
- Анди, ты самый лучший! Я всегда твоим останусь. – его глаза горят, цветет улыбка. – Правда, чуть реже, чем обычно, а то…
- Я понимаю, не переживай. Ты же у меня тоже не единственный любовник, поэтому все справедливо. – Блай снова берет меня за руку и за собою тянет.
- Он взрослый. – говорит не глядя. – Как ты, или немного старше. Говорит все время, что влюблен давно, но не решался… Это невозможно романтично, Анди! – сжимает мою руку чуть сильнее, видимо, от эмоций бьющих через край. – Он не сдержался на карнавале, когда меня в костюме том блестящем увидал, наговорил всего, и… - таинственную паузу берет. – Ну, как бы…
- Ты ему отдался в тот же вечер. – догадался я.
- Ага. – кивает Блай. – Мне так захотелось…
- Я тебя прекрасно понимаю. – смеюсь, представив, как все было.
<tab>Пока болтали, мы дошли до цели. Это большой учебный класс, где тернографию преподают (о том я догадался по картам многим, что здесь повсюду украшают стены, да глобусам, весьма объемным).
<tab>Отроки сдвинули столы на манер «двутавра», накрыли их изысками съестными и множеством напитков веселящих. Здесь заседало человек пятнадцать, или немногим больше - я считать не стал.
<tab>Блай меня представил присутствующим, как «близкого друга», но, думаю, природа наших отношений всем была известна. Мы сели рядом, мне вина налили сразу, заявив, что это компенсация часов тех драгоценных, которые, так опрометчиво пропущены мной были.
<tab>Кивнув, я выпил. И покатило: шутки, тосты, пожелания, перебранки понарошку. Напротив, и немного вправо от меня, сидел тот отрок, коего я раньше заприметил, когда в прошлый раз к Блаю в гости приходил. Кажется, его Гавин зовут. Да, точно, полуэльф с лицом красивым и стройным станом, как струна.
<tab>Я стал наблюдать за ним украдкой – ведь вовсе не хотелось портить отношений с любовником последним, что сейчас остался у меня и сидит рядом.
<tab>Полуэльф вел себя уверенно, если не дерзко, явно претендуя на лидерское место и авторитетность мнения своего. Я усмехнулся, заметив это, ведь так мне будет более, чем просто заманить его в ловушку. <tab>Прислушиваюсь… Кажется, даже с темой его речи мне фартит сегодня, ведь мой Гавин желанный говорит о сексе.
- … часто пустые разговоры. Я знаю, что они творят притворство зачастую, такая их природа. – это был обрывок фразы, где юный полуэльф за рассуждения взялся о природе женского оргазма. – Многие из них, вообще, всю жизнь играют, на самом деле так ни разу за ту жизнь и не познав вершины наслаждения сексом.
<tab>Я специально громко рассмеялся, чтобы привлечь внимание высокомерного юнца и тех, кто его бредни слушал.
- Готов поспорить, сударь, что Вы и сами с этим чувством не свели знакомства. – заметив, что все их внимание сосредоточено на мне, я продолжил свой веселый комментарий. – Мало того, держу пари, у Вас и секса не было ни разу. Ну, разве что с самим собой в уединении. – развожу руками, коварно усмехаясь.
<tab>Моему примеру последовали все, кто сидели рядом. Гавин вмиг очутился в окружении множества смешков.
- Вы очень заблуждаетесь, милорд… - глядит на меня с вызовом и злостью в глазах синих, - Вас, кажется, Анди зовут? Так вот, скажу я больше, - усмехается и сам под стать компании. - У меня весьма богатый опыт с партнерами полов обоих.
<tab>Вот он и попался! Какой же глупый, так пусть ему наука будет.
- Что ж, предложение пари не изменилось. – продолжая бесстыдно зубоскалить, говорю я. – И я готов поставить что угодно на то, что Вы еще невинны.
<tab>Блай, которого хмель чуть отпустил, тянет меня за рукав камзола.
- Не надо, Анди. – голос мольбы полон.
<tab>Я выжидаю, замечая, как начинает расцветать румянец гневный на бледных щечках полуэльфа, и как товарищи взирают на него, умолкнув в предвкушении развязки.
- Что же, будь по Вашему, милорд. Я тоже готов поставить что угодно на правдивость своих слов, а все присутствующие пусть свидетелями станут. – гордо заявляет.
<tab>Я буквально слышу, как захлопнулась моя ловушка.
<tab>Развожу руками в знак полного приятия.
- Только вот вопрос. – приподнимаю брови, пристальней на него глядя. – Как же докажете свою мне правоту Вы? На что готовы?
- Да на что угодно! – вскакивая, Гавин тут восклицает. – Хоть Вам лично докажу!
<tab>Попался, дуралей.
<tab>Его приятели все дружно, в унисон кивают, и начинают хлопать по плечам дуреху-полуэльфа в знак одобрения и поддержки. Послышались слова: «молодчина», «сделай его дружище», «пусть обломается, хлыщ надутый».
- Ну, раз Вы так решили. – перебивая их болтовню, я заявляю, - То можем все это устроить сегодня, в час восхода луны Рады. – слова мои сама непринужденность, обернутая в просты блестяшку. – Я честью поклянусь всем вам, судари, что сообщу чистую правду, а если кто тем клятвам не изволит верить, то может сам узреть все, как свидетель.
- Это будет лишним! – возмущенно отрезает полуэльф. – Вы благородный человек, милорд Анди, и в Вашей честности у нас сомнений нету. – вскидывает голову надменно. – В знак моего доверия, я готов все доказать в покоях Ваших.
- Я согласен. – киваю. – Что на кон поставим? Как насчет исполнения проигравшей стороной просьбы любой, какая в голову победителю взбредет?
<tab>Гавин кивает.
- Это то, что надо. – усмехается, глядя на приятелей, и те ему вторят, кивая.
<tab>Я мысленно уж потираю руки. Этой же ночью гордый зазнайка моим всецело станет. Вот это развлечение! В том же, что он девственник, я уверен абсолютно.
<tab>От ликования в мыслях меня одергивает Блай.
- Зачем ты так, Анди. – наклонившись ко мне, шепчет. – Мне с ними еще учиться вместе, причем, не меньше года!
<tab>Я тоже подаюсь к нему, и беззастенчиво целую в губы.
- Поверь, это тебе прибавит уважения. Ты же меня знаешь…
<tab>Блай устало роняет голову мне на плечо, а я ему еще вина в бокал плескаю. Пусть хмелеет - быстрей уснет после соития.
<tab>Буквально через четверть часа, я увел его с пирушки, предварительно обговорив детали и место нашей с Гавином встречи, а час уже был обозначен раньше.
<tab>В этот раз у нас был секс в комнате Блая. Его сосед (он проживал здесь не один) еще с попойки не вернулся. Однако, уже вскоре я решил в покое своего любовника оставить, понимая, что вряд ли большего добьюсь от этой мелкой пьяни.
<tab>Накрыв мальчишку покрывалом, я привел себя в порядок и удалился.
<tab>Меня ждал вечер полный приключений.

***
<tab>В благорасположении прибывая, отужинать пошел я.
<tab>Хоть и была теперь у меня кухня прямо на зависть тем, кто любит всякое хозяйство, я все равно, как прежде, оставался равнодушным к искусству дивному кулинарии. Ну не любитель я торчать у очага, иль резать, перемешивать и добавлять чего-то там куда-то, чтобы вышло что-то. Поэтому, по-прежнему с почтением глубочайшим, посещаю я едальни, где все готово, только положи да ешь. 
<tab>На пути обратном к себе в жилище новое, я никого не встретил, чему был счастлив несказанно. Вернувшись, я еще кое-что прибрал, расставил всяческие милые сердцу побрякушки для красоты, подровнял шторы и, окинув всю картину в целом, пошел вздремнуть в сопровождении чувства глубокого самодовольства, ведь у меня теперь имелась спальня! Да, эти апартаменты - полный набор: прихожая небольшая, гостиная, спальня, кухня, ванная (прежде была только душевая). Из кухни и гостиной можно выйти на балкон просторный, где приятно и учебой заниматься, и трапезничать порой.
<tab>В общем, я решил вздремнуть, ибо до встречи с Гавином было времени еще прилично. Улегшись на свою кровать, была что в поперечники не менее двух метров – хоть вдоль, хоть поперек лежи - не важно, отдался я течению своих приятных мыслей о кровати этой. Просто красота! Сюда можно и двух любовников единовременно позвать - всем места хватит, чтоб расположиться.
<tab>Подумав о любовниках, я понял, что мне сейчас пока и одного Гавина хватит. Интересно, каков он? Надеюсь чувственный - не люблю, когда подо мной бревном лежат, как сегодня пьяный Блай.
<tab>Да, кстати, о Блае… Удобно вышло, что он себе любовника нашел другого, тем более такого типа, что по нему, как видно, сохнет. От меня бы этого он так и не дождался, а мальчику чуткое отношение и правда нужно.
<tab>Однако, главное сейчас то, что мне приключение предстоит – я буду совращать, и в итоге поимею милашку полуэльфа. Лежа в постели, и постепенно погружаясь в состояние сладкой дремы, я мечтательно себе заулыбался. Уже вот-вот…
<tab>Где-то три часа спустя я пробудился. Мне снилось что-то, но проснувшись, я не вспомнил, лишь чувствовал осадок, горьковатый малость. Отмахнувшись от этой ерунды, я начал подготавливаться к встрече.
<tab>Сменив постель и проведя очередную инспекцию своих хором, я им кивнул довольно. Оставалось полтора часа до вожделенного момента, и я подумал, что стоит навестить и благодарности рассыпать за эти комнаты моей наставнице великой и великолепной, леди Электре.
<tab>Спустившись на два этажа, я замер у ее дверей, ловя себя на мысли, что еще испытываю трепет перед каждой нашей встречей. Шутка ли, королева мира нашего, а ты иди, болтай с ней и, желательно, непринужденно. Конечно, когда втянешься, становится попроще, однако, всякий раз, вначале, я робею.
<tab>Стучусь. Жду… Слышу «проходи». Открываю двери…
<tab>К счастью, она одна, без Раду, а то было бы неловко как-то, ведь я недавно поругался с ним.
<tab>Сидит в гостиной, на диване, листает что-то.
- Доброй ночи, леди Электра. – кланяюсь изящно.
- Доброй. Присаживайся. – жестом приглашает.
- Благодарю. – сажусь, смотрю… - Вот, - начал я сразу, - Хотел сказать, что замечательно теперь устроен. Новые комнаты великолепны, я Вам бесконечно признателен за них.
<tab>Королева коротко кивает.
- Смотрю, не избалован ты роскошествами знати. Это хорошо.
<tab>Переводит тему.
- Я говорила с одним из своих эмиссаров, Хиру из клана Лис, - откладывает очередной листок и смотрит на меня, - скоро у него будет пара миссий, по характеру несложных, так что ты сможешь с ним поехать в качестве секретаря. Это будет полезный опыт.
<tab>Услышав о возможности такой, я внутренне ликую. Наконец-то есть определенность. Эта новость даже намного лучше той, что я сегодня полуэльфа юного заполучу.
- У меня нет слов, чтоб выразить, как я Вам благодарен. – смотрю на нее совершеннейше собачьими глазами.
- Мне слов не надо. – снова берется за свои листки. – Лучше с Раду скорее примиритесь. Он переживает, что тебя обидел.
<tab>И, я вдруг понимаю, что не знаю, как ответить ей на это.
- Раду, личность сложная весьма, хоть может так сначала и не показаться. Да и немногословный он в придачу. – королева снова смотрит на меня. - Скорее действием иль жестами он выражает то, что у него на сердце. Мне, кстати, с ним довольно трудно, причем, по-прежнему, хоть массу времени проводим рядом. Ты же парень коммуникабельный, в обращении легкий, тебе и «карты в руки». – вздыхает, берет конфетку из красивой вазы. – Хотя, как знаешь, поступай. Просто, мне хотелось, чтобы мы все всегда были друг другу рады, без неловкостей и недомолвок разных.
- Я… конечно, поговорю с ним. – путаюсь в словах и мыслях, - Я собирался, когда злость пройдет.
- Злость? – поднимает, вопрошая, брови.
- Да, я обычно не обижаюсь, а злюсь. Видимо, таким устроен мой характер. – пожимаю плечами и улыбаюсь глупо.
- Я тоже. – хмыкает леди Электра. – И не забываю никогда, того, что было, хоть и примирюсь уже.
<tab>Я на ее слова киваю – все точно так же и со мной.
- Ладно, закрыли тему. – отворачивается, роется в листах, что стопкой небольшою на столе сложены, у края. – Вот, - выдергивает один из массы. – Это твое расписание. Тут время посещения наставников различных. Ознакомься на досуге. С новой недели вступит в силу.
<tab>Принимаю из ее рук листок, смотрю. Примерно два-три урока за день, это же практически безделье, после прошедших лет моей учебы, когда я днями и ночами себя не помня, занимался и был известным завсегдатаем библиотеки.
- Я за тобою буду присылать отдельно, так как не могу гарантий дать, когда точно свободна. – записывая что-то на полях своих бумаг, говорит мне королева. – Так что не очень расслабляйся.
- Конечно. – я улыбаюсь. – Без лишней похвалы могу сказать, что я люблю учиться.
- Знаю, иначе бы не взяла тебя к себе. – хмыкает. – Иди уже, гуляй каникулы свои до конца недели.
<tab>Я поднимаюсь.
- Еще раз, благодарю Вас, и, до встречи.
- До встречи. – машет на меня рукой. – И, кстати, если тебе лень готовить, заказывай обеды, слуги принесут. Я только так и поступаю.
- Хорошо! – кланяюсь и ухожу, тихо притворяя двери.
<tab>Надо же, а мы, и правда, с ней похожи в привычках и суждениях разных. Радуюсь этому нежданному открытию.
<tab>Так как у меня еще осталось время до встречи с Гавином, то, пожалуй, в последний раз схожу в едальню и наберу с собой печений и каких-нибудь конфеток. Заодно прихвачу кофе пакет и пару упаковок разных сортов чая. Раз дело к осени глубокой, то и ликер вишневый взять бы надо, да, и сахар. Может варенья?
<tab>Иду назад с увесистым пакетом, бесконечно собой довольный. Через четверть часа, рядом с южной башней я Гавина встречу и поведу к себе… Пока же надо разложить на полках в моей кухне все эти славные приобретения.
<tab>И вот, все дела сделаны и я на месте. Вижу, как с северной стороны, где средоточие тех зданий, в которых рекруты Долины проживают, бредет неспешно стройный силуэт. Мне уже понятно, кто это. Мой сладенький Гавин довольно пунктуален, однако, посмотрим, каков он в остальном…
- Доброй ночи, сударь. – улыбаюсь я, едва скрывая ликование.
- Здравствуйте еще раз. – говорит он ровно, сохраняя самообладание.
<tab>Молодец какой. Интересно, как он себя дальше поведет.
- Пойдемте, если Вы не против, я провожу Вас в свои апартаменты. – я сама учтивость. Предлагаю ему руку.
<tab>Гавин кивает, но руку не берет. Следует за мной.
<tab>Поднимаемся по лестнице все выше, молчим.
- Вы живете в башне королевы? – изумленно спрашивает он.
<tab>Я сдержанно киваю. Мне нравится, что он молчит учтиво, хоть и заинтригован сильно.
<tab>Подходим к двери, открываю, пропуская вперед, уже почти моего, полуэльфа.
<tab>Разувается, молодец какой. Я всегда ненавижу, когда проходят в обуви, принося в дом сор с улицы - по-моему, это верх неуважения к хозяевам и их жилищу.
- Можете по осмотреться, если Вам угодно. – говорю, делая пространный жест рукой. – Королева проживает на два этажа ниже. – улыбаюсь, заметив его недоумение. - Чаю или кофе?
- Если можно, кофе. – слова Гавина прозвучали тихо и скромно. Явно куда-то подевалась самоуверенность былая.
<tab>Иду на кухню, радуясь, что все гостинцы я принес заблаговременно сюда. Мой гость же пусть пока побродит по моим апартаментам.
- У Вас приятная квартира. – говорит, через несколько минут ко мне на кухне присоединяясь.
<tab>Киваю благодарственно, попутно разливая кофе в чашки.
- Сахар, молоко? – вежливо интересуюсь.
- И то и это. – улыбается.
<tab>С чашками в руках мы сели на диван в гостиной. Пьем. Гавин, украдкой, бросает на меня косые взгляды.
- Не нравлюсь? – крайне удивленно спрашиваю я.
<tab>Он чуть не поперхнулся. Головой качает.
- Я не об этом думал. – отвечает спешно, хотя, на мой взгляд, следовало как раз про «это» думать. – Просто, все в толк не возьму, почему Вы здесь живете, в королевской башне?
- По Вашему, я не достоин? – решаю его таким вопросом подзадорить и снова на свою персону внимание перенаправить.
- Я Вас не знаю. – отвечает просто. – Однако, перед этой встречей справки наводя, я кое-что уяснить успел, и понял, что зря ввязался в спор.
- Так Вы решили поражение признать. – я улыбаюсь, скрывая вдруг возникшую тревогу. Не хочется совсем мне под удар поставить то, на что надеюсь целый вечер.
- Не в коем случае! – восклицает, глупый. – Я прав, поэтому не отступлю.
<tab>Мне думается, он уверен, что с честью перенесет все неудобства секса в первый раз и, тем самым, убедит меня в своем недюжем опыте. Что же, жаль его до жути, однако, такое самомнение с родни идиотизму. Еще немного и сиятельный Гавин поймет, как заблуждался.
- Тогда, думаю, не будем откладывать наше мероприятие на долго. – сияю добротой и благостным расположением. – Оставьте чашку здесь. – говорю, заметив, что он собрался ее нести на кухню. – Я после приберу. – поднимаюсь. – Пройдемте в спальню.
<tab>Гавин мне улыбается, кивает. Я же испытываю зависть к его самообладанию - мне бы такое вот в делах грядущих очень пригодилось.
<tab>Начинаем раздеваться, друг на друга неотрывно глядя. Дойдя до нижнего белья, Гавин вдруг замирает ненадолго, тем самым убедив меня в полнейшей правоте на его счет. Я взял его и свои вещи, сложил их аккуратно на комод, и сразу возвратился, вставая совсем близко.
<tab>Вот оно! Вид обнаженного полностью мужчины и собственная нагота его смутили. Бледное личико ярко расцветает цветком стыдливого румянца. Однако, поведением Гавин того не выдает, и улыбается победно.
- С чего начнем? – спрашивает, придав уверенности тон словам.
- С начала. – говорю ему, и, подойдя, провожу ладонью по груди, приподнимаю подбородок и целую.
<tab>Он робко отвечает. Видимо, целоваться ему приходилось раньше, правда, только с матушкой своей.
<tab>Я углубляю поцелуй к себе его попутно привлекая. Оглаживаю поясницу, затем бедра, снова поднимаю руки, крепко сжимая маленькие ягодицы. От этого Гавина пробивает дрожь, однако, он сдаваться не намерен и обхватив меня за торс, вяло по спине руками водит. Прижимаюсь еще сильнее. Он выдает себя лишь вздохом, немного театрально тянется за поцелуем.
<tab>На постель его толкаю, укладываясь сразу сверху. Грудь Гавина вздымается все чаще, по телу пробегает дрожь, лоб украшают бисеринки пота.
- О, простите, - шепчу ему в лицо, - возможно, Вы иную позу предпочтете?
- Какую? – вопрошает удивленно.
- Их множество, как Вам известно. – улыбаюсь, с коварством откровенным.
- Нет, мне так нравится. – говорит уверенно, но подрагивающие губы выдают волнение.
<tab>Я разворачиваю его к себе спиной, прижимаю с себе крепко, и начинаю гладить вялый член. От этого Гавин уже во всю трясется, свое волнение больше не пытаясь скрыть.
- Все в порядке? – интересуюсь, выдыхая слова ему в ухо.
- Все отлично. – твердый голос. Был бы его член таким же, я бы, может быть, чуточку поверил в его байки, но, раз юнец такой упертый, то делать нечего...
<tab>Когда все кончено, откидываюсь на подушки. Лежу с Гавином рядом, тяжело дыша и понимая, что этот секс был великолепным, хоть мой партнер и полный неумеха. Однако, перспективный, тут уж ничего не скажешь.
<tab>Ударами сердца тикают секунды…
<tab>Немного полежав и отдохнув, я возвращаюсь снова в ясное рассудка царство. Развернувшись в сторону Гавина картину неожиданную вижу: мой юный полуэльф свернулся наподобие эмбриона, отчего он выглядит ужасно жалко и, при этом, еще и плачет, всем телом содрогаясь.
<tab>Дварг его сожри! Я не насильник, и никогда таким не стану! Сам виноват, придурок, пусть благодарит свое высокомерие и упрямство.
- Первый раз всегда не прост. – говорю, проводя пальцами легонько по его плечу. – Вы думали иначе?
- Я не знал! – сквозь всхлипы восклицает.
- Ну, утешьтесь тем, что я для этого вариант весьма приличный. – продолжаю его легонько, осторожно гладить. – Я Вас не поранил, не спешил, а в конце даже доставил наслаждение. Так ведь?
<tab>Нет подтверждения моим словам, лишь только всхлипы. Ну, ладно.
- Ладно, утешьтесь тем, что я скажу Вашим друзьям, как Вы были неотразимы. Так что можете не волноваться об итоге спора.
<tab>Это мой ему подарок за его невинность.
<tab>Он наконец-то повернулся.
- Правда? Вы это сделаете? – в голосе надежда.
<tab>Вот, дварг его дери, с чего это я с ним такой великодушный? Пусть и не мечтает, что у меня муки совести возможны!
- Да, сделаю. Однако, возьму плату. – вздыхаю, глядя в его очи. – Вы же понимаете, что попранная честь чего-то стоит.
- Чего же? – хмыкает носом, впившись в меня взглядом.
- Вы будете ходить ко мне еще. – провожу рукой по его лицу, немного приближаясь. – Мне было очень с Вами хорошо, так что… Честь за наслаждение. – наклоняюсь и его целую.
<tab>Слезы Гавина струятся в два потока, но он кивает – а куда деваться? Есть, конечно, вариант прослыть треплом навеки, но это явно его пугает больше, чем секс, навязанный малознакомым парнем.
<tab>Немного погодя, еще чуток поплакав, Гавин уснул. Накрыв его до шеи мягким пледом, я удалился, чтобы душ принять после чудесного соития. По окончании поставил набираться ванну для моего любовника в печали. Пусть полежит, ему так станет легче - и тело там, и нервы успокоит. Ванна у меня теперь большая, треугольной формы, в ней можно и плавать даже.
<tab>Поставив на столе конфеты и печенье, я подушек на диван добавил, ибо остерегаюсь, что Гавину сидеть будет немного не комфортно.
<tab>Вернувшись в спальню, я увидел, что он уже проснулся. Поднялся в кровати, и глядит на меня угрюмо.
- Я ванну для тебя набрал. Пойди и полежи немножко в водичке теплой - полегчает. – просто говорю ему. – Я буду обращаться на "ты"к тебе, ведь странно выкать с тем, с кем делишь ложе. – слова я повторяю, что прежде услыхал от королевы, и лишь немного поменяв их форму.
<tab>Гавин кивает. Неторопясь вставая, чуть прикрытый пледом, мешкает. Видимо, все еще стесняется наготы своей. Протягиваю ему шелковый халат – очередной подарок Блая. Снова кивнув, мой полуэльф его накинул и медленно плетется в ванну.
<tab>Вздыхаю… Думаю, предложить потереть ему спинку некстати будет.
<tab>И, кстати, после ванны, Гавин от трапезы не отказался и, полагаю, оценил подушки.

***
<tab>Реальность такова: два дня свободной жизни у меня оставалось, потом же все, регламент - занятия по расписанию. Посему, темпоральные остатки эти я потрачу на то, чтобы свой гедонизм потешить.
<tab>С Гавином мы договорились, что снова он придет ко мне на встречу ближе к полудню завтра. Пока же ночь была далека к завершению, добравшись лишь до собственной чернильной середины.
<tab>Полагаю, надо бы сейчас с делами срочными закончить, и первым таким делом станет Раду… Да, права леди Электра, нельзя построить отношения с недомолвок, тем более, что нам, возможно, еще ни один год быть рядом предстоит, а может быть и дольше.
<tab>Я начал прибираться и поймал себя на мысли, что стал хозяйственным сверх меры и тому причина - любовь бескрайняя к квартире новой. Сменил постель, потом помыл наши с Гавином чашки, красиво разложил подушки на диване, подумав, что надо бы купить еще пару расшитых шелком, какие делают в оазисах пустыни Салах. После, вышел на балкон, присел на подоконник, глядя сквозь стекло цветное витража. Подумал чуть о лабиринте судеб и понял, что пора...  Пара пойти уж, наконец, с визитом к королевскому ученику "номер один", ведь нам необходимо помириться. <tab>Направляясь к двери, ловлю себя на том, что думаю, как бы сервиз приличный раздобыть мне. Вот, дварг! А я и правда стал хозяин хоть куда. Может, я взрослею? Не хотелось бы, а то начнется: ответственность, порядочность и все такое… Скука!
<tab>Вздыхаю на пороге. Нет, сначала, я погулять пойду, заберусь куда-нибудь повыше, голову проветрю. Да и вообще, надо бы мне продумать, какую речь вести, когда увижусь с Раду, чтобы дела поправить, а не усугубить драму.
<tab>Если припомнить, вроде бы на эту башню я еще не поднимался, так что вперед!
<tab>Сначала надо обнаружить, где в ней находится шахта подъемная, и использовать удобство это. О, вот она!
<tab>Вверх пролетая быстрою кометой миную пару уровней за полминуты. Теперь наружу, к мосту. Высота здесь метров семьдесят, не меньше - то, что мне и нужно.
<tab>Уверено шагаю к середине моста переходного между центральною и южной башней. Замираю... А мысли мечутся как-будто ветры, которым вечно нет покоя. Что я здесь делаю? Пришел подумать. Над тем, как исхитриться снова, лоск навести, включить манерность, дабы впечатление произвести или все же внести действительную ясность в отношениях? Есть вариант прийти и в лоб спросить «что не так меж нами вышло, и отчего тебе я так не нравлюсь?» А может сделать вид, словно ничего и не было дурного вовсе. Да уж…
<tab>Если бы не королева я, быть может, скорей всего так и поступил бы, ибо всю жизнь подобное творю: если случилась напряженность с кем-либо в отношениях, просто ухожу и ищу другие или просто жду, и они возникают самопроизвольно.
<tab>Странно, раньше мой «дар» на мне самом не отражался. Может, сложности стали возникать оттого, что я начал учиться контролю над  «несчастий даром»? Хотя, леди Электра показала мне лишь то, как выудить причину спонтанности проявлений «злого рока» из подсознания и, зафиксировав ее в рациональном срезе, элиминировать или направить на объект конкретный. По сути то простая схема, где надо только концентрировать внимание на процессах психики своей.
<tab>Вот магия – другое дело, тоньше намного, ей подавай работы «ювелирной». Мы пока коснулись лишь ее вершков, основы да глубины - впереди и требуют десятки лет учения.
<tab>Ладно, все это, в любом случае, как не пыхти, не принесет решения проблемы с Раду. И было бы задачей только это, однако, ученик "номер один" по-прежнему меня влечет своим безмерным эротизмом. А это, в очередь свою, станет помехой, делая меня всенепременно размазней, которая пускает слюни там, где совсем не нужно.
<tab>Постояв здесь, на мосту, еще немного время, решаю, что могу подняться выше. Люблю я средоточие поднебесья и, уверен, скоро уже сам летать смогу – мне это венценосная наставница пообещала. Вот это будет невообразимо классно. Однако, есть некоторые опасения: как научусь парить под облаками, хорошо бы не спятить мне от нарциссизма, ведь я на то вполне способен.
<tab>Внутри утробы башни, что стала много уже`,вверх меня уводят ступени, сложенные по спирали. Поднимаюсь еще примерно на пятнадцать метров. Выхожу наружу и сажусь на аркбутан. Он ужасно узкий, а ограждением служат лишь элементы архитектурного декора – узорчатое кружево из камня.
<tab>Сижу свободно свесив ноги, смотрю на юг… Три луны, Лея, Гема и Вэла сияют в черных занавесах неба, порождая россыпи загадочных теней, сплетенных лабиринтом тайн пространства. Вдалеке, бескрайним полотном едва колышутся воды Тропы Звезд, выхваченные у тьмы ночной лунным светом, и дремлет световая паутина огней далеких порта Джингси.
<tab>Из всего на свете и во тьме, признаюсь честно, что люблю я только это место. Всегда буду любить и, во что бы то ни стало, оно мне домом станет, который слаще всех желаний и всего дороже. Да, что там, уже стало…
<tab>Вот и причина основная, пойти сейчас и примириться с Раду, дабы упрочить связи своей судьбы с судьбой Долины милой.

***
<tab>Здесь, средь построек Храма Знаний, в окружении монументальных колоссов башен, что, кажется, ни что иное, как опоры неба, гуляя размышлял я о вопросах смысла жизни. Так вот, согласно моей мысли то, к чему он для меня сводился должен, пока туманами укрыто плотно. Я точно знаю, чего сейчас желает мое сердце, однако, о грядущем рассуждать мне кажется бессмысленной затеей. Кто знает, кем в миг следующий стану?
<tab>Решив, что строить планы все одно, что веселить богов забавным представлением, я свернул все эти рассуждения, и намереваясь пройтись мимо соседней, юго-восточной башни, обогнул ее с внешней стороны. Здесь, у цветника, что расположен перед аркой, ведущей в сад Изменчивый, будет приятно побродить немного. Этот сад зовется так, потому что всегда становится таким, как пожелает тот, кто в нем гуляет – просто прелесть, правда?
<tab>Как только загудели ноги, утомленные прогулкой долгой, я домой вернулся. Вот, только душ приму, переоденусь и сразу спущусь в комнаты Раду, дабы начать мириться.
<tab>Все так и сделал я, как и задумал, однако, на стук настойчивый мне так никто и не ответил. Ну, что мне оставалось? Конечно, я пошел к себе и завалился спать. Кто знает, где Раду лихие мойры носят? Может, он у королевы или улетел куда-то по ее заданию, а может и с друзьями кутит где-то – то не мои дела и не мои проблемы. Значит, мириться с ним сегодня не судьба мне.
<tab>Когда я пробудился, ночь все еще царила в мире. Выйдя в гостиную, я обнаружил плоский сверток, покрытый нарядною зеленой тканью, и при нем записку. Все это настораживало и смущало неприятно, ибо понял я, что пока спал, кто-то приходил тайком в мои апартаменты, причем ничем себя не выдав.
<tab>Поворчав себе под нос немного, и решив скорей замок магический на дверь поставить с демоном-стражником внутри, с опаскою я развернул записку. Она была от Раду, и в ней говорилось, что он хотел зайти и извиниться передо мной, но, когда увидел, что я сплю, будить не стал. В качестве извинений он оставил сувенир мне, а словами выразит все остальное при нашей новой встрече. Сейчас он отбывает выполнять задание Короны, причем, не терпящее отлагательств.
<tab>Вот неожиданный сюрприз приятный. Я взял сверток в руки, чтобы скорее посмотреть, что там внутри. Может это коробка с украшениями, или упаковка с нарядным шарфом, шитым шелковою нитью? А вдруг додумался он средства подарить мне, чтобы улучшить увлажняя кожу?
<tab>Быстро сняв ткань, я увидал картину небольшую - гравюру в сутомийском стиле. Сюжет известный - два воина сошлись в смертельной схватке.
<tab>Я вздохнул. А чего мне было ждать от Раду, вояки, от темени до пят? Ну, да ладно, файру дареному на коготки не смотрят. Поставлю в своей гостиной, на каминной полке. Пусть, как увидит, думает, что угодил мне – такое всем приятно.
<tab>Чтобы улучшить настроение себе, решил я думку думать о подтексте сексуальном этого презента. Представлю, что Раду меня ужасно хочет, и выражает желание свое аллегорически, через яростную схватку двух воинов с гравюры этой. 
<tab>Пристроив картину на каминной полке - где задумал, я осознал, что мне ужасно скучно, и надо с этим что-то делать. Еще ужасней было то, что мысли о Раду настроили меня на ряд желаний деликатных. Мне хотелось секса, причем не с Блаем иль Гавином, а так, чтобы самому побыть в их роли. Придется что-нибудь придумать, ибо о Ксандре я даже вспоминать не стану. Был вариант снять шлюху в порте Джингси, где район развлечений просто пестрит публичными домами, однако, денег было жалко, да и мало их у меня уже осталось - на приличного партнера вряд ли хватит. Конечно, всегда возможность есть решить проблему самому, однако это не то совсем - мне нужно больше впечатлений с подачей авантюрной.
<tab>От перспектив отсутствия я предался грусти, но, после мне пришла идея: спрошу-ка Блая, не любит ли его любовник новый, «взрослый», в компании хорошей время провести?
<tab>Итак, я отправляюсь к Блаю. До рассвета было еще несколько часов, воздух полнится прохладой и солоноватой влагой – сказывается близость океана.
<tab>В пути решил я потренироваться в полетах, но вышло более чем скромно, к тому же, едва не кончилось падением. Однако, попытки эти не прошли без пользы – мне удалось перелететь поле учебное, для верховой езды и павильон, где лучников готовят.
<tab>Вообщем-то, искусство летное в своей основе очень необычно: пока ты не почувствуешь, что можешь, ты не полетишь, а полетишь лишь зная, что можешь это. В груди рождается и прорастает ощущение, будто легкие твои вдруг стали больше, и, вместе с этим, состояние некоего предвкушения, возбужденности, я бы сказал. В момент, когда ты отрываешься от терны, то волей заставляешь что-то приподнять тебя, и это, как говорит леди Электра, «энергия потенциала». Потом, все тело приходит в тонус, от плеч до пят, словно в каждой клетке вибрирует маленький органчик, работающий с остальными в унисон, тебя лететь толкая. Вперед иль вверх, уже не важно, главное контроль не прерывать, подстегивая это чувство, чтобы оно не затухало, на разум оставляя роль пилота.
<tab>Я пролетел метров сто пятьдесят, или чуть больше, но был вполне собой доволен. Лиха беда начало! Я еще успею знатным летуном прослыть.
У дверей здания, где много рекрутов обычно квартирует, я вызвал файра, и отправил с ним послание Блаю. Спустя примерно минут десять, мой сладенький на зов явился.
- О! Анди, здравствуй. – целует меня нежно в губ уголок. – Соскучился уже по мне? – игриво улыбается. – Гавин, видать, не так хорош, как ожидалось. – хмыкает ехидно.
<tab>Смотрю на него и понимаю сразу, что не стану говорить, про то, о чем я прежде собирался. Как-то это все некстати.
- Приветик, сладкий мой. – оглаживаю пальцем кончика носика его. – Чем сейчас занят?
<tab>Плечами пожимает.
- Да, в принципе, ничем. – смеется.
- А у мне вот время для безделья привалило - два дня могу страдать им ни о чем не думав. Погуляем? Спаси меня от скуки, сладкий. – тоже смеюсь.
- Конечно. – хватает меня за руку. – Пошли в башню центральную, там на четвертом уровне есть небольшой буфет, где можно чай с булками попить, любуясь видом на Долину.
- Идем. – следую за Блаем, который очень любит всех за руки таскать. – Но, ты же высоты боишься. – коварно лыблюсь, заглянув ему в лицо.
- Милорду Ментору спасибо, - ворчит угрюмо, - больше не боюсь. – недовольство быстро сменяется улыбкой.
<tab>Какой он все же славный. Мне нравится, что с Блаем всегда легко и простодушно в общении время проводить.
- А, слушай! – восклицает вдруг, даже притормозив немного. – Я видел Ксандра!
- Знать о нем ничего вовсе не желаю. – отрезаю я. – Пусть хоть в бездну Большого лабиринта провалится.
- Да ладно! – сжимает мою руку он сильнее. - Значит, он мне правду сказал.
- Что еще за правду? – я заинтригован.
- Что он тебя обидел сильно и теперь страдает так, что в пору помереть. – веселится Блай.
- Так пусть помрет, что его держит? – ворчу я.
 <tab>Блай перестает хихикать, сменяя тон на более серьезный.
- Он так сокрушался, что мне его даже жалко стало, и я хотел тебя уговорить с ним примириться. – взволнованно немного он мне сообщает.
- Ты добрая душа, мой сладкий. – обнимаю его за плечи. – Однако, есть вещи, которые прощать не стоит. Это, к примеру, предательство. – я вздыхаю грустно. – И запомни, пригодится в грядущем, что те, кто хоть раз скверно поступил с тобой, могут это сделать снова, как бы не клялись в обратном. – чуть сильнее прижимаю  его к себе. – Я это стопроцентно испытал на своей шкуре.
<tab>В ответ, Блай меня тоже обнимает.
- Хорошо, Анди, я всегда об этом помнить буду. – очень серьезно говорит он.
<tab>Мне стало как-то так спокойно с Блаем, и я подумал, что после чаепития приглашу его к себе в новую квартиру, где мы займемся сексом.
<tab>Буфет, в который меня привел Блай, действительно неплох, правда, я здесь бывал и прежде. Вид на северо-восток охватывал просторы Синих гор, часть утеса пещер Драконьих и хрустальной жилы, что бороздит скалу нещадно, ломаным шрамом рассекая. На небе остались две луны, Гема и тонкий месяц Леи, света они давали мало, поэтому глядя из окна, казалось, что пейзаж окрестный только лишь твоя догадка.
- Знаешь, я хотел тебе признаться, - начал речь Блай, которая меня насторожила сразу, - тогда, при встрече с Ксандром, я ему пообещал, что уговорю тебя на разговор с ним.
- И всегда ты обещания держишь? – спрашиваю я, отвлекшись на мгновенье от созерцания марева-пейзажа.
- Да. Меня к тому мой папа приучал, чтобы после, в профессии нашей я всегда был честен и не говорил пустого. – кивнув, и глядя на меня преданными ясными глазами, Блай отвечает.
- Тогда это станет первый и последний раз, когда ты его нарушишь. – говорю ему, и снова, отвернувшись, начинаю в окно глядеть.
- Анди, пожалуйста, прошу тебя. – голос мольбы полон. – Просто выслушай его и все, большего не нужно. – хватает мою руку.
<tab>Вздыхаю. В принципе, послушать скотину Ксандра мне не трудно, вот только смысла в том не вижу. Так и отвечаю Блаю.
- Ну, смысл хотя бы в том, что ты мне услугу небольшую сможешь оказать. – взглядом умоляет. – Я же говорю, что по глупости, дал ему обещание. Потом все что угодно заказывай, все исполню для тебя. Пожалуйста, Анди.
<tab>Я хмыкнул. Было бы глупо спекулировать сейчас, вот в этой ситуации, его словом. Тем более, что Блай мне и так не отказывал ни в чем, мешки подарков носит постоянно, и в утехах плоти послушен и податлив мои желания исполняя.
- Я подумаю. – ему я отвечаю недовольным тоном, играя роль того, кто, хоть того не хочет, но, потихоньку, уступает.
- О! Благодарю тебя, Анди, ты такой чудесный! – восклицает мой любовник юный.
<tab>Я же, и думать позабыл о Ксандре, ибо, глядя на него, во мне, вовсю пестрея, радуга желаний возрастает. Видимо, Блай прочел на лице моем весь этот спектр эмоций и, поднявшись, он снова за руку меня берет.
- Пошли к тебе. – томно шепчет. Я же понимаю, что не один такой.
<tab>Когда мы оказались в моем жилище новом, я подождал, пока Блай осмотром комнат удовлетворится. После же, сразу его в спальню потащил, где мы предались долгим и разнообразным утехам плоти. Я новенькое кое-что опробовал с ним совершить в процессе, так сказать пределы перспективы измеряя, и мальчик на это сладострастно охал,не обнаруживая вовсе недовольства. Тогда подумалось мне, что с ним могу я вести себя уж полностью развязно – как видно, «изысками» не испугаю больше.

***
<tab>В волю поплескавшись в моей шикарной ванной, и высказав еще раз восхищения свои моей квартирой новой, Блай домой поплелся - его ждала учеба. Мне показалось странным, что при любознательности всей своей природной, мальчишка этот единственным вдруг оказался, кто не спросил о том, с чего вдруг я в королевской башне нынче проживаю. Ну, да ладно.
<tab>После его ухода я снова оказался в компании своих лишь мыслей. Они весьма приятные и складные обычно, однако, порой, могут нагнать и скуку, словно ветер тучи на зелень ясную небес сознания моего.
<tab>Чтоб не поддаться этой переменчивой погоде мыслей, я решил укрыться за горами мудрости и знаний вековечных, то есть пойти в библиотеку. Почему бы, наконец, не провести мне время с пользой? Признаться, я так привык часы бесчисленные ежедневно проводить там, что уже нуждался даже в запахе тех старых фолиантов, как в чистом воздухе иль пище.
<tab>Зависнув надолго за чтением летописи третьего периода истории этерниаской, который завершился падением правления лордов Грани, я вспомнил, что надо бы поесть (о чем я часто склонен забывать), да погулять на воздухе немного, ибо дух здоровый полноценно расцветает в здоровом и пригожем теле.
<tab>Я заскочил на кухню при общественной едальне, набрал там целую корзину съестных припасов разных, и отправился к северной башне. Все дло в том, что с этой башни мост перекинут к вершине Драконьего утеса, где я надумал устроить самому себе пикник – и поем и погуляю сразу. Еще была большая вероятность, что там-то точно я не встречу никого из моих знакомцев здешних, а это мне и было нынче нужно.
<tab>Однако, стоит только наброски планов сделать… Но, хвала богам, меня ждало меньшее из зол в лице дракона Ментора. Эта здоровая зверюга, как выяснилось, видите ли любит проводить здесь рассветные часы. Я указал ему на то, что Элидара давно уж поднялась с царственного ложа, но это замечание не возымело действа, и зверь остался, из чего понятно, что мое уединение накрылось тазом полудрагоценного метала.
<tab>Хорошо, что я взял бутыль вина…
<tab>Ментору вздумалось удариться в воспоминания, и понял я, что зря несколько часов читал ту книгу, по древней истории, ведь теперь мне предстояло столько же времени прослушать лекцию о периоде истории «новейшей».
<tab>Как ни странно, дракон рассказчиком себя явил весьма приятным, и я заслушался. Судя по всему, жизнь его пересекалась часто с известными событиями, и мне представилась возможность взглянуть на эти факты с нового ракурса, так сказать в ином контексте экзистенциальном. 
<tab>Словом, нежданно для себя я насладился компанией зверя, и он даже был так любезен, что отнес меня на своих плечах могучих к дому – южной башне.
- Ты живешь рядом с королевой? – оказалось, что Ментор любознательнее Блая. – С чего это Электра тебя рядом с собою терпит? – Как всегда сама тактичность.
<tab>Вздыхаю на него поглядывая недовольно.
- С того, что я приятный человек во всех феноменах своих и ипостасях. – поучительным тоном ему я сообщаю.
- Человек? – кашляет-хмыкает дракон. – Она людей не очень любит, и точно бы не стала делить со смертным кров один.
- Это почему же? – не буду сообщать ему всей правды сразу.
- Не доверяет хрупким существам, ибо легко их испугать, купить, принудить. Словом, все они ненадежны по своей природе. – Исчерпывающе объясняет зверь, явно собой очень довольный.
- Ладно. – Решаюсь раскрыть ему некоторые карты. – Я полукровка.
- Так и знал! – Довольно восклицает Ментор. – Чуял в тебе дух иной.
- И что учуял? – С любопытством спрашиваю я. Интересно, угадает?
- Кучу проблем, – смеется знаменитым своим кашлем. – Словно нимб над тобой роятся.
- Это всего лишь аура божеств отмщения и злого рока. – Совершенно простодушно объясняю я, плечами пожимая.
<tab>Ментор деланно отшагивает, ерошит гребень от шеи до хвоста.
- Предупреждать о этаких сюрпризах приличие рекомендует. – Фыркает недовольно. – Хоть контроль над силами имеешь?
- Учусь. – невинно улыбаюсь.
- Больше в компанию и провожатые не надо меня звать. – Ворчит дракон.
- Уверен? – продолжаю улыбаться.
<tab>Зверь снова разражается своим кашляющим смехом.
<tab>Возвращаюсь в свои комнаты с улыбкой на устах. Думаю, этим разговором я отношений с Ментором не испортил, а, возможно даже, что и наоборот.
<tab>Итак, что мы имеем в делах на момент текущий? Кажется, к полудню должен появиться Гавин дабы плоть мою утешить, после надо будет обещание Блаю сдержать и разобраться с Ксандром, следом за этой обязанностью неприятной пойду поспать, а дальше будь что будет. Без разницы.
<tab>Так все и вышло.
<tab>Гавин меня застал за работой над текстом документа, в котором я составлять форму официальную тренировался. Он был немногословен, вежлив, и сразу после приветствия сам пошел в опочивальню.
<tab>Раздевшись, мы приступили к делу. В этот раз Гавин был намного лучше, что побудило меня приятно удивиться его талантам и сделать комплимент, сие отметив. На это он лишь фыркнул и отвернулся, улегшись на бок. Этим я не преминул воспользоваться - вот глупый, оставил без внимания такой стратегически важный пункт своего тела.
<tab>Второй раз подытожив дело я понял, что не ошибся в нем и нашел отличного любовника, а если учесть скорость, с которой на этом поприще прогрессировал Гавин, то получалось, что я заполучил алмаз редчайший. Вот разберусь с огранкой...
- Когда ты собираешься сказать всем, что проиграл наше пари? – Спрашивает полуэльф, едва дыхание переведя после соития.
- Когда ты пожелаешь. – Отвечаю небрежным, безразличным тоном. – Мне все равно.
- Я уже намек весомый сделал товарищам своим, что одержал победу, но такое дело требует официоза. - Тему он свою продолжил. – Если ты не занят, то давай сегодня, ближе к вечеру, когда с занятий все вернуться.
<tab>Вот же гаденыш корыстолюбивый. Сразу ему всю выгоду подай и уплати по счету. Меня его продуманность немного разозлила. Ну, да ладно, я еще свое возьму.
- Знаешь, - сразу приступил я к плану мелкой мести. – Я придумал, что с условием пари нам делать. – И паузу беру, дабы реакции его дождаться.
- Условием? А, ты о том, что проигравший желание выполняет? – Гавин насторожился, и даже в сторону мою поворотился, приподнявшись над подушками на локтях.
- Именно об этом. И я прежде намекал на эту тему. – Киваю. – Так вот, раз твоя победа исключительно формальна, так сказать «для публики», то я придумал, что у меня ты попросить захочешь.
- И что же? – после этих слов он сел.
- Скажешь, что тебе хочется со мной встречаться. – С улыбкой сообщаю. – А когда ты мне надоешь, сможешь сказать, что меня бросил. Это мой подарок твоей чести.
<tab>Он молча опустился на подушки и отвернулся. Повисла тишина, но не на долго. Через пару минут я услышал всхлипы.
<tab>Этого еще мне не хватало! Истерика, опять. Да что же это за невезение такое?! Нашелся замечательный любовник, но на поверку оказался нытик, а я этого не выношу! Сам в жизни никогда не ныл и не терплю такого от других. И ладно бы был повод, а тут по пустякам.
- Прекрати! – ему я грозно молвил. – Я слезы ненавижу!
<tab>И мои слова возымели силу - теперь он стал ныть в голос, захлебываясь собственным дыханием.
<tab>Что мне оставалось?
- Хватит! – снова гаркнул я, да так, что от себя и сам не ожидал. – Вали от сюда и чтобы я тебя больше в жизни своей никогда не видел! Возвращайся к мамочке под юбку! Пускай она тебя научит словами понапрасну воздуха не сотрясать, а то не ровен час не только поимеют, а и прибьют за лживость!
<tab>Гавин сел, спустил ноги на пол, но так и замер, истерику продолжив. Я не выдержал, и пошел принести ему воды. Потом сел рядом, молчал долго, размышляя обо всем на свете под слез аккомпанементы.
<tab>Прогнило что-то в королевстве экзистенции моей… Почему я, умный, изящный и красивый, с карьерой перспективной, без пяти минут королевский ученик заманиваю любовников в свою постель обманом да глупым шантажом? Это же просто из ряда вон! Может, это от того, что я сам привык к такому обращению? Недаром говорят, что все проблемы наши еще в детстве вызревают, а оно было у меня весьма проблемным. Ребенком, мне так и не случилось много играть и веселиться как все дети, и только лишь сейчас, повзрослев достаточно, я могу это себе позволить. Правда, игры у взрослых почти всегда жестоки, и я не исключение.
 <tab>Я вздохнул…
- Знаешь, раз я тебе так уж противен, что просто в слезах не ровен час потонешь, то иди от сюда и не возвращайся. Я не привык к такому, проучил тебя и ладно. – Я поставил Гавина на ноги и всучил его одежду. – Вали! – И в спину подтолкнул.
<tab>Он сделал пару нерешительных шагов, и как прежде хныча, стал одеваться. Я же из спальни вышел, кинув ему на прощание:
- Вечером сделаю, что обещал, можешь не волноваться, трепливый нытик. – <tab>И удалился в ванную.

***
<tab>Я сдержал слово.
<tab>Однако, прежде, у меня случилась одна беседа, с одним из моих «бывших», с Ксандром.
<tab>Признаться, я не хотел идти на встречу с ним, но моя жизнь, которой я теперь старался придать четкую структуру, и ясность в события привнести, взывала меня поставить окончательную точку, которая итогом отношений этих станет.
<tab>Итак, я брел на встречу с Ксандром. Прощальное свидание я назначил на пятом уровне центральной башни, где на высоте двухсот метров есть открытая колоннада, по которой можно прогуляться в любое время. Из-за этой высоты огромной там мало кто бывает, посему колоннада послужит мне отличным местом для прощальной встречи.
<tab>Я пришел первым – хотел вначале побродить в одиночестве и с мыслями собраться, привыкнуть к атмосфере места, что придаст мне уверенности большей. Глядя на прекрасные просторы мира моего, я думал о любви к нему, и о том, что вряд ли мне дано ее познать в отношениях с партнерами моими. Однако, это не было печальным, иль даже в тоне «светлой грусти». Это был обычный факт, простая данность. По сути, мне не с чем было сравнивать, наверное, потому-то я и не грустил, ведь грустят те, кто счастье знал и упустил однажды. Я же не только не знавал его, но даже и ни разу к нему не прикасался.
<tab>Пока я думал о всем этом, явился Ксандр.
<tab>Я давно его не видел, и отметил, что он немного изменился – стал в разы мрачнее и, кажется, похудел немного.
- Ну, здравствуй. – Сказал ему я просто. – И учти сразу, что я здесь лишь для того, чтобы сберечь столь дорогое Блаю слово, которое по глупости и доброте природной, он поспешил дать тебе, нечаянно обнадежив.
- Здравствуй Анди. – Он явно сильно сдерживал себя, чтобы меня "случайно" не потрогать. – Я хочу тебе все объяснить, а там сам суди, казнить иль миловать меня. – Вздыхает с грустью.
- Так я весь внимание. – Плечами пожимаю, думая, что глупо пытаться переиначить то, что я своими же глазами видел, что было беспощадно очевидно.
- Я тогда им ничего о тебе не говорил, и о нас тоже, а только собирался, да и то потому лишь, что думал ты согласишься со мной встречаться официально. – Отводит взгляд. – Они дурачились и несли всякую чушь в виде предположений о тебе, я же просто не спорил…
- Постой ка. – Торможу его, перебивая. - Это называется иначе, ибо то, что ты зовешь «не спорил», на самом деле есть понятие «не вступился за честь мою». Ты им поддакивал и хмыкал как болван последний, когда они потоки пошлости и грязи на меня фонтаном изливали.
- Но это были шутки, пустословие! Бред выпивших солдат, не больше. – С этими словами Ксандр вперед подался, очи распахнув широко. – Они дурачились.
- Нет! Оскорбляли! – Отрезал тоном я, не допускавшим ни единой апелляции. – И если ты считаешь веселым это, то мы точно никогда друг друга не поймем. - Я фыркнул. - Скалить зубы, когда близкого тебе человека в грязи валяют, при этом полагая сие шуткой доброй, по мнению моему самый верх тупизма и плебейства.
- Анди, но я люблю тебя! – Восклицает Ксандр на это. – Я и предположить не мог, что ты все так воспримешь.
<tab>И тут я рассмеялся. Какой же он дурак непроходимый.
- Ксандр, золотко, это не любовь, – я даже улыбнулся, глядя на него, как на несмышленого ребенка. – Это простая похоть, страсть. Она-то в тебе и вырастила привязанность такую. Если бы ты мог проникнуться тем чувством, о котором говоришь, то понял бы, что невозможно терпеть такие речи о своем любимом. – Из меня слова извергались водопадом и я поддался этому потоку. – Ты даже тени любви никогда не видел прежде. – Я хмыкнул. – Думаю, и не увидишь никогда, ведь для любви нужна душа пошире. Мало того, уверен я, что скоро ты найдешь себе другую страсть и полностью отдашься ей, обо мне совсем не вспоминая. Я тоже без труда тебя забуду, однако, случай этот не забуду никогда, ибо сие полезный опыт.
- Анди, ты странно говоришь, мне не понятно. Это все не так! – Воскликнул Ксанр.
Но я махнул рукой на это.
- Довольно, досуг мне слушать эти бредни. Все и без них кристально ясно. – Я понял, что это итог беседы нашей. – У нас все было кончено задолго до начала, ведь даже малое все вышло глупо. Оставь свои попытки Ксандр, они пустые.
<tab>И я ушел не слушая его и более назад не глядя.
<tab>Спускаясь вниз, всю долгую дорогу размышлял, какой я тоже дурень. Ведь, если разобраться, всякий раз сам встреваю в такие отношения, и надобно уже не удивляться, а лечиться от этого начать.

***
<tab>Иногда, я задаюсь вопросом, настолько ли силен, как кажется мне? <tab>Возможно да, но, так же может быть, что все это лишь мыслей миражи. Возможно, и я сам, и Ее Величество напрасно возлагаем на меня надежды, и все, чем я являюсь, только прутик ивы. Гибкий, но очень тоненький и хрупкий.
<tab>Мне не знакомо чувство грусти – вместо него я познаю разочарование. <tab>Боль же, обычно, во мне лишь возбуждение разжигает, за исключением той, от которой знаю, что получу урон своему телу. Однако, я не люблю несправедливость и пустые наговоры, а от глупости, порой, могу даже впасть в ярость. Такие вот дела.
<tab>Готовлю себе чай и думаю об этом всем… Задаюсь вопросом: может, все-таки меня задели две неприятности подряд? Или мне хочется, чтобы они меня задели, и понял я тогда бы, что тоже могу чувствовать как все?
<tab>Как все…
<tab>А мне этого нужно?
<tab>Смеюсь. Конечно, нет, ведь я всегда гордился неповторимостью своей. Мой разум и таланты отмечены самою королевой!
<tab>Счастлив ли я от этого?
<tab>Конечно, да, ведь теперь возможность получил тем, что люблю заняться и жить там, где мне все по нраву.
<tab>Так почему сейчас мне скверно на душе?
<tab>Не потому ли что имею редкий дар дурачьем в окружении своем обзаводиться!
<tab>Однако, думаю, чтобы понять все это лучше, надобно прибегнуть к тому, что прежде мне не нравилось практиковать – себя поставить на место тех, с кем отношения заводил.
<tab>Я нарочно этого не делал раньше, ибо знаю прекрасно о проблеме трансцендентальности, как таковой. Проблема эта сообщает нам, что смысла нет и напрасны все усилия в попытках понять другого, ведь априори между нами пропасть. Но, раз выхода иного не осталось у меня в тщетных поисках объективности причины неприятностей и неудач моих, то, скрепя сердце, совершу, пожалуй, погружение в иное.
<tab>Итак, каким я был для тех, с кем время и ложе разделял? Блая трогать я не буду, ведь с ним у меня все в порядке, мало того, уверен, что ему я сильно нравлюсь, хоть он и завел еще любовника другого. Тогда, сразу к личности Ксандра перейдем… А стоит ли? Ведь с ним тоже все вполне понятно. Думаю, сейчас я для него как кара, как кол, вколоченный в сердце совести его, и мне о том не жаль.
<tab>Так… Остаются Гавин и Раду. Так как Раду я еще плохо знаю, да и близости меж нами не возникло, его оставлю на потом. Значит, остается Гавин – моя последняя из неудач.
<tab>Его, невинного, но лживого ублюдка…
<tab>Вздыхаю несколько раз, чтобы злость смерить.
<tab>Во общем, Гавина я шантажом заполучил, насильно к близости склонил и обходился с ним без лишних сантиментов. Словом, в его глазах я, однозначно, тиран под соусом злодейства.
<tab>Так о себе подумав, я чуть не возбудился. Да, знаю и не скрываю того, что извращенец – таким уж был воспитан и взращен. Хотя, по-прежнему считаю, что человек я не плохой, мало того, за зря никого ни разу не обидел, как того же самого Гавина. Он напросился сам! Ну, я, конечно же хотел, чтобы был повод… Короче, все понятно.
<tab>Не стоит думать, что ищу я в рассуждениях этих оправдания своим поступкам. Нисколько. Просто, как обычно, я алчу ясности.
<tab>В конце концов, пришел я к выводу, что все оставить надо, хотя бы и на время.
<tab>Итак, я собираюсь с головой в обучение погрузиться, и в той пучине позабыть о прочем. Что до любовников моих, то мне пока и Блая хватит.
Как говорится, подумал и… Уснул я прямо на диване.
<tab>Проснулся я в тревоге небольшой от ощущения, что кто-то рядом, неподалеку, причем, о ком не знаю. Я поднялся и пошел исследовать пространство комнат на предмет вторжения. Оказавшись в спальне, я поначалу замер от изумления: на моей кровати, улегшись на бок и руки под голову убрав, спал Раду. Причем, довольно крепко.
<tab>Это был, конечно, номер еще тот, и я не знал что делать. Будить его мне не хотелось. Немного поразмыслив, я улегся рядом, тоже на бок, и стал смотреть на то, как Раду спит.
<tab>Наверное, он был уставшим сильно, и это отразилось на его лице, таком расслабленном во сне. Сердитая морщинка меж бровей разгладилась, от чего он выглядел моложе, почти совсем мальчишкой, пара рыжих прядей упала на лицо, плавной линией прикрывая очертание высоких скул…
<tab>Я любовался Раду откровенно, и поймал себя на мысли, что только этим счастлив. Под тихим сна покровом, умиротворенный грезой, он такой красивый! И, не смотря на мужественный образ, даже, наверное, милый.
<tab>Так, глядя на него, я не заметил, как заснул и, думаю, с улыбкой на устах.
<tab>Когда я пробудился, Раду еще спал.
<tab>Он на спину улегся, смешно скрестив на груди руки, словно скипетр и державу ему вручили. Я сел в кровати и наклонился, чтобы еще немного полюбоваться Раду. Интенсивность нежности к нему меня волною затопила, и я боялся шелохнуться, чтобы не спугнуть мгновение. Однако, он оказался очень чутким.
- Даже не думай. – говорит глаз не открывая.
<tab>Я усмехнулся.
- Даже не мечтай. – обнаглев, я аккуратно пальцем провожу по его щеке. – Я люблю таких, кто помоложе.
- Вот и славно. – буркнул он и отвернулся от меня, ложась на другой бок.
<tab>Поднявшись, я обнаружил, что пребываю в настроении веселом.  <tab>Я пошел на кухню чай заварить и сложить в вазу печенье и сласти различные, что не так давно взял моду для гостей своих в дом приносить.
<tab>Возился с завтраком я долго ибо попутно начал прибираться. Потом в ванную ушел, чтобы освежить перед днем грядущим. Вернувшись на кухню, я обнаружил Раду, стоящего ко мне спиной и поедающего сласти с блюда, на котором я их разложил. Тихонько подойдя, я его обнял сзади, очень деликатно, не прижимаясь, лишь лбом  коснувшись рыжего затылка. Ну что тут скажешь, я неисправим – мне просто так захотелось, и все тут.
- Если не хочешь, чтобы я тебя ударил, лучше отойди. – Говорит он ровно.
<tab>Я отхожу, вздохнув печально.
- Ужели к тебе даже симпатию выразить нельзя? – Спрашиваю с обидой в голосе. – Это же совсем невинные объятия.
- Насколько мне известно, в контексте личности твоей, вряд ли найдется место для невинных жестов, – тем же ровным тоном отвечает. – А симпатию ты можешь и словами выражать, и то вполне пристойно.
- Я думал, ты пришел мириться, а на деле снова меня обидеть хочешь. – Упрекаю Раду, и вполне уместно.
<tab>Он повернулся и на меня глядит, буравя взглядом цвета янтаря, и я не понимаю совершенно, что на уме у этого героя.
- Ты же знаешь, что мне не нравится все это, так зачем же лезешь на рожон? – Спрашивает Раду прямо.
- С чего ты взял, что я об этом знаю? – Я, и правда, крайне удивлен, - Леди Электра тебя часто обнимает, и ты всегда доволен, но стоит мне коснуться твоей персоны, ты ежом становишься колючим.
- Ты правильно заметил, Анди, это позволено только Электре. Ты же совсем другое дело, как и все прочие. – Говорит он с назиданием.
<tab>Выходит, Раду недотрога. Мне даже смешно становится, ведь это так мило и невинно, просто прелесть. Однако, делать нечего, впредь придется свои порывы осаждать, ведь он того не хочет.
- Хорошо, – ему киваю. – Теперь объятий никаких не будет. Я уяснил, что ты принадлежишь лишь госпоже своей великой.
<tab>Конечно, это провокация – а как иначе? Я вот такой вот, и другим уже не стану.
<tab>Раду зубами скрипнул, но промолчал. И ведь не мудрено, так как по сути это правда, хоть поданная жестко.
- Между прочим, - взяв блюдо и заварочник, направляясь в гостиную, замечаю я, - Когда я тебя в постели у себя увидел, то подумал…
- Да я устал с дороги! – Возмущенно перебивает Раду. - Мне сильно спать хотелось. Ты дрых в то время на диване, вот я и решил немного прикорнуть в твоей кровати, пока она пустует. – Фыркает, расставляя чашки на столе, которые следом за мной принес. – Кто знал, что все твои догадки в штаны опущены и только там хранятся!
<tab>А ведь он прав, дварг его пожри. Я усмехаюсь.
- Точно подмечено, приятель. – Пододвигаю к нему конфеты. – Будешь?
<tab>Кивает, загребая жменю.
<tab>Во общем, мы с Раду помирились.

***
<tab>Текущая неделя выдалась весьма нелегкой. Возможно, она такой мне показалась, потому что я несколько отвык от интенсивности такой в занятиях, мало того, к ним и практика присовокупилась. Словом, я так уставал, что даже никакой любови не хотелось, а это, в случае моем, пожалуй, нонсенс или даже клиника скорее.
<tab>Среди недели этой сложной у меня одна случилась встреча, и она, признаюсь, была не рядовой, хоть и окончилась довольно тривиально.
<tab>Я возвращался из поездки деловой с моим наставником, эмиссаром Хиру из клана Лис, к которому я был секретарем приставлен. Дорога оказалась долгой, дело сложным, словом, я умаялся изрядно. Направляясь к южной башне, дому моему, когда я проходил внутреннюю колоннаду, что окаймляет башню Силы (мы зовем ее центральной), меня окликнули. <tab>Сначала, я не понял кто это, но как только повернулся, увидел силуэт знакомый. Это был Гавин.
<tab>Признаться, я тому очень удивился, однако, на приветствие кивнул ему непринужденно.
- Есть ли у тебя времени немного? – Начал он разговор с вопроса.
<tab>Я киваю снова.
- Тогда давай пройдемся и поговорим. – Он мне предлагает.
- Давай, – опять киваю. – Но, может, пройдем туда, где можно чая выпить?
<tab>Он качает головой.
<tab>Смотрю, и снова думаю, что он красивый и, как и прежде, привлекает меня сильно. Однако, это в прошлом…
- Я правда не на долго, – заверяет меня Гавин. – Просто, нужно уточнить кое-что, о чем я не так давно от Блая услыхал.
<tab>Ну, началось. Интересно, что ему там про меня Блай наплести успел. Вот гаденыш! От кого не ожидал, так… Видимо, в трепливости среди людей нет исключений.
- Я весь внимание. – Говорю пристально глядя на него сверху вниз. Я выше ростом.
- Блай упомянул как-то раз, что предками твоими были божества несчастий. – Сказал Гавин, и уставился на меня, подтверждения ожидая.
<tab>Я киваю. Это ведь и правда так.
- Скажи, а это может и на мне отразиться, учитывая то… - Тут он замялся.
- Что у нас был секс. – Заканчиваю за него я фразу.
- Да, близость. – Он сама деликатность.
- А что, с тобой проблемы стали случаться чаще, чем обычно? – Уточняю я.
- Дело не в этом… Но, такого прежде не было… Как бы выразиться ясно… - Гавин был явно в замешательстве немного.
- Как есть, так и выражайся, не темни. – Резковатым тоном предлагаю я.
<tab>На это он вздыхает.
- После того, что между нами было, я стал испытывать некую тревогу, а вместе с ней желания, что прежде почти не беспокоили меня. – Дыхание переводит. – Верней сказать желания были, но я с ними справлялся без труда, теперь же… Стоит лишь подумать или припомнить кратко…
<tab>Я усмехнулся даже наивности его в вопросе этом.
- Знаешь что, друг мой чудесный, - все с той же самодовольною улыбкой говорю ему на это. – Просто ты сейчас не в ладах с собственным же телом. Все дело в том, что то, что ты счел неприятностью великой, ему понравилось изрядно, – наступаю на него немного, к стенке башни оттесняя. – И не смотря на противления сознания твоего, тело жаждет повторить все, что претерпело, когда с тобою мы в моей постели кувыркались.
<tab>Гавин недовольно фыркнул на слова мои.
- Я почти уверен, что дело все в проклятии, которое мне от тебя досталось. Я просто это уточняю, чтобы к действиям по снятию скверны прибегнуть. – Говорит он, отвернувшись, и на меня не глядя.
<tab>Я в голос рассмеялся. Вот дурачина.
- Я тебе сейчас покажу кое-что, а дальше сам рассудишь. – На это отвечаю и, сделав резкий выпад, прижимаю полуэльфа к мрамору цвета тумана.
<tab>Он ойкнул, я же прижимаюсь бедром к промежности его, одну руку завожу ему за спину, чтобы он вырваться не смог, другой провожу ласково по шее, касаюсь обода лица, щеки, пальцами по губам веду… Наблюдаю, как у него расширились зрачки, бешено сердечко застучало, дыхание сбилось.
Прижимаюсь к его губам в жадном поцелуе, требовательном и чувственном одновременно, и Гавин просто повисает в моих объятиях, без намека на сопротивление. Минуты не проходит, как он сам впивается в меня, и я уж точно знаю, чем кончится все это.
<tab>Не помню, как мы проскользнули в нишу какую-то, как быстро стали с брюками сражаться, тяжело дыша и оставляя друг другу жадные засосы. <tab>Понимая, что сырая ниша не место для такого, я предлагаю все это у меня продолжить, чтобы не простудиться ненароком. Он согласился весьма поспешно.
<tab>В этот раз с Гавином я проделал все, что мне хотелось. Он волновал меня изрядно, самого себя напоминая – такой же гибкий и податливый, только разве что моложе, а тело его меньше и тоньше моего, да и нежней, пожалуй.
<tab>Конечно, можно меня в нарциссизме упрекнуть, так я того не против, ибо знаю, что лучшего чем я, в чем бы то ни было, трудно разыскать.
<tab>Я так увлекся моим юным полуэльфом, что позабыл про голод и усталость. Когда без сил он рухнул на подушки и глубоким сном забылся, я, еле ноги волоча, побрел на кухню, чтобы перекусить немного, а то не ровен час, от похоти своей с голоду погибну.
<tab>Вернувшись в спальню, я посмотрел немного на спящего Гавина, а потом улегся рядом, сгреб его в охапку, словно мягкую игрушку, и тоже на милость сновидениям отдался. Однако, прежде у меня мелькнула мысль, что, может все же стоит снова предложить ему встречаться?

 ***
<tab>Проспав часов двенадцать к ряду, по пробуждении я обнаружил, что в комнате один. Как позднее оказалось, Гавин давно ушел, мало того, спросонья чаем его напоил ни кто иной как Раду, взявший моду ко мне ходить так, словно это его квартира. Ну, да ладно.
<tab>Во общем, после этого случая, Гавин сам стал просить меня о встречах и, к счастью, первую неделю я так и не стал с ним заговаривать об отношениях. Однако, позднее все само собою прояснилось, и теперь и я понимаю, что не зря тянул, ведь располагаю интуицией богов потомка… То есть сказать хочу, что в поисках мотива своих порывов глупых, я к выводу пришел о том, что, наверное, полуэльф-милашка вызвал во мне чувства нежности, какие прежде испытать не доводилось.
<tab>Так, ближе к концу недели, накануне выходных (мне их леди Электра пообещала лично, видимо поняв, что такой интенсивности занятий я попросту не сдюжу, и все закончится, как минимум обмороком от переутомления) случился мой разговор с Гавином.
<tab>Я, традиционно, угостил его чаем и сладостями, после начав беседу, пока еще издалека, чтобы прощупать почву – я ведь совсем его не знал, по сути.
<tab>Если быть точнее, это мой полуэльф первым заговорил.
- Все хотел тебя спросить, - снимая блестящую обертку с конфетки, начинает он. - Я никак в толк взять не могу, что тебя связывает с Раду Очиба? Он же королевский ученик, и, поговаривают, фаворит к тому же. – Усмехнувшись, смотрит на меня лукаво.
- Мы коллеги, – плечами пожимаю. – И соседи.
- Это я тоже заметил, однако, предполагаю, что ты здесь проживаешь на время отсутствия начальника или кого-то в этом роде. Присматриваешь за квартирой, словом. – Снова хитро глядит. – Раду же другое дело. В жизни не поверю, что вас секс объединяет.
<tab>Это было неприятно. Видимо, маленький гаденыш меня ни во что не ставит, мало того, в прислугу записал, но я в жизни ему не покажу, что возмущен или озлоблен. А позже, в постели отыграюсь…
- Чтобы рассуждать, и более того, делать выводы о чьем-то положении, сначала надо свое заполучить. – Теперь я усмехаюсь. – Тебе же я отвечу только то, что это моя личная квартира.
<tab>Гавин рассеяно плечами пожимает.
- Это точно странно, ведь максимум, чем ты славен и можешь похвалиться, так это похождениями своими на поприще плотских утех. – Рассуждает, новую конфету поедая. – Раду же…
- Раду леди Электре верен. – Отрезаю я, - Мой же статус тебе знать не к чему. Подрасти сначала, прежде чем рассуждать о том, чего не понимаешь и понять не можешь. – Я повышаю тон, но пока не собираюсь затевать с ним ссору.
- Я достаточно подрос, чтобы тебе в любовники сгодиться, к тому же мне скоро пять лет исполнится, – глядя, как я удивленно приподнимаю бровь, он отвечает. - Я эльф наполовину, мы долго выглядим как мальчики, потому-то я позже на учебу поступил.
- И сексом занялся впервые. – Заканчиваю за него я предложение. – Однако, в прочем ты велик и знатен, причем настолько, что судишь о других. - беру конфетку тоже. - Насколько мне известно, твоя мать купчиха. Очень богатая, конечно.
<tab>Гавина аж подбросило на месте.
- Мой отец из Высоких эльфов, княжеского рода, - чуть ли не криком заявляет он. – Меня в Долину пригласили…
- Ты, как я, бастард. – Отрезаю я, снова перебив его. – Поэтому заткнись и тем утешься.
<tab>И он заткнулся, а я впервые увидел, каким ярким может становиться у него румянец. Это возбуждало, и я подсел к нему, начав приставания. Гавин по фыркал и немного по ломался, но сдался с явным нетерпением – ему и самому того хотелось.
<tab>Потом уже, его домой спровадив, я подумал, что никогда и никому на свете не предложу я отношений ближе, чем секс или коллегиальность. Даже дружбу к дваргам.
<tab>Помнится, я чуть было с Ксандром не подружился, с ним было весело и хорошо, однако, чем все окончилось мне, вряд ли позабыть удастся. Вот и этот сладкий «юноша вечный» из такой породы – при первом случае удобном в грязь с удовольствием втопчет или уколет речью ядовитой.

***

<tab>Единственным, в ком я пока не был разочарован, оставался Блай. Наверное, поэтому мне встретиться с ним сегодня захотелось.
<tab>После полудня, узнав, что занятия у второго курса завершились, а моя поездка с господином Хиру отменена, я решил Блая повидать. Я шел к нему и рассуждал попутно, что совсем людей не понимаю, и, если честно, вывод сделать не могу зло это или благо. Однако, мне, в силу профессии моей, разбираться в их природе было бы не лишним. Наверное, надо будет об этом наставницу мою великую порасспросить, она-то точно знает, что мне с проблемой этой делать.
<tab>У меня сложилось такое впечатление, что все против меня – Блая не оказалось дома. Как я узнал от его соседа, он ушел гулять со своим новым «другом», который, вроде бы, зовется Луис.
<tab>Ну и дварг с ним!
<tab>Я отправился к северной башне, забрался почти на самую ее вершину, и спрыгнул вниз… - нужно было всерьез начать летать учиться, а то я все время откладываю это в «долгий ящик». Вдруг леди Электра о результатах спросит? Такую наставницу, как у меня, разочаровывать нельзя…
<tab>Находясь в падении свободном, я понял вдруг, что чувствовала королева, делая вот так же. Это неподражаемое чувство, коему нет ни сравнений, ни аналогий! Я в восторге пребывал пока летел вниз, сказать точнее – просто падал.
<tab>Мне вдруг подумалось, что ни что на свете более чем это состояние, мне о моей жизни не расскажет, ведь до сей поры я и не понимал, что все время падал. Вверх или вниз, и ни как иначе.
<tab>Усмехнувшись открывшемуся знанию, я подумал, что и правда, пора «летать учиться», и сразу переключил сознание в режим полета.
<tab>Открою вам секрет последний, который понял я из загадки королевы, что она мне подарила в качестве подсказки к тайне навыка полета. Она связала это со сфинксом, и с вечным мальчиком из сказки про королевство Нетландию. Посидев над той загадкой два часа в библиотеке, понял я, что сфинкса разгадать лишь тому под силу, кто будучи зрелым человеком, сохранил сердце в чистоте незамутненной детства и, при этом, «посох мудрости» обрел, который старость лишь дарует. Три состояния в одном, ключом загадки этой служат. Мальчик же из сказки взлетал всякий раз, как счастлив был, радостные мысли его в небо поднимали. Все это означало, что энергия потенциала, необходимая полетам, источником имеет счастье, но лишь такое, какое возникает в сердце детском, легком. Тот же кто «вырос» уже летать не сможет, как в прямом, так и в переносном смысле.
<tab>Спускаясь по спирали плавной, кружа вокруг северной башни, я усмехнулся самому себе, подумав, что мой инфантилизм мне неплохую службу сослужил здесь.
<tab>Достигнув второго уровня, я снова вверх стал подниматься, понимая, что могу летать свободно, хоть и не виртуозно, как, к примеру, лорд-дракон Питэр Этернианский.
<tab>Поднявшись до шпиля острого, я вниз нырнул, пролетев под аркбутаном, соединяющим северную башню с центральной, потом взял курс на восток. Змейкой огибая хрустальные фиалы, украшающие террасы башен, что вниз уступами уходят, я забирал южнее, желая прилететь к наставнице моей и похвалиться успехами своими.
<tab>Это было глупо, но я так перевозбудился от полета, что решил леди Электре показаться со стороны ее балкона.
<tab>Я подлетел к нему и так затормозив напротив, в витражное окно стучусь.
<tab>Минуты даже не прошло, как створка окна отворилась, и я увидел королеву. Она стоит, скрестив на груди руки, и смотрит на меня с усмешкой.
- Залетай. – говорит, в сторону отходя. – Я все понимаю, но больше так не делай.
- Первый и последний. – Отвечаю ей с поклоном, едва коснувшись ступнями пола.
- Само собой. – Хмыкает она. – Чай будешь? Небось, в горле пересохло, пока своей персоной восторгался.
- Так и есть. – Киваю. Смеюсь, чувствуя, что всеобъемлющее счастье все еще в крови клокочет, вздымая грудь в порывистом дыхании.
- Меня, после первого полета, Габи и Анжель сутки успокоить не могли, – сотворяет свою коронную усмешку. - Так радость распирала.
<tab> На стул присаживаюсь, беру чашку с чаем, отпиваю. Хорошо. Пытаюсь вспомнить, о чем хотел спросить Ее Величество, но мысли слишком быстро несутся в голове моей, словно штрихи звездных росчерков в небесах ночных.
- Я тоже людей никогда толком не и понимала, – начинает говорить леди Электра, и я вспоминаю, что хотел спросить. – Знала, всегда могла их вычислить мотивы, но чтобы понять – нет.
- Это ведь важно в моей работе будет? – Спрашиваю с интересом.
- Важно, но к этой важности все прочее не сводится, пожалуй. – Из прямоугольной пачки, что на столе лежит, достает длинную светлую сигарету, прикуривает от магического огонька, зажженного на крае указательного пальца. – Мне лично, всегда хватало знания. Чтобы понимать, нужно разделять, я же на это не способна, в силу отчужденности своего сознания всем прочим кого знала, до того, как снова объединилась с моим кланом. – Затягивается, выпускает красивое колечко дыма. – Что до людей, то многие из них прекрасны, но быстротечны, конечны и от этого немного примитивны. Когда имеешь дело с такими существами, не забывай об этом, и не жди много от них, они на это не способны. Ты же, напротив, можешь много, от чего мир чувствуешь иначе. Да что там мир, экзистенцию свою в ином контексте мыслишь. Такое вот несоответствие вашей субъект-субъектной связи в замешательство приводит часто. Словом, делай скидку на различие это.
<tab>До меня доходит, и я киваю.
- Кажется, я понял, – улыбаюсь королеве. – Мало того, вне зависимости от вида, у нас и морали оси отличимы.
- Да, ты понял. – Глядя на меня своими омутами бездны черных глаз, говорит она. – И, кстати, тут скорей на свою неординарность скидку делай, - хмыкает, выдыхая белесый дым, - Ведь твоя противоречивость в вопросе этом просто бесподобна.
<tab>Я рассмеялся, не в силах удержаться.

***
<tab>После визита к наставнице моей, леди Электре, я домой пошел, дабы отдохнуть и потренироваться в искусстве усмирения талантов собственной же крови.
<tab>Лежа в спальне на кровати, ровно абсолютно, я постарался мысли от суеты очистить, чтобы обрести то равновесие своего сознания, которое позволит ясно механизм узреть «включения» и «выключения» способности моей врожденной эманировать проклятия. На самом деле проделывать такое  мне было не трудно, ведь контроль имел я априори, однако не детально и не в полной мере.   
<tab>Через час, или чуть более того, мне упражнения надоели сильно, и я отправился на кухню, чтобы выпить кофе. Только стоило мне за стол усесться, как в двери постучали – это Гавин явился без предупреждения. Видимо, сильно приспичило ему…
<tab>После секса с ним, который, признаться, был великолепен, я разомлел. Мне было хорошо так, что вздумалось чудесному любовнику приятную безделицу вручить на память. Я решил подарить ему одно из украшений, которые люблю и собираю.
<tab>Поднявшись, я порылся в ящике большом комода, где храню свои "бесценные трофеи", что от былых любовников остались, так же содержу там и милые блестящие каменья, коими люблю одежды свои украшать. Мой взгляд остановился на одном, сделанном по образу конька морского из серебра с одним сапфировым глазком. Своим изяществом он сразу обнаружил с Гавина сходство, и я решил, что эта брошь тому подарком станет.
<tab>В кровать вернувшись, я сразу же полез к своему полуэльфу с приставаниями и, когда он сдался мне на милость, прекратив игры в недотрогу, улегся сверху на него. Мне нравится смотреть в красивое лицо Гавина, когда у нас соитие, нравится, как он приоткрывает губы, ожидая поцелуя, как стоны страсти испускает вместе со вздохом, как прикрывает веки, на которых подрагивают длинные пушистые ресницы.
<tab>Может показаться, что я в него влюбился, однако, не нужно допускать такого заблуждения. Это не любовь, а, в случае моем, лишь удовольствие от обладания чем-то изыскано красивым.
 <tab>Много позже, когда мы пили чай в моей гостиной, я решил ему этот подарок сделать.
- Вот, возьми, - я протягиваю брошь. – Будет чем твой наряд украсить, а то он выглядит немного скучно.
<tab>Взяв пальцами конька морского, Гавин немного повертел его, и усмехнулся.
- Ты вздумал мне подарок сделать? – Снова усмешка, с долей надменности, которую он любит на лицо свое цеплять. – Это, конечно, мило, но совершенно лишне. Я в подобном не нуждаюсь, да и отношения у нас слишком от романтики далеки. Разве не очевидно это? Мне большего, чем секс, от тебя не нужно вовсе.
<tab>Признаться, реакция такая была мне неприятна, но, что поделать, он ведь во многом прав. В случае любом, он от меня об этом не узнает.
- Что ж, как знаешь. – Я усмехнулся. – Пожалуй, подарю тогда кому-нибудь другому.
<tab>Плечами пожимает.
- Дари, но, не вздумай Блаю. По-моему, он дорогие вещи любит. – По его лицу понятно сразу было, что Гавин доволен бесконечно собственною речью.
<tab>И я, вдруг, понимаю в этот миг, что он сейчас и вовсе не красивый, и даже странным кажется, что буквально час назад я находил его сладостно великолепным. Полагаю, эти вот реплики высокомерного довольства полуэльфа стали финалом наших отношений.
<tab>Жаль, конечно, что все так обернулось. Мне очевидно, что Гавин только что хотел меня унизить, не осознавая, что это просто невозможно, ибо унижения всех сортов и видов, я уже прежде претерпел и пережил неоднократно, и теперь не чувствую от них ущерба для души своей. Лишь неприязнь к тому, кто предпринял сию попытку.
<tab>Проводив Гавина до двери, я пожелал ему дня приятного, в сердцах надеясь, что ничего хорошего с ним в этот день не сможет приключится. Как только дверь за полуэльфом затворилась, мне срочно захотелось Раду повидать, может быть вина с ним выпить, поболтать о чем-нибудь банальном и… Ну, не знаю… Просто побыть с ним рядом.
<tab>Странным образом, компания Раду мне утешение приносила. Он ведь весь правильный такой, надежный и прямолинейный до жути, что все окрест становится вдруг ясным. Да и душа, подле него, чувство комфорта обретает.
<tab>Однако, прежде чем к Раду в гости направиться, я слетал к Просперо - надо было спросить совета, где вином приличным могу разжиться.
<tab>Поворчав немного, грубоватый с виду, но явно добродушный оружейник, вынес мне из своего подвала две бутыли, заявив, что теперь ему я «буду должен».
<tab>Я согласился и поблагодарив его сердечно, полетел назад.
<tab>Раду был дома. На мой стук он быстро отозвался, пригласил войти, хоть и взглянул немного с подозрением. Я, не долго думая, в его гостиной на стол бутыли выставил, которые с собой принес. Еще разок окинув меня взглядом, полным недоверия, Раду спросил:
- И что на этот раз?
<tab>Я хмыкнул прозорливости его и в уселся в кресло, не дожидаясь приглашения.
- Ты же не против с коллегой вина выпить за нелюбовь его, размером с обозримый универсум? – Иронично спрашиваю я.
- О! Тебе разбили сердце? – Так же иронично спрашивает он, садясь напротив.
- Было бы что разбить. – Смеюсь.
- Оскорбили или обидели, быть может?
- Богов побойся Поднебесных, – снова усмехаюсь. – Все лишь попросту недооценили.
- Это невозможно. – Теперь и он смеется. – Ужели, кому-то очевидное не ясно?!
<tab>Я пожал плечами, извлек походный штопор из обширного кармана камзола моего, и энергично принялся откупоривать бутылку. Раду поднялся и принес бокалы. Правда, коньячные, но что с него, право же, взять.
<tab>Вино было вполне приличным: красное, чуть сладковатое, с терпким привкусом, какой бывает у сорта винограда, что поспевает летом на восточных склонах предгорий мыса Мирамир. Мы с Раду вели непринужденную беседу, точней сказать болтали о всяком разном, как, наверное, проводят время те, кто кроме дружбы и ни чем больше не связан.
<tab>Немного захмелев, он рассказал мне, о том, как королеву встретил. Оказалось, что она спасла его, выручив из рабства у злого мага. Мало того, если бы не это, Раду бы давно погиб, ибо разум его был подчинен злой воле колдуна, от чего медленно, но планомерно разрушался. Однако, Раду сказал, что в обожании и любви его безмерной к леди Электре, не то причиной стало, и я ему поверил.
<tab>Мы выпили обе бутылки, и меня от злости прежней отпустило, расслабило. Мне было хорошо, и я поверил, что все со мной нормально и, наверное, даже лучше.
<tab>Прощаясь с Раду, у его порога, сам зачем не знаю, я вперед подался и в губы его чмокнул…
<tab>Такой затрещины давно не получал я – щека, от носа до уха самого горела, а в голове поднялся гулкий шум.
- Лучше в ближайшие сто лет не попадайся на глаза мне вовсе! – Гневно рявкнул Раду и захлопнул двери.
<tab>Я брел к себе домой, стараясь хмельным сознанием осмыслить, что сейчас случилось. Наверное, если бы я мог или умел, то даже разревелся бы с досады.
<tab>Спал я долго, так, что опоздал на свои занятия. Голова с похмелья не болела, но в ней туман неясности клубился. К счастью, мой сегодняшний преподаватель, мастер Сун, спешил куда-то, и меня немного раньше отпустил.
<tab>Выйдя из башни я пошел гулять, однако, мои мысли повели себя внезапно странно, сообщив мне, что меня зовет леди Электра, желая, чтобы я пришел к стене фронтальной, которая перед дворцом стоит.
<tab>Такое откровение со мной впервые было. Конечно, я наслышан был, что она так может делать, но совсем другое дело испытать этот феномен на собственной же шкуре.
<tab>Подойдя в указанное место, я удивился, что подмостки и высокие леса, к которым декорации для праздника крепили, еще не убраны. А через минуту, ко мне явился мастер Нил (брат моего наставника, мастера Суна) заявив, что королева велела мне и Раду, в порядке срочном разобрать эти леса, которые с дней празднества заброшены остались.
<tab>Вот не было печали! Но, что поделать - воля леди Электры закон для всех под этим гнутым небом.
<tab>Я хотел было снять свой камзол нарядный, прежде чем приступить к работе, но по рассудив, что холодно мне будет в одной рубахе и жилете, я все как есть оставил. Испорчу – будет повод купить обновку, ведь я теперь богатый.
<tab>Взяв инструмент и подойдя к указанному мастером Нилом месту, я увидел Раду. Он трудился рядом, в нескольких метрах от меня, делая вид, что такого персонажа, как Анди Фарго Кассильский, вообще не существует.
Ну и ладно!
<tab>Откручивая, болты стальные, я думал, что снова все испортил. Однако, если рассудить спокойно, то что в том страшного – ну, поцеловал легонько. Можно подумать целибат его нарушил. Тоже мне, царевна-недотрога! Сам говорил, что все о сексе знает.
<tab>От мыслей этих отвлекли меня хлопья ржавчины, что на голову свалились. Я фыркнул, и вверх взглянул. Там тоже деятельность во всю кипела: несколько человек стояли на лесах, раскручивали и пилили.
<tab>Крикнув им, чтоб были осторожней, я снова за ключ взялся. Так, на чем я в своих чудесных мыслях остановился? А, точно! Это Раду и то, что он взволнован понапрасну над тем, о чем и думать глупо.
<tab>Новая порция ржавых крошек и мусора снова привлекла мое внимание. Мало того, на этот раз еще раздался грохот.
<tab>Я инстинктивно отскочил. И вовремя, признаться – тот дурень, что с перекладиной вверху сражался, явно открутил не то, что было нужно, и леса стали обрушатся, словно колодки домино или из карт бумажный домик.
<tab>Я огляделся и заметил, что Раду пытается одну из стоек удержать, чтобы не случилось катастрофы. Однако, мне немедля стало ясно, что его потуги тщетны.
<tab>Не знаю почему, но даже не подумав, я к нему кинулся, и со всего разгона, вперед толкнул. Он, не ожидал такого действа, и полетел довольно далеко, оказавшись вне зоны рушащихся стоек и перекладин. Метнувшись вслед за ним, я понял, что не успеваю…
<tab>Сильный грохот оглушил меня, клубы пыли и ржавых хлопьев в глаза попали, а потом посыпались удары со всех сторон.

***

<tab>Не знаю через сколько время я пришел в себя, но лучше бы я этого не делал. Кроме сплошной, ужасно жгучей боли, я ничего не чувствовал. Повсюду суета кружила: кто-то пытался перекричать кого-то, что-то грохотало и скрипело.
<tab>Видимо, меня доставали из под обрушенных лесов всем миром, и когда горы груза, под которым я погребен был, сняли с тела моего, стало совсем худо. Я и стонать не мог, а боль уже достигла интенсивности такой, что приобрела цвета, окрасившись багряным и темно-синим, почти черным, плывущими у меня перед глазами.
- Держись, сейчас тебе поможем. – Сказал знакомый голос, и что-то мою ладонь сжало.
- О, боги… - произнесли рядом. – Он же…
- Заткнись! – закричал знакомый голос снова, и я узнал в нем Раду. – Зови Электру, быстро!
<tab>Я понял вдруг, что умираю. Боль отступала потихоньку, оставшись только лишь в руке, за которую меня держали, остального тела я более не чувствовал совсем.
- Анди, тебе нельзя терять сознание, – сказал мне Раду, видимо пониже наклонившись. - Слушай меня, мой голос..
<tab>Куда там! Я уже тонул в бездонном океане, плавно погружаясь и скользя ко дну забвения сквозь толщу Изначальных вод. Словно невиданные обитатели глубин, вокруг скользили обрывки образов, клочки воспоминаний колыхались побегами водорослей глубинных. Ни звука… Сплошная тишь. Океан темнел, гасли создания его ночного мира – жизни моей картины, растворяясь в Хаосе извечном. Я возвращал ему все то, что было прежде взято, чтобы создать меня. Подумав, что как-то бессмысленно все вышло, я вздох последний сделал…
<tab>…Но мою руку все еще сжимали и, вслед за этим ощущением стал проявляться образ державшего ее. Это был Раду – я его четко теперь видел.
<tab>В том не было даже крупицы смысла, и я на него воззрился удивленно.
- Я здесь, в ловушке темпоральной безвременья, с тобой побуду. – говорит он, и я понимаю, что это мысли чистые, без тени звука. – Тебя здесь заперли, чтобы огородить от смерти, пока сызнова не восстановят твое тело.
<tab>Я на него смотрел без тени понимая, зная только, что по факту уже мертв, но кто-то крепко держит последнюю былинку моей сути.
- Знаешь, я не могу понять, ты себя не любишь, или сильно дорожишь другими? – Снова заговорили его мысли. – И при этом всем, всегда стремишься отношения любые полностью испортить.
- Мы по-разному на это смотрим. – Так же мыслями ему я отвечаю.
<tab>И меня больше не волнует проблема сложности взаимоотношения с другими – все как-то отдалилось, и в этом «далеке» я вижу все несовершенства, но они мне безразличны. Да, я много делал зря, и что теперь? Что проку в смысле, или отсутствие его, если все остановилось и тает, растворяя вместе с собой и то, что от меня осталось. Конечно же, я понимаю, что жил как листок осенний, падающий вниз, плавно, но неотвратимо. И мне того не жаль. Пусть смысла нет, и не было во всем, что делал я, однако, я был и бытие то было правдой, а в моем падении была сокрыта красота. И неважно, что больше ничего уже не будет.
- Я рад, что ты в порядке. – посылаю мысль к его сознанию. – Прочее - пустое. Что же касается меня, то я всегда осознавал, что делал. – Сообщаю мыслям Раду, и пусть не ищет более мне оправданий глупых.
- Ты не умрешь, – сигналят его мысли. – Не здесь и не сейчас, то воля королевы, а как Эли пожелает, так и будет, ведь этот мир она и есть. – наступает тишина.
<tab>И он не знает, но я чувствую за этой тишиной, что он здесь потому, что сам того желает. Раду не хочет со мною расставаться, и это не любовь, а иное нечто, какая-то другого кроя близость, что не хуже любви объединяет.
Может это дружба? Не знаю… Мне не с чем сравнить.
<tab>Безвременье удивительная штука – здесь что-то происходит, и все. И нет даже тени намека последовательности некой – только дрейф, словно штиль в знойный полдень. «Я думал», хочется сказать, но, по сути, получается «я думаю»… И, куда девались мои страсти, тяга к роскоши и плотским удовольствиям различным. Я не понимаю даже, чего бы мне хотелось  - потеряны все ориентиры. Лишь мыслей-голоса плотные ткани, что излучает Раду дабы я в забвение, которое здесь правит, не превратился.
<tab>Думаю о Раду и сразу понимаю, что и он думает обо мне. Мы словно зеркала, глядящие друг в друга – рожденный нами бесконечный коридор здесь отражает все глубины сокровенных тайн, которые доселе были скрыты трансцендентальной гранью.
<tab>Теперь он знает много обо мне, причем в том самом виде, как сам себя я вижу, однако стоит мне проникнуть в него глубже, туда, где дремлет тайна сердца, я тону в тумане, не понимая ровным счетом ничего. И преграды вроде бы нет, но нет и понимания, все растворено в непроглядной мгле туманов. Наверное, этому фокусу его Электра обучила, чтобы он свои секреты защищая, заодно оберегал и ее тайны.
- Ты чувствовать пока не можешь, но сейчас тебя навестить пришли. – Касается меня поток беззвучных слов. – Какой-то юноша, я его вроде прежде видел.
<tab>Улыбка растекается по мыслям. Наверное, Блай узнал о несчастье меня постигшем, и пришел… О нем подумав, вызываю к жизни его образ. Раду тоже его видит и ощущаю отрицание.
- Нет, не этот. – Плавно текут мысли. – Тот прежде приходил. Сейчас другой, надменный, которого я как-то поил чаем.
<tab>Я вызываю к жизни образ Гавина полуэльфа. Неужели? Он то, что здесь позабыл? Возможно, любопытствует…
<tab>Чувствую вдруг усталость Раду, и тотчас понимаю, что он за двоих жить должен, беря нагрузку на себя поддерживать не гаснущим мое сознание. Тогда я распускаю свои мысли, словно косы, ложусь на волнах безвременья прекращая плыть, и отдыхаю более не будоража память, не беспокою чувств прикосновением.
<tab>Не могу сказать, сколько это длиться, но поднимается волна, несется на меня гигантским валом, подкидывает вверх, за собою увлекает, выбрасывает к берегам забытым… Я хочу подняться, понимая, что снова появился «верх и низ» и плоскость под ногами…
<tab>Гнутые ребра свода, серые, сходящиеся в точку, с которой начинается звезда… Свод потолка, парящий надо мною, кажется далеким бесконечно.  И что-то иначе в ощущениях моих, как будто… Да, я один. Как прежде, до вечности, что пережил недавно. Это хорошо - меня всегда утешала и прельщала свобода отчужденности. Так легче и спокойней.
<tab>Вслед за этим вернулись чувства собственного тела: руки и ноги двигаются по моим командам, стучит сердце, вздымается грудь при дыхании. <tab>Ну, хвала богам. Выходит, меня снова починили быстро, чтобы в строй вернуть. Вот только в том вопрос остался, зачем я в этом строе нужен королеве? Что во мне такого, помимо явного великолепия, конечно, изысканности, наглости немного и хитрости всех известных спектров, что явно обусловлена умом. Зачем я сдался королеве настолько, что она решила сберечь меня еще раз?
- Наш драгоценный пробудился. – Голос Дункана-лиса, который наклонился надо мной. Он посветил в глаза мне огоньком волшебным, потом откинул покрывало и стал дыхание слушать. – Вроде, все нормально.
<tab>Я на него гляжу с немым вопросом, и уверен, что произносить вслух, то, что хочу сказать, излишне.
- Ты спал почти четверо суток, и лишь недавно твое тело извлекли из темпоральной "морозилки". Думаю, ты знаешь, что все то время, что ты там провалялся, Раду твой дух удерживал, не давая тебе уйти на Остров Мертвых. – Улыбается, прощупывая осторожно мою шею под подбородком. – Тебя, конечно, и от туда достать было бы можно, но так мороки меньше. Правда, Раду сильно устал, и теперь, наверное, пол дня проспит. – Продолжает речь мне в лицо не глядя и начиная щупать мои ребра. – Я заменил вот эти, - проводит пальцами по третьим снизу.- Так теперь каркас устойчивей и тверже станет. Еще армировал кость левого бедра, ибо его прилично раздробило. Потом, если захочешь, удалю, но, сказать по правде, не рекомендую это делать, ведь после такой травмы, кость прежнею уже не станет.
<tab>Я вздыхаю. Надеяться мне только остается, что не увлекся он излишне заменами балуясь...
<tab>Видимо, прочтя все это на моем лице, или просто полазив в мыслях, Дункан выдает коварную улыбку.
- А ведь я мог бы, – паузу неприятную берет. – Однако обещал леди Электре не прибегать к излишествам науки. – Улыбается довольно самому себе. – Если бы ты знал, как замечательно я с Раду потрудился, когда мы с леди Габриэль и Шиа его чинили. Теперь его тело просто шедевр искусства магии и медицины.
<tab>Мне, почему-то стало жутковато, и я себе пообещал, что больше к Раду приставать не буду. Вот королеве нравится искусственное все, пусть и играет с этим… Я же, как только окончательно оправлюсь, первым делом Гавину ночку развеселую устрою. Пусть он и паршивец, каких мало, зато в постели, хоть куда. Блай, конечно, хорош тоже, однако им займусь попозже - его и без меня теперь уж есть кому уважить.
- Думаю, тебя еще денек понаблюдаем, мало ли что может приключиться, – уже покончив с торсом, и начав ощупывать мое бедро, говорит Дункан. – Реакции на реставрацию различные бывают. Однако, не страшись напрасно, они традиционно только психику тревожат, кажимость неудобства создавая.
- Благодарю сердечно Вас за разъяснения эти. – Подаю я голос скромно. – Так к следующему утру я смогу домой пойти?
- Не терпится? – Подмигивает мне голубоглазый лис. - Гости, что давеча здесь были, всенепременно требуют внимания?
<tab>Да что это с ними всеми такое?! Ну, какое кому дело до того, что я делать собираюсь в своем доме! Ужели только у меня одного есть половая жизнь во всей Долине?! Мне очень захотелось высказать ему все это, но я сдержался – он мой доктор все же, злить, посему, его не надо.
- Ладно дуться. – Словно снова прочтя мне мысли, Дункан говорит. – Я пойду, ты же отдыхай и хорошо себя веди, а то поклонников к тебе пускать не стану.
<tab>Я снова промолчал, подумав, что он тот еще дурила, а раз так, то, что с ним препираться? Смысла в том нету абсолютно никакого.
<tab>Как через время оказалось, насчет поклонников лис веселый не шутил.
<tab>В дверь постучали робко и на пороге объявился ни кто иной, как Гавин собственной персоной.
- Здравствуй, Анди. – Говорит проходя неспешно, оглядывая комнаты убранство. – Вот, наконец, к тебе пустили…
- Здравствуй. – Отвечаю кратко. – Какими тут судьбами?
<tab>Стул берет, что стоял у стенки, ставит рядом с моей кроватью. Садится.
- Пришел узнать, как ты… Ну, во общем… - Запинается, явно не зная, что сказать.
<tab>Я сажусь в кровати, ибо смотреть лежа неудобно, да и общаться тоже. Присматриваюсь повнимательней к Гавину. Он потерянный какой-то.
- Что это с тобой? – Спрашиваю в удивлении. – Не ел три дня и плохо спал ты что ли?
<tab>Он, фыркнув, выдыхает воздух.
- Уснешь здесь! – мне бросает возмущенно. – Меня все это время к тебе не подпускали и не говорили даже, жив ли ты еще.
<tab>Я плечами пожимаю.
- Ну и что с того? Подумать можно, то тебе это так важно. – Хмыкаю. – Ты лучше бы уроки делал, и не отвлекался по пустякам различным.
<tab>Увидев, как Гавин на меня смотрит, я пожалел немного, что сказал все это. Его глаза, и без того большие, расширились и стали в пол лица, при этом слезами мерно наполняясь.
- Я был там, - говорит дрожащими губами, - Когда все это с тобою приключилось. Пришел, чтоб позлорадствовать, что тебя и Раду заставили работу вот такую делать. – Вздыхает с дрожью. – А потом увидел, как ты прыгнул, чтобы спасти его… а сам… - вытирает глаза тыльной стороной рубахи. – Это было так страшно, столько крови…
<tab>Я на него смотрел не узнавал. Это он что, сейчас из-за меня ревет? Ну, нет, виною его слез я был и раньше, однако, по другой причине.
<tab>Гавин же снова утирает слезы, карман нервозно теребит и достает от туда что-то. Протягивает мне раскрыв кулак ладонью к верху.
- Вот, – говорит вздыхая тяжко. – Когда тебя забрали, я его нашел там.
<tab>Это была та брошка, в виде конька морского, что ему я подарить хотел.
<tab>Тем временем эльф-полукровка снова заливается слезами. Я с этого напрягся, потому что не знал, что мне поделать и, как его утешать.
- Все-таки решил его принят? – Спрашиваю, хмыкнув, - На самом деле, вещь совсем не из дешевых.
- Да причем здесь это! – Гавин вскочил, ко мне подавшись. – Я… мне…
<tab>Я поймал его за руку и рядом усадил. Потом немного приобнял стиснув вздрагивающие плечи.
- Я, видимо, стал тебе дороже больше, чем ты сам думал, а догадаться смог об этом лишь, когда со мной беда случилась. Верно? – Спрашиваю, к себе немного притянув, и почти губами касаясь мочки его уха.
<tab>Гавин кивает молча.
<tab>Забавно получилось. Выходит, он в меня таки влюбился. Вот дела… Хотя, одной проблемой меньше - мне беспокоиться о том, что мой любовник сладкий меня покинуть может, уж не придется боле. Хотя, с другого бока… Вот дварг подгорный! Как же я не люблю все, что ответственностью пахнет! <tab>Ладно, поживем - увидим.

***
<tab>Вечером этого же дня в моей палате объявился Блай. И не один… С ним пожаловал его любовник новый, Луис (как помнится мне, так его зовут).
<tab>Блай принес мне цветов осенних, пестрых и пушистых, а его зазноба фруктов разных. Мы немножко поболтали, а потом явился Дункан и прогнал их. Если честно, в этот раз я был ему признателен - все дело в том, что инстинктивно я полагал Луиса конкурентом, и при общении с ним напрягал силы, чтобы выглядеть бесконечно остроумным и во всем прекрасным. Мало того, уверен я, что Блай меня таким ему и описал, а, как в случае с его «словом чести», мне соответствовать надо безупречности «высокой планке».
<tab>Однако, признаться надо, Луис был недурен собой: старше меня где-то на пол года, он и ростом выше был немного, при том, что я себя высоким тоже полагаю (сто восемьдесят шесть сантиметров, если что). В остальном, судите сами – я светловолосый, как Аполлон, стройный и изящный, при этом исполнен ловкости и силы, у меня глаза цвета весеннего дождя, светлые серо-зеленые, и красивые черты лица, как я раньше говорил, напоминающие Антиноя, но по аккуратней. Луис же, скорее героического, нежели аристократического (как я) покроя, и это в нем напоминает Ксандра. Я, как его увидел, сразу думать начал, что Блай втайне по моему бывшему любовнику слюнки таки пускал украдкой. 
<tab>С другой стороны, мне было радостно увидеть, что у них все гладко. Это с меня снимало сразу ответственность за теплую привязанность мальчишки к моей ужасно переменчивой персоне. С меня пока плаксы Гавина хватит.
<tab>Когда они ушли, я рухнул на подушки, попутно слушая ворчание Дункана-лиса о дисциплине моей скверной и его жестокой мести. Он грозил мне, что еще на день оставит. Наивный, будто я не понимаю, что мечта скорей проблему миновать по имени Анди Фарго Кассильский, уж сокровенной стала для него.
<tab>В конечном счете лис, обозленный моим сарказмом и непослушанием, вколол мне в руку какое-то лекарство, под действием которого я потерял связь с миром почти что до рассвета.
<tab>По пробуждении я ощущения странные стал переживать: неведомая легкость во всем теле и мир такой блистающий вокруг, как будто каждый атом подсвечен изнутри волшебным светом. Позднее, я догадался, что то за лекарство было, но жаловаться на врача не стал - мало ли, какие нас в грядущем сюрпризы могут ждать. В почтении с целителями быть - то мое кредо.
<tab>Словом, с глупою счастливою улыбкой меня домой препроводили, и в таком же состоянии я там Раду встретил. Он меня окинул взглядом критическим, но промолчал и, предложив присесть, пошел чай приготовить.
- Кто бы мог подумать, - начал он разговор, поставив передо мной чашку и садясь напротив, - Что о тебе все так печься будут. Эли, Дункан, Шиа, мальчишки эти, которых ты к себе в постель таскаешь. Даже злобный Ментор прилетал узнать как ты.
<tab>Пребывая еще под действием чудесного (как тогда мне показалось) лекарства, я чувствовал, что ничего на свете не сможет омрачить моего благостного расположения духа.
- Ты, перечисляя тех, кто обо мне печется, себя внести в тот список позабыл. – Сказал я просто, улыбаясь лучезарно.
<tab>Раду чуть не поперхнулся чаем. Воззрился на меня недоуменно, видимо иной реакции ожидая на свои слова. Мне же было весело, и только.
- Чем тебя лечили, хотелось бы узнать мне? – Наклоняясь вперед, и в глаза мои вглядываясь со всем вниманием, спросил он.
<tab>Я тоже вперед подался, продолжая улыбаться.
- Не провоцируй меня на серьезное внимание к твоей персоне. – Молвил я игриво.
<tab>Видимо, прекрасно понимая, что я в виду имею, Раду сел обратно. К тому же, он явно не хотел меня обидеть, просто подзадоривал на лад свой. Да и откуда чуткости в купе с манерам хорошими у вояки взяться? Словом, я все списал на недостаток этот его характера.
- Как в себя придешь, сообщи мне, – сразу, как только чай допил, попутно поднимаясь с кресла, говорит он. – Электра тебя хочет видеть. – Идет к дверям. – И, кстати, ты, наверное, еще не знаешь, но в тот день, когда тебя леса прибили, еще с утра королева объявила, что официально тебя в ученики берет.
- Классно. – Пожав плечами, и продолжая глупо улыбаться, обронил я, услышав только, как за ним закрылись двери.
<tab>Я продолжал сидеть и думать о чем-то приятном и легком, словно полет весенним утром, или в сумерках бархатных осенних. Не знаю, сколько прошло время, но от этих мыслей светлых меня отвлек все тот же звук дверей, в движение пришедших.
<tab>Вдруг, подле меня Гавин возник. Я, на радости, что еще в душе моей порхала, сразу его обнял и, кажется, стал что-то приятное говорить о своих чувствах.
<tab>Наверное, минуты не прошло, как мы оказались в моей постели, однако, мой юный полуэльф разоблачаться не спешил, а лишь обнял меня нежно. Нашептывая свои магические речи, что меда слаще мне казались, и гладя волосы мои, он убаюкал меня быстро.
<tab>Как позднее оказалось, его с уроков вызвал Раду и ко мне отправил, провести совместно время, пока я не очнусь от действия наркотика, что Дункан мне вколол. Видимо, препарат был довольно сильным.
<tab>Конечно, пробудившись, и вспомнив, как я вел себя, мне скверно стало на душе. Хорошо, что Гавин был все еще рядом, и своею лаской и заботой затушил мой гнев.
<tab>Сделав себе заметку, что хоть Дункан и медик, но я с ним все же поквитаюсь, я стал Гавина тискать, склоняя к сексу. Он сомневался, учитывая то, что я недавно из больницы вышел, однако, я был непреклонен.
- Ну, сладенький, ну не ломайся. Или ты специально прикрываешься моим недугом, а сам всего лишь попросту меня не хочешь? – Говорю ему капризно и с укором, чуть приправленным обидой.
- Хочу, конечно! – Восклицает возмущенно. – Я… У меня аж сводит все нутро, как думаю об этом, но…
- Забей на все эти «но» и «что если», - стягиваю с него брючки, которые уж изловчился расстегнуть. – Ты же знаешь, я бы себе вредить не стал, поэтому…
- Как же! – Отталкивает мою руку. – Не стал бы он! Я уже видел, как ты не вредишь себя. – Пытается вернуть на место край рубахи, который мной захвачен.
<tab>Наваливаюсь сверху и пупок его целую, при этом слыша, как Гавин порывисто вздыхает. Я уже знаю, что всего в минуте от победы.
<tab>Естественно, он мне отдался, причем порывисто и страстно, самозабвенно даже, с явно сильным чувством, которое, как оказалось, испытывал ко мне.
<tab>Думая о его чувствах, я решил, что раз их эффект побочный такой прекрасный секс, то можно и груз ответственности потерпеть. Мало того, Гавин мне нравится серьезно и, хоть я и не собираюсь моногамным становиться, но буду рад видеть его партнером постоянным.
<tab>Почти до вечера мы вместе отдыхали: плескались в ванной, обед готовили и даже примеряли многие мои украшения и наряды. Потом явился Раду и свернул гулянку, напомнив мне, что я еще не повидался с королевой.
<tab>Признаться, я даже испугался ощутимо - вдруг это выглядит как наглость, ведь получается, что я Ее Величество весь день динамил, с Гавином развлекаясь.
<tab>Одевшись поприличней, я предложил Гавину у меня остаться и подождать, пока с аудиенции вернусь. Сразу за дверями взяв под руку Раду, и слушая его ворчание (при котором он руки не отнял), я направился к леди Электре.
<tab>На пороге ее апартаментов, я попросил Раду приглядеть за любовником моим, пока я занят буду. Вдруг мой мальчик вздумает сбежать, а я уже планы на него построил в этот вечер. Коллега, серьезно сдвинув брови, нехотя согласился, да и то лишь потому, что ему сейчас заняться было нечем. 
<tab>Леди Электра, как уже стало для меня привычно, сидела у себя в гостиной. Свет был неярким, плясали язычки огня в камине, а венценосная персона мастерила что-то из камушков блестящих и разнообразных. Когда приблизился, я разглядел, что самоцветы она в пазы вставляет на широком браслете, из черненого метала.
- Добрый вечер Ваше Величество. – Говорю ей поклонившись, и на себя внимание обращая.
<tab>Оторвавшись от своей работы, она взгляд подымает на меня.
- Здравствуй, Анди. Присаживайся. – Приглашает жестом. – Как чувствуешь себя?
- Все отлично. Благодарю Вас. – Отвечаю, сев справа от нее. Мне хотелось и ее видеть, и на огонь смотреть. Вид пляшущего пламени на нервы действует приятно.
- Раду, должно быть, тебе сказал уже, что теперь твой статус официальный? – Снова смотрит на меня. – А значит, ты, как и он, отныне лицо Короны.
<tab>Понимая, что она ответа ожидает, киваю.
- Обещаю впредь вести себя прилично, и не заводить определенных связей больше, чем может окружающим показаться странным. – Говорю ей, понимая, что это дерзость, но меня достало всеобщее внимание к этой теме.
<tab>Если честно, клан Драконов тоже был немало славен похождениями своими. Взять, хотя бы, лорда Питэра: о его любвеобильности уже сложили ни одну легенду, а совсем недавно он был и со скандалом связан, похитив юного колдуна-красавца у монахов храма Рубеж Истин. Леди Рашель с барлогом полукровкой Просперо роман водила не скрываясь, леди Шиа всегда была не постоянна в связях, а о лорде Кае-Носферите ходили слухи, содержание которых было страшнее, чем притчи о демонах Большого Лабиринта подземелий.
<tab>Дерзости моей королева лишь усмехнулась.
- Я, вообще то, не об этом говорила. – Закрепляя инструментом камушек в оправу на браслете, говорит она. – Мне дела нет до твоих предпочтений в сексе и прочем, что гедонизм твой тешит. С давних пор имею своим кредо не соваться в чужие кошельки, штаны и под постели покрывало, полагая такие интересы занятием неблагородным.
<tab>Я мысленно возликовал. Ну, наконец-то хоть кто-то обнаружил отношение нормальное в вопросе этом и, тем более, хвала богам небесным и подгорным, что этот кто-то моя наставница и королева.
- Знаешь, давай раз и навсегда с проблемами, что тебя гложут, дело разрешим. – Она закончила с браслетом и в сторону его кладет, направляя на меня все свое внимание. – Естественно, я все о тебе знаю: и о твоем ужасном прошлом, и о пристрастиях, что из него ты вынес. Я так же понимаю, что все это сказалось и на отношении к тем, кто тебя окружает, и к самому себе. – Вздыхает королева. - Все это психология-наука, не более того. Ты циклишься все время на своей позе, транслирующей всем, насколько Анди Фарго порочен и неподражаем, – сотворяет свою известную усмешку. – Однако, в стремлении этом, ты постоянно упускаешь суть свою. – Тут она умолкает, видимо желая, чтобы я ее сам спросил иль сам продолжил.
- То, что я талантлив и умен? – Смеюсь я, не сдержавшись.
<tab>Леди Электра головой качает.
- Это и так всем очевидно, ведь иначе, я бы не взяла тебя к себе в ученики.
- Я теряюсь, право. – Руками развожу в недоумении.
- Ну, ладно. – Сдается театрально. – Вот, возьми конфетки. – Пододвигает ко мне вазу ближе. – На мой взгляд, самой замечательной и редкой чертой твоей, то выступает, что в самые опасные и важные моменты ты поступаешь правильно. Причем всегда, насколько я могла заметить. Чудесно это тем, что в спонтанности такой я вижу проявление самой твоей сути. – Тоже берет конфету. – Поверь, это большая редкость. – Улыбается мне так приятно, что та улыбка слаще шоколада, что я сейчас жую. – Ты добрая душа, Анди и, как бы не старался припрятать в себе это, все одно не можешь. Ты удивляешься тому, что не смотря на колкости твои, к тебе все тянутся, и даже когда жестокость проявляешь, в ответ вдруг получаешь ты влюбленность.
<tab>Я сглотнул. Зачем она все это говорит, все, во что я избегал поверить, чтобы не пораниться сильнее, чем со мною прежде было.
- Когда ты мужественней станешь, то уже не будешь этих ран страшиться. – Королева говорит, без всякого стеснения читая мои мысли. – И тогда поймешь, что стал еще красивей. Однако, это осознание не сделает тебя высокомерным, а напротив, на много благородней и добрее.

***
<tab>Когда покинул я наставницу свою, то брел к себе, не зная, что и думать. Выходит, следуя ее словам, что я просто волшебный парень, но, если честно, мне в то верится с трудом.
<tab>Устав над этим голову ломать, я все как есть оставил, переключив свое внимание на Раду и Гавина, что в шахматы играют.
<tab>Оба были так увлечены игрой, что мне внимания почти не уделили, и оставалось лишь пойти на кухню и сварить всем кофе. Дождавшись конца партии, в которой, как ни странно, выиграл Гавин, я наконец-то заполучил вожделенное внимание.
<tab>Тесною компанией – друг и любовник, коротал я вечер этот. С ними мне было хорошо и просто, и, я подумал даже, что «остановись мгновение».

**

The end of the first part

***

Part two

Собрав волосы в маленький лохматый пучок, и закрепив их на макушке кожаной бечевкой, я сел на подоконник и прислонился спиною к стенке, сжимая в руках чашку с чаем, что источает теплый пар. Дождь со снегом, рисуют слезы на стекле, а здесь тепло, хоть обстановка комнат до примитивности простая. О боги, это на меня так не похоже.
«И сколько можно торчать в этом убогом месте?», - в очередной раз себя спросил я, хоть уже и знал точный ответ.
Завтра я уеду. Наблюдения проанализированы, отчет завершен и перепроверен дважды, сердце разбито снова, а значит, мне больше не чего здесь делать. Однако, следующий вопрос не заставил себя ждать: «Почему со мной всегда так происходит?».
Может причина и правда в банальной психологии, объясняющей проблемы  зрелости трагедиями юности моей? Думаю, нет. Это было бы действительно слишком уж банально.
О, небеса бескрайние, как же я устал. Устал от постоянной суеты, в которой сам то и повинен, от того, что мыкаюсь по миру, словно гоняясь за фантомом, устал от поиска причин, которые прикроют то, что мне не хочется признать.
Да, по сути, я бегу от самого себя…
Моя наставница Электра, ни раз мне говорила фразу, которую я понял лишь недавно: «Мы все состоим из того, от чего избавиться желаем». Сейчас я уже точно знаю, что являюсь примером типичным правоты этого умозаключения. Ведь, по сути, вдаль меня подгоняет собственная боль, прицепленная к моим стопам тенью неизменной. От нее не деться, ведь источник тени этой – я сам.  И все же…
«Ну, за что?». – снова захотелось закричать мне. – «Я что, по детству, в стрельбе из лука упражняясь, случайно в стенку храма Афродиты угодил, и там щербинку малую оставил?».
Хотя, Электра говорила, что я по неумению со своей силой обращаться, сам того не сознавая, порой ее в себя пускаю много, и как итог, мои несчастья вокруг меня же хороводы и водят. Наверное, она права, однако, мне, вместо того, чтобы учиться у нее прилежно, снова вожжа под хвост попала, и я умчался вдаль, горизонта кривизны достичь желая.
Вот, снова я в самообман впадаю! А ведь на самом деле, я из Долины отъехал срочно по другой причине…

**
Более полугода минуло с тех пор, как я свой дом покинул. Меня лишь дважды попросили не уезжать, и то была наставница моя и, как ни странно, сотоварищ по учебе, Раду, с которым у нас вечно сладу нет.
Итак, с чего все началось… Ах, да, помнится, я в то время захворал внезапно, и сильно. И это, следует отметить, было странно, ведь прежде, я не был никогда подвержен хворям. Возможно, именно попустительство в вопросе этом и стало причиною того, что недуг мой разгорался все сильнее, должного внимание к себе не привлекая. В момент какой-то, я осознал опасность своей болезни, но было поздно травки пить и хитрые пилюли кушать. Смирившись, наконец, с тем, что в помощи нуждаюсь, я на поклон в башню целительства пошел, представ пред очи сестры наставницы моей, светлейшей леди Габриэль. Собственно, ее характер был еще одной причиной веской того, что с обращением к медикам я медлил пару дней.
Другой причиной было то, что обнаружив хворь мою, Гавин, дрожайший мой любовник, стал со мной ласков больше меры, и это нравилось мне бесконечно.
Однако, не смотря на плюсы положения такого, постепенно я стал плох настолько, что и любви уже не нужно было. Я слег совсем, а все целитили, ставшие теперь часто посещать меня, руками разводили, ничего не понимая, так и не найдя причины этой странной моей болезни. И, кстати, леди Габриэль не оказалась исключением.
Гавин все время проводил со мной, и снова моду взял частенько плакать, думая, что я того не замечаю. Он помогал мне подниматься, ухаживал и спал со мной в обнимку, согревая во время приступов озноба, даже кормить из ложки порывался, когда меня охватывала слабость. Подозреваю даже, внимание пристальное леди Электры к странностям моей болезни, тоже Гавин мне обеспечил, ну, конечно, не без участия Раду.
В один из дней, который прекрасным называть мне трудно, в мою опочивальню явились сразу три великие персоны: леди Электра, моя наставница и наша королева, и ее сестры, леди Габриэль и леди Шиа. Конечно же приперся и славный Раду. Он стоял рядом с Гавином и успокаивал мальчишку, чтобы тот не разревелся в голос. Помнится, тогда мне показалось, что я в скором времени преставлюсь, такой уж мрачной стала атмосфера. Не знаю почему, а думать в те часы я был способен лишь о том, как Раду и Гавин, после моей кончины, меж собою все украшения мои поделят. Потом явился лорд почтенный Ричерд - демон хлада и тоже из драконовского клана. Я вскоре догадался, что он сестрами своими был ангажирован как средство передвижения для меня.
Этот великан (который, как я для себя отметил, хоть и почти при смерти находился) был совершенно бесподобен, и я бы отдал много лет и сил, лишь бы хоть раз с ним провести часок в опочивальне вместе. Я всем телом ощущал силу его мускулистых рук, что меня держали, и это будоражило сверх меры, как и почти что двухметровый рост дракона, и его смоляные пряди густых волос, растрепанных красиво, и его глаза синевы такой глубокой, словно цвет этот извлекли из толщи льдов, застывших до начала мира.
Взяв меня бесцеремонно с постели, прямо с одеялом, он в пропасть черную шагнул, которую минутой раньше леди Габриэль открыла, порвав пространство своей силой мага. Мы мерно двигались во тьме исподней стороны той ткани, из которой миры сшиты, не издавая звуков совершенно, ибо их здесь, в нигде, и не могло случиться. Следом за нами шли наставница моя и леди Шиа. Замыкали процессию Гавин и Раду. Мне было покойно в этой тишине, а усталость - дочь родная моей хвори, сделала меня безучастным к собственной судьбе дальнейшей.
Тьма кончилась внезапно, как и началась, и вот, мы все стоим в просторной и светлой зале. Меня немедля опустили на ложе мягкое, обитое серебристо-голубой парчой. Я поймал себя на мысли сразу, что теперь тосковать до смерти буду по объятьям крепким Ричерда-дракона, а когда услышал, как он злобно фыркнул, то вспомнил о свойстве всего их вида любые мысли наблюдать и слышать без препятствий совершенно. Это, конечно, было неудобно, но мне, по сути, безразлично, ведь я почти смирился с тем, что умираю.
Едва мне стоило подумать, что Эрос и Танатос и правда вечно бродят вместе, как я ее увидел…
Признаться, прежде я лишь слышал о леди Анжель – еще одной сестре Электры, и самой необычной из дракониц. Однако, одно дело слушать сказки, другое же в них очутиться.
Она присела с края от меня, и просто посмотрела… На меня воззрились сияющие звезды, и не потому, что лик ее был так прекрасен, как волшебный сон, что сниться ночью, когда ты дремлешь под открытым небом, до сна часами на пролет любовавшись тропой небесных самоцветов и унеся их в сна чертоги. Нет, это были звезды – свет ее души, что в мир пролился через очи, чуть занавешенный серебристой кисеей ресниц пушистых. От ее взгляда я тот час погрузился в легкий транс, навеявший мне ощущений сонм, будто я плыву или лечу в воде иль небе – непонятно, а вокруг мерцает огней волшебных хоровод…
Не знаю, сколько это длилось, но очнулся я в новом странном месте. Как только я пришел в себя, ко мне Электра наклонилась.
- На тебе лежит проклятье, Анди, - сказала королева, убирая прядь волос со лба мне. -  Искусное настолько, что только звездный взор Анжель смог разглядеть его. – ее рука остановилась на моем плече, касаясь ласково и деликатно как-то. – Это проклятие дало корни, проникнув глубоко в тебя настолько, что нам его уже не снять, не выжечь.
- Я умираю? – спросил я тихо, уже уверенный в ответе.
Электра лишь головой качнула.
- Нет, я не допускаю смерти тех, кто стал мне дорог. – она легонько улыбнулась. – Знаешь где мы?
Я скользнул взглядом по сторонам, и ничего не понял: огромное пространство, где свет блуждает непонятно, колыша тени, и играя в прятки с мыслью, что остановить его желает и понять. Помимо этих странных игрищ, я ощущал наличие силы, знакомой мне как будто, но мощности неизмеримой, и тоже склонной колыхаться, то прячась в тени, то вспыхивая протуберанцем неведомого света.
В этом пространстве странном так же был весь клан Дракона – я их ощущал, так как приходилось встречаться прежде, и я запомнил «частоту волны» их силы.
- Мы в Звездной Зале. – тихо сказала королева. – Это место, где из недр планеты течет магический источник. Глубоко внизу его питают ручьи космических энергий, из которых сотканы миры.
- Зачем мы здесь. – мне жутко сделалось, и сразу это чувство стало оттеснять апатию, рожденную болезнью.
- Чтобы суть твою от проклятия очистить. – спокойно она объяснила.
- Выжечь что ли? – спросил я, даже чуть приподнявшись.
Любой знакомый с магией поймет, что пропустить сквозь суть поток великой силы, все одно что просто сжечь ее, - то результат конкретный.
- Нет, ты просто еще мало знаешь, чтобы механизм понять, как это происходит. – леди Электра тягостно вздохнула. – Просто представь, что твоя суть платок, который положили в ручей бурлящий, чтобы смыть с него всю пыль и пятна. - она так мило улыбнулась, что я сильнее испугался. – Доверься мне, Анди, и понапрасну не терзайся страхом.
Это последнее, что я услышал от нее. После, меня снова подняли (на этот раз лорд Кай сердитый) и куда-то положили. Все что мог я видеть, это высокий купол свода, да холод чувствовать спиной, что исходил от каменного пола.
Я увидел, как королева прошла мимо, двигаясь в незримый центр залы, и вскоре воздух затрещал так, как бывает перед бурей, когда он электричеством напоен. Треск становился громче, пока окрестное пространство не вспыхнуло, и ток великой силы пронзил меня от головы до пят. Я вскрикнул, и сейчас же позабыл об этом – все мои мысли потонули в узоре Хаоса Звезды восьмиконечной, что горела ярче молнии небесной. Узор был всюду: сверху, снизу, вокруг меня и подо мной, мало того, я словно видел, что лежу вдоль линии звезды узора, а пики и середину ее занимают силуэты владык Долины – девяти Драконов. Они просто стояли, окутанные белесо-синим светом, так, будто погрузились в колонны этого свечения.
Сквозь меня тек Сок Вечности, и хоть Электра обещала, что от того вреда не будет, но я точно ощущал, как он что-то во мне выжигает, но, правда, и привносит нечто, чего пока мне не дано понять. Сначала было страшно очень, а потом я просто замер, понимая, что тело, данное мне миром, ни что иное, как пыль, давно когда-то звезды погибшей. Это была простая правда и, возможно, однажды, в будущем незримом, тот прах, что от меня остался, для розжига другой звезде послужит.
Я улыбался мыслям этим, попутно ощущая поток великий, что вокруг и сквозь меня струиться. Я точно знал теперь, что он имеет душу, а та душа и есть узор единый из сущностей владык Долины. Без них он не оформлен, без него они бездушны.
Потом исчезло все, как сполох тени – незаметно и не ощутимо. Видимо, я просто растворился, утонул в том, что меня намного больше.

***
Как мне позднее рассказали, я был без чувств примерно трое суток. Просто лежал, ни живым, ни мертвым, ни дыхания, ни тлена не обнаруживая вовсе. За это время что-то сделалось с Гавином, чего я и до этих пор еще не понял.
Когда я пробудился, или воскрес – кому как более по нраву, то еще долго чувствовал себя больным и был капризен. Естественно, что в этом состоянии я изводил прилично близких, но меня легко прощали, за исключением Гавина.
Мне это показалось странным, ведь прежде, при моем недуге, он напротив, был всех терпимей многократно, а тут вдруг стал ворчлив сверх меры. Когда о том его спросил я, то получил такой ответ:
- Признаться, я всех больше рад, что ты идешь уж на поправку, потому что неудобно рвать отношения с тем, кто болен.
Я обомлел тогда, признаюсь, и сразу слов найти не смог. Пользуясь моим молчанием, Гавин продолжил свою речь:
- Я эту мысль лелеял долго, и, замечу, гнать от себя не раз пытался, однако, постепенно понял, что в ней сокрыто много смысла. – он пожал плечами, как-то просто, - Если же суть одну сказать, то дело в том, что за тобою, за яркостью твоей и значимостью всех деяний, я стал себя не замечать. Я понял, что как лед весною в бурном потоке быстро тает, так и я в тебе теряюсь, растворяясь постепенно. К тому же, наши отношения мне тягостны, ибо сложны излишне. – Гавин ссутулился устало, и на меня в упор воззрился, - Это, признаться, для меня все слишком. Прости Анди, но я желаю жить другою жизнью, любить иначе. Проще, может… Словом, завтра уже не жди меня, я окончательно решил с тобою до утра расстаться.
Я точно ожидать не мог такого от моего Гавина. Мне даже показалось, что парня просто подменили, однако, делать нечего мне было. Как бы там ни было, лицо я не утрачу.
- Что ж, я не в праве просить тебя сменить решение, но признаюсь, не ожидал, что ты так скажешь. – я вздохнул, грусть прикрывая, - Просить тебя остаться я не стану, если же вернуться пожелаешь, то приходи, если один я буду. – я усмехнулся, - Да даже если не один, ты знаешь, в том проблем не будет.
Он выдавил с трудом улыбку, и поднялся, мне кивая на последок. Потом я только услыхал, как за Гавином дверь закрылась.
Болезнь сточила мои нервы, и видимо, из-за нее от части, я стал ранимым выше меры. Сам от себя не ожидая, я за Гавином плакал долго, причем буквально это было настолько, что испугало даже Раду. Они с Электрой постоянно чем-нибудь меня занять старались, а когда я в конец на ноги поднялся, наставница мне предложила первую миссию в моей жизни. Правда, позднее, сама же и отговорить пыталась, но я уехал.
 Да, я уехал, и пробыл полгода вдалеке от дома, которым стала мне Долина Грез.

***
Прибыл я в небольшой портовый город, на северо-восточном побережье материка Нитьяс. Там было всегда прохладно и дождливо, а соленые туманы долгими утрами застилали город, кутали своими серыми покровами кривые улочки и мостовые.
Здесь оказавшись, я сразу понял, что это место, как ничто иное, меня прекрасно отражает, с моею скорбью от разлуки и пустотою неприкаянной души.
Дни потянулись скучным караваном, что бродит в мареве пустыни из непогоды постоянной, под аккомпанемент дождей, стучащих по окну и крыше конторы небольшой, где я работал скромным клерком.
Да, такой была моя легенда – Энди Фарго лишь скромный клерк, переведенный из Каломы, чтобы вести учет судам, что прибывали в порт Лимнелы. На самом деле же, Корону интересовали все дела, что были в этом государстве с империей Магнулус, которую Электра всегда во всем подозревала, от сговора с воздушными пиратами Шииды, до подготовки нападения на Северную Эйкумену.
Так я трудился ежедневно клерком, через свои руки пропуская все документы о кораблях и их различных грузах. Признаться, все это было делом совсем не сложным, даже скучным, особенно учитывая то, как я прежде романтизировал наблюдения занятия. Я в виду, конечно, шпионаж имею.
Помимо записей учета, я еще оказывал услуги населению городка, выдавая разрешения на использование доков для хранения товаров частным лицам. Занимаясь делом этим, я заприметил паренька из местных, который ко мне стал обращаться гораздо чаще, чем другие. Сначала, я было подумал, что он во мне шпиона видит, и несколько насторожился. Однако, как только поменялось мое настроение, выказывая нрав сердитый, этот парень стал ходить все реже, и в эти редкие визиты выглядел совсем поникшим. Тогда я вспомни, что вниманием оставил тот факт, насколько моя наружность привлечь может, и что этот парень во мне увидел не шпиона, а объект для воздыханий.
В следующий его визит, который ждать пришлось мне времени изрядно, к нему внимательно я присмотрелся. Он был не то что бы красавцем, как я любил в былое время, но, в принципе, вполне пригожим, не очень юным, возможно, моих лет, или чуть постарше. По документам я запомнил, что этот парень звался Хельмут.
Во общем, изучив его наружность взглядом, пристальным и беспристрастным, я сделал вывод, что он лучше, всего, что я доселе видел в краях этих. После этого умозаключения, я лучезарно улыбнулся, вложив в эту улыбку, как одобрение, так и надежду, что сулила продолжение. Заметив румянец яркий, явственно проступивший на высоких скулах парня, я чуть было не рассмеялся. Как же все просто в деле этом. Если Хельмут процесс ускорит приглашением меня на ужин, к примеру, скажем, то у нас с ним все сладится этой же ночью.
Пока он заливался краской, бормоча мне благодарность за какую-то бумажку, я подумал, что может, стоит самому его позвать на ужин, а то, не дай мудрые боги, он сам на это не решится.
- Дело не стоит стольких благодарностей, мой сударь. – сказал ему я улыбаясь, - Может Вы смогли бы подсказать мне приличную трапезную, желательно поближе к конторе этой. – я стал само очарование, немного, в псевдо-скромном жесте, свои ресницы опуская, - А то я здесь совсем недавно, и не знаю, где можно вкусно отобедать, причем, желательно, чтобы без вреда здоровью. – я снова улыбнулся мило.
Бедняга Хельмут стих на время, и сглотнул ком тяжелый, что, видимо от нервов, образовался в его горле.
- Да… я могу Вам показать, и заодно, с радостью компанию составить. – он начал запинаться явно, - Ну.. и… угостить Вас, конечно…
- О, что Вы! – легко махнул рукой я так, чтобы ему было видно форму моих красивых пальцев, - Не беспокойтесь о благодарности, мне в радость было Вам оказать услуги эти. Однако, я не смею отказаться от компании, что будет мне приятной.
Этим же вечером мы обжимались страстно в парадной, у моей квартиры и, после, это продолжали в прихожей, медленно, но верно перемещаясь к двери спальни.
Хельмут оказался целеустремленным очень, и взгромоздился на меня, так старательно от одежды избавляясь, что я был обеспокоен, как бы он ее мне не испортил.
Проснувшись утром, я подумал, что если сравнивать секс с бегом, то мой любовник новый явно был не спринтер, а бегун большого марафона. Мне, признаться, это было в радость, и даже очень, потому, что я любитель долгого секса, и желательно с творческим подходом. А Хельмут был не против даже несколько раз местами поменяться.
Так на чужбине я неожиданно любовником разжился.
 
***
Когда ты счастлив, то не замечаешь время. Мне думается, это потому, что состояние такое, как ни одно другое всего больше сообразно людям. Видимо, в этой связи, я счет не ведал дням, и мне казалось, что жизнь такая будет длиться вечно. Я даже планы строил, о том, что когда срок службы моей выйдет, я Хельмута возьму с собой в Долину. В то, что он поймет меня, и со мной уедет, эти края покинув, я верил абсолютно точно, ведь знал, и разделял, бесспорно, все его чувства.
Не смотря на дней похожесть, словно на одно лицо они в своей дождливости и сумрачности неба, мне много радости то время принесло. Поцеловав любовника, который сладко спал еще, я шел на службу, время до обеда посвящал своим делам шпионским: проверял накладные товаров с судов враждебных стран, делал замечания о них в докладе и срочно отсылал его в Долину с файром, обученным сквозь дромосы летать тропою тайной. В обеденное время, я бежал в небольшой гаштет, буквально за углом моей конторы, куда, всенепременно, приходил и Хельмут. Мы за едой болтали о разных пустяках, глядя друг на друга с аппетитом страсти неутоленной, и наши взгляды сообщали нам, что через несколько часов наступит время, когда мы утолим и этот голод. Потом, я снова принимал людей с их бесконечной вереницей просьб и жалоб, выписывал им всякие бумажки, и эту роль играл с отменным артистизмом, достойным театров, что стоят в столицах. Мне нравилось так относиться к делу, с увлечением и охотой, ибо вовлекая самого себя в игру, я больше полноты черпал от будней.
В середине дня, когда работы истекало время, на пороге моей конторы появлялся Хельмут и, под одним зонтом, или плащ поверх накинув, мы спешно шли назад, в мою квартиру. Хельмут готовил ужин, и корил меня порой, что я до селе не познал науки этой, но я прекрасно знал, как ему приятно проявлять обо мне заботу.
- Как ты прежде жил, и как смог сохранить красу такую, раз питался только тем, что чужие люди для тебя готовят? – недовольно замечал он, делано изображая возмущение.
- Видимо, все, кто готовил для меня, старались, только от взгляда одного влюбившись сразу. – смеялся я в ответ, глядя, как и правда хмуриться он начинает.
Хельмут был из семьи местных торговцев, которые тем промышляют, что скупают привозимые товары, и продают их в своих лавках, чуть завысив цену. Иначе говоря, любовник мой был коммерсантом в третьем поколении. Пока он молод, родители его не сильно вовлекали в дела торговые, однако, он знал, что уже скоро ему придется стать серьезней, постепенно принимая на себя ответственность и все заботы.   
Всякий раз, когда я о будущем его справлялся, Хельмут отмахивался от деталей, говоря лишь, что спокойно принимает завещанное дедом дело. Если честно, я полагал, что так же он, с легкостью ему присущей, ради меня отбросит всю эту ерунду с торговлей.
Словом, время шло, пусть не очень гладко, но, по большей части, равномерно, и я совсем сроднился с этим человеком. Жизнь в небольшом порту провинциальном, и теплые, простые отношения внесли покой в мою извечно мечущуюся душу. Так скромный клерк Анди Фарго стал почти что семьянином, который позабыл прошедших лет невзгоды, и радовался постоянству обычных отношений. Я даже как-то вспомнил, что в недостатке этой простоты мне Гавин выдвинул упрек при расставании, и даже смог понять его, хотя, по-прежнему, немножко в сердце обиды оставалось.
Однако…
Как же на протяжении всей моей жизни, мне это слово ненавистно стало!
Однако, в один из дней весенних, во время навигации начала, мы с Хельмутом, как у нас уже давно водилось, сидели вместе за обедом. Был обычный разговор, когда, про между прочим как бы, он заметил, что скоро уезжает.
- И куда ты едешь, как на долго? – спросил я, помидор соленый доедая.
- Ну, собственно, даже не знаю, ведь мне нашли невесту. – Хельмут мечтательно заулыбался. – У ее семьи свой магазин в Каломне и несколько обширных помещений складов, которые сдавать в аренду можно. Отец и мать просто ликуют от того, что я не против этого союза.
И тут я снова оказался в своем реальном мире, только вот в отличие от Хельмуту подобных, не с небес спустился, а снова очутился в небе. Простая проза жизни, простой, как этот город, и такие же, как он, простые люди, были мне не понятны. Здесь проживая, я думал, что обрел единство с кем-то, но, на самом деле, все это лишь иллюзия, тихий сон сознания, так похожий на пейзажи этих северных окраин мира.
- Звучит как выгодная сделка. В ней просто море романтизма. – я не смог сдержаться от сарказма. – Уверен, ты будешь счастлив в этом браке.
- Дело не в романтизме, Энди, - нахмурившись немного, сказал мне Хельмут. – Он здесь совсем не важен. Мне надо содержать семью и беспокоиться об их благополучии. Да, и при возможности расширить дело, а после оставить своим детям – вот, главная задача. – он вздохнул. – А ты, романтик, и мой тебе совет, пока красу не потрепали годы, тоже устройся поудобней. Не век же прозябать в конторе.
Как же мне хотелось закричать ему, о том, кто я такой, и каких успехов смог уже давно добиться. И как хотелось мне… а он с такою легкостью все это изничтожил…
- Я не утрачу красоты, мой Хель, и не останусь в конторе этой до скончания века. – сказав это, я грустно улыбнулся. – Ты ведь и не подозревал, но я даже не из твоей породы. – здесь, глядя на его лицо, я хмыкнул криво. – То, что ты ценишь более всего, я полагаю бесконечностью дурною, пустым, унылым повтореньем. Род, преемственность, семья, наследство, лишь тиканье часов и вереница слов растворенных в потоке жизненном. И если, волею судеб, в нем ты плыть обязан, то я стою на берегу и наблюдаю, как бесконечность этих вод течет куда-то. – я снова смерил взором его застывшие в этот момент черты, и сделал обольстительной улыбку. – Я не утрачу красоты, мой милый Хельмут.
Поднявшись, я обронил на стол пару монет серебряной короны, кивнул ему и удалился.
Не смотря на простоту натуры, Хельмут понял все без слов, и больше у меня не появлялся. Мне оставалось отследить последний груз, прибывший с магнулуским фрегатом военным, и, после, миссия уж не имела смысла, так же как не было причин здесь оставаться.

***
Поставив на столе пустую чашку, я сел прямо на пол, став натягивать ботфорты. Примерно через час, на пустырь, что отсюда в двух кварталах, прилетит мой знакомец старый, дракон Ментор. В компании ворчливой этой я полечу домой, в Долину.
Небо дождем скорбело о моих днях минувших в этом крае, когда я забирался в седло, пристроенное на плечах дракона, и пристегивал себя к нему ремнями.
 - А где твои пожитки? – интересуется сердобольный Ментор.
- То все пустое барахло. – отмахиваюсь, - Я его здесь оставил.
- Отлично. – выдохнул дракон, спружинил лапами и прыгнул в небо.
Дождь лил нещадно и со всех сторон, но стоило нам взлететь выше, над тучами и над еще одними, что лежали повторным слоем сверху, я увидел звезды. Впервые, как мне кажется, за все это прожитое на чужбине время…
И вспомнил я тогда, для чего действительно был создан, и обретаюсь в этом мире.
На юг, плавно к востоку забирая, летим с драконом мы навстречу теплым ветрам. Леса, которые коврами устлали горы и долины, тихо внизу дремлют, баюкают секреты в тенях своих дремучих, ожидая, когда наденут новые покровы нежно голубой листвы весенней их худые ветви. Порывы ветра бьют мне в грудь, ударяясь о грубый щит дубленой кожи, из которой пошита моя куртка для полетов. И, вместе с этим, ощущаю я, как вновь излечиваюсь путешествием, как возродилась во мне ликованья сила, мощности такой, что не вместить в иную душу. Да, я тот, кто есть, и в этом радость! Я лечу домой, в края, которые мне всех любовий в мире дороже стали, к своим друзьям, родным по духу!

***
Как только за моей спиною дверь закрылась, я, даже сапог своих дорожных не снимая, на диване растянулся, рукой прикрыв газа. «Уснуть быть может, и видеть сны», - мне на ум приходят строки, и их помимо, неведомо от куда точно знаю я, что Хельмут больше не узнает счастья, ни в этой своей жизни, ни в трех за ней грядущих. И все это не потому, что зол я на него, и что разбито вновь мое натруженное и распутное сердечко. Нет, просто такова моя природа, и в этот раз не стану я ее держать или на себя обращать, как это было прежде. Пускай летит порыв моей души желаний на магических ветрах судьбы прямиком к холодным берегам, где пропитали дни бесчисленные ливни, и волны моря холодны, словно сердца людей, живущих в тех краях. И я не пожалею о своем порыве, так применить мой темный дар, ибо теперь всецело принимаю себя таким, каков я.
- Посмотрите, кто вернулся. – внезапно раздается от дверей, и понимаю я, что больше не один в своей квартире. – Ну, здравствуй, Анди. – говорит мне Раду, и я впервые за все это время слышу свое имя в таком виде, к которому привык в былые годы.
- Здравствуй, мой златоокий ангел. – говорю ему так, чтобы позлить немного. – Скучал по мне, услада дней моих?
- Несказанно! – восклицает королевский фаворит, сразу отвешивая мне сочный подзатыльник.
Ну, что поделать, такова его дурацкая манера. До сих пор удивляюсь сильно, как его Электра терпит?
- О, боги! Сколько страсти! – восклицаю я. – Прости, мой мед весенний, но я устал с дороги, и сразу не смогу тебя как надо осчастливить.
- Ладно тебе, дурачина. – Раду дергает меня за руку, с дивана резко поднимая. – Иди сюда. – обнимает крепко, в манере «по мужски», и отпускает сразу, по спине легонько хлопнув. – Мы по тебе скучали. Чего так долго?
- Дела, мой сладкий, многие дела… - говорю устало, с тем же настроением падая обратно, на диван.
Он садится рядом и улыбается открыто, изливая на меня искреннюю радость своей ребяческой, чудесною улыбкой. Я же забываю сразу, что хотел сказать, только и способный на сожаления о том, что этот дивный витязь никогда моим не станет. Я мог бы полюбить его всей силой сердца, но есть ли смысл в том? Ведь я знаю точно, что Раду никогда ко мне не возымеет чувств иных, нежели как к брату или другу. Зачем тогда мне утруждаться, тем более, что я не верю в безответную любовь, не вижу в ней ни смысла, ни очарования.
Итак…
- Может сделать тебе чая? – меж тем спрашивает мой чудесный гость. – Смотрю, ты выдохся изрядно по дороге.
Киваю, лишь спросив:
- Ужели я в твоих глазах красу утратил? – изображаю крайнюю печаль во взгляде и изгибе губ. – На беду я возвратился. – лицо рукою прикрываю в театральном жесте.
- Это не отнять. – смеется Раду. – Ты беды за собой везде таскаешь.
Обиженно на это умолкаю. Он приносит чай, ставит на стол передо мною чашку.
- Хватит дуться. – говорит, плечом толкая. – На правду, вообще, странно обижаться.
- Прощу, если поцелуешь в губы. – капризным тоном на это сообщаю.
- А если по балде получишь, то простишь? – выдвигает Раду предложение встречно.
Плечами пожимаю.
- Такое силой не решишь. – отхлебнув немного чая, говорю ему. – Может, разомнешь мне плечи, ведь я и правда устал сильно.
- Хорошо. – отвечает сразу он.
 Но я его перебиваю быстро.
- Под душем или в горячей ванной лежа вместе.
Получив новый подзатыльник, морщусь. Ну что мне взять с него?

***
Пребывание дома мне радость принесло, правда, она случилась тихой, словно осенний вечер. Все, кого люблю я, сейчас со мною рядом, однако, без влюбленности, что привык носись в себе я постоянно, было мне пусто как-то.
Конечно, я не мог не вспомнить о Гавине, который так внезапно меня бросил. Хоть то и было неприятно, но мне казалось, что в этой главе из книги моей жизни, еще нет точки в заключении.
И стоило вот так подумать, и сразу в, ответ на мысли эти от судьбы я получил с ним нечаянную встречу. Столкнулся я с любовником бывшим возле центральной башни, где искал себе место, чтобы в уединении насладиться книгой.
Он брел, как мне казалось, плененный некою глубокой думой, и поэтому, наверное, не сразу меня заметил. Мне показалось или… Нет, не показалось, Гавин подрос за время, что миновало пока я был в дали от сюда.
Я ждал момента, когда он совсем близко будет и, только собрался начать приветственные речи, как, подняв таки на меня очи, он воскликнул, отшатнувшись:
- Анди!  - прозвучало это так, словно Гавин невидаль редчайшую узрел, - Ты… Ты вернулся? Я уже не верил… я думал… - он в замешательстве умолк. 
- Здравствуй, Гавин. – сотворяю поклон учтивый, - Отчего же мне не вернуться? Здесь дом мой и друзья все, да и дела, как помнишь. – хмыкаю украдкой, - Думал, я таки сгину на чужбине? – мне показалось, или его глаза темнее стали?
Он побледнел и я подумал, что зря сказал так. Однако, следующее действо меня изрядно удивило – молниеносно развернувшись, Гавин прочь от меня умчался, взывая к тысяче вопросов в отношении здоровья и равновесия его рассудка.
Вопросы, что в тот миг возникли, я до вечера с собой носил, не зная, где искать для них разгадку. Потом, подумав хорошенько, решил я заглянуть на ужин, к знакомцу старому. Хотя, называть Блая «старым» совсем неверно будет, ибо он меня года на полтора моложе. Однако, Ближе к делу: вечером собрался я нагрянуть в гости к Блаю, дабы повидаться, новостей послушать, да промежду прочим, что-нибудь вызнать о Гавине. Я был уверен, что он много знает, ведь они учились в параллельных группах.
Конечно, я прихорошился, и свой наряд украсил побрякушками дорогими. Прежде чем из дому выйти, я долго перед зеркалом вертелся, приняв таки решение непростое немного волосы подрезать. Все дело в том, что на чужбине, где долго так служить пришлось мне, была угрюмой атмосфера, без света щедрой Элидары, а много кушаний полезных, там вовсе дефицитом были. Следствием всех этих несчастий стало ухудшение цвета лица, и блеска моих волос всегда красивых. Их золой вперемешку с платиной оттенок померк, а волны почти что вовсе распрямились, и из сиятельного Феба, я стал практически шатеном.
И вот, у зеркала вертевшись, поняв таки масштаб проблемы, я чуть не разрыдался в голос, и мой настрой идти сейчас в гости, молниеносно удалился. Вместо визита к милому Блаю, стрелой я вылетел из дома и вниз побежал скорее, искать спасенья у моей доброй королевы.
Едва по двери дважды стукнув, я не дождался приглашенья, и спешно двинулся во внутрь. Только лишь увидев леди Электру, я осознал, что был бестактным – она вела беседу с кем-то, кого я в комнате не видел. Да, это было неудобно крайне…
Однако, я не растерялся, и горько, театрально всхлипнув, кинулся к ней в ноги, вцепившись в острые коленки.
- Сиятельная госпожа моя, - с надрывом в голосе шептал я, - Я, видно, снова умираю!
Повисла пауза, в которой разговор королевы оборвался, и я почувствовал, что она тихо начинает злиться. Это было страшно, даже страшнее потери блеска волос моих чудесных.
 - Анди! – она сказа грозно.
В ответ я всхлипнул уже честно.
- Лучше погибнуть быстро, от гнева Вашего, - сквозь всхлипы начал причитать я, - Чем медленное увядание в презрении к самому себе.
- О боги! – она за лоб взялась ладонью. – Ну что теперь?! Ведь только что успел явиться, как сразу тысяча несчастий.
Я взгляд поднял к ней, полный муки, всем своим видом умоляя об утешении и заботе.
- Поднимайся. – Электра за плечо меня взяла, поднимая с пола.
Когда я встал с колен, королева воззрилась на меня сердито, но, все же, с пристальным вниманием. Потом мне жестом сесть велела.
Я сел смиренно, потупив очи, но продолжая вздыхать часто. Присев со мною рядом, Электра руку протянула и подняла мне подбородок.
- Ну, утомленность вижу, и недостаток витаминов. – изучая меня взглядом, она диагноз огласила. – Но случай явно не смертельный. Чего ты так распсиховался, критин таскающий проблемы?
- Ваше величество, великолепнейшая госпожа моя, - я постарался выжать слезы, чтоб выглядело живописно, - Я так истосковался по Вам и дому, так устал от однообразного уныния и непонимания людского, что начал увядать как…
- Как нарцисс на морозе. – закончила она мою тираду и криво усмехнулась. – Но злые ветры миновали, весна вернулась к нам в Долину, а ты поспишь денек-другой и снова будет все как прежде. - она поднялась, меня с собой маня рукою. – Пошли, отужинаем вместе, а ближе к полночи я попрошу, чтобы тебя Шиа навестила. Она недуг твой враз излечит.
Я схватил ее за руку, и хрупкий мрамор белой кожи отметил нежным поцелуем.
- Вы снова от меня прогнали кошмарный сумрак злого рока. – руки ее не отпуская, к ладони я щекой прижался. – Моя волшебная богиня, прекраснейшая …
- Андриан! Сейчас тебя тяжелым стукну. – снова прервав меня, сказала королева.
Я замолчал и поклонился, возвращая ей конечность, и сразу вспоминая Раду, с его привычкой часто драться.

***

Ох, леди Шиа…
Изысканная миниатюра мастера с островов Сутоми, что сотворил шедевр неповторимый из драгоценных материалов – до того она прекрасна. Нет, я не спорю, другие сестры бесподобны, но такая кротость нрава, утонченный изыск движений и манер красивых, лишь в ней я ясно обнаружил. Вот взять хотя бы госпожу мою Электру, она, конечно, всегда во всем великолепна, однако, за хрупким образом и легкостью движений можно порой заметить резкость и норов, что грозит скорой злой расправой, а то и казнью неизбежной. А леди Габриэль! Просто картина, на которой удалось запечатлеть идеал неизбывный, причем он равен абсолютно, как для ученого-зубрилы, так и для барда-выпивохи. Но взгляд ее, коль его встретишь, тебя без всякой заморозки молниеносно превращает во льда кусок – стоишь и мерзнешь. Что до леди Рашель, то дело ясно – красавица на зависть пламени костра и молнии, секущей небо, однако, когда ты рядом очутился, то сиди и думай, сейчас прибьет, иль как доест орешки в меде. Про леди Анжель сказать могу я очень мало, ибо звезда она всегда звездою будет - стой и любуйся, ни понять ее не можешь, ни прикоснуться.
А леди Шиа пришла ко мне, как только минула полночь и небосвод почтили луны Вела и Лея, словно желая ей декорации создать из бело-золотого света. Присев на крае моего дивана, она стала меня слушать, внимательно, с участием. Согласилась чаю выпить, а я, болван, пока на кухне с ним возился, переживал попутно о том, что часто сотворял с любовниками моими на том диване, где она сейчас сидела. Ужас, если эта прелесть почувствует все то, или как-нибудь еще прознает.
- Вы очень бледны, это правда. – сказала леди Шиа, когда я передал ей чашку. – Возможно, Ваше здоровье пошатнулось не севером, где были долго, а множеством напрасных мыслей.
Сказав это, она так усмехнулась, что у меня нутро заиндевело. Ужели Шиа все прознала, все то, о чем я нынче в мыслях сокрушался.
- Вы перестали своих свойств стыдиться, и это будет Вам во благо, заодно бы не мешало Вам перестать пустяк малейший в ранг онтологических страданий возводить. – она вздохнула и отпила чая. – Вы к тому склонны больше меры.  – тихо вздохнула. – Я напишу Вам несколько рекомендаций к рациону, а так же маски для волос питания и крем для кожи.
- Я бесконечно благодарен… Располагайте мной в любом вопросе. – сказав, я низко поклонился, в сердцах не прекращая петь ей хвалебны и восторги.
Этим занимаясь, я и не заметил, как в тех же мыслях начал хулить Дункана-лиса, что, по словам многих моих знакомых, ей сейчас возлюбленным приходился.
- Странно от Вас такое слышать. – вдруг, уже стоя на пороге, сказала Шиа неприятно. – Вам, вроде, и самому не в радость было, когда молва в постель к Вам лезла.
Мне стало неудобно жутко, от того, что так спалился, однако, здесь же, вспомнилась Электра, которая без дозволенья, никогда в чужие мысли не ходила.

***
Весь следующий день я отсыпался долго, гулял в Изменчивом саду, заказав и созерцая осень, потом снова спал, а после занимался своей наружностью. К Блаю я идти собрался, когда ночи минует половина, так я поразмыслил в свете того, что еще недостаточно восстановил свою красу, чтобы при свете дня предстать пред любовником бывшим.
Однако, ох уж эти планы – стоит только их состряпать, как универсум в раз смеяться и потешаться начинает над конструктом наших набросков экзистенциальных. Именно так со мной случилось: стоило только мне решить все, как в голову ворвались мысли, а если быть точнее, то был голос, велевший мне незамедлительно к наставнице моей явиться. Одно хоть радость приносило – пред темны очи королевы приду я в наилучшем виде, ведь почти уже собрался в гости к Блаю, с чем в связи прихорошился и одел достойные наряды.
К моей удаче королева была в прекрасном настроении, с порога сразу предложила чая, или чего покрепче, если мне угодно, и пригласила сесть с ней рядом.
- Тебе я помню, сложные нравились науки? – заговорила она со мной довольным тоном, и я обрадовался сразу, что попросил вина налить мне. – Так вот, сейчас у нас в Долине гостит приятель старый лорда Кая, и по моему настоянию, брат упросил его остаться на месяц, чтобы прочесть курс лекций по потенциометрии. Ты представляешь!
Она просто светилась счастьем, в то время как я, олух, моргал нелепо, не представляя даже, о чем предмет, названный ею.
- О боги хаоса и бездны! – воскликнула леди Электра. – Ты ведь тоже ничего не слыхал об этом. – она вздохнула. – Слушай: есть несколько наук известных, о понимании пространства. Геометрия, та всем знакома, в ней все манипуляции в единой плоскости проходят, от чего она двухмерна. Стереометрия, трехмерна, ибо высоту в себя включает. Квантовая геометрия раскрывает принцип сжатия и расширения пространства. Потенциометрией же называют тот раздел знания, где говорится о комбинаторике измерений.
- Что-то из того, что с метафизикой роднится? – решил я выдвинуть предположение.
- От части. – кивает королева. – Это инженерия бесконечности, принцип работы с материей пространства, дающий понимание, как разделять ее на грани.
- А, Вы о конструировании вселенных частных. – я улыбнулся и кивнул, наконец поняв все. – Так та наука подвластна лишь созданиям великой Силы, как боги Севера и Юга, да высшие демоны, что свое колдуют в мирах хтонических, за Гранью мира.
- Представь! – снова леди Электра восклицает. – Этот Джулиус, приятель Кая, теоретик в той науке. Я так рада, что наконец заполучила того, кто грамотно нам базу теории потенциометрии изложит. – она довольно хлопнула в ладоши. – Словом, с завтрашнего дня вы с Раду будете ходить на лекции, а через два часа я вас обоих Джулиусу представлю. В честь его персоны клан Дракона этой ночью дает торжественный обед.
Вот так, в какое-то мгновение, все мои планы стали прахом.

***

Я понял, что хочу учиться без устали и пререканий, как только был представлен Джулиусу Гриму – нашему новому светилу метафизических наук.
Когда мы, вышли заблаговременно, и неспешно направлялись в обеденную залу, праздничную по случаю, хочу отметить, то по пути туда персона потенциометрического наставника мне представлялась образом старца, с гномьей бородой до пола и прочей атрибутикой подобной. Однако… Это оказался высокий, со стройным станом и широкими плечами франт, одетый в щегольской костюм из серой замши, чуть разбавленной уголками алых манжет и внутренней отделкой ворота камзола. На юном лике сверкали древним мудрым светом болотные огни красивых глаз, вертикальные зрачки которых усиливали их очарование. Твердые черты лица, четкий удлиненный овал, и губы, излом которых намекал на тайну обещаний…. которых, признаться, я себе измыслил прорву, стоило увидеть этого красавца.
Из разговора за обедом, Джулиус Грим поведал, что в наши края он заглянуть решил устав от долгих странствий, в которых стремился проверить ряд своих теорий. Припомнив, что его приятель давний и коллега Кай проживает нынче в субстанциальном пограничном мире, где прежде силою Печати Плюса была проложена межа, он расспросил аборигенов, коими в Долину Грез и был направлен.
Так же наш гость чудесный немного рассказал о путешествии своем, но ровно столько, чтобы не докучать никому рассказом этим. Мне сначала показалось, что Джулиус мне подмигнул, но после, когда это случилось еще дважды, я стал уверен, что мы с ним будем общаться плодотворно, и даже очень.
Когда я шел домой, к Южной башне, про между прочим слушая упреки Раду в скверном и фривольном поведении, то думал о любовных приключениях, что со мной случались прежде, и тех, что еще предстоят, надеюсь вскоре.
В итоге я к рассуждению о любви пришел, той которая бывает в чистом виде. Я мысль свою вот так наметил: что будет с ней, что от нее останется, если стереть с этого чувства, нет, даже феномена, пожалуй, все социальное и, в общем, привнесенное культурой?  Еще, ради чистоты эксперимента и наносное чистой биологии сотрите, даже точней сказать, все, что досталось ей от химии гормонов. Я думаю, в результате таких действий, если нечто остается, то оно и будет тем, что веками на пролет так страстно восхвалялось поэтами и трагиками всех мастей.
Суть же всей трагедии моей любови в том, что после снятия налета, всегда и неизменно не остается ничего. Лишь память о любви, и только в этой форме, что вы воспоминанием зовете, мне есть о чем сказать. Но, если бы вам вздумалось в сторону отодвинуть память, с ее приправами из настроений разных, и в душу мою заглянуть украдкой, то созерцали бы вы лишь немую пустоту.
Как только, ближе к утру, я проснулся, то получил известие сразу в том, что мне назначены часы занятий с магусом великим Джулиусом Гримом.
Конечно, я летел на урок свой первый всецело окрыленный страстью познавать. Правда, не только метафизические знания...
Уже после занятий в классе, и тренировки с Раду на мечах нодати (я уступил ему три раза, лишь единожды взяв верх), мне доставили приглашение отобедать вместе с новым учителем моим.
Идя за полосатой змейкой, струящейся по серым плитам тропинки пестрым ручейком блестящим, я думал, что Джулиус большой оригинал, раз пользует гонца такого. Оказавшись в комнатах его, предоставленных Короной на время пребывания в Долине, и увидав, как дюжина таких же змеек обустраивает быт чародея, я стал доволен выше меры, что он наставник мой на время.
- У Вас прекрасная квартира. - сказал я, низко поклонившись.
- Надеюсь, Вас в ней видеть часто. - с улыбкой сладкой на устах, ответил мне на то хозяин.
Конечно, я не стал и думать, чтобы ломаться как девица, ведь оба мы прекрасно знали, зачем меня сюда позвал он.
Едва приблизившись вплотную, мы слали целоваться так, словно этим действом понемногу узнаем друг друга. Потом перебрались в спальню, сбросили одежды...
Джулиус был явным доминатом, причем он точно знал, что хочет, а хотел он много, и вкусы его оказались весьма изысканными... даже для меня...
Было время и было счастье, однако, даже в вечном мире, это явление преходяще. Возможно, я слишком много привык думать, размышлять часами, и в занятии этом слишком дотошен. Был бы проще - дольше бы длилось счастье. Да что там уж кручиниться в пустую, я тот, кто есть - иным не создан. Что до этого романа, то великий магус желал гораздо больше, чем я был дать способен. Да, даже я...
Хоть в том и не было витрины, но вскоре все в Долине знали, что с Джулиусом мы сложились парой, пусть и не долговечной. Но, прошлое, всенепременно, под руку с настоящим бродит. Так, на одном из приемов пышных, что в честь гостей разнообразных дает Корона регулярно, я Гавина встретил. Признаться, я был удивлен собственному чувству, что тогда во мне возникло. Я не ревнивец по натуре, и даже странно подозренье в этом к моей персоне направлять, однако, глядя на Гавина, как он партнершу в танце кружит, мне стало дико неприятно. Сам же он не стал, как прежде скрываться и избегать моей персоны, а даже подошел с приветственною речью и спутницу свою представил.
Мы немного поболтали, а я тем временем отметил, что мой любовник бывший выглядит бледней гораздо его обычной эльфьей меры.
- Бедняжка, право же. - сказал мне Джулиус, как только Гавин и дама в толпе скрылись. - Так молод, а свои силы уже сточил до тонкой нитки.
- Прости, но я не понимаю, что ты такое говоришь? - с удивлением на него воззрившись, спросил я.
- Не знаю стоит ли подробней мне говорить тебе об этом, ведь это твой любовник бывший, и ты не все истратил чувства, что к нему питало сердце. - мой магус в ответ молвил, стараясь видно уйти от этой темы дальше.
- Знаешь ли, мой драгоценный, ты не так прост, чтобы ронять слова случайно. - сказал ему я недовольно.
Джулиус на это хмыкнул.
- Да, я ничего не трачу понапрасну, ни слова, ни время... - он очень хитро и даже хищно на меня взглянул. - Я расскажу тебе о том, что ты желаешь, но ты мне будешь после должен.
Я точно знал, что он попросит, и, вздохнув украдкой, кивнул согласно. Все это означало, что по окончании приема, я с Джулиусом отправляюсь в его квартиру, и там он будет делать с моим телом, все, что пожелает только. Признаться, после двух недель, что он у нас в Долине прожил, я стал немного уставать от его желаний частых располагать мной в любое время, когда ему того угодно. Я даже успел подумать, что в миссии давно не ездил...
Но, делать нечего - в этот раз платить придется.
- Этот мальчик, - начал Джулиус рассказ свой, - Долго носил в себе проклятье, связанное с его кровью. - от этих слов я встрепенулся, но промолчал, до поры повествование не прерывая.
- Как мне думается, оно в нем поселилось от родственной связи тесной, и вместе с ним передавалось тем, кто рядом. - продолжил магус, а я поймал себя на мысли, что это словно обо мне все. - Не так давно он нашел силы и покончил с тем ненастьем, вырвав эту черноту из своей сути, однако, проблема в том, что то проклятье к нему крепилось вместе с силой, которая его бытие питает. Так что, как ты понимаешь... - и он развел руками, на меня пристально глядя.
- Ты сказать мне хочешь, что Гавин, извлекая из себя проклятье, оборвал ту нить, что скрепляла его с эльдой? Или это был источник жизни? - уточнил я изумленно.
- С эльдой. - спокойно Джулиус сказал мне, - Именно немного жизни в нем пока остаток силы держит, но он так мал, что померкнет скоро. Ты же и сам заметил, верно?
Да, я заметил, но только после объяснения понял, что замечено мной было. Права леди Электра, надо многому еще учиться.
- А ты бы мог помочь Гавину? - спросил я, на него воззрившись.
Я понимал, что он, в своей манере, плату с меня за то попросит, но это было все не важно. Главное спасти Гавина, хоть он, по сути, и никто мне.
Джулиус коварно усмехнулся.
- Мог бы конечно, но с чего мне так стараться? Такой процесс совсем не шутка.
- Ты же знаешь, я буду ОЧЕНЬ благодарен. - лукаво улыбнувшись, я ему ответил.
- Тогда подумай вот о чем, - теперь водя по мне глазами так, словно я вещица дорогая, начал говорить мне магус, - Мне здесь уже порядком надоело, и я домой совсем собрался, однако, есть в Долине то, что я с собой бы прихватил. - он хмыкнул. - Я тебя в виду имею, ибо ты замечательный в постели.
Я проглотил все эти речи наученный благоразумью. О том, как все решить, я подумаю чуть позже, пока мне надлежало расплатиться за взятое в займы познание.

***
Вечер после была...
Видимо, себе надумав, что я уже почти его постельная утеха, Джулиус не скупился на изыски. Рандеву не прекращалось еще несколько часов к ряду, и я даже успел вспомнить палача Густава. Посему, в этот раз я убедился, что в отношениях наших окончательно сложился кризис - терпеть секс подобный регулярно, я совсем не собираюсь.
Когда опостылевший мне сильно магус уснул, видимо тоже порядком подуставший, я спешно скрылся из его постели, от волнения и второпях вспомнив правильное заклятие, что дромос быстро открывает. Так я разом очутился в своих покоях, где еще час отмокал в ванне, впервые проклиная секс, а после, наложив дополнительную вязь защиты на комнаты свои, спать завалился.
Проснулся я совсем не скоро, и увы, не по своему желанию - шелудивый Раду пришел ко мне и поднял крик, всячески понося меня за лень и тунеядство. И так меня то разозлило, что я сорвался, сказав в лицо ему все злое, что доселе о нем скопилось. Не ожидая столько много слов бранных о своей персоне, Раду умолк, но это было не на долго. Когда "дыхание второе" у него открылось, я очень жестко повелел ему заткнуться и привести ко мне скорее Гавина эльфинита, причем не слушая ни возражений, ни отказа.
Фыркнув злобно, и заявив, чтобы я ждал мести, Раду ушел искать Гавина.
Понимая, что на занятии общем, он с меня три шкуры спустит, я угрюмо побрел в ванну. Сегодня предстояло много дел серьезных, и ради их успеха нужно было многим терпением запастись мне. Но, первей всего был нужен подробнейший допрос Гавина.
Когда, спустя не меньше часа, Раду, наконец, привел его, хотя "привел" звучит не точно - скорее притащил за ворот модного камзола, я был раз в десять злее, чем в миг "сладкий" пробуждения.
- Сядь. - ни сказав приветствия, велел я.
Как ни странно, сразу сели оба - и конвоир, и подопечный.
- Я из-за тебя ввязался в авантюру, так что будь любезен объясниться, что ты снова натворил? Что еще за проклятие, которое тебя лишило эльды источника? - сказав все это, я сердито сдвинул брови.
Из следующих слов Гавина, я понял, что птенчик оперился сильно или излишне в себя поверил.
- Можно подумать, я просил твоей заботы. - проворчал он. - Все это лишь мои проблемы.
- Говори, немедля! - над ним склонившись, грозно я прикрикнул.
Он всхлипнул, чуть было не разжалобив меня, но, набравшись сил, я сохранил личину злую.
- Я не хотел, чтобы все тебе открылось, ведь всему виною матушка моя. - при словах этих, слезы наполнили его глаза. - Прознав о наших отношениях, она ужасно обозлилась, велела мне тебя оставить, а когда я отказался, пригрозила, что поступит с нами жестко. - Гавин тихонько всхлипнул. - Я ей не поверил, а зря... У отца, в селенье эльфьем, она нашла колдунью, которая создала заклятье на крови, да так, чтобы через меня тебе пошла погибель. - он поднял на меня сапфирный взгляд, полный упрека. - А ты, дурак, себе помог сам, не пуская свой темный дар наружу да замыкая всё в себе все время. Это усилило ее старанья. - бледный эльфинит замолчал на время. - Когда я все узнал, разговор ее с отцом подслушав, - продолжил вновь рассказ Гавин, - То стал ругаться сильно, но отец мне объяснил, что для тебя спасенье будет если только я тебя совсем оставлю. Меж тем, Ее Величество с тобой стала возиться и излечила вскоре, я же, чтобы не рисковать больше, порвал с тобой все отношения.
Закончив свой рассказ, Гавин снова начал плакать - это дело он всегда любил до жути.
- А что насчет самого тебя? Что ты с собою сделал? - собрав в кулак всю волю, снова спросил я грозно.
- Попытался... - он всхлипнул и звучно потянул воздух носом, - Попытался все это вырвать из себя, все, что матушка наколдовала. Однако, чуть не верно вышло...
- Чуть не верно! - заорал я, и Раду с Гавином разом с дивана подскочили.
Я к ним приблизился вплотную, чувствуя, как от гнева кудри распрямились и встали дыбом.
- Ты все слышал. - я утверждал, не вопрошал, посмотрев на Раду. - Тащи его к милорду Хиру Серебряному Лису, сыну приемному Дункана. Я знаю, что он в былые годы водился с могучей эльфьей ведьмой из Северного королевства. Пусть к ней свозит этого критина, чтобы все поправить.
Раду, желая возразить мне, вздохнул глубоко, но не тут то было - я остановил его резким жестом.
- Я говорил тебе, что в долгу ходить не буду, и выполню твое задание, которое тебе противно будет. Идите. - подытожил я речь свою, указав на дверь.
- В тебе что, долбаный генерал проснулся, засранец похотливый. - угрюмо Раду проворчал, однако, сжав плече Гавина мертвой хваткой, поволок парня к указанной мной двери.
Когда они ушли, я устало уронил себя на кресло. Сил не было на то мне даже, чтобы файра за завтраком послать. Зато, спустя не более минуты, вспомнив еще об одном деле, я взялся за перо. Через четверть часа, файр нес послание лорду Джулиусу Гриму, в котором я таки послал его... подальше, в родимые пенаты хтонических миров.
Не только же меня всем посылать...

***
Я спал и видел сны быть может, когда мой мозг пронзило зовом властным, словно серебряной стрелою. От этого я резко сел в кровати, еще не понимая, мир ли это яви, или все же сна чертоги.
"Мне долго ждать тебя придется?" - в моем сознании всплыли строчки, начертанные очень четко моей наставницей великой.
- Уже иду. - пробормотал я, зная, что она меня услышит, и что это тот самый случай, когда нет смысла возмущаться - такое для здоровья вредно.
К ней я явился в камзоле мятом и всклоченными волосами, то был единственный вид мести, что себе мой бунташный дух позволил.
Леди Электра, меня окинув быстрым взглядом, только едва заметно усмехнулась, и пригласила меня жестом следовать за нею.
На балконе был подан завтрак на две персоны. Она уселась в свое кресло, я же, молча разлил чай по чашкам, и только после тоже в кресло притернылся.
- Я, пожалуй, сразу к делу перейду. - сказала королева, чая отхлебнув немного. - Несколько часов назад я вызывала к себе Раду, чтобы поручить ему одно задание, которое очень важным полагаю. Дело не простое, поэтому его я собиралась отдать тому, в верность кого верю беззаветно. Однако, выслушав суть дела, мой драгоценный Раду заявил мне, что задание это скорее в самый раз для Анди, тем более, что этот самый Анди к нему долг значительный имеет.
Закончив речь, она в глаза мне вопросительно взглянула.
- Это правда. - кивнул я, - Раду выручил меня в вопросе важном, и я ему пообещал, что сделаю любое дело, о котором он попросит.
Леди Электра опустила голову немного, подперев изящною рукою свой подбородок острый. Вздохнула грустно.
- Он к тебе не вернется больше, Анди. - снова оборотив на меня черный омут взгляда, она сказала. - Я то прочла в его сознании, когда не так давно видала. Гавин грустит, но одновременно с тем счастлив, что покинул омут страсти. Он боялся в этих чувствах себя забыть и стать ничтожным.
Я чаем чуть не поперхнулся, от прямоты ее жестокой.
- Да дварг с ним, с Гавином этим истеричным. - зло прорычал я, глядя в чашку. - Главное, чтобы мне не было причины винить себя за его беды.
Ко мне конфеты сдвинув ближе, королева улыбнулась.
- Именно из-за этой доброты своей бескрайней, ты мне даже подходишь лучше, чем Раду. Но, знаешь, дело не так просто. - взявшись за заварник синий, гладкий бок которого был изукрашен сражением льва с единорогом, она мне чай еще подлила. - Видимо, судьба сама все здесь решила.
"Как же, судьба" - ворчал я в мыслях, зная, что без нужды особой, она читать меня не будет.
- Дело такое, Анди будет: вчера, буквально, мы фрегат воздушный у пиратов с боем отобрали, а вместе с ним пленили трех флайринов. Сказать точнее, двое флайрины точно, а один крылатый полукровка. Согласно договору с Флайвэйей, заключенном еще тому назад лет триста, их граждан, принадлежащих к клановым гнездам, мы должны вернуть домой всенепременно, однако, полукровки в этот разряд не попадают, мало того, пленный подданным Шииды оказался. Поэтому, их навигатор, а он и есть тот полукровка, нами задержан для допроса. И все бы хорошо случилось, если бы мои гвардейцы, возглавляемые Раду, не решили познакомить пленника с кем-нибудь ему подобным, чтобы задобрить и развлечь немножко.
Я понял все и рассмеялся, ибо в Долине нашей, был лишь один дружек пернатый.
- Они что, к нему сирина притащили? - я еле сдерживал смех громкий. - Галлэхад же только начал перьями покрываться, это самый щепетильный возраст для сирина, а если к тому прибавить, что у них ненависть к флайринам от природы... - не утерпев, я все-таки залился смехом.
- Это весело лишь по верху. - угрюмо хмыкнув, молвила леди Электра. - Гэл-сирин начал биться насмерть, ведь впервые врага лютого увидел и очень сильно возбудился. Его от бедного флайрина-полукровки еле Питэр с Каем оттащили.
Представляя картину это, я от смеха пополам согнулся, потому, как живот свело сильно от спазма.
- Это же надо было учудить такое. - еле отдышавшись сумел я молвить.
- Вот именно. - наставница моя кивнула. - Теперь весь полк гвардейцев вместе с Раду, будет снова проходить курс обучения в вопросе об этернианских видах и их особых положениях. - она вдохнула тяжко. - Но есть момент лишенный смеха. Наш пленник пострадал серьезно и теперь напуган сильно настолько, что лекарей к себе не подпускает, крыльями укрывается, на всех браниться ругательствами шииданов языка.
Я присвистнул, зная, что у шииданов одни из самых скверные слов на то имелись.
- Думаю, ты уже догадался, в чем было важное задание, что тебе Раду сплавил? - теперь пришла пора смеяться королеве. - Кстати, я все это одобряю, и надеюсь, что твой ум, доброта и всестороннее очарование помогут в этом трудном деле, особенно, если учесть, что пленник свой разум ловко укрывает, а я, лично, считаю, что не с проста он угодил к нам.
Я и правда перестал смеяться.

***
И вот, настал час "долгожданной" встречи...
Пленника держали на первом уровне помещений скальных, тех самых, где селятся драконы в горном массиве, что с севера Долину обрамляет. Я туда пришел в сопровождении гвардейца, который тараторил всю дорогу нашу, ни на миг не замолкая. От него я вызнал, что флайрина-полукровку нагрузили целой кучей заклинаний, от привязи его к Долине, до запрета суицида. Я уже жалел его в сердцах, однако, было то необходимо.
Как только двери отворились, весьма тяжелые, замечу, я лишь брань услышал, в темноте кромешной ничего не различая.
- Он гасит световые сферы, - шепнул мне на ухо гвардеец. - Но как, никто из нас не знает.
- Видать, особая способность. - на то угрюмо проворчал я.
Мне было не трудно, и я наколдовал сразу две сферы, под потолок их запуская. Как только в комнате свет пролился мягкий, я сразу же заметил в углу от двери самом дальнем, как что-то черное мелькнуло. Я прошел немного, чувствуя, как ноздри мне защекотал легкий запах ржавого металла. Я сразу догадался, что флайрину-полукровке не лечат раны, которые он получил в схватке с сирином свирепым. Вспомнив этот эпизод, я снова слабо улыбнулся.
Чтобы не тратить зря то время, что пленнику я посвятить обязан, мне снова к колдовству пришлось прибегнуть - тихо прошептав слов особых связку, я вплел в них немного силы волшебной, которой, как всегда, полно в Долине. Заклятия моего настолько хватит, чтобы мой пернатый подопечный был в глубокий сон на парочку часов погружен.
Все в срок исполнилось - я услышал, как он тихо на пол рухнул.
- Вот и вся проблема. - сказал гвардейцу я, который все еще топтался сзади. - Он спит, и это очень славно, ведь теперь мы с тобою его ранения осмотрим не опасаясь брани скверной или с ним опасной драки.
- Ты это здорово придумал. - восторженно гвардеец молвил.
Я вздохнул, дивясь тупизму тех, кто до меня бывал здесь прежде, и смело подошел к флайрину, что в углу мешком валялся.
При его осмотре скором, я понял, что тут возится долго надо - раны были не большие, но их насчитывалось много, а пару надо было штопать.
- Ты понесешь его. - сказал я строго на гвардейца глядя. - Я проход в башню Целителей открою.
Вздохнув, мой провожатый (здоровый парень, я замечу) поднял безвольного флайрина и на плече себе закинул.
- Смотри, чтоб крылья по полу не волочились. - жестом я указал гвардейцу, услышав, как края крыл огромных черных, уже шуршат по пыльным плитам.
Я сконцентрировал сознание на сложной формуле, что режет ткань пространства, изнанку мира открывая, и, на ворчание гвардейца внимания не обращая, поднял руку, резким жестом рассекая воздух.
И вот, шагнув, мы окунулись в тьму промозглую, что древнее время. Мир моргнул, и снова свет появился, но совсем в другом уж месте. Первое, что я увидел сразу, это удивление на лицах всех, включая леди Габриэль.
- Что все это значит? - голос ее был грозным и неприятным очень.
- Мне нужно будет помещение, где его как следует подлечат, а то не ровен час и пленник, который так необходим Короне, помрет от зараженья крови. - тоном обыденным сказал я.
Леди Габриэль вздохнула, махнув рукой, чтоб шли за нею. Мы снова резали пространство, и как позднее оказалось, не поперек, а вверх и прямо. Так вышли в верхние покои, башни целителей: маленькое помещение круглые стены, два окна и камерная обстановка. Здесь было то, что только нужно, ни единого излишка.
- Я сейчас пришлю вам в помощь санитара, ведь его помыть бы надо до леченья. - кивнув на пленника сказала леди Габриэль, и сразу же назад шагнула -  в складки изнанки подпространства.
- А мне давно пора на службу. - тихо проворчал гвардеец, что все еще держал флайрина.
Я на него взглянул угрюмо.
- Оставь его, и отправляйся. - ему сказал я, сожалеть потихоньку начиная, что ввязался в это дело.
Прошло еще не меньше чеса, прежде чем наш пленник оказался в больничной койке. Он был вымыт, переодет и перевязан, мало того мне пришлось лично распутывать его смоляные космы, которые повсюду взялись колтунами из-за его тяжелой доли. Но, к сожалению большому, это была не вся проблема - как оказалось, в драке или от падения, он вывихнул одно из крыльев, и это, видимо, боль нестерпимую ему чинило. Тогда-то я и догадался, от чего он сильно так бранился прежде.
Хвала бескрайним небесам высоким, что леди Габриэль решила нам помощь оказать посильно, и позвала специалиста в вопросе излеченья крыльев. Однако же, к тому моменты, как Красный Змей до нас добрался, флайрин плененный пробуждился. Ох, как он только не поносил нас разной скверной, и если я к тому спокоен, то в отношении Первой леди все было очень неприятно.
 Положение спас Сома, к удаче вовремя явившись. Будучи немым от самого рождения, Красный Змей умел общаться совсем иначе, чем другие. Он так взглянул на бедного флайрина-полукровку, что тот в один момент заткнулся, а уже через секунду развернулся, чтобы дать Соме посмотреть на свои раненые крылья.
Конечно, надобно отметить, что своим видом, Красный Змей впечатлить умеет: его утраченные крылья сейчас сменили механизмы, из тонких лопастей стальных колючих, что грозно пиками торчали наподобие оперенья. Еще сюда прибавьте рост высокий и гриву из волос длиннющих, которые красней рубинов, добытых трудно в горном царстве. Недаром леди Габриэль его себе избрала другом и верна этим отношениям.
Пока я придавался думам о множестве достоинств лорда Сомы, наш пленник вскрикнул резко, к себе внимание возвращая. Видимо, ему было так больно, что он снова потерял сознание. Красные Змей мысленно позвал нас с санитаром и показал, как для крыла повязку сделать. Еще он сообщил попутно, что пленник наш зовется Орфен.

***
Первый день нашего знакомства, Орфен играл со мной в молчанку и внимания не обращал на пищу, которую, в заботе благой, я ему доставил. Однако же, лиха беда начало - я наблюдательным всегда был, и, заметив, как он глядел, когда я ел конфеты, то понял быстро, чем мой подопечный будет сломлен. Мало того, другое наблюдение дало мне метод с его упрямством сладить: от скуки, прихватил с собой я карты, чтобы руки занять пасьянсом, Орфен же, лишь быстрый взгляд на них направив, инстинктивно взъерошил крылья и губы облизал украдкой. Видимо, мой друг пернатый был просто жуть, какой азартный.
- Может сыграем, скуки ради. - сказал ему я бледным тоном и потянулся между делом, выказывая, как расслаблен.
- Была б охота. - огрызнулся пленник.
Я же, теперь храня молчание, снова за расклад пасьянса взялся, между делам песенку напевая, что слыхал в игорном заведении как-то.
- Ладно, - сказал он минут через десять. - Хоть прок какой-то в тебе будет.
Я поставил табурет меж нами, чтобы столом игральным послужил он, и поднял взгляд свой на Орфена.
- Во что играем, мистер птичка? - спросил его я, громко хмыкнув.
И тут, впервые за все время, он на меня взгляд свой сердитый поднял. Я обомлел от изумления, до чего же дивными были его очи: прозрачной зелени бескрайней, словно глубины неба, под самым куполом высоким, незамутненным ранним утром. Ни дать, ни взять, дикая птица, которая парит по небу, не зная тяжести морали и судеб сложности мирские.
Я улыбнулся ему просто и пожал плечами, дескать, слова такие случайно совершенно вышли.
- Для начала давай в сальвийскую семерку. - отобрав у меня колоду и начав тасовать ее ловко, тихо проворчал он.
- А на что. - разминая пальцы, его спросил я.
- Какой шустрый, сразу взялся делать ставки? - усмехнувшись, спросил Орфен хитро глаза прищурив.
- А какой прок играть в пустую? Ни живости, ни интереса. - я снова пожал плечами. - Вот давеча, в гавани Джингси, мы часов одиннадцать играли в восьмерку мальвы. Десять марок ставка!
Орфен присвистнул, увлекаясь. Глаза его уже горели алчно.
- Для начала, на твои конфеты. - молвил он довольно, - Потом на деньги, если хочешь.
Я же подумал, что он еще совсем тот птенчик, да, в придачу, наивный как дитя людское.
Конечно же, я за конфеты бился, ворча об их дороговизне, и, через час, с ворчанием, лишился ровно половины. Орфен жевал их улыбаясь, а я в сердцах над ним смеялся - поел таки, хоть долго предавался голодовке лютой.

***

Леди Электра была рада, что я с пленником поладил, и начала меня учить усердно тому, как надо незаметно смотреть в глубины чужих мыслей. С Орфеном я был дружелюбен и крайне прост, не выдавая то нисколько, как положение мое высоко. Мой товарищ Раду, стал шутить надо мной украдкой, что скоро я обзаведусь зазнобой новой непременно, на шиидана пленного делая намек бестактный. Но, в каждой шутке есть только шутки доля - я и правда понял, что стал Орфеном увлекаться - увы, и все же, такова моя натура, я влюбчивый всегда ужасно. Мало того, крылатый пленник, был словно кукла из фарфора, пригожий свыше всякой меры, и очень юный - ну просто все, как мне по нраву.
Конечно, я заметил сразу, что с "птенчиком" не все так просто. Он был не по годам находчив и всегда старался скрыть свой ум, довольно острый, а в чуткости и наблюдении, Орфен вполне мог мне дать фору. Я с сожалением признался, что наставница моя, Серебряная королева, как всегда оказалась правой - он был шпион, никак иначе.
Однако, мой чудесный дар актера пока Орфен еще не видел, и думал обо мне нелестно.
- А в каком ты чине ходишь? Если это не тайна вовсе. - спросил он меня как-то вскользь, когда опять играли в карты.
Я махнул рукой и хмыкнул.
- Это и чином назвать трудно, к тому же, здесь чинов не много, лишь капитан да генерал. - я снова хмыкнул, взяв три карты. - Я так, еще школяр недавний, которого родня не жаждет снова подле себя в увидеть. Поэтому торчу в Долине, тут хоть есть чем заняться, да никто не гонит.
Это, в принципе, было правдой, поэтому легко с уст моих слетело.
- Что же так с твоей родней то? Ты что, их чем обидел может? - опять спросил Орфен меж делом.
- Я полукровка, - заявил я, на него взгляд грустный кинув, - Как и ты, приятель. Только вот кровь мне дала не крылья, а весьма скверную способность. - я подмигнул ему, - Могу наслать проклятье, просто пожелав такое.
Орфен присвистнул.
- С тобой дружить теперь я буду, видимо, ты человек полезный.
- А кто сказал, что человек я? - теперь я вовсе рассмеялся.
Он стал тогда глядеть угрюмо, а я подсел к нему поближе, чуть не касаясь черных крыльев, которые он между нами, стеной из перьев враз поставил.
- Хочешь погуляем? - спросил я просто. - Уже порядком надоело сидеть в закрытом помещенье.
- Это ты так злобно шутишь? - вопросом на вопрос Орфен ответил.
- Нет, конечно. - я пожал плечами. - Тебя никто на цепь не садит, но из Долины скрыться ты не сможешь, поэтому здесь гуляй, где хочешь, и полетай, если охота.
Он замолчал и начал думать, а я погладил перья крыльев, чувствуя их шелк на пальцах.
- Не тронь. - немного грозно полукровка-флайрин рыкнул.
- Они красивые такие... Прости, но я не удержался. - молвил я виновато, зная, что ему стало неловко.
Я понял, что, возможно скоро, расшатаю Орфена чувства, и так получится возможным проникновение в его мысли. Конечно, это не красиво, но было нужно для Короны, и, не стану я лукавить, мне попросту того хотелось.
К вечеру, мой подопечный согласился погулять немного, и я решил устроить нам пикник на террасе верхней башни Силы. Пусть птичка поглядит немного на мир наш стольких чудес полный, и это станет очевидно особо с высоты великой. Я даже раздобыл у Первой леди плащ старый, что лорд Сома уже не носит, и принес его Орфену, чтобы тот на высоте не простудился.
Неблагодарный пленник стал ворчать что-то про обноски, а я, сам от себя не ожидая, обиделся и ушел прочь, молча, не прощаясь. И вот диво - он за мной погнался.
- Прости, я не хотел тебя обидеть. - сказал он, со мною поравнявшись.
- Да не проблема. - буркнул я угрюмо, - Я здесь не за тем, чтоб обижаться.
- А зачем? - остановившись резко, спросил Орфен.
- Отрабатываю хлеб насущный, если тебе угодно. - я тоже встал его напротив. - Такой ответ тебе годиться? - отвернувшись и в сторону глядя, я продолжил. - Знаешь ли, твои капризы терпеть мне невдомек, я аристократ по рождению, и так воспитан. Сегодня попрошу себе замену, может, с новым конвоиром ты лучше сладишь.
Орфен молчал угрюмо, мои слова послушав. Потом, так же молча, пошел назад, в сторону своей квартиры. На полпути он обернулся, спросив меня:
- Так мы пойдем гулять, иль ты раздумал?
Я сдержано кивнул, он же, на минуту вернулся в комнату свою, и вышел из нее уже в плащ облаченный. Со мною снова поравнявшись, и пройдя до моста, который соединяет северо-западную башню Целительства с башней центральной - башней Силы, он приостановился, и первым разговоры начал.
- Сразу предупредить хочу, что на полет я не настроен, крыло еще болит прилично, так что, если ты летать не можешь, то не тащи меня на башни или вершины скал высоких.
- Я летаю. - ему спокойно я ответил. - Здесь это не трудно вовсе.
- Не знал, что ты такою магией владеешь. - тихо Орфен заметил.
- Дело не в этом, - пояснил я, - Просто, в Долине Грез есть великой магии источник, и им здесь каждый дюйм напитан. Совсем немного силы надо, чтобы исполнить то, что хочешь.
- Хм... - красноречиво сказал пленник, - Что-то, вроде, я об этом слышал.
Я внезапно ощутил, как от него рванулась волна большого интереса. Эмоция была столь сильной, что он над ней контроль утратил. Конечно, я взял это на заметку.
- А куда сейчас идем мы? - сменил Орфен быстренько тему.
- Что за пикник без провианта? - вопросом я ответил. - Заодно покажу тебе, где у нас общая едальня.
- На что оно мне? - проворчал он.
- Чтобы иногда обедать. - я на него взгляд быстрый бросил. - Мой профиль не доставщик пищи. Да и дела могут возникнуть не терпящие отлагательств, а ты сидеть голодный будешь. Теперь же, зная где едальня, и без меня ты обойдешься.
- А на кого ты здесь учился? - снова поменял он тему.
- На дипломата. - я не сказал ему всей правды.
- И успешно? - новый вопрос, как видно, из бесконечного запаса.
Здесь я хмыкнул, чтобы понял он двояко.
- Вот, с тобой гуляю.
Орфен впервые рассмеялся. Видимо, он думать стал, что неудачник я по жизни.
Пройдя мост на половину, и миновав арку опоры, я Орфена плеча коснулся, чтобы он остановился. Простирая руку, я указал ему на запад.
Небо в час этот вечерний налилось ярким малахитом, а ближе к дуге горизонта в синь обращалось, словно глубины моря. Внизу раскинулись леса, словно нет им ни конца, ни края, пестрея яркой бирюзой с вкраплением янтаря и яшмы. Но ближе, у ворот Долины, клыками скальными стоящих, стальною лентой вилась речка, играя в бликах разноцветных радужным узором амальгамы.
- Когда поднимемся на верхнюю террасу башни Силы, ты увидишь Тропу Звезд в лучах заката. - я посмотрел на его крылья, и, после скользнул взглядом по бледному лицу флайрина.
- И зачем мне это. - в его словах я слышал скепсис.
- Поймешь, когда все то увидишь. - сказал я, улыбнувшись кротко.
Оказавшись в башне Силы, мы вниз спустились, пользуя поток воздушный, что течет все время в специальной шахте башни, чтобы все могли с удобством спускаться или подниматься, усилий на тот путь не тратя. На самом нижнем уровне были хозяйственные помещения, склады, столовые и кухни, устроенные тем Короной, кто сам готовить не желает. Этажом выше шли тренировочные залы для разных боевых искусств и всяческих экспериментов с телом, которые должны всенепременно сил ему придать великих. Третий и четвертый этаж первого уровня центральной башни заняла наша огромная библиотека, которая являла гордость не только Храма Знаний, но и королевы лично.
В следующих уровнях (всего их восемь в башне Силы) было не счесть различных помещений, ибо велика очень эта башня. Помимо лекционных залов, множества залов для приемов, чьих-то апартаментов и гостевых покоев, один из уровней был личной резиденцией Лилового дракона - леди Шиа. А где-то в самой вышине на уровне восьмом был дромос тайный, что вел крылатых властелинов Долины Грез в неведомое место - зал, где располагалась Хаоса Звезда - источник удивительной, невероятной и могучей силы волшебства вселенной.
Мало кто знает, что путь туда найти лишь тот способен, кто самой своей природой с той силой тесно связан.
Как только все мы взяли, что я заранее придумал, то снова стали подниматься в воздушной шахте, и в этот раз до ее верха. Шахта обрывалась на шестом уровне башни Силы, где, как раз была терраса, на которой я хотел с Орфеном прогуляться.
- Теперь пешком пройдем немного. - махнув рукой ему, чтобы пошел за мною, сказал я.
- А долго? - спросил флайрин, чуть недовольною.
- Поверь, усилия, того стоят. - оглянувшись, я улыбнулся.
Хоть идти было недалеко (две длинные дуги спиральной лестницы пологой), Орфен все равно ворчал укаткой.
  Я вышел первым, и сразу получил в лицо пощечину порыва ветра, и, не обидевшись нисколько, пошел вперед, в сторону юга. Водрузив на столик скромный корзину с провиантом, первым делом я достал вино и зубами пробку вытащил, довольно резко.
- Вот ненормальный! - Орфен воскликнул. - Так можно без зубов остаться, или того хуже - облить того, кто рядом.
Я рассмеялся, разливая рубиновый напиток в чаши из латуни.
- Сыр и хлеб порежь, а то, я погляжу, скучаешь сильно.
Сделав большой глоток первым, я кивнул Орфену, дескать "не бойся". Он фыркнул и тоже вина выпил.
- Теперь иди за мной, - сказал я. - И смотри туда, на юг. - для верности простер я руку в нужном направлении.
Звезда дневная, Элидара, уже висела очень низко, у дуги самой горизонта, и ленты гнутые ее лучей стелись по волнам так гладко... Океан казался близким из-за высоты великой, куда мы поднялись, по его неравномерной амальгамной глади скользили Радуги от многоцветия лучей закатных, создавая полотно, написанное гением-безумцем. Этот шедевр менялся постоянно, то от порывов ветра, то от протуберанцев, на кои не скупилась Элидара. Оправой для картины было небо, цвета зелени пронзительной и чистой и лишь под самым куполом высоким, наливающееся бирюзовой яркой краской.
Я вздохнул глубоко и улыбнулся миру, что видел и любил без меры. Орфен молчал. Я на него взглянул украдкой и снова был им очарован. Мне сейчас казалось, что он был чист, как снежный полден в день зимний, ясный, и только перипетии жизни сложной в обществе пестром, заставили его надеть доспехи из личин и хитростей различных.
- Ты никогда от сюда не уедешь. И дело не в семье, и не в делах, которые тебя прокормят. - пленник сказал, на меня совсем не глядя. - Ты красотой сюда привязан, которая тебя не отпускает, и любовью к чувствам, что вызывает это красота.
Я улыбнулся верности слетевшей с уст его, и мне хотелось это запечатать поцелуем, но я не смел. Еще не время...

***

Однако, грядущее всему отводит свое место - хоть прежде мне казалось, что я сердце Орфена без трудностей особых завоюю, но на поверку вышло все иначе. Он был со мною дружелюбен, но чувств иных, какие мне хотелось, не проявлял и вовсе. Конечно, в свете этого, я сам себе виделся глупцом, тем более еще и от того, что флайрин-полукровка с каждым днем казался мне милее, и фантазии о нем в моем сознании вполне конкретный облик обретали. Все это не меняло того положения, что я должен был многое у него вызнать в обход его ментальным блокам, которые к разуму Орфена даже искушенных знатоков не подпускали.
Леди Электра стала злиться на меня за то, что я не оправдал ее надежды, и на этой почве мы с нею чуть не поругались. Я того сильно испугался, ибо дорожил нашими отношениями без меры.
- Ты уверен, что выбрал правильный подход к этому делу? - спросила меня королева строго, когда с докладом к ней явился. - У меня такое впечатление сложилось, что ты печешься лишь о развлекательной программе для пленника, позабыв о верной цели всего действа.
- Мне изначально было неприятно, что должен я ему казаться другом. - проворчал я. - Я не актер с ярмарки веселой, и если с кем сойдусь, то все серьезно.
- Сходись, сколько тебе влезет хоть с чертом лысым! - тон ее сделался сердитым, а образ для сравнения был мне и вовсе не понятен. - Хоть искренне, хоть и понарошку, мне до этого нет дела! Тебе я вверила очень важное задание, касаемое безопасности Долины и сил, что статус высочайший Короне придают. Свое ребячество оставь для иной сферы, и, наконец, включи способность осознать серьезность поручения, дабы понять то, что на самом деле важно.
- Что на самом деле важно... - снова проворчал я. - Вместо друга змеюкой подлой оказаться.
- А твой Орфен что, не змеюка? - она поднялась даже с кресла, чтобы увидеть меня ближе. - Тебя за нос болвана водит, все узнает, что и где есть в Долине, расспрашивает, где таяться наши силы. А ты горазд про все поведать, ведь птенчик твой такой милашка.
Я вздохнул тяжко, обо всем этом не раз уж думав.
- Не хочу быть ему подобным, мне не по душе все это. - взгляд долу опустив, сказал я.
Королева немного помолчала, пристально меня очами черными буравя.
- Знаешь, иди, и обо всем подумай, взвесь как следует мотив и цели, а как решишь, пусть так и будет. Больше тебя спрашивать не буду, но знай, что на кон поставлена безопасность и процветание дома твоего. - сказала мне наставница, и жестом уйти велела.
Я ушел, и после долго думал у себя в апартаментах, как мне быть - с сердцем своим ли согласиться, иль подчиниться требованию долга. Глупо было отрицать, что я все больше своим заданием увлекался. Права была леди Электра, мне нужно больше головою думать.
За всем этим я не заметил даже, когда Гавин назад вернулся. О том сказал мне приятель давний, Ёру, что братом приходился Хиру, который и возил Гавина к северным эльфам на лечение. С Ёру нас общая должность подружила, да несколько моментов милых, которые мы пережили прежде, да и похожи были нравом, вкусами и поведением. С Хиру же, в прежние времена, я пару раз в миссии ездил, где был он мне начальник. Но, не в этом дело... Дело в том, что точки в истории моей с Гавином, все еще не стояло в конце текста о наших отношениях.
Ближе к полудню, спустя, наверное, часов примерно десять от времени того, как я услышал новость, мне файр принес записку от Гавина. В ней говорилось, что мой любовник бывший, хочет встретиться со мною, ради важного разговора. Я ответил, что пусть приходит, я у себя в апартаментах буду.
Мой альтруизм мне на руку сыграл, когда я понял, что увлеченность пленника библиотекой нашей, в которую его ходить я научил, освободила мне прилично время, которое теперь я на себя с удовольствием тратил. Так, зная, что он проторчит до вечера в читальном зале, я решил как раз аудиенцией личной Гавина своего уважить.
Едва перешагнув порог мой, Гавин мне поклонился низко. Я опешил, и с удивлением на него воззрился.
- Хаирэ, Анди. - он улыбнулся мне обворожительной улыбкой. - Так приветствуют друзей хороших в северном эльфьем королевстве.
- Здравствуй, Гавин. - от неожиданности его такого настроения, я даже не нашелся, что сказать.
Он протянул мне большой сверток, что в руках держал до время.
- Это тебе, подарок. - Гавин красиво надул губки, как нравилось всегда мне. - Хотел угодить тебе по мере сил, коими располагаю. - буквально пел, ни говорил он.
Я пригласил Гавина жестом присесть и угоститься чаем, который ради встречи был заварен.
- Благодарю. - глядя на меня синими сапфирными глазами, сказал он.
- О приключении своем расскажешь? - спросил я.
Гавин кивнул, окинув меня таким взглядом, что я готов был безотлагательно с ним идти в опочивальню.
- Все прошло чудесно. - он провел пальцами по волосам своим, отросшим сильно, и я заметил, что они сильно отливают серебром. - Разве только это. - он хмыкнул. - Эффект побочный, от полного слияния с эльдой.
- Тебе идет, очень красиво. - честно я отметил.
- Примеришь. - он кивнул на сверток, который лежал между нами на диване.
Я развернул подарок, и там оказался кафтан зеленый и прекрасный, эльфийского покроя, серебром и серым жемчугом расшитый. Мне сразу захотелось его примерить. Я так и сделал.
- Сидит чудесно. - с любованием во взгляде, Гавин сказал. - Но, ты красавец, что не одень, все загляденье.
- Он великолепен. - искренне сказал я. - Наверно, дорогого стоит.
- Ты стоишь всех сокровищ больше.
Как только это я услышал, то чуть в обморок не рухнул.
- Однажды, ты поймешь все это. - Гавин мне сладко улыбался. - И будешь счастлив выше меры, зная, что заслуживаешь счастья.
- Эти речи на прощание походят. - догадался я, наконец, от куда ветер дует.
- Да, я приехал попрощаться и отблагодарить тебя за все, что ты смог дать мне. - он остановил меня, кивая, ибо я собрался вставить слово. - Выслушай сначала рассказ мой: как только прибыл я в Вэлиан, столицу северного королевства эльфов, то понял, как мне близок этот край. Княгиня Альба, кудесница большая (и, к счастью, близкая подруга Хиру), меня в свой дом жить пригласила и познакомила со многими друзьями, что в Вэлиане проживают. После того же, как она окончила мое лечение и полностью преобразила эльдой, я вдруг понял, что место это домом моим будет, ибо любо сердцу бесконечно. Одно меня не отпускало, чтобы сразу остаться насовсем там, это ты, мой милый Анди. - он смотрел на меня с безмерной лаской. - Здесь, в Долине, я все дела свои закончил, прошел обучения базу, и дальше путь свой строить буду. Но сначала, я бы хотел еще раз любить тебя со всею страстью, что прежде долго так была меж нами, чувства наши воплощая.
Гавин поднялся и шагнув ко мне, прильнул чувственно и тесно, за талию руками обнимая. Он теперь иным стал - я это чувствовал всем телом, иная сила в нем текла, сильнее, и гораздо тоньше.
- Вот какая значит эльда. - сказал ему я, чувствуя, как возбуждаться начал.
- Да, я вижу мир теперь иначе, и тебя... - буквально он слова мурлыкал. - Хочу тебя ужасно, пойдем скорее...
Я был совсем даже не против, в особенности памятуя мое большое воздержание после отъезда Джулиуса Грима.
Мы быстро оказались в спальне, и стали воспоминаниям о прежних утехах в буквальном смысле предаваться. Конечно же, я попробовал с ним несколько новинок, которым не так давно был сам обучен, и слушая сладостные стоны любовника, все больше вдохновлялся.
Мы брали пару перерывов, на обед и чтобы выпить чаю, плескались в ванной, где, не смотря на протест слабый, я снова овладел Гавином. Словом, наше прощание до сумерек подзатянулось.
Однако, всему на свете срок отпущен, конечно, кроме королевы и ее семейства, да прибудут они вечно с нами. Конец прощанью был положен традиционно: наглый Раду, так и не привыкший стучаться в двери и чуждый деликатности любой, ко мне в апартаменты заявился. И не один... Не знаю, где и как, но он набрел на подопечного мне Орфена и с собою привести решил - это он так сюрпризы делал.
Ничего не подозревая, уставшие от бурного прощания, мы с Гавином спали. И вдруг, дверь распахнулась громко.
- Вставай, бездельник! - весело Раду заорал. - Смотри, кого с собой привел я.
Мы с Гавином лежали не прикрывшись - к чему нам было это, и едва разлепив сонные глаза, узрели в проеме двери два силуэта: один высокий и на статую древнюю похожий, другой пониже и с крылами.

***
Прощаясь с Гавинон на моем пороге, мы поцеловались страстно, и после обещания, что если я в Вэлионе буду, то непременно с ним увижусь, разорвали руки.
У меня было светло на сердце, и так до той поры продлилось, пока я не взглянул в лицо Орфена.
- Что это с тобой? - спросил я прямо. - В полете муха в рот попала?
Он громко недовольно фыркнул.
- То мое лишь дело. - и чуть позже пояснил. - Просто настроение плохое. Не знаю, для чего за ним поплелся. - кивнул он в сторону, где сидел Раду и поедал мои конфеты.
- Тчебе было любопытшно, гжде живет Анди - ходяччее прохлятие. - жевать не переставая, вставил фразу Раду.
- Да, кстати, с чего живешь ты в башне королевской? - брови вскинув, спросил Орфен непринужденно.
Я подумал, что мой соученик Раду сглупил серьезно, притащив сюда шиидского шпиона. Неужели его не предупредили даже о том, что статус мой секретный?
- Заслуги прошлые. - рукой махнул я. - Этого вот болвана от смерти спас случайно, и Ее Величество, в благодарность предложила мне занять пустые комнаты, что были в ее башне. Пока меня по кускам сызнова кроили и сшивали, слуги ее обставили апартаменты. Такие вот дела.
- Ты здесь, смотрю, живешь неплохо. - окинув мою обстановку взором, Орфен отметил. - Побрякушки дорогие, одна гравюра чего стоит!
- Вон та? - спросил я, кивая в сторону камина.
- Да, это изготовил великий мастер сутомийский Кацусика. В Шииде и Флайвэйе за нее дадут рабов с десяток. - сказав все это пленник наш осекся и по притих, видимо вспомнив, что Корона борется с работорговлей.
- Это прискорбно слышать. - проживав таки мои конфеты, Раду в разговор вступил. - Ваши нравы всегда были мне противны.
Я решил срочно тему поменять, дабы не вышло драки - еще чего сломают в моем доме, а я очень привязан к своим вещам красивым.
- Не знаю, сколько за нее дают в Шииде, я не знаток в искусстве рисования, но мне она досталась как символ покаяния. - я хмыкнул воспоминаниям своим и заодно тому, что все же перевел тему разговора. - Помнится, обо мне нелестно отозвался некто, и так красиво извинился.
- А как конкретно? - флайрин не унимался. - Мне интересно сильно.
- Кажется, к тому сводились речи, что я шлюха. - я пожал плечами, уже жалея и об этой теме.
Орфен, меж тем, повернулся к Раду, нарисовав веселую ухмылку.
- Правда что ли? Тогда, если желаешь, меня можешь кем угодно звать, только потом, всенепременно, вручи работу Кацусики.
Раду тоже пожал плечами.
- Так я его ругал по факту, то все давно в Долине знают...
Он заткнулся, на взгляд мой натолкнувшись.
Я молча подошел к камину, взял гравюру в руки и ему швырнул, однако, рассчитал бросок, чтобы не повредить шедевру.
- Надеюсь, ты уже уходишь. - сказал я ровно.
- Извини... - замялся Раду. - Я...
- Ну что ты, как можно друга поругать за правду. Заодно возьми с собой Орфена, и все ему поведай поподробней, каков я по своей натуре. - я улыбнулся лучезарно. - Не бойся, я ничего про это не расскажу леди Электре, и ей больше не придется гнать тебя ко мне с подарком дорогим, чтоб примириться.
- Анди, у меня всегда был грубый юмор... - снова попытался Раду оправдаться.
- Это не юмор, Раду, это оскорбление, и мы с тобой о том прекрасно знаем. - я перевел дыхание. - Давай не будем дураков друг из друга делать. - я к Орфену повернулся. - Извини, что это все пришлось увидеть. - и хмыкнул. - Ну, и остальное тоже. Я, как и обещал, приду немного позже и шахматы с собой возьму.
Пленный шиидан поднялся и молча вышел. Я ждал, когда за ним последует и Раду, но тот медлил.
- Я не знаю, почему она со мной связалась, то было лишь ее решение. - сказал я, на него не глядя. - Однако, сейчас понял, что быть ее учеником по более тебя достоин. - после этих слов, я глаза на Раду поднял. - Теперь у тебя есть повод поступать со мною скверно. Уходи.
И он ушел, молча и бесшумно, словно прошедший день, иль вечер, с приходом ночи. Я прекрасно  понимал, что стоит за этими его словами, которые всегда, будто бы случайно, с уст его слетают. Эта ревность родилась, наверное, прежде Раду, ведь он был первым избран, много пережил и был все время вместе с нею рядом.
Да, Серебряная Королева, сердце мира и волшебства душа, что нас всех кроит из небытия... Я понимал ее иначе, чем Раду - ее первейший рыцарь. Она была родственной душой мне, не больше. Однако, тому, чьи глаза затоплены слепой любовью и обожанием бесконечным, невозможно объяснить, иль рассказать об этом.

***
Так я думал, к Орфену собираясь спешно.
Обещание свое держа, я с пленником сыграл две партии подряд, проиграв одну. На самом деле, я был хорош в баталии этой, однако, в этот вечер мысли мои были от шахматных стратегий далеко. Я и сам от себя не ожидал, что буду переживать так из-за ссоры с Раду. Наверное, уже пора мне было перестать быть плаксой, цинизмом обрасти и толстой кожей, хотя... Хотя, со стороны другой, от чего меняться мне, и превращаться в такого, как обидчики мои? Зачем становиться хуже? Нет, пусть я лучше нытиком печальным буду, чем стану им подобным.
- Я думаю, то ни его дело. - прервал мои пасмурные размышления Орфен внезапной фразой. - Или, вообще, все это только зависть.
Я головою покачал.
- Нет, он далекий зависти субъект. Мало того, был всегда природы благородной, и мне товарищем хорошим. - я вздохнул, рассуждения вслух продолжив, позабыв в волнении, кто со мной разговор ведет. - Мы познакомились, когда Раду за честь мою вступился, и его авторитет спас меня наперед от многих неприятных разговоров.
- Может, он действительно сглупил, не больше? - тогда Орфен предположил.
 - Может... - вздохнул я, на него взглянув украдкой.
До чего же был "этот птенчик" пригожим, и мне сейчас хотелось сильно, чтобы он меня утешил, пусть даже и совсем немного, просто приобняв. Но, вряд ли этому суждено случится.
- Я пойду уже. - сказал я поднимаясь. - Многое сегодня было, и, признаться, я измотан сильно массой впечатлений.
- Конечно. - он вслед за мной поднялся, и, хоть я не ждал того, взял мою руку. - Не грусти. Мне, к примеру, ты нравишься таким, каков ты есть, и думаю, многие твои друзья считают также.
 Слегка сжав мою ладонь, Орфен отпустил ее, и я удалился сразу, чтобы не поддаться чувствам.
Дома у себя, я спал тревожно, хоть и был уставшим, а где-то в сердце ночи, у меня разговор неожиданный случился...
Она сама ко мне явилась, а я не ждал того ни сколько. Конечно, было мне понятно, от чего честь выпала такая, но я молчал до время, наученный наукой жизни не торопиться со словами.
- Вы снова с Раду поругались. - грустно сказала королева. - Я это в нем прочла сегодня.
Она сидела на диване, ожидая, когда я принесу ей кофе. Потом печенья заказала, и мне пришлось звать файра для доставки срочной. Пока леди Электра курила на моем балконе, я сладости раскладывал на блюде и сырные печенья в вазу сыпал.
Потом, пока она "кофеи гоняла", я в двух словах обрисовал, что между мной и Раду вышло, хоть того мне и не хотелось сильно.
- Все, как обычно. - кивнула наставница моя. - Напрасные слова всегда такую службу служат, источником обиды выступая.
- Простите, но мне думается, что дело не только в этом. - вздохнув и набравшись духа начал говорить я тему, которая была столь же неприятной, как и необходимой. - Согласитесь, я не совсем тот, кто рядом с Вами быть достоин, Раду это видит...
- Ты однобоко мыслишь, Анди. - меня прервав, на то сказала королева. - И о достоинствах неверно судишь. Это простить не трудно - ты еще очень молод и не научился видеть всей картины сложной в целом. Да и Раду плохо знаешь. Хотя, конечно, он может и чуток ревнует, но лишь по детски, желая получать себе лишь всю полноту внимания.
- Но почему я? Что во мне такого, помимо доброты большой, которую Вы прежде отмечали? - я руки на колени устало уронил. - Зачем я Вам, ради небес извечных, сдался?
Леди Электра взяла из пачки сигарету, и меня за собой поманила, к балкону снова направляясь. Когда, зажатая меж пальцев, сигарета вдруг огоньком зажглась на крае, хоть ее и не поджигали вовсе, королева сочно затянулась.
- Я, знаешь ли, большая эгоистка. - выдыхая дым светло серый, она произнесла. - Мне важен резонанс с окружением моим, нужно отражаться. Вот, к примеру, Раду... - она на миг замялась. - Он всю меня не отражает, лишь часть, что всем вокруг по нраву. Ты же совсем другие грани. Ты тот, кем, быть может, мне быть хотелось, но не смела... Не была столь храброй, чтобы приять о себе всю правду. Ты - чудесный ракурс, воплотивший желания эти. Признаться, я тобой любуюсь, и потому, как ни проси, с тобой не разорву я связи.
Сказанное для меня откровением стало. Я стоял, не в силах вымолвить и слова, а она просто курила, глядя из окна балкона на сад, и что-то, что намного дальше.
- Когда обида тише станет, постарайтесь примириться. - закончив ритуал свой странный, леди Электра снова в комнату пошла, по ходу мне давая наставления. - И прошу тебя больше не возвращаться к теме, кто и чего достоин.
Я кивнул ей, и себе пообещал, попутно, все то же.
Потом последовала череда попреков бесконечных, ведь я мало занимаюсь делом мне вверенным, мало мыслю, как к разуму шпиона подобраться. Все это было верно, однако, уверен я, что скоро все поправлю это.

***
Ох, планы, планы... Смешно на них пытаться полагаться.
Я уже не знаю, случайность это, иль судьба-злодейка, но снова мне пришлось повременить с испытанием своих умений, направленных на раскрытие разума Орфена. Я искал магической причины исток, дабы объяснить феномен этот, но, увы, все тщетно. Тогда приступил к психологии, и через ее призму обнаружил, что, возможно, все дело лишь во мне - что если нечто мешающее моим планам, это мое же собственное подсознание, не желающее так поступать с флайрином-полукровкой?
Ну, ладно, о причинах я подумаю позднее.
Словом одним, случилось так, что мы с Орфеном гуляя по Долине решили восточной башне уделить внимание. Признаться, я и сам бывал там редко, ибо властителя ее остерегался - лорд Кай не из тех хозяев кто благодушен да гостеприимен.
Чтобы не рисковать и стороной уровень обойти, где расположены покои носферита, мы с Орфеном снова поднялись на башню Силы (его все время к ней тянуло), а от туда, по мостам и аркбутанам, минуя арки опорных башен, направились к восточной. Пока брели туда мы, пленнику захотелось размять крылья - он не летал давно за крыло вывихнутое опасаясь.
- Раз так сильно хочется тебе летать, летай себе на радость. - на его вопрос о разрешении, сказал я.
Как я и подозревал, в полете он был прекрасен: широко расправленные, огромные чернильно-черные крыла выглядели превыше ожиданий всяких. Нетрудно же представить, если крылья эти в сложенном состоянии до пола спускались, то какими стали, когда их распахнули. И, как я тоже предположить успел, полет Орфена был направлен вокруг башни Силы.
Вздохнув тяжко, я таки себе признался, что была права Серебряная королева. Его сюда нарочно шииданы сдали в плен с одной лишь целью - выведать все о той силе, что сокрыта в центральной башне нашей. Однако, им, глупцам, никогда не попасть туда, да и не только им... Никто не может посетить такое место, которого нет попросту в чертогах его мира.
Пока я придавался мрачным думам, то из виду до время потерял Орфена. Когда же я его увидел снова, то поспешил ему наперерез, ибо он пребывал в стремительном падении, на пути которого была целая сеть мостов и аркбутанов, соединяющих башни основные с опорными. 
- Орфен! - закричал я, что было мочи. - Тормози!
Словно меня расслышав, он стал отчаянно одним крылом махать, второе же висело плетью. От этого старания, он стал волчком вертеться, ни сколько от опасности не уклонившись. Пару раз ударившись о встречные ползучие опоры, Орфен терялся, но после, снова в ход крыло пускал и, постепенно, немного падение свое замедлил. Я был уже близко и, за пару метров от моста, о который он бы точно с легкостью разбился, поймал его, подставляя мрамору собственную спину.
Удар не сильным был, но неприятным, а я, дурак, только и мог думать, что о том, какой у Орфена тонкий и приятный стан на ощупь.
- Ккрылоо... - протянул он мне со стоном прямо в ухо. - Снова вывихнул... так больно...Анди..
Я понял, что он сейчас отключится от боли. Делать было нечего, я не знал насколько сильно "птенчик" ушибся, пока падал, и, недолго думая, мысленно позвал наставницу свою. Чтобы время не терять, я осторожно поднялся, по-прежнему за талию его держа и, набрав полной грудью воздух, за край моста шагнул.
Оказалось, я могу летать и с грузом, правда, вниз только. Достигнув уровня, где лорд Кай живет, я остановился.
- Держись покрепче. - я сказал Орфену, поднимая его выше.
Он обвил руками мои плечи и шею, я же крепко обхватил его в районе ягодиц, и в сердцах хмыкнув, понес туда, где будет помощь ближе - к лорду Каю, сумрачному властелину.
На мои ногой удары, дверь распахнул Тмер - прислужник носферита. Не сказав пареньку ни слова, я ввалился внутрь. Снова и снова мысленно зовя леди Электру, я стал искать, куда смог бы уложить Орфена, но так, чтобы боли причинить ему поменьше.
- Лорд Кай в лаборатории своей, экспериментом занят. - растеряно промямлил Тмер.
- То не важно. - тяжело дыша, ему сказал я. - Нам нужна помощь. Можешь послать файра за лордом Сомой? Только побыстрее.
Пока Тмер суетился, я нашел кушетку, удобную тому, кто носит крылья, туда и уложил Орфена. Я стал смотреть на его раны, полученные от падения, и к радости великой обнаружил, что были то лишь ссадины да синяки, не больше. Однако, суставы верхние, где сгибались крылья, были ободраны до самой кожи - с них оборвались все почти что перья. Видимо, инстинктивно, он так от ударов прикрывался.
Вскоре, явилась королева, за нею следом Сома Красный Змей и леди Габриэль. Мне казаться стало, что это дежавю: я нес Орфена через дромос, который распахнулся в приемной башни целителей, там пленника помыли и одели, лорд Сома стал вправлять ему крыло, которое я и санитар потом мотали эластичной тканью, после - снова в дромос, за которым комната, однако... Однако в этот раз, то была моя квартира.
- Теперь ты будешь присматривать за ним все свое время. - зло сверкнув черными омутами глаз, сказала наставница великая моя. - Это твоя проблема со всех сторон, и только попробуй снова отправлять его в библиотеку или полетать, сшибая все мои фиалы! - она просто кипела гневом. - Превращу в самку файра на два года!
Я не хотел быть самкой файра, это точно. Согнувшись пополам в поклоне, я произнес все слова извинения, на какие только был способен. Недослушав, королева ушла, хлобыснув дверью так, что со стены пейзаж свалился, изображавший море и кораблик.

***
В своей тяжелой хвори Орфен был абсолютно безутешен. Из самых добрых побуждений, я уступил ему свою опочивальню, и он смиренно принял эту жертву. Однако, через пару дней, я понял, что мой несчастный подопечный спекулирует своей болезнью, бессовестно эксплуатируя добряка Анди.
Я как-то вернулся из библиотеки через дромос, очень тихо, чтобы страдальца не тревожить, для которого, заметьте, и бегал за тонной книжек, умоляя смотрителей мне их на руки выдать. Пройдя бесшумно к книжным полкам, что были слева от камина, я услышал из опочивальни  мотивчик развеселой песни. Я заглянул за двери осторожно, и увидел милую картину: Орфен лежал на брюхе, мотая ножками и единственным крылом здоровым в такт песенки, что пел самозабвенно, в паузах прихлебывая медовый эль (я признал бутылку). Когда, в процессе поглощения моих конфет любимых, он припев прочавкал, совершенно ритм песенки нарушив, я не сдержался.
- Ты почти на так опаздываешь, сладкий. - сказал я, резко в дверном проеме появившись. - Хотя, от хмеля так бывает.
Он ненадолго замер, видимо размышляя, как повести себя со мною, раз его с поличным взяли.
- Алкоголь боль притупляет. - тоном обыденным сказал он. - Это же всем известно.
- Но иммунитет снижает, от чего хворь длиться дольше. - дополнил я его познания в науке медицинской. - Хотя... - я прошел в опочивальню и сел на край кровати, к пленнику поближе. - Я догадался о причине твоего поступка. - я улыбнулся лучезарно, заглядывая в его ясны очи. - Ты ко мне сильно привязался, и чувством страсти поражен был от красоты моей, а после, как доброту мою изведал, то и вовсе от любви ума лишился. Поэтому то, так и поступаешь.
Внимания не обращая на то, как Орфен головой отрицательно мотает (если бы он прожевал конфеты, то, наверное, орал бы), я его перевернул на спину быстро, но осторожно, и взгромоздился сверху.
- Я твой весь, мой хороший! Не стесняйся и открой мне сердце, давай скорей же познавать друг друга, раз к тому плоть и кровь наши взывают.
- Иди ты нахрен, Анди. - проглотив таки конфеты и протрезвев попутно, Орфен гаркнул, начав под мною извиваться.
- Боги небес бескрайних! Сколько страсти! - я воскликнул.
Я наклонился низко, схватив его за руки и прижав к кровати, на мгновение завис над пленником беспомощным своим, и поцеловал его в раскрытые для возмущений губы. Он что-то мычать пытался, но я не позволил.
Признаюсь, мне того давно хотелось, а тут случился повод. Когда я оторвался от него, Орфен был весь пунцовый, он отвернулся резко, тихо прошептав:
- Дурак, проклятый...
- Не ври. - парировал я шутливо. - Всем известно, что я хорошо целуюсь.
- Слезь с меня. - снова прорычал он.
- А то что? - спросил я ухмыляясь.
- А то придется браком со мною сочетаться. - зло глядя мне в глаза, резко Орфен мне бросил.
Я рассмеялся, снова к нему наклоняясь и в самые уста шепча:
- Я свободен, поэтому не против. - и снова его начал целовать, хоть знал, что потом получу как следует за это. Но, что поделать - таков я вест, по сути.
Когда я "птенчика отпустил на волю, с него с ленцой слезая, то мне показалось, что он меня сровняет с полом - так на меня набросилась это злая птица. Однако, я не мог сдержаться, и мой довольный смех распалял его гнев еще сильнее.
- Стой, гарпия. - я на полу валялся, закрываясь от него руками и согнув в коленях ноги. - Не покалечь желанного супруга!
- Скотина, сволочь, змеюга подлая! - орал он на меня. - Как ты посмел...!
- Я не знал, что ты целомудрие до свадьбы хранить клялся. - меж тем не унимался я, всем этим наслаждаясь. - Клянусь все сохранить в секрете.
Спустя примерно пять минут, гнев его стихать начал, видимо, иссякли силы. Меня оставив, он на кровать вернулся и сел, прижав к себе колени.
Я с пола встал, привел одежды в норму и снова подошел к Орфену.
- Ты не знаешь, как у нас все с этим сложно. - проворчал шпион шиидский себе под нос. - Я не могу, не имею права позволять себя касаться, раз ты не....
- Мы не у "вас", а у меня в квартире, поэтому расслабься. - сев к нему спиной на край крова снова, сказал я.
- Прав был Раду, ты ведешь себя как шлюха. - мне в спину пленник бросил.
Мне не понравилось то очень. Да что там - взбесило сильно, но я сдержался.
- И на том славно. Благодарю, что ты со мною честен.
Я встал и вышел.
Думаю, не стоит сообщать о том, что перестал я говорить с Орфеном. Может я чего-то важного не понимаю, но так реагировать на шуточное приставание да пару поцелуев, мне кажется немного диким. Мало того, неужели это перевесит все доброе, что я для него делал? Ну, да дварг с ним! Чему тут удивляться - мне к такому давно было пора привыкнуть, но все никак... Наверное, я действительно тупица и упрямый, раз до сих пор от этого страдаю.
Я усмехнулся самому себе, подумав, что знай поворот такой, все равно бы помогал Орфену и проявлял о нем заботу.

***
- Иди ты жопу, Анди! - было первой фразой, которую я через два дня услышал.
Я проглотил ее, иную тему поднимая.
- Значит, когда тебя лечили, перевязывали и от падения спасали, касаться было можно, а вот целовать... - мне не дал Орфен закончить фразы.
- Нельзя! - резко закричал он. - Но мне не дали возможности сопротивляться! Ты заклятие применил и усыпил меня. Когда же я проснулся, было поздно. - он фыркнул, и зашагал по комнате в манере марша. - Я теперь порченый товар, понятно! Меня ни один капитан не возьмет на судно, и даже последний раб в сторону не глянет!
Я смотрел на него спокойно, все больше в свои воспоминания погружаясь.
- Знал бы ты, что со мною было прежде... И тоже, не по доброй воле. - я махнул рукой. - Да ладно, то все былое. - встав с кресла, я к окну пошел, ибо вдруг захотелось больше света. - Я товар порченый настолько, что само проклятие может от зависти подохнуть, однако же, с этим жить буду дальше, потому что понял, что себе и таким я нравлюсь.
Орфен молчал и перестал по залу бегать, видимо ждал, что скажу я дальше. И я сказал:
- Я не шлюха, птичка. Я тот, кто ран своих и порчи ни сколько не стыдится и обрел храбрость поступать так, как душа желает, ибо доверят душе своей. И еще я тот, кто свои раны превратил в узоры, чтоб всюду быть красивым. - я сделал паузу. - Можешь думать про меня, что хочешь, это твое право, но судить не смей - правом таким не обладаешь.
Ни сказав на то не слова, Орфен ушел на кухню чай делать - оказалось вдруг, что это он умеет.
- Мне тяжко быть с тобою в ссоре. - молвил он, наконец, на стол заварник ставя.
- Тогда еще немного полетай.., - я окинул его взглядом, оценив крыло, все еще не движимое, в повязках эластичных. - Или погуляй вокруг да около своей любимой башни Силы. - я хмыкнул зло. - Вдруг познаешь ее тайны.
Внезапно, тишина гробовая воцарилась, и понял я, что со злости в открытую с ним сейчас играю. Делать было нечего - раз начал, то продолжу.
Взглянув на Орфена быстро, я увидел, насколько он стал бледным, и губы в нитку сжал, словно боль большую терпит.
- Тебя послали на погибель, птичка. - сказал тогда я, на него не глядя. - Видимо, так проще было, чтобы не тратить сил на упокоение тела. - на мои уста наползла улыбочка кривая, ибо я сейчас мстил ему за оскорбление. - Вашей Хешке, жрице Судьбы храма, да и императору Шииды Алукарду, доподлинно известно, что в зал средоточения магии великой нет входа в нашем мире. Просто это место совпадает с башней Силы, но расположено в реальности иной, и ход туда имеет лишь Серебряная королева, ибо она и этот мир едины.   
Я налил себе в чашку чая и отхлебнул - оказалось вкусно. Затем услышал, как в кресло плюхнулся наш горемычный пленник.
- Мне все это не интересно. - сказал он ровным тоном. - А здесь в плену я лишь потому, что не имею клана, который мог бы выкупить меня.
Тут я рассмеялся в голос.
- Выкупить! - подавив непрошенный смешок, я продолжил. - Нам ваши деньги гадкие, полученные грабежом да работорговлей не то, что не нужны, противны даже. Возвращая домой пленных, мы соблюдаем давний договор, который был составлен триста лет назад леди Электрой и верховной жрицей Хешке. - я снова улыбнулся, теперь на него прямо глядя. - Расслабься, ты здесь никому не нужен. Как только заживет крыло, лети куда угодно, хоть к дваргам, хоть к демонам ледяного хлада.
- Тогда к чему труды такие, чтобы меня лечить? - бровку приподняв, спросил он.
- А мне-то знать почем? - я хмыкнул, решив, что роль его переиграю. - Дали задание - я выполняю. Вот и все дела. - подлив себе еще немного чая, я взял слоеное печенье. - Причуды королевы даже ее родня не понимает, а я и не пытаюсь даже. Что до твоей страсти к центральной башне, то все это Раду предположил, видать, бедняга всюду ищет смыслы.
- Вы тут все такие добрячки, что готовы подлатать любого, даже жителя страны враждебной? - Орфен вид сделал деловитый и скрестил на груди руки. - Верится с трудом, однако.
- Однако, дело в том, что мы не "добрячки", как ты называешь. - я глядел на него так, словно он ребенок малый. - Это простая норма для существ адекватных и разумных, помогать тем, кому то нужно. Конечно, в вашей продвинутой Шииде, где старший по званию может принудить к сексу подчиненных все вообще отлично, прямо как у собак или в обезьяньей стае.
- Заткнись! - подскочив на месте, закричал Орфен. - Да что ты знаешь! - лик его был пунцовым, но не того оттенка, как во время поцелуя.
- Все ясно. - холодно обронил тогда я. - Тебя имел твой капитан, что после на задание отправил в котором нету смысла.
Конечно, это было низко, но могло от проблем и меня, и его избавить. Сразу после этой фразы, я незаметный знак рукою сделал, и стал плести паутину тонких щупов вокруг разума Орфена, постепенно внутрь проникая, так в точности, как меня наставница учила. Он был слишком возбужден и зол, чтобы все это заметить, мало того, любому магу ментальному доподлинно известно, что в состоянии аффекта все почти контроль над щитом разума теряют.
Как я и ожидал, перед его внутренним взором картины замелькали ярко - образы того, как ему задание это вверяли с инструкцией для поведения во время пребывания в плену. Я увидел все действующие лица и запечатал в памяти своей, чтобы позже передать леди Электре.
После всех магических манипуляций, я снова на пленника взглянул, и еще сильнее устыдился тому, что сделал. Он держался из последних сил: кулаки сжаты так, что побелели, поджатая губа прокусана до крови, глаза опущены, и частое дыхание выдавали состояние на грани срыва.
Я встал и подошел к нему, садясь на ручку кресла. Осторожно плече рукою сжал.
- Прости, я лишнего наговорил тебе, потому что дуралей почтенный. - наклонившись, я его в макушку чмокнул. - Меня, как и тебя, весь это театр бесит, но что поделать, мы не хозяева себе, ведь выбрали судьбу такую. 
Да, это был не Гавин совсем - хоть и на гране находился, но Орфен волею сдержал рвущиеся наружу слезы. Мало того, мою отбросил руку, прорычав:
- Кто права дал тебе меня касаться? - и на меня взглянул так, что мое нутро похолодело. Правда, одновременно отметил я, как в гневе он прекрасен: чистейшей зеленью небес его глаза сияли, щек коснулся румяней алый, брови чуть сдвинуты сердито - просто чудо!
- Ты такой красивый... - ляпнул я, не удержавшись.
Еще немного посверлив меня очами, Орфен устало уронил голову на спинку кресла.
- Ты не исправим, придурок похотливый. - молвил он, тяжело вздыхая.
Этим же вечером я ходил к королеве и отдал все воспоминания, которые  узрел в сознании Орфена.

***
Хорошо, что пленник наш еще летать не мог, потому что Корона сейчас строить план взялись по ликвидации самых врагов активных, тех, образы которых распознали благодаря моей работе. Мне же было поручено новое задание - как можно дольше Орфена продержать в Долине, чтобы он, до время, не наделал шума.
Я был тому не против, ибо у меня имелись планы в отношении него. Понял я, что вряд ли успокоюсь, если блюдо это не смогу отведать, мало того, собственные чувства говорили мне, что я готов удариться в роман с флайрином-полукровкой.
Итак, "что" я хочу, я обозначил, оставалось только придумать "как".
Словом, я точно знал, что это не любовь, а так, влюбленность, симпатия, сдобренная пряностью влечения - не больше. Однако, как-то раз, когда я, коротая полдень безделья полный, заснул, то увидал сон, враз все изменивший. Это были чувства, вставленные в раму сна, где образы неясны, а лишь полутона тумана властвуют повсюду. Я был там, и это ощущал, так, словно эти ощущения наполнились субстанцией самого чистейшего бытия, и от того были живы, да что там - кипели жизнью, но при этом не теряя чувственности тонкость. Явилось все текуче, сумеречно, в полудреме, и в этой грезе я лежал и обнимался тесно с Орфеном. Только обнимался, не более того, при этом переживая такую интенсивность нежности и раскаленность чувства, что прежде не знавал ни разу, даже если сложить все мои прошлые романы и на сто помножить.   
Когда проснулся я, то резко сел в кровати. Мне хотелось снова в сон вернуться, и испытать ту близость и чувственности силу, что он дарил, и послевкусием оставил трепетный тепла комочек, где-то совсем рядом, под самым сердцем.
- Ты что такой потерянный? - спросил Орфен, в дверях стоящий.
- Потерял, то, что не вернуть, и без чего скучаю сильно. - подхриповатым спросонья  голосом я ему ответил. 
- Идем, я чаю заварил. - позвал он, и махнул мне, за собой призывая жестом.
И я пошел. Плюхнулся на диван, и взглядом потухшим следил, как льется в шашку напиток золотистый.
- Может, тебе станет лучше, если умоешься? - изучая меня взглядом, он промолвил.
- Вряд ли. - я вздохнул печально.
Орфен сел рядом, и коснулся моего лба ладонью.
- Вроде все нормально. - констатировал он, крыльями пожав.
- Лучше обними. - сказал я, к нему склоняясь, и кладя голову на край крыла. Лица коснулся шелк черный оперенья, и сразу же по коже пробежала череда чувствительных мурашек. - Может, я влюблен в тебя? - спросил я, даже не его, себя скорее.
- О, великие владыки горных вершин, у него снова рецидив случился! - воскликнул Орфен. - Все, сегодня же съезжаю и поживу у Раду, пока тебе не станет лучше.
Я вовсе на его колени завалился и обхватил за талию рукой.
- Вот ты глупый, со мной как раз живется слаще, когда такой вот я. - и я улыбнулся, снизу вверх на него глядя.
- Слезь с меня, озабоченный придурок. - Резко тряхнув коленями, Орфен сказал.
- Что я должен сделать, чтобы ты, наконец-то стал моим? - не отпуская стан стройный, взмолился я фальшиво.
- Как минимум быть в звании капитана и удальцом прослыть нидюжим. - недовольно фыркнув, заявил мой "птенчик". - Иначе, лучше сдохни.
И тут только я расхохотался, да так, что Орфен, не ожидая реакции такой, вместо того, чтоб вырваться, сам на меня свалился. Я обхватил его второй рукой, продолжая веселиться.
- Ты даже и вообразить не можешь, птичка, насколько ты везунчик. - сквозь взрывы смеха, пустился я на откровения. - Твои родные капитаны судов небесных и в сравнение со мной идти не могут по положению и боевым заслугам. Готовься к правде Орфен, - я еще раз, напоследок, хмыкнул, кольцо объятий вокруг талии его сжимая крепче. - Перед тобой ни кто иной, как ученик Ее Величества королевы Этернии, среброкрылой госпожи драконов, леди Электры Этернианской. Я лично от нее всея учения постигаю, а что до доблестей военных, то могу похвалиться победою над огром горным, и успехом многих миссий, в которых побывать мне доводилось.   
- Я так и знал. - пуще прежнего заверещал он и стал со мной бороться, стараясь обрести свободу. - Все думал, от чего мой конвоир веселый в королевской башне проживает, с господином Раду Очиба дружбу водит и на "ты" величает все драконье окружение Долины. - отчаявшись после попытки неудачной, он плюхнулся поверх меня, роняя на пол растопыренные крылья. - Вы все тут лживое отродье!
- Потише, птичка, вдруг Ее Величество услышит. - прошептал ему в лицо я. Орфен и правда замолчал, на меня устремив взгляд распахнутых, светло-зеленых глаз. - И заметь, во всем этом для нас с тобой открылась значительная польза, ведь тебе со мной водиться можно. - сказав это, я снова рассмеялся, а отдохнувший Орфен опять возобновил борьбу.
Потискав вдоволь, я отпустил его, и шпион шиидский, демонстративно, начал чистить перья, ворча себе под нос о том, с каким он негодяем под одной крышей проживает. Однако, радовало меня то, что он не злился, а ворчание это скорей всего было простым кокетством, ибо мое признание его явно впечатлило.
Конечно, я решил, что надо закрепить сей результат, или даже, по возможности, немного преумножить. Для этого у меня и инструмент имелся, который был в долгу пере до мной за недавнюю обиду.
Я действовать решил оперативно, чтобы не дать померкнуть настроению впечатлительного и на статусы падкого Орфена. Этим же вечером, я сообщил леди Электре о готовности своей мириться с Раду, и часом позже получил от нее приглашение на ужин - видимо она была, как и я, нетерпелива.
Собираясь, я невзначай с Орфеном разговор затеял.
- Как думаешь, - вертясь у зеркал, я молвил. - Что мне одеть на ужин с наставницей моею? Синий жакет или черный с серебряной конвою?
- Ты идешь на встречу к королеве? - враз оживился Орфен.
- Да, она решила примирить нас с Раду. Не любит в семье раздоров лишних. - я так сказал специально.
- Синий одевай, он меньше броский. - окинув меня взглядом деловитым сказал флайрин. - Ты и так в выигрышном положении, поэтому не стоит выделяться сильно.
- Ты прав, мой сладкий. - повернувшись, я подарил ему чудесную улыбку. - Надо будет спросить леди Электру, можно ли в следующий раз тебя мне взять с собою. - снова на себя в отражении любуясь, я молви, как бы между прочим.
Орфен притих, видимо, напряженно думал, шучу я или нет. Потом пожал плечами и попытался сделать безразличное лицо. Вышло плохо. Я, тем временем, с примеркою закончил и за украшения взялся, чтобы наряд дополнить.
Рассыпав все содержимое шкатулки на диване, я стал копаться в месиве блестящем, и даже не успел заметь, как с другого края уже сидел Орфен следя глазами за движением моих пальцев.
- Любишь побрякушки? - спросил я, улыбнувшись. - Я - просто обожаю.
- Ну..., - со вздохом протянул он, бездарно безразличие играя. - Как то так...
- Да, брось, - усмехнулся я, - Все на свете знают, что ваш род на самоцветы падкий.
Орфен фыркнул и нервно дернул черными  крылами. В ответ, я извлек из месива каменьев и цепочек брошку и протянул ему.
- Это феникс, рубины в золотой оправе. - сказал я ровным тоном. - Она мне не к лицу, так что возьми себе. Пусть птичку другая птичка красит.
- Мне не нужно. - упавшим голосом он мне ответил.
- Бери, а то отдам кому другому. - чуть с нажимом я ему заметил.
Вздохнув еще раз, он взял брошь из моих рук и слал пальцами вертеть, чтобы смотреть, как играют камни в свете.
- Благодарю. - сказал он, быстро пристегнув безделицу на рубашки ворот. - Можно, пока ты будешь на приеме, я посмотрю на эти украшения? Могу их разложить удобно. - в голосе проскользнула надежда, словно у ребенка желающего сладкого скорее.
- Играйся сколько хочешь. - хмыкнул я с дивана поднимаясь. - Мне пора уже.
 Судя по взгляду, Орфен был счастлив, мне же действительно было пора идти на ужин.

***
Мы ели молча, словно на смотринах невесты скромности великой...
Я чувствовал себя нелепо, Раду понуро наблюдал за хаши, которыми водил в своей тарелке, леди Электра явно веселилась, нисколько видом то не выдавая. Такой вот вышел ужин.
- Ну ладно. - руша гробовую тишину, сказала венценосная персона. - Давайте вы договоритесь оба не гадить больше отношения. Ты, - ткнула она хаши в направлении Раду. - Будешь деликатным, словно юрист бракоразводного процесса. А ты, - теперь ко мне пришло внимание. - Перестанешь притворяться, что домогаешься его.
- Я не притворяюсь. - молвил я спокойно, доедая душистый перчик из салата.
Снова повисла тишина, но, через несколько секунд, королева разразилась веселым смехом. 
- Раду? - навеселившись вдоволь, обратилась наставница моя к ученику "номер один", явно побуждая его к запланированному действу. Раду прочистил горло нервным кашлем, щек его коснулся румянец красный.
- Извини меня, Анди. Я был не прав, и впредь, клянусь не говорить такого о тебе. - сказал надрывно он, на меня взглянув украдкой.
Я кивнул.
- То былое дело. - усмехнувшись, я подмигнул ему. - Знаю же, что в тайне ты меня обожаешь.
- Ну вот, как мне с ним общаться, а? Не подскажешь случаем, моя царица? - резко повернувшись к королеве, воскликнул возмущенно Раду.
Леди Электра снова начала смеяться.
- Уверяю, он тебя не тронет. - сквозь смех она сказала, чуть не плача. - Но, если что, беги ко мне спасаться, там Анди точно не посмеет лезть к тебе с гнусным приставанием.
- Да вы что, сговорились вместе?! - снова воскликнул Раду. Однако, увидев, что я сейчас лопну от веселья, он легонько хмыкнул. - Ладно, я понял, хватит потешаться. - он перевел дыхание. - Впредь, я обещаю быть терпеливее к твоим несносным шуткам, но ты тоже должен с понимаем отнестись к моим. Мы с тобою коллеги и друзья, почти что братья, и раз так, давай не будем забывать, что это главное меж нами.
Я кивнул и улыбнулся.
Не знаю, в мыслях ли она моих прочла, или просто угадала, но, когда мы пили чай, леди Электра велела нам с Раду снова приступить к совместным тренировкам с оружием разным. Мне это было очень важно, ибо задумал я на занятия эти почаще приглашать Орфена. Моя птичка еще не видел, как я хорош в бою, и, думаю, понаблюдав за этим, воспылает ко мне неутолимой страстью.
Утром следующего дня, едва звезда дневная с ложа поднялась, мы с Раду уже брели на тренировку. Как оказалось с его слов, королева злилась, что мы мало время уделяем занятиям этим, и можем потерять выносливость и ловкость, что угрозой в бою реальном для нас станет.
Конечно, я позвал с собой Орфена, и, так как ему заняться было нечем, он пошел со мною. В схватке с Раду, я разошелся не на шутку, да так, что мой рыжий товарищ на меня взирал удивленно, словно впервые видит.
- Знаешь... что, - во время перерыва сказал он, водички попивая из бутыли. - В следующий раз партнером в спарринге бери себе лорда Питэра, пусть он с тебя спесь по сгоняет.
- А ты... уже .. не можешь? - тяжело дыша, но глубоко собой довольный, спросил я.
- Я не настолько люблю театр. - усмехнулся Раду, взгляд на Орфена скосив.
- Ты же заинтересован, чтобы я перестал приставать к тебе? - прошептал я, подмигивая рыжему красавцу.
Раду кивну и хмыкнул, снова взяв за рукоять но-дати, и вращая, чтобы почувствовать оружия балансировку. Я последовал его примеру, и, когда готов был, звонко свистнул, призывая партнера к началу поединка.
Шаг вправо, обход, попытка пробить оборону "ай-гасуми", выпад, контратака, прыжок, вниз уход, снова прыжок и "кёсагири". Раду уклонился, резко уйдя вправо, контратака "до-уке". Я отдернул руку за мгновение "до", ушел в защиту "ко-гасуми", быстро рукоять перехватив второй рукой...
Когда бой был окончен, я валился с ног, но только лишь взглянул в лицо Орфена, как понял сразу - все старания не напрасны были.
- Я и не знал, - подав мне полотенце и с водою кружку, сказал он. - Что ты такой боец отменный.
Я хмыкнул, крылышко его погладив.
- Видишь, птичка, я своей наставницы достоин.
Он кивнул, лаская меня взглядом восхищенным, и понял я тогда, что очень скоро буду ласкать его уже не взглядом...

***
Странное дело успех: почувствовав, что от него я в шаге, понял, вдруг, что мне все безразлично.
Весь вечер я бродил, словно в полях господних, по плавным дугам переходов и мостов, висящим в поднебесье дивной паутиной. Я думал о преходящести моих больших любовий, которые, по сути не любовью были, а лишь тленом, пылью дорожною на сапогах, ветром вчерашним, что заставил мерзнуть плечи, забытой прозой неизвестного рапсода. Я пил из них, из этих мимолетных чувств, но грезой было утоление жажды, и, едва я отрывался, как источник высыхал и был мне больше бесполезен. Я дальше шел, я видел блики света на новой водной глади, и она меня манила, и опять прельщался я мечтой о бесконечной глубине и совершенстве. Бросался в омут для того лишь, чтобы понять опять суть этого переживания - конечность и кантовская пропасть трансцендентального существования в мире.
Таким явился я к наставнице моей великой, чтобы в компании нелюдей испить напиток королевский - звездный свет, и одурманенным упасть на ложе, отправив разум свой бродить в лабиринтах бриллиантовых дорог, в космические дали пустоты и волшебства.
Как позже оказалось, пока я спал, Раду меня домой отправил, и пробудился я в своей постели.
Шатаясь, вышел я из спальни, в надежде найти вчерашний чай, который в кухне на столе оставил. Проходя гостиную, где проживал Орфен, его я увидал, дремлющего на диване. Он на боку лежал, совсем по детски ладошки под щеку положив и прикрываясь крылом черным, словно одеялом. Это было мило бесконечно, и я улыбнулся.
Присев подле него на пол, я взглядом скользнул по его чертам изящным, и, чувствуя еще вкус звездного света на губах, наклонился и поцеловал юношу легонько. Вкус королевского напитка смешался со вкусом поцелуя, тогда мне захотелось навсегда запечатать сей миг, остановить мгновение, чтобы остаться здесь, в этой вспышке совершенства. 
А он открыл глаза. Я даже слышал звуки битого стекла от разлетевшегося вдребезги мгновения, а Орфен улыбнулся мне спросонья, снова наполняя сладким хмельным зельем мою душу.
- Гулял всю ночь? - спросил он тихо.
- Пил звездный свет в гостях у королевы. - просто я ответил.
- Звучит красиво. - он потянулся, кокетливо и томно, и я так сильно захотел его, что сердце чуть не разбилось насмерть, начав скакать в груди, сильно ударяясь о стенку ребер.
Я провел рукой по ободу лица Орфена, а он накрыл мою ладонь своею.
Что было думать - я схватил его на руки и метнулся в спальню.
Хочу одно заметить: крылья в этом деле совершенно не мешают, хоть прежде у меня и возникал такой вопрос. Я был с ним нежен, вплетая тонкость чувств своих в каждое прикосновение к мраморно белой, нежной коже крылатого любовника. По началу, Орфен был не охотлив к сексу, и просто уступал мне, словно принимая неизбежность того, что происходит. Я взял его таким - что было еще делать, лишь по ходу догадавшись, что он не привычен к ласкам.
- Ты странно так ведешь себя, Анди. - садясь ко мне на бедра сверху, удивленно Орфен заметил. - Мне даже приятно было. Давай еще.
Я хотел ему ответить, но, быстро стало мне не до разговоров. Обняв юношу за поясницу, и гладя кожу нежную рукой, я наслаждался всем, что происходит. Потом, совсем уставший, Орфен упал ко мне грудь, нас обоих накрывая черными крылами. Он тяжело дышал, а я ласкал его спину и что пониже, шепча в лицо приятностей различных море.
Потом мы долго сладко спали, уставшие от своих утех любовных. Проснувшись первым, я думал о том, что снова припадаю к ручью волшебному, который, может быть, не станет горьким для меня, даже после утоления жажды.

***

Конечно, я не отрицал, что был уже влюблен в Орфена, особенно если учесть то, насколько всегда был влюбчив, но, как только стали мы близки, эти чувства можно было не то чтобы умножить - в пору в куб возвести.
Мы много говорили, и я узнал о его детских годах, как жилось в Шииде полукровке, точней сказать, как выживалось. Мать его была куплена отцом на невольничьем базаре, однако, через год примерно, получила статус супруги постоянной. Как только Орфену исполнилось три года (1 год Этернии = 4 годам земным) его сразу определили юнгой на один из кораблей воздушных. Заметив, что в науках и магии он весьма способный, второй помощник капитана его отправил на учебу в особый корпус, где готовят диверсантов и дипломатов, хотя, по шииданским меркам, это все одно и то же.
Что до нравов офицеров кораблей воздушных, то я о них упоминал, и более не вижу смысла. Обмолвлюсь только, что командир у них власть полную имеет над подчиненными, а те, чей чин пониже, всегда стремятся угождать всячески вышестоящим, иное положение позором полагая.
Мы были так увлечены друг другом, что я даже позабыл о том, что должен Орфена держать в Долине дольше настолько, чтобы Корона успела уничтожить все вредоносные нам элементы. А это были командиры моего любовника-шпиона, в частности те, кто план его прислал исполнить, выставив пленником случайным.
Однако, все это было прозой, и совсем другое дело то, что происходило между нами. В этот раз моя любовь являлась зрелым чувством, при этом трепетным и сильным. В ней пребывая, словно в водах моря, я ни о чем ином не думал, лишь плыл, обласканный волнами, влекомый в даль морскую, за пределы горизонта. Здесь, в этом забвенья крае, я мог жить только любовью, ее вдыхать, ей наряжаться, вкушать ее, о ней лишь мыслить.
Я выходил на берег моря, и снова был для всех тем самым Анди, только чуть счастливей с виду и беззаботнее немного. Но мало кто тогда заметил, что все это только одежды, ширмы, декорации для представления, ведь я совсем другим являлся, там, за неведомой горою, где плещет море, на волнах своих качая лучи заката...
Леди Электра вздыхала только, на меня глядя, не говорила, не ругалась, и я больше небытия боялся той правды, что таила грусть, сокрытая в печальных вздохах этих. Я знал, что она все видит, как сестра ее, звездоокая Анжель, видит правду, до срока зашторенную времени слоями. Что мне оставалось, чтобы бороться с этой правдой? Что и всем на свете и во тьме - надеяться, что сбудется в грядущем лишь счастья и любви беспечной греза.
А пока... Пока я просто жил своей любовью, упивался взаимностью с Орфеном, наслаждался его телом стройным и отдавал себя всецело. Я наряжал его, как дорогую куклу, в сутомийские шелка и шитую парчу из Мирамира, подарил все украшения свои и самоцветы, которые флайрину приглянулись. Мы летали в ресторан портовый отведать редких сладостей заморских, а после в Корабельную пещеру к гному Болтану, чтобы купить обновки. Словом, я баловал Орфена, и делал все, только бы любовник мой крылатый был абсолютно счастлив и, позабыв про все иное, навсегда со мной остался.
- Чем тебе так приглянулся этот мальчик? - как-то раз леди Электра меня спросила за обедом общим. Раду, вторя ей, тоже кивнул, меня безмолвно вопрошая.
Я пожал плечами.
- Да, он очень симпатичный, и эти его очи, словно он невинный сокол поднебесный, однако... - задумалась на мгновение королева. - Однако, чем он лучше прежних? Я же вижу, что ты с ума по нему сходишь.
- Ну... - я рукой махнул пространно. - Ксандр привлекал меня как тело, хоть и звучит это похабно. Блай был бесконечно нежен и льстил мне обожанием сильным, - я задумался на миг. - Еще он мне дарил подарков много и окружал теплой заботой. Мы и сейчас с ним дружбу водим. Гавин, красавец, каких мало и гордец безмерный, а в постели просто демон страсти...
- Довольно, Анди. - оборвала королева мою тираду откровений. - Благородным людям не пристало обсуждать такие темы.
- А кто здесь люди? - я хихикнул. - Ладно. - поднял ладонь сдаваясь. - Словом, я не знаю, за что люблю его так сильно. Да что там, для меня Орфен загадка, ведь я совсем не понимаю, правда ли со мною он честен в чувствах. - я умолк не на долго задумавшись, и совсем на собеседников своих не глядя. - Но разве это важно? - спросил себя, чем их скорее. - Сейчас, это единственная правда, и я живу ей.
Раду поднялся, тарелки наши собирая, и относя их, по пути меня легонько по плечу похлопал.
- Надеюсь, все будет нормально. - дружески сказал он, после добавив, - Ну, ни как обычно.
- Благодарю тебя, дружище. - проворчал я.
- Анди, ты знать должен, что Орфен причина, того, как успешно мы истребили врагов наших, а это были командиры, его приславшие сюда. - Ее Величество очень серьезно на меня взглянула. - Если мальчик узнает, что он всему тому причина, то...
- То будет просто уничтожен такою вестью. - я за нее слова закончил.
- Не говори ему до время. - на то сказала королева.
- До какого время? - я поднял взгляд, вопросов полный.
- Пока тоска по дому его обратно не поманит. - она вздохнула снова так, как когда на нас смотрела, с Орфеном вместе. - Надеюсь, будет то не скоро.
- И я на то надеюсь сильно. - от злости я зубами скрипнул.
Вот надо же ей было в мой нектар небесный бросить ложку хины горькой? Я, конечно, понимаю, что королева обо мне заботу проявляла, но радости от той заботы я совсем не ведал. Даже напротив.
Придя к себе в апартаменты, я крепко обнял Орфена, щекой прижавшись к шелку перьев. Он оторвался от рисунка, что рисовал, в окошко глядя.
- Не смотри, пока я не закончу. - обижено он молвил, свой рисунок пряча. - Потом поместишь в раму, и поставишь на каминной полке. - обернувшись, Орфен мне улыбнулся.
И я чуть было не задохнулся, от чувств, что будит та улыбка. Наклонившись, я стал целовать его так страстно, словно боюсь лишиться счастья этого через мгновение.
Совсем скоро мы уже любовью занимались: я прижимал его к стене, покрытой гобеленом плотным, не в силах оторваться от губ, от шеи, от очей прозрачных, полных желания и страсти.
- Что происходит с нами, Анди? - спросил Орфен, после того, как мы проснулись и снова придавались ласкам. - Я никогда так не был счастлив, так сильно..., что порой мне страшно.
- Это взаимность, милый Орфи. Теперь ты знаешь ее сладость. - я провел рукою, по мягким черным волосам, слегка коснувшись края ушка.
Мне захотелось очень сильно закричать, что было мочи: "Не покидай меня, любимый! Никогда. И позабудь про все иное". Однако, я молчал смиренно, вкушая вместе с медом сладким, страха разлуки горечь. Я думал, что, возможно, есть на свете где-то средь нас счастливцев племя, что могут жить лишь настоящим, не глядя за плече украдкой, и не стремясь гадать, что будет. Я же был другой породы, из тех, что наперед пророчат, стремясь понять, как все случилось, чтоб отвечать за груз свершения.
Моя любовь, как я желаю не омрачить тебя сомнением, не отравить излишком смыслов, не подрезать прекрасных крыльев. Летай легко в эфире светлом, играя с ветром беззаботным, зови меня всегда с собою, не принимая возражений.

***
 
Так я хотел, так мне мечталось... Но однажды, Орфен спросил меня о том, как с расставанием примириться.
- Анди, послушай, - начал он. - Есть ли для тебя причина, по которой ты ненавидеть меня станешь?
- Нету. - спокойно я ответил, добавив лишь, - Но если ты меня покинешь, оставив с болью нестерпимой, то эту боль, как драгоценность, всегда буду носить на сердце.
Он повис на моей шее, руками обнимая крепко. Вздохнул, щекой к щеке прижался.
- Я не хочу, но... - Орфен начал, но я прервал его.
- Так и не делай. - я в висок его легонько чмокнул. - Дождись, когда любить устанешь, сильнее ощущая тоску по близким, и по дому.
- Ты мне веришь, Анди? - от меня оторвавшись, и заглянув в глаза открыто, Орфен вопрос мне задал снова.
- Да, конечно. - просто я ответил.
- Но ведь я обманщик. - он прошептал мне.
- То совсем не важно, ведь я решил, что буду верить. - я улыбнулся. - Это просто, и пока я верю, все станет правдой, единственной и неизменной.
- Знаешь, я однажды улечу из твоей башни. - во взор его печаль проникла. - С попутным ветром, в рассвет холодный, в край дикий, горный...
- Знаю. - я взял его лицо в ладони. - Но, потом, вернешься, хоть ветер будет не попутный, и горный край стеною встанет, твою дорогу заслоняя. - теперь я видел только очи, небесной зелени бездонной. - Так будет, когда поймешь ты, что любовь правдою стала.
Орфен молчал, а я, сам почему не знаю, стал спокоен, словно скалы, что стерегут мой дом чудесный. Я все сказал ему, что должен, все, что хотел, во что поверил.
Конечно, время все по местам всегда расставит, но до поры, что знать мы можем?
Я радовался жизни своей тихой и счастливой, проводя дни в занятиях интересных для меня, а ночи в объятиях того, кого люблю безмерно. Мы с Орфеном частенько обсуждали дела политики международной, и из бесед совместных понимал я, насколько хорошо он образован, ибо в курсе был любовник мой всех основных событий и тенденций. Я рад был, что и в этой сфере мы с ним схожи, однако, частые вопросы Орфена о метафизике Долины меня смущали. Неужели, он по-прежнему таит надежду разузнать все наши тайны, что от глаз сокрыты?
Моя наставница, леди Электра, не уставала повторять мне, что не к добру тот интерес у парня, но что я мог тогда поделать?
Так мы пережили первый зимы месяц, что рагдан зовется. Королева укрыла всю Долину Грез куполом волшебным, сохраняющим тепло, ибо не любила снег и холод, но все равно зима была повсюду, и многие стали топить камины. Я тоже это сделал - у теплого огня становится уютней в каждом доме.
Глядя, как пляшет пламя, мой Орфен на полу сидел, иногда зябко крылья черные ероша.
- Ты мерзнешь? - спросил его я, садясь рядом.
- Нет, мне просто грустно. - он ответил.
- От чего же? - признаться, я немного удивился.
- От бесцельности и бесполезности своей. - прошептал Орфен, но я услышал.
- Ну, можешь сутомийский выучить, или в ученики кому податься. - решил я пошутить, чтоб грусть его разбавить.
- Я знаю сутомийский, и сальвийский знаю. - он вздохнул угрюмо, но, когда ко мне оборотился, на устах играла чудная улыбка. - Грусть моя не важна, то пустое, Анди.
Я сел с ним рядом, запечатал мгновение это поцелуем, а после вовсе опустился, голову свою устроив на коленях у Орфена. Мне показалось странным, что рядовой член команды судна военного Шииды столь сложные науки знает. Еще немного поразмыслив, я отнес странность эту к особенностям школы шииданов.
Однако, тем не закончилось все это. Чем дольше с ним мы были вместе, тем сильнее я замечал то, что прежде ускользало от влюбленных выше меры глаз моих.
Как-то даже я застал Орфена за чтением моего доклада королеве. Я, признаться, сначала рассердился, ведь совершенно беспардонным такое действо полагал, но потом, когда он, фыркнув надменно, указал на мои ошибки, растерялся, не зная, что сказать на это. Словом, постепенно, я сделал вывод, что Орфен прекрасно образован и умом, весьма изощренным обладает. Это открывало иную сторону причинности его ко мне расположения.
Устав от тягостных головоломок, я снова разговор затеял, момент улучив удобный, когда был совсем не в духе мой любовник. Глядя, как он молнии глазами мечет, в тщетной попытке ко мне придраться, да украдкой в окно глядит с тоскою, я спросил его спокойно:
- Ты же знаешь, что давно уже не пленник, и если тебе все нестерпимо и уныло, да я, с любовью бесконечной утомил изрядно, то от чего не улетаешь в края родные гор бескрайних?
Орфен вздохнул, тяжелым вздохом.
- А говорил, что мне ты веришь. - сказал с упреком.
- Верю... но не слепой же я при этом. - я помолчал, чтоб мысль в слова облечь яснее. - Скажи, ты ведь меня жалеешь или терпишь, ради большой цели, что носишь в планах? - вздох вырвался глубокий, тяжкий. - Тебе хоть спасть со мной приятно, иль это славный театр тоже?
- Какая же ты все-таки скотина, Анди! - очи Орфена гневом запылали. - Или это твой метод порвать с любовником постылым?
Случай патовый бесспорно - он меня кроет той же картой.
Я помолчал тогда немного, что делать здесь, совсем не зная. Извинятся - малодушно, допрос продолжить - бесполезно. Пойти ва-банк?
- Ты мало что про меня знаешь, и в том лишь я один виновен. - снова говорить я начал, на него почти не глядя. - Но и кто ты мне не известно, лишь чувства... А когда не только в моих чувствах дело, когда беде могу подвергнуть тех, кто мне очень дорог, я жертвовать готов собою, своим спокойствием и счастьем. Ты хочешь знать о силе тайной, что питает жилы владык Долины, и это не каприз всезнайки, не любознательность подростка. Однако, ты не понимаешь, что не врал я, когда заметил, что путь туда для всех заказан, кроме владычицы Электры. - я чувствовал, что здесь и сейчас скажу все это, и пусть случиться, что должно быть. - Лишь ее природа зал волшебный открывает, что меж миров дрейфует вечно, вне времени и вне пространства. И то совсем уже не важно, кто обо всем узнать желает, владыка Роланд или властелин Шииды, злая Хешке или верховный магус эльфов - им не дано проникнуть в тайну, и мудрым будет лишь смириться.
Сказав все это, я взглядом лишь Орфена смерил, а он сидел, понуро глядя на танец пламени в камине.
- Если твой хозяин, кем бы он там ни был, так хочет ключ от этой залы, то пусть узнает, что туда есть вход только для древней варги - хранителя путей вселенной. - речь свою я подытожил. - Так и скажи ему об этом.
Услышав это, Орфен взгляд гневный на меня поднял.
- Когда ты с болтовней закончишь, сам для себя реши, подумав, меня прогнать ты хочешь вовсе или, все же, пойти вдвоем в опочивальню. - сказал он резко, и удалился в ванную, дверь приоткрытою оставив.
Хоть я и думал, что Орфен очень умный мальчик, награжденный самообладанием недюжим, но все же вслед за ним поплелся - меня сырой могилой даже, по видимому, не исправить.
Раздевшись быстро, я в ванну полную забрался касаясь мокрых черных перьев. Орфен был зол и неприступен, и я старался, весьма долго, чтобы своего добиться. Он оцарапал меня сильно в порыве неуемной страсти, а я, хоть не желал такого, синяками изукрасил его бедра.
Позже, в спальне, Орфен ворчал, глядя на то, как в месте травмы, я покрываю его кожу поцелуем влажным, при этом запуская пальцы мне в волосы, он их перебирал и гладил. А утром, как только проснулся, думая, что я в объятиях Морфея, он прошептал довольно тихо:
- Варги в Первой Волне погибли, о том все мудрые на свете знают. Их души звездной пылью стали, не собрать, не возвратиться.

***
Я много думал о словах тех, о том, что редким посвященным тайна истории известна, что повествует о начале мира. Я заподозрил, что мой Орфен птичка высокого полета, имперский эмиссар - не меньше.
О том я думал напряженно, и так, конечно же, все это открылось нашей королеве.
Признаюсь, я жалел конечно, что все настолько сложным стало, и думал, было бы чудесно, чтобы мы, как прежде, играли в карты да болтали. Да уж, чего скрывать тут было - я много выболтал Орфену, но в тех рассказах нету пользы для замыслов врагов Короны.   
И вот настал тот день ненастный, когда сердитая Электра меня на завтрак пригласила, и лишь чредой одних вопросов, я был накормлен в это утро.
- Ты рассказал ему о том, что был однажды в Звездной зале? - уже в который раз сердито меня спросила королева.
- Да, но про между прочим как-то, когда пытался описать, что то было за проклятье, которому тогда подвергся. - я испугался ненароком, того, что выхвачу за это.
- И что сказал ты? - твердый голос, словно ладонь на моей шее.
- Что толком ничего не помню, только мощь и силу, которые текли безмерно. - сказал я на одном дыхании.
- Ладно, иди уже, а то ведь час не ровен, тебя туда тащить придется, чтобы спасти от нервной хвори. - проворчала королева, махнув рукой своей небрежно. - Надеюсь, ты урок усвоил, болтун наивный. - это был не вопрос, а утверждение.
Я поклонился очень низко и, со вздохом, ее комнаты покинул. Потом пошел на встречу с Раду, что ждал меня тренироваться.
Мы несколько часов стреляли, потом поспорили, кто лучше, и пошли ко мне, чтоб состязание продолжить. С моего балкона весьма удобно наблюдалась аллея из деревьев славных, где апельсины дружно зреют. Договорившись, что тот будет первым, кто одним болтом арбалета собьет два апельсина сразу, мы начали стрельбу лихую. Потом пришел Орфен внезапно, который был в библиотеке, и состязание окончил. Он сказал сердито, что мы болваны оба, и что деревья сильно портим, за что получим непременно. Поняв, что флайрин юный прав во многом, мы опустили арбалеты, и отправились на кухню, чтобы чай скорее сделать - Орфен принес пирожных всяких, за выпечкой зайдя попутно.
Перекусив дружной компанией, Раду к себе засобирался.
- Не против ты, что арбалеты я заберу немного позже? - спросил он, стоя на пороге. - Нам все равно работать с ними и следующую тренировку.
Я махнул рукою.
- Конечно, кинь их возле двери.
- Вот началось. - сказал Орфен ворчливо. - Сегодня будут арбалеты, а завтра весь доспех притащишь и разбросаешь по квартире.
 Мне показалось, или он хозяином себя почуял?
- Да, кстати, Орфен, - снова повернувшись, уже за дверью Раду крикнул. - Сегодня вечером леди Электра с тобой потолковать хотела. Будь любезен, побудь дома. - сказал он, и удалился.
Орфен бледнее стал, чем прежде, и притих, на стену глядя, где нету ничего такого, что стоит наблюдать серьезно.
- Не нервничай. - подойдя, я его за плечи обнял. - Она давно того хотела, но все дела не позволяли. Электра добрая, по сути, мало того, если бы зла тебе желала, давно бы то осуществила.
Вздохнув, Орфен пошел на кухню, попутно собрав со стола чашки. Думаю, он точно здесь стал хозяином негласным.
Однако, весь остаток дня, он вел себя несколько странно: то собирался резко, чтобы пойти куда-то, то замирал с тревожным взглядом, подолгу сидя на балконе. Я решил его не трогать, ибо в такие состояния легко накликать гнев и ссору, а мы и так недавно скублись.
 Я на него смотрел и думал, от чего так сильно полюбил шпиона-птичку, что было в нем за чудо-диво, из-за чего так сильно маюсь? Глаза невинные сразили меня, или шелк перьев черных крыльев, а может хрупкий, томный образ, что жил соседствуя с коварством? На все вопросы нет ответа - просто люблю, без оговорок, веря в тайну и волшебство любви природы. Конечно, знаю, что я дурень (о том все время, без устали, говорит мне королева), но, сам я тоже в тон любви своей абсурден, и стать иным не собираюсь, ибо много счастья черпаю в свойстве этом. Да, горя я хлебаю тоже, так ведь же всем давно известно, что его с любовью вместе все время подают в наборе.
В душе моей все трепетало и сердце сладостно щемило, когда глядел я на Орфена, как он порой на меня смотрит, или смеется тихо, каким-то своим чудным мыслям, когда он дремлет на диване, на изваяние похожий из мрамора белее снега слегка прикрытом легкой тенью. Я от того лишь был в восторге, что мог, рукой его касаясь, убрать с лица часть черной прядки, погладив бархат нежной кожи. Мне иногда казаться стало, что интенсивность чувств к Орфену может убить меня внезапно, однако, я умру с улыбкой.
Сейчас, он тих был, словно вечер, уйдя в глубины своих мыслей, и мне любить его хотелось, объятия не размыкая. Но, чтоб не быть эгоистичным, я решил печаль его развеять.
- Хочешь, я принесу тебе конфеток, которые всех больше любишь? - спросил я Орфена, за двери заглянув балкона.
Он взгляд свой ясный на меня поднял и улыбнулся, но улыбка вышла грустной.
- Давай. А я заварю чаю. Какой по нраву королеве?
- Зеленый просто, без добавок. - я подмигнул ему. - Я мигом!
Я побежал вниз, по ступенькам, радостный тем, что хоть немного развеселить его стараюсь. Достигнув кладовой дворцовой, я разыскал конфеты быстро, нагреб побольше в два пакета, и сразу побежал обратно.
Как только миновал я двери своих комнат, то столбом дорожным замер: справа от меня были Раду и Электра, напротив них, в пяти примерно метрах, стоял Орфен, тяжелый арбалет навстречу им направив.
Сначала я утратил дар общаться, но, потихоньку, в себя пришел, и воззрился на любовника флайрина.
- Орфен, опусти арбалет, он ведь заряжен, и может ненароком стрельнуть. - сказал я просто, надеяться на что не зная.
- Мне нужно все это увидеть, самому, без отговорок. - слова он обронил угрюмо. - Иначе нету ни в чем смысла.
- Что здесь происходит? - повернувшись к Раду, спросил я.
- Он хочет в Звездный зал проникнуть, и арбалетом угрожает. - ответил Раду, кивая в сторону Орфена.
Тогда я снова начал говорить с моим любимым.
- Послушай, птичка, им угрожать абсурдно просто. Ты же знаешь...
- Раду не бессмертен, и королеве очень дорог. - он сглотнул комок тяжелый. - Ради него леди Электра всенепременно зал откроет.
Случилось то, что я боялся - на лике строгом королевы возникла жуткая ухмылка, все беды мира предвещая. Орфен ее заметил сразу и вскинул арбалет прицелясь.
Счет был всего секунды доля, и... я метнулся между Раду и Орфеном. Я не мог позволить это, ведь только я во всем повинен...
Удар был мощным прямо в грудь мне, от силы этой отлетел я на пару метров, падая на руки к Раду. Орфен истошно что-то крикнул, но я уже не мог понять что. Болт арбалета пробил грудину, легкие и, видимо, коснулся сердца.

***
Что было дальше, открылось мне намного позже. Гораздо...

***
Выронив арбалет злополучный, Орфен два шага к Анди сделал, но замер, и через секунду, снова попятился к балкону. Леди Электра склонилась над ученика телом, протянула руку, пульс проверяя и, не найдя его, взгляд грозный устремила на Орфена.
- Ты убил его, мерзавец. - слова звучали низко, глухо. - Беги, пока еще возможно, но гнев мой, все одно тебя настигнет. Ты труп, ровно, как и твой хозяин!
И он бежал, в окно метнувшись, расправив быстро свои крылья.

***
Вел до Шииды путь не близкий, но тропам тайным был обучен имперский эмиссар крылатый. Он древний дромос распечатал ключом из вязи слов волшебных, и быстро в том тоннеле скрылся. Однако, здесь, в пространстве сжатом, статических разрядов полном, совсем не сладко живой плоти - ее на части рвут потоки из сил таинственных и древних, что кроят ткань для тела мира. 
Так, путь короткий тот покинув, совсем без сил остался Орфен. Упал он в снег, под елью темной, измазав все в крови и слезах. Там полежав, скирдуя силы, чтобы добраться до столицы, он не позволил себе мысли о том, что прежде с ним случилось.
К полудню, эмиссар крылатый достиг заставы пограничной, от куда после был доставлен в Алакаманду - город стольный.
Когда дворец был совсем близко, он чувств лишился от болезни - последнее из приключений сильно подточило нервы, а с телом дромос постарался. 
Пока врачи над Орфеном трудились, он сочинял доклад поспешно, что императору представит. Но мысли путались, не поддаваясь логике процесса, и всякий раз, как думал он об Анди, боль сильная в груди рождалась. Не один год Орфен учился отстраняться от чувств, когда ты на задании, и быть в актерском ремесле искусным, однако не встречал он прежде таких, как этот странный парень...
Ну, вот и снова его пронзила боль такая, словно ножом проткнули сердце и внутри им водят. Орфен от спазма сел в кровати, гоня врачей коротким жестом.
"Я не мог", - жестоко колотили мысли. - "Только не он, не может быть... Я не хотел! Только не Анди...". - и снова эта боль.
Он с тяжким вздохом на подушки рухнул, поняв всю безысходность фразы "Больше никогда!". Да, он больше никогда его не встретит, не коснется взглядом, не обнимет, не запечатает игривую улыбку поцелуем. Никогда! Тогда зачем все это было, все то, что он содеял прежде? Тяжелое учение, карьера, лишений полная сверх меры, к чему все это, если померк любимый жизни светоч? Сколько же раз в былые годы Орфен, с улыбкой дерзкой, повторял себе, что это не любовь? Не счесть уже, однако...
Пред взором внутренним тянулась череда картин его нечаянного счастья, того, недавнего совсем, когда он жил в Долине с Анди. И снова боль, та самая, с которой невозможно примириться - нет ей излечения.
Орфен снова сел, и даже спустил ноги на пол. Так больше быть не может - он выполнит, что должен, он пойдет и все изложит императору, все, что смог узнать. А дальше будь, что будет.
Император Алукард велел ему явиться на закате, как трапезу закончить соизволит. Орфен шел на аудиенцию шатаясь, в связи с чем его сопровождали постоянно внимательных слуг двое.
Встав перед тронным креслом господина своего, он низко поклонился. Чуть не упал - слуги поддержали.
- Что за вести ты нам принес, Орфен, сын Одрика? - император молвил.
- То, Великий государь, что Вы, возможно и прежде знали. - он снова поклонился, но легче был поклон. - Что волшебный зал Долины сокрыт от мира, и лишь Серебряная королева от него ключи имеет, и те ключи таяться в ее космической природе.
На это император Алукард кивнул, так обозначив, что ему о том известно.
- Однако, ученик Серебряной Электры, Анди, мне сказал, что варга госпожа его, и это для нас ново. - Орфен перевел дыхание, ему стало совсем уж худо от боли постоянной возле сердца.
- Точно повтори, что он сказал тебе. - от любопытства император даже вперед подался.
- Что двери Звездной залы только варга открывает, и что лишь варга может управлять великой силой, что в зале той сокрыта. - Орфен поднял взгляд на властелина Шииды. - Но, мой владыка, всем известно, что варги все погибли многие эпохи тому назад, что души их потеряны на веке.
- Кто знает. - задумчиво промолвил Алукард, привычным жестом поправляя прядь золотых волос, спадающих почти до пола. - Их ведь девять, бессмертных властелинов Этернии. Что если... - он постучал по подбородку пальцем. - Что если, все они, по сути, лишь одна душа, осколки, витража души великой варги?
Орфен пожал плечами. Он понял прямо вот сейчас, что ему нет дела до того, что или кто миром управляет, чье величие сильнее. Юный полукровка думал лишь о том, как был он счастлив с Анди, и что, наверное, он все-таки его любил. Впервые в жизни... и, быть может, такого больше не случится. И теперь нет больше смысла ни в чем, совсем и абсолютно.
- Ты слушаешь меня?! - раздался властный голос Алукарда.
Орфен на него взгляд поднял, не понимая от чего тот злится.
- Я тебя спросил, как там дела в Долине? - тот же грозный голос господина.
- Все, как и прежде. - он непроизвольно крыльями немного дернул, словно хочет улететь от сюда. - Как Вы и полагали, никакие блоки не сокрыли мои мысли, леди Электра без труда проникла в них и образы считала. - Орфен вздохнул. - Думаю, она настигла всех, кого в них обнаружила. - он улыбнулся мимолетно. - Хорошо, что все Ваши приказы мне генералы передали.
- А я обман чинить не стану. - император коротко хихикнул. - Я, как и все, боюсь Электру.
- Ее не все боятся, мой владыка. - Орфен взглянул на господина прямо. - В большей мере любят. Но я боялся, из-за лжи, конечно, что всегда была со мною. Она того не терпит вовсе.
- Да, Серебряная королева скора на расправу. - взгляд Алукарда затуманило воспоминание. - Но великодушна и держит слово. - он улыбнулся своим мыслям. - Кстати, как там ее ученики, великолепный Раду и милашка Анди? Я слышал, ты с Анди сошелся?
- Я его убил. - Орфен ответил, в полной мере вкушая горечь этих слов, ведь они то означали, что зовется "больше никогда" и нет в том крае ни тепла, ни света, ни вод морских, ни звезд мерцания.
В тот же миг все поплыло перед его глазами, и понял полукровка юный, что стоять не в силах, ровно как и дышать, и думы думать. И он упал, во тьму пустую ускользая, и лишь она его укрыла от боли, что терзала сердце.

Дни потянулись, словно страницы нудной книги: во время пробуждения, Орфен жалел, что жив, как прежде, а засыпая - лишь о том молился, чтобы не проснуться больше. Он умереть хотел скорее, но то врачи не позволяли. Порой, случались просветления, и он вставал, мог прогуляться, но стоило о прошлом вспомнить, как снова хворь одолевала.
В один из дней таким подобных, Орфена вызвал император.
- Ты больше к службе не пригоден, о том врачи твои сказали. - молвил он, и рукою в перстнях ярких прикрыл зевоту. - Собирайся, тебе пора дворец покинуть.
Орфен нижайше поклонился.
- Благодарю за все, мой император. За честь, что мне Вы оказали, столь много важных дел доверив. - ответил он на эту новость.
- Думаю, ты процедуру помнишь, - сказал владыка, поднимаясь. - Так что, не позднее завтра, к жрецам из храма Прерывания зайди, пусть очистят твою память. - он подошел к окну, любуясь на пейзаж шикарный, и уже не глядя на Орфена, добавил, - Кстати, мне недавно доложили, что Электра вовсе учеников своих не потеряла, правда младший, Анди, был сильно болен, и его много дней никто не видел. - Алукард пожал плечами. - Не знаю, что все это значит, разве только, ты предо мной намеренно решил похвастать. - на мгновение оглянувшись, он молвил, - Ступай, и сделай, как сказал я. Не позднее завтра.
 Орфен побрел в свои покои, колени ног совсем не гнулись. Во всю гудели его мысли гигантскими колоколами. "Что если...", - часто повторял он, "Что если все тогда ошиблись, что если жив мой милый Анди, вот было б чудо всех чудесней".
Ему до завтра повелели дворец покинуть, и не позднее завтра очистить память, но... Но он успеет все разведать, есть еще немного время...

***
Я брел во мгле, где пляшут тени и духи хороводы водят... Печаль накинула вуали на те пейзажи: кутались в туманы воды темные каналов, глазницы окон тьмой глядели на дуги коренастых арок лежащих поперек вод мрачных.
"Остров мертвых..." - шептали гулко мои мысли, пока я грусть свою баюкал, боясь, что может пробудиться и превратиться скоро в горе.
Было не важно, что я сделал, ибо путь мой завершился. Но, как только все это я понял, то сильно пожалел о жизни. Мне закричать теперь хотелось бесплотным голосом отчаяния, о том, как было со мной мало любви, и знаний, и свершений. Я сел, склонившись у канала, касаясь тьмы, что в водах дремлет, и зов послал своей душою, к кому-то, кто придет за мной.
Я ждал, платя одной надеждой за это время ожидания, боясь, что вытечет оно, меня пустым совсем оставив. Однако, по наитию тайны мне не известной, не понятной, я встал, и, как клочок тумана, поплыл в сгущение тьмы глубокой. Не знал я, что в нежити мире тьма служит светом и дорогой.

Проснулся я в своих покоях. Увидел дремлющего Раду, что сел на стуле в изголовье моей кровати. Он был смешным и очень милым, с растрепанными волосами и одежде мятой, и на него взглянув еще раз, я ощутил приток приятный спокойствия и силы жизни. Теперь я знал, что буду жить не тратя время понапрасну даже если вдруг совсем бессмертным стану, как королевские драконы.
Светлой радости волна меня накрыла от того лишь, что жив я снова. Однако, то померкло чувство, когда я день последний вспомнил, и то, как смерть меня настигла. Орфен... Он был моей любовью, и настолько сильной, что смертью стал моей внезапной. Я понимал, как это глупо звучало и осознавалось, однако было чистой правдой, хоть философствуй сколько влезет.
Но где Орфен, и что с ним сталось?
Я сел в кровати, и внял сразу, насколько это глупо было - голова кружиться стала, и темные круги поплыли перед глазами по пространству. От моего движения проснулся Раду, и смешно так: он дернулся и чуть не упал со стула, замахав руками.
- Вот, черт! - он басовито буркнул, в точности, как говорит Электра, когда злится.
Я рот прикрыл, чтобы он не видел смех мой, и снова рухнул на подушки.
- Рассказывай, что пропустил я. - я попросил веселым тоном, в надежде, что меня уважат.
- Я позову сейчас Электру. - вставая, он на то ответил.
Но я махнул рукой на Раду.
- Не нужно. Прежде этой встречи, я хочу послушать друга.
Вздохнув, он на стул снова опустился.
- Ну... То было совсем не трудно, ведь ты сам к нам возвратился... - Раду задумался немного, но потом продолжил, - Своим заклятием могучим, Эли остановила время локальное, замкнув пространство, чтобы не позволить тлену смерти тебя коснуться. Потом тебя чинили вместе Габриэль и рыжий Дункан. Пока над телом колдовали, королева пошла к сестре Анжель, Звездной Диве, чтобы вместе с ней сплести ловушку для души твоей, что отошла на Остров Мертвых. - он хмыкнул. - Однако, пока они мудрили, ты сам вернулся в свое тело.
- Я хотел вернуться. - заметил я. - Мне жить хотелось.
- Потом ты спал четверо суток, и вот проснулся... Даже бодрым. - свой рассказ окончил Раду.
- Что с Орфеном стало? - я не смог удержаться от вопроса.
- Удрал. - сердито буркнул Раду. - Его Электра отпустила, но обещала поквитаться.
От волнения, у меня во рту все пересохло, и я сказал об этом Раду. Он сразу же ушел на кухню, чтобы налить мне воду, а я лежал и думы думал, о том, что все-таки тут было.
Шли дни, и я собрал не мало подробностей о происшедшем, шутил над дружелюбным Раду, болтал с наставницей о вечном, но ни кому не сообщал я, как сильно я сейчас тоскую о той утраченной любови, что унесли черные крылья.
Мне многое теперь прощалось: лень, шалости, капризы, и королева угощала своим напитком каждый вечер. Я знал причины, ведь не скроешь от нее ни одной мысли, и понимал, что это жалость, забота и попытка заснуть заставить мое горе.
Со мною рядом был все время мой товарищ славный, и мы тренировались часто, магию постигали и даже пристрастились дружно мастерить доспехи.
- Мой славный Раду. - я с порога повис на его шее крепкой.
- Отвянь, придурок. - стряхнув меня поспешно, ворчал он. - Пошли быстрее, лорд Кай не терпит опозданий.
Так начинался день обычно, и шли мы прямо в башню дракона сумерек волшебных, чтобы узнать о новых свойствах, что мир припрятал за кулисой. Я был способным в чтении мыслей, но вот кроить силой пространство, признаться, плохо выходило. Часто вместе с нами Тмер сидел - прислуга и подшефный Кая. Мы как-то с ним разговорившись, и я узнал, что все совсем не так-то просто.
Тмер прежде проживал в Шииде, и личным был секретарем при владыке Алукарде. Он то мне и рассказал, что некогда встречал Орфена, и кем тот был в имперской службе.
После этих разговоров, я мучим стал с иною силой, тоской о прежних сладких чувствах был поглощен я с головою. Я все припомнил разговоры, что мы вели тогда с Орфеном, и уходил в ночи на башни, и звал его, страдая сердцем.
Мои друзья меня ругали, а Раду злился как мегера, ворчал, твердить не уставая, что это не любовь ни сколько.
- Ты влюбчивый болван и дурень, раз сопли по паршивцу мажешь. - толкал он пламенные речи. - Он врал тебе, смакуя планы, как всех здесь с радостью погубит!
- Возможно... Но, признайся, Раду, как я, его ведь ты не знаешь. - за Орфена я раз за разом заступался. - Ему здесь очень трудно было, но честен был со мной он в чувствах.
Раду громко фыркну, и я прочел у него в мыслях тираду выражений резких, не свойственных приличным людям.
- Я не хочу с тобой ругаться. - сказал, в конце, ворчливо Раду. - Ты мой товарищ, который жизнь ни раз спасал мне, но знай, что перышки Орфену я ощипаю, если встречу.
Мне лишь вздыхать тут оставалось, ведь Раду сделает, как скажет. С ним попрощавшись, говорил я, что спать иду, а сам, в который раз уже не помню, взбирался вверх, на башню Силы, и ждал с тоской, что моя птичка ко мне вернется, что прилетит, злой рок разрушив, сняв с меня проклятие собственной же крови.

***
 Опять, по древнему тоннелю, стирая крылья о пространство, что пережато многократно и тугой спиралью свито. На входе в коридор волшебный, Орфен чуть не был схвачен пограничным патрулем Шииды, но меж камней он притаился, а после долго крался, сильно в снегу продрогнув. Но стоило проникнуть в дромос, как не до холода уж стало.
Он выпал возле речки Уна, которая точила скалы, от Долины Грез свой путь направив прямо к океану. Тоннель кончался в пяти метрах от берегов реки бурлящей, и за водой, как по тропинке, побрел Орфен путем неблизким. Лететь пока он был не в силах - сильно крыло опять болело.
Весь день он крался, остерегаясь сильно, чтобы гвардии Крылатой патруль его не сцапал. Когда спустился тихий вечер, Орфен добрел до скал отвесных - они стеной путь преграждают, Долину с юга охраняя. Теперь одно лишь оставалось - нырнуть, и плыть по руслу Уны. Он так и сделал, замерзнув снова жутко, но зато помывшись.
Истоком Уны был родник, среди руин красивых бьющий в Изменчивом саду Долины, том самом, вид на который открывался с балкона Анди.
Когда Орфен добрался к башне, где жил с возлюбленным он прежде, ночь опустилась на Долину. То было на руку ему, ибо мог он теперь расправить крылья и в этом черном камуфляже лететь на поиски скорее.
Балкон знакомый обнаружив, он  внутрь проник, Анди в сердцах ругая за отношение простое к безопасности жилища. С тревогой обойдя квартир, Орфен испугался, что вовсе не было здесь Анди. Найдя в шкафу свою одежду, он начал плакать по былому, однако, долго оставаться тут небезопасно было. Переодевшись и согревшись немного, Орфен опять спрыгнул с балкона, так день ужасный самый вспомнив, когда бежал он из Долины.
Махая черными крылами, он медленно взлетал все выше, стремясь достичь террасы башни, где с Анди время проводили. Усталость плечи нагружала, но он не мог остановиться, и не важным стало для Орфена, что может ждать его погибель от стрел чужих или болезни - он должен знать, что стало с Анди.
Крыло, что прежде он поранил, сейчас болело нестерпимо, но риск быть кем-нибудь плененным, не позволял остановиться. Уже последние сто метров Орфен летел на силе воли, и оказавшись за бордюром, он просто рухнул, но поднялся, и, обхватив крыло больное, побрел по кругу, вдоль стен башни.
На небе две луны сияли: серп Велы с половиной Гемы, и в свете этом, бело-синем, все здесь казалось нереальным, сотканным из нитей грезы. Орфен под этим настроением стал вспоминать свои мечтания, которые давно истлели, забытые в суетах жизни. Он думал в детстве, что однажды капитаном небесного фрегата станет, и будет им отец гордиться, и позавидуют родные. Но, вышло все иначе, он долго был на побегушках у другого капитана, и только дар приспособляться позволил выжить в эти годы. Потом, его эту способность развили в школе эмиссаров, и стал элитным он шпионом у императора Шииды. Однако, общество флайринов не видит чести в том занятии.
Орфен споткнулся, и, чтобы перевести дыхание, облокотился о холодный камень башни. Это немного прояснило его сознание. Он вспомнил, как впервые, здесь, в Долине, встретил Анди, подумав, что тот болван и простофиля, но время шло, и чтоб самим собой остаться, не сгинув в чувств своих пучине, он только в нелюбовь и верил.
Все, о чем нынче грезил Орфен, чего желал сильнее жизни, это убедиться, что Анди жив, что все как прежде. После же, будь все, как будет - то не важно вовсе.   

***
Я сел на пол. Холодный камень мне что зима сейчас напомнил, но так гораздо лучше видно луны и тропу звезд на небосводе. Я слушал ветер, мне хотелось, чтоб в него вплелся шелест крыльев, мое дыхание робким стало, тишину ночи не тревожа.
И вот! Мне показалось, может?
Я поднялся, и посмотрел за поворот стены округлой. Никого, но точно шаркающий шорох с другой стороны появился, и я пошел туда, отчаянно надеясь, что то не ветра злые игры.
Он шел от туда, очень тихо, крыло сжимая и блуждая взглядом. Свет серебрил черные перья, и казалось даже, что они стальные, как чешуйки шкуры королевы.
- Орфен! - я побежал к нему навстречу.
Он на меня взгляд свой поднял, и там была только усталость, утопленная в пустоте и боли.
- Орфи, милый. - я его сразу крепко обнял. - Что же с тобой сталось?
- Ты жив. - тихонько прошептал он. - Не греза лунного обмана?
Орфен начал на пол опускаться, и я поймал его подмышки, увидев, что он чувств лишился.
Я все решал по ходу пьесы: Орфена подняв на руки, я побежал скорей по мосту, к башне Целителей, где прежде находилась комната плененного шпиона. Там, уложив его на койку, я начал суетиться много, чтобы теплей здесь воздух сделать и безопасности добиться. Мне было ясно абсолютно, что Орфен в Долине вне закона, поэтому необходимо его сокрыть от глаз Электры. А в этом мне поможет Раду, друг мой драгоценный, что себя должником моим считает.
Мне  думалось, что странно это, то, что меня вчера бесило, сегодня службу мне сослужит - Раду не сможет отказать, и поможет защитить Орфена.
Однако, мне необходимо с наставницей моей великой стараться встречи избегать, ведь всегда открыты мысли ей и чувства любого, кто стал интересен.

***
Я много думал и, конечно, перемудрил с лихвою.
И вот, теперь стою пред темны очи королевы и слушаю о том, какой я дурень, и, кстати, понимаю насколько это очевидно.
- Лука все время знал то, что ему нужно о Звездной зале, и я всерьез подозревала, что приключение с Орфеном только ширма. - надо мною нависая грозно, наставница моя мне разъясняет, а я при этом понимаю, насколько глуп и неотесан в деле, которое своим занятием жизни полагаю. - А твой любовник лишь марионетка, с помощью которой император торговаться со мной может. Он его разменною монетой сделал. - она еще сильнее наклонилась. - Теперь ты это понимаешь?!
Я киваю, потому что это нужно, ибо не могу признаться в том, что совсем несведущ в деле этом.
- Ну, конечно. - леди Электра развела руками. - Ты настолько эмиссар великий, что не по чину изучить вопрос, в котором разногласия у нас с Шиидой, а точнее, ее властелином. - руки уперев в бока, она к окну поворотилась, а я с новою силой ощутил, насколько был недальновидным и наивным. Ведь столько времени провел с Орфеном, а недосуг мне было изучить вопросы, которые Корона к его стране имеет.
- Вот именно. - на меня не глядя кивает королева. - Алукард всегда хотел Тмера назад забрать, которого спасли врачи Долины.
- Тмера? - я в полном был недоумении.
- Да, именно его. - она вздохнула. - Тмер дорог был и близок Алукарду, но у владыки нрав непостоянный, и в гневе он прогнал его к прислуге, а те имеют мстительный характер, и рады погубить того, кто был их выше. - Электра вышла на балкон и закурила. Я вышел следом. - Когда его Корнелий к нам доставил, Тмер был при смерти. - продолжила рассказ свой королева. - И, после, я Луке сказала, что парня он не увидит больше.
- Так всю историю с Орфеном он ради этого задумал? - я поражен был. - И велел ему в доверие втереться или отношения с кем-нибудь наладить?
Электра на меня рукой махнула.
- Думаю, твой Орфен честно выполнял задание, не зная, что за ним таиться, и, быть может, правда что-то новое разведал. Ты же, дурак, как мог подыгрывал ему, воплощая все, что было нужно Алукарду. - на меня она взглянула строго. - И вот теперь на столе моем послание, с требованием Орфена выдать, либо поменять на Тмера. - снова отвернулась и сделала затяжку. - Уверена, Лука прекрасно знает об отношениях ваших, и теперь, чудесным образом на них сыграет, и заставит меня свое нарушить слово.
Тишина повисла, и полностью в ней пребывая, не знал я, что теперь мне делать. Орфен был слаб и болен, плохо спал и бредил, и я был вынужден о помощи просить Лилового дракона, а она сейчас не в ладах с Электрой, однако, только Шиа может хорошо с сознанием работать, и нанесенный стрессами урон психики исправить. И это еще ладно, я за все смогу ответить перед обеими, долг искуплю и услужу драконам, но что же делать с Тмером, ведь я не знал...
- Вот именно, что нам делать с Тмером? - взгляд строгий на меня подняв, спросила королева.
- Может, о том его мы спросим? - наглости набравшись, предложил я.
- Какая же ты сволочь, Анди. - наставница моя сказала.
- Я просто эгоист, не больше. - опустив глаза, я тихо буркнул.
Только это нам и оставалось, и я пошел на встречу к Тмеру, и низко поклонившись, свою историю ему поведал - мужчина должен отвечать за то, что сделал и сам ошибки свои править. После того, как выслушал меня, Тмер попросил уйти и дать ему подумать.
Я ушел. Проведал Орфена, а потом пошел на кухню, взял три бутылки вина сальвийского, решив напиться.
 А с кем напиться? С милордом Ментором, конечно. С ним мне всегда бывало просто - не нужно языком чесать, ведь он сам узнает все что нужно, где-то посмеется, а где и пожурит, отвесив подзатыльник огромною зеленой лапой. 
Проснулся я в комнате Орфена совсем замерзшим, ибо засыпал по пьяни прямо на полу, рядом с любимым... Точнее, у его кровати. А сейчас зима, и полы в башне студеные ужасно. К моей великой радости вскоре пришел Раду с термосом чая крепкого и бульоном для Орфена.
Втроем позавтракав, мы завели беседу о всякой ерунде насущной, и я почувствовал, что мне намного лучше. Однако, Раду рассказал, что лорд Кай нынче отправляется в Шииду, на переговоры с Алукардом, которому Корона выдвинула ряд условий жестких.
Я разволновался снова, а мой возлюбленный попросил меня с ним посидеть подольше. Через три часа явилась леди Шиа, чтобы продолжить лечение Орфена, и мне велела удалиться. 
Я взял в кладовой вкусностей побольше, и снова пошел к Тмеру. Это было трудно, но что поделать...
- Я хочу вернуться. - едва на меня взглянув, сказал мне Тмер. - Я по нему скучаю, однако... - он вздохнул, глядя, как я на стол приборы ставлю. - Однако, я уже не буду прежним, ведь многое узнал здесь. - поднял чашку с кофе. - Я хочу помочь ему стать лучше, ведь лишь Лука власть бескрайнюю имеет над Шиидой, и может многое поправить. Хотя, по сути, не в Шииде дело. Дело только в нем...
Я понимал его прекрасно, ведь был таким же. Мне стало ужасно стыдно и не стыдно вовсе, ведь всего сильней было желание с Орфеном остаться вместе... может даже навсегда. Еще боялся сильно я своего дара, его влияния на жизнь мою и моих близких. Тмера слушая, я себе в мыслях клялся, что более не буду дураком и учиться стану всему, что только мне Электра скажет, и не будет у нее послушнее ученика, чем Анди Фарго.

***
Уже неделя минула, как Тмер уехал, и новый мирный договор с Шиидой мы заключили, однако, Электра не переставала злиться - ненавидит королева свое "слово" отзывать назад. На моего Орфена она и вовсе глядеть не желала, велев мне удалить его из нашей башни.
Я не ожидал того, но Орфен отправился к наставнице моей чтобы умаслить ее сердце раскаянием откровенным. Он рассказал ей, как и мне недавно, что не собирался стрелять в Раду, что целился правей его и выше, и все бы вышло так, как он замыслил, если бы только я не прыгнул, испугавшись за жизнь друга.
Конечно, это было правдой чистой, ибо обмануть Электру невозможно, однако, злиться на Орфена венценосная персона не перестала вовсе. Тогда я подобрал ему апартаменты в драконьих скалах, на северо-западе Долины. Да какие! Три комнаты, гостиная и кухня, все гобеленами обито, мебель из кожи полосатого глота, что живет в пустыне Салах, а ванная - бассейн, который наполняют горячие источники все время.
Я в тайне всю неделю декорировал эти апартаменты, подозревая, что наставница моя прогонит Орфена из башни. И какова была его реакция на мои старания - скромный кивок и недовольная ухмылка, дескать "это не башня королевы". В тот момент я понял, что буду изменять ему, как и всем прочим, с кем до него встречался. Раз он такой неблагодарный, то мне не стоит поступаться наперекор своей природе.
Спустя неделю, на вечеринке новоселья, Орфен стал петь дифирамбы Раду, заявив, что тот прекрасней всех, кого он, Орфен, видел, что мужественный он сверх меры, и потому ученик первый Ее величества по праву! А волосы его прекрасны, как лучи луны, ему одноименной, и что всегда питать он будет зависть к леди Электре Среброкрылой. Потом, на пир пришел лорд Питэр, и все дрожайшее внимание, Орфен ему теперь направил, ведя беседу про полеты, как в небе кто крылами машет.
Все это проглотив не ропща, в тайне я смаковал злорадство и ликовал тому, что принял от императора Шииды перстень драгоценный с огромным бриллиантом золотой воды. Мне было сладко вспоминать, как говорил тот, чтобы его я впредь звал "Лука" по свойски, и если дипломатии вопрос возникнет, между Шиидой и Короной, то непременно, только я тем заняться должен, прибыв к нему с визитом долгим. Проблемы нету, я прибуду, ведь он мужчина видный, и, заметьте, не нахваливает Раду.
Ту вечеринку я подытожил не по плану: Орфен дремал в пустой постели, я же сидел в гостиной леди Электры Этернианской. Мы с ней напились вина, потом отшлифовали дело это Звездным светом, и болтали несколько часов подряд, пока усталый Раду дрых в ее опочивальне. Когда я понял, что скоро засыпаю, то поймал себя на мысли, что абсолютно счастлив. Я снова был самим собой, распутным, дерзким, умным и великолепным, мною восхищались великие владыки и в любовники к себе манили, моей наставницей была Серебряная королева, другом лучшим был прекрасный Раду, а любовником постоянным очаровательный крылатый мальчик, по сути, приобретенный для меня Короной!
Что еще желать могу я? Власти над всем миром? Это мне не интересно. 
Конечно, надо научиться контролировать свой дар проклятья, но это дело наживное. С годами стану я умней намного и искушеннее в науках сложных, статус больший обрету, возможно, заработаю немного славы, однако, нет в том цели. Я лишь собою быть хочу сильнее, любить свободно и любимым быть, да в экзистенции парить, границ не зная.

***


Part three


С чего на этот раз все закрутилось?
С того, что я не там, где надо комплемент отвесил. И понеслось...
Все было хорошо, будни тянулись непринужденно, вальяжно даже, неся покой и умиротворенность. Я новые науки постигал прилежно, часто навещал Орфена, придаваясь с ним плотским утехам, крепче свел дружбу с Раду и его компанией. Во общем, жилось мне хорошо вполне. Однако...
Однако, зима эта тянулась очень долго и пришли в Долину, вместе с нею и ее плащом из снегопадов, в месяц мелиот - врата морозов, и мои новые ненастья.
По приглашению Короны к нам явилась делегация из северян, известных в нашем мире, как демоны Хлада Смертельного. Да, да, они ни кто иные, как родичи Ричерда Этернианского, Рубинового феникса Долины. Конечно, как ученикам леди Электры, мне и Раду, надлежало приглядывать за этой "хладнокровной" компанией, при этом оставаясь в тени, как сказала наставница моя "не докучая". Я как мог старался, однако...
 Средь делегации почтенной один был помоложе прочих, с приятным ликом и голубого цвета волосами, остриженными коротко, как видимо, по моде северных просторов. Я на него внимание свое обратил сразу, подумав, что если будет время и возможно, то постараюсь свести знакомство. Случай выдался на приеме королевском, куда опаздывала сама венценосная персона. Все приглашенные, как и эти Демоны Хлада, бродили хаотично, ожидая, когда-таки прибудет королева. Я был участником этого движения и наблюдал, украдкой, за примеченной голубоволосою персоной. Потом, дабы развеять скуку, я подошел к нему, непринужденную беседу начиная:
- Вы, видимо, один из наших северных гостей. - сказал я, приветственно попутно поклонившись. - Прежде мне не доводилось волос такого цвета видеть. - я кивнул на его стриженную шевелюр. - Очень интересный, как у снежных фей из сказок, о которых я прочел однажды в старинной книге.
Выбранный мной собеседник, взглянул на меня быстро и угрюмо, тихо фыркнув:
- Если тебе, парень, заняться не чем, ступай чтобы обнаружить себе полезную заботу. - это сказал он меня мимо глядя, так, очевидно, подчеркивая неприязнь большую. - Не докучай гостям серьезным глупой болтовней своею.
Конечно, мне хотелось заметить ему сразу, что он напыщенный болван редкого цвета, но я сдержался - посмеюсь последним. Удалившись сразу, я переключился на другие мысли, ибо в них образовалась наставница моя, которая звала ее у двери встретить.
Чуть погодя, сюда я возвратился с ней под руку, и проводил к тронному креслу, что стояло на возвышении в глубине залы. Заняв место справа от королевы, я подождали, когда Раду слева встанет, и герольд объявил прием открытым.
Представления, приветствия, вручение грамот и рекомендаций, плюс куча заверений в уважении, почитании и расположении вечном - словом, все, чем торжественная часть богата. Я даже притомился малость к моменту, когда официоз окончен был. Потом все разошлись по залу, и, уже в более непринужденном виде, но тоже не спроста, стали собираться в группы, дабы по обсудить то или это важное явление. Я был представлен большинству из персон важных, включая северян, которые в компанию нашу пришли в сопровождении лорда-дракона Ричерда.
 Признаюсь, мне давно доподлинно известно, что он ко мне симпатий не питает, но уважает выбор королевы, поэтому всегда учтив и вежлив.   
Постепенно, я так устал от всех знакомств и бесед манерных, что идея выпить вина стала маниакальной, а услыхав четкую мысль Электры, что ей того же и в огромном кубке, я поскорей ретировался, чтобы срочно напитком благородным венценосную персону обеспечить.
Пройдя к столу, где были вина и закуски, быстро я сам вначале выпил, потом налил еще два кубка, для себя и королевы. Однако, путь обратный мне преградил давешний хам с голубыми волосами.
Я на него взглянул весело, жалея, что сейчас обе руки при деле, ведь от вина уже весьма взбодрился.
- Я бы хотел извиниться перед Вами. - начал он речь, после поклона небольшого. - От усталости с дороги, я был раздраженным и весьма невежлив.
Я притормозил его осторожным жестом (не желая расплескать вино из кубка).
- Нет-нет, не стоит, тем более, что я сейчас открою иную сторону причины извинений Ваших. - я ему дерзко улыбнулся, прямо в прозрачно-ледяные очи глядя. - Дело в том, милейший, что узнав, кем я являюсь леди Электре, Вы взволновались не на шутку, особенно учтя тот факт, что под угрозу можете поставить цель вашего визита к нам, в Долину. - я еще шире улыбнулся. - Посему, сделайте себе и мне большое одолжение, избавив нас обоих от возможности общения, которое, мне лично, впрочем как и Вам, будет довольно неприятно.
Сказав все это, я легонько поклонился, ибо был хорошо воспитан, и пошел к Электре, которая уже в мозгу моем жужжала, требуя вино немедля.

***
Лиха беда начало...
После череды приемов разных, жизнь снова прежней стала. По настоянию Электры, мы с Раду больше занимались искусством боя, то пользуя мечи длины различной, то копья и двуручные секиры. Раду счастлив был неимоверно, я немного меньше, ибо больше люблю науки постигать, что силу разуму даруют. Однако, вовсе то не значит, что я никудышный воин, напротив, в этом деле тоже преуспел почтенно, а во владении копьем частенько обхожу великолепнейшего Раду.
В павильон, где проходили наши тренировки, не редко разные зеваки забредали, дабы зрелищем баталии нашей насладиться. Здесь были частыми гостями ученики разных ступеней подготовки, желающие идеал увидеть, так же забредали и господа иные, по делу срочному прибывшие в Долину. В один из дней студеных к нам лорд Питэр заявился с компанией веселой из всадников Крылатой гвардии, с ними так же были парочка демонов хлада, пристроенные лордом Ричердом на попечение брату. Как ни трудно догадаться, одним из пары этой был неприятный мне до жути тип с голубыми волосами.
Их увидав, я обозлился сразу, и даже прервал ката боевое, что мы с Раду уже два дня учили.
- Какого дварга, мой господин прекрасный, Вы этих снобов за собою притащили? - к лорду Питэру приблизившись вплотную, гневно прошептал я. - Здесь не балаган заезжий, а серьезное занятие.
Морской дракон лишь замахал руками, прерывая мои злые речи.
- Убудет от вас с Раду что ли, если мы немного на бой посмотрим. - он улыбнулся хищно. - Пусть их после зависть гложет к таким вот воинам великим.
Я фыркнул грозно, понимая, что не могу прогнать принца Долины Грез так просто. Пусть себе торчат здесь, сделаем вид, что их тут нету.
- Валите все отсюда, быстро! - дело за меня решил закончить прямодушный Раду.
От этих слов, владыки снегов бескрайних еще бледнее стали, а Морской дракон согнулся пополам от смеха. Знал ведь, негодник, что непременно все так случится.
- Мы встанем у стены и незаметны будем. - крикнул он, после приступа смеха отдышавшись. - Клянусь, что вам не помешаем.
Сжав копье за древко, Раду пошел уж к ним на встречу, но я поймал его, плече придерживая мягко.
- Пусть пялятся, дварг с ними, от нас и правда не убудет. - сказал ему я. - Пойдем, еще разок на мечах сразимся.
Бой получился динамичным, ведь мы оба сильно злились, а по окончании, в зале тишина могильная висела. Вернув оружие на место, мы разойтись было решили, однако, хитрый принц Прекрасный, нам это сделать не позволил.
- Ну что, мои почтеннейшие лорды, кто-нибудь из вас решиться вызов ученикам Электры бросить? - сказал он весело, всем лучезарно улыбаясь.
Конечно, мне его проклясть хотелось от всей моей проклятой мочи, да так, чтобы его любовник юный навсегда без радостей любви остался. Как видно, прочтя мои лихие мысли, лорд Питэр резко развернулся, устремив ко мне взгляд очей чудесных, в которых вечно плещет море, волнуясь и переливаясь.
- Друг мой драгоценный. - ко мне он обратился, а голос был настолько ласков, что от удивления я замер. - Я тобой безмерно восхищаюсь, и желаю того лишь, чтобы наши гости это чувство разделили, увидев, насколько в начинаниях всех бесподобны воспитанники нашей королевы.
- Иди сюда на пару слова. - к нему шагал сердитый Раду, и это видя, осознал я, что срочно надо дело править.
Его схватил я снова руку.
- Не стоит, Раду, я хочу с кем-нибудь из гостей сразиться. - сказал ему я тоном тихим. - Мне интересно сейчас стало, как бой ведется в иных странах.
Бледный точно так же, как те, кого с собой привел он, лорд Питэр выдавил улыбку, теперь даря мне взгляд собачий.
- Вот и чудесно. - снова зубы скаля, Прекрасный принц на это молвил. - Видишь Раду, Анди не против состязания, не злись, прошу тебя, мой витязь славный.
Последние слова напрасны были.
- Удавлю гада позже. - шипел Раду мне прямо в ухо, а я держал его за руку, надеясь лишь, что очень скоро, его Электра перехватит, и утешит лаской нрав строптивый своего любимца.
- Так кто желает потягаться в искусстве боя с нашим Анди? - гостям внимание возвращая, у них спросил поспешно Питэр.
Когда вперед всех вышел великан с голубыми волосами, я ничуть не удивился, понимая, что наша давешняя стычка пока не видит завершения.
- Выбирайте оружие себе по нраву. - я сказал ему небрежно, внимательно смотря на ноготь, что зацепил во время битвы.
Он незаметно улыбнулся, так на коварство намекая, и взял уверено копье, что нагинатой называют рожденные на островах Сутоми.
Я чуть было не рассмеялся, но собрав все силы, сдержал веселье. Что же, поглядим, кто лучший воин. Конечно, этот северянин меня крупнее был и выше, однако, как речь заходит о боевом искусстве, то совсем не в массе дело.
Мы поклонились ритуально и стали медленно сходиться. Я первым сделал пробный выпад, чтоб его в скорости проверить, потом еще раз, дабы вызнать, какой рукой он лучше водит. Правша... Тут нет сюрприза, я для него, на первый случай, тоже правшою стану - то не трудно. Что он вынослив видно сразу, поэтому, чтобы ускорить битву, я ему тупым концом копья в заток стукнул. Он разозлился, и атаку начал, я сделал вид, что отступаю и не могу сдержать напора, но в миг последний уклонился и атаковал, так дав понять, на что способен.
Мы бились где-то четверть часа, когда он уже точно понял, что я его здесь растерзаю. И я исполнил ожидания все, без остатка.
Прошло еще немного время, примерно столько, сколько раньше, и вот, мой противник грозный, прижат к стене, с копьем у горла, хватая воздух полной грудью, и ненавидя меня в мыслях.
- Это так неблагородно. - сказал ему я, в глаза глядя. - Мне предложили, я сразился и дал понять, где Ваше место. Возможно, будет еще время, Вы спесь свою чуть-чуть сотрете, и сможете стать много лучше. - тряхнув кудрями, чтобы пряди от лица убрать скорее, я в сторону копье подвинул, противника освобождая. - Стремиться к совершенству - благо. - заметил я и удалился.
Признаться, мне порядком это все поднадоело, этот фарс помпезный, затеянный Прекрасным принцем. Проходя зрителей мимо, на Питэра взглянув украдкой, я вслед за Раду вышел. Мне вдруг стало жутко скучно.

***
 На заре вечерней, того же дня, я погулять с Орфеном вышел. Мне хотелось его немного подморозить, чтобы позднее, мой любовник, тепла желал с двойною силой.
Мы побродили по тропинкам вдоль кустов синего самшита, потом снежками поиграли, бросая белые комочки друг в дружку и смеясь беспечно, свалившись в снег, не прекращая в сугробах весело бороться. Битва завершилось страстным поцелуем у колонны, за которой Орфен хотел от меня скрыться. Эх, если бы не холод этот, и не какие-то зеваки, предпринявшие моцион вечерний, я прямо здесь взял бы Орфена, так сильно мне его хотелось.
- Ну все, Анди, хватит. - шептал мне Орфен взволновавшись. - На нас смотрят. Пойдем ко мне уже скорее, я хочу тебя до жути.
- Пойдем... - подсевшим голосом от возбуждения, сказал его я отпуская, и чуть поправил ворот куртки, который сильно на бок съехал.
Орфен глядел на меня сладко, пока я гладил его ворот, и сам, вперед ко мне подавшись, снова мне в губы впился поцелуем. Конечно, я ему ответил страстно, позабыв, что здесь не одни мы.
Мы не скоро оторвались друг от друга, и, когда я чуть отстранился, чтобы восстановить дыхание, краем глаза заметил, что на нас смотрят. Это было странно, ибо вежливые люди, по крайней мере вид делают, что ничего им не заметно, я же точно ощутил внимание чужое.
 Признаюсь я, такие вещи меня всегда бодрили сильно. Я понял, что если вот сейчас у меня не будет секса, то я просто лопну от страсти, что во мне бурлила.
- Орфи, - к любовнику опять прижавшись, прошептал я, - Я сейчас же хочу тебя, терпеть нет мочи. - на его взгляд немного удивленный, я ответил, - Я волшебством чуть-чуть согрею место это, не бойся.
- Но. Анди, если кто увидит... - пытаясь слабо отстранится, он молвил.
От этих слов я словно бы обдался жаром. Уже не думая о прочем, я быстро принялся за дело, и, хочу отметить, все чудесно вышло.
Позднее, ужиная дома, я был в прекрасном настроении. Орфен же спал в своих покоях, его я час назад покинул, ибо он был ворчлив сверх меры, чем мне наскучил невозможно.
Уж было за полночь, наверное, когда наставница Электра меня к себе позвала срочно. К ней направляясь, стал я думать, что мне влетит за то распутство, что учинили мы с Орфеном в одном из мест общедоступных. Однако, приключилась только простая встреча - я с расписанием взял листочек, где мне сообщалось, когда смогу теперь работать в классах алхимии любимой. Признаться, я так поразился, что мне не всыпали по полной, что обнажил эти мысли на верхнем крае у сознания.
- И прекращай свое беспутство в местах общественных прогулок. - в затылок полетели речи, когда уж был я на пороге. - Я, за тебя вступаясь снова, не желаю в ссоры влазить.
Я очень низко поклонился.
- Это непозволительно все было. - стал я спешно извиняться. - И более не повториться, Вас уверяю. Никогда!
- Ты меня услышал. - спокойно речи подытожив, сказала властно королева.
И понял я, что и взаправду, не преступлю сих обещаний.
На своей кровати лежа, свод звездообразный созерцая, я думал, то довольно странно, что обо мне не сообщили, ведь явно кто-то шастал рядом. И хорошо, что от меня все наставница моя узнала, иначе был бы я наказан стыдом, и к этому в нагрузку пренеприятным поручением.

***
Однако, странные явления продолжили со мной случаться.
Я начал замечать, что многие невзгоды меня обходят стороною, и уж уверовал в контроль, которого таки добился над злыми силами своими. Тому примером стала встреча за ужином, весьма помпезным, что был устроен королевой, для нескольких гостей Долины. Мой товарищ драгоценный, рыжий Раду, аккуратно смылся на дело срочное ужасно, меня оставив как эскорта для нашей госпожи великой. Я зол был, словно демон шторма, но взял свою натуру в руки, и все решил исполнить с честью.
Все было чинно и прилично: в Лиловой зале стол накрыли без изысков лишних, на грани роскоши Короны и тех традиций неизменных, что всем умеренность диктуют. Как только третье поменяли блюдо, вдоль стола поднялись волны разговоров. Я их не слушал, свято веря, что сегодня меня здесь темы не коснуться. И вот уже десерт подали, я был расслаблен, и мыслями благими полон о комнате своей и книгах по алхимии, которые сейчас читаю.
- Умеренность в любви полезна, ведь не потворствует сил трате на незначительные вещи. - голос чей-то я услышал. - Мало того, нас держит в рамках верности и постоянства.
И только я успел подумать, что не хочу пускаться в споры, как тут же раздалось:
- А что на это нам Анди скажет, как эксперт в изобилии любовных похождений и встреч бесчисленных и разных. - голос подал лорд Ричерд из Драконов клана.
Вздохнул я тяжко лишь на это, и уж собрался отшутиться, чтобы позднее меня Электра за дерзость не ругала сильно, как речь такую вот услышал:
- Поправьте, судари, если не прав я, но разве вот такие вещи говорят не те лишь, кто завистью исполнен сильной, к удаче и свободе, что себе позволить могут  открытые сердца и души. По моей мысли, они красивы бесконечно, а те кто скуп в своей любови, просто неполноценность прячут, моралью гордо прикрываясь.
Я думал упаду со стула, и, чтобы удержаться, срочно за бокал схватился. Потом, когда увидел, кто же речь толкнул такую, то залпом осушил бокал свой. Это оказался тот самый, вредный северянин, что давеча со мною на копьях дрался. Да, да, тот, с голубыми волосами.
- Вы правы, то лишь Ваше мнение. - лорд Ричерд обронил угрюмо. - Ведь есть понятие морали, но это Вам расскажут годы, которые прожить придется, постигая науку жизни беспрестанно.
- Помилуйте меня от тех традиций, что потеряли актуальность уже, примерно, лет так триста. - парировал вновь северянин юный. - Сейчас, минуя законов древних косность, можно жить в гармонии со своим сердцем. 
Я на Электру быстро глянул, послав ментально заявление об удивлении великом всему, что слышат мои уши. В ответ она мне подмигнула, одарив кривой усмешкой.
- Быть верным сердцу превосходно. - сказала громко королева. - Однако, надо всегда помнить о пропасти трансцендентальной, что обрекает на различие наше миропонимание. Свободный пусть живет свободно, но помнит, что его свобода с другими вместе существует. Я о том сказать желаю, что если мой чудесный Анди свои любови так устроил, что все от них безмерно рады, то есть такие экземпляры, от проявления жизни коих бежать охота на край света. Есть грани крайностей: в одних бушует вечный хаос, другие как кристалл алмаза - незыблемы и неизменны. И горкость в том, что пережить их обе надо, однако, мудрым называют того, кто между ними бродит, без устали и остановок, поняв, что нету повторений ни чувств, ни мыслей, ни событий. Для каждой новой ипостаси, себя изобретать надобно снова, и благодарным быть за опыт и бесконечное различие. Иначе, очень скучно будет. - в конце она махнула кистью и как ребенок улыбнулась.
Я в мыслях слал ей благодарность за прерывание конфликта, и умолял скорей позволить мне от сюда удалиться.
Мне разрешили зал покинуть ровно через четверть часа. От радости с балкона спрыгнув, я полетел домой к Орфену. Еще не знаю, от чего так, но я не стал распространяться об удивительном событии, за ужином что приключилось. Подумать только, странный парень, который мне грубил и дрался, тут вдруг в заступники подался, и перед кем? Сам Феникс Рубиновый, лорд Ричерд!
Когда, в волю поплескавшись в нашей обоюдной страсти, я домой собрался, все время думая о книжках, Орфен мне сообщил внезапно, что ему домой надобно спешно, и он готов лететь в Шииду.
- С чего вдруг? - я, признаться, удивился.
- Кузен жениться срочно вздумал. - он хмыкнул. - С невестой подфартило очень - богатая и популярна, к тому же флайринской чистой крови.
- Лысая? - я рассмеялся. - И все уж грудь ее видали.
На то Орфен зубами скрипнул.
- У нас традиции такие! Не лезь, раз мало понимаешь!
- Лети, лети. - я отмахнулся. - Не обижайся, я шутил лишь. - к нему я тесно прислонился. - Когда же ты ко мне вернешься?
- Через неделю, полагаю. - Орфен ко мне прижался тесно, на шее поцелуй оставив.

***
Мне снился сон... В пустыне белой, которой нет конца и края, под небом непроглядно черным, за мной гнались снежные волки из инея и льдин колючих. Я измотался убегая, дыхание уже сбивалось, а их глаза во тьме сверкали холодной злобой. Рык голодный все приближался, морозя страхом мое сердце...
Проснувшись, точно понимал я, томясь гнетущим послевкусием бреда снов тревожных, что увиденное правда, и что теперь тропинкой тайной этот кошмар идет за мною. Но время шло, часы сменялись, и дня заботы растворили в себе то пасмурное чувство, и я забылся, полагая все пережитое пустотою.
К часам закатным уже близко, я поспешил к юго-восточной башне, дабы вернуть несколько свитков, которые, весьма любезно, мне дал прочесть лорд Питэр добрый. Его открыты были двери, и я прошел во внутрь свободно, свитки уложив на полку, где, как мне показалось, как раз и было для них место. Однако, на пути обратном, я вздрогнул, резко натолкнувшись на Гарлина, что появился из комнаты соседней.
- О боги!! - воскликнул я берясь за сердце.
- Хозяйничаешь в чужом доме? - Гарлин спросил меня спокойно, глядя пристально и жестко.
Взгляд васильковых глаз прекрасных был беспощаден в ту минуту, но я, все время забывался, когда его так близко видел.
- Нет, просто вернул книги. - сказав на выдохе едином, я глянул с долей недовольства, стараясь скрыть свое смущение.
Гарлин вздохнул и отвернулся, и я уже уйти собрался, когда заметил, что он жест мимолетный сделал, за ним идти мне предлагая. И я пошел, ликуя в сердце, подумав только, между прочим, что Питэр может обозлиться, если нас вдвоем застанет, ведь он ревнив как бес из бездны.
- Присядь. - Гарлин кивнул на кресло. - Мне посмотреть на это надо.
Я сел послушно с ним так близко, что мы едва соприкасались краями наших одеяний. Он обладал такой красою, в которую не сразу веришь и долго гонишь впечатление, будто он греза или морок магии искусной. Однако, это было правдой, и мне порой казалось даже, что Гарлин светоч в себе держит, который в нем переполняясь, в мир изливается сиянием из золотой волшебной пыли. И если бы распутник Питэр в нем чувств плотских не вызвал бурю, то он бы оставался санзой в чертоге дальнем Рубеж Истин. Признаться, я не знаю даже, как было бы лучше...
Вздохнув, я взгляд на него поднял. Светло-золотые пряди волос были подрезаны немного, обнажая шею, и резкою дугой ложились по контуру лица красиво. Гарлин встретил взгляд мой и, не удержавшись, я ему улыбнулся, мыслями касаясь его щеки, и линию ведя неспешно по ободу лица изящного к губ сомкнутых очертаниям...
- Твой сон. - сказал он тихо, но я очнулся резко от желаний тайных. - Это тебе предупреждение твоей же собственной природы. Она печется о тебе, от горя защитить желая. - Гарлин поднял руку, и пальцами мне лба коснулся.
Я обомлел, ведь эта радость мне и в мечтах не представлялась. Он улыбнулся, опустив ресницы, замер не на долго, а я забыл о том, как мне дышать и складно думать.
- Лед тебя погубит. - прошептал он. - Сторонись его касаний. - потом открыл внезапно очи, ко мне сильнее приближаясь. - Если дашь прочесть мне сердце, то обещаю, сохранить его страницы на время стужи... И верну тебе их снова, когда в отчаянии все будут.
- Читай что хочешь. - я ответил тихо, завороженный его красой и синим взглядом.
Я был готов на все, лишь только бы он от меня не отстранялся, и еще раз дотронулся, чуть дольше...
И все случилось, сбылись мечтания - Гарлин меня за плечи обнял, к себе сильнее привлекая так, что мы коснулись лбами. Я задохнулся от восторга, теряя нитку размышлений, не говоря уже про время, которое совсем исчезло. Его сияние золотое бал правило сейчас повсюду, короной лотоса кружило, нас в центр кружения вовлекая. Вся жизнь моя раскрытой книгой сама со светом говорила, строки обретали образ, и снова, ставши письменами, на лепестки цветка ложились. Когда же лепестки сомкнулись, вновь становясь бутоном юным, то замерцал он и растаял, при этом всем мне чувство было, что из груди достали сердце, но это сделали так нежно, что я испытывал блаженство.
Сияние стихло, и вот снова Гарлин сидит передо мною, как небожитель совершенный, красою вечно искушая. И кто я, если пребывая в этой ситуации чудесной, не поспешу ей насладиться. Конечно же, я наклонился быстро, запечатлевая на изломе губ капризном крупицу неизменной страсти.
Он мне пощечину отвесил, однако слабую такую, что даже следа не осталось. Я на это весело хмыкнул только.
- Ты рано радуешься, Анди. - сказал мне ровным тоном Гарлин. - Сейчас сюда войдет мой Питэр, и если он синяк увидит на твоей нахальной роже...
Я сглотнул ком страха ледяного, который враз образовался в гортани. Рот сухостью свело нещадно.
- Благодарю тебя. - промямлил я, тихонечко отодвигаясь. - Ты добрый друг, и я обязан тебе весьма... За мной услуга.
- Еще успеется, позднее. - буквально прошептал он, и в этот миг дверь распахнулась, являя нам лорда дракона и их воспитанника Гэла.
- Что ты здесь делаешь, распутник! - вместо приветствия мы услыхали, видя, как глаза дракона блеснули ревностью и гневом. Юный сирин с удивлением на все воззрился, лишь моргая часто да перья белые ероша.
Я рассмеялся, поднимаясь.
- От такого же точно слышу. - я замахал ему руками, гневный выпад упреждая.  - Помилуй, господин великий. Я лишь принес все твои свитки, и на минутку задержался, узнать, как поживает Гарлин.
Гарлин кивнул. Лицо его было бесстрастным, от чего еще сильнее страсть вызывало, маня красою неприступной. В том миг я очень точно понял, что лорд Питэр ни за что во тьме и свете, никому и никогда не даст отнять у него санзу, что у храмовников похитил, рискуя благом королевства. А это значит...
- Кстати, - на прощание, я подмигнул таки Гарлину, да так, чтоб это было видно. - Мне приятно, что ты его ко мне ревнуешь. - и, не дожидаясь злой Питэра расправы, я быстро убежал из башни, слыша, как прямо в спину мне летят слова плохие.
Только оказавшись дома, отдышавшись и повеселившись тихо своей удаче, я потихоньку начал думать о том, что все-таки случилось? Что со мною делал Гарлин, зачем читал он мое сердце?
Потом, мне это скучным стало, и, порешив, что раз нету умысла тут злого, то не о чем и волноваться, я сел за книги. Уже завтра, когда блистать я в классе буду своим докладом интересным, леди Электра возгордиться моим талантом и умением. И это будет правда радость!

***
Когда я делал сообщение в аудитории просторной, немногое, что удивляло, это здоровый северянин сидящий прямо в ряду первом. Своей смешною шевелюрой он заслонял обзор прилично, ведь с его ростом можно было, все разглядеть с другой планеты. Электра молча наблюдала и слушала словам внимая, но видел я, как лишь намеком, но в самом крае губ строго сжатых, пряталась ее ухмылка.
- Что здесь забыл этот придурок. - доклад закончив, и встав рядом, спросил я тихо королеву.
Ее ухмылка стала явной.
- А ты того не понимаешь? - на меня, как беспросветного болвана, она смотреть с улыбкой стала. - Он на тебя запал серьезно, и это очевидно сразу.
- Бросьте, это розыгрыш должно быть, который кто-нибудь затеял из отмороженных кретинов. Полярная зима жестока и среди них рождает вирус, который губит мозг нещадно, не оставляя умных мыслей. - ее словам вердикт я вынес.
- Я тоже думала об этом, раз он тобой увлекся, зная, что тебя не любит Ричерд, всем заявив, что ты пропащий, и похотливый выше меры. - парировала королева.
Я только фыркнул.
Меж тем, тот самый северянин, к нам подошел и поклонился.
- Я не был лично Вам представлен. - сказал он, обведя нас с Электрой взглядом. - Сэр Бриан сын Бедвира. - он снова поклон учтивый сделал. - К услугам Вашим буду вечно.
Я сдержанно прочистил горло.
- К чьим именно, не уточните? Моим, иль госпожи моей великой?
Электра меня локтем под ребра очень точно ткнула. Я ойкнул, глядя, как мрачнеет лицо парня с голубыми волосами.
- Он у меня шутник великий настолько, что не знает меры, за что и получает часто, а иногда бывает даже, с целью благого воспитания, запрет чиню ему серьезный, без разрешения на прогулки не выходить совсем из дома. - довольным и веселым тоном ему сказала королева.
Бриан бровь удивленно поднял, взгляд на меня скосив украдкой, а мне смешно ужасно стало, ведь со слов наставницы я снова подростком стал, дурным и вздорным.
- Что ж, я запомню Ваше имя, однако, груз забот о государстве мне сообщает удалиться и приступить к делам не медля. - Электра нам едва кивнула, так на поклон намек оставив. - Анди, будь любезен, покажи нашему гостю красивые места Долины.
Я сердцем смех ее услышал, но скрыл нелестный комментарий, ведь позже может мне достаться за дерзость, как бывает часто.
- Если Вам в тягость, то не стоит. - угрюмо буркнул северянин, буравя стену твердым взглядом, белесых глаз, на лед похожих.
- Мне не трудно вовсе. - вздохнув, сказал я. - Но учтите, что я злопамятный сверх меры, и это вовсе не скрываю.
- Я извинялся уже прежде, и снова буду это делать, пока не получу прощения. - все так же пасмурно ответив, Бриан взглянул на меня сверху.
В ответ я одарил его тем взглядом, который часто Раду видит, когда без слов я сообщаю, что он наивен и беспечен.
- Не знаю, проживете ль столько... - пробормотал я отрешенно. Потом, подумав, что лорд Ричерд будет ужасно недоволен, если себе сыщу я друга в среде его родни любимой, я тактику иную выбрал. - Пойдемте, я придумал только, что в Долине нашей есть местечко, где давно и сам я не был. - я хмыкнул. - Уверен, Вам по нраву оно придется, непременно.
- Что ж, пойдемте. - в спокойном голосе был вызов, мне сказавший, что гость готов к чему угодно.
Я вел его длинной дорогой к пещерам, где в глубоких недрах расположены бассейны термальных вод моих любимых. Признаюсь, я и правда уже давно в них не купался.
- Сейчас мы следуем на север, к скалам, где живут всадники Королевских Крыльев. Быт они ведут в тандеме с драконами своими. Хотя.. - я чуть замялся. - Трудно сказать, кто средь них главный, кто чья зверушка... - усмехнувшись, лорда Ментора припоминая, и его ухмыл клыкастый на зеленой морде, решил я пояснение сделать.
- У них есть семьи? - спросил Бриан, на меня глянув.
- Обычно нету. - я на взгляд его ответил. - Не до того им... знаете ли, такая служба.
Дорожки серого гранита, петляя лабиринтом дивным, нас все на север уводили. Миновав фехтования павильоны, и несколько площадок летних для тренировок лучников Короны, мы слева залу обогнули, где давеча сражались с Раду и этот франт к нам напросился.
- Признаюсь, я не мог и мыслить, что Вы сильней меня в сраженье. - сказал он, тоже это вспомнив. - Вы меньше массой, ниже ростом и выглядите не серьезно...
- Я сейчас погибну просто от Ваших комплементов смелых. - ему ответил я с издевкой.
- Нет, не подумайте! - вперед зайдя и встав напротив, Бриан в меня взгляд льдистый вперил. - Я не хотел и не желаю Вас сколь-нибудь хоть в чем обидеть.  Я понял, что не нужно верить всем тем, кто говорит нелестно о множестве достоинств Ваших. - он замолчал, чуть сдвинув брови у переносицы сердито. - Мне это стало очевидно, как я узнал о Вас немного. Признаюсь, ненавижу зависть, что порождает злые речи, стремясь покрыть дурным наветом того, кто лучше и достойней.
- Мне в пору в обморок свалиться или зардеться от смущения. - я хмыкнул, вновь окинув в целом его высокую фигуру, понимая, что не так уж он и выше - может на десять сантиметров, а может чуть того поболе. - Но, если говорить серьезно, меня то вовсе не тревожит. Все это пережито прежде. Однако... - изменил я голос, сделав нотки строже. - Однако всем, кто ищет ссоры, иль лишние слова лепечет, я эти речи не спускаю.
- Вы правы в этом абсолютно. - услышанное подытожив, Бриан вздохнул, и повернулся туда, куда мы шли с ним прежде.
В надежде, что иссякли темы для разговоров этих глупых, я стал пейзажем любоваться, где контуры размыл немного белесый иней, намерзший ранним утром.
- Жить без семьи здесь всем привычно, это традиция в Долине? - решив наш разговор продолжить, Бриан мне снова вопрос задал.
Я пожал плечами.
- С чего вы эдакое взяли? - вопросом на вопрос ответив, сказал я. - Да, многие здесь чисто служат, кто-то науки постигает, а кто и приключений ищет. Народ в Долине разношерстный, и много нового твориться с теми, кто здесь проживает, однако, жаждущие постоянства, если хотят, его находят.
- А что до Вас? Семья в Долине или Вы из краев нездешних? - не унимался северянин.
Ну, началось. Вздохнув украдкой, я немного поразмыслил, но все-таки решил ответить.
- С семьей своей я проживаю под одной крышей, в южной башне. И имена их Вам известны - леди Электра из драконов и рыжий всадник Кали-Емы, Очиба Раду. - я хмыкнул. - Есть еще балбес крылатый из Шииды, который Орфеном зовется, но он та форма постоянства, которая довольно зыбка. - я на него взглянул с вопросом. - Или Вас интересует то, от куда происхожу я родом?
Было видно, что Бриан смутился, но выдержал эту неловкость, кивнув коротко.
- Андриан Фарго Касиль герцог Касильский по рождению, но полукровка по природе ибо ихор в крови струиться, неся с собой проклятья силу. - я с улыбкой дерзкой чуть голову склонил и подмигнул ему игриво.
Пятьдесят шагов и где-то, может, три минуты, все это мыслил северянин, пока для себя вывод делал.
- Так вот от куда Ваша сила! - сам себе кивая, он молвил. - Я знал, что человек не сможет одолеть меня в искусстве боя.
- Вообще-то, все свои заслуги я отношу, традиционно, на счет усердию большому, старательности и трудолюбию. Не спорю, что не обделен талантом в магии ментальной, но остальное получилось потому лишь, что я ученик прилежный. - ему сказал я, ровным тоном. - Словом, я такой же, как и многие в Долине.
И снова пауза повисла, но я ее решил разрушить.
- А что до Вас? Неловко как-то, ведь обо мне лишь речи водим.
Бриан прочистил спешно горло.
- Я демон с севера, не больше. Представитель рядового клана Демонов Хлада. Копьеносец, как и отец... и все другие, кто в семье воинами стали.
- Как Вы в Долине оказались. - теперь уж я не унимался, платя ему его монетой.
- Думаю, что числа ради. - он рассмеялся даже. - Отец мой был ужасно занят, а мать летать совсем не любит, вот и отправили меня, ведь отказать я был не в праве, ибо чрезвычайно молод, чтобы родным начать перечить.   
Я тоже рассмеялся его такому объяснению. Все было просто до абсурда, ни заговора, ни интриги.
Когда мы были у подножья скал с пещерами драконов, к нам подлетел файр золотистый, и закружил вокруг Бриана.
- Скорей, подставьте файру руку. - ему сказал я, понимая, что он не знает, как получить послание это.
Так и сделав, северянин стал слушать, что там файр лепечет, и, после он вздохнул глубоко.
- Меня зовут к себе не медля старшины моего посольства. - он поклонился. - Я перед Вами извиняюсь, что время отнял, потревожив.
- Не стоит. - я махнул рукою. - Погулять всегда полезно.
Еще раз чинно поклонившись, он побежал в сторону башен, а я, решив не тратить время, заклятие наполнил силой, рисуя сквозь пространство дромос.
Так, дома оказавшись сразу, я пошел к Раду дорогому, чтоб с сотоварищем отведать пирог, заранее припасенный, который в яростной баталии я смог отбить в обед в буфете.
Раду возился с чаем долго, и чтобы ему не мешаться, я на балкон тихонько вышел, дабы видом насладиться в волю. Откинув занавес из витражных ставней, я узрел картину морозных сумерек. Полупрозрачный плащ на мир набросив, ранний вечер колдовал неспешно, пространство в грезу погружая, размывая контуры и тени, сгущая краски постепенно. Добавив синевы в палитру, он малахит неба усилил, по нему рисуя графитовые тени зимнего леса. Дремлющие скалы темнели, словно вход в пещеру, где вечно, со времен далеких, кого-то ждет и дремлет тайна, маня, пугая, искушая.
Я замер, это созерцая, Гарлина от чего-то вспомнил и улыбнулся себе кротко.
- Я все! - мне с кухни Раду крикнул. - Иди, порежь пирог скорее.
Вернувшись в комнату, я сразу же его увидел, как он несет большой заварник и чашки. Надеясь, что он их не грохнет, я пирог пошел доставить.
Потом пришла леди Электра, от угощений отказавшись, она нам быстро рассказала, как прогнала троих студентов сегодня, ибо на них за подлость злилась, что они вместе учинили, стремясь товарищей рассорить.
Чтоб ее скоро успокоить, Раду от куда-то достал конфеты с миндалем и вишней, а так же светлое печенье из мелких семечек кунжутных.
Так протекал семейный вечер, и я порой о том лишь думал, что спать один сегодня буду, а мне тепла хотелось больше, ведь по природе ненасытный я, видимо, и даже слишком.

***
Я спал один, и видел грезы, и ими сильно притомился. Не помня точно, что приснилось, лишь вынеся наружу тяжесть послевкусия сновидений, я напряженным был сверх меры. Поэтому, всенепременно, здесь расслабление нужно было, а в этом мне вода поможет.
И я пошел тропой ночною туда, где в подземелье мрачном, под многослойною скалою пещеры дивные таяться, а в них волшебные бассейны, что горечь снов с меня отмоют. Желая быть, принципиально, в походе этом одиноким, я к тем пещерам пробирался с тайного входа, о котором знал лишь я, да пара гномов. Они обязаны мне были знакомством с лордом Ментором и его другом Килиантом, и в искупление сего долга, проход секретный показали.
Поднявшись на скалу повыше, я проник в сеть пещер пустынных, еще не обжитых драконом или еще кем из крылатых. Так, пройдя насквозь скалу драконью, я вышел к внешнему пределу, потом спустился на террасу, с которой иной путь имелся. Все вниз и вниз, без завершения и края, и, когда кажется, что вовсе уже предела не отыщешь, то вдруг выходишь к коридору, в котором слышен воды шелест.
С этого маршрута, хоть он длиннее был в два раза, я сразу попадал к бассейну с водой горячей.
Сбросив верхнюю одежду, я побродил еще немного, к жаре той залы привыкая, потом, и полностью раздевшись, погрузился в воду. Массируя плечи и шею, я на себе сосредоточил все свое внимание, окрест не что не отмечая. Да и кто, средь черной ночи, прилично сдобренной морозом, может пожелать внезапно прийти сюда, чтоб искупаться?
Полагая, себя, конечно, исключением, я отправился поплавать в зал соседний, где вода немного по прохладней. Там поныряв и чуть остынув, мне снова захотелось в знойных водах поплескаться.
Лежа в воде горячей, в том месте, где она едва мне тело прикрывала, я задремал, пойдя тропою рассуждений о смысле снов и их природе. Зачем они, порой ночною, или в стоячий летний полдень, когда дрожит от жара воздух, приходят тихо, и их характер кроткий нас обманом завлекает в дебри, где все неясно, зыбко. Там правит балом грань потери веры в то, кто мы, и что за место это, греза иль реальность иной формы? Правдивей жизни это место, а может к смерти подготовка? А может, занавес отдернув, бытие нам тихо что-то шепчет, слова свои облекши в образ и влив во сны, чтоб осторожно, не потревожив представлений, явить нам будущее наше и так немного подготовить к тому, что может приключиться?
Я распахнул глаза неспешно, за неосторожность себя в сердцах ругая. Потом, еще раз в воду окунувшись, вылез из бассейна скоро, но уходить не собираясь. Я томно потянулся, чтобы немного размять тело, подумав, что не лишним будет процедура контрастной ванны. Однако, эти размышления спугнуло чувство, которое, не унимаясь, мне все настойчиво твердило, будто здесь вовсе не один я.
- Вы случайно прежде не обучались шпионажу. - спросил я, уперев в бока ладони, взгляд сделав очень недовольным.
Бриан, который до момента, тихонько, скромно жался к стенке, поняв, что нынче обнаружен, поспешно вышел из укрытия. Наверное, от непривычки, он раскраснелся не на шутку, белесые глаза сверкали, как с людьми бывает лишь при большой температуре.
- Я... мне стыдно право, но я не в силах отказаться от наслаждения такого. - сказал он тихо, хрипловато, так, словно он и правда болен.
Ну, ведь и правда, для северного великана целый бассейн воды горячей  диковинка - ни как иначе.
Я усмехнулся.
- А Вы растаять не боитесь? - решил я пошутить невинно. - Ведь здесь довольно жарко, и горячий пар от вод исходит.
Бриан меж тем был уже близко, и мне казаться срочно стало, что на меня он странно смотрит.
- Я прежде не встречал такого, чтобы все формы совершенства себя так ясно проявили в едином существе прекрасном. - сказал он на одном дыхании, меня пронзая своим взглядом, что теперь горел нещадно, вдруг вспыхнувшей звездой сверхновой. Глаза его менялись быстро, по контуру темнее синим, от чего казались космическими, не иначе.
Я шаг от него сделал тихо, поняв, что надо поскорей смываться, а то неровен час... настигнет!
- Бриан, Вы точно перегрелись. - сказал ему я, улыбаясь. - Вам следует пройти в ту залу, где воды много холоднее. Поверьте мне, Вам станет лучше.
Он же, ничего не замечая, все шел ко мне, вздыхая томно.
- Я видел Вас... как Вы деретесь, как Вы беседуете с королевой, как Вы умны в речах научных, как занимаетесь любовью... - я пятился, он шел навстречу. - Теперь вот, вижу Вас нагого, во всем изящном совершенстве, словно Вы древний небожитель, почтивший здешние чертоги.
Я уж всерьез насторожился, и допускал о том идею, что будет бит северный мальчик, и в жарком озере притоплен. Однако, не дойдя два шага, Бриан меня напротив замер, глядя так, словно я чудо, которое послали боги. Я понимал, что слышал что-то, что мне показалось странным, но не до рассуждений было, ведь предо мной стоял проблемный и невменяемый поклонник.
Когда Бриан своей рукою, стал к моему лицу тянуться, я окончательно напрягся, поняв, что сейчас его ударю, резко, сильно и, наверное, больно. Однако, он внезапно замер, меня пронзая странным взглядом, который, как сейчас казалось, словно прожектор стал светиться.
- Не злитесь, я клянусь Вам честью, что не коснусь без дозволения. - сказал он тихо, и даже как-то обреченно. - Я не посмею ни за что нарушить приватность Вашу, ведь, буквально и всецело благоговею перед Вами.
Это немного утешало, однако, подозрения были, что Бриан все же перегрелся, и с этим надо что-то делать.
- Я Вам верю. - сказал я твердо, и отошел, чтоб надеть брюки, ведь в свете этого события, собственная нагота меня тревожить начинала.
Собрав всю прочую одежду в охапку, я к северянину вернулся, и взяв его бесцеремонно за руку, потянул с собою, направляясь туда, где был бассейн студеный. Петляя в узком коридоре, я вел его не отпуская, пока мы не очутились в зале с красивым озером зеркальным.
Я удивился, в нем увидев троих купальщиков, но это меня ничуть не отвратило от намерений серьезных. Как только у воды мы встали, я с силою толкнул Бриана, и он, ужасно неуклюже, в бассейн свалился, подняв брызг большую стену. Сделав это, я низко поклонился людям, чье купание потревожил, и к выходу пошел быстрее, чтобы всю эту абсурдность скорее позади оставить.
- Да уж, взбодрился очень. - ворчал себе я, одеваясь. - Теперь придется обращаться часто к лорду Ментору, чтобы возил меня купаться подальше, где нет совсем придурков всяких.
Идти домой мне не хотелось, и, сотворив волшебный дромос, я сделал шаг и очутился в библиотеке. Сам не зная от чего именно это место выбрал, я стал бродить меж стеллажами, нервно шаги считая.
- Вот же ублюдок! - остановившись резко я воскликнул. - Небось с дружками все придумал, чтоб в волю здесь повеселиться. - я фыркнул. - Ну, я тебе еще устрою, посмотрим, кто кого, засранец!
Я вынул с полки книгу, первую, что подвернулась, и распахнув ее не глядя, прочел:
- Тьмой был покрыт кромешной, под снегом погребенный город, нещадно развенчав надежду на то, что путь тут завершиться.
Я снова фыркнул, но чуть позже вздохнул. Мне странным показалось предсказание это, оно кружило возле тайны, о будущем моем тревожном. Сегодня же пойду к Электре и расскажу ей о невзгодах, что все грозят со мной случиться. Да и пора позаниматься с моим наследием по крови, возможно, что контроль несчастий еще окажет мне услугу.

***
Как жаль, что так порой бывает, когда единственный товарищ, которым жизнь вознаградила, не может выслушать проблему, ибо понять ее не в силах. Да, это было мое бремя - Раду меня не понимает. Хотя, чего душой кривить здесь - даже эксцентрикам кажусь я оригинальным выше меры. Однако, что всего важнее, себя нормальным полагаю!
Конечно, есть лисенок Ёру, приятель моего пошиба, но я о нем секретик знаю, такой, что мигом превращает меня в невинного скромнягу. Поэтому, в таких вопросах, даже он мне не советчик. С наставницей моей, Электрой, на такие темы говорить просто неприлично, так что сижу я одиноко, в библиотеке, нервно листая книгу, и думаю о нелюбови, о том, что в моей жизни ее, поди, жестоко много.
Что ж тут поделать? С такой невзгодой вполне себе ужиться можно, мало того, всегда есть повод однозначный вина попить... сладко и много.
А может лучше мне уехать? Куда-нибудь, туда, где волны, а воздух теплый, и туманы, рожденные водой морскою, крадучись утром брег ласкают. Возможно, буду там я счастлив. Недолго, ровно на пол вдоха флейты... К чему мне больше, ведь иначе, счастье успеет вкус утратить, исчезнет сладость карамели.
Однако, раз здесь теперь я пребываю, то по чести мне и проблем искать решенье. И первым делом разберусь я с фарсом, что северяне помышляют. Что ж, Бриан, сын края льда и пустынь белых, на твой задор готов ответить дитя невзгоды и проклятья. Пусть будет всем предельно ясно на что способен ученик сереброкрылой королевы, и пусть величество и гордость меня своим зовет с любовью.
Я так решил и все исполню, а тех, кто станет мне помехой, жизнь будет баловать едва ли.
Домой вернувшись уже вскоре, я медитацией занялся, ибо себе дал нынче слово, что буду лучше я стараться над даром, что в крови струится. Сидя поверх своей кровати, я мыслил собственное тело, взывая к образам пространства, лежащего за гранью мира. Я видел, как струятся токи энергии всех моих членов, но надо было мне спуститься туда, где кажимость минуя, таиться суть моей природы.
Что скажет мне мое наследство, и что потом решу я делать? Идти проторенной дорогой или искать пути иные? По чести я скажу, что вовсе меня все это не волнует, ведь главное, чтоб интересно мне было все, и все приятно.
Я хмыкнул, руша пирамиду, что возводил в своем сознании, потом вдохнул поглубже воздух, сосредоточившись по новой. Транс на меня нахлынул резко, как будто кто-то взял за ворот и затащил рывком единым. Мир стал предельно намагничен, словно гроза вот-вот случится, и был я ввергнут в напряжение, став той грозой, точнее - бурей. Я электрическим раскатом дрожал в пространстве плотной массы, то трепеща протуберанцем, то жаля молнии раскатом. И понял я, что значат силы моей божественной природы, они отличны свыше меры, от сил простого человека, и даже дикого дракона.
Как говорят жрецы науки, есть уровень глубинный мира, субатомным у них зовется, там нет материи привычной, а лишь энергия сплошная - вибрация частиц мельчайших. Так вот, отличие природы нашей ведется от того чертога.
Однако, все мои усилия в сон перетечь всегда стремятся, и в этот раз так получилось. Мне не понятно от чего так, возможно, это свойство тоже является моей природой.
Проснувшись, я прихорошился и приоделся по-приличней, ибо на завтрак собирался к своей наставнице великой.
- А вот и он! - сказала бодро, меня увидев, королева. - Кому стараться и не нужно, чтобы привлечь к себе внимание.
- Вам утра доброго желаю и процветания без меры. - я ей на то ответил сразу, кланяясь красиво.
Раду лишь только усмехнулся и подмигнул мне незаметно. Электра сесть мне повелела привычным кратким, властным жестом.
- Скажи мне, радость моих взоров, - пирожные передавая, она сказала, между прочим, - С чего вдруг брат мой Ричерд, зол на тебя, как черт безумный?
На то я лишь пожал плечами, взглянув на Раду очень быстро - вдруг он чего-нибудь подскажет.
- Он не любил меня все время, и, видимо, зимою лютой, то чувство сильно обострилось, его энергией питая, ведь он хозяин льда и хлада. - я выдвинул предположение.
- А ты никак то зло не вяжешь с тем воздыхателем забавным, что за тобой все время бродит, и взгляды томные роняет? - внимательно на меня глядя, снова спросила королева.
Я отмахнулся легким жестом.
- Только ко мне не надо сватать того болвана-великана. - я чая отхлебнул немного и к сахарнице потянулся. - Все те причуды, без остатка, всецело лишь его проблема.
Электра повернулась к Раду, и тот кивнул, со мной в согласии.
- Сейчас я расскажу ужастик, что давеча со мной случился, когда мальвинистый придурок за мной следил в залах воды термальной. - сказал я, чашку подставляя для новой порции напитка.
Электра с Раду по притихли - заполучил я их внимание, и приготовился к рассказу, который, кстати, приукрашу.
Эх, если бы рассказом этим закончилось все злоключения!

***
Что вот сейчас со мною творится?
Стою, в руках сжимая пару клинков красивых, сутомийских. Напротив, грозно сдвинув брови, и мне в лицо свой меч направив, стоит лорд Ричерд...
Как так вышло?
Здесь все просто: разгневанные поведением своего юного коллеги, который стал за мною бегать, уж не таясь и не скрываясь, и это стало всем известно, северные отморозки  подали жалобу, в которой, почему-то, меня во всех винили прегрешениях. Лорд Ричерд, и без того питавший мало симпатии к моей персоне, решил за них скорей вступиться, и проучить меня немедля. Конечно, моя наставница, леди Электра, с ним собиралась поругаться, понимая всю ко мне несправедливость, однако, я сказал, что в силах, сам с той проблемой разобраться. Ведь, право же, совсем негоже, мне постоянно прикрываться мантией ее величия.
Что тут скажешь? Мы бились долго, однако, лорд-дракон сердитый был меня сильней намного и опытней гораздо. Его лета и зимы уж оборотов совершили несколько тысяч, а в венах буйствует неистово кровь зверя, что всего сильнее. Куда мне до него, недавнему школяру да полукровке, мой ихор разбавлен, а жизни срок, боюсь, вот-вот прервется.
Лорд Ричерд, заблокировав удары обеих рук моих одною, выхватил кинжал похожий на льда осколок, тонкий, острый, и полоснул меня по ребрам, вонзая в бок, свое оружие. Я отскочил, но было поздно, ведь чувствовал, как заструилась кровь волною теплой по бедру, затем - колену.
- Все! - крикнула приказ нам королева. - Надеюсь, вы теперь довольны. - смерив собранье взглядом гневным, она пошла навстречу брату. - Все вон! Сейчас же! Не желаю больше знать, что в моем доме есть северных земель посланцы. - Электра против брата встала, глядя на него с низу (лорд Ричерд ростом с великана, два метра думаю, не меньше). - Ты счастлив? Воплотил желание побить мальчишку?
- Твой Анди распутник и позер, не больше. Пусть теперь знает свое место! - встречая взгляд ее достойно, на то лорд северный ответил.
А мне вдруг стало очень плохо: бок раненый пронзало болью такой, словно тысячи иголок из льда в него впились мгновенно. Я опустился на колени, не в силах на ногах держаться. Боль крепчала, расползаясь по телу, будто прорастали во мне корни ледяные.
- Что с тобой? - надо  мной склонился Раду, голос его был беспокойным. - Рана, вроде, не большая.
Мне же не до его речей уж было. Казалось, умираю точно, замерзаю насмерть, пронзенный тысячью осколков, обрушившихся словно ливень и поразивших все тело сразу.
- Электра! - закричал вдруг Раду. - Сюда, скорей!
Я речь их слышал как в тумане, или из-за шторы, за которой прячусь.
- Смотри, у него бок весь синий и эта пакость наползает, словно трещины в стекле разбитом... - тревожно говорил он, задрав мою одежду, но я не чувствовал движений, а просто понимал все это.
- Ричерд! - вдруг заорала королева. - Сюда, быстро! Чем ты его ранил отмороженный придурок?!
Повисла пауза. Такого, я не слыхал еще ни разу, чтобы Электра обзывалась на родных по клану. Тем временем, мое сознание стало гаснуть, хоть я отчаянно стремился бороться с этим - очень уж хотелось узнать, как дальше потекут события.

***
Проснулся я в своих покоях. Да, именно проснулся, ибо легко мне было и спокойно, даже как-то, светло и тихо. Та тишь несла в себе прохладу весеннего утра, как будто весна должна уже явиться, но девы зимних белых ветров еще кружат, легки, беспечны в своем неспешном плавном танце.
Я улыбнулся впечатленью и потянулся на кровати. Потом поднялся, сразу на плечи шелковый халат набросив.
В гостиной, прямо на диване, дремал мой сотоварищ верный, рыжеволосый витязь Раду. Я, поначалу, вдруг подумал, зачем он здесь сидеть остался, но как-то очень быстро понял, что вопросы эти мне абсолютно безразличны. Однако, хоть и шел я тихо, но он от шума пробудился.
- Анди! - воскликнул Раду лишне громко. - Ты поднялся! Хвала богам небес бескрайних!
- Привет. - махнул ему рукой я, продолжив мимо путь неспешный.
- Постой! - снова очень громко, он меня одернул. - Ты больше дня спал, и был так болен, что мы не знали, что и думать...
- Ну, видимо, моя здоровая природа снова чудо сотворила. - я отмахнулся, полагая, его излишне шелудивым.
- Да что с тобой? Постой немного! - воскликнул Раду, огорченно. - Тебе сказать мне нужно много, и сообщить леди Электре, что пробудился ты и вроде, с тобой все лучше, чем казалось.
Я лишь вздохнул. Нельзя перечить воле нашей могучей королевы, но кто бы знал, как же хотелось, чтобы никто не суетился, и мне позволили оставаться с собой наедине, в покое.
- Тебе совсем не интересно, что стало следствием ранения? - меня стремясь вовлечь в беседу, меж тем Раду не унимался. - Тебя кинжал поранил жуткий, придуманный народом северным жестоким, с одной лишь целью... - он поднял руку с восклицанием, надеясь на мое внимание.
Я подыграл ему немного, чтобы Раду отстал скорее, создав лицо себе такое, словно мне очень интересно.
- Лорды хлада в своих твердынях совсем не держат казематы. Представляешь?! - Раду все больше увлекался, я же лишь думал "от чего так?". - И то лишь выглядит гуманным. На самом деле, их оружие имеет магию такую, что поражая чье-то тело, его мгновенно заражает болезнью жуткой подчинения. Тот, чьей она коснется крови, становится марионеткой владык снегов и льдов бескрайних, и нет ему уже спасенья, ибо душа и сердце промерзли насмерть и застыли.
Я ему кивнул, надеясь, что это все, что он поведать мне собрался, и теперь отстанет. Но, к моему несчастью, ни тут-то было.
- Так вот, - Раду продолжил утомлять меня своим рассказом. - Лорд Ричерд взял клинок подобный, что тайно был ему доставлен одним из северян посольства, и применил с тобой в сражении, чтоб им поранив, тебя послушным очень сделать. Представляешь?!
Я снова закивал, подумав, что об этом, и правда, поразмыслить стоит.
- Электра, как это узнала, взбесилась жутко. - Раду рассек рукою воздух, видимо, желая мне показать всю силу гнева. - Но, прежде расскажу другое... Так вот, с тобою все иначе вышло, ведь ты божественной природы. Анди, твое тело боролось долго с той напастью, и мы не знали, что случится. Даже леди Габриэль руками разводила часто, так отвечая на вопросы. Ты посинел, и неподвижно лежал, ни жив, ни мертв в оцепенении. - он перевел свое дыхание, а я поднялся резко с кресла, и к зеркалу пошел с опаской.
В него взглянув, я удивился, и даже улыбнулся кротко. Кожа моя и правда стала синей, как в омуте глубоком воды, и на контрасте сильном с нею волосы теперь казались просто золотыми, а глаза сияли. Вот так случай! Даже такое изменение не смогло меня испортить.
- И что прикажешь с этим делать? - себя спросил я, усмехнувшись.
Мне было все равно по сути, лишь бы вещи, которые купил недавно, по-прежнему мне подходили цветом.
- Леди Габриэль сказала, что заклятие кинжала, столкнувшись с кровью полубога, иное обрело значение, но какое, она пока еще не знает. - сказав все это, Раду хмыкнул, став, наконец, самим собою. - Так что теперь мы наблюдаем, при помощи твоей персоны, эксперимент преображения. - он снова хмыкнул. - Или, может, это мутация простая.
 - Простых мутаций не бывает. - это сказав, я поднял палец.
И тут, сквозь дебри безразличия, я чуть продвинулся к поляне, где было несколько светлее, и ясность добралась до мыслей. Я догадался, что со мною что-то не так, и хоть спокойным знание было, однако ж, несколько смущало мой разум. Вообще-то, я люблю загадки, но непривычно понимание, что теперь вот, я полон странной нелюбови, которая дух не смущает, а беспокоит понимание, что это чувство непривычно. Точней сказать - отсутствие чувства.
- Он мои чувства заморозил. - сказал я ровно, сделав вывод. - И сделал кожу синей очень. - снова взглянув на отражение, я фразу эту подытожил.
Чему-то даст это начало, иль просто стану безразличным на радость тем, кто неприязнью к моей персоне преисполнен? Не знаю, и не интересны мне более все знания эти.

***
Однако, как я убедился, есть в жизни сторона такая, которой тоже безразлично все то, что ты себе надумал и что с тобою происходит. Ее зову я объективность.
Утратив эмоциональность, я стал на все смотреть трезвее, мало того, иною стала картина мировосприятия. Я мыслил ясно, судил резко, быстрее принимал решенья на всякий вздор не отвлекаясь. Моя душа кристальной стала, и я развил в себе мощнее свои божественные силы, мог с ними ловко обращаться. А что до синей кожи новой, то с этим все уж скоро свыклись, даже мой маленький любовник, который, кстати, бывал все чаще недоволен, что мало для него внимания Анди прекрасный выделяет, и меня это утомляло.
Когда Электра поносила злодейства Ричерда-дракона, я только лишь на то смеялся, ей говоря, что брат по клану школяра быстро сделал богом. Она ж качала головою, взгляд делая ужасно грустным. Тогда ее не понимал я...
Еще до этих изменений, что от раненья получил я, мне часто доводилось думать о том, какие отношения из всех возможных я бы выбрал касаемо своей персоны. Согласны будьте, что для многих чаще всего милы бывают любовь и понимание близких. Однако, если поразмыслить, как следует, а не по верху, то станет ясно, что залогом часто желаемой любови, стать может только понимание. А что такое понимание? Не что иное, как усилия, не малые (хочу заметить), со стороны всех тех, кто рядом. Ведь, чтоб полней понять другого необходимо много время, много интенций интенсивных отдать тому, кого ты мыслишь. Так вот, разве не эгоистично просить об этом, о понимании глубоком?
За лет минувших вереницу, в этом вопросе стал я проще - пускай любовь и понимание себе вокруг все оставляют, мне же вполне сейчас хватает простого уважения ближних. Ну, если им еще охота, пусть почитание добавят.
Теперь мне было очень ясно, что людям надобно по сути, и как ветра их нрав меняют подувшие по направленью выгод. Я больше даже не стеснялся им всем указывать на это, и всякий раз смеялся сильно, видя, как щеки их краснеют, иное говоря, чем речи. Однако, хоть и было это мне безразлично все по сути, но где-то в отдаленном крае, где вечно дремлет души тайна, и где исток ее храниться, я был чуть-чуть разочарован. Наверно, это прежний Анди, с открытым и наивным сердцем, грустил по миру, о котором так часто грезил, сонм надежды к чертогам светлым направляя.
Мне нравились все изменения, который со мной случились, но я заметил недовольство от тех, кто был всего мне ближе. Леди Электра говорила, что с этим надо что-то делать, Раду, ворчливый по началу, теперь совсем в себе замкнулся и мало говорил со мною. Туда же и Орфен подался, он стал все реже появляться, мотаясь в небе постоянно, мне говоря, что сильно занят.
Уж месяц миновал с момента, когда я был Ричердом ранен, как обнаружил, что слабее сила магическая стала, с которой я теперь работал, чтоб делать дромосы стабильней. Признаться, это огорчало, ведь технику я знал отменно, кристальны были заклинания и направления потоков. Контуры дромоса дрожали, и было сразу очевидно, что им энергии не хватит, чтобы открыть проход в иное.
Еще попробовав два раза, я бросил тщетное занятие, и поспешил скорей к Электре, дабы узнать, что не так сделал.
Она сидела у камина, перебирая документы, когда вошел я с разрешения, направленного силой мысли.
- Мне думается очевидным, что с магией твоею вышло. - она сказала сразу прямо, не дав мне вымолвить слова, что на устах уже плясали, продолжив после. - Энергия, или магии сила, исток в эмоциях имеет, хоть многие и полагают, что разум лишь ее родитель.
Электра на меня взглянула, и я немного испугался - порою, этот взгляд, рожденный первичной бездной преисподней, меня тревожил, хоть и знал я, что доверяю ей всецело.
- Так вот, запомни, разум наш, ни кто иной, как зодчий-мастер, который может безупречно придать любую миру форму, однако, материал и сила - это эмоции, стихия. Залог творения - сила воли, как мотиватор, как желание, а что с тобою нынче стало? Ты холоден теперь как рыба, плывущая в воде студеной. Замерзли и закоченели все твои творческие силы.
- Но, госпожа моя, так ясно я вижу все, структуры строю для самых вычурных заклятий. - всплеснув руками, ей сказал я.
- То ли еще будет, Анди. - она качнула головою. - Ты ослабеешь постепенно, разучишься летать, и станешь использовать разные средства, чтоб жизнь свою благоустроить. - Электра встала от камина, и села рядом. - И это еще не все беды. Ты прежде не слыхал, наверное, но есть слова о том, что разум лишь чудищ породить способен, если в творения его не проникала сила сердца.
Если бы не питал я к ней уважение чрезмерно, то верно сразу б рассмеялся. Однако, королева наша такого действа не потерпит и все поплатятся жестоко, кто даже хоть на миг забылся, себя ей ровней полагая.
 - Ты болен, Анди, и, надеюсь, ты это тоже понимаешь. - она поправила мне локон, едва коснувшись синей кожи. - Осколки от клинка пробыли в теле твоем тревожно долго, и, хоть казалось, обошлось все, но повредили твою душу. Теперь я это точно знаю.
- Но мне по нраву изменения, которые со мной случились, я чувствую себя здоровым и сильным и ...
Я замолчал, встретившись снова с ее драконьим черным взглядом. В нем было все: и холод бездны, и все надежды зверя сердца, и грезы, что сплетают луны, и страсть, рожденная твореньем. Но что-то я в нем не увидел, что было прежде, что любил я. Любил, и это меня грело...
- Ты больше не способен видеть того, что в сердце твоем нету. - сказала грустно королева, и снова отошла к камину, взяв в руки листья с письменами.

***
Прошло еще не мало время, когда я понял справедливость всех слов Электры. Я ослабел сильней, чем прежде, и даже есть мне не хотелось, поскольку стало безразлично все: и вкусы пищи, и науки, и разговоры, и визиты персон, еще вчера желанных. Все дни и ночи проводил я в своей опочивальне темной, зашторив окна, желанья больше не имея ни с кем встречаться абсолютно.
Однако, визитер нежданный, поверг мой разум в изумленье, ибо ко мне явился Гарлин. Кого не ждал к себе с визитом, тем более в опочивальню, так это фаворита Питэра, Дракона моря. 
Он подошел и сел на крае моего ложа. Я тоже сел, гадая только, что это значит? Может, сплю я?
- Во мне с недавних пор осталось, то, что тебе отдать я должен, ибо то бралось лишь до время, которое уже настало. - он молвил так витиевато, что я не понимал о чем он.
- Иди сюда. - шепнул мне Гарлин, и я вперед подался сразу, не позабыв свои инстинкты.
Мне грезилось о поцелуе, но он обнял меня за шею, лбом к моему лбу прижимаясь...
Исчезло время, истаяло за ним пространство, лишь васильковых глаз глубины меня манили, в них тонул я, безвольно погружаясь в бездну. А там, повсюду тихо плещет неведанное небо-море, где возведен дворец янтарный, прекрасный, как душа Гарлина. В глубинах этого строения я обнаружил дивный лотос, прогнал чудовище-сомнение, и, крепко ухватив за стебель, сорвал цветок, поднес к губам, нежнейший лепесток целуя, и аромат вдыхая грудью...
Боль сладкая была не долго, затем познал я с новой силой, острее вдвое, чем когда-то, все, что случилось в моей жизни, все чувства, страсти и свершения, надежды, грезы, потрясения.
Минула вечность... Наверное, я сильно плакал, а Гарлин лишь сжимал теснее меня в объятиях, ведь здесь он был мне не помощник, а проводник, что ждал до время, чтоб отвести меня туда, где дом мой, где дремало тихо мое беспутное сердечко. Я обнимал его ответно, и, слабо что осознавая, стал целовать со страстью дикой, совсем того не понимая, что недозволенно мне это. Истоме чувства поддаваясь сильно, я рушил прежние границы на оправдание не надеясь, ведь прежде не было так сладко, так восхитительно касаться этой чудесной светлой кожи, и нежных губ, и гладкой шеи. Я путал пальцы в светлых прядях, всем телом прижимаясь страстно к гуди горячей, что вздымалась часто, от хриплых вздохов наполняясь.
Когда проснулся, мне казалось, будто родился в мире снова, но стоило взглянуть украдкой на ком лежу, я понял сразу, что жизнь эта будет не долгой. Однако, взглядом пройдясь снова, по спящему со мной Гарлину, я понял, что теперь не жалко и умереть, пусть и жестоко.
Я наклонился, наслаждаясь тем, как мы близко, и могу я смотреть, как бисеринки влажных капель легли сейчас на бархат кожи, рожденные моим дыханием.
- Я стать твоим хочу, немедля.  - шепнул ему, коснувшись нежно виска, где дремлет светлый локон.
Гарлин вздохнул, дрогнули веки, и кисть руки, что неподвижно лежала на моем плече доселе, скользнула по спине, неспешно вниз спускаясь. От наслаждения я вздрогнул.
- Я знаю, что потом мне будет, но все это теперь не важно. - сказал ему я, собираясь поцеловать бледные губы.
- Я прежде не был в это роли... - мне прошептав в самые губы, сказал Гарлин, распахнув очи.
Я улыбнулся, после начав томный, глубокий поцелуй неспешный. Я был в восторге от того, что как и мне, ему сейчас совсем не важно, что будет после. Я точно знал, чего желаю, а в прочем больше нету смысла, ведь у меня лежал в постели самый прекрасный в мире парень, который знает мою душу, душу которого я видел и это все волшебно было.
- Возьми меня. - ему сказал я. - Прошу, пожалуйста, скорее.
- Но, Анди... я не знаю, право... - с мольбою прошептал мне Гарлин.
- Я помогу тебе, поверь мне. - тогда я улыбнулся томно, и повернулся, чтобы сверху сесть удобней к нему на бедра.
Наука не была великой, тем более, если все знаешь. Однако, даже здесь Гарлин смог удивить меня достойно, ведь при своем изящном виде, он впечатлял иным размером...
А после мы лежали долго не в силах отдышаться от наших бурных ощущений. Я слушал, как стучится сердце в груди Гарлина, прильнув щекой к вспотевшей коже. Лишь об одном хотелось думать - насколько в этот миг я счастлив.
- Он никогда бы не позволил мне это сделать. - молвил Гарлин, начав мне волосы ерошить, путая пальцы во влажных кудрях.  - Он может только брать, что хочет...
- А зря. - ответил я, довольно хмыкнув. - Ты в этой роли бесподобен, и я всегда к твоим услугам. - потом, подумав чуть, заметил грустно. - Жаль, Питэр будет зол настолько, что мою голову открутит, и не спасти меня Электре.
- Он мне все время изменяет. - сказал Гарлин на то угрюмо. - Не знаю, почему все еще с ним я. Я не боюсь его оставить, просто не знаю, как жить дальше, ведь я разрушил все, что было, все, чтобы только быть с ним вместе.
- Тут ничего уж не поделать. - я чуть приподнялся на локтях, дабы лицо его увидеть. - Такая уж природа этого царского дракона - он похотливый свыше меры, и всякий раз одно лишь знает, только той истине покорный, которая глаголит чувствам, всю его сущность подчиняя движениям сердца. - я аккуратно его чмокнул в уголочек губ красивых. - Но я не сколько не желаю ему состряпать оправдание, просто таков он по натуре, и никогда другим не станет.
- Я знаю. - тихо молвил Гарлин. - И быть с нм больше не желаю. Однако, что мне дальше делать... не знаю вовсе.
- Я попрошу леди Электру, она тебе поможет точно. - сказал ему я, понимая, что все ради него исполню. - Ну, может, мы еще разочек... пока у нас осталось время? Признаюсь, я мечтал не редко о том, что с нами происходит. Мне было трудно прятать грезы от разума владык-драконов и приходилось укрываться от наших встреч, хоть и обратного хотелось. - я перевел едва дыхание. - Хотелось так тебя коснуться... Прости, но вздохов, взглядов, мыслей мне всегда мало, я слишком развращен давно уж.
- Грешное тело с чистым сердцем. - Гарлин обнял меня сильнее, к себе теснее прижимая. - Я, наконец-то, стал мужчиной с тобою, Анди. - он повернулся, надо мною теперь всем телом нависая. - И помню все, что было прежде: как воровал ты поцелуи, рискуя быть побитым сильно. Когда же душу я увидел твою, без всех прекрас вуалей, то выбор нашей королевы стал мне понятен абсолютно.
Я руку опустил, чтобы ускорить то, что снова началось меж нами, и ноги широко раздвинул, чуть вперед подавшись. Сжал между ними его бедра, и охнул, чувствуя, что снова полностью отдаюсь Гарлину.
Нежданным это счастье было и, право я и не заметил, как снова сильно изменился. На то я обратил внимание, когда с Гарлином лежа в ванной, я в зеркало взглянул украдкой. Теперь я был голубокожим, и это выглядело странно, так, словно я внезапно выцвел.
- Ты будешь через пару дней как прежде. - сказал мне Гарлин, улыбаясь. - Ведь все в тебе вернулось к норме, если подобное возможно. - и весело на это хмыкнул.
Я с ним забылся в поцелуях, на время более не глядя, и прямо в этой самой ванной нас обнаружил наглый Раду, который по моей квартире ходил так, словно здесь хозяин.
- Ну все, прощай. - сказал он лихо. - Но где тебя похоронить мне, если останется хоть что-то, от этой вот развратной тушки?
- В сердце прекрасного Гарлина. - ему на это я ответил, в очи любовника все глядя. - А может в этом дивном море? - в глазах его еще плескаясь, я тихо прошептал чуть позже.
Гарлин меня за это обнял, все страхи разом прогоняя, а я в тот миг уже придумал, где скрыть его от глаз дракона.

***
Я знал, что снова разбиваю свое залатанное сердце, но, что прикажете мне делать, когда внезапно в моей жизни возник Гарлин великолепный.
Когда я позже шел к Электре, то представлял, как королева сама, не дожидаясь брата, мне голову рукой отвертит, и это будет справедливо, ведь я опять вовлек в конфликты клан королевский меж собою.
 Однако, она лишь кивнула, меня увидев возле двери, и жестом позвала садиться. Я так и сделал.
- Ты знаешь, Анди, накануне, буквально вечером прошедшим, ко мне сюда явился Питэр, пытаясь разыскать Гарлина. - Электра лишь повела бровью, сказав мне это, ни как не выдавая вовсе своего гнева иль согласия. - Он очень сильно был расстроен, тем, что обидел его сильно изменами и безразличием к душевным Гарлина страданиям.  - она себе вина плеснула, и выпила потом немножко. - Ему на это я сказала, что все он получил, что должно, и что Гарлин правильно сделал его оставив, и что надеюсь этот мальчик найдет себе кого получше. - она еще вина хлебнула. - И вот, подумай, той же ночью мне Раду рассказал, как славно ты в этот час проводишь время, и не один, а с милым санзой. - тихонько хмыкнув, королева продолжила. - Он восхищается тобою, и храбростью твоей недюжей, граничащей с самоубийством.
Электра на меня взглянула, и взгляд на время задержала, потом подсела ко мне ближе, в лицо глядя, взяла за руку, уставившись на мою кожу.
- Что это снова происходит? Черт побери, когда успел ты восстановить души пустоты? - она смотрела удивленно, взяла меня за подбородок. - Как все это возможно стало?!
- Это Гарлин... он... - я сразу объяснения начал.
- Он сексом лечит? Тогда же почему мой Питэр такой дурак все это время? - ехидно хмыкнув, перебила меня наставница на это.
- Гарлин предвидел это раньше, и как-то раз считал мне душу, в себе храня образ до время. Потом, вчерашним вечером буквально, пришел ко мне, чтобы вернуть все. - воспоминаньям улыбаясь, я чуть помедлил. - Такого прежде не бывало со мной, столько эмоций сильных сразу, а рядом он, такой душевный, печальный... и такой красивый... Ранимый очень и желанный...
- Я поняла тебя. - допив вино и мне кивая, на то сказала королева. - И что теперь мне с этим делать?
- Я вот как раз пришел за этим! - и лучезарно улыбнулся. - Гарлину некуда податься, ты меня лучше это знаешь. - я тоже себе вина налил, и залпом осушил бокал свой. - Если его Анжель сокроет, то будет он тогда в покое, жизнь сможет сызнова обдумать, сердце усталое утешить.
Электра лишь на то вздохнула, поднялась и пошла к балкону. Я вслед за ней поплелся сразу. Она достала сигарету и прикурила. Затянулась...
- Это идея не плохая, но ты не очень понимаешь, чем она может обернуться. - сказала королева тихо.
- Сейчас это не важно вовсе, пусть только Гарлин покой сыщет. - я руку протянул к Электре, чтоб поделилась сигаретой.
Мы докурили и назад вернулись, снова рассевшись на диване.
- Ладно, иди домой, скажи о планах своему новому зазнобе, а я пока свяжусь с сестрою. - Электра мне рукой махнула.
Я сразу встал и удалился.
Конечно, я наивным не был, и понимал уже прекрасно, причину, по которой Гарлин, так скоро вот со мной сошелся. Он просто мстил за все обиды, которые стерпел в прошедшем, и это ясно понимая, я все равно в него влюбился, но это не было сюрпризом, ведь такова моя натура.
Как жаль, что так все... ведь могло бы стать моей истиной любовью, которой я бы сердце отдал самозабвенно и навечно. Но, как всегда со мной бывает, это лишь форма нелюбови кого-то, кто со мною рядом, и кто меня прекрасно зная, все как ему угодно сделал. А что я? Я всегда не против, тем более, что этот случай мне дивного Гарлина вверил.
Я мог сказать бы: "Буду старым и многократно поумнею, такого опыта набравшись". Однако, мне не встретить старость (чему, признаюсь, рад без меры), и вряд ли я когда исправлюсь, хоть даже мне все время больно.
Так думал я, порой ночною к себе в покои направляясь, но стоило пройти мне в двери и снова увидать Гарлина... Все между нами повторилось, и в этом дивном повторенье я в грезе о любви забылся, и снова начал свято верить, что в этот раз мечта шальная единственною правдой станет.
 Лаская Гарлина устало, после бесчисленных соитий, я рассказал ему о плане, который для него придумал.
- У леди Анжель в башне скрыться? В чертогах тайных Звездной Дивы?! - воскликнул он, меня дослушав. - Ох, Анди, это всего лучше! Я и мечтать не мог, признаюсь, с ней рядом быть, лучей коснуться ее величия и знаний.
Я улыбнулся себе грустно, ибо заканчивалась греза, которую себе придумал.
- Да, мой милый, с леди Электрой мы решили, что ты в ее чертогах светлых найдешь покой и утешенье. - ему на это я ответил, сокрыв печаль свою большую.
Ах, если бы вы только знали, как Анди ненавидит жертвы! Я свято верю в свое кредо, с которым следую по жизни, что в жертвенности только глупость и не способность дары делать. Пусть и любовь моя и верность для мира будут просто даром от щедрости души и сердца. Однажды, вы меня поймете, когда отпустите на волю все то, что бережно хранили, и полетите в неба пропасть узнав, что радостно прощание ровно на столько, сколь и встреча.
Я знал сейчас, я был уверен, что Гарлин стал моей любовью, такой, которая как небо, как звезды и морские волны - всегда была здесь, есть и будет. Я не скажу ему об этом, не потревожу дух признанием, пускай беспечной будет память о днях, что провели мы вместе - вот скромный дар моей любови.

***
И, вот, минула уж неделя с поры той, как Гарлин меня покинул, сокрывшись в башне Звездной Дивы. Она взяла его, предвидя, что случится это, а он был счастлив выше меры, узнав, что жить с ней рядом будет.
А я..., а что я? Я живу как прежде: учусь, работаю, летаю, брожу фривольно по Долине. Вот разве только то случилось, что Орфен меня совсем бросил. Сказал, мол, я ему наскучил то холодностью, то тоской противной, и он дружка себе приметил с которым все легко и ясно, и можно полетать по небу. Мне это на руку, признаюсь, ведь не привык я делать позу, изображая к нему чувства, которых больше вовсе нету, ибо направлены другому.
Не ожидал я, что настолько мне будет не хватать Гарлина. Мы вместе были пару дней, не больше, а я с ума схожу от горя, что не могу его увидеть. И мне еще чуть-чуть обидно, что я ему совсем не нужен.
Что ж, надо чем-нибудь заняться, чтобы тоску мою разбавить, слетать на миссию какую, где будет все ужасно сложно.
Вот, вечер наползает мерно, и в сумеречном его свете таиться пустота такая, которую боюсь теперь я, ведь наполняет она время бесчисленных часов, в которых могли жить и любовь, и счастье. Но нет их, лишь гуляет ветер средь башен и мостов небесных, что сам себе нарисовал он из массы облаков лазурных.
Я выйду прям сейчас из дома, на встречу сумеркам дремотным, чтоб с головою окунуться в свою тоску, плащом набросив тьму пустую на плечи. Ткань темноты пустой раскрашу  узорами воспоминаний, так укроюсь в ней, согревшись.
Да, я давно уже волшебник...
Вчера, Электра мне сказала:
- Плачь, там, где надо плакать, Анди, ибо бывают времена, когда лишь это можно сделать.
Она была права, ведь больше от любви, от жизни, я тут никак не мог добиться.
 Однако, многое меняет то, что порой узнать мы можем. Вот, например, шатаясь нынче в тоске унылой и привычной, я увидал Орфена мельком, и был он не один... С ним гулял лорд Питэр из драконов, и было им совсем не плохо, причем настолько, что мне даже завидно стало... Значит, это и был его прекрасный и веселый дружок, намного лучше подходящий, чем Анди Фарго. Тут, конечно, не поспоришь, Питэр Этернианский, принц прекрасный Долины Грез, в действительности мне не ровня и превосходит по всем пунктам.
Пока об этом были мысли, как-то скоро, я пришел к одной догадке...
В этот вечер и ночь, что шла за ним по следу, я спать не смог. Поднявшись, я собрался скоро и покинул башню. Мой путь был недалече, по соседству.
Признаюсь, я хотел его увидеть всего сильнее в своей жизни, но не было светло на сердце, как бы того мне не хотелось.
Я поклонился статно, низко владычице этих хоромов, и очень долго и красиво вел извинительные речи. Потом к ней обратился с просьбой, увидеться в короткой встрече с ее учеником Гарлином. Она ни слова не сказала, но знал я точно, почему-то, что все исполнит, что просил я.
Когда ушла она, то вскоре пришел Гарлин. Он был как раньше: отрешенный, словно не здесь он, а в пространстве, которое мечтой зовется, и бродит там, себя не помня, прекрасный, тихий, недоступный.
- Здравствуй, Анди. - мне сказал он, - Ты, смотрю, совсем разлуки не приемлешь.
- Как все, кто более наивен, чем полагает чувство меры. - кивнув ему, я так ответил, и сразу же спросил о главном. - Скажи, ты знал, что дракон Питэр с моим Орфеном шаршни водит? - я на него смотрел все время, чтобы все чувства обнаружить. - Когда ко мне ты заявился, ты уже знал обо всем этом?
Гарлин вздохнул.
- Да, знал конечно, ведь Питэр лгать не может вовсе, как и скрывать свои желания. Однако, я не собирался...
- Достаточно, я все уж понял. - я хмыкнул горько. - Ты мог бы отомстить иначе.
- Я не думал, что меж нами все так выйдет. - Гарлина голос не менялся, ведь не был он ни чуть взволнован. - Я знал, что тебе нравлюсь очень, и, что уж там, мне это льстило. Ты был всегда мне симпатичен, поэтому мне захотелось поддаться чувствам... Так и вышло.
- Я то иначе объясню. - мой черед пришел озвучить мысли, что скопились. - Ты за обиду мстил, не больше. Жаль только вовсе ты не думал, что это для меня все значит. - вздохнув печально, я продолжил. - Что бы тебе не говорили, но я не сплю со всеми, без рассуждений и разборов. Как для тебя это ни странно, лишь по любви все происходить, однако, я влюбляюсь часто. Вот, и с тобою так случилось... Поэтому, старайся думать, не только о своих обидах, но и о тех, кто пострадает, от планов твоей честной мести.
Я все сказал, что собирался, и поскорей пошел на выход.
- Ты все совсем неверно понял. - мне в след Гарлин направил фразу.
- Куда уж мне... - скорей себе лишь, я на прощание заметил.

***
Конечно же, теперь мне вовсе невозможным стало в Долине больше находиться. Я слезно попросил Электру меня на миссию отправить, и, моя наставница решила, что это мне на пользу будет, ибо проветриться сознание. Но, как бывает часто с нами, план не похож на воплощение.
Во вражью угодив ловушку, и доказав себе еще раз, что я разведчик никудышный, я заперт был в дали от дома. Мне и на ум не приходило, насколько все это серьезно и жизнь моя всего лишь светоч, который может в миг погаснуть. Однако, лучше по порядку...
Моя наставница, Электра, меня отправила на остров, который Каф теперь зовется, но в древность гулкую, в эпоху, когда другая королева была Этернии хозяйка, его Эребом называли. Так повелось, с времен тех давних, что там частенько возникали разные культы и течения, где практикуют только виды магии преображения, черпая силу в недрах тайных. Об этих силах по подробней мне следовало все разведать под видом простока, что хочет волшебным знаниям учиться.
На остров кораблем я прибыл, взяв скудный скарб и небогато нарядившись. Портовый городок был скромен, ни тебе школ каких почетных, ни развлечений необычных. Я пару дней поосмотрелся и свел знакомство с господином, который провиант завозит в твердыню некую, где секта магов местных обитает. Он взять с собою обещался милого паренька Арама (это меня, конечно), который жаждет тайных знаний с далеких детских лет несчастных (я сиротою здесь назвался).
Твердыня та была не близко - три дня пути на быстрой лодке рекою, что в горах далеких берет исток, спускаясь к морю, но если ехать лошадями, то путь пять дней туда, не меньше.
Итак, три долгих дня на лодке... Со скуки я чуть не скончался, и ветер был не благосклонен, поэтому, когда все спали, я плел потоки его в тайне, чтобы хоть чуть наш путь ускорить.
И вот, мы прибыли в твердыню. Сначала, я помог с разгрузкой, и все без слов отнес на кухню, за что меня все похвалили, сказав, что с виду хоть я хрупкий, но видимо, весьма вынослив. Потом я попросился к братьям (так себя маги здесь назвали), сказав, что истово мечтаю о магии узнать побольше.
Наверное, решив, что польза от новенького парня будет, меня представили "владыке" - как видно, старшему из "братьев". Так началась моя разведка, прикрытая жаждой ученья.
Я мыл посуду, прибирался, мел во дворе, кормил скотину - все, словом, что в прошедшей жизни я никогда нигде не делал. Одно меня лишь утишало, что не заставили готовить, поняв, что это может стоить жизни тем, кто решиться блюдо скушать, которое из рук возникло брата их младшего Арама.
За две недели пообвыкнув, я стал вести себя смелее и посещать в твердыни этой все потаенные покои. Я много слушал, наблюдая за теми, кто бывает часто здесь по делам весьма различным. Так, постепенно, прояснилась мне часть специфики работ, что мои братья практикуют.
 После того, как покопавшись в архивных документах в башне, куда я был направлен братом (здесь имена не называли), чтобы с мышами разобраться, мне стало ясно, что за остров это унылое местечко. Согласно картам и заметкам, а так же каталогам разным, на Кафе было твердынь много, и все специфику носили. Но, приглядевшись по подробней, системный применив анализ, мне распахнулась вся картина. Твердыни эти были части, большого очень механизма, направленного на создание защитных магии плетений. Ветви различных направлений могли сплетаться в сеть большую, которая была защитой и, одновременно, экраном.
В одном журнале из архива, я обнаружил запись сделки, в которой клан один флайринский для храма заказал защиту, чтобы скрывала их работы по магии перемещений минуя дромосов систему.
Я понимал, что это часть лишь того, что здесь твориться может, и что пора уж доклад сделать, чтоб обо всем Корона знала.
Однако, я увлекся сильно своим расследованием важным, и, будучи неосторожным, был взят с поличным прям в архиве.
Так я в подвале оказался, прикованный к стене цепями. Меня побили, но не сильно, и не кормили абсолютно, чтобы к допросу подготовить.
Братья расстроенными были - допрос у них не получился, ведь важным пунктом подготовки всех эмиссаров из Долины было умение скрывать все, что у них враг узнать желает.
Меня сильней тогда побили и ногти вырвать предлагали, от этого я и напрягся, став проявлять свою природу. Чтобы инкогнито остаться, мне нужно было скрыться бегством, иначе может конфликт выйти весьма пугающих масштабов.
 Тогда, порвал себе я кожу, чтоб скользкими запястья стали, и вывихнул пару суставов, так от оков освободившись. Потом кровь кислотою сделав, использовавши заклинание, я ей обмазал всю решетку, и, наконец, покинул клетку. Мне повезло - за время службы я хорошо узнал твердыню, поэтому смог незаметно пробраться в башню, и от туда спрыгнуть в ров с водой речною.
Одежду я в воде оставил, сделав костюм себе из листьев прибрежных камышей пурпурных. Я был ослабшим и голодным (меня все время не кормили), но надо было в лесу скрыться, пока меня не спохватились. Хотелось убежать рекою, но там искать скорее будут, поэтому дорогой дальней я побежал, ища спасенья.
За мной направили погоню и я, укрывшись на деревьях, остатки сил отдал заклятиям, которые меня сокрыли. Потом, наевшись ягод-дремы, я в сон глубокий погрузился найдя дупло себе большое в стволе ветвистого гиганта.
Я все не мог понять, как вышло, что никто в Долине не понимает, что мне плохо? Я злым был свыше всякой меры на братьев злобных в той твердыни, поэтому всех их я проклял со всею злостью, что храниться до времени в крови моей, и моей злого бога сути. Мне было очень одиноко, и горько, посему опять я наелся тех же сонных ягод...
Видимо, сильно отравившись, большим избытком этой дряни, я был в бреду и мне казалось, будто бы Гарлина я видел, и Кали-Ёму, и те горы, что из спины его вздымались  гигантским смолянистым гребнем.

***
Проснувшись в собственной постели, я был уверен - снова брежу. Однако, заявился Раду, бесцеремонно меня поднял, под спину положив подушки, и стал пихать бульон противный, мне ложкой перед ртом маяча.
- Ты что, сдурел?! - я возмутился. - Сюда дай, раз не можешь это. - и я, забрав у него ложку, стал сам есть с недовольным видом.
 - Видимо, жить ты все же будешь. - сказал он, даже усмехнувшись. - А я уже подумал было, что в этот раз ты точно помер.
- Мечтай. - сказал ему ворчливо, сам думая сейчас о том лишь, что этот суп ужасно вкусный, хоть блюдо это не люблю я.
- Ладно. - мне Раду улыбнулся. - Раз ты теперь дееспособный, пойду я, поругаюсь с Кали.
Я оторвался от тарелки.
- С чего вдруг? Что тебе он сделал? - спросил я, очень удивляясь.
- Ты помнишь, был недавно остров, который Кафом назывался? - сказал мне как-то странно Раду. - Так вот, теперь их два там и потому, что Кали злился.
Я в сторону убрал тарелку, Раду поднос передавая.
- Так Кали прилетал за мною? Мне все это не показалось?
Раду кивнул, и взяв поднос с посудой спальню мою покинул молча. Пара минут, и вот он с чаем.
- Будешь?
Я на то киваю.
- Давай попозже, когда сюда придет Электра? - взглянув устало попросил он.
Я киваю снова.
Признаться, я совсем не понял, как здесь, в Долине, оказался, поэтому насторожился - вдруг это происки злодеев. Однако, ход тревожных мыслей развеян был одним визитом, и это была леди Шиа.
Она пришла бесцеремонно, разрезав магией пространство, и из щели серебристой ко мне шагнула, очутившись рядом с кроватью.
- Здравствуй, Анди. - сказала просто.
- Приветствую Вас, леди Шиа. - я ей ответил.
- Меня Электра попросила зайти к тебе, как будет время. Она боится за твой разум, который помутнен немного от стрессов разных и увечий, что получил ты на задании. - она все просто объяснила, и села рядом, на кровати. - Давай-ка я тебя проверю. Так, развернись ко мне спиною. Да, так, теперь назад откинься, глаза закрой...
Да, Шиа мастер мозгоправства, в Долине Грез ей равных нету. Зеленоглазая малышка из императорского рода сутомийцев. Дракон Лиловый и изящный, своими тонкими перстами впилась в виски мне... Маленькие ручки крепче тисков стальных мой череп сжали, и понял я, что зря сомнения о том, где нахожусь я нынче, меня терзали накануне. Мне прежде уже приходилось бывать в этих "объятиях страсти" самого миленького из Драконов - такое вряд ли можно спутать с чем-либо в нашем дивном мире.
- Отлично. - Шиа отстранилась, меня на волю отпуская. - С тобою все в порядке будет, но пару дней покой не лишний. - она вздохнула. - Повернись-ка ко мне лицом. Да, вот так.
Опять тиски, но по другому: большие пальцы на висках, а указательные, словно обруч, мне лоб обвили. Этот ее фокус я тоже знал, ведь обучался у нее же так делать, чтобы прочесть мысли, глядя в них как на картинки книги.
- Это полезно. - улыбнулась, по голове меня погладив. - Хороший мальчик, постарался. Отчет теперь писать не нужно, его сама Электре выдам. Ты ж отдыхай, ненастья в прошлом.
Сказав это, она поднялась и потянулась разминаясь, легко сомкнув за спиной локти, повела плечами, рукой взмахнула и... исчезла в серебристой грани разорванного в миг пространства.
Да уж, видимо не скоро я уровень такой постигну, чтоб с легкостью, даже игриво,  так рассекать слои пространства. Завидую ей, что поделать.
Наверное, леди Шиа со мною что-то сотворила, ибо минуло две минуты с ее волшебного визита, а я уже храпел, как суслик, ну или может кто побольше.
- Смотри, смотри, какой смешной он... - я услыхал сквозь шторы дремы. - Наверное, пускает слюни, а может даже что похуже.
- С собой меня не надо путать! - проснувшись, я сказал ворчливо, глядя на Раду и Электру.
Стоя рядом, они над спящим потешались, и были так собой довольны, что не скрывались абсолютно.
- Приветствую, моя царица. - я поздоровался с Электрой едва продрав глаза от дремы. - Счастливей нету пробуждения, чем подле Вас, очей услада.
- Вставай уже, болван болтливый. - на это Раду мне ответил. Я знал всегда, что он ревнует, но хорошо скрывает это.
- Налей чайку, мое сердечко. - его Электра попросила и, с самой радостной улыбкой он быстро побежал на кухню.
Подумав, что ужасно просто, используя лишь ласку слова, любого дурня можно сделать рабом своих простых желаний, я быстро вылез из постели и начал спешно одеваться.
- Умыться не забудь, мой сладкий. - Электра мне сказала тихо, и, улыбнувшись ей красиво, я побежал скорее в ванну, подумав, как чудесно это - почувствовать ее заботу.
Потом мы все в гостиной сели, где Раду обустроил столик, подав нам чай и торт слоеный, порезанный на дольки ровно.
- Мне Раду обещал поведать о том, как я сюда вернулся. - я начал разговор, что прежде мне другом был уже обещан. - Но есть еще пара вопросов, которые тревожат сильно.
- Какие? - посмотрев серьезно, меня наставница спросила.
На то вздохнул я.
- Я не знаю, точнее, мне не все понятно, как так случилось, что никто совсем не попытался даже меня спасти, ведь был в плену я?
Электра повела плечами.
- Этот вопрос ответом станет, когда ты снова то припомнишь, чем занимались эти братья, что обитали в той твердыне. - она внимательно смотрела, так, словно прямо в центр сердца. - Там был экран такой искусный, что он совсем не ощущался. Видимо суть в плетенье новом, в конфигурации потоков.
- Понятно. - обронил я грустно. - Тогда как все же...
- Это Гарлин. - меня прервав, вступил в беседу друг мой Раду. - Он прибежал ко мне с тревогой, сказав, меж вами есть синхронность, что души друг о друге знают и даже чувствуют друг друга на ином уровне, высоком... Сказал, что у тебя все плохо и надо быстро выдвигаться. Не знаю как, он даже Кали взбаламутил, и мой верзила согласился везти его на этот остров. Это так быстро все случилось, что я не смог за ним угнаться. - он в удивлении поднял плечи.- Мой Кали остро чует злобу, поэтому твое проклятие ему словно маяк сияло. Сказал он, дескать точно видел куда лететь и что там делать. От мощи твоей сильной злости он зарядился не на шутку, и выплеснул потом ту злобу со всею страстью, что скопилась...
Я молчал с минуту.
- Понятно... - после протянул я. - А что последствия?
Электра головой качнула.
- Последствия... Да... там оплавленные камни, где прежде были все строения, и остров пополам разломлен, а вместо замка их владыки теперь зияет пропасть-бездна.
- Наверно, зря я говорю так, но эти новости приятны. Больше скажу - бальзам для сердца. - я выдохнул, сказав все это.
- Корона вины своей не видит в этом. - спокойно молвила Электра.
- Сами себе разрыли яму. - язвительно заметил Раду.
Я выдохнул легко, не веря, что миновала меня буря. Мало того, припомнил сразу, что леди Шиа говорила о пользе данных, что собрал я.
- А ты, мой сладкий, будешь дома, до той поры, пока не сможешь постичь все навыки разведки. - воззрившись на меня не добро, заговорила вдруг Электра. - Тебя на остров отправляя, я даже не подозревала насколько скудный и нелепый весь опыт, что сумел набрать ты.
Я вжался в кресло, понимая, что долгий путь моей карьеры сейчас вот снова обнулился.
- Ладно. - моя наставница сказала. - Тебе сейчас положен отдых, а данными, что ты доставил, пускай теперь спецы займутся.
Они поднялись дружно с Раду и, помахав мне, скоро вышли.
Я медленно убрал посуду, заколдовал чудесный тортик, чтоб не коснулась скверна порчи, лег на диван и начал думать. Так, значит, что-то ясно, но есть моменты... Да, конечно! Гарлин! Что значило его участие?
Здесь вывод вроде очевиден - у него есть ко мне те чувства, которых мне бы так хотелось. Однако, повернувшись к фактам, я понимаю, что не стоит быть мне опять таким наивным, ведь Гарлин только ради мести со мной сошелся не на долго. Хотя, хотелось бы мне думать, что я жестоко ошибаюсь, но жизни опыт сообщает, что лучше бросить искушение и в лик реальности смотреть лишь.
Вздохнув, я на бок повернулся и обнял мягкую подушку. Уснуть бы и забыться в дебрях каких-нибудь волшебных странствий, где просто все в любви и счастье.

 ***
Весь день, что следовал за прежним, я пребывал в бездумной скуке, ведь так велела леди Шиа. Когда вечер пришел в долину, я осознал, что стал ровнять уж отдых с бесполезной скукой. Это не верно - точно знаю, но что поделать с пониманием, оно меняется все время, ведь бытие наше динамично.
От скуки я себе придумал, что надо заглянуть к Гарлину и выяснить с ним отношения, чтоб не гадать о том впустую. Возможно, зря я был с ним резок, ведь и ему пришлось немало хлебнуть любовных неурядиц. Ох уж этот Питер, принц прекрасный, ветер моря... Хотя, чего с него взять можно, он был всегда таким, ибо непостоянство его второе имя. Да и кому под силу понять такое существо, как дракон вечный, там уровни совсем другие и чувств, и постижения мира, и осознания морали. Точно знаю то лишь, что верность для него совсем иное, нежели для прочих.
Потом, оставив эти мысли, ушел гулять я. В ночи бродил довольно долго, забравшись прямо в поднебесье, взбираясь медленно, но верно все вверх и вверх вдоль нашей башни. Всегда любил я это делать, дабы смотреть только на звезды - мерцание дивных самоцветов рассыпанных по малахиту поля, в котором бродит только ветер и, может, боги, что беспутны были от сотворения мирозданья. Если, конечно, по преданию, их нету там - давно не с нами, покинули, ушли навечно туда, за дугу кривую, что горизонтом величают, в неведомый простор, где все беспечно и фривольно, без причитаний и границы...
Красиво. Тихо. Огни внизу - мерцание жизни, составленное витражами из стеклышек чьего-то счастье, беды, проблем и достижений, а так же гордого деяния, стыда внезапного и грусти. Ну а вверху, лишь драгоценность, нетленная краса вселенной, которой дела нет до тени отброшенной ее лучами, она сияет просто, ясно, без дозволений и причины, минуя все слои пространства, не глядя, как истает время рекой забытой и заросшей, потерянной в своем забвении. Да, это просто вечность, ее слова для песни света, из тьмы небес она нам шепчет, как берега волна касаясь, едва затронув края пальцев и снова отходя за обод того, чего понять не сможем. Но мы всегда об этом помним и, растревоженные тайной, идем, куда глаза не знают, лишь сохраняя пульс исканий... За поворот крутой тропинки, чтобы узнать, что если там, меж вероятным и возможным лежит нездешняя поляна, и все мы только гости, случайные, как в своем мире, так и в том, куда безудержно стремимся.
Завороженный звезд мерцанием и зачарованный пространным размышлением, я поначалу не заметил, когда ко мне прибыл посланник - файр, маленький дракончик лазурно-голубого цвета. Он передал мне сообщение: после полудня полагалось мне быть с Раду при всем параде, ибо прием готовят пышный в честь дня рожденья Сорилеи - древнего жителя Долины, да и волшебницы искусной.
Значит, завтра устроят вечеринку, да не простую - уверен, в ней себя проявит не дюжий весь размах Короны.

***

Искусство сборов. Во истину им нужно наслаждаться, иначе с вами ничего хорошего не будет, не выйдет то есть, вид надлежащий и достойный.
Я, безусловно, все время этим упиваюсь со сладостью и страстью, ибо по своей творческой натуре, склонен я к творенью из себя и над собою.
Конечно, я успел слетать в лавку к Болтану, Ментору обещав за это все блага мира, и услыхав от него речи, насколько я порочный и никчемный - что неизменно в этом мире, так это ядовитый и ворчливый нрав моего приятеля дракона.
Я долго выбирал, примерев более дюжины костюмов, на несколько часов забывшись этим делом, выслушивая, параллельно, восхищений ворох целый от льстивого негоцианта. Болтан ни как не унимался, и я уже почти что верил, что Анди Фарго бог великолепия и ода красоте, начертанная на листе бытия всевышним демиургом. Часа через четыре, я решился и приобрел костюм один, графитового цвета из набивного мягкого велюра. Ткань была богата и отливала серебристым, а крой простой и даже строгий. Пока хозяин быстро пришивал мне пуговицы из кристаллов изумруда, светлого, как наше небо утром, я приступил к подборке новых украшений. Любой во тьме и свете знает, первый закон мероприятий светских - на раут или вечеринку наряжаться в ношеное платье совсем не комильфо, то же касается такого важного из компонентов, как аксессуары.
Поначалу я склонялся в сторону опаловых серег, но по причине их сходства с пуговицами, которые я подобрал к костюму, это стало невозможным. Тогда я остановился на бриллиантах черных, выполненных в виде капель, причем одна была светлей заметно, чем другая, и это делало их пару совершенством.
Все были счастливы: Болтан от кошеля, плотно набитого деньгами, Ментор смотрелся в огромное серебряное блюдо, что получил от делового гнома в подарок, я же солидной упаковкой, в которой помещалась моя обновка.
Да, Электра балует меня, в деньгах и прочем не скупится, и покрывает все мои расходы, сколько бы я не тратил, ведь понимает, что есть персоны, которым это важно, и которых роскошь не испортит.
Второй закон - только лохи заблаговременно приходят на светский раут, однако, сильно припозднится тоже тон дурной. Поэтому, уже одевшись и причесавшись, я перед зеркалом крутился, выдерживая паузу, да так, чтоб стало идеально. В двери, традиционно, не стучавши вовсе, ввалился Раду, но самым жутким из кошмаров было то, что он нацепил. Мундир! Да еще парадный.
- Мы что на фронт сегодня едем, где ты готов погибнуть за Корону срочно, причем кроваво и жестоко? - я осведомился.
- Отстань, Анди, какая разница, что на мне одето, чисто, ново и хорошо. - он на то ответил.
- Ты хоть Электру не позорь. - решил затронуть я больную тему. - Она величественна будет и роскошна, а ты... как бы сказать...
- Заткнись уже! - он вспыхнул. - Откуда знать мне, какими тряпками я угодить сумею.
- Твоя проблема, мой драгоценный рыжик, что ты стремишься угодить, а надо поражать и восхищать, когда тебе так подфартило и твоей жизни эманирует сияние прекраснейшей из женщин. - тираду эту выдавал я уже в пути к апартаментам Раду, таща его туда за руку.
В итоге королевский ученик "номер первый" был наряжен мною в темно-оливковый замшевый костюм с красивой перевязью черной. Так же я его заставил серьги мои надеть из овальных черных жемчужин.
И вот мы наконец-то в зале праздничной, все вокруг сверкает буквально, хоть хозяйка и пыталась сдержанностью роскошь притушить. Электра появилась сразу вслед за нами, в своих цветах - серебряный и синий, строгий силуэт минимализма в крое, но вышивка вдоль выреза и бортам изысканна и совершенна. Она в короне в этот раз, венчающей чело и чуть сжимающей виски, подобранные пряди цветом как темный пепел ей обнажили шею, изящную, фарфорового цвета.
Окинув нас неспешным взглядом и, немного задержав его на Раду, она взяла меня за руку и легко пожала.
- Благодарю, мой сладкий. - улыбнулась самой тихой из своих улыбок. - Всегда на тебя можно положиться.
И тут я испытал поток неведанного счастья, который прочь меня уносит в страну всех сбывшихся желаний.
- Мне это в радость, моя королева. - я сделал поклон легкий, все еще пребывая в эйфории от добрых слов ее.
 Во общем, вечеринка началась на славу, я лучезарно улыбался, источая счастье и очарование. Фуршет, бокалов звон, тостов бесконечность за процветание Сорилеи, мерцающие световые сферы, кружащие под прозрачным сводом залы, нарядная толпа гостей, от остроухих долговязых эльфов до демонов антропоморфных из земель Керу и Флайвэйи.
Кружась неспешно уж, наверное, танце в пятом, я услыхал, как тихий шелест немного возбужденных голосов по залу прокатился. Потом расслышал я, что торжество почтила леди Анжель, и не одна, с ней ученик был новый... Я даже с такта сбился, ибо знал прекрасно кто это. А после меня мысль тревожная пронзила, ведь с полчаса назад я видел здесь же Питэра-дракона со своим новым фаворитом, моим бывшим любовником Орфеном, которого прекрасный принц сегодня разрядил, как куклу в шелка и кружево.
Хоть мои чувства к Орфену давно уже угасли, но, где-то в глубине души, мне все же было неприятно, пусть и немного. Но стоило подумать о Гарлине, о том, что он почувствует, когда их увидит парой... Черт! - как говорит Электра.
Партнершу отведя обратно, и отказав двоим другим попутно, я начал поиски свои, не представляя совершенно, что сделаю и что скажу им.
Мне повезло - краем глаза я успел заметить, как Орфен на террасу вышел, причем, вроде, один. Я огляделся и последовал за ним.
Он кушал тортик увлеченно, блюдечко поставив на высокой базе, так и не дождавшейся своего героя, и был всецело этим действом поглощен, что меня не заметил даже.
- Приветик, птенчик. - ему над самым ухом произнес я, с ухмылкой наблюдая, как нервно дернулись перышки его огромных черных крыльев. - Питаешься?
- А, Анди! Это ты. Приветик. - он весело мне улыбнулся, проглотив очередной кусочек. - А я вот ускользнул по тихой. - хмыкнул. - Все эти танцы... а мне поесть хотелось.
- Где же кавалер твой? - спросил я с хитрою улыбкой. - С чего вдруг он тебя покинул?
- Ой. - отмахнулся Орфен. - Какие-то там разговоры, до жути важные, с до жути важными гостями. Я улучил момент и смылся. - он захихикал. - А ты чего один? - меня спросил он.
Я пожал плечами.
- Тебя забыть не в силах, страдаю, маюсь... - я делано изобразил душевные мучения прикрыв печально веки.
- Ври больше. - Орфен снова хмыкнул. - Когда я с Питером сошелся, тебе уже давно не было до меня ни сколько дела. Так что колись, кто сейчас гнездится в твоем сердце?
- Слушай, я все голову ломаю, как так вышло, что вы с прекрасным принцем за встречались? - перевернул я тему разговора. - Мне, правда, интересно очень.
- Ну... протянул он с неохотой. - Как бы сошлись на интересе общем.
Я бровь приподнял, ожидая продолжения.
- Ты был собою поглощен и безразличен, мне было скучно... а я люблю веселье и полеты. - начал рассказ свой Орфен. - Вот как-то и разговорились с Питэром на эту тему, он предложил на Магнулус с ним слетать, там по планировать на ветровых потоках, в скалах и над морем. Я согласился, полетели. - он смолк не на долго, затем продолжил. - Там в Морре побывали, у Роланда в гостях, в императорских хоромах! Все было классно. Потом вместе катались на ветрах над южным океаном, ночевали в скалах, птиц на лету ловили, веселились... - воспоминаниям томно улыбаясь, он подытожил. - Так и поняли, что хорошо нам вместе.
Я тоже улыбнулся.
- Я правда очень рад за вас и всяческих вам благ желаю. Однако... - я оглянулся, так жестом говоря об опасении. - Здесь Гарлин, знаешь ли.
- Это не касается меня. - отмахнулся Орфен. - То их проблемы.
Я выругался в мыслях, понимая, что он мне не помощник в деле этом.
- А вот меня касается немного. - тихо проронив, я приступил к наброскам запасного плана. - Ну, ладненько, пойду. Как-никак мы с Раду кавалеры королевы. - и на прощание подмигнул ему.
- Бывай. - сказал мне Орфен, вновь торту возвратив внимание.
Меня и правда позвала Электра в мыслях - таки себе накаркал. Я подошел к ней, а через минуту рядом вырос Раду, молнии пуская взгляда в собеседника ее, лорда Логана из крепости Калора. Тот сделал вид, что не заметил, но беседа как-то скоро сдулась и, на наше счастье, лорд откланялся и скрылся. Раду просиял, а Электра лишь вздохнула.
- Когда усвоишь ты, что нечего пугать союзников Короны, причем настолько важных. - это она Раду сообщила, и мы с нею на него глаза подняли.
- Я не... Да ладно! Все в Долине знают, что он ни раз ваш предлагал закрепить союз священным браком! - выпалил он страстно, тряхнув от возмущения своей рыжей шевелюрой.
- И что с того? - спокойным голосом заметила ему Электра. - Ни он один к тому стремился.
- Но он... он... - Раду запнулся, так и не найдя слова.
- Он мужчина видный, и статью, и лицом, и положением своим высоким. - я за него закончил.
- Благодарю, Анди. - недобро хмыкнув, наставница моя сказала. - Теперь мы с Раду точно знаем, в чем проблема, и без тебя в неведении бы бродили.
Я понял, что сглупил и надо срочно скрыться.
Бросив быстрый взгляд окрест, я Питэра заметил. В сторону его сделав неопределенный жест, я промямлил что-то и быстро кинулся в толпу, теряясь.
Вот говорят же, что беда одна не ходит!
Как только я догнал дракона моря, он уж был с Гарлином рядом, на расстоянии шага. Я быстро проскочил вперед, меж ними вырастая. Питэр моргнул, как видно сильно удивляясь моему маневру, а я и сам не успел понять от куда вдруг во мне возникло столько злости, что в пору ей сверхновой вспыхнуть.
Гарлин повернулся и распахнул глаза. Эта немая сцена продлилась секунд десять.
- Я только в этот вечер смог услышать новость, что у Анжель есть новый ученик. - не обращая на меня внимания, Питэр сказал Гарлину. - Однако, полагаю, еще не подведена черта того, что было между нами.
- Тут не черта уже, а пропасть, которой нету ни конца ни края. - словно со стороны, я слова свои услышал, чуть заглушаемые бешеным биением сердца и стуком крови в голове. - Оставь его в покое! Или мало боли от тебя пришлось терпеть?! Ты можешь подарить намного больше?!
В глазах дракона полыхнуло пламя, недоброе совсем. Он на меня взглянул и ухватив за ворот, чуть приподнял... В следующий миг мы уже были где-то, совсем не в тронной зале. Здесь ветер бушевал холодный, а свет дарила лишь луна, застенчивая золотая Лея, чей серп едва касался дуги горизонта, звездная тропа мерцала в темноте призрачною лентой.
- Ах ты наглец!! - он руку перенес с ворота на мое горло и поднял вверх. Ступни мои уж не касались пола. - Беспутный маленький паршивец! Куда полез! Считаешь, что Электра все пакости твои прикроет. - это говоря, он сжимал мне горло все теснее, и понял я: еще пара секунд - прощально затрещит трохея.
Я был бы рад ему ответить, но не хватало воздуха для вздоха, куда там на слова, в глазах заметно потемнело... С мощью драконов глупо даже спорить, не говоря о прочем.
Но, вдруг, что-то блеснуло слева серебристым светом, Питэр отшатнулся сильно, но не упал, однако, только уронил меня. Упав, я на камни повалился, жадно хватая воздух ртом.
- Не тронь его! - раздалось в ночи громко.
Это голос Гарлина, или я уж брежу? Я поднял голову, держась за горло - ужасно тяжко мне дышалось. Да это Гарлин был, но как так?
- Не прикасайся! Ты не стоишь даже его тени. - меж тем кричал Гарлин все громче. - Ветер моря зовут тебя? Куда там! Взмах веера портовой шлюхи ты, не больше!
И тут он рядом оказался, прямо меня напротив, сел, опираясь на колени. Руку протянул, щеки моей касаясь.
- Как ты, мой милый? - и нежно пальцами провел вдоль обода лица.
Я замер, покоренный волшебством момента, а мысли все стучали в голове о том, что бродим мы сейчас по краю бездны. Однако, аккуратно подхватив меня под мышки, Гарлин мне помог подняться. Совсем на Питэра не глядя, он торс мой обнял, шаг побуждая сделать вместе...
И мир моргнул, мягко колыхнувшись, словно тень от серебристой свечки.
Мы очутились в комнате моей, и как он это сделал, я совсем не понял, видимо, уровень мастерства за гранью понимания.
- Я никогда тебя не брошу. - он прошептал мне. - И никому не позволю навредить тебе.
Это говоря, Гарлин меня сильнее обнял, всем телом прижимаясь. Пара его светлых прядей скользнула по лицу мне, и слышал я, как стучится его сердце, так сильно слышал, словно оно уже в моей груди, и я стоял обалдевая и чувствуя, как волны радости и наслаждения беспощадно топят мой, в миг тот ослабевший разум.

***
Что я могу сказать о нелюбови? Увы, сейчас все мысли только о ее сестре, пусть она даже призрачней в сто крат.
В ту ночь мы больше не вернулись в зал торжественный на праздник, и дракон моря, пребывавший в состоянии дикой злобы, нас разыскать не смог. А мы не прятались, мы были у меня в покоях, по тискались, конечно, но не больше, пили чай, болтая о минувшем, что провели мы порознь.
- Мне в своих чувствах разобраться нужно было, -  говорил Гарлин. - А это делаю успешно я в тиши да за работой сложной и учебой. - он хмыкнул. - Я теперь могу дромосы открыть, куда угодно, следа не оставив - Анжель иначе видеть ткань пространства научила.
- Ты на меня не злишься за слова те? - он знал о чем я, потому так и спросил его я.
- Нет, ведь это был самый очевидный вывод, после того, как я тебя оставил. - Гарлин наклонился, меня целуя. - Я понимал тебя прекрасно.
- Когда узнал я, что ты летал за мной на Каф, то вовсе растерялся, не зная, что и думать. - я вздохнул, перебирая его пальцы, лежащие в моей ладони.
- Да... Тогда, почувствовав угрозу, которая нависла над тобой, я окончательно себе признался... Понял, как ты сильно дорог мне. - он от спинки дивана отстранился, мне в глаза взглянув серьезно. - Я управлял драконом! Представляешь!? Кали-Ёмой, гигантом с которым Раду совладать не может уже ни один год.
Мы рассмеялись дружно.
- Раду до сих растерян от того, как это сделал ты и почему его не взяли в путешествие. - сказав это, я весело хмыкнул.
Поняв по выражению лица Гарлина, что эта тема все еще щекотлива для него, я решил, что хватит ее мучить.
- Ты, правда больше к Питэру чувств не питаешь? - спросил его я, признаться, с долей страха.
- Нет. - коротко ответил он. - Мне сильно нравится другой, но он немного глупый и задает вопросы, на которые уж получил ответы действом.
Я его за шею обнял и притянул к себе. Потом не до разговоров было, ибо я тоже решил действом показать весь спектр своих чувств к нему.
Ближе к полудню, видимо отоспавшись тоже, к нам Раду заявился. Естественно, без стука и без приглашения.
- Всем утречка! - громогласно объявил он, стоя в дверях спальни. - С кем ты на этот раз? А это ты, монашек. Рад возвращению. Надолго?
- Раду, заткнись, во первых! Во вторых иди на кухню и сделай чай покрепче. - я ворчливо в него фразу бросил.
- Может еще мне за печенькой сбегать? Ты не офигел случайно?! - ответом было.
- А ты не офигел?! - прикрикнул на него я.
- Да не орите оба, я спать еще хочу. - это недовольный Гарлин.
Раду ушел, и я услышал шум, который доносился с кухни. Видимо, и правда чай делает. И чего было пререкаться и ломаться?
Гарлин накинул на голову одеяло, всем видом заявляя, чтобы его оставили в покое - он спросонья всегда слегка не духе, прямо как Электра. Вздохнув, я нырнул к нему обратно.
Примерно через четверть часа в дверях снова раздалось:
- Я сделал чай и принес печенье. Вставайте! Скучно мне, Электра еще спит.
- Кто это может быть? - шепчу с усмешкой на ухо Гарлину.
- Понятия не имею. - отвечает улыбаясь, легко меня целует. - Давай посмотрим.
Откинув одеяло, мы дружно все направили внимание на Раду. Потом начали медленно вылизать из кровати.
- Я в гостиной подожду. - Раду быстро стушевался, зная, что наготы я не стесняюсь и, догадавшись, что Гарлин в точности такой же.
Умываясь в ванной мы над ним смеялись долго, однако, голод после бурно проведенной ночи, победил, заставив нас к столу явиться. Раду старался скрыть свое смущение за нагловатым поведением - этот его прием я раскусил давно уж.
- Тебе идет его халатик. - он сказал Гарлину, сидевшему в моем наряде сутомийском, который я ношу по дому.
 - Благодарю, милорд Раду. - Гарлин обласкал его улыбкой.
- Вот только этого не надо! - на это возмутился Раду. - Мне одного болвана хватит с повадками такими.
Мы снова рассмеялись.
- Привыкай. - сказал ему я. - Наши души словно близнецы похожи друг на дружку.
- Уговорил, теперь стучаться буду непременно. - хмыкнул мой товарищ.
А где-то час спустя, когда наш завтрак в простые посиделки превратился, к нам пришла Электра. Ей даже ничего и говорить не нужно было, как Раду сразу побежал куда-то, вскоре объявившись с печением ее любимым и, по всем правилам заваренным, зеленым чаем.
- Вот, - самодовольно улыбаясь, и ставя чайничек на стол, ей указал он. - Все, как ты любишь, наслаждайся.
Электра тихо хмыкнула, и даже несколько угрюмо, как мне показалось.
- Угадайте с трех раз, кто нынче разбудил меня своим визитом? - с сарказмом явным нас спросила.
- Габриэль? - Раду выдвинул предположение.
- Питэр... - я сказал, и это было утвержденье.
Пальцем указательным в меня буквально стрельнув, она кивнула:
- В точку. - и недобрую ухмылку сотворив, спросила, - И почему, как думаете вы?
- Потому что я его добычу отнял. - спокойно Гарлин отвечал.
- И снова в точку. - кивает королева. - Он жаждет мести...
- А ты что? - я аж вперед подался от живого интереса.
- Я? - с удивлением воззрившись и бровь приподняв, Электра меня переспросила.
- Да. - очень робко подтвердил я.
- Я спать хотела, если что. Ну, и послала его... Орфену готовить завтрак... в постель. - она зевнула, прикрывая рот ладошкой. - Сказала, что издам такой указ, чтобы в Долине полигамия жестоко воспрещалась, и наказанием станет год лишения способности любить. - сказав это, она на меня сердито посмотрела, и, на всякий случай, метнула быстрый взгляд на Раду.
Тот аж подскочил от возмущения.
- А я то тут при чем! Я в жизни своей знал всего-то...
- А теперь заткнись и сядь на место. - она его прервала резко очень.
Раду послушно сел, но было видно, что это точное начало крупной ссоры.
- Прости меня. - я встал и поклонился очень низко королеве. - Это все моя вина, ведь не могу я обозначить рамки разумности, когда вскипают страсти. И в этот раз все то же приключилось... - я горестно вздохнул. - Все меня простите.
- Из моих братьев уже двое тебя терпеть не могут, благо Каю все мирское безразлично, а Фалько очень добрый по натуре. - речь начала Электра. - Надеюсь, ты не испортишь отношений с Рашель, иначе точно мне не уберечь тебя. - печально головой шатая, продолжила, - От куда же в тебе такая прорва дури? Да, понимаю, что проклятья сила бурлит в твоей крови, но зачем ее все время на себя ты направляешь? - закончив, королева лоб рукой накрыла, вздохнула безнадежно как-то.
- Я научу его. - тихо молвил Гарлин.
Мы дружно все, как по команде, на него взгляды устремили.
- Да, - пожал плечами он. - Я могу, уверен. Думаю, леди Анжель позволит мне башню покидать ее, и заниматься обучением Анди.
Я обомлел. Все невзгоды разом позабылись, ведь теперь я был уверен, что мы будем встречаться регулярно!
- Он не об этом! - на меня прикрикнув, возмутилась наставница моя. - Хватит дурковать уже!
- Одно другому помеха разве?! - я тоже возмутился от ее слов и той бесцеремонности, с которой она в мои мысли залезла.
А Электра только рассмеялась, весело, без тени злости и сарказма.
- Ты не исправим, чертенок шелудивый.
- Исправится теперь, уж это точно. - строго глядя на меня заявил Гарлин. - Иначе, сколько Вы сказали, он любить не сможет? Четыре года, кажется?
- Десять. - буркнул все еще злой Раду.
Электра снова рассмеялась, и я расслабился совсем. Теперь уж точно, все будет хорошо, ну, по крайней мере этою весной, которая вот-вот наступит. Вернуться теплые ветра в Долину Грез, и очарованные ими мы покой утратим, но будем счастливы утрате этой, потому как она, взамен себя, нам ощущение оставит еще полнее жизнь познать и вовлеченность, сопричастность даже, всем ее движениям.

The End...

***

Part four

Пожалуй, многое не просто, как казалось и как хотелось, чтобы было.
Поначалу, дни мои текли прекрасно, однако, не все, как говорится, в радость для блудливого кота. Случилось так, что тот недавний мой воздыхатель, что зовется Бриан, из "отмороженной команды" демонов хлада, которых выгнала Электра, писать мне письма начал. И письма эти очень быстро превратились в излюбленное для Гарлина чтиво. Он ждал их с нетерпением, с жаждой, и даже предлагал, что может сам на них ответить.
Я воздержался от таких щедрот его душевного порыва, и на это получил от любимого воздержание иного рода...
Пару дней спустя, я был уже на все согласен - пусть хоть роман в ответ напишет или пошлет картину со всякой скверной в ярких красках, лишь бы прервал свой подлый целибат, ибо я весь совсем извелся. Но с Гарлином не все так просто - что удивляться, его характер отношения с прекрасным принцем закалили сильно, куда там мне - не бог, не оборотень, не лорд-владетель гордый даже.
Так и сказав ему при встрече, когда гормоны ошалели и били по мозгам мне люто, и понял только, что сильнее себе большую яму вырыл. Отчаявшись, пошел тогда я с башни Силы вниз кидаться, но, как позднее оказалось, Гарлин не в курсе был о том, что я летаю, и неплохо...
Мы подрались, сказать точнее, он колотил меня нещадно, а я старался защититься. Нас разнимать вызвались Раду с дружком его, ловкачом веселым Зором. Потом, на нас ругаться стали, сказав, что сцену нашего конфликта народа дюжина видала и это взбесит королеву.
Так и вышло. Со страха спешно примирившись, мы спрятались в библиотеке, чтобы измыслить оправдание, и чтоб оно казалось складным.
И что, по-вашему, послушав, нам королева заявила? Замечу, этого не ждал я.
- Ваш поединок был не честным. - тоном ворчливым, недовольным, произнесла Электра твердо. - Ведь Гарлин же совсем не воин, - она подняла к верху палец. - И это вам исправить надо.
Потом, пока в недоумении мы на нее глядели оба, Электра чаю заварила и принесла к столу печенья.
- Мой брат всегда был легкомыслен и слишком уж самонадеян. - сказав, она рукой махнула, словно нелепицу прочь гонит. - Гарлина надо подготовить, чтобы не повторился случай, который чуть не погубил Эдвина. - при том она взглянула быстро на санзу бывшего, который теперь сидел потупив очи. - Тогда тебя минула буря, ибо противник обознался, но что случится, если снова опасность близко подберется? Опять надеяться ты станешь, что защитят тебя герои?
Гарлин мрачнее стал, чем тучи, и головой мотнул в ответ ей.
- Вот и я думаю, что стоит тебя достойно подготовить, чтобы оружием владеть мог, и постоять за себя в схватке. - она вздохнула между прочим. - Если бы Анди был серьезен, мы б твои кости собирали по всей Долине безуспешно. Так что к Анжель, конечно, бегай, но я велю тебе прилежно и ежедневно заниматься искусством боя с моим Анди. - поднявшись резко, королева опять на нас рукой махнула.
Мы тоже резко подскочили, и замерли в немом поклоне.
- Ступайте. Я жду результата уже на будущей неделе.
- Конечно. - мы сказали хором. - Все будет в самом лучшем виде. - а это я за нас закончил.
Я радовался порученью, ведь мог намного больше время проводить теперь с Гарлином. Он неуклюжим был, и это меня всерьез насторожило, ибо я понял весьма скоро, что результат через неделю никак не может быть получен. Зачем Электре обещал я? Вот дурень, право.
Когда я к ней пришел с повинной, просить отсрочки очень длинной, она лишь рассмеялась громко.
- Зачем ты по себе всех судишь, дурачок наивный. Сейчас ты, может, не поверишь, но в прежней жизни очень трудно искусству боя я училась, и наставник, на меня взглянув, не редко недовольно губы морщил. - Электра хмыкнула коротко. - Со временем Гарлин привыкнет, точней сказать привыкнет тело и станет принимать движения естественней, когда запомнит последовательность и все формы. Пусть сначала освоит базу - удары, стойки, и не вздумай торопить его, а то погубишь в нем дух воина уже навечно.
Беседа с королевой эта меня расслабила, признаюсь, да и Гарлин, как то ни странно, прогресс хороший обнаружил, хотя всего два дня минуло. Я радовался и гордился, однако, это прежде время было.
Как-то спеша к нему навстречу, чтобы с мечем тренироваться, буквально за углом услышал я очень уж знакомый голос, который не сулил мне радость. Это был лорд Питэр, принц прекрасный Долины нашей и любовник бывший моего Гарлина. Он и Гарлин довольно живо обсуждали науку о ведении боя.
Я затаился, и украдкой из-за угла взглянул на сцену. Питэр показывал движение, как отразить вражеский выпад, потом взял Гарлина за плечи и так поправил его стойку. После, чуть понизив голос, слал жесты непонятные мне делать, коснулся пальцем лба Гарлина и снова показал движения. Гарлин кивал и улыбался, за ним усердно повторяя, смеялся даже, когда Питэр изображал его ошибки.
Во мне волна вскипела бурно, затапливая злобой разум. Я и не знал, что так ревную. И надо ж быть такой скотиной, чтоб с Гарлином здесь развлекаться, когда в его опочивальне - обители порока злого, уже сидит любовник новый, причем мой бывший, сладкий Орфен! Мне то доподлинно известно!
Потом увидел я, как Питэр в жесте одобрения волосы Гарлина треплет, и понял, что сейчас не сдюжу и кинусь в драку, хоть и сулит мне это гибель. Но, покамест я с волной багровой, затмившей мне глаза, справлялся, прекрасный принц исчез куда-то. Я постоял еще немного, чтоб верно успокоить нервы и привести пульс снова к норме. Я не хотел опять, прилюдно устраивать Гарлину сцену - мне он был бескрайне дорог, и я боялся все испортить очередным скандалом, который, может быть, надеюсь, мог быть беспочвенным по сути.
Прикинувшись, что я не в курсе о том, что только что здесь было, я бодро подошел к Гарлину. Мне было очень интересно расскажет он или все скроет?
- Прости меня, что задержался. - приблизившись, его я в щеку чмокнул. - Давно ли ждешь?
- Нет, что ты. - Гарлин отмахнулся и улыбнулся лучезарно. - Давай уже начнем скорее, а то спешу сегодня сильно к леди Анжель светлейшей, в башню.
Что было делать? Проглотив все, я смолчал и начал с ним тренироваться.
Да, меня сразу поразило, насколько быстро стал он лучше: уверенные стойки были, движения четкие, шаг ровный. Видимо, драконий лорд учитель лучше, чем Анди Фарго. Однако же, не в этом дело! И почему Гарлин скрывает, что снова начал с ним общаться?
Так я и жил, с тяжелой тайной, что мне травила сильно сердце, мало того, став лучше драться, Гарлин все чаще удалялся в чертоги светлой леди Анжель. И было вроде все в порядке, однако, замечать я начал, что дни текли, и чем их больше проходило, тем реже появлялся Гарлин и проводил со мною время. Да, он учился очень много, и был безмерно увлеченным наукой тайной Звездной Дивы. Я понимал его, конечно, но стал грусть, а вслед за грустью в душу прокрались подозрения, что Гарлина уж стынут чувства.
Чтоб не начать жизнь свою портить, а вслед за нею жизнь Гарлина, я попросил леди Электру меня отправить прогуляться. Мне повезло - нашлось задание по уровню мне и по силе. В диких тернах Керу надо было Врата проверить, что в мир наш странников приводят, и параллельно с тем наладить контакты с местным населением, чтобы они Короне в помощь присматривали за Вратами и перелетами пиратов, что проходили по их небу.
Я рассказал о том Гарлину, и он, не выказав тревоги, мне пожелал в пути удачи, и удалился к леди Анжель.
Ментор, дракон ворчливый сильно, меня понес в край отдаленный, крылами тень роняя ровно вдоль берега и волн игривых.
 Все дальше на восток, по краю Тропы Звезд наш путь стелется, и все темней кажутся воды, и бесконечною равнина, что разделяет терны Керу и островерхие утесы - патриархи Синих гор и врат Долины. Я прежде не был здесь ни разу, и только слышал те преданья, которые повествовали о древних временах, теперь для всех на сны похожих. Здесь прежде жили великаны, и были так они умелы, одарены силой творения, что поднимали вверх твердыни из недр дремотных лабиринта, сокрытого корой планеты. Электра говорила как-то, что наши девять стройных башен, возможно тоже, прорастили таинственные великаны Керу. Когда же мир война постигла, что Первая Волна зовется, и прокатилась мега буря по оси всего мироздания, те великаны земель Керу стали столпами лабиринта и удержали твердь планеты от обрушения и падения в изначальный Хаос.
Признаюсь, не люблю я жертвы, но так устроен быт вселенной...
Все что могу пока сказать я, это что следую, бесспорно, за принципами королевы, которая взяла за кредо ни кем не жертвовать, и биться в противостоянии непреклонном без тени страха и упрека. И ей не важно, кто противник, будь бог творения то великий или хтонический вершитель. 
- Здесь древний дромос замурован. - недовольным басом сказал мне Ментор, порушив все громады мысли. - Без него до Керу пять дней лету.
Я присвистнул.
- Что будем делать? - спросил Ментор.
- А что тут делать. - я вздохнул лишь. - Конечно, будем лететь дальше. Это задание Короны.
- Да знаю я. - вновь проворчал он.
Я ночевал в степи студеной, под пологом небес прекрасных, звездным бисером расшитых, и нитью шелковой, соткавшей серп золотой луны и красной, укрывшись лишь крылом дракона. Хвала природе многомудрой, что сделала тела драконов горячими как печи кузней.
Ночь здесь была длинней гораздо, чем северная песнь из снега, которую поют метели над приполярной Эйкуменой. Я запалил костер нехитрый, когда проснулся в сердце ночи и слушал, как гудит дыхание моего славного дракона. Хороший он, хоть и ворчливый, и мне не страшно с ним нисколько разбить ночлег прямо под небом, где-то среди степи бескрайней равнины Ангу.
Любуясь тем, как пляшет пламя, я о любви к Гарлину думал и понимал, что будет страшно, невозможно мне потерять его однажды. А это может приключиться в любое время, ведь он так увлечен собою, да своим познанием. И, видимо, он еще помнит о любови, которую совсем недавно оставил, будучи обижен на бесконечные измены. Возможно, я наивен очень и слишком уж самонадеян раз полагаю, что сложиться у нас с ним отношения могут. Но, Гарлин мне ни раз признался, что любит, что мы с ним похожи и души наши уникально полны гармонии друг другу. Мне, и правда, с ним хорошо и беззаботно, а когда вместе мы, есть чувство, словно то самое мгновенье остановилось наконец-то...
Ну, вот, звезда упала, а Ментор все проспал, дуреха. Я хмыкнул, угли поправляя.
- Надо бы еще немного дров подбросить. - себе сказал я очень тихо, но показалось, будто громко. Я огляделся. Тьма непроглядная повсюду и только купол звезд над нами, да серпы лун в нем. Смотри-ка, вон восходит Гема - на северо-востоке светит полоска голубой зарницы. Как интересно... Я поднялся и осмотрелся. Вздохнул, и медленно поплелся к волнам, возможно там дрова найду я, иначе наш костер погаснет.
 Я волшебство скатал клубочком, на нитке магии тончайшей сферу из света запуская. Так-то лучше, пускай теперь летит и светит, а я, и рой бродячих мыслей окрест поищем деревяшки. Здесь холодно, хоть ветер тихий, боюсь, к утру мороз ударит, а я всего лишь в летной куртке. Хвала богам, что рядом Ментор!
Я палочек набрал охапку и жменю камушков красивых, которые в карман отправил. Мне показалось это яшма и может пара лазуритов, однако, я не много знаю, и не могу сказать то точно.
- Где шлялся?! - это добрый Ментор.
- Вот, собирал для нас дровишки. - я улыбнулся, выставляя перед себя свою охапку.
- Дурень! На кой... они нам? - дракон фыркнул. - Просто возьми и сядь поближе.
- Огонь красивый. - я ответил, растеряно пожав плечами.
- Виверны тоже огонь любят, и мясо нравится им очень. - рассмеялся Ментор. - Вот налетят полюбоваться, а тут и угощение рядом - наш драгоценный милорд Анди.
- Ты защитишь меня, я думал. - я удивился его речи. - Или виверны не бояться совсем драконов?
- Да куда там! - от возмущенья чуть не лопнув, прикрикнул Ментор. - Они для нас, как мышь для кошки! В прежние годы мы их ели. - сказав это, он рассмеялся и даже ощетинил гребень, став королем ночи великим.
- Вот видишь. - я развел руками. - Значит, нам нечего бояться. - и пока он плевал пламя, показывая свою мощь и силы, при том спалив траву и камни, я тему изменить задумал. - А кстати, знаешь, королева в своих покоях котов держит.
- Да ладно! - Ментор плюхнулся на брюхо, воззрившись на меня очами, огромными, как две тарелки.
Я кивнул довольно.
- Хочу заметить, очень странных. - я завладел его вниманием, а значит, будет он спокоен. - Они приходят ниоткуда, из складок тени выскользая, и так же резко исчезают. Электра любит их безумно, кормит вкусным, ласкает, берет на руки, гладя шерстку, и позволяет спать в постели - на то мне жаловался Раду. - Ментор кивал в такт моей речи, топорщить гребень продолжая. - Я как-то в ее кабинете на столе одного видел. Красивый, серый с белой мордочкой и грудкой, лежал так, будто там хозяин и чистил лапки. Потом взглянул на меня томно ярко зелеными глазами и отвернулся, продолжая облизывать шерстку на лапе. Другого видел на балконе, тот был крупней и черно-белый. Он спал на вышитой подушке, оставленной ему Электрой. Раду сказал, что есть и рыжий, но черно-белый самый наглый.
- Вот это да! - воскликнул Ментор. - Я и не думал, что Владыка такие слабости питает. Подумать только, трое кошек!
- Возможно больше. - я заметил. - Хотя, лорд Ричерд семейство фениксов содержит в верхних покоях своей башни, лорд Кай привязан к саламандре, которую зовет Урсула, а Фалько соколов разводит - любит смотреть, как те летают.
- То меня сильно поразило. - кивая мордой клиновидной, молвил Ментор. - Это так чувственно, так нежно, к еде привязываться сердцем, словно она друг или больше.
Не выдержав, я рассмеялся.
На углях вскипятивши воду, я заварил немного кофе и пил напиток горьковатый, глядя на то, как остывая, угли мерцают темно-красным. Но, как не пытался я взбодриться, близ шкуры теплого дракона меня дремота одолела. Когда опять я пробудился, кострище полностью остыло. Так, не смотря на опасения, я вновь пошел искать дрова нам.
Теперь на темном небосводе горла Гема одиноко, а звездных троп крутые дуги вели в неведомые дали, туда, где бродят только боги, томимы грустью о прошедшем. Мороз ночи украсил камни, все превратив их в самоцветы, покрыв глазурью мерзлой влаги. Они переливались робко, встревоженные лунным светом, и я не стал колдовать светоч, чтоб нежной красоты не рушить.
Признаюсь, я и сам был робок, все время думая, что виверн следит голодными глазами, как я гуляю под луною. Хоть я и торопился сильно, посуше собирая ветки, что принесли на берег волны, но все-таки не удержался и снова камушков собрал немного. Потом, уже у костра сидя, я думал, что пора в дорогу, хоть ночь еще не скоро минет. Эх, если б был здесь милый Гарлин, он смог бы дромос распахнуть нам, так сократив путь в терны Керу. Да что там путь, пора признаться, что мне и день без него трудно, не глядя и не прикасаясь, не чувствуя тот вечный трепет, который вызывает чувство, что мой любимый где-то рядом.
Конечно, не в моей натуре терпеть к себе прохладу сердца, но, думаю, что без Гарина мне будет во сто крат труднее, чем с ним и его безразличием. Быть может, знанием насладившись, с волшебным миром наигравшись, он снова страстью воспылает, все же заметив, что я рядом.
Пока бродил я в мрачных мыслях, проснулся Ментор. Начав кашлять, он снова все окрест оплавил, и сам собою недовольный стал ворчать на это.
- Ты голоден? - я догадался, ведь он не ел еще ни разу, пока мы с ним в дороге были.
- А ты как думал! Не жрал поди что уже сутки! - Ментор гаркнул. - Ты посиди здесь минут десять, а я слетаю... полюбуюсь, как тут зверушки поживают.
- А виверны? - я чуть напрягся.
- А магии ты не обучен? - меня передразнив и фыркнув, дракон заметил. - Поставь барьер, чтоб не сожрали!
Я кивнул согласно, ибо действительно так было.
Ментор, и правда, ел не долго - я ждал его минут пятнадцать. Вернувшись в благом настроении, он сильно кровью пах и мясом. На то вздохнув лишь и повыше на лицо широкий шарф надвинув, я сел в седло и пристегнулся.
Хвала богам, поднявшись выше, над облаками, в лютый холод, мы дромос старый разыскали. В него нырнули наугад мы, ибо боялся я замерзнуть, а Ментор схлопотать по полной за авантюру от Электры.
Того никак не ожидая, мы вынырнули над Флайвэйей, и получалось, что маршрут наш на юг вернулся, хоть и сместился чуть на запад. Однако, Ментор знал здесь небо и, где найти нам нужный дромос. Он нас привел совсем на запад, в предгорье Ледяных Порогов, но дракон клялся и божился, что через сотню километров, если лететь точно к Шииде, мы обнаружим нужный дромос, который прямо распахнется в самом сердце земель Керу.
Я взбунтовался поначалу - башка гудела беспощадно от бесконечных перелетов в пространстве сжатом, средь электрических разрядов, от которых волосы торчали дыбом, и всюду щекотало кожу. Потом, взяв себя в руки спешно и попытавшись примириться с тупым дракона рассуждением, я согласился на маршрут сей, но запросил немедля отдых, боясь, что прокляну паршивца. Про Ментора я точно понял, что он плюет на направления, как только попадает в небо, и действует там по наитию, которое мне не понятно.
На мою просьбу согласившись, дракон притих, ведь все мои переживания увидел в мыслях и напрягся, безусловно зная о стороне моей природы, способной сотворить проклятие. Он мне крыло расправил даже, чтобы я мог спать под ним, как тентом у его брюха, в уюте и тепле надежном.
Я выспался, но был уверен, что отекло лицо прилично и выгляжу как сутомииц после жестокой долгой пьянки. За Ментором понаблюдавши, заметил я, как сильно он смеяться хочет надо мню, но терпит из последней мочи. Это немного утешало.
Так, пройдя два коридора долгих спиралью сжатого пространства, после еще одной студеной ночи под звездами равнины Ангу, мы оказались в тернах Керу.
Весна гуляла в диких дебрях, холмы забытые лаская ветрами теплыми, по бархату травы пурпурной скользя неспешно, оставляя в листьях трав соцветья скромные украдкой. Я был уставшим, но довольным, ведь добрались мы наконец-то.
Врата Этернии... Признаюсь, я совсем не знаю, сколько есть ворот на свете, что открывают дверь в иное и из иного к нам приводят беспутных странников вселенной. Электра как-то говорила, что где-то девять знает точно, но сколько их на самом деле не ведает и злая Хешке.
О метафизике порталов, которые зовут вратами, я знаю только то, что это спайки, места, где плоскости пространства сомкнулись в результате бури или еще какой напасти. Если материя потерлась, то мы обычно ставим латку, однако вот с такой вот дыркой совсем не просто разобраться, ибо если зашьешь неверно, то ткань мира в другом месте "потянет" или пойдет кривая "складка", в которой могут оказаться, как горы, так и людный город. Поэтому, мы не рискуем и просто "дырку" оформляем, стабилизируем по краю и называем то вратами.
Ворота Керу очень древни, почти, что как сама планета. Как только наша Элидара от Хаоса отпочковалась, то прихватила часть пространства, сырого, с плазмою и газом, от куда выросли планеты, уже тогда наброски были на будущие прото-дыры. Очень уж долго в тот период планеты были не стабильны, хтоничны - как мы называем, и самой вздорной и бурлящей стала Этерния, хоть даже золотой пояс занимала. И это только сторона бытия та, что астрофизикой зовется, в метафизическом же срезе все было во стократ сложнее.
Ну, да ладно. Словом, сейчас вот прямо, мы с Ментором как раз стояли у древних врат этернианских, возникших здесь еще до время. Два серых камня, пористых, шершавых с орнаментом полу истертым, и плита сверху, но иная - грязно-шафранового цвета. Похожи на дольмен из книжки, которую, однажды, мне королева показала, сказав, что это первый опыт стоечно-балочной системы.

***
И не успел я осмотреться, как услыхал знакомый голос
- Приветствую тебя, мой ненаглядный. - звучало словно ни откуда. - Давно не виделись с тобою.
Он прям из врат шагнул старинных, что выглядят совсем пустыми... Джулиус Грим. Вот кого я больше не ожидал уже увидеть ни разу в этой жизни бренной.
- Мне подсказали, где ты бродишь. - он улыбнулся той своей улыбкой, всегда и всюду безупречной и все, по-прежнему, безликой. - И я направился немедля. - он усмехнулся. - Ведь ждал, когда подальше ты отойдешь от сереброкрылой королевы.
- Зря торопился. - я ответил. - В том не было нисколько смысла.
- Я знаешь ли скучал немного. - он все так же улыбался, и это было неприятно. - И не привык бросать те вещи, которые своими мыслю.
 Мне не понравилось все это, ибо попахивало дракой. К тому же, следует признаться, я стал бояться за дракона. Ментор был вспыльчив, безрассуден и может влезть, куда не надо,  а Джулиус щадить не станет - не знает он, что это значит.
- Возможно, будет интересно тебе, что я отвечу вскоре. - заметил я ему с улыбкой. - Ты извинишь мою задержку, мне надо отпустить дракона, а то ведь он без разрешения не смеет улететь от сюда, хоть его ждут давно в Долине. - я взгляд на Ментора направил такой, словно он мне помеха.
- Пожалуйста. - с легким поклоном на это Джулиус сказал мне.
Электра говорила часто, что я хорош в делах серьезных, когда мне гибель угрожает. Тогда я начинаю думать со скоростью лучей светила. И это правда, ибо здесь я, пока шагал сейчас к дракону, уже придумал план надежный и, как его скорей исполнить.
- Лети домой, я отпускаю. - так в слух сказал я, но иными были те образы, что быстро я Ментору в ум переправил.
"Лети в Долину и быстрее. Там лично передай Электре, о том что видел, и добавь ей, что тот, кто меня нынче предал, может вред причинить по боле. Пускай скорей его разыщет. Не медли!"
Ментор покашлял для праформы и, резко прыгнул прямо в небо, широко расправляя крылья. А я пошел к Джулиусу Гриму, который ждал меня с улыбкой того, кто возвратил потерю. Я шел и думал, он наивен, или так убежден надежно Каем, что я гожусь лишь для постели, а к магии и дракам лютым неприспособлен совершенно? Что ж, значит, ждут его сюрпризы.
Признаюсь, я был зол прилично, ибо припомнил свое детство. Отныне же никто во тьме и свете меня не тронет против воли, мало того, теперь я стану и сквернословов бить жестоко. Приветствуйте, родился новый безкомпромисный, жесткий Анди!
- Ты знаешь, сладкий, в моих тернах, где я владею... - начал мой любовник бывший.
- Избавь меня от слов излишних, мне это жутко надоело. - я оборвал повествование. - Не знаю, и знать не желаю боле я ничего о твоей жизни. Вали в нее скорей от сюда, ибо от дела отвлекаешь, что мне поручено Короной.
Его улыбка чуть померкла, однако, уже очень скоро возникла снова, но другая - с оскалом откровенной злобы.
- Вот, так ты нравишься мне больше. - я Джулиусу тут заметил. - Ценю я искренность в знакомых.
И в воздухе запахло битвой... Тот запах только маги знают, когда трещит вся атмосфера от озона, но не такого, как пред бурей, а металлического сильно, с кислинки привкусом и мела. Я подготовился, но прежде, опять со скоростью светила проверил все энергоцентры, которые служить мне будут источником для силы в битве. Узлы суставов рук я быстро соединил с узлом под сердцем, к ногам направил те потоки, что исток брали в узле пониже поясницы. Свое усиленное сердце, напитанное от щедрот Электры самим источником Долины, я превратил в энергоузел, который стал щитом надежным для головы и грудной клетки - если спасу вот эти части, то меня снова восстановят умельцы леди Габриэль.
- Ты глупый даже слишком, Анди. - с ухмылкой хищной молвил Джулиус мне. - Ведь мог жить долго и счастливо в моих покоях, как игрушка. - он рассмеялся громко даже, сказав это.
Тогда я тоже рассмеялся.
- Терпеть тебя в постели долго, это немыслимая пытка, ведь как любовник ты ужасен. - я еще громче рассмеялся. - Я лучше дварга буду трахать!
Мои слова имели силу - он в меня молнией ударил, большой довольно, ярко желтой. На это я усилил ступни и просто-напросто отпрыгнул метров на десять. Может больше. Пускай себе стреляет в волю, но, хоть Джулиус маг очень сильный, вдали от своей кровной цитадели на всемогущество не тянет. Я хорошо всегда учился и точно помню описание магов земель окраин, что предваряют ту границу, за которой царит в пространстве полный хаос. Чем они дальше от краев тех, которые взрастили в них большую силу, тем они быстрее гаснут. Однако, они могут с собой носить предметы Силы, в которых мощи часть содержат.
Наверняка лорд Грим разумный имел с собой такие вещи, поэтому следить за ним внимательно и чутко нужно.
- А как мужчина драться можешь? - спросил его я, бровь приподняв. 
- Так дерусь я только лишь с теми, кто мне ровня в происхождении и силе. - он снова мерзко улыбнулся. - А слуги и рабы из плебса того ни сколько не достойны.
Я был доволен разговором, ведь все это была разведка, чтобы узнать насколько много Джулиус обо мне знает. Выходит, он совсем не в курсе о моей природе, образовании и силе. Это прекрасно. И, кстати, если аристократа звать плебеем, он смеется, плебей же может оскорбиться.
Бой разгорался, обернувшись весьма серьезным катаклизмом, и начал я тогда бояться, что он испортит врата Керу, а если выживу в баталии, то меня потом прибьет Электра. Чтоб избежать сего финала, я стал смещаться потихоньку, от врат подальше. Грим был так увлечен сражением, что может быть и не заметил - наверняка сказать не смею.
Мне вдруг подумалось средь битвы, что королеву опозорю, если ему здесь проиграю. Да, Джулиус был очень сильным и именитым среди магов, но ведь мой учитель сереброкрылая Электра, Этернии всей королева! Негоже будет мне поставить ее в такое положение.
Вздохнувши горько и устало, я свои удвоил силы, включив резервы - до селе не обкатанные заклинания. Преображение материй на уровне молекулярном уж никого не удивляет, на атомарном - впечатляет, но не так уж сильно - мир магии весьма циничен. Субатомное измерение я знаю плохо, в том признаюсь. Здесь действую интуитивно, доверившись своей природе. Джулиус прирожденный метафизик, гений - так я сказал бы, но не хочу хвалить скотину. Все, что я делаю, он знает, все формулы моих заклятий ему понятны, и это очень даже плохо. Ну, да, спалил ему костюм я, превратив внезапно воду в драконью плазму, однако, все это не трудно - метаморфоза основ стихий стандартного набора. Меня же, если б не защита, над которой я так старательно трудился, Грим бы уж трижды уничтожил ударами без усиленья артефактом силы.
Он не давал мне передышки, одно лишь благо - я был шустрым и одинаково владел в бою обеими руками, так что на "перезарядку" мне нужно было меньше время. Я знаю, что вел бой достойно, и был уверен, что теперь точно больше не привлекаю эту сволочь, как любовник. Однако, хоть это и грустно, он был как маг намного лучше, и я надеялся, что скоро он просто от меня устанет. Права Электра, мне еще столикому учиться надо, что и ста лет на то не хватит, вот только будут ли в запасе те годы...
- Устал уже, смотрю я. - в голосе с ехидцей заметил Грим мне. - Не волнуйся, я тебе отдых обеспечу. Не поленюсь, будь в том уверен.
Я на него каскад обрушил из влаги, чуть приморозив те потоки, чтоб за колючим ощущением сокрыть пять тысяч мелких молний. Так урон достойным будет, при этом мало ощутимым. Джулиус замер не на долго после такой моей атаки, и даже пошатнулся слабо, но вскоре, снова был как новый. Очень быстро он сплел заклинание из жестов и неизвестных мне созвучий, а на лице была гримаса жестокой мести и злорадства. От тех его манипуляций вокруг разлился свет янтарный, и понял я, что гадать поздно, а нужно срочно защищаться. Я лишь успел накрыться пленкой из прото-вод молекул питты, как понял, что уж обездвижен.
Я в янтаре висел, как муха - такие камни очень редко на брег выносят волны моря, лежащего в пустыни Салах. И все не очень было плохо, но чувствовал я злые силы в самой структуре этой ткани, в которой был здесь замурован. Джулиус приблизился, но не вплотную. Он улыбался очень хищно.
- Возможно, ты того не знаешь, но этот вот янтарь чудесный, не повредит твоему телу, однако есть у него свойство - он просто разъедает душу. - маг еще шире улыбнулся. - Ты не пойдешь на остров Мертвых или на колесо сансары. Нет, сладенький, твой след сотрется с ткани мира, ни тени, ни былинки даже ты о себе здесь не оставишь.
Он было уходить собрался, но замер вдруг.
- А знаешь, Анди, чтобы не ссорится с Электрой, я, пожалуй, все следы свои подчищу.
Джулиус снова сделал жесты, но эти знал я, и неплохо. Он распахнул врата куда-то, и силой магии поднявши, швырнул меня в янтарной сфере прямо туда, в безвестность мира.

***
От полного уничтожения меня хранила только питта - тонкая пленочка из влаги, которую, на мое счастье, Джулиус вовсе не заметил, гордясь собой и похваляясь. Я возносил хвалебну песню своим талантам водой ведать, попутно срочно строя планы, как мне покинуть эту клетку.
Мир, куда меня Грим забросил, был мертвым явно, ведь болтался я во мгле неясной близ врат миров - их видел точно. Все это сообщало срочно, что атмосфера здесь плотнее во много раз, чем в нашем мире, иначе сила та, с которой маг меня сюда забросил, еще несла бы янтарь дальше на много метров от портала.
Итак, я умираю в этой сфере, и если срочно я избавлюсь от янтаря, что души точит, то окажусь в пространстве чуждом, где захлебнусь сжиженным газом, или раздавлен буду быстро ужасно плотной атмосферой. Такая перспектива меня совсем не привлекала. Что же делать?
Я вспомнил Гарлина, Электру, рыжего Раду... Я был счастлив с ними. Потом мне стало вдруг обидно за нелюбовь Гарлина очень. Это единственное в мире, с чем я никак не мог мириться. Конечно, я не принц прекрасный Долины Грез, не лорд драконий, что поделать... Наверное, высокомерно думать, что можно счастье дать кому-то, но я старался и стремился, я делал все, чтоб воплотить то. Страшней всего мне было видеть, как его чувства угасают, стремясь в заоблачные дали к неведомым и тайным знаниям. На том пути Гарлина, увы я оказался лишним - как не прискорбно, знаю это.
"Будь проклята стезя такая, и ты будь проклят, маг коварный, Джулиус Грим, с земель окраин, что на погибель меня бросил!" - воскликнул я в глубинах сердца. С тем криком мое сердце сразу злое пламя породило, зеленого и стали цвета. Оно из игл сплошь состояло, и строилось само собою, разгораясь мерно, так, словно и ни пламя вовсе, а из шипов колючих крепость. Мне становилось все больнее, но я не мог остановиться. Я знал, что скоро здесь погибну, но ни за что во тьме и свете себе я не позволю сгинуть без борьбы, без яростного противления.
Покров из питты словно ожил, пропитанный моею злостью, и понял я, как его сделать подобным голле - земле твердой, а вслед за тем бериллом зелени кристальной, который будет много тверже, чем янтарь, меня в своей среде пленивший. За то спасибо лорду Каю, и его лекции полезной о сказочной метаморфозе прото элементов мира. 
Я бился в камне очень долго и много сил отдал кристаллам, которые росли неспешно. Как питта вся уже иссякла, я топливо иное сделал. Кровь чем не жидкость? Очень даже, вот только вряд ли берилл выйдет, зато корунд будет прекрасный. Конечно же, я понимаю, что углероду и железу совсем не по пути в их сути, однако, магия метаморфозы и не такое чудо может. И, еще немного позже меня вдруг осенило снова: а чем янтарь нам не подходит, ведь он, по сути, тоже голла - продукт природы минерала.
Сильнее распаляя пламя, я подчинял его природе все, что окрест моего тела. Метаморфоза шла неспешно, но захватила в полной мере ткань янтаря, и он поддался цепной реакции процесса.
Минула вечность, прежде чем я понял, что уже в шаге от свободы. Как гусеницы механизма я сдвинул весь конструкт с собою, и покатился мерно, плавно прямо к вратам сквозь тьму и морок. Мне было очень сильно больно с такой стихией управляться, однако жить хотел я страстно, чтоб все исправить, все доделать...
Иглы росли из тела прямо, питаясь янтарем ужасным и моей проклятой кровью. К вратам приблизившись вплотную, я в них вонзил себя, врастая, чтобы понять, что в них за сила, и как она листает грани, в миры иные открываясь. И понял я, что этот камень подобен сомкнутым страницам, только страницы те - пространства, миры различные по сути, сложенные в одну книгу. Чтоб в них пройти мне надо точно между страниц воткнуть закладку и распахнуть на нужном месте - в своей вселенной, своем мире. И я читал, чтобы увидеть и распознать свою реальность. Потом я понял, что быстрее будет, если я искать здесь стану свежую прореху, ту, которая совсем недавно открывалась.

***
Тем временем в Долине Грез случилось...
После того как дракон Ментор ей доложив все чин по чину, Электра думала не долго, и вызвала к себе двух братьев.
- Не стану ставить я вопросов о том, правда ли это, - она сказала в окно глядя на лес, который вдруг покрылся инеем ледяны и жестким. - Спрошу одно лишь - кто из вас?
Кай с Ричердом переглянулись, и тишь зловещая повисла.
- Вы знаете, что всего больше предательство я презираю, ведь его сердцевина - лож и трусость. - теперь смотрела королева прямо на братьев. - В гордыне нету много скверны, однако, если те, кого зову своей семьей я, решают вдруг, что лучше знают как жить мне, и кого приблизить, а от кого избавить лучше, то понимать я начинаю, что это не семья мне вовсе. - слова звучали очень жестко, буквально в воздухе повиснув.
- Электра! - закричал вдруг Ричерд. - Ты обо всем не верно судишь!
- Молчать. - на то она сказала резко, и это был не голос женский, я зверя рык, дикого, злого. - Вас видеть не желаю больше. Вы меня предали, как сестру и королеву вашу. Ступайте вон! И мне не важно, как или где все развернется, но если Анди в три дня не возвратиться ко мне в Долину, вам путь сюда навек заказан. - повисла пауза недолго, но после стало еще хуже. - Я лучше часть души разрушу, чем буду жить себе не веря. - так им сказала королева.
Оба дракона взмыли в небо прозрачной зелени невинной и так летели долго, молча, разбавив перспективу дали большими черными тенями. Им было не за что винить друг друга, ведь были оба виноваты: Ричерд считал пятном позорным, что Электра ученика такого держит, Кай же решил, что то разумно, и зло держа на того Анди, по вине коего лишился Тмера, а Тмер смышлен был и полезен. Вот так они и сговорились, поведать Джулиусу Гриму, которому был нужен парень, где разыскать он его может.
Теперь оба драконьих лорда держали путь к холмам пологим земель далеких и священных, в край дикий Керу.

Весь день томило его чувство пустоты безликой, что зародилось возле сердца. Гарлин не думал по началу, что то за чувство, рефлексии не подвергая и не стремясь понять значение. Близился вечер, но пустота не исчезала, не заполнялась новым знанием, как часто с ним происходило. Значит, это был не голод, влекомый гносисом извечным. Тогда, что с ним такое вышло?
Чертог покинув Звездной Дивы, Гарлин поднялся к башне Силы, чтоб полдник свой доесть нехитрый и заодно полюбоваться закатом скорым. Он снова думал о том чувстве, которое никак не меркло.
- А может просто мне тоскливо, и это чувство породили вуали сумеречных красок? - спросил он сам себя и хмыкнул.
Взор свой оборотив к востоку Гарлин задумался о вечном, но мысли те спугнул порывом вдруг налетевший вздорный ветер.
- Ты прям как Анди. - ветру тому заметил Гарлин, и снова хмыкнул веселее, но сразу замер. - Анди? Где он? - вслух произнес он с удивлением, ибо не обнаружил следа того, кто постоянно, пусть и скромно, всегда в душе его ютился.
А вслед за тем пришла тревога, ведь связь исчезла абсолютно, та самая в которой Гарлин всенепременно был уверен, та связь, что сообщала точно о сходстве душ их, о родстве извечном. Она была так очевидна, что Гарлин удивлялся часто, и даже злился, когда Анди порой в их сомневался чувствах, в том, что взаимны они были. А что теперь? Куда он делся, такого быть совсем не может, ведь даже если б Анди умер, о том узнал бы бывший санза и разыскал его немедля, отправившись на остров Мертвых.
Но нет совсем. Что это значит!?
С каждой секундой, в поиске тщетном проведенной, Гарлин боялся все сильнее. Не выдержав, он побежал обратно, скорее, к леди Анжель мудрой. Она подскажет, непременно, что это значит, что случилось, и даже разыскать поможет этого вздорного болвана.
Услышав в чем его проблема, и уже точно понимая, какая следом просьба будет, Анжель взглянула на Гарлина и головою покачала.
- Его нет больше в нашем мире, я это вижу очень ясно. - волшебный взгляд лишь миг держался на лице Гарлина, однако, этого хватило, чтобы дышать вдруг стало трудно. - Он выброшен за грань иного, в пустое чуждое пространство. - голос звездной дивы был бесстрастным и красивым, как небо в середине ночи. - Иди к Электре, принеси мне ее напиток заповедный, тогда скажу тебе точнее, куда попал твой друг любимый.
Гарлин ей низко поклонился и сразу же за двери вышел. Двойная боль его томила - от слов ее и звезды взгляда, в котором можно захлебнуться бело-голубым сиянием, если больше пяти секунд посмотришь. Он шел к покоям королевы, колени очень трудно гнулись, и колотилось сильно сердце, и, чтобы не упасть случайно Гарлин держался за перила, небу вознося хвалебну, что те везде есть на мостах и переходах сложных башен.
- Ну почему, скажи на милость, с тобой все время происходит какое-нибудь непотребство. - остановившись на минуту, с моста он крикнул в небо глядя. - Да что же это все за гадство?! Что за судьба у нас такая, что не дает нам жить спокойно?!
Вдохнув и выдохнув глубоко, Гарлин немного шаг ускорил, уже решив, чтоб ни сказала ему владычица драконов, сегодня же он улетает искать Анди. Однако, снова шаги сбавив, он понял, что ужасно глупо лететь туда, куда не знаешь, а всего лучше сейчас будет помочь Анди, как только он один умеет.

***

Корунда красными когтями, что тверже гномьей стали будет, я рвался в мир свой, хоть усталость борьбы, долгой изрядно, истрепала душу, смущая разум образом надежд крушения. Но кто такой я буду, если остановлюсь, пусть даже поломаю когти? - Никто! Ничтожество, и только! Что будет, если не смогу исполнить надежды сердца и мечтания, которые свет моей жизни? - Бессмысленная безделушка, игрушка в лапах безразличной судьбы, не больше! Пусть я в борьбе вот этой сдохну, где мало шансов на победу, мне хватит смысла даже в этом. Ведь кто мы без самоуважения?
Так я карабкался наружу, из врат, между миров зажатый, ни жив ни мертв пока в пути том. Я ослеплен был лютой злобой и потакал ей со всей мочи, ибо она давала силу, не позволяя усомниться и в жалости к себе забыться из-за напастей злой вселенной. Не редко я рассказы слышал, что многие молитвы шепчут в часы нужды и испытаний, которые порою лютой жизнь посылает. Однако, я не их породы - молиться не по мне, простите, а вот ругаться - без проблемы.
Итак, я клял со злостью желчной все то, что выплыло в сознании болью воспаленном, забывшись полностью почти что, отдавшись силе под началом своей божественной природы.
В какой-то миг явилось нечто и, словно нитку протянуло, ведущую из лабиринта темных миров в мое пространство, мой дом, который мне всего милее. Я потянулся и схватился за эту нить, она же сразу в канат огромный превратилась, меня с собою увлекая туда, куда я так стремился.
Мне свет вдруг по глазам ударил, и я в него ударил тоже, иголками кусков рубина и стрелами из янтаря остатков.
 - Скорее, выруби его заклятьем! - услышал крик я, и подумал, что голос этот мне знакомый.
Меня давило что-то сверху, огромное, чернее ночи и горячее атанора.
- Затихни, бестолочь! - рык вдруг раздался, врываясь прямо в мои уши.
- Видимо, иных питомцев себе Электра не заводит. - снова тот голос, ставший ближе.
- Он меня порезал, Ричи! - другой, низкий и хриплый, с нотками злыми.
Возня поблизости.
- Смотри-ка, а иголки эти проклятой крови порожденье. - смешок надменный. - Он из нее рубины сделал. Твоя наука?
- Мне повелели - научил я. - ответ спокойный.
И тут узнал его я голос - лорд Кай, дракон Носферу.
Себя позволил захватить я, ибо понял, что на Этернию вернулся, а это братья королевы, наставницы моей великой.
- Ричи, будь там поаккуратней, осколки янтаря не трогай. - снова спокойный голос Кая. - То новая забава Грима, он ею выжигает души.
- Вот ублюдок! - это голос Ричерда дракона. Наконец и его узнал я.
- Вы все ублюдки... - прорычал я, ведь клокотала еще ярость, которую враз не погасишь.
Повисла тишина внезапно. Меня вдруг отпустили резко, и я поднялся, обводя окрест все мутным, злобным взглядом.
- Грехи замаливать приперлись?! - и подарил им всем усмешку жестокую, точно такую, как сотворяет королева. - Что, испугались ее гнева? - я рассмеялся, и словно со стороны услышал, что этот смех подобен грому, так раскатился он в пространстве. Не мудрено, ведь был сейчас я в режиме бога-немизиды и мага-метаморфа, видно.
Оба Электры брата пребывали в своей драконьей форме тоже. Поочередно все глядели то на меня, то друг на друга.
- Что делать будем? - спросил Ричерд.
- А разве что-то делать надо? - Кай ответил. - Мы его из врат достали, а дальше дело за Электрой, это теперь ее проблема.
Ричерд кивнул.
- Однако, я еще одну услугу ей окажу, а там уж, после, будь что будет. - сказал он и направил что-то вроде копья, ко мне навстречу.
Я ощутил укол внезапный меж бровей, чуть выше носа, и мир померк вдруг очень быстро.

***

Очнулся я все в том же месте, валяясь на бугристой почве, еще холодной, ведь весна здесь несколько позже наступает, чем в Долине, ветрами южными согретой. Я чувствовал, что кто-то рядом, и этот кто-то окрест кругами ходит, точней сказать дугой спирали, рукав сужая постепенно.
Сначала сел я, но неспешно, проверяя не кружится ли голова случайно, ведь по всем моим ощущениям я был, как будто сильно пьяным. Она кружилась, но не сильно, тогда глаза открыть решил я, но осторожно очень, щурясь. Свет был неярким, предрассветным и это помогало очень к нему скорей глазам привыкнуть. Однако, беспокоить стало меня сейчас совсем другое, ведь некто мерно приближался, и я не знал совсем кто это. Мне очень срочно нужно было к защитной магии прибегнуть, но, где же взять на нее силы?
 Я снова лег, стал дышать ровно, стараясь быстро обнаружить хоть что-нибудь в своем запасе. Ну вот, совсем чуть-чуть осталось, но здесь вопрос жизни и смерти. Хотя, когда со мной иначе было?...
Я хмыкнул. После, в сердцах выругал драконов, которые могли спокойно забрать меня с собой в Долину. Вот же отродье гадское... Ну ладно, я еще с ними поквитаюсь, ведь теперь знаю свои силы.
Я снова хмыкнул. Хватило бы тех сил сейчас вот хотя бы на защиту тела. Что ж, чем могу... Вздохнув, собрал я всю влагу из почвы, что подо мной стелилась, и ту, что близко, докуда мог я дотянуться, а из воды молекул мягких стал возводить тоненький купол над собою. Потом, как помнил, по старинке, ту воду превратил в кристаллы.
Теперь расслаблюсь я немного, но очень мне поесть охота, да и попить бы не мешало. Однако было в пору снова глаза открыть, ведь мои гости уже стояли на пороге.
На локтях малость приподнявшись, я осмотрел вокруг пространство. Да, три-четыре силуэта уж показались из тумана, что здесь лежал в холмов низине.
- Если великий маг позволит, мы подойдем к нему поближе. - раздался голос из тумана.
Уже хорошее начало.
- Кто вы такие, что решили мой отдых дерзко потревожить? - спросил я ровно, но и твердо.
- Мы керу. - было мне ответом. - Племя потомков великанов.
- Что от меня угодно керу? - спросил я тем же ровным тоном.
- Мы лишь хотели господину выказать гостеприимство. - уже чуть ближе прозвучало, но я спокоен был пока что, на свою защиту уповая.
- Я, мои судари, не верю в безоблачную бескорыстность. - я театрально рассмеялся. - Всем всегда что-то от кого-то нужно.
Повисла пауза, но вскоре я услыхать другой уж голос, древнее первого намного.
- Вы, господин, умелый магус - мы то знаем, ибо почувствовали силу, которая из врат исходит. И вот, Вы здесь, лежите смирно... И Вас не тронули драконы. - он кашлянул. - Судите сами, смогут ли керу потягаться с такою силой. Все, что мы можем, предложить Вам свой кров и угощение простое. Однако...
- Вот именно. - его прервал я, садясь и скрещивая ноги. - Однако?
- Однако, мы давно хотели, чтобы прекрасный маг Стихии, помог нам отыскать твердыню, давно потерянную керу в этих вот тернах. - говоривший снова начал кашлять, а я устал болтать, признаюсь.
Очень хотелось сильно кушать.   
Однако... Я еле на ногах держался, дварг подери потерю силы!
- У вас есть конь? - спросил я резко.
- Есть только яки, но если господин изволит...
- Давайте яка - тороплюсь я. Поем, посплю и помогу вам, но, если что - не обессудьте, твердыни древности порою могут "уйти" в иные терны. - решил я перестраховаться из-за курьеза, что, признаюсь, вполне со мной еще возможен.
Я даже рад был, этим якам, их шаг нетороплив, размерен, и как диван широки спины. Жилища керу кочевые, на круглые шатры похожи, а стены сложены из грубых, свалянных плотно щитов темных из шерсти тех же самых яков. Что послужило им каркасом? - то знать не знаю абсолютно. Возможно, из костей огромных левиафанов океанских или иных гигантов мира происходили жерди эти. Внутри жилья тепло и мягко, пахнет сушеною травою.
Буквально на пороге, сразу мне предложили пищу - большую глиняную миску какой-то странной жидкой массы.
- Я не ем мяса. - сказал я мальчику, который преподнес то яство. - Прошу меня простить за это, не вежливым быть не хотел я.
- Там нету мяса. - улыбнувшись, сказал он с кротким выражением. - Только зерна диких злаков да сухофрукты из Сальвии. 
Кивнув, я угощение принял и, быстро съел все, ибо не помышлял о том, насколько был свиреп мой голод. Однако, от добавки я отказался - нельзя переедать, когда здоровье подорвано упадком силы.
Весь день я спал и кашу кушал, поглядывая на притихших керу. А ближе к середине ночи вдруг вспомнил о своем задании. Сто тысяч дваргов растреклятых! Я послан был сюда Короной!
Себе измыслив оправдание в том, что слабо мое здоровье, я отдохнул еще немного, но, как забрезжил луч рассветный, пролившись многоцветной лентой, я за дела принялся скоро. Поняв, что встать могу я снова на свои ноги не шатаясь, и так уверенность почуяв, я стал в дорогу собираться, чтоб обещание исполнить, но параллельно нужно было задание Короны сделать.
Спросив у керу карту терны, я сразу же засомневался, что это чудо у них будет, однако, их старейшина любезно большой пергамент притащил мне. Я с ней изрядно повозился, ведь было нужно мне прикинуть, где в этом крае будет место для той таинственной твердыни. Согласно песням и легендам, твердыня быть должна большою, а значит, много займет места, вписавшись здесь в ландшафт холмистый.
Мои расчеты показали, что к западу от врат волшебных, холмы стояли полукругом, словно бы уступая место чему-то, что меж ними было. Еще, на северо-востоке от стана, где сейчас сижу я, тоже одно местечко было вполне пригодное твердыне.
Решив, что на одну поездку хватит, я повелел готовить яков.
- Прежде чем мы приступим к делу, я бы хотел узнать у керу, готовы ли они для службы нашей великой королеве? - сказал я чопорно, со страстью, придав лицу большую важность.
- Мы будем рады если нужно Ее Величество уважить. - ответил мне один из керу, по виду воин и охотник. - Но что от нас Короне надо?
- Смотреть все время за вратами. - ответил я с серьезной миной. - Из них в наш мир пробраться могут опасные и злые воры.
- Как тот, что бился с господином? - спросил старейшина на это.
И понял я, что им известно о моей битве с Гримом злобным. Что ж, думаю, так даже лучше, не надо будет объяснять все.
- Да, но бывают и страшнее. - кивнул я очень деловито.
- Страшнее чем драконьи лорды? - опять старейшина заметил.
"Да чтоб тебя!" - в сердцах сказал я. Они и это увидали...
- Пришелец может быть опасным или заразным для природы, чуму обрушить ненароком или еще какие беды. - кивая, речь я подытожил.
Керу переглянулись дружно и закивали соглашаясь.
- Конечно, это очень мудро, следить за этими вратами. - сказал охотник деловито. - Но как нам весть послать Короне, если подобное случиться?
- Это проблема не большая, мы с ней поможем очень быстро. - заверил я его кивая, сам думая о том, что это уж точно не моя забота.
Мы медленно передвигались, качаясь на широких спинах лохматых яков, чей шаг неспешным был, будто по холмам течем мы, как потоки ветра по стеблям ковыля степного. Я снова думал о Гарлине, ведь тосковало мое сердце по той нечаянной любови. Да что там, весь измучен был я, познав усталость после битвы и гнев за всю несправедливость, что со мной следует повсюду. Будем ли вместе, как вернусь я? Еще он думает об Анди? Возможно, нет... Ведь он был санзой видящим тропы мирозданья, ну, а сейчас, в ученики подавшись к Анжель, Гарлин узнал, как звезды видят. Да, теперь все его пристрастья лежат в иных бытия просторах, нежели те, где Анди бродит с его простой мирской любовью.
Я погрузился еще глубже, позволив памяти-трясине меня тянуть в густые воды, вязкие от бесчисленных событий. Пусть быстротечны они были, те жесты, взгляды, фраз обрывки, смешки, касания, улыбки, но они все мое богатство, которое я не растрачу, ибо бесценно оно очень. Мой Гарлин... Вот сидит он в профиль и смотрит, как потоки света ложатся на пол, и так тихо, и я боюсь спугнуть мгновение или проснуться, если сон то. А вот лежит он подо мною, и я, над ним нависнув близко, смотрю в глаз васильковые озера, захлебываясь от восторга, что могу тонуть в них вечно, при этом чувствуя всем телом его всего, от вожделения плавясь, на грани нежности и страсти. Он улыбается мне томно, и та улыбка невозможна - она как будто его суть являет, слияние души невинной и алчущего страсти тела, растерянности непосредства и веры ясной без сомнений. Я поглощен им и дополнен, словно дописанная повесть, которую так долго ждали, прочли, финал долго смакуя.
Ну, а потом все стало меркнуть, словно наша звезда дневная дремотною закрылась шторой - Гарлин все больше отдалялся, хоть и был рядом он со мною. Его теперь влекло иное, то, чему, как видно, он от рождения предназначен. Я должен был быть тоже счастлив, ведь мой любимый всем доволен, однако, так со мною вышло, что не могу любить в пол силы, не напиваюсь только каплей. Мне надо много, все, что можно, иначе это не любовь все, а только тени от любови. И это все не пустословье, ведь я люблю со всей отдачей... Ну, разве что себя в тех чувствах я забывать не научился. Так разве это чем-то плохо? Да, я размазнею не бываю, учусь, забочусь о карьере, с друзьями веселюсь не редко, и мой возлюбленный мне важен как сам я, но меня не больше.
Хотя, о чем я рассуждаю? То прошлое, увы, ведь Гарлин стал забывать меня, всецело отдавшись своему учению. Мы с ним одной душою были, а он и не заметил вовсе то, что со мной происходило, все тягостные злоключенья. Эх, если бы по возвращении он проявил бы ко мне чувства, как прежде, когда мы любили... я, наверно, смог бы исцелиться от той злобы, которая теперь гнездится в душе, и то меня пугает в этом, что это нравится мне очень, и кажется весьма полезным, родным, естественным как будто.
 Хотя, зачем себя я мучу волнением на эту тему? Вот, возвращусь когда в Долину, и расскажу про все Электре, она тогда и пусть решает к добру ли эти перемены.
 Я ехал, глядя на равнину, покрытую до горизонта пологими холмами всюду. По ним ковром сплошным стелилось трав разноцветье прошлогодних, пожухлых от пережитого, ведь долго их снега скрывали. А над холмами было небо, своей бескрайностью простое и очевидное зеленым, незамутненным ясным светом. На спину буйвола прилег я, руки скрестив под головою, и все смотрел туда куда-то, в глубины зелени небесной, и думал, есть ли правда тайна или ее мы сочиняем себе желая показаться чуть-чуть грустней и романтичней.
- Наверное, есть. - сказал я тихо себе, и ни кому иному.
Кто я такой, чтобы надменно судить о тонкостях душевных? По сути, просто пустомеля, со скуки, что слепил сомнения.
Я чувствовать недавно начал, сначала слабо, теперь больше, что тут и правда дремлет что-то окутанное древней силой и словно очень толстой шторой прикрытое слоем пространства. Возможно, то и есть твердыня, которую так керу ищут.
И все же, мысли о Гарлине меня никак не оставляли, хоть и стоял я на пороге открытия дремучей тайны, возможно, даже и великой. Пусть чувствовал я рядом чудо, но уводили меня мысли в иной простор любви окраин. Как так со мною получилось, что снова здесь я оказался, на самом крае от желанья и от мечты моей заветной? Да, я и прежде делал глупость, и получал за то по полной, но интенсивность чувств к Гарлину все под собою погребала, и меркли по сравненью с нею все мои прежние любови. Так почему же я у края? Что в этот раз не так я сделал? А может и не во мне дело, ведь с Питэром он вновь общался. Быть может он увлекся снова прекрасным принцем из Долины? Тут трудно вопрошать, чем хуже божок проклятой злобной крови, ведь Питэр - само совершенство, хоть и блудливый больше меры. Хотя, кто знает, в чем причина?...
Я мотыльком о стекло бился, которое собой скрывало прекрасный светоч всех ответов. Пыльца сбивалась с моих крыльев, а я все яростней бросался на жесткую стекла поверхность, не понимая, что за нею лишь только свет - моя погибель, ведь он всегда был беспощаден, все тайны мира раскрывая. И на вопрос мой ответ ясен, но я боюсь себе признаться, и в тайну кутаю надежду, увы пустую, ибо знаю что там, во свете начертала моя судьба... Одна лишь фраза, мой приговор - тебя не любят.
Что ж... Нелюбовь, присядьте... здрасте, раз уж пришли, то проходите...
- Наш господин, пора, проснитесь. - меня позвали, и прервали поток моих печальных мыслей. - Мы прибыли уже в то место, что Вы на карте указали.
Я поднялся со спины яка и сразу же почуял холод.
- Да, знаю. - им сказал я ровно. - Ваша потерянная башня находится там, меж холмами. - И я простер направо руку, туда, где ощущал строение, точней сказать "бытия остаток" того, что им когда-то было.
Все керу, что со мною были, враз взор туда оборотили. Они застыли изваянием, стараясь разглядеть хоть что-то в пустом пространстве, меж холмами. А там только туман стелился по диким и засохшим травам, и я подумал, точно это, как та любовь, какую мыслил я, идя вот этою дорогой.

***
Не мог я это так оставить. Пускай мои надежды меркнут и погибают постепенно, но этим вот наивным керу такого я не пожелаю. К тому же, благодарен им я за кров, тепло и угощения.
Вздохнув, и ясно понимая, что после точно пожалею, я яка по бокам ударил, направив прямо и на право. Примерно через триста метров, я спрыгнул вниз и, пошатнувшись, прошел еще совсем немного.
В том месте, где трава погуще, я опустился на колени, и уперев в бедра ладони, стал собираться... Расфокусировавщи зрение, и через силу не моргая, я к силам магии вернулся, что где-то во мне вечно дремлют. И стал их извлекать волнами, но от себя не отправляя, а собирая и сжимая, как будто это гофрировка. Так, концентрируя все больше, и пополняя постоянно прямо из сил своих запасов и даже подключив резервы, я накалил и сжал пространство давления уже такого, что был на волосок от взрыва.
И он случился. С низким гулом, вся гофрировка распрямилась, волною мощной разлетаясь между холмов, и стены магии все руша, какие только вокруг были. В какой-то миг возликовал я, ведь богом снова стал на время, собой окрест все осязая.
Вновь сфокусировавши зрение, я смог заметить блеск металла, которым из пустот сверкнула огромная стена, что видно, собой пронзает даже небо.
Я рассмеялся в небе громом, и улыбнулся дневным светом, и стал сдирать старую кожу, в которой был ужасно долго. Но что-то не пускало руку, и я задумался... Так кто, я?
Потом внезапно все померкло, и понял я, что не осталось во мне ни сил, ни пожеланий, и нелюбовь исчезла тоже, пропав в черной дыре сознания.

***

Я плыл в беспамятства пространстве, где было очень неуютно, словно сковали меня цепью и держат крепко, непреклонно, свободы вовсе не давая. Однако, чувствовал я близко, совсем вот здесь, за поворотами тропки, в благословенном запределье Гарлин находится любимый, и все скорей ко мне стремится. И это утешало очень, и я пустил смирение в душу, ему позволив убаюкать гордыню бога, что все еще рычала злобно, сожрать пытаясь человечность, с которой билась в недрах сердца.
Все это время, где-то рядом, словно луною по орбите, кружилось Гарлина сознание, за поворотом, на тропинке. И я оглядывался, мысля о том, что это может значить? Что это греза, или мара, ведь вряд ли все реально это.
 Потом я начал пробуждаться, но понял вдруг, каким стал слабым - мне силы даже не хватало, чтобы веки приподнять и мир увидеть.

День спустя, сидел я на балконе смирно и слушал, как щебечут птички, что уж поддались настроению юной весны - девицы хрупкой.
После всех прежних злоключений покойно было в моем сердце, и даже где-то апатично. Еще я чувствовал усталость от пережитой ипостаси и был растерян от того, что не мог понять хочу ль ее я. Словом, не понимал я абсолютно, хочу ли стать иным настолько, чтоб меня "бог" именовали.
- Раз сомневаешься - не хочешь. - на то сказала мне Электра, которой слов порой не нужно, чтобы понять мои печали.
- А ты хотела? - на нее я взгляд свой отрешенный поднял.
- Да, хотела. - она мне на вопрос кивнула. - И знала, хоть скучать я буду по себе прежней, доброй и ранимой, но лишь иная я способна осуществить надежды сердца и защитить, что ему любо.
- Ты чувственность свою ценила? - я даже удивился где-то. - Нашла прекрасное в конечном. - я улыбнулся сей догадке. - Улавливать ту хрупкость мира, которая нам сообщает, что все вокруг неповторимо и от того в сто крат прекрасней. Да, так могут чувствовать лишь люди - конечные сполохи время.
- Не однозначна их природа. - Электра головой качала словам моим. - Ведь могут ощутить и вечность, а значит, есть потенциал в них божественного проявления.
На то кивнул я, соглашаясь.
- Что со всем этим мне поделать? - к своей проблеме я вернулся.
- Теперь ты знаешь себя лучше, а значит, что и понимаешь. - таков ответ был королевы.

По возвращении в Долину, я много спал, но мало кушал - душевная тоска терзала, в то время, как тепла хотелось, родных объятий непременно. Однако, что поделать с вечной проблемою несоответствий...
Когда за мною прилетели (как рассказал мне позже Раду), я был ослабленный и злобный, себя обычного не помня, а пребывая в состоянии высокомерном и жестоком, каким меня никто не знает. Прибывшие за мной драконы, а это Фалько с леди Шиа, поосмотрелись в тернах Керу, со мною в спор вступать не стали, а просто быстро усыпили и переправили в Долину. Здесь за меня взялась Электра, и Гарлину строго велела лишь разум взять мой под защиту и больше ничего не делать.
Об этом мне порассказали гораздо позже, чем успел я дел натворить весьма поспешных.
Хоть знал, что разум не надежен в моем вот этом состоянии, что я не весь себе хозяин, но сложно было удержаться, ибо зациклен был я сильно на теме Питэра дракона. Все время в памяти всплывали его с моим Гарлином встречи, и я себе надумал много тревожных всяких вариаций на тему их взаимодействий.
Теперь, немного отоспавшись и чуть умерив свои чувства, я ясности стал сильно алчить, пусть даже будет беспощадна или болезненна та ясность.
Я ждал Гарлина, зная точно, что он придти сегодня должен. И он пришел, открылись двери...
- Здравствуй, Анди. - он улыбнулся у порога. - Как ты сегодня? Много злился? - он улыбнулся своей шутке.
- Все как обычно. - отвечал я. - Ты как? Как твои науки? Удачны ль с Питэром свидания?
Он замер, в кухню направляясь. Остановился, оглянулся.
- При чем тут Питэр? - удивление его искренне звучало, и я ему о том заметил, и тему развивать продолжил.
- Счастливчик он, хоть очень жадный со всем, что во владение хочет. Вот, спит с моим Орфеном нынче, да и тебя сманил обратно. - я хмыкнул. - Может быть мне тоже пристроиться до вашей братии? Наверное, он во всем успешен, раз так легко...
Леща такого я давненько не получал, с тех пор, пожалуй, когда был пойман леди Фани в постели с ее младшим братом.
- Скотина пошлая! - воскликнул Гарлин, и еще раз меня ударил всей ладонью.
Уверен, пятерня осталась, краснея ярко во всю щеку.
- Да брось! - его поймав за руку, сказал я ровно. - Вас я видел еще до миссии последней, как вы флиртуете под видом, что он тебя чему-то учит.
- Я попросил его помочь мне, чтоб это было тебе в радость. - стараясь вырваться он крикнул, и через миг освободился. - А ты его ничуть не лучше! Нет в тебе веры нашим чувствам, одна лишь жажда обладанья!
- Что! - тут я правда возмутился. - Да я все эти дни и ночи сижу и жду, и жду и верю, что светлый санза соизволит с лотоса спрыгнуть, вдруг припомнив, что рядом с ним есть некто Анди. - я встал и отошел к балкону. - Жалею сильно, что не сдох я, в той дыре черной беспросветной, тогда бы не пришлось мне снова быть погруженным в этот холод и безразличие сплошное. - я скоро перевел дыхание. - Мне трудно говорить об этом, но больше ждать уж нету мочи. Я знаю, что мне будет плохо, но это лучше, чем незнание, лучше, чем любови крошки, которыми теперь питаюсь. Скажи, раз я тебе наскучил, то может, прекратим все это?
Я на него глядел с надеждой, а он - с каким-то странным страхом, и стало мне ужасно скверно от этого вот разговора. Лучше бы я терпеть продолжил...
- Я эгоист, мне надо больше, чем поцелуйчик на прощание, да ночь любви одна в неделю. - сказал я голосом поникшим, поняв уже, что все испортил, разрушил этими словами то, что ценил всего дороже. - Тебя люблю я беззаветно и мучаюсь от нелюбови, какую чувствую и вижу. Прости...
Не мог я больше ни слова вымолвить - сковало мне гортань так, словно в ней застряло мое горе, большое, черствое как камень.
- Анди... - он шаг навстречу ко мне сделал. - Если б ты знал, насколько трудно мне все в этом бытии дается, особенно те волны чувства, что каждый день переживаю. Я их почти не различаю, мои они или твои все, их полнота сбивает мысли, мешая ясности суждений, и я часы все время трачу, чтоб обуздать их хоть немного. - он замер, опершись о стену. - Леди Анжель мне повторяет все время, каждый раз при встрече, что мне необходимо бросить, порвать мирской юдоли путы. И как бы не был я согласен с тем, что ее слова разумны, как бы меня не увлекало ее великое учение, я точно знаю, что утратив любовь с тобой, не буду счастлив, познай я хоть основы мира. - он помолчал совсем немного, и снова шаг навстречу сделал, став очень близко.
Я молча слушал его речи с трудом в них веря, ведь иными были все мои умозаключения.
А Гарлин между тем продолжил:
- Ты мой второй любови опыт, а в прежние года я даже не помышлял, что с кем-то буду, всю жизнь учению посвящая о плоскостях пространства гнутых. Потом, случилась наша встреча, когда твою увидел душу и был тобою очарован... Признаюсь, я стал грезить, и через сны гулять с тобою. То было мне совсем не трудно, ведь оттиск твоего сознания дремал во мне, его берег я. Когда тебе его вернул я, то стало мне ужасно пусто, а снов - невероятно мало. И я ушел к тебе, оставив своего Питэра-дракона, ведь знал, где буду я счастливым, где воплотятся мои грезы. Однако, я всегда страшился, что прежнее со мной случится, что повторятся те измены, которые уже познал я, ведь ты такой же как и Питэр - в желаниях плоти неуемный. - он замолчал, в окошко глядя, а я зациклился на фразе.
- Своего Питэр оставив... - я скривился даже, как повторил за ним ту фразу.
- Вот! Видишь! - сразу вспыхнул Гарлин. - Ты это главным заприметил! А прочее уже не важно. - он перевел дух. - Да, "мой Питэр", и это ты не переменишь, даже если продолжишь свои игры в бога. Как ни старайся, то былое, уже свершившееся время, и он был первым в этом мире, кто разбудил во мне желания. А ты? Что ты сейчас наделал? Все время говоришь, что любишь, но, как всегда, стремишься только избавиться от отношений, которые сулят стабильность. Я полагал, что так случиться...
- Неправда! - я воскликнул громко, ведь возмущен был не на шутку. - Это я все время боюсь, что ты меня покинешь, в свое учение погрузившись или поняв, что Питэр лучше.
Сверкнув очами, Гарлин фыркнул.
- Конечно лучше, кто поспорит? Он принц Долины, лорд драконий, великий воин и красавец изысканный во всех деяниях. - он снова фыркнул. - А я, глупец, его оставил, и думал буду с тобой счастлив. Ты ж начал отдаляться мерно, словно за поворот тропинки, куда мне больше хода нету.
От его слов похолодел я, ведь точно он сказал что было, что я стал чувствовать недавно.
- Я тоже так тебя увидел. - к нему шагнув, сказал тревожно. - Что это значит? Почему так? Мне думалось, что ты решил то, чтоб не был я тебе помехой.
- Ты что, дурак! - взвинтился Гарлин. - Когда такое ты удумал?! 
- Как стал со мной ты безразличным. - себе под нос пробормотал я.
Однако, он все четко слышал.
- Я не был... я.. мне не хотелось надоедать тебе, наверное... поэтому. - слова ему с трудом давались, и я не понял от чего так. - Ладно. - вздохнул тогда тяжело Гарлин. - Когда я с Питэром встречался, жил с ним, разделяя кров и ложе, то быстро научился такту, точней сказать - экзистенции совместной пределам четким. Он занятой сверх всякой меры, и посвящен в большие тайны, поэтому болтать не любит, не за обедом, не в постели. Что до меня, то не хотел я ему наскучить болтовнею о своей жизни, ибо проще она в сто крат драконьей доли. Так и сложилось между нами, и думал я, что то нормально.
Я фыркнул, начав шагом мерить просты своего жилища.
- А я болтун. - Встав прямо пред Гарлином, ему сказал, и вышло громко. - Я обо всем всегда болтаю, и люблю слушать, полагая, что это будет нам приятно. Мало того, мне интересно, чем увлечен, как поживает, к чему стремится мой любимый, ведь нас тогда сближает очень такое знание друг о друге. Я не сторонник тех теорий, в которых говорится, дескать, в своей жизни придется потесниться сильно, чтобы впустить туда кого-то. Нет! Вычитает здесь глупец лишь, боясь, что в его мире вдруг непременно тесно станет. В своей любви я прибавляю, распахивая сердца двери и в мир другого сердца глядя. И мне не страшно, ни ранение, ни то, что я вдруг разонравлюсь, свои глубины обнажая, ведь мир любви всегда прекрасен, и все в его лучах красиво. 
- А мне вот страшно... - молвил Гарлин, и потупил очи. - Боюсь я боли, и что меня она калечит, так делая мой дух увечным. - Он снова взгляд на меня поднял. - У меня нету твоей силы. Не зря скрывался я от мира в твердыне Бытия Прерывания, меня хранили ее стены и дух, и тело сберегая. Поэтому в чертогах светлых прекрасной звездоокой дивы, я смог опять познать блаженство от тишины прикосновенья, когда дух облачен покоем.
В ответ я лишь молчал, ведь понял, что эгоистом был ужасным, и предпринял сейчас попытку любимого отнять от мира, где для себя он обретает гармонию и утешение.
- Прости. - ему сказал я, рукой касаясь светлых прядей. - Я больше никогда не стану тебя корить, чтоб ты не делал, и буду рад если продолжишь ходить надолго к леди Анжель. - я отпечаток губ поставил ему на лоб, между бровями. - Гуляй по звездным дальним тропам и будь там лучезарно счастлив.

***

 Что я делал дальше? Жил, как обычно, стряхивая горький пепел, что словно снег зимой холодной шел день за днем без остановки во всем моей души пространстве.
Со мной всегда так, ибо любовь моя, огромна, без контуров и грани края, собой она все заполоняет, ибо одна, навечно стала и абсолютно утвердилась во всем, что есть во тьме и свете. Однако, есть особенность такая у моей любови силы - здесь многочисленны объекты и, довольно регулярно, один сменяется другим, а зачастую и другими.
В этот же раз, (и то впервые) я вот столкнулся с неведомым себе явлением, где, не смотря на ненасытность моей натуры сладострастной, что фонтанирует беспечно, свободно и непринужденно, я интерес совсем утратил к тем похождениям любовным. Желал я только лишь Гарлина, и никого иного больше.
Электра думала, я болен, ужасно и опять смертельно, и даже Раду глядел косо от того, что перестал я к нему все время тянуть руки.   
А Гарлин... А что ему? Он приходил ко мне все реже, очами синими сверкая, рассказывал о мире дивном запределья, где бродит он со Звездной дивой.
Ох уж эти очи! Немыслимо, что ими боги человека наградили. Смотрю в них и теряюсь, словно сам я оказался среди сверкающих светил сверхновых, сапфировых, волшебных, едва прикрытых поволокой век с длинной бахромой ресниц. Губ очертания, чуть вниз опущенных капризно, внезапно дрогнут, и я вижу улыбку скромную, но нет, это скорее лишь ее намек, столь сдержанный, словно на лице возник невинной и застенчивой принцессы.
- Пойдем. - шепнет он тихо. Встанет и протянет руки.
И я иду за ним в опочивальню, чтобы глоток огромный сделать изысканного яда, от коего погибну скоро, лишь потому, что меня им нынче все реже поят.
Когда улягутся все страсти, приподнимусь я над Гарлином, который спит устало, и рукою подопру щеку, чтобы внимательно вглядеться в черты лица, что всех милее. Я знаю, что, возможно, его и не увижу больше, и думаю о том, зачем мне нужно было все то, что пережил я прежде на поприще своих амурных приключений? Вот квинтэсенция всех моей души вибраций! Всегда любил его, когда скитался меж многочисленных любовий, когда кидался в сети страсти, самого себя не помня. И даже приставая к Раду, наверное, я думал тоже, лишь о Гарлине. Как так случилось, что он сам меня приблизил, а потом и вовсе пришел ко мне, со мной остался? Да, я знаю, что создан он для большего, иному предназначен, нежели чувств моих алчных притязания. Но, все же, прости меня, мое нечаянной счастье, я не пущу тебя на волю, не подарю тебе свободы, хотя и должен бы, наверное...
Я глуп, воспитанный людьми, в своем беспечном отношении к миру.
Моя неведомая матерь, как тебе я благодарен, за то, что ты влила так много серебра мне в вены. С наследством этим я немалого достиг, ведь моя серебряная кровь дала билет мне до Долины, где жизнь я начал пить нисколько глотков огромных не стесняясь, пьянея от восторга бытия иного. Полеты, знания, большие страсти - за все это я благодарен бесконечно! А за Гарлина, за то, что я познал с ним волшебство истиной любви нектара, когда запели в унисон душа и тело. Я никогда не перестану сыпать благодарность всему, что сделало меня, сложив, словно витраж, из боли и предательства, честолюбия и мести, похоти и грезы о чистоте извечной, знаний и беспечных устремлений. 
Права Электра - игры в бога не по плечу мне еще будут, как минимум лет, эдак, двести.
Я хмыкнул своим мыслям горьким, и опустился осторожно на тихо спящего Гарлина, щекой прижавшись к теплой коже, согретой трепетанием сердца. А что еще мне остается? - только и слушать, как стучится во тьме глубин его сердечко, совсем не обо мне мечтая.
 И снова здравствуй, нелюбовь. Проходи, присядь, может быть чаю? Иль чего покрепче?

***

Вот уж две недели долгие минуло, как я последний раз Гарлина видел, а для него поди, наверное, прошло не больше пары суток - мы теперь время понимаем образом совсем различным. Однако, понимание это ни сколь того не изменяет, что снова я один остался и мучим был большой тоскою.
Что о тебе я думать должен, мой ненаглядный милый Гарлин? Играть сплошное понимание, чтобы тебе казаться славным? Вступать с тобою в разговоры и достучаться постараться стоя у твоей души закрытой двери?
Да, она теперь закрыта, и ты ушел дорогой дальней за истин тайных миражами - я это чувствую всем сердцем. Ты там по звездным тропам бродишь, танцуешь мыслью в звездном свете одетый вспышками сверхновых. Там ли тебе думать об Анди, что в миру прежнем остается, и просто ждет тебя тоскуя?
 Я счастлив за тебя, но и, признаюсь, ненавижу за то, что больше ты моим не будешь никогда, как прежде было. Еще в прошедшем разговоре я понял, что так все и будет. Однако, принимать мне это совсем не хочется, признаюсь.
О боги выси и бездонных недр планеты! Как же я хочу порою закричать Гарлину: "Лети за мной, не задавай вопросов, готовый даже черту в пасть рвануться, только бы не отрывать моей руки!" Да, я хочу, чтоб ты за мною мчался, обо мне лишь грезил, только мной дышал.
Ох уж мне это понимание рожденное большой любовью! Тебя я ненавижу больше, чем нелюбовь того, кто отдал всего себя гордыне знаний.
Что ж, посижу еще немного свою печаль в душе рисуя, а как устану очень сильно, буду пытаться себя снова за ворот вынуть из трясины.
 Не могу сказать, что нечего мне делать, ведь, как недавно оказалось, я нежданно стал героем Керу. И, вот уже два раза приходилось к ним летать через удобный новый дромос, который проложили Электры братья, что сейчас в опале были неприятной. Ричерда и Кая, как оказалось, обучил Гарлин, когда они гостили в чертогах Звездной Дивы, прячась там от гнева королевы. Я даже собирался с ними отношения обсудить, но то Электра запретила - она теперь им подходить ко мне не позволяет на расстояние луча света пройденного за год.
Кстати, Керу начали сооружение храма в мою честь, и то меня насторожило. Я попросил наставницу мою отговорить их от сомнительной затеи этой, но, по видимости всей, ее сие изрядно веселило, и храму быть под нашим гнутым, непостоянным небосводом.
Вот и сейчас меня позвали срочно снова в Керу прилететь, дабы провести магическое действо, которое позволит закрепить в пространстве нашем их драгоценную твердыню. Все дело в том, что твердыня эта ведет себя весьма фривольно, то появляясь всей красою, то лишь фрагментом отделенным от прочего сооружения. Причем, это зависит сильно от фазы лун, и все ужасно усложняет.
Словом, лететь опять в те дебри, и в деле разбираться, которое я уж прошедшим полагаю, да и, если честным быть, не своей проблемой, мне не хотелось сильно. Я искал возможность откровенно скрыться, не важно уже, где,  как и под каким предлогом.
Хвала богам зеленой выси! В библиотеке, где я снискал покой недолгий, меня настиг дотошный синий файр, присланный с посланием от Питэра-дракона. Он желал устроить встречу и обсудить чрезвычайно важные дела, а это был отличный повод заявить Электре, что я не еду в Керу, дабы наладить отношения с одним из ее братьев. Думаю, она со мною согласиться, что "мир в доме" у нас сейчас в приоритете.
Наскоро черкнув послание королеве, где объяснял причины своего "прогула", я полетел к юго-восточной башне.
Признаюсь, я летел к нему с долей тревоги, ведь не смотря на то, что был формально не виновен во всех решениях Гарлина, но, все же чувствовал вину, ибо был причины частью...
Он ждал меня в покоях верхних своей башни, и даже вышел на террасу, полагая, что я тики прибуду небом.
Я поклонился, голову склонив лишь градусов на тридцать - больший уклон мне не позволяла гордость. 
- Ну, здравствуй, Анди. - едва кивнув, сказал мне Питэр.
- Здравствуй, принц сиятельный и добрый. - едва сдержав сарказма нотки, я ответил.
- Пойдем. - он жестом пригласил меня последовать за ним.
Я был впервые в помещении этом и, признаюсь, оно внезапно открывало иную сторону принца Долины Грез. Здесь всюду были инструменты, из которых умельцы могут способом различным музыку извлечь себе или другим в усладу. Стены увешаны толстыми коврами и гобеленами поверх щитов, по видимости всей призванными создавать акустический эффект. На полу тоже ковры лежали, разные один поверх другого и, там и там разбросаны расшитые подушки родом из Сальвии и оазисов Салах.
- Присаживайся. - сказал мне Питэр, жестом указав на эти самые подушки.
Я сел, и из позиции своей заметил бализет девятиструнный, в углу скромно стоящий, и сразу вспомнил, что я играть на нем учился и меня это увлекало... Давно, да так, что того себя уже не помню.
- Всеми владеешь? - спросил я брата королевы, комнату обведя медленным взглядом.   
Он сдержано кивнул, а я проникся уважением сразу и, конечно, тот час же завистью огромной.
- Наверное, ты думал, что я тебя позвал на разговор ради Гарлина? - начал свою речь хозяин башни. - Спешу тебя утешить, в этом нет для меня нисколько смысла боле. - он сел напротив скрестив ноги и вздохнул уныло. - Когда он попросил меня помочь ему с наукой боя сладить затем лишь, чтобы порадовать тебя, тогда я окончательно смирился с тем, что Гарлин для меня навек потерян. Да и сам я уже больше вовсе его не желаю, ибо теперь всецело очарован другим... Проказником крылатым. - сказав об этом, я заметил, как на лице красивого дракона мелькнула легкая улыбка, полная мечтаний.
 И тут я догадался о ком пойдет эта беседа. Кто бы мог подумать...
- Скажи мне, Анди, Орфен тебя тоже изводил сверх всякой меры, заставляя о нем лишь думать? - вперив в меня бирюзовый взгляд полный внимания, спросил лорд Питэр.
Я растеряно пожал плечами.
- Не так чтоб очень. - обронил я. - Это скорей капризы были, какие можно во внимание не брать. Согласен, он кокетка, но его по правде с ума сводят самоцветы, и склонен он заигрываться ролью, какую вдруг себе придумал.
Слушая меня, Питэр даже вперед подался, так был он увлечен и заинтересован очень. Это сильно удивляло.
- А что еще он любит, кроме самоцветов? - спросил морской дракон со страстью явной.
- Вещи нарядные и дорогие, вино веселое, и чтобы было сладко-терпким, а после песни по орать. - я хмыкнул, вспомнив причуды эти крылатого пройдохи. - Танцы тоже любит, и в небе дни напролет мотаться, купаясь в ветрах, да так там кувыркаться, что впору свернуть шею.
Питэр тоже хмыкну.
- Да, в этом мы похожи... Так говоришь, он музыкален и подарки любит?
- Сверх всякой меры. - я головою покачал. - Все мои средства на это уходили, а Эли денег не жалеет и я всегда в достатке.
- А как насчет постели? Часто возникало в нем желание? - вопрос этот принц задал обыденным и ровным тоном.
Я собирался было возмутиться, заявив, что внутреннее благородство диктует мне не отвечать на это, но, поразмыслив, понял, что такая поза здесь совершенно неуместна.
- Да, Орфен был склонен к сладострастию. Порой мы днями в койке кувыркались, однако, думаю, тому причина еще в том была, что прежде он не был доволен сексом. - я скривился даже припомнив рассказ о его прошлом. - Думаю, ты знаешь каковы законы на судах шиидских...
Питэр кивнул. Он поднялся и вышел в комнату другую, вернувшись через полминуты с бутылью, оплетенною понизу темно-коричневой соломкой.
- Сбор с восточных склонов Мирамира. - кивнул я на бутылку. - Красивой жизнью Вы живете, принц прекрасный.
- С чего б иначе жить мне? - пожал плечами Питэр. - Я кто по разумению твоему?
Этот вопрос не требовал ответа, а он, меж тем, сорвал сургуч, бутыль большую скоро откупорив, и доверху наполнил два серебряные кубка. Я же вдвойне теперь был счастлив, что уклонился от поездки в Керу.
Мы выпили. Вино было прекрасным: не очень сладкое, с едва заметною горчинкой и медовым послевкусием винограда янтарного.
- Тебе тот бализет насколько дорог? - отважился спросить я, кивнув на угол, где находился инструмент.
- Не очень. - Питэр обронил. - Давно его забросил, как понял, что владеют в совершенстве. - он вздохнул, и сказал то, что уже вертелось в моих мыслях. - Такова моя натура.
- Так отдашь или на что сменяешь? - я не унимался.
- Как думаешь, от чего случилось так, что Орфен меня в "черном теле" держит, совсем не балуя любовью. - не обратив внимания на мой к инструменту интерес, завел он свою тему. - А я давно так ни по кому не сох, прямо хоть из кожи прыгай. Фух... - дракон вздохнул вдруг звучно. - А он колючий, резкий и чуть что, так в небо, и поминай как звали, в свою треклятую Шииду улетает. Я уже крылья все истер, за ним по всем краям мотаясь, горный ландшафт уж наизусть запомнил, но чтобы выследить чертенка - куда там! - он еще налил и выпил залпом. - Вернусь ни с чем и сразу отправляюсь покупать гостинцы, чтобы уважить, как вернется. А он прилетит, посмотрит свысока, вздохнет устало, скушает конфетку и идет в бассейн плескаться, заявив, что я его замучил своим навязчивым вниманием. - Питэр тяжело вздохнул. - Думаешь, помогут самоцветы и дорогие вещи?
Не выдержав, я рассмеялся. Потом рукою замахал скорее, чтобы он не обижался.
- Прости меня, нет мочи удержаться. - я головою покачал. - Ты же сам сказал мне только, что бросаешь все, что уж познал всецело. Ты думаешь, Орфен то не приметил? Он очень наблюдательный и умный, знаешь ли, ведь был имперским эмиссаром Алукарда. - я палец указательный поднял, ему о том напоминая.
- Ты думаешь?... - Питэр задумчиво пробормотал.
- Не думаю, а знаю. - я снова рассмеялся. - Конечно, он кокетлив, о том я говорил уж, но при этом Орфен сложный невозможно, так что и не думай недооценивать его! И не забудь, что прежде он счастливым не был и претерпел много обиды от тех, кто был с ним рядом. Пусть он старается казаться грубым, однако, в сердца тайне всегда желает ласки. - я не на долго умолк, потом добавив. - Еще, он очень добрый и ранимый, посему чувственность свою стремиться спрятать, чтобы меньше плакать. - я вздохнул. - Питэр, ты же знаешь, он юный, почти что мальчик, хоть и ум имеет не по годам великий.
Питэр вновь поднялся, но в этот раз прошел пару шагов, чтобы вернуться и вручить тот бализет мне прямо в руки.
- Я не знал. - снова усевшись и за кубок взявшись, сказал он. - Запомни, все наши прошлые с тобой невзгоды навечно позабыты, и буду, как и Электра, я сторону твою держать в любом конфликте. Теперь тебя я лучше знаю, и уважаю, то, что в тебе сегодня мне открылось.
Я лишь моргал в недоумении полном. Что это сейчас было? Мы с Питэром внезапно подружились, и он признал меня? Вот это номер!
Потом он стал просить подробней рассказать ему о вкусах Орфена, и я в рассказ пустился, и он был долгим. Мы начали бутыль вторую, и ближе к ее завершению, я отважился его о Гарлине спросить. Ну, раз такое дело...
- Мне жаль, если ты питаешь надежды много. - качая головой прекрасный принц заметил. - Ибо часть Гарлина всегда не здесь... как бы сказать тебе... за поворотом где-то, за дугою горизонта, там, в безмятежном запределье. И ни его вина, что так все вышло, просто то его природа. Признаться, я ни раз жалел, что отнял его у иного мира, которому он предназначен был от самого рождения. Он мучился со мной, и я все это видел, став несчастным. К тому же, я изменчивый как ветер...
- Это ранило его. - я сказал понуро. - Он с болью наблюдал твои измены. Поэтому ушел и прятался в моих покоях.
На то Питэр махнул рукою.
- Он часто думал о тебе и это меня выводило очень. - он хмыкнул. - Говорил, как твоя душа прекрасна, как чиста и близкая ему по сути. А я над ним смеялся, говоря, что ты скорее схож с моей душою, беспутной и непостоянной вечно. - разлив последние вина остатки, он подмигнул мне. - Кто знает, может я не прав, и у него с тобой все выйдет.
- Ты прав. - сказал я, качая головой печально.

***
Мне было тяжело, не скрою, ведь я привык всегда плескаться в озерах чувства полноводных. Душа скулила, тело ныло от неисполненных желаний...
- Мне, глядя на тебя тревожно. - моя наставница сказала, когда мы с ней сидели вместе и разбирали прецеденты из дипломатии историй. - Гарлин давно с тобою не был?
Что было мне кривить душою?
- Завтра пойдет уж день двадцатый. - я ей признался обреченно (это почти 3 земных месяца).
- Двадцатый день живешь без секса?! Ты?! - ее то явно поразило. - Гарлин что, твоей смерти хочет?
На это я пожал плечами.
- Ему давно все безразлично, а я другого не желаю. - вздохнув, сказал я. - Возможно, все пройдет однажды... - я тихий взгляд на нее поднял. - Твоя наука помогает, и я хожу все время в грезы, но я не ты...
Электра на меня рукой махнула.
- Да брось, коль разум верит, то тело чувствует реальность. - улыбка быстро промелькнула, совсем чуть-чуть ей губ коснувшись. - Мой Раду всем всегда доволен, и думаю, даже не знает, что все, что между нами было, лишь грезы посланные мною. Они наш личный сад желаний, которым никогда не сбыться, однако, повторю еще раз - раз разум верит, тело знает!
Я ей красиво улыбнулся, вот, правда, грустно как-то вышло.
- Моя царица, ты сравнила свой дух великий, мары полный с моим обычным. Я ведь всего лишь полукровка, школяр вчерашний, что не может даже любовника приветить, не говоря уже о большем.
И тут Электра рассмеялась, довольно сильно, прямо в голос.
- Анди, ты сказочный придурок! - она сказала отсмеявшись. - За год ты изучил науки, какие даже мои братья почти, что тридцать лет зубрили. Мечем владеешь, как мой Раду, а я его на место ставлю сразу за Нилом благочестным. Тебя в любовники хотели лорд Грим, да и Лука шиидский, и даже, думаю, брат Питэр, которого ты обобрал недавно, отбив любовника Гарлина. - она опять смеяться стала. - И все это переживая, ты себя думаешь ущербным?!
В свете ее слов, признаюсь, мне все иначе показалось. Может быть, я правда неблагодарная скотина, которая с умом не дружит?
- Ну вот, опять себя бичуешь! - Электра вспыхнула на это, в открытую читая мысли. - А Гарлин глуп, раз не заметил, что ему счастье привалило - лорда Анди любовь и верность. Мало того, он дурачина, который, явно по незнанию, гармонии создать не может между познанием и любовью. Одно ж другому не помеха!
- Вот именно! - тут я воскликнул. - Раз он познания лишь хочет и жертвует нашей любовью, значит, что я ему не нужен! - и тут меня прорвало будто, видимо, все копилось долго. - Я ждал и ждал, я понимал все, и говорил ни раз о чувствах, и даже предлагал расстаться, раз в нем утихли любви страсти. Он говорил, что тоже любит, но знания от Звездной дивы ему гармонию приносят, и снова шел туда учиться, в свои науки погружаясь. И понял я, что мои чувства ему не так важны, наверное.
- Все это пасмурно и сложно. - на то сказала королева. - Но, говорить об этом надо, хотя бы чтоб не тратить нервы на домыслы, которых нету и рассуждения пустые.
Когда вечёр в наш мир спустился, с тоски искал я пятый угол в своем квадратном помещении. Хвала богам, пришло послание, в котором срочно сообщалось, что Питэр с Орфеном желают со мной испить вина хмельного.
Я очень быстро нарядился и прибыл даже раньше срока.
В жилище Орфи я как дома, ведь его лично обустроил, однако, нынче я заметил здесь изменения в дизайне. Вон нитяные занавески из бусин драгоценных очень, а вот, поверх ковра былого постелен новый, из Флайвэйи, которому цены не сложишь. Красивый, с вычурным узором сотканном из ворсы пушистой, где бирюза, бардо и медный сплетаются вьюном с цветками. На это глядя, я разулся.
- Вот, сразу видно воспитание и понимание искусства. - воскликнул Орфен подлетая и взяв меня за обе руки. - Входи же, рад тебе безмерно.
- Здравствуй, мой сладкий. Как делишки? - его легонько в щеку чмокнув, спросил я, тоже для приличия.
- Ох.. - Орфен махнул крылом на это. - Не спрашивай, одни заботы.
- А Питэр где? - заметив, что пока одни мы, я сразу поинтересовался.
- Готовит ужин, где-то в башне или общественных едальнях. - он закатил глаза игриво. - Ты знаешь, мне не интересно, как и от куда брать съестное, ведь я готовить ненавижу. Да, кстати. - поманил рукою. - Идем, вино он принес утром. Разбавим наше ожидание.
Пройдя под циркульною аркой, завешанной той самой нитью, мы оказались в помещении, которое, традиционно, зовут гостиной, полагаю. В интерпретации Орфена это скорее походило на роскоши складскую зону. Стол из поделочного камня тончайшей мастерской работы, сама столешница - мозаика с сюжетом пасторальной жизни из камней полудрагоценных. Все стулья, а точнее кресла, в стиль точно, разве только с мягкой парчой украшенной подушкой, чтобы сидеть удобно было. А люстра! Даже думать страшно, сколько эта громада стоит, сплетенная из красной меди со стеклом витражным из Мадары. Мадарское стекло, к примеру, я видел только в тронной зале, где из него стоят фиалы, наполненные лунным светом. Замечу, их всего четыре, и мне Электра говорила, что каждая примерно стоит, как дюжина судов воздушных.    
- Правда, красивая? - заметив, как туда смотрю я, спросил Орфен. - Такую мне всегда хотелось и Питэр подарил недавно. - мечтательно взглянув на люстру, он прошептал. - Дракончик добрый.
Я плюхнулся на стул шикарный, надеясь поскорее выпить. Орфен принес пару бутылок и три серебряные кубка. Заметив, как играют камни вдоль вычурной резьбы на кубках, я ни на миг не усомнился, что это точно самоцветы.
- Как думаешь, у нас серьезно? - налив, и протянув мне кубок, спросил Орфен, немного робко.
Еще разок взглянув на люстру, кивок уверенный я сделал.
- Да, думаю, он твой всецело. - я подтвердил кивок словами. - Однако, Питэр дитя ветра, поэтому не жди, что будет тебе он верный постоянно. Если такой расклад приемлем, то ты счастливейший в Долине.
Орфен немого скривил губки.
- Да, знаю это его свойство, поэтому держусь с ним строго. - он вздохнул тяжко. - Ты то знаешь, как я люблю плотские игры, и вот, себе в ущерб стараюсь, лишь бы в нем страсть не угасала.
- Смотри же, не переусердствуй с этим. - чуть наклонившись, прошептал я. - А то устанет от аскезы и раньше на сторону выйдет.
- Ты думаешь? - он горько цыкнул. - Вот, кабы знать пределы эти. - потом, вдруг резко оживился. - А может ты Гарлина спросишь насколько это интенсивно...ну, его желание секса?
- Я понял. - тормознул его я. - И знаю, мы о том болтали. Принц любвеобилен очень, как минимум три раза на день, а если нет какой заботы, то хоть весь день готов трудиться.
- Вот же ж... - тогда вздохнул он.
Мы не на долго замолчали, и я допил вино поспешно, ибо припомнил приключения, как с Орфеном, так и с Гарлином, и мне совсем не сладко стало. Хвала богам, явился Питэр.
- Эй, побыстрей мне помогите, а то по рассыпаю яства. - с порога раздалось внезапно.
На зов мы быстро прибежали и помогли ему с поклажей.
Вечер задался очень славно, и я расслабился, признаюсь, настолько, что в мозгу мелькнула фантазия, о том, как можно нам было бы втроем развлечься. Ее, конечно, быстро сбросив и на себя сам разозлившись, я понял, что пора домой мне.
Питэр назвался провожатым и подмигнул мне на пороге, слегка за плечи обнимая. На это Орфен громко фыркнул и заявил, что если только на минуту "дракончик" опоздает нынче, то пусть ночует где угодно.
Намек был очень живописным, и мы, смеясь, пошли наружу.
Хрупкой была весна в Долине, все еще силу набирая, и ветер вечера студеный не добро мне скользнул за ворот. Поежившись, я шаг прибавил, и мы дошли до башни скоро.
- Благодарю за славный ужин. - сказал я Питэру с поклоном. - Я в грусти был, а вы позвали и я утешился в компании.
- Да брось. - мне Питэр улыбнулся. - Я рад, что мы с тобой сдружились.
Ко мне приблизившись, он обнял меня, и мягко в шею чмокнул, чуть задержав свои объятия. Я обомлел и удивился, а Питэр, только отстранившись, мне подмигнул и, развернувшись, расправил крылья черной стали, и быстро скрылся в полумраке вечерних сумерек весенних. 
Вздохнув, я к лестнице побрел, все время на пути к квартире храня приятную улыбку. Подумать только, было время, когда его я ненавидел, сейчас же нету даже тени той былой злости. Скажу больше - он стал мне нравиться все больше.
Войдя и двери закрывая, я понял, что есть дома кто-то. Наверно, Раду...
Но, нет... Как будто никого здесь, но почему такое чувство?
 Я свет зажег, перстами щелкнув, камзол снял и в шкафу повесил, потом снял свой нарядный пояс и украшения дорогие.
- Кто был здесь? - не выдержав, спросил я, взывая к демону охраны.
Словно из ленточек тумана стал вырисовываться образ и, хоть был образ не закончен, я в нем легко узнал Гарлина.
- Давно ли? - взволновавшись сильно и чувствуя, как заскулило сердце, опять спросил я.
"Четверть часа назад" - искрами быстро промелькнуло.
Вот дварг! Куда теперь пошел он, что, трудно было подождать чуть? Вот я его жду уже вечность!
Внезапно, двери распахнулись, и я увидел на пороге Раду ведущего за руку Гарлина.
- Пожалуйста, его возьмите. Он, как помнится мне, Ваш весь? - язвительно проворчал Раду. - Он видно уровнем ошибся и стал ломиться ко мне в двери. Вот, что выходит, когда отсутствуешь столь долго. - нравоучительно добавил он глядя прямо на Гарлина.
- Премного благодарен, сударь. - Ему сказал я, забирая из его рук руку Гарлина. - Желаю Вам спокойной ночи. - продолжил я, чтоб поскорее его отправить восвояси.
Весело хмыкнув, Раду вышел, и двери за собой захлопнул. А я держал руку Гарлина, боясь, что грезой он растает.
Гарлин взгляд на меня поднял, бездонно синий, отрешенный, и в эту бездну провалившись, я обо всем забыл мгновенно. Он первым подался на встречу, и миг спустя мы обнимались, друг к другу прижимаясь страстно.
Потом были мои покои, где растворилось время вовсе, сгорело и истлело прахом, спаленное огнем любови.
И я лежал в дремотной неге, сжимая Гарлина в объятиях, и мысли вязкие, дурные, как ожидание былое, пытались мне шептать угрюмо, что скоро снова один буду. Так страх обрел я и за это возненавидел себя люто. А Гарлин спал и был не в курсе моих ненастных размышлений, устал он сильно после наших распутных, бурных излияний, поведавших о том, насколько я по любви изголодался.
Как я с собою не боролся, но все ж забылся сном глубоким. Проснувшись, было очень страшно открыть глаза и мир увидеть - вдруг я лежу в пустой постели? Так и лежал, сомкнувши веки, пока не понял вдруг что это и жалко, и довольно глупо. Однако, стоило мне только зевнув, с постели приподняться, как тотчас же меня схватили и возвратиться настояли.
Гарлин на мне улегся сверху, рукою волосы откинул, убрав за уши пару прядей.
- Куда собрался ты так скоро? Ужели не скучал ни сколько? - спросил он дерзко и игриво.
Его к себе сильней прижал я, обняв за талию и спину, потом спустил ладони ниже.
- Я деликатничал с тобою, и, вижу, то напрасно было? - ему я лихо усмехнулся, и крутанувшись, сам лег сверху.
Через минуту Гарлин, явно, уже забыл о тех вопросах, я ж ликовал, что он дал повод и волю всем моим желаниям.
Когда я, наконец, проснулся, то был уж полдень, полагаю. Любовник спал мой, беззаботно, раскинув руки на постели. Его укрыл я аккуратно, чтоб не спугнуть сна хороводы, а сам пошел скорей на кухню, ибо жесток был лютый голод.
Пока возился я на кухне, и ждал, что мне доставят с файром, то снова очень много думал.
Чего ищу я в отношениях, в своих бесчисленных любовях, что пылки и безмерно страстны? Спасенья? Счастья? Утешения? Иль всего сразу? А может одинок я очень и от того бегу в пучину всех этих чувств и приключений?
Навряд ли... 
Зачем, вообще, мне кто-то нужен? Конечно, есть потребность тела, весьма развратного, замечу, но знаю точно, что все это проблема легкая в решении...
Конечно, мне бывает скучно, и очень часто, полагаю, но это тоже поправимо - друзья, учение и служба, забота о себе и близких.
Но я влюблен! И очень сильно. Так как все это происходит?!
Как только голод утолил я, то сразу же вернулся в спальню. Сел на кровать, лаская взглядом своего сладкого Гарлина.
- На кой черт ты мне сдался, милый? - спросил я тихо, губами шевеля едва ли.
И сразу понял, сколь абсурдно то, о чем нынче вопрошал я.
Возможно, я не помню время, когда бы не был не влюблен я, хотя всегда старался думать, что это не любовь, а чувства, рожденные природой плоти. Все это и смешно и странно, ведь правда то наполовину. Меня бросали, предавали, и сам я был почти таким же - беспутным, похотливым крайне, весь изобилуя изменой. Однако, жизнь во мне бурлила и мир я чувствовал так остро, возможно из-за чувств тех бурных. Да и сейчас танцую, словно на самой пике копья силы с алмазным лезвием трехгранным, и не могу остановиться, хоть и грозит погибель танцу - настолько невозможны страсти к тому, кто спит в моей постели. Непостижима их природа хоть и пытаюсь я осмыслить ее источник и причину. 
Любовь... то полагание абсолютно бытия иного - так считал я, когда впервые с ней столкнулся. Я забывал себя в том чувстве, и было тяжело мне очень, но, в той же самой мере сладко. Потом я стал мудрей гораздо, фильтруя точно сласть и горечь, особо ту любовь смакуя, которая дарила радость моему телу изобильно. И, наконец, я был уверен, что знаю все о всех любовях, и посему вновь стал беспечен, кидаясь в омут с головою. Ох уж тот горемычный опыт!
Еще раз глянув на Гарлина, я обещал себе скорее расстаться с ним, ибо... О том подумаю я позже.
Я наклонился, очень нежно провел рукой по светлой коже плеча, коснулся шеи поцелуем, потом откинул покрывало. Он мой сегодня и навечно, ведь кто считать придумал время?

***
Сижу на скате крыши башни и мыслю что такое вечность - таким вот нынче настроением меня снабдил весенний вечер. Заря уж гаснет, ускользая куда-то в прошлое, где, может, я позабыл любовь оставить. И вот, сижу с ней в поднебесье, кутаясь в сумеречных красках. Мои одежды нынче темны, сплошь малахит и пурпур тусклый, но, словно редкие каменья, на них горят первые звезды - большая снежная Дидона с Энеем золотистым в паре. Об их любови стих был сложен, красивый, с нотками тревоги, тоски и неуемной грусти, какую часто нам приносит судьбы безжалостной веленье.
Я прыгнул вниз, отдавшись ветрам, и полетел в извечный сумрак, что дремлет в тенях серых башен. Здесь паутина лабиринтов живет своею тайной жизнью, и не понятно есть ли центр, где могут сбыться все желания. Лишь кружево резного камня запечатлевшего величие и неизменность строгой формы готической архитектуры.
Замерзши, пока вниз спускался, ибо студеный весны вечер был неприветливым со мною, побрел домой я, чтоб скорее согреться и, быть может выпить.
Иду, не зная абсолютно, будет ли нынче дома Гарлин. Он все такой же, словно кошки, которых любит королева - то есть он, и мы вроде вместе, то нет, и неизвестно будет ль еще возможность повидаться.
Дома тепло, но его мало, и я скорей иду к камину, чтобы разжечь в нем снова пламя.
Глядя на то, как пламя пляшет, вина немного отпиваю, и, от себя отставив кубок, берусь настроить инструмент свой - тот самый бализет, который, мне Питер подарил любезно.
Ну, вот, гармонии добился я между струнами по нотам, теперь сыграть настало время. Мне нравится, как льются звуки и сразу вспомнились все песни, что прежде я запомнил, в детстве. Пока играю, замечаю, что все лиричней настроение. Что ж, пусть тогда заплачет Сольвейг, в далеких и холодных тернах, уставшая от ожиданья...
Я так увлекся этой песней, что, только доиграв аккорд последний, заметил, как болят все пальцы. Ну, с непривычки так бывает.
 Отставив бализет в сторонку, я потянулся за бокалом, и в этот самый миг заметил, что рядом, справа, на диване, сидит Гарлин, следя за мною.
- О! Ты давно пришел, мой сладкий? - спросил я, сильно удивленный. И даже хмыкнул, чуть смутившись.
- Не знаю. - он пожал плечами. - Забылся, видно, пока слушал. - придвинувшись, он меня обнял. - Твоя игра меня пленила.
- Благодарю. - легко кивнул я. - Приятно слышать лестный отзыв, ведь я не брал инструмент в руки, наверное, с самого детства.
За поцелуем потянувшись, я думал, что поесть на ужин, однако, уже очень скоро, забыл про все, что есть на свете.
В любви со мной Гарлин был нежен, внимателен и очень ласков, и это было как-то ново, ведь знаем вкусы мы друг друга. Однако, как это ни странно, я счастлив был, хоть и растерян. После, еще лежали долго, молча обмениваясь лаской, а речи были неуместны, бедны, в сравнении с касанием. В какой-то миг мне захотелось взглянуть, что думает мой Гарлин, но я не смел этого сделать - священны были те чертоги.
Гарлин приподнялся немного и о меня облокотившись, взглянул в лицо мне. Дрогнули губы...
- Я сделал твое сердце грустным. - сказал он тихо. - Я не хотел того, поверь мне. - вздохнул. - Сплошной тоской и ожиданьем моя любовь для тебя стала.
Я подавил порыв тревоги вскочить, обняв его сильнее, теперь прекрасно понимая, что только в правде есть спасение.
- Но без тебя мне было б хуже. Убийственна пустая пропасть там, где любови должно править. - сказал ему я то, что думал, к чему пришли все рассуждения.
Гарлин поднялся, сев в кровати.
- Ты знаешь, я недавно видел, как мил с тобой прекрасный Питэр. - он отвернулся, начав рукой ерошить нервно копну своих волос лохматых. - И я тогда подумал сразу, что вот итоги отношений, разбавленных разлукой долгой. Потом пошел бродить по башне и, когда скрыться собирался, нечаянно набрел на Раду, а он меня к тебе доставил.
Я мог бы сразу объяснить все, но мне хотелось то услышать, что скажет дальше он про чувства, которые в ту ночь возникли.
- Сначала я хотел скандалить, потом, когда тебя увидел, то сразу думать стал о сексе. - Гарлин, меж тем, продолжил речи. - Тут мне поделать что-то трудно, я по тебе скучаю сильно, хоть, может, так по мне не скажешь. Ну, а потом... все повторилось: когда тебя не видел - злился, а как увижу - только мысли о том, как я тебя желаю. - он тяжко перевел дыхание. - Сегодня, услыхав ту песню, я словно вновь души коснулся твоей, так схожей с пасмурными днями, дождем весенним, что пролился в густую сумерек прохладу. Тоска, рожденная любовью, чиста, как воды в поднебесье, сгущенная от ожидания, безмерна и проникновенна.
Его словами пораженный, не мог я вымолвить и слова. Я тоже сел, чтоб ясно видеть его лицо и те тревоги, что отражаются во взгляде.
- Ты брось меня, если не можешь терпеть и впредь такой разлуки. Со мною трудно - это знаю, с тобой же вместе быть я счастлив, как в дни былые не бывало. Я словно пью медовый вереск лучами теплыми согретый, когда наша звезда дневная немного клонится к закату.
Собравшись с мыслями, я молвил:
- Признаюсь, я порою думал о расставании с тобою, когда невыносимо было ждать, зная, что тебе не нужен, что все истаяли уж чувства, которые со мной делил ты. Однако, вопрошая сердце, я точно знал, как это глупо, ведь я люблю тебя и знаю, так как с тобой - ни с кем не будет. - я посмотрел на него прямо, в синь васильковую очей дивных. - Ты, просто, приходи почаще, ведь трудно мне с тобой в разлуке. - вздохнул я грустно. - Мне слов и понимания мало, мне мало грез и снов волшебных, хоть даже ты там в главной роли. Пусть это пошло, недостойно, пусть я испорченный, развратный, но я привык к плотской любиви, всем телом выраженной полно.
Гарлин прильнул ко мне, обнявши, огладил плечи, стан и спину, коснулся влажным поцелуем ключицы, шеи, мочки уха.
- Я знаю это, просто время... Его мне ухватить так трудно. - он прошептал, и все теснее меня кольцом из рук сжимая, добавил. - Давай, как стану пропадать я, ты будешь приходить за мною и говорить, что я забылся.
Я чуть было не рассмеялся - ужели все так просто было. Все, что мне надо - постучаться в чертоги дивы звездоокой, и ей сказать, что, дескать, хватит, скорей пусть Гарлина отпустит.
- А не испорчу ль отношений твоих, с наставницей великой, так вламываясь раз за разом, чтобы тебя забрать скорее? - спросил я, зная, что так будет.
А Гарлин рассмеялся только.
- Леди Анжель не может злиться - нет таких качеств в ее нраве. - он хмыкнул. - Так что об этом не волнуйся.

***
И все так просто разрешилось? Куда там...
Как Гарлин и пообещал мне, мы стали видеться все чаще. Сначала раза три в неделю, потом - почти что каждый день, так что, считай, все время стали проводить мы вместе. Чего еще желать мне нужно? - все получил, к чему стремился, о чем мечтало мое сердце. Однако...
Когда ты с кем-то делишь время, и это время протекает в одном пространстве постоянно, то есть, если сказать иначе - вы бродите в одном бочонке, то начинают обнажаться черты, что были прежде скрыты.
Я замечать стал ненароком, каков в быту мой милый Гарлин. То, что лентяй в делах хозяйства он, как и я, давно известно. Тут оправдать его не сложно - почти всю жизнь он лишь молился. Но, что ворчать он часто склонен, открылось мне в быту совместном. И как ворчать, чуть не стихами! Ну, и, конечно же, причина всех бед под нашим гнутым небом, ни кто иной, как скверный Анди.
Я, поначалу, счел причиной, что ему сложна жизнь мирская - это казалось очевидным. Что он неудовлетворенный в сексе было причиной невозможной, ибо со мной таких оказий ни разу в жизни не случалось. Напротив, я порой боялся того, не слишком ли мы много время плотским утехам посвящаем. Однако, здесь признаться надо, что Гарлин балован немного, ведь прежде жил с Прекрасным принцем... Словом, здесь мы оба, пожалуй, что друг друга стоим.
В иные времена со мной такого не случалось вовсе, чтоб начал проживать совместно я с кем-то из своих любимых. Но, это был Гарлин, и все тут. И был я счастлив с ним, но счастье это немного стало омрачаться придирками и недовольством моего сладкого зазнобы. К тому же, начал появляться в моей квартире сирин Рокси - воспитанник и подопечный Гарлина, склонного к заботе об обездоленных пернатых. И это ладно, пусть приходит, хоть и устал гонять я файров носить конфеты этой птице, но он был склонен к разговорам, весьма бестактным в моем доме.
- А вот мой батюшка, лорд Питэр, имеет большую квартиру, ведь в его ведении вся башня. Как вы ютитесь оба в этом, весьма... эмм... скромном помещении. - надменно заявляет Рокси, сожрав весь торт, что всем принес я.
- Да ты к нему слетай намедни, посмотришь заодно квартиру, которую он всю обставил для Орфена, живет с которым. - сказал я, подмигнув нахалу.
Он даже тортом поперхнулся, и растопырил оперенье, которое покрыло густо его затылок и предплечья.
- Зачем ты так. - сказал угрюмо на то Гарлин. - Мальчик все еще переживает.
Рокси же, быстро слез с дивана и на пол сел, облокотившись на колени папы молодого, щекой к руке его прижался, и на меня взглянул свирепо.
И это только один случай. И я терпел, ведь приходилось считаться с чувствами Гарлина, а он привязан к Роксиэлю еще с времен тех, как был санзой в твердыне дальней Рубеж Истин. Однако, каждый визит новый птенца приемного к нам в гости сопровождался разговором, о том, как прежде он был счастлив, и как теперь страдает тяжко. Причина - я и мерзкий Орфен, которого он ненавидит пуще, чем паразитов в перьях. Что до меня, то (как я понял) Анди - лишь жалкое создание, которому всегда фартило.
Все это тоже я старался определять, как сложность быта совместного бытия с Гарлином. Да и противный этот сирин всего лишь взбалмошный подросток, что взять с него, еще дурного? И все бы хорошо, но Гарлин, после визитов сына, вдвое ворчливей становился, и стало мне казаться даже, что просто постоянно ищет он повод для своих придирок.   
Я все терпел, и не пытался даже давать советов в воспитании - то не мое, известно, дело. Но выдался однажды случай, который все в места расставил, по назначению...
Ко мне на завтрак зашли в гости леди Электра и друг Раду. Я был один, так как мой Гарлин с утра ушел ради прогулки совместной с Питэром и Рокси, вроде как снова семьей вместе. Я был не против, и считаю, что нету прав мешать им в этом.
 Так вот, мы были на балконе, и я поведал о невзгодах, какие постигали часто меня в семейных отношениях. Тем временем пришло послание с файром, в котором сообщал мне Гарлин, что завтракать придет он с Роски.
- Давай, мы тихо посидим здесь, чтобы послушать ваши речи, и споры, если те возникнут. - мне в раз Электра предложила и подмигнула, между делом.
- Ну, если Вам то в радость будет. - ответил я, пожав плечами.
Я снова завтрак приготовил, собрав то, что еще осталось, чай заварил и все поставил на столик, что стоит в гостиной, неподалеку от камина. Вскоре явились Гарлин с Рокси.
- Как погуляли? - после приветствия спросил я.
- Нормально. - буркнул на то сирин, и понял я, что он не в духе.
Гарлин вздохнул.
- Опять из-за Орфена грызлись. Зачем о нем заговорил Пит? Ведь знает, что он мерзок Рокси.
- Прости, конечно, но с чего вдруг лорд Питэр должен напрягаться и обходить в угоду тему, которая часть его жизни? - решил чуть прояснить я это, иной им ракурс предоставив. - Если любим вам Принц прекрасный, то вы в нем все тогда любите, и даже эту сферу жизни.
На это Рокси мину сделал, как будто где-то плохо пахнет.
- Вот как я жил без этой речи, прямо теперь даже не знаю. - сказал он, снова начав ластиться к Гарлину. - Умеешь же ты пару выбрать. - это к Гарлину относилось. - Вот Питер был во всем пригожий: великий лорд, бесстрашный воин, богат, влиятелен, прекрасен.
- Распутный, ветреный и лживый. - к тому еще добавил Гарлин.
- А этот?! Точно той породы. - ворчливо здесь отметил Рокси.
- А ничего, что здесь сижу я? - я меж тем поинтересовался.
На это сирин отмахнулся в буквальном смысле - крылом махнув на меня резко.
- Гарлин, что ты на это скажешь? - мне даже стало интересно, как такой выпад он оценит.
 - Анди, у мальчика период сложный, избавь его от замечаний и несущественных попреков. - такими были слова санзы.
Я проглотил, но начал думать, что никогда бы не позволил, даже Раду или Электре, так говорит о том, кого люблю я. Да и вступать в дискурс с подростком, который не моя забота, я посчитал не благородным.
- Вот вырасту еще немного, прибью паршивого флайрина и может быть тогда мы снова, семьею прежней станем, ты, я и лорд прекрасный Питер. - с любовью глядя на Гпрлина, Рокси изрек свою тираду.
- Неподражаемо. - сказал я, с места поднимаясь. - Ты в моем доме, птенец гадкий! Так проявляй здесь уважение.
- Как же, в твоем. - он мне скривился. - Все это башня королевы, а ты здесь просто квартируешь. А я чистопородный сирин с Земель Окраинных! Я - ценность, воспитанник санзы Гарлина.
- Минуточку. - раздался голос тут внезапно.
Мы повернулись. У двери балкона стояла наша королева, а сзади возвышался Раду.
- Дурное воспитание во много раз усугубляет дурной характер. - ее слова звучали строго. - К тебе была я терпелива, как и мой Анди, полагаю. Однако, все предел имеет.
Гарлин поднялся и склонился, рукой за шею взявши Рокси, и его голову склоняя.
- Мое почтение, королева. Прошу простить за эту дерзость, дитя не ведущее Рокси. - сказал он громко, продолжая удерживать поклон глубокий.
- Не прощаю. - отлезала леди Электра. - Сегодня же Роксиэль сирин отправиться на воспитание к моей сестре, Рашель Дикое Пламя. Пускай она дурь его выбьет!
Гарлин и Рокси разогнулись. Оба белее были мела.
- А ты, - в меня она перстом уткнула. - До коли будешь терпеть это?! Сопляк хамит тебе нещадно, а ты ему все то спускаешь?!
А я вздохнул лишь. Было время и были силы возмущаться. Теперь иначе все...
- Со мной идем. - она велела, и пошла к двери, а я за нею, на тех не глядя, кто остался.

 ***
Потом был вечер, и попреки, в жестоком нраве обвинения, в бездушности и безразличии. Я попросил определиться с тем, каков я: жестокий или безразличный? На это мне ответом было еще три тонны обвинений.
Он явно перевозбудился меня ругая и, позднее, Гарлин устроил мне расправу в спальне, да так, что я был рад конфликту. 
Однако, так сложилось в сказках, что утро вечера мудрее...
- Хочешь, скажу тебе я правду. - неспешно выходя из душа, прохладно очень молвил Гарлин.
Ему кивнул я - что ж, пусть скажет, со мной случалось и похуже.
- Ты думаешь с чего вдруг стал я все время проводить с тобою, оставив все свои занятия? - я в голосе услышал вызов. - Все дело в том, что леди Анжель мне запретила появляться, поскольку близость наша стала вредна для моего здоровья. - он хмыкнул. - Теперь могу быть с нею рядом я лишь один час на неделе, иначе мощь ее энергий может разрушить мое тело. Поэтому не льсти себе подумав, что я с тобой живу все время лишь потому, что так желаю.
На это я пожал плечами. Если быть честным, полагал я, что будет нечто в этом роде.
- Теперь же, я лишен стал даже общества Рокси дорогого, все потому, что бедный мальчик тебе грубил и был несдержан. - Гарлин вздохнул трагично очень. - В нем была радость и отрада, но ты весьма успешный план придумал, как его поскорей спровадить. Что ж, поздравляю, вышло четко.
Что мог ему сказать на это? Что все случайность? - не поверит. Что Рокси розги полагались давно уже? - начнет браниться.
- Скажи мне, Гарлин, от чего так скоро все омрачились наши чувства? - сказал ему я, то, что думал. - Если любовь твоя угасла, зачем ты мучаешься ею, глотая горечь послевкусия? Я не сковал тебя цепями или священной брака клятвой. А ты все время ищешь повод, чтобы поссориться со мною, когда всего лишь надо было сказать о своей нелюбови. - я перевел дыхание с грустью. - Измысливал придирки вечно, травил меня речами Рокси, цеплялся к мелочам невзрачным зачем? Ты только сексом был доволен.
На это Гарлин громко фыркнул.
- Вот именно! С тобой ценю я отношения лишь ради этого, как видишь. - он отвернулся, продолжая, - А чего ждал ты? Исчерпалась та близость, что была меж нами, когда я видел твою душу и полюбил все ее грани. А что ты думал? Я учился и рос, все для меня сложнее стало, когда ты прежним оставался. Теперь мне кажется обычным и скучным то, что нас роднило. Однако, секс с тобой люблю я, и не хочу терять возможность им постоянно наслаждаться.
Мне выстрелили прямо в сердце, а я стоял и улыбался. Не плакать же теперь, ей богу. Припомнил даже, параллельно, я Ксандра, а потом Гавина. Вот в этом вечном возвращении таиться видно сила рока, какую мне не дано ведать, лишь испытать на своей шкуре.
Скользнув по мне взглядом быстрым, Гарлин приметил ту улыбку. Он помрачнел и отвернулся.
- Что ж делать, раз дела такие? - сказал я тихо, улыбаясь. - Пусть будет так, как ты захочешь, лишь секс, пока не разбежимся, найдя себе кого другого.
Я чувствовал, как надорвалась моя душа, пытаясь сдюжить ту тяжесть, что взвалило горе. Я начал молча одеваться, с большим старанием подбирая те вещи, что ваяют образ. Пурпурный с серебристо-серым, а запонки пусть черный жемчуг, серьги же - жемчуг серый, как слезы сердца в это утро. Потом ушел, куда не помню, все время думал, думал, думал, и мысли роем копошились, жужжали, заглушая звуки, что мир вокруг везде рождает.
- Куда на этот раз слетам? - услышал бас я, столь знакомый.
Я поднял голову, увидев, что предо мной  Ментора морда, огромная в чешуйках ярких, клиновидных, зеленых с золотым налетом.
- В терны Керу. - сказал я, даже не подумав. - Мне надо на твердыню глянуть.
- На что глядеть там? - удивленно, спросил дракон. - Все так же каждый день мерцает, то есть она, то лишь пол стенки с бойницей в самом поднебесье.
- Вот и посмотрим, как мерцает. В том есть нужда наук Долины. - сказал я, куртку надевая, придуманную для полетов.
Мы в небо поднялись, и снова залюбовался я Долиной, мостами, башнями, стеною, что как волна взлетает к центру, и тает у другого края, путь преграждая к тронной зале. 
Начало лета... Зелень ясна, которой налито все небо. Внизу, под нами проплывает несколько башен, затем жила из хрусталя, что режет скалы изломанным ножом хрустальным. Деревья, что растут на скалах, местами ярко голубые, но чаще серебро их листья, и крепятся к стволам бардовым. Да, в начале лета, в месяц, который кхельд у нас зовется, здесь правит буйство разных красок, словно цветут и сами башни, поддавшись торжеству природы.
Ну, ладно, путь нас ждет далекий, к чему оглядываться вечно, хоть было очень все красиво. Летим над Синими горами, туда, где где-то в складках неба уж притаился новый дромос.
Когда впервые побывал я в пространстве сжатом коридора и испытал на своей шкуре разряды сотни мелких молний, приправленных таким давлением, словно лежу я на дне моря, то сразу понял, что привыкнуть к такому не смогу за жизнь всю. Однако, вот сейчас лечу здесь, и все совсем не так уж плохо. Привык, как видно. Да и Ментор не стал ворчать, как было прежде, вот, крыльями свободно машет и гребень злобно не ерошит.
Мы вылетели над Флайвэйей, точнее, к югу от границы. Здесь надо пролететь две мили, чтобы проникнуть в другой дромос, который ведет прямо в Керу, к древним вратам, коль быть точнее.
- Давай здесь отдохнем немного. - я сразу предложил дракону. - Хочу немного размять ноги.
- С чего устал то? - удивленно спросил он. - Совсем изнежился от счастья щедрот своей беспутной жизни? - Ментор злорадно хмыкнул.
- Да, что-то в этом роде. - ответил я, на север глядя и укрывая свои мысли.
- Ну, погуляй. - сказал мне Ментор.
Возможно, хоть не видел мысли, но уловил он настроение, что меня здесь сопровождало. Не все драконы это могут, но есть такие, как Электра, Фалько и принцесса Шиа, а значит, дикие драконы тоже к эмпатии способны.
Я погулял немного, глядя, как поднимаются травинки степного ковыля в том месте, где прежде я седы оставил. Неумолима мощь природы даже в таком простом творении. Метафору к себе примерив, я понял, как все это глупо, и сразу же побрел обратно к дракону, что томится скукой - надо лететь, куда задумал. Мне правда было в Керу нужно - давно просила то Электра. Все дело было в той твердыне, которую я обнаружил, ответив на заботу керу,  что были добрыми со мною. Потом, кто только не пытался приблизиться или потрогать твердыни стены - все напрасно, она мерцала, проявляя отдельные свои лишь части. Протянешь руку, ее нету, и видишь в стороне фрагменты, которые секундой раньше были на расстоянии руки протянутой свободно. Словом, не подлежала изучению твердыня та, тогда Электра решила вдруг, что я, возможно, смогу хоть что-то о ней вызнать, раз так случилось, что я вырвал из небытия древние стены.
Итак, пройдя и второй дромос, мы возле Врат Миров спустились. Ментор молчал, и я подумал, что он в депрессии драконьей.
- Куда там! - резко возразил он. - Мечтай, чтоб я хандре поддался! - Разфыркался огнем горячим, спалив окрест ковыль бардовый.
 Я лишь на то пожал плечами. Кто его знает, что он мыслит и какова сейчас стихия, что его разумом тут правит?
- Ментор, ты можешь меня к твердыне той доставить. - махнул рукой я в направлении, где издали колосс виднелся, туманным, зыбким очертанием. - Но, если есть тебе опасность близ тех камней, я понимаю. - кивнул словам своим в довесок.
 Дракон поерзал, потоптался, ведь я загнал его в ловушку - откажется с любым предлогом и сразу будет подозрение, что он боится лететь очень, а это повредит тот образ, который о себе сложил он.
- Ладно, залазь. - сказав ворчливо, Ментор крыло свое подставил. - Хитрющий демон, милорд Анди.
Мы опустились близ твердыни, примерно в паре сотен метров. Я куртку на седле оставил, ведь было здесь довольно жарко, хоть север с его вечным снегом, неподалеку был от Керу.
- Ты подождешь меня немного? Я обещаю быть недолго подле загадочной твердыни. - спросил я Ментора спокойно.
Дракон опять принялся ерзать, пускать огонь, топорща гребень, топтаться нервно, импульсивно.
- Не нравится мне здесь, ты знаешь. - он грозно проворчал в ответ мне. - Минут пятнадцать подожду там, - он вдаль махнул огромной лапой, - Потом прощай - твои проблемы.
Ему кивнул я, улыбнувшись, и быстро зашагал к твердыне.
- Придурок, что не знает страха. - вдогонку я слова услышал.
Твердыня, правда, исчезала и появлялась другой частью: то каменный фрагмент основы, зернисто серого гранита, то метрах в десяти над полем стены часть с узкою бойницей или еще каким-то местом. И так все время. Что было делать с этим дивом? Конечно, я прошел немного и встал поближе, потом еще шагов на десять. Все, как и прежде.
Как только я решил, что скучно стоять и пялиться в пустую, то просто зашагал к твердыне, остановился совсем рядом и протянул к ней свою руку. Моя рука коснулась камня. Да, это точно было камнем, холодным и чуть-чуть шершавым, мало того, от того места, где я стоял и камень трогал, массив стены стал расширяться, в пространстве нашем проявляясь.
Я понял, что права Электра, считая, что я ключ к познанию феномена этой твердыни. Однако, поразмыслив быстро, решил я с этим разобраться немного позже. Есть пара дел, ну очень срочных, им первым уделю внимание. И я пошел назад, к дракону, который маялся тревогой об этом месте непонятном, и от того был зол и грозен.
- Что, все? - Ментор спроси с надеждой, или мне это показалось?
Ему кивнул я.
- Полетели, но не в Долину. - не хотелось мне возвращаться так поспешно, я все еще томился речью, которую Гарлин сказал мне.
Куртку полетную одел я, и сел в седло. Пока крепил ремни страховки, то чувствовал, как беспокойны те мысли, что дракон скрывает. Он так за имидж свой боялся, что в пору двинуться рассудком.
- Так что милорд Анди надумал. - прежде чем снова в небо прыгнуть, спросил меня Ментор угрюмо.
- Скажи мне, друг большой и грозный, есть ли такое место в мире, под куполом небес бескрайних, где ты бываешь в те моменты, когда побыть собою хочешь, смакуя пасмурные мысли, которые никто не должен увидеть, иль распознать в твоей натуре? - спросил его я без вуалей и деликатности изысков.
Ментор покашлял, потоптался, сложил, и разложил вновь крылья, по изучал немного когти на правой лапе, потом левой.
- Ладно! - он басом гаркнул. - Полетели.
Полет был долгим, но красивым. Меж дромосами перелет в простом пространстве оказался, и я смог посмотреть, как летом, на склонах гор пологих, южных, что разделяют государства Сальвию и Тимею, зреет виноград янтарный, который, где-то через месяц уже вином мускатным станет. Очень красивы его лозы с листками синими большими, что прикрывают янтарь ягод от пламенных лучей светила. Здесь, вблизи мыса Мирамира, дневных небес звезда жестока, но быстро фрукты поспевают, ее щедротами взращены, ну, и крестьянскими трудами.
Ментор забрал специально ниже, по синусоиде спустившись, чтобы красоты видов здешних, нам в полной мере распахнулись. Однако, в летной куртке теплой, я чуть не спекся как в темпуре, ибо в этих широтах южных очень жестока Элидара. Да, здесь звезда дневная наша неумолимо тэрну хлещет, обильно изливая ленты своих лучей на ландшафт горный. Так что, я очень был доволен, когда мы вверх поднялись снова, в зеленый купол поднебесья, где недалеко до окраин извечной пустоты холодной, в которой всюду правит балом сплошная синь пустынь межзвездных.
Как только показался дромос, мы занырнули и летели, и искры прыгали на крыльях, стекая по чешуйкам твердым. И думал я, что для дракона разгул стихии? Велико его тело, в броню заковано природой, в грудине атанор растоплен, который порождает пламя, способное оплавить камни. Не знаю, как в других вселенных, но здесь, в нашем последнем мире, что на границе всех Окраин всех магистралей мирозданья, драконы всюду властелины - дух совершенный в совершенном теле. Может быть в этом весь секрет их страстности, неистовств нрава и храбрости с родни безумству?
Порой, испытывал я зависть к телам драконьего семейства, да и к дикой породе тоже, ведь есть прямая связь каков ты с тем, какова свободы мера. Конечно, можно быть героем и будучи обыкновенным, к примеру, просто человеком, но храбрость здесь сродни безумию, ведь, когда рискуешь жизнью, зная, что она прерваться может, кто тогда ты, как не безумец? Можно сказать, что есть причины ценнее жизни быстротечной, однако, все мы точно знаем, что это пафосные речи. Хотя, я сам нередко думал, о том, что существует нечто, что больше Анди и прекрасней, за что глупый Кассильский герцог пожертвовал бы головою. Хотя, все то пустые думы, навеянные песней странной о вечном поиске чего-то, что сделает тебя счастливей и смысл придаст беспутной жизни.
Мы вынырнули, оказавшись в просторах, кои я не ведал. Ментор здесь повернул налево и начал медленно снижаться. Где-то внизу, сначала точкой, потом пятном, растущим быстро, открылся мне безвестный остров. Когда мы подлетели близко, я разглядел, что тут лишь скалы, пластины из камней огромных темно бардовых, дымно-черных и фиолетовых местами. Видимо, в прошлые эпохи, здесь был вулкан с горящей лавой и изрыгающий вверх пламя. Потом его остыла лава и, после волн шлифовки долгой, стала вот этими камнями.
- Ты попросил и я доставил. - сев на скалу, сказал мне Ментор. - Вот, место, где хочу бывать я, когда погружен в свои думы.
Я отстегнул ремни и спрыгнул. Поднялся на утес высокий и посмотрел вперед, на море.
- Вэриат Грань Мира. - дракон промолвил. - Последний океан и первый, где было начато творение ландшафта тэрны.
О том я знал - в былые годы историю учил прилежно, но прежде мне не доводилось бывать в краях этих далеких. Вздохнув глубоко морской воздух, напоенный соленым ветром, я очи затворил на время. Подумал я, что вот сейчас вот, в тот миг, как снова посмотрю в даль, хотел бы разделить с Гарлином то чувство, что бывает часто от созерцания простора. И понял я тогда дракона, а вместе с ним и свою долю.
- Нет одиночества на свете, а лишь простор и отчужденность. - сказал я, глядя в дали моря, которым нет конца и края.
Я знал историю Ментора, знал, что его жалеют часто и одиноким полагают. Лет десять, думаю, минуло, как потерял он друга Кейла - своего всадника мальчишку, погибшего в бою безвестном. Когда такое происходит, драконы, из-за раны в сердце, обыкновенно погибают, ведь чувства их в сто крат сильнее, чем человек может представить. Однако, Ментор как-то выжил и сохранил при том рассудок! И здесь его жалеть нелепо, и даже малодушно будет, ибо показывает силу и волю к жизни этот случай. Его я личность полагаю сродни титанам - да, горе было словно море, неистовое, ледяное, но Ментор стал скалою этой, и о нее разбились волны. И он стоит, и видит небо, и весь простор этого мира, неколебимый, мощный, сильный.
Вот почему сюда принес он меня с моей тоской любовной. А мой пример иначе скроен: здесь нелюбовью будут волны иль эти скалы? - того совсем Анди не знает.

***
Я точно знал, что буду делать, когда домой вернулся ночью.
Сначала, я зашел к Электре (она не спит никогда ночью), чтобы поведать о полете, который совершил я в Керу.
- Я так и думала, признаться. - на то сказала королева, - Ты вновь лететь туда собрался?
- Да, это будет очень скоро. - ответил я ей. - Мне тоже это интересно, - я хмыкнул, - Побуду важным иногда хоть.
Она нахмурилась немного, но быстро тень с лица исчезла.
Когда зашел в свою квартиру, то показалось, что один я, но скоро в зал явился Гарлин, в домашнем платье и зевая. Я не сказал ему ни слова, и спешно удалился мыться. Потом мы молча чай попили и спать пошли, хоть и не спали долго.
Его любил я этой ночью со всею нежностью и страстью, какая у меня хранилась и возникала для него лишь. А он шептал все время имя, им всхлипывал и им вздыхал лишь, и это имя моим было, и знал я, что все так и будет. Когда лежал он, отдыхая, смотрел я, как дрожат ресницы, скрывая синь очей чудесных, как влажная пристала прядка волос цвета пшеницы зрелой к виску, так проложив дорожку по скуле с бархатистой кожей. И я убрал ее, касаясь нежно, невесомо, скрывая след прикосновения губами в легком поцелуе.               
Гарлин приподнялся на локтях, и взглядом васильковым, томным, по мне скользнул, словно сказав так, что он мне отворяет двери. И все сначала повторилось, меня всего заполучил он, без тени сполоха иль крохи, что мог я утаить до время.
Я спал и видел сны про небо: густая зелень с облаками похожими на чудо замки из янтаря, и белыми окрест садами. Проснувшись, вылез из постели я очень тихо, чтобы не разбудить Гарлина и, после всех приготовлений, уже готовым был в дорогу. Присев на краешке кровати, я с ним хотел проститься быстро, но глаз своих не открывая, Гарлин схватил меня за руку.
- Побудь со мной еще немножко, потом с делами разберешься. - сказал он тихо, сонно очень. - И кое-что сказать мне надо...
И я поддался, наклоняясь, целуя его долго, жадно, но, потихоньку отстранился.
- Я скоро. - только и сказал я, и Гарлин отпустил мне руку.

По лестнице бежал я быстро - промедлить было невозможно, промедлить, значило остаться. А я решил, что улетаю.
И я не стал просить Ментора снова нести меня по небу, ведь этот путь пройти я должен один, без добрых провожатых. Был путь другой, сложнее прочих, так как он требовал познаний в магических науках точных. Однако, я всегда прилежно учился, и сейчас настало то время, когда мог с лихвою я пожинать плоды учебы. В пределах нашей башни Силы, которую зовут центральной, есть несколько порталов скрытых, через которые, умея, можно пройти куда угодно. Вот только надо знать законы, на основании которых работают эти порталы, и точно рассчитать потоки своих магических энергий, чтобы отмерить расстояние и направление движения. Но, как уже сказал я прежде, науку ту познал достойно, мало того, на днях буквально, прочел все записи Электры о свойствах тех порталов башни.
 Покинув свой чертог скорее, я по мосту пошел, который вел прямо, как струна гитары, по направлению к башне Силы. Предутреннее было время, я не люблю его, признаюсь, ибо все время вызывало оно во мне такие чувства, будто я в пустоте брожу безликой.   
Темно, мерцают лишь фиалы, наполненные лунным светом, и свет тот видится усталым, словно желает он померкнуть, и растворить себя в грядущем, пустынном мареве рассвета. Да, не люблю я это время. Неслышно ветра, только шагов поспешных ритмы. Моих шагов, бегущих в сумрак, прочь от любви моей несчастий.
Вот и опорная колонна, к которой крепятся те цепи, что держат этот мост над тэрной. Скорей нырнуть под ее аркой и снова дальше, в неизвестность последствий собственных желаний.
А интересно, что хотел мне сказать Гарлин, когда прощались? То, явно, не было б приятно, и хорошо, что убежал я. Ну, ладно, хватит мне об этом все время думать, ведь важнее сейчас сосредоточить мысли на том, как управлять порталом.
За стрельчатым проемом сразу, как только по мосту прошел я, был уровень библиотечный. Здесь много залов и хранилищ, работающих постоянно без праздников и перерывов - таков закон при Храме Знаний. Я вглубь прошел и вынул компас, который скрытым был в кармане. Его серебряная стрелка идти на запад мне велела. И я пошел, минуя двери и указатели на залы, где вечно ожидает мудрость. Магический компас мигнул раз красивым огоньком зеленым, когда я замер возле двери, ведущей прямо на террасу. Я присмотрелся к этой двери с красивым витражом зеркальным, изображающим орнамент или узор несимметричный. По линиям того рисунка провел я взглядом с края к центру, и понял, что совсем не просто, то, что витраж изображает. В тетради, взятой у Электры, об этом говорилось просто: "пройди по лабиринту мыслью", а раз мысль следует за взглядом, то сделаем вот так, пожалуй...
Рисунок дрогнул, взялся рябью, и контуры двери поплыли. Все получилось! Так, это первый раунд, теперь отмерим расстояние, в процессе образ налагая того, куда прийти мне нужно. И, шаг...
Вот, десять тысяч дваргов! Наивный Анди, право дело, ибо подумал, что все просто. Меня тащило и швыряло, толкало в спину, било в плечи, при этом я не видел ясно. Однако, здесь вот испугаться и панике поддаться быстро сродни самоубийству будет. Нельзя! Страх убивает разум! Сосредоточиться скорее на образе пейзажей Керу, а ориентиром врата будут - я их вовеки не забуду.   
           Еще шаг... Ветер был холодным, и влажными густые травы. Потоками подсохшей крови они на ветре колыхались. Красиво, но и драматично. А неба цвет? Фух, он зеленый. А вот и древний бурый камень из дикой тэрны прямо росший.
Сомнений нет, я в землях Керу. О боги тьмы и света вместе! Все ведь и правда получилось! Какой же я болван наивный, но и удачливый прилично.
Мне резко захотелось выпить и, как чудесно, что рюкзак мой содержит флягу с мирамирским "мускатным белым".
Я отошел от врат с полмили, и на привал расположился.
         Рассвет... Он медленной растяжкой акварельных красок по небу мерно расползался. Такое я впервые видел, застигнутый природы чудом среди холмов пологих Керу. Темно зеленый полог неба, местами в синь преображенный, у края дуги горизонта начал светлеть и искривляться, перетекая в бледно желтый, потом лиловый, медно красный. И задрожало все пространство, словно из древнего предания ожили строки о сражении света и тьмы, тэрны и неба, песка прибрежного и моря. Волна вдоль дуги горизонта металась, словно сальвийка в буйном танце трясла оборками на юбках цветов кричащих, сумасбродных. Так день вступал в права над ночью безумием красок заливая все поле боя - наше небо. И все это происходило на фоне тишины глубокой. Ни звука, только битва в небе, что поражала все пространство взрывом рефлексов интенсивных настолько, что казалось, подпалила своими искрами сам воздух. И это было лишь началом!
Пожаром из зарниц безумных пылал почти уже весь купол наших небес дугой согнутых, когда за кромкой края мира поднялась и раздулась лента луча волшебного светила. То пробуждалась Элидара - пурпурная звезда-легенда, гигант, плывущий близ границы хтонических миров вселенной. Я замер, видом пораженный, хотелось встать и поклониться.   
Я о любви в тот миг подумал, о том, сравнимы ли те краски, горящие на небосводе, с феерией сердечной страсти? Право, не знаю, но бывало, когда меня поглотит чувство, и если не взаимно это (хотя, такое редко было), то ужас, что в душе творилось. Возможно, красок истерия вполне сравнима с таким чувством.
Однако, скоро все погасло, цвет неба снова был зеленым, как всем привычно в нашем мире. Лишь пара сполохов лиловых на перьях облаков играло, и я подумал - вот ответ тот, что предлагает Анди небо. И, правда, на меня похоже...
Я встал, собрал свои припасы, сложив их очерёдно в сумку, и зашагал по направлению к твердыне, что поди давно уж меня заждалась в диком крае. В пути, порассуждал немного, как так случилось, что в Долине таких рассветов я не видел? Наверное, все это скалы из хрусталя горной породы, они неистовые краски немного гасят, словно фильтры. А может здесь не те широты, и чем сильней приближен север, тем больше проникает красок, несомых звездным излучением. Второе кажется разумней.
Пока я был в плену теорий о физисе и его формах, то не заметил, как  добрался до тех холмов, между которых мерцала тайная твердыня.
Я бодро двинулся навстречу своему чуду и деянию, решив, что в этот раз уж точно узнаю все, что здесь сокрыто. На против встав стены гранитной, фрагмент которой, словно призрак, терялся в пустоте пространства, неровным краем завершаясь, я простёр руку и коснулся...
Гранит гудел внутренней силой и был холодный, словно льдина, но начал разрастаться контур, собой окрест все заполняя. И вот, прошло немного время, и я стоял напротив башни, вонзившей пику своей крыши прямо в зеленый омут неба. Несимметрично и красиво, хотя, признаюсь, очень мрачно. Руки от стен не отнимая, я зашагал вдоль них налево, и не ошибся - метров тридцать, и вот огромные ворота.
Стучать? Хотя зачем мне это?
Я потянул кольцо дверное, но ничего не получилось. Тогда толкнул с силой вовнутрь... Дверь отворилась, приглашая меня пройти в свои чертоги, где почивают тьма и тайна. Что ж, разве есть желанней что-то, чем бархат средоточья тени, чем место, где от мира скрыта до срока дремлющая тайна?
Тьма не была здесь непроглядной - я видел контуры предметов: пазы для факелов на стенах, начало лестниц, уводящих куда-то вверх, вдоль стен спиралью, проёмы тайных коридоров. Что же, пожалуй, прогуляюсь, ведь я не чувствую опасность, напротив, все во мне твердило, что я здесь свой и гость желанный. Это меня не удивляло.
Совсем немного поразмыслив, по лестнице пошел налево - мне показалось, что повыше там проход есть, и он светлее, чем прочие, что я увидел.
Дошел, вздохнул и пошел снова, только теперь все время прямо.
Как же все странно здесь: темно, как будто, но все видно, хоть явно нету света вовсе. Что за обман рассудка это? Иль разум мой сумел прочесть текст, скрытый кем-то о пространстве? И воздух здесь настолько плотный, как будто время загустело...

***
Тем временем дела в Долине...
- Еще раз повторить мне можешь, что он сказал, с тобой прощаясь? - вздохнув, как показалось, тяжко, его спросила королева.
- Сказал, что по делам уходит, и что вернется очень скоро. - понуро ей ответил Гарлин.
- Два месяца прошло, и где он?! - за гневом явно прочиталось ее большое беспокойство. - Он прежде так не делал вовсе, всегда мне говорил о планах. - она взглянула на Гарлина. - Признайся, ты его обидел?
- Мы ссорились, но не на столько, чтобы уйти совсем из дома, который он так сильно любит. - по интонации читалось, что бывший санза сильно злится.
- А может это снова маг тот, с земель Окраин? Как его звали... Грим иль Джин - уже не помню... - вдруг выдвинул предположение до селе молчаливый Раду.
Электра встала за графином. Сама! Не повелев служить ей.
Налив в бокал светлую жидкость, она направилась к балкону. Гарлин и Раду пошли следом.
- Отправь кого-нибудь за Каем, пускай немедленно вернется и мне в подробности напишет все, что об этом Гриме знает. - она сказала Раду властно, достав из пачки сигарету. - Тебе расследование это я поручаю, и ты волен действовать, как хочешь, но не сверни никому шею - я не желаю вовсе снова копаться в жалобах постылых.
- Все будет сделано, немедля! - по голосу было понятно, что Раду это по душе все.
Он сразу выскочил с балкона, и миг спустя уж хлопнул дверью.
- Он ненавидит того Грима, - глубокую затяжку сделав, сказала Гарлину Электра. - И всех, кто властью упиваясь, чинит насилие над другими.
- Однако, Вас безмерно любит. - заметил санза, на слова те.
- Намек твой неуместен вовсе, и не обидный мне ни сколько. Мало того, я понимаю, что ты виной томим не малой, так что на мне сейчас срываться совсем не благородно, Гарлин. - такой ответ она держала.

***
Так пробродил я до полудня (как мне по времени казалось), и это страшно надоело. Однако, наблюдал я много, используя все инструменты, которыми вооружился пройдя в Долине обучение под строгим взором королевы, которая немало время посвятила, воспитуя меня как мага. Так вот, строение твердыни этой было не камнем и железом, ведь его стены кто-то мудрый сложил буквально из слоев пространства, искусно изогнув, где надо, а кое-где порезав даже, чтобы, наверное, так воплотилась смысловая парадигма.
Словом, все это впечатляло очень, но то, кем был тот странный зодчий, по-прежнему вопрос открытый. Еще вопрос меня тревожил о том, что здесь я точно чуял миазмы смерти неприкрытой.
- Эй! - закричал я во все горло.
Мне надоели игры в жмурки. Я есть хотел и вина выпить, и подремать потом в удобствах. - Не вежливо так обращаться с гостем, которого пустили в двери.
Остановившись, я вдруг понял, что начинаю сильно злиться, и это может обернуться чем-то плохим, по меньшей мере. Тогда, дабы не рисковать с той силой, которую в себе я знаю, решил идти назад скорее. Я развернулся и пошел обратно, прекрасно помня весь маршрут свой. Дойдя до полукруглой залы, я стал спускаться по ступеням, которые вели вдоль стенки вниз, к дверям, меня сюда приведшим. Когда спустился я, и видел уже знакомый контур входа, пространство замерцало резко, всколыхнулось, пошло волнами, вовлекая в движение даже стены свода. Словно подняли дымный полог огромной плотной серой шторы, и в сторону его сместили, здесь открывая проход тайный в неведомую прежде залу - так выглядело приглашение пройти на встречу с господином этой таинственной твердыни.
А что мне было еще делать? Пошел в просвет тот с интересом. Здесь выглядело все иначе: светлей гораздо, наподобие сумерек ранних, стол стоял и стулья, на стенах гобелены, вроде со сценами охоты. Напротив места, где стоял я, огромные располагались окна, собою стену заменяя, и двери из стекла того же, за ними же - терраса-эркер, смотрела вдаль овалом плавным.
Двери бесшумно отворились, и в зале вошел хозяин тайный. Он был обычный совершенно, из тех людей, каких не вспомнишь уж вскоре, после вашей встречи. Темные волосы по плечи, коричневый костюм и перевязь с кинжалом, до колена сапоги из твердой кожи. Приблизившись, он поклонился, поднял взгляд... Простые темно-карие глаза, сам немного бледный, но в пределе нормы.
- Рад приветствовать Вас. - сказал он. И даже голос был обычный. - Не знаю, как к Вам обратиться, но первым делом мне хотелось выказать большую благодарность, ибо Вы помогли вернуться нам в пространства Формы. - он мне поклон глубокий сделал.
В ответ, я тоже поклонился.
- Анди Фарго Кассильский. - назвал ему я свое имя. - Как к Вам мне обращаться надо?
- О! простите. - уголки губ чуть дрогнули в полу улыбке. - Эон. Просто так и называйте, ибо мой клан давно потерян. Я очень рад Вас видеть. - он еще раз поклонился. - Присядете? - жестом указал на стулья.
Я сел, ибо уже гудели ноги и, как и прежде, есть хотелось.
- Может быть, подать напитки? - вопрос читался и во взгляде.
- Пожалуй. - я ответил честно.
Воздух дрогнул, и на столе все появилось сразу: пузатая бутыль вина и два бокала, сырная нарезка, лаваш, тонко порезанный бекон и зелень. Хозяин жестом сделал предложение отведать яства.
Я взял бокал, и он был полон. Красное вино... Эх, нет совершенства в этом мире - я белого хотел сильнее.
- Не знаю Ваших вкусов, Анди Фарго, так что не судите строго. - сотворив скромную улыбку, скромнее всех известных в мире, сказал тот, кто назвал себя Эоном.
- Все прекрасно. - я тоже улыбнулся.
И сделал несколько глотков, уверено, без страха, ведь если бы здесь захотели, меня б давно уже убили в процессе долгого брожения по здешним коридорам мрачным.
- И часто гости к Вам заходят? - решил я поспросить немного.
- Как Вам сказать... - Эон замялся. - Бывает так, что вдруг, случайно, Сефира привлечет кого-то и, через время, я, гуляя, могу здесь обнаружить трупы... Ну, что поделать, она растет сама собою и с временем играться любит.
- Она? - спросил я, заподозрив, что не одни мы с ним в твердыне.
- Да, Сефира, эта башня. - кивнул Эон в ответ на это. Однако, чуть смутившись сразу, продолжил, - Простите, мне должно было сразу, Вам объяснить что происходит. Начну с того, что мы с Сефирой, до поры вот этой самой, блуждали в тех широтах дивных, что существуют меж пространством. - он грустно хмыкнул, - Признаться, я, по своей природе, очень далек от героизма, и, когда мой клан надумал принят участие в сражении, мы очень спешно удалились. - подлив еще вина в бокалы, Эон вздохнул, весьма устало, - Анди, Вы ведь слыхали о сражениях, которые зовутся Волны?
Ему уверено кивнул я.
- Моя наставница велела мне изучить все эти войны, особо уделив внимание Первой Волне - войне падения Формы. - сказал я, очень гордый тем, что оказался подготовлен к беседе этой.
- Так вот, - кивнул Эон на это, - Вы можете себе представить последствия таких сражений? - вопрос не требовал ответа. - Поэтому, подозревая, что мой клан, всенепременно, влезет в этот ужас, я начал строить свою башню. - Эон мне улыбнулся снова. - Я магус Кальпы, мастер Формы, однако, большинство из клана магусы Прерывания и Хтона. Естественно, своей природой, они всегда хотят сражаться. А я отшельник трусоватый, и не люблю кривить душою.
Он замолчал и вина выпил.
Его словам, пожав плечами, я тоже выпил.
- Быть искренним довольно смело. - совсем легко я улыбнулся, - И жить по сердцу, своей волей - все это Ваше дело, право.
- Если бы все могли так думать... - кивнув, сказал Эон на это. - Ну, словом, я сбежал от битвы. Когда же мы назад вернулись, то поняли, что все погибли. Все... Только лорды-патриархи, застывшие как изваяния, чтоб темпоральные потоки их не смогли ни как коснуться, решили срочно наказать нас, и выбросили прочь, за время Обод. - он хмыкнул, - Но было то совсем не страшно. Скажу Вам честно: если надо попасть с "до времени" во "время", просто беги тогда быстрее известных времени потоков. Если же тех потоков будет излишне много, и их по-разному направят, то проскочи за плоскость ленты, и, по спирали, огибая, скользи по ней, все ускоряясь, ее энергию вбирая.
Он замолчал, потупив очи.
- То, что сказал я, Вам понятно? Я, право, увлекаюсь часто...
- Да, мне понятны Ваши речи. - ему кивнул я. - В недавнем прошлом, я увлекался потенциометрией и полный курс по ней прослушал.
Эон кивнул мне, с пониманием.
- Пока с Сефирой мы бродили, на лентах времени катаясь, и наблюдали, как по новой кроят простор вселенной этой создания и Тьмы, и Света, как научились эти дети из светочи построить омут, и много новых механизмов спиральной и округлой формы, мы перестали удивляться. Мало того, моя Сефира внезапно обрела сознание, и я тогда контроль утратит над алгоритмом ее действий. - он примирительно махнул мне, предвосхищая опасения. - Вы не волнуйтесь, мы с ней ладим.
- Простите, что я прерываю рассказ Ваш, хоть мне он очень интересен, но есть вопрос один поспешный: эту твердыню, по легенде, построили здесь, на Этэрне, в далекую от нас эпоху, некие призрачные великаны народа Керу. - сказал я, разводя руками.
Эон кивнул.
- Да, мы с Сефирой ее пространство поглотили, чтоб получить здесь некий "якорь". - он предложил мне жестом яства. - Но я об этом скажу позже. Словом, вернувшись в свое время, мы снова в пекло угодили - иное поколение даймонов Хтона Прерывания снова затеяли сражение...
- Волну Вторую. - кивнул я, все припоминая, что прочел однажды в книге.
- Да. - он хмыкнул. - Ну и что мне было делать?
- Ноги! - я был немного захмелевшим, и, не сдержавшись, рассмеялся.

***

Решив все сделать сам, как надо, Раду отправился за Каем. Найти его было не трудно, ведь королевский клан Драконов всегда и всюду точно знает, где кто из них гуляет вольно - такая вот у них природа.
Сходив к Рашель, а позже к Шиа, он точно знал, куда подался, гонимый гневом королевы, Лорд Сумерек, дракон Носферу.
Есть на Этерне край озерный Солесс, таинственный и скрытый, в предгорье Эльносар далеком, на юго-запад от Долины. Озера те глубоки очень и связаны пещерной сетью в своих незримых темных недрах. Туда любил порою ездить лорд Кай, когда часы уныния его одолевали сильно.

***

Эон рассказчик был хороший, и мы с ним засиделись долго.
Как оказалось он, и правд, решил в пространстве закрепиться, своим причалом Керу сделав, однако, когда мир наш снова попал под шторм Печати Формы, и терна обрела стабильность, его с Сефирой зацепило волной от резонанса шторма. Их отнесло за грани слоя, в сумрак изнанки мира сферы, где мы бываем лишь мгновения, когда пространство режим силой, чтобы открыть проход на время и быстро в нем переместиться. Там их с Сефирой и мотало, по кругу, вокруг башни Керу, к которой прицепились раньше. Я же, в порыве иль наитии, или чтоб трепетали керу перед моей персоной важной, а может то был просто приступ щедрот моей души широкой, смог-таки их вернуть обратно. Эон был очень благодарен, ну а Сефира признавала меня, как мага, как родного, и это было очень странно.
- Смотрите. - он простер рукою, когда мы вышли на террасу, - То направление, на север, указывает миры Формы, а это, все пространство юга, миры Хтонических течений.
Я присмотрелся, и увидел не просто вид с высот огромных, а правда, как перетекают одна в другую грани мира. Картина эта потрясала, и приобщаясь к ней лишь взглядом, уже я ощущал величие. А небо над ландшафтом этим из цвета в цвет переходило: синь электрическая мерно в зеленый превращалась в центре, а ближе к югу цвета плыли, кричали красным, золотистым, пурпурным и мышино-серым. Контуры гор дрожали в танце, словно под ритм волшебный бубна, в который бьет шаман вселенной.
- Здесь прежде был Рубеж великий, вот в этом самом мире-гране, но я его не ощущаю теперь, как не стараюсь ум настроить. - сказал Эон, ведя перстами по изумрудным краскам неба.
- Щит. - пояснил я. - Так зовем мы это. Точнее звали...
- Что случилось? Я полагал тот Щит полезным, ибо гасил он волны шторма, от Хтоноса плывущих к Форме. - Эон вздохнул. - То сохраняло грани мира, стабилизируя пространство.
- Миру положено меняться. - на это я пожал плечами, припомнив разговор с Электрой. - Сейчас так нужно, ибо волны, идущие от Полюсов обоих, усилились и стали больше. Нам удержать их не под силу...
- Да... прежде в мире были варги, они могли сдержать такое. - хозяин вдаль взглянул угрюмо, как будто видит само время. - Сейчас герои измельчали.
Меня слова его задели - так рассуждает о героях, а сам бежит, завидев бучу. Ну ладно, дварг с ним...
- Такой уж цикл вселенной нынче, стирают штормы все плотины, нет смысла ни в щитах, ни в стенах. Однако, - я умолк на время, глядя, как вновь цвета поплыли и электрической кардиограммой начал плясать ландшафт на юге. - Все мы не зря живем здесь, рождаемся, растем, страдаем и познаем пики блаженства. Есть смысл в великих и банальных судьбах созданий всех мастей и силы.
- Судьбой вступить в борьбу за право быть и существовать под небом. - Эон довольно улыбнулся. - А с виду Вы обычный парень, конечно маг, но не великий. - он на меня взглянул с вниманием, - Хотите, можете остаться у нас с Сефирой? Я обучу Вас всем приемам, как мастерить пространства формы и делать временные петли, а после расплетать в потоки. - Эон вздохнул. - хоть мы с Сефирой вместе, но мне частенько одиноко, а с Вами будет веселее.
- Благодарю за предложение. - ему я поклонился низко. - Но сразу я не дам ответа, ибо не все так просто в жизни. - пожав плечами, я продолжил, - Я продолжаю обучение, имею должность, и, конечно, несу ответственность за это. К тому же, в личной жизни нынче, все перепуталось ужасно.
Эон кивнул и улыбнулся.
- Но, Вы немного погостите?
- Совсем немного. - я ответил.

***

Какого дварга! Кто мне скажет?! - уж не на шутку разозленный, кричал Раду, узнав ту новость. - Мне что, верхом туда переться, взяв просто резвую лошадку?
- Зачем орать, скажи на милость? - его спросила королева, - Кто виноват в том? Право дело, но Кали был все время странным. Тебя, вот, выбрал... - она игриво усмехнулась, - Но почему, никто не знает. И он молчит, живет как прежде, словно он дикий и бесхозный.
- Да ладно! Гарлина же возит! И вежлив с ним, всегда услужлив, как будто тот его товарищ. - опять, все повышая голос, воскликнул Раду.
- Он ему нравится сверх меры. - Электра развела руками. - Сказал, что Гарлин милый очень, и близ него греется сердце.
- Очаровательно! гори всё!... Его, конечно, он отвозит хоть на край света, дай лишь повод. А я - его товарищ верный, должен плестись по тэрне пешим! - Раду был в гневе, словно демон.
Ему путь предстоял не близкий, в предгорья Эльносар, точнее - Солесс, так край тот дальний звался. Однако, его дракон упрямый, Кали, не захотел с ним отправляться. Меж тем, Гарлин не знал отказа, ибо в чести был у дракона и Раду это выводило.
- А Ментор? - Раду вопрошая, вновь очи поднял на Электру.
- Сейчас в дозоре, в землях Керу. - таков ответ был королевы.
Она вздохнула, сожалея.
- Послушай, а давай отправлю с тобою твоего друга Зора? Он с Килиантом ведь в Долине, и вроде бы ни чем не занят. - Электра Раду предложила.
- Он не захочет. - тот отрезал.
- А мне до этого есть дело? - она опять смеяться стала.

И вот, теперь они летели над бесконечною равниной покрытой волнами деревьев. Леса Вейрона - царство эльфов, часть тэрны, куда путь заказан всем, кто не носит в крови эльду.
- Угодья остроухих бестий. - смеясь, весело Зор заметил. - Кил, ты в туалет, часом, не хочешь? - так же смеясь, спросил дракона.
- Ну, если очень постараться... - раздался бас его дракона.
Все сразу дружно рассмеялись.
Раду был благодарен очень за то, что Зор совсем не злился, и сразу взялся за их дело. Они только совсем недавно вернулись с дальнего дозора границы Флайи и Шииды, и даже дня не отдохнули.
- Нам ждать тебя, или обратно отпустишь сразу, как доставим? - в седле, чуть повернувшись, быстро, Зор поинтересовался.
- Как захотите. - Раду буркнул, поняв, что им совсем не в радость мотаться по небу уставшим. - Там есть озера, и большие, с пещер подводным лабиринтом. Если не нравится нырялка, тогда в Долину возвращайтесь.
- Я бы поплавал. - снова, басом, сказал дракон, хвостом чуть дернув.
Пройдя всего лишь один дромос, и час еще пути по небу, они на место прилетели.
- Давненько я в Солессе не был. - Килиант молвил. - Осторожней! - прикрикнул он, когда Раду с Зором с его плечей седло снимали. Оно тяжелое, двойное, что его явно раздражало, ведь Кейл всегда летал на легком, почти не пользуясь ремнями, за что частенько был наказан нашей чудесной королевой.
- Спасибо, братцы. - в поклоне низком замирая, Раду сказал им. - Вы понимаете, мой Кали...
Зор с Килиантом рассмеялись.
- Он, как и многие драконы, сильней тебя Гарлина любит. - давясь от смеха, Зор отметил. - От королевских до обычных.
Раду тогда надулся сразу.
- Не надо вот про королевских!
- Ой-ёй, простите. - уже корчась, продолжил Зор, всегда смешливый. - Тут Вы, поди, джек-пот сорвали.
Килиант хохотал с ним вместе - недаром, что сапоги - пара!
Рукой махнув на них игриво, Раду ушел в поисках Кая.
В Солессе был поселок скромный, дома далече друг от друга по берегам озер ютились и, в основном, везде трактиры, прокаты лодок, да дворы для путешественников разных. Купив у лодочника карту, он, рассмотрев ее, прикинул, где может лорд Кай обретаться.
И не ошибся: тот жил тихо, в отдельном флигеле, стоящем поодаль от двора большого с трактиром и покрытым рынком. Хозяин этого трактира и указал, где пребывает угрюмый господин высокий. До флигеля вела тропинка в скале прорубленных ступенек, а домик сам к скале прижавшись, почти что был совсем под нею. Туда поднявшись, Раду сразу заметил: есть еще дорога таких же рубленых ступенек, ведущих вниз, к озерной глади, где у причала ждала лодка.
Перед дверями дома стоя, он постучался. Только эхо в ответ ему тоже стучало, и он вздохнул. Ну, где Кай бродит, когда ему так срочно нужен?!
Усевшись прямо на пороге, Раду стал ждать - что было делать?
И мысли потекли неспешно, собою время разбавляя, и думал он о друге Анди, несносном, вздорном и рисковом, которого все так любили. Куда, на этот раз, он вздумал попасть, и не пропал ли вовсе? Два месяца о нем не слышно (день на Этерне длится 47 часов), такого прежде не бывало. А может у него любовник новый, и он хранит все это в тайне не в силах с ним скоро расстаться? Иль это Грим тот ненавистный настиг его и где-то прячет?
Он сатанел, лишь смел подумать, что кто-то, вопреки желанию, способен удержать кого-то, использую при этом силу. Раду был пленником в прошедшем, без понимания и надежды, чей разум подчинен был воле другого, злобного создания. Позднее, когда чары спали, он ненавидеть начал люто любые формы принуждения.
- Ты что здесь делаешь?! - спросил Кай, и это было очень резко.
И Раду вздрогнул. Взгляд на него устало поднял.
- Здравствуйте. - Раду решил быть очень вежлив, ведь Кай дракон, и в том суть дела, - Я рад доставить Вам послание от нашей королевы срочно. - он поднялся. - Возьмите, вот. - чуть поклонившись, он протянул конверт с печатью.
Кай взял и, сразу толкнул двери, входя вовнутрь.
- Проходите. - сказал он кратко.
Пространство осветили сферы приятным золотистым светом, в камине полыхало пламя, отлично воздух прогревая. Еще бы, если бы ни это, то здесь стояла б холодина от скал и близких вод студеных.
Кай все прочел молниеносно, свой взгляд на Раду устремляя, ужасно пасмурный, тяжелый. Молчал примерно три минуты.
- Электра верно понимает, с кем я свести тебя обязан? - спросил он тоном недовольным. - Джулиус очень сильный магус.
Раду на то пожал плечами.
- Я колдовать с ним не намерен. - и очень скромно улыбнулся. - А не захочет дать ответы, то пусть мечи за нас толкуют.
Лорд Кай измерил его взглядом и коротко кивнул на это. Он знал, что Раду лучший мечник из многих, кто живет в Долине.
- Поужинаем и отправлюсь. - сказал он ровно. - Ты здесь меня дождаться должен. Грим не пойдет теперь в Долину.
Раду кивнул ему на это.
- Как долго ждать? - всего спросил он.
- Того не знаю совершенно. - Лорд сумерек изрек угрюмо.

***

 Четвертый день я жил в твердыне и ежечасно удивлялся, одно лишь уяснив конкретно: единственное постоянство башни лишь в ее вечном изменении. Всегда другая эта башня - нет ни опор, ни ориентиров. Эон не все сказал при встрече о том, из чего дом свой строил и, если честно, то не дом был, а средство для передвижения. Твердыня эта состояла не просто из слоев пространства, а из пространств принадлежащих разным мирам иных реалий. Я это очень скоро понял, когда гулял здесь, привыкая и научаясь разбираться, как мне свои маршруты строить.
Из залы той, с большим балконом, где я Эона прежде встретил, был вид на Магистраль вселенной, от мира Формы к Краю мира, в его хтонические дебри. Из моей комнаты, в которой Эон мне дал приют любезно, вид открывался на долину под желтым небом неизменным, в котором, как кусок из гипса, всегда висел огромный месяц. Внизу, под этим диким небом пестрели джунгли ярких красок. Когда решил открыть окно я, то ощутил здесь влажный воздух, напитанный запахом дыни и криками зверей различных. Я понял - там и правда джунгли, а не картинка для прекрасов.
Мне было очень интересно, куда девались дни и ночи моего личного пейзажа. На это мне Эон ответил:
- То мир Нибиру, - так сказал он, - И день один там длится долго, примерно, как у вас полгода. 
Тогда я был под впечатлением, но то было только начало.

***
 
Спустя неделю ожидания, Раду отправился в Долину. Пешком (как это называл он) - то есть, купив в трактире лошадь.
Три дня пути спалили нервы, и он решил немного срезать через лесов Вейрона дебри. Конечно же, не все так просто, как думалось Раду в начале - у эльфов был священный праздник, приходу снега посвященный, и Очиба - великий витязь, всенепременно был обязан почтить это священнодейство, как представитель королевы.
Оно продлилось трое суток...
Одно лишь радость приносило: он смог послать письмо Электре, в котором объяснил все разом, тайно надеясь на спасенье.
Однако, на путях надежды ждет много разочарований: Ее Величество Электра была в делах ужасно важных, и пособила лишь немногим - прислала брата для компании. А Питэр взял с собой Орфена, и это все вполне прилично, но за два дня до их визита в Вэлиан прибыл Рокси-сирин... Конечно, в тайне от Короны, ибо к познанию стремился того, что папой запрещалось.
Пока флайрин и сирин дрались, порушив разные строения, что возвели богам во славу, Раду растерян был сверх меры. Он даже их разнять пытался, но Питэр запретил, заметив:
- Это священная баталия, а кто вмешается, тот кровник обоим сразу. Будь уверен.
Раду это не нужно было, а эльфы, видимо, то знали.
Словом, праздник был отменный, и глядя на все разрушения, в ушах Раду звенели деньги, которые отдаст Корона за редкостное удовольствие, что дарит зрелище турнира.
Оставив Рокси в Вэлиане, на попечение добрых эльфов (они отлично раны лечат), Раду отправился в Долину, и, наконец-то, на драконе - лорд Питэр нес двоих с собою: рыжего Раду и Орфена, которому злорадный сирин сломал ребро и вырвал перья.
А через месяц, вместе с снегом, в Долину прибыло послание: лорд Кай писал, что нашел Грима и едет с ним в замок Калору.
 
***

Я сердцем прикипел к беседам, которые вели с Эоном. И не прошло еще недели, как я в твердыню его прибыл, а столько нового изведал, что в записях порой терялся, что делал скоро, но подробно.
Хозяин был весьма охотлив до разговоров наших долгих, признавшись мне, что много время скучал, оставшись без компании. Он прежде даже кукол делал, антропоморфных по всем меркам, но куклы те лишь повторяли ряд вариаций его мыслей, и это скоро стало скучным. Я этим был заинтригован, и он повел меня на склады, где сохранялись эти куклы.
Мы шли по темным коридорам, стены которых загорались лишь световыми полосами по мере нашего движения. В уме считая повороты, я снова весьма быстро сбился, махнув рукой на все попытки постичь здесь алгоритм коварный комбинаторики пространства.
Эон легко прошел сквозь стену, я же пред ней остановился. Он очень скоро возвратился и, извинившись за поспешность, в стене проделал жестом арку.
- Простите, не хотел ни сколько Вам показаться лишне скрытным. - сказал он. - Мне, просто, все это не нужно. - хозяин на проем кивнул мне. - Если хотите, чуть попозже, я расскажу Вам, как ходить "сквозь".
- Мне это крайне интересно. - ему на то я улыбнулся. - Я буду очень благодарен.
Итак, мы оказались в зале, где, как вначале показалось, повсюду были манекены. Однако, подойдя поближе, я разглядел, что это люди.
Меня пробил мороз противный, волной скользнувший по всей коже, и сазу оживились мысли, внушающие опасение к этому странному Эону.
- Смотрите. - он сказал мне тихо, взяв одного из них за шею, и подцепив рукой затылок, приподнял.
Передо мной был стройный парень моих же лет, иль чуть моложе, с графитовыми волосами и бледной кожей. Он был нагой, без гениталий, а его ноги завершались двумя змеиными хвостами. К нему нагнувшись, я заметил, что плечи, скулы и спина вся покрыты чешуею мелкой.
- Это скопировал я с нага. - прокомментировал хозяин. - Оно служило мне недолго, лет тысячу, по вашим меркам.
- Он умер? - я спросил Эона, уверенный, что этот парень уж точно не похож на куклу.
Эон хихикнул.
- Могу включить, если хотите? Или кого-нибудь другого?
Я головой мотнул, немного резче, чем того хотелось.
- Этот годиться, безусловно.
Эон поднял нага повыше, его ладони изменились, став больше и при этом тоньше, и пальцы вытянулись очень, удобно обхватив затылок невероятной этой куклы. Держа объект левой рукою, на правой надкусил он палец, и я увидел струйку света, иль пламени - точно не понял. И этим пламенем бардовым хозяин стал чертить рисунок на животе несчастной куклы, пониже места, где обычно у нас пупок располагался. Рисунок ожил, и вращаясь, спиралью стал ползти по центру через все тело, словно штопор. До головы, когда добрался, сделал два круга диадемой и замер, вспыхнув на прощание, в межбровье нага угасая.
Парень открыл глаза внезапно. Огромные и золотые, с зрачков полоской вертикальной.
- Мой господин. - он ровно молвил. - Что я могу для Вас исполнить?
Меня опять прошиб тот холод. Наг был живым - ни как иначе!
- Теперь ты будешь провожатым для гостя нашего. Все понял. - сказал ему Эон на это, и снова огонек в межбровье вспыхнул.
Огромная рука разжалась и, наг на пол скользнул беззвучно, поднялся, на меня воззрился, и я сглотнул ком неприятный, застрявший в горле от волнения.
- Почтенный гость. - он поклонился. - Я Ваш слуга.
- А может Вам включить другого? Здесь их полно, кого хотите? - спросил хозяин с интересом, неверное, истолковав иначе мое такое поведение.
- Нет, что Вы. - поспешив с ответом, сказал я. - Все прекрасно, право. Не утруждайтесь так, не стоит.
Невольно, я скользнул по залу довольно любопытным взглядом. Ну, да, мне было интересно, каких еще здесь кукол держат.
- Вы не спешите, осмотритесь. - ловя мой взгляд, сказал учтиво хозяин башни. - А я пойду продлять чертоги, есть в том желание сегодня.
Ему кивнул я, ибо выше всех приличий во мне взыграло любопытство.
- Наг, когда гость попросит, препроводи его в тратторию чертогов вореия. - сказал хозяин живой кукле, шагнул, и растворился в стенке.

***

Калора - это замок-крепость, на побережье Артинита, и ей владеет некто Логан, один из лордов Лаванесса, в борьбе за крепость погубивший большую часть своего клана. Однако, есть один нюанс лишь, определивший путь успеха этого бравого вояки - благоволение Электры.
Пока Раду в Калору ехал, его не отпускали мысли, что выбор Кая неслучайный. То было лишь предположение, но, по логике суждений Раду, так носферит стремился ловко, но, вроде бы и незаметно, разволновать его сильнее, и так подпортить это дело.
Раду решил: "не тут-то было!"
Однако, в мудрости бескрайней, Электра ход сделала первой, отправив Логана проверить не разгулялись ли пираты в районе Южной Эйкумены. Так что, когда ее ученик прибыл на место встречи с вредным Гримом, объект, его так раздражавший, был вдалеке, считая волны.
Мало того, Электра так же днем раньше провела беседу с драконом черным Кали-Ёмой. И результатом той беседы являлось то, что ее Раду прибыл в Калору на драконе.
Однако, Кали был крупнее, чем может выдержать площадка для прилетающих драконов, и все в Калоре суетились, старясь обнаружить место, где это стало бы возможно. Пришлось пожертвовать причалом судов воздушных - что поделать.
В Раду злорадство клокотало от осознания победы, пусть малой, но столь ощутимой. Теперь Логан припомнит Каю все эти хлопоты и деньги, в которые ремонт здесь встанет.
 - Надеюсь, ты меня дождешься? - спросил он Кали, ремни седла с него снимая.
- Конечно. - тот проворчал, взгляд исподлобья отправляя своему всаднику навстречу. - Тебе нужна моя поддержка, любовь и нежная забота.
- Тебя что, молнией прибило пока по дромосам с Гарлином шлялся? - спросил Раду, ушам не веря. - Или Электра пригрозила, что оторвет все, что для полетов тебе совсем не пригодиться?
Тут Кали фыркнул, хвостом хлопнув по скальным выступам Калоры. Вниз с грохотом упали камни - несколько стен злосчастной башни.
Вздохнув, Раду пошел вовнутрь, надеясь, что эти постройки не так важны здесь для хозяйства. 
Его в миг обступили слуги, буквально хором сообщая, где его ждут владыки лорды. И вот, поднявшись по ступеням, и повернув потом направо, он оказался в большой зале, где, видно, проводили балы.
Неподалеку от камина был стол накрыт, и там сидели лорд Кай и магус Грим Земель Окраин. Они не стали подниматься, и лишь приветственно кивнули.
Раду кивнул.
- Рад встречи, лорды. - сказал он кратко.
- Что за дело? - Грим недовольным тоном молвил.
И Раду сел, налил вина себе немного, взял пирог с сыром, начал кушать. Поблагодарил слуг за заботу, кивнув на дверь им. Слуги вышли.
- Мой друг, и ученик леди Электра, а так же бывший Ваш приятель, дома давно не появлялся... - Раду глотнул вина немного, - И есть такое подозрение, что Вы можете знать причину его отсутствия в Долине.
- Ты верно с головой не дружишь! - Грим сразу вскинулся. - С чего вдруг мне знать, где тот паршивец бродит?!
- Мне Вам напомнить о событиях, случившихся у Врат земель пустынных Керу? - Раду почувствовал как кровь, что поначалу была жаркой, теперь остыла, как железо, покрытое морозным ветром.
В эти минуты он менялся: бледнела кожа, холодея, глаза, обычно золотые, вдруг становились голубыми, светились и переливались. Раду казалось, будто время течь начинало как-то вяло, и он все видел очень четко, все контролируя вниманием.
- Грим, он опасен. - Кай вмешался. - Если ты хоть о чем-то знаешь, то расскажи. Прошу, поверь мне.
- Ты верно шутишь. - магус хмыкнул. - Я таких сотнями сминаю.
И он из-за стола поднялся, спокойно выходя на центр залы.
И Раду встал, и вынул меч из ножен, заплечных...
Грим просто не успел заметить, как его жезл в прах обратился, и сюрикены раскололись, едва покинули ладони. Он молнии метнул, однако куда и как, сам и не понял - они рассеялись в пространстве. Потом обрушились удары, но Грим не ведал, где источник, кто и откуда наносил их. Он начал сплетать заклинание, но зрение на миг померкло, обе руки повисли плетью, по ребрам на спине прошелся стали огонь холодный. Потом колени подкосились, и Грим упал прямо на камни этой огромной, мрачной залы.
- Стой! Хватит! - крик порвал пространство.
- Лучше не лезьте. - услышал Грим над самым ухом. - Или мерцание устроить?
- Раду, мертвым он не нужен! - Кай снова крикнул.
Грима за шиворот подняли, а он висел безвольной куклой.
- Я уничтожил все суставы, кроме последнего. - злой голос дышал в лицо Джулиуса Грима, - Один оставив. Вот этот. - и ледяной клинок вплотную лег шеи поперек, от кадыка к затылку. - Где Анди, ты, ублюдок мерзкий? Не скажешь, на куски порежу.
Грим понимал, что умирает, и ладно бы за дело было, и ладно бы кто-то великий жизнь отобрал, но этот...
- Не знаю... прохрипел он тихо. - Я не знаю...
- Раду, оставь его! Тебе Электра не велела Грима калечить! Прекрати! Совсем уже с цепи сорвался! - Кай проорал уж на всю залу.
- Калечить?! - Раду рассмеялся, злым, очень неприятным смехом. - На это только моя воля! Я буду всех давить, кто произвол свой и свои гадкие желания превыше чужой воли ставит, и подчиняет, угнетает, ломая жизни, руша судьбы.
В зале теперь стояли двое: лорд Кай и рыжий витязь Раду. Просто смотрели друг на друга.
- Сейчас мысли его открыты. - драконий лорд промолвил первым. - И Грим не знает абсолютно о том, где может находиться Анди, иначе бы я все увидел. - и он вздохнул. - Прошу, отдай его мне, пока не поздно, иначе ввяжемся в вендетту. 
Еще раз посмотрев на Грима, Раду швырнул его под ноги дракону Сумерек, резким и несколько брезгливым жестом.
- Вот чего магия вся стоит. Как воин он совсем ничтожен. - он на последок Каю бросил, и быстро зашагал из залы.
Его заждался Кали-Ёма.

***
Я крепко спал, и во сне видел оживших кукол, что бродили по сцене вычурного театра, где декорации менялись трехмерной схемой призм пространства.
Я долго был под впечатлением, бродил как призрак по твердыне и, если бы не провожатый (тот странный, змееногий парень), то потерялся бы и сгинул, как те несчастные бродяги, которых поглотила башня.
Когда о них я вдруг подумал, то попросил моего Нага (я это имя и оставил) мне показать, где тех хоронят. И он повел меня куда-то, дугообразным коридором, который скоро распахнулся не залом, а большим пространством, под гнутым серебристым небом. Здесь было тихо, рос кустарник с листвой янтарной и прозрачной, тек ручеек с водою красной и черные лежали камни. По берегам ручья стояли, точнее - возвышались плиты, обозначая собой место, где упокоился несчастный, забредший на свою погибель в поле воздействия твердыни.
Средь плит могильных тех гуляя, я понял, что Эон был добрым. Судите сами: будучи бессмертным богом, все могущим и все имевшим, он проявлял тепло заботы об этих чужих бедолагах, хотя они - никто, лишь пепел, прах переменчивой вселенной, столь быстротечный для Эона, что жизнь их коротка, как вспышка. На плитах имен не стояло, но были знаки лет и чисел, отображенные на манер римский (я изучал те знаки прежде), а иногда имелась руна, но я не знал ее прочтение. Однако, думаю, Эону, те символы напоминали  о тех, с кем он столкнулся в башне.
Я вдруг подумал, что однажды, могу здесь тоже воплотиться в подобном каменном надгробье. От этой мысли захотелось скорее мне домой вернуться.
"Все, завтра точно попрощаюсь с хозяином гостеприимным, и возвращусь в Долину быстро". - себе я обещал сердечно.
Наг проводил меня в покои, которые я звал "своими". Я посмотрел в окно, на джунгли, внезапно ощутил тревогу и, дабы нервы успокоить, решил побултыхаться в ванной.
Расслабившись и засыпая, я снова сильно испугался, что здесь вот так сейчас утопну, и это мысли прояснило. Покинув ванну, я оделся в свой наряд привычный, жалея, что не взял на смену хоть что-нибудь чуть поприличней, ведь уже время наступило для ежедневной нашей встречи за ужином или обедом? - кто разберется здесь, ну право?
Наг молча ждал меня у двери, и тишь казалась мне давящей.
- Как поживаете, милейший? - его спросил я, идя рядом.
Он шаг замедлил (хоть не шаги совсем то были, скорее, плавное движение).
- Все, как обычно, превосходно. - сказал Наг голосом приятным. - Я благодарен, что спросили.
И это все? Ну что такое...
- Как Вы находите твердыню? - мне было скучно, что поделать?
- Мне не с чем сравнивать, простите. - ответил он, чуть-чуть подумав. - Но, все те уровни свободы, которыми я обладаю, мне сообщают, что я счастлив.
- Что значит "уровни свободы"? - к нему я снова прицепился, не понимая то понятие.
 -Я, как все мы - копии существ реальных, так называем то, насколько можем быть мы автономны, в движениях, чувствах и суждениях. - он разъяснил мне очень быстро, а главное, предельно ясно.
- Понятно. - думая, к чему мне еще бы прикопаться было, сказал я.
Однако, мы пришли на место, где у дверей просторной залы, меня встречал Эон с поклоном.
- Рад видеть Вас, лорд Анди Фарго. Как провели день? Все ль по нраву?
Я поклонился.
- Все чудесно. Вот, вел беседу с Нагом, про его уровни свободы, пока сюда мы направлялись. - с улыбкой я ему ответил.
Эон к столу пригласил жестом.
- Мы посетили Ваш некрополь, там меланхолии набравшись, я ощутил тоску по дому. - добавил я, на него глядя.
Мы сели, Наг бокал наполнил, сначала мне, потом Эону.
- Сад Эсагилы посетите - иное будет настроение. - хозяин улыбнулся кротко. - Там светоносные деревья из мира Нобу и орхидеи из Триаса. Хотя, душе здесь не прикажешь, что милым полагать, как видно.
Я рассмеялся.
- Да, вы правы, сады рождают настроение иного плана, чем некрополь. - я приподнял бокал и выпил. - Может, пойдем туда чуть позже? Конечно, если вы не против.
Эон кивнул.
- Давайте сходим, и побеседуем подольше, а то, смотрю, Вы очень скоро с нами проститься захотите.
- Я тосковать по дому начал, и по любви, что там осталась. - со вздохом я сказал Эону. - Туда текут все время мысли... - пожал плечами, улыбаясь.
Мы ели, редко отрывались, о магии толкуя только, ибо из многих тем возможных, обоих эта лишь роднила.
Потом, пошли гулять по саду, а Наг отправился вино взять, поскольку нам еще хотелось.
Сад Эсагилы был прекрасен, такого прежде не видал я: словно огромный пышный веер, вверх устремлялись дерев кроны, и каждый из листочков тонких сиял, переливаясь мерно, так, словно в нем струилась влага, несущая былинки света.
 Усевшись на скамью из камня, мы стали молча любоваться игрой и переливом света. И я подумал о Гарлине, о том, что был еще влюбленным, не растеряв ту свежесть чувства, которая была в начале. Он нужен был мне, словно воздух, в котором я парю, играю, танцую на потоках теплых, что обнимают мое тело и, очень нежно прикасаясь, с любовью согревают сердце.
- Вы давеча мне говори, - прервал Эон мой сон средь яви, - Что есть тип манипуляций, который в магии не ясен. Послушав Ваши рассуждения, о том, каким воздействиям Вы подвергаете объекты своих магических интенций, я выдвинул предположение, что Ваши трудности, скорее имеют не проблему силы или познания природы, а уровня преобразования. - он жестом не дал ход вопросам. - Я объясню Вам, погодите. Есть величины мироздания, известные всем повсеместно: клеточный, молекулярный, нано, и атомный, а так же тонкий мир материй, где все энергия сплошная. Тот мир субатомным зовется и именно в этом пространстве живут все магии законы.
- Но мы воздействие имеем и в макромире - то известно. - я удивился заявлению, которое сейчас он сделал.
- Конечно, только то воздействие эффект побочный тех движений, что были сделаны спонтанно на уровне интуитивном. А я сейчас Вам объясняю, как верно с магией работать. - Эон замялся. - Извините, что говорю Вам, как наставник, однако, то мне позволяет обширный опыт. - он улыбнулся. - Много больший, чем кто-то мог себе представить.
Ему кивнул я, соглашаясь.
- Так вот, чтобы достигнуть контроля полного над силой и проводить все Ваши действа направленно и очень точно, Вам надо зрение настроить на уровень тонких энергий, то есть на базу ткани мира. - Эон вздохнул. - Однако, как того достигнуть, чтоб видеть мир частиц мельчайших, того поведать я не в силах - у нас различная природа. Я был рожденный в этом знании, оно спонтанно, как дыхание Ваше, мало того, я полагаю, что каждый сам проторить должен к этому знанию дорогу. Это алхимия сознания. Вы понимаете меня, Анди?
- Да, понимаю. - я кивнул, уверенный, что это правда. - Моя наставница, Электра, мне очень часто повторяла, что путь познаний, как и жизни, по сути лабиринт огромный, и каждый сам его рисует, шагая днями и годами, запечатляя все поступки, свои интенции и мысли.
Эон мне снова улыбнулся.
- Вы знаете все, что Вам надо. - Он поднялся, обозначая, что вечер этот завершился. - Рисуйте лабиринт красиво, в свободном творческом порыве. Он - Ваше зеркало, лорд Анди, и Ваша магия, поверьте.

***

- Четыре месяца минуло, и нового уже неделя, как он пропал. - ругался Гарлин. - Ни кто не слышал и не видел, и даже леди Анжель слепнет, когда взор направляет в сферу своего звездного видения.
- Я был везде, где только можно, - на то пожал плечами Раду, - Ну, а сейчас мне запретили пределы покидать Долины.
- Я знаю. - кивнул бывший санза. - Скверно с этим Гримом вышло.
- Ой, - Раду сразу отмахнулся. - Он, поди, уж оклемался. Электра с ним домой послала Кайена в качестве медбрата. - он хмыкнул. - От обоих разом избавиться, видать, решила.
Гарлин на это тоже хмыкнул.
- Точно. Пускай удавят там друг дружку. - но, тут же сделался серьезным. - Однако, вряд ли станет легче от этого с твоей опалой.
Раду опять махнул рукою.
- Переживу. Жалко вот только, что поиски пришлось оставить. - он улыбнулся. - Зато ворчать не стану больше на то, что Кали тебя возит.
- Да, есть такой эффект побочный. - Гарлин кивнул. - Послушай, Раду, а что насчет родни его кассильской? Ты к ним летал?
- Даже не думал. Анди же их терпеть не может. Хотя...
- Вот именно! - воскликнул тут же бывший санза.
 
Черные крылья Кали-Ёмы несли Гарлина тропою облаков лиловых на запад. Под ними простирались терны уже укрытые снегами, и в очертаниях читались развалины города Лоу, которые прижались робко к крутым предгорьям Эльносара. Потом пейзаж сменили горы, но Гарлин знал, что очень скоро ландшафт спадет плавной волною, в итоге распрямляясь степью. Между горами и той степью, которая Нэйэн зовется, есть небольшое королевство, точнее, герцогство Кассилья - родина его Анди Фарго.
Так, миновав острые пики Эльносара, дракон мерно снижаться начал, и Гарлин радовался тихо, что скоро прилетят на место. Признаться, он продрог в полете, ибо зимою лютый холод, вечно царящий в поднебесье, был жестче раза в три, пожалуй, и не спасал ни костюм летный, ни мантия из термо-нитей, сплетенная для нужд подобных. Если бы не спина Дракона, которая жар излучала, волною теплой поднимаясь, Гарлин совсем окоченел бы.
Как только Кали опустился, Гарлин был вне себя от счастья - он, наконец-то, размял ноги, да и заснеженные тропки, лежащие между строений, казались сказочным курортом в сравнении с небес дорогой. Он даже не заметил вовсе, когда они уже спускались, каким был с высоты тот город, где Анди жил еще мальчишкой. Хотя, признаться, бывший санза тем прежде интересовался, не редко спрашивая Анди о его родине далекой и детских годах, что провел там.
И вот, сейчас Гарлин шагает по этим улицам старинным, мощеным красно-бурым камнем, прямо по направлению к дому, где в детстве жил его любимый. Город простой, на все похожий, что стоят северней Калоры вдоль этой широты на запад: он образован был кругами от центра, где построен замок, к окраинам, стену минуя, которая уже служила не укреплением, а границей для жителей, что побогаче. А вот и замок, окруженный стеной с упором в контрфорсы, за ней виднеются деревья, сейчас заснеженные сильно и сам дворец с двускатной крышей острой, мощеной черепицей красной. Недаром, что их герб фамильный - белый орел на красном поле.
Гарлин просил Кали остаться за городом, дабы не рушить домов при продвижении туши его громаднейшего тела по этим улочкам не хитрым. Санзу, конечно, раздражало, что путь проделать пришлось пешим, однако, нового конфликта Короне уж совсем не нужно из-за капризов своей знати.
К воротам подойдя вплотную, он постучал в квадрат окошка, проделанного для охраны, точнее, их коммуникаций. Спустя минуту или больше, окно со скрипом отворилось, являя санзе глаз, часть носа и клок щеки с древней щетиной.
- Чего изволите, милейший. - внезапно проорал охранник.
- Аудиенции изволю. - ему на то Гарлин ответил. - Скажите герцогу, что прибыл посол Короны, Гарлин Санза. Постойте. - он еще помедлил, - Там за одно еще узнайте, где можно разместить дракона, который втрое больше нормы, ужасно зол и хочет кушать. - это сказал он, чтобы больше у стражей было впечатления.
Охранник в миг исчез, но вскоре уже послышался скрип петель, и распахнулись настежь двери. Гарлин прошел.
- Позвольте, сударь, проводить Вас. - охранник кланялся учтиво, теперь всего себя являя. - Его высочество Вас примут незамедлительно, идемте. А где дракон Вас ждать изволит?
Гарлин тогда остановился и посмотрел на путь обратный.
- Я шел сюда вон той дорогой. - он указал рукой направо. - Там, на окраине есть площадь, где ожидает Кали-Ёма.
Охранник побледнел немного, но этого и добивался, назвав дракона, хитрый санза.
По меркам Гарлина, который уже давно живет в Долине, здесь было все довольно просто: огромный холл, и пара лестниц идущих точно симметрично направо и налево плавно. Повсюду в холле канделябры, большие, с каменной основой, вдоль лестниц, на стенах портреты - ретроспектива славных предков.
Охранник быстро и тревожно что-то шептал слуге в ливрее пока Гарлин смотрел портреты, стремясь найти похожих с Анди. Другой слуга почти бежал к ним, в пути стараясь поклониться.
- Сударь. - он все же поклон сделал, чуть не упал, но удержался. - Позвольте взять пальто мне Ваше.
Гарлин снял мантию и куртку. Под ними был камзол привычный, из бархата, но утепленный, и не затейливо расшитый жемчугом и алмазной крошкой. Еще не до конца согревшись, он шарф оставил ярко-синий - подарок Анди, из Сутоми, подобранный к глазам Гарлина.
- Прошу за мной. - лакей чирикнул, прежде с охранником болтавший.
Пошли по лестнице налево, второй этаж и сразу прямо, минуя комнат анфиладу. Четыре комнаты, направо и, вот, гостиная большая с теплым камином и коврами. Мягкая мебель цвета вишни и вся в велюровой обивке - два кресла и диван, меж ними на львиных ножках белый столик.
Герцог поднялся им навстречу, кивнул, со сдержанной улыбкой.
- Арчибальд Фарго. - склонился чуточку сильнее. - Герцог Кассильский.
Они с Анди были похожи, но лишь отдельными чертами так, что и не сразу скажешь, какими именно. Примерно рост один, сложение, может быть линия бровей и скулы. Однако, в целом, если сравнить их меж собою, то Анди эйдос изначальный, а Арчи, вот - его подобие простое, с присущим тени искажением.
- Санза Гарлин, архимагистр храма Рубеж Истин. - Гарлин лукаво улыбнулся. - Но это в прошлом. Сейчас я маг Путей Прозрения, приближенный клана Дракона. Здесь, - он обвел пространство взглядом. - Я представитель от Короны.
- Прошу Вас. - герцог Арчи Фарго вежливо указал на кресла. - Напитки? Может, отобедать желаете?
- Я буду кофе. Черный, с вишневым ликером. - Гарлин не отрываясь, смотрел на герцога, который под его взглядом засмущался, стараясь этого не выдать.
- Чем я обязан такой чести? - спросил отец Анди чуть спешно. - Не часто к нам такие гости еще и в зиму прилетают.
Взяв паузу, да помощнее, Гарлин молчал, при этом так же пристальным взглядом изучая хозяина терны Кассильской.
- Давно ли слышали о сыне? - спросил он резко, буквально пригвоздивши Арчи, к его же креслу синим взором. - Я говорю о старшем, Анди.
Герцог вздохнул.
- Что, с ним проблемы? Кто-то болеет или умер?
И Гарлин резко рассмеялся, своим красивым, звонким смехом.
Тем временем в гостиной тихо, образовался некто третий. Санза подумал, что слуга уж приготовил ему кофе, однако, он им поклонился...
- Отец, милорд... - сказал он робко. - Приветствую вас...
- Ох... - тут же встрепенулся герцог. - Прошу простить, что прерываюсь, но, разрешите вам представить моего сына, Анастаса. - он встал и сделал жест красивый.
Гарлин поднялся против воли, и сдержано кивнув парнишке, и так же, как и его папу, пронзил пристальным, жестким взглядом.
- Ой... - конечно, не располагая и крохой выдержки отцовской, воскликнул парень. - Право, я и не ведал, что такие, как Вы, бывают в нашем мире.
И Гарлин снова рассмеялся.
- Стаси! - на него прикрикнул герцог. - Наш гость почтенный Санза Гарлин. Он представитель от Короны.
Все сели. Гарлин, наконец-то, смог получить желанный кофе и, пока пил его все строил коварный план свирепой мести, ведь перед ним сидели люди повинные в том зле жестоком, что приключилось с Анди в детстве. Он для себя решил сейчас вот, что более им не позволит вид сотворять, что все в порядке.
 - Я рад знакомству. - сказал Гарлин, отметив, как на него глазеет парень, и как сжигает любопытство обоих герцогов Кассильских. - Так вот, я давеча спросил Вас, давно ли слышали об Анди? - он повторил вопрос еще раз.
- Анди? - сын сразу посмотрел на папу.
- Да, - Гарлин хмыкнул. - Я о брате Вашем. Хотя, признаюсь, я уверен, он Вам не ведам совершенно. - и он вздохнул, делано грустно. - А жаль, ведь Анди в большой чести, на службе состоит Короны и вот уж год, как был назначен вторым учеником владычицы нашей, Электры. - он сделал паузу. - Той самой, нашей королевы. - Гарлин допил меж делом кофе и поднял вверх пустую чашку. - Можно еще, и чуть побольше сиропа в этот раз налейте. - сказал пришедшему лакею.
- А... э... - начал мямлить парень, - Я и не знал, что это правда, однако, слухи от слуг слышал...
- О! - воскликнул Гарлин удивленно. - Так Вы ему не рассказали? - и герцогу вручил улыбку, правда, коварную изрядно. - Я буду рад Вам все поведать. - это сказал он Анастасу. - Так вот, шестью годами раньше, точнее может быть чуть больше, у Вашего отца и леди, из рода нелюдей, однако, родился сын, и был он назван Андрианом...
Гарлин был краток, лаконичен, но и не упускал деталей, чтоб целостной картина вышла. Когда закончил он с рассказом, повисла тишина в гостиной.
- И вот, - сказал Гарлин надменно, - Я третий раз хочу спросить Вас, давно ли слышали об Анди?
- Я ничего о нем не слышал с тех пор, как в порт его отправил. - отрезал герцог.
Хотя и пребывал он в шоке, но мог себя держать достойно.
- Ну, значит нам пора прощаться. - поднявшись, обронил им Гарлин. - Однако, я принес подарок, и Вам вручу его немедля.
Присев напротив Арчибальда, и прошептав тихо заклятие, Гарлин прижал свои ладони к его вискам, чтоб поделиться всем тем, что вынес его Анди из детских лет, им проведенных в компании палача Густава.
- Теперь живи с этим все время, переживая ежедневно все то, что подарил ты сыну. - связь разорвав, сказал он жестко.
У герцога дрожали руки, и он не мог сказать ни слова. Гарлин вздохнул, чуть-чуть устало, и бросил взор на Анастаса.
- Извольте быть мне провожатым, я удаляюсь и немедля!
Парень провел его к воротам, молчал все время и был хмурым. Его еще окинув взглядом, Гарлин не обнаружил сходства.
- Вы совершенно не похожи. - ему заметил бывший санза. - Я говорю сейчас об Анди, своем возлюбленном прекрасном.
Сказав так, он пошел дорогой, что приведет его обратно, к окраине, где дремлет Кали.

***

Я в сад еще раз возвращался, ибо по сердцу мне пришлось все, что здесь было: и вид деревьев, и сказочные орхидеи, которые цвета меняли по воли только им известной. За мной по всюду ходил Нага, бесстрастный и всегда учтивый, а я привык к нему, признаюсь. Однако, отчего-то стало его присутствие тревожить, и понял я, что постоянно теперь к Гарлину мысли мчатся, но я его не ощущаю, как прежде между нами было. Возможно, этот странный Нага мне был немым напоминанием того, что я один совсем здесь, без родственной души любимой, без радости очей услады. 
 Всего неделя, а я гибну - когда я стал зависеть сильно настолько, что наяву, буквально, грежу, не в силах отогнать те грезы? Хотя, при этом, нету связи, и я не в силах, как обычно, коснуться чувств милого санзы, и лишь теперь я понимаю, что правда между нами было, насколько близким мне был Гарлин. И пусть он больше так не любит, пусть чувства те ко мне остыли или укрыты тихой дремой, я прилечу, ворвусь как буря и разбужу от нелюбови, вновь захватив Гарлина сердце.
Все! Как только прилечу в Долину, то сразу к нему в ноги кинусь, и мне уже не важно вовсе, кто из нас прав, а кто виновный в том глупом и пустом разладе.
Однако, так я долго думал, и маялся почти всенощно, но утром побежал скорее смотреть, как наползает буря на мир "карманный" для Эона, и как она стирает вовсе все, что когда-то было миром. То впечатляло вне сомнений, и я на целый день увлекся, рассказ вкушая с упоением о том феномене масштабном, который мне Эон поведал. А он рассказчик был прекрасный, все иллюстрировал примером, теории выводил стройно в метафизическом контексте. Я ж падкий до науки этой и собирательства всех знаний, что принести смогу в Долину, пополнив мудрости копилку. Да и на похвалу Электры питал я дерзкие надежды, ибо честолюбив без меры.
Словом, в твердыню снова пришел вечер, я опять себе поклялся, что завтра, поутру, уж точно, назад отправлюсь к нам в Долину.

***

"Полгода Анди нет в долине, и я бессильна что-то сделать". - тревожные струились мысли, когда Электра шла за Раду. - "Что же на этот раз он сделал? Во что ввязался, чертов олух, да так, что разыскать не в силах его и звездный прорицатель?"
Раду был мрачен, как обычно, поскольку пребывал в опале уже два месяца - не меньше. Когда к нему вошла Электра, он поклонился ей манерно.
- Так что надумал? - тот час же приступая к сути, его спросила королева. - Грим извинения дождется?
- Пусть сдохнет. - он был очень краток.
Электра сдержано кивнула.
- Тогда, арест твой отменяю. - и хмыкнула, на него глядя, - Однако, впредь, будь аккуратней, мне без того забот хватает.
- Благодарю, но обещаний на это счет давать не буду. - Раду все так же был угрюмым. - Мой лозунг - не прощать мерзавцев.
- Как будто я того не знаю. - вздохнув, сказала королева. - Лети в Флайвэйю, к злобной Хешке, пускай озвучит предсказание.
Тут Раду сразу встрепенулся, взгляд загорелся в предвкушении.
- Сейчас?! - спросил он, оживленно.
- Сейчас же! - подмигнув ему, велела властно королева.

Как только в Храм Судьбы умчался ее категоричный витязь, Электра нанести решила визит Гарлину. Этот сатанинскй санза в стремлении всех изжить со света достиг не малого прогресса - от его выходок страдали уже не только ее братья, но и бесстрастная Анжель, что прежде мир не замечала, просила поскорей избавить от череды его попреков, угроз и всех нападок резких.
Электра знала, что Гарлина сможет найти в покоях Анди, где он всегда, самозабвенно, часами предавался скорби.
Она вошла не постучавшись.
- Гарлин, ты здесь? - спросила громко и, не дождавшись подтверждения, сказала. - Сюда иди.
Он вышел из опочивальни, осунувшийся и ужасно мрачный, однако, как всегда красивый - того, как видно, не отнимешь.
- Доброго дня Вам, королева. - угрюмо молвил, - Я в Вашем весь распоряжении.
- Тогда сделай мне черный кофе, и сахара добавь побольше. - она сказала уже мягче. - Я на балконе подожду. Курить здесь можно?
- Да, курите. - буркнул бывший санза, не спешно проходя на кухню.
Он вынес кофе на разносе, куда еще пристроил вазу с конфетами и бутыль рома. Все это водрузивши на пол, он сел напротив королевы на кучу шелковых подушек.
- Благодарю. - взяв сразу чашку, Электра отпила немного. - Я Раду только что послала за предсказанием в Храм к Хешке. - она ему в глаза смотрела, - Надеюсь, он вернется скоро. - вздохнула, так же продолжая смотреть на санзу. - Ты не один о нем скучаешь и беспокоишься серьезно, и я спешу тебя заверить, что ни на миг не прекращаю искать его и думать где он. Однако, лишь одно могу я сказать сейчас о нашем Анди - он жив, не болен, не страдает. В этом уверена я точно.
- Откуда знать Вам! - Гарлин вспыхнул. - Я, с нашей с ним глубокой связью, и то ни зги о нем не вижу!
- Я объясню тебе и это: когда Анди был сильно болен из-за смертельного проклятья, я его в Звездный зал водила, инициировав потоком. - Электра сделала затяжку и затушила сигарету. - Поэтому, где бы он ни был, я знаю его состояние, ибо на нем печати силы, питающие нас, Драконов.
Гарлин кивнул, и поднял чашку, его рука чуть-чуть дрожала.
- Поставь. - сказала королева и, подняв ром, влила прилично темную жидкость в обе чашки.

Раду всего раз видел Хешке, но ему этого хватило, чтобы себе составить образ об этой даме неприличной. И даже ее злой характер его не так всегда тревожил, как та привычка одеваться, точней сказать, того не делать. Верховная папесса храма, что находился во Флайвэйе и отвечал за знание судеб всех, кто живет под гнутым небом нашей Этерны, по мнению Раду носила недопустимые наряды: сару и бусы. Бус, конечно, на ней болталось очень много, однако, пестрые гирлянды грудь ей не закрывали вовсе, а та была весьма большая.
"Хоть крылья зад ей прикрывают" - стоя напротив, думал Раду, - "И сару, нынче, плотной ткани, спасибо небесам за это".
В отличии от лорда Кая, она его не привлекала, напротив, для Раду являла все то, что в женщинах плохое. Конечно, роль свою играло и то, что эта жрица Хешке все время не в ладах с Электрой, однако, если то оставить, ему не нравилась фривольность или, точней сказать, похабность, которую та изверга во все окрестное пространство.
- О нем я ничего не вижу. - сказала Хешке недовольно и, снова, на него взглянула так, будто бы он стоит раздетым. - Ваш Анди скрыт в иной реалии, но нить судьбы его крепка, Долина Грез ей осью служит.
- Так он вернется? - в миг забыв о ее виде непотребном, Раду воскликнул с интересом.
- А ты как думаешь, красавец? - Хешке ответила вопросом, и облизнула свои губы, так, словно он пирог со сдобой.
И Раду понял, что пора прямо сейчас спасаться бегством, ибо такие, как она, примут отказ за оскорбление, а королева попросила ей более проблем не делать.

***

 Он уже раз четвертый где-то летал к твердыне в терны Керу, ибо порой ловил то чувство, как будто Анди в этом крае. Уже полгода миновало, как тот пропал, и Гарлин долго, неустанно, исследовал моря и терны, где мог бы оказаться Анди.
Как только версия отпала, что Анди был захвачен Гримом или бывшей родней привечен, так Гарлин сразу стал туристом, отдавшись с фанатизмом делу. Шли дни, стекались что в недели, и вот еще минует месяц, скоро сердца зимы настанет время, но поиски, как прежде, тщетны. Несколько раз казалось санзе, что он вновь ощущает Анди, но, будто бы маяк далекий, то ощущение быстро гасло, и все казалось беспросветным.
Электра лишь вздыхала горько, к Анжель ходила регулярно и, после, головой качала - не видно было Звездной Диве, где бродит Анди.
Отчаянью не поддаваясь, Гарлин все по Этерне рыскал, он медитировал частенько, по старому, как делал в храме, зависнув долгими часами в пространстве, где блуждают мысли. Им нет преграды и все доступно, однако, только не любовник, которого так жаждал санза найти, и растерзать за дерзость.
"Как смел ты, сволочь, меня бросить!" - разрушив умиротворение и прерывая транс глубокий, его эмоции вопили. - "Вот возвратишься, и узнаешь всю силу моего проклятья!"
Его таким совсем не знали в Долине Грез, ведь норов свой он срочно смерил, когда стал жить с Прекрасным Принцем. Теперь же Гарлин стал, как прежде - несносным, властным, непреклонным, каким всегда был по природе.
Хлебая только свои мысли, Гарлин уверен был, что Анди именно тот, кто ему нужен, ведь только с ним он был свободным, естественным в своей любови. Он тосковал и раздражался, метался, в крайности впадая: плел дромосы куда попало, потом ломал их не подумав, ругался страшно с королевой, кидал угрозы леди Анжель, а Питэра раз десять проклял, причем, в том не было причины. Жил Гарлин только в доме Анди, мог там надолго запереться, потом исчезнуть и часами ходить по пустоши у моря, шагами меря длинный берег.
"Я стану прежним!" - думал санза, - "И не позволю больше тебе шутить с моей любовью! Ты станешь одержимым мною, и будешь обо мне лишь думать, дышать лишь мной, мной только утолять всю жажду томящуюся в твоем сердце! Тебя я выбираю своей последнею любовью, ибо другой не надо больше. И если первая любовь меня сковала цепью плена и подавила, подчиняя неутолимой жгучей страсти, и был ее рабом я робким, безропотным и покоренным, то ты - любовь иного толка. В любви к тебе мне вся свобода раскрылась, простора отворились двери, собой я стал, и даже больше, достигнув уровня такого, что впору называться богом. Я перестал бояться, Анди, ведь я теперь могу... да что там! Я теперь желаю с тобой отправиться навечно хоть в бездну Грани, любым безумствам предаваться и не оглядываться больше, и тоже, тобой дышать и жажду утолять тобой лишь. Прими мою любовь такую, и этим говорю тебе я - прими мою свободу, Анди". 
Потом внезапно возвращался, и шел с седлом, молча к Ментору, чтоб тот отнес его к твердыне, в край дальний Керу, непременно. Дракон терпел заскоки санзы, но после жалился Электре.
- Я все, конечно, понимаю, но это наглость! - говорил зверь. - Он, видишь ли, там что-то чует, а я - стирай о небо крылья!
Ментор уже не брал подарки (их накопилось очень много, и не было места в пещере), поэтому пришлось Электре придумать ему новый титул, чтобы утешилась гордыня.
- Поверь в него, мой драгоценный. - кивала Ментору Электра, - Гарлин всех лучше Анди знает, и если кто найдет мальчишку, то этот странный, злобный санза.
А санза шел к Анжель, ругался, что ее сферы стали слепы и звездные глаза поблекли, потом назад, в покои Анди, где медитировал часами. И снова вдаль, где волны Тропы Звезд ласкают песчаный и пустынный берег, чтобы открыть тем волнам мысли...
"В прежней своей любови страстной, я более утратил, чем получил от того чувства, ибо погиб тогда, как санза". - шептал он, встав у водной кромки, - "Я в это верил, ведь и правда меня оставили те силы, что прежде были мне подвластны. И это ранило, признаюсь. Я думал, что своею страстью разрушил чистоту святую, ту самую, что наполняет силой и ясностью, ум просветленный санзы, его питая, создавая. Что потерял кристалл невинный, хранящий нас от мира скверны, не позволяя злым миазмам судьбы священника коснуться. Я счастлив был тогда, но постоянно ощущал, что ранен или сломан, как будто клин вогнали в душу, который породил сеть трещин. Я думал, что такова плата, которую бытие взимает за интенсивность чувства, что сильно так переживаю".
Гарлин сжал кулаки сильнее, грозя судьбе, терне и водам. Он грозно посмотрел на небо, продолжив свой безумный шепот:
"Сейчас я уже точно знаю, что все это совсем неправда! От этой лжи, порою, я в дикую впадаю ярость. Как мог я быть слепым настолько! Ведь если эти чувства скверны, считалось, вызваны любовью, то не любовь они все вовсе, а лишь болезненное наваждение, сродни проклятью - не иначе!" - зубами скрипнув, он продолжил, - "Как еще прежде я не понял, что любовь - это свобода! Стихия вольная, в которой хочется предаться бесноватым танцам легким, кружиться и гореть зарницами огней небесных, ветрами дикими сплетаться, быть и друг другом, и собою сразу, ибо нет здесь даже речи, и смысла нет, во всех условиях и границах. Я могу лишь краем паланкина своего тебя, любовь моя, коснуться, задев едва ли, и уже вселенную твою впитать всецело, а ты направить мысль ко мне лишь, когда бредешь в незримых далях, и я уже, в тот миг, с тобою всей бесконечностью сознания и теплым страстным, неприкрытым сердцем. Ведь в любви-свободе мы с тобою боги".

***
Глядя в окно, я попрощался с моим пейзажем персональным, в сердцах сказал, как благодарен и месяцу, и диким джунглям за их абсурдную волшебность.
Нага провел меня до двери, где ждал Эон, и был он непривычно грустным.
- Без Вас твердыня опустеет. - сказал он с искренней печалью. - И я по Вам уже скучаю.
Я поклонился и улыбнулся ему скромно.
- Я не прощаюсь, ведь уверен, что мы еще не раз столкнемся. В конце концов, мой мир - Ваш якорь. - слова были полны надежды.
Эон провел рукой по двери, и она, скрипнув, отворилась, являя взгляду тьму ночную.
Еще раз поклонившись низко, я молвил:
- Теперь жду и от Вас визит ответный, в Долину Грез к нам, непременно. Уверен, Вам все будут рады.
Эон кивнул и улыбнулся.
- Все может быть, мой друг любезный. - кивнул еще раз, - Да, быть может... И, кстати, Вам я обещаю, что Нагу при себе оставлю. Он Ваших черт впитал уж много, и этим стал приятный очень.
Я рассмеялся.
- О нем заботьтесь непременно! До Встречи! - и махнул рукою, порог уже переступая.
Реальность раз-другой моргнула, и я стоял в долине снежной меж двух холмов, не понимая, куда попал и как так вышло. Немного присмотревшись к небу, на котором много звезд сияло и две луны: краюшка золотистой Леи и красно-огненный серп Рады.
- Фух! - сказал я в темноту ночную. - Что у них с погодой в Керу? Снег летом даже в этих дебрях странность.
Желая поскорей согреться, ибо стоял мороз трескучий, я быстро выстроил заклятие, сплел волей магии потоки, почувствовал, где тоньше складка материи слоев пространства и, выплеснул поток энергий, сопровождая его жестом.
Серебряная брешь качнулась, прошла волною вертикальной, вскрывая плоскость ткани мира, и я шагнул туда скорее. Два, может быть три вздоха, и я на набережной Джингси.
Да, что за дварг с погодой этой! И здесь снега да гололеды!
Я огляделся, размышляя, что же за катаклизм случился, принесший холод в сердце лета. Я здесь отсутствовал неделю и вот такие перемены. Наверное, ответ найдется, как доберусь-таки, в Долину. Однако, не случайно я сначала в Джингси заглянуть надумал, ведь возвращаться без подарков есть мувитон - и ни иначе. Мне надо прикупить безделиц моей наставнице великой, рыжему другу строгих правел, да Гарлину, что слаще меда и всех удач желанней.   
Мороз в меня иглами впился, и с шага перейдя на бег, направился я в те кварталы, поближе к набережной порта, где находились магазины, работающие постоянно. Мне повезло: помимо этих магазинов, на площади стояли ченди - веселый кочевой народец, чьи ярмарки и балаганы по всей Этерне так известны, что многие спешат за ними, чтобы на время окунуться в праздник.
Кибитки их стояли кругом, а в круге том костры горели, и слышались удары бубна да струнный шелест бализета. Я поспешил к огню скорее, ведь не спасала совсем куртка, что греет только в летний вечер.
- Вот ты чудила. - я услышал сразу, как только встал близ пламя, - Кто же такое платье зимой морозной носит? Ну, если же ты нежить, то прощенья просим!
Я рассмеялся, обернулся... Девица, сплошь в нарядах ярких, из кучи шалей разноцветных надетых сверху теплой шубки.
- Оделся я не по погоде, но по сезону. - пожав плечами, ей ответил. - Кто знал, что среди лета случится этот дикий фокус.
Девица на меня воззрилась, словно был я какое диво.
- Вот жалость! - воскликнула она, всплеснув руками в рукавицах, - Такой ты ладный, а дураха. Какое лето, скудоумный, нынче зимы уж сердце, месяц мелиот на терне. - она хихикнула весело, глядя, как распахнул я очи. - Пойдем, зипун тебе подыщем, а то, не дай Торн, околеешь.
Я был сбит с толку совершенно, но поспешил за той девицей, попутно думая о Торне, что богом был для бродяг ченди. Подозревал я, что они не знают о Торне истины печальной - он был драконом красно-черным, погибшим в поиске своей давно умершей королевы... И пусть не знают, пусть в вере их он бог счастливый, что бродит под дугою неба, всегда танцуя и играя на лунном бубне серебристом.
- Вот. - девица мне всучила нечто, пошитое суровой нитью из лоскутов меха и кожи. - Уж лучше твоего нарда. - и снова начала смеяться.
Я взял и сразу облачился, ибо замерз уже прилично.
- Держи. - и протянул ей перстень, что снял с мизинца незаметно. - Благодарю, моя принцесса. - я сделал ей поклон красивой.
- Ага. - она взяла и рассмеялась. - Ты точно тронулся прилично, но перстень не верну, хоть тресни.
Зипун костром пах и маслами, которые сжигают в лампах, и мне припомнилось то время, когда на севере служил я.
- Как так случилось, что зима здесь. - спросил ее я, понимая, что прозвучало то нелепо.
- Обычно, как еще, болезный. - разглядывая, как играют грани камня, что вставлен в перстень, сказала ченди, на меня не глядя. - Лето сменила осень, за ней зима пришла на тэрну. - девица на меня взглянула. - А ты чего хотел, красавец, чтобы все время лето было. - она хихикнула на это.
И тут меня накрыло сильно, ибо пришла на ум догадка - я вспомнил, как пейзаж менялся в той зале, где мы так часто обедали с Эоном прежде. Я видел, как миры искрились, как волны времени стирали эпохи целые, а бури - новые пространства. Эон говаривал мне часто, что темпоральные потоки текут различно, не синхронно...
- Вот срань подгорных злобных дваргов! - воскликнул я, на пламя глядя. - Мой день там - здесь почти что месяц!
Сердце подпрыгнуло, как в танце, когда играют тарантеллу, а мысли, словно врассыпную, метались дико, хаотично.
- Что делать! - в панике воскликнув, я посмотрел в глаза девице.
- Перстень не дам! - уже нахмурясь, она сказала мне на это. - Могу дать ленточки и бусы, еще зипун себе оставишь.
- Давай. - отрезал я, подумав, что закупил таки подарки.

 Увидев, как я режу ткань самой густой ночи пространства, девица, видно, усомнилась уже и в собственном рассудке. А я шагнул во тьму, что во сто крат чернее сажи, и лишь серебряная вспышка, смеясь над всем, что чудится разумным, веселой ченди подмигнула. 
 Я вышел возле южной башни, на миг возликовав умению, которое довел до точности и совершенства. А после, сразу испугался, представив, что все это время, они здесь думали о том, где нахожусь я. Потом подумал, что, по сути, моей вины в том нету вовсе - откуда знать я мог, что время так со мною зло пошутит.

***
Гарлин вдруг подскочил на месте и заметался в беспорядке по комнате, снося предметы.
- Это случилось, - сказал Раду, - Он окончательно свихнулся.
- Надо сказать, чтоб наша Габи ему лекарства подобрала, - на то кивнула королева, - А то не ровен час погубит и себя, и вещи, что я годами собирала.
- Он здесь! - вдруг завопил, остановившись, и на них глядя диким взглядом, Галин - безумный санза.
Раду с Электрой оглянулись, но все осталось как обычно - все здесь, втроем в гостиной Анди. Они последнюю неделю почаще сюда заходили, чтобы проведать и утешить совсем угрюмого Гарлина.
- Он возвратился! Я не брежу. - на них воззрившись, крикнул санза, в сторону двери указавши.
Гости, меж тем, переглянулись, и одновременно вздохнули, они не посмотрели даже на дверь, что тихо отворилась...

***
Я чувствовал себя так, будто был я призрак, которого совсем не ждали, ну, а увидев, удивились - и это был мне новый опыт.
 А Гарлин заявил:
- Ты сволочь! Жаль, что не сдох ты там, где шлялся.
- Я не виновен! - я воскликнул. - Там время движется иначе! Я был в твердыне лишь неделю!
Гарлин же так свирепо злился, что словно рыба на песке, рот раскрывал в безмолвном крике, кулаки до белизны сжимая. Электра бровь приподняла лишь, а Раду как-то нервно хмыкнул.
- Вот ты чудила. - он лишь молвил.
- Я же не знал, что так устроен тот мир, что сотворен твердыней! - я попытался оправдаться. - Я...
- Давай потом про все расскажешь. - спокойно молвила Электра. - А нам пора, уже светает.
Они пошли к двери неспешно, Раду на миг остановился и дружески мне по лбу щелкнул.
- Пальто ужасное, приятель. - сказал он ровно, удаляясь.
И вот наедине мы - я и Гарлин. Стоит он, похудел немного, и хоть у глаз сложились тени, но, как и прежде так прекрасен, что мое сердце замирает. Ну, здравствуй, пропасть очей васильковых, в которых я пропал навечно. Здравствуй, разрушитель грозный всех в тьме и свете нелюбовий, ты, поправший жестко мои теории пустые о невозможном и трагичном, недостижимом в мире чувстве.
Я подошел и его обнял - терпеть совсем не было мочи. Сжал крепко плечи, торс обхватил кольцом объятий, щекой прохладной прислоняясь к его щеке, соленой, влажной...
Стучало сердце, что люблю я, и пульс в висках кричал о страсти, а тело вспоминало быстро какой ужасный я распутник.

***
Целуя острый, обнаженный, изгиб плеча Гарлина долго, и неохотно оторвавшись, я прошептал:
- Прости, мой милый. Я не хотел тебя оставить, не знал, что будет все так долго.
А он открыл глаза лениво, и притянув меня теснее, провел губами мне по коже, оставив влажный и горячий след от виска до низа шеи, и там надолго задержался, чтобы оставить свою метку.
Я снова захлебнулся вздохом от счастья, что переживаю.
Уже почти минуло утро, перетекая в ясный полдень, а мы, постель не покидая, в ней выясняли отношения. Однако же, голод не грифон, в небо за дичью не умчится... И я поднялся неохотно, набросил теплый плед на плечи, ибо после постели нашей мне всюду чувствовался холод.
- Зажги камин. - мне Гарлин крикнул, когда я уже это делал.
Усмехнувшись, я побрел на кухню, чайник ставить, да надо было послать файра за плотным завтраком в едальни.
- Ты что на завтрак нынче хочешь? - заглядывая в нашу спальню, спросил я Гарлина с улыбкой, и в этот миг сразу припомнил, что он хотел сказать мне что-то, в тот раз, когда я с ним прощался.
- Тех сладких булочек в глазури и крем ореховый, сгущенный. - пробормотал он очень сонно.
- А кофе или чай изволишь? - решил я уточнить с напитком.
- Еще не знаю... оба сделай. - очень лениво прозвучало.
А я был рад всему, что слышал, всему, что происходит с нами.

Камин пылал, мы пили кофе и ели шоколад с печеньем, и я смотрел все на Гарлина - никак не мог налюбоваться. Во мне сейчас струилось счастье, похожее на мед янтарный, таким было оно густым и сладким.
Мне был ужасно любопытен тот разговор, который нами был оставлен, но, отчего, еще не знаю, я не хотел того тревожить, что было прежде, до моего визита в Керу.
Гарлин на меня взгляд свой поднял, неспешно отставляя чашку. И мой мир снова был затоплен синью весенних васильков, ярких безжалостно и нежных.
- Надеюсь, ты не передумал о прежних соглашениях наших. - спросил он ровно и прохладно.
Я выдохнул, вдруг ощущая вселенных всех одну усталость, которая во мне скопилась, и приковала, затопила, навечно приковав к той драме, что называют нелюбовью.
 - Конечно, нет. - ему ответил, прямо в дивные очи глядя. - Ты для меня тот самый, Гарлин, единственный во тьме и свете, и я приму тебя любого, с неверием и нелюбовью, с презрением и равнодушием, ведь твои чувства, это сам ты и сам я, каким душе твоей являюсь. - вздох подавив и сделав легче, я кое-что еще сказать смог, - Я мог бы много лет пытаться разжечь в тебе прежние чувства, но не желаю даже в малом я попирать твою свободу, твой выбор сердца. Он мне важен.
Я поднялся, не в силах больше терпеть огонь, что тот час вспыхнул в висках, распространяясь быстро и прожигая даже череп.
- Прости, что я не тот, кем мог бы в твоих надеждах оказаться. - сказал ему я, понимая, что вряд ли, в будущее время, смогу еще вымолвить слово.
Мне было не куда бежать и негде скрыться, потому что это горе теперь везде со мною было: разлилось в воздухе прогретом, проникло в терпкие напитки, и за окном свистело громко с морозным и колючим ветром.
Я принял душ, потом собрался, пошел на встречу с королевой, представил ей доклад подробный и свои записи в блокноте, которые писал в твердыне. Потом болтал о чем-то с Раду, пошел с ним потренироваться, смеялся, снова проигравши, и слушая рассказ веселый, как он порвал на клочья Грима.
Ближе к заре вечерней где-то, Электра позвала обедать, и мы собрались все у Раду.
Болтали, весело шутили, я рассказал еще немного про чудеса твердыни Керу. Чуть позже, Раду сам назвался сбегать и принести вина побольше.
- Еще готов поехать в Керу? - меня Электра вдруг спросила.
Я не успел еще ответить, как в разговор вмешался Гарлин.
- Вам ученик второй наскучил? - спросил он дерзко. - От чего же?
К нему Электра развернулась, и устремила взгляд сердитый.
- Я уберечь желаю Анди от этой боли постоянной, которую всегда в нем вижу, как он с тобой встречаться начал. Сейчас, к примеру, он словно кукла заводная с фальшивой, напускной улыбкой, и если ты того не видишь, то потерял, должно быть, зрение. Так пусть он лучше будет где-то, где мир постичь сумеет лучше, и где ему душевно рады, чем здесь, где ты, упырь жестокий и садист себялюбивый, всю из него вытянул радость и жажду жизни.
Не знаю, почему я думал: какое счастье, что нет Раду, и что уж вскоре он принесет сюда спиртное. Все прочее - стена из шока, в которую я лбом уперся.
- Зачем тогда искал его ты, нас всех достал сверх всякой меры? - не унималась королева, Гарлина распиная жестко. - Анжель довел до исступления, Раду настроил против Кая, конфликт с Кассильей нам устроил? Тебе внимания не хватало, иль это месть за изменение твоей великой судьбы санзы?
- Это не Ваше дело вовсе! - Гарлин, поднявшись, ей ответил. - Я не хочу все это слушать! - и сразу уходить собрался.
- Нет, уж, присядь любезный Гарлин. - Электра властно приказала, и он на стул обратно рухнул.
- Когда из-за тебя мой Анди себя швыряет бездне в глотку, то это и моя проблема. И если ты тупой настолько, что тебе это не понятно, то поступай учиться снова, с первой ступени начиная. - Электра щелкнула перстами и появилась сигарета, которая уже дымилась. - И ты обязан объясниться и не морочить его больше - я интриганов ненавижу, и вышвырну тебя немедля в твой храм любимый, кельи строить.
Повисла тишина густая. Я протянул несмело руку, и взял Электры сигарету. Она сразу зажгла другую.
- А есть что-то вина покрепче. - спросил я, перед собой глядя.
- Гарлин, иди в мои покои, там, в секретере, внизу слева, стоят две бутылки скотча. Их принеси, уж будь любезен. - сказала Эли, но не жестко, как было прежде.
Гарлин поднялся как-то резко, и очень быстро удалился.
- Прости. - сказала королева, когда за ним закрылись двери. - Я не могла смотреть на это.
- Нет, это Вы меня простите. - вздохнув, ответил я устало. - И больше не на что смотреть здесь. Наверное, как пройдет время, смогу я пережить и это. Одно меня смущает сильно, что Вам приходиться столь часто видеть такое безобразие, которое я учиняю, свои романы воплощая.
Я замолчал, и мы курили, дым серый мерно выпуская, который быстро растворялся, в пространстве тая, как надежда. Моя надежда, между прочим...
- Вы правы, я, пожалуй, снова отправлюсь изучать твердыню. - сказал я в тот же миг, как двери отворились, впуская Раду и Гарлина.
В порыве оттолкнувши Раду, Гарлин порывисто шагнул к нам, с грохотом на стол опуская две весьма крупные бутылки.
- Какого двага! - заорал он. - Нужна твердыня - так сама туда летите! Хватит гонять повсюду Анди, он здесь больше полугода не был!
Раду поймал его за шкирку, и даже приподнял в порыве.
- Что это сейчас вот было? - спросил он очень удивленно, еще удерживая санзу. - Тебя совсем уж бес попутал? - потом, ко мне он повернулся, угрюмо молвив. - Когда тебя он дожидался, его рассудок помутился. Попробуй что-то с этим сделать, а то я начинаю думать, что Гарлин тайное оружие, присланное погубить Корону.
Пока он говорил все это, Электра скотч уже открыла, и налила нам с ней по рюмке.
- А вы вино свое попьете. - на взгляд Раду в ответ сказала.
Такой вот получился ужин.
***
Тогда я очень много выпил, настолько, что не понял где я, когда открыл глаза средь ночи.
- Ты дома. - кто-то рядом буркнул. - И от тебя разит нещадно, кокой-то инфернальной смесью.
Как это было и ни странно, не глядя на тяжесть похмелья, и жуткий перегарный запах, что был повсюду: в воздухе, горле и желудке, я ощущал себя получше, чем этим злополучным утром. В виду имею, что душою, но, разумеется, не телом.
- В твердыню я с тобой поеду. - порвав цепь моих мыслей сразу, слова Гарлина прилетели.
- Езжай, если на то охота. - я буркнул, протянувши руку, чтоб взять с водой бутыль, которую кто-то заботливый поставил с края, у моей постели.
- А что мне без тебя здесь делать? - спросил он очень раздраженно. - Ждать, когда вышвырнет Электра, пока со скуки подыхаю? 
Признаюсь, я не ждал вопросов этих. С чего во мне нужда такая? И я спросил его об этом.
- Зачем?! - меня переспросил он. - Разве тебе не очевидно?
- Признаться, нет. - уже садясь в постели, я ответил тихо. - Ты мне прекрасно объяснил то, что тебя во мне прельщает лишь секс. А для себя я вывод сделал, что, может быть, помимо секса, тебе еще льстят мои чувства, да и прилюдно показаться со мною в обществе не стыдно. Поправь, если мной позабыто что то.
Гарлин молчал где-то минуту и, началось...
- Какая ж ты скотина, Анди! - воскликнул он. - Все эти долгие погода, я каждый миг о тебе думал, искал и донимал окрест всех, чтоб и они тебя искали. С ума сходил в тоске и страхе, что же с тобою приключилось. - он отобрал у меня воду, и начал пить, глотая жадно. - А ты пришел, всем своим видом давая знать, что все в порядке, как будто не было и вовсе всех этих месяцев ужасных, когда в безвестности я жил здесь.
Своими бурными речами, Гарлин ввергал меня в абсурдность несоответствия и непонимания, что от меня он все же хочет.
- Я объяснился и ни раз уж, и извинился многократно, однако же, вопрос не в этом. - голова все же разболелась, и говорил я через силу. - Припомни, ровно за день, как отбывал я в путешествие свое к твердыне Керу, ты мне сказал, что более меня не любишь и между нами быть лишь сексу. И можешь мне не верить вовсе, но для меня все это было назад одну неделю только. А прошлой ночью, первым делом, ты снова мне напомнил это. - я перевел дух, было тяжко. - Так вот, от этого танцуя, я снова задаюсь вопросом - на кой же дварг тебе я сдался?!
- Не знаю. - буркнул недовольно Гарлин, прослушав всю мою тираду. - Быть может, что тебя люблю я. Ну, порою, я в этом уверен, но чаще, то не понимаю...
- Приехали... - сказав устало, я снова сполз под одеяло. Башка трещала беспощадно.
- Что, совсем тяжко? - строго спросил меня любовник.
- Жалею, что не сдох днем раньше. - в ответ я проворчал угрюмо.
- Сюда иди. - и Гарлин, потянув за плечи меня к себе ближе пристроил.
Взяв за виски меня руками, он стал массировать умело, шепча какой-то стих заморский, на языке, что я не ведал. Своими ловкими перстами, Гарлин начал спускаться ниже, пройдясь за ушками моими и плавно разминая шею. Потом назад, к вискам поднялся, и запустил мне в кудри пальцы, пройдясь по коже на затылке.
 И мне внезапно полегчало! Да так, что я аж возбудился, хотя еще минутой раньше, не мог о том даже помыслить!
- Какой же ты у меня ловкий. - я прошептал, взял его руку, оставив поцелуй в ладошке.
 А он перевернулся быстро, устраиваясь на мне сверху.
- Насколько ты мне благодарен? - Гарлин спросил, уж понимая, что долгой будет благодарность.

***
Днем позже, мне поведал Раду о приключениях Гарлина, когда искал он меня всюду, а вечером, все в те же сутки, я лорда Ментора встретил. Да, лорда, и ни как иначе - тот титул вверен королевой, лично и с почетной лентой.
- Лорд всех небес этернианских. - сказал я, кланяясь красиво. - Простите, что своим визитом, я смел Вас дерзко потревожить.
- О! - воскликнул Ментор так громко, что я чуть с ног не повалился. - Вернулся! Надо же, и целый. А мы уж думали, что помер. А твой дурацкий полюбовник меня достал сверх всякой меры. - он цыкнул громко, скаля зубы. - Ты, правда, что великий воин, раз эту бестию все терпишь. Ведь это демон в камуфляже, голодный виверн в шкуре лиса!
И началось... Я снова выслушал рассказы о похождениях  Гарлина под соусом иных рецептов.
Потом, когда домой уж брел я, то все гадал, что происходит? Гарлин, что правда, меня любит или он собственник ужасные, на все готовый, лишь бы только немедленно вернуть пропажу?
Я по мосту брел, весь в раздумьях, когда меня окликнул кто-то. Как повернулся, я увидел в окне кофейни, в башне Силы, нашего Питэра-дракона.
И я пошел к нему в кофейню, ибо с ним поболтать хотелось.
Когда рассказы исчерпались о новостях и приключениях, я захотел продолжить встречу, и стал проситься к нему в гости, желая повидать Орфена.
- Не в этот раз, прости приятель. - сказал мне Питэр как-то странно. - Мы подустали от конфликтов.
Я на него воззрился сразу, не прикрывая удивления.
- О чем ты? О каких конфликтах здесь речь идет? Того не знаю, мы ведь уладили давно все.
Питэр задумался, при этом иногда, украдкой, по сторонам окрест взирая.
- Знаешь ли, Гарлин изменился... как бы сказать...
- О, боги! - я тогда воскликнул. - Он, что, и правда всех достал здесь, как мне Электра говорила?
Питэр кивнул, при том в окно взгляд бросив снова.
- Мне совершенно не понятна причина этих перемен в нем. - пожав плечами, я отметил.
Морской дракон на меня глянул так, словно я болван набитый.
- Ты что один того не знаешь, что по тебе с ума он сходит? - сказал так, словно это очевидно, как то, что мы сейчас в Долине.
И я вздохнул опять, и вздох был тяжким.
- Поверь, лишь мне того не видно и потому, что он со мною жесток и холоден обычно, а если есть какие чувства, то их я лишь в постели вижу. - не выдержав, сказал я правду.
- Он дурачок. - мне подмигнув, лорд Питэр хмыкнул. - И думаю, он это знает.
- Но мне от этого не легче. - я тоже хмыкнул, только горько.
Мы очень скоро распрощались, и я пошел домой, к Гарлину, гадая, что сегодня будет.
Я насторожен был, он - ласков. Пошел со мною вместе мыться, сказал, что подровняет кудри, ибо они длиннее стали, чем мне к лицу. Я согласился.
После, собрав немного прядок моих волос, упавших на пол, Гарлин в кулон определил их, большой, с серебренною крышкой и вензелем от его имя.
- Зачем тебе, ужель на счастье? - спросив, я даже рассмеялся.
А он надулся вдруг на это.
- Для поисковых заклинаний, ужель не ясно?! - огрызнулся нервно.
И я притих. Ну, а когда подумал, что стал бояться перемены Гарлина разных настроений, то вовсе сделался печальным, и замолчал на целый вечер.
- Пойду, попью вина с Электрой. - сказал ему я, полагая, что звать с собой его не стоит, ну а расслабиться мне нужно.
Когда, одевшись по приличней, я из опочивальни вышел, чтобы уже идти к Электре, то увидал, что Гарлин плачет. Тихо, скрывая свои слезы. Я сел с ним рядом, на диване, не зная, что сказать на это, а он все плакал и, чуть позже, стал говорить...
Наверное, минула полночь, а мы все так же тут сидели. Камин сожрал дров пару дюжин, и высохли Гарлина слезы, когда узнал я, что как прежде, он очень сильно меня любит и лишь со мною будет счастлив.

***
Тo be continued

***

Рart five

В Сердце зимы Электра отмечает личный праздник - нарядно украшает кусты самшита голубого под своим балконом, развешивая на пушистых ветках множество всяческих блестящих побрякушек. При этом заявляя, что совсем то празднество не любит, однако, творческих порывов остановить никак не в силах. Естественно, когда чудить решает королева, то это действие зовется национальный праздник. И образом таким, Долина наша, день ото дня и все быстрее, глядишь, уже вовсю гуляет какой-то карнавал беспечный, растянутый на вечеринки, балы, фантасмагории и частные концерты. При этом, к нам спешат примчаться гости из краев различных терны.
Чтобы не отставать от всех тенденций модных и быть всегда всенепременно стильным, и даже больше - образцовым для тех гостей заморских, мне Корона (естественно, в лице Электры) выделяет достаточно субсидий. Признаюсь, я совсем не против этих забот и многих хлопот. А в этом годе ухитрился вовлечь в веселое безумство Гарлина, который прежде полагал за модою погоню пустым занятием совершенно. Конечно, на него хоть робу старую напяльте, он все одно прелестный будет.
Мы тискались, валяясь на диване, и обсуждали, что еще придумать для своих нарядов на променад сегодняшний, который позже вечером случится, когда дверь распахнулась настежь, в проеме темном нам являя Раду.
- Я уже здесь, кончайте рукаблудье! - он заявил с порога. - И помогите мне с костюмом, а то Электра сильно злится, что я мундир любимый начал чистить, чтобы надеть его сегодня.
Мы с Гарлином со смеху повалились на пол, и несколько минут не находили сил, чтоб встать на ноги. За шиворот подняв нас очередно, и усадив обратно, на диване, Раду напротив замер, руки уперев в бока. 
- Я, между прочим, изложил вам просьбу. - очень сердито уточнил он.
От смеха у Гарлина выступили слезы, мне же свело живот нещадно. Однако, глядя, как багровым налились глаза рыжего друга, я примирительно враз замахал руками.
- Прости, прости... - пробормотал я спешно. - Клянусь, сейчас же все уладим.
Я взгляд на Гарлина направил, и сразу, сходу, все придумал, при этом из всех сил стараясь не разразиться снова смехом.
- Любовь моя, может, ты попросишь Кали нас всех свозить к Болтану в лавку?
- Конечно. - мне ответил Гарлин, прикрывая рот ладошкой, чтоб скрыть веселую улыбку.
- Вот ты скотина, Анди! - воскликнул Раду, и кинулся ко мне, с ворчанием, - Сам нарвался.
Баталия была веселой и недолгой - как только развалился мой столик, что стоял в гостиной, мы как-то сразу поостыли.
- А вот и повод сделать мне подарок. - сказал я, к Раду обращаясь и кивнув на доски, что от стола остались. - Надеюсь, Кали мебель перевозит.
- Надеюсь человечину он любит. - проворчал на это Раду.
- А я скажу, что сильно на него обижусь, если он обидит Анди. - лукаво улыбаясь, молвил Гарлин.
- А я скажу, чтобы сожрал обоих! - воскликнул Раду, кулаки сжимая.
Я к Гарлину поворотился, и взял его лицо в ладони.
- Любимый, мы погибнем вместе в гигантской огненной геенне чрева Кали-Ёмы. - сказал я театрально и трагично. - Это будет возвышенная драма! Века минуют, а рапсоды все будут вспоминать об этом, роняя струи слез на лютни.
- Да, мое сердце, пусть все так и будет! - мне вторя, грустно молвил Гарлин.
- Все, клоуны, пора на выход! - реплика Раду была не в тему, но он снова нас за шиворот схватил и скоро потащил к прихожей.
 **
Конечно, как и полагал я, Кали не смог отклонить просьбу столь милого ему Гарлина. Всю дорогу Раду на нас немного дулся, и после, это вылилось в капризы при выборе нарядов. Однако, все решилось ладно и, набрав целый тюк обновок, мы возвратились восвояси, под постоянное ворчание небес бескрайних генерала.
- Глазам своим не могу верить. - всплеснув руками, сплошь в перстнях дорогих одетых, сказала громко королева, когда мы к ней пришли в обновках. - Раду, они тебя не били, и не грозили злой расправой?
- Все было в точности обратным! - воскликнул я. - Он нас заставил полететь с ним, чтоб купить новые одежды.
- По истине волшебный праздник. Прямо рождественское чудо. - Электра начала смеяться. - Раду меня счастливой сделал и это счастье абсолютно.
Раду молчал - то было мудро.
Я по плечу его похлопал, когда Электра отвернулась.
- Она прямая по натуре, и ты такой же, мой дружочек. - я подмигнул ему. - Не дуйся.
- Ее сарказм не знает меры. - мне тихо прошипел друг рыжий.
Я на слова его хихикнул.
- Такая вот у нас царица, и мы такую ее любим.
Кивнув, он вздох тяжелый сделал.

Мой Гарлин ликовал обновкам, а я был удивлен не мало, ведь прежде он казал бесстрастье по отношению к одежде. В серебряной парче красуясь, он перед зеркалом крутился, собой довольный бесконечно.
Я протянул ему сережки, на выбор пары предлагая.
- Рубины или черный жемчуг? - спросил я, на него любуясь.
- Уверен, что не изумруды? - на то сказал мне бывший санза.
- Они с парчой будут банальны. - ответил я, пожав плечами.
Гарлин вздохнул.
- А ведь и правда... Но может те твои сапфиры?
- Две пары глаз тебе по нраву? - ему вопросом я ответил.
- Вот дварг! Ты все продумал снова! - он повернулся, улыбаясь. - Тогда сам выбери комплект мне.
Уверено одев рубины на его миленькие ушки, я поцелуями украсил изгиб красивый очертания скул с бархатистой кожей.
- Хоть черный жемчуг идеален, однако, яркие рубины наряду добавляют роскошь. - сказал я томно, у самых губ его сомкнутых.
- Ты знаешь, как тебя люблю я? - на это мне заметил Гарлин.
- Угу. Но покажи еще раз. - и я к нему прижался сильно, желая близости немедля.

***
Наверное, не меньше бала я обожаю посиделки потом, у теплого камина в компании друзей любимых.
Не знаю, как так получилось, но все мы оказались дружно в квартире Орфена внезапно. Не думал я, что там возможно добавить большего богатства, но, Орфен преуспел в том очень.
- Однако, дорого-богато. - присвистнув, молвила Электра. - Ты Алукарда переплюнул, а это, знаешь, труд не малый.
- Стремлюсь. - с поклоном молвил Орфен.
Он явно не был подготовлен к такому знатному визиту, хоть сам нас и позвал всех в гости. Наверное, питал надежду, что мы откажемся уставши.
Пройдя гостиную, где люстра и впечатляла, и пугала, являя роскошь неприкрыто, мы оказались в другой зале. Здесь все ковры вокруг устлали - пол, стены, низкие диваны, вокруг разбросаны подушки только из бархата и шелка, но потолок был просто гладким, изогнутым, как своды храмов, расписан синим перламутром с рисунком звезд и лун чудесным.
- Здесь Питэр любит заниматься: настраивает инструменты и тренируется с вокалом. - поспешно разъяснил все Орфен.
Его словам немедля вторя, морской дракон поднял гитару, что рядом на полу лежала.
- Ты все такой же как и прежде. - ему заметила Электра. - Все струнные предпочитаешь?
- Ну, от чего же? - Питэр хмыкнул. - Для клавишных вон те покои. - и он махнул рукой налево. - Однако, здесь сидеть удобней, вина попить и попеть песни.
Я улыбнулся и, сжав сильней ладонь Гарлина, увлек его с собой к дивану, где будет нам двоим удобней.
И вечер удался на славу: вино, сыры, орешки, сласти, каких я прежде и не видел. А Питэр нам играл все время, то на гитаре, то на лютне, даже Электра песню спела дуэтом с ним, поддавшись чувствам. Мне был по нраву ее голос, простой, чуть низковатый, чистый, но мне та песнь казалась грустной, и я спросил ее об этом.
- О чем Вы в песне той грустите, вместе с героем строк красивых? Ужели Вам близки те чувства?
Ко мне подвинувшись поближе, Электра просто посмотрела и, я свалился в омут бездны глаз демона, что тропы знает, которые ведут в те дали, где дремлет средоточье тайны, восточней сада звезд извечных, и западнее лун окраин, за перекрестком мудрых мыслей и бесноватого безумия.
- Нас было несколько когда-то. - она шепнула очень тихо. - Но я убила их и съела.
Увидев, как теперь гляжу я, она расхохоталась в голос, а Питэр отпустил все струны и подмигнул мне, очень хищно.
- Моя сестра безумней моря и бесконечней звездных далей. Ты думаешь, что есть те грани души и трепетного сердца, которые она не знает? - морской дракон коротко хмыкнул, и вновь вернулся к ждущим струнам. - Давай им о любви споем, Электра, такой, какую лишь мы знаем? - сказал он, показав, как может улыбаться зверем лик человека непростого.
Электра хмыкнула.
- Пожалуй... наиграй кицунэ.
В словах, которые я слушал, мне рассказали про свободу, сплетенье дерзких, диких нравов, и чувства, что бескрайне льются, и можно пить их бесконечно. О том еще в той песне пелось, что безразлично, где и кто ты, хоть в пустоте, хоть в жерле пламя, твои неистовые чувства всегда танцуют и играют, ибо свобода абсолютна, существование - беспечно.
Пока я слушал, милый Гарлин внезапно крепко сжал мне руку.
- Вот это чувство, о котором я думал, когда искал тебя повсюду. Оно естественно мне, Анди. - он мне в глаза глядел серьезно, словно не пил сегодня вовсе, и чистым был его рассудок.
- А я другого и не мыслил, всегда такой любовь считая. - пожав плечами, я ответил, за поцелуем потянувшись.
Раду с Орфеном вместе вышли, чтоб принести вина побольше, а Питэр мне вручил гитару, и стал показывать приемы, чтобы быстрей ее освоить. Когда ребята возвратились, Орфен сказал, что очень хочет, чтоб мы в "желания" поиграли.
- Вот же беспутный хитрый птенчик. - ему Гарлин та то заметил.
- Вы по себе меня судили. - флайрин мгновенно отмахнулся. - Играть интеллигентно нужно, просив ответить на желание поэзией иль милой песней.
Питэр лицо такое сделал, как будто в первый раз увидел того, кого зовут Орфеном.
- Ну, хватит! - тот прикрикнул резко. - А то сейчас же отправляюсь на свадьбу, в гости к Алукарду. А ты бренчать один здесь будешь, пока от песен не свихнешься!
Мы дружно все переглянулись. Орфен на это сделал мину, считая, что безмерно важен.
- Так что, Ал женится повторно? - его спросила королева.
Флайрин вздохнул, но, проглотив свою обиду, ответ держал.
- Да, но не женится, а как бы... В общем, берет в супруги Тмера.
- Он долго ждал. - заметил Питэр. - Почти что год на то решался.
- Ал то давно уже задумал, но Тмер в Долине жил до время... - Орфен смутился, но продолжил. - И в чувствах не было порядка - он так сказал мне после бед всех.
Электра коротко кивнула, как видно, зная много больше.
- Вам приглашения прибудут примерно завтра пополудни. - сказал Орфен, взяв в руки штопор.
Бокал подставив с интересом, что за вино теперь принес он, и, выпив мелкими глотками примерно треть напитка в кубке, Электра головой качнула.
- Неплохо, но барон Пандини может производить и лучше. - она сказала чуть подумав. - И вот еще что вам скажу я, - она на Орфена взглянула. - Здесь вы гнездо шикарно свили, и, чтобы не были напрасны труды такие и затраты, я чин пожалую Орфену. - и к Питэру поворотившись, продолжила, - Пусть официальным послом будет, свою Шииду представляет. - потом еще вина глотнула. - Да, денег я платить не стану, а Алукард пусть сам решает. Однако, полагаю точно, что с голоду тут не помрешь ты. - и обвела хоромы взглядом.
Свидетели мне будут боги - я так старался не смеяться, но не сдержался. Следом - Гарлин, и даже Раду отвернулся, но сотрясание плечами его с лихвою выдавало. А Питэр хмыкнул.
- Что поделать, придется нам перебиваться лишь тем, что ниспослали боги. - и снова хмыкнул. - Но я уверен в их щедротах.
Орфен молчал и был он бледен, а мне подумалось внезапно, что он за люстру испугался, страшась расстаться с ней внезапно сильнее, чем башки лишиться.
- Я барахло твое не трону. - весело, криво усмехнувшись, ему Электра обещала. - Но на приемы и попойки, дорогу и в ней пропитание, а так же на свои наряды субсидий никогда не требуй. - снова бокал ему подставив и подмигнув, она сказала. - Пост твой, посол Шииды горной. Давайте же за это выпьем!
Мы выпили и посмеялись, Орфену скоро стало лучше, но я жалел его, беднягу - теперь уж не летать так вольно ему, не удирать спонтанно в небо.
Устав от посиделки долгой, мы все пошли гулять на башни.
Вверху, как это и ни странно, у нас зимой теплей в Долине. Все это потому так вышло, что тонкий купол, сотворенный магией нашей королевы, удерживает в верхнем слое потоки теплые и ветры ибо, согласно их природе, они легче холодных будут. Так вот, если подняться выше, где-то на уровень четвертый, то там гулять зимой комфортней. На уровне шестом, хоть места там для прогулки явно меньше, вообще чудесно и комфортно.
Когда туда мы поднимались, то принялись соревноваться, чья пара будет самой быстрой. Я выбрал нам с Гарлином способ в воздушной шахте прокатиться, чтобы немного было время по зажиматься без глаз лишних. Ну не любитель выставлять я на публику те проявления, что были посланы Амуром. Гарлин такой же - то я знаю.
Мы тискались и целовались, в крови вино вовсю играло, подстегивая настроение, и совершенно не хотелось еще куда-то направляться. Однако, уговор исполнить нам положение сообщало. Мне думалось, мы проиграем, но лорд дракон и посол Орфен по этой части обошли нас - по моей мысли снятие стресса, которому Орфен подвергся, у них заняло много время.
- Ну, наконец-то. - гаркнул Раду. - Вы что ползком сюда взбирались?
- Ага. - кивнул на это Питер. - Ты угадал почти что, рыжик.
- Идемте. - Эли нам махнула. - Сейчас взойдет на небе Гема и мост появиться на запад.
- Я знал, что так порой бывает, но почему? - вопрос открытый. - ее нагнав и поравнявшись, спросил я нашу королеву.
- Хм... - протянула тут Электра. - Ну, ладно, дело здесь такое: четыре уровня от терны у нас стабильные все время. Еще два - тоже, иногда лишь может сместиться планировка да на мостах декор немножко. Что до последних граней башен, то тут вступает та природа, что свойственна нашему миру. Отчасти Хаосом рожденный, чем дальше в небо от Печати, тем мир становится прозрачней, теряет плотность и мерцает, смещаясь в зыбкое пространство. Поэтому Звездная зала, которая лишь нам доступна (в виду имеется клан драконов), находится в иной реалии, хоть совпадает с башней Силы. - Электра вдруг остановилась и простерла направо руку. - Мы с Каем много потрудились, сплетая ткань мостов небесных последних уровней Долины с природой света лун движения.
- А Вы мне принцип объясните. - вонзив вопрос в повествование, Гарлин сказал, вперед подавшись.
Электра на него взглянула, плечами повела немного, поправив так свою накидку.
- У форм, различных по природе, опора есть до воплощения, она "потенциал" зовется. Потенциал не надо путать с тем, что мы понимаем под "вероятностью" процесса мысли, что стремится от пожеланий эфемерных к реалиям материй твердых. - она нам с Гарлином кивнула. - Однако, это вам известно. И, чтобы выразить все кратко, отмечу, - все потенциалы мостов последних ступень башен имеют разные частоты. Дифференцированы колебания субатомных частиц пространства, которое их составляет. Измерив частоту объекта, мы начали искать возможность стабилизировать "мерцание", то есть смещение пространства в срез измерения другого. Мы обнаружили феномен, что в свете лун определенных мерцание это прекращалось, однако было то не долго.
- Измерив длину волны света, которая была подобна вибрации потенциала, вам лишь осталось закрепить их пучком энергии потока, который бьет в центральной башне? - не удержавшись, Гарлин выдал. Он очень был собой доволен.
- Типа того. - в ответ кивнула королева. - Но это было не заклятие, а "паутина" из заклятий, большая цельная система, что всюду здесь каркасом служит. - весело хмыкнув всей компании, она заметила, - Для нас, владык-драконов вечных, важней всего в родимом доме, всех здесь живущих безопасность.
- Я мало что, конечно, понял, - подал Орфен нежданно голос, - Но почему Вы говорите "ступени башен"? Почему так?
 - Балбес. - сказал ему на это Питер. - Любые башни, в своей сути, это мосты от терны к небу.
- Аааа... - протянул флайрин нахмурясь. - Кажись, об этом что-то слышал. Сакральный смысл и все такое...
- Смотрите! - резко крикнул Раду. - Мост проявляется, он синий! Как будто из стекла и света!
- Пойдем. - сказала нам Электра, и мы пошли за ней гурьбою.
Мы шли от башни Первой леди, северо-западной точнее, по направлению к центральной, и мост струился синей лентой, переливаясь как хрустальный, а в хрустале свет лунный заперт. Пройдя почти до середины, я испытал порыв внезапный, что прямо вот сейчас, немедля, хочу взлететь повыше, в небо, и неизвестно, что найду там, пусть просто будет вокруг воздух, скользящий ледяным потоком вдоль тела  и ероша кудри.
Я замер, чуть подавшись к краю, взгляд устремив во тьму ночную, любуясь как полог сакральный едва тревожит серебристый, совсем прозрачный свет от Гемы. Само пространство походило на полог театра, за которым лунные тени учат роли. Они приехали из мрака, за поворотом тьмы оставив свои старинные фургоны, расписанные рун плетеньем, и скоро уж сыграют пьесу о королях и королевах эпох минувших, ставших мифом. Их имена давно истлели, величие деяний стерто, утоплено потоком бурным, неумолимым, беспощадным... И только сполохи ночные, обманчивые игры света, рожденного скупой луною о них здесь шепчутся украдкой.
Моей щеки коснулись пальцы, и то была рука Гарлина.
- Мой Анди. - тихо прошептал он. - Задумчивый и романтичный... Кто для меня тебя придумал?
Я улыбнулся, тихо, кротко, кивая в сторону Электры.
 
***
Мы были нежными в постели, любовью занимаясь долго, пока остаток этой ночи неспешно вытекал по капле. А после долго-долго спали, все перепутав сновиденья, совсем запутавшись друг в друге, пока за окнами, снаружи уж собиралась непогода.
На утро гневалось все небо, грозя нам снегом и ветрами, но мы с Гарлином ликовали - могли остаться вместе, дома, ибо в ненастие такое лететь куда-то нету смысла. И было хорошо, что раньше, вчера, до вечеринки нашей, не поленился я побегать и принести съестных припасов. Их на балконе я припрятал, в шкафу, что сохраняет пищу в ее природе неизменной.
Я встал прежде Гарлина нынче, и, направляясь в душ неспешно, хвалил себя за шкаф чудесный, который приобрел недавно, не поскупившись на расходы. А Гарлин был тогда ворчливым, и возмущался сей покупке, сказав, что снова хлам принес я. Сегодня же пускай оценит ее достоинства большие, признав, что славный я хозяин.
Их оценил не только Гарлин...
Я только заварил нам чаю и, ожидая, как поспеет, сидел над Гарлином склонившись, руками разбирая пряди, чтоб волосы его подсохли. Однако, есть талант бесспорный у моего рыжего друга - ему идиллию разрушить всегда прекрасно удается.
- Всем утречка! - орет с порога.
От вопля Гарлин даже вздрогнул.
- Нам надо что-то с этим делать. - он проворчал, вставая с пола.
- Ага. - ответил я обоим. - Ну что за радость прямо с утра.
- Наружи просто жуть творится, а я голодный невозможно. - в стремлении к ясности и сути Раду достиг больших успехов. - Есть что-нибудь, а то помру ведь?
На Гарлина взглянув с улыбкой, в которой мой триумф читался, я Раду указал на двери моего славного балкона.
- Там, в шкафчике... - и не успел закончить фразу, а Раду был уж на балконе. - Нам захвати пирог черничный. - ему я крикнул, направляясь на кухню, чтоб взять еще чашку.
  Пирог исчез в мгновение ока, хоть был размер его приличным.
- Ох... - на диван облокотившись, довольно очень молвил Раду. - Спасли меня от верной смерти. Я как-то с вечера не думал, ну, а потом все завертелось. Проснулся вот и сразу голод, зашел к Электре - там печенье. Конечно, она ест, как птичка, а я то покрупнее буду.
- Большая птица, в чешуе вся, с клыками, огненным дыханием и вот такими вот когтями. - Гарлин развел в стороны руки. - Наверное, одним присестом, пару быков съедает сразу.
- Электра не выносит мясо. - в ответ ему заметил Раду, и я кивнул, то подтверждая.
Гарлин пожал на то плечами.
- Их клан причудами пестриться, и королева средь них форвард.
Заметив, как напрягся Раду, я поспешил скорей направить беседу ту в другое русло.
- Дружище, я томим давно уж одним вопросом деликатным, - я сразу к Раду обратился, - В чем ты особенный настолько, что наша дивная Электра тебя подле себя все держит? - притормозив взгляд возмущенный жестом, я быстро мысль свою продолжил. - Да, я конечно, понимаю, что ты великий сильно рыцарь и предан ей до одуренья, но, согласись, есть те кто круче тебя во всем, причем намного. - я проглотил комок колючий, рожденный злобным взором друга. - За прямоту я извиняюсь, но любопытство здесь сильнее. - я сделал взгляд совсем невинный, чтобы он знал, что нет подвоха. - Возьмем, к примеру, ухажеров, что вечно за ней шлейфом вьются: лорда волшебного Калоры или блондина Алукарда. Да, он сейчас уже не в теме, но прежде предлагал ей руку, а вместе с ней всю мощь Шииды. А эльфинит из Мирамира с эскадрой самой крупной в мире, да, и еще тот князь с Сутоми, который Златой град построил с террасами садов висячих, где в перламутровых запрудах живут серебряные карпы. - на миг взглянул я на Гарлина, чтоб пояснить о чем толкую. - Те карпы очень дорогие, ибо их наполняет сила дарить владельцу долголетие.
Чудесной мудрости исполнен, Гарлин в миг на балкон смотался и перед нами появился десяток шоколадных кексов.
Сурово сдвинув свои брови, Раду, в молчании, съел кексик.
- Я для начала буду краток - иди ты в жопу, друг мой, Анди. - на выдохе изрек наш рыжик.
- Заметь, не я то предлагаю. - сказал я, к Гарлину склонившись.
Теперь Гарлин насупил брови, но было видно, что он шутит.
- Два клоуна нашли друг друга. - таков был Раду комментарий.
Однако, больше напряжение уже над нами не висело. Раду, сожрав еще два кекса, о стол постукал своей чашкой, и, уловив намек не хитрый, я с кухни притащил заварник.
Запив все съеденное чаем, Раду откинулся на спинку, заняв пол моего дивана.   
- Как думаешь, - потом изрек он, - Кто-то из них способен будет возглавить Дикий Гон, что мчится через лесов Ниола дебри, по рекам каменным в предгорья Синих гор, на север?
- Нет, ибо это невозможно. - ему я на вопрос ответил.
И Раду хмыкнул, очень дерзко.
- Вот обломайся, я возглавил! - он очень был собой доволен. - Тут побрякушек будет мало, и волшебство совсем не катит. Одно лишь нужно - духа стойкость и воли непреклонной сила, тогда все демоны признают власть над собой и покорятся. - Раду внезапно стал серьезен. - Их путь лежал через селение, и всех в нем ожидала гибель. Нельзя было тянуть с раздумьем - их Пандемоний горячился, весь Гон свой разъярив ужасно.
- И ты так просто разогнал их? - спросил я, все еще не веря, что он на это был способен.
- Не просто... - Раду мне ответил. - Я пересек их путь три раза, то делая демонстративно. Потом, еще вперед проехав, разбил свой лагерь в Круге силы.
 Признаться, я даже опешил от его дерзости беспечной.
- Ты понимаешь то, какое немыслимое оскорбление ты нанес им и их владыке? - в недоумении великом я мог лишь развести руками. - Кто путь Дикому Гону режет, причем ни раз такое сделав, тот будет вечно сворой проклят. А в Круге силы лагерь ставить лишь Пандемонию возможно.
Раду кивал каждому слову, самодовольно улыбаясь.
- На это я расчет и делал. - он хмыкнул. - Только выпил чаю, на костерок в ночи любуясь, как появился Пандемоний, и кругом встала его свора. Видно боялись, что сбегу я. - он снова хмыкнул. - Ну, конечно, я нагрубил этой верзиле, сказав, чтоб он ночлег устроил в подножие холма, за речкой. Он кинулся, мы стали драться, и я убил его, порезав на лоскуты своим но-дати. Все его демоны притихли, а трое генералов первых мне принесли тот час присягу. - Раду и вовсе рассмеялся. - Они формально и поныне моему имени лишь служат.
- Это невероятно, Раду. - сказал Гарлин ему, кивая. - Но почему никто не знает об этом твоем приключении? Таким не сможет похвалиться, ни Кай, лорд сумерек безбрежных, ни Ричерд - вечный демон хлада.
Все свое отношение к славе Раду нам мимикой представил, сделав брезгливую гримасу.
- Трепаться о своих успехах нужно лишь тем, кто в них не верит. - сказал он просто, без изысков. - Есть сила, значит можешь биться, а нету - тихо отдыхаешь.
- Выходит, наша королева в тебе заметила ту силу, и с мыслями о перспективе, взяла в ученики скорее? - Гарлин предположение сделал.
- Я был простым мальчишкой прежде, которого в рабы продали.  - на это хмуро молвил Раду. - Жизнь не простой была, не сложной, ведь мой хозяин, маг искусный, взял под контроль мои желания. Однако, будто от рождения, без наставлений и примеров, я знал всегда, что скверно в мире, а что является достойным. Когда я повстречал Электру, то понял, что за нею правда, не понимая от чего так, не зная правоты той сути. Так вышло, словно мое сердце в своей природе заключало идею этого понятия.
- А может просто ты влюбился, впервые в жизни даму встретив? - спросил Гарлин и робко хмыкнул.
Раду от этого лишь фыркнул, сердито головой мотая. 
- Электра демоном предстала, когда впервые ее встретил, свирепым, с черными глазами, будто там омут преисподней. - он снова фыркнул, и продолжил, - Она мне сразу показала свою ужасную природу, а я в ней красоту увидел, и понял, что бы не случилось, за ней последую повсюду. Есть жизни смысл, и он - Электра, кем бы она не обернулась. Неколебима моя верность, и все душевные порывы принадлежат лишь ей всецело. - внезапно Раду улыбнулся. - Вы думаете, я наивен? - он хмыкнул. - Нисколько, в том могу заверить. Напротив, тот глупец, считаю, кто вечно спорит с своим сердцем, сам себя в дебри загоняя сомнений и пустых исканий.
Зевок прикрыв рукой вальяжно, Раду уставился на санзу.
- Вот ты, к примеру, ни дурак ли? - кривою сделалась улыбка, в точности так, как у Электры. - Ты сколько голову морочил себе и этому идиоту? А почему? Ответ простой здесь - не слушал вовсе свое сердце. А был умнее бы немного, давно принял бы его правду.
Мы с Гарлином переглянулись.
И я тогда подумал сразу, что может это и есть мудрость? Пусть даже в этом варианте, таком простом, как Раду кажет.
- Мне очень свойственен по жизни исканий пульс неутомимый. - обижено ответил санза. - Да, я от этого страдаю, и моим близким достается, но такова моя природа, как и твоя - быть вечно верным.
- А я тобою восхищаюсь. - сказал я Раду откровенно. - Ведь твои чувства безусловны, поэтому они прекрасны. - вздохнул. - Такое крайне редко встретишь, нам до тебя брести далеко.
- А я то думал, мы у двери. - взгляд укоризненный мне сделав, сказал Гарлин и отвернулся.
 - Еще из-за меня поссорьтесь! - нам подзатыльники отвесив, немедля возмутился Раду.
Да, вот такой он, наш друг рыжий.

***
Уж за полдень, а вьюга воет, и даже магия бессильна пресечь воленье непогоды. Когда представлю, как снаружи, за тонким куполом, которым Долину Эли прикрывает, чтоб отвести буйство ненастий, то сразу хочется подбросить в камин побольше дров скорее. А мне сегодня надо было отправиться в ущелье Хоно, где маги огненной стихии ведут все время тренировки. Электре вздумалось проверить насколько все у них в порядке, а заодно, чтоб я мог вволю опробовать свои умения. Она считает что защита, которой я здесь обучался, требует практики хорошей, иначе нет в ней вовсе проку.
Ущелье Хоно совсем рядом, к северо-западу Долины, за шумным скальным общежитием и рукавом хрустальной жилы, которая сечет здесь горы, от запада врезаясь в камни и поднимаясь вверх грядою. Она прочней стены надежной, остры и гладки ее грани, а как красиво на рассвете, то и стихами не расскажешь. Представьте, как искрясь играют лучи пурпурной Элидары, когда над терной поднимаясь, касаются зеркал хрустальных.
Признаюсь, я хотел поехать, точней пойти, в ущелье Хоно, ведь там представиться возможность узнать о магии побольше, да посмотреть на сколопендру, что водится в глубоких недрах и само пламя ей природа.
Прознав, что, может, в этот вечер, если утихнет песнь метели, я на денек отправлюсь в Хоно, Гарлин начал ворчать и дуться.
- Я с тобой счастлив бесконечно, так, что не выразить словами, но, милый, ты сварлив как девка, которая всем недовольна. - я постарался быть тактичным, хоть он достал меня изрядно. - Меня не будет день примерно, что тут такого, право дело?
- Еще скажи опять "я скоро". - взъярился Гарлин на слова те. - Или с тобой туда иду я, или вали ты к дваргам, Анди!
Он вышел и дверями хлопнул. Видать, пойдет прямиком к Раду и будет ныть, пока друг ражий не прибежит, чтобы заставить меня с собой взять бедолагу.
Я побежал за ним скорее.
- Пойми, ведь я совсем не против, - догнав Гарлина на ступенях, его я за рукав одернул. - Но королева мне велела быть одному всенепременно, чтобы внимание направить на выполнение задания. - я выдохнул, сжав его руку. - Я буду в Хоно, совсем рядом, и ты все время будешь видеть все мои чувства, даже мысли.
Мой санза фыркнул.
- Тогда я сам пойду к Электре и выясню, правда ли это.
Он вырвал руку, снова фыркнув, и зашагал по направлению к Ее Величества покоям.
Я сдался, и побрел обратно. Пускай Электра с ним толкует, ведь у меня тут сладу нету.
Гарлин домой вернулся гордым, и на меня совсем не глядя, стал собирать рюкзак походный. А я молчал, пусть скажет первым, тогда пойму как толковать с ним.
 - Вот, как бывает, если нужно! - в меня сердитый взор направив, Гарлин мне указал на сумку, которую набил до верху. - Электра мне все разрешила.
- Еще бы, - я с сарказмом хмыкнул (не удержался тут, признаюсь). - Иначе ты ей жизнь отравишь под ее собственною крышей.
- Давай, болтай пока возможно. - с угрозой заявил мой санза. - Теперь не сможешь один смыться.
- А что с твоей свободой сталось, той, о которой пел недавно? - спросил его я удивленно. - Ужели поменял воззренье на эти важные моменты наших любовных отношений?
- Это совсем, совсем другое! - Гарлин взъярился не на шутку. - Ты что вообще не понимаешь? Или специально говоришь так, чтоб я со зла с тобой не ехал. - он хмыкнул. - Вот! - и скрутил мне жирный кукиш. - Фиг тебе праздник самоволки, теперь везде с тобою буду. И не надейся, что оставлю.
А я почувствовал, что снова меня всецело захлестнули волны безудержного счастья. Я сделал шаг к нему навстречу и резко сгреб в свои объятия. 
- Я так люблю тебя, мой Гарлин, так счастлив, что мы будем вместе! Была бы миром моя воля, я б ни на миг не отрывался, ни взглядом, ни рукой, ни мыслью от моей страсти синеглазой.
Мы долго, страстно обнимались, даря друг другу поцелуи, и дело уж клонилось в спальню, но есть у нас приятель рыжий...
-О! - восклицает он с порога. - Смотрю, в семействе у вас ладно. И хорошо, пора обедать.

***
Ущелье Хоно... Все пространство здесь куталось в туманы зябко, кусками старых гобеленов в просветах, словно дымных рамах, виднелись гнутые деревья, корнями впившиеся в камни.
Мы тоже кутались под ветром, что выл, меж скал летая резво, и норовил сорвать скорее наши лохматые одежды.
- Здесь как-то негостеприимно. - ворчливо мне заметил Гарлин.
Еще бы, мы сюда добрались через подземные пещеры, где, временами, даже жарко, если спускаешься пониже, а вышли - сразу лютый холод. Такой контраст Гарлин не понял и на погоду начал дуться, ворча и понося злой ветер. А я кивал ему и думал, что при красе такой волшебной, какою наделен мой Гарлин, для полноты общей картины, видать, характер нужен скверный. Я, будучи приучен с детства, терпеть боль и различные невзгоды, ему партнер в самую пору.
- С чего вдруг бурное веселье? - заметив, как я улыбаюсь течению забавных мыслей, мой санза задался вопросом.
- Просто, я рад, что ты со мною. - пожав плечами, я ответил, совсем чуть-чуть ему слукавив.
- Ну ладно. - проворчал он тут же. - Где эти огненные маги? Пошли скорее к ним в хоромы.
Чтобы попасть в чертоги магов, нам надо было подниматься по выбитым в скале ступеням, и Гарлин сразу бунт затеял.
- Это еще что за сюрпризы? Они спортивные все сильно? Какого дварга мы попремся по этим лестницам паршивым?! Смотри. - он пальцем ткнул в ступеньку. - Везде тут ледяная корка! Они угробить нас желают?!
Я молча встал за ним и обнял, замкнув кольцом на торсе руки.
- Сейчас. - шепнул ему на ушко, и сразу начал подниматься, плавно взлетая вдоль ступеней. - Вот, видишь милый, как все просто, а главное, приятно очень. - и теплый влажный след оставил, виска коснувшись поцелуем.
 Маги огня жили прилично: удобно, с полным пансионом, рукой подать до "центра мира" и пара лиг до океана. Когда туман пошел на убыль, мы увидали полигон их - огромный скальный амфитеатр, где  прямо с северного склона струился водопад бурлящий. И это было очень кстати, если учесть профиль их действий.
Пока Гарлин был занят делом по обустройству наших комнат, я побыстрей от него скрылся, чтоб приступить к тому заданию, ради которого, по сути, Электрой был сюда направлен.
Все дело в том, что есть здесь магус щедротами природы полный, причем дарованные силы в нем хаотически струятся. Конечно, он из полукровок, ведь нас за то как раз не любят, что наша "кровь" играет в прятки, и может резко проявиться в любой момент, когда не ждали. Порода - это набор качеств, а если чем ее разбавишь, то получается стихийность. Так и со мною получилось и, думаю, об этом зная, даже Электра осторожна, но свойственно своим талантам всем находить предназначение, меня использует прицельно, именно там, где я всех лучше.
Здесь должен я разведать точно все о том магусе стихии, что меру пламени не знает, по прозвищу Бескрылый Эзра.
И я, дождавшись того часа, когда дневной звезды сияние разгонит хмурые туманы, отправился навстречу с Агни - так звучал титул главы здешней, матроны и святой папессы. Я шел по каменной террасе, прорубленной в скале гранитной, и любовался дивным видом гигантского амфитеатра и струй седых, что низвергались потоком бурным водопада, на этом фоне монохромном рождая сотни мелких радуг. Величие и грандиозность суровых резких очертаний, в багете ярко бирюзовом небес морозных, где местами разбросаны штрихи косые лиловых облаков, похожих на россыпь журавлиных перьев.
Я очарован был картиной, и рад, что нынче то задание, когда не стоит опасаться интриг враждебных интересов.      
Папесса Агни полуэльфка, блондинка с серыми глазами и островерхими ушами, торчащими, как рожки Они. При этом маленького роста, наверное, пониже Шиа, и полноватая немного. Меня она встретила в зале, где вяло били два фонтана, струи воды пуская мерно на пол, обрызгивая камни. Чуть позже я заметил щели везде в полу, полные влаги, но не было совсем тут сыро.
Мне коротко кивнув, папесса пригласила жестом присесть на каменной скамейке.
- Я рада нашему знакомству. - она сказала улыбаясь. - Ее Величество писала, что есть пробел в Вашем познании касаемый моей стихии.
Я ей кивнул и улыбнулся.
- Тогда, часа в три, по второму кругу, я буду ждать Вас в этой зале. - и улыбнувшись еще шире, добавила веселым тоном. - И Гарлина с собой возьмите, я с ним давно искала встречи.
- Благодарю. Всенепременно. - я ей ответил, поклонившись. - Вы не сочтете меня дерзким, если я малость прогуляюсь, дабы немного осмотреться и завести пару знакомых? - спросил я, сделав взгляд невинный.
- Конечно, мы же часть Долины, а Вы воспитанник Электры. - кивнула Агни, и я понял, что мог здесь шляться и без спроса. Однако, вежливость прекрасна, и честь нам делает, бесспорно.
- Но будьте осторожны, Анди. - меня чуть придержала жестом гостеприимная хозяйка. - У нас есть маги молодые, которые могут спонтанно в Покровы феникса одеться. Это опасная способность, и если есть у Вас защита, то примените непременно.
- Да, я создам покровы питты. - кивнув ей, сразу я ответил. - И, если что, в миг изменю их в корунд или воды кристаллы.
- Прекрасно, я тогда спокойна. - она на это отвечала, и я, еще раз поклонившись, пошел осматриваться в Хоно.

***
Есть ловчий, значит, зверь найдется - такую знаю поговорку. Вот и со мной так получилось - едва папессу я покинул и снова вышел к амфитеатру, как увидал сцену ристалищ: внизу, прямо у струй бурлящих, тренировались трое магов, швыряя в воду файерболы из разноцветных видов пламя.
Я, не спеша, спустился ниже, за тренировкой наблюдая, надеясь "подсмотреть" приемчик, да заодно свести знакомство. Едва я подошел поближе, как один прочь от всех отпрыгнул и загорелся красным светом, что рос и рос, все расширяясь, пока не принял очертаний гигантской огненной химеры.
Сначала я опешил даже, но, ощутив прикосновение, мгновенно сбросил чью-то руку и заблокировал движение.
- Потише, парень! - я услышал. - Не стоит дергаться без толку.
То был один из тройки магов, который в стороне остался и пятился к воде поближе.
- Наш Эзра снова разгулялся. - другой, что был ближе к бассейну, наполненному водопадом, сказал, махая нам руками. - Через минуту выжжет влагу, тогда и отключится быстро.
Я не совсем слова те понял, однако, над "горящим" парнем огненный нимб сильней взметнулся, и сразу стал идти на убыль, при этом жар смертельный пламя, я ощущал на расстоянии примерно полусотни метров. Через минуту маг тот рухнул, словно подкошенный, на камни, и сразу снова стало зябко.
- Ну, вот. - начав к нему движение, сказал тот маг, что меня дергал. - Вчера я говорил папессе, что Эзре рано возвращаться к его привычным тренировкам.
Я медленно за ним поплелся, чтоб посмотреть, что же случилось, и вскоре мы втроем стояли над распростертым телом Эзры.
- С ним так все время. - тихо молвил второй маг, что сбежал к бассейну. - Два файербола, потом "феникс", и, как итог всему, отключка. - он на меня печально глянул, и протянул руку в перчатке. - Надир, факир пустыни Салах, а нынче "огневик" Короны. - и очень скромно улыбнувшись, добавил, кивнув на жесткие перчатки, - Без них никак, а то прижгу Вас.
Я ему тоже улыбнулся.
- Анди Фарго, Кассильский родом, но, нынче, насовсем в Долине милостью нашей королевы.
Другой маг хмыкнул.
- Мы о тебе слышали часто, правда, все больше про романы, однако, как открыл ты Керу, то есть твердыню в этих землях, то стали полагать серьезным. - он тоже протянул мне руку. - Назим, факир пустыни Салах, и брат вот этого болвана. - и он кивнул мне на Надира. - Тоже тружусь здесь на Корону. - потом мне подмигнул игриво. - А ты красавчик, Анди Фарго.
- Благодарю. - я сотворил ему улыбку и в ней бурлило обольщение. - Я в отношениях серьезных, и он прибыл сюда со мною.
- Значит, облом. - Надир отметил, кладя ладонь на плечо брата. - Ну, у тебя всегда есть братик, так что не стоит убиваться.
И понял я, что эти братья весельчаки меня по боле, а значит, здесь все ладно будет.
Пока мы с ними тут болтали, зашевелился бедный Эзра. Надир, исполненный заботы, его над терною приподнял и стал поить из своей фляги. Тот жадно пил, весь обливаясь, пытаясь говорить все время.
- Бедняга, - тихо Назим молвил. - В нем кровь флайрина и людская, да что-то в прошлом приключилось, что он совсем в себе замкнулся, тогда как нам необходимо все время выражать все чувства.
- Иначе пламя увеличат? - спросил я, хоть и догадался.
- Ага. - кивнул Назим на это. - И хорошо побольше секса. - и подмигнул мне ухмыляясь. - Не то спалим все это к дваргам! - и взглядом обвел амфитеатр.
Потом пошел навстречу брату, и стал с ним Эзрой заниматься, отдав тому и свою флягу. А я припомнил, что папесса с Гарлином встретиться хотела, и растревожился немного, подозревая о причине.
Как и обещано мной было, я в зал с фонтанами вернулся и пригласил с собой Гарлина. Мне сразу стало много легче, когда узнал, что дама Агни хотела расспросить Гарлина о его техниках волшебных, особенно медитативных.
- У нас особенность такая, - она ему все толковала, - Что трудно обуздать стихию, пока эмоции свободны. С другой же стороны не можем мы без эмоций обходиться, ибо они основа силы для нашей пламенной стихии.
- О, в этом плане много техник, призванных дать структуру чувствам. - кивая, ей говорил Гарлин. - Я расскажу о них подробней...
И понял я, что обучаться я здесь скорей всего не буду, или дадут мне в педагоги кого-нибудь, кто не при деле. Да ну и ладно, право дело, я лучше пойду к леди Рашель снова - она хоть буйная сверх мены, но в обучении дело знает, а пламя ей, что дом родимый.
Устав скучать с ними, я вышел, надумав разыскать тех братьев и с ними покидать шарами, что называют файерболы. Я обнаружил их в столовой, и вспомнил, что не пообедал.
К ним направляясь, я смотрел все, чтобы скорей составить мнение: ростом меня поболе будут, и чуть смуглей, с оттенком золотисто-медным кожи. Надир с янтарными очами, ну а Назим зеленоглазка, и оба с черными кудрями, тугими, пышными, как грива северных грифонов. Поздней, при свете Элидары, я рассмотрел, это эти кудри весьма богато отливают незамутненным красным цветом. Однако, вовсе не красавцы, но впечатление производят, и, думаю, больше на девок, так как в их образе читалось нечто подчеркнуто мужское.
- Рад видеть вас обоих снова. - к ним подойдя, я поклонился. - Можно составить вам компанию?
Назим кивнул, Надир жест сделал, что приглашает к ним садиться.
- Благодарю. - я улыбнулся. - В делах все время забываю, что пропускать обеды вредно.
- Возьми жаркое. - Надир молвил. - Его готовят здесь отменно. Или горшочек с овощами, туда кладут бобы с Сутоми. - он облизнулся для рекламы.
Ему кивнув, заказ я сделал.
После того, как мы поели, я их спросил о тренировке.
Назим пожал на то плечами.
 - Мы жестко бьемся, милый Анди, если кудрей своих не жалко, тогда давай, забавно будет.
Я улыбнулся, и подумал, что ждет сюрприз их очень скоро, ведь было уже много магов, которые зло просчитались, поверив, что я им неровня.
Мы базу сделали сначала: круги огня, мечи из света, шары, и прочие снаряды, потом, покровы показали, чтоб знать предел своей защиты. Я показал кристаллы питты, и это братьев впечатлило.
- А что еще умеешь делать? С какой энергией работать? - спросил Надир, весьма серьезно.
- Мне питта хорошо дается, неплохо лажу также с голлой. Могу преобразить в кристаллы любую из иных энергий. - пожав плечами, я ответил.
- И из огня? - явно не веря, тогда Назим осведомился.
Ему кивнув, я шарик сделал из пламени, размером с дыньку. Потом, усилил в нем давление, извне руками, газом - с центра. И так давил, одновременно включив магическое зрение, что атомы позволит видеть. Вот гелий, водород, железо... еще плотнее, к углероду... Как только он у меня вышел, я надавил раз в десять больше.
- Пожалуйста, подставь мне руки. - Назима попросив с улыбкой, я шаг к нему навстречу сделал. - Нет, вверх ладошками, будь добрый. Вот так... Держи.
В ладонь упали два алмаза, конечно маленьких, не спорю.
Их покрутив напротив глаза, он свой вердикт немедля сделал:
- Это обман. Я не поверю. - Назим был скептик по натуре.
- Нет, я следил "глазами мага". - Надир тут за меня вступился.
- Я, все же, ученик Электры. - сказал я, глядя на них мило.
Надир был полон интереса, Назим же дулся, что не прав был.
- Давай тогда с тобой узнаем, кто сможет, фениксом одевшись, подняться выше того камня. - он указал на валун серый, примерной высоты в два метра.
- Назим, завязывай, все знают, что только отпрыски флайринов такой прием могут освоить. - сказал Надир, махнув на брата.
- Ну, он же ученик Электры. - меня кривляя, Назим бросил, и посмотрел, что я отвечу.
- Могу лететь я и без крыльев. - я обронил довольно просто, и сотворил еще улыбку. - Признаюсь, я совсем не думал, что можно как-то по-другому, используя поток стихии.
- А ты въезжаешь. - усмехнувшись, сказал тогда Назим на это.
- Не надо брат, нас отругают. - стараясь быстро прекратить спор, Надир никак не унимался.
Я рассмеялся.
- Пусть ругают, надо стремиться к новым высям!
Назим, мне вторя, зубы скалил, довольный сам собой без меры.
- А может, дернем сколопендру? - спросил он, посмотрев на брата.
Надир лицо закрыл руками - это и стало нам ответом.
- Ее увидеть я мечтаю. - признался я веселым братьям. - Ведь с нею Просперо сражался, и все поведал мне об этом.
Они переглянулись дружно, и подошли ко мне поближе.
- Это устроить будет можно, но очень... как бы, деликатно. - сказал Надир, чуть озираясь. - Папесса Агни сильно злится, когда ее любимых "пташек" кто-то стремиться за хвост дернуть. - он взгляд скосил в сторону брата и, позже, на себя родного.
Кивнув, как старый заговорщик, я вид серьезный сделал очень.
- Хотя, тащиться надо будет в это дрянное подземелье. - сказал я громко и с ленцою. - А мне это совсем некстати, я не люблю в пещерах шляться.
И братья дружно закивали.
Еще немного время было, до важных дел у них каких-то, и мы взялись за фехтование на огненных мечах и пиках. Конечно, я был безупречен, и горд собою невозможно, что снова показал знакомым, как здорово в Долине учат.
В покои, где нас разместили, я возвратился подуставшим, а Гарлин, чуть ли не с порога, стал мне трещать о встрече с Эзрой
- Ты представляешь, у флайринов есть ритуал такой ужасный, что если крылья полукровки не обнаружат совершенства, то их ему совсем срезают. - он говорил глаза тараща, словно узнал о конце света. - После таких манипуляций почти никто не выживает.
- Я слышал о таком законе, но что взять с дикарей крылатых? - ему ответил я спокойно, в душ направляясь параллельно.
- А Эзра вот из тех немногих, кто выжил после этой жути, и в нем так сильно проявилась способность магии стихии, что отвезли его в Долину. - встав у дверей, ведущих к душу, болтал, не унимаясь, Гарлин.
- Странно, их обычно сливают в рабство к Алукарду. - стоя в воды горячих струях, я разговор продолжил с санзой, ведь этого он явно жаждал. - Ал же, их прикрепляет к флоту, как часть оружия живого. - я сам себе пожал плечами. - Может, помоемся мы вместе?
Гарлин разоблачился быстро и вещи на полу оставит. Хоть я бардак стал ненавидеть после того, как жил с Орфеном, сейчас стерпел - совсем не стоит такой момент ворчанием портить. Оглаживая торс Гарлина, я думал, что стал очень мудрым.

***
Уж было за полночь, как Агни, папесса над "огнивикамии", решила нам прием устроить, чтоб выказать гостеприимство. В едальне общей стол накрыли, повсюду факелы горели, да казаны для обогрева внутри с горячими камнями. Обилие живого пламя уют дарило в этом месте, сплошь из гранита и металла, пусть даже удлинились тени и были темнотой налиты. Пришли мои знакомцы-братья, сама папесса и три мага, которых я, досель, не видел.
- Вот тот вот, - Гарлин указал мне, кивнув направо осторожно, - Эзра, которого зовут Бескрылым.
Ему кивнул, и присмотревшись, я сразу интерес утратил - обычный парень, чуть угрюмый, среднего роста, худощавый, шатен немного рыжеватый, как всем огнивикам присуще. Лицом приятный, но не боле, вряд ли Гарлин им увлечется.
Мы сели: во главе папесса, кто по бокам с ней, я не ведал, потом сидел угрюмый Эзра, слева от моего Гарлина, а справа я, ряд замыкая. Как раз напротив сели братья. И, началось...
- Анди, скорей, скорей представь нас. - Надир затараторил сразу, тыкая вилкою в Гарлина.
Назим, увидев его первым, рукой схватил себя за сердце, другой рукой - за сердце брата.
 - Мираж пустыни золотистой под изумрудным ясным небом. Оазис, с синею купелью, прохлада ночи звездоокой, что щедра наслажденьем грезы. Благословенны мои очи, что подарили мне видение, дали узреть волшебный эйдос вершины красоты небесной. - изрек он на одном дыхании.
Гарлин от изумления замер, и, чтобы он вернулся в чувства, я быстро пояснение сделал:
- Он скоро секс тебе предложит.
Мой санза кашлянул неловко, взгляд опустил, и начал вилкой, что-то искать в своей тарелке.
- Как некрасиво говоришь ты. - Надир за брата заступился. - Мы воспеваем куртуазность, хотя... - он чуть замялся, изучая очами жадными Гарлина.
И за него Назим продолжил:
- Мы не достойны и помыслить о большем, чем касание взглядом вершины красоты небесной. - он тоже пялился на санзу, как коршун алчущий добычи.
- Давайте поедим спокойно. - я им сказал, зубами скрипнув.
Гарлин начал беседу с Эзрой, спасаясь в ней от буйных братьев. Потом папесса тост сказала, что-то о том, как нам здесь рады. Мы выпили, сменили блюда, и я, жуя какой-то овощ, подумал, что хочу скорее вернуться к нам, назад, в Долину. Меня тревога обуяла, и я буквально чуял кожей, что дело не в дурацких братьях, и не в заботливой папессе. Хотя, признаюсь, речь Назима, меня прилично разозлила. Эх, знал бы он, что зря так сделал...
Как ужин был уже закончен, все гости разбрелись по залу, беседуя, о чем хотелось. Гарлин, таки представил Эзру, и мы с ним вяло обменялись парой дежурных фраз для вида. Мне сразу стало очевидно, что нету к нему интереса, и зря тревожилась Элекра о его непомерной силе. Взгляд свой, магический настроив, я заглянул в "источник жизни" - тот узел важный энергийный, что нас питает этим соком, и увидал, что бедный Эзра уж уголь тлеющий, по сути.
- Бедняга, - я сказал Гарлину, как только Эзра удалился, вернувшись "под крыло" папессы. - Он не жилец, и, полагаю, ты тоже все это увидел.
- Да.- как-то ровно молвил Гарлин. - Но я так это не оставлю.
Я на него воззрился сразу, взглядом вопрос свой обозначив.
- Ему помочь необходимо, и я в том провидение вижу, свое задание как санзы. - и он взглянул на меня новым, еще не ведомым мне взором. - Да, Анди, это мой долг санзы, помочь тому, кто ищет помощь. - глаза Гарлина заблестели. - Я снова прежний, как до встречи с коварным Питэром-драконом, я снова ощутил сияние и чистоты священной силу, когда нужда во мне возникла души несчастной и заблудшей.
- А что мне со всем этим делать? - я был в прострации, признаюсь, от этой очень странной речи.
- Что хочешь, то твоя лишь воля. - все так же ровно молвил Гарлин. - Я нужен здесь, и здесь останусь, это тропа святого долга. - он улыбнулся отрешенно. - Ко мне вернулось состояние той полноты, что было прежде, когда всего первостепенней был путь священного служения. Я счастлив, Анди, ведь потеря ко мне вернулась, и я снова могу собою быть всецело.
Ему кивнул я, понимая, что это все меня тревожит.
- Гарлин, тебя спрошу еще раз, где мое место во всем этом? Ты знаешь, что тебя люблю я, и что живем с тобой в Долине. Так как все это отразится на наших отношениях, милый?
- Ты тот, кто меня понять должен, ведь Эзре я в стократ нужнее, и отпустить, так проявляя души большое благородство. - изрек он фразу, от которой мое нутро похолодело.
Все сделалось в миг нереальным: стол, факелы, из камня стены и люди, что бродили рядом. Я попытался задержаться, цепляясь взглядом за Гарлина, но его образ размывался, не сохраняясь, ускользая. Я понял, что еще немного, и это мерное размытие сотрет меня с собою вместе, размажет, словно каплю масла на водной и прозрачной глади. "Бежать" - в сознании мысль кричала, стремясь спасти то, что осталось, и я шагнул, провел рукою по ободу лица Гарлина, лишь молвив:
- Что ж, как ты пожелаешь, милый. Тогда прощай, будь свят и светел, прохлада ночи звездоокой. - припомнил я слова Назима. - Пусть все исполнится, что хочешь. - и отступил, отдавшись силам чистейшей магии высокой, что прорубает дверь в иное. - Меня тоже судьба позвала, со старым именем привычным. 
Все только радугу узрели - дисперсию на амальгаме, которая сопровождает разрез вдоль плоскости пространства.

***
Я вышел прямо на террасе, что обрамляет башню Силы, на пятом уровне небесном. Пошел на мост, сел там на мрамор, и попытался себя вспомнить.
Кто я? Дитя богини мести, которому жизнь мстит все время. Что я такого прежде сделал, за что меня судьба пинает? Да, я распутный, малость вздорный нравом, и очень быстрый на расправу, при этом на подъем я легкий и щедрости большой душевной. Что миру я плохого сделал? За что меня разят все время копьем жестокой нелюбови?
Я резко поднялся, кивая жужжащим нетерпимым мыслям. Двигаясь быстро к своей башне, шагами мерил пункты плана. Вот, только расскажу Электре и сразу в путь, прочь от былого.
Я постучал, она открыла, привычным жестом приглашая.
- Ты быстро. - молвила спокойно. - Ужели было все так просто?
Кивая ей, я улыбнулся.
- Эрза простой продукт несчастья, Он сублимирует спонтанно энергию от своей боли, преобразуя ее в пламя. - сказал я ей, пожав плечами. - Мало того, он умирает, сжигает собственное тело.
- Печально. - молвила Электра. - Может ему помочь мы в силах?
И тут я хмыкнул, злобно, горько...
- Ему уже там помогают, в том обретая жизни смыслы. - и, чтоб себя не выдать, я хмыкнул и махнул рукою. - Если хотите, опишу все в отчете длинном и подробном?
Электра головой качнула.
- Это излишне, все и так понятно.
А я был рад, что скрыл умело от нее всё души смятение, ведь заподозри королева хотя бы малую тревогу, тут же прочтет все мои мысли, а в купе с ними сонм эмоций, и, зная мое состояние, навряд ли в путь меня отпустит.
- Так я свободен, иль есть дело? - спросил я нарочито праздно.
- Нет, отдыхай, как пожелаешь. - уж на меня совсем не глядя, она сказала и зевнула, прикрыв зевок узкой ладошкой.
- Я по делам тогда слетаю, кое-кого увидеть нужно. - ее уведомил я быстро, направившись обратно, к двери.
- Ага, лети. - я вслед услышал.
Я очень резво собирался, стараясь не смотреть на вещи, принадлежащие Гарлину, ведь это было бы чревато черной тоской и болью в сердце. Потом я выбежал наружу, стремясь скорей найти дракона, который полетел бы в Керу, но, на пути к центральной башне, мне вспомнился портал удобный, который я там обнаружил.
И вот, стоя у витража дверного, я вспоминал, как то делал прежде: штиль в мыслях и фокусировка на образе желанной цели, скольжение взглядом и мыслью вдоль кривых линий... От края к центру, по спирали... Вдох... выдох, и сначала...
Узор расплелся под нажимом моей великой воли мага, и, словно был тоннель терновый, вовлек меня в свои пучины изнанки самого пространства. Я чувствовал "ничто" повсюду, оно казалось мне холодным, хоть знал, что это порождение моих болезненных иллюзий. В какой-то миг мне стало страшно, что я уже назад не выйду, что эта гиблая реалия меня проглотит без остатка. Тогда я вспомнил холмы Керу, где ветры плавают неспешно, качаясь в ковыле пурпурном, и, сделал шаг, навстречу грезе.
Здесь ветры были не игривы, и резко в бок меня толкнули, да так, что еле устоял я. Вверх посмотрев, и встретив взглядом лик вечности в ночных светилах, я убедился, что на месте и, подняв выше ворот шубы, пошел в известном направлении.
 По холоду бродить не сладко, в потоках бесноватых ветров, и я наколдовал из питты огромный щит, но очень тонкий, в пару молекул толщиною. Так стало мне намного проще среди холмов передвигаться, однако, чувствовал жестокость колючих ласк морозной ночи. Шагая, я все время думал, как эта стужа схожа сильно с тем, что сейчас творится в сердце, как иллюстрирует те строки, что стали текстом моей жизни.
Забывшись в своих мрачных мыслях, я лишь тогда от них очнулся, как увидал огни селения, которые дугой тянулись, и, видимо, служили керу защитой от ночного лиха.
К огням я подошел неспешно, зондируя окрест пространство своим умелым взглядом мага. Костры гибридные, пожалуй, ибо питает их, как уголь, так и магическая сила. Но мне здесь нечего бояться - меня уж знают стражи керу.
Я подошел к костру поближе и, наблюдая танец пламя, ему навстречу простер руки. Тепло ползло ко мне неспешно, от пальцев вверх, к плечам и шее, потом лица чуть-чуть коснулось.
- Укрой меня от нелюбови. - я попросил огонь, так тихо, чтобы и ветер не услышал, и ночь не разобрала шепот. - Закрой глаза ей, чтобы больше она не знала Анди Фарго, и, увидав где-то случайно, перстом в меня не указала.
Я вытащил кинжал из ножен, им прядь своих волос отрезал и подарил огню на память, чтоб он всегда был расположен, припомнив вкус мой и желания.
Что же, теперь пора явиться к керу, ведь им уже давно известно о полуночном визитере. Я прошел к центру их стоянки, к огромной утепленной юрте, где, по обычаю их племя, нойон селился и шаманы.
Встав возле толстого полога, из шкуры яка и соломы, я произнес довольно громко:
- Приветствую всех добрых керу. Может ли путник зимней ночи пройти в чертог ваш и согреться?
Выдержав паузу большую, я прошел внутрь и поклонился.
У очага сидели трое: слева - шаман в лохматой шубе ламы, с лицом раскрашенным узором, изображавшем древо жизни,  слева - нойон в ярком жилете и шитой бисером бандане, где по орнаменту читалось, чем славятся все его предки, а в центре, прямо против входа, тот, с кем я уже знаком был.
- Здравствуй, Эон. - сказал я бодро. - Приветствую хозяев дома, всем долгих лет и процветания. - я поклонился, но не низко, ибо считаюсь знатным гостем, а не просителем постылым.
Эон позвал меня к ним жестом.
- Идите же к огню скорее, садитесь и погрейтесь, Анди. - он искренне мне улыбался, - Я бесконечно рад Вас видеть.
Шаман налил мне что-то в чашку, и, подождав, пока я сяду на разноцветные подушки, любезно протянул напиток. То, к счастью, чаем оказалось. Признаюсь, я сильно боялся, что ждет меня напиток местный из яка молока и специй - он плохо пах и, вероятно, мог вызвать у меня расстройство.
- Вот, добрые керу, мой давнишний, хороший друг, волшебник Анди, родом из Логова Драконов. - сказал Эон, меня представив. - А это, славный магус Анди, нойон Закария Фохати и досточтимый шаман Кала.
Мне все друг другу поклонились.
- Мы слышали о Вас немало от мудрого нойона Кхаты, который лично видел чудо, которое Вы сотворили. - сказал нойон, и они снова мне вместе, дружно поклонились. - Теперь, на этом самом месте, весной, мы новый храм построим, ибо пространство, где Вы были, для керу будет освященным.
Я округлил глаза, признаюсь, и думал уж сопротивляться, но, побоялся торопиться - вдруг, то невежливым сочтут здесь. Раз так традиции диктуют, дипломатично подыграю.
Я отвязал ножны с кинжалом и чинно протянул нойону, держа обеими руками.
- Вот дар для будущего храма. Пусть этот нож волшебный оберегает терну храма. - я тоже чинно поклонился.
Нойон был в сдержанном восторге, только глаза сияли счастьем, шаман же воздел руки к небу и, нараспев, начал молиться. Заметив, как трудно Эону сдержать веселую улыбку, я сам едва не рассмеялся. Пара глотков чая из чашки меня немного присмирили, потом я сделал вздох глубокий, вернув лицу покой и чинность.
Еще пару часов средь ночи вели мы разные беседы. Эон мне рассказал, что вскоре, после того как мы расстались, он заскучал и стал томиться. В конце концов, устав от скуки, решил он выйти прогуляться, и, лишь едва покинул башню, как увидал большой поселок, кипящий полноводной жизнью. Там возводился ряд строений, как видно культового толка, и "бог из древней Башни Керу", стал центром всех вокруг внимания. Конечно, он благословил все храмы и дома в округе, позже сказав, что долг внушает ему паломничество начать - бродить "во имя благодати". Так он уже неделю бродит, правда, не только в этих тернах, и вот, рок то или случайность, нам вновь нарисовали встречу.
Когда настал черед мне тоже свою историю поведать, зевнув красноречиво очень, я извинился перед всеми.
- Простите, но устал я очень, и попросить хочу ночлега. - я улыбнулся виновато. - А после сна я буду счастлив вам рассказать, что захотите.
Меня устроили за ширмой, сложив постель из шкуры яка и разноцветных мягких пуфов. Порадовало одеяло из шелковистой гладкой ткани, набитое гагачим пухом. Я от себя не ждал такого, но, стоило лечь и укрыться, как сразу в сон я провалился, глубокий и ужасно вязкий.
Мне снились сны... Леди Электра со мной бродила меж холмами, и говорила, говорила о чем-то важном бесконечно, но суть все время ускользала, словно небесные твердыни, что вечно движутся по ветрам. Потом мы встретили Гарлина, и он все время горько плакал, стеная на свои утраты. Я на него смотрел, желая все сделать, чтоб исчезли слезы, но что-то мне не позволяло вмешаться в его злую долю. И вот, к холмам сползли туманы, все пеленой сплошной накрыли, и, по траве сырой ступая, я понял, что совсем один здесь.
Проснувшись, я лежал и думал, что мне действительно тут надо, и почему всегда сбегаю я от невзгод и нелюбовий? Потом, я малость разозлился, поняв, что самобичевание здесь получается некстати, ведь что плохого в моем бегстве? Да, не борец я, что такого? Да, предпочту уйти скорее, чем ковыряться в бесполезном, на хлам похожем положении, перетирая бесконечно, то, что уже не актуально и не имеет больше смысла.
Вот, например, возьмем Гарлина: он знает о моей любови, и что ему я только верен. Однако, всякий раз он ищет предлог, чтобы со мной расстаться. Так вот скажите мне на милость, зачем мне продолжать бороться с таким вот его отношением? Ведь знаем все мы - тот, кто ищет, тот непременно обнаружит, а Гарлин вечно ищет повод, чтобы скорее меня бросить.
Я сел в кровати, потянулся, и стал искать свою одежду. Не обнаружив умывальник, я к магии прибегнул быстро - при помощи "покрова питты" скоро привел себя в порядок.
И вот, я свеж, как воздух вешний, который мы не скоро встретим, вышел из юрты оглядеться. Мягко небесный свет струился, в пастэльные тона раскрасив пейзаж холмистый земель Керу. За поволокой золотистой, что зелень сделала теплее, с небес глядела Элидара, словно жемчужина большая, покрашенная в светлый пурпур. Напротив входа, на поленьях, укрытых шкурами от влаги, сидел мне не знакомый парень, точно не керу - это явно. Он тоже небом любовался, совсем меня не замечая.
Услышав чей-то шорох сзади, я обернулся.
- С добрым утром. - сказал Эон мне улыбаясь. - Как отдохнули? Все ли ладно?
- Вам утро доброе. - кивнул я. - Благодарю, я спал чудесно, и чувствую себя отлично.
- Тогда идемте, я представлю Вам путешественника Чарли. - Эон кивнул в сторону парня. - Он прибыл утром, на рассвете, до этого был у твердыни, чтобы увидеть чудо лично. - сказал, и весело мне хмыкнул.
Мы подошли к груде поленьев, где восседал тот самый парень, и он, увидев нас, поднялся... Я даже где-то удивился, каким он мелким был и тощим, на вид лет пять, иль шесть, от силы. Одет был в мешковатый ватник, что закрывал ему колени, а ниже подола виднелись тонкие ножки и сапожки с толстой рифленою подошвой.
Встав рядом с этим самым Чарли, я рассмотрел его получше: брюнет с гладкими волосами, что вылезли из-под берета с плотным и утепленным краем, чтобы беречь от хлада уши, на шею черный шарф намотан, большой и видно очень теплый. Однако, все его одежды, были добротно, ладно сшиты из дорогих хороших тканей, а шарфик был из кашемира - я в том прекрасно разбираюсь.
Он сдержано нам улыбнулся и аккуратно поклонился - не больше надобных приличий.
- Здравствуйте судари, рад видеть. - сказал, и взглянул на Эона.
- Хочу представить вас друг другу. - Эон нашелся очень быстро. - Это Анди Фарго, мод друг хороший, а это Чарли, добрый странник.
Мы снова поклонились дружно.
- Может, пойдем заварим чаю, а то здесь холодно и сыро, чтобы вести беседы долго. - с простой улыбкой Чарли молвил.
Конечно, мы с ним согласились и снова занырнули в юрту.
Эон повесил большой чайник на крюк, который был примотан к цепи, что с потолка тянулась, держась за край у дымохода.
- Скоро согреется. - сказал он. - Пойду, возьму еще поленьев. - и быстро выскочил наружу.
На это дейтсво Чарли хмыкнул.
- Он здесь смотрю уже обжился, хотя, обыкновенно, керу совсем не любят чужестранцев. - он молвил, поправляя палкой поленья, на которых бойко плясало красный танец пламя.
- Я прежде тоже думал так же, однако, в первой нашей встрече они были гостеприимны, мне кров и пищу предложили. - заметил я, пожав плечами...
Парнишка снова громко хмыкнул.
- Они учтивы потому лишь, что Вы, Анди, маг и воитель. Иначе, сколько не ищи их, найдешь здесь только вздорный ветер, что меж холмов гуляет смело. - и сдержано мне улыбнувшись, Чарли еще поддел поленья, чтобы они легли повыше. - Я, вот, к примеру, сюда прибыл верхом на Эо, рюгу неба, поэтому меня встречали и предложили место в юрте.
- На рюгу неба? - уточнил я, словам его почти не веря. - Разве небесные драконы позволят на себе кататься?
А Чарли только рассмеялся.
- Я им по нраву, вот и возят. - ответил он, и подмигнул мне.
Я же заметил, как играют отсветы пламени во взгляде этого странного парнишки, точней сказать, как они тонут в чернильной ночи того взгляда.
- Вы маг, и, может, заклинатель. - озвучил я свою загадку.
Чарли на то пожал плечами.
- И то и это понемногу, да и еще там всяко разно.
В этот момент Эон вернулся и стал раскладывать поленья, чтоб у костра они подсохли.
Чайник и правда поспел скоро, в него засыпали мы травы и, в те минуты, пока ждали, когда заварится напиток, пришел какой-то мальчик керу и нам вручил пиалу с медом.
- Благодарю Вас за заботу. - ему учтиво поклонившись, красивым тоном молвил Чарли.
- Я принесу еще лепешек, как только вынет мать из печки. - зардевшись сильно сказал мальчик, и выскочил стрелой наружу.
Смеясь, мы передали чашки, чтоб Чарли их наполнил чаем.
Спустя минут пятнадцать где-то, вернулся мальчик с полным блюдом горячих, только " с пылу-жару", обещанных нам всем лепешек.
- Мучное к завтраку чудесно. - отметил Чарли, осторожно пододвигая к себе блюдо.-  А ты случайно не подскажешь, где нынче вождь с шаманом бродят? - спросил он мальчика вдогонку, когда тот направлялся к двери.
- Сейчас узнаю, добрый сударь. - сказал он, и умчался вихрем.
- Вот это расторопность, право... - задумчиво заметил Чарли. - А я еще хотел спросить про Эо, где бродит этот белый рюгу? - пожал худющими плечами. - Ну, ладно, сам собой найдется.
Окончив трапезу неспешно, мы, после, вышли прогуляться. Бродили средь холмов унылых, и постепенно, незаметно, я понял, что здесь не уныло, а хорошо, просторно духу.
Мы говорили о науках, о техниках ведения боя, о плоскостях кривых пространства, которое часто морочит несведущего перспективой. Вернувшись к теме фехтования, Эон и Чарли в спор вступили, о форме и длине оружия.
- Эсток намного превосходит двуручный меч или рапиру. -  Эон пустился в рассуждения. - Он колит и отменно режет, к тому же легок и подвижен.
- Не спорю, явно превосходство его перед двуручным монстром, ну а рапира, как известно, лишь хороша для дуэлянтов. - ему сначала вторил Чарли. - Однако... - он умолк внезапно, и на меня свой взгляд направил. - Что скажете Вы нам, Анди?
- Я просто предпочту катану. - ответил я, пожав плечами. - Он легкий, от чего и быстрый, может колоть, рассечь и резать. Мало того, застрявши в кости, за счет дуги выходит плавно. - закончив, я припомнил Раду, подумав, как там он, в Долине?
- Согласен с Вами. - кивнул Чарли.
Эон качнул челом на это.
- Дуга здесь хороша, не спорю, однако, скажем нагината, дистанцию большую держит, врага совсем не подпуская. - он хмыкнул, и развел руками. - У нас есть даже поговорка, что, чем длинней твое оружие, тем продолжительнее время, которое проводишь в мире.
- Тогда и эспадон отметьте, ведь он длиной почти два метра. - снова принялся спорить Чарли. - Однако, он тяжел настолько, что ни поднять, ни повернуться.
- Вам, с Вашей хрупкою природой, естественно не брать "двуручник", но нагита будет впору. - Эон никак не унимался.
На это Чарли громко хмыкнул.
- Возможно, но работать быстро она совсем не позволяет.
И я в сердцах с ним согласился.
- С Вами флайрины согласятся, - продолжил Чарли разговор наш. - У них в почете нагинаты, секиры, боевые вилы, трезубцы и большие копья, все словом, что длинней двух метров, ибо, когда в полете бьешься, дистанция принципиальна. - он снова хмыкнул. - Словно тэнгу, они свирепые вояки.
- О! - вдруг Эон воскликнул. - Вы знаете ямато-тэнгу?
- Я даже как-то с ними бился. - кивнул ему на это Чарли.
Мне тоже стало интересно, как житель тэрны оказался в далеком мире горных тэнгу.
- Я путешествовал частенько используя врата, как эти. - он указал на старый дольмен, который мы прошли недавно. - Их на Этэрне есть в достатке.
- А обучались Вы в Долине? - решил спросить я, между делом.
Мне Чарли мило улыбнулся, и я подумал, что он странный, ведь, хоть и был весьма приятным, совсем не вызывал влеченья. Казалось, будто это брат мне или иной какой-то родич.
- А Вы там были? - тоже спросил он.
- Я там живу и несу службу. - ответил я довольно быстро, поймав себя на том пороке, что хочется ему похвастать.
- Мне нравятся ее придания, особенно о давнем прошлом. - Чарли сказал, на небо глядя.
- Кстати! - тот час Эон воскликнул. - Шаман с нойоном обещали, что на закате возвратятся и в нашу честь устроят вечер, где будут петь нам свои саги.
- Шикарно! - я не смог сдержать, ибо люблю такие вещи.
- Отлично! - точно в тон со мною, воскликнул Чарли вдохновенно.

***

 Вечерняя зоря спустилась, разлив нежнейший пурпур в небе, на бирюзовом покрывале. Я ждал, на холм большой поднявшись, в какие нынче настроения мне предстояло погрузиться. Всего сильней мне захотелось прижаться к милому Гарлину, лицом зарыться в его пряди и слушать, как в глуби, под кожей, в незримых заповедных дебрях, ритм отбивает его сердце, что для меня бесценней жизни. Хотя, от куда то я знаю? Может, мне хочется так думать, чтобы казаться себе важным, словно рапсод эпох далеких. Еще, мне стало неуютно от чувства, что я ощущаю некие бурные события, которые со мной случаться и, непременно, загородят собою прошлые печали, и с ними мысль о нелюбови.
Однако, чувственности дебри влекли к себе в часы заката, и я пошел туда, уж зная о том, что нечего терять мне, кроме единственного сердца, которое уже разбито. Тоска о близости с любимым, по трепетным прикосновениям, рождающим чреду мурашек на коже, что горит, как лава из самых недр звезды лохматой. Прижаться тесно, ощущая все существо его так ярко, словно и нет иных реалий, и все, все время этой жизни собралось в эти вот мгновения, когда его я обнимаю. Да, я не спорю, нужно много моей неистовой натуре, и я не стану отрекаться и приносить в жертву желания, однако Гарлин... Что тут скажешь, я без него словно утратил себя часть, важную, большую, ту, что меня определяла, питала сладкою росою, дарила трепет вдохновенный, который заставлял острее, и глубже проникать в суть жизни.
И я, глядел в глаза заката - лазурь и бирюза темнели, и эта тьма их увенчала короной темного пурпура звезды дневной, что все мы знаем, как Элидару - светоч неба, а Эли, то не замечая, порою кличет Бетельгейзе. В тот час, ненадолго, я сдался на милость сумеречным думам, меланхоличным став сверх меры. Я сам себе вопрос придумал, которому ответ не нужен, ибо вопрос и был ответом. И отчего, скажите, вышло, что наши горести и беды мы начинаем понимать так буднично, словно они лишь простые факты, повседневность? Мы сочиняем часто  мифы, чтоб оправдание дать страданью, и дабы не вредить сильнее своему бедному рассудку, которому и так все ясно. Да, наш рассудок точно знает, что горести суть казуальность, и что все, кто нашел им объяснение, не правы. Уже ли трудно так признаться, самообмана избегая, что все страдания абсурдны?
Я понял здесь, в пустынных землях, что больше не приму лишения, что непременно все исправлю, верну себе свое же, и всем естественное право счастливым быть, ибо гармония и счастье, прежде всего в хаосе жизни, сообразны природе нашей.
Однако, путь начну не сразу. Сначала разберусь с собою, точней - чредой своих предчувствий, которые сюда пригнали, прикрывшись бегством моим скорым от нелюбови горемычной.
Ну, все, пора вернуться в юрту, где подле очага, тесной компанией, мы будем слушать с упоением седые песни племя Керу из уст чудесного шамана.
Я внутрь прошел, откинув полог, ища глазами, где присесть мне. Чарли кивнул мне, приглашая, и даже помахал немного своею маленькою лапкой. Рядом сидел Эон серьезный, словно на лекцию он прибыл, где речь ведет профессор строгий.
- Рад вас приветствовать всех снова, в нашем простом, скромном жилище. - сказал шаман, что звался  Кала. - Для вас и в вашу честь, судари, у очага, что всех нас греет, я буду петь сегодня ночью древнейшие предания Керу.
Он поклонился, и взял в руки какой-то инструмент неясный. Он мне напомнил чем-то гусли, что, уж не знаю как сроднились, вступив в союз с печальной арфой. Мелодия была простая, но что-то в ней меня пленило... Архаика и трепет грезы, приправленные тоской светлой о том, чему уже не сбыться, но что по-прежнему тревожит, томит невысказанным чувством. Оно в межьвременье забыто, за гранью сумерек осенних, его не помним - ощущаем близ сердца, и спугнуть боимся. То, дорожим чем бесконечно, хоть знаем точно - это рана, щербинка, трещина сознания, которая не даст покоя, ведь из нее сочится вечность.
Шаман читал стихи, чья рифма ложилась плавно в старых нотах, и вспыхивали очертания забытых временем пейзажей, рождались образы былого, на время песни оживая.
И видел я, как терна наша была подвижна, словно даже она и не была планетой, а существом, левиафаном - космическим китом гигантским, который, двигая боками, плывет в межзвездном океане. Над терной бесновалось небо, то выгибаясь злою кошкой, то ниспадая ровной гладью вдоль металлических рассветов.
В пучину песни погружаясь, я будто бы на дно спускался, стремясь достать бесценный жемчуг с глубины время-океана. Пред мной предстали королевы, словно из статуй галерея, и все они сияли разным сплетением цветов вселенной. Антэя Смелая, Сапфира, потом Грендаль, что всех ужасней и, в то же время, бесподобней. И вот Электра - дух беспечный, всегда дитя, всегда на грани жестокости и милосердия, добра безмерного и резкой, ни чем не замутненной злости, нежна, как океан вечерний и буйна, словно шторм над бездной. Ее понять не может песня, и даже любящее сердце, однако, ей того не нужно - она в себе находит вечно все основанья и причины.
И в этот миг я вспомнил Раду, моего названного брата, который так самозабвенно всего себя кладет к алтарю нашей владычицы великой, хоть для него она иную, чем всем другим, имеет сущность.
А кто есть я? Что я такое? Могу ли я любить так смело, иль все мои большие чувства по сути только нелюбови в сравнении с великой жертвой, какую истинный влюбленный готов отдать тому, кто дорог? Нет! Я иной, и не приемлю понятия высокой жертвы, в своей любви дарить я буду, и лишь дары в ответ возьму сам.
Вниманием вернувшись к песне, я понял, что сменилась тема. Теперь шаман пел о великих, воздушных городах над терной, которые, как наши башни, взрастили великаны керу и силой магии творенья, подняли в бездну буйства неба. Теперь такой вот град небесный укрыт Тропою Звезд, до время, пока прекрасный маг из мифов, что пробудил в холмах твердыню, не поплывет на Змее Неба, чтобы поднять из вод то диво.
  Меня встревожил куплет спетый, я искоса взглянул на Чарли, припомнив, как чудила этот сюда добрался нынче утром.

***
- А Вам не кажется знакомым герой тот, что был в строках песни? - спросил Эон, на Чарли глядя. - Вот только эти "змеи неба" нынче под Вашим руководством, однако, всю мою твердыню Анди призвал из подпространства.
- Тогда ему нырять за новой. - пожав плечами молвил Чарли, и тон его был равнодушным.
Я лишь на то зубами скрипнул. Какого дварга я обязан идти по слову странной песни?
Эон и Чарли повернулись, и на меня воззрились дружно, словно читали мои мысли.
- Судьба... - развел пацан руками. - Как ни крути не отвертеться.
- Я фаталистом не являюсь. - его словам я огрызнулся.
- Ужели Вам не интересно отправиться на приключения в компании "небесных змеев". - мне подмигнул весело Чарли. - Я попрошу об этом Эо и, думаю, он Вас прокатит.
- С чего ему Вас будет слушать? - я хмыкнул, весьма точно зная, что Заклинателей небесных (их так у нас в Долине кличут) просить о чем-то бесполезно, ибо они такого нрава, что действуют по разумению лишь своих собственных интенций.
- Я позову Эо поутру, и там увидим, что он скажет. - снова, в простой своей манере, Чарли сказал, пожав плечами.
Однако, ночь на терне долга и может многое случить, а мыслей столько пронесется, что нет им ни конца, ни счета. Признаюсь, я разволновался, и это во мне пробудило желание близости большое, но вот проблема - было не с кем мне воплотить это желание. Тогда, одно осталось только - прибегнуть к методу Электры и погрузить свое сознание в пучину грезы интенсивной, что словно явь переживу я.
Мы разожгли костер близ юрты, буквально за холмом соседним. Эон и Чарли толковали о метафизике и прочих, любимых им больших науках, я же сложил подобие ложа из вороха травы сушеной и пары шкур лохматых яков. Улегшись, даже не поверил, что это ложе так удобно, и, положив суму под шею, я грезить стал, глядя на звезды.
Вот, полог из блестящих бусин, похожих на росу, что утром легла на нити паутинок, дрожит, меня отгородивши от яви, где осталось тело. Я поднялся, одним сознанием, себя перемещая быстро средь гор, минуя реку Уна, стремясь проникнуть в сад, который Долину окаймляет с юга. Быстрее, мимо стройной арки, кустов самшита голубого по направленью к Южной башне. Да, знаю, он сейчас в Долине, мой Гарлин... Спит в моих покоях...
Вся паутина задрожала, пошла большой тугой волною, когда того сна не нарушив, я проскользнул в его чертоги.
Чертоги сна - пространство храма, где милый Гарлин жил мальчишкой. И вот, сейчас, сидит и смотрит, как диск пурпурный Элидары неспешно клонится к закату, окрест себя распространяя лиловые лучи пучками и фиолетовые дуги. От этого вся зелень неба, особенно вдоль горизонта, была залита мглисто-серым, словно гигант рассыпал пепел. На этом фоне драматичном виднелись согбенные горы, вершины их на юг клонились, и выглядели словно пики поверженных в бою титанов.
Гарлин закатом любовался, сидя в монашеской одежде, и я замешкался, подумав, стоит ли мне его тревожить. Однако, очень скоро понял, что уж немало сил потратил, чтобы сюда к нему явиться, да и из мягкой ткани ряса, спадая по его фигуре, меня манила, приглашая скорей узнать что ею скрыто...
Я тихо подошел, нагнулся и, припадая на колено, провел рукой по его коже, которая была открыта от шеи до ключицы острой. И Гарлин вздрогнул, повернулся, прямо в меня врезаясь взглядом.
- Анди! - он сразу же воскликнул. - Как? Ты не мог здесь...  Вот же, дьявол! - он подскочил, воззрившись строго. - Это чертог мой сокровенный, нельзя являться так бестактно и здесь бродить по своей воле!
А мне, вдруг, сделалось обидно, ведь он не рад тому, что здесь я, что мы смогли с ним повстречаться после разлуки и размолвки.
- Это всего лишь сон, мой Гарлин. - сказал ему я ровным тоном, и тени быстро лик мой скрыли. - Я сразу же уйду, как только ты скажешь, что желаешь это. Однако знай, уйду из сна я, из сердца твоего и жизни.
Я сделал шаг назад, взывая к теням, что застилали душу, намериваясь в них одеться и скрыться из его сознания. Еще шаг - хлад пустой и морок пространства дикой, зыбкой нави, где нет надежды и спасенья...
Словно горячие браслеты что-то сомкнулось на запястье и потянуло прочь из тени. Покровы мрака отступили, и снова я стоял под небом, что поглощает Элидару, топя звезду в цветах закатных. Гарлин держал меня за руку, довольно крепко и так глядя, словно украсть я собирался то, что он очень сильно ценит.
- Не уходи. - едва шептали его уста, что так люблю я, которые, порой, считаю своими только и навечно.
И я уже почти не видел, как потемнело быстро небо, зашторив темно-синим горы, и, вместо них, рассыпав звезды блестящей мишурой повсюду. Я тоже взял Гарлина руку, и потянул его навстречу, глядя в глаза, словно пью душу из василькового колодца.
Не важно, где мы - если разум, во всем своем величии сложном, поверил, что он видит правду, то это правда - не иначе.
Его одежды заструились, осыпавшись мукой песчаной на берегу у океана, мои - спорхнули с плеч, излились, волнуясь и переливаясь, став волнами, что осторожно крадутся, нежный песок гладя.
Я, как те волны, гладил плечи, ласкал красивый изгиб шеи, искал губами губ любимых, чтобы продолжить пить Гарлина, в своей неутолимой жажде.
Всего себя отдав любови, я позабыл свои тревоги о том, что Гарлин, может статься, не верен мне, и не желает со мною быть, как прежде было. Однако, он был так неистов в чувств своих жгучих проявлениях, что я оставил размышления, отдавшись страсти обнаженной. Меня все в нем с ума сводило: изгибы, кожа, сила, стоны, ожоги от прикосновений, прикрытые от страсти веки, которые на миг скрывали глаз васильковых дивный омут.
Я понимаю, как безумно, и драматично бесконечна моя любовь к этому санзе, и что со мною не бывало и впредь уже вот так не будет. И пусть... Пусть люто пострадаю, пусть он меня разрушит сильно, я снова соберусь по крохам, восстану, чтобы быть, как прежде, беспечным и великолепным под стать наставнице великой. Я, от чего-то, верю мифу, который сам себе надумал, что Гарлин будет возвращаться ко мне всегда, чтоб не случилось. Причина в чем? А я не знаю, точней сказать - причин тут много. И, главная, по моей мысли, это, что Гарлин давно понял, что я "тот самый", как и он мне.
Электра бы на то сказала, что я романтик дурканутый, и дварг с ним! Все равно я верю, пусть даже то не объективно, но это мой сердечный выбор.
- О чем задумался, любимый? - сев мне на бедра и, нагнувшись, мне в кудри пальцы запуская, спросил Гарлин меня, при этом, внимательно в глаза мне глядя.
Ему на встречу я подался, целуя мягко его губы, а он, так и не отпуская, сжимал ладонями виски мне, перстами все перебирая мои взлохмаченные пряди.
- О том, что быть хочу с тобою всегда, и что люблю безмерно. - сказал я просто и открыто.
Гарлин взгляд опустил печально, и меня обнял, тесно, нежно.
- Я мучаю тебя, ведь, правда? - спросил он, у виска шепча мне.
- Немножко, но того ты стоишь. - ему я ласково ответил, прижав к себе еще сильнее.
Он руки опустил на торс мне, и стал их опускать все ниже, и понял я, что вот момент тот, когда нет места разговорам.
Потом, в безвремье сна блукая, мы долго много говорили, но это было уже после, в иного витража узоре...

***
Я время потерял в реалии дивной, забылся в ней, плененный хрупким счастьем. Однако, все имеет срок свой, и, хоть того и не желал я, но миг настал и мы прощались. Любимого Гарлина веки я поцелуями отметил, и, через миг, свои открыл уж, навстречу подоспевшей яви.
Горел костер, сплетая искры с ранним снегом, словно кружили в вертикальном танце белые и огненные пчелы, и было все окрест таинственно прекрасным, хоть и пустым совсем для моего осиротевшего вмиг сердца.
Рядом со мной присел знакомец новый Чарли и протянул мне чашку, от которой пахло вином и пряным ароматом специй.
- Глинтвейн. - сказал он просто.
Я благодарно чашку принял. Она приятно мне ладони согревала и, после глотков первых, волной горячей заструилась в теле, немного возвращая сновидения ощущение, словно сказку, что в детстве потерял далеком.
- Под небом в снах особое очарование. - как будто бы промежду прочим Чарли сказал, на пляску искр глядя. - Я в юности любил заночевать под звездами у моря, однако то очарование холод утра портил. - и он приподнял жестяную чашку, которую, как я свою, держал двумя руками.
В ответ на это, я тихонько хмыкнул - а он ведь прав, рассвет не редко портит то, что мы, наконец, в ночи находим.
- Вы вдалеке бродили где-то, - изрек догадливый излишне Чарли, скорее утверждая, чем предполагая это, - Я чувствовал, что дух Ваш был совсем не с нами.
Я хмыкнул, сразу же припомнив, насколько Чарли маг искусный, хотя по виду совсем мальчик.
- Да, я с возлюбленным своим встречался, в чертогах сна его, в далеком крае. - ответил я, того не замечая, как наползла на лик улыбка, в которой промелькнула тень печали.
- Вы счастливы в любови, Анди? - своими черными очами глядя так, словно видит мою суть и душу, Чарли спросил меня обыкновенно. Прямо, просто.
 Я хмыкнул лишь на это.
- Вы выглядите так, словно сама любовь Вас одарила своим венцом и палочкой волшебной, которой можно сотворить любое чудо. - сказал этот ужасно странный парень, улыбаясь. Однако глаз его улыбка не коснулась - они казались древности истоком, тем, что существовал еще до мира.
- Вы проницательны, мой юный друг, без меры. - я снова хмыкнул, чтобы скрыть порыв внезапный, все выложить ему, что накипело в сердце.
Потом, еще немного поглядел на пламя, и на холмы, что простирались за пределом его света. Окутанные серебром покровов снежных, их контуры едва читались взором, ведь в этот час на их горбатых спинах свет двух сестер небесных совершал гадание из голубых и белых рунных вязей.
 - Возлюбленный сказал мне нынче, что в красоте моей есть сила разрушения, и, что, возможно, вскоре, эта сила и его разрушит. Однако, такова моя природа, и это делает меня еще желанней. - и я чуть грустно улыбнулся, сказав это, только зачем? - не понимаю.
Потом продолжил через пол секунды снова, едва набрав для вдоха воздух:
 - Возможно, зная это, мне стоит снова возвратиться к нелюбови прежней, и отгородившись от большого чувства, оставить для себя лишь утешение плоти. Однако, прямо вот сейчас, я мыслю так, что мне всего привычней быть честным эгоистом, и пить до дна пьянящий яд, что всем сулит погибель. - я снова улыбнулся, в это раз чуть веселее, - Я бог проклятья, право, и моя природа судьбу мою решила до рожденья.

***
продолжение следует...