Петр Борисович Аленушку от дурных чар спас

Жил-был на земле грешной молодой и красивый юноша. Понятия молодости и красоты в ту пору стали настолько относительными в обществе, что любой мало-мальски складный человек мог считать себя и красивым, и молодым. Звали его Петром.
И вот однажды отправился молодец в края заморские по служебной надобности. В те времена на пропитание и иные утехи денег раздобыть удавалось лишь службой тяжелой. Ехал он, ехал на коне своем верном. Кстати, коня Котомкой величали среди люда честного (с чего это повелось, конечно, никто не помнил). И приехал. Видит, стоит посреди дороги дуб развесистый, широколистный и шум по округе рассеивает ветвями, ветром волнуемыми. А на верхних его отростках девица расселась.
- Какого Лешего тебя туда занесло, красавица? Не усидишь да оземь шмякнешься, - с волнением в голосе проорал юноша.
А молодуха, знай себе, мелодию про стольный град Москву напевает (что-то про звон куполов и кресты) – мол, не слышит она вопроса беспокойного. Тогда взобрался Петруша в сапогах на седло расписное (за что неоднократно огребал от батюшки сурового) и прокричал вопрос свой немудреный. Никакой реакции. И лишь когда добрый молодец уселся на ветвь корявую поодаль красавицы, понял он, что заколдована барышня чарами дурными. Как понял? В глаза ей глянул и понял: мутные они у нее были да уставшие, словно взгляд смотрителя маяка, неделю не спавшего. Тут выхватил Петр Борисович из ножен меч свой и с размаху опустил его вниз. Меч со звоном вонзился в земельку накатанную. Неудобно ему просто было по ветвям лазать с такой дурой на поясе, а перемещаться пришлось. Обнял он юную деву за талию тонкую и сбросил вниз. Аккурат на Котомку, та и шмякнулась в седло расписное отцовское. Через пару часов Петруша и сам слез. Ну, понятия молодости и красоты, как мы помним, относительностью своей выделялись в те времена, а тут еще от невесомой тяжести незнакомки остеохондроз обострился. В общем, молодец спустился. Взобрался он на коня быстрого и на ухо молодой прокричал:
- Что с тобой, загадочная  дева?
- Кто ты, добрый молодец? – вопросом на вопрос ответила девица.
- Петр Борисович я, из Москвы-града по службе скачу в Тулу. Как величать-то тебя, красавица?
- Аленушка.
- Что Аленушка, я вижу. Какого беса на дуб занесло? Неужто волнения душевного захотелось?
- Куда там... Это меня злодей-старикашка заколдовал. Поди, вторую неделю по кронам шатаюсь, что синичка-птичка.
- Ну, с синичкой ты погорячилась. А как твоего недоброжелателя отыскать? Я бы с ним потолковал о законах гравитации.
- Зачем его искать? Вон он под кустом сны кружевные смотрит.
Спрыгнул Петруша с друга своего боевого и направился к зарослям, а Аленушка вновь песню затянула, не щадя слуха молодецкого. Подошел к спящему злодею патрубок и ахнул. Под кроной развесистой князь Вологодский потчевал, причмокивая и ругаясь – видать, крепостных тумаками по доброте душевной награждал.
- Да ведь к тебе я и скакал с донесением, - только и произнес юноша.
Вынул он из-за пазухи уголь маркий, да нацарапал на бересте припасенной такие слова:
«Князь великий, в пакете под печатью сургучной донесение от Царя-батюшки тебе! Будить не стал – боязно мне за головушку свою было. Рядом никого не видывал, ничего не слыхивал. На сем откланиваюсь тебе с почтением. Гонец».
Обернул Петр Борисович послание в бересту и подсунул его под бок округлый. Напоследок разок-другой пнул злодея по почкам для ума-разума и отправился восвояси.
Аленушка по седьмому кругу куплетами глотку драла, выводя то, что не выводилось. Поразмыслив немного, юноша решил девицу тумаками в чувства не приводить (кто ее знает, чем это аукнется), а вспомнил сказания старинные няньки Глафиры. Вскочив на коня (вскочив - это с натягом) быстрого, поцеловал он девицу юную в уста сахарные. Тут Аленушка пришла в себя. Для порядка отвесила доброму молодцу оплеуху животворящую, чтоб впредь не кидался на благородных девушек со слюнями и улыбнулась.
- Спаситель мой. Буду тебе я женой, - нараспев произнесла она.
Петр Борисович потирал щеку горящую, утопая в сомнениях – правильно ли он поступил, что не зашиб ее, но было уже поздно. Опустил юноша голову и повернул домой.
Долго еще у князя Вологодского почки беспокойство проявляли, украшенные синевой зеленоватой. Он даже к колдунье ходил, только та ничего толком и не поведала.
А молодые поженились с благословения родителей. Жизнь у них сложилась долгая и счастливая.
Вот так Петр Борисович Аленушку от дурных чар спас.
 P.S. Под редакцией Александры Альбертовны Гейфман
Основатель и преподаватель курсов ФАБРИКА ЗНАНИЙ
vk.com/fabrika_znanii
Фото предоставлено фотографом Юлианной Зайкой
https://vk.com/id183559798