Часть 4. Фактура

              Корретте частенько наведывался в дом мадам Стюарт, чтобы поработать с картинами. Он, честно говоря, предлагал перевезти картины в свою галлерею, где бы он мог спокойно с ними работать в любое удобное ему время, но Жизель настояла на том, чтобы он вел работу в её доме. Не трудно было догадаться, что женщина испытывала недоверие к Томасу. Особенно после того, как выяснилось, что картины таки обладают определенной ценностью.

              После снятия пыли с четвертой картины, Корретте заметил, что стиль раннего Массе начал меняться. Казалось, что художник старался пересилить себя, написать что-то легкое и нежное, но был на это попросту не способен — работы получались не просто темными, а грязными. Если до этого они были полны накатывающего волнами  презрения, и зритель мог ощущать его, то теперь ощущения от картины были смазаны. Да, его картины не вызывали приятных чувств и раньше, потому Массе и не был популярен, но по крайней мере они заставляли обратить на себя внимание и не позволяли отвести от себя взгляда.

              “Вряд ли подобные работы будут представлять хоть какую-то ценность на рынке,” — с какой-то непонятной тоской подумал Томас.
               
                ~~~~~~

              Корретте задумчиво рассматривал очередную картину Массе на новой выставке в галлерее. Нагая темноволосая девушка сидела в пол оборота к зрителю. Нежно-персиковая простынь окрутилась вокруг её бедер, а край простыни девушка прижимала к плечу, тем самым прикрывая грудь. Густые волосы спадали на лицо, слегка прикрывая его, но не скрывая смущенно отведенных в сторону глаз.

              — Нравится? — прошептала ему практически в самое ухо Софи и хихикнула, когда Томас вздрогнул и отклонился в сторону, прикрывая ухо ладонью.

              Два любопытных зеленых глаза смотрели на него внимательно. Софи ждала ответа.

              — Нравится, но… — Томас снова перевил взгляд на картину, рассматривая переплетение цветов и их подбор. — Нет, неважно, — улыбнулся он, проглотив вопрос, который волновал его уже долгое время.

              — Но что? — девушка склонила голову на бок и прищурилась, всматриваясь в лицо Корретте. На секунду ему показалось, что в её глазах было не только любопытство.

              — Просто я никак не могу понять, что заставило Мануэля сменить технику. Иногда мне не верится, что человек может настолько изменить свой стиль.

              Взгляд Софи смягчился и она практически ласково улыбнулась, заставив сердце Томаса снова затрепетать, но в этот раз он не испытал всепоглощающего желания к девушке. Скорее что-то более трепетное, нежное. Они довольно сильно сблизились, из-за того, что часто пересекались в последнее время. Он бы даже осмелился назвать их с Софи друзьями.

              — Разве это не признак мастерства?

              — Пожалуй, — улыбнулся в ответ мужчина. — Но все же… что случилось?

              Массе сложила руки за спиной и облизнула губы, смотря на картину. Томас несколько секунд вглядываясь в лицо Софи, а потом тоже уставился на девушку с картины, давая своей собеседнице время обдумать ответ.

              — Ничего необычного, — наконец произнесла она. — Мануэль хотел стать известным и нашел способ это сделать.

              Прежде чем Томас успел удивиться столь размытому ответу, девушка куда-то упорхнула, оставив озадаченного Корретте в одиночестве.

                ~~~~~

              — Месье Корретте, — обратилась к Томасу секретарша, мягко коснувшись его плеча. — С вами все в порядке?

              Мужчина моргнул и тряхнул головой, стараясь избавиться от сонливости.

              — Да, простите я… Не высыпаюсь.

              Он сидел на диванчике, листая журнал, и в какой-то момент замер, уставившись в одну точку.

              — Сделать вам кофе? — предложила Шила. В её добрых карих глазах плескалось беспокойство.

              Окинув девушку взглядом, Томас задумался о том, что она бы прекрасно смотрелась на одной из поздних картин Массе. Шила была стройной и симпатичной. Воротничок белой рубашки очень выгодно подчеркивал её и ключицы, а юбка-карандаш не позволяла обойти вниманием округлые бедра. А эти широко открытые глаза шоколадного оттенка!

              Снова тряхнув головой, Томас отогнал от себя ненужные мысли. Кажется, он совсем помешался на Массе. Прийдя к этому выводу, Корретте потер переносицу и устало вздохнул.

              — Да, пожалуй, я не откажусь от кофе.

              Сегодня еще надо было заскочить к Жизель.

                ~~~~~

              Томас зашел к Массе без приглашения. Дворецкий сказал, что месье Мануэля нет в резиденции, а мадмуазель Софи на уроке танцев в большой зале. Корретте спросил, может ли он посмотреть, как проходит занятие. Дворецкий пожал плечами и, не вспомнив приказа, запрещавшего гостям смотреть как юная хозяйка танцует, позволил ему пройти.

              Софи кружилась в танце с пожилым мужчиной, отсчитывающим ритм одними губами. Она походила на редкую птичку в своем пестром платье. Она двигалась красиво и мягко, но явно не в соответствии со стандартами своего учителя, предпочитая следовать ритму и движениям, которые ей подсказывала музыка.

              Томас прислонился к косяку, наблюдая за девушкой с едва заметной улыбкой. Он думал, что Софи показалась ему прекрасной в их первую встречу только потому что он не был с ней знаком. Однако даже спустя столько времени, он не мог отделаться от ощущения, что она была действительно прекрасной. Прекрасной в своей непосредственности, прекрасной в умении смеяться в любой ситуации. Она была прекрасной, потому что всегда была собой. Ничто и никто не мог отобрать у неё этого.

              — Чарли! — воскликнула девушка, заметив Томаса у двери во время очередного поворота.

              Едва не поскользнувшись, она наступила на ногу своему учителю и тут же бросилась в сторону гостя. На её лице сверкала такая широкая улыбка, будто она была ребенком, которому сказали, что Санта оставил под елкой подарки. Корретте улыбнулся чуть смелее и сделал шаг ей на встречу. И как раз вовремя, потому что улыбка девушки искривилась, а лицо неожиданно побледнело. Она потеряла равновесие и начала оседать на пол. Томас бросился вперед, подхватывая её под локти.

              — Софи… — позвал он. — Софи!

              Светлые ресницы дрогнули. Девушка издала болезненное “ох” и быстро заморгала, стараясь избавиться от дымки перед глазами. Её губы были все еще побледневшими, но щекам начал возвращаться здоровый румянец.

              — Не лучшее из моих приветствий, — усмехнулась она, даже не замечая, насколько крепко она вцепилась в руки Томаса чуть повыше локтя.

              Все также поддерживая Софи, Томас медленно опустился на пол, решив позволить ей прийти в себя. Девушка глубоко дышала, стараясь вернуть себе самообладание. Наконец её пальцы разжались и она уперлась лбом в плечо мужчины.

              — Эй, о чем ты думал, когда стоял там? — спросила она, вяло кивнув в сторону двери. — Ты казался таким счастливым, что я… — она умолкла, сделала очередной глубокий вдох и продолжила более ровным тоном, — мне захотелось попросить Мануэля нарисовать тебя.

              — Ты не поверишь, но я думал о том, почему он никогда не рисовал тебя, — тихо рассмеялся Томас, целомудренно целуя её в кудрявую макушку.

              Они помолчали несколько мгновений, а потом Софи вскинула голову и посмотрела на Томаса серьезным взглядом.

              — Хочешь узнать секрет?

              Корретте удивился, но все же кивнул. Софи стрельнула глазами в сторону учителя, который был все еще в зале и, обхватив Томаса за шею, притянула его поближе к себе, прежде чем начать шептать ему что-то на ухо.

                ~~~~~