Музыкальные впечатления 15

Немецкие песни Гендель перевоплощает в блестящие оперные арии.

Гендель в опере – немецкий бюргер в итальянском платье.

Гендель в опере – тонкий и нежный лирик: он пишет арии для ангелов!

Создавая гениальные песни, Франц Шуберт едва ли не цитирует оперные арии Генделя.

Пастушеские идиллии Генделя находятся ближе к земле, чем к небу: он сдержаннее в любви, нежели пылкий Люлли.

Без нескольких счастливых мелодий музыка Иоганнеса Брамса померкла бы навсегда!

Иоганнес Брамс – гений музыкальных банальностей!

Иоганнес Брамс – гигант уравновешенности: его музыку любят те, у кого хватает терпения следить за медленным развёртыванием композиции.

Роберт Шуман – композитор сдержанных страстей.

Иоганнес Брамс замедляет шумановский бег времени до мига неподвижности, после чего он испытывает величайшее наслаждение. Тогда он словно хочет сказать своему другу, мужу Клары Вик: любовь – на миг, верность – навсегда!

Фортепианный Шуберт – пресен. Можно ли утолить душевный голод безвкусной музыкой?

Оперный Гендель находится между небесным Люлли и земным Глюком: его одухотворённые арии ещё далеки от мелодических откровений.

Гендель занимает среднее место между музыкальным абсолютизмом Люлли и музыкальным демократизмом Глюка. Его оперные герои – полумифологические-полуреальные существа.

Арии Генделя имеют песенно-ариозную форму: немецкую народную песню он украшает итальянскими вокальными мелизмами.

Изображаемая в операх Генделя жизнь приподнята над землёй, хотя она далека от идиллических небес Люлли.

Оперные персонажи Генделя полумифологические-полуреальные: они находятся между небом и землёй. Гендель ещё не опускается на землю. Это делает Глюк!

Люлли в оперном жанре – небесный, Гендель – небесно-земной, Глюк – земной.

В операх Клаудио Монтеверди присутствует шекспировский трагизм.

Оперный Монтеверди принадлежит к эпохе шекспировского реализма.

Монтеверди – реалист в опере, не вкусивший ещё райского блаженства, какое испытывает Жан-Батист Люлли.

Мелодизированный речитатив Монтеверди имеет общие точки соприкосновения с ариозным пением Джакомо Пуччини. Неожиданно опера на заре встречается с оперой на закате.

Шекспир и Монтеверди венчают эпоху Возрождения трагедийным реализмом. Драматург и композитор – титаны духа!

Оперное искусство имеет следующие этапы развития: 1. Позднее возрождение – поиск разумной жизни (Монтеверди); 2. Барроко – идиллическая жизнь (Люли); 3. Классицизм – идеальная жизнь (Глюк); 4. Романтизм - идеализированная жизнь (Вагнер); 5. Реализм – реальная жизнь (Мусоргский); 6. Импрессионизм – красивая жизнь (Дебюсси); 7. экспрессионизм – искажённая жизнь (Берг).

Монтеверди и Верди – величайшие реалисты в оперном искусстве: их общая точка соприкосновения – шекспировский драматизм.

Монтеверди и Верди говорят на языке Шекспира: все трое – реалисты.

Монтеверди – это Шекспир, поющий под аккомпанемент гамбы.

В «Коронации Поппеи» Монтеверди не меньше реализма, чем в «Катерине Измайловой» Дмитрия Шостаковича.

Монтеверди – мастер речитатива, Гендель – арии, Глюк обе формы пения поднимает до высочайшего художественного уровня.

Клаудио Монтеверди – оперный Шекспир!

Джованни Перголези в оперном жанре простонародный, уличный, так сказать, демократический. В сравнении с Генделем и Глюком он более простой, но более конкретный и ясный.

Джованни Перголези обладает уникальной способностью писать оперы и для своего времени, и для будущих поколений. Однако судьба отводит ему только 26 лет жизни. Какова причина этой несправедливости? Видимо, происходит слишком большая концентрация творческой энергии в одном человеке, что вызывает преждевременную смерть.

Перголези – музыкальное чудо, сравнимое разве что с Моцартом!

Простая и ясная музыка Джованни Перголези неотразима!

Джованни Перголези – предвестник простой и ясной музыки Россини!

В операх Перголези найдём стилистические черты, свойственные композиторам последующих веков, начиная от Глюка и кончая Прокофьевым.

Джоаккино Россини вбирает в себя оперную энергетику Джованни Перголези: два великих гения не встречаются на перекрёстке музыкальной истории!

Самые значительные предшественники Джоаккино Россини в оперном жанре – Перголези и Паизиелло, от которых он берёт комическое и сентиментальное начало. Надо заметить, что Перголези и Паизиелло - представители неаполитанской композиторской школы. Следовательно, Россини – наследник неаполитанского пения!

Оперные арии Генделя отличаются простой сложностью, Перголези – сложной простотой. Оба композитора – выдающиеся мастера оперы.

Перголези – универсальный гений!

Джоаккино Россини всецело выходит из музыки Перголези и Паизиелло – представителей комического и лирического начала в опере.

Перед искусством Монтеверди и Перголези не блекнет музыка только Россини. Удивительно, что этот чародей оперы совмещает в себе долгую жизнь Монтеверди и краткую жизнь Перголези!

Три величайших педагога воспитывают трёх величайших композиторов: Франческо Дуранте – Перголези, Джованни Мартини – Моцарта, антонио Сальери – Бетховена.

Перголези – музыкальное чудо, сравнимое разве что с Моцартом!

Клаудио Монтеверди – Орфей шекспировской эпохи.

В операх Монтеверди – музыкальная декламация, тогда как у Даргомыжского и Мусоргского – речевая. Разница огромная: в одном случае – эстетическое начало, в другом – натуралистическое. Позднее Мусоргский осознаёт, как важно прекрасное пение в опере и начинает создавать мелодии на основе речитатива.

Джузеппе Верди через два столетия воссоздаёт монтевердиевскую скорбную и нежную Поппею в образе Виолетты: века проходят, женственность остаётся неизменной.

Опера «Галантные Индии» становится благодатной почвой для восточной музыке Делиба и Мессиана. Художественные нити не прерываются на протяжении столетий.

Жак-Филипп Рамо открывает музыкальную Индию для будущих французских композиторов вплоть до Мессина и Булеза!

Гендель эмоционально необъятен как далёкий горизонт: он одинаково выразителен в эпико-драматической оратории и в лирических оперных ариях.

Красивые и нежные мелодии оперных арий Генделя – это светлые ангелы.

Гендель предощущает музыкальное будущее: в операх он по-моцартовски изыскан, в ораториях по-вагнеровски грандиозен.

Люлли в опере сладострастен как Амур, Гендель – простодушен как пастушок.

Гендель – неутомимый пешеход с тонко чувствующей, деликатной душой: он знает, куда идёт, любуясь небом, долинами, каждым цветком, каждой травинкой у дороги.

Слушая оперы Люлли, попадаем в райские сады, в операх Генделя – Божественное небо: там нет сладострастия, а есть духовная высота, простор, свежесть и ясность.

В оперных ариях Георг Фридрих Гендель чистый и свежий, как утренняя заря.

Слушая лирические арии Генделя, кажется, что пьём утреннюю росу: их свежесть бодрит и очищает душу.

Гендель наделён музыкальной душой, которая видит, слышит и рассуждает, душа Моцарта - видит и слышит, но не рассуждает, Бетховен в музыке – рассуждает, но хуже видит и слышит.

Георг Фридрих Гендель – музыкальный Самсон с нежной душой: он может разрушить своды храма и любить как ласковый ребёнок.

Оперные герои Генделя делятся на два мира: это женщины, хрупкие небесные создания, и мужчины, земные энергичные существа.

Гендель – многогранен: созерцает небо и чувствует землю под ногами.