Окончание Молодость главы 46-53

   Глава 46  Разное.

Теперь вернусь к хронологии привычной. В то время, как я возобновила свои гуляния на площади, бабушка подарила мне прекрасный отрез чёрного морского офицерского сукна. Оно было абсолютно черным, без малейшего отклонения в серый или коричневый оттенки, идеально гладкое, бархатистое на ощуть и очень мягкое.

Я сшила себе брюки, по тогдашней моде зауженные до колена и расклешённые внизу со скошенным назад краем. И приталенный однобортный жилет с вырезом U-образным, отороченном до места сгиба чёрным кроличьим мехом.
 Жилет безрукавный, сзади хлястик на талии и от хлястика разрез.

Получился костюм, под который можно было одеть любую блузку. Чаще всего я одевала белую, с воротником стойкой, отделанной присборённой бейкой, на манер испанского воротника.
В этом наряде я чувствовала себя невероятно уютно и нравилась себе. А ведь давно известно, если женщина нравится самой себе, то она становится привлекательна для других. Это аксиома. Стоит нам начать искать в себе недостатки и комплексовать по-поводу внешнего вида, как нас перестают замечать и наоборот.

Вот этот костюм я берегла от сестрицы, как зеницу ока, на время, когда им не пользовалась, унося от греха подальше к подруге Верке. Там он будет целее.

И с волосами в то время я начала творить эксперименты, то прополощу марганцовкой и они принимают оттенок застаревшей меди с зеленоватым отливом, то слегка притеню басмой, то оттеню хной. Всё это в малых дозах, чтобы за неделю смылось и без закрепителей. Иногда просто полоскала луковым отваром, придавая золотистый блеск.

В общем преображалась, как могла. И наряды тоже под каждый оттенок выбирала разные. Под белые или золотистые волосы-голубой, под рыжие,-васильковый или тоже рыжий, под тёмные -красный либо жёлтый, ну а костюм шёл под любые. И тут начали происходить чудеса.

Не я первая обратила на них внимание, а моя сестра и её подруги. Они заметили, что еженедельно, примерно на одном и том же отрезке пути, нам встречается высокий, красивый парень, идущий под руку каждый раз с разной девушкой и как сказали девчонки, постоянно смотрящий на меня. Но не это главное.

Главное в том, что у него волосы каждый раз были окрашены в тот же оттенок, что и у меня, а свитер был того же цвета, что мои блузки или наряды. На это девчонки и обратили моё внимание и при встрече в очередной раз, я посмотрела на него и убедилась, что они правы.

 А он , заметив, что я обратила на него внимание, улыбнулся и поклонился. Потом это стало еженедельным ритуалом,он кланялся, улыбался и мы расходились
. Внешний вид его никогда не расходился с моим и я ломала голову, откуда он знает, какие у меня будут волосы и какой наряд!?

Потом к поклонам добавилось вежливое "здравствуйте".
Однажды, уже миновав его мы свернули с Советской на ул Чехова, решив зайти на площадь с другого края, нужно было заглянуть на телеграф.

Издали метров с 20 мы увидели такую картину. На проезжей части лежит какой-то парень, а другой сидя верхом на нём, размахивает, как издали показалось длинным ножом, нанося удары.

Видеть подобное равнодушно я не могу и сорвавшись с места  бросилась к ребятам. Они были мне абсолютно незнакомы, но я зверела, если видела, как кого-то бьют. Как тигрица налетела на напавшего, но не успела схватить его, как намеревалась за одежду. Он резко отпрыгнул и бросился бежать во дворы.

 Когда я подлетела к лежащему сразу образовалась толпа, как это бывает обычно, зеваки, комментаторы и прочее. А я склонилась над парнем. Он был весь изранен, но в сознании, хоть и стонал и обратился ко мне с просьбой помочь ему подняться.

 Я уговаривала его, что нельзя, что нужно подождать скорую, но он стал пытаться встать сам, пришлось помогать. Парень был крупным и грузным и когда встал, то кулём обвис на мне , а я закричала на зевак, " ну, что стоите, остановите кто-нибудь машину, больница рядом, но я не дотащу его, он тяжёлый. Все видимо решили, что я его девчонка.

Машину остановили, водитель согласился нас подбросить и вскоре мы оказались в приёмном покое. На машине путь занял минут семь-десять.
Когда его раздели, оказалось семь трёхгранных ран. Штык, как сказал врач. Две из них сквозных.

 С одной стороны в рану вывалилась часть печени, с другой селезёнка. Это врач сказал, я не понимала, мне просто стало плохо, при виде этого. А он держался, сознание не терял, пока его обрабатывали и кололи уколы.

Тут уже подъехали и работники милиции, которые подробно опросили меня. Я описала всё что помнила и как увидела и откуда и куда шла и как везла в больницу. У меня взяли все данные и сказали,если понадоблюсь меня вызовут. После этого велели идти домой. Я вышла на улицу, там меня ждали девчонки. Все сильно перенервничали, гулять расхотелось и мы поехали домой.

И снова в опасный момент я поступила абсолютно безрассудно, не помня ни себя никого, я практически полезла на рожон, хотя этот штык мог пройтись и по мне,ведь парнишке нападавшему хоть и было лет 17, но он был пьян и вполне мог не испугаться меня, а встретить этим штыком. Вот такая у меня была безбашенная натура, забывающая о себе и своих интересах, если кому-то плохо.

Ни одно событие, ни одна встреча, ни одно знакомство в нашей жизни не бывает случайным и не проходит бесследно. Это словно жемчужины или грязные клоаки на нашем пути и все они оставляют свой след на нашей душе, в нашей судьбе.

Но даже не это главное, главное сам ты ,-извлекаешь ты зерно из познанного или плывёшь мимо не осознавая, не заморачиваясь, не отвлекаясь от себя любимого. Вот это и есть проверка на вшивость, проверка самой жизнью. Многие ли из нас её выдерживают?
Но к чёрту философию, перехожу к жизни.

В одну из пятниц я забираю Иришку из садика и мы решаем с ней пойти сразу домой или сходить погулять. День хороший, домой спешить рано, ужинать не скоро, отчего бы не прогуляться? Мы идём по Советской в сторону центра и нас кто-то окликает. Оборачиваюсь, Юленька, сколько лет, сколько зим. И не одна, а с хорошенькой маленькой девочкой лет двух на руках.

Юля Борштейн, старшая сестра мальчишки из моей детсадовской группы и двух первых классов школы. Она на семь лет старше меня, но так как с Борей мы не раз встречались и позже, в доме пионеров в секции рисования, куда я ходила недолго, в пионерском лагере, то и с ней встречались тоже, так как где Боря, там была и Юля.

Позже уже в бытность мою замужем и после расставания с мужем, мы с ней тоже неоднократно сталкивались и я даже бывала у неё дома, по её приглашению.
 Юля преподаватель музыки в музыкальном училище по классу рояля. Она же сама мне и объяснила, почему её так тянет ко мне, почему она меня любит.

Ведь Юля была одной из учениц моей бабушки и она же мне напомнила, как я с бабушкой бывала у них дома, на занятиях.
 Я её не могла вспомнить, но когда она сказала, где они жили, я сразу её вспомнила, но не сразу поверила, что это она.

Помнила толстушку в очках, с двумя туго заплетёнными косичками из густых чёрных курчавых волос, а потом встретила стройную, не очень красивую чертами лица, но с очень выразительными чёрными, чуть навыкате глазами, с пышными волосами, забранными сзади под резинку девушку.

У неё стало вытянутое лицо, с крупным носом и крупными чертами лица, тогда, как девочка помнилась мне тонущей в пышности щёк. Но мы все меняемся, изменилась и Юля. В их с Борей жизни случилась большая беда, они потеряли своих родителей и своё жильё.

Когда Юле было 24 года, а Борьке 17, он мой ровесник, они отдыхали в Одессе у бабушки, а дома случился ночью пожар. Сгорело всё до ниточки, погибли и родители. Когда ребята вернулись, они вернулись в никуда, оставшись совсем ни с чем. В их квартире жить было невозможно, там рухнули перекрытия, всех выселили. Дали и им жильё в старом доме на Советской, двухкомнатную квартиру на двоих.

Но квартира была неухоженная и Юлии пришлось заниматься ремонтом и обустройством жилья, покупкой какой-никакой мебели, а надо было и Борю не запустить, дать ему образование дальше.

 Она молодец, взваливала на себя дополнительные уроки, подрабатывала уборщицей,тянула всё на себе, лишь бы брат учился дальше. И справилась. Единственное, что не устроила, это личную жизнь. Некогда было ею заниматься.

 Смерть родителей оставила на ней заметный след, в её пышных волосах, просвечивала ранняя седина, в глазах поселилась невыплаканная боль, и резкие морщины легли на лицо. Юля редко смеялась, в лучшем случае грустно улыбалась, робкой улыбкой, словно совершала святотатство.

Вот в одно из таких посещений и зашёл у нас разговор, что мол я несмотря на то, что муж ушёл, всё же счастлива, у меня есть для кого жить, а ей, одной как перст, Боря мол свою жизнь устроит и с ней носиться не будет, каково жить?

А я ответила, что ей ничто не мешает, если не удаётся выйти замуж, то хотя бы завести ребёнка. Она ответила, что уже пробовала обратиться за усыновлением, но ей, как одиночке отказали. Такие порядки были установлены.

Ну, если нельзя усыновить, ответила я, то можно родить самой. Много есть случаев, когда женщины находят выход из положения.
И я объяснила ей, что можно же и договориться с кем-то, найдётся человек, который понравится и сказать ему прямо о своём желании. Я знаю, есть такие, кто так делают.
Юля ответила, что не решится на это, не знает, как это можно осуществить.

А вот сейчас она стояла передо мной с маленьким чудом на руках, девчушкой просто прекрасной, с кудрявыми чёрными, как у матери волосами и изумительно глубокими серыми глазищами в пол-лица, с огромными пушистыми ресницами.

-Ой, Юлька, ты вышла-таки замуж!-воскликнула я.
-Нет-смеясь ответила она-последовала твоему совету,подруга.- Но чего мы стоим, пойдём ко мне. Кстати знакомься, это Иришка, я её так в честь твоей назвала, хотела так тебя за совет отблагодарить.

 Я не стала говорить Юле, что мою зовут Ираида, ни к чему это, главное обе Иришки и Юлька счастлива.
-Мне кстати с тобой обсудить кое,что нужно-сказала она-Я к тебе собиралась, а тут сама судьба тебя и послала, это знак.

Дома Юля быстренько усадила девочек накормить,потом они стали играть, а мы устроившись с чаем и сигаретами на кухне завели разговор. Точнее Юля рассказывала, а я слушала.
Юля долго обдумывала наш тогдашний разговор и поняла, что мой совет придётся ей кстати.

 Надеяться на женихов и ждать не приходилось, на 27- ом году жизни, найти кого-то путного не представлялось возможным. И вот она решилась и взяла путёвку в дом отдыха. Посчитала, что подальше от дома, ей будет легче осуществить задуманное.

В доме отдыха она долго приглядывалась к отдыхающим, пока не выбрала одного, очень красивого, высокого мужчину под сорок лет. Прекрасно отдавая себе отчёт, что он наверняка женат, она долго не решалась заговорить с ним, тем паче, что не обладая броской внешностью и определённой развязностью поведения, трудно решиться подойти к человеку, со столь неординарной просьбой. Но она полагала, что это её последний шанс и преодолела страх и смущение.
 
После ужина она подошла к нему и попросила его прогуляться с ней немного и выслушать её просьбу. Сам разговор Юля не пересказывала, сказала, что было трудно, но он её понял и пошёл навстречу её просьбе. Подробности их отношений меня не интересовали, поэтому я не выспрашивала. Это дело двоих.

Короче, всё получилось, а после этого Юля собралась и уехала. Он знал только её имя, ни фамилии, ни откуда она, Юля ему не сказала.
А результат ты видишь сама-закончила Юля, но это не всё, теперь самое главное, вот.

Она пошарила в стопке бумаг на подоконнике и протянула мне письмо, читай.
И я стала читать, хотя письмо было адресовано не мне, но подруга сама настояла:
'" Здравствуйте, Юлия, пишет вам Юрий, тот самый ваш знакомый из дома отдыха (далее шло название, но я его опускаю) Мне хотелось бы знать, имело ли результат наше знакомство, и если да то очень прошу вас сообщить об этом мне. В настоящий момент, это не причинит боли никому третьему. Я овдовел, жене моей сделали операцию, но она умерла. Это случилось год назад.
 Не сразу, признаюсь, я решился разыскивать вас. Вы оставили глубокий след в моей душе своей тактичностью и прямотой своей просьбы. Так что, если наши усилия не прошли даром, мне хотелось бы иметь рядом хотя бы уважающих меня, если не любящих людей, о ком я мог бы заботиться и с кем мог бы разделить свою жизнь.
 Я приеду к вам в любом случае, но хотелось бы сначала получить ваше разрешение.
Своих детей у меня нет, мы не могли их иметь, но если ребёнок появился, я хочу быть ему полноценным отцом и полагаю, что имею право знать"

-Ну и что ты об этом думаешь?-спросила она.
-Думаю, что следует ответить. Как бы ни сложилось, но у девочки будет отец, который её любит и хочет, так что пиши ответ.
-Я тоже так подумала, но хотела посоветоваться с тобой.
-Ой, Юль, я сопля, а ты у меня просишь совета.
-Дурёха ты, ты же мой талисман. Всегда, как ты говорила, так и случалось.

Мы ещё долго проговорили, а потом она меня провожала. В общем расскажу сразу. Он приехал, они вместе всё обсудили. Он рассказал, что ездил в тот дом отдыха, а так как отдыхал там всегда, то его хорошо знали. По времени, когда они там были, по занимаемому ею номеру, нашли и её путёвку и полное имя и адрес, вот так он всё о ней и узнал.

Никакой мистики, просто всех нас везде регистрировали и можно было найти, зная хоть одну зацепку, что очень потом пригодилось в жизни мне самой. В общем он был счастлив, она тоже. Я была свидетелем на их свадьбе, а потом они уехали к нему в Москву. Вот так закончилась эта история.
Почти в тридцать лет, из-за смелого шага Юлька обрела семью.

Второе знакомство, второй след был почти шапочным. Моя подруга с телеграфа Галина, собралась замуж. Она всем разослала приглашения на свадьбу, а мне принесла его домой лично. Ей очень хотелось познакомить меня со своим женихом заранее. Она всегда относилась ко мне, не знаю почему, как к старшей и опытной и самой любимой подруге.

Хотя мы были ровесницы и опыт у меня был не намного большим, чем у неё. Но так бывает. Саша оказался очень красивым парнем, среднего роста, со смуглой кожей, яркими зелёными глазами и тонкими, резкими выразительными чертами лица.

Особенно чётко был прорисован чувственный рот и мужественный подбородок. Этакий Голливудский красавец, правда в разговоре и манерах проскальзывали несколько грубые чёрточки. След пребывания 7 лет в тюрьме. За что я не интересовалась, не моё это дело.

Парень был умный, начитанный, лет 29 , с незаконченным высшим образованием, хотя он и говорил, что собирается учиться дальше на заочном отделении и работать. Мы пообщались ,они ушли.
 Вот вроде бы и всё, да не тут-то было.

На следующий вечер, я уложила спать Иришку и Сашу. У Иришки уже прошёл её обычный приступ и она уснула крепко, Надя где-то гуляла, мама работала в вечернюю смену. Я сидела в полурасхристанном виде, халат на голое тело, собиралась потом ложиться спать, возле приёмника и слушала песни по укв, зарубежную эстраду.

Я не знала языков, но по звучанию мелодии и голоса, по настроению, пыталась угадать, о чём могут петь в этой песне. Это занятие я очень любила, в минуты отдыха и расслабления.

Свет горел только в кухне, а в комнате я сидела в полумраке. Тихо стукнула входная дверь, я лениво подумала, что пришла Надежда и продолжала сидеть, не двигаясь. В дверном проёме однако возникла фигура не Нади, а вчерашнего гостя.
-Можно войти?-спросил он и продолжил-Я вчера углядел, что у вас большая библиотека, хотелось бы взять что-нибудь почитать.
-Зажигай свет,выключатель рядом и выбирай-ответила я не поднимаясь-Только не шуми, дети спят.

Он так и сделал, некоторое время копаясь в шкафу, просматривая книги и изредка бросая на меня взгляды. А я сидела безучастная, погружённая в свои мысли.
-Вот, выбрал-наконец сказал он.
-Хорошо, гаси свет и иди-так же ровно и безразлично ответила я.

Он погасил свет, но не ушёл, а положив книги на стол, прошёл ко мне, присел на подлокотник кресла и бесцеремонно запустил руку мне за пазуху, при этом улыбаясь и произнося-Не шуми,дети спят.

Я сидела так, словно ничего не происходило, по прежнему безучастная к его выходке. Потом , дослушав мелодию, выключила приёмник и обратилась к нему: " Ну, что, подержался, полегчало? В общем я пошла спать, а ты будешь уходить, погаси в кухне свет"

Резким движением поднявшись с кресла, вышла на кухню , сбросила халат и легла под одеяло.
Немного погодя, видимо оправившись от шока, он вышел в кухню и уставился на меня:
-Ты чего, правда спать собралась?
-Нет, сейчас гулять пойду-огрызнулась я.

Он присел на край кровати и потянул на себя одеяло:
-Очень удобно и раздевать не нужно, всё готовенькое-неприятным голосом прошипел он.
-Готовенькое, но не про тебя,-я удерживала одеяло-Закрой дверь с той стороны.
-Не понял-протянул он.
-А так понятнее?-я влепила ему звонкую пощечину.
-Понятнее-в голосе его прозвучала угроза, а следом и любопытство.

-А ещё раз сможешь?
-По просьбе трудящихся, можно и ещё. Прозвучала вторая пощёчина.
-Ну и третью, до кучи!?
-Пожалуйста!
Он встал, зло погасил свет и вышел, пробурчав"встретимся'.
Я отвернулась к стенке и уснула, не переживая из-за случившегося, отбросив его от себя, как хлам. Книги, естественно, остались лежать на столе.

На второй или третий день после этого случая, открылась дверь из коридора заводоуправления и вошёл он. Я как раз разбирала газеты, раскладывая их по полкам. Он обратился ко мне" выйдем на минутку, поговорить надо"- "Сейчас, закончу, выйду"-ответила я и он вышел с почты обратно в коридор.

 Видимо мой ответ прозвучал сдавленно или напряжённо, потому что Лида начальник, спросила " Вер, кто это, тебе что-то грозит?"-" Да нет-ответила я, как можно беспечнее, чтобы не волновать её-жених моей подружки".
Закончив раскладку, сказав, я ненадолго,  пошла в коридор. Он ждал меня, прислонясь к стене, увидев кивнул головой, туда, и мы пошли по коридору в сторону магазина.

Пройдя половину коридора он резко свернул влево, прямо напротив входа на второй этаж, а потом вправо. Мы оказались в узком тамбуре. Я здесь никогда не была и даже не подозревала о его существовании. Здесь стояли вёдра, швабры и прочий инвентарь техперсонала.

 До этого он шёл впереди, а сейчас резко обернулся и в его правой руке что-то блеснуло.
Говорят же у страха глаза велики, я не видела, что он держит в руке, просто солнечный блик скользнул по предмету, а мне уже пригрезилось, что это нож и сейчас меня ждёт расплата, за мою выходку.

 Можно простить эти мысли, человеку дважды побывавшему под ножом. Я мысленно уже простилась с жизнью, со своими родными, не подавая внешне вида, что творится у меня на душе и не делая попытки убежать. В это время он протянул левую руку, взял меня за руку и правой положил мне на ладонь часы.

Я недоуменно уставилась на них, а он сказал:
-Бери, это тебе, за смелость и за науку. Не думай, они не ворованные,это подарок отца, но мне он не нужен, я решил их подарить тебе.

И тут меня прорвало, видимо напряжение и испытанный страх повлияли на то, что меня просто понесло:
-Ты.... Ты... Да как ты смел вообще предлагать мне что-то, смелость моя, наука, да какое право ты вообще имел со мной так поступать, я что шлюха твоя, я что обязана перед тобой держать ответ за своё поведение и свой образ жизни, ты что решил, что с одинокой бабой всё можно, да?
Как я вас всех ненавижу, кобелей, Господи, кто вам дал право устраивать проверки, пользоваться нами, терзать нас....

-Тише, тише-он зажал мне рот-успокойся, не истери. Я понимаю, я подлец, я виноват, но я всё осознал. Да я понял, что оскорбил тебя, поэтому и прошу возьми подарок, ну как искупление моей вины. Галке только не говори об этом случае.
-Не на ту напал-резко ответила я, поправляя волосы, и утирая лицо-я подругам гадости не делаю. Но и на свадьбу не приду, скажешь ей, что я заболела. Не смогу больше тебя видеть. И кстати, здесь-то ты как оказался, меня выследил?

-Нет, я здесь работаю-голос у него стал грустным-ну извини...
И он ушёл, а я заскочила в туалет, ополоснуть лицо, чтобы не видно было следов слёз и выкурить сигаретку. На работу я вернулась уже почти спокойная, в ответ на Лидино обеспокоенное лицо, я положила перед ней часы"вот', и рассказала ей всё.

Она только ахала в ответ. А часы эти я полюбила и носила их ещё долго уже живя в Москве. Они всегда мне напоминали и этот случай и мой пережитый страх. Но моя слабость мужские часы, маленькие изящные женские, я не любила, они были словно не для меня.
Рука у меня широкая и дамские часики смотрятся на ней чужеродно.







                Глава 47  Нужно как-то жить.

Жизнь между тем не стоит на месте, мало когда она у меня протекала спокойно, возможно я сама тому была виной, моя неуёмная натура, а может так испытывала меня судьба на прочность.
Мне поступила повестка из суда. Это явилось ответом на моё письмо в Воркуту. Меня приглашали на слушание дела о разводе. Истец Сычёв Виталий Владимирович, ответчик Сычёва Вера Евгеньевна.

Сказать, что я шла туда расстроенная? Пожалуй это не то состояние в котором я пребывала, скорее несколько растерянная, будет он сам на суде, и как мы увидимся? А в остальном это уже было хоть что-то известное. Постоянное ожидание и неизвестность напрягали меня. Поэтому лучше так, чем никак.

Сидя перед залом, в котором должно было проходить слушание, я непрестанно обегала глазами всех входящих и проходящих мимо. Его не было и я думала, что вдруг слушания отложат и придётся приходить на эту неприятную процедуру снова и снова.

Неподалёку от меня сидели две пожилые кумушки и о чём-то оживлённо беседовали. Начали они с полушёпота, всё-таки присутственное место, но постепенно входя во вкус стали говорить всё громче и громче.

 Несмотря на то, что я была занята своими далеко не безмятежными мыслями, я поневоле оказалась их слушателем и очень скоро, всё моё лицо пылало, словно присыпанное перцем.

Кумушки оживлённо обсуждали детали моей личной жизни и жизни моей семьи, причём в таком ракурсе, что это выглядело тяжелейшим поклёпом. Когда одна из них выражала сомнения в достоверности услышанного, вторая тут же подтверждала аргументом, точно так всё и есть, это же сама Нинка-балаболка и рассказывала.

Чем дальше, тем хуже, до меня наконец стало доходить, что Нинкой-балаболкой, сообщающей эти "достоверные" сведения, является моя мать.
 Вся семья в этом рассказе представала, каким -то полуразвратным притоном,а уж я даже страшно сказать кем.

Причём они упоминали в разговоре такие детали нашего быта, что не возникало сомнений, только человек живущий внутри может знать о них.
Для меня это было жутким потрясением. Мать, родная мать, позорит не только меня, но и всех нас. Зачем ей это нужно, неужели она не осознаёт, что тем самым даёт характеристику себе самой, своей способности быть матерью, воспитателем и защитником своих детей?

А ведь я всегда и во всём привыкла быть с ней откровенной, в трудных случаях искала совета у неё, понимая, что девчонки-ровесницы смыслят в жизни не более моего. Получается, что всё самое сокровенное, что я доверяла своей матери, тут же становилось достоянием таких вот кумушек и полоскалось, как грязное бельё. Все мои сомнения и боли, здесь представали как гнусный свершившийся факт.

Я не знала, как мне жить с этим знанием дальше, тем более, что кумушки, зная все перипетии надуманные и действительные в нашей семье, явно не знали нас самих в лицо. Иначе они не стали бы так откровенничать, от делать нечего , сидя рядом с "героиней" их рассказов. Они прекрасно видели меня, но не было ехидных, подозрительных взглядов или насмешек. Был просто увлечённый обмен мнениями, а я посторонний слушатель для них.

Наконец открылась дверь зала заседаний, появилась секретарь, прочитавшая по бумажке моё имя и пригласившая в зал. Кумушки последовали за нами. Они были завсегдатаями судебных заседаний, ходили на них, как в кино.
 На фамилию мою они не среагировали, значит точно не знали, кто я.

Неприятным открытием номер два, для меня явилось то, что секретарём суда была моя одноклассница Тая Михайлюк.
 Мне было неприятным само осознание, что придётся при ней выворачивать душу наизнанку.

Но далее всё оказалось простым и необременительным. Словно судьба, насладившись моим смятением, решила проявить милость.

 Судья объявила, что дело, по-просьбе истца будет слушаться заочно, зачитала его письмо-заявление в котором было написано, что он просит расторгнуть брак, ввиду того, что фактически мы не являемся мужем и женой на протяжении такого-то периода, что он не имеет ко мне никаких ни моральных ни имущественных претензий и просит развести нас, обязуясь выплачивать деньги на содержание ребёнка добровольно.

Зачитав заявление, судья спросила меня, согласна ли я с этим и я ответила, да, полностью согласна.
Более ничего не происходило, судья отметила мою повестку, объявила наш брак расторгнутым и сказала, что я могу подать апелляцию в течении десяти дней, а само постановление суда могу получить через неделю.

Если кумушки и были чем-то огорчены, так это тем, что никаких сведений об этой семье, никаких скандальных подробностей не последовало.

Из суда я вышла с облегчением, оттого, что всё позади и раздражением, ото всего услышанного от сплетниц. А прозвище Нинка-Балаболка набатом стучало в моей голове.

Ехать на работу не имело смысла, было уже 16 часов, работа до 17, так что доберусь уже к закрытию почты. И я потихоньку побрела домой. Со стороны могло наверное показаться, что на меня нагрузили громадный воз, так тяжело я шла.

Забрав Иришку из садика, я ещё немножко погуляла с ней во дворе многоквартирных домов. Там была детская площадка и она любила на ней играть.

Я смотрела на неё, а по моему лицу бежали слёзы. Я  вспоминала весь этот бурный, непутёвый, хаотичный период своей жизни, все мгновения этой мятущейся беспокойной души и думала "за что".

Ради чего всё это было и что теперь будет с нами, после того что я узнала о матери. Какие ещё она преподнесёт мне сюрпризы? Чем ещё изгадит меня на словах?
И как мне оградиться от этой грязи?

Я снова вспоминала слова бабушки, твой главный враг живёт с тобой бок о бок, и снова понимала, насколько она была права. Я сидела и давала себе слово, что никогда  не стану врагом своей дочери, никогда не злоупотреблю её доверием, никогда не упрекну её ошибками, и ни за что не стану себе измышлять про неё плохое. Я буду любить её и верить ей.

Только так  смогу быть ей защитой, а не так как мать моя, ставить препоны и подножки своему ребёнку и очернять его в глазах людей. Злому врагу не могла я пожелать такой участи. Я не понимала, как в матери могут уживаться любовь к детям и стремление погубить своих детей. Ведь словом можно погубить хуже, чем делом. И если злословие идёт от самого близкого и родного человека, то чего ждать от посторонних, скорых на суд?

Домой я пришла измученная и зарёванная, мне не хотелось не только говорить с кем-то, но даже смотреть на мать было противно, а она, как назло, покормив всех ужином тут же пристала с расспросами.
И скрепя сердце односложно я отвечала на её вопросы.

Услышав, что я согласилась на добровольный отказ от алиментов она подняла крик, что он обманет, не будет мне ничего слать и я дура, как и она буду тянуть всё на себе. Я ответила:-Если мы тебе в тягость, то с получки мы живём отдельно, а указывать мне, верить или не верить людям, не нужно, сама разберусь.

 Видимо она почувствовала моё настроение, так как прекратила напирать и после сидела и тихо ворчала себе под нос. Но мне было безразлично.

С получки я осуществила то, о чём сказала. Питаться мы стали отдельно, я отдавала деньги только на оплату жилья. За сад я платила сама, еду готовила для всей семьи, но отдельно из своих продуктов себе, из их им. А то, что собиралось в огороде было общим, так как труд вкладывался мой, материн и моих друзей.

Наде было нельзя, так говорила мама. В 10 лет ей сделали операцию на глаза, у неё было сильное косоглазие, так ей подтянули глазную мышцу. В 18 лет ей предстояла повторная операция, для закрепления результата, иначе глаз мог начать смещаться в другую сторону. Собственно ничего резкого и тяжелого, ей нельзя было только год после операции, когда она ходила в корректирующих, как у Юли, очках, но ей было выгодно увиливать от домашних дел подобным образом, и мать шла у неё на поводу. Как никак любимое чадо.

Косоглазие у неё случилось из-за маминого падения во время беременности, поэтому видимо мать испытывала чувство вины перед ней.

Вскоре мне снова пришлось оказаться в здании суда, но уже на другом суде, в качестве свидетеля. За это время нашли виновника резни, меня приглашали на опознание и хотя я полагала, что не помню его и смогла дать только поверхностное описание при опросе, оказалось зрительно я его сфотографировала, так как на очной ставке, среди пяти человек, безошибочно сразу указала на него, а потерпевший также указал на него.

 Так как опознание происходило отдельно, всё сошлось. Штык тоже отыскали, именно в том дворе, куда он скрылся. Он закопал его в обломки мусорного кирпича, от обвалившейся кладки, но его нашли.

На суде, несмотря на то, что его дружки грозили мне расправой, я дала именно те показания, что давала и вначале. Не знаю почему, но я их угроз не испугалась, хотя дружки у него были бандиты.

Суть происшедшего была до банальности проста. Потерпевший, абсолютно трезвый , шёл с друзьями на прогулку. В района автобусной остановки, он стал обходить толпу ожидающих транспорта по бровке тротуара и оскользнувшись, невольно навалился на стоявшего парня.

Он задел его рукой, за что тут же принёс извинение. Но нападавший был пьян, счёл случившееся оскорблением и не нашёл ничего лучшего, как наброситься на него неожиданно сзади со штыком.

Потерпевший был много старше, 27 лет и крупнее сложением. Но именно потому, что нападения не ждал  нанесённые удары, не дали ему возможности ни защищаться, ни увернуться от ярости 17- летнего подростка.

 Так что никаких сложностей это дело не представляло и нападавший, стал осуждённым преступником, получив срок 8 лет колонии, год детской и далее во взрослой.
Никто на меня из его дружков не напал ни тогда, ни потом.

А семья потерпевшего пригласила меня к себе, они хотели отблагодарить, за то что я спасла ему жизнь. С его сестрой Раей мы потом будем дружны до самого моего отъезда в Москву.

Все эти перипетии не прошли для меня даром. В один прекрасный день я разбушевалась. Началось всё с Витьки и закончилось матерью. Но ,как говорится, сама напросилась.
Придя домой с работы, вместе с Иринкой и снова застав в доме Витьку, я сказала ему:

-Всё, хватит играть в детсад. Уходи и больше никогда здесь не появляйся. Когда же ты наконец станешь мужчиной, а не тряпкой. Я два года измываюсь над тобой, давно бы мог понять, что ты мне не нужен, а ты упёрто ходишь и ходишь.
-Но ведь ты теперь развелась, значит я могу надеяться-заныл Витька.
-Нет, не можешь, не на что тебе надеяться, а из-за тебя только сплетни обо мне ходят. Так что дуй отсюда (сказала я много грубее) и больше не отсвечивай на горизонте. Надоел хуже горькой редьки.

И тут себе на беду влезла мать:
-Какого рожна тебе ещё надо, мужик тебя обувает, пылинки сдувает, в делах помогает, а ты выделываешься. Кому ты будешь нужна со своим хвостом, а он и такую тебя взять согласен.

-Ну-ка, ну-ка какую такую? Шлюху подзаборную, как ты меня всюду представляешь, подстилку собачью и прочее.?
-С чего ты взяла?
- С твоих слов родная, пока суда по разводу ждала, много наслушалась в свой адрес, какая-то Нинка-балаболка меня на всю округу славит. Не знакома с такой?

Видимо мать знала об этом своём прозвище, потому что вдруг смешалась, пытаясь увести разговор в сторону, но меня было уже не остановить.
-Оставьте меня все в покое, не лезьте в мою жизнь, я люблю тебя, так как ты моя мать, ты родила меня и не бросила, ты выхаживала меня и спасала, но я тебя не уважаю как человека. Ты постоянно славишь меня по всей округе, ты создала мне репутацию шлюхи в глазах людей и постоянно её поддерживаешь. И это называется мать, родная мать.

Ты же тихо ненавидишь меня, за то что я есть, я твой вечный позор. А дочь моя не хвост, а человек и не смей про неё так говорить или я сделаю всё, что ты её больше никогда не увидишь.

В общем кричала я долго, гадостей выговорила воз и маленькую тележку, всё, что накипело за это время. Витька просто убежал, поняв, что это взрыв серьёзный, мать ревела, пытаясь давить на жалость, а я взяла Иришку в охапку и ушла с ней спать в сарай.

Мне нужно было успокоиться, так как я и сама ревела. Мы с дочкой уснули вместе, она всё гладила меня по щеке и прижималась. Видимо поняла, как маме плохо. А я обнимала её и думала, что никому не позволю так обижать и унижать её.

Всё-таки очень прав был тот психолог, который сказал ,что у меня перевёрнутое восприятие жизни и вся я соткана из противоречий, живу на эмоциях.
Сейчас, когда я действительно свободна от каких-либо обязательств, понятий верности и прочего, неожиданно кончается период бурных приключений и метаний.






                Глава 48 Поиски себя.

 Видимо выжгло из меня всю дурь и метания последнее открытие. Пришло время оглянуться назад и понять, зачем мне всё это нужно? Наверное и изгон Витьки из моей жизни, явился первым шагом к отрыву от прошлого.
Итак теперь у меня была одна дорога работа-дом и наоборот.

Дома я стала уделять довольно много времени дочери и оказалось неожиданно интересно с ней общаться, слушать её фантазии, разделять её мир. Что-то новое проявилось в наших отношениях, постепенно стала появляться близость и доверительность.

Потом приехала свекровь. В этот раз она не забрала Иришку в начале лета, только оттого, что лежала в больнице, ей делали операцию на руке, а теперь ей очень хотелось забрать девочку, но она не надеялась, что я разрешу, из-за развода и потому приехала сама.

Я не отказала, хотя мать, не хотела отпускать Иринку, но я всегда решала свои вопросы сама, не с целью сделать наперекор матери, а просто считая, что они обе равноценные бабушки и имеют одинаковое право на общение с ребёнком.

Иришка уехала в деревню, а у меня образовалось много времени на размышления, ведь думать можно,даже выполняя домашнюю работу, а уж сидя потом во дворе в тишине под грушевым деревом, среди большого цветника, думается ещё лучше.

Я перебирала последние эпизоды из своих похождений, ведь несмотря на ранее описанное я тогда ещё продолжала свои хаотичные вылазки в город на поиск приключений.
Вспомнила, как зимой, мы с Надюшкой из Заборья(я тогда была в очередной размолвке с Колючим) после кино решили сходить к ней.

День был тихий, падал лёгкий снежок, мороз слабый, всё располагало к неспешной прогулке. Она жила в доме рядом с домом Колючего, на Новослободской улице. И вот, проходя мимо его дома, она предложила мне заглянуть к нему в окно.

 Он жил на первом этаже, но фундамент очень высокий. Она знала, где находится его окно и сказала, что если я не хочу, то она слазит, а я должна её подсадить.
Что греха таить, мне тоже было любопытно, но гордость не позволяла показать это.

 В общем я подставила колено, Надежда воспользовалась им , как ступенькой и водрузившись на фундамент, ухватилась за подоконник и прижалась лбом к стеклу. Так она постояла недолго, оттолкнулась от окна и шлёпнулась в сугроб, где осталась сидеть с ошеломлённым видом, пальцем указывая на окно.
-Ты чего?- спросила я её.
-Ой, не могу, ой обалдеть, посмотри сама.
-Зачем?
-Нет ты посмотри, посмотри...- настаивала она.

Любопытство победило и я в свою очередь полезла на фундамент, таким же способом. Когда я заглянула в окно, то первое, что увидела застывшую фигуру, спиной к нам, лицом к стене. Это был он, пристально смотрящий на....
Во всю стену размером с хороший постер висело моё фото, одно из тех, что делал фотограф в фотоателье. На этом фото я была с длинными волосами, перекинутыми на одну сторону,что я часто любила делать.

Я сидела глядя перед собой, чуть-чуть опустив глаза вниз и опиралась рукой на подбородок. Почти эту позу я повторю на фото в сорок лет.
Видимо само фото было из тех, что фотограф выставлял в витрине ателье.

 Как Колючий раздобыл его я не знаю, но оно было у него. Я спрыгнула вниз и обратилась к Надежде " ты знала?"
-Ну, да, то что у него твоё фото, я знала, но то что он так сидит и смотрит на него, это я впервые увидела. Если ты заметила, оно висит у него над кроватью, так что делай выводы, ты ему небезразлична.
-Мало ли кто кому небезраличен-ответила я.

Потом я вспомнила эпизод на пруду, куда мы ходили купаться всей компанией, когда были в дружбе с Колючим. Пруд находился прямо с тыльной стороны Военкомата. Был он большой и чистый в то время ещё не заросший. И если не хотелось идти на  Оку, то Заборские купались в нём.

 Я помнится купаться не хотела, а просто бродила по берегу, а он разбежался с горки и столкнул меня в воду, прямо как была в блузке и юбке. И принялся хохотать, а когда я встала и пошла из воды, основательно разозлившаяся, он припустил убегать от меня. Сделав вид, что он мне безразличен, я стала выкручивать подол юбки и пытаться обсушиться. Мы были там ночью, а это прохлада, так что неприятно быть мокрой.

Он успокоился, решив что возмездия не будет и стоял перешучиваясь с ребятами, когда я подкралась сзади, приподняла его под локти и потащила к воде. Он поначалу не понял и растерялся, этого мне хватило,чтобы пододвинуться ближе к краю обрывчика и рывком , с помощью пинка ногой, сбросить его вниз.

 Упал он недалеко от берега на мелководье, но месть была осуществлена, а ребята катались со смеху, как ты такая маленькая, смогла поднять и протащить его. На чём работала твоя энергия. И я ответила, на злости.

Потом я вспомнила совсем недавнее. В начале лета я решила, что он мне всё-таки не безразличен  и думала, что смогу решиться связать с ним свою жизнь. Он проводил меня и остался со мной в сарае. Но дальше ласк ничего не пошло. Я оттолкнула его, снова тот же барьер, а он грязно выругался, оделся и убежал. Видимо он не был тем, кто мне нужен, видимо подсознание сопротивлялось.

После того мы чисто случайно встретились на центральном выходе из парка. Я шла с двумя своими соседями Колями, они попросили меня прогуляться с ними, познакомить с кем-нибудь из подруг и мы направлялись в парк, а он шёл из парка. Он был нетрезв, но увидев меня, узнал сразу. С ним как всегда были Володя и Саша. Неразлучная троица.

Он перегородил нам дорогу и сказал " Последний раз спрашиваю, ты выйдешь за меня замуж или нет? Если нет, то я сейчас первой встречной сделаю предложение". " Делай"-ответила я, обходя его. И мы двинулись дальше. Через какое-то время, мы уже входили в парк, издалека донёсся громкий крик " Верка, в последний раз да или нет?"  Я сказала ребятам, "мальчики, держите меня крепче, или я не выдержу и пожалею его. И сама вцепившись в руки ребят, громко прокричала " нет'".

Это тоже вспомнилось мне. Господи, сколько же разных глупостей я натворила. Зачем, зачем я портила жизни ребятам, если никто из них мне не нужен? Неужели я такая гадкая, что отыгрывалась на других за свои несчастья? И что я за такой отвратительный человек и ведь за всё это рано или поздно мне придётся заплатить немалую цену. Так копалась я в себе самой, казня себя вновь и вновь.

Я решила, что отныне буду серьёзнее относится к своему поведению, не стану поступать легкомысленно и не буду никого обнадёживать. Хватит испытывать судьбу, пора браться за голову, чтобы прекратить всякие инсинуации на свой счёт.

Именно тогда у меня вновь зародилось горячее желание, во чтобы то ни стало найти своего отца. Мне казалось, что если я буду знать его, если мне удастся хотя бы раз увидеть его и поговорить с ним, я узнаю, что-то важное о себе самой.
 Не знаю, откуда берутся такие мысли и ощущения, возможно это было подсознательное желание защиты отцовской, возможно ещё что-то.

 Собрав воедино все крохи знаний, которые мне удалось накопить из нечаянных проговорок матери , я послала запросы во Львов и в Дрогобыч, в надежде получить на свои запросы какой-либо ответ. Я знала только Фамилию Имя и Отчество отца и год его рождения.

 Ещё я знала, что он военнослужащий. Более никаких полезных для розысков сведений не имела. То что говорила мне мать, в надежде отвратить меня от поисков о нём, мне помочь не могло.
А наговорила она в разное время абсолютно разные, противоречащие друг другу вещи.

 Зачем ей это было нужно, может, что-то в её прошлом того времени ей хотелось спрятать и она боялась, что если я найду отца, то узнаю от него что-то плохое о ней? Но у меня и в мыслях не было, копаться в её прошлом. У всех есть и хорошее и плохое в жизни и только человек сам может решать говорить о них или нет. А мама старательно очерняла отца, сначала в глазах ребёнка, потом в глазах девушки и женщины.

Так к примеру она сначала говорила, что у него была семья, что жена его была медсестрой и у них был сын. В другой раз о семье уже не упоминалось, а говорилось что он расписался с ней по вещевой книжке, а не по военному билету или паспорту, поэтому мол, брак оказался легко расторгнут.

 В третий раз, он оказался наркоманом, морфинистом с её слов, за которого она и не хотела выходить замуж, а от которого наоборот старательно пряталась. Что он приставал к ней и мог часами заниматься любовью с беременной, от этого я и родилась преждевременно. Это мол под действием наркотика.
Потом она рассказывала, что он пригрозил ей, что возьмёт меня в свои любовницы, когда я подрасту, назло ей.

В общем мать противоречила сама себе , потому я и не верила ей, что у меня никак не складывался цельный портрет человека. Семьянин и офицер, наркоман и насильник никак не сочетались друг с другом. Роспись неважно на чём, никак не отразилась на документах матери и моих.

 Ведь в любом случае, если роспись имела место и пусть мать не меняла бы фамилию, но свидетельство о браке было бы, а его никогда не было. И у меня в метрике в графе отец, только имя без каких-либо иных данных и счастье, что хотя бы имя она не изменила, как делали многие женщины.

 В общем по зрелом размышлении выходило, что все рассказы матери лживы, а меня незаслуженно лишили отца. Видимо крепкая была у неё обида. Но не лги она мне, не появились бы и у меня подозрения в её душевной нечистоплотности. Лучше горькая правда, чем прекрасная ложь, а в данном случае и ложь не была прекрасной и выводы напрашивались грязные.

Так человек сам создаёт о себе нелицеприятное мнение и  тайну свою, мать так и унесла в могилу. А я до сих пор живу в полной безвестности о личности и судьбе своего отца. Только упоминание того, что он был военнослужащим в Дрогобыче, помогло видимо кому-то из работников Загса передать мой запрос в военкомат или в архив, не знаю.

Почти перед своим отъездом в Москву я получила ответ из Николаева, о чём уже писала, что полковник Нагорный Евгений Михайлович 1922 г.р. уволился в запас и отбыл без указания места назначения.

 Уже после смерти матери, я узнала, что у неё оставалась в Украине, в Дрогобыче подруга Роза, которая в одном из писем упоминала матери о том, что видела Женьку, он живёт в Трускавце с семьёй.

Значит всё это время мать отлично знала, где на самом деле живёт мой отец и как он живёт. Вот только и Розы уже не было в живых, а упомянутое письмо пришло за пять лет, до маминой смерти и ниточки опять оборвались. Вряд ли и папа был жив к тому времени. Прошу прощения за грустную и возможно нудную главу.

В каждом дому по кому. И каждому кажется, что проблемы сваливаются на него внезапно, хотя признаки нарастания всегда есть, но мы в своей зашоренности бытом, не замечаем их проявления, поэтому нас и застают проблемы врасплох.

Я тоже очень долго была занята своими проблемами, своими болячками, что вполне естественно для человека, и не замечала того, что начало происходить с сестрой. Правда не знаю почему этого не замечала мама, ведь это была её любимая дочь.

Ещё весной её парня забрали в армию, но она всё также бегала каждый день гулять и зачастую не обходилось без того, чтобы перед выходом на гулянье, они не распили бутылки вина. Однажды я спросила её, зачем им это нужно, она ответила, для веселья. Я возразила, ну мне например и без вина весело, и если человеку, для веселья требуется залить в себя горячительного, то это скучный человек, сам по себе. На это она мне ответила коротко, заткнись не умничай.

И я заткнулась, пусть делает как хочет. Может быть зря, но молодость эгоистична и своих забот хватало. А потом, видимо от злоупотребления вином, у неё начались самопроизвольные мочеиспускания под утро, и она то ли из чувства ложного стыда, то ли ещё по какой причине, не вставала, не приводила всё в порядок, а лежала и сушила собой намокшее место.

 Видимо думала что не заметим. При этом она не удосуживалась даже сменить трусики и так в них ходила весь день.
На гуляньях, когда мы бывали вместе, ребята и девчонки стали постепенно отходить от неё подальше и воротить носы. А она делала вид, что ничего не замечает, ведь она снова была в подпитии.

 Как ни грустно, но я и тут смолчала, не моё мол дело, мать есть, мне велено заткнуться, я заткнулась.
Потом мать обнаружила и затасканные простыни и начинавшее прогнивать кресло и устроила скандал. Она кричала ей, что вот замуж выйдешь, под мужа лужу нальёшь, он тебя выгонит. В общем они поскандалили, на этом и успокоились и всё продолжалось дальше.

Однажды сестра не пришла с прогулки во-время. К моим похождениям мать была привыкшая, а Надины привели её в шок.
Мать летом всегда спала на террасе и в этот раз она лежала без сна, прислушиваясь к каждому уличному звуку. Я спала в сарае. Часа в два ночи, я пошла домой, во рту пересохло, захотелось попить. Когда я вошла, мать подскочила и снова опустилась на кровать, со словами, а это ты.

Я стояла пила воду, когда стукнула калитка и следом появилась Надежда. Мать подскочила: " Ты знаешь сколько времени? Где тебя носило, дрянь, что Веркиной дорожкой пошла?".
Конечно крайне приятно выслушивать, как тебя аттестуют, но я промолчала не вмешиваясь.

-Да пошла, ты...-вяло огрызнулась Надежда,разуваясь.
-Что?? -мать просто задохнулась от возмущения и размахнулась, чтобы дать ей пощёчину, и в этот момент Надежда, со всего размаху пнула её ногой в живот с криком: -Только посмей ещё поднять на меня руку. Я тебе не Верка-овца, которая от тебя побои терпела, я тебе не позволю ручонки тянуть, вмиг обломаю.

Тут уже я не смогла оставаться в стороне. Я бросилась между ними и стала заталкивать Надежду в дом, иди мол проспись. Кое-как мне удалось это сделать. Я сказала ей," ты с ума сошла, руку на мать поднимать?”
-Она первая начала и вообще, я ни рассказывать ей ничего не собираюсь, ни подчиняться. Это ты дура всё терпишь, а я на твоём опыте научилась.

В общем кое-как я уложила её в постель и пошла к себе. Мать сидела жалким комочком на краю кровати и рыдала в голос. Жаль ли мне было её, не знаю, не хочу кривить душой, я только съязвила: -Раньше нужно было смотреть, не пришлось бы теперь реветь. И нечего с пьяной выяснять отношения, говори с трезвой.

Советовать хорошо, но не прошло и трёх дней, как я сама наступила на те же грабли. Сцена вышла ещё более безобразной. Я узнала, что Надежда курит. Этого только не хватало. Вполне достаточно, что я втянулась в эту вредную привычку и не могу от неё избавиться, а ей-то зачем себя губить? И я решила проявить авторитет старшей.

 Ну и проявила, стала выговаривать ей в такой же момент, когда она была уже основательно набравшись. Правда организм ещё был молодой и не сразу можно было заметить, но мне следовало бы сначала присмотреться, а не с места в карьер срываться. Однако задним умом мы все крепки, и случилось то, что случилось.

Я сидела на кухне, подшивала подол платья, завтра на работу надеть хотела, так как не нашла свою юбку и блузку, которые хотела . Может они в грязном белье, думала я, одевала и забыла об этом, бывает. Поэтому была немного раздражена, тем что отложила подготовку к работе напоследок и теперь, вместо отдыха вынуждена сидеть, копаться с подолом не дошитого платья.

В этот момент и явилась Надежда и конечно же именно в той одежде, которую я искала. И конечно же снова обрезанной и ушитой. В общем ещё две вещи из моего гардероба перекочевали в её.
Увидев это безобразие, я ожесточилась ещё больше и раздражение нашло выход.

-Когда же это прекратится, -начала я на повышенных тонах, ты работаешь, зарабатываешь деньги, вполне можешь приобрести себе одежду...
-Ага, этот инкубаторный ширпотреб?-огрызнулась она.
-Ну, не хочешь ширпотреб, купи хотя бы ткань, а я сошью.
-Вот ещё- фыркнула Надежда-буду я париться.
-Ну, конечно, а воровать у сестры тебе нравится. Мало того, что ты пьёшь, мало того что ссышься(я не выбирала дипломатических выражений), мало того что куришь, так ещё и меня обворовываешь.
Ты плохо кончишь , запомни. Прекрати с куревом, остановись с пьянкой и не трогай больше мои вещи, я на двоих зарабатываю меньше, чем ты на одну себя, и тратишь их бездарно, на свои загулы.
-Да, пошла ты... Тоже мне учитель нашёлся, не тебе мне указывать.

Я возмущённая вскочила с края кровати и двинулась к ней, собираясь сказать ещё многое. Что ей показалось, может она решила, что я буду драться, но она схватила с машинки, возле моей кровати ножницы и замахнулась на меня. Ножнички маленькие хирургические,но травму могли нанести недетскую.

 Я заслонилась рукой и именно в руку они и вонзились. От боли я резко оттолкнула её от себя другой рукой с криком "ты чокнулась?".
Так как она была пьяна, то не удержалась на месте ,а полетела, перебирая ногами назад и врезалась в шкаф, в зеркало. Дверь въехала внутрь, а зеркало осыпалось на пол.

Пока я вынимала ножницы из руки, обрабатывала и перевязывала рану, Надежда бросилась бежать из дому, видимо сообразив, что натворила что-то страшное.
Я завязала рану и стала собирать осколки зеркала. В это время пришла с вечерней смены мать. Она остановилась в дверях, глядя на меня с немым вопросом.

-С Надькой повздорили-пробурчала я -А с рукой что?- Так, пустяки..-Ничего себе пустяки, повязка вся в крови.
Я не заметила, что бинт весь промок, и искала,как объяснить, когда из-за стены, от соседки послышались Надеждины крики, с матом вперемешку. Мать осела на стул, опять?

Я пошла к соседке забрать Надежду домой, но она при моём появлении только больше взъярилась и понесла одну несусветицу, поливая нас с матерью последними словами.
-Хорошо-сказала я-ночуй у доброго человека, а хочешь, так и жить здесь оставайся. И я ушла.

 Дома мать безутешно рыдала, пока я пересказывала ей всё, что случилось.
Хорошо, что своим скандалом мы не разбудили Сашу, он спал всегда крепко, так как целыми днями пропадал на улице. И также, как Надежду, мать не контролировала его и не знала, с кем он гуляет, какие у него друзья и чем он занимается. Потом и это обернётся бедой, а пока ему ещё было десять лет и мать не задумывалась о будущем.

Наутро я ушла на работу, а придя домой вечером застала Надежду дома. Она тщательно прятала глаза и было видно, что не находит себе места, но извиниться не считала нужным. Для Верки много чести.

Но случившееся сильно повлияло на неё. Видимо вечером она была действительно очень сильно пьяна и не соображала, что творит, если убежала к злейшему врагу семьи. Когда она наутро обнаружила, где находится и какие сплетни теперь поползут по округе, она поняла, что это край. Видимо постепенно она вспомнила и всё остальное и ей стало жутко.

В общем нет худа без добра, эта драка отрезвила её, она прекратила ежедневное потребление алкоголя. Она не стала больше курить, просто не успела втянуться и видимо поняла, что это ей не нужно. Правда одежду мою она продолжала брать, от этого отказаться не смогла и на этой почве мы с ней не раз ругались. Но главное она стала входить в норму и больше не заливала кровать. Кресло выбросили на помойку. Она с двух получек купила себе другое и всё стало забываться.






                Глава 49 Последнее прощай и жизнь дальше.

Оставался последний месяц лета и я снова стала выходить гулять в город, только уже исключительно с Верой, безо всяких компаний и безумств. Мы ходили в кинотеатр, иногда прогуливались по городу, останавливались перекинуться парой фраз со знакомыми и спешили уйти поскорее, пока кто-то не привязался.

Изредка после работы я заезжала к девчонкам на телеграф, посидеть, побеседовать. Многие уже в то время выскочили замуж и у нас появилось много общих тем для разговоров.
Как -то мы с той самой Надюшкой, с которой лазили на окно, сидели говорили и она мне сказала, что у Колючего на следующих выходных свадьба. Он нашёл в тот раз, когда со мной поссорился девчонку и решил таки жениться. Надя сказала, что её зовут Света.

Я ради шутки взяла бланк поздравительной телеграммы, распечатала текст поздравления, наклеила его на бланк и поставила вручить такого-то числа, а потом отнесла его на экспедицию. Пусть ему вручат в день свадьбы. Я не поставила подписи лишь в тексте было написано Света и Колючий, а так как подобным образом называла его только я, он сразу поймёт от кого.

Потом после смены мы с Надей пошли на последний сеанс в кино. Кинотеатр " Дружба", был рядом с телеграфом, так что идти недалеко.  В этот день я была в своём брючном костюме с тем  бантом сзади на волосах, который торчал за ушами, как крылья бабочки.

Платья того красивого у меня уже не было. Ведь ещё тогда, после возвращения из деревни, я изрезала его ножницами на клочки, как виновника и свидетеля моего унижения. Смешно, правда? Эмоции всегда преобладали над разумом.

Возле кинотеатра, пока мы ожидали открытия фойе, около нас крутился невысокого роста мужичок, около пятидесяти лет, одетый весьма экзотически. В малиновые брюки, яркую рубашку с тропическим рисунком, жилет голубого цвета и голубой берет на полулысой, с порослью вокруг головы пушистых одуванчиковых волосиков.

У него был на плече футляр с камерой или фотоаппаратом не знаю, но весьма внушительных размеров, а в руках папочка. Подобный попугайчик не мог остаться незамеченным.
Нам стало не совсем по себе, когда в фойе, перед ожиданием сеанса, он стал ходить буквально по пятам за нами и ещё более неприятно, когда в зале он оказался на ряду сзади нас, прямо за мной.

Для этого он поменялся местами с мужчиной, у которого был билет на этот ряд и место. Мы слышали разговор за спиной, но не придали ему значения, пока его лицо не всунулось между нами. В общем фильм толком посмотреть он нам не дал, так как всё время уговаривал меня и Надежду согласиться сниматься в кино. Мы отбрыкивались, как могли.

Как раз в то время в прессе печаталось много репортажей о проходимцах, завлекающих девушек сниматься в кино и приводящих их совсем к другому. Мы отнекивались, как могли, он совал нам в нос свои документы, мы отталкивали их не глядя. Он говорил, что работает ассистентом режиссёра по подбору кадров для массовки и эпизодов.

 Мне он предлагал сняться в эпизоде. В конце концов мы заявили ему, что выйдя из зала пойдём в милицию и заявим на него. В общем сеанс он нам испортил, а после сеанса упорно шёл за нами, до Надиного дома, так что в итоге я осталась у неё ночевать, так как опасалась идти одна домой.

Естественно, что когда я назавтра пришла домой с работы , я выслушала от матери ,что я скотина неблагодарная, тварь подзаборная, взялась за старое и снова шляюсь.
Объяснять что-либо было бесполезно, я просто тупо промолчала.

 Нет права была Надежда, много воли я дала матери, именно на мне она могла сполна срывать всё своё раздражение, прекрасно зная, что в ответ не получит сдачи.

А моя шутка с телеграммой наделала много шума. Доставили её днём, но Колина мама положила её в стопку других поздравлений, а вечером, в разгар застолья, когда стали вручать подарки , стали зачитывать и поздравления. Моё было в стихах и его стали читать особенно, с выражением.

 Ребята потом рассказали, что он побелел, когда услышал, потом оттолкнул невесту и сорвался прочь из квартиры. В общем догнали они его только на краю нашего посёлка, там им пришлось, чуть ли не драться с ним, объясняя ему, что я его не жду и просто-напросто выгоню, что я дежурно поздравила его и всё.

Уговорить удалось с трудом и то тогда, когда и невеста подбежала со слезами. В общем я поганка сделала маленькую подлость, видимо сидел внутри червячок, желавший проверить свою власть над человеком. Правда потом было очень стыдно за это, но что сделано, то сделано.

А кино у нас осенью и правда начали снимать, и этого странного дядечку, что интересно в том же жилете, поверх куртки и в том же берете, я увидела в окно автобуса по пути с работы.

 На Земляном мосту, на оцепленном лентами участке, в холодную дождливую погоду, снимали один из эпизодов. Мы какое-то время наблюдали съёмку, так как образовалась пробка, из-за этих ограждений, встречный транспорт ехал по одной с нами полосе, приходилось стоять. Бабье царство снимали.

Итак пример отношений в семье я вам дала в предыдущей главе и пойду потихоньку по жизни дальше.
Не одна наша семья жила в таком состоянии, не было пожалуй на посёлке более трёх семей, где было бы по другому, но это отступление.

Итак я снова начала понемногу выбираться из дому и в одно из гуляний в парке, мы шли компанией через толпу возле танцплощадки, кто-то сказал мне прямо в ухо "вылезай, заметили". Я повернула голову на звук и не поняла, кто мог это сказать, так как вокруг стояли люди ,занятые разговором между собой.

Я тронулась дальше и те же слова прозвучали снова.
 На сей раз я повернулась проворнее и успела заметить, как разгибается парень, перегибавшийся через других, чтобы сказать эти слова. Это был тот самый таинственный незнакомец, красивший волосы в мои оттенки и одевавшийся в мои цвета. 

Он улыбнулся и обойдя группу ребят подошёл ко мне и представился " Евгений, можно Женя"-" А я, просто Вера"-" Я это знаю. Ну, что пойдём найдём местечко подальше от музыки, чтобы просто пообщаться?"-" Пойдём."- легко согласилась я.
Мы прошли по боковой аллее и сели на баскетбольной площадке верхом на лавочку друг против друга.

-Ну, у тебя наверняка есть вопросы-начал он.
--Конечно есть, каким образом ты узнавал цвет моих волос и одежды?
-Сначала наблюдал, а потом твой сосед оповещал меня заранее.
-Кто?
-Володька Жбанов, мы с ним работаем вместе.
Володька, тот самый парень, что направил моего преследователя с ножом по ложному следу, сказав что я побежала за угол.

-Понятно, -протянула я- а где же твоя очередная спутница? Чего это ты вдруг один, не нашёл подходящей?
-Моими спутницами были мои хорошие подруги. Нужно было привлечь твоё внимание и заинтриговать. Ведь ты обращала внимание?
-Только когда девчонки сказали и потом заметила, что каждый раз с разной.
Он засмеялся:- Если бы ты продолжала ходить гулять, то увидела бы, что они повторяются, но ты вдруг исчезла. С чего вдруг?
-Не вдруг, обстоятельства, да и надоело всё.

Мы довольно долго просидели и проговорили, нашлось много интересных тем, шуток и просто обычного трёпа ни о чём, в котором люди просто познают друг друга, а потом я сказала, что мне пора двигаться домой и он вызвался проводить. И мы двинулись к дому.

Проводив меня, а это поход через половину города, он договорился со мной непременно встретиться ещё и я согласилась через два дня увидеться с ним.
С этих пор мы стали встречаться, просто гулять по улицам и много говорить. Однажды, где-то в середине сентября, уже через месяц знакомства, по пути домой он предложил мне заглянуть к ним в сад.

 У них был участок недалеко от нашего посёлка в садовом товариществе. Он сказал, что ему нужно что-то взять там. И мы пошли.
Общий вход в сады он отпер ключом и тут же запер за нами. Это меня несколько насторожило "зачем запирать, если мы сейчас пойдём назад"-" ну мало ли пока туда-сюда, вдруг кто проникнет на территорию чужой".

Я прикинула про себя, что-то он хитрит, но промолчала. Мы дошли до его домика. Было часов десять вечера, уже темно, но он хорошо ориентировался на знакомой местности.
Он отпер домик и предложив мне войти, сказал, что ненадолго отлучится, а ты мол располагайся и жди.
Чего ждать? Какого сюрприза? Нет лучше поберечься. Глаза уже привыкли к темноте основательно и я огляделась.

Комнатушка была метра четыре, домик для садового инвентаря предназначен. В нём стояла кровать, видимо на случай, если придётся заночевать работникам. Сейчас она была вся засыпана снятыми яблоками.

 Небольшой столик, чтобы перекусить да две табуретки. Остальное пространство занимали составленные в углу садовые инструменты и прислоненное к стене корыто. В нём в летнее время видимо замачивали подкормку для растений.

Я поразмышляла, и решив, что бережёного Бог бережёт, присела за корыто, аккуратно пристроив его перед собой.
Женя вошёл и тихим голосом окликнул меня " Ты где?".
 Я не отозвалась. Он прошёл к кровати и стал видимо там шарить ,так как по полу покатились упавшие яблоки.

-Чёрт, уйти ты не могла, сад заперт, да и я увидел бы тебя. Ты точно уйти не могла. Так где же ты есть?-вслух рассуждал он.
Я молчала не отзываясь, зажимая себе рот руками чтобы не фыркнуть. Он так и не смог сообразить заглянуть за корыто, видимо в голове не укладывалось, что там можно спрятаться.

В общем ночь мы провели, я под корытом, он сидя на кровати и выдавая длинный монолог, видимо, чтобы не уснуть. Когда я увидела, что начинает светать, а всё тело у меня задеревенело и ноги затекли, я стукнула корытом, оно упало и я сказала " подняться помоги".
У него начался гомерический хохот, сквозь который прорывались с трудом слова -" Ну ты даёшь.... Так меня ещё никто не проводил... Вот удумала....

Между тем он помог мне встать и усадил на табурет. Потом мне пришлось растирать затёкшие ноги, а он говорил -" мне наука, не задумывай тайком плохого, но ты то как догадалась?"-" Почувствовала, я чувствительное животное."-Ведьма ты!" -сказал он.
- Спасибо за комплимент, не ты первый отпускаешь. Пошли, мне домой нужно, переодеться и на работу ехать.
И мы пошли скорым шагом домой. О встрече мы не договаривались, я думала всё, концерт закончен.

А вечером он пришёл с большущим букетом цветов, впервые переступив порог моего дома.
Мы сидели на террасе, пили чай и разговаривали, мать сидела здесь же поодаль. Иринка была в саду на сутках, а Надежда гуляла.

 Кстати предложение сходить в сад, последовало почти сразу после упоминания мною о ребёнке, видимо поэтому я и догадалась о том, что он мог замыслить,но гордыня или поиск приключений, или желание испытать себя, заставили меня согласиться на этот поход. Трудно сказать.

На столе у окна лежал альбом с фотографиями, кто-то брал смотреть и забыл убрать в шкаф и он попросил разрешения посмотреть. Альбом был мой и я разрешила.
 В нём находилось много моих школьных фотографий с выпускного и просто будничных, а потом шли наши свадебные с Виталькой, его фото и Иришкины.

Он внимательно смотрел альбом, но дойдя до наших совместных фотографий вдруг воскликнул :" Почему?-" Что почему?-"Почему ты мне не сказала, кто твой муж?"-"Не поняла-ответила я-во первых кто был твой муж, мы уже разведены, во-вторых ты не спрашивал, а в-третьих какое это имеет значение?"
- " А вот и имеет, очень даже имеет, мы были друзьями"-'"Что-то я тебя среди его друзей ни разу не видела."-"А ты и не могла видеть, мы в техникуме учились вместе. И дружили.
Потом он из-за брата бросил учёбу, мы редко виделись, потом женился, но с женой не познакомил. В общем я к нему , как к брату относился, поэтому мы встречаться не будем. Я не могу ему дорогу переходить"-" Странный ты , Жень, кому ты дорогу-то перешёл, если он со мной развёлся, он , а не я. Но это дело твоё, я никому не навязываюсь, да и встречались мы по дружески, так что никто, никому не обязан. А теперь иди"

И он ушёл, а мать сказала:- Правда, странный парень, ведь по нему видно, что ты ему нравишься.
Потом в октябре где-то он пришёл снова, но я сказала ему, что встречаюсь с парнем, так что извини. С парнем я правда встречалась, но просто для провождения времени, а не для отношений или продолжения знакомство.

 Парнем был один из соседей Колек. Мы просто вместе ходили в кино или побродить вдоль нашей улицы и никуда больше,но Жене об этом я говорить не стала.
Видимо обида осталась, на непонятную выходку.

На работе мы очень подружились с Галочкой, нашим новым оператором, сблизились здорово. За ней активно ухаживал один из экспедиторов Ванечка. Хороший брянский парень, у которого в Москве был дядя. Служил он в закрытой воинской части, в которой было всего 40 человек.

Это была особая часть при заводе, а они служили сопровождающими продукции этого завода. То есть продукцию, военного назначения, развозили на поездах по всей стране и к ней прикреплялась бригада сопровождения из этих ребят

. Сам Ванечка не ездил, его сразу поставили на должность экспедитора и он отвечал за отправку посылок и бандеролей и за их получение. Ну и ещё письма военнослужащих и документы отправлял. А в остальное время был писарем при руководстве.

На праздники ноябрьские он получил трёхдневный отпуск. Ехать в Брянск этого не хватило бы, а к дяде в Москву вполне, вот он и звал Галочку с собой, а она одна ехать боялась и стала звать меня. Я спросила дома мать, можно ли мне съездить, оставив Иришку и она согласилась.

Так мы с Галкой попали в Москву, где-то в район ВДНХ, в квартиру генеральскую. Ванечкин дядя оказался весьма высокопоставленным генералом. Дом их запомнился мне наличием лифта в стеклянном коробе. Такой я видела впервые и мы на нём даже прокатились из интереса.
Лифт был с лифтёром, без автоматических дверей, оборудованный зеркалом и сиденьями. Богатейший лифт, с отделкой деревом.

Дядя жил на первом, цокольном этаже. Квартира тоже была необъятной из шести комнат, с двумя ваннами и туалетами. У генерала две дочери примерно наши ровесницы и сын лет 14. Была и домработница. К ним на праздник приехали Ванечкины родители и мы с Галкой поняли, почему он так упорно звал её. Хотел познакомить с семьёй.
Семья  очень дружная, сплочённая и очень культурная.

Приняли нас замечательно. Девочки вместе с нами сходили на ВДНХ погулять, много показывали и рассказывали. Дома мы у них в комнате смотрели много альбомов по искусству. Одна доучивалась на искусствоведа, вторая занималась музыкой и с удовольствием нам играла.

 Я вспоминала своё детство и свою семью того времени и мне было грустно и обидно, казалось это было в другой, очень далёкой и уже чужой жизни.
Когда уже уезжали домой, после прекрасно проведённых дней, то везли с собой целую сумку гостинцев.

Жена генерала, узнав, что у меня есть дочка, насовала разных сладостей и игрушек для неё, а также прекрасное платьице, сохранившееся от детства одной из дочек, платье для Нового года. А также по чудесной кулебяке лежало сверху в сумках у меня и у Галки. Мне было неудобно, но они настоятельно сунули всё это, просто от всей души, это чувствовалось.

Горько было сравнивать два мира, мир любви и доброты и мир ненависти и нетерпимости. Но приходилось возвращаться в свой мир, чужой жизнью не проживёшь.

Я полагаю, что мамина постоянная раздражительность и обида на жизнь, возникала из-за непрерывного сравнения её жизни, неустроенной и неудачной, с жизнью Кудряковых, у которых она постоянно бывала.

 Она видела, как питаемся мы и как питаются они, она видела в какой обстановке и атмосфере живут они и мы. Видимо это и напрягало её, возможно вызывало зависть и обиду, которые иногда прорывались в злых репликах в адрес Кудряковых, хотя они много для нас делали добра.

 Из-за этого я даже многократно ссорилась с матерью,мне не нравилось, как она то расхваливает людей, сверх меры, то их же хает. Я говорила ей, что она просто двуличная. Может это было грубо, но я так ощущала.






                Глава 50 Праздник и гадания.

До Нового года жизнь текла спокойно и неспешно, без эксцессов. Это было время, когда в городах начал ощущаться дефицит продуктов. Повседневных каких-никаких для пропитания ещё хватало, а вот для праздника взять в магазинах было абсолютно нечего.

Хотя такой товар, как мясо уже тоже исчезал из обращения и если удавалось достать, как тогда говорилось, то сделав к примеру котлеты приходилось выделять их порциями, по одной в день, чтобы хватило на дня три. Супы готовились на костях, а иногда просто на жире. Масла сливочного не было вовсе, его заменял маргарин, а колбасные изделия, даже отварная колбаса, стали праздничным деликатесом.

Сыр в магазинах только плавленный "Дружба", за молоком выстраивались очереди с утра. В основном ещё можно было купить сгущёное молоко, тушёнку, концентраты. Но всё это на праздничный стол не поставишь.
А буквально через год начнутся регулярные поездки за продуктами в Москву, так как полки провинциальных магазинов окончательно опустеют.

Правда руководство города и некоторых служб снабжались продуктами отдельно. На Первой Московской для них был закрытый магазин, где они отоваривались. Вот оттуда через Кудряковых нам иногда, что-то перепадало, они давали матери. В глаза она их благодарила, а дома костерила на чём свет стоит:- Ишь, осчастливили с барского стола.

На Новый год мы хотели собраться у нас. Мальчишки и Надины подружки сложились в общий котёл и мы с матерью и двумя мальчишками, как носильщиками поехали в Москву отовариваться, в последний выходной перед Новогодней неделей.

 С нами была Иришка, мы должны были встретиться на Текстильщиках со свекровью. Иришка ехала к бабушке на две недели.
Отдав бабушке Иринку, мы поехали в центр.

Мать обычно отоваривалась в трёх местах, на Смоленской, на Горького и на Добрынинской. Везде мы и побывали, причём мы вставали в очередь, а мать ухитрялась везде пролезть без очереди. Было у неё такое умение. Я этому никогда в жизни не научилась.

 Домой возвращались поздно, нагруженные, как верблюды. Мать поездкой была довольна, так как затоварилась не только на праздники, но и на месяц вперёд.
Тогда ещё в Москве не ввели ограничений на отпуск определённого количества в одни руки, это придёт позже.

К Новому году я для всех сделала мини-подарки, сувениры своими руками. Открытки с прикреплёнными к ним вязаными варежками, шапочками, носочками. Всем миниатюрным, кукольным, именно сувенирным. Просто чтобы сделать приятное.

Нарядили ёлку, развесили везде мишуру, плакаты с шутливыми надписями и гирлянды. Праздник получился хорошим, весёлым, двойным. У одной из Надиных подружек, Юли был день рождения как раз в ночь с 31 на первое. У неё не было мамы, только папа и мачеха. Поэтому её 18 -летие мы отмечали у нас и постарались сделать праздник радостным, что и удалось осуществить. Это был  наступающий 1972 год.

Кто из нас будучи девчонками не гадал? Кто не пробовал вызывать духов, гадать на картах, на зеркалах, не клал под подушку заветные вещи, чтобы утром не глядя вытащить первую попавшую? Все через это прошли. Не миновали и мы.

На святочной неделе Надежда с подружками затеялись с гаданием. Сначала они бегали на дорогу, спрашивать у первого встречного мужчины имя, потом кидали через плечо валенок, потом прибежав домой, начали шушукаться, что бы ещё сделать? Я им предложила пожечь газету, чтобы по тени посмотреть, что будет.

Сказано-сделано. Взяли тарелку, скомкали газету подожгли и поднесли к стене, чтобы тень была видна. И вот на тени очень ясно проявилась тень холма по которой поднималась фигура солдатика, а наверху стояла фигура девушки. Потом они словно сошлись вместе , а после солдатика девушка словно оттолкнула и он пошёл обратно, а по другой стороне холма поднялся другой парень и с ним девушка села рядом. И газета догорела.

Мы стали думать, что бы это значило и Таня, Надина самая близкая подруга сказала:-Ты Сашку из армии не дождёшься, другого встретишь,- но Надежда стала спорить, что этого не будет.

Потом я решила сжечь газету для себя. Моя тень показала явную детскую коляску с играющим, подбрасывающим вверх игрушки, ребенком. Я рассмеялась, ага с поля ветер надует.
Потом мы уже заинтересовались ещё больше и решили погадать на зеркалах, но девчонки испугались, да ну останешься, как Люська кривая.

Была у нас знакомая девушка Люся, на посёлке,скорее всего у неё было воспаление лицевого или тройничного нерва и она его застудила, так как лицо осталось сильно перекошенным на одну сторону.

 Но бабки рассказывали, что Люська гадала на зеркалах, да во-время зеркало не перевернула. И девчонки верили, что ей пришедший из зеркала пощечину дал. Я смеялась над их страхами и называла их бреднями.

Но для гадания на зеркалах нужно было обручальное кольцо. У меня было латунное, которое нам парень специально изготовил для Загса , так как купить золотое нам было не на что и мы решили использовать его.

Мы отыскали свечи, песок, насыпали песок в блюдца, поставили к стене большое зеркало, снятое со стены, а на стол настольное зеркало, так, чтобы они оба были видны друг против друга. В стакан налили воды и опустили туда кольцо. Расположили четыре свечи по бокам и погасили свет.

 Теперь нужно было сидеть тихо, не разговаривать и не смеяться. А смех так и раздирал от нелепости ситуации, но сдерживались. Переднее отладили так, чтобы глядя в кольцо можно было через его отражение видеть заднее зеркало.

 Я произнесла фразу, суженый-ряженый приди к колодцу водицы напиться, и мы стали ждать. От напряжения у меня чуть не заслезились глаза.
Потом в какой-то момент по комнате словно пробежал холодный ветер и свечи заколебались, хотя никто не входил, ни дверей ни окон не открывал.

И тут я увидела, как сзади меня в зеркале возникает фигура высокого темноволосого парня. Что странно девчонки смотрели не в кольцо, а прямо на зеркало и увидели это все. Он словно бы приближался всё ближе и вырастал всё больше. И тут я по настоящему испугалась, схватила со стола лист бумаги и быстро накрыла стакан, придавив сверху ладонью. Тут же всё исчезло

Нам уже было не до смеха, ведь не коллективная же галлюцинация это была. Надька зажгла свет и сказала, "эх, надо было поближе рассмотреть, какой он". Я ответила,- тебе надо, садись и гадай сама.  Но отчего-то никто это повторять не захотел, всё-таки страх был сильнее любопытства.

Мы убрали все атрибуты гадания, а Надежда сказала : " Я уж лучше мать попрошу на картах мне погадать"

Мама у нас гадала хорошо, но никогда не соглашалась гадать нам, говорила счастье сглазит. И к цыганкам нам не велела на пушечный выстрел подходить, либо говорила наврут, а деньги все отберут, либо правду скажут и счастье изменит вам. Мы и не подходили. Я так вообще в эти бредни не верила, а сейчас не знала, что и сказать, ведь сами же видели всё.

Время текло потихоньку в обычных буднях, привычных делах и заботах, уже и страсти о гаданье забылись, когда мы стали замечать, что у Надежды явно,кто-то появился. Уж больно она стала прихорашиваться на гулянья и приходила с него всегда довольная и светящаяся. Понятно было, что она влюбилась. Мать просила её привести и показать парня, но она сказала, что пока здесь Верка, ноги его близко не будет.

Сказала она так оттого, что все парни, с кем она начинала встречаться, приходившие к нам, после знакомства со мной, тут же принимались ухаживать за мной, то есть она оставалась ни с чем. Я с ними встречаться не собиралась, у нас с сестрой разные вкусы на мужчин, я всегда шутила,что люблю тонких, звонких, прозрачных, ткни и переломится, то есть высоких и стройных, а она среднего роста, коренастых ребят уважала.

 Ей я говорила, что если парень убежал за мной, то от меня он побежит за третьей и так далее, следовательно он не стоящий парень, но она мне не верила, думала я у неё ребят нарочно отбиваю. Секрет был прост, мой характер, вернее способность легко шутить и на любую тему общаться.

 А Надежда была тугодумом, сразу в разговор не вступала, а слова цедила через губу, словно делая одолжение, она и сейчас такой осталась, высокомерной и небрежительной. А ребятам больше нравилось легко потрепаться, чем выслушивать нудные нотации.
Вот оттого и не хотела она вести в дом нового парня. А с Сашкой она переписываться прекратила, то есть всё по гаданию и вышло.

Где-то в конце марта Верка позвала меня к себе на работу, искупаться в бассейне. Она на тот момент крутила роман с главным инженером у себя на работе и он водил её уже пару раз в бассейн у них на территории. Бассейн был для спортивной команды, там проходили тренировки .И для руководства, когда те хотели расслабиться или принять высоких гостей.

 Сейчас она пригласила меня в ночь к себе на завод. И я пошла с ней, полностью доверяя подруге. Я и не знала, что они с кавалером договорились познакомить меня с другом, так как Вера Стасу обо мне много рассказывала.

 Стас был сыном японского посла Ямады, которого перед войной с Японией в 45 году выслали из России, порвав дипломатические отношения. А вот семью, так как жена была русская, в Японию не выпустили.

Но этого мало, жену с двумя маленькими детьми, дочкой трёх лет и сыном полугодовалым, (вот какой добрый правитель у нас был), выселили на 101 км, так это называлось, в деревню Лукьяново Тульской области, сразу за Окским мостом.

 Поселили в доме-развалюхе. Жили они мало сказать впроголодь, порой вообще без ничего до такой степени, что ребёнок кровь из груди у матери с остатками молока тянул. Им почти никто не помогал, называя её японской подстилкой, женой врага. Дочка умерла, а Стас выжил.

 Председатель колхоза сжалился и стал её продуктами снабжать, потом уборщицей в правление и школу пристроил. После смерти Сталина, её обратно в Москву пустили, где у неё была квартира, но её другие заняли, а ей выделили небольшую комнату в коммуналке. Там она и век дожила и умерла.

 А Стас вырос на удивление крепким, высоким, статным. У него было высшее образование, инженер-конструктор. Должность он занимал уже высокую и перспектива светила обратно в Москву вернуться. Семья у него, жена и двое детей в Москве в квартире жили, а он с ними не жил, жил в Серпухове, на съёмной квартире и мечтал развестись и жениться на Вере. А она не хотела за него замуж. Так вот бывает, хорошие не приходятся по сердцу, а шваль подбираем. Так и у неё было.

Когда мы пришли на завод, нас уже ждали Стас и Игорь, как преставился второй и повели в бассейн. Такая перспектива меня не устраивала, но я промолчала, решив, что выкручусь в любом случае. И ведь выкрутилась.

Игорь среднего роста, широкоплечий мужчина, с маленькой головой, сильно увеличивающими очками, близко посаженные полуслепые глаза, нос клювом, рот тонкогубый, волосы светлые, скорее мышиного оттенка, со скошенным набок чубом. Мне он показался страшным и старообразным.

Стас отпер бассейн, затем открыл кабинет директора, зашторил окна плотно, чтобы с улицы не было видно света и пригласил нас устраиваться. В кабинете стоял письменный стол , телевизор в углу, несколько кадок по полу с пальмами и кресла по стенам. Перед креслами и цветком журнальный столик. На нём он расположил бокалы, вынутые из сейфа, бутылку водки и закуску.

-Ну, девчонки, приступим, за знакомство, а потом сходим окупнёмся. Я внимательно присмотрелась ко всему, заметила куда он положил связку ключей и устраиваясь в уголке у цветка, спросила, нельзя ли притушить свет, а то очень ярко. Он сказал можно и включил бра над столом, погасив верхний.

 Они разлили водку по стопочкам и воду минералку по бокалам. Я взяла свою стопку и сидела, держа её в руках и ожидая, когда они выпьют. В тот момент, когда они пили, я тихонечко слила из своей рюмки водку в цветок.Никто не заметил, а я изобразила, как и все, что мне срочно нужно закусить.

Изображать подвыпившую я отлично умела, так что и все последующие стопки были также вылиты, а я вроде всё больше пьянела по виду, хотя была абсолютно трезва.
Когда они решили, что мы вполне готовы идти окупнуться, то стали стягивать галстуки и пиджаки, готовясь раздеться, а я сказала:
- " Мальчики, мы пойдём переоденемся там, а вы присоединяйтесь".
 Вера прошла вперёд, я следом, прихватив со стола связку.
Прикрыв за собой дверь, я тихо повернула ключ в замке, поставив его так, чтобы он стоял поперёк скважины на втором обороте. Значит открыть изнутри будет нельзя. После чего повернулась к Верке и скомандовала " Пошли".

-Ты что? Мы вроде вместе собирались.
-Ну, уж нет, окупнёмся, а потом их выпустим. Мы будем ждать, когда они искупаются.
Верка знала, что спорить со мной бесполезно. Мы чудесно
накупались, потом сполоснулись под душем, оделись и пришли в холл, где стояли теннисные столы.

Свет в бассейне мы не зажигали, только в раздевалке и душевой, а в бассейне было достаточно светло от фонарей на территории. В холле тоже хватало света от уличных фонарей.

Я открыла дверь кабинета и заглянув туда, сказала:
- Мальчики, пожалуйте купаться, бассейн свободен".
Ох, как они были злы, но ничего не поделаешь, девчонка их провела, двух взрослых мужиков.

Потом Верка говорила со Стасом и он рассказал, как они долго пытались открыть дверь изнутри, пока не поняли, что всё бесполезно и ещё сказал,” ты таких хитрых подруг больше не води.”
После мы немного поиграли в теннис и они нас провожали домой. Игорь всё канючил, что хотел бы со мной встречаться, но я ответила, никогда. Так наше знакомство и закончилось.







                Глава 51 Он ли это?

А в мае на гулянии по площади ко мне прицепился курсант из военного училища, тоже Игорь. Мы погуляли вместе, потом он пошёл меня провожать и был очень удивлён, когда мы дошли до посёлка.
-Ты здесь живёшь и давно?-спросил он.
-Здесь. С детства, с 11 лет-ответила я.
-Интересно и как же я тебя не знал?
-А должен был?-полюбопытствовала я.
-Ну да, я же здесь всегда лето проводил, а гулял с вашими ребятами у вас на улице. Я же здесь у бабушки жил.
-Где это, здесь-заинтересовалась я.
-Пойдём, покажу.

Мы прошли вперёд до угла и он показал мне на первый угловой дом слева-вот здесь.
Меня разобрал смех.
-Ну и что тут смешного?
-Ой, не могу, Игорь, я же всегда у этого дома по ночам черёмуху ломала в палисаднике.
И он тоже стал смеяться. А не виделись мы скорей всего потому, что я сначала в лагеря уезжала, а потом работала, точнее подрабатывала летом.
А может и виделись, но изменились, по крайней мере он, точно.

Игорь был высокий и темноволосый, но несколько рыхлого сложения, не худой. С этого дня мы стали встречаться, больше по выходным, на неделе из училища не отпускали.
Раньше он учился в академии Жуковского, потом за нарушение, за какое он не сказал, его перевели, и то по настоянию отца, а хотели просто отчислить, в СВКИу в Серпухов.

Отец его был председателем Мосгорисполкома.
Так что для такого начальника труда пристроить сынка не составляло.
Мать и Надежда, когда узнали с кем я встречаюсь, неожиданно стали обращаться со мной ласково и даже заискивающе " Ой, Вера, ты не представляешь, даже Кудряков перед ним трясётся"-умиленным голосом говорила мать-" Ты смотри, не ссорься с ним".
А мне было это неприятно, обычный парень, чего о нём говорить с придыханием, чем он лучше других?

Иногда Игорь приходил порядком подвыпившим и тогда я просто выгоняла его вон, а мать с сестрой тут же бросались на меня волками, что я дура счастья своего не ценю.
В общем так вперевалку подвигалось это знакомство.

А в августе он неожиданно пригласил меня поехать с ним в Пушкино, где у них была дача, знакомить меня с семьёй. Он сказал своим родным, что встретил девушку и хочет на ней жениться, а мать велела девушку привезти познакомить.
Я взбеленилась:
-Ты мне ничего такого не говорил, у меня не спросил, а туда же, мать велела.
-Я сначала попросил твоей руки у твоей мамы-ответил он. А я фыркнула-У мамы попросил, на ней и женись.

В общем мы чуть вдрызг не рассорились, но потом он меня уболтал, извинялся,шутил, выкручивался и я согласилась съездить. С бабушкой его за это время мы уже познакомились и даже подружились.
В предпоследнюю субботу августа мы ехали в Пушкино.

Дом-дача. Каменный жёлтый двухэтажный дом с колоннами. Рядом на участках точно такие же дома, следовательно дачи казённые. С белыми колоннами, широким входом, балконом над крыльцом. Помпезные постройки Сталинских времён, которые на фоне сегодняшних дворцов покажутся лачугами, а тогда были роскошью.

 Родители Венера Александровна и Пётр Степанович представительные, холёные, несколько манерные люди, мне не вполне уютно в их присутствии, тем более я вижу, что меня изучают, словно насекомое под микроскопом. Мне кажется, что и одежда моя на фоне их нарядов выглядит убогим нарядом.

Впрочем так оно и есть. На мне сшитые мною самой вещи из дешёвого материала, тогда как там пошитое у явно хороших портных по заказу.
Народу много. Собралась ещё компания сестры.

 Золотая молодёжь того времени. У них большой музыкальный комбайн, множество записей музыки, которую не всю я и знаю-то. Они шумны, раскованны. Там же я увидела и людей под действием наркотиков, правда я не могла понять, что с ними, вроде бы не пили, но Игорь мне объяснил, отчего их поведение кажется мне странным. Сам он привык налегать на алкоголь, тогда как сестра балуется другим, сказал он.

Я делаю вид, что мне также весело, как им, перешучиваюсь, танцую когда приглашают, но чувствую себя неуютно. Даже у нас детей низов нет такого разнузданного поведения и таких открытых нравов, нас какие-то рамки сковывают. А здесь и ласки и всё без стеснения, словно напоказ. В конце концов я прошу  Игоря пойти погулять и он, хоть уже изрядно пьяненький, соглашается.

После прогулки вокруг их поселения мне не хочется идти обратно в эту компанию, Венера Александровна кажется это поняла и пригласила нас попить чаю на веранде.
Игорь сходил в дом и принёс ещё бутылочку коньяка, которую и сидел потягивал, а нам подали чай.

Мы расслабились мирно разговаривая, когда мать сказала:-Значит так, Верочка, я выбор сына вполне одобряю, я внимательно присмотрелась к вам и считаю, что вы нас устраиваете. Ну там некоторые штрихи в одежде и в манерах мы исправим, это дело наживное, а так вы девушка разумная, скромная.

У меня горели лицо и уши. Меня обсуждали словно товар.
- Да, жить вы будете в Москве, в трёхкомнатной квартире, будете всем обеспечены, об этом не волнуйтесь,но у меня есть одно условие. Как я слышала у вас есть дочь-я кивнула-Так вот, дочь пусть остаётся жить в семье мамы, нам не нужно, чтобы нас обсуждали на наличие чужого ребёнка. Вот потом, когда у вас с Игорьком появятся свои дети, можно будет устроить девочку, как приёмную, это у нас поощряется.

 Во время этого монолога, я сидела, как обухом пришибленная, это я то, которая в карман за словом не лезла. У меня в голове не укладывалось всё, что она сейчас говорила. Наконец я перевела дыхание и заговорила:
-Простите Венера Александровна, но я не товар, а вы не купцы, чтобы меня покупать.  Я ещё не давала своего согласия вашему сыну (Игорь уже мирно спал в обнимку с бутылкой в кресле) спасибо вам на добром слове, но я выйду замуж только за человека, которому будет нужна моя дочь.

-Вы ещё очень наивны и не понимаете своего счастья. Мы устроим вас в Институт, у вас будет прекрасное будущее. Вы будете, как сыр в масле кататься. Игорь любит вас, а для нас Игорёк и его желания всё.
-Понимаю или нет, но моё счастье там, где будет счастлив мой ребёнок. Я не собираюсь жить, как сыр в масле катаясь. Для меня счастье моего ребёнка тоже всё. А сейчас покажите мне, где я могу переночевать.

Она позвала домработницу и меня проводили в одну из спален.
А наутро я уехала, не дожидаясь, когда проспится Игорь. Я свой выбор сделала.

Дома  выслушала от обеих любящих родственниц много хороших слов, о том, какая я дура и прочее, но была непреклонна. То не был мой счастливый билет, ведь я давала себе слово, думать о дочери, а не о себе лично, да и любви к Игорю особой не испытывала, а идти замуж по расчёту не считала нужным.

Через две недели, после описанных ранее событий, придя с работы, я обнаружила у нас во дворе, на лавочке возле сарая в усмерть пьяного спящего Игоря. Растолкала его и заставила уйти, но чтобы не бросать беспомощного на улице, мало ли что, довела его до бабушки.

Он мало что соображал, когда я словно багаж сдавала его с рук на руки. Мы с бабушкой немного поговорили, я объяснила ситуацию и она со мной согласилась. Больше после этого случая Игорь у нас не появлялся, видимо бабушка доходчиво ему всё объяснила.








                Глава 52 Новое знакомство.

21 сентября мы с Верой поехали в Москву, в Третьяковскую галерею. Я давно хотела побывать там снова, а Вера ехала впервые. Там мы пробыли часов до двух дня. Я посмотрела всё, что хотела и как сумела рассказывала Вере, всё что знала об этих картинах и иконах. Выйдя из галереи мы решили сходить куда-нибудь поесть и потом погулять и пошли в сторону центра.

На Кадашевской набережной зашли в столовую и потом пошли в парк Горького. Там как раз открылся аттракцион Американские горки, новый для Москвы, справа от входа ближе к набережной Москва-реки.
Мы с Верой хотели на нём прокатиться.

 Но когда подошли, аттракцион был закрыт на технический 15 минутный перерыв, а когда открылся, оказалось, что все билеты в кассе проданы. Значит не судьба и мы решили хотя бы постоять, посмотреть на других.
Некоторое время спустя к нам подошли два парня и сказали,"девчонки, вы хотели прокатиться, у нас есть лишние билетики, не желаете?'"

Мы с Веркой посмотрели друг на друга и подумали, что ж отказываться, конечно же согласились. С ребятами мы пошли снова в очередь на аттракцион, их очередь была уже близко. На аттракционе две лодки по восемь человек.

 Пока стояли в очереди и ждали познакомились. Ребят звали Саша и Миша, на наши имена они отреагировали, как всегда с подозрением и развеялось оно у них не скоро. Весь вечер подозрительно прислушивались, не оговоримся ли мы случайно. Подошла наша очередь, мы с Веркой сели на передние места, ребята сзади нас, далее ещё две пары.

Лодка тронулась сначала очень медленно до поворота и потом резко взбиралась вверх, а далее начались ускоряющиеся витки по спирали и резкие падения с самой высоты, а после с меньшей, примерно с половины. Мне не было страшно и я естественно не кричала, мне просто стало очень плохо, голова закружилась и потемнело в глазах, поэтому внизу, после торможения, я не сразу выбралась из лодки, а выйдя за территорию аттракциона ухватилась за ограждения, чтобы не упасть.

 Ребята звали прокатиться ещё раз, они купили билетов раза на четыре, но я отказалась, вы катайтесь, а я посижу на лавочке. Они трое пошли на аттракцион, а я отошла и села на скамейку. Подкатывала тошнота и я просто боялась, что меня вырвет, во время второго катания. Как я и рассказывала уже, мой организм плохо переносит состояние невесомости, а оно возникало при падении лодки.

Когда они прокатились, то не стали спорить поедет ли кто на последний билет, а сказали, что оставят его на следующий раз. Они предложили нам просто погулять по парку. Мы пошли в глубину парка. Саша рассказывал разные занимательные истории, Миша всё больше молчал или изредка подтверждал его слова. При этом Саша часто называл Мишу студент.

 Я сначала подумала, что это кличка у него такая, а потом оказалось что он действительно учится в МИРЭА, а Саша работает электриком. Они родственники, несмотря на то, что оба одного года рождения, Саша дядя, а Миша его племянник. Ещё  Саша часто называл Мишиного отца в разговоре просто по фамилии Ладыгин или по прозвищу очи чёрные, за чёрные роговые очки, которые тот носил.

 В общем в разговоре, Саша проговаривал много маленьких деталей о своей семье.
Так он сказал, что мама его 1910 года рождения, называл её имя отчество, что он второй ребёнок, старшая сестра, Мишина мама, зовут Нина. Не знаю отчего, но эти детали сначала вроде бы остались мною не замечены, но потом в нужный момент всплыли и очень пригодились.

Так гуляя мы дошли до пруда в парке, перед которым был расположен ресторан. В то время он назывался Ласточка, потом  несколько раз на нашей памяти сменит название. Саша, посовещавшись с Мишей пригласил нас в ресторан.

 Он был после командировки из Юрьи, Кировской области , поэтому у него и были деньги, по этой причине и оказались они в парке, чтобы отметить возвращение и прогулять часть суммы. А здесь познакомились с нами.

Мы с Верой не были завсегдатаями ресторанов, но кое-какой опыт уже был и мы согласились. В ресторане ребята заказали ужин и спросили нас, какое спиртное мы употребляем, я попросила бокал Шампанского и ничего больше .
Вера ответила, что ей всё равно.

 В итоге взяли шампанского мне и коньяк им троим.  После того, как я отпила немного из бокала, я почувствовала, что мне нужно выйти и сказала, что отлучусь на минутку. Прошла в туалет у входа, а когда возвратилась назад, то увидела, что в моём бокале содержимого прибавилось, цвет стал темнее и они все трое, как-то подозрительно переглядываются и улыбаются.

 Я всё сразу поняла, но сделав вид, что ничего не подозреваю, взяла бокал и осушила его залпом, после этого выдала: " Зря вы решили, что я ничего не поняла, пошли отсюда"-встала и направилась на выход. Они последовали за мной, причём Верка, зная меня, поняла, что я обиделась на их шутку втихую споить меня.

А я, имея уже опыт опьянения, тут же снова пошла в туалет и вызвала у себя рвоту.
Выйдя я сказала, теперь можно гулять :" Ну вот, добро пропало зря'"-произнёс кто-то. -А не надо было подлянки устраивать-отозвалась я, если нужно изобразить пьяную, я с этим и без выпивки справлюсь, а если сама захочу выпить, то не постесняюсь спросить."

Вопрос был закрыт, свой характер я проявила. Теперь мы шли уже парами, Саша со мной, Миша с Верой чуть сзади. Мы дошли до набережной, спустились к реке и уселись на каменных ступеньках. Потом долго сидели, шутили смеялись, травили анекдоты. Так как я их знала много и они у меня раскладывались по темам, то я и выдавала их зарядами.

Потом мы пошли к выходу из парка и свернули в сторону Октябрьской площади. Мы шли и тихо разговаривали. Я рассказывала о себе, сразу упомянув о дочери. Миша с Верой шли сзади. В разговоре Саша упомянул, что шутку смешивания шампанского с коньяком придумала Вера, она сказала, что я кривляюсь отказываясь пить коньяк и нужно подлить мне в шампанское, я не замечу, что они и сделали.

Я обиделась на Веру, зачем подставлять подругу, а Саша предложил, мы уже шли мимо поликлиники Семашко, за Октябрьской площадью ,"а давай спрячемся от них, пусть поищут, я знаю тут проходной двор". Давай, согласилась я. Мы резко свернули, нырнули во двор, затем он дёрнул меня за руку, "в подъезд," и мы забежали в подъезд. Там шла лестница наверх и вниз, в подвал.

 Он потащил меня к нижней и сказал, "сюда". Мы встали в нишу под верхней лестницей и затаились.
Вера с Мишей сначала пробежали мимо, потом Миша сказал, осмотрим подъезд, вдруг они здесь. Они забежали в подъезд, Миша окликнул Сашу, а Вера меня, но в этот момент, чтобы я не отозвалась, Саша обхватил меня руками, прижал к стене и поцеловал. Как ни странно я не вырывалась, а наоборот замерла.

 Они покричали, позвали и сказав, нет их здесь наверное , ушли. Саша отпустил меня, а я тихо сказала, “ладно, пойдём, пора к дому добираться, нам ещё ехать в Серпухов”. И мы пошли к метро Добрынинская. После произошедшего мне было несколько неуютно, а в тоже время приятно внутри. Так ведь бывает. Видимо он мне сразу понравился.

На платформе на Каланчёвской нас ждали Вера с Мишей, обратные билеты были у меня, поэтому она без меня уехать не могла, а я как не была на неё обижена, подлость ей сделать не могла. Подошла электричка, мы стали прощаться, а Саша предложил мне встретиться здесь в следующую субботу, Миша о чём-то тоже договорился с Верой.

На обратной дороге я высказала Верке всё,что думала о её поступке, она оправдывалась, что просто хотела пошутить, я же мол пошутила тогда в бассейне, а теперь её очередь. Я возразила, что в бассейне я никого не подставляла, а оградила себя от ненужных связей, а она меня практически пыталась подставить, знает же, что мне от выпивки бывает плохо. В общем поговорили, но не поссорились.
А через неделю я с Верой ехала в Москву на свидание.

Когда мы вышли на платформу и стали подниматься на мост, меня преследовало сомнение, что я забыла, как он выглядит и не узнаю его. Я высказала своё сомнение Верке, а она засмеялась, да вон он стоит, ждёт.

Я посмотрела вниз. У начала лестницы, поставив одну ногу на нижнюю ступеньку и облокотившись локтем на поручень, стоял он. Высокий, черноволосый, стройный, в чёрном костюме, красном свитере под пиджаком и в чёрных узких очках.

Он был невероятно красив и я подумала, что он даже лучше, чем глянулся мне при первой встрече. Тогда он был в брюках, клетчатой рубашке и сером пиджаке и казался простоватым, а сейчас передо мной стоял принц из сказки.

Мы встретились, я что-то невнятное пролепетала, а Верка подсмеивалась, видя мою робость. Потом мы поехали на Павелецкую, там у кафе мы должны были встретиться с Мишей. Когда встретились, то разделились, Вера с Мишей ушли в сторону вокзала, а меня Саша повёл по своим родным местам.

Мы прогулялись по Валовой и потом пошли на Пятницкую. Саша рассказал, что они только недавно переехали отсюда в Чертаново. Раньше они жили в доме, где находился Дом Моделей Спортивной Одежды, на углу Пятницкой и 2-го Монетчиковского переулка 59/19. В этом же доме на третьем этаже жил шахматист Петросян, а они в полуподвале, в маленькой комнате коммунальной квартиры, где были ещё шесть семей.

В 1971 году в апреле, когда Саша был в армии их выселили, всвязи с расселением подвалов и полуподвалов к 100-летию дня рождения Ленина. У нас все заселения приурочивали к каким-то датам.

 Сначала матери предлагали комнату на Зацепе, за выездом, но сходив туда с дочерью и посмотрев, что это за дом, она отказалась и ей дали две комнаты в трёхкомнатной квартире в Чертаново, в новом доме. Саша вскользь назвал адрес ул Азовская дом 15 кв 283. И я его машинально запомнила.

 Он показал мне и окно их бывшей квартиры, выходившее в переулок, наполовину утопленное в тротуар, так, что находясь внутри, вы могли видеть только идущие мимо ноги. Центр, но условия жизни жуткие.

Во дворе этого дома стоял двухэтажный старый дом, ещё дореволюционной постройки и там проживал его дядя, мамин брат, но к нему мы не стали заходить.
 Потом мы прошли дальше и он показал мне церковку, как они её называли, церковь Параскевы Пятницкой, во дворе которой, в пристройках тоже жили раньше люди, теперь расселённые оттуда. Именно из этого двора был его дядя Миша, отец Миши младшего.

Дошли до Балчуга, свернули налево, вышли на Большую Ордынку.
Здесь он мне показал другую церковь, во дворе которой он гулял со своей первой девушкой. Он мне о ней рассказывал, что встречался с ней пять лет, что она из Ижевска, что потом её отчислили из института за неуспеваемость и она уехала к себе, что она приезжала к нему в армию, а потом не дождавшись его вышла замуж.

 В общем история каких много. Они встречались целых пять лет и получалось, что были как муж и жена, поэтому он тяжело переживал разрыв.А я подумала, что в чём-то наши судьбы схожи. Так тоже бывает. Только я прожила с мужем полтора года и почти  3 года его ждала,надеясь на возвращение.

Потом мы обедали в каком-то кафе, снова гуляли смотрели на его Москву. К вечеру пошёл дождь, мы были уже где-то на Новокузнецкой и скрылись от дождя в подьезд ближайшего дома. Там мы присели на ступеньках. Ноги уже порядочно гудели, на улице было темно, в подьезде тоже отчего-то не  горел свет.

Сначала мы всё ещё говорили, но потом замолчали. Было уже поздно, пора было бы ехать домой, но дождь всё лил основательный и он отговорил, подождём ещё немного. Потом мы целовались и постепенно он стал напористей и я осознала, чего он хочет не сразу, потому, что видимо от долгого отсутствия контакта с мужчиной, у меня кругом плыла голова, а тут я словно очнулась и оборвала его притязания, сказав, что я не могу ТАК.

Он отвечал, что не понимает моего отказа, ему с девчонкой приходилось заниматься любовью и в сквере на лавочке и в подьезде, и в разных местах и она не возражала, на что я ответила, то она, а то я. Я нигде, кроме кровати с мужем этим не занималась.

В общем мы уже почти ссорились, так как он предпринимал попытки неоднократно, а я только сильнее напрягалась и сопротивлялась. Я не могла понять себя и не ухожу и не уступаю. Тело не согласовывалось с желаниями.
 В конце концов ему и мне ,обоим ,это надоело и мы сидели на расстоянии друг от друга, перебрасываясь изредка раздражёнными фразами.

 Потом он выглянул на улицу, дождь уже кончился, посмотрел на время и сказал " метро скоро откроется'.
Я поняла намёк и сказала "ну пошли". И мы пошли в сторону метро. До Ленинградского вокзала мы ехали почти молча , не глядя друг на друга.

Я только раз произнесла, что влетит мне дома, по первое число, а он ответил, я тебя провожу до дома.
На Ленинградском , увидев продающиеся цветы, я заметила, что моя мать очень любит цветы, и он спросил какие. Я ответила, розы. Саша пошёл и купил три розы на длинных стеблях. Розы были красная, белая и розовая.

С этим мы и поехали домой. В поезде мы уже оба успокоились и не цапались больше, разговаривали нормально.
Когда я переступила порог, мать громко начала, " ну и где тебя... Продолжить она не успела, так как следом вошёл Саша, прямо с порога протягивая ей розы.

Всё сердце матери тут же растаяло, за цветы она могла простить всё, и произнеся, да вы проходите, проходите, первым делом бросилась цветы осматривать, а вскоре пристраивала их в вазу, со словами, какое счастье, на всех по две почки, значит будут расти. Мать моя вообще профессионально занималась цветами, у нас они были всевозможные и многие выведенные лично ею.

Так чёрный тюльпан, выведенный ею путём скрещивания, даже получил диплом на ВДНХ и  ей выдали денежный приз за него.
В общем толк в этом она знала и у неё, даже из палки воткнутой в землю, могло что-то вырасти. А у меня нет, у меня цветы всегда шли тяжело, так как я не носилась с ними, как она, а больше внимания уделяла людям. А цветы крайне ревнивы и эгоистичны.

У сестры тоже цветы будут расти хорошо, но даже она не сможет спасти мамины цветы и когда мама умрёт, цветы умрут вместе с ней. Такая уж у них была обоюдная любовь.








                Глава 53 Начало отношений.

Навстречу Саше выбежала и Иринка и на первую же его улыбку, она вдруг ответила широкой, открытой улыбкой. Это было впервые с моей дочерью. Я занялась приготовлением обеда, Саша пошёл в комнату, где Иринка показывала ему свои игрушки и они вместе играли. Она не отходила от него ни на шаг и всё щебетала и щебетала.

Потом мы все вместе обедали, а после обеда Иринка снова потащила его за собой. Я стояла на террасе и мыла посуду после обеда, а они с Иришкой играли, как вдруг я услышала её слова:
-А ты будешь моим папой?
-Ну, для начала маму бы надо спросить-ответил он.
-Маму-то я уговорю, только ты соглашайся.

Она уже сидела на его коленях и обнимала за шею изо всех силёнок. У меня из рук выпали все тарелки, которые я только закончила вытирать и собралась нести в буфет.
Разбились только две. Я собирала тарелки и лихорадочно думала, это судьба, это он , отец для моей дочки, это знак и я должна сделать всё, чтобы не потерять его.
В общем объяснять не надо, он остался с ночёвкой и было всё.

Я уступила и себе и ему, дочь дала добро. Так вот иногда судьба указывает нам дорогу.
А наутро он уехал на работу и я не знала, приедет он ещё или нет, ведь мы ни о чём не договорились. Может он уехал насовсем, но не было ни страхов, ни сомнений, мой пост кончился, я стала другой.

А в следующий выходной он приехал и всё было хорошо. Он стал приезжать каждые выходные и мы втроём проводили время, как настоящая семья, гуляя с Иришкой, занимаясь ею и с ней, причём она тянулась к нему всем сердцем, а у меня душа обмирала. Нашими были только ночи, день весь был её.

Но впереди ждали неприятности. Вера с Мишей с тех пор не встречались, но в последний раз,когда они виделись, он дал ей книгу, и вот в воскресенье 15 октября, он приехал за этой книгой и пришёл к нам. Я сходила к Вере и принесла книгу ,он посидел немного с нами, пообедал и засобирался домой.

По выходе от нас, ему попалась на дороге наша вездесущая Маня, которая нарассказывала ему и про постели, где под белыми простынями мы прелюбодействуем всей семьёй с чужими мужиками, и про Верку, которая шлюха и злыдня и про прочие свои заморочки.

Миша уехал домой в ужасе и дома, конечно же тут же выложил матери и бабушке, к какой пробл-ушке ездит Саша и что его нужно спасать. Причём по ходу Маниного рассказа он сделал вывод , что и ребёнок у меня нагулянный, что я и замужем-то не была, а всё вру.

С Сашей в этот день мы как раз обсуждали наше будущее и решили жить вместе, ещё решили, что обязательно побываем у дедушки с бабушкой, познакомимся и всё у нас будет хорошо. А утром в понедельник он уехал,взяв моё фото.
В следующий выходной он не приехал, но я подумала, что может заболел и не расстраивалась.

Иришка капризничала,я собрала её и мы пошли к дедушке, куда она очень любила ходить. Таким образом я надеялась отвлечь её от капризок и это удалось. Дедушке, вернее больше бабушке, я рассказала о Саше, о его отношениях с Иришкой, о том, что хотела бы, чтобы она посмотрела на него и сказала своё мнение. Она конечно же согласилась.

Бабушка в то время жила на два дома. Дело в том, что у дедушки удобств не было, ей было уже тяжело справляться со всем, к тому же ей уже затруднительно было ходить в баню. От работы ей дали однокомнатную квартиру. В ней она не жила постоянно, а ходила туда стирать бельё, мыться, ну и заночевать в такие дни.

 А у дедушки дома был полный раздрай, оттого что им проводили газ, а значит рыли котлован, прокладывали трубы, потом предстояла ломка печей и заделка полов. В общем большой ремонт. Она сказала, что встречу перенесём на второй или третий выходной декабря, как раз должны будут закончить с работами. Так и решили.

Обещали, что за два месяца всё сделают и ещё вели воду, что тоже было крайне необходимо. Во дворе летняя времянка у дедушки была, а теперь должны были подвести обычный водопровод. И у дедушки будет и отопление и вода.
В следующие выходные  Саши опять не было и я начала волноваться, тем более, то ли от волнения, то ли от перемены образа жизни у меня случилась задержка и я решила, что беременна.

Я отправила ему телеграмму по адресу,который запомнила,сообщи что случилось.
 Мне пришёл ответ, что в указанном доме нет такой квартиры. Я настаивала и мне ответили снова тоже самое и тогда я обратила внимание на то, что он говорил мне про 525 отделение связи, а ответы мне идут из 152 -го. Получалась какая то несостыковка.

Мама ехала в Москву, покупать продукты и я попросила её навести справку в справочной, сказать, что её тётя, проживавшая в Москве по такому-то адресу Гончарук Мария Фёдоровна 1910 года рождения, то ли переехала то ли что-то случилось, в общем узнать проживает ли где? Вернувшись мама протянула мне бумажку с адресом. Всё, что в адресе сходилось ,номер квартиры и отделение связи, остальное было обманом.

Значит всё, это обман, он не хотел быть со мной, а просто играл в кошки-мышки, но ладно со мной, но ребёнок? Не мог же он лгать ребёнку. Числа 10 ноября идя на работу, я упала, сильно ударилась спиной, а к вечеру начались дела. То ли была задержка, то ли выкидыш, я не знаю, но мне было очень плохо.

Время шло, я мучилась неизвестностью. В моих руках был адрес, но я не рисковала писать на него, а хотелось просто определённости, чтобы он, глядя мне в глаза сказал, что между нами всё кончено. И я обратилась к Коле Фролову, тому самому парнишке, который фотографировал меня в полуобнажённом виде.

Фотографировал не для понтов, как говорится, а для получения навыка в фотографии, то есть выполнял задания преподавателя, а модель оплачивать было нечем поэтому я и согласилась позировать ему. Потом я снимусь для его дипломной работы и топлесс,но силуэтом, но мы с ним никому об этом не скажем, чтобы не вынуждать на ненужные разговоры.

Вот с ним мы и поехали в Москву. Нашли нужную улицу и дом. Громадный лежачий небоскрёб. Девятиэтажный, шестнадцатиподъездный. Сашин подъезд был восьмой, квартира, как мы подсчитали тоже на восьмом этаже. Между восьмым и девятым подъездом большая арка.

Мы доехали на лифте  до седьмого этажа и я встала в одном из отсеков возле квартир, чтобы меня не было видно с восьмого этажа, а Коля поднялся выше и позвонил в квартиру. Ему открыл Саша и они стояли и говорили, когда я услышала женский голос, "где она, отвечай, я ей сейчас хвоста накручу". Я поняла, что это в мой адрес.

 Потом раздались шаги. По лестнице, кто-то быстро спускался. Я вжалась в стену, она пролетела мимо, не заметив меня в полумраке и снизу поднялась на лифте, а Саша тем временем сказал Коле, чтобы он ждал его внизу, сейчас он оденется. Коля пошёл к лифту из которого выскочила Нина и вошёл в него, не мог же он спускаться пешком, чтобы не выдать меня.

Сестра вошла в квартиру, а Коля доехал до седьмого и сказал мне, ждём внизу, сейчас он выйдет. И мы поехали вниз.
Саша спустился быстро и сказал, пойдёмте отсюда, а то сейчас они "очи чёрные" отправят на разведку. Мы вышли из подьезда и быстро прошли в девятый подьезд.

 Мы остались в тамбуре, между дверей девятого подъезда, а Коля вошёл в сам подъезд, чтобы не мешать нашему разговору.
Рядом с дверью было стеклянное окошко и мы увидели, как вышел Мишин отец он ходил с собакой перед подъездом и явно просил её искать, но она не брала след, ей просто хотелось гулять.

А мы поговорили. Я объяснила ему, как нашла адрес, почему его искала и просила только ответить прямо и внятно и я уеду. Он стал мямлить что-то насчёт того, что хотел съездить в Ижевск, повидать Римму, на что я ответила, что если об него недостаточно хорошо вытерли ноги, то пусть едет.

Я хотела уйти, но он задержал, сказал, что вдруг Ладыгин ещё здесь ,он не хочет, чтобы мне устраивали скандал. Потом  спросил про Иришку и я ответила, скучает. Он ещё о чём-то спрашивал, я отвечала односложно. Потом он снова выглянул в окно, открыл дверь в подьезд и сказал Коле,'путь свободен, пойдёмте провожу до автобуса".

Я поняла, что это ответ и сжала зубы, до автобуса так до автобуса. В автобус он сел с нами, провожу до метро. Я ответила, мы не калеки, доберёмся, он возразил, что сам хочет прогуляться. В метро он сказал, что проводит до вокзала, в поезде, что до Красного Строителя.

 Мы ехали в тамбуре, Коля в вагоне. На Красном Строителе он сказал, что от Подольска ходит до них автобус, так что он едет до Подольска. Я курила сигарету за сигаретой. На подъезде к Подольску я дёрнулась в вагон, прощай, а он вошёл за мной и уселся рядом.

-Ты куда?-спросила я -Ну мы кажется к деду знакомиться собирались идти, а то ведь ты думаешь, а что я деду скажу".
И тут мои нервы сдали, у меня началась истерика. Вдвоём с Колькой они еле успокоили меня к Авангарду, а через пять минут мы были в Серпухове.

По дороге домой, Колька уже уехал к себе, он мне рассказал о рассказе Мишечки, о скандале дома и о том, что он решил расстаться со мной, ради матери и её покоя.
- И ты поверил всем этим бредням? Меня спросить не мог. И если это правда, то почему ты бывая у нас, ни разу этих мужиков не застал!? Ведь обязательно, не ко мне, так к матери или Наде кто-нибудь пришёл бы, если бы это была правда.

Он подумал, вынул из кармана моё фото и протянул мне, читай:
На обороте было написано: " Девица, которой не клади палец в рот,иначе может откусить всю руку. Имеет большие планы на будущее. Самая заветная мечта выйти замуж,но с наибольшей выгодой для себя. Познакомился 21 сентября 1972 года. Остался у неё через неделю, но к счастью вырвался. Последний раз был 15.10.1972 г.'
-Вот, сказал он, я хотел тебе, да и всем другим девчонкам просто мстить за то, что сделала мне Римка, но когда сегодня тебя увидел, понял что не смогу. А завтра пойдём к деду.

Эту фотокарточку с характеристикой я храню всю жизнь, а тот, который вырвался, сейчас пошёл спать, пока я всё ещё пишу.

                .  .  .
Мне 24, я стою на пороге новой жизни-уже окончательно взрослой .  Будет она трудной или лёгкой, правильный ли сделан выбор. Что ждёт впереди? Время покажет,да и не об этом эта  повесть.Я открылась полностью, до самых потаённых уголков души и это далось трудно, выжало как лимон. Так что теперь отползать снова в норку, зализывать раны.

Напоследок скажу всем своим читателям. Каждый из вас читал по разному, каждый стремился осудить или понять. Кто-то преломлял через себя, кто-то отторгал сходу.
Но недаром повторяла я многократно фразу не судите, да не судимы будете. Каждый день, каждый час, каждую минуту, мимо нас течёт этот поток, вот так же мечущихся душ, а мы не замечаем его, увлечённые собой.

И только одно стремилась я донести. Люди помните, подобные девчонки и мальчишки не родятся изначально порочными, не стремятся окунуться в этот порок сознательно. Почему кто-то избегает грязи жизни, а кто-то барахтается в ней, сопротивляясь из последних сил и на ощупь ища выхода? Ведь они учились в одинаковых школах, у одинаковых учителей, слышали одинаковые призывы, их звали в прекрасное будущее.

Почему же столь неодинаковы их судьбы? Почему одни обходят рифы, а другие постоянно на них натыкаются?
Да оттого, что единицы, независимо от материального состояния, но и не без этого конечно, живут в атмосфере любви и внимания, душевного тепла и заботы,поддержки в трудную минуту и направления на верный путь примером своих близких, не правильными словами, их можно наговорить кучу, а правильными делами.

 Ребёнок воспринимает только пример видимый перед глазами, а не нотации, которые ему читают.
А миллионы детей живут в мире равнодушия, душевного отторжения, нелюбви , а зачастую и ненависти в семье. И тогда материальные недостатки накладываются на душевный дискомфорт и этот мир порождает либо чудовищ, которых мы видим повсеместно,либо несчастных людей с переломанной судьбой и жутким жизненным опытом. Ибо их никто не направлял, никто не поддерживал, никто не протянул руку помощи.

Нет в моей душе обиды на жизнь и на людей, нет злобы и зависти, есть только констатация факта и лишнее доказательство того, что среда формирует человека, тем, чем он становится. А его внутренний стержень выведет его на правильный путь, либо отсутствие этого стержня опустит его на дно болота. Вот и всё.

Всем моралистам желаю только одного, включать чувства и внимательно слушать пульс своих детей. Любить их и находить хотя бы минутку для общения с ними, для понимания их. Чужих понимать сложнее......

Не всю грязь своих будней показала я, это было бы ужасно. Семьи где носились друг за другом с топорами, семьи где дети кончали самоубийством от безысходности, семьи где отцы мёрли, как мухи от пьянки, а жёны измотанные их зверством, в свою очередь переносили это на детей. В таком окружении я жила.

В таком состоянии и по сей день живут миллионы, отсюда и процент ватных мозгов, деградирующего населения, мира беспросветного и безотрадного. И он рядом, всегда рядом с нами. Так что никакое наше государство не было прекрасное и заботливое о людях, только о власти. А помочь вырваться из этого порочного круга, очень тяжело. Много зла рассеяно вокруг.
В этом и беда и боль всей громадной страны.