глава 11

  Сегодня слишком приподнятое настроение. Хочу танцевать. Кружиться в такт музыке и напевать. Окунуться с головой в эти переливы мелодии и отдаться полностью этому пьянящему чувству, что заставляет улыбаться и смеяться, смеяться, смеяться. Хочу записать это ощущение и поставить на повтор. Хочу чувствовать это целую вечность.Хочу жить этим всю жизнь. Жить так всегда.
   Никита Александрович принес мне магнитофон с различными кассетами. Он уверен, что общение с подсознанием мне помогло. Не знаю. Но близкое ощущение смерти словно оживило меня, дало новый росток энергии. Теперь в моей голове лишь положительные воспоминания. И конечно же Катерина.
  Та девушка, что подарила мне любовь, дала прочувствовать новые ощущения,новые эмоции. Мы творили вместе, вместе сходили с ума. Мы жили одним днем и купались в нашей любви, что окутывало нас мягким пледом и заставляло напиваться вином сумасшествия, которое дано лишь двоим. Мы растворялись друг в друге. Но мы не были половинками, а изначально существовали как состоявшиеся личности. И вот эти личности сошлись. Схлестнулись два океана, две различные души и два по своему особенных ума. Словно это было предначертано чем-то свыше. Не богом нет. Этот клубок чувств был решен звездами, судьбой.
   После той встречи, на маскараде, после той ночи с рассветом на одном из мостов Санкт- Петербурга мы стали часто видеться, приглашали друг друга на свои выставки и фестивали. Мы окунулись друг в друга. Для нас не было других людей вокруг. Мы жили в своем мире, мире доступном лишь двоим. Я посвящал ей свои произведения,но молчал, молчал как партизан, что все они о ней. Но она, словно чувствуя нечто особенное в этом, раскрывала этот большой секрет раз за разом.
   Если говорить о ней, то она была редкостной эгоисткой, как раз в том смысле слова, в котором люди постоянно находят оскорбления. Она любила себя, любила то, что ее окружает, любила то, что она творила. Ее любимым занятием было чувствовать себя счастливой. Да-да именно так. Она постоянно делала что-то для себя, делала то, что могло ее порадовать. Она могла нарисовать картину, а могла забросить ее и пойти в кафе и выпить там кофе. Могла она и вдруг решить, что хочет слетать куда-нибудь, и купив билет, в тот же день улетала. Для меня это было чем-то странным, особенным и недосягаемым. Но в тоже время в этом была какая-то сладость,что-то то,что заставляло погружаться в нее снова и снова. Я был влюблен. Я был без ума от этой непосредственности и эгоистичности. Катерина была то ребенком, то взрослым. Когда у нее спрашивали про ее возраст, то она всегда называла разные числа, в зависимости от того, на сколько она себя ощущала в данный момент. Но чаще всего ей было около восемнадцати. Как она говорила: " В этом возрасте можно все, что захочется. Можно быть кем угодно и не думать о том , что думают окружающие". Я восторгался ей. Как и она мной.
   Наши проявления любви были крайне разные. Если я постоянно напоминал ей об этом, чуть ли не каждый час, то она держала это в себе. Она копила в себе все эмоции, а после... После они выплескивались и напоминали водопад. Я знал, что она была влюбленна, но порой мог этого не чувствовать неделями, а потом неожиданно, уже начав сомневаться в ее чувствах, я получал сполна эмоций и понимал, что ее любовь сильнее, чем она сама, что она не может с ней справляться, не знает, что делать с этими ощущениями. Она боялась этого, но в тоже время отдавалась этому полностью. Я любил ее равномерно, в то время как она любила меня наплывами. Могла обидеться и пропасть на неделю, а могла не отходить ни на шаг. Могла быть нежной и ласковой, а могла выходить за рамки и поражать меня своей жестокостью. Но я все равно безумно ее любил. Любил со всеми ее недочетами, со всеми вспышками и со всеми перепадами настроения. Любил так, как любят всего лишь раз в жизни. Я не мог ее отпустить, не мог дать ей возможность уйти навсегда, хотя эта непостоянная особа постоянно куда-то рвалась, что-то выясняла,но также могла неожиданно забраться на колени и сидеть как ребенок, болтая ножками и смеясь над сущей бессмыслицей. Она была моей музой, моим наваждением, моим вторым я.
  Она была моим наваждением, моим сном в реальности. Я был готов смотреть на нее часами, любоваться ее взглядом, ее улыбкой, ее переменчивым настроением. Когда она улыбалась или хохотала, как маленький ребенок, я забывал обо всем, я чувствовал, будто время остановилось и это мгновение будет продолжаться всегда. А когда она злилась, я не мог не умиляться этому забавному созданию.
  Я никогда не видел более гармоничной и в тоже время более взбалмошной девушки, чем она. Катерина поражала меня снова и снова. День за днем я открывал новые грани этого неограненного алмаза и поражался его особенностями. Я, словно ювелир, осторожно и с любовью работал над своим самым важным произведением, которое мне так и не довелось закончить. Я хотел превзойти себя, хотел раскрыть ее таланты с самых лучших сторон. И у меня это получилось.
  Но не только я преображал ее, но и она меня. Катерина давала мне полную свободу действий, ни в чем меня не ограничивала, и в тоже время я чувствовал, как медленно но верно моя душа и мое сознание изменялись в лучшую сторону. Я понимал, что она не хотела менять меня полностью, она лишь давала возможность мне саморазвиваться. Она отправляла заявки на выступления, конкурсы, званые вечера. Она делала все, чтобы я не останавливался на достигнутом. Именно она подала идею, объединить наши таланты в одно целое. Именно она заботилась о продвижении наших трудов, но делала это так осторожно, что у меня не было даже желания воспротивиться тому, что она устраивала.
   Моя жизнь была сказкой и приключением, но как известно, сказки всегда когда-нибудь да заканчиваются. Вот и моей сказке в один прекрасный день пришел конец. Но я не хочу сегодня об этом говорить, да и вообще ничего я уже не хочу. Музыка не радует, солнце раздражает. Я снова стал тем, кем был до этого. Только вот сердцу еще больнее. Только вот боль еще сильней.