Гринмейлеры. Глава 4

В этот момент в комнате появилось сразу несколько действующих лиц. Во-первых, Муслимов с сотрудником IT-подразделения, последний – с новой клавиатурой. Во-вторых, Вася с Ольгердом  - в это утро они не сговариваясь, пришли позднее обычного ровно на два часа. В третьих – сама Обезьяна со своим давешним эскортом «трудолюбивых» и натасканных «в лучших традициях делового этикета» служащих. В четвертых – позади всех – еще один - неизвестный паренек.
Все они ввалились в комнату и как один уставились на белый от пыли стол Виктории, на котором все еще лежал кусок упавшей штукатурки.
Вася (капризно-требовательно): А что здесь произошло?
Ольгерд (чтобы заявить о своей значимости): Так все, что угодно произойти может! Просто чудо, что на стол упал! И ведь не знаешь, у кого когда! Все вот так ездят на работу, с работы – и вдруг на тебе! Нежданно-негаданно привет прилетает! (Кланяясь  Муслимову): Приветствую, Фаттах Колымович! Извините, не сразу Вас увидел, ну, значит, богатым будете!
Обезьяна: Ой! Да, конечно! Что же я! Здравствуйте, Фатах Колымович! Я тоже сразу не увидела! Вот так работаешь-работаешь, не поднимая глаз, уже скоро собственное имя забудешь!
Прочие сотрудники сектора Обезьяны: (хором, почти перебивая друг друга): да, с этой работой уже просто себя забываешь! Извините, Фаттах Колымович!
Муслимов (не отвечая на приветствие, раздраженно пожимая протянутую руку Ольгерда, обращаясь к Виктории возмущенным тоном): Когда он упал?
Виктория: минут сорок прошло, я к Вам сразу после этого пришла.
Вася: сорок минут назад? Хорошо, что меня здесь не было! Ведь я мог тут проходить!
Муслимов (продолжая сверлить Викторию глазами, изредка взглядывая на трещину в потолке): как это случилось?
Виктория: неожиданно. Раз – и свалился.
Муслимов: что значит «раз – и свалился»!. Потолок сам не сваливается. Просто так трещины не появляются! Кто еще здесь был кроме Вас?
Неожиданное молчание, поскольку стало очевидно, поскольку очевидным стало как глубокое пренебрежение  присутствующих к рабочему графику, так и причины этого.
Поняв это, Муслимов кивнул Айтишнику, стоявшему все это время молча, но тот не спешил приступить к подключению новой клавиатуры. Вместо этого он  тихо спросил: «А когда уборщика подойдет?».
Муслимов: Почему Вы у меня спрашиваете! Вот сотрудник, у которого произошло ЧПА. Подаст мне заявку на уборку – как по регламенту положено – тогда и придет уборщик, то есть, менеджер по клинингу!
Айтишник: я не могу в такой пыли оборудование подключать. Иначе через день мне придется опять менять клавиатуру.
Муслимов: Виктория, Вы подготовили мне заявку на внеплановый вызов уборщицы…то есть, как я уже сказал, менеджера по клинингу?
Виктория: как же я могу сделать эту заявку без клавиатуры?! Подключите, и я напишу сразу две заявки!
Муслимов: У Вас нет – у коллег напишите. Что, в самом деле, за детский сад такой! Мне еще служебную записку готовить  о произошедшем! Я и так уже сколько времени потратил из-за этого!
Виктория: ну Вы же сами слышали – у нас работают не поднимая головы, себя забывая…
Обезьяна: (видя негодующее лицо Муслимова и восприняв это на свой счет): Ничего, мы предоставим компьютер, не беспокойтесь Фатах Колымович!
Вася (с мнимой простотой смотря на Мулимова):  А почему, действительно, это случилось?
Муслимов: а что, у Вас тоже вопрос? Тогда тоже присылайте заявки в соответствии с регламентом. Это всех касается! Для кого регламент написан? Оформляйте заявки, не нужно ко мне просто так ходить!
После этого можно было опускать занавес: Муслимов  вышел.
Вслед за ним вышел и Айтишник, оставив принесенную клавиатуру и попросив Викторию позвонить ему после окончания уборки.
Обезьяна – делать нечего – после некоторой перепалки среди своих сотрудников выделила некую Леку для представления Виктории рабочего компьютера на десять минут. Все остальные участники сцены продолжили толпиться вокруг засыпанного штукатуркой стола и обмениваться впечатлениями, благо обсуждать – не работать.
Лека с широкой улыбкой проводила Викторию к своему месту и встала за спиной. Виктория, ввиду незначительности дела, не стала делать замечания, быстро застучала клавишами, на ходу соображая, как заполнить многочисленные графы заявки, самым подходящим  определением для которых было емкое «Полный абсурд».
Лека то и дело с улыбкой предлагала то заварить чай, то извинялась, ведь ей показалось, что она случайно задела Викторию, стоя за спиной, то отпуская комплименты скорости набора,  но при этом постоянно словно невзначай пытаясь уточнить то одно, то другое, выспросить какие-то личные подробности и текущие рабочие моменты. Видно было, что от себя самой Лека в полном восторги, и неуклюжие попытки что-то разузнать, сопровождая их сладкими ужимками и прыжками, полагает мастерством, достойным контрразведки. Под конец, осмелев, она даже спросила, отчего Виктория послала только одну заявку - на клавиатуру, ведь Фаттах Колымович сказал, что нужно также заявку и на уборщицу?...Ах, Виктория разберется.. Конечно, конечно, пусть Виктория прости ей ее такую настойчивость – это, кончено, такая невоспитанность с ее стороны – а, кстати, Виктория не считает, что вот, например, Вася – очень воспитанный человек? Не считает?...Ах, нет времени судить, понятно нет, у нее, у Леки, тоже полно работы, это безусловно, кстати, вот Виктория недавно проводила какой-то мониторинг – это ведь новое поручение руководства?..а что это за мониторинг?...Уже пора возвращаться к работе?..да, конечно, Лека извиняется, что не провожает, но из-за этой задержки она и так выбилась из графика-…ой, нет, она ничего такого не имела в виду, она просто, наверное, не так выразилась! Если еще раз потребуется компьютер, или вообще что-либо – пусть Виктория непременно к ней обращается! Очень приятно было помочь, очень!! Всего хорошего, приятного дня!

Еле сдерживаясь после такого общения с «коллегой» и чувствуя подступление не то мигрени, не то тошноты, Виктория вышла в коридор. Не пройдя и трех шагов, она практически «лоб в лоб» столкнулась с «очень воспитанным» Васей – вместе с Ольгердом они направлялись в офисное кафе, обсудить происшествие за чаем и прийти в себя от счастливого избавления от огромной опасности путем неизменности себе в привычке опаздывать. Да, что ни говори, а традиции – любые - в том числе противоречащие трудовому распорядку,  – это благо, и вообще, нужно следовать интуиции! Если ноги не идут на работу, голова не отрывается от подушки… то не надо себя превозмогать! С другой стороны, сколько уже было случаев, когда в последнюю минуту забегали в вагон, регистрировались на самолет, и потом, потом…словом, лучше опоздать на два часа, чем потом жалеть двадцать лет!
Не успели еще стихнуть их увлеченные голоса за поворотом коридора, как с Викторией поравнялась следующая группа – Обезьяна и Ко, которые отправлялись примерно за тем же – обсудить и поохать, но уже не в кафе – это для «уважаемых людей», - а просто в подсобную «дворницкую». Следом за ними с Викторией едва разминулись пара сотрудников юридического отдела, а потом – из отделов аналитики, бухгалтерии и … самые строгие блюстители трудовой дисциплины – отдел кадров в полном составе. Виктория даже удивилась сначала, ведь почаевничать они могли  и у себя, но вспомнила, что в этот день открывался новый торговый центр  в здании их офиса. Ну действительно, не ходить  же вдоль прилавков в свободное время, когда есть рабочее? И кого стесняться, если все – свои?
Войдя в свою рабочую комнату, Виктория было направилась к своему столу, но с удивлением притормозила: в комнате кроме нее находился давешний неизвестный паренек. Одет просто, неброско, сам также простой, открытый молодой человек с немного смущенной улыбкой.
Поинтересовавшись, кто он, Виктория узнала, что это новый ее новый коллега, правда, прикрепленный ЭМ почему-то к Васе. Вася об этом из-за своего опоздания, видимо, еще не знал, потому так спокойно и ушел «отдыхать», едва придя на работу. Сама ЭМ тоже не спешила ввести новенького в курс дела. Так что он остался в свой первый рабочий день предоставленным самому себя, в смиренном ожидании руководящего влияния.
Виктория предложила ему чай и стул рядом со своим столом, а сама принялась вытирать известку, решив обойтись без услуг «менеджера по клинингу». Парень, которого, оказалось, звали Егор, выразил желание помочь, чем  поверг Викторию в шок: в их Обществе единственная возможность получить от кого-либо какую-либо помощь заключалась в прямом действии через руководство: руководство даст сотруднику соответствующее указание – помогут, не даст – помоги себе сам. Добровольное предложение своих услуг, да еще по уборке, было, мягко говоря, нетипичным в Обществе. И потому Виктория, против логики, почувствовала, что к ощущению нечаянной радости от встречи хорошим человеком примешивается также чувство рока, некоей безнадежности, несчастливых обстоятельств, тревожного предчувствия какой-то обреченности, и чем дольше она вглядывалась в открытое доброе лицо Егора, чем дольше смотрела на его спорые ловкие движения и слушала его добродушный голос, тем сильнее ощущала эту обреченность и тревогу. Словно ей показали что-то живое, хорошее, освещенное солнцем, но тут же появилась темная туча, и набежала тень., и она ничего не могла поделать с этой тенью.
Все вымыв и даже подключив клавиатуру, Егор уже собрался было подправить регулировку кресла Виктории, но она не стала более эксплуатировать его отзывчивость и в качестве ознакомления дала ему почитать пару основных отраслевых обзоров, а сама, включив компьютер, просмотрела почту.
Офицеров не подвел: он уже успел прислать свой запрос, направленный на имя генерального директора УХЭР. Запрос с исчерпывающей ясностью излагал уже известные факты шантажа и недвусмысленную просьбу о помощи хотя бы отсрочкой санкций за задержку платежей и снижение прочих показателей эффективности работы энергосбыта.
Требовалось узнать, кому запрос был расписан, поскольку он уже четыре месяца успешно лежал без всякого ответа, не говоря уже о каких-то конкретных поддерживающих мерах.
Виктория решила попробовать получить доступ к отчету о резолюциях УХЭР, получив последний в качестве образца для ее собственного отчета.
Поскольку Общество – «дочка» УХЭР, следовательно, среди резолюций директора будут и те, которые адресованы руководителю Общества. Конечно, кто-то составляет отчет по исполнению резолюций Обществом, но сами резолюции, несомненно, берутся из общих данных УХЭР, вероятнее всего рассылаемых по почте секретарям всех упомянутых в них руководителей.
Следовательно, требуется получить архив таких данных примерно за полгода, там будет и резолюция по письму Офицерова. Чтобы получить этот архив, требовалась новая легенда. Виктория почувствовала, что мозги буквально «вскипают», но тут ее озарила идея -а что, если предложенное ею инновационное анкетирование привязать к необходимости изучить деловой стиль головной организации? Ведь результаты оформлять как-то нужно? Нужно. А что может быть лучше, чем предложить сделать «как у Главного»?
Это предложение возымело успех еще больший, чем инновационный «мониторинг». К вечеру, получив положительный ответ от ЭМ и переслав его секретарю Общества с просьбой выслать образцы «лучшего качества» в сфере делового стиля и «креативного оформления управленческой информации», Виктория получила обратно мощный поток заархивированных Гигабайтов в виде списков резолюций УХЭР и фамилий исполнителей.
В ходе поиска резолюции на входящее письмо Офицерова Виктория обнаружила, то кастовость, стратификация и негласное разделение уже давно проникли во все отраслевые процессы. Если раньше приоритет адресатов и реагирования назначался, исходя из степени угрозы либо важности технологического вопроса, то к настоящему времени скорость, полнота и даже само наличие ответа  - все зависело исключительно от места в иерархической тарифной цепочке субъекта отрасли. Те, кто получал дивиденды от функционирования энергетики, находились на верху «пищевой цепи» и получали все и сразу, те, кто генерировал финансовые потоки, - соответственно располагались внизу и хорошо еще, если получали вообще какой-либо ответ, - не ранее, чем через 30 дней после повторного обращения. Регуляторы – составители и «поддерживатели» подобных правил шли вне очереди, для них исполнителями назначались непосредственно «принимающие решения» по направляемым вопросам заместители генерального директора. Для непосредственных производственников и скромных сбытовых компаний исполнителями были всякие отделы сопровождения, свода, анализа или вообще «общей компетенции». Как раз такому исполнителю и было адресовано письмо Офицерова – Фиганко Елене, «руководителю администрации» УХЭР. Это означало только одно – на это письмо УХЭР вообще не собирался реагировать. Вопрос – почему?
Ведь это письмо можно было расписать мощнейшему отряду юристов, огромнейшему подразделению по работе на розничных рынках, а также армии корпоративщиков, методологов, организаторов расчетов и учетов, наконец, управлению по безопасности…срочно применить исключение для Пешкино-энергосбыта из  правил составления рейтинга, дать отсрочку по выполнению платежей, разобраться с этой Смартэсс, кто она и что она, подготовить возможную юридическую поддержку, даже делегировать какого-нибудь солдата юридической армии УХЭР, чтобы он помог представить дело в суде, подготовить апелляцию, вообще помочь эффективно защитить свои права в этом «корпоративном конфликте»…да много чего можно было сделать, чтобы помочь компании, собирающей с потребителей платежи, из которых оплачиваются абсолютно все расходы УХЭР, включая выплаты заработных плат, премий, бонусов, надбавок, доп.поощрений  и проч., и проч., и проч. Почему же для поставщика денежного потока не было сделано НИЧЕГО, причем никак не реагировать планировалось изначально?