Ниже дна. Глава 12

       Глава Двенадцатая.
      


       Врун, болтун и хохотун Георгий Шутов.



       Что можно было бы сделать за эти две недели? Вполне было возможно предпринять конкретные шаги, для демонстрации своего исправления. Не на словах, а на деле. Заняться реальным поиском работы, откровенно поговорить с Виталием и обсудить дальнейшее взаимодействие по погашению долгов, подготовить детальный план открытой и честной беседы с Ксенией. Варианты были, но несложно догадаться, что был выбран наихудший, из всех возможных. Я бездельничал под вывеской: «Жду возвращения любимой жены, а пока тоскую. Демонстрация страданий в любое время дна и ночи. Желающим присоединиться к этой акции в обязательном порядке иметь достаточное количество спиртного и закуски к нему».

       Слоняясь по городу, я продолжал демонстрировать свои худшие качества. Сейчас, погружаясь в те дни, меня накрывает двоякое чувство. По внешним признакам, я представлял собой типичный пример безответственного, озабоченного похотью и эго, хомо-сапиенса, таких миллионы по земле топчутся, но я знал, что в глубине того человека клубится черный котел, который вот-вот взорвется и накроет вырвавшимися наружу ядовитыми осколками полмира.

       За эти две недели я посетил всех друзей и знакомых в родном городе и даже у своего отца Николая Шутова я погостил пару дней. Ему я рассказал какую-то смесь правды и лжи, я уже так запутался тогда, кому и что я говорил, сочинял, горевал или просто уныло молчал, критический семейный момент я описал достаточно четко, без денег меня обратно жена не примет, а деньги семейные я профукал. Важно же было что – поплакаться, дабы можно было уверенно оправдать выпитое и иметь повод налить еще. В финансовых вопросах Николай старался всегда быть на высоте, по мере своих возможностей, и в моем случае он проявил участие. Как сын, я мог бы выстроить передним целую стену претензий, за все несделанное им как отцом, за недополученное внимание и воспитание, и, наоборот, за сделанное нехорошее, за то, как выгнал меня с матерью их квартиры. Список по прошлым делам можно было бы составить длинный, но в те дни он проявил себя с лучшей стороны. Я не просил у него тогда ничего, но на следующий день, после моего отъезда, он привез мне деньги сам, достаточно много, но просил держать в секрете, оказанную им помощь. Я, конечно же, ожидал подобного и не стал отказываться от предложенной помощи. Я поблагодарил его и принял привезенный им пакет с деньгами. Этого было мало, но черный верил в собственные таланты.

       И снова создается такое чувство, что дальше опускаться уже некуда. Не правда ли, хочется одернуть того человека, остановить, крикнуть ему: «опомнись, дурашка, что же ты творишь!». Но Бездна она для того и существует без дна, чтобы всегда было куда опускаться вниз, вне зависимости от того, как низко ты пал. И я нашел, как опуститься еще ниже.

       Продолжалось мое виртуальное общение с закордонной женщиной, которая за время нашего неосязаемого знакомства еще не утратила ко мне интереса, несмотря на то, что уже начала сомневаться в правдивости моих словоизлияний и обещаний. Черный был рад насладиться и такой возможностью использовать кого-то для своей эгоцентричной выгоды. Немного требовалось времени для уговоров этой женщины предоставить откровенные фотоматериалы по ее персоне. Я получал просимое, мне это нравилось. Вскоре такое общение иссякло, поскольку в течении уже продолжительного времени дальше слов дело не двигалось, она потеряла ко мне интерес, чему я был только рад. Когда двухнедельный срок стал подходить к концу мне пришлось задуматься о том, как встречать Ксению. Условие ее было четким – вернуть деньги в семейную кассу. У меня были купюры, преподнесенные в дар моим отцом Николаем, их было недостаточно, но все же кое-что конкретное. И снова был выбор, и снова я выбрал падение. Бес нашептал мне в ухо, этих денег мало, с ними обратно в дом не пустят, нужно еще добавить! Что ж, я полез в долги дальше. В этот раз в качестве жертвы я выбрал Евгения Сергеича Ложкина, партнера Виталия. Еще одна добрая душа, которая всегда относилась ко мне по-доброму. Я беззастенчиво попросил Евгения Сергеича о приватной встрече, и он не отказал мне во внимании. А я за эту доброту наградил его сказкой №1 о зависшем грузе, который нужно спасать. Сергеич, выдал мне просимую мной большую сумму, но взял с меня расписку с обязательством вернуть все занятые средства через полгода. Вот таким образом я снова «выкрутился».

       Ксения вернулась, а я довольный и гордый вывалил деньги на стол. В качестве комментария о происхождении столь крупной суммы, я, как нетрудно догадаться, снова преподнес басню о том, что «вывел свои деньги из оборота». Не так велика моя проблема, дорогая жена, я все могу порешать, когда захочу. Такой вот я ухватистый, а меня совсем недооцениваете. Вот это точно, меня крупно недооценили, только совсем в ином смысле. Все принесенные купюры были прибраны на сей раз подальше от моих загребущих ручек. Мне разрешено было оставаться в доме, но прежние условия сохраниться не могли, поскольку я проявил себя как человек бесчестный. Моя жена вернулась совершенно изменившейся. Уехал один человек, а вернулся совсем другой. Все страдания, которые она пережила дали толчок для преображения.

       Кто же уезжал от нас на этот вынужденный отдых в край минеральных источников и голубых гор? Ксения была совершенно еще обычным человеком. В ней всякий мог бы узреть часть себя. В праздники она любила погульбанить, а иногда и пошуметь немного, в меру (или чуть больше) выпить и вкусно закусить. Посмотреть новый блокбастер в современном кинотеатре, а потом посидеть с коктейлем в баре и обсудить с умным человеком просмотренное. Поваляться на диване под теплым шерстяным пледом и почитать книгу о какой-нибудь увлекательной истории, случившейся в далеком космосе, или о похождениях хоббитов, или измышления Радзинского об истории России. Посетить уютный ресторан, и отведать одно-другое экзотическое блюдо под бутылочку «бордо». На Пасху пошагать крестным ходом вокруг церкви и покричать вместе со всеми «Христос Воскресе!», а после этого с чувством выполненного христианского долга накушаться крашеных яичек. Она никогда не читала никакой эзотерической литературы, а все познания о религиях почерпнула от своей бабушки. Все очень хорошо знакомо и понятно.

       Санаторная жизнь поначалу проходила буднично и стандартно. Сон, трехразовое питание, назначенные процедуры, прогулки на свежем воздухе, культурная программа. На десятый день пребывания в престижном санатории произошло с Ксенией превращение, которое невозможно вписать ни в одни теософские рамки, ибо никаких допущений и вариантов трактовок быть не может. Все произошло именно так, как будет описано ниже и никаких домыслов, и комментариев не требуется. Все слова и каждая заглавная буква на своих местах.

       Отправной точкой послужил очередной телефонный разговор между мной и Ксюшей. Я, как обычно, сочинял трогательные истории о том, как я ее жду и меняюсь, буквально на глазах, она рассказывала о вкусовых различиях минеральных вод и о чудесных ванночках, в которых они с Матвеем отмокают после сытного сбалансированного обеда. Совсем обычный дежурный разговор. И после этой беседы ей стало отвратительно и тошно. Весь этот прогнивший человеческий мир обрушился на нее всем своим весом, явно проявился в ее сознании, как будто она его сочинила. Она увидела и почувствовала разом все происходящее в разных уголках нашей планеты, слезы, страдания, муки, ликования, обман, притворство, алчность, зависть и все-все остальное. Она рухнула на пол в ванной комнате и каталась по кафельной плитке, терзаемая корчами вселенского страдания и криками скорби всех униженных и оскверненных существ. Не в силах выносить обрушившееся на нее безмерное страдание и горе, из глубины ее истинного естества вырвался звук, который нельзя классифицировать известными словами.  Это был и крик, и вой, и стон. Такой звук может зародиться в пространстве, когда целая живая планета сходит со своей орбиты. В этом крике заключалось все – мольба о прекращении страданий всех живых созданий, измученных невыносимой болью, жажда помощи, надежда, и нежелание больше существовать в человеческом мире.  Это было ее первое чистое и искреннее обращение – мольба к Отцу Всевышнему. Она была услышана. В какой-то момент внутри нее наступила звенящая тишина и произошло чудо. Всевышний Отец даровал ей своей милостью Просветление. Так в корчах и муках заново родилась, некогда утраченная на длительное время, ее истинная Духовная сущность. Произошло подлинное перерождение, которое происходит, быть может, раз в тысячелетие. Такое утверждение - не громкие слова, и не былинный оборот речи, это правда. В душ вошел еще человек, а из него вышло уже существо не человеческой природы, пробуждающаяся духовная личность высшего порядка. Просторный номер околомедицинского учреждения враз стал тесной клеткой. Ксюше страстно захотелось воли и свежего воздуха, ее, буквально как порыв ветра, вынесло в близлежащую рощу. Ее тело потеряло вес, она не ходила, а будто летала. Каждая клеточка ее тела светилась и ликовала от пробудившейся духовной природы. Там, в роще, она услышала все звуки окружающего мира, громкие и радостные. Ожили и завибрировали связующие нити со всеми живыми существами в этой земле, людьми и животными. Так, прогуливаясь по роще, она увидела дерево, растущее на силу неких чудных причин под острым углом к земле. Неодолимое чувство повлекло ее к этому дереву. Ксения легла спиной на древесный ствол и ощутила себя частью мироздания. Здесь и сейчас. Весь мир целиком был увиден ею, не глазами, но иным зрением. Все существовало по законам, утвержденными Всевышним, стройность и гармония не просто поражала, а оглушала и заставляла ликовать. И она, в высшем и духовном своем свойстве, органично сочеталась со всеми формами и проявлениями Создателя. Через некоторое время она узрела за своими плечами двух ангелов. Этих существ невозможно ни с кем спутать, их описания в разных источниках очень схожи, что только подтверждает истинность утверждения о существовании ангелов-хранителей. Это были именно они и, как высшие существа, присутствующие в грубом физическом мире только небольшой своей частью, сообщили посредством мыслеобраза своей подопечной «Отныне будем тебя охранять». Волна Любви и благости окутала Ксению, и она ощутила, что именно это и есть настоящая и истинная основа всего сущего. Снизошедшая Любовь была кристально чистой и звенящей, она утвердилась в качестве прочной основы народившегося Духовного существа.



***



       Изменения происходили не только в духовной сфере. Невозможно развивать свой дух в грязной, годами оскверненной оболочке. Каждый, идущий по духовому пути человек является вегетарианцем, но не наоборот. Не каждый вегетарианец духовная личность. Вегетарианство (и более его строгая форма веганство) ныне очень модно. Им увлекаются актеры, спортсмены и другие публичные личности, одни из диетических соображений, а другие исключительно отдавая дань существующей моде, чтобы соответствовать гламурному уровню. Тело человека – его храм и он не может быть загаженным. В грязи не существует и не растет зерно духа. Поедая мясо, человек делает из своего тела могилу, где хоронит трупы мучительно убиенных животных. Вообще, слово «мясо» замечательное, оно не означает ничего. Произнося это слово почему-то не встают перед взором гурмана животные, которые выращены в чудовищных условиях прогрессивного животноводства и затем разделаны на скотобойне, зачастую еще живьем. Те, которые скончались в конвульсиях от разряда в пятьдесят киловольт или получили удар заточенного зубила в затылок, после подлежат разделке, где их тела превращают в мясо, которое вы, уважаемые читатели, покупаете потом в магазинах или на рынках и приготовляете себе в пищу посредством сотен разных рецептов. С детства слыша слова о том, как мясо вкусно и полезно, как невозможно исключить его из рациона человека, о том какие мучительные болезни постигнут того, кто откажется кушать животный белок и жир.

       Таким образом, исключая из своего питания продукты, происходящие из трупов умерщвленных животных, вы очищаете свой организм прежде всего от страха и боли тех существ, которые шли на убой и точно не по своей воле. Можно еще перечислить многие продукты биологического свойства, которые зашлаковывают и отравляют организм человека, но я не буду перегружать этим свое повествование, интересующиеся найдут нужную информацию без труда. Почти всех поголовно воспитывали при общей доктрине всеядения и только немногие люди позже, взрослея и осознавая, что же они кушают, как они кушают, кто и что служит источником их пищи, уже осознанно отказываются от животной пищи и становятся вегетарианцами и даже веганами. Ксения не стала исключением. Все, происходящее с ней на духовном плане, параллельно происходило и с ее телом. Она становилась веганом постепенно, но и не затягивая процесса. Как же происходит переход обычного человека на чистое питание? Прежде всего исключается свинина, которая является генной копией человечины. Вкушающий хрюшек по сути каннибал, как бы неожиданно данный тезис ни звучал, но это чистая правда. Кроме человека, в этом мире есть только одно животное, которое является всеядным. Далее исключается все красное мясо, говядина, баранина, козлятина и прочие. Потом, следует все белое мясо и птица. Следующий этап, это уже отказ от рыбы. На этой ступени многие вегетарианцы останавливаются, оставляя для себя морепродукты, яйца и молочные продукты. Здесь уже играет первостепенную роль строгость, с который мы к себе относимся. Веганы не употребляют в пищу вообще никаких продуктов животного происхождения, и они полностью правы. Не секрет, насколько агрессивно относятся мясоеды (читай трупоеды) к вегетарианцам, считая их неполноценными, трусами, зазнавшимися и ханжами. Реакция мясоедов на вегетарианцев имеет различие только в степени негативности, от отвращения до лютой ненависти. Все ранние христиане были вегетарианцами, но император Константин, тот самый, который сочинил в своей Корректории современное христианство и основал Константинополь, яро преследовал истинных приверженцев христианской веры, ортодоксов, и заливал им в рот расплавленный свинец, если они отказывались от мясной пищи. В Советском Союзе вегетарианцев, в основном кришнаитов, даже сажали в тюрьму на пару лет по статье о «тяжком причинении вреда здоровью». Я встречал очень разное отношение, но никогда положительного, в лучшем случае напряженное молчание и воинственное сверкание глаз из-под насупленных бровей. Именно так, все относились и к Ксюше, я в то время не был исключением. Когда она сказала, что больше не будет есть мясо, все родственники, и я в том числе, начали громко возмущаться и наперебой перечислять заболевания, которыми она в скором времени обязательно начнет болеть. Кто по одному, а иногда и вместе пытались ее кормить разными «вкусными и питательными» блюдами, пытаясь подсовывать колбасу, пельмени и прочие, прочие мясные деликатесы. Ксения была несгибаема и стояла на своем, не буду есть трупы животных и точка. Родственники успокоились, убедившись, что рыбу она ест. Но это длилось недолго. Прошел, может месяц или около того, и рыба также была исключена из питания, а потом последовали кальмары, сыр, яйца и мидии. Крик и возмущение родных и близких голодающей росли до небес, все начали ждать, когда ее тело станет умирать в корчах и муках. Ксюша спокойно выслушивала все инсинуации относительно угроз своему здоровью от столь чистого питания, но воля ее была железной, она победила всех. Все родственники, и я тоже, примирились с ее решением, она оказалась строже всех, сильнее всех и чище всех. Позже я и сам последовал этому пути по ее примеру. В настоящее время ваш скромный повествователь является также строгим веганом.

       Ксения мне рассказывала о том, как проходило ее детство и сейчас я перескажу один из наших с ней разговоров:

       «Примерно с наступлением первого года жизни меня начали кормить сытной мясной пищей. Как только я видела кусочки трупов в тарелке с едой я закрывала рот руками и есть отказывалась. На кухню во время приготовления еды я просто не могла заходить, потому что там жутко воняло трупами. Я об этом громко говорила – «Здесь воняет!». Меня никто не слышал. Мама и бабушка пытались меня всячески развлекать во время кормления и отвлекать мое внимание от ложки, подносимой ко рту. Если им удавалось хитростью впихнуть в меня немного той еды, то меня выташнивало. Так продолжалось шесть лет. Столько лет длилась моя борьба с трупоядением. Однажды мою маму посетила идея о том, что если я не буду видеть из чего состоит моя еда, то и не буду знать, что мне предлагают для еды. Она стала пережевывать приготовленную для меня еду и кормить меня этой мерзкой кашицей, извлеченной из собственной полости рта. Мое тело сводило судорогой от отвращения. Мама так кормила меня три раза в день шесть лет подряд. И шесть лет подряд меня тошнило этим отвратным месивом. Начала прогрессировать дистрофия, меня мучали жуткие запоры. Некогда здоровый ребенок стал совершенно больным. Меня стали таскать по врачам, и они ставили всевозможные диагнозы, но никому из них в голову не пришло предложить моим родителям начать кормить меня вегетарианской едой. А даже если б такое и произошло, то врач, отважившийся на такое предложение был бы послан в очень далекие дали, а возможно и побит. Помню, как один раз мне в больнице, наконец, дали выпить просто настоящий виноградный сок. Этот вкус я помню до сих пор, тот сок просто вытащил меня уже буквально из могилы. До тех пор, пока надо мной совершали насилие, я не сдавалась и боролась, но и меня сломали. Меня взяли чувством любви к папе. Когда мы с ним вынужденно остались жить вдвоем (маму положили в больницу), то он попросил меня кушать. Папа в расстроенных чувствах разводил руками и говорил, что же он со мной, голодающей будет делать? И я сдалась. Мне его было жаль больше, чем саму себя. Я стала кушать все, что мне давали. Безропотно. Я полностью смирилась и мне уже даже было все равно, когда на моих глазах раскалывали вареную голову курицы и с хлюпаньем и причмокиванием высасывали мозг. Я стала кушать приготовленные трупы животных и птиц и это не вызывало уже абсолютно никаких эмоций.

       Одно из самых ранних воспоминаний моего детства, это ощущение чего-то надвигающегося страшного и неизбежного. С утра я начинала волноваться, зная, что сегодня произойдет что-то ужасное. К нам приходили соседи, а папа и дедушка долго и сосредоточенно натачивали длинный и острый нож. Потом все мужчины шли в сарай и кончали там кабанчика, который начинал истошно визжать еще задолго до визита палачей. Я сидела в доме и слушала, вытаращив глаза, как он жутко кричит от ужаса. Я помнила маленького милого розового поросенка с мягким пятачком, помнила долгие игры с ним. Я ухаживала за ним и любила это милое существо, а в эти жуткие минуты я слышала, как он мученически умирает раздираемый ужасом и болью.

       В семье была традиция приучения детей к убийству. После того, как труп кабанчика опаляли жарким пламенем паяльной лампы, его накрывали мокрой тряпкой. Взрослые звали всех детей и радостно объявляли, что нужно «подавить хрюшку». После чего сажали деток на свиную тушу и просили посильнее попрыгать на ней, чтобы мясо стало нежным и мягким. Я уже не сопротивлялась, и в числе прочих детей несколько раз подпрыгивала на мокрой тряпке, воняющей паленой щетиной. Мне даже становилось любопытно, что у него внутри, когда кабанчика разделывали. Но во мне уже присутствовало знание, внутренности у него точно такие же, как у меня, или любого другого человека. Помню вонь, на кухне, когда жарили свежатину. Но я уже была сломана и покорно ела и жирную кровяную колбасу, и сало, и начиненный желудок.

       Помню бегающих по нашему огороду курей с надрезанными шеями, отчего головы у них болтались сбоку, а из шеи брызгали фонтанчики крови. Помню, как дедушка откручивал головы голубям, как бил ногами кур и топором отсекал у них кончики клювов, чтобы яйца не клевали. Помню нашего пса, которому дедушка палкой отбил все лапы, чтобы тот ямы не копал. Пес был добрейший и плакал от боли, он не понимал, за что с ним так обращаются, ведь он искренне любил своих хозяев. Я обнимала его за шею и рыдала вместе с ним и не знаю, кому при этом было больнее мне или ему. Помню запах цемента. На фасаде дома под самой крышей птицы лепили гнезда, а «добрый» мой дедушка раствором цемента замазывал эти гнезда, когда там появлялись птенцы. Я лезла по лестнице и плача расковыривала птенцов, а внизу бегал дед и жутко ругался на меня и на птиц, повторяя, что все равно изведет их. Мои родители никогда не вмешивались в такие ситуации. В нашей семье все животные были только расходным материалом, разделяющимся только по степени полезности или отсутствия таковой. А спустя немного лет я сама стала точно такой же «заботливой и любящей» мамашей».



***



Был юридически оформлен развод, чтобы Ксения имела страховку от моих возможных в дальнейшем финансовых и материальных финтов. Мы продолжали жить вместе, но духовный путь, на который встала моя любимая, начал играть все большую роль в нашей общей жизни. Доверие ко мне хоть и было сильно подорвано, на тот момент не было еще исчерпано, и мы строили общие планы на будущее.

       Доверие, еще одно слово, которое, как и слово любовь, которое люди обтрепали сильнее прочих. Все хотят, чтобы им доверяли, но взаимности никогда дать не готовы. Игра в одни ворота всегда имеет высший приоритет для подавляющего большинства людей, исключения составляют единицы. Я уже много писал о вранье, пришло время углубиться и в понятие доверия, как истинной составляющей настоящего Человека. Где тот уголок, в каждом из нас, в котором живет доверие? Оно живет в нашем сердце. Не в том куске плоти, наполненном кровью, выполняющем функцию жизненного насоса. Оно живет в сердце духовном, в той тонкой субстанции, которую нельзя ни увидеть, ни потрогать. Можно только ощутить, проявив искреннюю открытость и благочестие. Об этом сердце не пишут в научных книгах, о нем не знают медицинские работники, только идущие по чистому духовному пути, знают, что это такое. Суфийские мудрецы много могут рассказать о нем, ибо оно является важной частью роста настоящего духа. Сколько же отмеряно доверия каждому человеку? Доверие соразмерно размеру истинного сердца того человека. У кого-то оно огромно и кажется бесконечным, а у некоторых настолько мало, что даже пятак попросить взаймы будет большой проблемой.

       Искренне доверившийся человек как-бы приоткрывает свое сердце, которое ищет дух родственный, такой же чистый и ищущий. Обмануть его очень легко, что все и делают с удовольствием или без оного. Самость и эгоизм, а где-то и меркантильные интересы управляют людьми. Обманывая, они радуются как дети, успешно объегорив свою жертву. Восхищаются той легкости, с которой им дается обман доверчивых людей. И здесь нет никакого повода для гордости, только нескончаемая грусть, ведь делая доверившегося жертвой своей лжи мы наносим кровавую рану его сердцу. Ложь за ложью, обман за обманом и несчастное сердце уже все в рубцах, а мы все полагаем, что ничего страшного не случилось. Какие процессы происходят, когда мы просим о доверии? Так получается, что на каком-то этапе доверия уже нет, но есть обращение о предоставлении этого самого доверия. Раненое сердце не хочет уже доверять, но сознание убеждает его сделать такую услугу, считая побудившую причину убедительной и достойной. Такое может случиться раз и другой и еще, и еще. Пока однажды растерзанное в клочья сердце не восстает против насилия над собой. И тогда наступает удивление. Как же так, столько раз доверие было оказано, почему же сейчас тебе не верят? Когда-то все кончается, даже сердца Великих и Светлых не все могут выдержать. Каждому страданию когда-то приходит конец.

       Так и в моем случае. Я продолжал щедро расходовать доверие единственно любимого и дорогого мне человека. Накрывал ее слой за слоем своим враньем как теплыми одеялами в лютую зиму и все просил и просил мне верить. Когда просить уже стало невозможно, тогда начал умолять. И каждый раз получал испрашиваемое. День ото дня становилось все тяжелее побуждать Ксюшу верить мне, но я всегда был упорен и велеречив и пока еще не исчерпал всего кредита доверия, но только пока.

       Она уже понимала, как человек, что я предал ее. Еще не знала всего, всей глубины моего предательства, и могла оценить только вскрытые факты моей мерзкой жизни. Как народившаяся высшая сущность, она со всей очевидность воспринимала все несоответствие с проявившимися пакостями и чернотой в моем сознании. Все было гораздо глубже. Она приняла это, и как действительно существо Высшего и Светлого порядка, простила меня. Простила предателя с совершенно черной душой. Это люди оперируют понятиями «увидел», «случилось», «предчувствие», «будущее», а ей уже это не было нужно, она, дарованной ей милостью, разом переросла это. Все было Здесь и Сейчас. Прощение меня не было выдающимся случаем, я был одним из длинного ряда подлецов, повстречавшихся ей в человеческой жизни. Моя уникальность заключалась в том, что находился рядом с ней длительное, очень длительное время и оттого причинил ей боли много более других человеков. Так она простила каждого, кто сделал ей больно и плохо. Она простила всех негодяев и грешников, причинивших ей страдания, и готова была прощать в будущем также. Я даже не понял этого, да и как бы я смог это сделать тогда, обычный человече, сползающий все ниже и ниже в глубины бездны и утаскивающий с собой всех, кого любил, и кто был мне дорог. Что бы понять все это нужно быть сродни ей, а таких существ единицы. Переродясь, она стала обречена на одиночество.

       В наши дни интернет и средства массовой информации пестрят объявлениями о разного рода «просветленных» гуру. Они красноречиво пишут о собственных духовных свершениях и создают большие или маленькие школы, где за деньги развинчивают чакры, чистят ауры, изгоняют бесов, лечат от всех болезней, открывают форточки в царствие небесное всем желающим, и так далее на все вкусы. Устраивают «семинары» с выездом на природу, где за ваши гроши вам же вешают лапшу на уши о том, как вам уникально повезло оказаться рядом с таким гуру, и как прямо на глазах растет ваше самосознание. А за «небольшую» дополнительную плату вам предлагается купить пару дисков, на которых запечатлена вся мудрость новоявленного святого. Это все делается вполне намеренно. Это разветвленная сеть ловушек для ищущих. Многие люди в какой-то момент своей жизни, начинают задумываться о том, что с миром, их окружающим что-то не так, и начинают искать любую информацию, которая помогла бы им получить ответы на их вопросы. И натыкаются на очередное объявление очередного святого. «Одним нравится арбуз, а другим свиной хрящик». Одни пойдут в ближайшую церковь и другие поведутся на такого гуру, главнейшая цель которого срубить денег на таких вот простаках. Никогда ни один истинный учитель сокровенное знание не будет предлагать всем подряд без разбору и, уж тем более, за деньги. На самом деле все они служат глобальной системе, цель которой состоит в том, чтобы не дать людям начать думать самостоятельно, не дать им поверить в то, что бог внутри них самих, а все время подкидывать им лжепророков, которые все ведут верующих разными путями, но в одном направлении. Это место, у которого нет дна и название походящее - бездна. Кто еще не понял, о чем я веду речь, то подскажу. Я говорю о сущности, которая совратила и погубила Сатаниила. Он был первой ее жертвой. О таких, развивающихся в геометрической прогрессии, школах духовного развития я написал специально для того, чтобы дать четко и ясно понять, что Ксения не имела с ними ничего общего. Ее просветление было истинным, и она не бросилась трубить об этом на каждом углу, организовывать секты, тиражировать свои высказывания и ставить на широкий коммерческий конвейер видеодиски с собственными уроками. Она была, есть и остается абсолютно чистой.



***



       Настал черед рассказать еще про одну важную деталь нашей человеческой жизни. Настолько важную, что постичь ее можно только став над нею, а это удается достичь единицам. Называть ее деталью не совсем верно, ибо она есть все, что окружает человеческий мир, она есть то, из чего состоит человеческий мир. Правильнее называть ее майя, это слова из санскрита, что дословно переводится как иллюзия, но значение этого слова много шире. Это скорее сон наяву, в который погружены все люди. Они рождаются, чтобы уснуть, и спят до самой смерти. В этом сне-иллюзии они проживают всю свою жизнь, взаимодействуют с другими спящими в этой иллюзии, рожают детей, покоряют дикие племена, идут войной на соседей, изобретают компьютеры и пьют водку с соседом дядей Васей. Эта иллюзия зиждется на глобальном информационном фоне, который создает совокупность, бурлящих своей неуправляемой деятельностью, человеческих умов. Да-да, враг мой – ум мой. Наш ум никогда не бывает в покое, он всегда занят обдумыванием длинной череды мыслей, нанизанных одна на другую сложными, однако, представляющимися совершенно логичными, последовательностями. Так, например, увидев в окно, как твой сосед выезжает из гаража на своей новой машине, ум может подкинуть цепочку мыслей причудливой ветвистости, сосед – его машина - деньги - кредит - ипотека - новое жилье - большое пространство - родить нового ребенка – возбуждение сейчас. Вот уже твоя жена, занятая стиркой, допустим, не понимает с чего вдруг ты воспылал к ней такой неожиданной страстью, и у нее рождается собственная последовательность, которая может привести еще в более неожиданные положения. Спустя пару часов после спешного совокупления на стиральной машине ты оказываешься в кресле стоматолога, к которому заслала собственная жена, заявившая, что у тебя воняет изо рта и нужно срочно заняться гнилыми зубами. Вряд ли связь между машиной соседа и стоматологическим креслом будет для тебя очевидна. Все это постоянно движется и взаимодействует. Коварность такого действа в том, что из всего этого большого вороха мыслей твоей собственной нет ни одной, все, абсолютно все, они навязаны этим фоном. Незаменимыми инструментами майи являются средства массовой информации, телевизор и реклама. Ум не останавливается никогда, в отдельные моменты времени поток этот может ослабевать, но обязательно случается какое-то событие, которое снова подстегивает их безумный бесконечный бег. Такое событие не обязательно имеет свое физическое проявление, в виде обругавшей тебя раздраженной некрасивой женщины в очереди на эскалатор метро или застрявшей карточке в банкомате, зачастую оно рождается внутри нас самих, как неконтролируемое беспокойство или присутствие чужеродного настойчивого взгляда на тебя. Конечно же, ведомые, таким умом, мы совершаем множество бессмысленных действий и деяний, зачастую бессердечных и эгоистичных. Когда мы все это вершим, то вырабатывается чудовищное количество энергии, которая, конечно же не рассеивается впустую, а бережно собирается. Чем больше негатива в наших действиях, тем больше энергии вырабатывается, и вся она отрицательного свойства. Некоторых людей это изматывает так, что они начинают просто сжигать себя и сами питаться силой созданий, находящихся в непосредственной близости. Вампиры реальны, но вампиры энергетические. Оттого всех вечно одолевает голод, всем хочется кушать, а особенно при большом скоплении народа. В большом обеденном зале любой хомо-сапиенс съест много больше чем дома в одиночестве. Замечали, что начинают делать пассажиры плацкартных вагонов только разместив свои вещи по полкам? Доставать и раскладывать еду, вареные яйца, копченую курицу, соленые огурцы и ломти хлеба. Все, не сговариваясь, начинают питаться. О чем думают пассажиры самолета, только начавшего набирать высоту после взлета? Когда стюарды потащат тележку с разогретыми обедами и хорошо поставленным голосом спросят тебя «рыба или мясо?». Все это связано. Люди – порабощенный скот. А чтобы рабы не ощущали себя рабами и вели «правильный» образ жизни, их погружают в майю, которой они даже не замечают. И вся их деятельность кажется им совершенно самостоятельной и осознанной. Каждую минуту своей бесполезной жизни они проживают под неслышную диктовку, постоянный тихий шепот – ешь, пей, размножайся, спи.

       Натьяра, привыкайте к этому имени, весь мир обычных людей стала видеть взором, который уже отличался чистотой, поскольку к ней вернулась природа существа высшего порядка. Она стала видеть майю. Сначала эпизодами, а потом и постоянно. Прожив  десятилетия в иллюзии, Ксения стала бороться за свое сознание, которое стало активно протестовать против состояния сна наяву. Чистоту и милость Всевышнего несложно утратить если снова постоянно пребывать в майе. Поначалу ее движения можно было сравнить с поведением пловца, который плывет то погружаясь, то всплывая на поверхность. В продолжение погружения к ней снова возвращались человеческие качества восприятия мира, взаимодействия с окружающими снова становились механическими и похожими на старые движения. Человековость начинала отыгрывать свое. В минуты всплытия ее одолевало недовольство собой за очередное свидание с майей. В самом начале, длительность погружений была более длительной, чем осознанное существование, но с набиравшим силы духовным ростом, длительность всплытий увеличивалась. Около месяца продолжались эти чередующиеся состояния, но однажды, после очередного, пусть уже и кратковременного пребывания в иллюзии, ей стало невыносимо противно от собственной слабости, которая привела к последнему погружению. «Буду жрать землю, но больше не усну!» сказала Ксения сама себе. А она умела держать свое слово, и воля ее всегда была железной. Более она уже никогда не погружалась в сон наяву. Сохраняя свой ум в полном покое и подчинении своему сознанию, Натьяра стала навсегда над майей и ежедневно наблюдает непрекращающееся действо, как спящие люди ходят, что-то делают, едут в вагонах метро, делают покупки в магазинах, при этом сон их не прерывается ни на миг. Людские глаза стеклянные, а взор не осознан. Ум их вечно блуждает, как пьяный бродяга, не задерживаясь ни одной, даже самой-самой короткой и простой мыслишке. Вначале это ужасало, но спящих нельзя разбудить, да и просыпаться почти никто и не хочет, их вполне устраивает такая жизнь, они даже дорожат ею и будут бороться за сохранение своего «счастья». У людей нет желания проснуться, потому и разбудить их нет возможности. Случаются со всеми краткие секунды осознанности, когда со всей очевидностью показывается тот настоящий мир, в котором они живут, без камуфляжа и без прикрас, но видение это настолько жутко и шокирующе, что человече сам поскорее старается отвернуться от неприкрытых картин реального бытия. А для пробуждения требуется желание не только открыто смотреть на собственную гнилостность, но и признать это сердцем, стать честным и возжелать избавиться от навешанных на него вериг. Ничего нельзя сказать тем, у кого нет ушей. Ничего нельзя показать тому, у кого нет глаз. С течением времени Ксения стала привыкать к постоянному соседству с майей и ее человеками-рабами. Не раздражение, но сострадание вызывали они в ней. Не смотря на тяжесть общения и взаимодействия с вечно замедленными и не осознанными созданиями, Ксюша всегда сохраняла спокойствие и учтивость, по отношению к спящим. Такая постоянная работа над своим состоянием укрепляла день ото дня ее волю и духовное устремление. Все яснее и очевиднее становился вывод, что ее удел одиночество.

       В ней стала развиваться потребность в уединении. Ксюше хотелось закрыться от всех и находиться в полном недвижении и покое, желательно в полной темноте. Как я уже говорил, она раньше, в своей человеческой обыденной жизни, не интересовалась никакой духовной литературой и ничего не знала о медитационных практиках суфиев и йогов. Тело само попросилось устроить себя в позе лотоса. Это было чрезвычайно трудно и болезненно. Брамины знакомы с этой позой с детства, их тела не искорежены многолетним сидением на европейской мебели, их позвоночники не перекручены разнообразными сколиозами. Но стоило только ей поместить свое тело в позу достаточно приближенную, насколько позволяли ее непривыкшие суставы и мышцы, как пришло понимание, как именно и что нужно делать далее. Слово медитация ей еще не было знакомо, но истинное естество уже начало, привычную в прошлых воплощениях, работу. Она погрузилась в транс так легко и быстро, будто бы имела ежедневные йога-практики. Натьяра сразу ушла в тонкие миры не астрального плана. К ней явился ее Возлюбленный Учитель, который стал вести ее по духовному пути. Ничего из проявившегося, в той первой медитации, не имело общего ни с одной астральной сущностью. Началось ее ученичество, перед Натьярой открылся Путь, и она сделала свой первый шаг по нему.

       На первых порах духовного развития ее волновало то знание, которым она наполняется с каждым днем и с каждым часом. Ксения, как натура открытая, желала поделиться со своим ближайшим окружением тем, что на нее снизошло, чтобы и у ее близких появилось стремление увидеть правду о себе о мире, а прозрев, начать собственное движение вверх. Нетрудно догадаться, что ее энтузиазм остался неразделенным. Одни сочувствовали, другие крутили пальцем у виска, третьи стали для вида поддакивать, но без активного содействия. Ваш повествователь оказался тогда в непростой ситуации, но лучшая моя часть, еще не умерщвленная полностью, знала, что Ксюша права и тянулась к ней со всей дозволенной силой. Всем было понятно, что жизни «как прежде» уже не будет, и я, скрипя всеми своими шестернями в прогнившем механизме моего ума, решился следовать за ней. Решение это было тяжелым и накладывало на меня много ограничений, с которыми у меня была полная неясность. С присущей мне безответственностью я сделал вид, что проблем как бы нет, я буду сопровождать ее на непростом пути духовного избранника Всевышнего, а там все само сложится к лучшему. Невозможно и преступно быть рядом с высоким существом самому оставаясь отягощенному многими преступлениями, нераскаявшимся и не принявшим по-настоящему духовного пути. А я, вот таким лихим маневром, потащил за ней все свои предательства, долги и черную двойственность. Так я заложил еще одни мину замедленного действия, которая, конечно же рванет в установленный час.



***



       Интересный случай произошел в сфере психиатрии. Ксюшина мама и ее брат Виталий на протяжении всего ее духовного роста были очень озабочены психическим состоянием своей любимой близкой родственницы. Уже прошли годы, а они до сих пор не могут уяснить себе, что понятие нормальности очень относительно и не является определяющим фактором в различных социальных группах. Для каждого мировоззрения своя норма восприятия. Среди пожирателей себе подобных каннибализм нормален, а в палате с параноиками нормой будет паранойя, а вовсе не шизофрения. В самом начале изменений, которые вся явнее стали проявляться в жизни Ксении, Виталий в очередной раз не поскупился и записал свою любимую сестренку на прием к одному из самых дорогих и именитых психиатров Москвы. Брат был очень настойчив в своей просьбе посетить маститого специалиста, и Ксения не стала ему отказывать, видя, как старается ее брат. По-своему он желал ей только добра, она это знала и поехала к психиатру отчасти, не желая расстраивать брата, но еще и из любопытства. Доктор, мистер галантность, был одет в дорогой костюм от итальянского модельера, восседал на шикарном кожаном кресле с инкрустацией, однако, общая обстановка кабинета скорее создавала ощущение, что здесь проживает твоя любимая бабушка, которая куда-то отлучилась ненадолго, а вместо себя оставила этого милого и внимательного мужчину. Доктор оказался очень общительным и встречая посетительницу поведал о том, как только что вернулся из клиники, где проводил лечение очень сложного случая психического расстройства. Он был очень печален, рассказывая о том, как пристраивал электроды к вискам обреченного на лечение пациента и затем пускал ему в мозг электрический ток высокого напряжения. Да, он вынужден делать столь неприятные вещи, но исключительно ради спасения тяжело больного человека, а не ради собственного удовольствия и не ради очередной статьи в медицинском журнале. Нелегка его доля, но готов он помогать всем и каждому, не пасуя ни перед какими сложными случаями и трудностями их лечения. Но аналитиком, сей ученый эскулап, был все-таки хорошим и гонорары свои отрабатывал честно. Общение с посетительницей он не свел к чистой формальности, да и Ксения не скрывала ничего. Открыто и с задором рассказала обо всех обстоятельствах, приведших ее в этот кабинет. Результатом этого визита стала справка, оформленная по всей форме на гербовой бумаге, о вменяемости Ксении и баночка витаминов В6 на дорожку, в качестве бонуса. Узнав о результатах обследования, родственники на некоторое время успокоились.



***



       Мы втроем с Матвеем посетили Израиль. И отправились в это путешествие на традиционные государственные новогодние каникулы. В этой поездке многое совпало, казалось бы, случайно, но при ближайшем рассмотрении все случайности оказываются свершившимися событиями по воле Отца Всевышнего. Ксения ощутила нарастающую в себе потребность посетить Иерусалим, его святыни, про которые так много написано и сказано. Ее тянуло туда не обывательское любопытство и, уж тем более, не христианский фанатизм. Нечто в ней вызревало и, указывало на то место, где должно произойти что-то непременно важное. Сформулировать совокупность побуждений к паломничеству в Иерусалим в явном виде она тогда, конечно же не могла. Однако, само по себе, с туристической и познавательной точек зрения посещение Израиля выглядело интригующе, да и январские каникулы выпадают на рождественские даты, что тоже вызывало определенный интерес. Поездка получилась очень насыщенной, но рассказывать я обо всех туристических приключениях и находках уже не буду, потому что моя задача совсем иная. В Иерусалиме есть Гефсиманский сад, где по преданиям Иисус провел ночь перед распятием. Священники христианских конфессий говорят, что он молился в ту ночь под ветвями олив. Какие бы мы места ни посещали в Израиле, древний оливковый сад у подножия Масличной горы Ксения миновать не могла. Это место было центровым во всем ее путешествии по Земле Обетованной. Она провела в том саду важнейшую медитацию, которая привела к окончательному возвращению духовного создания Высших миров. Много раз человеческие матери приводили в наш мир эту сущность, и она проживала каждую из тех жизней как человек, но пробудиться она смогла только в этом воплощении. И началась ее настоящая работа, та, для которой она добровольно спустилась на нашу многострадальную планету, чтобы помочь спасти наш гибнущий мир. С того момента, как она вступила на путь ученичества, ей дали имя Натьяра.

       Пока происходили изменения с Ксенией, я продолжал жить в своей колее, не делая попыток из нее выбраться, а она только становилась глубже и глубже день ото дня. Нужно понимать, что те строки, которые вы, уважаемые читатели, сейчас читаете написаны мной уже по прошествии долгого времени и собственного духовного развития. А тогда я был обычным еще человеком, который также взирал на меняющуюся женщину, которую любил, которая была моей женой, которая родила мне сына, и так далее. Я терпеливо и внимательно слушал то, что она мне рассказывала о духовных сущностях, о мироустройстве, о собственном преображении и еще много всего. Меня поражал блеск в ее глазах, завораживала та позитивная энергия, которая буквально истекала из нее и я, конечно же, тяготел к этому новому человеку, но влиять сам на себя еще не мог. Особенно показательным был эпизод, когда однажды Ксения подошла ко мне и стала просить прощения за все, содеянного ею плохого по отношению ко мне в человеческой жизни. Во вступительной части своей речи, она сказала, что просит у меня прощения потому, что иначе для нее невозможно продолжать существовать. Ее жгут и терзают нераскрытые передо мной собственные нехорошие поступки и слова неправды, сказанные мне. Она поведала все, что скрывала от меня, и рассказ ее был долог и изобиловал подробностями, которые меня, еще простого человека, поразили своей искренностью. Когда она закончила перечислять грехи передо мной, то сказала, что дальше мне уже решать, что с этим делать. Мне выбирать, жить с ней или нет, после услышанного. Я раздумывал совсем недолго, потому что мои собственные прегрешения перед Ксюшей все равно стократно перевешивали все, о чем она мне рассказала. Я открыто сказал, что мое желание жить с ней дальше крепко и твердо. Это была правда и мое, действительно искреннее, желание, но то огромное доверие, которое она оказала мне, раскрыв всю свою подноготную, осталось мной непонятым. Да, тогда я воспринял ее откровенность к собственной пользе только. А все потому, что воспринимать чистоту других можно только тому, кто сам чист и открыт. Когда твоя ложь и твои грехи становятся уже с тобой настолько несовместимы, что безудержно рвутся наружу прочь, а ты испытываешь глубочайшее удовлетворение и свободу, становясь чистым и освобожденным от их тяжести. Тогда я только увидел внешние проявление ее монолога. Грешна, кается, хорошо, что рассказала все, мне же так удобнее потом использовать это. Я был человеком-не разумным, думал, как существо, лишенное разума, и действовал так же. Она это понимала, безусловно, совершая этот акт откровенности, но иначе поступить не могла, ибо Свет не существует в грязи. Она очищала себя от всего, что накопила за годы жизни простого человека.

       Есть у христиан такое воскресение, которое они называют прощенным. В этот день все разом начинают ходить и просить друг у друга прощение. Целый год люди спокойно делают гадости друг другу вольно или невольно, при этом не особо размышляя о том, как они поступают, хороши ли, плохо ли, а затемм, в последние воскресение масленицы, торопясь опередить друг друга, устраивают слезный одноактный спектакль. В христианстве такая традиция возникла, когда египетские монахи на время поста уходили в пустыню, дабы аскеза была полноценной, и не все из них возвращались назад, многие погибали. Вот поэтому перед уходом они просили друг у друга прощение, потому что в случае смерти такой возможности уже не будет. Прощение просить правильно, но делать то нужно по зову собственного сердца, а не по указке церковных слуг. Что делать, спросите вы, если по-другому некоторые не желают вообще каяться в своих прегрешениях? Ничего не нужно делать с такими «верующими». Их время не пришло. Но придет обязательно, пусть никто не сомневается в этом. Для каждого человека наступит момент, когда все, абсолютно все, его грехи будут предъявлены. Очень было бы нелишним, хотя бы в некоторой части облегчить свою ношу, но повторюсь, делать это можно только совершенно искренне, когда тебя на такой благой поступок подвигает бьющееся сердце, как было это у Натьяры.

       Сохраняя последовательность происходящих тогда событий перехожу к продолжению рассказа о моих взаимоотношениях с Евгением Сергеевичем Ложкиным. Он, не будучи мне ни родственником, ни другом, а просто совершая доброе дело по отношению ко мне, конечно же, рассчитывал на возврат одолженных мне денег. Но в его жизни случилось нечто, что изменило его отношение ко всем ценностям. Когда вышел срок по моей долговой расписке, мне пришлось ехать на разговор с ним. Возвращать мне было нечего и оставалось только уповать на его жалость к «разнесчастному человечку» в моем лице. Я приехал к нему и плакался о своей горемычной жизни, давя на сострадание и рассуждая о бесполезности собственного существования. Сергеич грустно улыбался, слушая мои плаксивые вариации на тему полного отчаяния от жизненных неудач и вероятного средства решения своих многочисленных проблем в качестве суицида. Ложкин дослушал меня до конца и в ответ мне сказал, что я даже не понимаю, о чем говорю, рассуждаю о таком мелком поводе для лишения себя жизни. Он дал мне еще три месяца отсрочки, вздохнул и сказал, что я сильно его подвел, но больше он для меня ничего сделать не может. Мы попрощались, и я уехал домой. Больше мы с ним никогда не виделись. Евгений Сергеевич через три месяца скончался от рака. Беседуя со мной он уже знал о своем приговоре, но не проронил ни слова о нем. Я позже вспоминал свои слова при нем о самоубийстве и его грустную улыбку. Он уже знал цену собственной жизни, ему точно высчитали ее врачи с точностью до копейки, но предпочел об этом умолчать и дать мне шанс справиться самому. Он оказался очень благородным человеком и крайние месяцы жизни, терзаемый раковыми болями, бесконечными химиотерапиями и прочими «прелестями» онкологического лечения, на самом деле абсолютно бесполезного. Добрый человек, он не спорил со своими родными, которые возили его снова и снова на болезненные процедуры, позволившие ему прожить, а вернее промучаться, лишних две-три недели. Сергеич все стоически перенес и освободился от тягот этого мира пройдя через сильные муки, этим начав искупать собственные прегрешения. Он не напомнил мне о долге ни разу за время своей скоротечной болезни. А я, к своему стыду, не нашел в себе мужества даже позвонить ему и попросить еще раз прощение за свой бесчестный поступок по отношению к нему, и даже просто, сказать несколько теплых слов умирающему доброму хорошему человеку. Я еще раз продемонстрировал самые низкие свои свойства. Прости меня, Евгений Сергеевич, я был подлым трусом, и искупление моих преступлений сейчас задача первостепенная.

       Возможно, некоторые, читающие сейчас эти слова, могут подумать о том, а не превратилось ли мое повествование в сплошную чернуху и намеренное самобичевание? Это не верно, дорогие мои! Получается так, что эта книга пишется не быстро, и со мной за время происходящего литературного творчества уже успело произойти много событий и много изменений внутри меня. Я ныне воспринимаю мир много глубже, чем мог это делать еще, когда только начал писать первые строки, а взгляд на себя стал истинно духовным, чистым и не отягощенный никакими условностями или комплексами. Я открываю себя все глубже и откровеннее потому, что уже не могу иначе. Меня питает надежда, что, хотя бы один человек, который прочтет эту книгу, сможет сделать важный шаг в своей жизни до того, как станет совсем поздно, и в этом воплощении все для него будет кончено. Я продолжаю писать свое произведение только для него, который читая главу за главой видит себя сквозь эти строки. Дорогой друг, стряхни с себя все путы, которые ты сам же навесил, вдохни полной грудью свежего воздуха и начни жить по-настоящему чисто, честно и открыто. Пусть Свет озарит твое сердце и, узрев его, ты уже никогда не захочешь от него отвернуться, отринешь все посулы тьмы и пройдешь достойно все испытания.
У Евгения Сергеевича я одалживал деньги только раз и все последующее наше с ним общение было связано с трагичной болезнью под коротким названием рак. Оттого это выглядит очень ярко и показательно. Однако, я бы хотел подробнее рассказать о другом человеке, который на страницах этой книги уже появлялся неоднократно. Виталий, дорогой мой, я даже сейчас не смогу вспомнить сколько же на самом деле раз я просил у тебя финансовой поддержки. Неблагодарный, я пользовался твоей добротой и отзывчивостью, втравил тебя с свою паутину лжи. Конечно же, ты сам не ангел, и у тебя хватает своей тяжести кармы, но я, будучи бесом во плоти, сделал добавку и от себя. Я многократно врал Ксюше и не мог выбраться из этой лживой круговерти, и ты вместе со мной вынужден был ей лгать. Смотреть ей в глаза, знать кто я такой на самом деле, что я скрываю под своей личиной заботы, и тоже врать. Ложь во благо, выгораживая меня, ты, хороший мой, полагал что делаешь для нее лучше. Ты полагал, что если твоя сестренка не будет знать кто я такой, то ей будет жить легче рядом со мной. И это целиком моя вина. Если бы только мои прегрешения перед тобой носили только материальную окраску, это было бы еще совсем немного, но я заставлял тебя врать сестре, которую ты любил искренне всю жизнь, и я принес тебе громаднейшее разочарование в человеке, которому ты доверял. Мало тебе своих проблем, я еще добавил. Ты верил мне, был полностью уверен в моей честности и жизненной целеустремленности, считал меня настоящим сильным мужиком, а я оказался лживым ничтожеством, который под маской благонравности тихо и коварно всех использует к своей пользе, паразитирует на чужих добродетелях, да к тому же еще и сам полон осуждения других людей за разные мелочи. Я мог бы быть твоим настоящим и верным другом, а оказался пройдохой. Когда мы уезжали в Израиль, ты был сильно и болезненно удивлен, что я также еду вместе к Матвеем и Ксенией, ведь я ехал целиком за твой счет. Да, добрый друг мой, у меня тогда достало темноты так сделать, сообщить о собственном достатке, а тебя вынудить молчать об этом. Ты молчал и постепенно понимал кто я такой, и что я такое. Невольным заложником моих грехов оказался ты. Невозможно было предположить, что человек, которого ты считал родным и близким, так подло использует тебя. Но я смог и добавил тебе разочарования в людях. Ты очень добрый и отзывчивый, несмотря на ту маску непроницаемости и волевой агрессии, которую ты предпочитаешь сейчас себя не снимать, но и я очень активно поучаствовал, чтобы она крепче вросла в твое лицо, которое часто бороздят ручейки слез, когда тебя никто не видит. Я вспомнил, когда последний раз взял у тебя деньги, это было на похоронах у Ложкина, что было само по себе очень показательно. Под перезвон колоколов ты сунул мне в руку пачку купюр, которые я накануне в очередной раз испросил у тебя. Все получилось очень символично. Церковники производят обряд отпевания, чтобы навсегда привязать душу к остаткам бренного тела, дабы она не могла вознестись вверх, а вынуждена была скитаться еще годы и годы, пока плоть гложут черви в земле, пока скрепы обряда не растают вместе с распавшимся в прах телом. Так и я проклинал свою душу шаг за шагом, распинал ее невидимыми гвоздями своих преступлений на незримом кресте. И этот «гвоздь» в виде пачки рублей был далеко не последним. Мой крест велик, а груз его неисчислим никакими мерами веса и мне его нести, пока не искуплю все совершенное перед всеми людьми и перед Дочерью Света, страдания которой к тому времени, только продолжали усиливаться. Виталий, когда-нибудь ты прочтешь эту книгу и сразу же узнаешь себя в ней, поверь мне, я раскаялся по-настоящему и говорю об этом не только с облегчением, но с надеждой, что ты меня простишь также искренне.



***



Клятва. Клялся много, вдохновенно. Потому что любой человек считает клятву сильным аргументом в подтверждение своих слов, а его собеседник, соответственно, слыша громкие слова вынужденно преисполняется доверия к оратору. Я, как сформировавшийся безответственный циник, клялся в чем только было возможно. Для меня это были просто слова. Это правда, меня самого тогда они не только не пугали, я абсолютно не чувствовал их веса на себе. Поклясться для меня было не тяжелее, чем схарчить пару бутербродов за завтраком, главное поскорее выкинуть их из головы, чтоб не докучали своим присутствием. Мои слова и клятвы были только ветром. Ветром моих бесполезных слов. Но я хорошо знал, что это действенная мера для других и пользовался направо и налево ею. Нет тяжести – нет ответственности. Произнося разнообразные клятвы, я никогда не думал даже, что за каждое-мало малейшее свое слово придется когда-нибудь отвечать. Рано или поздно, в этой жизни или в последующих, но неизбежно придется. Однажды, я даже поклялся здоровьем своей матери Наталии Ивановны перед Ксенией, когда убеждал, что никаких денег я не занимал. Говорил такое и смотрел ей в глаза блестящим коровьим взглядом. Она не могла в такое не поверить. А я, убедившись, что предпринятые усилия достигли цели, сразу же вышвыривал из памяти наскоро придуманную очередную клятву, потом придумаю другую.

       В завершении перечислений своих кредиторов мне осталось упомянуть своих родителей. Тех самых, которым я приписывал вину за свое неудачное детство и безвольную юность. Это очень похоже на оправдания алкоголика за собственное безудержное пьянство, мол не я такой плохой, компания плохая и жизнь невыносимая, будто не он сам себе в рот стакан опрокидывает, а коварные злопыхатели силой в рот вливают. Да, у меня были и остаются к ним некоторые вопросы, но свою самостоятельную жизнь я вел уже без их участия, и вина за содеянное лежит только на мне. Наталия Ивановна и дядя Юра после смерти бабушки Мани вынуждены были разобраться с доставшимся им в наследство движимым и недвижимым имуществом покойной. Не буду описывать все их манипуляции, это совсем не интересно, но в конечном итоге у Наталии Ивановны на руках оказалась некая сумма наличных, которую она предложила мне, чтобы я потратил их на что-нибудь нужное. Возможно, ее терзали угрызения совести за необъективные моральные претензии, которыми она опутывал всех, когда мы «жили в ее квартире», или за свое несправедливое и вредоносное отношение к Ксюше, которая будучи беременной вынуждена была сносить все нападки свекрови, а возможно это был просто поступок по наитию. Как бы там ни было, я поблагодарил маму на подарок и вскорости вложил его «в дело», то есть принес домой в качество очередных заработанных денег. Черному оставалось только порадоваться, как вовремя подоспели денежки. Заем у очередной жертвы моей можно было отложить на некоторое время. Безответственная и сладкая жизнь продолжалась.

       Моего отца Николая я тоже одарил своей ложью. Так я диверсифицировал свои займы, чтобы дать «передохнуть» многострадальному Виталию. Позвонил папе и сказал спокойно, что я в очередной раз в трудном положении и, если есть возможность дайте мне столько-то тысяч рублей, это с возвратом, верну через столько-то месяцев. Не нужно страдать даром предвидения, чтобы понять, что ничего возвращать я не собирался. Он же какой-никакой, а отец и все равно простит, а мне уже хуже быть не может. Может Гошенька, еще как может. Ты все время думал, что, многократно неся ложь людям, ты сам получаешь от этого блага? Обманул, выкрутился, всех надул, и никто ничего не понял, а ты получаешься чистеньким. Увы, падший мой двойник, это не так. Многие знали о твоем вранье, но делали вид, что не замечают его. Да, обычная людская практика не говорить о плохом, тем самым поощряя лгуна. Ах, зачем говорить гадости вокруг и так много всего плохого! Вот так, легко множится вранье человеков. Папа, мне, конечно же дал денег и я, конечно же, их не вернул в срок. И в очередной, возможно в сотый или сто пятнадцатый раз я показал свою почерневшую сущность, я не только не приехал повиниться за невозможность вернуть долг отцу, но даже не позвонил ему, а просто сделал вид, что ничего не было. Простенько так молчал, и трава не расти. Не говоришь о проблеме – нет проблемы. И мой отец, Николай Шутов, также не был в жизни похож на ангела, но и он точно не ожидал, что родной сын поступит так низко по отношению к нему. Я знаю, что не первый кто его в жизни обманул, но то были просто люди, а я был плоть от плоти его. Никакой, даже самый плохой отец не заслуживает предательства собственного сына. И, как в ситуации с Виталием, финансы, это полбеды, главное преступление – молчаливый отказ от личной ответственности за содеянное и переложение собственного груза на чужие плечи. Не имеет значения, что когда-то все началось с небольшой лжи во благо, огромная лавина сформировалась по моей вине и пострадали под ее чудовищным весом все, кто был рядом со мной. Осталось только одно желание жить за чужой счет, все остальное было выпотрошено умелой рукой и выброшено на помойку. Дорогие мои папа и мама, у вас я тоже прошу прощения за все, что я принес вам плохого, я долго вел себя подло и недостойно.  Мое раскаяние глубоко, простите своего сына.



***



       Применяя к нашей жизни духовную составляющую Ксения предложила уехать из окрестностей столицы нашей мученической родины подальше от цивилизации, куда-нибудь в глушь. Живя вдали от массы людей и ведя простой и умеренный образ жизни, мы могли бы начать новый виток нашей совместной жизни, основанный на искренних, чистых и духовных принципах. Добавляло сложностей мое здоровье, а именно периодические приступы болей, которые вызывались подвижками в позвоночной грыже. Я не мог выносить резких рывков, поднимать тяжести приходилось только аккуратно и ровно распределяя нагрузку на правую и левую стороны моего тела. Примерно раз в полгода меня сваливал очередной болевой приступ, и я неделю проводил в постели в положении бревна накачивая себя лекарствами, чтобы оправиться. Потенциальный фермер из меня был неважный, но работать физически в целом я мог, только не резко и не быстро. Я поддержал ее, но нужно понимать, какая уже была разница между нами. Очистившаяся Ксения, которая полностью отдалась духовному пути, пусть еще и не была сильно искушена и не имела опыта, но устремление ее было кристальным. И я, который просто любил ее и видел в ней просто человека, пока еще просто человека. Я полагал, что удалившись вдаль от людей, я уйду и скроюсь от всех проблем, и мы сможем существовать друг для друга. Я активно поддержал ее предложение, и мы начали поиск дома в приличной деревне, чтобы были леса вокруг и речка. Планировалось, что мы будет запасать много, ягод, грибов и рыбы (в то время я уже отказался от всех видов мяса, но рыбу еще употреблял в пищу), чтобы жить скромно и большей частью питаться дарами природы и овощами, выращенными на собственном хозяйстве. Подходящей вариант нашелся очень скоро, и мы с первой попытки купили крепкий и симпатичный домик у пожилого деда, которого дети эвакуировали в город к себе, а дом оставался не нужным. Да требовался ремонт внутри, но по-другому и быть не могло. Главное, что сам сруб был очень удачным, а расположение дома было именно таким, как мы и хотели.

       Был внесен залог за дом и участок земли и началась процедура купли-продажи, как и все у нас в России, сопряженное с чиновничьей работой, долгая и нудная. Пока все это длилось со мной случилось очередное интересное событие. Я вышел на работу. На новую старую работу. Однажды Виталий мне позвонил, будучи основательно «под мухой», и пригласил к себе на разговор, мол, есть тема для меня. Конечно же, я поехал на следующий день. Он спросил не надоело ли мне заниматься ерундой, и вопрос этот явно носил риторический характер. Он напомнил мне о том, каким я был хорошим инженером когда-то, какими обладаю уникальными и полезными навыками и не пора ли мне вернуться к ним на фирму и снова начать трудиться на ниве производства их замечательных приборов. Виталий, позиционирующий себя как гуманный политик с широкими взглядами, не стал упоминать о моих долгах, а проявил очередной жест доброй воли по отношению ко мне. Однажды Великий Учитель сказал, что нет прока голодающим давать рыбу для еды, нужно научить их самих ловить рыбу. Возможно, мой шурин вспомнил об этом высказывании, а может просто устал меня бесконечно спонсировать. Денег предложил немного, но обещал многочисленные перспективы развития. Он поступил очень великодушно, но я оценил это не сразу, а лишь годы спустя. Виталий мог со мной поступить много проще и просто размазать меня по стенке, но он действительно относился ко мне, как к родному, несмотря на мои гадостные поступки и высокомерное отношение, конечно же сильно любил свою сестру и своего племянника. Таким ходом он давал средства к существованию не только мне, а всей нашей семье. Тогда я не поблагодарил тебя, добрая душа, так прочти же мои слова благодарности со страниц этой книги. Я согласился на предложения Виталия. Дома же, я преподнес Ксюше очередную ложь о том, что перехожу на работу в производственную фирму Виталия и Ложкиных потому, что мне предложили поучаствовать в многочисленных новых проектах по новым разработкам, рабочих рук у них не хватает, а брать кого попало они могут, многие узлы приборов секретные и могут довериться только абсолютно лояльным сотрудникам. В деньгах я немного поначалу потеряю, но плодотворная работа над новыми приборами непременно в скором будущем подтянет мой уровень заработной платы на должный уровень и еще я буду иметь много больше свободного времени, так как работа находится совсем под носом, меня всегда будут отпускать, когда мне нужно и даже смогу работать неполную рабочую неделю, чтобы больше находиться в деревне. Ирония вышла в том, что с течением времени я действительно стал на фирме нужным и полезным работником, но тогда это было не так.