Говорю от имени мёртвых 10

***

Пока Светлана героически отражала набеги чиновников различных ведомств, снова озаботившихся нашей благонадёжностью, я закрылся в кабинете и занялся исследованием собственных способностей, неожиданно проявившихся вчера.

Возможность черпать энергию из иного мира для собственных нужд, способность создавать защиту и атаковать, используя ту же самую энергию, чтение мыслей. Кстати, о последнем говорила Машенька при самой первой нашей встрече, а я ей не поверил, посчитав, что подобное доступно только тем, кто уже за барьером.

Балда, так ты и был в этот момент за барьером, ты же совал зачем-то туда руку, что-то там тебе было нужно. Ну, хорошо, это можно попробовать в следующий раз на каком-нибудь добровольце, хотя… что-то мне слабо верится, что кто-то согласится на вторжение в свое сознание добровольно. Вот скажи я Светлане, что могу читать её мысли и как долго мы пробудем вместе? И не хочу я знать, что она думает, это все равно, что подглядывать в туалете – противно, отвратительно, гадко. Хорошо, значит, не на добровольце, а на жертве! Да таких кругом полно, мне ведь не нужно окунаться в их сознание на полную глубину, всего лишь понять – могу или нет?

Кстати, что они там так расшумелись в приемной? Никогда не слышал, чтобы Светлана так орала, да ещё такими словами!

– Вы мне ещё под юбку загляните! Что вам показать, где вы ещё не были? Вы сами ваше распоряжение, по которому сюда пришли,  покажите! Что значит, нет с собой? А где ваше удостоверение? В другом пиджаке оставили? А почему вы не в форме? Вам положено выходить на объекты в форме! Да, я это точно знаю! Телефон вашего начальника, быстро! Что значит зачем? А я ему сейчас позвоню и спрошу, что вы тут делаете, в курсе ли он, чем вы тут занимаетесь?

Они меня даже не заметили. Светлана метала громы и молнии, плешивый мужичок стоял набычившись и требовал показать ему ещё что-то, иначе он составит протокол. Отличный кандидат!

Повторяем упражнение. Рука в барьер, направляем лучик в голову кандидата и… регулируем громкость, пока не оглохли. Оказывается, мысли тоже могут быть громкими.

Среди скрываемого внутри мата и обещаний немедленно поставить точку на деятельности нашего кооператива обнаружилась интересная деталь – Панкрат, звонящий этому чиновнику и просящий оказать ему услугу. Вот же сволочь, а я по простоте своей решил, что достаточно его проучил, надолго хватит. Ан нет, быстро оклемался и ринулся в атаку. Получай, фашист, гранату! Упражнение номер два – лучик из читающего превращается в жалящий, чиновник внезапно умолкает, морщится, хватается за голову и оседает на стул, хватая воздух, как рыба, попавшая на воздух.

– Вам нехорошо? – испугалась Светка, решившая, что это её стараниями здоровье настырного чиновника неожиданно ухудшилось. – Водички, корвалол, но-шпу?

– Да, оставь ты его, – вмешался я, втянув жалящие лучики. – Видишь, товарищу уже лучше, он уже уходит. Правда? И Панкрату привет передавайте, скажите, ещё раз так сделает, я его в асфальт закатаю. Да-да, именно так и передайте! Портфельчик забыли и шляпу!

Светка озадаченно переводила взгляд с позорно убегающего чиновника на меня и обратно, чувствуя, что без моего вмешательства тут точно не обошлось.

– Я что-то не знаю о тебе? – она сцепила пальцы, в её голосе звучал металл. – Мы вроде  договорились не врать друг другу!

Правда? Не помню, но на всякий случай поверю, потому что спорить со Светкой в таком состоянии себе дороже. Излагаем сильно укороченный вариант легенды о возможности воздействия, связываем его с уже известным инцидентом, произошедшим с гопником, а затем и с Панкратом. Радуемся, получаем свою порцию аплодисментов!

– Хреново, – грустно резюмировала Светка не вполне характерным для себя словом. – Господи, за что нам это? Мы же добрые, зачем нас испытывать на вшивость? Вот скажи мне, Миша, кого мы в этом мире обидели, кому дорогу перешли, за что на нас всё это падает с неба?

При последних словах я инстинктивно кинул взгляд вверх и поежился, вспомнив тот ужас, который меня обуял сразу после падения кирпича.

– Много кому, – неохотно признался я. – Конкуренты не дремлют. Услуга уже востребована, рынок создан, клиент готов, настала пора убрать лишних. Нам этим заниматься некогда, да мы и не будем, потому что добрые. А они будут, потому что хотят денег, денег и ещё раз денег. И доброты в них ноль!

***

По утрам Светка, накормив меня завтраком и убедившись, что я не надену светлые носки к темным брюкам, убегала в офис – к приходу доктора все должно сиять чистотой, свежестью, порядком. Персоналу надлежит занимать позиции, согласно штатного расписания, быть мобилизованным и мотивированным к долгому трудовому дню. Без командира в большом хозяйстве сложно, а Светка – тот ещё командир, сказывается педагогический опыт.

Мне разрешалось ещё немного поваляться на диване, а потом неспешно пошагать в офис. Утренний променад – лучшее средство для плавного пробуждения и настроя на работу. Ты один в потоке людей, спешащих на работу. Никто тебя не окликает, никому ты не нужен, безликий, равный среди равных, никто. И это очень важно, почувствовать себя песчинкой на огромном пляже, каплей в океане, листочком в лесу. Поэтому с утра мне можно неспешно идти в офис, даже при огромной очереди, уже ждущей моего появления. Почти бог, но, скорее, раб чужих желаний.

В это утро воздух был особенно свеж и чист, ночная гроза промыла его до кристальной прозрачности и насытила озоном. Я с удовольствием дышал полной грудью, наслаждаясь каждым вдохом. Главное в такие моменты не столкнуться с кем-нибудь или не споткнуться обо что-то.

– Чо, доктор, вот и встретились снова! – услышал я до боли знакомый голос.

Обернувшись, ещё не веря ушам, увидел недавно поверженного гопника – он и его компашка быстро окружили меня, явно намереваясь отомстить за недавнее унижение их главаря.

Даже не думая, черпнул энергию из барьера и кинул её щедрым веером в окруживших меня отморозков. Никакого эффекта!

– Что, Михаил Григорьевич, не получается?

Господи, и этот здесь? Панкрат? Скорее всего, они сговорились и заранее подготовились – Панкрат каким-то образом блокировал мои способности, а гопникам предоставлялась возможность тупо замесить меня кулаками, ногами и обрезками арматуры, наличие которых они не скрывали. Каждый получал своё, а мне предлагали по-быстрому перейти в мир тех, с кем я так успешно разговаривал.

В такой ситуации выражение «хреново» не совсем точно отражает масштаб проблемы. Делать нечего, будем отбиваться, чем бог послал. В конце концов, зря я, что ли, ходил два месяца  в карате в третьем классе? Давно, правда, но мастерство не пропьешь! Ха! Ча! Я встал в стойку, чем сильно рассмешил пацанов. В животе стало совсем противно, не хотелось помирать вот так бесславно от рук каких-то ублюдков в такой день, но вариантов, похоже, не предвиделось.

– Это что тут происходит? – услышал я знакомый голос.

С противоположной стороны улицы к нам спешил Николай, одетый не в форму, а в обычный спортивный костюм. Это и подвело гопников, принявших его за борзого прохожего, которого нужно проучить по-быстрому.

– Чо, парниша, жить надоела? Хиляй мимо, пока цел! Ты чо, не понял, убогий?

Николай не стал ввязываться в разговоры, с ходу ударив первого набежавшего ребром ботинка под коленную чашечку, а второму всадив кулак в кадык. Третий, заскулив, упал и свернулся калачиком от жесткого удара ногой в солнечное сплетение. Остальные отпрянули назад, смелые лишь против беззащитных.

Панкрат, решивший поддержать отморозков, отвлекся от меня, начал что-то бормотать под нос, намереваясь, по всей видимости, применить какое-то быстродействующее заклинание. Это стало его роковой ошибкой, я оказался на свободе и тотчас же запустил в него самый мощный заряд энергии, какой смог собрать за это краткое мгновение.

Хлоп, Панкрат почувствовал удар, но устоял. Попятился, выстраивая уже защиту, а не нападение, помня, что я могу с ним сделать, дай мне возможность. А затем и вовсе позорно сбежал, оставив подельников на произвол судьбы.

– Спасибо, Коля, – я благодарно пожал его мужественную руку. – А теперь не мешай, я тут разберусь с подонками по-своему.

Уложить их мордами в асфальт и заставить прочувствовать все муки ада теперь было достаточно легко. Энергия лилась потоком из барьера, выстреливая остро жалящими иглами в катающихся и визжащих от боли хулиганов. Но мне их было не жалко – пусть на себе прочувствуют всё то, чем они щедро одаряли окружающих. Я бы их точно убил, слепая ярость переполняла меня, отключая всякое чувство жалости. Но в какой-то момент что-то ударило меня в голову. С тылу подобрались, сволочи – мелькнула прощальная догадка.

***

– Кувалдин, тебя кто просил отправлять его в нокаут? – услышал я, как сквозь вату, знакомый голос. – Нельзя было поделикатнее? Это же эксперт, единственный в своем роде специалист, а ты его кулаком в челюсть, как гопника последнего. Тебе было сказано защитить, а не угрохать!

– Товарищ капитан, он же не в себе был, – оправдывался Николай. – Я ему и кричал и остановить пытался, а он на меня так зыркнул, что ежу понятно – ему сейчас всё по барабану, он бы их убил точно. А нам зачем восемь трупов на участке? И его под суд отправят за преднамеренное убийство! Ищи-свищи потом этого эксперта, закатают лес валить лет на десять.

– Вот моли бога, Коля, чтобы он оклемался и без последствий! Потеряет свой дар, мало не покажется, – выговаривал Леонид Петрович, – знаю я этих предпринимателей, за копейку удавятся.

Пришлось сделать вид, что я только что очнулся и не слышал сказанного в мой адрес.

– Где я? – главное не переиграть. – Леонид Петрович? Коля? А эти где?

– Вот, Леонид Петрович, я же говорил, что ничего с ним не сделается, крепкий парень! – Николай кинулся ко мне. – Как себя чувствуешь, Миша? Ты это, извини, что я тебя немного того, – он потер кулак.

– Видать, было за что, – смиренно ответил я, стараясь поменьше двигать челюстью.

– Эти в камере, рады до жо… в смысле, что живы остались, но идут в полный отказ – мол чисто прикололись, никто не подстрекал и никакой арматуры не было. Заявление писать будешь?

– А надо?

– По уму надо, но сейчас они точно хвост прижмут и растворятся, а у нас конец квартала, сам понимаешь – статистика захромает.

Нет, ну, ежели на принцип пойти, то я могу им вкатить статью за нападение на сотрудника полиции, но дело в том, что они могут заявить, что защищали тебя, то есть вас, Михаил Григорьевич, когда полицейский начал вас избивать. Такая вот заковыка может выйти.

– Ну, тогда я ничего не пишу? – снова уточнил я, чувствуя, что пользы от моего заявления не будет, а маеты не оберешься.

– На том и остановимся, – обрадовался капитан. – Суток на пятнадцать я их закрою, за хулиганку, они к этому привычные и выступать не станут. А там что-нибудь придумаем.

– А с Панкратом что делать?

– С каким Панкратом? – капитан вопросительно посмотрел на Николая, а тот лишь пожал плечами в недоумении.

– Ну, там ещё мужик был в такой необычной шляпе ковбойской. Неужто не видел? – не поверил я.

Не заметить Панкрата было попросту невозможно, он не скрывался, стоял в открытую совсем рядом с местом драки.

– Не было там никого, – уверенно ответил Николай. – У меня глаз-алмаз, я картинку четко секу, если бы мужик был, я бы его срисовал.

Надо же, выходит Панкрат ещё и глаз от себя отвел, чтобы подстраховаться. Опасный противник, с таким нужно держать ухо востро, чтобы не помереть раньше времени.

Расстались мы с мужиками тепло, но одна фраза капитана никак не давала мне покоя «тебе было приказано защитить». Так Николай там не просто так появился? Он меня должен был постоянно охранять или капитан подозревал что-то подобное? Да ну, как он мог такое подозревать? Хотя при слове «Панкрат» он явно вздрогнул, словно это имя ему было знакомо.

Чертовщина какая-то, паранойя сплошная, нужно срочно менять мировоззрение, люди жизнью рисковали, о тебе заботились, а ты даже их спешишь во враги записать. Леонид Петрович был прав – удары по голове даром не проходят!

--------------
Читать дальше http://www.proza.ru/2017/05/04/344