Говорю от имени мёртвых 16

***

На работу мы почти не опоздали. Светке удалось уговорить очередь молодожёнов, похоже, занявших очередь в ЗАГС с ночи, что нам край как нужно срочно попасть первыми в заветные двери, а то… как я услышал мельком «второй раз мне этого козла не уговорить жениться». Это кого она козлом назвала? Чувствуя, как начинает вскипать обида, собрался было развернуться и уйти, но тут меня схватили за руку и под одобрительный рокот будущих невест втянули в двери ЗАГСа.

На этом чудеса не закончились. Светка сунула регистраторше коробку конфет, та, лишь заглянув в неё, улетела ракетой и притащила сразу всё необходимое для регистрации. Через пятнадцать минут мы стали законными мужем и женой, о чём была сделана запись в шаманской… то есть в книге регистрации браков.

Всю торжественность момента испортил звонок Олечки, перепуганным голосом предупредившей, что нас тут ждут с ОМОНом какие-то люди, что все клиенты разбежались, а сотрудников не выпускают из офиса.

В принципе, этого и следовало ожидать, осталось только выяснить, кто именно на этот раз решил нас ущучить – Лопухов или Панкрат? И когда тут заниматься спасением души Машки?

***

В офисе шло активное изъятие документов и компьютеров. Следователь молча показал нам постановление об обыске и предложил добровольно сообщить обо всем незаконном, что может быть в нашем офисе, включая наркотики и оружие. На вопрос, чем мы обязаны столь странному визиту, был дан неопределенный ответ, что «есть информация из заслуживающих доверия источников, к нам поступили заявления граждан».

Медлить нельзя, они тут рассовали столько всякой пакости за время нашего отсутствия, что посадят в лёгкую лет на двадцать. Запустив в следователя считывающий лучик, первым делом определил нычки с компроматом – м-да, полный фарш, как говорят некоторые мои новые знакомые.

В бачке унитаза завёрнутый в полиэтиленовый пакет пистолет, в моём столе достаточно крупный пакет с белым порошком, на книжной полке стоит муляж книжки с тайником, в котором спрятаны какие-то драгоценности россыпью, явно краденые. То есть хранение незарегистрированного оружия, за которым явно есть  неприятный след, хранение и распространение наркотиков в особо крупных размерах, хранение и сбыт краденого.

И кто у нас за всем этим стоит? Ничего себе – сам господин мэр! Принудить к безоговорочному сотрудничеству? Любыми способами и немедленно?

А сейчас что? Понятые будут радостно подтверждать изъятие улик? А вот хрен вам, а не улики, господа хорошие! Давайте для начала вы все тут хорошенько так устанете от трудов праведных!

Я выбросил пучок лучиков во все стороны, вцепился в жертвы и начал откачивать ускоренными темпами энергию, стараясь не переборщить – не хватало ещё кого-нибудь до смерти заморить. Народу явно стало не до меня. Бойцы ОМОНа буквально повалились на стулья для клиентов, с трудом дыша под весом бронежилетов и оружия. Только что бодрые, как попугаи, понятые, сильно поскучнели, схватились за поясницу и прислонились к стеночке, с тоской глядя, что свободных мест в приемной больше нет. Следователь смотрел на меня испуганно, явно сообразив, кто является причиной их неожиданного недомогания.

– Как я понимаю, – с вежливой улыбкой начал я, – вы, господин майор, хотели провести обыск. Приступайте, я совершенно не против. Но, хотел бы сказать, что у меня по всему офису развешаны камеры, в том числе и в туалете, исключительно для безопасности.

Если никто не возражает, я сейчас в присутствии понятых проиграю записи, чтобы убедиться в отсутствии противоправных действий со стороны присутствующих здесь лиц во время нашего отсутствия в офисе.

Кстати, совершенно не лишним будет пригласить представителя прокуратуры и журналистов. Последним увиденное будет весьма интересно. Согласны со мной, господин майор?

Ну, вы хоть кивните для приличия, что же вы все сидите и мычите нечленораздельно?

– Миша, ты чего творишь? – прошипела мне прямо в ухо явно напуганная всем происходящим Светка. – Опять ты за свои штучки? Прекрати немедленно, пока нас не арестовали вовсе!

– Не поверишь, они для этого и пришли – арестовать нас, – с холодным спокойствием пояснил я Светке. – А чтобы ничего не сорвалось, подкинули нам несколько сюрпризов, осталось только как-нибудь откатать на них наши пальчики. Кивните, майор, а то станет совсем плохо!

Майор кивнул, явно задыхаясь, не в силах сделать вдох. Пришлось немного отпустить поводок, он мне нужен бодрый, как птица Говорун.

– Так что, майор, зовём журналистов, смотрим кино? – тот отчаянно замотал головой, явно не желая огласки происходящего. – Не любим мы кино, не нравится нам с журналистами общаться, ай-яй-яй, майор, как же так? Ведь нужно выводить на чистую воду торговцев смертью, такой удачный случай, а вы против, как так? Сами не понимаете? Бывает!

– Чего ты хочешь? – прохрипел майор. – Мы же тебя все равно достанем!

– Вот-вот, именно этого я и не хочу, чтобы кто-то меня доставал, а по-хорошему вы и господин Лопухов не понимаете.

Я попросил Светку надеть хирургические перчатки из аптечки, затем забрать пакет из бачка в туалете, из моего стола и книжку с тайником. Все это было аккуратно распихано по карманам майора, отчего он стал похож на эдакого неуклюжего и забавного медвежонка, старающегося отогнать противных пчел.

– А сейчас, майор, ты возьмёшь бумагу и ручку и напишешь собственноручное признание в том, что здесь сейчас творилось и по чьему указанию. И как ты получил санкцию на обыск в обход прокуратуры и суда. Пиши или будет хуже!

Майор, скрипнув зубами, не заставил себя долго упрашивать – своя рубашка ближе к телу, даже, когда она давит на тебя бетонной плитой и не даёт дышать.

Он расписался на каждом листе, потом расписались понятые, оставив свои паспортные данные. Бойцов ОМОНа я напрягать не стал – люди подневольные, им приказали, они исполняют. Никто не попытался повторить попытку моего захвата, когда я вернул им силы. Ушли как можно быстрее, словно черти за ними гнались. Майор на ходу кому-то звонил, и я знал совершенно точно кому. Хорошо быть телепатом, черт побери!

***

Спасибо сотрудникам, никто не подал заявление об увольнении после происшествия. Более того, на меня смотрели с уважением и опаской, как на какого-то монстра-спасителя. Вроде как и спас всех от гибели неминучей, а родней и ближе от этого не стал, потому что непонятно никому произошедшее в нашей приёмной.

Не любят люди непонятки, всё происходящее с ними и вокруг них должно укладываться в рамки их представлений и ожиданий. А тут пришли те, кому все дозволено и ушли с позором, испугавшись какого-то пацана до смерти. Тут ненароком задумаешься, а ведь прав был батюшка, когда орал, что бесовское он отродье, тут же явно черная магия!

Ну, кому объяснишь, что все это простая физика, закон сохранения энергии – если в одном месте энергии прибавилось, значит, где-то её убавилось. А чем человек от обычной лампочки отличается с точки зрения энергии? Да ничем! Нет энергии, лампочка замигала, а то и вовсе потухла. В чем с ними соглашусь, страшновато быть рядом с человеком, который в любой момент может выключить тебя, как лампочку.

– Алло, Кузнецов, слушаю вас, Степан Самуилович! – даже без телепатических напрягов я чувствовал по голосу Лопухова степень его бешенства. – И не нужно на меня орать, господин мэр! – рявкнул я, когда он сделал паузу, набирая воздух для следующего выпада. – ещё раз такое повторится и вы у меня оба, вместе с майором пойдете по этапу. Доступно выражаюсь, господин мэр?

Лопухов попытался что-то сказать, но явно смешался, выпав из привычной парадигмы «всесильный хозяин – бессловесный раб». Вот уж действительно, очень редко даже самый хороший заместитель сможет стать похожим на своего босса, усевшись в его кресло.

– Часы приема знаете, будет нужда в моих услугах, обращайтесь, но предварительно запишитесь на приём. Я не собираюсь ради вас двигать клиентов, у меня все равны.

Повесив трубку, я грустно посмотрел на заплаканную Светку. Мы сидели одни в моём рабочем кабинете и могли позволить себе расслабиться. У Светки потекла тушь, она размазала помаду, растрепала волосы и была похожа больше на огородное пугало, чем на жену владельца солидной фирмы.

Аккуратно вытерев салфеткой потёки и разводы на её милом личике, я крепко обнял свою теперь уже жену и нежно погладил по голове, целуя в макушку.

– Все пройдёт, и это тоже пройдёт, – шептал я, вселяя в нее бодрость и осторожно подзаряжая её душевные батарейки, пострадавшие от встречи с посланцами мэра. – Мы их научим Родину любить и людей уважать!

– Думаешь это возможно? – недоверчиво спросила Светка.

– Думаю, что нет, но попытаться нужно, – со вздохом признался я.

Кстати говоря, у майора была душа, как бы странно это не прозвучало. И я почему-то не завидовал тому опыту, который ей придется нести дальше в Вечность. Неужели даже такая мерзость кому-то может пригодиться в будущем? Или всё это просто копится, как навоз на грядках прошлого, чтобы вырастить что-то полезное в будущем?

***

Праздничное настроение, навеянное утренней регистрацией брака, улетело прочь. И погода, как сговорившись с настроением, резко ухудшилась – похолодало, небо затянуло серыми облаками, заморосил мелкий, противный дождик. В такие моменты больше всего хочется спрятаться где-нибудь в уютном домике, сесть у горящего камина и замереть, глядя на огонь.

Языки пламени завораживают, подмигивают, манят куда-то, выстреливая искрами и дымом. Дом наполняется запахами и треском горящих поленьев. И на сотни верст вокруг нет никого, только этот огонь и самые близкие тебе люди.

Жаль, что у нас пока нет такого дома с камином, затерянного в бескрайних просторах. Придется ещё какое-то время жить в городе, посреди каменных джунглей, дыша бензиновым смогом и просыпаясь под грохот взлетающих самолетов. Здравствуй, город, прощай свобода!

***

Никакой работы в этот день, в принципе, быть не могло. Пока ставили обратно компьютеры, разбирали по шкафам и папкам документы, делали уборку в офисе, день и пролетел. Предоставив сотрудникам под управлением Светланы решать хозяйственные вопросы, я заперся в кабинете и приказал меня не беспокоить ни под каким соусом – Чапай думать будет!

Ситуация вокруг меня начала стремительно накаляться. Ежу понятно, что Лопухов найдет способ наехать ещё не раз, потому что его не устраивает мое свободное положение и необходимость подчинения моим условиям для разговоров с бывшим боссом. Дела их связывают самые грязные, но можно предположить, что в прошлом разговоре я не узнал и малой толики их, потому что доверить подобное чужим ушам вряд ли возможно. Им нужно решить важные для себя лично проблемы, но как это сделать, не делясь со мной секретами?

Меняйло вообще попал в переплет, неожиданно отправившись на тот свет. Если судить по тому, что мне стало известно, он очень тщательно прятал «заработанные» деньги по банковским ячейкам, а также в офшорах, надеясь воспользоваться всем этим, когда покинет пост мэра. Даже семья была не в курсе всех богатств, довольствуясь «крохами» с барского стола в виде загородных домов, престижных машин, множества шуб и щедрого денежного содержания. Но сейчас, когда Меняйло попал в переплет, все его деньги могут попросту сгнить, не принеся ни малейшей пользы семье.

Не мог он довериться в этом вопросе никому, кроме Лопухова, так как их связывало многое, от чего многих людей убивают вообще без вопросов. Но и Лопухову он не мог довериться полностью, зная его способность украсть при малейшей возможности, если никто не помешает. А чем ему мог мешать мертвый Меняйло? Ничем! Кроме информации, которую он вполне может слить через медиума, то есть через меня.

Сделает это Меняйло или нет – не самое главное, важно, что существует возможность такого варианта развития событий. И тогда уже я буду держать Лопухова на крючке. Именно поэтому ему нужен очень жёсткий ошейник и короткий поводок для меня. Лучший поводок – страх, по крайней мере, так считают люди, подобные Лопухову и Меняйло. Именно поэтому они будут бить по самому больному – по близким в первую очередь. Чёрт! Почему самые важные мысли приходят последними? В офисе тишина – все, включая Светлану, отправились по домам, предоставив Чапаю, то есть мне, думать о будущем. И пока я тут думы думаю, они могут взять в оборот Светку!


---------
Читать дальше http://www.proza.ru/2017/05/04/365