Грабли

Виктор Степанович Черномырдин, будучи премьер-министром, отвечая на вопрос журналиста: «Почему мы не вступаем в «ВТО»? Мудро заметил: «Никуда нам не надо вступать! Потому как мы начнем куда-нибудь вступать, то обязательно на что-нибудь наступим». Он, конечно, имел ввиду грабли, на которые дважды наступил Василий Иванович Чапаев в популярном анекдоте. Но я по этому поводу вспомнил свою историю из далекого детства.
 Лето, жара, выходной день, дедушка дома. Полуденный зной разморил всех. Бабушка закрывает ставни на окнах, выгоняет большой тряпкой мух и «зачиняет» дверь. В хате звенящая тишина и прохлада, словно оазис в пустыне. Бабушка застилает рядно на земляной пол, который еще пахнет вымазанным кизяком. И командует: «Лягай, дид полэжэм пока жара не спадэ, - дедушка послушно ложится, - и ты лягай, цылый динь бигаешь, - обращается она ко мне. Но мне спать не хочется, и я полежав на рядне, и дождавшись когда бабушка с дедушкой уснут, шмыгаю во двор. Яркий свет и тепло словно от раскаленной жаровни обжигают обнаженное детское тело. Но это только первое мгновение, потом я бегу в тень огромного тутового дерева, которое растет посреди двора, и собираю спелые ягоды. Они такие сладкие и сочные, и пахнут летом и солнцем. Нет даже легкого дуновения ветерка, поэтому ягоды падают, подчиняясь вселенскому закону очередности: созрел - падай. Все из земли зарождается, и все в землю возвращается. Но не философские размышления владеют мною, а окружающий мир: такой родной и близкий, до которого так хочется дотронуться рукой, и который дарит тебе столько радости. Все замерло. Спят даже куры: с открытыми клювами и закрытыми глазами, распустив редкие перья. Но солнце уходит с зенита и длинная тень от акации, что растет у калитки, накрывает весь двор. Жара спадает. Из хаты выходит бабушка и открывает ставни. Потом выходит дедушка. Разморенный жарой и дремотой он щурится, смотрит на свой двор так будто видит его в первый раз. На лбу его появляется печать глубокомыслия и наконец, он философски изрекает: «А шоб нам такого съисты, яишницы, чи шо?
- Да пиды у курятник подывысь, мабуть куры уже снэслы яичко?»
Дедушка лениво направляется к курятнику. Курятник – глинобитная мазанка, пристроенная к торцу хаты, без окон, а вместо двери, невысокий проем. Чтобы попасть в курятник нужно сильно наклоняться, а чтобы удержать равновесие надо с наклоном головы резко вперед выбрасывать ногу. Поэтому поход в курятник был не из легких и не всем он с первого раза удавался. Если учесть, что ты из солнечного дня мгновенно попадаешь в кромешную тьму, то для посещения курятника нужна еще и отвага. Дедушка знал это , шел медленно и осторожно, обдумывая как без особых потерь достать заветное яичко. Но как не обдумывай, попасть в курятник можно только одним способом: резко вступив из света во тьму. Дедушка подходит к курятнику, сгибается пополам, поджимает левую ногу и как бы ныряет в проем. Через секунду в сонной тишине раздается характерный щелчок, и после непродолжительной, но томительной паузы раздается такая выстраданная тирада, где слова в основном матерные никакого смысла не передают, потому что те чувства, которые наполняют дедушку можно выразить только междометиями. Затем раздается громкое кудахтанье обиженных кур, которые летят из курятника, теряя перья. Рассерженный петух бежит им на помощь. Но тут из курятника летят грабли, петух разворачивается и бежит вслед за курами. Опять воцаряется сонная тишина, и в проеме курятника появляется голова дедушки, а потом и он. В руках два яичка, на лбу "свежеиспеченная" шишка, в глазах невысказанная обида, а на лице детская гримаса неподдельного страдания. Ему не больно, ему обидно: в который раз, и все по тому же месту. Но проходит три дня; шишка спадает, инцидент забывается и дедушка, придя с работы, удивленно смотрит на грабли и восклицает: «Шо це у нас грабли по двору валяются, им шо миста в сарае нэмае?» Он деловито поднимает грабли и по-хозяйски ставит их в курятник на то же самое место. Проходит еще три дня. Выходной, жара. После обеденного сна дедушка выходит из хаты, щурится от яркого света, зевает и лениво произносит: «А шоб нам такого съисты?»
- Да пиды у курятник, мабуть курица уже снэсла яичко? – привычно отвечает бабушка.
Дедушка поворачивается и обреченно идет тем же путем к тому же месту. Через минуту раздается характерный щелчок, затем раздается знакомая тирада, летят куры, теряя перья, бежит петух и со свистом из курятника летят грабли.  Следом появляется дедушка; в руках два яичка, на лбу шишка в глазах немой вопрос – за что? А вслух дидактический вопрос: «И якый це дурак сюды грабли поставив?!»  Но проходит три дня: шишка спадает, инцидент забывается, дедушка опять ставит грабли на место, чтобы через  три дня в очередной раз наступить на них.