ИОТ. Глава 15. Последний вздох

   
    Путь. Порой он долгий и сложный, а иногда короткий и лёгкий. Бывают дороги ветвистые, наполненные смыслом. Идёшь по ним, выбирая свою стезю, а потом либо жалеешь о том, что сделал неправильный выбор, либо радуешься, что не прогадал. А бывает одна дорога. Обычно она мрачная и пустая. И не встречается на пути даже одиноко стоящего деревца, что зовётся «знанием».
   
    У каждого из нас свой путь. Следуя по нему, мы познаём новое, ошибаемся, любим, страдаем, радуемся. Дороги, которые наполнены смыслом, всегда оставляют после себя массу впечатлений. Они зовутся воспоминаниями. А те впечатления, что позволяют делать выбор, идти, несмотря ни на что, к своей цели, пытаться достигнуть её, отдохнуть, а потом двигаться дальше, – зовутся мечтами. Именно они толкают нас вперёд. И именно они, как часто бывает, становятся нашей погибелью.
   
    У каждого пути есть начало и, как это ни печально, – конец. Лэор… Так арди называют завершение путешествия по дороге, именуемой Жизнь. Но для серебряного народа это слово имеет вовсе не тот смысл, который знаем и понимаем мы. Для них конец – начало нового пути, пусть не своего, но чужого.
   
    Хворый арди умрёт, освободив место для молодого, сильного. Старое дерево упадёт и сгниёт, но отдаст свои силы, заключённые в рассыпающейся трухе, новой поросли, что будет тянуться ввысь, повторяя путь предшественников. Мир сгорит в огне собственного бессилия или под гнётом завоевателя, но найдётся тот, кто будет до последнего вздоха противостоять Злу и поведёт за собой ардийцев, которые, победив, наконец, врага, передадут опыт потомкам. Они создадут новую, более крепкую, развитую цивилизацию…
   
    Моран сидел у входа в старый каменный грот на вершине горы, свесив одну ногу вниз. Другую он поставил на уступ, обхватив согнутое колено руками. Ветер, для которого нет преград на такой высоте, одаривал щёки холодом, заставляя их краснеть. Мужчина изредка поглядывал вниз, вспоминая, как взбирался по отвесным скалам. Острые края разрезали руки и прокалывали ноги; пыль, разносимая одиноко гуляющим ветром, забивалась в глаза, падающие сверху осколки от разбивающихся камней ранили лицо, оставляя кровоточащие ссадины и порезы. Страх мешал двигаться, боль разрывала тело изнутри, Смерть постоянно находилась за спиной и шептала на ухо: «Хватит. Ослабь хватку. Незачем бороться, сдавайся». Но Моран упорно продолжал взбираться наверх, стоная и скрипя зубами от рези в глазах и от полученных ран. Он цеплялся за жизнь, даже когда костлявая сборщица душ наведывалась к нему во сне. Он умирал от голода и холода и, забившись в сырой угол, пытался согреть руки своим дыханием. Но всё равно маг говорил Смерти: «Ты меня не получишь». Он собирал последние силы в кулак, лез выше, чтобы добыть еды и воды. Иногда получалось, а порой приходилось мучиться по нескольку дней: сильные ветра не давали выйти, нагоняя туман, или проливные дожди подмывали скалы, делая их скользкими и ещё более острыми.
   
    Образы сменялись в обратном порядке. Мужчина вспоминал отца, который храбро сражался за то, что считал правильным. Непокорный байсар, чьё лицо с трудом мог представить себе Моран. Столько лет прошло с тех пор, как Турн погиб. Тот день понемногу начал стираться из памяти, оставляя после себя лишь неприятное чувство потери чего-то нужного. Но теперь Тень понимал, для чего отец жертвовал собой, чтобы не дать Лавне совершить ужасное. Ради семьи, какой бы она не была, ради близких можно пойти на что угодно. Их безопасность – единственное, что важно. Остального просто не существует.
   
    Прошлое исчезло. Глазам предстало будущее. Нет больше городов и поселений, исчезли пышные сады, истлели цветущие луга. Кругом трупы. Тела женщин, стариков, даже детей, истерзанных Саимами – верными слугами Илсир. Крылатые арди убивали каждого, кто пытался сопротивляться, боролся за право на жизнь. Преграды, что уберегла бы народ от истребления, больше нет. Все Стихии порабощены и слепо выполняют указания Падшей, их руки в крови, но на лице нет ни единой эмоции. Они не чувствуют вины, или простого сожаления. Только желание услужить богине.
   
    С остальными мирами будет так же. Ужасы, которые творит Илсир сейчас, ничто по сравнению с тем, что она сделает с тури, руат… Вопли умирающих трайев эхом пронеслись в голове. Этого нельзя допустить! НЕЛЬЗЯ!
   
    Моран встал, одернув чёрный сюртук. Он преисполнен жаждой крови. Илсир не получит власть над мирами – так он считал, прокручивая мысль в голове снова и снова. Маг собирался использовать дымку для перемещения. Чёрный туман, сверкающий красными проблесками, медленно окутывал мужчину. Но рядом закружился синий торнадо, сияющий белыми молниями. Это Аарис. Его способ перемещения трудно не узнать. Но как он смог найти это место? Никто, кроме ветра, живущего здесь, не знает о старом гроте. Как Дракон почувствовал тёмного мага и добрался сюда?
   
    Мысли роились в голове, вопросы множились. Ни на один ответов так и не нашлось. Дымка слабела. Но никто не спешил появляться из неё. Обман? Или послание? А может быть, знак? Снова нет объяснений. Наконец, показалась рука с золотыми когтями и мелкой синей чешуёй, а после вышел и сам Вахди… весь в голубой крови. Он из последних сил, задыхаясь от боли, сделал пару шагов и упал на колени, а вскоре рухнул без сознания.
   
    Моран бросился к Аарису. Вахди ещё жив, магическое зрение никогда не обманывает тёмного мага. У кого хватило сил одолеть самую могучую Стихию? Кто смог справиться с Дыханием Иллахима? И отчего Дракон использовал остатки своей магии, рисковал жизнью, чтобы добраться сюда?
   
    Слабеющие линии жизни Аариса прервали поток мыслей. Нет времени ждать, нужно помочь. Но как? Не обладая знаниями о светлой магии, о способах лечения Вахди от серьёзных ран, разве может Тень что-то сделать? Оставалось лишь одно средство – Тёмный дар. Моран слышал об этом обряде и даже читал в Атаран Турвад, но не было случая попробовать. Да и кто бы из Стихий позволил намеренно обменяться силой с тёмным магом, который, к тому же, обладает знаниями книги Бытия?
   
    Риск велик, но какой бы путь Моран не выбрал, Аарис может умереть. Равновесие будет нарушено. Последняя надежда в любом случае угаснет. Моран решил действовать. Вместо ногтей появились чёрные длинные когти. Острые, словно лезвие ардийского меча, они без труда разодрали плотное чешуйчатое обмундирование. Произнеся по памяти заклинание, Тень раскрыл ладонь, на которой уже крутился чёрный сгусток энергии, сверкающий белыми искрами.
   
    Магическое зрение снова дало о себе знать. Проявилась одна важная деталь, прежде незаметная, но теперь ясно видимая. Связь ядовито-жёлтыми нитями тянулась от тела Аариса к тому месту, где ещё недавно крутилась синяя дымка. Эти паучьи пряди опутывали душу Вахди Воздуха и медленно сжимали, запирая силу Стихии внутри тела.
   
    «Илсир», – понял Моран, продолжая наблюдать за последними альронами жизни старого друга.
   
    Времени нет. Ладонь с силой вдавлена в грудь Аариса. Тёмная магия проникала в каждую клеточку тела. Она заживляла раны, улучшала самочувствие, давала надежду на спасение от гнёта Падшей. Моран чувствовал, как слабеет тело, жизненная энергия покидает его, переходя в другой сосуд. Вскоре сомнения развеялись. Всё было сделано правильно. Воспоминания Аариса хлынули в разум мага волнами, стирая все преграды на своём пути.
   
    На заре времён, в пустоте, мрачной и всеобъемлющей, образ Иллахима внушал величие и страх. Моран, наверное, единственный из смертных арди, кто видит самого Создателя. Никто не знал, как именно выглядит Первый. И никто не узнает. Пусть он и олицетворяет доброту, милосердие и благоразумие, пусть для каждого он выглядит по-своему. Маг отогнал яркое воспоминание подальше, чтобы не цепляться за него.
   
    Всё, что происходило с начала времён в этом мире и других, похожих на Ардос планетах, предстало глазам. Создание жизни, становление её на путь развития, каким бы сложным и длинным он ни был. Эта дорога, опасная и полная преград, полна борьбы за право жить в этом мире, в каждом из миров. Варварские обряды с каждым годичным циклом становились более кровавыми, а желание быть ближе к Вахди – сильнее. Но это время ушло. Остались лишь воспоминания. Мудрость Стихий, древних и сильных, вразумила смертных. Они начали понимать, что есть хорошо, а что – плохо, ради чего надо проливать кровь и когда следует склонить смиренно голову, стерпеть все обиды и лишения.
   
    Ардос стремительно менялся. Вечность пролетала перед глазами, словно один годичный цикл – птица в огромной стае. Столько событий, явлений увидел Моран в одно мгновение. Столько лет прожил Аарис, наблюдая за арди. Они ошибались, падали в пропасть незнания, столько раз могли погибнуть в пучине собственного страха, но поднимались… и начинали сначала, используя накопленный опыт.
   
    Но теперь всё поставлено под угрозу. Не станет арди, исчезнут руат, погибнут тури… Илсир жаждет власти, хочет поставить на колени каждое существо, чтобы быть единственной богиней, быть всесильной. Нет для неё морали, нет ничего, кроме непоколебимой веры в собственное могущество.
   
    Воспоминания менялись стремительно. И вот, знакомые стены дворца предстали глазам. Аарис шёл по просторной зале. Чувства переполняли его. Он был горд за Тор`Лаака. Парень осознал, что такое правда, в чём суть родства. Он справился с тьмой, что жила в нём с рождения, принял себя таким, какой он есть.
   
    Сильные взмахи рассекли воздух. Дракон знал, кто появился за спиной. Илсир. Что такого важного она хотела сказать и явилась лично, а не послала Саимов? Неужели она вспомнила про потерявшегося Анарима? Нет… Она Высшая, нет для неё преград. Илсир всё видит, всё знает. Но почему тогда спустилась с небес?   
   
    Острые когти впились в спину, энергия обжигающими волнами распространялась внутри, запирая силу. Боль… Страх… Крик вырвался из груди, но тут же растворился в пустоте. Одиночество… Никто его не слышит, никто не придёт на помощь. Не ощущал больше Аарис единства и братства, что связывали всех Вахди.
   
    Сопротивляться не было сил. Могучий Дракон, великий и неистовый Первенец Иллахима, смиренно пал в ноги Илсир, превратившись в марионетку. Она нашла способ поработить Стихий. И ей удалось всех поставить на колени. Не стало воли, нет мыслей о свободе, отсутствует гордость.
   
    Нескончаемые пытки… Все их испытали. Керем мучилась дольше всех. Высшая истязала разум и тело Вахди Пламени до тех пор, пока от души не остались одни угли и взгляд не потух. Аарис наблюдал за этим молча, словно Феникс – враг, которому не будет пощады. Замученная до полусмерти, живая кукла на службе у Илсир, мать пытала собственного сына. Невозможно описать словами, с какой силой кричал Тор`Лаак.
      
    Но… что-то изменилось. Сознание начало просыпаться, голос старого друга, мягкий, приятный заставляет очнуться. Совсем немного времени нужно, чтобы прийти в себя, но связь продолжает подавлять волю. Рывок, другой… Саимы появляются спустя мгновение. Тело сводит от нестерпимой боли, золотая клетка сужается, не давая пользоваться собственной силой. Противников слишком много, они нападают все вместе, их мечи остры. Множество ран и уколов на теле Аариса, конец уже близок. Из последних сил Вахди окутывает себя дымкой, держа в памяти образ Морана. Дракон в отчаянии переносится в неизвестное место. Холодный воздух щиплет кожу, вход в пещеру расплывается перед глазами. Шаг, ещё шаг…
   
    События прокручивались в памяти снова и снова. Моран едва не расстался с жизнью, пока лечил Аариса. Он наблюдал, как исчезают звёзды, а небеса светлеют. Скоро рассвет.
   
    Чья-то рука сильно сжала плечо. Лёгкая встряска вернула Тень в сознание. Глаза болели от яркого света, тело ныло, словно непрерывные тренировки длились неделю без сна и еды. Голос Аариса, спокойный, с ноткой заботы и понимания тихо звал, ускоряя пробуждение.
   
    – Моран. Моран, ты меня слышишь? – говорил Дракон медленно, продолжая трясти парня за плечи.
   
    – Аарис… – измождённо произнёс Моран. – Ты жив…
   
    – Благодаря тебе, – улыбнулся Дракон. – Ты сильно рисковал, пытаясь разорвать те путы, что связали меня. Но у тебя получилось.
   
    – Теперь ты свободен? – чуть громче спросил маг. Силы возвращались к нему.
   
    – Как ветер, – усмехнулся Вахди.
   
    – Зачем она это сделала? А, главное, как? – горестно спросил Тень. Он прокручивал в памяти Керем. То, как она пытала Торлака, словно он не её сын, поселило в душе невообразимый ужас, расползающийся серым холодным туманом внутри.
   
    – Не знаю, Моран, не знаю…
   
    – Она отняла всё, что было дорого мне… – продолжал маг, вспоминая страшные события. – Лучше бы я умер. Не видел бы всего этого, не знал бы о будущем, которое неотвратимо приближается. – Моран поднял глаза и посмотрел на Аариса. – Я не справился. Прости…
   
    – Ещё есть время. Ты должен собраться.
   
    – Она победила… Поздно… – в отчаянии Моран закрыл лицо руками.
   
    Дракон молча смотрел на старого друга. Он всё понимал. Как можно бороться за что-то, если этого нет и, возможно, не будет никогда. В пещере, вжавшись в холодный угол, сидел арди, у которого отняли цель, что вела вперёд, словно спасительная нить. Аарис не знал, как помочь Морану. Его самого накрывало волнами боли. От одиночества хотелось выть подобно данаду на сияющие в небесах луны. Вахди не чувствовал связи с остальными Стихиями. Не было больше Долга, Судьба растворилась подобно туману.
   
    Вместе с тёмным даром передались и чужие воспоминания. Любовь, надежда, вера в себя и в счастливое будущее… всё это перечёркнуто полосой мрачных событий, что гремят на горизонте времени неутихающими раскатами. Аарис видел и слышал послание Ясары, словно стоял там и внимал каждому слову. Если не начать делать хоть что-то сейчас, то скоро будет поздно. Колесо Судьбы нужно повернуть в обратную сторону, пока оно не сломалось под натиском ужасных событий. Миры, что создавались с любовью и заботой, утонут в океанах крови, захлебнутся собственным страхом! Нужно встать… нужно сражаться до последнего вздоха…
   
    – Когда последний луч угаснет, когда мрак завладеет миром, когда поработит свободных и разделит равных, не прекращу я бороться, – начал Аарис, склонив голову. Он вспомнил древнюю клятву Теней, что хранили Единое Вселенское Знание.  – Пока рука моя тверда, а сердце чисто, не отступлю от поставленной цели – защитить народ мой от Зла. Не опущу оружие своё, пока тело не истечёт кровью, а голова не падёт с плеч. Я свет во тьме, я светоч в душе…
   
    – Я истина, я праведный меч, – продолжал тихо Моран. Он говорил громче с каждой альроной, сила, подобно урагану, бушевала внутри. – И пусть не будет у меня имени, не будет роду и племени, не отступлю я, не поддамся страху. Стану я безликим, невидимым, стану неистребимым. И не сможет меня победить даже тот, кто мной обладает. Я появляюсь при свете дня и исчезаю в ночи! Я отраженье в воде, я силуэт на стене! Я – Тень!
   
    Глаза Морана полыхнули красным, вены проявились под кожей и почернели. Сила Атаран Турвад вырывалась на свободу…
                ***
   
    Чёрный туман расползался, убивая всё, чего коснётся. Трава осыпалась пеплом, деревья обращались пылью, животные и птицы растворялись, не оставляя после себя даже костей. Моран стоял посреди поля, прежде плодородного и цветущего, а теперь… земля высохла и растрескалась. Нет в ней жизни. Маг колдовал, читая заклинание на древнем языке. Он произносил вслух опасные слова, от которых даже воздух пропитывался мраком. Илсаян покидал небосвод, хотя должен был находиться в зените. Глаза мужчины светились красным от ярости. Вены почернели и взбухли; сила, что покоилась многие годы внутри, теперь выплёскивалась водопадом, пожирая всё, до чего сможет дотянуться.
   
    – Иди сюда, тварь… – ехидно произнёс Моран. Он продолжал делать движения руками по кругу. Пальцы шевелились, источая смертельно опасную дымку.
   
    Несколько Саимов вышли из открывшегося портала. Стоило им только ступить в туман, как чёрные щупальца принялись утаскивать их вниз. Мечи не спасали крылатых арди, в попытках освободиться они рубили острыми лезвиями бестелесного противника, но тщетно. Вскоре четверо воинов были задушены и превратились в медленно угасающие угли.
   
    – Скольких бы ты слуг не послала, отродье крылатое, – усмехнулся Тень, – они все погибнут. Живая плоть не уцелеет там, где живёт Смерть. Скоро весь Ардос, все миры превратятся в пепел. Ты хотела власти? – крикнул он, посмотрев в мрачные небеса. – Смотри на свои владения! Скоро тебе нечем будет править! Спусти же свою пернатую тушку вниз и останови меня, Киамаль! Ну же! Не бойся! Ты же так сильна! Отчего прячешься, словно трусливый алака?!
   
    Портал снова открылся, но вдали от губительного тумана. Из него вышел отряд вооружённых Саимов. Все, как один, облачены в лёгкие доспехи. Мрак распространялся стремительно, приближаясь к воинам. Один из них посмотрел под ноги, туманные щупальца были уже близки.
   
    Холодная улыбка на серебряном лице отражала уверенность. Взгляд фиолетовых глаз, не моргая, устремился вперёд. Красные крылья за спиной разгорелись ярким красным светом и один их взмах поднял высоко в высь. Остальные приспешники Высшей последовали за соратником. Зря. Тьма стережёт свои границы. Моран вскинул руки, и туман, повинуясь воле хозяина, столбом направился вверх.
   
    Крик разорвал гнетущую тишину. Ничто не прорвётся внутрь. Живым не место на территории мёртвых. Моран – Тень, ему не страшна тьма. Он состоит из неё, он – её повелитель. Нуарай не зря избрала его. Маг обладает одним важным качеством, которого не было у всех остальных арди, владевших книгой, – единство противоположностей. Чистая душа, как прежде невинная, и чёрное сердце. Ни свет, ни тьма не могут поработить Морана, никто не обладает достаточной силой, чтобы остановить такого арди, если он сам не захочет умереть или быть рабом.   
   
    – Жалкое подобие богини, – продолжал скалиться Моран, стоя посередине мёртвой долины.  – Сколько арди должно умереть из-за твой трусости, прежде чем ты расправишь занемевшие крылья?! Давай! Иди ко мне!
   
    Ответом, как и прежде, была тишина. Илсир не желала являть себя. Сильные взмахи кожистых крыльев оповестили о приближении Аариса. Дракон без труда приземлился на мёртвое поле и превратился в ардийца.  Опасные туманные щупальца приблизились к нему, обвивали ноги Вахди, касались рук, скользя меж пальцев. Но, ощущая частичку тёмной магии внутри Дракона, не трогали, даже не мешали идти. Удел мрака сражаться со светом, а не с самим собой.
   
    – Видимо, придётся уничтожить целую Вселенную, – предположил гневно Моран, взглянув на приближающегося Аариса. – И даже тогда трусость не перестанет быть для неё преградой.
   
    – Она явится, вот увидишь… Ей нет дела до мирских проблем. Ардос, как и Вирона, Руатай, Ниворс… эти населённые планеты ничто для неё, как и всё остальное. Но… Обрати свой взор на то, что она бережёт…
   
    Моран понял, о чём говорил Вахди Воздуха. Ясара поведала о том, как Илсир ненавидела Теней. Они обладали Книгой, а после, когда Единое Вселенское Знание было разъединено, Высшая вознамерилась во что бы то не стало завладеть всем миром. Править при помощи знаний, что хранили в себе Атаран Руррис и Атаран Турвад. Киамаль Луот всегда хранила тайну, которая могла её погубить. Но для нирато охви не существует преград. Ничто не может помешать «праведному голосу» узнать правду.
   
    – Я знаю твою тайну, Киамаль Луот, – самодовольно усмехнулся Моран. Он опустил руки, прекратил распространять ядовитый туман. Чёрные щупальца припали к мёртвой земле и замерли в ожидании. – Я расскажу её всем, кто захочет слушать. Посмотрим, как поведут себя твои верные слуги, когда узнают, что ты сделала со своей сестрой… и братом… и матерью… – глаза мага зловеще полыхнули красным. Теперь он уверен: Илсир спустится с небес на землю и заставит замолчать, лишь бы не потерять власть над теми, кто добровольно склонился перед волей Великого Света.
   
    Мрачные небеса с трудом смогли распахнуться. Яркий свет заливал мёртвое поле, но не мог справиться с мраком, расстелившемся на равнине близ поселения Арту. Там, где всё началось, всё и закончится. Туаримы давно покинули это место, перекочевав на более плодородные земли.
   
    Неистовый крик могучего оллори заставил воздух дрожать. Птичья голова с жёлтыми глазами, покрытая белыми перьями, острый загнутый клюв; сильные широкие крылья несли крупное, но изящное тело с золотистой шкурой; острые когти отражали небесный свет; хвост, по виду напоминавший драконий, с широкими пластинами в начале и с узкой острой иглой на конце. Необычное крылатое воплощение Ирсир вызывало страх и покорность даже у боевых Саимов.
   
    Тень не боялся грозной богини. Он знал: ничего не сможет сделать Илсир с тем, кто обладает силой, во сто крат превышающей её собственную. То, как избранная стала Падшей, навсегда изменило её, извратило. Душа девушки-Саима почернела и давно истлела. Нельзя остаться чистой, не искупавшись в крови своих родственников…

   
    Ночь вступила в свои права, зажигая звёзды на почерневшем небе. Белокрылая ардийка величественно шествовала по коридору дома, направляясь в комнату сестры. Власть и сила, что она получила, бушевали в ней. Мысль о том, что стоит проверить свои возможности, сводила юную Илсир с ума.
   
    Искренняя улыбка на лице Уномаль сменилась гримасой боли. Пытка, что уготовила девушка для той, ближе кого не было на свете, была поистине ужасной. Киамаль стояла посреди комнаты, наблюдая, как Уномаль, чьим призванием после помазания стал удел Стража Небес, корчится от мучений на полу, истошно крича. Девушка сжимала кулак, а тем временем кости несчастной трещали и ломались. От этого избранная ардийка приходила в восторг.
   
    Этораль, младший брат, которому не исполнилось ещё и полных четырнадцать циклов, умер быстро и безболезненно. Илсир проникла в его сон, полный прекрасных образов, и наполнила каждый момент таким ужасом, что у юного арди остановилось сердце. Довольная улыбка засияла на лице молодой избранной. Она поняла, что нет преград для обладательницы Высших сил.
   
    Сэойра, мать прекрасных детей, увидев то, что Киамаль, старшая дочь, сделала с роднёй, не смогла сдержать крик боли, рвущийся из груди и терзающий душу. Ярость опутала женщину тонкими нитями и заставила действовать. Ненависть переполняла ардийку. Она решила убить крылатое отродье, помазанное Стихиями в Илсир (Еlsaan ierotu – Еlsa`ier), что в переводе с ардийского означает «Воплощение Создателя». Сэойра умерла мгновенно.  Она даже не успела осознать, что Сборщица душ коснулась её своей костлявой дланью. Одним щелчком пальцев Киамаль превратила собственную ану в голубое кровавое месиво на полу и стенах.
   
    Ужасная тайна сгорела вместе с домом. Стихии закрыли глаза на ужасное преступление со стороны избранной, которая должна была беречь свою душу и праведность, а вместо этого очернила. Но Ясара, нирато охви Единого Вселенского Знания, отказалась помогать Вахди советами. Книга закрыла свои страницы, а после и вовсе была разъединена. Праведный голос замолк навсегда, так поначалу казалось. Не смогла стерпеть искренняя, чистая сущность такого позора…

   
    Олорри превратился в желтоватую дымку и растворился в воздухе. Илсир стояла у самой границы тёмного луга. Богиня была далеко, но, используя зрение данада и способность этого существа приближать далёкие объекты, маг смог рассмотреть противницу. Бездумно рваться в бой, обратившись в волкоподобное существо с чёрной шерстью, бессмысленно. Илсир не отступит, а наоборот, даст отпор и, возможно, одержит верх. Она не бьётся честно и Моран это учёл. Он продумал план до мелочей. Его осталось лишь грамотно и последовательно исполнить.
   
    Мужчина уверенно двинулся навстречу. Он шёл медленно, продолжая смотреть на свою жертву злым взглядом. Вены пульсировали чернотой. Они заполнялись древней силой, что стремилась вырваться на свободу и продолжать жадно пожирать каждую жизнь, которую сможет найти. Тьма за спиной поднимала пласты земли, превращая их в пыль, которая кружилась в нескончаемом водовороте смерти.
   
    Аарис стоял поодаль и наблюдал за этим зрелищем. Вахди не мог скрыть свой страх. Да и зачем лгать самому себе? Не лучше ли быть тем, кто он есть – Стихией, живой, дышащей, праведной… Он почувствовал в Моране сильную древнюю магию с того момента, как увидел. Но единственное, чего Вахди Воздуха не понимал – почему парень не хочет развивать в себе способности, каких не видел мир? Они уникальны, хоть и опасны, но при должном внимании и обучении юный туарим мог уже в те годы стать величайшим магом.
   
    Мальчик стал мужчиной, прошёл все испытания, пережил столько лишений. Теперь путь к небывалому триумфу преградила Илсир. Нет страха, нет даже намёка на него. Только уверенность, только сила.
   
    На первый взгляд казалось, что Высшая была одна. Вот она стоит незыблемо, словно статуя, готовая к бою с противником, который сильнее её во много раз. Но отчего она так уверена в своих способностях? Почему, зная, что её ожидает медленная, мучительная смерть, не дрожит? Помощь близка, нет сомнений в этом. Ловушка скоро захлопнется. Но кто должен в неё попасть? Вахди Небес? Тень? Оба? Неожиданно в груди полыхнула искра. Братские узы вновь загорелись. Связь, что объединяла Стихий, дала о себе знать. Тонкая нить вела к Керем, сердцу Иллахима. Она здесь. А значит – остальные тоже неподалёку. Ждут своего часа и приказа о нападении от Илсир. Никто из порабощённых не отступит то цели, заложенной в умы.
   
    Аарис закрыл глаза и обратился в слух. Он искал Керем. И нашёл. Образ феникса предстал ярким костром на горизонте сознания. Она ответила брату и ждёт на границе поселения, за чертой мёртвого поля.
   
    – Я знаю, что ты здесь, Керем, – бросил мужчина в пустоту. – Ты искала меня, и я пришёл. Почему же прячешься?
   
    – Я не пряталась от тебя. Никогда, – раздался невдалеке голос воина сердца и чести. Нет в этом голосе жизни, нет любви – нет ничего. Он сухой, словно тростник, опалённый зноем.
   
    – Покажись! – потребовал Аарис. Тут же ответом стало пламя в ладони Вахди Огня. Оно становилось арче, а вскоре всё тело женщины засветилось алым.
      
    – Что она с тобой сделала? – жалостливо спросил Дракон. Он воспользовался магическим зрением. Внутри – пустота. Чёрная, словно вечный мрак. Душа оставила после себя лишь остывшие угли; ни воли, ни желаний не было в Керем. Лишь покорность. Жёлтые нити рабства мерцали, опутывая руки, ноги и впиваясь в спину. Пытки сделали своё дело – это больше не Стихия. Марионетка – вот, кто она такая; сосуд, лишённый силы, безвольный, словно раб.
   
    – Тоже самое, что и с тобой, – всё так же сухо говорила Вахди, стоя за пределами поля. Она сделала короткий шаг и тёмные щупальца тут же поднялись, пытаясь ухватить Керем за ногу, силились дотянуться и жадно утащить в себя, медленно убивая. Оставалось только отступить и на расстоянии сверлить взглядом брата. – Но… Как тебе удалось освободиться от этой связи?
   
    Испуг… Аарис узнает его везде. Невозможно скрыть страх от того, кто сам пережил подобное. Надежда слабо засияла в углу сознания – нужно попытаться, нужно обрезать нити, высасывающие жизнь из сестры, пока не стало поздно. Она готова освободиться, хоть и не просит об этом.
   
    – Ничто не вечно, – сказал Дракон и сделал пару шагов вперёд. – Илсир не так могущественна. Нет в её руках столько силы, чтобы суметь удержать семерых Вахди и справиться с нирато охви в одиночку.
   
    – Ясара исчезла, – прошипела Керем. Она крепче сжала рукоять острого клинка, лезвие которого светилось алым. – Она покинула нас на заре времён и до сих пор не вернулась. Книгу разделили, Атарра Наорэ не существует.
   
    – Я говорю не про Ясару, сестра. Она ушла потому, что мы закрыли глаза на страшную правду, но отправилась в лучший мир, без магии и несправедливости. Хотя, тебе Иес говорил тоже самое, я уверен. Он не может молчать. Вечно болтает о жизни и её важности. Но Моран…– Аарис увидел, как меняется лицо Феникса, она внимала каждому слову и удивление медленно смешивалось со страхом. – Твой Навадай не просто Тень, – сказал мужчина уверенно, чем вызвал сомнение в Керем. – Он новый «праведный голос». Атарра Наорэ говорит с ним, Ясара говорит. Она многое рассказала о тех временах, что настанут, если не отрезать крылья этой твари, именуемой Илсир. Морана ей не победить, да и вам тоже. Даже если нападёте вместе, ведомые единым порывом – погибнете от меча. Он – туарим, байсар… ни числом, ни умением его не взять.
   
    Нетерпение заставляло дёргаться. Вахди не знала, что делать с теми знаниями, которые получила от Аариса. Она стояла, нервно бегая глазами, перебирая варианты того, как поступить. Наконец, Керем, бросив взгляд на Первенца Иллахима, сорвалась с места и побежала прочь. Женщина быстро вставила клинок в напоясные ножны и подпрыгнула. Красная дымка окружила её, превратив в Феникса, который, взмахнув сильными широкими крыльями, взмыл в небеса.
   
    – Давно хотел тебе сказать, – с грустной улыбкой произнёс Аарис, следя взглядом за сестрой, – ты предсказуема.
   
    Вахди распростёр руки. Синий туман окутал его. Облако становилось больше и вот раздался грозный рёв. Кожистые крылья шумно рассекали воздух. Дракон быстро взлетел и с невероятной скоростью погнался за Вахди Пламени.
                ***
    Илсир сверлила взглядом приближающегося Морана. Надменная улыбка не сходила с лица. Она знала, что одержит верх. Не верилось женщине в победу Тени. Она не чувствовала его силу, не могла оценить все преимущества тёмного мага, а потому не боялась. Высшая забыла, что даже находясь на вершине мира, всё же стоит смотреть вниз.
   
    Магическое зрение с трудом удалось пробудить. Образы менялись постоянно, не могла Киамаль настроить себя на восприятие магической сущности. Растеряла свои способности очень давно, и теперь, когда они так нужны, нет возможности использовать их по полной. Но кое-что Киамаль удалось разглядеть. Свечение вокруг тёмного мага… оно должно быть коричневым. Но почему фиолетовое? Что изменилось в Моране с того момента, как Илсир убила его в крае Жизни?
   
    «Ты должен быть мёртв», – испуганно думала она, продолжая фокусироваться на противнике.
   
    Уверенность в собственных силах стала пропадать. Воспоминание пролетело перед глазами стремительно. В тот миг, когда Высшая решила вмешаться в течение Великой Реки, решила изменить будущее в свою пользу, она метнула в мага силой Семи. Он не мог выжить. Нельзя выстоять против такой мощи. Но почему он идёт навстречу?
   
    Ответа нет и не будет. Противник очень силён и крайне опасен. А то, что случилось в следующее мгновение, заставило дрожать от ужаса. Тусклая вспышка промелькнула в полутьме и погасла. Тёмная пыль осела. Моран исчез. Илсир взволнованно сделала несколько шагов назад, вглядываясь в пустоту. Дыхание участилось, сердце лихорадочно забилось в груди. Страх… он овладевал Высшей стремительно.
   
    Моран обратился Тенью. Без света Илсаяна его не увидеть и не отразить атаку. Он, словно дикий зверь, ходил вокруг своей жертвы, наблюдая, как растворяется уверенность, как сомнение закрадывается в разум и открывает путь непреодолимому ужасу, что растекается по венам, заполняя тело. В голове звучит клятва Тени. Она прокручивается снова и снова, придавая сил и уверенности в победе.
   
    Вот сейчас… можно напасть и прервать цикл бессмысленных смертей. Но рано, ещё рано. Всё равно Илсир пока сильна. Пусть страх овладеет ей, парализует, и тогда можно действовать.
   
    – Твои попытки меня напугать ни к чему не приведут, Моран! – крикнула Илсир в пустоту. Она крутилась, пытаясь глазами найти хоть какой-то силуэт, отдалённо напоминающий арди. Но ничего не было.
   
    – Неужели? – зазвучало рядом эхо голоса Тени. – Разве твоё сердце не стучит бешено? Разве мысли не бегут бурным потоком в разуме? Разве ты не чувствуешь страха смерти?
   
    – Если ты так уверен в своей победе, то почему прячешься? – прошипела Высшая. Она снова сделала пару шагов назад, озираясь по сторонам.
   
    Моран появился за спиной. Он был окутан тёмным облаком. Хлёсткий быстрый замах рассёк воздух. В руках – те самые прямые мечи, что когда-то помогли юному воину одержать верх на экзамене по боевым навыкам. Прямое обоюдоострое лезвие, на клинке от самой рукояти лентой шла светящаяся надпись на древнем языке. Илсир успела заметить противника и пригнулась, отступив влево. Рубящий удар прошёлся почти вплотную и меч едва не задел плечо. Металл мелодично зазвенел.
   
    – Сражайся честно! Покажись! – неистовый крик разнёсся по округе. Ветер подхватил эхо голоса Илсир и полетел дальше.
   
    – Я не намерен поддаваться тебе, Киамаль, – спокойно ответил Моран. – Ты не знаешь слова «честь», а потому сражаться на равных ни к чему.
   
    Снова маг появился из ниоткуда и секущий удар по диагонали достиг цели. Острие меча проехалось по щеке, оставив ровную линию, из которой сочилась голубая кровь. Крик разорвал гнетущую тишину. Испуг читался в глазах. Илсир закрыла порез ладонью, лихорадочно всматриваясь в мёртвую темноту. На небе не было ни лун, ни даже звёзд. Неоткуда взять сил, чтобы залечить рану.
   
    – Ночь – моё время, Киамаль, – засмеялся Моран. – Некуда бежать. От правосудия Теней нельзя скрыться.
   
    – Если ты воин, то бейся, как воин, а не как хырсак ! – разъярилась Хранительница Семи. Она раскрыла ладони. Яркие искры плясали по кругу, проскальзывая меж пальцев. В руках появились два меча с длинным серповидным лезвием и короткой, загнутой на конце, рукоятью. – Или ты боишься меня?!
   
    – Я не боюсь.
   
    Моран вышел из тени, мгновенно занеся мечи для удара. Киамаль не успела отступить. Металл тихо запел, лезвия стремительно опускались Илсир на голову. Оставалось только пригнуться и парировать в ответ.
   
    Лязг и протяжный стон богини смешались воедино. Яркие искры осветили лица обоих соперников. В глазах Морана, наполненных чернотой и алой яростью, светился огонь, подобный погребальному. Илсир видела в маге свою погибель. Не было больше уверенности, не было храбрости. Хотелось покинуть поле боя и трусливо сбежать.
   
    – Я знаю, о чём ты думаешь, Падшая, – ощерился Моран. Он с силой оттолкнул от себя крылатую арди. Мечи разошлись, лезвия остывали в темноте, медленно тускнея.  Маг отошёл назад, но не спрятался в дымке. Он выжидал момент.
   
    Илсир бросилась в атаку. Она сделала горизонтальный взмах – он пригнулся и резанул по ноге, разорвав подол платья. Со злости Илсир сделала несколько выпадов вперёд, пытаясь уколоть, Моран парировал удар, схватил руку с клинком и заломил. С разворота нанёс сильный удар. Лезвие рассекло плечо, от боли Высшая закричала.
   
    – Ты не победишь меня, – скалился маг, выставив руку с мечом вперёд. Он ходил кругами, глядя богине в глаза. Он чувствовал её страх, как он распускается внутри, подобно пышной розе. Сначала растёт и набухает бутон сомнения. Лепестки уверенности раскрываются и отмирают и расцветает страх… Аромат Смерти медленно распространяется и заполняет пространство, окутывая труса, а после цветок осыпается, падающими лепестками отсчитывая мгновения до гибели. Стебель души съеживается иссыхает… жизнь кончается именно так.
   
    Снова завязался бой. Илсир сдавала позиции. Раны на теле сильно кровоточили, но не заживали, от них нельзя так просто избавиться, залечив магией. Они наносились рукой Тени – существа ни живого, ни мёртвого. Тени балансируют на Грани. Они безликие стражи этого мира. У них нет лица, нет формы, нет сострадания. Если Тень сражается – она беспощадна, неумолима, её не остановить, не ранить, не убить, если сама не захочет оборвать собственную жизнь.
   
    Морану надоело играть с жертвой. Он начал наступать. У Высшей едва хватало сил на то, чтобы отражать удары. Наконец, ловко извернувшись, маг схватил Илсир за крыло и рубанул мечом по основанию. Лезвие срезало кожу на спине. Женщина выгнулась от боли, выронив клинки, и истошно закричала. Ноги подкашивались, в глазах темнело, дыхание прерывалось.
   
    Но Тень не остановился. Он наблюдал, как соперница пытается подняться, как потягивает руку в надежде открыть спасительный портал. В этот момент он сделал замах и рывком поднял Падшую, схватив за второе крыло. Удар… Мелодичный звон клинка, прорезавшего кость, не слышен. Только истеричный вопль Илсир разнёсся по округе, пугая Саимов, что спешили на помощь Хранительнице Семи.
   
    – Падшим не нужны крылья, – прошипел Моран, наклонившись к стенающей Илсир.
   
    Не стоит убивать женщину, нужно только преподать урок. Она многое совершила, принесла столько бед, пролила немыслимое количество крови, но без неё Свет станет неуправляем и равновесие нарушится. Пока не родился новый избранный, она должна жить, должна нести бремя позора и терпеть лишения, чтобы хранить вверенное Стихиями знание.
   
    В попытке спастись, пока не нанесён решающий удар, открывается портал и Киамаль проскальзывает внутрь, спотыкаясь и падая. Пусть знает и помнит: ей позволили уйти. От этого позор будет более значимым, поражение – более гнетущим. Моран смотрел медленно чернеющим взглядом на ещё трепыхающиеся крылья, что лежат в чёрной пыли. Он многозначительно хмыкнул и улыбнулся, вознеся голову к небу. Но бой ещё не окончен. Небеса содрогнулись от летящих вниз Аариса и Керем, сцепившихся в смертельной схватке.
                ***
   
    Аарис быстро летел, догоняя Керем в небе. Он раскрыл пасть и, взмахнув пару раз крыльями, попытался ухватить Феникса за хвост. Промах. Витиеватые перья раскинулись в стороны, и птица резко повернула влево.
   
    «Нужно подняться повыше и напасть сверху», – решил Дракон и взмыл в высь.
   
    Вахди сияет ярко, двигаясь меж редких облаков. Первенец Иллахима понимал, что это лишь уловка. Сестра заманивает его на свою территорию, где остальные Стихии нападут большим числом и оборвут жизнь собрата во имя той, кто их поработил.
   
    «Ну уж нет, сиэ , я на такое не согласен».
   
    Крылья ещё раз сильно взмахнули и сложились вдоль спины. Дракон нырнул вниз, почти достигнув цели, вытянул передние лапы вперёд и хватил. Феникс затрепыхалась, пытаясь выбраться из крепкой хватки. Но чем больше сопротивление, тем сильнее ранят острые когти.
   
    «Уймись!» – Аарис ментально осадил сестру.
   
    «Пусти!» – громкий крик растёкся эхом в голове Дракона.
   
    Вахди загорелась ярче. Она неистово клекотала, клевала своего пленителя. Но Аарис непреклонен, он словно не чувствовал, что жар Феникса обжигает лапы, что кровь сочится из когтистых пальцев. Он летел, держа сестру крепко.
   
    Наконец, извернувшись в очередной раз, Керем когтями ударила Аариса в грудь и сжала пальцы. Дракон выпустил драгоценный груз из лап, взревев от боли. Вахди потащила брата вниз, сильно махая крыльями. Земля уже близко, но оторвать от себя Феникса не удаётся. Волны огня ослепили Первенца Иллахима.
   
    Удар… Стихии в истинном воплощении кувыркаются, не прекращая сражаться друг с другом. Аарис вышел из себя, он позволил гневу им управлять и освирепел. Длинный тонкий хвост обвил шею сестры и сдавил, оттаскивая птицу назад. Дракон встал на четыре лапы, подавшись назад, пропахал когтями землю и остановился. С силой взмахнув хвостом, резко развернулся и отшвырнул Керем с сторону. Она несколько метров пролетела и рухнула, сломав крыло.
   
    «Ты сражаешься, не понимая, на чьей стороне!» – заявил Аарис.
   
    «Это ты предал всё, за что мы боролись», – огрызнулась Керем.
   
    Огненная птица превратилась в дымку и растворилась. Женщина с трудом поднималась, держась за больное плечо. Она не понимала, за что бьётся, но упорствовала так, словно знала, что стоит на кону. Мутный взгляд рубиновых глаз говорил о том, что Керем лишь марионетка, несколько медленно заживающих ран на теле свидетельствовали о слабости и невозможности использовать силу на полную. Но Вахди не отступит, не остановится.
   
    Феникс всегда была такой: неистовой, сильной, непокорной. Вступала в споры, зная, что проиграет, но сопротивлялась до последнего, даже затевала драки с Аарисом, чтобы доказать свою правоту, или же ради забавы. Но она никому не желала смерти, никогда. Эти мысли заложила в неё Илсир.
   
    Аарис чувствовал, что Илсир резко ослабла. Лёгкий холодок, пробежавший по спине, говорил о том, что, возможно, Высшая лишилась крыльев и потеряла власть над Саимами. Осталось немного – выбить неистовость из Керем. Не зря Вахди Пламени зовётся «Сердцем Иллахима». Она владеет пламенем душ смертных и бессмертных. Если освободится Феникс, перестанут быть рабами и остальные Стихии.
   
    «Ты должна бороться! Сопротивляйся, или я заставлю!» – раздалось яростное послание Аариса в голове женщины.
   
    «Попробуй», – ответила Керем.
   
    Она готова была бороться, но не за свободу. Не было в ней ни чести, ни воли. Одна лишь ярость, сопровождаемая болью. Аарис чувствовал это, он понимал, что будет тяжело. Но … иногда во имя благой цели приходится чем-то жертвовать, пусть даже и родными. Не всех удаётся спасти в схватке с врагом. Дракон знал прописную истину войны, но никогда не хотел принимать на веру то, чего не испытывал сам. Теперь всё иначе.
   
    Сверкая глазами, из темноты показался белый орси . Длинная волчья морда, белая шерсть, тихо ступающие по земле лапы, мохнатый длинный хвост. Это Иес. Он явился на зов сестры. Другие Вахди тоже не заставили себя ждать. Вот заливистое ржание крылатого хвара  донеслось до слуха – Ладия прибыла крайне быстро. Стук копыт водяной лошади окончательно развеял все сомнения. Стихия Воды самая опасная из всех – она ведает будущим, может предсказывать события до мельчайших подробностей и потому непобедима в бою. Она знает любого противника наизусть. Кироса в образе златорогой атэрры явилась следом, а вскоре, рыча от злости и голода, пришёл Кирот. Его истинное воплощение – пещерная дикая кошка с серой гривой. Хвост с пушистой кисточкой на конце двигался из стороны в сторону, давая понять, что Вахди очень зол. Последней появилась Ильна, Стихия Льда. Она редко пользовалась воплощением нуойи – полярной совы, её сила заключена не в способности превращаться в животных, а в умении обездвижить соперника, заключив в ледяной капкан.
   
    «Тебе не справиться со всеми», – ухмыльнулась Керем. Она обвела своих порабощённых братьев и сестёр довольным взглядом и кивнула, давая команду атаковать.
   
    Первым в бой кинулся Иес, рыча от ярости и вздыбив белую шерсть. Но в тот же миг, уже в прыжке, был сбит чёрным данадом. Моран пришёл на помощь старому другу, взяв Вахди Жизни на себя. В стороне завязалась схватка. Клоки шерсти взметались в воздух, грозное рычание доносилось из клубов чёрной пыли. Сильные укусы сопровождались скулением, хрустом костей, брызгами крови. Ловко извернувшись и придавив лапой противника, данад взвыл. На вой ответили воем, призыв услышан. Стая чёрных волкоподобных существ бродила неподалёку всё время, пока Тень сражался с Илсир, ожидая приказа. И вот теперь дан сигнал.
   
    Кирот, обратившись дикой кошкой бросился навстречу; Кироса, приняв облик ардийки, отправилась на помощь брату.
   
    Ладия видела всё, что должно произойти в ближайшие мгновения. Она планомерно командовала Ильной и Керем, которые атаковали Аариса. Дракон сопротивлялся, он даже начал побеждать огненную сестру, но лёд сковал задние лапы накрепко. Попытки расколоть капканы хвостом так же провалились, холод прижал к земле и его, а, чтобы Вахди не использовал Дыхание Иллахима, плотный серебристый обруч на длинной морде не дал раскрыть зубастую пасть.
   
    Тяжесть льда заставляла припадать к земле, задыхаясь и используя последние силы на попытки вырваться из холодного плена, Дракон покрывался белой коркой, которая нарастала со стремительной скоростью. Финал близок. Аарис понимал это и ничего не мог поделать. Он наблюдал за тем, как Керем обращается в Феникса и взлетает ввысь. Вот она складывает крылья и ныряет вниз с большой высоты, выставляет блестящие острые когти вперёд.
   
    Яростный клёкот разрывает небеса. Птица падает без сил, сбитая молниеносным противником.
   
    – Да как вы смеете вмешиваться!? – Ладия испуганно смотрит вверх. Она не предвидела этого.
   
    Едва Стихия успевает вскинуть руки, сияющие перламутром, как за спиной появляется Саим с красными крыльями. Фиолетовый взгляд, излучающий гнев и жажду справедливости, смотрит прямо на Вахди. Воин одевает женщине петлю на шею и с силой затягивает, а после заламывает руки и связывает, закрепляя верёвку мечом, воткнутым в землю по самую рукоять.
   
    Ильна отвлеклась на опасного противника. Одного Саима она ранила ледяными иглами, выпущенными из рук, но двое собратьев ставят на колени непокорную льдинку, так же одевая петлю на шею. Аарис знал, что это такое. Лишь одно может остановить Стихий – Аркан Судьбы.  Верёвка, пропитанная специальным зельем, сделанным из листьев Древа Жизни способна остановить на время Вахди.
   
    Ледяной капкан больше не растёт. Мышцы немеют, сил не хватит, чтобы выбраться из плена. Вахди решается на опасный шаг – разогреть себя и расплавить кокон, в который его заключила сестра. Для этого потребуется разжечь белое пламя внутри себя, но одна ошибка может стоить жизни. Саимы всё понимают и отправляются связывать остальных порабощённых.
   
    Дракон медленно вбирает полную грудь воздуха. Всё тело начинает светиться синими лучами, что пробиваются из-под чешуи. Белая искра разгорается внутри, из ноздрей валит чёрный дым. Первым распадается обруч на морде. Куски, расплавленные и потемневшие, отваливаются и продолжают таять на земле. Ледяные стены текут внутри, истончаясь, крылья с силой раскладываются, и куски льда разлетаются в разные стороны. Один взмах и оставшиеся оковы разрушаются.
   
    В спину вцепляются острые когти, в шею впивается клюв. Крылья бьют с такой силой, что чешуя ломается и отлетает. Керем не отступит. Она твёрдо вознамерилась убить Аариса. Она вырывает мелкие частички плоти и ранит когтями тело снова и снова. Дракон поворачивает голову, пытается челюстями достать соперницу, но не получается ухватить. Боль становится невыносимой, яростный клёкот давит на слух, горячая кровь льётся на землю. Силы покидают Аариса стремительно, он не успел восстановиться после ледяного капкана. Глаза предательски закрываются, дракон поддаётся слабости, что парализует его.
   
    С диким воем на Феникса нападает данад. Он не боится обжечься, пламя Керем не властно над ним. Весь в царапинах и укусах, в крови… озверевший после боя с Иесом, он стаскивает птицу с Аариса, крепко ухватив за хвост. Он полон решимости вразумить супругу, разорвать связь, что держит в плену женщину. Как только Вахди Огня оказывается на земле, данад заставляет её перевернуться, впиваясь зубами в спину, а затем перепрыгивает на другую сторону и с силой сдавливает челюстями горло.
   
    «Надеюсь, это заставит тебя обратиться в ардийку», – подумал Моран, слыша, как хрипит Керем.
    
    Сработало. Феникс засветился, в последний раз вскрикнув, и от него не осталось ничего, кроме дымки, которая быстро растворилась. На земле лежала обессиленная Керем, задыхаясь от боли. Укусы на шее заживали медленно, кровь сочилась из сужающихся ран. Главное Моран сделал – лишил супругу боевого воплощения.
   
    – Ты должна бороться, иррам, – мягко сказал Тень, приняв истинный облик. Его раны зажили гораздо быстрее, чем у любимой.
    
    – Ты ещё не знаешь на что я способна, жалкое подобие мага, – огрызнулась Вахди, поднимаясь на ноги. Как только сила начала возвращаться, женщина раскрыла ладони, на которых заплясали огоньки. Снова предстоит биться мужчине со Стихией, снова то же приятное чувство заставляет склониться. Но теперь всё иначе. Единственный способ вразумить Керем и подтолкнуть к сопротивлению воле Илсир – лишить самого дорогого, что было у неё за столь долгую жизнь. Высшая отняла всё… лишила свободы, поставила на колени, уничтожила будущее. Но единственное, что не смогла разрушить – связь Навадай и Вахди. Эти узы не распались даже тогда, когда смерть настигла Морана, когда маг отказался от любви и семьи, а тяжёлое бремя легло на плечи обоих. Это нужно использовать.
   
    Размышления прервал яростный крик. Вахди несколько раз рассекла воздух клинками-трезубцами. Моран отошёл назад, уклонившись от острых клинков. Он безоружен. Мечи ему не нужны, не пойдёт мужчина против любимой, не будет драться на равных.
   
    – Сражайся со мной! – Керем снова сделала несколько выпадов. Она ранила Морана в бок, окрасив золотое тонкое лезвие в красный. Тень стерпел боль, не произнеся ни звука. Он чувствовал, как кровь течёт из раны горячей струйкой. Но мужчина к этому готов.
   
    – Нет, Керем, – ответил маг тихо. – Я не занесу меч над твоей головой. Убей меня.
   
    – Решил пожертвовать собой? – усмехнулась Вахди, проворачивая в руках сай. Глаза полны гнева, в голосе звенит сталь. Ни намёка на сострадание. – Что ж, я с радостью выполню твою последнюю просьбу!
   
    Время замерло… Моран видел перед собой неистовую Стихию Огня. Она так прекрасна! Волосы, мерцающие алым, невероятно выразительное серебряное лицо, глаза с золотым зрачком и рубиновой радужкой… приятные губы, столь же желанные, как и прежде. Мужчина наслаждался изгибами тела супруги, вспоминал страстные ночи и обжигающие поцелуи. В него летели те самые сай, что когда-то метала Керем на арене возле храма Пламени. Тело помнит прыжок с разворотом и может повторить, чтобы уклониться от опасности. Но Моран стоит на месте. Жизнь пролетела перед глазами в обратном порядке. Смерть уже коснулась души Тени. Каждое событие, даже мельчайшее, представало в ином свете.
   
    Оружие достигло цели. Моран продолжал стоять на ногах, словно не чувствовал боли. Только короткий всхлип вырвался из уст мужчины. Он продолжал смотреть на Керем с надеждой и любовью. Он верил, что однажды всё изменится.
   
    Нити рабства рассыпались мгновенно, а вместе с ними разорвалась и связь. Сердце пропустило удар. Керем стояла, осознавая, что теперь свободна, мысли роились в голове, она пыталась вспомнить, что произошло за то время, пока невидимые оковы сдерживали силу Стихии. Взгляд, прежде мутный, а теперь медленно проясняющийся, фокусировался на знакомом образе. Она точно знала – это Моран.
   
    Страх тонкими нитями зазвенел на лице, ужас разворачивал свои мрачные крылья внутри… В груди любимого торчит оружие Вахди. Керем посмотрела на руки. Ими она метнула в мага сай, ими оборвала жизнь самого дорогого арди. Моран упал на колени, взгляд устремился в никуда. Дыхание прерывалось, сердце почти не билось. Грань приоткрыла свои врата, сияющие невинным белым светом.
   
    – Моран! – с криком бросилась Керем навстречу. Мужчина падал назад, но Вахди успела его подхватить.
   
    Взгляд потухал, кожа становилась бледной. Предсказание Атаран Турвад сбылось, уже отсчитываются последние мгновения до того, как Тень станет рабом и будет вечно служить мраку. Моран видит тусклый образ Керем, держащую его так бережно. Получилось. Надежда не угасла до конца, и маг использовал её, освободив любимую от оков вечного рабства. Она свободна… как и остальные Вахди. И не важно, какую цену пришлось за это заплатить.
   
    – Охрэ до`ни… «Не покидай меня», – голос Стихии Огня доносится до слуха Морана шелестом листвы и шумом ветра. Он едва разбирает слова. Осталось лишь мгновение до конца…
   
    – Ниорсах лэор… «Последний поцелуй…» – из последних сил попросил Моран. – Ни…оррсах… «По…целуй…»
   
    Керем, быстрыми движениями пальцев утирает слёзы и припадает к губам. Мужчина не отвечает на прикосновение. Он мёртв. Не слышно слабых ударов сердца, оборваны линии жизни, высохли линии судьбы в душе, растаяли ленты магии…
   
    Аарис, не скрывая горя, смотрит на страдающую сестру. Она осознала себя, разорвала ядовитые путы Илсир. Но связь, придававшая сил и разжигающая надежду, исчезла, только увеличивая и без того огромную пустоту в выжженной душе. Всё кончено…
   
    Но что это? Магическое зрение пришло на помощь. Дракон видит тёмное тело Морана. Нет в нём жизни, душа покинула сосуд и… она медленно, сияя фиолетовыми искрами, раскрывается внутри Керем, заполняя собой истлевшее место духа Стихии! Ещё не всё потеряно, ещё можно возродить Тень!
   
    Но это уже совсем другая история…