Людмила Улицкая Далматинец

 
      

     Людмила Улицкая, будучи на книжной ярмарке в Варшаве, покупает для своего внука надувную собаку-далматинца и везет ее в Москву. Всё. Больше в рассказе ничего не происходит. И какой бы симпатичной ни была собака, главная героиня не она, а сама писательница. Она, повествуя, парит над происходящим легко, что напоминает легкость парения её надувной псины. Одним-двумя штрихами Улицкая без усилий создает образы встречающихся ей людей: мимолетно появляющейся и снова убегающей переводчицы, одного особенно ею любимого русского писателя, обычно проявляющего к самой Улицкой мало интереса – её это нисколько не смущает, мрачной писательницы в аэропорту, умеющей, оказывается, замечательно улыбаться, «несгибаемой» старухи в московском метро, трёх «симпатичных лиц кавказской национальности». Они все ей милы, все симпатичны, она всех их любит. Улицкая сама с собой в таком ладу, что не сомневаешься: она уже давно «собрала себя из осколков» («Люди нашего царя») и то, что у неё собралось, ей определённо нравится.
     Что  может особенно привлечь читателя в этом рассказе? Безупречное мастерство создания художественного образа: с самых первых строчек мы – внутри повествования, мы видим мир глазами Улицкой.
     Писатель редко позволяет читателю заглянуть в свой внутренний мир. О нем иногда можно только догадываться: по особенно экспрессивно написанным местам – а чаще, как у Чехова, его можно постичь только своим седьмым чувством. Улицкая же великодушно приглашает читателей в свой внутренний мир. И нам в нём хорошо.