Великая космическая мать. Перевод Части 3

Моника Сьё и Барбара Мор. ВЕЛИКАЯ КОСМИЧЕСКАЯ МАТЬ. НОВОЕ ОТКРЫТИЕ РЕЛИГИИ ЗЕМЛИ

Часть 3
ЖЕНСКАЯ КУЛЬТУРА И РЕЛИГИЯ В ЭПОХУ НЕОЛИТА

Источник:
The Great Cosmic MOTHER. Rediscovering the Religion of the Earth . MONICA SJOO  and BARBARA MOR // HarperSanFrancisco . - A Division of Harper Collins Publishers. Copyright ©1987, 1991 by Monica Sjoo and Barbara Mor. Printed in the United States of America.
Перевод Ольги Лучининой, 2017

Глава 1. ПЕРВЫЕ ПОСЕЛЕНИЯ
       К 7 тысячелетию до нашей эры, сельское хозяйство было развито в Иордании, Иране и Анатолии (современная Турция) . Жители были матриархальными и поклонялись Богине; они пришли в Анатолию и на Ближний Восток через Фракию (Балканы). (…)
       Самый известный из городов Анатолии был Чатал-Хююк, открытый Джеймсом Меллаартом в 1960-х годах. Этот городской комплекс, церемониальный центр религии Богини, процветал между 6500 и 5650 гг. до н.э. Чатал-Хююк был очень большим для своего времени, от 30 до 35 акров. Двенадцать последовательных слоёв были раскопаны, и никаких признаков войны или оружия не было найдено! Также нет никаких признаков убоя животных в городе, хотя есть фрески, изображающие древний ритуал охоты. Народ был мирными земледельцами, преимущественно вегетарианцами. Чатал-Хююк был расположен недалеко от торговых маршрутов обсидиана, был крупным торговым центром зерна и, вероятно, религиозной утвари. Квалификация женщин, как садовниц и агрономов, отражена в найденных изображениях и артефактах: сохранились многочисленные жернова, ступки, ручные мельницы, измельчители, ящики для хранения, лезвия серпов, что показывает растущее изобилие пищи. А захоронения, содержащие предметы роскоши, указывают на переизбыток товаров и, следовательно, торговли - есть много обсидиановых объектов и ракушек каури (символов Богини) из прибрежных районов. (1)
I. James Mellaart, Earliest Civilizations of the Near East (London: Thames and  Hudson, 1965); также см. ;atal H;y;k: (London: Thames and Hudson, 1967).  Или:  William Irwin Thompson, The Time Falling Bodies Take to Light:  Mythology, Sexuality and the Origins of Culture (New York: St. Martin's Press, 1981), 138-48.
       В Чатал-Хююке - захоронения женщин и детей окружены  особым почётом (…) Женщины и дети похоронены в центральной могиле прямо под спальной платформой внутри дома, со следами ритуального уважения и любви, оберегами и изображениями, обсидиановыми зеркалами и игрушками; мужчин хоронили в мелких угловых помещениях, не с детьми, но с охотничьим оружием. (2)
2. Thompson, Falling Bodies, 138-48.
Весь город, очевидно, был посвящён религии Великой Матери и религиозному искусству. По крайней мере, сорок святилищ было найдено в Чатал-Хююке, все - посвящены Богине. Фрески на храмовых стенах показывают женщин-шаманок как грифов или коршунов; женские груди включены в рельеф на стенах храма, увенчанный рогами коровы, и окруженный отпечатками человеческих рук (тот же тип отпечатков рук находят на территории пещер Палеолита). Здесь  Великая Богиня изображена в настенной росписи и статуях, в её тройном аспекте: как молодая женщина, как рожающая мать и как пожилая женщина (старуха в сопровождении стервятников). Это - три фазы Луны: растущая, полная, убывающая.
       Чатал-Хююк был построен над священным колодцем, и место постройки было согласовано с природными и космическими законами: с силовыми линиями и центрами земной энергии, с положением звёзд. Вести строительство на каком-либо месте значило поделиться жизнью с этим местом; это было органическое и духовное расположение. Сельское хозяйство росло вокруг святилищ Великой Матери, которые были социальными и торговыми центрами, а также святыми местами. Жрицы богини также были администраторами, писарями и торговцами (…) (3)
3. Много информации о Чатал-Хююке, его Богине и женщинах можно найти у Мерлин Стоун «Когда Бог Был Женщиной»: Merlin Stone, When God Was a Woman (New York: Harcourt Bract: Jovanovich, 1978), 16-17, 24, 44, 96, 100, 154.
       Эрих Фромм в «Анатомии Человеческой Деструктивности» размышляет о значении этой культуры, - над фактом, что среди сотни скелетов на протяжении, по крайней мере, восьмисот лет непрерывной культуры, не обнаружены признаки насильственной смерти; над фактом, что женщин было больше, чем мужчин и похоронены они с большей честью; над фактом, что в религии Чатал Хююка служительницами были жрицы.  Подчёркивая, обновляя и защищая полномочия Великой Матери, он пишет:
        «Данные, которые говорят в пользу представления о том, что Неолитическое общество было относительно эгалитарным, без иерархий, эксплуатации или проявленной агрессии, являются предположительными. Однако тот факт, что эти Неолитические поселения в Анатолии имели матриархальную (или «матрицентрическую») структуру, добавляет гораздо больше доказательств гипотезы о том, что Неолитическое общество, по крайней мере, в Анатолии, было по сути своей неагрессивным и мирным. Причина этого кроется в духе утверждения жизни и в отсутствии деструктивности, которую Бахофен считал неотъемлемой чертой всех матриархальных обществ. (4)
4. Erich Fromm, The Anatomy of Human Destructiveness (New York: Fawcett  Crest, 1973), 183-84.
(Страницы 88-90 оригинала)

Глава 2. ЮГО-ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА: БОГИНЯ В ОБЛИКЕ ПТИЦЫ И ЗМЕИ
       Религия Богини была принесена на Ближний Восток потомками Европейского Древнего Каменного Века. Они вошли в Анатолию через Босфор и Дарданеллы, неся с собой опыт бесчисленных поколений культурного, социального и духовного развития, ориентированного на почитание Великой Матери. Балканский регион Юго-Восточной Европы, известный в древнем мире, как Фракия, был одной из площадок для этого развития.
       Ранее предполагалось, что сельское хозяйство и Неолитическая культура возникли на Ближнем Востоке и распространились оттуда в Европу в четвертом тысячелетии до нашей эры. Но теперь выяснилось, что движение могло быть в другом направлении: независимая Неолитическая культура могла существовать в Юго-Восточной Европе в пределах 7000-3500 годов до нашей эры.  Это были матрифокальные  культуры, похожие на те, что развивались в Анатолии, на Ближнем Востоке, в Египетских регионах, но не вытекают из них(…)
       На юго-востоке европейцы жили в небольших посёлках с мощёными улицами; они занимались фермерством, выращивали домашних животных, развивали гончарный промысел и использовали сложные методы резьбы по кости и по камню. Жившие у пяти морей - Адриатического, Ионического, Эгейского, Мраморного и Чёрного, эти люди торговали, выезжая на большие расстояния по морям и внутренним водным путям, транспортировали многие товары, в том числе,  местный обсидиан, алебастр, мрамор. Они, должно быть, торговали обсидианом с Чатал-Хююком еще в 7000 годах до н. э.
       Культура Винча (Vin;a), недалеко от современного Белграда в Югославии, процветала около 5300-4000 годов до нашей эры. Эти люди строили большие поселения, двух – и трёхкомнатные дома. Две тысячи статуэток Богини были найдены при раскопках. И первые попытки линейной письменности появились там, не позднее середины шестого тысячелетия до н. э., обнаруженные на веретёнах, статуэтках и сосудах – всё, связанное с женщинами и Богиней.
       Богиня  в облике Птицы и Змеи безраздельно властвовала. Как отмечает археолог Мария Гимбутас, она была «сочетанием змеи и водной птицы с длинной фаллической шеей» и произошла от Мадленской Богини Европейского Древнего Каменного Века, и она являлась "женским принципом". (2)
2. Marija Gimbutas The Goddesses and Gods of Old Europe-6500-3500 B.C. (Berkeley and Los Angeles: University  of California Press, 1982)., 144.
        В домах Винча находились священные углы  с выпуклыми жертвенниками, алтари в форме Богини-Птицы с воздетыми руками. Она носила деревянную маску с птичьим клювом - вместилище невидимых сил. Хотя некоторые из её мистерий проводились в естественных пещерах, были найдены миниатюрные копии храмов, показывающие, что удивительные здания были также сделаны в форме Богини Птицы.
       Только вокруг Эгейского моря ранняя Матриархальная культура Европейского Неолита сумела выжить не разрушенная вплоть до конца третьего тысячелетия до нашей эры, а на Крите, в виде Минойской культуры, - до середины второго тысячелетия до нашей эры.
        Но Фракия оставалась крупным центром «излучения» древних знаний вплоть до Пифагорейских времён. В книге «Первый пол», Элизабет Гоулд Дэвис отмечает, что греки эпохи классицизма нашли доказательства древних технологий, далеко превосходящих их собственные. Как писал Геродот: «Фракийцы проживают среди высоких гор, покрытых лесами, со снежными шапками ... . Их оракул находится на высшей вершине горы, и их пророк - это женщина». (3)
3. Herodotus, The Histories, book VII, translated by George Rawlinson  (New York: Tudor, 1944), 389.
По словам Апулея, Фракия была местом зарождения  ведовства – женской мудрости. Это был также дом Девяти Муз, Геродот называл Фракию "горой богинь", легендарным домом магической поэзии, диких и таинственных Менад. И это также являлось родиной одного из первоначальных племён Амазонок, женщин-воинов, которые позже воевали в Греции против патриархальных армий.
       Во Фракии Богиня почиталась как луна (Диана, Селена), а девять Муз (живших на Горе Богинь) были её девятью магическими аспектами. Менады были пророчицами, жрицами-шаманками, хранительницами изначальной мудрости, и легендарными учительницами более поздних Кельтских Друидов, кто поклонялся Керидвен, Горной Богине Вдохновения. (…) Фракийские Менады обучали бессмертию души и теории реинкарнации, оказавшей влияние на Пифагора в V веке до н. э. (5)
5. Elizabeth Gould Davis, The First Sex (Baltimore: Penguin Books, 1972), 49-55.
(Страницы 91-95 оригинала)

Глава 3. МЕГАЛИТИЧЕСКАЯ МОГИЛА: ЛУНА И КАМЕНЬ
       Неолитическая культура Ближнего Востока постепенно развивалась от сельских поселений до городских центров около 5000-4000 годов до нашей эры. Возможно, это был Золотой Век в этой части мира, время мирной и созидательной жизни в долине реки Иордан, отразившееся в поздних мифах и легендах. И, возможно, такое же мирное, устойчивое существование продолжалось в то время и в других странах Востока, а также в Индии, в Африке, в Западной Европе.
       Из раскопок мы узнаём, что мёртвых больше не хоронили глубоко под полом дома, так же, как не погребали больше в пещерных скалах – в камерах наподобие печей. Теперь им давали более монументальныё пристанища в форме каменных комнат в скалах или каменные сооружения, построенные на земле и покрытые искусственным земляным валом. Это были мегалитические гробницы или дольмены. Сам дольмен, камера, образованная из больших стоячих камней, покрытая камнем сверху, был замечен как имеющий большую целительную силу. Камни, выточенные водой, ветром, землёй, считались обиталищем Богини. В некоторых каменных комнатах во фронтальном камне было вырезано отверстие, чтобы напоминать родовой канал. Мёртвые, по-прежнему погребённые в позе эмбриона, были помещены в лоно Великой Матери, в ожидании перерождения.
       Еще позже, женщины-фермеры, садоводы и хранительницы зерна, хоронили своих мёртвых в большом яйцеобразном пифосе или глиняных зерновых урнах под землей. Они осознавали связь между чудесным прорастанием растений из семени, закопанного в землю, и мёртвым телом, также посаженным в землю, с надеждой на возрождение через силы чрева Земли. (…)
       С распространением оседлого земледелия, эта новая культура и её религиозные символы расцветали повсюду - на Ближнем Востоке, в Индии, в Европе, Скандинавии, Великобритании и Испании, на островах Средиземного моря, в Северной и Западной Африке. Древние исконные символы остаются, но в гораздо более сложных формах.
       Великая Космическая Горная Мать, которая была также Матерью Диких Зверей, Тёмным Океаном, Ночным и Дневным Небом, порождает серебряное яйцо, плод её ночного неба, - Луну. Теперь в ней воплощается и Луна и, одновременно, Земля. В иных сказаниях древняя Богиня Воды и Воздуха  (Богиня Птица-Змея) порождает дочь, беременную Землю, Богиню Растительности: Зелёное Дитя.
       Мать и дочь - обе связаны с Луной. Массивная Великая Мать Старого Каменного Века начинает делиться силой с новой Богиней, сильной молодой дочерью сельскохозяйственных навыков, управляемой Луной.
       Луна, дочь Великой Матери, известна как Тройная Богиня. Она управляет всеми процессами плодородия, будь то физическое, интеллектуальное, или духовное. Её тройной аспект выражается в трёх фазах Луны: растущая (рост), полная (перерождение), и убывающая (периодическая смерть).
       Она, как Новая или Растущая Луна, является Белой Богиней рождения и роста.
       Она, как Полная Луна, является Красной Богиней любви и битвы.
       Она, как Старая или Убывающая Луна, является Чёрной Богиней смерти и ворожбы. (1)
1. Robert Graves, The White Goddess: A Historical Grammar of Poetic  Myth (New York: Farrar, Straus and Giroux/Noonday Press, 1966), 70.
       Эти три фазы в жизни женщины все естественны и все волшебны. Это - биологические фазы и духовные аспекты. Быстротечность и бессмертие - разные аспекты одной и той же Богини. Луна как дочь - плод Великой Матери Неба - выражает принципиальное единство в вечном преображении её космоса. Луна и Солнце - глаза небесной всевидящей Матери (ведь мы до сих пор говорим о "небесных телах" и "звездах, глядящих на нас"). (…) Три циклические фазы постоянно вращающейся луны должны напоминать нам, что наш разум не был дуальным изначально, он был структурированным потоком через изменения, всегда осознающим Единое в процессе переживания целого ряда разнообразных психических проявлений. (…)
       На древних изображениях Богини мы находим символ спирали, один конец движется вверх, а другой вниз. Представленная этой двойной спиралью, она не является исключительно Богиней Плодородия, Беременности и Рождения; она всегда, в одно и то же время, является Богиней Смерти и Мёртвых. Вынашивая в своём животе непрерывную восходящую и нисходящую спираль, она выражает постоянное двойное движение космоса. В мегалитическом искусстве, Богиня, как подательница жизни, изображена натуралистически и чувственно. Но, как управительница духов и мёртвых, она имеет форму подчёркнуто неестественную, сюрреалистическую, и психически-духовную. Она, в данном случае, представлена как жуткая, фантастическая, в форме гермафродита или в фаллической форме. Она превращается  в комбинированный образ монстров-животных, как Сфинкс, или позже Грифон и Абраксас.
       В стилизованной форме её называли «Богиней-Глазами» («Eye Goddess»), и она становилась просто двойной спиралью, представляющей космический, магический глаз. Эта конструкция «Eye Goddess» встречается на керамике, на статуях, на глиняных и костяных орудиях везде на Ближнем Востоке и в Европе. На погребальном кургане в Нью-Грейндже в графстве Мит, Ирландия, двойной спиралью выделены главные камни; там Богиня получает первые лучи возрождающегося солнца на зимнее солнцестояние. И такой же дизайн появляется на камнях на Мальте, Крите, в Скандинавии, внутри погребальных камер Франции и Бретани. (…)
       Камень, как в эпоху Неолита, как и в эпоху Палеолита, остаётся мощной обителью Великой Богини. Камень, из всех форм земли, бессмертен и неизменен, он - символ постоянства. Как тазовые кости земли, стены пещеры дают глубокие вибрации или резонанс (…). Животные, также как и люди, тянутся к высоким, стоящим менгирам, или каменным столбам; больные животные трутся о них, и у многих народов сохранился обычай трогать менгиры для того, чтобы забеременеть, или излечиться от болезни.
       Легенды часто ссылаются на каменные круги (например, в Бретани и Корнуолле, в Ирландии и Англии) как на «девять девушек» или «весёлых девушек»; девять – это магическое число Луны и Фракийских Муз. (…)
      Было высказано предположение, что, когда определённое количество женщин/девушек танцуют по кругу на определённой скорости, и все напевают или насвистывают соответствующие звуки (…), то устанавливается вибрационный резонанс в каменном кругу(…), и эта энергия движется от камня к камню. Ультразвук в голосах или музыке может воздействовать на кристаллическую структуру камня.
       Недавно было обнаружено, что кварц, содержащийся в этих камнях, является электрически активным кристаллом, и что определённые стоящие камни, связанные с каменными кругами генерируют ультразвуки при стимуляции элементами электромагнитного спектра, излучаемого солнцем на рассвете. (…)
       Во времена неолита, Луна и каменные символы были объединены в одной характерной форме: рогатый алтарь. Всё в форме полумесяца рассматривалось, по аналогии, как относящееся к Тройственной Богине. Таким образом, копыта лошади, оставлявшие знаки полумесяца на земле, означали, что дикая кобыла принадлежит ей. Изогнутые серпом рога коров и быков, коз, волов и других стадных животных были священными, на них надевали украшения. Рогатая корона стала волшебным отличительным знаком воинов, правителей и жрецов Позднего Неолита. Рогатые Тевтонские воительницы и рогатый Пан, языческий Бог Природы («Пан» означает «Всё»), принадлежат к этой же традиции, и именно поэтому христианский Дьявол изображается с рогами.
       От Верхнего Палеолита до нас дошла Венера Лоссельская и другие наскальные изображения женщин, носящих или держащих рога, а также рогатые фигурки с женской грудью. Существуют также образы беременной оленихи и её волшебных рогов. Северные охотники до сих пор видят Мать Вселенную как лань, лося или дикую олениху. Есть мифы о беременных женщинах, кто правит сердцем мира: они покрыты волосами (шерстью) и носят ветвистые оленьи рога на головах. Олень был священным для Артемиды и Дианы, богини Луны, в более поздние времена. Вымя Оленихи ассоциировалось с источником дождевой воды, а рост её рогов был волшебным образом связан с ростом луны, как символом развития и регенерации. Символ Шумерской Богини Родов был олень. Видимо, был замечен синхронизм между циклом роста панты оленя и весенним ростом  зерновых культур. В позднейших Кельтских и Тевтонских мифах, фея наиболее часто превращалась в волшебного оленя, и жила она в земном кургане, беременном чреве Богини.
       Целый комплекс символов связан с Неолитической религией Великой Богини: священный столп; рога; космическая змея и яйцо; лабиринт; мировое древо; голубь; свастика; жертвенный двойной топор или лабрис; пчела; бабочка и её куколка.
       Рогатый алтарь, рога коровы, сделанные из камня или глины, подобие молодого полумесяца, предназначался для общения с силами роста и плодородия. Он также означал убывающую, умирающую Луну. (…)
       Священный столб, наряду с рогатым алтарём, являлся священным каменным объектом, стоящим на открытой местности, вдоль дорог и в поселениях. Он также происходил из Старого Каменного Века, являясь фаллическим столбом с Великой Матерью, высеченной на нём. Каменные столбы с грудями обнаружены везде на Ближнем Востоке; как предполагает Гимбутас, эти древние фаллические Материнские камни  символизировали шаманскую бисексуальность, и единство полов – Неолитический идеал, подчёркнутый в ритуале и образах.
       Космическая змея и яйцо происходят от изначальной космологии Богини, и продолжают символизировать мудрость, бессмертие, непрерывность в изменении, а также магический зародыш  (или тихий сердечный центр) - в кружении негативно-позитивного спирального поля космической энергии. Лабиринт также продолжает ранние палеолитические ритуалы подземных пещер, инициацию в танце-лабиринте через символы жизни и смерти. Змея и лабиринт – общие символы на Неолитической керамике во всём мире, а в городские времена они были включены в мозаику на полу. В Неолитической Западной Европе и в Неолитической Северной Америке - гигантские погребальные курганы были построены в форме змей, со спиралями, выгравированных на камнях.
      Мировое дерево - это ещё один общемировой символ. Найденное повсеместно среди Неолитических земледельческих народов, мировое дерево также существовало среди ранних культур охотников и собирателей Старого Каменного Века. Шаманы в трансе «забирались» на мировое дерево (что, по сути -  человеческий позвоночник, а также позвоночник Вселенной), чтобы получить озарение. Неолитическое мировое дерево появляется в саду, с обилием фруктов и зерна. Оно отражает сельскохозяйственные проблемы оседлых людей, когда энергетические связи между человеческим обществом и циклами растительной жизни были напряжёнными, а также взятыми под контроль человеком. Мировое древо включает в себя серпантин и лунный символизм, оно сбрасывает кору и листья, как кожу или свет, возрождаясь весной, разрастаясь ритмично с месячными фазами Луны. По крайней мере, за две тысячи лет до появления древнееврейских патриархов, описавших Эдемский сад, Неолитическая Великая Богиня обладала своим волшебным садом бессмертия. Глиняные печати и фигурки из Шумера и Крита показывают, что она сидит в своем саду с растущим месяцем на плечах, где ветви мирового древа несут на себе связки фруктов и злаков… и где-то рядом обвивает ствол дерева, или растягивается на земле у ее ног, космическая Змея.  В некоторых изображениях плодородные реки, вьющимися линиями, изливаются в четырёх направлениях. Такие изображения мирного изобилия являются апофеозом Неолита. Голубь там тоже часто изображён, сидящий на мировом древе как символ безусловной любви Великой Матери (как гриф, стервятник означал вездесущую смерть); голуби продолжают существование в римские времена как спутники Богиня Любви, Венеры, также как библейский символ мира.
       В образе Космического древа, пронизывающего три священные зоны неба, земли и преисподней, выражена тройственная структура Вселенной. Это, также, троичная структура человеческого мозга: изначальный рептильный мозг окружён мозгом млекопитающего, и всё это окутано человеческим неокортексом. Рептильный мозг - это тайный сон подземелья; мозг млекопитающего – это обильная земля; человеческий неокортекс - это летящая птица, которая сидит на мировом древе, и может подняться на небо. Где птица и змея появляются вместе (как во Фракийской Богине Птице-Змее), они должны рассматриваться как верхний и нижний символы мирового древа. И понятно, что мировое древо - это позвоночник, пробуждение Кундалини через чакры, что соединяет их. С этим Неолитическим символом Мирового Дерева связано большинство древних шаманских и йоговских трансовых сил, которые являются магическими техниками Великой Матери.
       В еврейском Бытии, Ева и Адам изгнаны из Сада Бессмертия, потому что они общаются с космическим змеем под этим волшебным мировым деревом. Дерево Бытия не было яблоней, но фиговым деревом (смоковницей); Ева и Адам прикрыли свою наготу смоковными листьями, после поедания плодов в Эдеме. Хатор, Богиня-Корова в Египте, издревле отождествлялась со смоковницей, которая была известна как "живое тело Хатор на земле". Съесть её сладкие мясистые плоды, похожие на вульву, означало напитаться её плотью и соками. Смоковница была священной на Крите, считалась едой вечности и бессмертия. Библейский сад Эдема был, на самом деле, всем Ближним Востоком, Северной Африкой и Средиземноморьем в Неолитическом сельскохозяйственном мире Великой Богини. А «запретное дерево» и «злая змея» представляли её древние магические силы просветления и бессмертия. И земной мир.
       Свастика является одним из самых древних абстрактных символов. Её находят нацарапанной на Сибирских глиняных фигурках диких гусей, на нижней части их крыльев с самых ранних Неолитических раскопок. Крест изначально представлял землю (тело Великой Матери, ее простёртые руки, четыре направления); свастика означает землю в полёте. Это крест с ногами, или крыльями, дающими движение: Земля и её спутница Луна катятся, постоянно изменяясь. Позже свастику воспринимают как солнечное колесо, но сначала свастика была лунным колесом и, как двойной полумесяц (лабрис), она может обозначать оба направления космического вращения: в сторону создания или в сторону разрушения. Колесо, вращающееся направо (по часовой стрелке), использовалось для создания, ободрения, поддержки; колесо, вращающееся налево (против часовой стрелки) использовалось для уничтожения, предотвращения или преобразования чего-то. Так же, как ведьмины круги вращаются посолонь, чтобы что-то создать и, противосолонь, чтобы разрушить. Свастику можно найти по всему миру, от старых реликвий, откопанных в Иране, до гончарных украшений современных Индейцев Зуни американского юго-запада. Как правило, в седьмом веке до нашей эры, на терракотовых амфорах из Беотии и на других статуях и горшках с Эгеи, свастика была связана с Владычицей Зверей, заменившей в Новом Каменном Веке палеолитическую Мать Диких Животных (3).
3. Erich Neumann, The Great Mother: An Analysis of the Archetype (London: Routledge and Kegan Paul, 1955; Princeton: Princeton University  Press/Bollingen Series XLVII 1955), plates 132, 134, and 136.
       Двойной топор, или лабрис, был прибор, используемый женщинами в церемониях, сельскохозяйственных работах, и в бою. Это топор с двумя головами, двумя лунными полумесяцами, растущим и убывающим. Практическая версия использовалась женщинами в повседневных сельскохозяйственных работах. В виде боевого топора, он использовался воинами Амазонками из Северной Африки, Фракии, Македонии и Кавказа. Как священный жертвенный топор, он мог быть использован только жрицами, кто единственный мог вырубать церемониальные деревья Богини. Наше слово «лабиринт» происходит от Минойского «лабрис»; это связано с Залом Двойного Топора (или «Лабиринта»), откопанного археологами во Дворце Кносса на Крите. Крит был большим матриархальным культурным центром Средиземноморья; его стенные украшения и мозаики, образцы керамики, печати и амулеты показывают, что лабрисом владели только женщины, и он широко  используется в качестве символа Великой Богини.
      Пчела всегда была знаком Богини. Мёд был единственным подсластителем в древнем мире, а  его создательница, пчела, - символом трудолюбия и волшебства. Только самки-пчёлы строят ульи и делают мёд, и они общаются друг с другом через танец-язык. Пчёлы появляются в весну, на возрождение трав и цветов. Богиня также изображалась как куколка и бабочка, которая выходит из самостоятельно скрученной "могилы" совершенно трансформированная; как когда-то птицы произошли от рептилий, и как "новая душа" происходит из ритуальной смерти, на крыльях света. Бабочка, как и раковина каури, это символ вульвы. По данным Марии Гимбутас, Богиня с крыльями бабочки постепенно слилась с изображением двойного топора в эпоху Бронзового Века.
       Мегалитическая гробница была телом Великой Матери. Это был её храм, где религиозные обряды проводились ночью, при свете её луны. Каменные менгиры были определены как женские фигуры - колоссальные вертикальные блоки, около десяти футов в высоту, и часто группирующиеся в тройки. Они воплощали Тройную Богиню рождения, смерти и перерождения, и были связаны на протяжении Неолита с огромными кругами, отмеченными камнями, которые были ритуальными вместилищами и основаниями для священных танцев. Эти каменные круги, или следы от них, можно обнаружить по всему миру.
       Обряды, проводимые в кругах менгиров,  отражали духовные представления Неолитических людей, их желание союза с Богиней и получения бессмертия через неё. Церемонии проходили под управлением шаманок-жриц, чья сфера полномочий была связана с видениями, жертвами, поэтическими и магическими знаниями, ритуальным календарём и законом, и астрономо-астрологическими наблюдениями. Позже друиды унаследовали эти знания, предания и ритуалы. Эти жрицы были также целителями, чудотворцами, акушерками и хранительницами сомы, священного напитка, расширяющего сознание. (…)
       Египетские пирамиды были сложной кульминацией мегалитических гробниц, которых охраняет гигантский Сфинкс, кто является Богиней, стражем мёртвых.
(Страницы 96-103 оригинала)

Глава 4. ЗЕМЛЯНОЙ КУРГАН КАК КОСМИЧЕСКАЯ УТРОБА БЕРЕМЕННОЙ БОГИНИ
       Силбери-Хилл, расположенный в Уилтшире на юго-западе Англии, является крупнейшим сохранившимся изображением Богини эпохи Неолитической Европы. Он 520 футов в диаметре и 130 футов в высоту, и ему более 4500 лет.
       На протяжении сотен лет мужчины-археологи вели раскопки кургана, отчаянно надеясь найти в нем захоронения останков древнего короля Эссекса эпохи Бронзового Века. Но, как указывает Michael Dames в книге «Сокровище Силбери: Великая Богиня Вновь Открыта», Неолитическая культура была основана на родственной общине, а не на царстве. По мнению Деймса, в Силберийском Кургане выражается идея космического единства, давно утерянная в патриархате (1)
1. Michael Dames, Silbury Treasure: The Great Goddess Rediscovered (London: Thames and Hudson, 1976).
       Силбери-Хилл был изначальным животом: пупом или центральной точкой мира, священная гора возникла из вод хаоса, как мировое яйцо родилось из первозданного моря ночи. (…)Гора всегда была генератором энергии, вдохновляя (…) пророческими способностями. (…)
       В Великобритании насчитывается 1500 холмов с большими ограждениями на их вершинах, в окружении земляных валов. Эти земляные валы выглядят как свёрнутые в спирали змеи, и использовались они в качестве ритуальных лабиринтов.
       Неолитические сельские общины имели нелинейное ощущение времени, полагая, что время начинается заново с каждым новым годом. Беременная Мать-Гора рожает в августе, когда семена, посеянные весной в её утробу, вырастают. В то время вся община приходит к ней: божественное рождение - это сбор урожая пшеницы, и первые плоды предлагаются Богине. Подобные мистерии проводились в Элевсине вокруг Деметры, Матери Зерна. В Великобритании она известна как Невеста, Ана или Дану, и её чествовали на её чреве/кургане в августе вплоть до 17 века нашей эры. Великое собрание ведьм традиционно имело место в канун Ламмаса (1 августа), и люди верили, что их благополучие в наступающем году зависит от проведения этих священных обрядов в честь Матери Зерна, или Королевы Урожая.
       Как говорит Деймс, солнечные явления (в частности, солнцестояния и равноденствия) изучались фермерскими общинами Позднего Неолита, что использовали солнечный календарь для определения ежегодных сельскохозяйственных событий, в то время как месяцы (от слова "месяц") и суточные ритмы были связаны с более древним лунным календарём. В древнем мире полная луна была временем рождения всех жизненных явлений. (…) Силбери-Хилл втягивала в себя энергию воды из подземного мира, и привлекала энергию света с неба. Когда эти элементы объединялись в теле земли, происходило вселенское рождение. Рождение и смерть  света могли наблюдать у нее на вершине в дни равноденствия, что происходило в единый момент: как солнце поднималось и луна садилась, и, по прошествии двенадцати часов, наоборот. Силбери-Хилл можно сопоставить с храмами на Мальте (…).
       Недавние раскопки на Оркнейских островах Шотландии показали комплексы Неолитических деревень, до шестидесяти домов, построенных в форме тела Богини. Индивидуальные дома сделаны из камня и глины, они имеют форму матки с подъездами как «влагалище». Каменные храмы на Мальте вырезаны и построены в форме огромной Палеолитической Великой Матери, такой же формы небольшие глиняные фигурки Великой Богини найдены по всей Мальте. Длинный курган Вест-Кеннета, в Англии, построен в той же идентичной форме. Большой храм Medamud в Египте и Курган Bryn Celli Ddu в Уэльсе имеют такие же «тела»: великий живот в форме земляного кургана, открытые каменные ляжки, вход-портал, открытый для рождения и смерти (2)
2. William Irwin Thompson, The Time Falling Bodies Take to Light: Mythology, Sexuality and the Origins of Culture (New York: St. Martin's Press, 1981), 264-66
       Деревни Дагонов в Африке построены в форме обоеполой человеческой фигуры, лежащей на спине.
       Белая Богиня языческой Британии была матерью хорошей плодородной меловой почвы, белой, как полная луна. Все ее творения, включая камни и минералы, рассматривались как органические и живые. Её тело проникло во все позднейшие памятники Эйвбери на Уилтширских низинах. Этот район богат сарсеновыми  камнями, массивными блоками из твердого песчаника, который лежал на поверхности холмов, и который не нужно было добывать. Эти камни были названы камнями невесты - Невеста (Бригитта) было одним из имён Богини.
       Белый конь, большая фигура, вырезанная в газоне на склоне холма в Уффингтоне в Беркшире, является воплощением Эпоны, кельтской Лошади-Богини. Драконий Холм рядом был Неолитическим церемониальным участком первого урожая; фольклор говорит, что белый стерильный клочок земли на её вершине был вызван убийством жизнетворной Богини-Дракона от рук патриархального «солнечного героя». Где  ее кровь упала, ничего не растёт.
       Одним из таких «героев», убийц драконов, или убийц змей, был Св. Михаил. Многие из самых ранних христианских церквей в Великобритании, посвященных Св. Михаилу, были построены именно на древних курганах и холмах Великой Богини. В христианских преданиях Святой Михаил был главным руководителем  группы ангелов (читай "патриархальных захватчиков"), которые вступили в войну с Матерью-Драконом и её народом. В фольклоре Святой Михаил считается преемником Вотана, англо-саксонского бога, который был воинственным убийцей драконов. На самом деле, огромное количество христианских церквей, посвященных Святому Михаилу и Святому Георгию, другому британскому истребителю драконов, построены на возвышенностях вдоль лей-линии (или вдоль «пути дракона»), который проходит от Конца Земли в Корнуолле через памятники Богини в Гластонбери и Эйвбери на юго-запад Англии (3)
3. Janet Bord and Colin Bord, Mysterious Britain (London: Garnstone Press," 1972; London: Paladin Books, 1974).
       Одна из церквей Святого Михаила была построена на вершине Гластонбери Тор! ... но в 1300 году нашей эры она была разрушена землетрясением. Как отмечает Элизабет Дэвис, все христианские мужчины-ангелы были изначально ипостасями Великой Богиней, обладавшими её крыльями. Когда изображение Крылатой Богини  "продолжали гравировать на римских монетах, в пику новой христианской  иерархии в Константинополе" (…), отцы Церкви просто изменили её имя на "Ангел Господень" - Архангел Михаил. (4)
4. Elizabeth Gould Davis, The First Sex (Baltimore: Penguin Books, 1971), 53. Дэвис взяла информацию у Эдварда Гиббона: Edward Gibbon, The Decline and Fall of the Roman Empire, volume 2 (New York: Heritage, 1946), 1562; А также у Харольда Маттингли: Harold Mattingly, Christians in the Roman Empire (New York: W. W. Norton, 1967), 72
       Гластонбери Тор - это спиральная насыпь грунта с дорогой для процессии, где община исполняла танец, кружась вокруг и двигаясь к вершине. Glastonbury означает стеклянный замок: "стеклянные замки" в валлийских, ирландских, и мэнкских легендах были островные святыни или "звёздные чертоги", где правила Белая Богиня Луны поэзии и ритуальной смерти; в средневековой легенде они были сделаны из стекла. (5)
5. Robert Graves, The White Goddess: A Historical Grammar of Poetic Myth (New York: Farrar, • Straus and G iroux/Noonday Press, 1966), 109. Во времена Неолита, они были курганами рождения и смерти Богини. (…). Курган был магнитным центром поглощения и преломления генеративной энергии, на которую реагировали животные, птицы и растения. Женщины, как древние земледельцы и пчеловоды, исполняли на них обряды. Гластонбери был, вероятно, зачарованный Остров Авалон.
       Земли, "где течёт молоко и мед", воспетые в Библии как изначальный Эдем, на самом деле, были землями Неолитической Богини. Молоко принадлежит Матери, и поскольку женщины были первыми пчеловодами, пчела всегда символизирует Матриархат. (…). Индоевропейцы унаследовали пчеловодство от Минойцев Крита, кто практиковал его с начала Неолита. (…)В Эфесе, где поклонялись многогрудой Артемиде-Диане, пчёлы являлись её культовым животным. Её храм в Эфесе был символическим ульем (он был построен жрицами, и был известен как одно из чудес древнего мира). Ее жрицы были названы Melissal ("пчелы"), а священники-евнухи были Essenes ("трутни").
       Таким образом, многочисленные Неолитические земляные курганы в форме ульев были созданы преднамеренно и имели символический смысл. Пчеловодство - это метафора для оседлого земледелия и для мирного изобилия земли в те времена. И пчела была как полная луна, светившая в ночное время.
       В Ирландии, в Бретани, в Уэльсе и в Скандинавии феи с их Волшебной Королевой по-прежнему обитают в земляных насыпях, или гробницах-жилищах. Шведские саги о троллях, очевидно, - искажённые истории о древних людях, поклонявшихся Луне. (…) В Ирландии, по легенде, волшебный народ, живущий внутри курганов, называется Tuatha De Danaan (люди Богини Дану), перемещённые и загнанные в подполье позднейшими патриархальными захватчиками. Данаи были матрифокальными, и их Богиня была Матерью всей магии, искусств и ремесла. Хэллоуин изначально был Самайн, один из четырёх великих "кардинальных дней", или шабашей, ведовского года в языческой Великобритании. Изначально, в эту Ночь Всех Душ, жрицы-оракулы сидели на каменных порталах земляных курганов, или массовых захоронений, в то время как духи геройски погибших появлялись и исчезали, навещая мир лишь раз перед великой зимней «смертью».
       В Северной Америке сельскохозяйственные культуры Неолита также связаны с земляными курганами. (…) Огайо является местом великого Змеиного Кургана культуры Адены. Змеиный Курган имеет 1400 футов в длину, он сделан из земли в форме змеи, извивающейся вокруг космического яйца, материнской яйцеклетки (6)
6. Robert Silverberg, The Mount Builders (New York: Ballantine, 1970)
       Многие индейские культуры не строили курганы, но большинство полагает, что их предки вышли из таких курганов, или из неких иных структур, символизирующих живот беременной Земли. Хопи и другие Юго-западные племена до сих пор ходят в «кивы» (подземные комнаты) для инициаций в присутствии Духа Земли. А великие пирамиды Мексики и Центральной Америки застраивались, поколение за поколением, над изначальными  структурами в форме земных курганов. «Мексика» означает "пуп Луны".
(Страницы 104-109 оригинала)

Глава 5.  НА ОСТРОВАХ МАЛЬТА И ГОЗО
       На островах Мальта и Гозо в Средиземном море можно увидеть  ясную взаимосвязь между пещерой, гробницей и храмом – всё это являлось телом Великой Матери. Где-то в третьем или втором тысячелетии до нашей эры (а может и раньше) невероятно развитая культура существовала на этих небольших и изолированных островах, которые располагались между Сицилией и ливийским берегом, и они были действительно в самом центре древнего мира. Мальта и Гозо были древним священным центром религии Великой Матери. Из Европы, из Африки, из Эгейского моря и с Ближнего Востока паломники добирались сюда, а больные прибывали для исцеления. (1)
1.Sibylle von Cles-Reden, The Realm of the Great Goddess, The Story of the Megalith Builders (London: Thames and Hudson, 1961; Englewood Cliffs, New Jersey: Prentice-Hall, 1962). Marija Gimbutas, The Goddesses and Gods of Old Europe-6500-3500 B. C.: Myths and Cult Images (Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1982).
       Храмы Мальты и Гозо повторяли вырезанные в скалах мегалитические материковые гробницы. Они были построены как округлые камеры, в форме листа клевера или полумесяца, вокруг внутреннего двора, с длинными соединительными проходами между ними. Мёртвых не хоронили в этих храмах; тела всё так же были погребены в пещерах и скальных гробницах. И оставался только шаг от церемониальных обрядов в пещерах до построения специальных храмов для почитания духов умерших. Храмы были построены с огромными двойными стенами, булыжник и земля были свалены в пространство между внутренними и внешними стенами - так, по сути, храм был всё ещё внутри земли, как внутри горы, окруженный мощными токами земли (между прочим, аналогично «Оргонной камере» Райха).
       В мифах, Гозо был островом Калипсо, дочери Урана. Именно на Гозо патриархальный герой Улисс, как считали, оставался в течение семи лет, очарованный волшебницей Калипсо. По мифу, огромный храм Джгантия, четвертого тысячелетия до нашей эры, был построен гигантской женщиной Титаном с ребёнком на груди. В одиночку, в один день, она перетаскала огромные каменные глыбы на стройку и построила храмовые стены ночью. Этот храм имеет 90 футов в высоту, и некоторые из его огромных каменных плит имеют измерения 5 ярдов на 4 ярда. Известковый раствор был использован на внутренних поверхностях стен, которые затем были окрашены красной охрой, цветом возрождения. Некоторые из мегалитов весили 50 тонн, и каменные катки, которые должны были использоваться для транспортировки огромных блоков, были найдены на территории храма. Всё население острова, должно быть, работало в течение многих поколений, чтобы создать этот храм.
       Чего они добивались? Возможно того, что мы могли бы назвать "живой темнотой" – спокойствия гробницы, дышащей тишины чрева Матери-Земли. Камеры, окрашенные в кроваво-красный цвет, не имели острых углов, все формы были округлые, или сформированные в виде изгибов и волн. Не было никакого культа неба в этих храмах, и не было человеческих жертв. Есть следы только жертв животных и следы возлияний. Здесь, живые и мёртвые были как можно ближе друг к другу.
       Но самое странное заключается в том, что храм на поверхности земли был только входом в ещё более обширный храм внизу. Легенды рассказывают об огромном лабиринте, катакомбах, или скальном некрополе, построенном под храмом, о "городе мёртвых", в котором покоилось всё островное население. На самом деле, огромный лабиринт был найден, пещера-святилище, коллективная усыпальница семи тысяч тел. (…) Длинные сводчатые коридоры, "окровавленные" красной охрой, вели к священной глубинной храмовой зоне, с алтарём, колоннами, проходом и спиральными конструкциями, окрашенными в красный цвет на крыше, как зеркальное отражение наземного храма. Это действительно был центр чего-то, так как Мальта и Гозо, на самом деле, - географический центр культуры Неолитической Великой Богини, простирающейся от Африки до Скандинавии, от Шумерии до Испании (или к затонувшему континенту Атлантиды, как считают некоторые). В этом священном месте жрицы Великой Богини общались с духами умерших, советовались с оракулами, пророчествовали и проводили ритуал исцеления.
       В храме присутствуют огромные изображения Богини, сидящей на корточках. Они такие же выпуклые, округлой формы, как храм. В более поздних изображениях она носит юбку с оборкой, с небольшими фигурками, скрывающимися в ней для защиты. Она держит руку поднятой к груди. Её голова меньше, исходя из пропорций, чем тело, и изготовлена из отдельного материала - и она имеет благостное выражение: мирное, доброе и спокойное. Она медитирует с закрытыми глазами,
сидит на троне, и у нее маленькие, нежные руки. Кровь жертвенных животных выливали в каменный сосуд  с полым основанием, стоящий на алтаре, и огненные обряды были также приняты. Эти тайные покои Великой Матери, где вневременные мистерии выполнялись, охраняются её глазами - космическим символом двойной спирали, начертанной на каменном потолке. Растения, цветы и животные мотивы вырезаны на стенах и алтарях, и они показывают сильное Критское влияние, свидетельство о существенном контакте между этими островами.
       Храмы были также центрами здоровья: больные приходили, чтобы спать в огромных каменных палатах. Жрицы в ясновидческих снах прислушивались к голосам Подземного Мира. Практиковались гадания, а также акустическая магия - бесплотный голос жрицы, из её маленькой камеры,  скрытой в толще стен, разносился по сводам через глиняные трубки и лепнину - казалось, что это голос самой Земли. Люди приходили на паломничество спать в храме, чтобы иметь сновидческое общение с силами подземного мира и мёртвых, чтобы получить наставление, мудрость, исцеление и предвидеть будущее. (…)
       Мы ничего не знаем о людях, которые построили эти островные храмы. Они были безоружны и беззащитны против воинственных пиратов, кто смял их, используя оружие из металла. Эти завоеватели, вероятно, пришли по пути из Сицилии, принося культуру, которая значительно уступает Мальте. Они также практиковали некоторые формы служения Богине, но они сжигали своих покойников, показывая переход от матриархальной к патриархальной ориентации, когда кочевники с Востока, почитатели Небесного Отца, тоже практиковали кремацию; т. е., они отправляли телесный дух в небо, а не возвращали его в чрево Земли.
       Вполне возможно, что Мальта и Гозо были школами для жриц. Такие острова-школы распространены в легендах. Древний кельтский миф рассказывает о священных островах, где обитают и правят женщины, где обучают провидению мистерий. По данным ирландских текстов, Tuatha de Danaan пришли с такого острова на Севере, где они изучали науку, магию, искусство и древнюю мудрость от жриц богини Дану. Друидов хоронили в священных рощах на далёких островах. По словам римлянина Помпония Мела: "Перед кельтским побережьем лежат острова, которые имеют собирательное название Cassiterites ... . Сена (у Бретонского побережья) была известна своим Галльским оракулом, чьи жрицы, священные из-за их вечной девственности, были в числе девять". Эти жрицы были названы Gallicians и имели магическую силу. Они могли «… развязать ветры и бури с помощью заклинаний, перевоплощаться в любое животное по своей прихоти, чтобы вылечить все болезни, считающиеся неизлечимыми, и, наконец, знать и предсказывать будущее. Но … они сохраняли свои средства и предсказания исключительно для тех, кто ездил через моря специально для того, чтобы проконсультироваться с ними» (2)
2. Процитировал Jean Markale в работе «Кельтские женщины»: Women of the Celts (London: Cremonesi, 1975).
       Их было девять, так как девять - это трижды три, священное число богини Луны. Девушки, которые должны были стать жрицами, избирались в возрасте девяти лет. Девять жриц изображены танцующими вокруг молодого мужчины в пещерном изображении в Когуле, на северо-востоке Испании, что датировано Старым Каменным Веком периода Ориньяк. Организованная в виде полумесяца, танцующая девятка представляет собой фазы Луны, стареющей по часовой стрелке: три молодые девушки, три сильные взрослые женщины, три тонкие тёмные старухи (старейшая, со старым лунным лицом, танцует противосолонь, против часовой стрелки). Этой картине может быть 30 000 лет! Таково исконное ведовство. (3)
3. Robert Graves, The White Goddess: A Historical Grammar of Poetic Myth (New York: Farrar, Straus and Giroux/Noonday Press, 1966), 399.
       На священном острове Авалоне, Яблочном Острове, Morgan La Fay ("Фея") правила девятью сёстрами, и учила, как растения могут быть использованы для лечения болезней. Она знала искусство изменения внешности и могла летать по воздуху с помощью волшебных перьев. Она была одной из многих известных шаманов, практикующих древнюю женскую мудрость на зачарованном острове. Храмы Мальты и Гозо показывают, что такие легенды были основаны на реальности, что в отношении легенд, как правило, и является.
       Всё, что осталось от Мальтийских островов, - это их резонансные каменные храмы. Но их религиозные представления и ритуалы были аналогичны тем, что выжили в культах мистерий классической Греции; такие пережитки показывают, что изначальная христианская вера в бессмертие выросла из очень глубоких и древних доиндоевропейских, допатриархальных основ.
       Дельфы был ещё одним загадочным храмом-гробницей. Расположенный на греческом материке, он был под управлением спиральной змеи-питона и вещей жрицы, которая служила Гайе, Матери Земли и Смерти. Питон, помещённый в омфалос, или "сакральный пуп" – пуп земли – построенный под землёй в форме улья (первоначально, возможно, это был Африканский «масабо», или "дом призраков"). Название "Дельфы" происходит от «Delphyne», великая змея Матери. Самое древнее имя богини на Мальте было Delphyne, поскольку она была частично змеёй, и название, в целом, происходит от древнего слова «delphys», что означает "утроба".
       Аполлон, Бог Солнца патриархальной классической Греции, был мифологическим новичком на дельфийском святилище, хотя с тех пор он всегда ассоциировался с ним. Аполлон начинал как подземный герой-оракул, между прочим, его имя означает "человек-яблоко". В классическом мифе, он не мог управлять Дельфами, пока не убил Священного питона своими стрелами (или фаллическими солнечными зайчиками). Кстати, Зевс также убил дракона - отпрыска Богини Земли, в Додоне. Но даже после убийства символического питона, вещая Сивилла в "Аполлонических Дельфах" оставалась женщиной. Склонившись над треногой, вдыхая дым и входя в транс, она произносила своё суждение о прошлом, настоящем и будущем в деяниях греков.
(Страницы 110-115 оригинала)

Глава 6. ДВЕНАДЦАТЬ КРУЖАЩИХСЯ ТАНЦОВЩИЦ
       Снова и снова в религии Великой Матери мы сталкиваемся с двенадцатью танцовщицами в круге.(…) И танец, и число двенадцать взяты из изначальной религии Богини – Древней Религии, как ведьмы и язычники сказали бы. (…) В ведьмовских ковенах (собраниях) присутствуют двенадцать членов и верховная жрица. Женщины и мужчины танцуют в пределах волшебного круга, который нарисован на земле или на полу, и благословлён верховной жрицей. Ведьмы берут свои предметы силы и прыгают через священный огонь, чтобы стимулировать жизнетворную энергию Луны. Ведьмы или виккане (то есть мудрые) практикуют древнюю женскую религию, культ Дианы, чьи обряды и убеждения передавались с эпох древнейших Палеолитических и Неолитические религий. (…)Во времена христианской инквизиции и охоты на ведьм, которая продолжалась более пяти столетий, виккане выбирали ужасающие пытки и смерть на костре, но не отказывались от своих древних практик, унаследованных от начала времён.
       В Неолитической пещере, расположенной в Сакро Монте, Испания, были найдены тринадцать скелетов, все в платьях жриц и со связками амулетов. Они сидели в кругу и, видимо, участвовали в ритуале смерти; пол был усыпан «бисером и семенами мака». Верховная Жрица носила кожаный колет с выгравированными геометрическими символами. Мы не знаем, почему они предпочли умереть в этой пещере к северу от Гранады, но они были сёстрами-членами одной из старейших религий в мире. (5)
5. Elizabeth Pepper and John Wilcock, A Guide to Magical and Mystical Sites, Europe and the British Isles (New York: Harper & Row, 1977), 127.
      (…) Танец - это воспроизведение изначального Божественного космического танца Творения (по часовой стрелке) и Растворения (против часовой стрелки). Мы не знаем, какая сила порождалась этими танцами, но мы можем догадаться. Некоторую форму энергии - реальная технологическая сила - можно произвести, воздействуя на земные и космические энергетические потоки, и сознательно направляя этот поток.
       Когда психические силы - тело, ум и дух – правильно сконцентрированы, волшебные результаты вполне возможны. Всё существование - это результат вибрации элементов. Вся материя состоит из космических световых и звуковых волн, вибрирующих на разных частотах. (…) Суфии считают, что с помощью звука можно влиять на элементы и, возможно, управлять ими. Элизабет Гоулд Дэвис предполагает, что древние женщины шаманы были способны управлять, с помощью группового звучания, колебаниями элементов для конкретных практических целей. Действительно, легенды с Ближнего Востока, Европы, Британии рассказывают о великих поднимающихся камнях, огромных мегалитических сооружениях, построенных, благодаря волшебному использованию звука. В одной из легенд женщины, играющие на священных трубах, заставляют плавать в воздухе крупные камни. Качающиеся камни, подготовленные таким образом, что они двигаются от прикосновения, прекрасно сбалансированные, использовались для гадания и магии. Оракулы, женщины, получали вдохновение от звука раскачивающихся камней,  генерирующих энергию. Такие качающиеся камни до сих пор можно встретить по всей сельской местности Великобритании и на Бретонском побережье Франции. (…)
       Женщины в танцевальном круге с воздетыми руками изображены в пещерах Каменного Века и в наскальной живописи по всей Европе и Африке, в первых домах человечества. Тысячелетиями позже, в патриархальном предании, Моисей просил поддержки с воздетыми руками, помогая принести победу евреям. Эта легендарная поза мощного человека с воздетыми руками, ведущего за собой народ, восходит к первому человеческому опыту Богини, и этот образ всегда относится к объединению материальной и духовной энергии в заряженном, или магическом теле.
       Богиня с воздетыми руками и раздвинутыми ногами родила Вселенную и мир. Древние изображения также показывают её как волшебную музыкантшу, которая дует в священные трубы или в раковины. Наскальным картинам Танзании, которые  нашла Мэри Лики, по некоторым оценкам, около 29000 лет, там изображены танцующие женщины, кое-кто - с музыкальными инструментами. Высокая, замечательная, цветом красной охры флейтистка играет, и линии брызг падают с конца её флейты. Из открытого рта певицы - те же ниспадающие линии (6)
6. Mary Leakey, "Preserving Africa's Ancient Art," Science Digest 92, no. 8 (August 1984): 56-63; 81.
Эти линии – музыка, но также, может быть, дождь. Южно-Африканские изображения Бушменов показывают обнажённую женщину на небе, с магическими дождевыми линиями, идущими от её тела, и дождь падает на женщину и мужчину, стоящих с воздетыми руками и откинутой головой (7)
7. C. A. Burland, Myths of Life and Death (New York: Crown, 1974), 155.
В древности вызыванием дождя занимались женщины, или считалось, что дождь падает с тела космической женщины, например, с Луны.
       Обладая секретом жизни, женщины музицировали, танцевали и произносили заклинания, помогая освободить жизненные силы не во имя хаоса, но для гармоничной активности, что имело магическое и связующее значение. Женщины, в своих танцах, имитировали животных, особенно птиц и змей, и резонировали с природными энергиями земли и погоды. В женском искусстве и дизайне керамики также обнаруживается связь между орнаментами, ритмом, музыкой и танцем, журчащей водой, движениями змей и водоплавающих птиц. Таким путём женщины заложили основу танца, музыки, искусства и ритуала как магической связи физических и символических сил. Молодые женщины племени Bavenda в Южной Африке идентифицируются со змеиной силой. Пожилые женщины, инициаторы, преклоняют колени в центре, в качестве оси, вокруг которой юные танцовщицы движутся по спирали в ритмичных витках и волнистых линиях, подражая питону. "Разрушаясь и возрождаясь, они остаются как силы природы в сезонном круге смерти и возрождения"(8)
8. Puree, The Mystic Spiral, plate 59.
      Дагомейские жрицы на западном побережье Африки по-прежнему выполняют очень похожие на питона танцы, в целях подъёма энергии и коммуникации с отошедшими душами. Эти женщины вызывают больше, чем личное плодородие; их танцы – религиозная ритуальная связь (religare: "связывать") индивидуальных и племенных энергий с глобальным музыкальным пульсом Земли, и с танцевальными циклами космических энергий. Эта исконная и непрерывная связь, или символическое объединение, всегда имела место с помощью, через и благодаря женскому телу. Здоровье, благополучие, переживание экстаза у народа зависит от здоровья, благополучия, и переживания экстаза у женского тела – у каждой из женщин, у Матери-Земли, у космических танцующих женщин.
       Суфийские дервиши утверждают, что их хлопки руками, танцы, кружение и пение являются непроизвольным выражением божественной силы, проявляющейся через их тела. Они говорят, что это образ жизни, передающиеся из глубочайшей древности. Этот экстатический тренинг был разработан, чтобы создать идеальных женщин или мужчин в этом мире, а не вне его. Суфийские танцы – это средство для самореализации, опыт радостного союза с огромным Я Вселенной. Дервиши разработали свои экстатические ритуалы на фоне моралистически строгого и женоненавистнического Ислама. Были ли они  вновь подключены, в патриархальных условиях, к древним матриархальным обрядам экстатических женщин шаманов? (…) Являются ли Суфии наследниками некоторых обрядов древней Великого Богини?
       Конечно! (Так же как Ессеи были изначально экстатическими служителями в храме Артемиды в Эфесе).  Суфийский церемониальный топор - это Амазонский лабрис - бронзовый двойной полумесяц Богини, прямой потомок двойного топора, который использовали жрицы на матриархальном Крите (9)
9. См. Arkon Daraul, A History of Secret Societies (New York: Pocket Books, 1969), plate 6.
       В верованиях суфиев есть форма высшей психической активности, доступной человеку, и эта сила может проявляться на уровне повседневной жизни. Но большинство людей не могут открыться этой умственной силе, потому что наши психические энергии заблокированы жёсткими, обусловленными и дуалистическими мыслительными привычками. Это "сверхсознание" включает в себя предвидение, телепатию, биолокацию (способность существовать в двух местах одновременно). Суфии поощряют поэтическое мышление и язык, и специализируются в поразительных и загадочных высказываниях; это дало им репутацию социально неадекватных, даже сумасшедших. По сути дела, они женственны! Они учат методам освобождения ума от культурных предубеждений и шаблонных идей, и их методы не линейные, и не вербальные, но мультисенсорные, использующие слуховые, тактильные, кинетические смысловые воздействия, так же, как и визуальные. Суфии верят, что их учение является внутренней реальностью всех религий - основных истин и методов человеческого духовно-психического опыта. И это вполне может быть. Элементы их учения могут быть найдены в ранней культуре Трубадуров в Европе, в культах ведьм и в мистических обрядах Тамплиеров, в алхимических и гностических идеях – то есть  во всех этих языческих европейских «пережитках» поклонения Великой Богине, над которыми патриархальные религии работали на протяжении многих веков, чтобы их уничтожить. Многие из тех же основных методов встречаются среди коренных американцев, в сибирских шаманских культурах, культах Вуду Гаити, и в том, что осталось в Африканской магической религии, особенно среди Дагомеев и других племён на западном побережье Африки, связанных с Богиней.
       Так как Суфии верят в связь без физического присутствия, они могут присутствовать везде - странствующие Суфийские шуты-музыканты и ariakeens (арлекины) в лоскутных костюмах ходят пешком из города в город, учат с помощью песен и загадочных слов, а иногда не разговаривают совсем. Неважно, какое физическое расстояние отделяет их друг от друга, все Суфии чувствуют, что связаны силой, которую они называют " baraka ", что означает изящество, лёгкость и красота.
       В своих экстатических танцевальных ритуалах Суфийские дервиши уходят в беспамятство - они поют, вздыхают, плачут, причитают, раскачиваются из стороны в сторону, вонзают ножи в свою плоть, сжигают себя в жарком бреду страсти. В книге «Мистическая Спираль», Джилл Пюре описывает танцующих дервишей в развевающихся одеждах:
       «Дервиш начинает танец, скрестив руки на груди, ощущая в центре соединение нисходящих и восходящих вихрей [древняя позиция - поза Богини]. Его левая нога твёрдо заземлена, представляя устойчивую ось. Перемещая правую ногу, он начинает, словно планета, вращаться вокруг своей оси, при этом вращаясь со своими товарищами вокруг центрального солнца, главного дервиша. Постепенно он расширяет, расцепляет руки и, опустив голову над правым плечом, поднимает правую руку, стремясь, осознанно, получить Божественные Эманации, и опускает левую руку, чтобы вернуть этот подарок земле. Он постепенно раскручивается всё быстрее, словно, благодаря своему собственному вращению, он соединяет Небо и Землю, пропуская дух через себя и вниз, в почву, в то время как его ось и сердце остаются абсолютно спокойными, а его собственный дух поднимается до Божественного Источника.  Чем больше его экстаз, его расширение и скорость, тем шире его юбка разлетается. Когда его обе руки протянутся к Небесам, кажется, будто союз в его сердце, находящийся в состоянии сжатия (дух в материи) при помощи его скрещенных рук, достиг наиболее полного выражения (материя в духе) посредством противоположных круговоротов рук и юбки: внешнее выражение блаженства Божественного Союза в тишине своего сердца»(10)
10. Puree, The Mystic Spiral, 30- 31.
       В этом танце, правой рукой указывая на небо и левой - на землю, дервиш, кажется, очень похож на Мага в картах Таро, потому что они приходят с одного и того же места и имеют тот же смысл. Мужчины-шаманы Палеолита, одетые в шкуры животных и маски, стояли в той же позе, подняв «лунный жезл командования», заимствованный из женских мистерий, чтобы быть его андрогинным символом власти" (11)
11. William Irwin Thompson, The Time Falling Bodies Take to Light: Mythology, Sexuality and the Origins of Culture (New York: St. Martin's Press, 1981), 106
Этот магический жезл, названный так мужчинами-археологами, был женской лунной календарной палочкой, первый измерительный прибор времени, известный, начиная с Ледникового Периода. Мужчина-маг или шаман не мог обладать магией, т.е, женским началом, без этого жезла.
       Другие формы экстатических танцев, дошедших до нас с Ближнего Востока, Фракии, Средиземного моря, сохранились в греческих легендах. Одним из них является экстатический танец Вакханок, диких женщин, упоенно жевавших листья плюща, а также грибы, священные для Диониса. Вакханки или Фракийские Менады ("безумные женщины") были дочерьми Великой Матери – её «белые дикие служанки», обладающие магической силой, чтобы сделать всю землю расцветшей. Обряды исполнялись над вершинами гор, и от прикосновения волшебных палочек этих диких женщин (изначально -  палочки лунного календаря) потоки вина и воды, молока и мёда вырывалась на свободу, и текли из скал. В  ярости, вызванной плющом, в темноте луны, они могли порвать любого мужчину на куски, кто случайно пересек их пути или вошёл в их священные пределы. Сам Дионис, которого некоторые называют «женоподобным в основе», был разорван ритуально и съеден, как причастие (эту историю можно применить к самому «волшебному грибу», который назывался "Дионис").
       Культ Диониса и диких женщин были популярен у простых людей, особенно в сельской местности, даже во времена Римской империи. Центральное место в этом культе занимали древние грибные мистерии, совместное употребление галлюциногенного psylocybin-а, под названием "тело Диониса". Пятнистая красная шляпка, Amanita Muscaria, мухомор красный, упоминается как "тело Христа" на иврите и у ранних христианских сектантов. Нет никаких сомнений, что весь древний религиозный опыт был связан с галлюциногенным опытом (если не возник из него), и это было под опекой женщин, великих фармакологов Каменного Века.
       Антрополог Жакетта Хоукс тоже считает, что экстатическая тайная религия Диониса, "нежного и кудрявого" сына Критской Великой Матери, был культ самой Великой Богини и её диких оргиастических женщин(12)
12. Jacquetta Hawkes, Dawn of the Gods (London: Thame~ and Hudson, 1968).
Когда мы думаем о Боге любви и смерти Дионисе в окружении белых, диких, безумных женщин, наши умы сразу же летят обратно к древней, каменного века, пещере на северо-востоке Испании, где изображён молодой мужчина с огромными гениталиями, окруженный полумесяцем из девяти фаз Луны в облике женщин, и все они танцуют. Это был молодой мужчина, который стал неолитическим сыном/любовником Богини и, в конце концов, по многих параметрам трансформировался в образ Христа.
       В Критском мифе, Дионис был двуполым сыном Матери, выращенный как девушка среди женщин. На всём Ближнем Востоке и Эгейском регионе он был известен под многими именами - Аттис, Адонис, Таммуз, Дамузи, Осирис.  Иисуса называли Адонай, "Господь", вслед за его прототипом, Адонисом. В качестве Бога Растительности Адониса-Диониса ритуально приносили в жертву, обычно на дереве (прототип позднейшего распятия). Хлеб съедался как его «плоть», как его «кровь», пили вино. Дионис был богом Виноградной Лозы, Вина и Божественного опьянения. Это ритуальное жертвоприношение, в сезон сбора урожая, считалось необходимым для плодородия Земли. Бессмертного сына «смертную часть», энергию его плоти и крови, забирали и распространяли на поля. Идея Христа была не оригинальна у евреев библейских времён, но унаследована ими от Неолитической сельскохозяйственной Великой Богини и её религии Ближнего Востока, вместе с мифами рая/сада, потопа, вместе со всеми ритуалами космологии рождения-смерти-возрождения. Они добавили ко всему этому только один новый поворот: включение Сына Матери в строго патриархальную онтологию.
       В книге «От ритуала к романтике», английская исследовательница Джесси Уэстон прослеживает идею мистериальных культов, проходящую красной нитью от Неолитической Богини-Матери и её сына/любовника/ жертвенного Бога в ранней христианской мистике, а также в языческих Европейских легендах о Граале, священных поисках, исцелении пустыни, которые позже слились в христианской романтике.
       Поэзия изначально была устной, совмещающей пение, экстатический танец и в восторженное пророчество. Задолго до "Песни Песней", ближневосточная эротическая поэзия была выражением любовных циклов Иннаны и Думузи, Иштар и Таммуза, Богини и ее Сына/Возлюбленного. "Песнь Песней" сама есть явное допатриархальное воспевание экстаза и любви к Богине (13)
13. Raphael Patai, The Hebrew Goddess (New York: Avon; 1978), 174.
      Среди североафриканских Берберов и других доисламских Мавританских народов в области, которую сейчас занимают Марокко и Алжир, были женщины, которые традиционно создавали и исполняли лирическую любовную поэзию. Эта традиция была, несомненно, когда-то распространена по всей Западной и Северной Африке. По мнению Бриффо в его увлекательной книге «Трубадуры», эти Мавританские женские песенные формы и эротические любовные стихи Мавры принесли в Испанию и во французский Прованс, и это были семена традиции Трубадуров,  которая процветала в Средние Века. Эта традиция стала Европейской лирической поэзией.
(Страницы 116-123 оригинала)

Глава 7. ДУХ ЗЕМЛИ, ЗМЕИНЫЕ СПИРАЛИ И СЛЕПЫЕ РОДНИКИ
       Для всех древних людей земля была живой, великим живым существом, обладающим жизненным духом, или «душевной субстанцией». Все явления были проявлениями этой Божественной силы, и после смерти все формы возвращались к этому источнику, прежде чем перейти в другое одушевлённое существование. Дух земли был "центральный трансформатор" всех жизненных энергий в многообразие жизненных форм, и все они, с помощью протоплазмы, были соединены друг с другом  в единое тело, в единый образ. В гипотезе Гайи, Земля определяется как живое, дышащее, и сочувствующее тело, создающее свою собственную атмосферу, реализующее свои собственные потребности, снимающее своё собственное напряжение. Далёкая от патриархально-механической модели земли как всего лишь пассивного приёмника раздражителей от солнца и неба, эта новая модель показывает нам сознательный организм, проявляющий волю и направленность, и вполне способный к взаимным отношениям со всеми своими созданиями.
       В книге «Узор прошлого», Гай Андервуд рассказывает о своих странствиях по Британии в поисках древних дорог, «звериных троп», каменных кругов и других мегалитических сооружений. Андервуд, лозоходец, описывает «силу земли» как магнетический ток, излучаемый подземными водами в движении и под давлением. На эту силу влияет движение звёзд, луны и солнца, в свою очередь, она обладает большой пробивной силой и влияет на нервные клетки животных и человека. (...)
       Генерируясь внутри земли, эта сила вызывает волновые движения перпендикулярно земной поверхности. Она образует спиральные узоры (или лабиринты) и спиральные змеевики, основанные на числах, кратных семи. «Проявляясь в спиральных формах, она является как бы катализатором формирования материи и порождающей силой природы; она - часть механизма, посредством которого осуществляется то, что мы называем жизнью»(1)
1. 1)Guy Underwood, The  Pattern of the Past (London: Museum Press, 1969; London: Abacus , 1972); 2) John Michell, The View Over Atlantis (London: Sago Press, 1969; London: Abacus, 1973; New York: Ballantine, 1972) 3) The New View Over Atlantis (New York: Harper & Row, 1983); 4) John Michell, The Earth Spirit, Its Ways, Shrines and Mysteries (London: Thames and Hudson, 1975; New York: Avon, 1975).
       То, что Андервуд называет основными линиями - линии воды, магнетические линии - в древности считались целебными и святыми. Они оставались неизменными с незапамятных времён. У кельтов, Элен-Хелена, Богиня Древних Дорог, считается первой и старейшей из всех божеств. Животные следуют по этим линиям и используют их, чтобы найти подходящие места для сна и родов. Птицы и рыбы в процессе миграции также следуют по этим геодезическим - магнитным линиям, находя свой путь "инстинктивно" на огромных расстояниях. Большинство древних дорог было проложено в соответствие с этими неправильными и волнообразными путями животных, вдоль подземных силовых линий.
       Другая система сил ежедневного сжатия и расширения, на самом деле, делает Землю "дышащим живым существом". Андервуд обнаружил, что некоторые из этих вторичных линий, наряду с гео-спиралями, изменяют свои позиции в каждой фазе Луны, каждые две недели (2)
2. Guy Underwood, Pattern of the Past, 58-59.
Спиральные силы образуют энергетическую сеть по всей земной поверхности, влияя на зарождение и рост деревьев и растений, а также животных. В этом заключается практическая сторона мифологии и символики Богини: луна, спирали, земля, вода, всё связано, чтобы в нужный момент посадить различные виды семян, в зависимости от фазы Луны. Далее, магические потоки Земли известны как змеиная сила, или, в Китае, - потоки дракона. Поднятие змеиной силы является распространённым и древним обрядом среди коренных американцев, индусов, азиатов, африканцев и кельтов языческой Европы. Священными змеиными тропами инстинктивно следовали первые кочевые племена. Австралийские аборигены совершали ритуальные путешествия вдоль этих потоков,  "по следам богов", кто создавал изначальный божественный ландшафт. Они считают, что в каждом месте, где боги "останавливались", проявлялась реальность со спиральным центром энергии.
       Дракон - змея на ногах - везде была связана с созданием и рождением жизни. Как говорит Андервуд: «Змея - это живущее на земле позвоночное, которое естественно и часто воспроизводит все геодезические спиральные паттерны, и поэтому кажется разумным предположить, что змеи являются представителями геодезических спиралей»(3)
3. Guy Underwood, Pattern of the Past, 185.
 А змеи и спирали всегда были связаны с Богиней. Илитию, Критскую Богиню Родов, всегда сопровождали змеи; сама пуповина – это змееподобная связь между матерью и новой жизнью. Мифическая связь между змеями и земными водами тоже древняя: священные водоёмы и подземные источники всегда были, по легенде, охраняемы волшебными змеями.
       Слепой родник - это такое место, откуда истекает ряд подземных потоков, образуя узор излучения энергии. Андервуд отметил, что коровы уходят с полей, чтобы добраться до слепого родника и родить молодняк. Это относится ко всем животным-матерям. Возможно, спиральные энергетические паттерны, обнаруженные над слепыми родниками, помогают облегчить роды и производить более здоровое потомство.
       Несомненно, древние женщины также искали слепой родник как место для родов. По данным Эриха Нойманна, в книге «Великая Мать», «самые древние священные места в первобытные времена были, вероятно, теми, где женщины рожали. Это были места, где правила Великая Богиня и откуда (также как из более поздних женских мистерий) были исключены мужчины» (4).
4. Erich Neumann, The Great Mother: An Analysis of the Archetype, translated by Ralph Manheim (Princeton: Princeton University Press/Bollingen Series XLVII, 1955), 159.
Слепой родник был "эзотерическим центром" Старой Религии, а также физическим центром её памятников. Это была «святая (целительная) Земля», место гармоничной силы, где обитала Богиня. Слепые источники можно найти в центре каждого "доисторического" храма, а также в средневековых церквях Великобритании и Европы. По словам Андервуда, ворота городов и храмов также были установлены над слепыми источниками, дающими "божественную защиту" тем, кто входит и выходит. Святые, целебные, и вещие колодцы были вырыты на слепых источниках, а древнейшие города Ближнего Востока, такие как Иерихон и Чатал-Хююк, были построены в пределах данных священных колодцев. (…)
       Гай Андервуд был лозоходцем. Это искусство, наряду с геодезией (измерением земной поверхности), было частью подготовки Кельтских Друидов. (…)  Друиды работали с помощью ивовых палочек (ива - дерево, священное для Богини Луны), а также с помощью палочек из тиса и рябины, деревьев, священных для Богини Смерти. Ива, как и тис, поныне используются в лозоходстве.
       Во всех церемониях Богиня приближалась к своему храму по особому маршруту: она создавала путь энергии и следовала по нему. Когда-то её сопровождали поклонявшиеся ей кочевники. Покидая обжитые сельскохозяйственные поселения, они отправлялись в священные путешествия, подражая ей в религиозных шествиях. Все эти обряды предназначались для того, чтобы активизировать и гармонизировать людей, так как вместе они двигались по пути магических жизненных потоков Земли.
       И это реальная разница между древней наукой и современной: современные технологии, как правило, пересекают силовые линии Земли, произвольно  и бессознательно отделяя человеческую  деятельность от излучений земной энергии. Они помещают людей и землю в силовое поле антагонистических вибраций по отношению друг к другу. Старая наука находила способы локализовать и перехватывать природные силовые потоки Земли, интегрировать человека и земные энергии, через ритуал, в сильное, слаженное поле. Принцип работы древних верований был на основе аналогии между макрокосмосом и микрокосмосом. Что было верно для тела самой Земли, также было верно для тел всех существ, живущих на земле. Например, по аналогии с древней наукой геомантией, существовал метод акупунктуры. Как пишет Мичелл, "китайская ... акупунктура лечит тело человека путем регулирования потоков жизненной энергии, которые протекают через кожу [как] геомант лечит тело земли"(6)
6. Michell, The Earth Spirit, 114.
Фотографии Кирлиан показывают, что все древние акупунктурные точки совпадают с точками большого взрыва энергии на поверхности кожи. Мы найдём способы сфотографировать методом Кирлиан всё тело Земли, эфирное тело земного шара, и, возможно, снова научимся следовать энергетическим змеиными  путями на благо всей жизни.
       «Это Космос для тех, кто знает дорогу и хаос для тех, кто потерял ее»(7)
7. Jill Puree, The Mystic Spiral: Journey of the Soul (New York: Avon, 1974), 29.
(Страницы 124-130 оригинала)

Глава 8. ПОДЗЕМНЫЕ ПЕЩЕРЫ И АЛХИМИЧЕСКИЕ МИСТЕРИИ
       Сила и эффективность шаманов, колдуний, сивилл, друидов происходит от их умения общаться с «не-человеком»: внеземными и подземными силами, духовным миром мёртвых. В мегалитических комнатах Мальты и Гозо были места такого общения. И в Британии также, по слухам, есть подземные пещеры, камеры посвящения и заклинаний, под Стоунхенджем, Гластонбери Тор и другими каменными памятниками. Подземные камеры, называемые fogous или «подземные мельницы», часто встречаются в корпусах в древних сёлах западной части Британии, и особенно в Ирландии. Существует много предположений об их назначении. Трёхмерные подземные лабиринты, называемые weems, были построены древними Пиктами Шотландии. Слово weem родственно слову wamba (пещера), а также wame (матка, чрево). Старое английское слово "чрево" - это «wambe».
       Таинственные Tuatha de Danaan, "дети Богини Дану", знали все магические искусства, которые они привезли в Ирландию. (…)Ирландское «царство фей» - это «летняя страна» мёртвых, которые живут в других измерениях нашей общей реальности, это - "иной мир" Мексиканского нагуаля, «время сна» австралийских аборигенов. Это есть потенция всех возможных энергий и форм. Туата де Данаан также были названы Aes Sidhe. «Sidhe», которое произносится как «shee» - это Гэльское слово, означающее «курган фей», или царство магической силы, и это, несомненно, соответствует термину «siddhu» в индуистской йогической системе, что также означает магические или оккультные силы. Мистерии проходили в подземных комнатах, в которых не было света, чтобы сфокусироваться на мощных земных энергиях помещения и его обитателей. (…) Так же, как ребёнок зачат в утробе матери, так же и дух зарождается в подземных глубинах. Недавние эксперименты, проведённые в пещерах, позволили предположить, что условия для телепатии, предвидения, ясновидения - более благоприятны в подземной среде. Пожалуй, влажная земля, окружающая такие пещеры, ослабляет электромагнитное излучение, которым мозг обычно бомбардируется, позволяя психике получать другие, межпространственные, излучения. (…) 
       Алхимия была основным продолжением древних мистерий и их символики. Дракон в алхимии символизирует "пламя духа", и «огненное дыхание» дракона означает трансмутацию материи через интенсивный жар. Философский Камень был таинственным состоянием, через которое все вещи могут быть преобразованы. Вся современная химия имеет свои корни, как в практике, так и в философии алхимии. (…)
       В Египте, вплоть до Римского владычества, многие из известных изобретений в науке алхимии были созданы женщинами. Мария Еврейка, в частности, около первого века до нашей эры, изобрела практические инструменты для лабораторных исследований, в том числе, алхимический "дистиллятор". Ей приписывают улучшение всех необходимых приборов, которые будут использоваться в алхимических и химических исследованиях в последующие две тысячи лет (4)
4. "Woman As Innovator (With Special Reference to Mathematics, Science and Technology)," in Biology and Human Affairs  40, no. 1 (London, 1974).
(Страницы 131-132 оригинала)

Глава 9. БОГИНЯ ЭЙВБЕРИ В ВЕЛИКОБРИТАНИИ
       Эйвбери, в Уилтшире на юге Англии, был сакральным центром мегалитической культуры в Великобритании. Эйвбери - крупнейший каменный круг, найденный в Англии. Он превосходит Стоунхендж. Существуют семьдесят семь каменных кругов, или «хенджей», датированные начиная с Позднего Неолита и раннего Бронзового Века. Эйвбери был построен до-Кельтскими людьми, жившими в фермерских общинах около 2600 до нашей эры. За тысячи лет до его строительства, весь ландшафт окрестности, протяженностью около 37 миль, был виден, как очертания тела Богини. Каждый холм, бугор, камень, и курган, как полагают, являлся частью её материнского тела (…)
       Наш солнечный год делится благодаря солнцестояниям и равноденствиям, но в ритуальном календаре пиковые «квартальные точки» были использованы в качестве основных дней и ночей празднования. Для древних людей лунные и солнечные проявления этих дней были одинаково важны. Праздничные ночи приходились на начало августа, ноября, февраля и мая на подходящую фазу Луны, ближайшую к солнечной квартальной точке. Это - ведьмовские  шабаши на Ламмас, Самайн, Имболк и Бельтейн. В августе (лето) и в феврале (зима) во время пиковых квартальных дней/ночей луна и солнце всходили и садились в соответствии с осью, соединяющей два святые источника в Эйвбери.(…)
       Христианская церковь начала долгую борьбу против камней в 634 году, разбивая их или "изгоняя" их крестным знамением. Оба внутренних круга были уничтожены где-то после 1700, и многие другие камни были снесены или просто закопаны. Это было на пике охоты на ведьм, и эти ритуальные камни Богини - так же, как их жрицы, ведьмы – в буквальном смысле слова, подвергались "пыткам" и "изгнанию дьявола" по приказу священников: камни были сожжены, разрублены, изувечены. Институт частной собственности, в конце концов, завершил существование священных камней, использованных зажиточными крестьянами для своих частных нужд. А появление безземельного пролетариата и современное понимание индивидуального прогресса за счет сообщества, знаменательно совпало с закатом культа Великой Матери в Эйвбери.(…)
       Длинные аллеи Эйвбери представляли собой двуполую Богиню в форме Змеи/Дракона, женщину и мужчину в единстве. Авеню Вест-Кеннет изначально было змеиным хвостом, идущим от святилища, когда-то круглого храма-лабиринта, состоящего из сложных деревянных конструкций, покрытых конусной крышей. (…) Здесь Богиня зимовала и пробуждалась от длительной зимней спячки/смерти. 1 февраля, в Имболк, отмечали «Праздник огней», когда ночные факельные процессии помогали Богине возвратиться из подземного мира и возродиться снова.
       В кругах Эйвбери молодые женщины и мужчины встречались, после извилистых танцев вверх по авеню, в подражание змее, в полночь на растущей Луне в майский «квартальный день». (…) Тогда Эйвбери Хендж становилась Богиней Любви, местом, идеальном для зачатия. Здесь ежегодно отмечался всеобщий майский свадебный праздник (…) Это был Белтейн.
       Дева становится матерью, и поэтому следующий этап цикла был сосредоточен на Силбери-Хилл, беременной утробе Богини, "Созидающем Конусе". Здесь, как уже говорилось, люди собирались на вершине в ночь полнолуния на Ламмас в августе, чтобы наблюдать, как рождается ребёнок - урожай.
       Навстречу Зиме, Богиня становится Госпожой Гробниц, Ведьмой Смерти, Матерью Мёртвых. Ее жилище теперь располагалось в Западном  Кеннете в длинном кургане, где она уходила в подземный мир после Самайна, или праздника Всех Святых. (…)
       Уэст Кеннет Лонг Барроу был построен в 3500 до н. э. Это - могила/матка/храм эпохи Каменного Века, и он старше Эйвбери и Силбери Хилл. Там люди были похоронены вместе, без различия  классов или иерархий, и его ритуально посещали живые(…).
       Мегалитическая культура намного старше, чем когда-то предполагалось. Следы мегалитических фермерских сообществ найдены в графстве Тирон, Ирландия, датированные от 4500 г. до нашей эры. Патриархальная культура Бронзового Века была впервые привезена в Великобританию около 2000 года до нашей эры высокими, воинственными и агрессивными  людьми Beaker .
       В 2600 году до нашей эры, вход в Уэст Кеннет Лонг Барроу был запечатан огромными мегалитами (большими камнями). Эти камни образуют тело быка. Богиня была Луной и Быком, единая и двуполая: Телец-Дама. Она чудесным образом возникает из смерти через священного быка. Во время поздней неолитической культуры  продолжалось поклонение гробнице. На Самайн
в ноябре – в зимний квартальный день – бык кануна зимы приносился в жертву, в данном случае, в безлунную ночь. На этом Быке ездила Королева Смерти, и этот бык чудесным образом возрождался весной. Зимняя Богиня жила в народной памяти как Чёрная Аннис. О ней помнили как о гигантской ведьме, строительнице гор. Есть также священные холмы в Ирландии, названные в честь неё: «Каша Анну», «Грудь Анну».
       Распространение каменных и земляных построек Эйвбери было желанием быть поближе к Земле. Народ черпал силы от нее при рождении, в жизни и в смерти. Памятники явно не были построены с использованием рабского труда, это был любовный труд фермеров, женщин и мужчин, которые были в мире между собой и в гармонии с великой психофизической силой Земли. Природная магическая энергия, исходящая от Земли, использовалась людьми в повседневной жизни.
       Древние мифы о драконе-змее, кто охраняет таинственные сокровища, возможно, относятся к потерянным секретам урожайности, где используется скрытая сила плодородия, что течёт через сельскую местность. История гласит, что тот, кто вкушает кровь дракона, становится единым с природой, и всегда понимает пение птиц. Возможно, это есть кровь Матери, фонтанирующей из земли в священных колодцах.
       Древние люди знали, что некоторые колодцы и камни, если из них пили, или касались их, или обнимали определенным образом и в определенное время года, могли восстановить и оживить людей и животных. Священные камни, предположительно, содержат и излучают силы, которые периодически усиливаются и ослабевают. Под каждым "активным" стоячим камнем, как выясняется, существует пересечение подземных водных потоков. Движение воды через туннель земли, особенно через глинистые почвы, создает небольшое электрическое поле, для которой камень действует как усилитель. Когда эта энергия/сила выходит из земли, он делает это в виде спирали, восходящей в семи кольцах, где два нижних – под землёй. Это не стабильное явление, оно усиливается и ослабевает, меняя полярность каждый месяц. После того, как оно ослабеет, оно замирает на несколько дней, а затем усиливается в противоположном направлении; оно циклически увеличивается и уменьшается в соответствии с лунной фазой.
(Страницы 133-138 оригинала)

Глава 10. ВРЕМЯ ЛУНЫ: ВЕЛИКИЙ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ТРИУМФ ЖЕНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
       Чтобы интерпретировать поток земного магнетизма - драконьего течения, змеиного пути - нужно смотреть в ночное небо. Ночь для древних людей не была «отсутствием света» или «зловещей тьмой», но мощным источником энергии и вдохновения. Ночью космос показывает себя в своей обширности, земля открывается навстречу животворящей влаге при лунном свете, и магнитный змееподобный ток усиливается в подземных водах - так же, как змееподобный Млечный Путь - густые брызги звёзд - извивается в ночном небе. Фазы Луны являются частью великого космического танца, в котором всё участвует: движение небесных тел, пульс приливов и отливов, циркуляции крови и соков в животных и растениях. Наблюдение за ночным небом, звёздами, и, особенно, Луной, заложило начало математике и естественным наукам.
       Стоунхендж на равнине Солсбери, в 16 милях к югу от Силбери-Хилл, не существует в изоляции. Его структура также представляет собой сезонный и человеческий жизненный цикл. Вероятно, это был центр (или «голова») гораздо более древней, большей конфигурации длинных курганов, которые вместе изображали сидящую на корточках Богиню. Памятники в Эйвбери и Стоунхендже, вместе взятые (как говорит Майкл Деймс), могли быть организованы для обмена энергией и совершенствования окружающей среды (…)
       Теперь мы знаем, что мегалитические каменные круги Англии и Бретани были, помимо всего прочего, гигантскими обсерваториями. Загрузив их параметры в компьютеры, современные астрономы подтвердили, что Стоунхендж был использован для расчета солнцестояний, равноденствий и будущих затмений солнца и луны. Некоторые называют его "солнечным храмом", но главной заботой строителей мегалита, очевидно, были точные наблюдения за луной. Лунный цикл затмений измеряется периодом 18,61 лет; 56 отверстий Обри устроены, чтобы отметить этот цикл в течение определённого периода времени: 19 + 19 + 18 лет. Более примечательно то, что многие каменные круги и трассы по всей Великобритании были построены, чтобы точно вычислить незначительные периодические 9' колебания Луны - её "вихляние" амплитудой 9' или 0.15 градуса. Период этого крошечного колебания - 173.31 дня, или половина года затмения. Такие точные знания об этом маленьком лунном колебании, известные Неолитическим  «лунным людям», были потеряны для западного мира и не были открыты вновь вплоть до наблюдений Тихо Браге в XVI веке.
       В Стоунхендже-1, в концентрических кругах канавы, насыпи, и отверстий Обри, было создано изображение Глаза Богини. В Стоунхендже-2 (с 2000г.  до н. э. по 1800 г. до н. э.) до сих пор стоят уникальные артефакты; полукруг U-образной формы (форма вульвы) был создан с помощью драгоценных голубых камней, привезённых с горы Prescelly в Уэльсе, - на расстоянии более ста километров. Эта часть Уэльса была древним сакральным центром кельтской богини Cerridwen, изобилующая каменными кругами. Синие камни, примерно от 6 до 8 футов в высоту, деликатно окрашены и изящно оформлены. Рядом стоит Pentre Han, большое сооружение, которое в древности друиды называли "чрево Cerridwen". Изначально покрытые яйцеобразными насыпями, это было тёмное внутреннее пространство, в котором Друиды практиковали обряды посвящения. Стоунхендж - очень величественный, но мрачный и жёсткий. Эйвбери - открытый, глубоко «материнский» по ощущениям, и является сердцем красивой холмистой местности. Возможно, именно поэтому Эйвбери был «приговорён к забвению» на протяжении столетий, пока не был спасён в 1930-х годах. И ничего не было основательно написанного насчёт Эйвбери между 1743 и 1977 годами! Стоунхендж, как только он был описан как "солнечный храм", занял всё внимание, а позже стал особенно популярен, как «храм друидов».
       Мегалитические каменные круги использовались для самых тонких лунных наблюдений. (…) Нет никаких сомнений в многоуровневой астрономической природе этих лунных сооружений - обсерваторий. Но никто не упоминает, что именно женщины были первыми наблюдателями лунных циклов. Как первые земледельцы, женщины связывали фазы Луны с посадкой растений и жатвой. А ранее, женщины наблюдали за Луной, чтобы знать оптимальное время для зачатия, родов или прерывания беременности. Это были женщины, которые жили по лунным циклам в собственных телах. Становление и изменение – это лунный порядок вещей. Луна оказывает идентичное влияние на магнитные змеевидные токи в земле, на приливы и отливы моря и на женские менструации. Лунное тело отражено в природе, и оно синхронизируется с потоком менструальной крови.
(Страницы 139-143 оригинала)

Глава 11. ЛУННЫЕ КАЛЕНДАРИ
       Первые гравированные камни и каменные орудия, которые удалось найти, датируются от 300 000 лет до нашей эры. (…) Эти разрисованные камни считаются маркерами – они отмечали лунное время – и, без сомнения, были выгравированы женщинами.(…)
       Александр Маршак, американский археолог и писатель, решил изучить эти знаки систематически под микроскопом. Он нашел, что знаки, должно быть, сознательно сделаны, эти крошечные канавки различной глубины, ширины и формы. Царапины на камешках или кости были сделаны с помощью инструментов разной формы. Маршак пришел к выводу, что маркер менялся на новый инструмент, оставлявший нарезки под новым углом, с каждой сменой фаз Луны. Так, один кусок кости отражает шесть месяцев на одной стороне, шесть месяцев на другой(2)
2. Информация взята из статьи «Женщина как изобретатель» - "Woman As Innovator (With Special Reference  to Mathematics, Science and Technology)," Biology and Human Affairs 40, no. 1 (London, 1974).
       Маршак также изучал другую форму хронометража: лунный календарь в виде жезла. Первоначально, возможно, жезлы вырезались из кости, позже - из дерева; жезлы эти были подробной "записью лунного года". Один такой календарь на жезле, что Маршак увидел на  портрете вождя Виннебаго (1828 г.) был 53 дюйма длиной, с четырьмя сторонами, или гранями. Вертикальные отметки были выгравированы на регулярных интервалах; над ними небольшие полумесяцы и точки. Эти жезлы были комплексные лунные счётные жезлы, которые отмечали лунный год, соотносили лунный год по фазам с солнечным годом и отмечали время ритуалов. В целом, Маршак нашёл не менее пяти календарных жезлов в трёх разных племенах коренных Американцев(3)
3. "Indian Calendar Stick," Science 85 6, no. 2 (March 1985): 7.
       Такие жезлы появляются в наскальной живописи Палеолита, начиная с эпохи 50 000 лет до нашей эры. Их держали женщины и шаманы. Позже они превращаются в магический жезл (волшебную палочку). Аббат Брейль назвал этот жезл «Дубинка командования», предполагая, что это был знак мужского господства или власти. Но, на самом деле, как лунный измерительный инструмент, жезл происходит от женских гравюр на камне и кости, отражающих фазы Луны. По словам Томпсона, «владелец дубинки - не мужчина (могучий охотник), но повитуха»! (4)
4. Thompson, Falling Bodies, 98.
       Повитуха… Конечно! Потому что это была ее работа - и работа каждой беременной женщины - точно знать, когда дети должны родиться. Антропологи описали ведение лунных календарей, прежде всего, женщинами, среди австралийских аборигенов, в шести сибирских племенах и среди индейцев Yurok из Северной Америки. Австралийские женщины использовали палочки с зарубками. Беременность имеет продолжительность ровно 10 лунных месяцев: так, среди сибиряков (в их числе - Нганасаны, Долганы, Чукчи, Коряки, Кеты), всегда были женщины, которые хранили лунные календари, маркируя проходящие месяцы, предшествующие родам. Женщины племени Yurok использовали менструальные календари (которые были типичны и для других коренных американок обоих полушарий). (…) (5)
5. Alexander Marshack, The Roots of Civilization (New York: McGraw-Hill; 1972), 336-37.
Как говорит Томпсон, "вполне разумно предположить, что менструации, лунные календари и акушерство являются такой же основой человеческой науки (если не больше), чем мужские практики «великих убийств», которые так превозносят «мачо-антропологи» (6)
6. Thompson, Falling Bodies, 98.
      На самом деле, это имеет смысл – такой чёткий, простой смысл, который почему-то не замечают. Библейская идея о том, что человечество началось с преступления непокорности, - ошибочна. Капиталистическое (дарвинистское) представление, что человеческий интеллект начал развиваться благодаря расчётливому убийству в собственных интересах, грабежу и самовозвеличиванию - также ошибочно. Убеждение «мачо-антропологов», что человеческая жизнь и человеческий мозг эволюционировали через изобретения, открытия и переживания одного лишь мужчины-охотника – всё это ошибочно. Жизнь человека начинается с родов. Человеческая культура, интеллект также начались с родов, с опытом выживания беременных и рожающих женщин,  опытом сохранения и поддержания жизни детей.
       То, что вождь индейского племени Виннебаго обладает лунного календарным жезлом, как частью знаков его власти, вместе с топором и кулоном на шее, показывает, что эта правящая власть проистекает из древних времён женской силы. Томпсон, опять же, указывает на то, что жрецы, священники и шаманы всегда должны одеваться, как женщины, чтобы овладеть изначальной женской магией, и что мужчины-аборигены по всему миру были подвергнуты ритуалам имитации родов и менструации в процессе инициации. «Тот факт, что жезл был захвачен мужчинами в милитаристской культуре патриархальной цивилизации, собственно, свидетельствует, что они захватили его именно как очень древний символ женской власти»(7)
7. Thompson, Falling Bodies, 99.
Мыслительные  процессы древних женщин (так же, как и мужчин) оставались органическими, коренящимися в природе и практическом опыте - не отчуждённые или порождённые желанием "покорить Природу". Органическое разумное мышление возникло из желания сотрудничать с природным миром, из реального соотношения потребностей и ритмов собственной личности и человеческого сообщества. Оно, также,  было порождено умом, свободным от запретов, блоков и догм, навязанных позже патриархальными религиями и культурами.
       «Последствия этого объединения женщин и луны указывают на то, что женщины были первыми наблюдателями основных природных циклов, периодичности, на основании которой все позднейшие научные наблюдения были сделаны. Женщина была первой, кто обращает внимание на соответствие между внутренними процессами, через которые она проходит, и внешними природными процессами. Она – именно та, кто создаёт целостную теорию познания, где субъект и объект находятся в симпатическом резонансе друг с другом. Она является холистическим учёным, который систематизирует все полезные травы и растения; она является той, кто знает секреты времени их цветения. Это - не её мировоззрение, которое отделяет наблюдателя от системы, за которой он наблюдает, который воображает, что Вселенную можно просто разделить на «субъективизм», и «реальную объективность». Она выражает "разум тела", что Уайтхед попытался вновь открыть в своей философии организма и процесса. Это есть философия, которая существовала до спекуляций пресократиков; она и есть  "Святая Мать Церковь", которой Декарт бросил вызов, когда он перерезал пуповину между философией и Церковью и расколол реальность на «существующее» и «мыслимое». Причина, по которой Венера Лоссельская или современная Дева Гваделупская изображены с полумесяцем, состоит в том, что женщина и луна - это единая тайна»(8)
8. Thompson, Falling Bodies, 97
Эта тайна была и есть – реальность. За ней наблюдали, её изучали, над ней размышляли и в ней участвовали реальные древние люди. Тайна не использовалась как инструмент страха и угнетения, обмана и власти, но использовалась с благодарностью, как церемониальная пища, способствуя развитию человеческого интеллекта, под руководством интеллекта женщин. В «Женской Энциклопедии Мифов и Тайн», Барбара Г. Уолкер  напоминает нам, что слово  mathesis (Ma-Thesis) означает "материнская мудрость", и изначально относилось к прорицанию по звёздам. Во всём мире, в древних и современных языках слово "ма" означает "мать". Первые астрологи и математики, что означало «знающие матери», были  женщины (9)
9. Barbara G. Walker, The Woman's Encyclopedia of Myths and Secrets (San Francisco: Harpe~ & Row, 1983) 560-61, 685.
       В народности Лунда из африканской Анголы рассказывают о девушке, которая обнаружила способ для измерения больших расстояний в пограничных спорах. В своей повседневной работе она занималась плетением дверей для хижин из кожаных полос, отмеряя их шириной большого пальца. Она заметила, что воловью шкуру можно разрезать в сплошную полосу, чтобы покрыть большое расстояние, и что все воловьи шкуры давали полоски одинаковой длины. Поэтому она предложила использовать полоски как стандартную единицу измерения в её племени.
        Конечно, измерение объёмов хранимых продуктов питания, а также оценивание, насколько могут быть использованы запасы ежедневно, чтобы прокормить определенное количество людей в скудные месяцы аграрного года, дало Неолитическим женщинам глубокое понимание математических расчётов. Жизнь зависела от этого.
       Геометрия и изображение человека изначально были двумя выражениями одного и того же божественного образа - тела Вселенной. Число родилось из чувственной материи. Для древних, число всегда было основано на реальном и конкретном опыте человека, и не обладало абстрактной всеобщностью, или "объективностью". Мегалитический ярд строителей каменного монумента был 2. 72 футов - измерение человеческого шага. Все классические измерения в древности были основаны, в первую очередь, на частях человеческого тела, например, нога, размах рук, палец, сустав. (…) Единицы линейного измерения были кодифицированы в абстракции постепенно, процесс, возможно, начался в Вавилоне около 2500 года до нашей эры. В Западном художественном творчестве мы унаследовали традицию идеальных форм и размеров, которые используют цифровые системы,  эксплуатировавшиеся в течение Европейского Ренессанса. Эту традицию можно проследить до Пифагора (около 550 года до нашей эры), кто разработал что-то вроде математической мистики на основе мегалитической философии. Он приобрёл свои знания у Фракийских мудрых женщин. Пифагор, как и другие математики после него, начал верить, что математика не просто язык описания природы, но свойственна самой природе. "Все вещи есть числа". "Числа - это первый принцип, изначальные элементы природных вещей".(10)
10. John Michell, The New View Over  Atlantis (San Francisco: Harper & Row, 1983), 198.
Таким образом, в Западном мире, описание отделилось от содержания и обожествилось как «объективная система». Таким образом, Пифагор ввёл "логические рассуждения" (а не органические рассуждения) для нужд религии и ритуалов, заложив основы для последующей "интеллектуальной теологии" христианских учёных и Западного мира в целом. Это сочетание математики и теологии характерно для религиозной философии в классической Греции, в средневековой Европе, в периоде Реформации и в современные времена. Следовательно, "Бог" больше не постигался интуитивно или в экстатическом видении, не являлся глубоким онтологическим опытом, но стал продуктом рационального механистического «объяснения», данного несколькими учёными мужьями. Платон, Св. Августин, Фома Аквинский, Декарт, - все они унаследовали эту числовую философию, разделяя логическое восхищение "вневременным" и статическим, донельзя трансцендентным и отчуждённым, "чистым духом" Бога-Отца. Совершенно абстрагированный от плоти и земной цикличности, этот Бог-Отец был обжалован как «чистое число». «Чистое число» всегда выше «грязного мира» простой жизни. В течение трёхсот лет охоты на ведьм в Европе, это рационалистическое богословие использовалось в качестве юридического и клерикального оружия против того, что еще осталось от древних женских культур. Средневековые схоласты не только рассуждали бесконечно, и со смертельной серьёзностью о том, сколько ангелов может танцевать на булавочной головке; во время постыдных пыток, священники и гражданские судьи травили своих жертв-женщин навязчивыми вопросами о точном количестве бесов, что она наняла на работу, о точном количестве её совокуплений с Дьяволом, о точном размере и длине его "члена", и так далее. Догматическое настаивание на числах помогало создать ауру "рациональности" и "объективности" вокруг их чудовищных, больных деяний. В современных формах, например, в психологических измерениях, поведенческих нормах, количественных понятиях "вменяемости" и "адаптации" - обожествлённое число всё ещё используется как силовой инструмент "социального принуждения".
       С другой стороны, Восточный мистицизм, как и европейское язычество, и изначальная ориентация сознания везде в мире - понимает математику как одну из частей нашей концептуальной карты - это средство постижения одной из частей реальности, но не абстрактное качество реальности как таковой.  Реальность – не дифференцирована, постоянно скользит и циклична - как луна.
(Страницы 144-149 оригинала)

Глава 12. ЛУННОЕ СОЗНАНИЕ
       Слегка выпуклая экваториальная область земного шара находится ближе к Луне по сравнению с другими частями Земли. Вероятно, по этой причине, женщины, которые живут вблизи экватора, как правило, имеют овуляцию в полнолуние(1).
1. См. Elise Boulding, The Underside of History: A View of Women Through Time (Boulder, Colorado: Westview Press, 1976), 106.
 Из-за феномена менструальной синхронности, в которых женщины, живущие вместе, как правило, имеют свои периоды в одно и то же время(2), синхронная овуляция в полнолуние будет означать одновременные менструации в период тёмной луны. (…)
2. Martha K. McClintock, "Menstrual Synchrony and Suppression," Nature 229 (January 22, 1971): 171-79.
Наши предки жили миллионы лет в экваториальной Африке; и, возможно, это означает, что человеческое сознание начало развиваться в синхронности с наблюдением за этим мощным фактом, что все женщины кровоточат вместе, загадочно кровоточат, совпадая по времени с таинственным исчезновением Луны.
       Среди первых женщин, никто не испытывал менструацию в одиночку. Это не было "личным" явлением, но удивительным событием всей женской группы. Групповые обряды посвящения проводились, когда молодые девушки достигали полового созревания; это всё ещё актуально среди всех коренных народов во всем мире, где обычаи не были полностью подавлены патриархатом. Изначально женские обряды полового созревания и первой менструации не ставили целью «наказывать» и стыдить девушку за «преступление», что она становится женщиной, или чтобы ограничить её новую женскую жизнь в любую карательную сторону. Обряды были праздником женской силы, посвящением молодой девушки в практики мудрого и осторожного использования этой мощи на благо всех.
       Первая менструация был переходом на уровень восприятия природы Космической Матери, её полного лица - Луны. Женский ежемесячный цикл рассматривается в той же протяжённости, как и лунный цикл, и женские кровотечения в синхронности (на самом деле или легендарно) с тёмной Луной, были основой веры, что Мать-Луна также кровоточит. Шабаши ведьм изначально были обрядами священных (или запретных) дней в цикле новой и полной луны, в критические дни её цикла - дни и ночи великой силы, для созидания или для разрушения. Женщины изначально шли в менструальные хижины, чтобы собирать тёмную лунную силу, чтобы сосредоточиться и изучить её. В групповых и одиночных медитациях, лунная сила становилась силой ума.
       В большинстве языков есть общий корень слова "луна" (месяц) и "менструация". Слово «менструация»  приходит от «menses», латинского слова, означающего "месяц" (…). И оба слова связаны между собой, через индоевропейские корни, со старым английским словом "mona" (луна), происходящим от «me», что означало и "разум",  и "измерение". Все однокоренные английские слова - луна, разум, измерение, месяц, менструация (moon, mind, measurement, month, menstruation) - говорят о том, что именно лунное сознание установило измерения, в том числе календари. Этот кластер смыслов также может быть найден в Египетском Лунного Боге, который почитался как создатель алфавита, письменности, литературы, числа, подсчета и мудрости; хотя Египетский Бог Луны был мужского пола, его рассматривали как возлюбленного Богини и обладавшим её атрибутами.
       Менструация также значит "лунная перемена", "изменение ума". Великая Мать будто отдыхала на полную Луну, когда она ни росла, ни убывала. «Sa-bat» означает "покой сердца"; ведьмовской шабаш (sabbat) первоначально проводился раз в месяц, но потом на каждую четверть Луны. Праздники ведьм, все языческие ритуалы были актами познания трансформационных процессов, внутренних изменений в непрерывности, постоянства в изменении, вечного круговорота.
        Беременность, а также менструация считались вызванными луной. Менструация приходила с новолунием (или с чёрной луной), а полнолуние давало зачатие: это народное поверье очень хорошо коррелирует с фактом экваториальной овуляции во время полнолуния. (…)
       Физически, луна оказывает гравитационное притяжение, которое, в сочетании с солнцем, деформирует поверхность Земли в пределах фута. Поверхность океана видоизменяется в несколько футов, вызывая приливы и отливы. Недавние исследования показали, однако, что лунный свет, зачастую, даже больше, чем гравитационное притяжение, влияет на репродуктивное поведение в организме. Как большинство животных и растений, человек развивается в светлом и тёмном мире, днём и ночью, что регулярно чередуются. Но периодически ночь не темна: во время полной луны. Возможно, человечество как вид выработало генетический ответ на лунный свет, если раньше все женщины овулировали на полную Луну. Свет является мощным триггером биологических ритмов. И это вполне возможно, что искусственный свет повлиял на ритмы нашего организма (ведь в городе никогда не бывает настоящей темноты), уничтожив наши древние понимания менструального месячного/лунного периода, возможно, разрушив также наши знания о естественной контрацепции, как предположила Луиза Лейси в своей книге «Лунацепция»(3)
3. Louise Lacy, Lunaception (New York: Warner Books, 1974, 1976).
       Сила плодородия в растениях, так же как и в людях, заметно исходит от Луны. Многие люди до сих пор придерживаются древней веры в то, что растения растут в основном ночью, под поляризованным лунным светом. Сельское хозяйство возникло в очень тёплом ближневосточном климате, где солнце может быть силой, враждебной жизни, палящей молодые побеги, сжигающей листья и почву в сухой пыли. Плутарх, в его «Исиде и Осирисе», утверждал, что: "Луна, с её влажным и плодородным светом, благоприятна для размножения животных и роста растений, в то время как солнце, с его яростным огнём, палит и сжигает всё растущее, своим пламенем опустошая землю, тем самым пересиливая Луну"(4)
4. Цитировано по John G. Jackson, Man, God and Civilization (New Hyde Park, New York: University Books, 1972), 108.
 В таких землях, лето с его неумолимой жарой воспринималось как возвращение к хаосу, концу света, через жар и огонь. Древние люди видели солнце как вторичный плод Матери Неба; именно женственная ночь, с её прохладной влагой и волшебным лунным светом дарила жизнь и плодородие. Хотя на холодном Севере, где свет и тепло благостны и долгожданны, Солнце рассматривали именно как Богиню-Мать - возможно, это было актуально для Кельтов. В частности, Мерлин Стоун и Джин Маркаль приводят примеры, как Великой Богине поклонялись в облике Солнца(5)
5. Merlin Stone. When God Was A Woman (New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1978;
 Jean Markale. Women of the Celts (London: Cremonesi, 1975)
       Древние люди знали, что ребенок - это не только продукт человеческого секса; дети также являются потомками Духа Земли и испытывают астрологические влияния на момент зачатия и рождения. Земля рассматривалась домом детей, прежде, чем они рождались. В Африке и Австралии, например, считалось, что души ждут своего рождения, проживая под землёй или в горных породах. Нерождённые дети жили в фонтанах, родниках, озёрах и ручьях, или в деревьях, кустах и цветах, ожидая, чтобы родиться в качестве человеческих существ через соединённые энергии Земли и Луны. Праздники, посвящённые Богине, были любимыми моментами для зачатия детей. Ежемесячный рост луны был благоприятен для роста младенца, и тогда проводились обряды посвящения, где ребенка предъявляли Луне, Солнцу и Земле, включая новорожденных в жизнь этой космической сферы, или "семьи". Таким образом, и африканцы Банту, и коренные американцы связывают социальные, биологические и духовные миры.
       Среди людей, для которых секс не подразумевает нечистоту и не содержит религиозную «опасность», табу на половой акт не происходит в связи с церемониями. Церемониальный секс всегда был мощным актом, ведущим к духовному совершенству. (…)
       И каковы были те дети, кто родился с благословения обеих - и Лунной Матери, и своей человеческой матери? Возможно, они умели общаться и резонировать с животными и растениями, камнями и всей землёй, а также настраиваться на космические вибрации Луны, солнца и звезд.
       Бескрайняя тишина тёмного пространства, освещённая Луной и звёздами, стала метафорой для глубокого осмысления и творческого видения. Лунная Богиня была судьёй и создательницей законов. Преступления и проблемы расследовались женщинами в лунном свете. Яркие ночи люди проводили вокруг костра, думая, размышляя, визуализируя. Вот почему слова, связанные с умственной деятельностью, в большинстве языков, однокоренные с наименованием  Луны (месяца): moon, mens: mental, measure, month, mind.
         «Они называют Луну матерью Вселенной, кто имеет как женскую, так и мужскую силу, и кто воспроизводит сама себя»(6)
6. M. Esther Harding, Woman's Mysteries, Ancient and .Modern: A Psychological  Interpretation of the Feminine Principle as Portrayed in Myth, Story  and Dreams (New York: Bantam, 1973), 111, 113. Хардинг цитирует Плутарха, «Исиду и Озириса»
       Посев и жатва причислялись к Луне, сеяли в новолуние и снимали урожай на ущербную луну. Все сельскохозяйственные дела должны быть приурочены к изменениям Луны. Посадка, выращивание и сбор урожая были изначально женским трудом, поскольку только женщины находятся под прямой опекой Матери-Луны. Многие сельскохозяйственные племена до сих пор верят, что только женщины могут влиять на рост живых существ.
       Вода, как и огонь, издревле была священной, и особенно связанной с Матерью Луной. Вызывание дождя и магия управления погодой были тайные обряды, совершаемые обнажёнными женщинами, которых не должны были видеть мужчины. Ведьмы до сих пор имеют те же обычаи, традиционно считалось, что "юные девочки от восьми до десяти лет могут вызывать дождь и бурю". В недавних исследованиях психических явлений, сделанных в России, было установлено, что работа биолокационной рамки работы идёт в два раза точнее в руках женщин, чем у мужчин. Более того, биолокационная рамка всегда реагирует на полярность женского тела, независимо от того, в каком направлении тело приближается; с мужскими телами такого не происходит(7).
7. Sheila Ostrander and Lynn Schroeder, Psychic Discoveries Behind the Iron Curtain (New York: Bantam Books, 1971), 186-99.
Поскольку приливы регулируются циклами Матери Луны, считалось, что она является подательницей всей влаги – от утренней росы, природных источников и дождя, до великих рек и океанов. (…) Луна также управляет жидкостями человеческого тела, а мозг, как самый влажный участок тела, находится в особенности под его влиянием. Такие слова, как "лунатизм" и "лунное безумие" показывают негативные следы этого верования.(…)
       Раньше время отмерялось ночами, а не днями - это всё еще можно увидеть в таких словах, как «месяц», «полмесяца» (англ. Fortnight) , «медовый месяц». Изначально месяц был тройственным, как лунный цикл: растущая, полная и убывающая. Месяц был разделен на три периода по десять дней каждый, и это разделение сохраняется в астрологическом делении зодиакального месяца на три деканата. Первое число каждого месяца приходится на ночь, когда лунный серп появляется. Полумесяц растущей Луны стал символизировать повышение мощности, а затем был принят, по этой причине, в качестве эмблемы Ислама, так как доисламские арабы были  почитателями луны.
       Даже летнее и зимнее солнцестояния рассчитывались по Луне. Зодиакальные созвездия были названы домами Луны, и зодиакальный пояс был назван "поясом Иштар". (…)
       Концепция циклической симметрии развивалась, и в итоге привела к изобретению колеса. Существует интересная геометрическая тенденция в неолитическом дизайне, как в повторяющихся узорах на ткани, так и в повторных знаках и символах керамики. Этот абстрактный и повторяющийся рисунок очень отличается от натуралистических животных и человеческих форм культуры Древнего Каменного Века в пещерах. И это несло в себе определенные опасности: с развитием гончарного круга, как уже было сказано, во многих культурах мужчины взяли керамику полностью в свои руки, и началось "массовое производство" предметов, которые были когда-то очень любовно изготовлены вручную для местного применения.
       Магические символы, лунный календарь, ежедневная трудовая деятельность в ритуальном, религиозном оформлении, связанном с Богиней  и человеческим коллективом, - всё это держало неолитическое интеллектуальное развитие матриархальных людей. Техниками и символами не манипулировали для личной выгоды, не использовали для личной власти вплоть до полного установления патриархата в Эпоху Бронзы или Позднего Неолита.
(Страницы 150-154 оригинала)

Глава 13. ЛУННАЯ МАТЬ
       Самые ранние представления о Лунной Матери, и, пожалуй, самые универсальные, были в виде конуса, или столба из камня. Это - колонна, на которой восседает Богиня Смерти-и-Жизни, "Та, кто Помазана". Камни сами по себе считались священными, иногда они были метеоритами,  они были помазаны ритуальными маслами, политы кровью или ферментированными напитками. Великой Семитской Лунной Богине Астарте, в виде каменного столба, поклонялись на горе Синай Ханаанцы, задолго до того, как Моисей получил каменные скрижали Закона. «Гора Синай», на самом деле, означает «Гора Луны». И интересно отметить, что еврейские священники Левиты были первоначально священниками Змеи - то есть, «Леви» - "Великая Змея", как в «Левиафане».
       Существует близкое сходство между Лунными Матерями во всём мире. В этой форме Великая Богиня всегда - законодатель, управительница времени, судья мёртвых и вечный источник мудрости и блаженства. Она была Иштар из Вавилона задолго до 3000 года до нашей эры. У индусов Мать Луна, Кали, сидит в позе лотоса, вдыхая земные приливы и отливы. Ирландская Богиня Cailleach (произносится «Кали») тоже сидит в позе лотоса и делает то же самое. Даже Мария в Католической церкви называется "Луна", и к ней обращаются женщины в родах, как и к её предшественницам – Диане – Артемиде – Астарте.
       В форме великого кита-дракона (Вавилонская Тиамат, еврейский Левиафан), Иштар вызывает великий потоп. Историю об этой земной катастрофе евреи позаимствовали из Шумерских и Вавилонских рассказов. Но Иштар также оплакивала своих утонувших детей, сравнивая их с рыбами в море. (…) Триединая Богиня Аравии, Magna Dea, была воплощена в священном чёрном камне, Каабе, в Мекке, где ей служили в Древние времена жрицы. Священный Чёрный Камень в Мекке, месте многолюдного паломничества, несёт отпечаток её вульвы/знак йони, и покрыт чёрной пеленой под названием "Юбка Каабы". Мужчины-священники, которые служат ей сегодня, называются Beni Shaybah, что означает "сыновья Старой Женщины" (изначально, возможно,  Луны). Современные мусульманские паломники к этой святыне, святейшему месту всего Ислама, в основном, не знают о доисламском значении Каабы(1) Они кружат вокруг Чёрного Камня семь раз, «чтобы достичь вершины, вращаясь по спирали вокруг него». Семь - это число Луны, и древние люди также всегда танцевали "Путь" по спирали шествия к вершинам её земных курганов.
1. Erich Neumann, The Great Mother: An Analysis of the Archetype, translated by Ralph Manheim (Princeton: Princeton University Press/Bollingen  Series XLVII, 1955), 260
       Не удивительно, что многие миллионы приверженцев патриархальных религий ничего не знают о матриархальных истоках многих святых изображений, объектов и символов, которым они поклоняются. Патриархальные религии, в их основных текстах, очень четко заявляют, против чего они выступают: это всегда Религия Богини, которая предшествовала им. (…) Доисламское поклонение арабов Богине Луны чётко показано растущим полумесяцем, который появляется на флагах почти всех исламских государств; как он появляется и под ногами Девы Марии в католических иконах.
       Лунные святыни и святилища были расположены в лесах, в пещерах и на вершинах гор, у озёр, святых источников и колодцев, которые также были целебными местами. Жрицы охраняли запасы питьевой воды, а также священный огонь. Это было актуально даже в римские времена, где жрицы назывались Девами Весталками. Источники воды, зарождающиеся в глубине земли, как считалось, обладают магическими и целебными свойствами. А огонь был оплодотворяющей силой луны, как священное пламя, олицетворяющее свет луны. Факелы, свечи, и костры возжигались, чтобы помочь Луне сохранять сияние животворящего света. Костры, факельные шествия и горение свечей на Рождество происходят из огненных ритуалов Богини. 13 Декабря в Швеции, Св. Люсия возглавляет процессию Королевы Света, с короной из свечей в волосах, окружённая своими служанками. Даже сейчас. И, конечно, вечнозелёное дерево, обмен дарами и зимние фестивали на Рождество - всё происходит от древних языческих зимних ритуалов Богини.
       Св. Люсия в Швеции приходится на 13-е декабря. Фестиваль греческой Гекаты - на 13 августа. Тринадцать членов в ковене ведьм. Похоже, число 13 рассматривается как несчастливое из-за своей ассоциации с матриархальной религией? Среди языческих скандинавов Пятница, 13-е число, праздновалось как благотворный день; пятница - день Фрейи (Фригги), Великой Богини Севера, а тринадцать - это число лунных месяцев в году. Многие патриархальные "плохие приметы" - не просто оборотная сторона того, что было свято для матриархата и религии Богини. Путь «левой руки» в патриархальных религиях  называется «путь зла, женщины, чёрной магии». Левая сторона тела, где бьётся сердце, рассматривалось нашими предками как место божественной женской силы, так как вся жизнь исходит из её сердца. Слово «sinister», который первоначально означало "левый", стало означать всё подозрительное, злое, зловещее; а «dextra», что означает на латыни "правый" или «праворукость», приобрело замечательные смыслы, как «умелый», «умный», «правильный». В Европе "незаконнорожденный" ребёнок долгое время значился как «bar sinister», что означало "дитя левой стороны", то есть «материнской стороны». Путь правой руки рассматривался как путь добра, и детей стимулировали отдавать предпочтение правой руке, руке праведности. В христианской образности, "хорошие овцы" сидят по правую руку Бога на небесах, а "плохие козлы" идут налево. То, что эти значения остаются с нами в современной политике - не случайно (…)
       Древние жрицы Луны были названы девственницами. "Дева" ("Virgin") означает не замужняя, не принадлежащая мужчине - женщина, которая была «сама по себе». Само слово происходит от латинского корня, означающего силу, напор, ловкость; впоследствии это слово стало применяться к мужчинам: «virile» (мужественный). Иштар, Диана, Астарта, Исида – все называются Девами, что не относится к сексуальному воздержанию, но к сексуальной независимости. И все великие культурные герои прошлого, мифические или исторические, по легенде были рождены девами-матерями: Мардук, Гильгамеш, Будда, Осирис, Дионис, Чингиз-Хан, Иисус – они все были  признаны сыновьями Великой Матери, Изначальной, и их мирская власть проистекала от неё. Когда евреи использовали слово "дева", в оригинале на Арамейском оно означало "молодая женщина" без коннотации сексуального целомудрия. Но позднейшие христианские переводчики не могли понять слово «Дева», как означающее женщину независимой сексуальности, разумеется, они изменили смысл в сторону «непорочности», «целомудрия», «нетронутости». Когда Жанна д'Арк, с её ведьмами-компаньонками, был названа «La Pucelle» - «Дева», «Virgin» - слово сохранило в некотором роде изначальное языческое значение сильной и независимой женщины.
       Богиня Луны почиталась в оргиастических обрядах, будучи божеством матриархальных женщин, кто вольны взять столько возлюбленных, сколько они выбрали. Женщины могли «жертвовать» собой во имя Богини, занимаясь любовью с незнакомцем в её храме. Это было названо мужчинами-историками, "священной проституцией", но слово совершенно не соответствует действительности. Это не были какие-либо услуги для мужчины, ни одна женщина не должна была делать это, чтобы жить. Это был способ для женщин участвовать в ритуале, в трансцендентном бытии Богини. Богиня рождается "в момент союза"- это момент как психологического, так и сексуального союза. Это был способ, когда мужчины могли участвовать в Её существовании, через тело женщины. Обряд предназначался для наполнения силой живой Богини, а также для увеличения женского личного сознания в переживании космической сексуальной силы и потока. Это был способ для каждой женщины ощутить себя  "Луной"(2)
2. M. Esther Harding, Woman's   Mysteries, Ancient and Modern (New York: Bantam, 1973),  158-62 and 170-82.
(Страницы 155-160 оригинала, включая сноску на странице 449)

Глава 14. БОГИНЯ КОРОВА И НОВЫЕ ПРОДУКТЫ
       Во всей Азии и Африке, Богиня Луны носила рога коровы – те же самые рога, которые появляются в позднейшей Европе на шлемах Тевтонских героинь. Она была космической коровой, которая производит галактическое молоко, человеческое молоко, и новые пищевые продукты, и которая правила священными стадами. (…) Её дары лились с неба, из тёмной пропасти неизвестного. «Где есть груди, там существую Я» -  говорит Великая Мать. Эти слова высечены в камне в эпоху  династического Египта.
       Она была Богиней Пастбища. (…) Она была вратами святилища, а также крылатыми и рогатыми воротами храма. Она была воротами дольмена-матки - две каменные колонны с поперечным камнем наверху как некий ритуальный дверной проем. Обряды переступания порога всегда были посвящены ей. Ограждения, ворота, двери, столбы храма - все это было её телом и, как считалось, обладает магической и целительной силой.
       Дикие козы были, вероятно, первые животные, которых систематически одомашнили, так как они были родом из тех же областей, где первые Неолитические культуры возникали. Человеческие дети были выкормлены козами, чьё молоко очень похоже по консистенции на человеческое материнское молоко. В мифах и фольклоре многих народов есть истории о детях, выращенных животными-матерями. Испанская легенда гласит, что звёздный Млечный Путь - на самом деле, молоко, капающее из вымени сказочной козы. Галактика, действительно, её Млечный круг. Женщины приручили многих животных, и, конечно же, женщины - кто может производить молоко из собственной груди – первыми додумались использовать козье и коровье молоко для питания людей. Эти новые продукты означали развитие питания, и шаг вперёд в практическом и культурном развитии человека.
       Помните глиняные рельефы женской груди, увенчанные коровьими рогами на храмовых стенах Чатал-Хююка? Те матриархальные люди были, предположительно, вегетарианцами, жили на "молоке и меду", почитая своих коров за их молоко, но не истребляли ради мяса. В матриархальном Крите у каждой коровы было известно её личное имя! Очевидно, только телята мужского пола, кто был малопродуктивен, бывали ритуально убиты и съедены. Это может быть происхождением религиозной жертвы священного быка - сына Коровы-Матери - его ежегодная смерть и воскресение повсеместно праздновались по всему Средиземноморью и Северной Африке. Несомненно, почитание рогатого скота среди западных африканских народов по сей день является остатком широко распространённого неолитического поклонения Матери Корове и Быку. Хотя стада крупного рогатого скота сейчас являются специфическим символом мужского богатства, особенно в Восточной Африке и Азии, но даже сегодня на фермах во многих странах – это женская работа доить и пасти коров, и деньги от продажи молока принадлежат женщинам.
       В матрифокальных культурах человеческие сообщества жили в гармонии с экосистемами природы. С появлением оседлого земледелия пришла серьезная опасность нарушения баланса, который кочевые собиратели пищи и охотники имели с окружающей средой. Женщины-фермеры и садоводы Неолита умели сотрудничать с землей через круговорот посевов; они научились удобрять поля экскрементами человека и животных (где человеческие экскременты широко используются для удобрения почвы, как до недавнего времени в Китае, у людей увеличивается сопротивление бактериям). В эпоху Неолита, у начала земледелия, всё возвращалось к Природе в вечном цикле - в природной экосистеме один мёртвый организм становится энергией для другой жизни - и возделанные поля, и сельскохозяйственные угодья разрабатывались в рамках их собственных экологических циклов. В Индонезии, например, до сорока разных видов растений может расти на одном и том же поле: овощные кусты, корнеплоды, бобы, зелень, фруктовые деревья и так далее. Люди развивают эти мудрые системы по простой причине: они живут напрямую с потенциалом земли, для выживания, а не ради прибыли.
       При патриархате, однако, с мужскими принципами фермерства, растения, животных и почву стали насильственно использовать за пределами их природного потенциала. С начала патриархата, прибыль стала формой эго и власти: владение большими стадами, пространствами и трудом. Даже прежде, чем деньги были введены, эта система личной выгоды взяла верх над естественным балансом экосистемы. Здоровые циклы были проигнорированы и уничтожены. С ростом городов и безземельного городского населения, чем больше людей надо было кормить, тем меньшее уважение уделялось земле. Наконец, с передовой технологией, сельское хозяйство стало бизнес-индустрией, и были введены специализированные методы монокультуры. Выращивание только одного вида растений, например, пшеницы, на обширных площадях является более выгодным, экономя машины и труд человека, в краткосрочной перспективе. Но в долгосрочной перспективе, одни и те же посевы год за годом на одном и том же месте истощают почву. Насекомые тоже размножаются в монокультурах, поэтому  химические пестициды стали глобальным бизнесом, направленным на жестокое уничтожение вредителей, но они также убивают птиц, которые являются естественными уничтожителями вредителей, и пчёл (а, в продолжительной перспективе, они убивают и работников). Без пчёл фруктовые деревья и другие растения не опыляются … и так далее.
       Природа работает в слаженных циклах, и когда гармоничный цикл уничтожают, цикл разрушения займёт свое место. Так как патриархальные мужчины отказались сотрудничать с Природой, следуя религиозным и светским идеологиям, основанным на пренебрежении и презрении к Земле, они сейчас практически уничтожили наши шансы на выживание на Земле. Потребовалось полтора миллиарда лет, чтобы первые живые организмы,  изменили атмосферу так, чтобы  жизнь животных стала возможной. Но патриархат всё разрушил практически мгновенно в относительных единицах времени: примерно в две тысячи лет. На повышенных скоростях жизни, леса вырубаются, вода отравлена, воздух загажен, почвы погублены. Дело в том, что такие разрушения могли произойти только путем доминирования мужских религий и культурных идеологий, основанных на вражде к циклическим процессам Земли. По меньшей мере 500 000 лет люди жили, как язычники, не потому, что они были дикие и тупые, как миссионеры всех патриархальных религий заставляют нас верить, а потому, что  "язычник", «человек Земли» - это духовная ориентация, которая объединяет людей, тело, разум и душу, с разумом Земли. В противовес этому патриархат утверждает, что земля - глупая, и приступает к перестановке её путей по произволу человека. С каким результатом?
       Европейская «Чёрная Смерть» в четырнадцатом веке, как сейчас выясняют, была вызвана или усугублена бессмысленной вырубкой деревьев по всей Англии. Крысы и мыши, которые обычно жили в лесах, больше не могли выживать среди уничтоженных деревьев. Они вторглись в города, заразив домашних крыс бактериями чумы. Блохи стали носителями, распространяя вирусы бубонной  и лёгочной чумы на человека - и около одной трети человеческого населения Европы было уничтожено. (…)
       В 1000 году нашей эры, африканские мужчины накапливали всё больше и больше крупного рогатого скота как символа личного богатства и статуса, и стали пасти стада в саванне - где ранее бродили только дикие животные. (…). Скот был мужской собственностью – чем больше скота, тем выше статус (женщин также покупали наравне с крупным рогатым скотом). Но так как эти стада были использованы только для их молока и крови, и не забивались на мясо, они быстро размножились, поедая всю траву. И саванна была превращена в пустыню.
       Требуется 20 миллионов тонн зерна-протеина для корма скота, что, в свою очередь, даёт только 2 миллиона тонн белка в виде мяса. Поэтому все земли, используемые для кормления крупного рогатого скота, используется неэффективно. Это является основной причиной мирового голода сегодня: земля, которая должна производить зерно, чтобы накормить много людей, вместо этого используется для кормления крупного рогатого скота, которая станет пищей для немногих.(…)
       В патриархальном животноводстве, животные-матери - коровы, свиноматки, куры - сводятся к механическим единицам массового производства, в гротескном отрицании их материнства и законов здорового роста. Немногие люди понимают, что коровы должны подвергаться ежегодной беременности, чтобы молоко, сыр и сливки, которые формируют значительную часть рациона лакто-вегетарианцев и мясоедов (большинство населения в западном мире) могло быть произведено. Вряд ли коровам в дойном стаде разрешено вскармливать своих детенышей хотя бы в течение трёх дней, если вообще разрешено. Телят вскармливают вручную. Крупные рогатые животные очень умны, и привязанность между телёнком и матерью особенно сильна. Телёнок, неизбежный побочный продукт этих постоянных беременностей, если бычок, идёт на убой почти сразу же для телятины. Сычуг, который используется, чтобы сделать большинство коммерческих сыров, должен быть взят из желудка новорожденного телёнка, и 80% индустрии говядины является побочным продуктом молочной промышленности. Современная молочная корова ведёт адскую жизнь в непрерывных родах (которые болезненны из-за неестественного стиля жизни коровы и вынужденной пассивности) (…)
       Птицу тоже насильно кормят и разводят, и всё мясо искусственно откармливают стероидами. Масса антибиотиков, что вводят в коммерческих кормах для животных, также остаётся в мясе, что приводит к широкомасштабному нарушению полезного роста бактерий в кишечнике человека. Не говоря уже обо всех остальных химических веществах - ароматизаторах, консервантах, красителях, которые используются, чтобы создать иллюзию, будто давно умершая плоть казалась только что убитой. Если мы то, что мы едим, то кем же мы являемся, поедая продукты, произведенные таким образом?
(Страницы 161-164 оригинала)

Глава 15. МАТЬ, ДОЧЬ И ВОЗРОЖДЕНИЕ
       Во времена позднего Неолита, она - Небесная Корова - родила сына/любовника, кто стал,  жертвенным быком. Бык, сын/любовник Луны  ритуально убивался на Крите жрицами даже в Бронзовом Веке. Он был быком по имени Минотавр ("Бык Миноса") в Критском лабиринте. Сохранившиеся фрески показывают ритуальный спорт «бычьи прыжки», где молодые критские женщины и мужчины кувыркаются, обнажённые, через рога. Корриды в современной Испании, Франции и Мексике являются западными пережитками этой неолитической матриархальной критской церемонии.
       В Дагомее, в Западной Африке, чёрные жрицы – Амазонки - практиковали бычьи жертвоприношения с ритуальными танцами и священными мечами. Дагомеи были воинами Амазонками вплоть до девятнадцатого века, и их ритуал в модифицированном виде до сих пор исполняется женщинами. Они танцуют по спирали вокруг Священного дерева, где привязан бык. Когда жрица убивает быка своим мечом, женский хор скандирует: "Ты, великая, давшая мне саблю… Это делали наши предки ... Мы сильные ... Мы живы ... Мы стучим в дверь твоего дома ... Мы единственные, кто остался". ..
       Но задолго до рождения сына-быка, она дала жизнь первой дочери. Мать-Кукуруза коренных североамериканцев принесла себя в жертву – отдала свои  конечности и кровь Земле – чтобы её дети, люди, начали выращивать кукурузу.  Iatik была Матерью-Кукурузой коренных американцев, она называла маис «истинное молоко моей груди». Среди Майя из центральной Америки, Мать и её Дочь были двумя аспектами единой Богини, и женщины ежегодно совершали ей жертвоприношения, чтобы обеспечить урожай кукурузы. (…)
      Деметра-Церера, Великая Мать Зерна в греческих и римских легендах, была воплощена в зерне, которое пожиналось её собственным серпом в форме луны. (…) Элевсинские Мистерии, которые праздновали в Аттике и на Сицилии, были святыми мистериями зерна Деметры и её дочери Персефоны. Ритуалы первоначально проводили только женщины, в подземных помещениях, и хранились в глубокой тайне.
       Персефона, дочь Деметры (или другой аспект зернового урожая) умирает один раз в год и уходит в преисподнюю. Там, как величественная, ужасная и грозная Богиня Смерти, она правит царством мёртвых шесть месяцев каждый год. В конце этого времени, весной, она воскресает силами её матери и становится Корой, Девой, в очередной раз. Кора был божеством молодёжи, веселья и лидером танцующих нимф. В этих трёх женских аспектах - молодая Дева, всеблагая Мать, и Богиня смерти - мы видим тройную Богиню Луны. В позднейшем мифе было сказано, что Персефона была похищена и изнасилована мужским Богом подземного мира, кто держал её, как свою королеву, в течение шести месяцев в земле мёртвых против её собственного желания и воли. В этой патриархальной версии легенды, Богиня и ее вегетационные процессы рассматриваются как пассивные функции, подчиняющиеся мужской воле и манипуляциям. В оригинале легенды, весь процесс активен: Богиня всё совершает намеренно, она жертвует сама собой.
      Ежегодное горе Деметры в связи с потерей дочери вызывает гибель посевов. Деметра отправляется на поиски Персефоны, в трауре, а вся земля и животные бесплодны, ничто не может расти, и "страшное отчаяние приходит на землю". Когда она, наконец, находит Персефону и возвращает её к жизни, происходит обновление, весна, пробуждение сексуального желания у человека и животных. Вся природа возрождается в радости. Деметра подарила  методы сельского хозяйства людям благодаря  священным Элевсинским Мистериям, в благодарность за помощь, что она получила, в поисках дочери. Взамен фермеры всегда предлагали Деметре урожай первых плодов. Ту же церемонию проводили Неолитические люди Британии в Силбери-Хилл, в поклонении Дану.
       Но Персефона, в ее собственном аспекте смерти, должна вернуться, чтобы править как Королева Преисподней, в тёмное время каждую зиму, когда вегетация умирает. Как Кора, Дева, она возвращается каждую весну в растительности полей. И так происходит вечный цикл рождения-потери-траура-поиска-возрождения.
       Феминистки прочитали миф о Деметре и Персефоне как парадигму современной женщины, кто борется, чтобы избежать смертельных тисков патриархата, в поисках своей оригинальной, плодотворной самостоятельности. Как скорбящая, решительная мать она спускается в преисподнюю - в социальный бунт, смену ролей, личное безумие, тёмное путешествие самоанализа и распад, которые предшествуют творческой, дальновидной власти - обретению собственной души, возвращению радостной дочери - самоопределяющейся жизни. Как только обретена интеграция мифических и реальных женских энергий, женщины способны встретиться с мужской энергией - с возлюбленным, отцом детей, другом – не подвергаясь суицидальной капитуляции, которую так долго требовали от нас патриархальные сексуальные традиции.
       Церера, Римская Деметра, была Богиней Зерна и творческих сил Земли. Ей поклонялись простые люди, которые всегда поклонялись более древней и самобытной земной силе, в то время как аристократы и господствующие классы обращались к новомодным богам, призванным оправдать их незаконную власть. В качестве поставщика хлеба и хранительницы священных законов, Церера была покровительницей простых людей в их начале борьбы за освобождение от Римской империи. Все законы были записаны в ее храме, высечены в бронзе. Города были основаны в условиях её обрядов, стены росли символически из чрева земли. Во время праздников Цереры (уже в патриархальном Риме), ни отец, ни сын не могли быть названы вслух, дабы мистерия Матери не была осквернена памятью о мужском доминировании, браке или отцовском праве – всё, что стало связываться с ненавистными инновациями нового военного режима.(…)
       Когда Богиня рожает сына, и он становится лунным героем и новорожденным духом растительности (зелёный ребенок), он указывает на происхождение всех умирающих и воскресающих мужских богов. И она, как Инанна из Шумера, или Иштар из Вавилона, путешествует в загробный мир, чтобы спасти его. Как Инанна-Иштар проходит через семь дверей, охраняющих землю мёртвых, её амулеты, драгоценности, гребни, пояс и покровы снимаются с неё, по одному на каждую дверь (этот ритуал раздевания Богини Инанны-Иштар является происхождением легендарного танца Саломеи с семью покрывалами). Она прибывает на место смерти раздетая и ослабленная, и её вешает на гвоздь, как труп, Шумерская Богиня Смерти Эрешкигаль. В этих Месопотамских изначальных версиях легенды, значимые ритуальные действия исполняются разными женскими аспектами самой Богини. Инанна-Иштар должна сама пройти страшный путь духовно-психической смерти для того, чтобы восстановить мир. Как боги умирают? Только ритуально своими руками. В мегалитических гробницах от Азии до Скандинавии, Инанна-Иштар всегда изображалась в виде двух космических глаз, угрюмых и внимательных, а ниже их – «торк», или ожерелье власти. Она сама убивает своего сына/любовника, Думузи-Таммуза, воплощение её дикой силы медведицы или кабанихи. Затем, как Инанна- Иштар, она скорбит по Думузи-Таммузу во время Скорби или Рамадана. В обрядах Думузи-Таммуза-Аттиса-Адониса-Осириса-Диониса всегда присутствовали плач, плакальщицы, измазанные пеплом и с остриженной головой. Инанна-Иштар, в конечном итоге, находит и восстанавливает своего сына/любовника для возрождения и бессмертия.
       В египетской мифологии – это Исида, изначальная Великая Мать, кто идёт по всей Земле в поисках своего брата/возлюбленного Осириса, принесённого в жертву. (Брак между сестрой и братом в египетской королевской семье был обычным, и приветствовался, потому что оба имели общую кровь матери.) Исида находит и складывает вместе отрезанные части тело Осириса, обновляя мир. Осирис был ее лунным плодом, растительностью, которая была ранее разрушена, а затем восстановлена ею. В более поздней легенде, Осирис был убит своим собственным темным аспектом, братом-близнецом Сетом. В некоторых мифах Лунный Герой самостоятельно борется за выход из преисподней. А ещё позже, показывая полное изменение смысла при патриархате, ритуал Лунного Бога, становится Богом Солнца, который спасает мир мужчин, убивая Великую Богиню в виде монстра - дракона/кита/змеи.
       Все эти мифы о (…)рождении-смерти-возрождении. Луна - это Богиня, которая умирает и воскресает вновь. Плод, который производит сам себя, имеет власть жизни над смертью. Луна умирает, а затем побеждает тьму и снова поднимается на новолуние, сначала маленькая, но имеющая энергию для того, чтобы воссоздать себя. Змея сбрасывает свою кожу и возрождается. (…) Все эти изначальные, древние, матриархальные идеи циклических процессов рождения –смерти – воскресения  на много тысячелетий старше, чем догматы христианства, которые просто заимствованы, из-за их всеобщего резонанса и силы, и отнесены к мужскому Богу.
       Но, первая и окончательная спасительница мира – это женщина. Изначальный воскресающий бог – это Луна. Как говорит Лунная Мать с самого начала человеческих времён: "Скажи им, как я умираю живой, так и они, умирая, будут жить снова" (из лунной легенды африканских бушменов, процитированной в работе Эстер Хардинг «Женские Мистерии»)(3)
3. Esther  Harding, Woman's Mysteries, Ancient and Modern: A Psychological Interpretation of the Feminine Principle as Portrayed in Myth, Story, and Dreams  (New York: Bantam, 1973), 270.
(Страницы 165-170 оригинала)

Глава 16. ЛУННОЕ ДЕРЕВО
       Магическое дерево росло в Северо-Западной Индии, из которого добывали вино. Жёлтое растение сомы срывали в лунном свете и купались в воде и молоке, превращаясь, таким образом, в подобие жёлтой, набухшей Луны, очищенной водой. (…) Вдохновение и экстаз приводили к окончательному посвящению через Луну в высшее сознание. И это делалось, чтобы уподобиться Богине, чтобы преодолеть смерть и стать бессмертной, с силой ясновидения и творчества, чтобы создавать то, что не было проявлено раньше. (…)
       В еврейско-христианском саде Эдема, человечество наказано за желание трансцендентного знания, сексуального сознания и бессмертия - за желание быть "как боги". В гораздо более древнем, первоначальном, и красивом Саду Богини, людей, напротив, просят принять участие в её бессмертии, чтобы познать и насладиться экстазом божественного единства. Вот для чего эти символы присутствуют(2)
2. Joseph Campbell, The Masks of God: Occidental Mythology (London: Seeker and Warburg, 1965), 9-17; published by Viking Press, New York, 1970.
        Великая мать, будучи по-настоящему изначальной Созидательницей, не пугается человеческой трансцендентности, экстатического просветления и полноценного сексуального сознания. Какое истинное Божество может чувствовать угрозу от таких вещей? Новые патриархальные божества из Бронзового Века, как Яхве, так же как и светские политические узурпаторы священной силы, нуждаются, чтобы люди находились под строгим психическим контролем. Они представляли собой новую светскую властную элиту, которая хотела прибрать к рукам сельскохозяйственное обилие земли для себя, для правящих королевских, жреческих и военных классов. Так они возвели богов в ранг полицейских, для поддержания духовных табу в процессе рационализации господства богатого меньшинства над порабощенным большинством; табу были разработаны, чтобы держать "смертных" от Священного Сада - удерживать всех людей от участия в земном изобилии, что когда-то принадлежало всем, но теперь представляло то, что должно называться классовым богатством. Эта правящая элита создала завистливых богов, которые обещали наказание любому смертному, кто пробовал, духовно или физически, делиться старыми знаниями.
       Эти патриархальные религии правящего класса больше не приглашали людей к участию, как делали ранее религии Матери Богини. Вместо этого, они требуют послушания - это послушание, основанное на страхе, которое держит людей вне связи с нашими естественными трансцендентными центрами и магическими приёмами. Бездумное и отчуждённое послушание, которое держит нас зависимыми от их иерархически-логической системы «наказания и наград» всю нашу жизнь. Единственный способ любой тирании, чтобы сохранить контроль над человеческой психикой, является создание ложного бога, полицейского бога, который под видом "религиозной морали" вклинивает карательную и манипулятивную дуалистическую систему между нашей повседневной жизнью - и источником бытия.
       Чаша сомы это, также ум (mens:mind:moon). Это психическое восприятие и знание, передающие психико-космическое вдохновение Луны. "Когда понимание, вытекающее из собственных действий, формирует идеи внутри себя, приходит то, что называется умом"(3). Через потерю личного эго, сознательного "контроля", ты достигаешь тихого центра, что является истинной Самостью. Раскручивая тело и психику в результате сексуального обряда, экстатического танца и выпивая сому, ты достигаешь тихого центра всего сущего.
3. Mahabharata, Mokshadharma Parva cclxxx; цитировано в книге M. Esther Harding, Women's Mysteries, Ancient and Modern: A Psychological Interpretation of Notes the Female Principle as Portrayed in Myth, Story, and Dreams (New York : l3antam, 1973), 276.
        Сома дистиллируется из первобытных вод, и является тёмным плодом лунного дерева. Сома - это разум - плод дерева - позвоночника. Приходя от тёмной луны - от Кибелы, Гекаты, Кундалини, Кали, Коатликуэ - сома даёт видения, но также и безумие («лунатизм», как его стали называть в культурах с солнечным культом). Луна – это магические силы, ум, Манас, вдохновение и экстатический транс. Будучи лунной силой, она обоюдоострая, как двойной топор лабрис, она может вращаться в любом направлении, как лунное колесо. Её вращение даёт знания и энергию для созидания и разрушения. Лунное дерево - это место созидания, место смерти, место регенерации, и это - позвоночник. Дух - это плод (дочь/сын) материнского дерева. Кундалини - жизненная змея, мать мира - это электромагнитная сила. Огненное дыхание дракона - это актуальная сила, которая, если вовлечена в действие, может так же легко уничтожить, как и создать. Что справедливо для сил природы - молнии, огня, воды, ветра - это также истинно для духовной силы. Большая энергия несёт в себе большую опасность. У Богини всё реально. Дух и материя -  одинаково мощные силы, и их переплетение действий - постоянная магия, постоянная реальность.
       Разделив дух и материю, патриархальная идеология ограничила физическое существование простым наблюдаемым механизмом, так называемой "практической реальностью", где духовное существование удаляется или воспринимается как "воображаемое" или "идеальное". Или, как в Аполлонических солнечных культах и в духовных тенденциях Буддизма, Иудаизма, Ислама и Христианства - дух становится "абстрактным бытием" или "чистым существованием в вечности" или "абсолютным добром" или какой-либо другой интеллектуальной абстракцией, полностью выкорчеванной из космического процесса. Полностью извлечённый из жизни, как некий выпирающий зуб.
       Дух, в матриархальной религии, не отрицает свою связь с Матерью. Он зарождается в процессе жизни во времени и пространстве: создаёт, растворяет и трансформирует себя в процессе своего движения. Дух и материя вращаются вместе: оба являются сущностью Матери и одинаково реальные. И это - духовная реальность эволюции, в которой материя превращает себя в сознание, так же, как дух-сознание превращает себя обратно в материю.
       Женщины были везде изначальными прорицательницами - шаманами, экстатическими пророчицами, ясновидящими поэтессами. Прорицание - это естественное искусство предсказания, приёма и направления психобиологической энергии от Земли и от Луны. Это - женская изначальная и органическая компетенция. (…) Женщины привязаны непосредственно к мантической луне с помощью психической и кровяной пуповины.
       Даже после того, как культ Аполлона захватил храм в Дельфах, и было объявлено, что "богом" отныне становится солнце, пророчицей храма оставалась женщина, Сивилла. Женщина вдохновляется ночью, при лунном свете. Шаманизм, вдохновение, мистерии опьянения, видения, безумие, экстаз, ведущий к расширению сознания - это преобразовательные процессы Богини. Все они могут быть довольно опасными. Патриархат запрещал, ставил вне закона, подавлял эту деятельность на протяжении тысячелетий по политическим причинам. Утверждая, что защищает нас от тёмной Луны, разрушительного края топора-полумесяца, он также лишает нас контакта с творческими силами Матери Луны.
       Тёмная сторона - это реально. (…) В этом и заключался смысл древних символов, мифов и методик, всех обрядов посвящения и оккультных доктрин: они могут помочь вам пройти через центр опасной спирали и появиться преобразованными с другой стороны. Они помогают превратить персональный психоз в священную трансформацию. Именно в экстремально негативной точке, куда поворачивается тёмная луна, получается сдвиг на противоположный полюс экстаза и озарения. Именно в этот момент Лунное путешествие может привести либо к сумасшествию, либо к опыту просветления и бессмертия. В сплавлении двойной спирали есть водоворот и ветры разрушения; за пределами - тихий центр и блаженство единения. Преодолевая противоположности, можно испытать переход от одного полюса к другому и обрести внутри сознания активное понимание этого процесса. И это лежит в основе учения древних мистерий.
       Как уже было мудро сказано много раз, "без Дьявола нет Христианства". С добрым Богом, кто вечно на одном полюсе, и плохим Дьяволом навсегда на другом, человеческий разум заблокирован в поле боя дуалистического противоречия, без надежды трансцендентности: то есть без всякой надежды на зрелость. В итоге ум остается неразвитым, в роли вечного зрителя на космическом футбольном матче между раем и адом, добром и злом, определяемым как две непримиримые команды: одна должна победить, другая должна проиграть, и зритель никогда не знает совершенства. Запретный плод Лунного дерева даёт знание о парадоксе единства добра и зла, жизни и смерти, даёт зрелое знание примирения противоположностей в опыте космического единства. Если люди съедят этот фрукт, патриархальная религия окажется не у дел. Мир, свободный от психического отчуждения, не будет нуждаться в «спасении». Когда дуалистической противоположности разрешено слиться воедино в сознании, психика сама спасает себя.
       Лунное дерево, как и все символы Великой Богини, двустороннее, так же, как двойной топор или двойная спираль. (…) И поэтому лунное дерево обоюдоострое, с корнями и в земле, и в небе, с ветвями на небе, и на земле. Но эта символика не дуальна. Лунная Мать - тройственная Богиня, и её символы имеют тройной аспект; каждая из двух полярностей соединяется в центре, присоединяясь к её телу: ствол дерева, ручка у двойного топора, центр ступицы колеса и тихий центр спирали, корова, которая несёт рога-полумесяцы… Это - Богиня мать, которая стоит сама в центре, а противоположности воссоединяются в ней. (…)
        Через весь Неолит, матриархальное сознание, как у женщин, так и у мужчин, было открыто для процессов самости и, следовательно, для психической целостности. Сома варилась в котле вдохновения и регенерации, в жертвенном котле Великой Матери. Котёл, как и другие символы, является телом Матери. (…) Этот "мать-горшок" появляется среди ранних европейских язычников как великий кельтский котёл вдохновения – котёл Черидвен находится в центре позднейшей друидической веры и практики. В раннем христианстве, смешанном со средневековой языческой иконографией, это – чаша тайной вечери, Святой Грааль с кровью Христа, т. е. кровь принесённого в жертву Сына Матери. Он также появляется как масть Кубков в картах Таро.
       Исида и ее жрицы носили музыкальный инструмент под названием Систр. Легендарно, он содержит четыре элемента мироздания: землю, воздух, огонь и воду. Каждый противоположен другому, и все они приведены в гармонию в теле систра. Природа освобождается благодаря движениям Исиды, воплощённым в вибрациях музыки и в образах. Розы Исиды являются чистой страстью, любовью, искуплённой от похоти, энергией понимания. «Я – та, у кого десять тысяч имён, я - всё, что было, и есть, и будет, и ни один смертный ещё никогда не раскрыл моё облачение»(4) Одеяние Исиды - разноцветные завесы природы, которые скрывают тайну-истину от непосвящённых человеческих глаз. (…)Богиня Крита носит три семени мака на голове. И буддисты вращают колесо (чакру), чтобы достичь вдохновения и просветления. Всё это - пахтание космического океана, в конце концов,  добывает волшебный напиток сомы, лунный плод - разум.
4. G. R. S. Mead, Thrice-Greatest Hermes, volume 1 (London: n.p., 1906), 273.; Harding, Woman's Mysteries , 215.; G. Rachel Levy, Religious  Conceptions of the Stone Age, and Their Influence Upon European Thought  (New York: Harper & Row, 1963), 117; 
(Страницы 171-175 оригинала)

Глава 17. ТЁМНАЯ ЛУНА И ЛУННАЯ КРОВЬ
       Древние люди верили, что утробный плод полностью формируется и питается от крови матери, поэтому женщины не менструируют во время беременности. (...) Менструальная кровь ценилась за свою силу. Африканские и австралийские аборигены, окрашивали себя в красный цвет и лили кровь на священные камни, празднуя менструальную силу Матери Луны. Древние индусы полагали, что тёмная луна опускается на Землю, чтобы ждать на жертвенном месте. Эти две-три ночи тьмы полны страшной силы, (…). В это время люди постились, молились и проводили обряды, чтобы держать себя сосредоточенными и защищёнными во время прохождения тьмы.
       В более поздних временах Неолита в некоторых культурах Луну рассматривали как мужчину, как сына/любовника Богини. Как божество растительности умирает каждый год, чтобы удобрить посевы своей кровью, так же мужской Лунный Бог умирает каждый месяц. Он исчезает на три дня, запертый в преисподней. Этот миф был продолжен в сказании о Христе, погребённом около трёх дней в могиле. В Полинезийских верованиях умирающая Луна отправляется в далёкий рай, когда она купается в водах бессмертия, восстанавливая силы, чтобы вернуться через три дня.
       Мать-Богиня Мексики и Центральной Америки несёт в себе этот двойной аспект продолжения жизни как следствие смерти, и наоборот. Среди Майя, изначальные боги были двуполые: «Господин и Госпожа Двое». Земля и ночное небо были первоначально в единстве. Но Богиня-Земля упала из объятий тёмного неба и порвалась надвое; из двух её половинок проявились материальные небо и земля. Благодаря этому болезненному разрыву она становится источником всей жизни, всей пищи, но также она становится Ужасной Матерью. «Иногда Богиня Земля кричит в ночи, требуя человеческих сердец, и Она не утешится, покуда не выпьет человеческой крови» (1)
1. Из книги Walter Krickeberg, M;rchen der Azteken und Inkaperuaner, Maya  und Muisca (Jena: Marchen der Weltliteratur, 1928), 5
       Однако убедительные свидетельства говорят о том, что массовые человеческие жертвоприношения у Майя и ацтеков, в частности, приношение сердца к солнцу, были позднейшим явлением, инициированным  патриархальными воинскими и жреческими классами, ориентированными на войну. (…) Массовые человеческие жертвоприношения, безусловно, везде связаны с правящими классами священников и воинов в элитарном мужском служении Богу Солнца. (…)
       Богиня Земли в верованиях Майя даёт всё в жизни, всю еду, а потом кричит в ночи о человеческой крови, её пище. (…) Это - глубокое слияние положительных и отрицательных символов, и это всегда связано с питанием. Не с сексом, а с пищей, которая является первым табу. Секс не требует акта смерти, акта убийства для его исполнения, но пища - требует. С самого начала существовало первичное человеческое восприятие, что наша жизнь поддерживается с помощью смерти, - смерти других форм жизни, животных или растительных. Весь мир рассматривался как живой, и люди жили, поедая этот мир. Дети единой Матери жили, питаясь друг другом и её телом. Есть некая онтологическая боль в этом восприятии, которая может быть разрешена только благодаря ритуалу, который всегда был сплавом секса и пищи, плодородия и смерти, жизни после смерти и наоборот. (…)
       У Майя и Ацтеков была «Богиня, которая умерла при родах». Это была молодая Богиня Луны, дочь Изначальной Матери.  Души женщин, умерших при родах, уходили жить на Запад (где луна и солнце "умирают"), вместе с душами героев воины, погибших в бою. (…) Богиня-мать умирает, чтобы стать пищей для жизни; а её дети (её дочь, Дева Кукуруза или сама Луна), умирают, чтобы накормить ее. Еще один способ показать эту концепцию - через двуглавую Богиню, мексиканскую Коатликуэ.
       «Колоссальная Ацтекская статуя Коатликуэ соединила в едином изображении двойную функцию земли, которая и создаёт, и разрушает. В разных аспектах земля воплощена в образе Коатликуэ, «Госпожа в юбке из Змей» или «Богиня в змеиной юбке»; Чихуакоатль, "Змея-женщина"; Тласолтеотль, "Богиня грязи" (и очищения от неё); Тонанцин, "Наша Мать", которая впоследствии была освящена католической церковью как Дева Гваделупская, Мадонна с тёмным лицом, la Virgen Morena, la  Virgen Guadalupana, покровительница и заступница новой Испании, и которая до сих пор является покровительницей всей Индейской Мексики. (…) Приземистая и массивная, монументальная 12-тонная скульптура несёт в себе пирамидальную, крестообразную, и человеческую форму. Как пишет искусствовед Хустино Фернандес в своём часто цитируемом описании, скульптура представляет собой не существо, а идею, "воплощение космической и динамической силы, которая дарует жизнь и которая процветает благодаря смерти в условиях борьбы противоположностей (2)
2. Frank Waters, Mexico Mystique (Santa Barbara: Black Sparrow Press, 1975), 185-86
       Сходство между мексиканской Коатликуэ и Индуистской Кали (и ирландской Cailleach!) действительно жутко. Также существенно сходство между европейскими ведьмами и ведьмами доколумбовой Мексики, как описано у Льюиса Спенса в книге «История Атлантиды»  (Lewis Spence. The History of Atlantis (New York: Bell, 1968, 224). Мексиканская ведьма, как и её европейские сестры, носила метлу, на которой она летала по воздуху, что ассоциировалось с криком совы. Действительно, Королева Ведьм, Тласолтеотль, изображается верхом на метле в остроконечной шляпе ведьмы(...)  Мексиканские ведьмы тоже (...) мазали себя мазью, которая позволяла им летать по воздуху, занимались дикими и сладострастными танцами, точно так же, как это делали приверженцы культа в  Европе.  Мексиканские ведьмы также, предположительно, посещали перекрёстки и использовали  стрелы эльфов в качестве оружия,  как и европейские ведьмы.
       Сходство между Ацтекской Коатликуэ и индуистской Кали (включая их названия) является глубоким. Они представляют собой одно и то же сущностное восприятие: непрерывность жизни/смерти. (…) Как отмечает Карлос Фуэнтес в работе «Terra Nostra», Terra (земля) и "terror" (ужас) являются родственными (3)
3. Carlos Fuentes, Terra Nostra. Translated by Margaret Sayers Peden (New York: Farrar Straus, Giroux, 1976), 714.
Они имеют одинаковое происхождение, потому что источник жизни и источник смерти – один и тот же; осознание этого одновременно и пугающее, и удивительное. Это очень трудно выдержать без ритуального разрешения. Современные люди, которые ни убивают, ни выращивают свою собственную еду, ни хоронят сами своих мертвецов, казалось бы, решили проблему, избегая её; но, на самом деле, разрешение проблемы просто «передано» в область кошмаров, скотобоен, комнат пыток, отрядов смерти и фильмов «с душком». Никто не может в действительности избежать парадокса жизни/смерти как единого непрерывного божественного процесса. Такое восприятие возникает в самых глубоких лабиринтах нашей психики, где нет никакого различия между "примитивным" и "современным". Единственное реальное различие заключается в том, что "примитивные" люди стараются осознать парадокс, а "современные" люди стремится избежать его. Но парадокс представляет собой онтологический лабиринт, который  мы не можем отрицать без вреда для здоровья, уничтожить или устранить; мы должны научиться проходить его снова и снова, чтобы танцевать, как наши предки, с изяществом, силой, благоговейным страхом и мудростью.
       Богиня в её аспекте Смерти - это земля, в которой что-то перегнивает, она – «пожирательница мёртвых тел», большой подземный сосуд. В Элевсинских мистериях древних Эгейцев, Критян и Египтян содержится символика погребения умерших в больших каменных сосудах, пифосах, как и посевное зерно было «похоронено» и хранилось под землёй. Женщины были хранительницами сосудов с зерном и хранительницами мёртвых. Чёрное ночное небо также отождествлялось и с водой, и с пожирающей тьмой подземелья. В Преисподнюю, обитель мёртвых, попадали через всепожирающий рот-пещеру земли; Хель/Хелле была скандинавской/германской богиней Живых Мертвецов. Утроба была голодным ртом, органом (…) жизни и смерти. Голодный рот земли берёт семя жизни у существ и, благодаря смерти, оплодотворяясь ею, рожает снова. Смысл в том, что древние люди не имели проблем в познании этих двойственных (или полярных) аспектов единой Богини, этих двух ипостасей единого источника. У них не было никаких проблем, пока их жизни оставались связанными, на основе ежедневных процессов, с циклическим парадоксом земной жизни, где еда рождается из земли - обители мёртвых, где могила смерти и чрево жизни аналогичны, едины и имеют женское начало.
       В конце Неолита, аспект смерти вырвался на свободу, становясь доминирующим и болезненным. Женские отрасли и селения процветали, превращаясь в культуру городов-государств с комплексом социальных организаций, где религиозные функции удалялись из повседневной жизни, создавая трудовые специализации и иерархические структуры. Создание избыточного богатства породило «профессию» мародёра; мужчины, которые больше не участвовали в охоте, начали организовывать профессиональные группы отдельно от женщин – сначала они охраняли зерно, потом создали армии, потом городскую "полицию"(…). Великой Богине по-прежнему поклонялись в Бронзовом Веке, но всё чаще от лица городских мужчин-жрецов и урбанизированного народа, отошедшего от настоящей Земли. Между производителем и потребителем, правителем и управляемым, живыми и мёртвыми, святым и повседневным началом в жизни, начал увеличиваться разрыв - назовём это "городской светской жизнью" – разрыв, исторически заполненный структурами нервозного отчуждения и психологическими, личными страхами. Этим отмечался рост патриархального сознания, в котором люди всё меньше и меньше в повседневной жизни стали переживать магию Земли и циклических процессов, и вынуждены были всё больше полагаться на иерархическое городское жречество и на специалистов, кто мог  дать им, из вторых рук, слова веры и нравственные советы. Когда религия покидает земли, покидает экстатический танец и вещий напев, становятся всё более актуальными словесные увещевания, морализаторская риторика, когда людям навязывают, что надо чувствовать и во что верить: потому что они перестают чувствовать и верить самостоятельно.
       В то же время, мужчины-металлурги внедряют технологии, направленные на изменение природных сил и каналов духа Земли. Металлургия, отделённая от Богини, больше не была священным искусством; она стала использоваться для массового производства наступательного военного вооружения, военных машин для больших групп организованных людей, которые изобрели профессии завоевателя и грабителя. (…). Это был кардинальный сдвиг  в сторону патриархата.
       Мужское жречество совершило сдвиг, концентрируясь больше на негативном аспекте Богини. (…) Они выражали всё более возрастающие навязчивые страхи относительно сексуальных и смертоносных сил Великой Матери. Они не стали идентифицировать себя с тёмной стороной Великой Матери, как женщины-жрицы всегда делали, ибо у Неё всегда был тёмный аспект, что есть истина Вселенной (…). Жрецы Бронзового Века выделили этот аспект, болезненно и эксплуататорски подчеркнули и сделали беспросветным. Больше не было целостного опыта светоносной доброжелательности, красоты и гармонии Матери Природы, - мужчины-жрецы стали править исключительно с помощью страха. Страх смерти, страх женской сексуальности, страх перед естественными процессами.
       Таким образом, Кали, индуистская Великая Мать, стала "тёмным, всепоглощающим временем". Она стала изображаться как обвитая костями леди в окружении черепов, измазанная пеплом, сидящая на корточках среди шакалов и летучих мышей в могильнике. Участвующая в кровавых обрядов, Кали имела много названий и все негативные; все плохие времена в человеческом цикле стали называть её именем: Кали-Юга. Статуи показывают ее крадущейся в ореоле пламени, пожирающую внутренности её супруга Шивы – кишки, тянущиеся от трупа в ее рот, похожи на пуповину. (…) У неё есть также благостный аспект, но функции эти становятся всё более оторванными, парадоксальными в расщеплённом дуализме: характерный акт патриархального сознания. Без сомнения, чем больше и больше мужчины занимаются бессмысленным убийством себе подобных во имя грабежа и власти, тем больше им нужно спроецировать этот раскол в своей собственной психике на Богиню. Благостная Кали становится фактически отдельной бледной богиней, пассивной матерью, сексуальной партнёршей, не имеющей силы. Её лучшая часть - это божественная Шакти, созидательная энергия бога-мужчины, проявляющаяся в момент сексуального союза с Шивой. Кали Бронзового Века разделилась на Богиню Смерти, или Сексуальную Богиню, или Богиню-Мать, но это уже не единый космический процесс, содержащий все аспекты и полярности. И только страшный разрушитель, время, что оставили ей в качестве власти и силы.
       Волосы всегда были связаны с идеей космической силы. Волосы - электрическая, лучистая энергия, символ жизненной силы и духовного озарения. Ведьмы верили, что их магическая сила находится в волосах. Во время европейской охоты на ведьм, первое, что делала церковь с пойманными ведьмами, их обривали их с головы до ног, при этом "изгоняя власть дьявола", что жила в их волосах на теле. Американские индейцы боролись на протяжении веков с миссионерами, обрезающими волосы. Оплакивая мёртвого человека, стригли волосы, что означало жизнь, принесённую в жертву смерти. С ростом городского духовенства, в условиях чрезмерной зацикленности на смертельном аспект Великой Матери, мы находим всё больше и больше символических связей между смертью, бритьём головы, жертвоприношениями и кастрацией. Жрецы Изиды имели лысые головы. И даже сегодня мы имеем монахов  с тонзурой, остриженных монахинь и христианское представление о том, что женские волосы - это соблазн, ведьмовство, оскорбление Бога, и должны быть покрыты в его храме. И, таким образом, по старой традиции, еврейские невесты должны отрезать свои длинные, славные волосы, жертвуя изначальной женской силой, чтобы быть подчинёнными мужчине в браке.
       Среди греков, Богиней тёмной Луны была Геката. Она была Королевой Призраков и Перекрёстков, где происходило много полуночных ритуалов. (…) Она даровала дождь, а также бури. Её основной праздник отмечался 13 августа. (…) А волшебные волосы Горгоны-Медузы, состоящие из извивающихся змей, превращали в твёрдый мёртвый камень всех, кто смотрел на неё. Таким образом, многие из первичных аспектов Космической Матери были превращены во враждебные аспекты.
       Но, с самого начала, и даже в патриархальные времена, тёмная луна символизирует гадание, просветление и силы исцеления. Сома, расширяющее сознание зелье, было тёмным фруктом Лунного дерева. Она открывала зияющую пучину тьмы, из которой магические заклинания поднимались вверх. Тьма - это время ощущений и звуков голоса. Так, Тёмная Богиня, или тёмная Луна, управляет любовной магией, метаморфозами, чудотворными практиками и исцелением. Её сексуальный аспект не был отделен от иных сил до «затвердевания» патриархата: только тогда она стала раздроблена и редуцирована до простой "сексуальной богини", или "жены".
       Неолитические Богини Ближнего Востока - Изида, Астарта, Ашторет, Иштар, Артемида, Диана - все они имеют свою тёмную природу(…). В этом аспекте они изображались наполовину змеями или наполовину рыбами. Для мужчин, которые были и остаются в оппозиции к ее постоянно меняющейся цикличной природе, она является страшной, враждебной, разрушительной, произвольной, угрюмой, "негативной" - зияющим ртом чрева-могилы, крайне плодовитой детьми и смертью, угрожающей кастрацией. (…) Хотя и женщинам, и мужчинам, в соответствии со своей природой, она дает магическую силу и космическую проницательность в жизненном процессе, вечно обращаясь из света в темноту и обратно.
       С древнейших времен Каменного Века, процесс рождения был прототипом процесса духовного возрождения, "высших родов" в небесах в качестве бессмертных, или звёзд. Но с увеличением доминирования религиозных мужских идей, и жреческих проекций враждебных страхов на Великую Богиню, это "высшее рождение" стало означать оторванность от Матери. (…) В этом смысле, духом начинает обозначаться всё то, что не является землёй, природой, женщиной, т. е. дух становится монопольным владением мужчин, как элитарная и абстрактная сущность.
       В ранних малых родственных групповых структурах, по обычаю экзогамии, женщины приводили спутников из-за пределов материнского клана, поэтому женщины, вынашивающие детей, всегда были связующей группой в общине - их возлюбленные, чаще всего, были гостями, чужими  по крови людьми, для материнской группы. Среди матриархальных Хопи (где женщины предлагают мужчинам вступить в брак), муж переезжает в дом жены, который она наследует от матери; но он проводит большую часть времени в доме собственной матери, где они - кровные родственники(6). Те же обычаи были обнаружены во всей доколониальной Африке и, без сомнения, существовали у всех наших европейских языческих предков.
6. Diane LeBow. The Hopi// Women In Search of Utopia, edited by Ruby Rohrlich and Elain Hoffman Baruch (New York: Schocken Books, 1984).
        Чтобы получить какую-то сплоченность и чувство участия, эти "чужие" мужчины объединялись вместе в ритуалах, в которых они имитировали женские процессы. Как Бруно Беттельхейм пишет в книге «Символические раны», вполне вероятно, что все мужские обряды посвящения изначально были основаны на желании мужчин подражать, участвовать в женских менструациях и родах, которые были мощными магическими событиями(…). Мужчины у австралийских аборигенов наносят раны на свои пенисы, вставляя туда камни, чтобы держать рану постоянно открытой. Этот обряд имитирует женские кровотечения, и рана называется на их языке "вагиной". Во время этого обряда молодые мужчины протискиваются через ноги пожилых мужчин,  как бы «возрождаясь» из "мужской матки". Нигде мы не можем найти какие-либо обряды или мистерии, в которых женщины пытались бы подражать мужским процессам или функциям; это одно уже говорит нам об источнике изначальной Мана (или энергии). Все ритуалы крови - производны от женской крови менструации и родов.
       Вот почему в Библии, завет Иеговы с Авраамом был ритуально запечатан кровью Авраама, и этот завет поддерживается обрезанием крайней плоти у каждого еврейского ребёнка мужского пола. Евреи, как и все остальные, изначально поклонялись Богине, и это была её магическая кровь, которой символически опечатывали заветы. Однако, когда патриархат укрепил свою власть, много ритуалов крови (имитаций женских функций) теперь превращались в табу против женских функций - табу «избегания» и "гигиены". Как  показывает библейский Ветхий Завет, патриархальное общество наложило  тяжёлые запреты и наказание позором на менструации, а также на женщин во время и после родов. (…)
       Это страшное и противоестественное раздвоение в человеческой психике, конечно же, ещё с нами, все патриархальные религии основаны на нём. В патриархате этот раскол существует везде, в космических духовных сферах, в человеческой культуре и обычаях, в "научном" восприятии психического и физического миров. (…)
        В книге «Женские мистерии, древние и современные», Эстер Хардинг предполагает, что одна из основных причин неврозов, болезней, депрессий и болей, от которых страдают многие женщины в современных культурах в течение наших менструальных периодов (в особенности, от  предменструального синдрома) заключается в том, что сегодня у нас нет никаких менструальных церемоний. Менструация рассматривается просто как частный недуг каждой женщины, как досада; она не имеет никакого положительного значения или функции. Мы не можем уйти в современные менструальной хижины, чтобы слушать наши тела, умы и потребности, чтобы наладить контакт с нашей циклической и изначальной космической сущностью (…)  Эта комбинация бессмысленной изоляции и отсутствие ритуального одиночества - окончательное патриархальное табу в отношении женщин, это одна из основных причин психических заболеваний и один из основных барьеров против самореализации. Таким образом, древняя коллективная женская сила разбита. Женщины при патриархате, изолированные друг от друга и от самих себя, больше не могут угрожать господству мужчины над "жизнью" или подвергать сомнению право мужчин заимствовать и имитировать наши сущностные женские процессы.
       Но некоторые слабые следы древних верований и обычаев сохраняются даже в современном мире, хотя иногда в гротескной форме. Вера в могущество женской менструальной крови продолжается в ритуалах Тантрической йоги. (…)
       До недавнего времени, не было никаких книг по психологии менструации, о ритмах и цикличности нашей женской жизни. В 1970-х годах, тем не менее, были две такие книги опубликованы: «Женские циклы» Паулы Уидегер (Female Cycles by Paula Wiedeger,1975) и «Мудрая рана, менструация и каждая женщина» Пенелопы Шатл и Питера Редгрова (The Wise Wound, Menstruation and Everywoman, by Penelope  Shuttle and Peter Redgrove, 1978).
       «Мудрая рана» показывает, как менструальный цикл женщины стал скачком в эволюционном развитии, который повлиял на человеческое общество и культуру. Как мы уже говорили в первом разделе, человеческая женщина освобождается от цикла «течки» других приматов, и это означает, что в женщине сексуальность становится независимой от зачатия. Только у человека-женщины, среди всех существ на земле. Этот сдвиг сексуального гормонального действия приводит к росту живости мозга и его электрической активности, т. е. женская сексуальная энергия в нашем распоряжении отделяется от репродуктивной энергии. Для женщины биологическое начало не является судьбоносным в узком репродуктивном смысле, даже если патриархат попытался, через догматическую борьбу с нашей автономной сексуальностью, обратить вспять эту эволюцию. Патриархальные религии, в этом смысле, - религии приматов, они пытаются затащить женщину назад от ее эволюционного шага вперёд по сравнению с другими приматами, ибо только в этом одном аспекте человеческая сексуальность отличается от сексуальности приматов. И именно в этом подсознательная причина, почему все жёсткие патриархальные фундаменталисты выступают против эволюционной теории так яростно: потому что "Божеством" человеческой эволюции, её триггером, источником энергии является, и только может быть, женщина. Единственной функцией клитора является сексуальное удовольствие, и это единственный орган в человеческом  теле, созданный только для наслаждения (в каждом эротическом акте пенис носит как репродуктивную сперму, так и сексуальные реакции). Это означает, что женские сексуальные способности чрезвычайно усиливаются, в несколько раз. И они присутствуют в нас от рождения до смерти, клиторальные ощущения не связаны ни с половым созреванием, ни с менопаузой. Будучи освобождённым, женский автономный сексуальный потенциал - это идеальный источник психической, продуктивной, творческой и магической силы. Это было у истоков человеческой культуры, и это необходимо для дальнейшего эволюционного человеческого развития.
       Жизнь человека и его эволюцию объясняют по-разному. Мы, действительно, производители орудий труда, как говорят марксисты и антропологи, и создатели символической культуры. Но мы не были людьми до появления менструального цикла. С его помощью появилась возможность чисто человеческого эволюционного развития: стало возможно отделить  психическую энергию от размножения и выживания, устанавливать социальные связи через человеческие эмоции и символы (символы – это детища ума), признавать и ценить у индивида право на удовольствия и субъективные исследования. Социальная организация и сексуальная привязанность ведет к развитию культурного и экономического сотрудничества в целях расширения (а не просто поддержания), человеческого опыта. Иначе, зачем развиваться?
      Женщины должны понимать важность переключения от «животной» течки к человеческому менструальному циклу, потому что это был механизм женской эволюции. Это также - мишень  патриархата. Женская сексуальность и женская эволюция были, по крайней мере, 2 или 3 тысячелетия, в летальном тупике в условиях патриархальной идеологии, - религиозной, экономической и политической. (…)
       Именно поэтому все патриархальные религии пытаются определить менструальную кровь и кровь при родах - источник жизни - в качестве грязи, позора и преступления. Потому что она представляет собой творческую силу эволюционирующей женщины. Как говорит Джуди Гран,  «Она, та самая, кто своей кровью создаёт человеческий мир» (9)
9. Judy Grahn, the She Who poems, 1971-72, in The Work of a Common  Woman, The Collected Poetry of Judy Grahn, 1964-1977 (New York: St.  Martin's Press, 1978), 75-109.
(Страницы 176-188 оригинала, включая сноску на странице 451)

Глава 18. ЛУНА И ЛОНО
       Древние люди верили, со свойственной им биологической точностью, что Мать-Луна создала человеческое общество. Если бы Луна исчезла, вся умственная деятельность на Земле прекратилась бы. На их языках, слова, обозначающие мудрость, знание, дух, душу и время всегда были однокоренными со словами, относящимися к Луне. У Дакотов , wakan означает "духовный", "замечательный" и "менструальный".
       Имена Богини, как правило, имеют свои корни в словах "чрево" и "вульва". Изначальная магия всегда была женской, и была связана с изменением сил, или энергетического поля, во время менструального периода. Самые древние лунные культы были менструальные культы. Менструальная кровь является жидкой плотью, сакральная и биологическая, т. е. магически мощная. В ней обитает дух жизни. Так, древние люди раскрашивали своих мёртвых и их подземные погребальные камеры красной охрой - цветом утробы, ожидая их перерождения в лоне Великой Матери.
       Человеческая матка снабжена мощными сознательными сенсорными нервами; это орган чувств, сложный, тонкостенный, а также сырой, как рана. На втором этапе родов, она совершает мощный сто фунтовый толчок. При менструации внутренняя «кожа» теряется, и это оказывается похожим на то, как сбрасывает кожу змея и на вечное возрождение Луны из самой себя.
       Женщины, которые были в особенно сильном резонансе с Лунным сознанием, становились шаманками, пророчицами, жрицами, ведьмами.(…). Шаманские состояния по-прежнему практикуются среди Северных народов, коренных американцев, сибиряков, Саамов из Лапландии, и языческие люди везде пытаются возродить эти методики. (…) Часть этих техник - это способность экстатического транса, в котором очень странные вещи случаются, и случаются на виду у всех.
(Страницы 189-190 оригинала)

Глава 19. МЕНСТРУАЛЬНЫЕ ОБРЯДЫ: ПРАВА И ТАБУ
       Первым измерителем времени был менструальный цикл, и от него женщины разработали лунные календари и древнюю астрологию. (…) Общение с телом через сновидения давало им опыт самопознания в рамках цикла. Вполне возможно знание о зачатии, о беременности через сновидение, перед тем, как любой из физических признаков появится; в опыте одной из нас, авторов, в течение двух-трех дней после полового акта тело рассказало во сне, что зачатие произошло, наряду с правильным определением будущего пола ребёнка (и это происходило три раза из трех!). Все это - химическая информация, к которой наш мозг, как электрохимический информационный центр имеет доступ. Перевод химической информации в сознание через сны, - это вопрос восприимчивости и дело техники: техника, которой древние женщины, конечно же, владели, потому что она и сейчас работает. (…)
       Женщины, не обусловленные уничижительными патриархальными табу против менструального цикла были, конечно же, гармонично настроены на всех его этапах. Они знали, в теле и во снах, возможности Луны. Чтобы что-то знать, нужно быть этим. Мы пренебрегаем  обрядами себе во вред! Мы больше не владеем нашим циклом; при патриархате мы прикованы к нему, в страхе, стыде, раздражении и под постоянной угрозой нежелательной беременности.
       При патриархате, менструация - это наказание, а не подарок, преимущество или талант. Все патриархальные религии прослеживают зло от женщин к её менструации. Менструации - это видимый кровавый знак змея, Дьявола в женском теле. Патриархальная онтология базируется на том, что всё зло проистекает из этого исходного женского зла: лунной крови. Менструации воспринимались библейскими мужчинами как проклятие, что Бог возложил на женщину за ее грех в Эдеме - и даже сегодня они называются "проклятием". (…). Во время менструации матка становится Дьяволом в патриархате: "единственная хорошая женщина - это беременная женщина" и т. д. Триста с лишним лет Европейской охоты на ведьм точно называется "9 миллионов менструальных убийств"(1) (…)
1. Penelope Shuttle and Peter Redgrove, The Wise Wound: Menstruation and Everywoman (London: Victor Gollancz, 1978), 208.
 Как следствие этого преследования, европейские женщины стали испытывать неспособность воссоединиться со своими внутренними лунными процессами; европейским и американским женщинам, как бы мы ни старались, редко удаётся вновь обрести связь с лунно-химической информацией - потому что мы живем в изоляции друг от друга, от Луны, в окружении, враждебном Луне, для которого она – лишь ракетная пусковая база или гигантский неоновый рекламный щит в небе.
       Мужчины в патриархальных обществах воспитываются и обучаются в чувстве ревности и страха перед естеством женщин – перед сексуальными, умственными и духовными способностями полностью развитой женщины, живущей в гармонии с собственным сознанием и телом. Менструальные табу - это последствие данного страха и обиды, и это обратно проецируются на жизнь женщин. При патриархате вся жизнь расслаивается; женщины также разделены надвое, разрезаны на две части. Есть «хорошая маленькая жена», которая должна быть пассивной и не очень сексуальной(…). А ещё есть «ведьма», секс-дьявол, шлюха, распутная женщина в её активной, динамичной, менструальной сексуальности. Наша менструальная сексуальность, которая не для зачатия, называется "мужской и кастрированной" по типологии фрейдистов, которые разделяют патриархальный страх перед зрелыми женщинами.
       В начале патриархата и в некоторых современных туземных культурах, которые были колонизированы женоненавистническими религиями, менструальные табу открыто карательные; они закрепляют сексуальную вражду в обществе, где женщины рассматриваются как валюта в мужских делах. (…) В индейских культурах, с другой стороны, менструирующая женщина предстаёт той, кто она есть: мощным источником жизни. Как показано в книге «Дочери медной женщины», коренные американки трудились во имя сохранения для будущих поколений своих позитивных и праздничных обычаев, окружающих женское половое созревание, в том числе и годы физической подготовки, чтобы сделать женщин сильными и телом, и умом; они сделали это, несмотря на постоянное противостояние с христианскими миссионерами и проповедниками, которые всегда рассматривали женские обычаи крови, как "дикарские" и "сатанинские". (…)
       Во всём мире, большая часть священных женских обрядов крови и магических инструментов, просто была украдена патриархатом, а если не была позаимствована, то попала под репрессии. Мужские обряды посвящения выразили зависть и восхищение женщинами, когда мужчины обрезают или ранят свои пенисы, имитируя кровотечения влагалища. Эти обряды имитируют роды и менструации; но они также символизируют насильственную разлуку с живой женщиной, землёй и матерью, и это, скорее, преступное воровство, чем реальное участие.
      Как Маргарет Мид и другие авторы показали, чем более воинственно и авторитарно общество, тем сильнее в нём менструальные табу. В таких обществах, параноидальный акцент делается на "развращающем влиянии" женщины, и мужчины должны подавлять, доминировать, и девальвировать её. Обучение мужчин агрессивности связано с табу, как для мужчин, так и мальчиков, против любого знания или связей с естественными функциями женского начала. И выходит, что при отсутствии знакомства с женскими кровотечениями, происходит мужское «обыгрывание» ритуала в жестоких военных кровопролитиях. Воинственные, агрессивные мужские общества находятся в соперничестве с женщинами (…).  Война - это ответ мужчин на женскую способность рожать и менструировать: все три являются ритуалами крови. Однако, кровяные женские обряды дают жизнь, тогда как кровавые ритуалы мужчин несут только смерть. Чтобы компенсировать это, подобные авторитарные общества подавляют и унижают женщин и их кровяные функции, одновременно возвышая убийства на войне в ранг святого закона. (…)
       Патриархальные общества основываются на онтологическом «преступлении». Это преступление не является «убийством» отца, как Фрейд хотел, чтобы мы поверили. Это -изнасилование матери и презрение к ней. Это бессознательный ужас, который наследует  каждая девочка - тревога изнасилования и, в отличие от мужской «тревоги кастрации», - это слишком часто становится повседневной реальностью и усиливает тревогу. В то время как так называемый мужской «страх кастрации» - это просто страх потерять власть над женщинами в патриархальном обществе, которое приравнивает господство над женщинами к "мужественности". Если западные мужчины имеют какие-либо законные основания для страха кастрации, это происходит из акта обрезания, и это ужасная вещь, происходящая с младенцами мужского пола; но этот обычай исходит от Отца Бога из Библии; это не исходит от женщин или любой религии Великой Матери. Живя постоянно под стальной кровлей преступного патриархального женоненавистничества, женщины вынуждены прогибаться и принимать, помня о боли когда-либо испытанного наказания и террора, мужские параноидные проекции. Будучи женщинами, пока мы боимся наказания за нашу силу, и пока мы экономически зависимы от мужчин, мы должны признавать, что наши тела являются нечистыми и несовершенными. В патриархате женщину боятся и ненавидят, довольно безумно, и за её силу, и за её слабость; все, что мужчина не может мужественно принять о себе, проецируется на его мать или на его жену. Или на любую случайную женщину, идущую  по улице.
       Вплоть до недавних дней, женщинами управляли профессионалы, в их числе – гинекологи и психиатры, которые выступали в качестве культуральных усилителей правил "женственности" - кто обвинял нас самих в наших бедах, как менструальная депрессия и боль, в нашей «неспособности быть женственной». Сколько мужчин разбогатело, строя бизнес на внушении женщинам, какими мы должны быть! Очевидно, патриархат хочет, чтобы мы были чем-то, что не является естественным для нас - в противном случае мы не станем сумасшедшими и больными, пытаясь достичь этого. До недавнего времени современная инквизиция - члены психотерапевтической профессии – давали "ежемесячной ведьме" наркотики и электрошоковое лечение. (…)
       Женщины должны понимать, что целью табу является объект сильного желания. Менструальная кровь является мощным сексуальным элементом, и древние мужчины отвечали на ритмы женщин. Но несгибаемого патриархального мужчину, чьё самосознание и самооценка базируется на том, что он не женщина, любая первобытная реакция на кровь и ритмы женщин пугает. Он боится потерять "контроль", он опасается потери своего "эго", он опасается сопереживать с женщиной, он боится растаять в ней в половом акте. У него много страхов. Поэтому гетеросексуальный акт неизбежно становится реакцией на страх – он становится разрушением и изнасилованием. Чтобы подавить свои страхи, мужчина использует военную терминологию; он видит себя "вторгающимся" в женское тело, женщина становится его сексуальной жертвой, его "узником войны". (…)
       Немного мужчин в условиях патриархата достаточно проницательны, чтобы понять, что они сами потеряли очень многое, в том числе удовольствие от секса. Мужчины уродовали свою собственную сексуальность, наряду с попыткой изуродовать женщин. Эякуляция является не обязательным сопровождением оргазма. Райх пытался исследовать разницу между половыми рефлексами и общим ответом души и тела. Древние Даосские и Тантрические учения, возникшие во времена китайского и индийского матриархата, научили мужчин сексуальным приёмам, которые гармонируют с женщинами. Древние женщины обладали гордостью и имели мощные половые знания, и ни коим образом не завидовали, не боялись, и не подражали мужчинам; женщины были инициаторами сексуального опыта. (…)
       В книге «Женские циклы» Паула Уидегер даёт утверждение, что в современном западном мире, совершенно очевидно, нет никаких внешних ритуальных признаков менструальных табу, но это даже более коварно и вредно для нас, женщин. В момент первой менструации молодая современная девушка (…) чувствует, что её тело и его ритмы являются биологическим препятствием для "свободы" и "удовольствий". Подсознательное сообщение, которое она получает от социума, заключается в том, что нормально функционирующее тело - мужское и ациклическое. На работе (в школе), "труд" определяется как мужская активность; если она хочет быть "на равных" в работе, она должна функционировать, как мужчина, т. е. не циклично. (…).
       Молодая девушка современного Запада учится у всех эти подсознательных сигналов недоверию, неприязни и стыду по отношению к своему собственному телу и чувствам, а также к телу и чувствам других женщин. Женское начало, которое известно ей, должно быть скрыто, должно быть в тайне (тело, волосы, пот, ежемесячный кровоток, менструальный запах…), в то время как женское начало, угодное мужчинам (…), должно быть публично выставлено напоказ. (…) Она видит, что все остальные женщины так поступают. Современное женское сообщество существует только, чтобы показать ей, как скрыть её истинную женственность. (…) И она приходит к пониманию, что  "отсутствие свободы" исходит от природы, её собственной биологии, а не получено непосредственно от патриархального угнетения и мужского страха.
       И поэтому менструальное табу было одним из самых успешных методов, изобретенных мужчинами для подрыва самопринятия, самопонимания и самоуверенности у женщин. Оно выступает в качестве постоянного подтверждения негативной самооценки. (…)
       Одним из видов наказания предусматривает «культурное изнасилование», которое явно усиливается в периоды, когда женщины борются за свободу. Сообщение ясно: только когда мы, женщины, откажемся от нашей сексуальной автономии и нашего права быть независимыми и творческими, только когда мы откажемся от себя и примем патриархальное мужское определение "женственности" как пассивной, покорной и восприимчивой - только тогда с нами можно будет обращаться гуманно. (…)
       Менструальный цикл глубоко соединяет тело, душу и разум, но традиционно врачи-мужчины рассматривают женщин как «гормональных роботов»  (…). Менструальное напряжение зачастую вызвано повышенной потребностью мечтать и медитировать. Это было время, вспомните, когда древние женщины видели пророческие сны и испытывали трансовые состояния. Это - ежемесячная трансформация и перерождение эго-самости. В «Мудрой ране» говорится об информированности детей о материнских "менструальных часах". Запах и вкус крови - это наш первый опыт в момент рождения, и мы слышим запах крови нашей матери каждый месяц. Мы знаем её несчастья и разочарования, и наши дети знают о наших. Мужчины тоже зависят в детстве от циклов их матерей. Если бы менструация не была табу, но открытым значимым опытом жизни всех людей, мы все могли бы справиться с ней. (…)
       Менопауза - это конец менструального цикла. В патриархальной культуре она рассматривается как конец сексуальной женской идентичности. Это показывает, насколько полностью женская сексуальность отождествляется с размножением в патриархальном «мозгу примата», и в оппозиции к фактам женской эволюции. Женщина в менопаузе изображается в Западной культуре почти исключительно, как грустное, смешное, и бесполезное существо. Это не так во многих других культурах, в том числе у американских индейцев, индусов, африканцев, где пожилая женщина окружена большим уважением и, на самом деле, способна обратиться к самой себе в среднем возрасте, наслаждаясь максимальной свободой, независимостью, авторитетом и влиянием на сообщество по прошествии детородных лет. Благодаря феминизму, европейские и американские женщины в постменопаузе также переживают этап возрождения – осваивают новые профессии, возвращаются в школу, путешествуют и экспериментируют с нетрадиционным образом жизни.(…) Обычно пожилые женщины притворяются, что у них больше нет сексуальности; они становятся «сексуально невидимыми», или, образно говоря, «бесполыми». Недавно, также благодаря феминизму, общество открыло, что пожилые женщины могут быть очень интересными людьми, и это стало модным (хотя и не всегда приемлемо на Главной Улице), когда пожилые женщины образуют пару с более молодыми мужчинами. Но это очень древняя языческая ситуация! И она хороша для нас. (…)
(Страницы 191-199 оригинала)

Глава 20. ИЗНАЧАЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА: ВЕДЬМА, БУНТАРЬ, АКУШЕРКА И ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА
       Что было бы, если бы патриархат никогда не наступил? Чтобы получить об этом представление, мы должны понять первый закон матриархата: Женщины сами контролируют свои тела. Казалось бы, это основная предпосылка любой развитой человеческой культуры, однако патриархат базируется на её отрицании. (…) Мужчины, позавидовавшие женской способности к деторождению, а также способности делать другие вещи, развернулись и придумали патриархат, в котором материнство стало всепоглощающим бременем. Мужчины знали, что никогда не смогут иметь детей, но они смогли попробовать удержать нас от всего остального.
       Но женщины не всегда хотят детей, по целому ряду причин, которые определяются самой женщиной. Так, в матриархальных культурах, существовал ряд магических обрядов и приёмов, которые способствовали контролю над рождаемостью. Женщины всегда знали о контрацептивах и средствах аборта, а также о психоактивных средствах и мускульных релаксантах (например, малиновый чай), которые могли бы облегчить роды. Когда женщины сами естественно контролируют рождаемость, население всегда находится в гармонии с потребностями друг друга и обилием окружающей среды. Что, в конце концов, является самым значимым. С незапамятных времен, с начала человеческого времени, искусство гинекологии, акушерства, методы травяного исцеления (включая методы контроля рождаемости) были всецело женской сферой, охраняемые неандертальскими женщинами, кроманьонскими женщинами, неолитическими женщинами и жрицами Великой Богини.
       Контрацепция и аборт могут стать незаконными только тогда, когда, в патриархальном классовом обществе, церковь и государство преследуют свои собственные цели. И каковы их цели? Большие группы населения, которые зависят от заработной платы и удешевляют стоимость рабочей силы, массы людей, которых держат в невежестве и убогости, из которых востребуются мужчины как «пушечное мясо» и женщины как проститутки и «племенные кобылы» для обслуживания военных нужд. Патриархат основан на циничном мужском контроле над рождаемостью, и, следовательно, уродство подобной "культуры" видно невооружённым глазом. (…) Одним из основных оружий патриархата стало создание закрытых мужских медицинских профессий, которые не давали женщинам практиковать свои древние травяные медицинские и гинекологические навыки. В средневековой Европе эти элитные мужские медицинские профессии были совместным созданием королевских дворов и христианской церкви, которые объединились с целью создания европейского дворцового государства как политического механизма, чтобы сломать власть народа, живущего на земле – крестьян, "язычников", народных ведьм.
       Так как женщины ценят качество жизни, с которыми сталкиваются их дети, женщины на протяжении всей истории делали то, что они могли сделать, чтобы держать население в равновесии с окружающей средой. (…) Во всём мире женщины различных племён нянчили своих малышей на протяжении четырёх лет, и за это время избегали сексуальных отношений с мужчиной; таким способом, чтобы полноценно выкормить детей, женщины племён вынашивали, в среднем, четверых детей в течение их репродуктивной жизни, и каждый ребёнок получал максимум интенсивного материнского физического и эмоционального ухода во время критических младенческих лет. (…) Ни одна женщина, способная выбирать, не будет сознательно вынашивать ребёнка, чтобы потом он умирал с голоду. (…)
       Патриархат возник среди скотоводов, которые обнаружили участие самца в зачатии; с тех пор они поверили, что вся сила жизни была в мужском семени, и что лоно женщины служит только в качестве "сосуда" для мужского «зародыша», который был возведен в ранг Бога Отца. Так, среди ближневосточных патриархальных религий, ребенок имел значение только как доказательство мужской потенции, и лишь постольку, поскольку он был отдан в его идеологическую власть. Католики и фундаменталисты-протестанты считают, что дети, умирающие без крещения в рамках их религии, не имеют души и не имеют спасения, некрещеный мёртвый младенец навсегда остаётся в «подвешенном состоянии». В прошлом, еврейские или мусульманские дети, которые умерли, не имея имени, обрезания и не были ритуально признаны отцами, были похоронены или сожжены без церемонии. Т. е., дети имели личность только в качестве собственности отца.
       В марте 1984 года, беременная ирландка в Дандолке умерла от рецидива рака, в окружении католических врачей, которые отказались дать ей лечение из-за страха повреждения плода. На момент её смерти у неё были опухоли на ногах, шее и позвоночнике, но врачи отказались отправить её на рентген, отказались дать ей обезболивающие, отказались абсолютно от всякого лечения. Она умерла через два дня после рождения недоношенного ребенка, который умер при рождении (2)
2. "Death in Ireland," Off Our Backs 15, no. 3 (March 1985): 15.
Разве можно поверить, что бездетные священники настолько волнуются о жизни младенцев? Или их истинная задача - сохранить абсолютный контроль над телами женщин, поскольку именно на этом элементе управления их вся религия основана? Феминистки говорят: "если бы мужчины могли забеременеть, аборты стали бы священными"(3)
3. The Feminist Literary Magazine 4, no. 3 (Summer 1973): 49.
 Женщины должны понимать: так как мужчины не могут забеременеть, их задачей стало создать патриархальные религии, где основным таинством станет наказание тех, кто способен носить ребёнка. Наказание за секс, наказание за то, что ты родилась женщиной. Конечно, такого не было в древнем матриархате.
       Самые ранние записи о рецептах аборта, найденные недавно, датируются около 2 700 г. до нашей эры. Они были начертаны на египетских папирусных свитках. Из Египта приходят первые известные медицинские тексты, и среди них были рецепты противозачаточных веществ, предназначенных, чтобы быть вставленными во влагалище. Очень вероятно, что тогда знали, какие травяные зелья могут вызвать временную стерилизацию, чтобы женщины могли их принять. Коренные американки знали растения и коренья для временного бесплодия, абортов, а также для облегчения родов; то же самое можно сказать о коренных африканцах и людях-аборигенах по всему миру. Очевидно, ни разу в истории женщин не было настолько угнетённых в своей сексуальности, настолько невежественных в методах контрацепции, настолько принуждаемых к обязательному и ежегодному деторождению, как в так называемых «цивилизованных обществах».
       Как доктор Маргарет Мюррей отметила в 1930-х годах, современные идеи о ведьмах основаны исключительно на протоколах судов инквизиции шестнадцатого-восемнадцатого веков, когда европейские христианские церкви были полностью мобилизованы, чтобы сокрушить остатки Западного язычества. Стереотип энергично подкреплялся европейскими медицинскими профессиями, кто видел ведьм (которые также были травницами и повитухами) в качестве экономических конкурентов. Перед этими тотальными чистками и репрессиями, многие из великих древних врачей европейской медицины и фармакологии, как Парацельс, утверждали открыто, что они узнали всё об исцелении и лекарствах напрямую от женщин-колдуний (4)
4. Thomas Szasz, The Manufacture of Madness (New York: Dell/Delta Books, 1970), 85; также см. Andrea Dworkin, Woman Hating (New York: E. P. Dutton, 1974), 139.; Dr. Margaret Murray, God of the Witches (London: Faber and Faber, 1972; The Witch-Cult in Western Europe (Oxford: Clarendon Press, 1921)
       Доктор Мюррей - ещё одна женщина-исследовательница, которая была проигнорирована и часто подвергалась осмеянию, утверждая, что европейские ведьмы практиковали религию Дианы. (…)Так как большую часть новаторских исследований Европейской языческой религии проводили женщины - Harrison, Weston, Murray, Levy, Diner - это было особенно легко патриархальным представителям академической и религиозной интеллектуальной традиции дискредитировать их работы…
       Викканки или "мудрые женщины" практиковали древнюю религию Дианы, действуя как акушерки и целительницы для простых людей и крестьянства. По всей Европейской сельской местности, «мудрых женщин» звали принимать роды. Эти женщины были высоко искусными; записано, что некоторые из них могли выполнить кесарево сечение с полным успехом для матери и ребёнка.
       Но во времена позднего средневековья, под властью христианской инквизиции, помощь беременной женщине уже не считается таинством, но грязным делом, и женщины, которые присутствовали на родах бедных людей, часто считались изгоями, если не хуже. Их обвиняли в "колдовстве", пытали и жгли. Одна "ведьма" была сожжена заживо в Шотландии, а её единственным преступлением было купание соседских детей, из гигиенических соображений, в разгар эпидемии. Забота о здоровье и целительство во всеуслышание не одобрялось христианской церковью, которая официально заявляла, что жизнь должна быть мучительной, несчастной и болезненной – это Воля Божья, как наказание за человеческий грех. Люди, которые пытались облегчить страдания или излечить болезни, особенно с помощью старинных народных средств, фитотерапии или простой гигиены, подозревались в сношении с Дьяволом.
       В Египте, около 3000 гола до нашей эры,  врачи обоего пола (жрицы и жрецы) помогали женщинам при родах. Но в средневековой Европе, акушерство считалось преступлением для мужчины, и одним из признаков колдовства для женщин. "Охота на ведьм" совпала с подъёмом специализаций в мужской медицинской профессии и была спровоцирована целибатом монахов, чьи умы были воспалены психопатической сексуальной ненавистью к женщинам. Во время раннего Ренессанса, медицина позиционировала себя наиболее "научной" – как новая мужская профессия – предмет государственного и профессионального управления. В конце концов, эти мужчины-профессионалы обнаружили "золотую жилу" акушерства; акушерство начали окружать образовательными требованиями, из которых женщины были исключены. В Европе появились мужчины-акушерки, и врачи настаивали на консультациях во время родов. Это были те же самые профессионалы-медики, кто затем потребовал, чтобы рожающую женщину содержали в больничной палате, чтобы удобно было переходить от вскрытия трупа к кровати роженицы; так распространялась инфекция на женщин, что привело к наибольшей материнской смертности, чем когда-либо существовало в "языческой" Европе.
       Современные мужские медицинские профессии выросли на пепелище сгоревших ведьм. Эти женщины были опорочены любым возможным образом, как только канцелярский язык, или перо или инструмент пыток мог учинить, и зловеще обвинены во всём: в насылании на мужчин похоти или импотенции, в помощи женщинам при родах, в уменьшении населения христианского мира путем удушения новорожденных… В 1486 году было официально заявлено, что "никто не наносит католической вере больше вреда, чем акушерки"(5)
5. Heinrich Kramer and Jakob Sprenger, O.P., Malleus Maleficarum, translated  by Montague Summers (London: Arrow Books, 1971), 171.
 И в этом обвинении была доля правды: европейские женщины, жившие в убогой нищете и обречённые на вечную беременность с подачи бездетного  церковного мужского священства, не имели лучших друзей, чем sage-femmes, «мудрых женщин», акушерок, которые объясняли им, как предотвратить зачатие, какие травы использовать для прерывания беременности и как облегчить роды. (…) Всё это давало женщинам определенную автономию и контроль над собственным телом, и эта власть угрожала власти мужчин-священников, отцам церкви и государства. Акушерки были ведьмами, а ведовство было государственной изменой против божественного мужского величества.
       Христианская мужская иерархия (…) задумывает установить тотальное господство над сокровенными мыслями европейских народов. Инквизиция была орудием этого господства. Ведьмы были независимого ума, они были из народа и они служили Богине, родной Богине Неолитической Европы, а не мужчине-Богу, внедрённому Римским империализмом. Их собрания были верно оценены, как места встречи революционных крестьян. Жанна д'Арк, по легенде, была участницей ведьмовского ковена. В каждом небольшом поселке или городке, ведьма была духовным и политическим конкурентом местного священника и имперской церкви. Она предлагала реальное исцеление издревле проверенными методами, а священник мог только дать лозунги, обещая облегчение в раю или наказание в аду. Средневековое христианство учит, что этот мир - экскременты Дьявола, наша плоть – вместилище первородного греха, а наша жизнь - это презренное зло, которое мы должны терпеть. Церкви разрушают старые пути, и человеческая жизнь в Европе действительно становится довольно некрасивой. Противодействуя этому, ведьмы сохраняли старинную языческую природную мудрость и циклические ритмы – танцы, песни, верования, знания и навыки, связанные со святостью жизни и экстазом земли. Люди следовали за ведьмами, у которых всегда была «лучшая музыка, и больше радости».
       В книге «Роды без страха» (1942) Доктор Грэнтли Дик-Рид заявляет, что не может быть более ужасного клейма на "нашей цивилизации", чем история родов. Даже когда анестетики были с медицинской точки зрения доступны, уже в середине девятнадцатого века, канцелярские и медицинские власти выступали против любых методов, которые могут облегчить страдания женщин во время родов. Женщины должны были сильно страдать в качестве Божьего наказания за наши коллективные грехи. Ведьм обвиняли и арестовывали, пытали и сжигали за "преступление" помощи женщинам во время родов с использованием трав и мышечно-релаксирующих техник. Такая женская помощь была "страшным и нечестивым грехом против воли Божьей". В Древнем обществе и до сих пор среди "примитивных" племён рожающая женщина сидит на корточках, активно занимающаяся творческой работы организма. В "современном" Западе, вплоть до вчерашнего дня, христианская традиция "пассивного страдания" преобладала в родильной комнате: женщина лежит на спине, как правило, привязана ремнём, в жестоко обезличенном больничном окружении, в то время. как мужчина-доктор "достаёт" её ребенка. (…)
       Во время католического доминирования в Европе, преступлением против "Бога" также считался выкидыш. Даже если у женщины случился выкидыш после несчастного случая, или после избиения её мужем, она могла быть наказана смертью за  "грех" против Отца - потому что все выкидыши были под подозрением духовенства как возможные преднамеренные аборты. Духовенство в целибате всегда верило, что женщины "виновны, пока не оправданы смертью".
       Викканская природа, или волшебство,  - это изначальная природа всех женщин, вытекающая из наших основ биологического опыта, это наша психическая связь с Землёй и Космосом. Именно этот опыт, эти отношения  Патриархат устанавливает для уничтожения. Но женщины не могут изменить свою природу – мы можно только попытаться забыть это, подавить или реализовывать под постоянной угрозой наказания по приказу доминирующего мужского порядка. (…) Ведьма живёт в условиях патриархата всегда под подозрением,  как умышленная обольстительница «хороших людей», инструмент «зла» или «Дьявола», созданная смертью и тьмой, чтобы подорвать и разрушить то, что мужчины называют их "цивилизацией". Её подлинный диапазон и глубина творческих сил отрицаются или запрещаются. Патриархат рассматривает её как универсального козла отпущения для всех проблем, воображаемых или реальных(…).
     За пятьсот лет инквизиции, представляющей триумф христианского империализма над языческой Европой, женщина могла стать либо полностью услужливой "женой", которую бьёт и обижает собственный муж, с глазами, глядящими в землю, когда священники и проповедники осуждают и обвиняют её пол во всех грехах, или она могла бы стоять прямо, гордая своей женской мудростью, и быть сожжена как ведьма.
(Страницы 200-207 оригинала, включая ссылку на странице 452 -453)


Глава 21. БОГИНЯ ВЕДЬМ
       Диана-Артемида, Богиня ведьм, была Великой Богиней легендарных амазонок - мудрых женщин,  женщин-воинов из древней Фракии, Македонии, северного и западного побережья Африки, Ливии.
       Она была Царицей Небесной, чистой Лунной Охотницей и защитницей диких животных. (…) Как и Луна, она путешествует в облаках, очень свежая, не тронутая мужчиной, наполняющая ночь духовным светом.  Но она также была Азиатской Артемидой, оргиастической многогрудой Матерью Всего Сущего; в этой форме её почитали в храме Артемиды в Эфесе, построенном Амазонками, и считали одним из чудес древнего мира. И, после того, как храм был уничтожен пожаром, Амазонки построили его снова. В своей третьей форме она была Гекатой, Тёмной Богиней ночного неба, дающего язвы и внезапную смерть. Гекате поклонялись в полночь на перекрёстках.
       Все эти парадоксальные аспекты были присущи ей, как луне, меняющей лицо. Диана-Охотница, Дева, не тронутая мужчинами, также была Богиней Родов. Она была акушеркой,  учила женщин приёмам безболезненных родов: по легенде, мать родила Диану без боли.
       В Бронзовом Веке её культ имел крупные центры в Средиземноморье - в Марселе, Сиракузах и Эфесе. Ее храм в Эфесе был построен Амазонками около 900 г. до н.э.; после уничтожения в результате пожара, он был перестроен еще одним поколением женщин-воинов. Этот храм был в  форме улья. И в этот храме-улье, обряды Дианы проводились жрицами – Мелиссами («рабочими пчёлами») и священниками Ессеями, по собственной воле кастрировавшими себя («трутнями»). Здесь было знаменитое изображение чёрной Дианы. Небольшой храм на её голове, Диопет, содержал волшебный камень - возможно, очень старый неолитический инструмент. Эта статуя была разбита на куски в 400 году одним из христианин, кто хвастался, что он наконец-то снёс "Демона Диану"(2)
2. C. De Houghton, Man, Myth and Magic (London: Purnell, 1970), 632.
       В Риме Диана была покровительницей плебеев, и, в особенности, защитницей рабов и людей вне закона. Её храм стоял в их городском квартале, Авентине. Римские рабы отмечали праздник Дианы в середине августа (который также является священным праздничным днём Гекаты и ирландской Тройной Богини Бригид). Для христиан, Лунная Диана была воплощением Дьявола. (…). Вплоть до Эпохи Возрождения, она изображалась как страшный демон. Христиане иногда называют дьявола "Люцифер"; Люцифер, "несущий свет", был, по легенде, братом-близнецом Дианы, - утренней звездой. Утренняя звезда и вечерняя звезда - это Венера, которая вместе с Луной была (с очень точными расчётами) под пристальным наблюдением древних астрономов по всему миру. Для ацтеков это был Кецалькоатль, у Майя - Кукулькан; у Шумеров и Вавилонян это была Инанна-Иштар. Всякий раз, когда христиане наталкивались на астрономо-астрологические наблюдения и тексты, посвящённые Венере и Луне, они видели только "поклонение дьяволу", поэтому они уничтожали библиотеку за библиотекой, содержащие древнюю мудрость и знания, в том числе астрономическую библиотеку Майя в Мани, а также Александрийскую библиотеку. Астрономические знания индейцев Майя были, наверное, самыми передовыми в Древнем Мире; они изобрели ноль задолго до арабов. В 1552 испанский монах Диего де Ланда, который протестовал против всех этих текстов, содержащих блестящие интеллектуальные духовные достижения  майя, заявил, что они "не содержали ничего, кроме суеверий и лжи от дьявола" и поэтому "мы сожгли их все"(3)
3. См. Frank Waters, Mexico Mystique (Santa Barbara: Black Sparrow  Press, 1975), 37.
Раннехристианское уничтожение культов Дианы в Средиземноморье, а также позднейшие церковные преследования ведьм в Европе, следует рассматривать именно в этом глобальном контексте: где христиане видели знание - травничество, медицину, астрономию, символику - они видели демонизм и стремились уничтожить. Преследования ведьм не просто были направлены на "поклонников дьявола", но на знания о мире, добытые древними людьми.
       Христианские фанатики разрушали целые культуры, целые миры знаний, включая большую библиотеку пятого века в Александрии, хранилище собраний сочинений древнего мира. Школа философии в Александрии также была разграблена; его главой была Гипатия, известный астроном, математик, логик и философ Неоплатонического направления - блестящая, красноречивая, прекрасная женщина, которую обвинили в языческой наглости обучать мужчин. Подогретые женоненавистническими проповедями Кирилла, епископа христианской Александрии, христианская конгрегация вытащила Гипатию из её колесницы, раздела догола и затащила её в церковь, где плоть её была разрезана на куски устричными раковинами, и её тело было скормлено, кусок за куском, огню. После этого, по словам Бертрана Рассела, «Александрию больше не беспокоили философы». Слова Рассела, из «Истории Западной Философии» (Нью-Йорк: Саймон и Шустер, 1945), процитированы  в «Aphra» (Fall 1971): 52-53. См. также Elizabeth Gould Davis, The First Sex (Baltimore: Penguin, 1971), 240.
       Ещё одна группа амазонок и женщин-ведьм была сосредоточена на территории современного Марокко в Северо-Западной Африке. Они называли их Лунную Богиню-Охотницу Анат, имя, связанное с Египетской Богиней Нейт, и греческой Афиной. Племена Амазонок в этой области были названы Горгонами, одна из их цариц носила имя Медузы, и их богиня-воительница Анат имела легендарную эгиду, тунику целомудрия из козьей шкуры, вместе с маской Горгоны и кожаным мешочком, содержащим священную змею. Наверное, все амазонки ("лунные женщины") носили эти волшебные пояса, и любой мужчина, кто пытался снять его, без согласия владелицы, бывал убит. Греческие легенды о героях, убивающих Горгон и Медузу со змеиными волосами, скорее всего, проистекают из реальных сражений, которые вели патриархальные греческие солдаты против этих женские культур, так же как греческие мужчины сражались с македонскими амазонками на родине. Горгона - это луноликая женщина с высунутым языком. Хотя позже Афина стала богиней греческого патриархального государства, и в греческой драме изображается как сидящая рядом с новым отцом-правителем как противница древней религии Богини-Матери, она, тем не менее, в своих статуях несёт эгиду, с головой Горгоны на ней, как свой щит. Северо-западные африканские женщины-воины носили волшебный пояс с подвешенной на нём сумкой, где содержалась священная змея, и это звучит очень похоже на Богиню Дагомеи, Черную Ведьму Маву-Лизу, которая была двуполой и носила змею в своём животе. И для подтверждения легенды, что древние матриархальные африканцы плавали в Центральную Америку, Фрэнк Уотерс в книге «Мексиканская Мистика» упоминает эту интересную информацию: Майянский Храм Солнца в Паленке представляет собой выгравированную «таблетку», которая была идентифицирована пифагорейцами как «эгида Зевса» (кто «украл» её у Афины). Эта эгида показывает голову Горгоны с кисточками, что Гомер описывал, как щит Афины, и он опирается на резные цифры 77, магический номер Египетской Богини Нейт(5)
5. Waters, Mexico Mystique, 42.
        Изначальная ведьма, несомненно, была (…) мудрой и сильной женщиной, воином, акушеркой и лидером своего племени. Как многоликая Луна. По своей природе Богиня отнюдь не была бледной, кроткой, мягкой, исключительно материнской, что стало связываться с "женственностью" в патриархальной культуре. Богиня безудержной любви Астарта, Иштар, Кибела - также связана с войной и смертью, с природной магией и первобытной дикостью. Она также была матерью, и помощницей женщинам в родах. В греко-римском, иудейском и христианском патриархате на Западе, все эти аспекты были разделены на стереотип "хорошей женщины" - олицетворение Девы Марии, против "плохой женщины" Евы. Она стала Богиней Любви, или Хорошей Матерью, или Ведьмой Смерти, или Девой-Охотницей. Но больше никогда она не была Единой. Это, может быть, трудно для нас помнить, но изначальная Богиня не была фиксировано дуальной, но динамически тройственной.
       Когда она рассматривается как доброжелательная Мать Всех Живущих, или Богиня Кровавой Битвы, или Богиня Смерти, или вещая ведьма - отношение к жизни в матриархальном обществе остается прежним. Вся жизнь произошла от Матери и едина с ней. Поэтому никакая жизнь не может быть взята без её разрешения. Вся кровь принадлежит ей и должна быть свято возвращена Земле. (…)
       Каждый человек рождён от женщины. И в обществах, где правит совет пожилых женщин, встречаясь ночью в лунном свете, после того, как дневная работа завершена, человек не рассматривается с точки зрения статистики и идеологических установок - как сырьё для манипуляции, что постоянно происходит в патриархальных обществах. (…) И, как среди американских Ирокезов, ни один мужчина (даже глава воинов или охотников), не был свободен в выборе решений о жизни и смерти. Он был обязан соблюдать решения Совета Женщин, матерей жизни и смерти.
(Страницы 208-211 оригинала, включая ссылку на странице 454)

Глава 22. КРИТ И БРОНЗОВЫЙ ВЕК
       Крит был последним, где матриархальная культура цвела полным цветом. Нас учат, что Западная цивилизация начинается с Греции, но, на самом деле, греческие образы пришли с Крита. Весь греческий религиозный ритуал, вся греческая мифология, были Крито-Микенского происхождения. Обряды, совершаемые в Элевсине, в полнейшей тайне проводились, на более ранних этапах, в критских священных рощах. Экстатический культ Диониса возник на острове Крит. Это был культ Великой Богини, Владычицы Зверей, окружённой дикими танцующими женщинами. Позже, как Вакханки, эти, жующие плющ женщины, проводили ритуал смерти и возрождения её сына, Диониса-Вакха.
       Большинство более поздних, знаменитых греческих богинь возникло на острове Крит. Фактически, весь прогресс классической греческой мифологии сопряжён с разрушением единой, изначальной Великой Богини и расслоением на её многочисленные аспекты и стереотипы, связанные с отдельными богинями, о которых мы знаем: Афродита - Богиня любви, Афина - Богиня мудрости, Деметра - мать, Персефона - дочь, Артемида - Дева-охотница, Геката – Старуха-Смерть. В этих изолированных формах, "богини" часто воюют друг с другом, как в Троянской легенде, когда Париса попросили выбрать одну из трёх - Геру, Афину или Афродиту – как наиболее красивую. Его выбор вызвал войну. Эта история - пример того, как греческий мужской ум, в эпоху восходящего патриархата, играл с женщинами и с древней Богиней: разбивая её на фрагменты, чтобы затем натравить «фрагменты» друг против друга, в ревнивой грызне. Греческая мифология полна интеллектуальной игры, разоблачающая отделение греческого разума от того, что некогда было священным. В соответствии с первоначальной религией Великой Матери такое дробление не могло произойти, каждый лик Богини был узнаваем в качестве аспекта единого существа.
       Великая Богиня Крита нам знакома. Статуи показывают, что она стоит в юбке с оборками, с обнажённой грудью, экстатическая, держащая в руках извивающихся змей.  Она почиталась у древних земледельческих народов Средиземноморья и Юго-Западной Азии; на северо-западном побережье Африки она называлась Ngame. Её культ был, возможно, принесён  на Крит в древности переселенцами из Анатолии из Азиатского материка; или, возможно, возник в Африке или во Фракии. Удивительную юбку с оборками носили как Мальтийская, так и Шумерская Богиня. Богиня Крита едина с Артемидой Эфесской – Многогрудой Артемидой, с Иштар из Вавилона, с Тройной Богиней Морриган из Ирландии, с Маву-Лизой Черной Ведьмой, несущей змея в животе, с Великой Матерью пещер Палеолита. Она почти всегда появлялась со змеями, с голой грудью, и с Луной; она была первым Божеством, всегда едина.
       Великая Богиня держала своё господство во всём Средиземноморье, в Эгейском регионе, в Турции и на Ближнем Востоке, в Северо-Западной Африке и Европе в течение всего Неолита, до самого конца Бронзового Века. Она пережила подъём высокой цивилизации на Крите, когда формирование классового общества проходило на основе дворцовой культуры развитой технологии, однако, всё ещё по образцу материнской семьи. Во всей Критской культуре нет фигур богов мужского пола. Даже в преобладающе патриархальном, враждующем, и клерикальном мире эпохи Бронзы, Критяне - в отличие от большинства своих современников - не имели храмов или храмовых фигур. Их святилища были в деревнях, они поклонялись среди священных деревьев, и даже если они отмечали рождение молодого мужского Бога Диониса, в пещере, он всегда был известен как сын Великой Матери. Обряды включали в себя сокрытие и защиту его от людоедской ярости соседнего Бога Отца, который видел в нем соперника за власть. Дионис вырос среди женщин, переодетым в женщину – как экстатический шаман - и он представляет, естественно, андрогинный характер истинного сына, кто един с Матерью. Как пишет Рейчел Леви, Критяне «... развивали религию необычайно отдельно от формальных связей, но постоянно стремясь эмоционально привязаться и наладить общение с силами элементалов. Возможно, это было причиной, почему они не строили храмы, но выполняли свои обряды, на протяжении самых красивых эпох их материальных достижений, на горных вершинах, в пещерах, в домашних святилищах и деревенских капищах. Их ритуалы оставалась примитивными, сохраняя свои отношения с пещерами, колоннами, Богиней и деревом, так, что они могли глубоко опираться на прошлое, и завещать то, что имеет основополагающее значение для их более интеллектуальных последователей»(1)
1. G. Rachel Levy, Religious Conceptions of the Stone Age, and Their Influence Upon European Thought (New York: Harper & Row, 1963), 214.
       Критяне кажутся нежными, радостными, чувственными и миролюбивыми. Как доказывают руины, они поддерживали, наряду с Мальтийскими островитянами, как минимум, одну тысячу лет культуру, не нарушенную войной. В числе  других народов мы знаем аналогичный длинный рекорд мира – это  люди из Индской долины и Южной Индии – кто также принадлежали культуре Богини-Матери.
       На Крите, открытие груди было священным жестом, символизирующим питательный жизненный поток Матери. Богиня была Той, "чьё Божество, единое по существу, но в различных формах, с различными обрядами и под многими именами, почитает вся земля". В более поздние времена её молодой сын выступает как божество, вождь и воплощение военных танцев Куретов (Корибанты). Все Критские обряды включали экстатические танцы и мистерии, а в Дионисийских ритуалах эти трансовые действия не предназначались для подготовки реальных воинов, но для защиты духа молодого Сына Матери от восходящего патриархата.
       Поначалу индоевропейский Бог неба, Зевс, был отождествлен с молодым Критским Богом. Зевс был введен в Греко-Микенскую мифологию вторгшимися кочевниками-скотоводами с севера, которых некоторые историки называют Арийцами, они пришли из русских степей. Среди Греков, Зевс сначала воспринимался как Змеиный Бог, супруг Богини и проявление ее силы. На рельефах и печатях он изображался в виде змея. Когда молодой Зевс-Дионис был рожден и спрятан в Критской пещере на горе Ида, в праздновании святого обряда новорожденного участвовали все люди. Куреты танцевали и били в свои щиты – щиты в форме восьмёрки украшались змеями и спиралями – чтобы помочь спасти ребёнка от его пожирающего отца, стремящегося к светской власти. Все это было частично принято в греческой мифологии. Но под влиянием солнечных культов и Аполлонического «рационализма», классические греки повысили жертвенного сына до уровня бессмертного Олимпийца (так же как ранние христиане должны были сделать с Иисусом). В конце концов, история о рождении и смерти Зевса в Критской пещере, как сына Великой Матери, была отвергнута греками как ересь.
       Существует поразительная разница между красочно текущей, волнистой настенной живописью и керамическими орнаментами Критян и росписью Вавилонских дворцов и огромных храмов Бронзового Века, угловатой, чопорной, жёсткой, с агрессивными сценами войны, порабощения и охоты. Эта Вавилонская архитектура устанавливает новый патриархальный стандарт, которому мир вскоре последует. Но всё, что изящно и красиво в греческом искусстве, происходит не от патриархального стиля, но от первых Критян.  (…) Кносский Дворец - это огромный  лабиринт в своей конструкции. "Лабиринт" происходит от названия двойной секиры, лабриса, церемониального топора Богини.
       Критское искусство и религия были ярким праздником жизни. Богине радостно поклонялись как Владычице Зверей - барельефы, картины, фрески и бесчисленные печати изображают её на вершинах гор, в окружении диких животных или носящую магическую змею в поднятых руках. В критских домах, стены и потолок были пышные, с плавными линиями и яркими завитками, растениями и цветами, птицами и лесными животными, а также морскими обитателями – фиолетовыми осьминогами!
       Критяне были мореплавателями, путешествующими и торгующими вплоть до Скандинавии, Ирландии, Сирии и Северной Африки. Следы их искусства и культуры перенесены через моря. Они чтили раковины каури и другие морские объекты в форме вульвы Богини; эти морские спирали и извилины были универсальными символами женского творения и органического роста, вечной преемственности и перемены. Каури в Африке сохранили своё символическое значение и в патриархальные времена, используясь как деньги. В буддийской Тантре, спирали раковин – символ коренной мантры ОМ.
       Никто не знает, что произошло на Крите. Его светлое тысячелетие матриархальной культуры закончилось внезапно и таинственно, без чётких признаков причины. Нет никаких доказательств войны или вторжения; некоторые считают, что это произошло по причине землетрясения и наводнения. Роберт Грейвс предполагает, что Крит был легендарной Атлантидой.
       Бронзовый век знаменует собой революцию в социальной организации. (…) Великая Богиня все ещё правит, но она больше не главенствует. Её сын/любовник становится всё больше и больше доминирующим Богом Войны и Богом Отцом, взяв на себя некоторые ее функции и полномочия, в то время, как его священники заняты переделкой старых мифов на новый манер; в этом им оказывают помощь алфавиты и письменность, изобретённая женщинами матриархальных культур. Переход от матриархальной к патриархальной организации в Месопотамии, как и повсюду, произошёл через социально-политическое восстание супруга королевы. Она традиционно даровала ему исполнительную власть, позволяя ему принимать её имена, облачение, священные инструменты и регалии. Например, широко распространённый обычай, когда короли носят искусственные груди и длинные одежды, действуя в качестве священного агента Богини (…)
       С распадом матриархальной культуры, мистериальные обряды потеряли первозданную значимость, основанную на участии женщины в женской Вселенной. Связь женщин с молодым Богом, выросшим от малолетнего сына Богини в подростка, а затем в Бога Войны, изменяется. Отношение сына к матери перетолковывается как возлюбленного к невесте, затем доминирующего господина к служанке. И дикие женщины, танцующие с андрогинным Дионисом "легализованы" как подчинённые, они становятся слабыми и заискивающими последовательницами брутального воинствующего Божества или распятого Христа, кто отвергает Мать.
       Была эра, до вступления в силу патриархального переворота, когда женщины и мужчины сотрудничали в равенстве, вместе занимаясь духовными практиками, производством и творчеством. Сын своей Матери был её зрелым любовником и другом. Там, где поклонялись Великой Матери, происходил ритуальный акцент на святости жизни. Сексуальный союз соединял отдельные эманации Божественного начала. (…)
       С патриархатом, церемониальное начало в сексуальном союзе исчезло. Патриархат основан на светских не священных отношениях и на имущественном владении, что полностью исключает опыт экстатического общения. Также он основан на сексуальной пассивности, слабости и зависимости женщины. Священный брак становится безобразным делом доминирования и унижения в постели - или в гареме, мужском раю, наполненном сексуальными рабынями. И теперь священные отношения матери и ребёнка закрыты в помещении, психологизированы, и публично уменьшены, так как ребенок теперь рассматривается, как и жена, в качестве части имущества отца – они не имеют социальных, экономических или политических прав, как только через него. С патриархатом мы находимся в мире мужской показухи, где мужчины напыщенно хвастаются друг перед другом, а женщины и дети, а также религиозные и культурные артефакты, существуют исключительно в качестве материальных показателей богатства.
(Страницы 212-218 оригинала)

Глава 23. ТАНТРА И МИРОВОЙ ПОЗВОНОЧНИК
       Что остается? Многие реальные вещи. Колдовство в западном мире, наша коренная религия Богини. На Востоке, в Тантра-йоге (и в какой-то степени в Даосизме), выжили некоторые древние матриархальные верования, техники, и ритуальные практики. Символизм женской энергии, используемый Тантрикой - вульва, пещера, земля, сообщество женщин - может быть прослежено до пещерной культуры Палеолита (30000 лет до н. э.). Вероятно, в древние времена, особая сила Тантры передавалась по женской линии «хранительниц силы» - таинственной женской сектой, называемой «Вратья»(1). Эта передача женщинами традиции объясняет, по какой причине женский энергетический символизм сохранился в более поздних религиях, таких как тибетский Буддизм и Брахманская монастырская Тантра, которые, напротив, ориентированы на мужчин в своих догмах, и совсем не склонны к обнаружению женского принципа для себя.
 1. Информация о Тантрике (Tantrika) взята здесь: Philip Rawson, Tantra : The Indian Cult of Ecstasy (London: Thames and Hudson, 1973; New York: Bounty Books, 1974).
       Все такие передачи должны были произойти совершенно вне Индуистской кастовой системы, которая зависит от строгого соблюдения патриархальных правил в своём существовании. Санскритское слово "каста" (варна) означает "цвет". Индуистская концепция беззакония первоначально означала «испорченность женщин», которая, как они верили, приводила к социальному хаосу, или  «кастовому смешению». Следовательно, женщины, практикующие Тантру и передающие её, становились «вне каст» (париями, изгоями) и считались грязными в качестве сексуальных партнёрш.
       Тантра изначально была матриархальной, она возникла в бесклассовом обществе Дравидов, поклонявшихся Богине, и принадлежала всей общине. Индия была захвачена около 3000 года до нашей эры  более светлокожими Ариями, или Индоевропейцами, с севера, кто отправился покорять темнокожих сельскохозяйственных матриархальных Дравидов, положив конец, по крайней мере, тысячелетнему мирному культурному развитию в южной Индии. Арийцы называли себя "людьми неба" (т. е., по сути, светлыми, хорошими, превосходными и могучими), а темнокожих Дравидов они называли "людьми земли и змеи" (т. е., по сути, тёмными, злыми, слабыми, неполноценными и т. д.).
       Дану или Дити, Великая Богиня неарийских Дравидов, была Богиней-Коровой в Индии. Она была, несомненно, связана с европейской Богиней Дану, которая дала своё имя русской реке Дон,
немецкому Дунаю (Danube), и была Богиней ирландского племени Туата де Данаан. В Индийской мифологии она была убита Богом Индрой  ("тот, кто свергает города"), который был богом захватчиков. Дану и ее сын, Врта (Vrta) стали называться змеями-демонами; позже они лежали мёртвыми, как корова и телёнок. После убийства Дану было сказано, что "космические воды потекли и были беременны" её кровью, что ознаменовало рождение солнца нового патриархального порядка и его Брахманской элиты.
       Следуя по пути этого завоевания, на протяжении веков, мужчины арийцы устанавливали кастовые системы, наделяя властью самих себя и самоутверждаясь в качестве "белого" класса Брахманов на вершине. Они поставили жесткие ограничения для женщин, в целях сохранения собственной "расовой чистоты", наследования богатства и привилегий в рамках патриархальной семьи. Паранджа, лишение свободы женщин в "бытовой сфере" и гаремы жён были введены позже мусульманами.
       Жреческая каста брахманов управляла религией и храмами, а также законами иерархического социального поведения. Брахман считался "чистым", и для поддержания его "чистоты", он должен был защищаться от всей остальной работы. Следующий класс, воины, были предназначены для войны. Вся остальная работа в обществе была отдана низшим кастам и "неприкасаемым", чьей обязанностью было чистить выгребные ямы и делать уборку. Эти "неприкасаемые" были изначальными темнокожими матриархальными Дравидами, в новом патриархальном порядке предназначенные на роль домработницы или «жены».
       Брахманы называют себя «дважды родившимися», т.е . , «возродившиеся от отца». Это - цель мужских "обрядов посвящения" во всем мире: включить мальчика в мир отцов, изгоняя всю память у ребёнка о связи с матерью – о связи, которая является одновременно и эротической, и мистической и, таким образом, может быть вызовом против  установленной власти. Индийский мистик, Рабиндранат Тагор, часто говорил о женской силе Шакти: «в нашем языке мы называем власть женщин над мужчинами Shakti. Если Шакти исчезает, творческая сила в обществе затормаживается, мужчины теряют свою зрелость и становятся механическими в своих привычках". Он считал, что отношения между полами в Индии из-за патриархальной религии настолько искажены, что сила Шакти не способна функционировать.
       Тагор постоянно поднимал эту тему в своих работах. Хотя многие западные феминистки не любят и отвергают любое понятие «особой женской силы», традиционные женские культуры во всем мире созданы, чтобы практиковать и сохранять данные силы в условиях враждебного патриархального окружения, чтобы сохранить мир живым. Сила Шакти является, теоретически и практически, анти-механическим и анти-патриархальным силовым полем; именно поэтому патриархальные институты работают так усердно, чтобы подавить или перенаправить эту силу.…
       Выдающиеся современные мастера Тантрики заявляют о том, что многие бедствия в современной Индии являются следствием «ненависти к жизни», которую традиционалисты философы-брахманы вселили в сознание большинства населения. «Ненависть к жизни» предназначена, чтобы заставить людей соглашаться на нищенские условия и несправедливость, как если бы это были функции самой жизни, а не конкретные результаты конкретных человеческих систем, таких, как кастовая система в Индии. (…)
       Живые следы древних коренных матриархальных людей ещё могут быть  найдены в Индии. (…) Индийские женщины владеют искусством йогического массажа, возникшего в Керале, практикуемого с младенцами от одного месяца и с маленькими детьми. Эта практика передавалась из поколения в поколение женщинами. В этом массаже левая  рука несёт динамическую энергию, правая рука - статическую энергию. Упражнения  требуют большой силы и чувствительности, женские руки (вкупе с контролируемым дыханием) связаны с интеллектом, достоинством, свободой, силой и нежностью. Космический танец, возникающий из ритмичного движения, молчаливый диалог любви и единения между матерью и ребёнком, предназначен для открытия суставов ребёнка и освобождения чувственной силы жизни. Это делают  все матери-животные, к примеру, когда они интенсивно вылизывают своих новорожденных  сразу же после рождения (3)
3. Loving Hands-the Indian Art of Baby Massage (New York: Alfred A. Knopf, 1976).
Tantrika учит, что удовольствие, прозрение и экстаз должны культивироваться и использоваться всеми - не подавляться, не проклинать, не копить для извращённого удовольствия немногих. (…) В Тантрике используются длительные экстатические медитации в сексуальном союзе с партнёром. Они используют литургии, мантры, внутреннюю визуализацию, йоговские позы и манипуляцию объединённой женский и мужской энергией. Богиня воспринимается как энергия, которая делает реальными внешний и внутренний миры, объединяет объект и субъект, раскручивая их из тихого центра - как паучиха плетёт паутину из своего тела в открытый космос бытия.
       В Тантрической мысли, творение – это время: Богиня в её функции отмерять (назначать меру) плетёт содержание событий во времени, так же как и в пространстве. Время - это поле для игры Богини. А проявленная в форме, она является также потенциальной энергией, пока ещё не реализованной. В этом смысле она есть вакуум – Пустота – то, что содержит всё конкретное, но не является, поэтому, само по себе конкретным. Но эта Пустота не является Брахманским абстрактным существованием,  которое представляется чем-то «высшим» по отношению к жизни. (…) Пустота Богини - это реальный энергетический потенциал того, что пока еще не проявлено; и это исконная связь или объединение всех проявленных энергий. Индивидуальное сознание освобождается из тюрьмы дуализма через понимание, что она/он существует в единстве с обоими принципами.
       Тантра существует в патриархальном мире (…) Сегодня считается, что изначальный тихий центр - не йони женщины, но создавший сам себя лингам (мужское семя). Но Тантрика говорит, что лингам передаёт в поле игры Кали активность семени, то, что спрятано снаружи и внутри. Хотя изначально, без сомнения, центром вселенской спирали была и является женская йони, матка-могила Великой Матери. И нет никаких сомнений, что происхождение энергии – это спираль Кундалини, змея, которая живёт в позвоночнике человека, сексуальная энергия, полёт силы.
       Многие западные люди обратились к Индии для изучения Тантры и силы Кундалини, потому что здесь древние техники были наиболее полно сохранены. Было ли когда-нибудь нечто подобное на Западе у коренных западных людей? Ответ - да, потому правила единая Богиня. Дравидийская Дану была и ирландской Дану. Индийская Кали была ирландской Кали (Cailleach), обеих изображали сидящими в позе лотоса. Как отмечает Уильям Ирвин Томпсон: «религия Верхнего Палеолита - это не просто местечковое суеверие одно племени; она является первой универсальной религией, и её универсальность - единая знаковая система, основанная на мистериях менструации и лунном календаре, проявленная в разных культурах, с разными языками или инструментарием. Это универсальная религия, чей диапазон влияния даже в Верхнем Перигорском периоде простирается от Испании до Центральной Азии. Во время Неолита она распространялась по всей Африке и Евразии» (4)
4. William Irwin Thompson, The Time Falling Bodies Take to Light: Mythology, Sexuality and the Origins of Culture (New York: St. Martin's Press, 1981), 115.
И, по крайней мере, к середине Неолита, она везде разрабатывала методики экстаза и озарения. Некоторые из этих методов, особенно связанные с шаманизмом и употреблением психоактивных средств, поддерживались живыми Европейскими язычниками и ведьмами. Другие могут быть реконструированы и возрождены через изучение Кундалини йоги и Тантрических техник, несмотря на сомнительные патриархальные доктрины, что аккумулированы вокруг них. Древний холизм должен быть реконструирован в наших собственных умах и нашими собственными умами, с помощью исторических знаний и воображения.
       Вспомните Богиню, Змею-Птицу, которой поклонялись еще в 6500 годах до нашей эры во всей Юго-Восточной и Центральной Европе. У более поздних патриархальных индоевропейских кочевников, земля была пассивной Великой Матерью, взаимодействующая с их активным Небесным Отцом. Но Неолитические сельскохозяйственные матриархальные люди создали изначальное материнское изображение, состоящее из божеств воды, воздуха, а также земли, в совокупности трёх частей: Богиню Змею-Птицу. Кто была она?
       Она была трёхчастным человеческим мозгом. Она была мировым древом, мировым позвоночником, со змеёй и птицей в качестве нижних и верхних символов; что было выражено в Древней Мексике(5)
5. William Irwin Thompson, The Time Falling Bodies Take to Light: Mythology, Sexuality and the Origins of Culture (New York: St. Martin's Press, 1981), 113.
Кукулькан у Майя – это то же самое; оба божества были Венерой, утренней и вечерней звездой. В Египте, в религии Исиды и Осириса, Кундалини, поднимающаяся вверх по позвоночнику, символизируется движением верх по колонне Джед Осириса. Как отмечает Томпсон, в Гностицизме ум называется "сформированный змеёй"; есть всеобщее признание, что нашло своё отражение во всех этих иконографиях «змея-дерево-птица», что человеческий разум не полностью
активирован до тех пор, пока змеиная энергия не поднимется по мировому древу-позвоночнику и не наполнит мозг потоком просветления. Энергия рептильного мозга сновидений насыщает энергией парящую птицу в неокортексе; если это не так, неокортекс функционирует только как интеллектуальный механизм. Во всех этих символах содержится генетическая память эволюции, которая свидетельствует о том, что древние люди по всему миру обладали знанием йоги. «То, что выражается в Лотосе, в  пернатом змее или в посохе Осириса - является йоговским знанием о тройном мозге у человека»(6)
6. William Irwin Thompson, The Time Falling Bodies Take to Light: Mythology,  Sexuality and the Origins of Culture (New York: St. Martin's Press,  1981), 113.
Эти методы были разработаны женщинами, создательницами первой в мире универсальной религии. Это у женщин, как мы помни, мозг имеет эволюционно структурированный опыт сексуального и духовного озарения в единстве.
      Вот что означает символ Богини «Змеи-Птицы»; а Фракийские Менады и все другие легендарные школы жриц, служащих Богине, были хранительницами этих изначальных йоговских (шаманских) техник. В языческой Скандинавии, шаманизм (называемый сейд) изначально практиковался жрицами Фрейи, и они носили волшебные птичьи костюмы, ей принадлежащие; с из помощью они "летали" в другие реальности. И на потолке пещеры, в палеолитическом зале иероглифов в Пеш-Мерль, Франция, находится изображение трёх танцующих женщин - две безголовые, и одна имеет стилизованную голову птицы. Она была названа искусствоведом Зигфридом Гидионом, "самым ранним известным отражением слияния человека с животным"(7)
7. Siegfried Giedion, The Eternal Present: The Beginnings of Art: A Contribution on Constancy and Change (New York: Bollingen Foundation, 1962), 506
Постоянство и древность этих изображений - экстатических танцев и вытягивания вверх змеиной био-мистической энергии по позвоночнику человека для достижения "крыльев", или просветлённого сознания, доказывает интуитивное знание шаманских/йоговских методов, среди наших ранних предков. Они были техниками религии Великой Матери.
       Томпсон описывает, как эти методы были осквернены буквальным пониманием мужского жречества на службе светской власти: «В йоге Кецалькоатля, посвящаемый говорит об открытии сердца свету солнца, и это означает открытие чакр в тонком теле; Ацтекские жрецы ... поняли эзотерические слова буквально, вырывали сердце жертвы и держали его на солнце»(8)
8. Thompson, Falling Bodies, 125 . Томпсон ссылается здесь на блестящую книгу, Laurette Sejourne's Burning Water: Thought and Religion in Ancient  Mexico (New York: Vanguard, 1956), содержание которой – глубинное прочтение Ацтекских духовных символов и ритуалов.
      Такой гротесковое буквалистское искажённое понимание эзотерических текстов является сердцевиной фундаменталистского фанатизма во всех религиях, и во всех религиозных войнах. В Древней Мексике священники проводили массовые жертвоприношения (изъятие сердец) день за днём, уже больше не стремясь (само собой разумеется) к индивидуальному духовному озарению. Они пытались держать в работе гигантскую патриархальную религиозную военную машину с помощью вёдер крови в качестве топлива; с помощью боязливой покорности людей в качестве топлива. Жречество Бронзового века по всему Ближнему Востоку, Средиземноморью и Европе начало участвовать в том же ужасном проекте. В то время как патриархальные правительственные, военные и архитектурные системы выросли в гигантские сооружения из камня, представляющие светскую власть, обезумевшие жрецы призывали к крови, жертве и кастрации во имя страшных аспектов Великой Матери. Они начали управлять исключительно с помощью страха – их собственные страхи стимулировали страхи народа. В атмосфере массового страха, массовые человеческие жертвы начали вызывать онемение чувств. Настоящий страх стимулируется нарастанием светской власти, сигнализируется военной властью, в руках человеческой элиты; люди склонны реагировать на это умилостивлением своих богов.
       Среди европейских кельтских народов, жречество Друидов унаследовало магические/шаманские методы (а также алфавит) существовавшей ранее религии Богини. Они организовали духовную технологию, которая использовала трансцендентную силу исключительно для самих себя, и, таким образом, они нарушили космический закон Матери, которая требовала обмена на всех уровнях, включая духовный. Под угрозой Римского вторжения и распада их мира, жрецы-друиды, как и ацтеки, в конечном итоге, стали выполнять всё более и более кровавые массовые жертвоприношения, с нулевым результатом.
       С индоевропейской инфильтрацией Южной и Центральной Европы около 4000 года до н. э., Богиня Змея-Птица начинает исчезать. Её тройной аспект исчезает, ее небесный аспект исчезает, и Мать лишается своей древней двуполой природы. Как шаманство и двуполое начало всегда идут вместе, это означает исчезновение шаманских методов или их поглощение новыми религиями мужского засилья в качестве тайных инструментов власти правящей элиты. Богиня Змея-Дерево-Птица, многомерная женская сущность воды, земли и воздуха становится под патриархальными индоевропейцами одномерной почвой, лежащей плоско на спине, пассивным вместилищем мужского семени. Мать-Земля, которая никогда больше не летает. И магия умирает.
       В течение долгих тысячелетий Верхнего Палеолита и Неолита наши предки, и их лидеры-женщины, развили общинные методы медитации, которые приводили к индивидуальным знаниям и опыту психической силы у каждого человека. С середины Неолита, (…) применение этих методов и сил  становилось всё более тайным знанием духовной элиты, жречества, подобно тому, как неолитический рост материального изобилия породил правящую светскую элиту, дворцовую аристократию. Это сообщество царствующей аристократии и жреческой элиты, вооруженной новым классом профессиональных воинов, отчетливо видело, как это общинное богатство человечества - земное изобилие и духовные знания - может быть прибрано к рукам и использовано для собственного преимущества, путём порабощения масс людей.
       Бронзовый век представляет собой процесс насильственного заимствования общинных женских  изобретений мужской силовой элитой. Аристократия, воины, жрецы и другие «специалисты» (…) абсорбировали их, создав новую патриархальную классовую систему, с королём и жрецом во главе, охраняемую профессиональными воинами, кто начал проповедовать религию  "гнева Божьего" (т. е., грабежа, насилия и завоевания) за счёт масс новых обездоленных и бесправных простых людей - то есть, тех, кто когда-то жил счастливо  вместе с другими.
       "Война была объявлена человеческому телу с возникновением патриархальных воинственных
обществ в бронзовом веке"(9)
9. См. Michael Dames, Silbury Treasure: The Great Goddess Rediscovered (London: Thames and Hudson, 1976), 23-26; also Thompson, Falling Bodies, 159-208.
 Война была объявлена человеческому телу из-за объявления войны женскому телу - репродуктивным органам женщины, плодородному телу Матери-Земли, знаниям и методам, накопленным женщинам на протяжении многих поколений. Как повествуют универсальные легенды, мужчины объединились, чтобы украсть огонь у женщин, которые вместе обнаружили его магическую силу, как Пифагор украл у Менад трансовое значение ритма и математические обозначения, чтобы  придумать «объективную» числовую систему, применяемую в качестве "логического" оружия против древнего женского холизма. Именно так патриархат Бронзового Века украл практические и духовные изобретения женского пола и женского божества, превратив их в орудия власти, которые использовались с тех пор, чтобы сделать нескольких - богатыми и многих - обедневшими. Чтобы дать мужчинам жалкую иллюзию "свободы" через закрепощение женщин. Чтобы дать мужчинам бред "умственного превосходства" через полнейшее историческое ограбление женского мозга. Чтобы говорить непрерывными лозунгами "прогресса" и "цивилизации", в то время как вся человеческая раса оказалась затащена в эволюционно отсталую систему приматов, основанную на «доминировании-и-подчинении».
       Магические сексуально-духовные техники Богини Змеи-и-Птицы  по-прежнему остаются на земле, они прослеживаются, даже если сама Она забыта. Даже заимствованная Богиня Афина классической Греции, хотя и была провозглашена «не имевшей матери» и «рождённой» из головы Зевса-Отца, всё ещё носила волшебные крылья птицы и священных, свёрнутых в кольцо, змей древнего матриархата. (…)В книге «Время, когда падающие тела летят к свету», Томпсон обращается к мужскому ужасу по поводу возвращения к матриархату, возвращения к прошлому женскому общинному устройству мира. Независимо от того, насколько плохие вещи творятся в современном мире и невзирая на опасность ухудшения, мужчины (и женщины) до сих пор обусловлены всеми существующими патриархальными политическими, религиозными, экономическими и культурными убеждениями и верованиями, что человечеству гораздо лучше, чем когда мы были в тёмном, рудиментарном, и анонимном (читай: женском) прошлом. Христианский публицист и писатель К. С. Льюис определил этот "мужской кошмар" в привередливых словах: «Можно добавить, что в улье или в муравейнике мы видим полностью реализованные две вещи, которые для некоторых из нас являются наиболее ужасными по отношению к  нашему собственному виду - доминирование женщин и доминирование коллективизма» (10). Забывая, конечно, что этот улей делает мёд. И что женский коллектив когда-то создал мир.
10. C. S. Lewis, Surprised by Joy (London: Fontana Press, 1959), 13.
(Страницы 219-227 оригинала, включая Сноску на странице 454)

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…