Кремень

Однажды осенью я заехал к своей знакомой, с которой мы вместе работали, да и сейчас поддерживаем хорошие отношения. Попив чаю, мы разговорились о делах житейских. И, конечно же, коснулись в разговоре выборной компании, которые теперь проходят во второе воскресенье сентября. Посетовали, что время для выборов выбрано неудачное, так как большинство людей работают в садах, огородах, занимаются домашними заготовками.
Поговорили мы и о пассивности населения. Приходят голосовать едва не 18 - 20 процентов избирателей, однако выборы признаются действительными. Да и ещё с бездействием власти. По какому бы ты вопросу не пришёл, толку не добьёшься.
В это время у моей знакомой зазвонил телефон, она о чём-то поговорила. Да и объявила мне: «Мы сейчас поедем, и я Вас познакомлю с одним, на мой взгляд, интересным человеком». Сказано – сделано: едем. Мы проехали немного по федеральной трассе и свернули на просёлочную дорогу. Места вокруг, конечно, живописные, путь лежит вдоль реки (а, как известно, вдоль рек всегда строили жильё).
Женщина, с которой я ехал, по ходу движения рассказывала о местах, по которым мы проезжали. Но комментарии к увиденному были полны горечи: здесь была школа – её распилили на дрова, в этом месте стояла барская усадьба – её сожгли. «А там, - она показала на обвалившееся здание, - был птичник. На работу шли, как на московскую электричку – и старики, и молодые».
Дорога, попетляв ещё немного, привела нас к деревне. Женщина, видимо, часто приезжала сюда и хорошо ориентировалась на местности. Она сразу указала путь к конечному пункту нашего назначения. Мы подъехали к добротному дому, обшитому тёсом и покрашенному масляной краской. В палисаднике было обилие цветов, и в лучах осеннего солнца они казались просто необыкновенными.
По утоптанной дорожке мы прошли в дом. Нас встретил мужчина, на вид лет семидесяти, но с каким-то, как мне показалось, весёлым и молодым – совсем мальчишеским взглядом. Мужчина пригласил нас к столу, а его жена уже заварила малиной чай и подала на стол пироги с капустой.
Моя попутчица представила меня, и хозяин дома тоже представился. Оказалось, что зовут его Сергеем Николаевичем. В прошлом он – заслуженный комбайнёр, а сейчас пенсионер, но занимающий активную жизненную позицию. На стенах, обшитых сухой штукатуркой и оклеенных обоями, было размещено много грамот, в рамочках и без, а также фотографии нескольких поколений семьи.
Я попросил Сергея Николаевича немного рассказать о себе. Слегка смутившись, он согласился, и вот что я от него услышал:
- Родился я после войны. Время было тяжёлое, но, несмотря ни на что, я выучился на тракториста широкого профиля и ни о чём не жалею. Много раз я участвовал в конкурсах, выставках, занимал неплохие места. Вступил в партию, и до сих пор в ней состою. Не то, что наши холуи-руководители: побросали партийные билеты, развалили всё, что можно развалить. Да и сейчас: присосались к «Единой России» - и всё в руководящих должностях.
Но я им спокойно сидеть не дам. В своё время я пытался писать в районную и областную газеты. Но, видимо, это кому-то не понравилось, хотя вначале говорили: «Молодец, дедушка, у нас гласность, пиши!». А потом стали «закручивать гайки» и не печатали.
Ну, да ладно. Только не могу я спокойно смотреть на то, что делается. Ответственный я за родителей, дедов, детей. Да и односельчане на меня надеются, говорят: «Ну, ты что, орденоносец, порядок не наводишь?» А как наводить, если ни одного вопроса не решается? Мне об этом руководитель районного отделения партии «Единая Россия» прямо сказал: «Ты, дед, куда ни пиши, всё равно к нам придёт».
Обидно мне это. В моё время любой вопрос за пять минут решался, и были люди, которые отвечали за это. Ведь как насмешка звучит: «Пиши хоть в Патриархию».
Вижу я, что дело не идёт, прячется чиновник от решения вопросов. Вот я и решил участвовать в выборах. Конечно, когда подавал заявку, помогли с оформлением, и всё такое. А когда стал ездить и агитировать, начались неприятности. То шину прокололи, то шланг из топливного бака вырвали. Ну, думаю, в рубашке я родился. Не приведи Бог, спичку зажёг – сгорел бы в машине.
Но это ещё не всё. Оказывается, существуют так называемые выборные технологии, когда высаживают десант в определённую местность и начинают обрабатывать население. Сперва берутся за магазин, почту, клуб и библиотеку, затем ходят по домам по двое-трое.
Но и это ещё не всё. Говоря о свободе выбора, я забыл упомянуть такую важную вещь: свобода начинается с материальной независимости. А о какой свободе может быть речь, если библиотекарь, например, находится в полном подчинении району? И сотрудники других организаций тоже, включая работников образования, из которых состоят, в основном, избирательные комиссии.
Вполне понятно, административный ресурс налицо. Вот оно – лицемерие власти. Но я не отчаиваюсь и не опускаю руки. По мере возможности, решаем вопросы, несмотря ни на что.



Кстати, чуть не забыл сказать: я ведь езжу на каждую встречу, проводимую в районе. Особенно когда приезжают представители губернатора. Хотя мне и стараются не дать слова, но своё мнение я высказываю. А там уж пусть решают, как хотят: может, в кабинете, или в бане – их дело.
Как-то раз на одном из заседаний ко мне подошёл молодой человек и говорит: «Дед, а ты сюда как на работу ездишь?» А я ему отвечаю: «Это ты сюда на работу ездишь, иначе тебя выгонят, если не мяукнешь вовремя, и на твоё место другого посадят. Ты здесь никто и звать тебя никак. Ты – пришлый, и защищать тебе некого. А для меня это – Родина. Родная земля наших дедов, отцов и матерей, детей, внуков и правнуков, и ещё моих односельчан». Но его это не проняло, многое я ещё от него услышал…
Под конец наших посиделок жена Сергея Николаевича принесла сотовый мёд. Дедушка, оказывается, несмотря на возраст, пчёл держит.
Попрощавшись с интересным, как я думаю, человеком, мы поехали домой уже другой дорогой. В пути я размышлял о недавней беседе. Да, хорошо бы таких комбайнёров было побольше! А день уже клонился к закату, и в лучах заходящего солнца мы увидели стоящую на пригорке заброшенную церковь, а рядом с ней стояла машина со стройматериалами.
Подъезжаем – и узнаём, что на частные пожертвования церковь будут восстанавливать, а рядом построят воскресную школу и всю необходимую для туризма инфраструктуру. После таких новостей на душе стало легко и радостно. Так и захотелось вернуться к дедушке и сказать ему, что Россия, несмотря ни на что, возрождается. А ещё я про себя подумал: всё это бы Богу в уши. Видимо, во всём есть промысел, чтобы дойти до дна и вновь возродиться.