Зажигай свечку проходим Пушкина

В коридоре Лежневской средней школы – оживление.
Над головами галдящих школьников вытягиваются шеи двух подростков. 
-У нас сегодня, Татьяна Леонидовна, - объявляют они завучу школы, - два урока по тридцать минут и один по сорок. Потому что в десять утра свет в школе отключат.
- А воду тоже отключили?
- Ага. И батареи уже холодные.
- Все нормально, - поворачивается мне завуч школы Татьяна Гаврикова. - Так и живем.
 
КОГДА ШЛЯПА ПОБЕЖДАЕТ КЕПКУ

От областного центра, города Иваново, в старинный поселок Лежнево ходит старенький автобус. Все 27 километров дороги он  переваливается с боку на бок, как сытая утка.
Ему простительно: его уже лет пятнадцать назад списали на пенсию за выслугу лет.
В ХУП веке селом владел Григорий Гаврилович Пушкин.
В честь своего пращура великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин назвал своего сына Григорием.
Лежневцы по сей день любят Александра Сергеевича, как родного.
Ровно восемьдесят лет стоит на центральной площади поселка памятник Пушкину.
Это не сказать чтобы точная  копия знаменитого памятника работы скульптора Опекушина, - того памятника, который с высоты своего постамента с грустью смотрит на прохожих на Страстном бульваре в Москве. 
Лежневская копия, конечно, поменьше и попроще, но она  вышла очень даже впечатляющей. 
Народный умелец Кузьма Георгиевич Никифоров зарабатывал на жизнь тем, что делал деревянные детали к ткацким станкам.
А на досуге модельщик с лежневской ткацкой фабрики увлекался монументальной скульптурой.
Ему везло: в Лежневе конкуренции на этом поле не было. Кузьма Георгиевич работал много и с азартом: сделал, например, для местного сада деревянные фигуры дискобола и футболиста.
Проблема была только в одном: Пушкин работы Кузьмы Никифорова соперничал с другим произведением того же умельца - гипсовым Лениным.
Ленин, как назло, стоял поблизости, с кепкой в руке. 
Несколько раз поселковые власти меняли местами обладателя простецкой кепки с обладателем аристократической шляпы. 
Надо было расставить их так, чтобы каждому – даже козе, жующей одуванчики поодаль – было понятно, что Ленин  главнее.
История рассудила спор.
Августовской ночью 1991 года неведомые народные умельцы на куски раздолбали Ленина, с его кепкой в придачу, прямо под окнами поселкового совета.
Это был единственный случай вандализма в Лежневе.
По случаю исключительной революционной ситуации на него закрыли глаза.
Победивший Пушкин стоит теперь в сквере один-одинешенек.
У поэта кроткий взгляд, пухлые губы и бессмертная шляпа в руке.
Наискосок от него - рынок, чьи прилавки заставлены бутылками местного пива и валенками.
Чуть дальше -  развалины мужского монастыря и магазин под вывеской, написанной крупными буквами: «Книги».
Впрочем, там уже давно продается все, кроме книг.
Над поэтом плывут облака, цепляясь за  дивную  колокольню Троицкой церкви.
Советская власть так и не смогла справиться с ее размерами: 76 метров, воткнутых в небо еще в 1825 году, - это не шутка.
Так и простояла она до падения СССР. 
Теперь, чтобы вскарабкаться по деревянной лестнице на  вершину колокольни, надо раза два передохнуть и пару раз вытереть пот со лба. 
Там, наедине с небом, можно смеяться от радости, можно протянуть руку, чтобы погладить облака, можно увидеть под ногами все Лежнево…
Правда, ничего интересного внизу нет.
Небедные при советской власти лежневцы (по преданию, во времена СССР ткачиха на местной фабрике зарабатывала 350 рублей в месяц) после крушения отечественной промышленности мирно занялись  тем же, чем при светлой памяти Григории Гавриловиче Пушкине: сбором и соленьем грибов, плетением корзин и лаптей.

НОМЕР ДЕСЯТЬ

«- Вчера я подготовила все к опыту на уроке физики, сегодня объявили, что в школе снова отключают свет. Так что на ходу пришлось перестраиваться, - говорит учитель физики Лежневской школы Галина Небученкова. – Я была готова к этому. Заранее приобрела на зиму запас свечей. Зажгла свечку и провела урок при свечах».
Лежневская школа носит десятый номер.
К этой странности надо привыкнуть. В районе только две школы, а скоро останется  одна: юные лежневцы не торопятся появляться на свет.
Видимо, им заранее не хочется учиться в здании, которое периодически отключают от электроснабжения за долги Ивановской области.
Случилось так, что на примере этой школы кому-то захотелось забавы ради опровергнуть мрачную закономерность российской жизни: что  духовность взрастает в бедности.
Галина Небученкова, преподающая в лежневской школе № 10 физику, стала лауреатом фонда Сороса как лучший учитель физики в Ивановской области.
Ольга  Хлысталова из той же 10-й школы тоже получила стипендию Сороса - как лучший учитель математики.
Их коллега Наталья Копошилова была признана лучшим учителем химии и биологии.
И вдруг выяснилось: в провинциальной глуши, рядом с соборной площадью и памятником Пушкину, на берегу мирно текущей речки Ухтохмы находится одна из лучших в России школ.
Просто до сих пор мы этого не знали.


НОСТАЛЬГИЯ ПО КЕРОСИНКЕ 

Почему Сорос?
Почему не российские благотворители, которым не должна быть безразлична судьба российских учителей? Или хотя бы судьба поместья предков Пушкина? 
Стипендий Сороса больше нет, но ни один благотворительный фонд так и не занял эту нишу.
Принцип присуждения премий был вот какой: если твои ученики стали лучшими студентами вузов, тебе полагалась стипендия свыше 1000 долларов на год и диплом учителя-лауреата.
Учителя-лауреата выбирали в каждой области отдельно, по опросам студентов младших курсов.
Термином «поступаемость» на ужасном канцелярите обозначают процент выпускников той или иной школы,  поступивших в вузы.
Так вот – 50-60 процентов выпускников Лежневской средней школы № 10 становятся студентами высших учебных заведений Москвы.
Большинство столичных школ не могут похвастаться такими показателями.
«Извещение о том, что меня назвали стипендиатом фонда Сороса, пришло из Москвы, с Воробьевых гор, где я   закончила биофак. По этому адресу мне когда-то писали родители, друзья...Мне показалось, что я вернулась в юность», - вздохнула Нина Михайловна Копошилова, более полувека преподающая в лежневской школе химию и биологию.
Будь я на месте Нины Михайловны, чувство дежа вю преследовало бы меня так же навязчиво, как изобретатель вечного двигателя достает служащего патентного бюро. Потухшие школьные лампочки и дети, сидящие за партами в пальто, напоминают сцены военного детства 40-х годов… «Да, школа похожа на прифронтовую зону, - соглашается Копошилова, - В детстве мы делали уроки при керосиновой лампе. Она называлась «мигасик». Записывайте по слогам: ми-га-сик. Она мигала. В граненый стакан наливался керосин, вставлялся фитиль, зажигался… На Севере керосин заменяли салом. Но сейчас керосина не купить. А бензином его заменить нельзя. Жаль: тогда мы сегодня могли бы сделать такие лампы и при отключении электричества в школе проводить уроки без него».
Вот такая мечта…
Получив невероятную, почти что с неба свалившуюся стипендию, три учителя-лауреата поспешили на почту и выписали себе методическую литературу.
По закону, учителя должны получать дополнительные деньги, чтобы купить себе книги.
Но их-то (я имею в виду деньги, а не книги) в бывшей вотчине Пушкиных давно уж в глаза не видели!
Лежневским работникам просвещения затраты на методическую литературу компенсируют товаром: штуками ситца или килограммами муки.
Далее были другие расходы: Нина Михайловна купила себе костюм и отложила деньги на леченье мужа.
Галина Владимировна сумела перевезти в Лежнево мать из Фурмановского района, где закрыли фабрику и отключили свет.
Даже купила ей маленький домик!
«Еще могу платить учителям пения для дочери, - порадовалась она, - это большое облегчение. А два года назад мы, случалось, по неделе хлеба не покупали: ели свою картошку....»
Ольге Владимировне нужно помогать сыну, который учится в Иванове.
«В месяц на это уходит вся моя зарплата, - подсчитывает математик. - Прежде мы в семье колбасу ели только по праздникам. А творог и сметану даже и забыли, когда покупали. Спасибо родителям - помогали пенсией».
Теперь всем трем учителям уже ничего не надо для счастья. «Дети возвышают, придают молодость, - уверяют они. -  А наши дети - спокойнее, добрее, чем городские. И они хотят учиться».
В это время за окном воет метель и в школе с вырубленным электричеством становится почти темно…

ПАСТУШКА БЕЗ ГОЛОВЫ

За последние годы федеральное Министерство образования подтвердило поразительный факт: во многих регионах России сельские школьники лучше готовы к поступлению в вузы, чем городские.
Более того: с каждым годом ученики сельских школ получают все больше медалей на международных школьных олимпиадах.
Но не надо умиляться.
Дети, подрастающие в далеком Лежневе, Сусанине или Талдоме, не хотят вести то существование, на которое обречены их родители.
Они решают вырваться из кошмара с нетопленой школой и свечкой на уроке физики.
И единственный доступный способ изменить свою жизнь - поступить в вуз, переехать в город и больше никогда не видеть мрак и хляби родного села.
Лежневская школа дарит юным гражданам поселка возможность оторваться от родной почвы и удрать в другую жизнь.
За это новые студенты благодарны своим школьным наставникам.
Можно уверенно сказать, что лежневские учителя еще не раз появятся в списке лауреатов всех престижных педагогических премий.
Эта школа осознает свою магию и власть.
Многие образованные лежневцы, уехав, через некоторое время возвращаются.
А некоторые даже не пытаются уехать.
То ли знают, что новая жизнь в столице окажется непосильной, то ли  Лежнево не отпускает.
В учительской одно поколение выпускников школы сменяется другим.
Нина Копошилова, например, учит внуков своих первых учеников. «Некоторые дети приходят за час до занятий, - рассказывает директор Александра Лебедева. - Им просто некуда пойти, кроме школы». 
Единственный в старинном поселке краеведческий музей - и тот находится в школе.
Там вам покажут много прекрасных вещей: книги на церковнославянском, старинные ходики, букварь сталинских времен, фарфоровую пастушку ХУШ века, с отлично сохранившимся клеймом мануфактуры, но без головы.
А еще -  портрет уроженца Лежнева Юлиана Хренова, которому поэт Владимир Маяковский посвятил свои знаменитые стихи: «Я знаю, город будет, я знаю - саду цвесть...»
Лежнево никогда не будет городом.
И жители поселка сомневаются, что при таком раскладе ему когда-нибудь суждено цвесть.
Бывшая вотчина Пушкиных все больше и больше отдаляется от крупных городов - расписанием транспорта, бытом, привычками и своим серьезным взглядом на жизнь.
Как затерянная в лесах дворянская усадьба, среди колонн которой читали разумные книги и говорили по-французски.
Но по-прежнему стоит на площади Пушкин.
И по-прежнему учителя идут на урок, держа в кармане пакет со свечами – на случай, если в школе отключат электричество.
Они делают это ради детей и ради себя.
Ради того, чтобы сохранить в себе память.
Будет память – будет и история. 
За их плечами  – древняя, прекрасная страна. За их плечами – Пушкин.
И пусть москвичи им завидуют.

На фото: памятник Пушкину в селе Лежнево работы Кузьмы Никифорова