Зеленые глаза 14

- Хорошая жизнь, но плохая пьеса, - заметил Рыцарь. - Драматург должен заставить персонажей делать глупости. От их поступков зависит, трагедию или комедию мы получим на выходе. Но принцип один.

Макс Фрай.
Ключ из желтого металла.



14.      

Стоять на коленях оказалось неожиданно тяжело. Видимо, она инстинктивно выбрала для себя совсем уж неудобную позу. Чуть наклонившись вперед всем телом, с вытянутыми в сторону хозяйской постели руками, в которых были зажаты три гладких прута, самых длинных, «суровых» из тех, что ей удалось обнаружить в напольной вазе. Ну, там, в той самой малой библиотеке.

Вытянутые руки затекли, спина заболела. Казалось, что она уже целый день успела потрудиться на какой-то работе «в наклонку». В поле или же на уборке и помывке полов в ее прежнем господском доме. А ведь времени прошло совсем не так уж и много...

Однако, Полина не собиралась менять свою позу на какую-нибудь иную, чуть более удобную, воспринимая эту боль в напряженных мышцах как часть своего наказания...

Миссис Фэйрфакс, наконец-то, пошевелилась. Молодая женщина открыла свои глаза. Потом приподнялась на своем ложе и... 

Да, осознав, что за зрелище предстало ее очам сразу после пробуждения, она в удивлении зажмурилась и помотала головою. Затем, ее госпожа сызнова открыла, сначала правый глаз, потом левый. И снова не смогла сдержать своего удивления.

- Полина! – воскликнула она, осознав, что это вовсе не сновидение, а реальность ее нынешнего утреннего бытия. – Господи, что случилось?!

Ответа со стороны ее коленопреклоненной визави не последовало. Впрочем, миссис Фэйрфакс явно припомнила события прошедшей ночи. И сразу же нахмурилась. А потом передвинулась изящным движением, спустила ноги с постели. Устроившись так, ее госпожа зябко передернула плечами и накинула на них одеяло. Сразу же после этого она недовольно поморщилась, вздохнула, как-то очень огорченно покачала головою и... хлопнула рукой по месту рядом с собою, на ее собственной постели. Полина подчинилась ее молчаливому призыву и присела рядом с нею, протянув хозяйке то, что держала в руках.
 
Миссис Фэйрфакс приняла и тут же небрежным движением отбросила прутья в сторону, а потом развернула девушку спиной к себе, и несколькими точными прикосновениями, нажимая и поглаживая прямо через тонкую ткань домашнего платья, сняла ее боль, очень быстро, почти что мгновенно убрав те самые мышечные зажимы, что заставляли страдать ее крепостную все время, пока она стояла на коленях. Потом молодая женщина опять повернула свою юную компаньонку к себе лицом и, снова вздохнув, грустно улыбнулась. 

- Доброе утро, Полина! – сказала она девушке. И продолжила, уже и вовсе безо всякой улыбки:
- Не спрашиваю, как тебе спалось и что снилось. Ясно, что ничего хорошего. И долго ты вот так вот простояла на коленях?

- Чуть больше часа, - тихо откликнулась ее юная крепостная.

- И, конечно же, ты не меняла позы, чтобы, не дай-то Бог, не умягчить, не облегчить своих страданий, так? – спросила ее госпожа весьма и весьма скептическим тоном.

Полина молча кивнула, боясь высказать лишнее слово и спугнуть эту глупенькую дурочку надежду. Надежду на то, что за ночную провинность ее немедленно сурово накажут и сразу же после этого простят.

- Глупый ребенок! – миссис Фэйрфакс в очередной раз тяжело вздохнула. – А если бы я не умела снимать боль в мышцах? Что тогда? Неужто ты думаешь, будто от твоих телесных страданий хоть что-то изменилось в лучшую сторону? В смысле, кому-то стало лучше, легче, свободнее?

- Я виновата, - ответила девушка, рискнув поднять на нее свои голубые глаза и посмотреть ей в лицо.

- Чем же это ты передо мною так уж провинилась? – кажется, ее хозяйка сейчас пыталась успокоить нежную совесть своей юной компаньонки. – Скорее уж, это я была несколько... бестактна. Ну, в отношении тебя.

Полина, глядя ей прямо в глаза, прикусила губу и молча отрицательно покачала головой.

- Полина, я все понимаю, - похоже, что миссис Фэйрфакс решила сейчас же принять все возможные меры для вразумления своей подопечной и улучшения ее настроения, наверняка изрядно подпорченного этим неприятным ночным происшествием. – Ты услышала, как в моей комнате кто-то стонет. И сразу же побежала меня спасать. Что же в этом такого дурного? Да мне впору гордиться тем, что ты пыталась проявить заботу обо мне!

- Я оскорбила Вас, - Полина по-прежнему была непреклонна в этом своем самообвинении. – И вовсе даже не тем, что посмела войти в Вашу спальню без Вашего дозволения, а тем, что не вышла сразу же после того, как поняла, что Вы... в безопасности. Мне нельзя было там находиться. А я, дура, смотрела на Вас, и отозвалась, когда Вы произнесли мое имя. Да-да! – воскликнула она, заметив, что ее госпожа желает на это ей чем-то возразить. – Я должна была уйти и забыть обо всем, что я видела и слышала у Вас в комнате! Мое ли это дело, рассуждать о том, что...

Она на секунду запнулась, опустила очи долу в некотором смущении, но спустя какую-то секунду, решительно заявила:
- Но я посмела смотреть на Вас! Как будто...

Девушка снова замолчала, не решаясь продолжить. А вот госпожа ее как-то очень уж серьезно взглянула в лицо девушки, опять уткнувшейся глазами куда-то в пол, прямо перед постелью своей хозяйки.

Миссис Фэйрфакс взяла ее за руки.

- Полина, - в голосе ее, как ни странно, вовсе не было никакого смущения, а был только некий странный и весьма-весьма непосредственный, совершенно не скрываемый интерес, - а скажи-ка мне, неужто я и вправду тебя... звала? Ну, когда...

Вот здесь ее госпожа действительно смутилась. Ну, так, самую малость. А потому, сделала многозначительную паузу, вовсе не обозначая причины этого своего призыва, что она позволила себе этой ночью. Но Полина, естественно, все поняла. И просто молча, утвердительно кивнула головою.

- То есть... ты просто откликнулась на мой зов? – уточнила ее госпожа – И ты не испугалась того, что увидела, не испытала отвращения к тому, что я тогда делала?

- В этом не было ничего дурного, - тихо произнесла Полина и дальше высказала нечто странное, но вполне искренне:
- Это было... красиво!

- Taisez-vous!* - воскликнула миссис Фэйрфакс и схватила-обняла Полину, крепко прижала ее к себе и даже на секунду коснулась ее шейки своими губами. Полина в полном смущении приняла этот почти интимный знак близости безо всякого сопротивления. Напротив, ей было очень приятно. Хотя этот нежный поцелуй и искренние объятия вовсе не убрали из ее души прежнего чувства вины перед ее Старшей, вины за это бестактное подглядывание.

И еще... там, внутри нее, осталось... такое странное, совершенно необъяснимое желание получить суровое, но справедливое наказание из рук госпожи американки за эту свою вину...

В этот раз миссис Фэйрфакс держала в своих объятиях юную компаньонку гораздо дольше, чем прежде. Наверное, несколько минут, не меньше. Да и потом она не отпустила девушку куда-либо далеко от себя. Просто чуть отодвинулась, и при этом еще больше повернула ее лицом к себе, возложив свои нежные, но очень сильные руки на плечи своей визави.

- Полина, милая моя! – сказала она с чувством. – Пожалуйста, не вини себя ни в чем. Это я, дура...

Она на секунду замолчала и с какой-то грустью покачала головою.

- Господи, ну как же я так могла? – тихонько, почти неслышно прошептала она, то ли себе, то ли своей покорной рабыне. – Сделать такую глупость... И терять из-за этого такое... чудо... Как же это... больно и обидно!

В голосе ее хозяйки Полине послышались непонятные нотки. Странная интонация, как будто она, решительная, умная и весьма ироничная по своей натуре, только что покорилась чему-то необоримо неизбежному. Чему-то, что ей победить не по силам. Странно это... Очень странно...

Девушка осмелилась заглянуть в ее зеленые глаза, и увидела в них такую бездну отчаяния, напополам с невыплаканными слезами, что сама она пришла в ужас.

- Матушка-барыня! Да что это с Вами? – воскликнула она.

В ответ миссис Фэйрфакс только отвернулась, отпустив свою юную визави. Полина поняла, что ее хозяйка стыдится того, что позволила себе расчувствоваться или же стесняется чего-то другого. Того, о чем она отчего-то совершенно не хочет говорить...

И Полина сама немедленно опустила очи долу, только чтобы не смущать свою Старшую.

- Полина, пожалуйста, помоги мне умыться и одеться, - сейчас голос у ее госпожи был какой-то... очень уж ровный. Слишком ровный, чтобы быть естественным. Полина внутренне восхитилась выдержкой своей Старшей и, ответив на ее просьбу обычной фразой «Конечно, матушка-барыня!», приступила к исполнению своих прямых обязанностей.

Спустя каких-то полчаса, миссис Фэйрфакс была умыта, причесана и уже сидела в шелковом халате за туалетным столиком, окончательно приводя себя в порядок средствами косметики. Тогда Полина отложила на стул те самые прутья, которые приготовила еще с утра, лично для себя любимой, для того самого наказания, о котором она молчаливо попросила свою госпожу. Потом заправила ее постель и постелила покрывало. 

Когда Полина, наконец-то, закончила возиться с постелью, она снова взяла в руки эти самые прутья и подошла чуть ближе к своей хозяйке, ожидая от нее дальнейших распоряжений.

- Полина, ты не будешь возражать, ежели мы не станем тратить время на завтрак, а сразу же оденемся и выйдем в город, прогуляться по делам?

Голос ее хозяйки в этот раз прозвучал почти что серьезно, без обычных для нее шуточных интонаций, как будто интересоваться такими вопросами, в смысле, выяснять приемлемость распорядка дня госпожи для интересов простой крепостной рабыни-приживалки, это все в порядке вещей.

- Как будет угодно Вашей милости, - тихо отозвалась Полина. Ей показалось, что слова хозяйки в этот раз снова полны иронии. Возможно, так оно и было. Но вот по какому поводу? Что было в их размолвке такого, чтобы миссис Фэйрфакс позволила себе столь странную реакцию?

- Как будет мне угодно... – ирония в голосе миссис Фэйрфакс зазвучала уже на грани сарказма.

Молодая женщина усмехнулась какой-то вовсе не доброй усмешкой... Но в то же время, и не злой.

- Что же, это ты сама сказала! – услышала от нее девушка.

Ее американская госпожа внезапно стала очень серьезной. Она покачала головою и высказала, даже не улыбнувшись, и самым безапелляционным тоном.

- Во-первых, - голос хозяйки был тверд, и Полина испуганно вздрогнула, осознав, что вот сейчас эта зеленоглазая колдунья впервые отдает ей приказы по-настоящему всерьез. И ослушаться их для нее, для крепостной компаньонки, просто немыслимо! – мне угодно, чтобы ты незамедлительно вернула прутья обратно в вазу. Сейчас не время рассуждать о твоих мифических провинностях. Понятно?

- Да, матушка-барыня, - ответила Полина.

Но она вовсе не помчалась исполнять это ее приказание, а почтительно склонила перед нею свою голову, потупив очи долу и ожидая продолжения. Предполагая какие-то дальнейшие распоряжений со стороны своей госпожи, каковые незамедлительно и последовали.

- Во-вторых, ты сейчас же пойдешь к себе и сама выберешь себе нарядное платье, в то же время, пригодное для деловых прогулок, - столь же серьезным тоном продолжила миссис Фэйрфакс. - Ты оденешься и покажешься мне, я хочу увидеть, как оно будет на тебе смотреться. Вчера мы приобрели тебе достаточно приличной одежды, выбери сама. Учти, я хочу, чтобы девушка, которая меня сопровождает, выглядела прилично, хотя бы как выпускница Смольного института, а вовсе не как бедная приживалка. Но в то же время, постарайся обойтись без вульгарностей. Выбери себе что-нибудь, что тебе понравится, а я оценю твой вкус.

- Будет исполнено, - сказала Полина ей в ответ.

И снова она замерла, в ожидании очередного приказа. И снова не ошиблась.

- И в-третьих, - вот теперь, по тональности голоса своей хозяйки, Полина поняла, что серия приказов, требующих исполнения на сей момент времени, завершается, и приходит время их исполнения. В точности так, как это указано ее госпожой, не отступая ни на линию, ни на йоту! – Прихвати с собою тот ключ от дома в Замоскворечье, что я отдала тебе на хранение. Надеюсь, ты его не потеряла?

- Он лежит у меня в столике, - сказала Полина, машинально отметив, что уже в мыслях своих числит ту самую комнату, в которой она провела всего-то одну ночь, своей. – Я помню.

- Вот и будь так любезна его не позабыть, - заметила ее госпожа. И сразу же добавила: - А когда сама приведешь себя в порядок, живо сюда, поможешь мне одеться, как следует. Так, как подобает этой вашей местной... душевладелице!

Слова миссис Фэйрфакс прозвучали резко, почти на грани грубости. Голос хозяйки был как-то чрезмерно насмешлив, как будто бы она сейчас и взаправду иронизировала, чуть ли не насмехалась над покорностью своей крепостной. Черты лица ее были напряжены, в уголках губ притаилась холодная усмешка. Вот только глаза...

В зеленых глазах ее госпожи застыли слезы. Как будто бы это сама миссис Фэйрфакс, а вовсе не она, не Полина, сейчас была в отчаянии. Непонятно, от чего...

- Да, Алена Михайловна! – странно, но Полине впервые захотелось обозначить свою хозяйку именно так. Как будто бы она, Полина, обращалась к ней сейчас вовсе не как рабыня, покорная ее барской воле, а как свободная, равная ей самой... Ну, почти что как равная.   

Миссис Фэйрфакс тоже почувствовала, что слова ее компаньонки сейчас прозвучали как-то иначе. И лицо госпожи американки сразу стало грустным. Тяжелый вздох зеленоглазой молодой женщины прозвучал действительно так, будто она сейчас и впрямь прощалась с кем-то особенно близким...





*Замолчи! – пер. с фр.