Претензии

У меня постоянно ко всем претензии, хоть ты тресни. Ну, конечно, не ко всем сразу, а по-очереди. Кто накосячил – я на того и дуюсь, аж до бешенства доходит. Ну, не могу я мириться с тем, что в ванную, которую я чищу, кто-то плюет, сморкается – и не смывает. Почему я должна смывать чужую слизь, мне за уборку не платят! Мне невыносимо, когда люди берут вещи, которые я поставила в своем порядке, могут переставить по-своему, не спросив меня, да ещё и потом уйти и оставить так, как им взбрело в голову – всё перекурочить. Я всю жизнь против колхоза, тусни на моей территории, потому что эта тусня оборачивается, как правило, может, и мелким-незначительным, но вандализмом. А в моем доме проходят по три программы в неделю, и вандализм – перманентен. Муж талдычит «какими бы ни были преданные, какой бы у них ни был уровень и воспитание, ты должна им служить и радоваться». А я не умею радоваться тому, что люди – свиньи приходят в мой дом и свинячат. Наверное, редкая хозяйка со мной не согласится.
Понятно, надо абстрагироваться, понимать, что дом – не мой, а Кришны, что преданные все – святые, и я должна радоваться, убирая за ними. Я не должна замечать, что люди говорят про себя вслух одно, а через минуту мне на ухо – другое типа «У меня молодое тело, я не устаю» (вслух) «я не приду на утренние какое-то время – засыпаю, надо выспаться-отдохнуть» (тут же мне на ухо). Я должна их принимать и любить такими, потому что они – потенциально святы. А я терпеть не могу лицемерие.
Да, люди несовершенны. Да, я приехала в глухой город на отшибе цивилизации, где вообще нет понятий о хорошем тоне и приличных манерах – город рабочих, изнашивающих свои тела непосильным трудом и отупевших и озверевших от него. Я ж читала Золя – могла б понимать, во что вляпалась. Ну, в принципе, понимаю. Но претензии при этом никуда не деваются. Принять всё это, простить, да ещё и полюбить я – не в силах.
Меня воспитывали в абсолютной, казарменно-больничной чистоте. Я всегда в голове или на бумаге имела список дел, которые должна выполнить в текущий день и старалась его выполнять неукоснительно. Когда я работала почти сутками и не успевала навести чистоту дома, я её наводила на работе – посмел бы кто набардачить на моем рабочем столе! Домой ко мне практически не приходили гости. Однажды «друзья»-нефоры устроили в моем доме такой бордель в др, что больше я их не пускала.  Мой болезненный перфекционизм как-то всегда был моим, и никто не смел вторгаться на его территорию, пока вот я не вышла замуж, не приехала в этот город, и не начались программы в моем доме. Простите, в доме, принадлежащем Кришне.
И вот теперь у меня двойная задача: сотрудничать с приходящими к нам людьми – просить их мне помогать (кшатрию просить, вы понимаете, гиперсложно. Надорвусь – но всё сама сделаю. А силы не те. Прошу) и отводить каждого в сторонку и рассказывать, чтоб смывали за собой слизь в ванной ершиком, и тд и тп. Но как только устраняются одни трудности и косяки, тут же появляются другие: могут крышку унитаза снести и не сказать, что это они сделали – не извиниться. Могут вешалки сорвать – сломать, да так и оставить, могут… ой, даже фантазии не хватает на то, чтоб представить, что эти люди ещё выкинут. И вот были б это мои дети – я б ещё и умилилась их неловкости. Но это не мои дети. Муж говорит, что умиляться не надо, надо спокойно всё это принимать и служить, а я не могуууу… у меня претензии. И я молюсь, чтоб Кришна пролил на меня милость…ведь во Вриндаване Он всё рушит, размазывая по полу масло, разбивая горшки, – а гопи прибираются, и это бесконечно. Но там-то Его гопи любят больше, чем своих детей… а у меня вот здесь такая репетиция с теми, кого я, видимо, должна полюбить, как гопи Кришну…уфффффф… всю себя приходится ломать, каждую свою – казалось бы – хорошую привычку переламывать и преодолевать… урок за уроком: терпения, принятия, служения… и так ещё наверняка ни одну жизнь…