Истории жизни. 7 глава. Алексей

     На следующий вечер, после обыденного дня, все поужинали и вошли в фойе, чтобы сесть каждый на своё излюбленное место и продолжить начатую традицию, которая хоть немного скрашивала однообразную жизнь этих несчастных стариков. Ведь из-за смерти Натальи, Алексей так и не закончил рассказывать историю своей жизни, а Антонина вызвалась рассказать жизнь усопшей накануне женщины. Может быть, многие из них сразу забывали, о чём было так подробно рассказано тем или иным жильцом этого мрачного дома, но когда слушали, сопереживали, сочувствовали, но наверное, недолго. Кто знает, что творилось в душе каждого из них? Обычно, такие люди очень подробно помнят дни своей, так быстро ушедшей, молодости, часто в мыслях возвращаясь туда, где им было безмятежно и спокойно.
     Алексей знал, что сегодня должен продолжить рассказывать о своей жизни, которую он помнил, хотя и не поминутно, но всё же очень подробно помнил все значимые в его жизни события. В ожидании, все смотрели на него, а он молча раздумывал, с чего же продолжить свой рассказ. Наконец, собравшись, Алексей начал говорить.
     - Я шибко переживал смерть Ани, даже уходил от всех подальше и плакал.  Трудно было поверить, ведь только накануне мы занимались любовью, я обнимал её нагое тело и неистово целовал, а она, раскрыв свои губки и закрыв от удовольствия глаза, отвечала на мои жаркие поцелуи. "Ани нет..." - стучало в висках, а её касания и запах юного тела, всё ещё были в моей памяти и я ясно ощущал их. От этого становилось ещё больнее.
     Сорок второй год, наверное, был самым тяжёлым, бои отвлекали от мыслей, я хотел умереть, чтобы, если есть рай на небесах, быть рядом с моей Аней. Но смерть, извиваясь как змея, обходила меня стороной. В самых жарких битвах, я буквально бросался под шквал огня, но к своему удивлению, возвращался без единой царапины. Что это? Насмешка рока? Погибали сотни бойцов, сам их потом хоронил, а я живой. Так, с боями, мы прошли Польшу, Прагу, Будапешт... оставляя за собой руины и мёртвые тела.
     Но, как говорили, война всё спишет, даже там, в часы передышки, бойцы находили время и желание побыть с какой-нибудь полькой, румынкой или венгеркой. Те, думая, что мы освободители, может оно так и было, не отказывали русским солдатам в удовольствии. Что ж, даже на войне жизнь продолжалась, так уж создал Бог, мужчине нужна женщина, женщине мужчина. Но я не мог. После Ани, мне все женщины казались неестественными, ну вроде кукол, на часок, для любовных утех. Мне так не хотелось, без любви, просто потому, что того требует природа? Нет, это было не по мне.
     Так, изо дня в день, советские войска продвигались вперёд. Письма мне почему-то не приходили, а может просто не доходили, ведь мы не сидели на одном месте. А может меня просто забыли... хотя жена меня вроде любила.
     Каждый день приходили сводки с полей сражений и мы как дети радовались каждому отвоёванному селу, району, городу. Так, шаг за шагом, мы дошли и до Берлина. Вот там были бои ещё те! Немцы, чувствуя своё поражение, были особенно ожесточены, прятались в здания, вели бои за каждый метр своего павшего уже по сути города. И обиднее всего, было погибнуть в самые последние дни войны, когда объявили о капитуляции, был взят Рейхстаг, но немцы не сдавались до последнего.
     Помню, мы хотели занять какой-то дом, большой такой, богато обставленный, там стоял рояль, висели большие картины. Наш командир, приказал ничего не ломать и не причинять урон этому дому. Мы с командиром ходили по комнатам, в надежде найти наконец кухню, где могли быть продукты, всем очень хотелось есть. И в одной из комнат мы с ним задержались, уж очень там было красиво, посуда такая в стеклянном шкафу и эти... как его... а, разные статуэтки.
     Вдруг один шкаф открылся, а оттуда мальчишка лет пятнадцати, с автоматом, да и начал стрелять. Командир сразу упал, этот подлюка его насмерть убил, а меня ранило в руку и плечо, но я успел выстрелить в того пацана, потом правда пожалел, ведь ребёнок совсем был, а столько злости и ненависти было у него в глазах! В тот момент, я выстрелил просто машинально, мальчишка умер сразу.
     На выстрелы, прибежали наши бойцы, командира так и похоронили на немецкой земле, а меня отправили в госпиталь.
     В общем, война закончилась, нас стали демобилизовывать. Потихоньку, все стали уезжать домой. Поезд, на котором я ехал, гудел от песен и музыки, от смеха и возгласов: "Победа! Мы победили! Урррааа!" На станциях нас встречали цветами, давали хлеб, молоко, сало. Тогда я не ощущал себя героем, перед глазами всё стояло лицо немецкого мальчугана да наш командир, так нелепо погибший от пуль мальчишки, за минуты до Победы. Так обидно было, а ведь наверное, его родные домой ждут. А меня? Ждут ли меня дома? Да и хочу ли я туда, домой, к нелюбимой жене? За всю войну, не было ни одного письма... В голову даже пришла мысль не ехать домой, а может остаться где-нибудь? Россия большая, рабочие руки везде нужны.
     Но всё же, мне нужно было узнать, как там жена и тёща, ведь была война, прошло четыре года. И поехал я в Ленинград, к Гале. Лето сорок пятого, домой добирался почти два месяца. Когда позвонил в дверь, открыла незнакомая мне женщина.
     - Я с фронта, к семье приехал, - говорю я ей.
     А она так печально посмотрела на меня и ответила:
     - Если Вы к Скворцовым... погибли они. В блокаду умерли от голода. Сначала мать Гали, потом, через два месяца, сама Галя. Теперь мы в этой квартире живём, нам дали от завода, вернее мне, я там работаю, а живу здесь с матерью, вот, тоже мужа с фронта жду, написал, что скоро будет дома.
     - Что ж, раз написал, значит будет, - ответил я ей и ушёл.
     В Ленинграде, меня уже ничего не держало, странно, но горя от потери жены и тёщи, я не испытывал, по сути, квартира была не моя, поэтому я решил уехать в Москву. В Москве устроился токарем на машиностроительный завод, комнату дали, отдельную, как фронтовику и рабочему завода. Потом вызвали меня как-то в горком, вручили сразу две медали: "За отвагу" и "За Победу над Германией в Великой Отечественной войне". Прослезился я тогда, заслужил наверное. Работал я добросовестно, жениться не хотел, правда встречался с одной вдовой, она просила оформить отношения, я всё откладывал, пока она другого не нашла, а мне так и сказала:
     - Ты до старости будешь раздумывать, а мои годы не убавляются, так что прощай!
     И ушла, а у меня на душе наступило облегчение. Потом я всё-таки женился, но полюбить так и не смог, а она, видать, чувствовала это, не смогла без любви жить и тоже ушла. Так я один бобылем и жил. Не встретил такую, которая была бы похожа на мою Аню.
     А однажды, где-то год назад, сижу я в парке, отдыхаю, на пенсии же. Так вот, присели на скамейку, где я сидел, молодые парень и девушка, парень в форме матроса, а она в интересном положении. И слышу я их разговор.
     - Что теперь делать будем? Мне рожать скоро, а домой возвращаться нельзя, отец меня убьёт, тебя он видеть не хочет. Говорит, моряк - это не муж.
     - Мы с тобой расписаны и ничего твой отец уже не сделает. Ну нет у меня квартиры, а в общежитие идти, ты не хочешь. Я не знаю, что делать, мне ведь скоро в плаванье идти. Как тебя оставить? - спрашивал парень.
     Тут уж я не удержался и вмешался в их разговор.
     - Вам что, негде жить? - спросил я у них.
     - Выходит так, - вздохнул парень.
     И что-то меня тогда подтолкнуло, до сих пор объяснить себе не могу.
     - А ну, пошли со мной, - сказал я им.
     Они очень удивились, но встали и пошли за мной. Привёл я их в свою квартиру и сказал:
     - Вот ваша квартира, живите здесь.
     Помню их растерянные и радостные лица.
     - И не возражать! Я всё равно хотел её сдать государству и уехать, так лучше вам отдам, - сказал я тогда.
     Конечно же, уезжать я никуда не хотел, да и куда? Ездил ещё после войны на Полтавщину, мать и брата проведать, так мать померла, а брат на войне погиб. Значит и нет у меня никого на этом свете.
     На следующий день оформил квартиру на ребят и сам добровольно пришёл сюда.
Вот и вся история моей жизни.
     Закончив говорить, Алексей опустил голову и глядя себе под ноги, о чем-то задумался. От горестных мыслей его оторвала заведующая. Захлопав в ладоши, она громко сказала:
     - Отбой! Пора спать, мои хорошие.
     Все потихоньку поднялись со своих мест и разбрелись по комнатам. Последним ушёл Алексей.