Прощание. 1

В небольшом баре в этот раз было многолюдно. Захар примостился с единственной кружкой пива за стойкой около окна – там ему было удобно: он никому не мешал, да и его здесь никто не тревожил. А еще оттуда ему было хорошо видно всех участников сегодняшнего вечера…

Телевизор, расположившийся во всю стену, поблескивал лысиной Нового Президента, которого также внимательно слушали, не отрывая глаз, шесть шустрых Юных Республиканцев, или «юннатов», как их метко окрестили в народе. Подальше от политики расположился плюгавый старичок, которому было лет под сто, а то и за.., да пара-тройка местных выпивох.

Кружка, впрочем, давно уже была пуста, речь Нового Президента Захара интересовала мало – все  его речи были об одном: идёт война, и только поэтому мы ещё живём плохо. Слова каждый раз были разные, но суть одна: вместо того, чтобы жить лучше, нам приходится воевать:

- Сорок пять лет назад, когда наша ещё неокрепшая Революция, напрягая последние народные силы, смогла остановить нашествие врагов, бросившихся безжалостно терзать беззащитную Родину, мы не смогли завершить войну блистательной Победой только потому, что часть нашего народа переметнулась на сторону Врага. Предателям были чужды наши интересы, наши мечты. Их коробило от всех наших планов, дел и задумок. И они встали на сторону ненавистного Врага. Только поэтому мы не смогли взять тогда Вражескую Столицу, только поэтому война идёт до сих пор. Только поэтому всё ещё гибнут наши отцы и братья. Только поэтому все свои силы мы тратим на нужды фронта, оставляя себе самую малость, перебиваясь с хлеба на воду… - голос Нового Президента сначала забиравший всё выше вверх, вдруг неожиданно сорвался до паузы.

- Да, наш Новый Президент так умеет говорить, что у него самого дух захватывает, - старик отхлебнул пива, а телевизор, сначала украдкой, а потом, словно не имея сил держать в себе гнев, стал забираться в небеса:

- Так стоит ли нам жалеть Предателей? Нужно ли проявлять к ним снисхождение, если всем необходимым для войны и жизни их снабжает Враг, а мы всё добываем собственным потом? Когда наши сыновья идут вперёд, у них, благодаря нашему труду и знаниям, нашим заводам и фабрикам, есть лучшее оружие, но Предатели за чужой счёт встречают их массой танков, лавиной огня и смерти.
Но, несмотря ни на что, год за годом мы пусть и медленно, но уверенно идём вперёд. За эти годы мы освободили четыре пятых нашей территории, и теперь у Предателей осталась узенькая полоска, которую мы совсем скоро рассечём на несколько частей…

- Как червяка лопатой! – подражая тону Президента, засмеялся Егор и, подняв кверху пивную кружку, крикнул: – Слава Новой Республике!
- Новой Республике слава! – взорвались «юннаты» вслед за предводителем. Дедок поморщился.
- Что, старик, не нравится? – Егор бросил злой взгляд на деда.
- Да что ты, соколик! Вы так рявкнули, что у меня слуховой аппарат прострелило. Оглохну я с вами совсем… - поспешил оправдаться тот, зная повадки молодёжи.
- Смотри у меня! А то ещё и ослепнешь, - загоготал на радостях Егор…

…Не успела раскрыться входная дверь, как в пивной запахло навозом и самогонным перегаром, и уже вслед запаху ввалился в дымину пьяный фермер.
- …твою Европу в душу мать… - продолжал он материть кого-то, кто был ещё за дверью.

- А они там, в деревне, пораспустились… - Егор поднялся, вынимая из кармана кастет. За ним стали подниматься и его друзья. Шансов у крестьянина против шестерых молодчиков не было бы, даже будь он трезв. От первых ударов мужик упал на колени, харкая кровью.
- Что, скотина говняная, тебе наша жизнь не нравится? Или ты тоже… - слово «предатель» прозвучало, как выстрел, и тут же на бедолагу посыпались удары ногами.

«Убьют ведь дядьку сволочи!» - подумал Захар, соображая, что же сделать, тем более, что Молодёжь, почувствовав силу, разошлась не на шутку.

Пятерым бить было в самый раз, шестой уже не мог дотянуться даже носком сапога – мешали товарищи. Тогда он собрался и прыгнул на них, пытаясь достать сверху, но вместо этого вдруг полетел с диким криком через весь зал, угомонившись под свободным столиком.
Оставшиеся пятеро, шкурой почувствовав опасность, бросили жертву и оглянулись:

Дверь, а также часть стены, загораживало НЕЧТО, ведь просто человеком назвать его было трудно: он был огромен не как шкаф, но как два шкафа. Голова этого гиганта сильно была наклонена влево и вперёд, ведь держать её вертикально не давал чрезмерно «низкий» потолок...

- Игнатка, ты… вы… мальцы… это чё… - зарокотало сверху.
Судя по всему, судьба теперь была на стороне крестьянина и уже не благоволила «юннатам».

Захар закрыл глаза. Он находился в самом дальнем от всех углу, и был в относительной безопасности. Кричали недолго.

- Игнатка, говорили же тебе: что, у тебя дома самогону мало? Так ведь нет – «Праздник, Праздник!» – озадаченно загремело сверху.

Захар открыл глаза. Разрушения были на удивление невелики – всех шестерых чудище через залу покидало точно на один столик, от которого мало что осталось – четыре ножки да салат, минутой ранее стоявший на нём. Да, была ещё разбита люстра, и это говорило о том, что один раз чудовище всё-таки взяло высоковато.

Крестьянин же, попав на руки друга и защитника, охнул, пришёл в себя и разбитым ртом, брызгая кровью и зубами, промычал: «Валим отсюда!».
- Что ты, Игнатка, тебе нельзя. Мы сейчас потихоньку… 
- Быстро… - из последних сил пробурчал тот.
- Уходите же скорее, сейчас тут милиции налетит!.. Плохо будет, – впервые после начала драки на арену вышел, прятавшийся за стойкой, бармен. До чудища вдруг стало доходить, и оно с таким проворством выскочило наружу вперёд спиной, что не выдержали петли, и дверь с грохотом упала.

«Да и мне давно пора. Марийка уж заждалась, дети. Зашёл-то ведь кружку пива выпить…», - Захар бросил на столик десятку, поднялся и вышел из бара.

Онуфрий прокосолапил вслед. Выпивохи же испарились ещё перед побоищем, как-то прошмыгнув мимо чуда сельской природы. Официант, оставшись один, если не считать бесчувственных тел, подмигнул всё ещё выступающему Новому Президенту, и, поменяв в коньячном ряду целые бутылки на пустые, запустил туда стулом.
- Так тебе и надо, морда сквалыжная! – обрадовался он возможности злорадно высказать хозяину всё, что о нем думал. А заодно и о себе, болезном, позаботился.  Потом не торопясь вызвал милицию…

Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2017/05/07/1307