Ирония неба

Глава 1. НИКОЛАЙ

Просил Витька у Бога доброго дела - получил! Знатный синячок получился.

Началось... нет, продолжилось -  после потери работы, единственно возможной в его безнадежной ситуации, после так и не состоявшейся беседы с духовником по жгучим вопросам, после новой атаки болезни, после разом обвалившейся храмины веры внутри, после той странной пасхальной ночи у друзей.

В один из его частых приездов в монастырь в доме паломника не оказалось мест, и Витька чуть не оказался посреди холодной ночи на улице. Помог духовный отец и друг иеромонах И., который познакомил его с добрыми братом и сестрой во Христе Григорием и Наиной, которые и приютили его на все дни пребывания в Свирском. С тех пор он всегда по приезду в монастырь все время останавливался у своих новых друзей. Выйдя на остановке из автобуса, следующего дальше до Лапеенранты, Витька направился по лесной тропинке к дому Наины и Гриогория, но их дома не оказалось. "Наверное, они в храме, - предположил  Витька  - Они не могли уехать надолго. Ведь я же предупредил их, что приеду".  Увидев стоящую рядом лопату он принялся очищать от снега все дорожки к дому, а заодно и дорогу для проезда автомобиля хозяина. 

По возвращении с предпасхальной  службы Григорий и Наина  поначалу вроде бы  обрадовались приезду друга духовника монастыря, поблагодарили его за очищенные от снега дорожки, накормили ужином. Денег за три дня предполагаемого проживания не взяли.

И все-то у них всегда было по-божьему, по-доброму. Сделаешь первый шаг за порог их дома внутрь, и будто оказываешься в уголке рая: тишина, лампада горит у икон, псалтырь открыта на 12-ой кафизме, ни слова не услышишь бранного или в осуждение, но тут!  Будто бес в обоих вселился.   

Витьке многим пришлось пожертвовать ради этой столь нужной ему поездки в монастырь, а тут..
 
Он - метал и рвал, она - молчала в уголке за занавеской, а потом.. Что было причиной их ссоры? То осталось загадкой. Может гость?

"Но чем же я провинился?" - в недоумии спросил себя  Витька. 

Ближе к ночи поехали на "Ниве" хозяина дома на ночную пасхальную литургию. После удивительной и прекрасной службы в Преображенском храме с многократным победным возгласом "Христос воскресе!" с амвона и ответным радостным "Воистину воскресе!" от красиво одетых прихожан и паломников, заполнивших церковь до отказа, после жизнеутверждающего общего пения "Христос воскресе из мертвых" душа жила ожиданием праздничной трапезы, где будет продолжено не так многогласно, но все же не менее вдохновенно:

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ ИЗ МЕРТВЫХ, СМЕРТИЮ СМЕРТЬ ПОПРАВ, И СУЩИМ ВО ГРОБЕХ ЖИВОТ ДАРОВАВ!

И вот после возвращения Витька  уже присел  было у скромно обставленного яствами стола на кухне маленького домика хозяев, и... Что же это? Да как же можно в такой праздник? Он даже представить не мог, что эти два добрых человека могут быть такими злюками. "Бог даст, пройдет" - успокоил себя гость и быстро вкусив малость от предложенного угощения, поспешил удалиться наверх, где ему была приготовлена отдельная комната с трубой посередине, которая после топки печки хорошо согревала временное пристанище  Витьки. Однако потом его позвали обратно - за стол. Как же? Ведь гость даже не попробовал пасхального кулича! 

Подаренный Грише матушкой с подворья большой кусок монастырского настоящего сыра хозяин дома кромсал так яростно, что невпопад разрезанные неровные рваные пластины угощения  разлетались по столу и со стола, как фанерные листы с крыши во время урагана. Наина, хозяйка дома, спряталась от гнева Гриши за занавеской в уголке комнаты, изредка выглядывала из своего укрытия и метала на мужчин беспокойные  взгляды. Через минуты три хозяин, будто вдруг очнувшись, бросил нож  об стол и буркнул  Витьке зло:

- На! Сам режь! Клади! Пей! - и ушел.

Опешив от такой грубости Витька встал из-за стола и будто в чем-то провинился удалился снова наверх, в выделенную ему комнату на втором этаже - недоумевать и готовиться к обидному и неуместному сну.

После пяти часов сна и пробуждения Витька пошел вниз, пожелать доброго дня Наине и Грише. Внизу, увы,  ничего не изменилось. Хозяева будто ощерились, увидев гостя, спустившегося сверху отпить чаю.  Хотя бы чаю. Пошипев друг на друга, они быстро собрались и ушли куда-то в гости, оставив наказ: если придут соседские дети, то надо напоить их чаем, но сладостями не баловать!    

Пришли не дети, но девочка, одна - большая, особенная, говорливая. Таких принято жалеть, но никак не выказывать им своей жалости - могут обидеться. Витька  посадил ее за стол и стал угощать по-русски, от души, всем чем богаты.. не он богат, а хозяева дома.

Трапеза получилась на славу. От кулича остались одни лишь воспоминания. Конфеты девочка ела с нескрываемым удовольствием и съела все до одной. Витька не нашел в себе силы оторвать её от вкушения сладостей - а вдруг она обидится на него? Еле удалось выпроводить гостью за дверь.

Хозяева вернулись через четыре часа. Отсутствие праздничного кулича и конфет  на столе так удручило Наину, что она вскрикнула:

- Я же просила не баловать никого сладостями!

А узнав, что гостями были вовсе не соседские дети, а какая-то девочка Катя, она чуть не обезумела:

- Зачем надо было впускать ее, а? Вы что это расхозяйничались в чужом доме?

Дело было к вечеру, вывод напрашивался сумеречный: ты оказался чужим на этом празднике жизни. Быстро собрав все вещи, которые Витька  привез с тайной мыслью остаться здесь, в монастыре, надолго, пока его не благословят  снова быть трудником - вопреки страшной болезни, он  побежал на остановку, чтобы успеть на последний автобус.  Обратно, до Санкт-Петербурга.

Опоздал Витька на девять минут.

Оставался один вариант: вначале до районного центра, а потом.. Потом будь что будет. Несостоявшийся трудник  всегда был авантюристом вне монастыря.

Автобус до Лодейного Поля прибыл ровно через двадцать минут. Через полчаса беглец  уже изучал расписание поездов на вокзале, спрашивал у редких людей о возможностях уехать в Петербург. Одного из них Витька уже видел раньше, на ночной пасхальной литургии в монастыре. Он  не стоял в храме, как все, благоговейно наблюдая за происходящим впереди у Царских Врат и вторя молитвам, а лежал на коленях, распластавшись по полу всей массой своего могучего молодого тела и закрывшись ладонями от всего, что вокруг. Он будто желал максимально уединиться, чтобы ничего не мешало его особенному молчанию  в Боге. Он был очень похож на царя-мученика Николая, в профиль, о чем ты и сообщил ему, присаживаясь рядом на скамейку внутри вокзала. Поговорили с ним ни о чем. В Питер? Да! На "Ласточке", купил заранее, сейчас билетов на нее уже нет. Был в монастыре? Да! Как звать? А зачем тебе?
 
- А ты знаешь, сколько он в день собирал милостыни у монастыря? - вдруг сказал он Витьке, кивая головой в сторону человека лет пятидесяти на другом конце зала на втором этаже вокзала. В старой изношенной темной одежде, с большой сумкой через плечо, небритый старичок стоял у окна, потом оглянулся будто почувствовал, что о нем говорят эти два человека, что напротив вдалеке.
 
"Даже не представляю, да и зачем это мне?" - ответил Витька сам себе.
- Я видел, ему давали даже пятитысячные, - с негодованием сказал сосед по вокзальной скамье.
 
Называть свое имя недолгий по времени общения знакомец категорически отказался. Наверное, были серьезные причины. А без имени как оно? Никакого душевного участия в разговоре. Будто ангела отогнал от себя за ненадобностью. Как же говорить с человеком, если он имени своего не назвал? Удалился Витька от него и пошел искать других собеседников, чтобы убить время до автобуса, который должен был прибыть через пять (!) часов, в два ночи. Это-то и сыграло с ним жестокую злую шутку. Просил ты, Витька,  у Бога доброго дела - получи!

Второй знакомый оказался человеком более расположенным к беседе. В кармане Витьки  оставались последние девятьсот рублей сотенными купюрами. Он проголодался. Кафе на вокзале в это время уже не работало, оставалось только выдоить горячий шоколад из автомата. Витька всунул купюру, получил чашечку с ароматной жидкостью, присел на скамью, но заметил взгляд - измученный, усталый взгляд очень голодного человека. Ему было лет двадцать, не больше. Высокий, худой, обычный. Рука сама собой потянулась за одной купюрой - поделиться:
- На, возьми себе чего-нибудь.

Вначале новый знакомый  так же, как и Витька, надоил себе из автомата горячий шоколад, с удовольствием выпил его, но - этот обескураживающий доброе сердце взгляд голодного человека.. Витька еще раз пересчитал свою наличность, задумался. На билет надо будет рублей пятьсот - хватит.
- Может где-то еще открыты магазины? - спросил он у молодого человека.

- Николай! - и там Николай, и здесь.
- Витя! - ответил он, радуясь новому знакомству.

Коля  подошел к окну администратора и задал ей тот же вопрос об открытых  в это время магазинах. Ему ответили, что есть один ночной магазин, но он в получасе ходьбы отсюда.  Витька  отдал Коле еще триста рублей, чтобы он смог, наконец, что-то купить из еды и поесть вдоволь.   

На волне молитвы и духовных борений разница в возрасте и социальный статус перестают довлеть над смыслами. В годы трудничества Витька научился принимать людей такими, какие они есть, as is, ничего не пытаясь исправить в них. Каждый человек - это желанная страница, которую тебе доверил прочитать Сам Господь. Ничего не смутило его во время этого странного знакомства.  На пульте благоразумия ни один тревожный огонек не загорелся. Звонки заверещат потом, через несколько дней, в Санкт-Петербурге. 

Оставив свой рюкзак рядом с Витькой, Коля двинулся в город, к указанному кассиршей ночному магазину. Добряка Витьку  кольнула мысль: "Одного отправил? Надо было вместе!".

Вернулся Коля  нескоро. Объяснил, что его забрали в полицию, для проверки. Да, после питерского страшного теракта это неудивительно. Витьку  ничего не насторожило в факте его задержки. Он был доверчив к людям. Коля вытащил из пакета купленную на деньги  Вити упаковку нарезанной колбасы, бутылку кока-колы, хлеб, предложил присоединиться. Витька  отказался, полагая, что в отличие от него, его новый знакомый  голоден намного больше.

- Откуда ты?
- С севера.
- А почему здесь?
- Добирался на попутках.
- А что случилось?
- У меня на моих глазах убили родителей. Потом сказали, что я пробежал 16 километров от дома. Теперь еду в Питер. Там поищу работу.
 
Витька не знал что ответить на это. Он впервые слышал о такой истории не по телевизору, а от человека, который здесь, рядом. Он поверил. Он привык верить всему, что говорят ему люди. Куртка Коли была явно не по сезону. Весна в этом году будто заблудилась. Или отбывала срок в наказание за прошлые провинности? На улице был минус, внутри вокзала дуло из окон. Коля  доел не все из купленной еды, часть оставил на потом.

- После армии? - спросил Витька его.
- Нет. Был профессиональным футболистом, до травмы. Из-за нее не взяли в сборную. Полтора года восстанавливался.

По крепкой фигуре и особенной не суетной живости Коля действительно был похож на спортсмена. Таким же был бывший друг Витьки из Соснового Бора Володя Морозов, который куда-то исчез в 90-х годах.  После дурацких слов Витьки о жадности друга к пельменям, купленным в голодные 90-е на последние Витькины деньги Володя собрал свои вещи и больше никогда не приходил к нему в гости. Потом и вовсе исчез из города. Сам Витька тогда был жадюга жадюгой, а друга обвинил в жадности и потерял его. Навсегда?

Витька смотрел на нового знакомого и думал: "Может вот оно - желанное задание от Бога? Вот оно то самое доброе дело, что ты просил у Него!". Он вспомнил как тридцать лет назад так же приехал в незнакомый огромный чужой город, где не было никого из знакомых, только мечты. Три дня Витька  ночевал в аэропорту и на вокзалах. Потом поступил в техникум, стал жить в общежитии в пригороде Ленинграда, городе Пушкин, бывшем Царском Селе, на улице Глинки, в одной комнате с щедрым богатым азербайджанцем, только что отслужившим в армии. С женщинами, в отличие от Витьки,  его сосед по комнате  знакомился легко и менял их без сожаления. А Витька не мог так. Он надеялся встретить ту единственную, с которой прожил бы  всю жизнь в любви. Шамил сказал ему однажды, что никогда в жизни не видел человека красивее Витьки. Стыдно было ему вспоминать это, но факт! 

- А жить есть где? - спросил он Колю. 
- Нет. Есть в Питере один знакомый, земляк. Он готов сдать свою квартиру за пять тысяч. Но их надо заплатить сразу.
- Да, задача, - задумался Витька и ничтоже сумняшеся предложил - Поживешь пока у меня?
- Хорошо.

Жизнь Витьки  до этого странного знакомства в ночном вокзале была сплошным ковырянием козявок в носу, забитом донельзя пылью никчемности и бесполезности. Как же, ах, как же много он сделал ошибок, как же много вреда было от него людям! Душа изнывала и требовала доброго дела, чтобы хоть как-то изгладить вину перед Богом и людьми. Об этом он и молился Богу. Может вот оно, наконец, то самое доброе дело? Помочь этому молодому человеку всем, чем можешь.

Он с радостью принял решение - да! Помочь! Чем смогу. Сколько же можно жить на белом свете темной бесполезной тварью! Вспомнил он слова из прочитанной недавно статьи одного известного священника: живешь как бытийно бесполезный старый хрыч.

Мобильника нет? Отдам свой, подаренный когда-то бывшим другом, бывшим шефом, который перед увольнением заподозрил Витьку  в обмане и воровстве. Симку пока не на что оформить? Да, пользуйся моей! Денег нет? Займу у друзей!

Друзья никогда не давали в долг так много. Они знали, что Витька без работы. Они тоже поверили, что деньги эти нужны ему на доброе дело и надавали за два дня аж 14 тысяч. На регистрацию Коли, на еду Коле, на проездной Коле, на съем квартиры Коле. Витька  оказался в плену безрассудного убеждения об особенном задании ему, от Бога. Ради ближнего своего. Во славу Его.

Договорились, что Коля поживет у него три дня.

Потом они оформили банковскую карту Коле -  временную, до получения основной. Привязали ее к мобильному номеру дурака-благодетеля, все еще надеющегося на то, что вся эта история с Колей - не ирония судьбы. Он предложил Коле, потерявшему где-то паспорт,  оформить симку на паспорт свой, чтобы привязать банковскую карту к родной симке. Коля  промолчал  в ответ на это предложение, перешел на другую тему, замял вопрос. Внутри Витьки  загудели колокола: что-то здесь явно не то. 

- У нас еще есть что на поесть? Сходим в магазин? - спрашивал гость  Витьку после возвращения с прогулок.
- Давай! - соглашался Витька.
И они  шли в соседний гипермаркет, тратить деньги, данные в долг доброй Фотинией.  Кажется, последние для нее деньги перед зарплатой, которая ожидалась, ох, как нескоро.

На второй день Коля уехал ненадолго с Витькиным мобильником и вернулся с новостью:
- Я нашел для нас работу. Нам сделают регистрацию, нужны 1200 рублей.

Этот молодой и быстрый на решения молодой человек как-будто специально был где-то подготовлен и послан какой-то тайной спецслужбой для выявления и решения всех проблем Витьки. Так Витьке казалось! какой же он был наивный! Петля обмана  затягивалась все туже.

- А что за работа?
- В клининговой компании. Наши кабинеты будут рядом. Офис в центре.

"Мы", "у нас", "вместе" - это еще более обезоруживало Витьку после полугода заунывного одиночества в общажной каморке, куда не то, что подругу, но даже блудную вошь пригласить было стыдно. А тут - Николай. Слава Богу, что их  обоих тошнило от самой мысли о возможности "этого", что на Западе норма. Соседи, правда, все "поняли" и потом, уже после отъезда Николая, смотрели на Витьку  с какой-то затаенной странной надеждой на доказательство их правоты: "Ну же! Откройся! Мы все поняли!". Не было и не могло быть!!!   

На третий день, после своего первого задания на новом месте работы, Коля  уточнил:
- Ты начнешь работу чуть позже.

На четвертый:
- Тебе, наверное, не понравится эта работа, - сказал, будто извиняясь.

- Почему?
- Придется ездить на стройки.
- А что в этом плохого? Что конкретно мне предстоит делать?

Николай замялся. Было видно, что он что-то не договаривает. Вдруг зазвонил мобильник - теперь то ли Витькин, то ли его. Не отнимать же его теперь, когда все так замечательно начинает складываться! Как оставить Колю без связи?

После окончания разговора Коля спросил:
- Надо будет перевезти небольшие деньги из одного района в другой. Готов?

Прозвучал первый звонок: не соглашайся! Ты отказался, пошутил:
- За наркотики?

Потом Витька попросил еще раз объяснить в чем будет заключаться его будущая работа? Коля не ответил ничего и  срочно засобирался ... на работу?  Вечером он сообщил, что разбил стекло Витькиного  мобильника и сдал его в ремонт, предложил взамен другой мобильник, почти такой же. Витька отказался, уже подозревая недоброе:
- Ворованный?
 
Уверенность  в избрании Богом Витьки для  делания доброго дела ближнему треснула, как стекло на пропавшем мобильнике.

Хозяин общажной комнаты, которую снимал Витька,  жил с семьей в другом конце города и появлялся здесь только в крайнем случае. Бдительные соседи сообщили ему по телефону о  "сожителе" Витьки. Тут же раздался звонок арендатору с требованием немедленно освободить комнату от чужих. Пришлось попросить у Фотинии еще раз деньги, на съем жилья для Коли. Поехали к ней вместе. После двадцати минут езды на маршрутке, они шли к дому Фотинии, забрать обещанные деньги на съем квартиры Коле. Коля заверил ее, что не позже следующей недели, а именно во вторник, ему переведут 25 тысяч, и он обязательно вернет все занятые у нее деньги.

Витька  уже знал перед их последней поездкой к Фотинии, что Коля не вернет взятые в долг  5000 р, но взял их у доброй сестры во Христе  и отдал Коле.

В последнее утро перед отъездом Коля собрал почти все свои вещи, оставив у Витьки свои сапоги и куртку - все очень добротное и, наверняка, дорогое.  Витька пошел проводить его до метро. По пути Коля стал нести какую-то чушь про свою жизнь, о том, что он под защитой криминального авторитета, про юристов, которые вытащат его из любой ситуации, про возможности устроиться на работу у блатных. Внутри загудел набат:

"Приплыли! Корабль разбился о рифы!".

Витька ответил ему:
- Я не хочу работать ни на криминал, ни на полукриминальные структуры. Хочу трудиться честно и честно зарабатывать деньги.
 
Коля рекомендовал заблокировать симку, которая была на "сданном в ремонт" телефоне.

У самого метро странный знакомый Витьки, будто извиняясь, сказал на прощание:

- Этой ночью я долго не мог уснуть. Потом посмотрел на твое лицо и вдруг успокоился и уснул. От тебя исходит что-то такое, что не объяснить словами. Говорят, что такие люди под защитой Бога.  Ты, наверное, святой? - и улыбнулся.

- Никогда мне не давали столько денег в долг разом, - ответил Витька - Это неспроста. Помни, что с нами Бог. Когда тебе станет очень тяжело и тоскливо, вспомни, что есть на свете некий дурачок Витька, который опять доверился и опять ошибся, но -  молится о тебе. Вспомни и ответь тем же! верь -  станет легче. Прощай!

Фотинии Витька объяснил, что кажется впервые в жизни стал жертвой мошенника. Долг обещал вернуть, все 9000 рублей. Она успокоила:
- Может нам на том свете это зачтется.

На следующий день после прощания с Колей на номер телефона Витьки стали приходить сообщения от онлайн-банка о переводах на банковскую карту Коли, привязанную к номеру телефона Вити. И о  тратах Коли. Эти сообщения сообщали Витьке, что с Колей все нормально. Вот ему перечислили 200 рублей, вот 1500. Согласно отчетам онлайн-банка он только что расплатился в кафе - 170 рублей не ахти какие деньги, наелся ли? Потом он был в продуктовом магазине, 550 рублей. А вот через два дня ему прислали еще 2500 рублей - он снял их с карты все, разом. Странно, непонятно, нелогично, но Витька радовался за него. Потом долго, почти неделю не было никаких сообщений - он забеспокоился: не случилось ли что? А потом снова все ожило: "отказ. недостаточно средств": Коля не смог оплатить поездку в метро. Оплатил Витька, переведя ему последние 100 рублей.

Валерий Иванов-Р.
г. Санкт-Петербург
02-05 мая 2017 г. Отредактировано 18 октября 2021 г

Глава 2. ОТКРЫТИЯ

Сегодня после двух недель молчания Витька впервые прочитал утренние молитвы. После той странной для него пасхальной ночи в доме друзей в Свирском, рядом с монастырем, когда страшное разочарование устлало ему путь к худшему - к истории с молодым мошенником Николаем.

По окончании чтения утренних молитв он включил телевизор, переключил на канал "Союз", а там - протоиерей Андрей Ткачев с проповедью о нищете.

Вот уже месяц прошел, как интерес Витьки к проповедям протоиерея Андрея Ткачева сошел на нет. Случилось это по причине статьи батюшки, названной "Лишние люди", показавшейся ему отвратительной и чуть ли не фашистской по сути. Казалось бы, Витька навсегда охладел к словам этого священника-автора. Но тут - экий батюшка, однако же, умелец! - сумел-таки заинтересовать, и - в точку! И что всегда удивляло Витьку раньше - по самому жгучему нерешенному вопросу: о немощи и добрых делах. Просил ты у Бога доброго дела - получил! Да так больно получил, что больше двух недель жил без молитвы. От обиды? На Бога? На небо?

Будто услышал чудо-батюшка лично его, Витьки, вопли, и вот пришел незримо и потушил пожар в душе безрассудного наивного «благодетеля». Погасил батюшка своими словами и жгучую обиду Витьки на него и примирил с собой.

Протоиерей Андрей сказал важное: "благословите свое состояние слабости и начните с молитв. Если начнете с творения добрых дел, то будете скорее толстовцами, чем христианами. А вы начните с молитвы и покаяния. Когда этим разогреете свою душу, вам Бог подскажет те маленькие дела, которые вы сможете сделать. По мере творения добрых маленьких дел, вы ощутите полноту жизни. Полнота жизни ощущается по мере делания полезных вещей, но начать нужно с молитвы и покаяния. Вот где сейчас стоишь, там и стань и скажи: "Господи помилуй, Господи благослови, начинаю! Ничего доброго не сотворил пред тобою, но по благодати Твоей хочу положить начало благое". И вот - творить горячую молитву сегодня и сейчас, а там дальше Бог потом покажет, подскажет, и вы будете кому-то полезны, кому-то нужны! Но главное - не оставляйте молитву. Церковная молитва в первую очередь! Чувство немощи само по себе очень болезненное, но оно избавляет человека от гораздо худшего, от сатанинской гордости и чувства незаменимости".
Батюшка этими словами будто заменил прогорклое масло внутри гаснущей лампады души Витьки, и вот снова все кругом засияло новым светом.

С молитвой "Богородице Дево, радуйся" он пошел пешком до квартиры друга. Одинокого после смерти любимой женщины, теперь чуть ли не единственного на всем пространстве земного бытия. Для женщин Витька был не интересен: стар, больной, никчемный, не умеет зарабатывать деньги и вообще какой-то странный.
На днях он задал себе страшный вопрос: "А ведь теперь, сейчас, в этот момент в огромном городе найдется ли хотя бы один адрес, где мне были бы рады - искренне и без расчета?". Адрес оказался только один. Накануне по просьбе Витьки друг Сема отдал ему запасные ключи, чтобы он смог прийти в любое время в квартиру друга, не привязываясь к его графику жизни, посидеть за его компьютером и несколько облегчить скромные запасы в большом холодильнике друга. Последнее оказалось весьма кстати в безнадежном материальном положении Витьки. Особенно после истории с Николаем...Проходимцем? Мошенником?

Нет, скорее несчастным и заблудившимся в жизни молодым человеком.

По «Богородичному правилу» святого преподобного Серафима Саровского молитву "Богородице Дево, радуйся" полагается прочитать 150 раз, каждый десяток заканчивая особенными молитвами, вспоминая события из жизни Пресвятой Богородицы. Расстояние от общаги до квартиры друга уложилось ровно в 80 молитв, перемежаемых лишь «Милосердия двери» и «Отче наш» после каждого десятка. Внутри левого кармана куртки Вити всегда лежали четки, когда-то подаренные ему другом-священником в монастыре со словами: "Их связала схимонахиня Серафима, ныне покойная. Молись о ней". По ним он и отсчитывал сейчас количество прочитанных молитв.

На четвертом десятке пронзила мысль, которая заставила остановиться его посреди дороги:
«Вспомни! Вспомни тот момент, когда ты так же шел с "Богородице Дево, радуйся" вокруг озера у монастыря и вдруг тебя будто накрыло невидимой шалью и стало тебе теплым-тепло и как бы прозвучало тихо, но громче всех молитв: "Молись за отца твоего, за каждый день, им прожитый - молись, пока не будет каждый день жизни его вплоть до смертного часа освящен твоей молитвой! И уйдут страсти, и придет мир в душе твоей, и тем спасешься. Но помни: согрешишь - все сызнова, с самого начала".
И он читал-читал и читал. Молитвы об усопшем десять лет назад отце своем Иоанне. Вот год ему исполнился в молитвах Витьки - вдруг кругом все-все-все заговорило о младенцах. Вот один, два, вот три, пять - в монастыре, в свечной лавке, где Витька исполнял послушание как трудник в это время появилась женщина с пятилетним ребенком, которого она на ночь оставляла в келье, где жил Витька. Дальше - больше: вот в молитвах его об отце выросли они до 15 лет, и вдруг в келье, где он жил, по благословению батюшки поселился подросток.. Чуть больше 15 лет! И - дальше, и - так же... А теперь вот - Николай. Мошенник? Или учитель? Или посланный Богом человек, посланный для того, чтобы понял Витька что-то очень важное в жизни его покойного отца. Коле было 20 лет – он был того возраста, когда Витька остановился в своих молитвах об отце: не хватило ему сил, наступил stuck, застопорилось что-то. И - согрешил. И бросил это дело в его с отцом молитвенном возрасте 20-ти лет. Не дочитал до 70 лет его жизни на земле. Не освятил каждый прожитый отцом его день молитвой.

Тогда, во время молитв за отца, которого Витька всю жизнь не любил за пьянство и скандалы дома... За то, что своим пьянством он будто бы испортил Витьке всю жизнь. За то, что не научил маленького Витьку ни одному полезному в жизни делу, не воспитал его настоящим мужиком, - осуждал, проклинал, считал его источников всех своих бед. Однако в голове всегда занозой свербило от прочитанного в Библии: "Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, даёт тебе [Исх 20:12]. «Как можно почитать того, кто выгонял нас, маму и детей, на улицу в лютый мороз? – возмущался Витька - Как почитать того, кто сделал тебя неврастеником? Мать моя покойная была святой женщиной! А отец.. Почитать?!». Вспомнил Витька то, что произошло тогда у озера рядом с монастырем, и слова сказанные ему: "Молись за каждый день, прожитый им". Неужели Самой Богородицей сказанные? Да кто я такой? Да не может быть! Показалось! И - прекратил молиться. И вот - Николай.
Все те люди - младенец, пятилетний карапуз, 15-летний подросток в монастыре во время чтения Витькой молитв за отца - все они как бы отмечали самые значимые периоды в жизни его отца, чтобы смог Витька понять его, простить и полюбить.
И вот теперь - Николай. Как напоминание о молитвенном долге:
«Молись за каждый день, прожитый отцом твоим».
Молись! Может, отец твой в 20 лет находился в таком же состоянии мучительного страшного выбора. Остаться тем, кто ты есть, плыть по течению, продолжать подчиняться законам среды, чтить авторитетов, вождей или оторваться от толпы безумцев, с кровью оторваться, навсегда, каких бы потерь тебе это не стоило?
Николай выбрал первое, не хватило у него сил, не хватило для него молитвы – от других, за брата во Христе о рабе Божьем Николае, который после убийства родителей своих целый год ходил в храм, а потом разочаровался так же, как Витька сейчас, после той страшной ночи в доме друзей его в Свирском.
Витька прошел в квартиру друга, сел за компьютер, зашел на свою страницу вконтакте, и тут его ждало новое открытие - цитата из "Цитадели" Антуана де Сент-Экзюпери:
"Не экономь на душе... Отдавая, не старайся узнать кому... Знай: взявший без отдачи подарил тебе возможность бескорыстно послужить Господу... так поклонись ему до земли за то, что он согласился взять у тебя".

Соцсети научили перепроверять Витьку цитаты в пабликах вк-друзей – он стал читать "Цитадель". Тяжело, требует особого настроя и тишины. Искомые слова он так и не нашел, но нашел бесценный кладезь мудрости. Ко времени и к месту. По молитвам об отце?
Неисповедимы пути Господни. «Слава Богу за все!» - сказал он в удивлении.
Онлайн-банк продолжал присылать смс-отчеты о движении денег по карте Николая.
Вот был в продуктовом, вот опять пополнил проездной в метро. Потом зашел в аптеку, потратил 130 рублей – понятно. После блудного похождения Коли к девке у соседней станции метро, случившегося за день до прощания с ним, Витька предупредил его:
- Коля, будь осторожен! Кругом столько заразы!
Не осуждал его за мат, не возмутился, когда вечером он включил на мобильнике запись модной рэп-группы, где звучала хула на Бога, и снова мат, мат, мат...
Пусть все течет так, как он привык, решил Витька. «А я понаблюдаю, - решил он - Кто я ему? Учитель? Меня бы кто научил жизни!".
А если бы он в эти четыре дня их странного знакомства в чужой комнате общаги увидел Витьку другого - у икон, с молитвами - утренними и вечерними, перед вкушением и после? Если бы он запомнил Витьку ИНЫМ, а не в разочаровании и в тупике. Не обычным, как все, без молитвы человеком, не лохом, которого сам Бог велел обжулить… Чей бог? Надо было показать Коле другого Витю. «Какой же я православный, - спросил сеюя Витька - если я показал себя несчастному заблудшему Коле не верующим человеком, не свободным в Боге человеком, а каким-то глупым наивным дурачком-старичком с трухлявого пенька? Может, и молитвы мои теперь наполнились бы большей силой? И возгорелся бы огонь из того затухающего огонька веры, едва заметного, которую я разглядел в нем в ту ночь на вокзале, и поверил ему. И принял его боль, как свою. И стал помогать, несмотря и вопреки … здравому смыслу?». Если бы...

Позвонив в банк, Витька отключил привязку своего телефона к карте Коли. Теперь - все! Дальше - выводы. И не оставлять молитвы, о заблудившемся в жизни человеке.

Коля за все годы после этой истории не позвонил Витьке ни разу. В молитвослове странного наивного благодетеля появилось новое имя - о рабе Божьем Николае. То ли верующем, то ли мошеннике, то ли несчастном человеке, так и не ставшем доказательством избранности Витьки. Избранности Богом на доброе дело.

Валерий Иванов-Р.
Санкт-Петербург
02-05 мая 2017 г. Отредактировано 18 октября 2021 г