Скирматия. Глава 4. Наследник

IV. Наследник

— Войдите, — сказал князь Радимир, когда в дверь его кабинета постучали.

— Отец, я пришёл, как вы мне велели. Всецело во внимании к новостям, которые вы хотели сообщить мне, — сказал Всеслав.

Князь Домицкий указал сыну на кресло напротив его стола и сел в своё кресло. Всеслав пододвинул кресло к столу и также сел. Князь молчал.

— Отец, позвольте поинтересоваться относительно моей просьбы назначить меня наместником Дебреца. Не приняли ли вы решение по ней? От себя повторюсь, что мне было бы крайне полезно применить полученные знания на практике. Дебрец находится на нашей границе, и он слабо укреплён. В случае войны он станет лёгкой добычей. А его падение откроет путь вглубь княжества.

— Я помню твои доводы, сын мой, — прервал его князь. — Дебрец находится на границе с Герским герцогством. Герцог дружен нашему дому и от кого, от кого, а от него не стоит ожидать нападения.

— Кроме герцогства наше княжество граничит ещё и с другими землями. К северо-востоку от Дебреца находятся земли князя Таницкого, который нам совсем не дружен, — ответил Всеслав. — К юго-востоку от Дебреца находится графство Тарерское. Оно гораздо меньше нашего княжества, но довольно крупное, чтобы быть опасным для нас, — продолжал Всеслав.

— Князь Таницкий был разбит мной пятнадцать лет назад и с тех пор он тише воды, ниже травы, — сказал князь. — Старается всячески угодить мне, идёт на встречу во всех просьбах. В общем, он, на мой взгляд, не составляет угрозы для княжества. Тем более для Дебреца. Зачем он ему? Он удалён от его основных владений. Если князь захочет воевать со мной, то он пойдёт маршем на Домиц, чтобы застать меня врасплох, а не завоёвывать маленькие городишки на окраинах княжества, — говорил князь, уверенный в своей правоте и не допускающий, что он может ошибаться. — Потому как у меня достаточно сил, чтобы выбить его из любого маленького города на окраине моего княжества, а потом прибрать ещё несколько его городов. Он это прекрасно понимает и не пойдёт на войну со мной, — сказал князь, уверенный в своей стратегии, которая была выверена годами и не менялась последние пятнадцать лет с момента его победы над князем Таницким.

— Отец, скажите мне, сколько лет князю Таницкому? — спросил Всеслав.

— Лет пятьдесят пять, если я не ошибаюсь, — ответил озадаченный князь.

— Ему пятьдесят восемь лет. Он стар и уже дряхл. Его здоровье подорвано постоянными бунтами и предательствами. Велика вероятность, что он скоро покинет этот мир и отправится в иной. Кто после него наследует трон? — снова задал вопрос Всеслав.

— Согласен, князь — стар. Но это ничего не меняет. Ему наследует его сын, виконт Митоцкий. Слабый и безвольный меланхолик. Которому уже двадцать шесть лет, а он ещё не только не обеспечил себе наследников, но даже и не женился.

— Отец, вы сами назвали его слабым и безвольным меланхоликом. Сколько времени он продержится у власти в княжестве, в котором каждую минуту может найтись человек, который под тем или иным предлогом поднимет восстание? — задал очередной вопрос Всеслав.

— Ну, если у них начнётся очередная смута после смерти князя Таницкого, то нам от этого только лучше, — ответил князь. — Пока они дерутся, нам стоит только думать о шайках, отбившихся от войска наёмников, которые могут проникнуть на нашу территорию.

— Да, возможно, что будет так. Но возможно, что граф Пакецкий, младший брат князя Таницкого и его крупнейший вассал решит прибрать власть к своим рукам, — продолжал гнуть свою линию Всеслав. — Он третий в очереди наследования после виконта Митоцкого и виконта Ракиленского. Кроме того, он недавно ушёл с королевской службы и вернулся в своё виконтство, а теперь уже графство, чтобы заняться его обустройством. Это вызвало серьёзное беспокойство у князя, — продолжал Всеслав.

— Сын мой, всего не предусмотришь в этом мире, — отвечал мягко князь. — Да, может случиться такая ситуация, что умрёт князь Таницкий, будет свергнут или умрёт его сын виконт Митоцкий, а его младший брат виконт Ракиленский каким-то образом окажется не у дел, и престол Таницкого княжества займёт граф Пакецкий, энергичный и смелый человек. Что из того? Вероятность этого не слишком высока, но и в этом случае возможны разные варианты дальнейших действий графа Пакецкого. Что нам об этом думать? У нас в своём княжестве достаточно дел, которые надо сделать.

— Например, укрепить границу по периметру, чтобы быть готовыми к возможной агрессии и иметь возможность спокойно заниматься внутренними делами.

— Я и сейчас спокойно занимаюсь внутренними делами, — отвечал князь. — На нас никто не нападёт. Все наши соседи знают, что им это дороже выйдет. Единственная возможность для них — это смена власти в нашем княжестве. Если я умру внезапно, как мой отец, то возможно они захотят воспользоваться твоей неопытностью. Вот тогда да, может быть война, но для этого опять-таки нужны определённые условия. Пятнадцать лет назад, когда погиб твой дед, я находился с ним в королевском походе против восставшего герцога Торенского, а это тридцать дней пути до Домица походным маршем. Для нападения на княжество этого было мало. Война началась, потому что в это же самое время у нас был сильный враждебный нам сосед — князь Таницкий, не занятый войной со своими вассалами или внешними врагами. Вот стечение этих двух обстоятельств и привело к войне. Кстати, успешно выигранной. Хотя часть наших войск осталась в распоряжении короля, а оставшаяся часть подошла, когда князь Таницкий уже осадил Домиц.

— Отец, вот именно повторения такой ситуации я бы и хотел избежать. В любом случае, на сильных не нападают. Нам надо становиться сильнее, и тогда у нашего княжества будет спокойное существование. Сейчас мир обусловлен не только вашими стараниями, но и стечением обстоятельств, что наши соседи разобщены, и у власти у них нерешительные люди.

— Всеслав, можно укрепить Дебрец, но тогда нападут на Кариц. А если укрепить Дебрец и Кариц, то нападут с совершенно с другой стороны. В общем, укрепить всё и вся невозможно. Да и жить в ожидании войны скучно. Надо либо начинать её самому, либо жить в мире и наслаждаться жизнью, что собственно я и делаю, — сказал князь. — Ладно, давай забудем про Дебрец…

— Но отец, можно я хотя бы просто побуду годик его наместником, изучу получше удалённые уголки княжества? — перебил его Всеслав.

— Не перебивай меня, — сказал князь строго. — У меня есть для тебя новости, перед которыми Дебрец меркнет. Думаю, ты будешь доволен.

Всеслав умолк, слегка кивнул отцу и принялся слушать.

— Вчера я получил от твоего дяди письмо, — начал князь и вкратце пересказал сыну его содержимое, что граф заключил мир с маркграфом, что хочет оставить его своим наследником, что также предлагается его брак с единственной дочерью маркграфа, которая должна будет унаследовать его владения. По мере рассказа хмурое лицо Всеслава постепенно прояснялось, и он даже стал слегка улыбаться. Всеслав буквально не отрывал глаз от отца и слегка подался вперёд — так ему хотелось услышать ещё что-нибудь новенькое и диковинное одновременно. На него в один миг свалилось столько новостей! Он становится первым наследником дяди, ему предлагают в жёны неизвестную ему девушку, но по слухам красавицу, и в довершение всего его будущая жена, а Всеслав уже мысленно так её представлял, возможно, принесёт ему титул маркграфа.

— Сколько новостей за один день, отец! — сказал Всеслав, тяжело дыша от волнения. Он в голове пытался уложить все эти новости и как они повлияют на его привычную жизнь. После продолжительной паузы он, немного опомнившись, сказал:

— Так я даже не видел эту девушку, — из его интонации невозможно было понять, задал ли он вопрос или это было утверждение. — Я, конечно, понимаю, что политические браки для человека моего положения являются приоритетными, а, как известно, взаимные чувства для такой супружеской пары не являются обязательными, — голос Всеслава уже был спокоен. Он уже пришёл в себя после полученной информации и был готов логически обсуждать свои перспективы.

— Я тебя понимаю, сын мой, — сказал князь. — Никто не собирается тебя женить вслепую. Это не в традициях нашей семьи, ты знаешь. Но и на большие чувства не рассчитывай — они бывают только в рассказах трубадуров.

— Но у меня есть пример вас с мамой, — сказал Всеслав.

— Для меня в тот момент не было выгодного политического союза, поэтому мне разрешили выбрать самому себе невесту. У нас не было романтических отношений с твоей матерью, но взаимная симпатия и одинаковое отношение к жизни присутствовали всегда и даже сейчас после восемнадцати лет брака они помогают нам находить общий язык, — сказал князь. — Так что не надо апеллировать к нашему союзу с твоей матерью — это скорее исключение, чем правило. А правило — это выгодный брак для рода при наличии минимально необходимой для нормальной жизни в браке симпатии друг к другу.

— Согласен, отец, я хорошо знаю правила нашего рода. Собственно, они меня устраивают, — сказал Всеслав. — Вот только надо удостовериться, что эта самая минимальная симпатия наличествует… — стал Всеслав потихоньку подводить речь к необходимости поехать к маркграфу и познакомиться с будущей невестой.

—Конечно, конечно, — сказал князь. — Тебе надо поехать и нормально посвататься. Познакомиться, пообщаться и если всё в порядке, то дать своё согласие на брак. Твой дядя обещает взять на себя все формальные переговоры с маркграфом.

— Отлично! — сказал радостный Всеслав, не веря своим ушам, что отец отпускает его в поездку.

— Сын мой, — сказал мягко князь, видя его безоговорочное согласие с планом графа и горячую готовность выехать хоть немедленно. — Я вижу, ты уже разгорячился и на всё согласен, — князь был хмур и подбирал слова, которые бы лучше подошли к текущему моменту. — Есть некоторые нюансы, о которых тебе надо всегда помнить.

— Я слушаю, отец, — сказал Всеслав, успокаиваясь.

— В этой всей истории определённость есть только в том, что ты становишься наследником графа вместо меня, и если брат мой покинет этот мир раньше меня, то ты станешь графом. Собственно, ты и так им бы стал только после меня, — начал предостерегающую речь князь. — Брат ещё не стар и всегда может изменить своё решение и жениться. В этом случае мы отодвигаемся в наследовании после его детей. Так что стать наследником и получить графство — не одно и то же. Его можно вообще не получить, а можно получить лет через тридцать, если доживёшь до этого времени, — князь сделал небольшую паузу и продолжил. — Есть определённость, что тебе предложено жениться на дочери маркграфа. Но до свадьбы ещё долгий путь. Надо вам с ней сойтись, надо решить все формальности с маркграфом. Он тоже может передумать в последний момент. Не надо забывать, что исторически он наш враг, и мы с ним терпеть друг друга не можем. Очень странно его желание породниться с нами. Тем более странно его намерение оставить маркграфство в наследство дочери и тем самым передать его нам. Ну да ладно, даже если ты и женишься на его дочери, то получить маркграфство будет ещё сложнее, чем графство. Маркграф по поводу наследства говорит лишь намёками, что если у него не родится мальчик, то… В общем, вилами на воде писано. Одно лишь ясно, что он вряд ли успеет жениться, обзавестись сыном — ему уже пятьдесят шесть лет! Причём сын должен непременно дожить до совершеннолетия… Так что у нас шансы есть. Но у маркграфа есть множество кузенов, не близких, но всё же родственников по мужской линии, которые не прочь получить власть в маркграфстве. С уверенностью можно сказать, что в случае перехода наследства тебе, войны не избежать. Тебе придётся усмирять большую часть маркграфства. Кроме восставших родственников маркграфа стоит ожидать выступлений его вассалов-недругов. В общем, заварится такая каша! К этому надо быть готовым, — князь остановился и посмотрел пристально на сына. Всеслав спокойно глядел на отца и лишь кивал немного улыбаясь.

— Знаете отец, я думаю, что надо ввязаться в драку, а там посмотрим, что получится. Я склонен считать, что шансы хорошие. Надо лишь приложить усилия, чтобы всё осуществилось, как надо, — ответил Всеслав, как человек, который слишком хорошо знает теорию и слишком мало имеет опыта. Всеславу казалось, что для всех препятствий найдётся средство преодоления, что с его знаниями можно совершить и не такие дела, как выиграть несуществующую войну за несуществующее наследство.

— Ты слишком самоуверен в себе, — сказа князь. — Но, в конце концов, тебе надо когда-то начинать набивать собственные шишки. По книгам можно научиться избегать части неприятностей, но ничто не заменит собственного опыта.

— Возможно, у меня слишком мало опыта, но, сидя дома, мне его никогда не получить. Я вполне сознаю, отец, что эта затея полна опасностей и нет уверенности, что всё пойдёт по плану. Но если не пытаться пройти этот путь, то в конечной точке никогда не окажешься.

— Я верю в тебя, мой мальчик, мой сын, мой уже взрослый сын, — сказал князь, и в голосе его проскользнула лёгкая грусть и нотки нежности, которых он никогда не позволял себе с сыновьями.

Последовало недолгое молчание, в течение которого Всеслав примерял себе короны графа, потом маркграфа, пытался представить себе, как выглядит его невеста, и, спускаясь на землю, стал размышлять о необходимых шагах для осуществления плана. Долго размышлять отец ему не дал. Он сам в это время обдумал дальнейший разговор и продолжил.

— Есть ещё кое-какой вопрос, сын мой… — князь замялся, подбирая слова, — … в общем, ты же помнишь истоки нашего рода? — спросил он внезапно.

— Конечно, отец. Я могу перечислить всех наших предков, за последние восемьсот лет и даже дальше, но это уже история императоров Скирматии.

— Это хорошо. Я как раз хотел напомнить тебе историю нашего рода. Наш род, как ты помнишь, происходит от третьего сына императора Радимира III Мстислава князя Герцкого и Домицкого. Наша линия обособилась от императорского дома, владения раздробились вследствие распределения наследования по нескольким сыновьям. И через триста лет к моменту Войны Империй наш предок князь Домицкий Родослав был не самым крупным сеньором империи, отдалённым родственником правящего дома. За это время от императорского дома отделялись боковые ветви, некоторые существовали долго, некоторые быстро угасали. Во время Войны Империй были уничтожены все основные ветви императорского дома. Скирматская империя перестала существовать, и большую часть земель император Генрих V раздал своим вассалам, отличившимся на войне. С тех пор вокруг нашего княжества и существуют алесанские герцогские и графские дома. Родослав присягнул императору алесанов и был помилован.

— Я знаю историю Войны Империй, отец. Этому лер Раймунд уделил достаточно времени, — сказал Всеслав.

— Так вот после окончания Войны Империй минуло уже почти пять сотен лет. Для большинства она стала историей. Но не для нашего дома. Ты знаешь, что мы происходим от императоров, но ты не знаешь, что я сейчас старший в роду императоров Скирматии, — сказал князь.

— Да? — удивлённо переспросил Всеслав. — Есть же многие другие рода, которые ведут своё начало от императоров Скирматии.

— Есть, но они младше нас. Были старшие роды, но за пятьсот лет они угасли. Последний род графов Шорицких угас сто лет тому назад, — повисла тишина. Всеслав в удивлении смотрел на отца и не мог уложить у себя в голове эту новость. — Мы не афишируем это, чтобы не привлекать внимание короля или тем более императора. Все эти пять сотен лет наши предки надеялись, что когда-нибудь империя скирматов будет восстановлена, и кто-то из потомков взойдёт на трон. Сейчас мы первые в этом ряду. А сегодня у тебя появилась возможность объединить в будущем под твоей короной моё княжество, Марицкое графство и Поленское маркграфство. Если это удастся осуществить и закрепить за наследниками, то это будет большой успех для будущего нашего рода. А там глядишь, и кто-то из наших потомков действительно взойдёт на трон. Хотя бы королевства. Мало-помалу будем двигаться к цели.

— Да уж, цели высокие, — сказал Всеслав после паузы. — Но что-то движемся мы к ним как-то совсем помалу. Движение к трону должно быть активным.

— Возможны разные движения, в том числе медленное. Если всё ставить на кон, то может не быть второго шанса.

— Но всё же отец, если цель — это трон, то почему же вы не ведёте активную политику? Можно было существенно расширить границы княжества.

— А можно было столкнуться с коалицией и потерять всё. Пятнадцать лет назад князь Таницкий самонадеянно не стал создавать коалицию против нас. Хотел сам полностью поглотить княжество. Я его разбил и обратил в бегство. И все вокруг поняли, что ссориться с нами не стоит, что я могу постоять за княжество. И всё успокоилось. Это дало передышку, чтобы наладить хозяйство и установить нужные союзы, чтобы и в будущем не столкнуться с коалицией соседних государств. А если бы я пошёл завоёвывать Таниц? Это бы добавило союзников князю Таницкому, так как никто не хотел бы повторить его судьбы. Сил на поглощение всего княжества у меня не было, воевать на двух-трёх фронтах, я тоже не мог. Надо было создавать армию, но на это надо время. Вот сейчас в нашем княжестве можно собрать до 5 тыс. всадников и до 20 тыс. пехотинцев. Это уже прилично. Однако большая их часть хотя и обучена, но не профессионалы. Они будут хороши в стычках с соседями, но против гвардии короля или императора они мало, что могут сделать. У гвардии вся жизнь — война. Там один воин десяти наших стоит. Попробуй, повоюй тут за трон! — усмехнулся князь.

— Значит надо создавать такую же гвардию, как у императора и королей! — воскликнул Всеслав.

— Ну, бодрись, бодрись, — ответил князь. — Вот станешь маркграфом, у тебя будет достаточно земель, чтобы экспериментировать. Будешь создавать гвардию, воевать, если захочешь. Вот и посмотришь, что для этого нужно не на бумаге, а конкретно в жизни. Только я не знаю, как ты будешь создавать гвардию. У короля большой личный домен, плюс ему платят налоги. В том числе наше княжество. Немного, но всё же приходится платить. При таких доходах, он может выделить деньги на регулярное жалованье гвардейцев. А ты столько денег откуда возьмёшь? Или твоя гвардия будет в сто человек? Вот посмотришь, всё не так просто, когда до дела доходит! — подсмеивался князь над юношеским запалом сына.

— Конечно, не просто! — воскликнул Всеслав. — Большой путь начинается с первого шага! Надо двигаться к цели ежедневно и тогда ты к ней придёшь!

— Сын мой, ты хочешь всего и сразу. Неужели ты рассчитываешь на императорскую корону здесь и сейчас? — спросил князь.

— Здесь и сейчас мне надо получит корону маркграфа и установить свою прочную власть в маркграфстве. Ответ на ваш вопрос, отец, — нет, не рассчитываю. Но я рассчитываю при моей жизни серьёзно расширить владения Домицкого княжества и собрать под своей властью не только Домиц, Мариц и Полен, но и окрестные мелкие владения. Это уже будет сила! А дальше… — Всеслав сделал паузу, — как пойдёт. Если пойдёт на меня войной король, то надо будет воевать и, возможно, победить. Если не победить, то хотя бы добиться мира на приемлемых условиях, а именно закреплении за моими наследниками всех собранных земель. Думаю, что это возможно. Надо лишь начать движение к этому. И я рад, что мне представился шанс начать собственный путь.

— Знаешь, что самое опасное для княжества? Самое опасное — столкнуться с объединённой силой соседей. Знаешь, сколько усилий я приложил, чтобы этого не случилось? С самого окончания войны с князем Таницким, я занимался не только укреплением княжества, но и в большей мере установлением связей с соседями и разрушением возможных союзов. Если бы я стал нападать на слабых соседей, то у них было бы гораздо больше поводов объединиться против меня. И тогда кто знает, что было бы с княжеством! А сейчас оно процветает, и мы накапливаем силы, пока другие их растрачивают в бессмысленных войнах, — сказал князь.

Князь смотрел на сына, запальчиво рассуждающего о своих будущих победах и приобретениях. Князь испытывал по этому поводу сильные сомнения. Он по природе был осторожен и всегда старался избрать самый верный путь. Скорее он бы согласился, чтобы его потомки навсегда остались князьями, чем рискнул бы потерять для них княжество в надежде получить корону поизящнее. Их споры с сыном всегда заканчивались ничем и оба оставались на своих позициях. Князь сдался. Решение отправить сына к брату Велимиру и выставить его в качестве жениха на брачном рынке было ему не по душе. Оно далось ему очень тяжело и стоило бессонной ночи многих часов раздумий. Князь понимал, что сын уже взрослый и ему нужна самостоятельность. Если ему не дать её, то он сам её возьмёт, что может обернуться ещё хуже для рода и княжества, чем риски в деле заполучения маркграфства.

— Хорошо, сын, я давно уже понял, что мы не сойдёмся в вопросах политики. У нас разные взгляды, и ты сможешь после меня проводить свою политику. Именно, чтобы ты до управления княжеством попробовал на практике свои идеи я и разрешаю тебе отправиться в маркграфство Поленское и далее к дяде Велимиру. Посмотрим, что у тебя получится. Но если будешь планировать войну, то рассчитывай только на свои силы. Княжество не будет участвовать в бессмысленных войнах, только в войне за большой успех, — закончил свою речь князь.

— Хорошо, отец, — сказал спокойно Всеслав. — Мне бы только получить стартовый капитал, как говорят в купеческом сословии. Далее у меня есть план действий, — продолжал всё также спокойно Всеслав. — Когда я могу отправляться? — спросил Всеслав после небольшой паузы.

— Как соберёшься, так и можешь отправляться, — ответил князь.

— Хорошо, я выезжаю завтра, — сказал Всеслав. Князь поднял брови, а Всеслав продолжал. — Могу я рассчитывать на свиту, полагающуюся мне как наследнику или мне обходиться своими вассалами из Мазица?

Князь удивился ещё больше. На минуту он ушёл в размышления, что отвечать на столь деловые вопросы своего ещё недавно юного сына.

— Ты можешь взять всех своих вассалов. Я обеспечу надзор за твоими владениями. Также ты можешь пригласить с собой своих друзей из числа моих вассалов, числом не более пятидесяти человек, не считая слуг. Также в твоём распоряжении будет полусотня моих дружинников. Я распоряжусь, чтобы они были готовы к завтрашнему дню. Думаю, этого будет достаточно, — ответил после своего короткого раздумья князь.

— Отлично, отец! — воскликнул Всеслав, на лице его промелькнула радость. — Я вам очень благодарен за столь щедрую помощь! Тогда я сейчас же иду давать указания о сборах и рассылаю гонцов по моим и вашим вассалам. Завтра после обеда выдвигаюсь в сторону Гера, — сказал Всеслав поспешно.

— Хорошо. У меня будет к тебе поручение, которое надо будет выполнить в Гере. Запланируй себе остановку на пару недель у герцога. Старик будет только рад этому, — сказал князь.

— Я навещу старого герцога и из его владений двинусь дальше. До вечера, отец, — сказал Всеслав и поклонился князю.

— Иди, организовывай поездку, да организовывай хорошо! — сказал князь и кивнул сыну, разрешая удалиться.

Всеслав быстро развернулся на пятках вокруг своей оси и спешно вышел из кабинета князя.