Стрекоталка. Чисто по пустякам!

Сидит себе домовой под корягой-дворцом, пузыри пускает. Рядом русалка ему всяческие вольные неглижеуслуги оказывает, а молодые утопленицы голышом канкан танцуют. Но, демократию в жизнь, народу сало, два рака мужеска пола по-лебединому извращаются, по-щучьи в полном скабрёзе. Хорошо! Мир под водой и в мертвецах благорасположение. И, как певал вольный сын Магаданской филармонии Михаил Шафутинский, "так бы, жизнь бы, шла себе и шла", разве что с припискою о том, какова на первый, второй и третий взгляд вот такая жизнь, является ли она ею, и нет ли возле ея происков рьяных генетиков, выводящих на чистую воду гомопродукцию, это когда ты пирожки ешь, а они тебе подмигивают! Продолжаем разговор! Рядом баба ейная, Водяницей- Трясуницей в народе именуемая, и не ревнует мужа вовсе, не норовит черпачком для ловли чертей в омутах муженька по причинному месту погладить, как у порядочных владетелей ведётся, а на всё это смотрит несколько с одобрением и пониманием. Да и чего уж тут такого-то? Время - оно же немеряно никак и никем, она и муженёк вечны, остальные истлеют в прах и в небытие по временным подводного их царства меркам скорёхонько уйдут. Кувыркаются? И пущай, чем бы дитё не тешилось, лишь бы нам на пользу, можно и себе молодого Садко - купца какого присмотреть. Дело-то житейское! А тот, последний, хорош был. Как заявил, что всех перепляшет, на всех перепашет, так и исполнил. Да ещё в процессе общения НЮ близкого на гуслях играл, и на губах белендрясил, причём не на своих, а дочушки родимой, престола наследницы. Та так и растеклась в мокрое жиживо, с трудом потом собрали. Садко её с собою взял, утверждал, мол, на солнышке ясном, на Ильмень-озере, дочурка расцветёт и счастлива с ним будет. С тем и убыл вечерней порой, лишь след за кормой оставив. Как-то они проклаждаются там на воздусях вольных, да ещё и с сокровищами из приданого немеряными? И именно в этот момент идиллия была злостно порушена. Огромная голая бабища с мечом вылезла из разлома дна, осмотрелась, сурово так хмыкнула и представилась: "Брунгильда, валькирия германской нации." Тут дама задумалась и, ковыряя под ногтями мечом, промолвила: "Ничего не понимаю! Германская нация начала оформляться в конце восемнадцатого века, я в мифологии с века четвёртого, так какого пфейфера я германская? Запишем в загадки. Пойду я, пожалуй, чего-то сыро здесь у вас",- и исчезла в бурном потоке течения. Внезапно налетевшая подводная волна отозвалась совсем посторонними шумами. Противный даже на внешний вид, неухоженный карлуша бочком, по крабьи, подобрался к трону. Речь его постоянно прерывалась урчанием в желудке! "Последыш королевский",- промямкал он, глупо усмехаясь и не вынимая палец из попы.- "Даже и не мечтайте, не выну я палец и не дам вам всем "здравствуй!" Я, ваще, в натуре, зуб вам даю, результат вовсе не научного эксперимента. Король древней Франции, некто Гаргантюа, жрал и пил немеряно, отчего в желудке его лужёном неудобствия разные происходили. Пусть и мелкие, но с последствиями. Из газов образовавшихся и выхода искавших рождались мы, отпрыски королевские, карлы и карлуши. Ему бы это дело пресечь на первой - второй тысяче, так нет, не мог остановиться, а мензим ещё не изобрели. Так вот и пустил нас по свету. Я своему папашке воспоследствовать не хочу и не буду, оттого пути деторождения сознательно перекрываю. Вот так. И, обернувшись, плюнул себе на то место, которое затыкал! Иван-царевич с трудом продрал свои, бывшими когда-то, не так уж и давно, ясными, очи и обомлел. Играла невидимая музыка, приятные голоса вели мутные мятые рассказы о совершенно непонятных человеках и явлениях. На банном широком полке рядом с ним храпела, ныла и сипела такая ветхая, дряхлая, совершенно обнажённая старуха, что даже вопрос о её возрасте не вставал. Ровесница Всемирного Потопа! Тонкая волосатая нога с кривыми очень грязными когтями, вольготно расположилась на его животе, а когда мужчина с трудом, но вспомнил, чего они тут вдвоём вчера вытворяли, раскаяние окутало его жарким стыдливым покрывалом! А ведь это с её грибочков жареных, которые по моей же просьбе и были принесены! Запев-то был у нас сказочный! «"Хрычовка старая! И чего с распросами лезешь? Ты меня сначала в баньку своди, напои, накорми, а потом, сука, и распрашивай. Выходит, сам напросился. И как я от страмы такой отмываться буду,чем грехи свои покрою?" Слава Богу, на дубовой столешнице в предбаннике ещё оставалось в огромной бутыли достаточное количество мутной жидкости, а в сковородке грибков. Иван смаху опрокинул  солидный ковшик самогона, закусил жарёхой, и полез на полок к старухе. Вроде бы даже девица и помолодела. По крайней мере, все её прелести были при ней, и грех было не требовать продолжения банкета!