Дед Мороз

День обещал быть трудным. Всего лишь сутки оставались до Нового Года, а столько ещё предстояло успеть. Герман проснулся сам, ровно за минуту до звонка будильника. Последнее время он всегда так просыпался, но по привычке продолжал вечером заводить старенький «Восток» на шесть тридцать.
Дождавшись первых трелей будильника, Герман не спеша поднялся с кровати и голышом прошёл на кухню. Прислонившись лбом к холодному стеклу окна, он посмотрел вниз, на улицу. Ночь ещё не покинула город, продолжая погружать соседние дома,  машины и редких прохожих в предрассветную темень.
Герман не видел людей, спешащих в столь ранний час по своим делам. Нет, он их чувствовал. Он чувствовал их даже через окно, даже на таком расстоянии. Кое-кто были его клиентами в этом году, кто-то, возможно, в следующем.
«В конце концов, ни я их выбираю» - подумал про себя Герман, глядя вниз. Он стоял так долго у окна, что заломило лоб от холода. Затем, всё как обычно – тридцать отжиманий, двадцать приседаний, бритьё, контрастный душ, яичница-глазунья  из трёх яиц и большая кружка ароматного кофе. Вопреки расхожему мнению (заблуждению, как считал Герман), что хороший кофе не может быть растворимым, Герман предпочитал и любил именно его, начиная от демократичного «Якобс» и заканчивая претенциозным «Карт Нуар».
Держа в руках кружку с дымящимся, ароматным напитком, он ходил по огромной почти пустой квартире, вслушиваясь в окружающую его тишину. Это было своеобразное хобби Германа – слушать тишину. В ней самые обычные звуки звучали иначе, совсем отлично от тех же звуков днём, в суматохе и грохоте живущего города. Они были глубже, богаче, таинственней. За последние три года, работая на новом месте, он приобрёл много новых и странных привычек, и слушать тишину, была лишь одна из них.
Допив кофе и поставив кружку с крупной надписью BOSS на белом боку, Герман начал одеваться. Сосредоточенно и не спеша, он надел брюки и любимый белый свитер под горло. Затем, спохватившись, сходил на кухню и посмотрел на уличный термометр. Вернувшись, одел остальные вещи, радуясь тёплой зиме в этом году. Когда все было готово, он вышел в прихожую и, включив свет, встал перед большим крутящимся зеркалом так, чтобы полностью видеть свое отражение.
Из зеркала на Германа смотрел седой бородатый старик в смешной шапке с опушкой и длинном до самых пят красном кафтане, отороченном белым мехом. Незнакомец, смотрящий на Германа из зеркала, был знаком всем в этом мире, и у него было много имен. В России его звали Дедом Морозом и он, в канун Нового года, дарил людям подарки…
Выйдя на улицу, Герман попал в людской водоворот. Взглянув на часы, он невольно улыбнулся – «Предновогодняя суета заставляет людей подниматься с постели чуть свет». И правда, на улице только начало светать. Из-за домов на востоке поползли щупальца хмурого рассвета, прогоняя остатки последней ночи этого года. Многие, увидев Деда Мороза, здоровались с ним. Кто – кивком головы, кто – взмахом руки. Герман здоровался в ответ, видя их улыбки. Он тоже раньше думал, что Дед Мороз…
- Эй, дед, - на перекрестке его окликнул молодой голос.
Герман повернулся на звук. Трое, гламурного вида мальчиков-мажоров и такая же девица, покачивались в нескольких метрах от Германа, в такт своей внутренней симфонии, где дирижировал кокаин или какой-то из амфетаминов.
- Эй, дед, - повторил самый длинный из парней, и похоже, самый вменяемый.
Герман молча смотрел на них, отмечая про себя, что одеты они не по сезону. «Скорее всего, только вывалились из какого-то ночного клуба» - сделал он вывод.
- У тебя есть для меня подарок? - спросил долговязый, и вся четверка дико заржала, сгибаясь пополам и резко откидываясь назад, рискуя опрокинуться на спины.
- Нет, внучок, - Герман ответил как можно спокойнее. Нет у меня для тебя подарка, - и после короткой паузы. Ни для тебя, ни для твоих друзей. Рано вам ещё.
- Да ты чего, дед? Как рано? Поздно, - длинный нахмурил лоб.
- Нет, внучок рано. Может быть в следующем году, - и Герман, не оборачиваясь, заспешил через дорогу, пока светофор горел для пешеходов зелёным.
За его спиной кто-то из молодёжи высказал предположение, что дед с утра «закинулся» и вся компания опять заржала. Герман прошёл квартал и остановился.  Внутри у него всё клокотало. Но через минуту он успокоился, как делал это уже сотни раз за последние три года, произнеся про себя сакраментальное: «Ни я их выбираю. Ни я, а он».
Следующим просителем был маленький  мальчик лет пяти. Да он и не просил вовсе, а лишь указывал рукой в сторону Деда Мороза и тихо, взволнованно говорил при этом, стоящему рядом, хорошо одетому мужчине.
- Пап, пап, смотри. Дедушка Мороз идёт.
Мужчина посмотрел туда, куда указывал сын. При виде Деда Мороза его круглое, добродушное лицо, осветила улыбка.
Лишь Герману было не смешно. Ещё не подойдя к ним вплотную, он уже знал,  что это его «клиенты». Сам Герман не любил это слово – «клиенты», когда общался с людьми, но своеобразный цинизм был неотъемлемой частью его работы.
- Здравствуйте, - мягкий южный говор был приятен на слух.
Мужчина коснулся плеча сына, и мальчик тоже поздоровался.
- Здавствуй Дедушка Мооз, - малыш в смешной вязаной шапочке с малиновым бубоном не выговаривал букву «р».
Это было не смешно, а трогательно.
- Здравствуй, внучек, - тоже поздоровался Герман, присаживаясь перед малышом на корточки и кивая мужчине в знак приветствия.
Мальчик зарделся, застеснялся и спрятался за ногу отца, обняв её двумя ручками, словно ствол дерева. 
«Ах, если бы я был порасторопнее, то успел бы проскочить и малыш бы меня не заметил» - с горечью подумал Герман, на самом деле зная, что ничего бы не изменилось. Другой бы Дед Мороз остановился и вручил свой подарок. 
- Какой подарочек ты хочешь? – Герман попытался придать голосу лёгкую игривость, но у него ничего не вышло. Слова прозвучали фальшиво и сухо.
Мальчик ещё сильнее застеснялся и украдкой, выглядывая из-за ноги отца, молчал.
- Ну, чего ты Игорёк? Чего ты стесняешься? – мужчина положил руку на плечико сына и легонько его подтолкнул по направлению к Деду Морозу. Но малыш стал упираться.
Герман развязал подарочный мешок и запустил туда руку. Он не знал, что достанет в этот раз, хотя за три года работы, научился предсказывать. Вот и сейчас Герман угадал, подумав о большой красивой машине. И правда, он вынул из мешка красную «Мазду» с антенной на крыше.
Малыш тут же оторвался от ноги отца и, сделав два быстрых шага, вдруг замер в полуметре от Деда Мороза.  Он не сводил восхищённых глаз с машинки. Если бы Герман захотел, он бы мог протянуть руку и коснуться мальчика. Вместо этого он, улыбаясь, спросил: Нравится?
Игорёк, как заворожённый, смотрел на машину и в ответ лишь, энергично кивнул.
- Ух ты! – вступил в разговор мужчина, присаживаясь, как и Герман, на корточки, рядом с сыном. Полы его пальто стелились по асфальту, но он этого как будто и не замечал.
- Классная машина! – продолжил он восхищённо, став на какое-то время  ребёнком.
Герман почувствовал исходивший от мужчины аромат жизни. Радости, элитного парфюма, самодостаточности и дорого трубочного табака.
- Можно? – мужчина протянул обе руки к машинке.
- Вы курите трубку? – вопросом на вопрос ответил Герман, чем обескуражил собеседника.
- Да, а …
- Я тоже раньше курил трубку, - перебил его Герман. Знаете, предпочитал фруктовый японский табак.
Мужчина отвлёкся от машинки, и в глазах его зажглось удивление. Герман заметил это и рассмеялся.
- А что же вы думаете, Дед Мороз не человек? У него тоже есть свои слабости.
Мужчина укоризненно посмотрел на Германа, показывая глазами на сына. Герман спохватился и прижал палец к губам. Но мальчик, по-видимому, и не слышал диалога взрослых. Он всё так же завороженно смотрел на красивую блестящую машину. И когда замолчали взрослые, он заговорил.
- Можно мне? – малыш посмотрел на Деда Мороза своими большими наивными глазами.
У Германа кольнуло в сердце. Затем ещё раз – сильнее. Но он сдержал гримасу боли на лице со словами - Конечно, малыш – с готовностью протянул машину Игорьку.
- Класс! – одновременно вырвалось у отца и сына.
Мальчик восхищённо вертел «Мазду» в руках и вместе с папой не сводил с машины глаз.
«Чем же вы провинились перед Богом?» - думал Герман, разглядывая счастливых отца и сына. «За что же он послал вам меня?» - непреодолимая тоска начала точить его изнутри.
- Игорёк, что нужно сказать? – произнёс мужчина, поднимаясь и, разминая затёкшие ноги.
- Спасибо дедушка! – и малыш неуклюже обнял Германа, уткнувшись своим личиком в искусственную бороду.
Герман мягко, но настойчиво его отстранил.
- Сколько тебе лет? – спросил он, держа мальчика за руку.
- Пять! - мгновенно «выстрелил» малыш и, высвободив руку,  даже показал на пальцах – растопырил свободную ладошку.
- Почти пять, - улыбаясь, поправил сынишку мужчина. В июне будет пять, - добавил он, продолжая улыбаться.
«Не будет» - непроизвольно вырвалось у Германа, но, слава богу, он не произнёс это вслух. В левой стороне груди вновь кольнуло. На этот раз он не смог сдержать гримасу, и лицо Деда Мороза исказила боль.
- Что с вами? – мужчина заметил, как изменился в лицо Дед Мороз и спросил встревоженным голосом.
- Ничего, ничего. Сердце. Сейчас отпустит, - Герман выставил вперёд руку. Идите. Мир вашему дому, - Герман слабо улыбнулся.
Мужчина сверху вниз внимательно смотрел на Деда Мороза.
- Спасибо, мне уже лучше. Не беспокойтесь.
Мужчина, постояв ещё несколько секунд, взял сына за руку и уже развернулся, чтобы уйти, но что-то вспомнив, вновь повернулся к Герману.
- Сколько я вам должен? – спросил он шёпотом.
- Нисколько, - нормальным голосом ответил Герман и добавил – У меня для вас, тоже есть подарок.
- Для меня? – переспросил мужчина, от удивления смешно сдвинув брови к переносице.
Герман кивнул, доставая из мешка и протягивая собеседнику небольшой прямоугольный предмет, завёрнутый в серебристую фольгу, и перевязанный синей лентой.
- Что это? – вновь спросил мужчина, и брови его ещё сильнее наползли на переносицу.
Герман и сам толком не знал, но догадывался, что это трубка. Но вслух озвучивать свою догадку не стал.
- Только одна просьба. Откройте свой подарок дома, - Герман широко улыбнулся, насколько позволяла накладная борода  и добавил: С наступающим вас Новым Годом!
Мужчина какое-то время ещё внимательно смотрел на Германа, вновь нахмурив брови. Затем лоб его разгладился, а губы расплылись в улыбке.
- Спасибо, - и после короткой паузы – И Вас с наступающим Новым Годом, - после чего он обнял за плечи сына, полностью поглощённого классной машинкой, и они, не спеша, о чём-то переговариваясь, направились вниз по улице.
Когда они ушли, Герман, наконец, смог дать волю переполнявшим его чувствам. Глаза его наполнились слезами, а лицо за накладной бородой, вмиг постарело, будто бы за накладной бородой и в старомодном бутафорском костюме и правда, прятался старик. Доковыляв до спасительной лавочки, он присел на самый её краешек.
«Давно я так не переживал за своих клиентов» - с горечью подумал Герман, глубоко вдыхая морозный воздух. Так же как и с подарком, он не знал точно, когда и как это произойдёт, но он мог видеть детали, отдельные фрагменты общей картины. Герман закрыл глаза и тут же увидел знакомые лица – смеющегося Игорька, улыбающегося мужчину и сидящую рядом с ним, женщину. Они были в машине и куда-то ехали. «Нетрудно догадаться, что это красная «Мазда» - пробормотал Герман, не размыкая век. «Они едут на отдых» - догадался Герман. Во рту у мужчины трубка, тот самый подарок от Деда Мороза. Мужчина что-то рассказывает, смеётся, вновь рассказывает. Детали не видны Герману, они как будто размыты. И слов не разобрать, он видит, как губы мужчины шевелятся, держа в уголках рта, ту самую трубку. Вдруг часть трубки отваливается и падает ему на колени. Он вскрикивает больше от неожиданности и наклоняется за ней. Сердцебиение Германа учащается одновременно с дыханием. Мужчина на какое-то время отвлекается от дороги, пытаясь достать часть горящей трубки, которая с колен уже упала на резиновый коврик. Затем раздаётся пронзительный крик, сидящей рядом женщины. Он достигает ушей Германа и словно острый клинок входит в его мозг. Герман резко дёргается. Затем он слышит визг тормозов и за ним слепая тишина, словно снежная лавина, накрывает его.
- Дед Мороз? – встревоженный женский голос раздаётся над самым ухом Германа, и кто-то тормошит его за плечо.
- Да? – Герман открыл глаза, прогоняя наваждение.
Перед ним стояли две молодые женщины, держащие на руках по маленькой девочке.
- Чего вам, милые? – словно старик, зашепелявил Герман.
- С Вами всё в порядке? – спросила симпатичная толстушка в ярко-красном берете.
- Да внучки, всё хорошо. Просто дед решил отдохнуть, - Герман продолжал играть роль старика.
- Дед Мороз, подари подарки нашим дочкам, - в разговор вступила вторая девушка, с короткострижеными чёрными волосами и золотой серёжкой в проколотой брови.
Девчушка у неё на руках была точной копией мамы – стриженные под мальчика волосы, капризные пухлые губки и блестящая шпилька в брови.
«Да уж!» - констатировал Герман про себя, разглядывая бойкую девушку, а вслух спросил: И какие же подарки хотят получить девчушки?
Брюнетка, было, обратилась к дочери: Алиска, ка…
Но девочка её перебила, громко выкрикнув: Остов.
- Какой остов? – удивился Герман.
- В седизеном мое.
На мгновение повисла тишина, все переваривали услышанное. Первой засмеялась брюнетка, затем её подруга и через секунду к мамам присоединились и дочки. Только Дед Мороз не смеялся.
- Где же я тебе, внучка, остров-то достану? – спросил Герман, когда все успокоились.
- В мешке, - предположила брюнетка, сопровождая свою остроту, новым взрывов смеха.
На этот раз улыбнулся и Герман. А когда все, в очередной раз, отсмеялись,  серьёзно произнес, обращаясь к бойкой мамаше.
- Остров в мешок не поместится.
- Я же пошутила, - обиженно ответила брюнетка.
- Я понял, понял внучка, - опять, по-старчески, зашепелявил Герман.
Вновь повисла тишина, неловкая пауза, когда никто из присутствующих, не знает с чего продолжить. 
- Ну, подари хоть что-нибудь, ведь ты же Дед Мороз! – усердствовала бойкая брюнетка, переходя на ты и ничуть не смущаясь своей просьбы.
Герман потеребил бороду.
- Нет у меня ничего для ваших дочек, - спокойно ответил он, глядя на девушку с золотой серёжкой в брови.
И снова тишина, но другая. Тишина, предвещающая бурю. Герман внешне оставался спокоен. За три года на этой работе, он повидал многое и сейчас молча стоял и ждал.
Лицо брюнетки вдруг пошло красными пятнами. Было видно, как она пытается справиться с охватившей её яростью. И наконец,  её прорвало.
- Жлоб, - выплюнула она в лицо Герману, подойдя к нему так близко, что он смог уловить чуть тяжеловатый аромат её  духов.
- Пойдём Вика. Перестань. Пойдём, - потянула её за руку подруга.
- Никакой ты не Дед Мороз, - голос брюнетки звенел от злости и обиды. Ты… ты… ты старый жлоб, - повторила она, не в силах придумать в таком состоянии, что-то другое.
Пока она подбирала слова, девочка у неё на руках разревелась. Герман с невозмутимым лицом наблюдал за происходящим. Он молчал, так как знал, что любое слово, сказанное им, произведёт эффект разорвавшейся бомбы. В чём он уже не раз убеждался на собственном опыте.
Вслед за первой девчушкой заплакала и вторая, толи из детской солидарности, толи и правда, от испуга. На них стали обращать внимание прохожие.
Пухленькая подруга почти развернула пунцовую Вику, чтобы уйти, когда Герман заговорил.
- Не держи на меня зла, - его голос был тихим и грустным.
- Да пошёл ты, - злорадно крикнула брюнетка, скалясь во весь рот от ощущения малюсенькой, но победы.
- А для Вас у меня есть подарок, - голос Германа стал ещё печальней, когда он обратился к девушке в красном берете.
- Для меня? – она опешила и поэтому остановилась.
- Да, для вас, - Герман сделал несколько шагов по направлению к подругам, развязывая на ходу мешок. Подойдя, почти вплотную, он протянул ей «Чупа-Чупс». Леденец был такой же красный, как и берет толстушки, в блестящей обёртке. Девушка автоматически взяла протянутый ей подарок. Вновь повисла уже знакомая пауза.
Первой очнулась Вика. Со словами: Чупа-Чупс, мы научили мир сосать, - она выхватила у подруги конфету и швырнула её в Деда Мороза.
- Или этот старый хрен с тобой кокетничает, - в её голосе к обиде добавилось ещё и презрение - или хочет, чтобы ты умерла от рака.
На последнем слове Герман дёрнулся, как от пощёчины.
Напоследок, брюнетка одарила его презрительным взглядом, и, взяв свободной рукой подружку-толстушку под руку, повернула её от ненавистного и жалкого Деда Мороза, и они пошли  прочь от застывшего, словно каменное изваяние, Германа.
В груди опять кольнуло. «Сердце» - с какой-то обречённой горечью констатировал Герман и вновь аккуратно опустился на лавку. «Неудачный день»- пробормотал он про себя, ставя мешок с подарками рядом с собой. «Неудачная работа» - добавил он через секунду. «С меня хватит этих унижений и слёз. Мне тридцать шесть, а ощущаю я себя на все сто!» - Герман откинул голову назад и всмотрелся в знакомое серое небо.
«Все эти образы: как и когда, умирают люди, всё это носить в себе. Часто они являются во снах, и тогда я просыпаюсь в поту и чувствую себя убийцей, а не твоим судьёй» - Герман всё смотрел в небо, губы его беззвучно шевелились, как будто он с кем-то разговаривал. «Я не знаю, почему они, и не хочу знать. Но почему я? Почему ты выбрал меня?» - в сотый раз Герман задавал этот вопрос, глядя в пустое небо и в сотый раз не получал на него ответ.
Он глубоко вздохнул и резко сдёрнул фальшивую бороду с лица. Снял красную шапку, отороченную искусственным мехом, и всё это засунул в мешок с подарками.
- Всё! С меня хватит, - закричал он прямо в низкое, зимнее небо.
Проходивший мимо человек дёрнулся в сторону от испуга. Герман встал и длинными, смешными шагами, словно был Гулливером, поспешно зашагал в сторону своего дома.
В этот миг с неба повалил снег, большими, мохнатыми снежинками, облепляя всё подряд – деревья, машины, людей.
Герман, похоже, этого и не заметил. Он бесцеремонно отталкивал попадающихся на пути людей. Толи вид у расстроенного Деда Мороза был такой, что не один из «пострадавших» ничего не крикнул ему вслед, толи в канун Нового года, люди учились прощать. Снег продолжал сыпать, превращая город в сплошной белый занавес.
Через двадцать минут Герман вошёл в свою квартиру. Бросил прямо в прихожей ненавистный красный мешок. Что-то жалобно пискнуло в нём, а потом зазвенело. Тут же, возле входной двери «бывший» Дед Мороз бросил и всю одежду-экипировку, и в одних трусах прошлёпал босыми ногами на кухню. Мыслей в голове не было ни одной. Их как ветром сдуло. Хотя нет. Одна всё же была – Выпить.
«Нет, напиться. Напиться в хлам, чтобы проспать, этот чёртов, новый год». Герман открыл холодильник. В самом низу на дверце приютилась початая бутылка виски. Герман налил себе полный стакан, но выпить не успел – в дверь позвонили. Герман глянул на стакан с янтарной жидкостью и с сожалением отставил его в сторону. Затем развернулся на пятках и заспешил в прихожую.
За дверью стоял Дед Мороз. Он неловко кивнул Герману и, запинаясь, произнёс: С Нов… Новым Годом вас! В открывшимся рядом гипермаркете проходит ак… акция.
Дед Мороз полез в свой мешок, точно такой же, как тот, что валялся сейчас в углу германовской прихожей, и извлёк оттуда бутылку водки.
- Это вам, - «коллега» протянул подарок молчавшему Герману.
Герман молча взял.
- Ещё раз с наступающим, - уже с нижней площадки лестницы крикнул Дед Мороз. 
- Счастливого Нового Года.