Ничто человеческое

Чёрный мерседес с тонированными окнами и синей мигалкой приятно зашелестел по мокрому от июльского дождя гравию двора. Сразу же за этим во двор вкатили три полицейских мотоцикла сопровождения и воем сирен разбудили всех жителей дома. Жена неприятно застонала, перевернувшись в кровати, в соседней комнате заплакал ребёнок. Виктор поднялся с постели и подошёл к окну, разглядывая гостей сквозь штору, словно надеясь, что те испарятся. Но те не испарились. Более того, дверца мерседеса отворилась, и в темноту ночи ступил средних лет подтянутый мужчина в дорогом костюме, сразу же направившийся в сторону двери.  Раздался стук.
-Вить, а это не может подождать?- сонно протянула жена, прячась в подушку от назойливого гула сирен.
Видимо, не может. Открыл дверь. Гость поздоровался, представился Иваном Штерном, показал корочку и произнёс ещё кое-что, отчего сон и усталость мгновенно улетучились. Виктор уже видел это удостоверение. Видел эту печать, и название К-23 не было для него пустым звуком.  Да, помнится, в  студенческие годы он готовил доклад касательно вероятности обнаружения иных форм жизни в космосе и то, каким образом при вероятном контакте стоит пытаться наладить с этими формами жизни контакт. Часами корпел над материалом, собирал и анализировал данных, пытался моделировать поведение «форм жизни» и их реакцию на человеческую культуру при контакте. В итоге, набрался довольно внушительный по объёму доклад, в котором в контакт с людьми вступали все: от примитивных одноклеточных до суперкомпьютера. И для каждого была прописана модель поведения контактёров. Затем следовало чтение доклада. Именно тогда, под смех рецензионной комиссии Виктор и познакомился с агентами из К-23, всерьёз заинтересовавшимися его докладом. Они взяли с него подписку о неразглашении, а взамен Виктор получил свидетельства того, что комок породы под названием Земля – не единственное населённое место в нашей бесконечной Вселенной.  Правда, доказательства те оказались в большей степени косвенными и при большом желании легко могли быть развенчаны.  Тем не менее, серьёзные дяди в чёрном обязались держать Виктора в курсе своих наблюдений и поисков. Минуло десять лет. Виктор Клинов обзавёлся женой, ребёнком, неплохим местом на  кафедре астрофизики, пивным животиком и блестящей залысиной. И вот, спустя десять лет, к нему посреди ночи заявляются агенты К-23. Значит, дело серьёзное. Нет, это не может подождать. Он срочно одевается, хватает из холодильника бутерброд, диктофон из кабинета, целует жену, выползшую из кровати, чтобы успокоить ребёнка, и вылетает вслед за Штерном во двор. Через пару минут мерседес и сопровождение уезжают.
Ехали они около часа. Всё это время Виктор был предоставлен своим мыслям, осознавая сказанное Штерном в дверях. Все эти десять лет идейной основой для поиска внеземных собеседников  у агентов К-23 являлся давно забытый студенческий  доклад Виктора. И вот, сегодня в 00:00 по Москве в контакт вошёл представитель разумной жизни. Мы не одиноки! Невероятно.  Да, учитывая то, что Вселенная бесконечна, чисто гипотетически имеется ненулевая вероятность существования внеземной жизни, но практически конечная скорость распространения света, а как следствие – информации, сделали бы контакт совершенно невозможным. Допустим, неведомые гости приняли наш сигнал и отправили ответный. За то время, пока он дойдёт до Земли, сменятся десятки тысяч поколений и дважды успеет наступить Судный день, а ведь нам ещё нужно будет этот сигнал принять, расшифровать и ответить. Более того, если иной разум обладает достаточно развитой технологией, у него может возникнуть вполне логичное желание взглянуть на своих собеседников. Он смотрит в свои инопланетные аналоги наших земных телескопов, но из-за конечной скорости распространения света видит только свет, отразившийся от нашей планеты десятки тысяч лет назад. И предстают его глазам не небоскрёбы и города, населённые людьми, как огромные муравейники, а пирамиды Гизы или, того хуже, динозавры. Какие же это собеседники? Потому иной разум списывает сигнал на космические помехи, и он остаётся без ответа. Из всего этого складывалось, что хоть вероятность существования внеземной жизни есть, но вероятность контакта стремилась к нулю. Была равна нулю. Практически. Но именно сегодня ночью эта миллионная доля процента реализовала себя, более того, письмо пришло вместе с почтальоном! На землю прибыло существо из другой планеты вместе с посланием. Это означало, что средства передвижения этих существ способны были развивать скорость света, следовательно, по уровню технологического развития они явно превосходили хомо сапиенса на пару-тройку тысяч лет. Устанавливать с ними контакт как с простейшей амёбой явно не получится. Собственно, для этого агентству и потребовался Виктор: построить модель оптимального поведения и провести первый в истории человечества контакт с представителем инопланетной цивилизации. И весь этот час Виктор моделировал. Предлагал варианты и тут же отвергал их, предлагал новые. За окнами мерно гудящего мерседеса мелькали фонари – ехали по трассе. Когда же шум оборотов стал утихать и машина, оставив мотоциклы сопровождения, въехала в высоченные бетонные ворота военной базы, очевидно, к нему вдруг пришло осознание того, что он совершенно не имеет понятия, как себя вести в сложившихся условиях контакта. Действовать придётся по обстоятельствам. Но одно было понятно уже сейчас, когда он вышел из машины  направился в сторону бетонных коробок лабораторного корпуса, потирая руки  в надежде спастись от ночной прохлады. Никакой агрессии – вот что прекрасно понимал Виктор, облачаясь в защитный костюм с замкнутой системой дыхания, больше походивший на скафандр для выхода в открытый космос и готовясь к тому, чтобы зайти в изолированную зону корпуса, где его уже ожидал инопланетный гость. Да, никакой агрессии. Скалить зубы и хищно рычать перед существом, опережающим тебя по технологиям, а, как следствие, и по вооружению на несколько тысячелетий – не лучшая идея. На пороге тщательно охраняемой военными комнаты, где его уже ждёт гость, делает глубокий выдох и включает диктофон. Он волнуется. Да и кто на его месте не волновался бы. Ведь сейчас любой неосторожный жест мог быть расценен как угроза, а проблемы с преодолением языкового барьера и проблемы различного восприятия звуков у него и пришельца ещё только предстояло решить. Но дверь уже открылась. Пути назад нет, а впереди – будущее. Осталось только определить: безоблачное или безрадостное.  Тщетно пытаясь унять колотящееся сердце и сбивающееся от волнения дыхание, Виктор вошёл. Очутился он в типичной допросной комнате с малым метражом, одну из стен которой занимало зеркальное стекло, за которым уже стояли видные люди из Министерства Обороны, МЧС, К-23, Администрации Президента и ещё Бог весть откуда. Из убранства: стол и пара стульев. За одним из них сидит человеческая фигура. Это немного сбило Виктора с толку: он не ожидал увидеть гуманоида. С одной стороны, это хорошо – может не возникнуть проблем со взаимопониманием, так тревоживших его. С другой…. По правде сказать, Клинов ожидал, что гость из далёкого космоса будет представлять из себя что-нибудь менее привычное человеческому взору. Однако, чем ближе он подходил к человеку за столом, тем сильнее разубеждался в том, что гость гуманоид. Первое, что его насторожило – на «пришельце» красовалась роба заключённого, не самый удобный вариант скафандр для межгалактических путешествий. Вторая открывшаяся его взору деталь и вовсе повергла нашего «специалиста» в глубочайший шок. По спине забегали мурашки, а в глаза неприятно начал набиваться холодный пот, противно пахнущий испугом  и отвращением: даже система вентиляции костюма не спасала от этих запахов. Заключённый, а Виктор теперь уже не сомневался в том, что это рядовой землянин, по крайней мере, в прошлом, был покрыт дырками как хороший швейцарский сыр. Отверстия проделаны аккуратно, словно кто-то тщательно и кропотливо обработал несчастного дрелью, но по краям – никакой рванной кожи и кровоподтёков, как следовало бы ожидать: кожа просто аккуратно затягивалась внутрь дырочки, словно так всё и должно было быть. Третья деталь, которую заметил Виктор, только когда с огромным трудом водрузил своё дрожащее тело на стул, - закатившиеся остекленевшие глаза, покрытые красной сосудистой сеточкой.  Чем бы это ни было сейчас, человеком оно точно уже не являлось.
Воцарилось неловкое молчание, в котором Виктор упорно старался не смотреть «собеседнику» в «глаза», а инопланетный гость не проявлял совершенно никаких признаков активности. Тишина гробовая, расширяющаяся, мягкая как вата, заполонившая всю комнату настолько, что звук секундной стрелки наручных часов Виктора бился в голове как гонг в тибетском монастыре, призывающий братьев к обеду: «тик-так – БУУУУМ, тик-так – БУУУУМ»! Вдруг грудь гостя внезапно вздёрнулась кверху, набирая воздух. Раздался шумный вдох, разбивший тишину на звенящие осколки, посыпавшиеся на пол. И существо заговорило. Голос был абсолютно человеческий, но какой-то механический, словно записанная на кассету дорожка, состоящая из разрозненных слов.
-Судя по вашему молчанию, телепатию как средство общения вы ещё не освоили. Так?
Некоторое время потребовалось Виктору на осознание этих слов. Вроде, по отдельности всё знакомо, но в одном предложении, произнесённым этим существом. Смысл пришёл не сразу. Ещё некоторое время потребовалось на то, чтобы заставить противный ком в горле уйти и, наконец, ответить своему собеседнику.
-Да, вынужден признать, в этом плане мы не оправдали ваших ожиданий.
На дырявом лице заключённого дрогнули мускулы, разом, словно по команде, и сложились в недовольную гримасу, заставившую в самом сердце Виктора что-то неприятно ёкнуть. Там холодной склизкой змеёй извивался страх. И собеседник его это учуял.
-Извините, не хотел вас напугать. Я думал, будет проще, если я постараюсь выражать привычные вам эмоции, правда пока получается неважно, согласен. Вы как носители не очень удобны, нужно привыкнуть… эти неудобные,- пришелец замялся, словно подбирал нужное слово, - руки. Да, руки. И ноги тоже. Чтобы управлять ими, необходима сноровка, которой у меня пока нет.
-Откуда вы так прекрасно владеете нашим языком? – не удержался от вполне логичного вопроса Виктор. Интерес начал понемногу брать в нём верх, но мерзкая змея страха всё ещё шевелилась в груди, изредка задевая сердце. Особенно, когда он заглядывал в одно и многочисленных отверстий на лице гостя.
-Ваши власти, которым подчиняются военные и люди с мозгами…учёные, которые встретили меня, предоставили мне это тело в качестве носителя. Я получил доступ ко всей его памяти, в том числе и к вашей манере воспроизведения звуков. Скажите, а это правда, что вы размножаетесь половым путём?- лицо тут же изобразило ужасную, но вполне узнаваемую карикатуру на заинтересованность.
-Да, правда,- ответил Виктор, несколько удивлённый первым вопросом иноземного организма, который задал тот, преодолев не один световой год.
-Поразительно. Так примитивно, однако, вас много,- изрёк пришелец, состроив теперь на лице удивление.
-А вы делаете это иначе?
-Споры. Проблема в том, что нам нужен носитель. Им может быть любой объект, - в доказательство своих слов инопланетянин резко вздёрнул свою пористую руку и так же резко, словно марионетка, которой управлял неумелый кукловод, плюхнул её на стол. А когда стащил её обратно вниз, на ровной металлической поверхности стола красовалась аккуратная, идеально круглая дырочка, точь-в-точь такая же, как и другие, рассыпанные на всём теле пришельца.
-Носителем может быть что угодно, но с органическими тканями сподручнее. Они мягче и легче в освоении.
«Как кстати, что тебя занесло именно на планету, заселённую органической формой жизни»,- хотел вставить Виктор, но не стал, вовремя вспомнив «Никакой агрессии», только подумал. Сказал же он совершенно другое.
-Как мне вас называть?
-Называть?
-Да, у нас принято иметь имя, по которому  мы обращаемся к другим существам. Разве вы не прочитали это в памяти вашего тела?
Лицо скорчило задумчивость. Некоторое время пришелец помолчал.
-Как это примитивно,  набор звуков как средство идентификации. Моё тело звали Миша, но меня можете называть…Лак.
-Лак? - искренне изумился Виктор.
-Да. Мне нравится его произносить и слышать. Л.А.К. Так и катается по нёбу, не находите?
Виктор несколько раз проговорил про себя «лак». Ничего не каталось. Но так и быть, согласился с гостем.
-Хорошо, Лак, я буду вас так называть.
-Отлично!- уголки губ Лака вздёрнулись вверх чуть ли не под самые глаза, отчего Виктор вздрогнул, змея снова шевельнулась, причём сильно. – Ой, извините, перестарался с улыбкой. А как мне называть вас?
-Виктор.
-Виктор, расскажите мне, пожалуйста, о вашей планете?
И Виктор начал рассказывать. В общих чертах описал эволюционную цепочку, место в  ней человека, рассказал о существующей системе государств, о привычках питания, размножения, общения, об общих идеях религии и морали. Не забыл упомянуть и о техническом оснащении, в том числе и о ядерном оружии. Всё это время с лица Лака не сходила гримаса заинтересованности, от которой Виктору становилось не по себе. Но он продолжал рассказ, изо всех сил стараясь не испортить первый контакт с представителем иной цивилизации. Когда же, наконец, его рассказ завершился, руки Лака коряво взмыли в верх и забились друг о друга в подобии аплодисментов, от которых Виктора колотила неуёмная дрожь, благо, её не было видно под скафандром. Следом за этим Лак любезно согласился рассказать о своём мире. Его планета, как выяснилось, следовала тем же эволюционным путём, что и Земля, и различия появились на том периоде, который у нас, людей, называется палеозоем. Главенствующей формой жизни стали выступать симбионты и паразиты, объединяющиеся в колонии с коллективным сознанием. А их носителями становились живые существа, растения, а позднее – и неодушевлённые объекты родной планеты. По мере этого рассказа Виктору становилось ещё больше не по себе. Хоть интерес и любопытство были неподдельными и так и били через край, но обеспокоенность и страх, волнение, начинали перевешивать. К нему вдруг пришло ощущение, что он просто непросто марионетка, ещё одна марионетка в руках Лака, наподобие той, в чьём теле он сейчас сидит. Только без дырок. Это ощущение и вынудило Виктора задать главный вопрос, так и вертевшийся у него на языке. Задать прямо и без прелюдий.
-Зачем вы здесь? Вы сказали, у вас послание. О чём оно?
Пришелец замолчал. Молчал он несколько минут. Не спешил с ответом. Тянул время, как выяснилось позже. Он неспешно опустил голову на грудь и с силой кивнул в сторону стола. Только тогда Виктор обратил на него внимание, и увиденное заставило его вскрикнуть. Вся столешница, все ножки были испещрены такими же дырочками! Мелкими и крупными отверстиями. Аккуратными, идеально круглыми. Внезапно он задрожал, превозмогая силу трения, и с нестерпимым скрежетом ножек об пол пополз в сторону, очищая место между Виктором и Лаком.
Последний резко встал со своего стула. То же самое сделал и Виктор и инстинктивно начал пятиться. «Мышеловка, - мелькнуло в его голове. – Хлоп»! Змея страха обвила сердце и лёгкие, заполонила всю грудную клетку, начинала душить.
-Понимаешь, Виктор, - произнёс Лак, медленно наступая на него. – Скажи я вашим военным и учёным, которые встретили меня свою истинную цель визита, мне не дали бы даже выйти с корабля. Вот и пришлось придумать несуществующее послание, чтобы ко мне выслали парламентёра, то есть тебя.
-Ты обманул нас?!- воскликнул Виктор, заметив, что за то время, пока они болтали, отверстия со стола перекочевали на пол, на стены, на зеркальное стекло и даже на дверь за его спиной, в которую теперь тщетно ломилась охрана: пришелец внутри двери крепко удерживал её на месте.
-Ты обманул нас! Это так…
-По-человечески?- закончил за него Лак, и уголки губ снова заплыли под самые глаза. – Какие же вы наивные создания. И глупые, и примитивные. И самоуверенные. Кто вам сказал, что обман, страх, самопожертвование и всё прочее – это исключительно человеческие черты? Они заложены во всех живых существах эволюцией, заложены самим космосом. Вот почему я здесь? Мной движет страх. Страх за вымирание своего вида, поэтому я и пустился через половину Вселенной, чтобы найти нам новый дом и новых носителей. Вот почему ты меня боишься? Мной ведь движут именно те мотивы, которые у вас называются «человечность» - положительное отношение и забота об особях своего вида. Как видишь, «ничто человеческое» нам не чуждо. Так почему ты отступаешь? Разве «человечные» у вас не пользуются тем, что называется «симпатия» и «любовь»?
Сзади вдруг раздал хлопок двери, срываемой с петель, в комнату влетели двое военный с огнемётами наперевес. Зашипел напалм. На плечах Виктора сомкнулись чьи-то руки и резко выдернули его из помещения, пожираемого огнём. В полубреду, перед тем, как окончательно потерять сознание, он успел увидеть, как Лак неуклюже помахал ему рукой, исчезая в оранжевой струе пламени.
Апокалипсис начался. Именно это были первые мысли Виктора, когда его наконец оставили в больничном блоке, освободив от казавшихся бесконечными расспросов о произошедшем в допросной. Со слов Штерна, огнём был уничтожен весь лабораторный блок. А то, что от него осталось подлежало химической дезинфекции. Пришельца больше не было. Так сказал Штерн. Но Виктор думал теперь совсем иначе. Апокалипсис начался. Он был в этом уверен. Лак уже захватил этот мир. И он, Виктор, больше никогда не увидит ни свою жену, ни свою маленькую дочку, ни друзей, ни студентов. Никогда больше не поднимется утром с постели, не пойдёт чистить зубы под «Вести-24», не попробует маминых блинчиков с шоколадным кремом. Этот мир уже обречён, и всё это только потому, что Виктор заболтался и забыл о бдительности и осторожности. И ведь как забавно всё получилось. Планета уже фактически захвачена, но никто об этом ещё ничего не знает. Никаких проявлений. Хоть бы метеорит обрушили, гады, или взрыв какой-никакой устроили. Но нет. Землю захватили тихо. И когда до власти и общественности дойдёт реальность, будет уже слишком поздно.
«Язык доведёт не только до Киева, но и до могилы»,- задумчиво произнёс Виктор, разглядывая аккуратную идеально круглую дырочку на левой руке.