Кресты

Отец Аркадий смотрел на великолепный пятиглавый храм, в который многолюдной толпой входили и старые, и юные, и малые прихожане. Только картина эта... не радовала молодого священника. Ведь она была из далекого прошлого, запечатленная на пожелтевшей фотографии.
Нынешний Покровский храм был совсем другим... Казалось, прошли с той поры не десятки, а сотни лет, настолько безотрадно он выглядел. Купола, на которых отсутствовали кресты, пугали ребрами каркасов. Крыша во многих местах проржавела. На стенах виднелись малые и большие красные кирпичные пятна, похожие на кровоточащие раны... В храм, где, закрыв окна полиэтиленовой пленкой, начал совершать богослужения отец Аркадий, приходило несколько старушек.
Молодые в храм не шли. Нет. Не потому, что их не было на приходе. В селе возвышалась рядом с храмом средняя школа. В ней занимались сотни учеников. Священник постепенно, насколько позволяли возможности, ремонтируя храм, понимал, что еще больше труда нужно вложить в восстановление порушенных людских душ. В них вера была привалена или вообще разрушена тяжелой, мерзкой тенью атеизма.
«Только как можно начинать возрождение прихода, если на храме нет крестов, – не давала покоя мысль пастырю. – Ведь они должны стать первой проповедью Православия». Но, посмотрев на пустую казну, он только вздыхал, молился и шел делать то, что было под силу его молодым рукам.
И вот однажды в церковь несмело вошел, держа за руку мальчика лет пяти, седой, немощный старик. Отец Аркадий, отложив в сторону ножовку, подошел к нему.
– Здравствуйте, Бог в помощь, – сказал старик и, к удивлению священника, сложил под благословение руки. Отец Аркадий, радуясь, его благословил и вместе с поцелуем почувствовал на руке горячие капли слез.
– Я, батюшка, пришел помочь храму, – каким-то тяжелым голосом продолжил старик. – Вот возьмите.
Старик положил в руки удивленного священника своими дрожащими руками толстую пачку денег.
– Это деньги... это деньги на кресты, – еле выговорил он.
– Но здесь, – не верил своим глазам отец Аркадий, – очень много...
– Нет, не много для такого должника и грешника, как я.
– Почему?.. – многозначно, не в силе скрыть удивление и растерянность, спросил священник.
– Я, отче, – было видно, как что-то мешает старику говорить, – я снимал кресты с этого храма, я последний грешник... Прости, Господи.
И с этими словами старик опустился на колени. Он крестился в сторону алтаря, а вместе с ним осенял себя крестным знамением юный, красивый мальчик.