7. В Лапландию!

Предуведомление для читателя, открывшего главу наугад

Место событий.
Юг Финляндии, поселок рядом с городком Сюсьмя на озерном острове, связанном с берегом насыпной дамбой, где проживают финны и эстонцы, и куда летом приезжают несколько семей из Санкт-Петербурга. На этом острове находится место, в которое трудно попасть, — «Добрый край».

Время событий.
Зима 2017/2018 гг.

Персонажи:
Лоухи — добрая волшебница.
Так-так — дальний родственник Лоухи, муми-тролль.
Кольгрима — злая волшебница, сводная сестра Лоухи.
Стикс — гениальный программист, воспитанник и послушный исполнитель злой воли Кольгримы, некогда обращенный ею в человека из дикого кабана.
Ахеронт — программист, некогда обращенный Кольгримой в человека из домашнего кабана.
Григорий (он же сэр Дарий-Григорий Второй, персидскоподданный) — «продвинутый» кот.
Юстас — петух боевого нрава, рыцарь.
Маклеод (он же шотландский барон Гордон Первый Маклеод Единственный) — шотландский сеттер.
Чернавка (она же посланница богов, близкая родственница вещего Ворона) — ворона.
Пеструха, Дура-Жанна (Д'Жанна) (они же две Дульсинеи) — курицы.
Вепрь Зубило — дикий кабан.
Мишель — повар, некогда обращенный Кольгримой в человека из бурого медведя.
Серж — поваренок, некогда обращенный Кольгримой в человека из кролика.
Петр, Ирина, девочки Маша и Даша — семейство Сомовых.
Денис, Зинаида — соседи Сомовых.
Калле — эстонец, приятель Петра.
Инту Мартонен, Аарно Какконнен — финны.
Верховный шаман Лапландии.


Кольгрима
Сказочная повесть
(Для детей среднего школьного возраста)

Кто другому яму копает, тот сам в нее попадет
Русская народная пословица


Глава 7. В Лапландию!

Лоухи стала собирать Так-така в неблизкий путь. Она всегда сама заполняла его рюкзачок. Положила предметы туалета, перочинный нож, мощный портативный фонарь-прожектор. В боковой кармашек — кредитную карточку и пачку денег (их с легкой руки Лоухи так и называют — «бабульки»). И, конечно же, мобильный телефон и особый навигатор, который мог работать без подзарядки 24 часа.
Пятьсот километров для Так-така было, что сто метров. А вот от города Оулу до Верхней Лапландии придется добираться пешком или автостопом. К сожалению, на поезда и рейсовые автобусы билеты для муми-троллей в продажу еще не поступали.
— Если люди начнут приставать с расспросами, — сказала Лоухи, — говори, что ты переводчик при русском путешественнике.
Петр уже собрал рюкзак, надел теплый свитер, просторную куртку для сильных морозов и поджидал Так-така на крыльце. Рядом сидел Маклеод, на перильцах лежал Григорий. Они тоже захотели идти в Лапландию. (Денис отпустил пса). Зашли в прихожую, присели перед дорожкой. С ними присела и Ирина. Она тоже была одета.
— Ты куда? — спросил Петр. — Девчата появятся, а дома нет никого. Раздевайся!
Он попрощался с женой и положил кота за пазуху. Тот едва поместился там.
— Ну и растолстел же ты! — воскликнул хозяин.
Кот смиренно сложил лапки, будто он тут ни при чем. Зажмурился и замурчал.
Ирина помахала им с крыльца. Так-так взял одной рукой руку Петра, другую положил на голову собаки и исчез с глаз.
Вскоре они оказались на обочине автомобильной трассы, ведущей на север. Подождали немного. Попутных машин не было. И вообще стояла звенящая тишина. На юг промчались три автомобиля с русскими номерами и вновь дорога пуста. Неподалеку трассу пересек лось.
— Не густо, – сказал Петр. — Надо идти. Чего ждать? Нагонят — проголосуем.
— Навигатор не включаю, чтоб не разрядился, — сказал Так-так. Он достал карту. — Дорога одна. Других нет. Идти по ней, вот досюда, а потом свернуть к скалам. Там саамская деревушка, в которой живет шаман.
Путники тронулись на север. Немного спустя их нагнала попутка. Водитель, радушный финн тараторил всю дорогу до заправки, рассказывая о своих друзьях и родне. Казалось, он живет только их жизнью, умудряясь еще каждый день развозить и русских путешественников с муми-троллями. На заправке финн попрощался и покатил на юг.
Путешественникам повезло. В Инари ехала семейная пара из России. Муми-тролль их не удивил, больше позабавил кот за пазухой Петра. Они взахлеб рассказывали о своей кошечке, Лоуренсии. Григорий с удовольствием выслушал, как хорошо живется вислоухой красавице. Но уж он-то ни за что не променяет свою жизнь у Петра! Особенно когда так уютно за пазухой! Русские собирались в поселке посетить Саамский музей и Природный центр Верхней Лапландии, а потом поехать в Национальный парк. Пригласили и Петра с Так-таком, но Так-так вежливо отказался:
— Мы не в сам Инари. Нас высадите вот здесь. — Он протянул карту.
— Но тут ничего нет! Ночью оставаться в пустынном месте? Волки, медведи!
— Здесь саамская деревушка, к ней проселочная дорога. Доберемся быстро.
— Мы подвезем! — безапелляционно заявила жена водителя.
Когда подъехали к тому месту, увидели сани, запряженные могучим красавцем оленем.
— Вот и такси! — воскликнул Так-так. Он достал деньги. — Сколько?
— Обижаете! — замахала руками пара и, послав воздушный поцелуй, укатила.
— Хорошие люди, — сказал кот.
— Повезло, — ответил Петр.
Путники подошли к саням.
— Туристы? — радостно приветствовал их по-саамски погонщик. Он похлопал ладонью рядом с собой. Так-так поблагодарил по-саамски. Все уселись, и сани понеслись. Так-так спросил каюра, часто ли тот подвозит туристов.
— Когда раз в неделю, когда пять раз в день!
— И что, всю неделю ждете тут путников?
— Зачем всю неделю? Совсем не надо всю неделю. Нойд говорит: «Ступай встречать гостей», и я ступаю.
— Нойд — это шаман, — пояснил Так-так.
— И сейчас сказал, я тут, и вы тут. Очень удобно! Я ему за это лосося даю. Вкусный лосось! Он, — каюр кивнул на Петра, — такой лосось сроду не ел!
Через час были в деревушке. Каюр привел туристов в отель — двухэтажный бревенчатый дом со всеми удобствами, кроме телевизора. Хозяйка предложила гостям кофе и блюда по вкусу. Перед сном оделись и вышли на террасу. Мороз покусывал. Тишину пару раз нарушило карканье вороны. Все тут же вспомнили Чернавку и Юстаса с семейством, а Петр Ирину. Потом вдали завыли волки.
— Тут и впрямь ночью оставаться в лесу опасно, — сказал Петр. — Волки!
— Эти сожрут! — подтвердил Маклеод.
— Положим, не всех, — возразил Григорий.
Петр взял его на руки, погладил.
— Ты, конечно, их своим грозным рыком разгонишь!
— Зачем же? — зевнул кот. — Просто я умею лазить по деревьям, а они нет. За пазуху-то сунь меня!
Ночь прошла спокойно. После завтрака пришел каюр и сказал, что путешественников ждет у себя нойд. Так-так предупредил друзей, что разговаривать будет только он один. Чтобы все сидели, набрав в рот воды. И не вздумали смотреть в глаза шаману.
— Тут же лишитесь сил! И никаких комментариев! Это я тебе, Григорий! Знаю, тебя уже на ТВ ждут, ведущим телешоу. Но тут пока еще не телевидение.
Утро выдалось безоблачным. Солнце было далекое, холодное, но удивительно мягкое. Первозданную тишину нарушал лишь хруст шагов да веселое пение птиц. Не успели отойти и ста метров, Маклеод вдруг спохватился:
— Я в отель! Минутку!
Вскоре он, запыхавшись, примчался обратно. В пасти пес держал бутылку воды.
— А вода зачем? — спросил Так-так.
— Ты же сказал: набрать в рот воды и сидеть!
— Ты просто душка! — сказал Так-так. А Григорий высунулся из-за пазухи Петра и произнес:
— Барон, я ошарашен вашим великим простодушием!
Каюр, явно не поняв сказанного, тем не менее, весело рассмеялся, словно уловил иронию кота. Но вскоре погонщик прогнал улыбку с лица, замолк, и даже поступь его стала торжественной и одновременно почтительной, словно за ним уже наблюдал его хозяин. Не приближаясь к жилищу нойда, проводник жестом указал на небольшой дом, окруженный забором, поклонился и быстро ушел.
Посреди двора были выложены кругом камни для кострища. Стоял врытый в землю стол из толстых досок и две скамьи из отесанных бревен. Дверь открыл юноша. Гости зашли в дом. Юноша предложил Петру и Так-таку терпкий травяной напиток, а псу указал место на шкуре возле входа. Григорий от греха подальше спрятался за хозяйскую пазуху. Юноша с улыбкой дал понять Петру, что кота тоже надо посадить на шкуру у входа. Потом взял опустевшие чашечки, жестом указал, что надо сесть напротив хозяина, поклонился и вышел.
Просторное помещение было устлано медвежьими и оленьими шкурами. Возле стен располагались скамейки с фигурками духов. Над ними причудливо переплетались оленьи рога, связки веток и пучки высохшей травы. Рога же окружали и самого нойда. Перед ним горели полукругом свечи. Шаман в традиционной расшитой одежде саамов, скрестив ноги, сидел на шкуре белого медведя. На поясе у него висела чашка, амулеты. Позади его были бубен из оленьей кожи, колотушка, две палочки, напоминавшие барабанные. Под рукой лежал самшитовый посох. Нойд не поднимал глаз, будто опасался испепелить взглядом гостей. Он смотрел на свечи и неторопливо перебирал узелки на шнурке, словно проверяя, все ли они на месте. Так-так узнал верховного шамана Лапландии. Поклонился, сел напротив его и глазами указал Петру на место рядом с собой.
Минут пять сидели молча. Григорий уже стал ерзать на шкуре, но Маклеод положил на него тяжелую лапу. Петр тоже смотрел на свечи, а Так-так и вовсе закрыл глаза.
Нарушил молчание нойд:
— Я знал, что ты придешь ко мне.

Рисунок из Интернета