На пороге

                Это ощущение осени жизни,
                С дерева которой облетают листья.               
                НА ПОРОГЕ.

   Валентин, бледный, истощённый, но с ясным взглядом, был рад общению с гостями:
-Вот вы, ребята скажите, я, отработав всю жизнь врачом на одном месте, уйду, ну, и кто обо мне будет вспоминать, ведь мы нужны, пока здоровы, работаем, а когда это всё уходит, становимся уже никому ненужными.
Я:
-Валентин, ты неправ, даже если ты будешь пьяным лежать в канаве в любой из глухих деревень, тебя всякий узнает, отнесёт в избу, помоет, согреет.
Валентин:
-Хотелось бы верить, но кто вспоминает добрым словом о наших, уже ушедших коллегах?
   Он в детском возрасте перенёс Ленинградскую блокаду, что сказалось на здоровье: в подростковом возрасте – прободение язвы желудка (удалили часть желудка), затем рак оставшейся части желудка, операция оказалась запоздавшей. Мы, два хирурга: я и Саша периодически навещали его на дому для паллиативной помощи и психологической поддержки.
Валентин:
-Вот, если бы я стал вновь здоровым, выполнял бы самую грязную работу, даже чистил бы  мусорный ящик вашего хирургического отделения.
      За год в нём накапливалось огромное количество мусора, в том числе окровавленные и пропитанные гноем бинты и прочие отходы, понятно, какие запахи там витали. Эту обязанность главный врач возложил на нас на время коммунистического субботника. На  возражение: а у вас есть хозяйственная служба, это её обязанность, отрезал: ваш мусор, вы его и убирайте. Валентин продолжал:
-Сейчас у меня образовалась масса свободного времени, много читаю, о многом размышляю, многое переосмысливаю.
-Как вы думаете, в настоящее время спасли бы жизнь Пушкина после его дуэли с Дантесом?
Саша:
-Спасли бы даже в районной больнице, повреждение кишечника и тазовой кости при своевременной операции не является несовместимым с жизнью повреждением. К 100-летию дуэли на страницах хирургического журнала состоялась дискуссия между ведущими хирургами того времени: были ли допущены ошибки в лечении Пушкина. Все пришли к однозначному выводу: всё делалось правильно. Вероятно, в то время полостных операций не выполняли.
Валентин:
-Перечитываю Гоголя «Ревизор», восторгаюсь его талантом, ведь это произведение на все времена и с тех пор ничего не поменялось в нашей жизни.
   Саша:
-А что может измениться, если мы и теперь пресмыкаемся перед ревизорами, ибо от их справки может зависеть твоя карьера и отношения к тебе начальника: уважительное или пренебрежительное. А справку можно написать по-разному, что зависит от субъективного фактора: от настроения проверяющего и его понимания  тебя, как  руководителя.
      Со временем боли нарастали, пришлось переходить от обычных обезболивающих препаратов на наркотики, а, когда и они перестали снимать боль из-за привыкания, анестезиолог подвёл катетер к спинному мозгу, через который проводили обезболивание.
     Несмотря на боли, Валентин держался мужественно, не жаловался на своё состояние, беседовал на разные темы:
-А ведь у большевиков была достойная программа построения коммунистического общества. Провал программы состоялся по причине человеческого фактора: не были мы готовы трудиться на всё общество. Генетически мы являемся собственниками и не понимаем, для чего надо трудиться на всех, зато на себя – трудимся с радостью. Личные интересы победили общественные.
Я:
-Да, ты прав, эта программа опередила время лет на сто, возможно, она реализуется в будущем. Но скорее всего не реализуется никогда, ибо необходимо переделать человеческую психологию, а это труднее, чем освоить космос.
Валентин:
-А что это за жизнь была у меня: блокада подорвала здоровье, плохо сделанная операция при прободной язве. Разве в юношеском возрасте надо было удалять желудок? Вероятно, доктор набирал материал к своей диссертации. Затем институт, опять полуголодное существование, а чувство голода после Ленинграда меня не покидало никогда, работа, дети. Весьма скромная в материальном отношении жизнь. И только она начала налаживаться, как опять болезнь, из которой, судя по всему, уже не выйду. Одно утешает: дети.
     Затем он перестал принимать пищу из-за рвоты, был поставлен катетер в подключичную вену, куда вводились питательные смеси, но начала нарастать одышка, не прослушивалось дыхание в лёгком со стороны катетера. Оказалось, катетер из вены проник в плевральную полость и пришлось откачивать из неё все введенные смеси. Валентин, поняв эту нашу ошибку, ни словом никого не упрекнул, наоборот, сказал:
-Ребята, не переживайте, всё в жизни бывает. Мой вам совет: пока вы молоды, здоровы, живите в своё удовольствие, цените жизнь, ибо, когда прицепятся болезни, будете сожалеть об упущенном, ведь здоровье бесценно, ни за какие деньги его не купишь.
     Состояние его ухудшалось, наступило помрачение сознания, перестал отвечать на вопросы, мы прекратили его наведывать, оставив на попечение семьи.
    Похороны состоялись многолюдными, кроме медицинских работников было большое количество его бывших пациентов. С момента окончания института и до смерти он являлся единственным невропатологом в районе, пролечил массу больных, имел огромный авторитет. Размышления за поминальным столом:
Саша:
-Почему некоторые люди доживают до глубокой старости в полном физическом и психическом здоровье, при достойном материальном обеспечении, другие -  совсем наоборот, болеют, живут чуть выше порога бедности, рано уходят? Был человек – нет человека. Что это за загадочная грань, разделяющая бытие от небытия? Да, мы знаем, это происходит вследствие остановки сердца. А кто на это даёт команду?
Я:
-Ничего вечного в этой жизни нет, как не придумали вечного двигателя, так нет вечной жизни. Возможно, такие у людей разные судьбы, которые уже при зачатии детерминированы  в генах, возможно, незавидные судьбы - это месть Всевышнего за грехи предков. Правду мы никогда не узнаем. Одно могу сказать, Валентин был абсолютно прав: пока молод и здоров, живи в своё удовольствие, пользуйся всеми благами, которые предоставляет тебе жизнь, пока не поступила команда свыше.
-