Вторая попытка

Я сижу на лавочке, абсолютно спокойный, с пустой головой, наблюдаю жизнь. Со мной это редко бывает, когда выхватываю фрагменты реальности, и не анализируя их,просто созерцаю. Тут дети копаются в песочнице, молодые мамочки, немного взъерошенные, суетливые, держат в руках ведерки, лопаточки, телефоны и придирчиво осматривают спешащих красавиц на тонких шпильках, в беззаботных легких платьицах, струящихся по хрупким фигуркам и завистливо перешептываются.. Пожилые пары размеренно прогуливаются, бережно держась за руки, мужчины что-то читают в электронных книгах, планшетах и невпопад отвечают своим половинкам.
Ко мне подбежала собака. Маленький кудрявый терьер, с озорной челкой, глазами-угольками, черный, как смоль, эдакая "собака Холмса", он встал на коротенькие лапки и уткнулся мокрым носом мне в ладонь. Я очнулся от созерцания и потрепал его челку. Он замер, а я вспоминал.
Когда мне было шесть, в доме, где всегда было много гостей, родители, бабушка, появилась Ронька. Маленький черный комочек кудрявой шерсти, размером с детский носок, умильно ковыляла по комнате. Я схватил ее, прижал к себе и услышал биение маленького сердца. И пропал
Я рос. Пережил первые разочарование, горечь потери, первый поцелуй, огонь страсти, пламя ревности, печаль расставаний, но когда Ронька ложилась ко мне под бок, и я слышал биение ее маленького сердца, я знал, что любим. И все тут. Когда один за одним ушли мои любимые родители, бабушка, дом опустел без гостей и компаний, мы с Ронькой часто беседовали за жизнь. Она была взрослой и понимающей, часто просто клала голову мне в ладонии тихо скулила, и я знал, что она все слышит. Иногда, когда я был пьян, нелепо, глупо, безобразно пьян, топил в вине тоску по прошлому, когда в моей кровати лежали случайные женщины, пахнущие резкими духами, я забывал кормить и гулять с ней, и она, внимательно смотрела на меня, в район совести и уходила гулять сама, царапая и поддевая дверь. Я вспоминал о ней в минуты просветления, шел искать, звал, она проходила, продрогшая, голодная, шла, опустив голову, не глядя на меня и протестуя против еды, спала в холодном углу. Я просил прощения, но она отворачивалась. Помню, рыдал всю ночь, пока снова не ощутил биение маленького сердца.
Как-то раз, она опять пошла на улицу одна. До сих пор не понимаю, как ее сшибла машина. Она была черная. Вечером Наверное, не заметил.
Когда я ее нес в руках в ветаринарку, сердце билось. Лапки дрожали
Я молил-Только живи. Вытащил мятые купюры прямо на каталку и бормотал врачу - "Спасите.. Спасите.. Прошу"
Врач смотрел в упор, сгреб мои гроши, положил мне в карман, и сухими губами прошелестел-"Сломан позвоночник. Все очень трудно. Надо усыплять"
Я ничего не слышал, я смотрел в ее влажные глаза, комок рыданий подкатил к горлу. Я беспомощно махал головой, умолял. Ее не стало в четыре утра. Она оставила меня с вечным чувством вины и любви к ней. Так я не любил ни одну их своих женщин.
И вот сейчас на меня смотрят пытливые карие глаза. Я знаю, кто мне шлет этот привет
И я надеюсь, что эту собаку никто не ищет. Она - моя вторая попытка испытать свою душевность. И я ее не упущу.