Женщина и уголовник

   
  Вынужденное предисловие. Писать это всё не собирался. Рассказик возник случайно. В результате общения с сетевыми персонажами, обвинившими меня в том, что я - уголовник. Стало вдруг любопытно - вытащить на поверхность из своей малоинтересной биографии всё, что в ней было уголовного. Получился вот такой ответ абстрактным мудакам, и по сей день сидящим в той же точке виртуального пространства. Если кому взбрендит это прочитать - будет непонятно, кто это вообще такие и причём они здесь? Но я и сам их не знаю. А переписывать это повествование и убирать их нет смысла. Всё получилось по Андрею Вознесенскому:
 
                «Стихи не пишутся - случаются,
                как чувства или же закат.
                Душа - слепая соучастница.
                Не написал - случилось так»
               

               

… Вот он какой – омский депрессняк…. Как его можно было забыть? В странствиях по Левантийскому Средиземноморью. Где ослабевает действие сетевой поговорки об том, что «Не пытайся покинуть Омск. Он всегда с тобой». Город, в котором за время вашего отсутствия по дорогам перемещаются мистические бронетанковые дивизии. Невидимые глазу, но очень увесистые. Если судить по колее, которую они оставляют на асфальте. Даже в традиционном  дурацком шоу с Путиным вопрос про омские дороги был вынесен первым пунктом. В этом году… Но со склона горы Кармель они не проглядывались даже в смутном отдалении.

  Иное дело – близлежащий посёлок Ростовка. Тут всё не так кисло. Майская зелень, энцефалитные клещи, благодушные менты и прочие представители силовых структур. «Государевы люди»… Они облюбовали это место для загородного обустройства ещё в ранние постгорбачёвские времена. Их тут изрядно сконцентрировано. Как раз у средней величины Мента мы и заняты в эти дни на обустройстве интерьера. Наполняем пространство брашированной древесиной ценных пород.
  В поисках вай-фая я забрёл в верхние этажи ментовской хижины. Сигнал был, но дохленький. Пару дней назад я раздавил жЫрного мудава и размазал его по Артлибу. Следовало контролировать уровень вони и ставить новые растяжки. Что оказалось затруднительно в условиях загородного посёлка. Войти на сайт получилось лишь на пару коротких мгновений, после чего связь с виртуальным пространством отрубилась окончательно. Но тем ярче оказалось то, за что успел зацепиться взгляд. Люблю это место в интернете… За ослепительность смыслов. Под толстенными напластованиями словесного навоза блистают здесь иногда фантастическими гранями такие вот сюрреалистические бриллианты. Итак, я успел прочитать две новости на Артлибе:

1. Цветаев – это толстая бородатая женщина. Всей душой тоскующая по недоступному ей увесистому болту. Не в силах разобраться со своими эротическими желаниями – она назойливо накликает на Россию стального диктатора с железной рукой. Ежедневно. На этом самом Артлибе. Конскими дозами. Собирает всё зловоние в окружающем пространстве и вываливает перед носом местных обитателей. Утопить Россию в говне и крови… Вместо того чтобы купить в секс-шопе стандартный вибратор, воткнуть вилку в розетку и вставить инструмент в причинно-следственное место. Такой вот густой фрейдизм.
2. Цветаев на это резонно успел возразить… Прежде чем вырубилась связь... Что Владимиров – уголовник с неплохо подвешенным языком.
 
  Мозг пронзило двумя раскалёнными электродами и я скатился вниз в каминный зал. По буковой лестнице. Дёргаясь в конвульсиях от хохота. К двоим товарищам. Ибо нефиг… Работать сюда пришёл… А не в интернете виснуть. Даже на пару минут удалось сделать серьёзную морду и взяться за болгарку. Но браш-машина валилась из рук… Обессиливши от приступа веселья тяжело грохнулся на инструментальный ящик.

  - Шо ты лыбишься и ржошь? Поделился бы… Радостными эмоциями.
  - Счастливые вы люди… Не настигла вас поганая привычка мокать морду в виртуальное пространство… Сидите тут в полном неведении… И даже не подозреваете…. Что Цветаев – это толстая бородатая женщина. Боящаяся признаться себе в своих сексуальных желаниях… А Владимиров – простой уголовник… С неплохо подвешенным языком.
  - Хто такой Цветаев?
  - Лучше вам не знать… До утра будете ворочаться с боку на бок. И хрен уснёте.
  - А Владимиров?
  -  Да-да… Это тот, который перед вами.
  - Так ты ещё и уголовник?
  - Бородатая женщина сказала… А она врать не станет. Не принято это… В их узком кругу.

  А самое уморительное было в том, что бородатая женщина не соврала. Две судимости на мне висят. Пусть и анекдотические… Но они занесены в базу данных. И если бы я вдруг нанюхался ацетона и пошел бы устраиваться в «государевы люди», то меня бы туда не взяли. По этой самой причине. Да и вообще… Жить в России и не иметь на своём жизненном пути подобных мелких приключений…. Это за гранью. Это значит – не носить штанов. Проскользнуть мимо бытия.  Или пройти по жЫзни совсем уж ссученным комсомольцем.

  Первый раз я предстал перед судом за нанесение «лёгких телесных». И угрозу убийством. Набил морду одному хорошему человеку. И вдоль хребта его навернул. Об настенный швеллер. Ужас был в том, что человек этот никаким образом не заслуживал подобной участи. Если составить список тех, кому надлежало бы начистить грызло – он был бы на двадцать первой странице в самом низу. Но ЛОГИКА СИТУАЦИИ заключалась в том, что иначе поступить не мог ни он, ни я. Процесс был завершен снятием взаимных претензий. Зла друг на друга мы не держали и даже иногда здоровались на улице.
  А второй раз я оказался в этом же самом Кировском районном, блть, народном суде за то что послал одну персону на йух. В узком месте, без свидетелей. Персона, однако пошла не туда, а писать на меня телегу. Судья, щуплый мужичок лет пятидесяти с прицепом … Похожий то ли на члена Политбюро ЦК КПСС товарища Суслова, то ли на скромного колхозного бухгалтера… То ли на обоих сразу… Смотрел на нас с персоной с лёгким недоумением. Поверх роговых очков. Типа – чо припёрлись то? Опять со всякой булдохренью на мою седую голову…

  - Давайте так – Вы приносите персоне официальные извинения. И мы расходимся по своим делам каждый в разные стороны.
   - Этой персоне я могу только уточнить маршрут. Она видимо плохо представляет как туда пройти.
    -  То есть, приносить извинения Вы отказываетесь?
    -  Категорически.
  Судья выпер нас в коридор. Посовещался сам с собой. Переквалифицировал Дело из уголовного в административное. И приговорил меня к штрафу в 50 (пятьдесят) рублей.
  Штраф этот я так и не выплатил. Он до сих пор болтается в базе данных. Даже слегка пришлось поволноваться по этому поводу… Когда через 19 лет после описываемых событий впервые в жизни пересекал государственную границу. Пограничная дама в аэропорту видела эту информацию на своём мониторе, но тормозить меня не стала.

  Но на этом моя уголовная карьера не исчерпывается. Зарабатывать деньги в сфере свободного предпринимательства и не пересекать условные красные флажки Уголовного кодекса было совершенно нереально. Не только в те времена, обозначенные определением «лихие девяностые». Может они и были «лихие»… Но на смену им пришло нечто гораздо подлее.
  - «ВРЕМЕНА СЕЙЧАС ВОЛЧИЕ, ребята… Кончилась Советская власть. У кого зубы есть – тот выживает».  - Как любил выражаться перед работягами пан директор нашего Строительного управления.
  Самая умора тут была в том, что себя пан директор ( земля ему пухом на Черлакском кладбище) ощущал Акеллой… В момент произнесения этой драматической сентенции. Но по факту был шелудивым Шариком, до встречи этой зверюшки с профессором Преображенским. Все эти талантливые менеджеры за восемь лет умудрились бездарно просрать лучшую строительную структуру советских времён в городе Омске. Когда начался строительный бум начала нулевых – от неё уже остались трухлявые обломки. Один из первых гробов я сделал именно для этого облезло-плешивого волка. Совместно с товарищами, разумеется. Когда обивали изделие розово-голубыми драпировками – смотреть на это шоу слез со второго этажа в цех весь плановый отдел совместно с бухгалтерией.  Потом придерживал зверя за ноги, когда мы его опустили  в ящик. Со стола в морге на Партизанской улице. Не настигла его никакая рекетирская пуля, как можно было бы заподозрить. Обширный инфаркт на фоне пошлого алкоголизма.
   
  Пана директора сменил новый талантливый менеджер. Раза в полтора шире мордой, нежели предыдущий… А мне что то вдруг запала в душу глуповатая мудрость покойного зверюги… Уложенного за ноги в сосновый ящик. Про Волчие времена. И Родя Раскольников… Фром школьного курса литературы. Ехидно подмигнул: « Ты чо, внатуре?... Тварь штоли дрожащая? Или Право имеешь?». И звонко щёлкнул грязным ногтём по лезвию топорика.
  В общем то нашёл я себя… В Волчьих временах. И даже стал получать тактильное удовольствие. От пачки ассигнаций, которую не всегда можно было обхватить пятернёй. Только вот разного рода ментов приходилось огибать по большой дуге и сводить вероятность пересечения с ними к возможному минимуму. И русскую народную мудрость про тюрьму и суму никогда не забывать.

  Вцепили они таки меня… Зимней ночью на Окружной дороге вокруг Чкаловска. Дурак-водила психовал и дёргался. Его в том заслуга. Ехал бы ровно и патруль на «Вольво» проследовал бы мимо. Нахер ему не нужен был бы какой то ободранный «КАВЗик» с древесиной  в два часа ночи на Обводной. Но водила дёрнулся, резко тормознул, потом опять дёрнул… И нас шустро прижали к правой обочине.
 - 3.14здец!!! Попали…
 - Ты то куда попал? Сиди на попе прямо и сделай отсутствующее выражение на фасаде. Груз везу я, а ты только руль крутишь. Тебе сказали – ты поехал.
  Сразу после обмена репликами в салон засунулся мент в чине капитана. Лениво глянул на груз.
   - Все вопросы ко мне.
   - За мной следуй. В машину.
 В патрульной «Вольве» я оказался на заднем сидении. Ментов было трое. Кроме капитана, совавшего морду в «КАВЗик», майор и водила в непонятном чине. Беседовал со мной майор. Полуобернувшись влево назад. Корректно попросил представиться.
   - Груз в фургоне чей?
   - Мой.
   - И Вы можете это подтвердить документально? Накладные, плиз.
   - Нету. Ни к чему они мне были, не собирался ни перед кем отчитываться.
   - Во как!
   - Ага, так. Каждый зарабатывает так как умеет. Все эти оконные и дверные блоки, что там в «КАВЗике», я сделал своими руками.
    - И везёте их куда то ночью?
    - Да. Куда мне надо, туда и везу. При этом не считаю свою деятельность криминальной.
    - Гы! А давайте поинтересуемся – что об этом думает ваше начальство. Кто возглавляет это предприятие? Рюмкин? Хрен Моржович? Вот щас к нему и проследуем… Зададим пару вопросов.. Где он живёт? На Левом берегу? Вы согласный на такое шоу?
  - А чо… Согласный. К трём часам ночи мы туда доедем. Выдёргивайте его из кровати. В майке, в трусах и домашних тапочках. И сюда садите – я подвинусь влево. Он поместится. Только небольшая просьба – беседу начните с вопроса «Когда он платил последний раз зарплату на возглавляемом им предприятии?» Я сам не помню – то ли пять месяцев назад, то ли полгода. И вы меня тоже извините… Что не сдох. И не собираюсь. Выживаю как могу.
  - Во как… Резонно. И даже интересно… Как Вы рассуждаете. И чо? Аппетит то приходит во время еды… А дальше? Как зарабатывать собирались? Может быть ствол приобретете? И вперёд? Зарабатывать…
  - Так далеко не заглядывал. Но у меня двое мелких детей и с голоду они пухнуть не будут. Даже если для этого придётся подломить водочный ларёк. Но надеюсь до этого не дойдёт. Глупо… Но мне жаль этой древесины всей в фургоне… Две недели горбатился. Большей частью ночами.
  - Ага… Но при этом Вам как то не жаль исходного материала… Который Вы явно не покупали. Электроэнергии и станков.
 - Ладно уж… Поехали.
 - Куда?!
 - Как куда? Небо в клеточку… Сегодня наконец то увижу… С той стороны решета. Типа давно мечтал. Банкуйте! Сегодня ваш вечер. Это Судьба.
  Менты дружно заржали.
 - Вы уже мне указывать изволите – ехать нам или стоять. Как то даже невежливо. Вас ПОКА никто не принял и никуда не везёт. Мы просто сидим в машине и беседуем. О взглядах на жизнь. Но если давно мечтали… Без проблем – щас устроим. Грех не помочь хорошему человеку.
  - Я как то не предполагал… Что у меня есть варианты…
  - Ну чо будем делать, мужики? – обратился майор к своим.
Длинная пауза.
   - Я так думаю – пусть катится ко всем херам… Деньги зарабатывать. Другие мнения есть?
   - Да-да… Пусть катится! Я за первое предложение… – подал я реплику и пока они не передумали дёрнул дверную ручку.
  - Ты сиди! Твой голос тут даже не совещательный. – раздражённо шваркнул капитан.
 - Тем не менее – пусть катится.
 Уже открыл дверь, когда подал голос молчавший до того водила.
 - Это самое… Слышь… Дежурный мастер…
 - ??...
 - Ты чё, думаешь… Ты один? Который нуждается в стройматериалах? Мне вот тоже надо? Поможешь?
  - А чо не помочь то… Чем могу.
  - Вот и славно. Как с тобой созвониться?
 
Я оставил менту рабочий телефон и оказался на свободе. Слегка шатало по обочине от хорошей дозы адреналина. В тот момент я ещё не знал, что через пару дней будет какой то там переворот на телефонной станции и все номера поменяют. До сих пор неловко перед теми ментами…Передайте им кто-нибудь, что я не виноватый перед ними и не кидал их ничуть.

  Вот такой я уголовник. Даже малость неловко… Перед бородатой женщиной… Что так никого не убил и не зарезал. Только вонючего мудава. Унизил и раздавил. И что то как то не раскаиваюсь. Ни в этом, ни в других преступлениях. Надо будет уточнить – занесены ли эти сетевые глисты в Красную книгу… Думаю, что нет.
  И ведь понимаю, что у бородатой женщины мозги даже не козловые… Ну объясните же ей кто-нибудь на пальцах. Когда она вновь начнёт капать слюной на клавиатуру и постить проплаченные по хорошему тарифу тексты интернет-проституток. Типа:
 
«Владимир Владимирович политический Гений»….

Чтобы попробовала сопоставить масштабы. Уголовника Владимирова. И политического Гения Владимира Владимировича. Я ж перед этим гением даже не насекомое. А что то ближе к инфузории. В ту зиму, когда я с ментами в патрульной «Вольве» беседовал… Об неуплате за электроэнергию…  Политический Гений пилил шматками бюджет Ленинградской области, гнал на запад эшелоны с цветметом и контролировал Бандитский Петербург через очкастого кореша Рому Бейленсона – выдающегося русского патриота. Под носом у глуповатого Ксюшиного папы, постоянно косящего взгляд на монитор – как он там выглядит в объективе телекамеры. До Донецкой войны ещё были десятилетия.