Арпеджио

"Эротическое арпеджио" или "Так рушатся мечты". Ранее было опубликовано мною под  псевдонимом. 
История одной эротической фантазии. Нечто ироническое из моей новой книги "Запретный плод"

Предисловие.

Сумасшедший, повёрнутый на музыке собственного сочинения, пианист фантазирует на тему секса втроём. Всё бы ничего, но третьим в его фантазии является РОЯЛЬ. В реальности его мечта сбывается, но с неожиданным ракурсом. Женщина, зная о его фантазии, пытается изобразить всё, как хочется пианисту...

- 1 -
О таких людях говорят: «он родился под счастливой звездой», «поцелованный Богом» и так далее. Аркадия Модестовича, наверняка, тоже поцеловали. В руки. Вернее, руки ему поцеловали и в умненькую макушку, не иначе, так как, Аркадий Модестович был пианистом от Бога. Сей факт не был преувеличен, ибо с юных лет Аркаша довольно сносно музицировал сольфеджио, на радость всем соседям, а потом стал пописывать мелодии и сам. Эти музыкальные шедевры были очень трогательными, с задумчивыми, мечтательными нотками. Ну как тут не порадоваться за будущего Моцарта? И соседи радовались, и говорили Аркашиной маме слова благодарности за такого замечательного сына. Любой матери лестно услышать доброе слово о своём ребёнке, а о таком сыне и подавно.

Время шло, Аркадий с успехом закончил среднюю и музыкальную школу, а затем поступил в консерваторию, после чего оказался вполне востребованным пианистом. Его стали приглашать на различные творческие и музыкальные вечера, где он быстро освоился и стал своим человеком среди прочей творческой публики. К этому времени Аркадий Модестович из хрупкого симпатичного юноши превратился в весьма респектабельного мужчину, не ведающего отказа у прекрасной половины рода человеческого. Но, как ни странно, ни одна из этих прелестниц не заняла в жизни Аркадия Модестовича места более, чем занимала музыка. Как ни старались женщины заполучить в мужья достойнейшего из мужчин, но рояль и только рояль занимал все мысли и мечтания талантливого музыканта. Каждая новая связь приносила ему только разочарования, ибо женщины требовали к себе много внимания, а Аркадий Модестович принадлежал безраздельно только музыке,  и потому оставался по-прежнему безумно одиноким.

Всё чаще известного пианиста с удовольствием приглашали в кинематограф, где озвучивали романтические мелодрамы его трогательными мелодиями. Как ни странно, любовные сцены из этих фильмов, озвученные музыкой Аркадия Модестовича имели ошеломительный успех и нередко в зрительном зале слышались томительные вздохи и громкие сморкания в носовые платки.

Со временем однако Аркадий пришёл к мысли о том, что его весьма пылкая и утончённая натура жаждет не только музыки, но и такого же яркого удовлетворения своих естественных потребностей, что вполне закономерно, для мужчины, что называется в самом расцвете сил. Только вот как решить дилемму между роялем и женщиной – это было для Аркаши непосильной задачей. Так родилась самая сумасшедшая мечта и эротическая фантазия Аркадия Модестовича, в которой присутствовали трое: он, женщина и рояль.

- 2 -
Нет, вы только не подумайте о банальном сексе на крышке музыкального инструмента! Отнюдь! Рояль в фантазии Аркаши занимал как раз главную роль, ибо без него таинство совокупления никак не состоялось бы! А посему, эта самая сумасшедшая мечта выглядела крайне романтично и будоражила естество  Аркадия Модестовича  просто чрезвычайно. Вскоре эта мечта стала буквально навязчивой идеей, которую воплотить в жизнь было и легко и непросто одновременно.

Аркадий видел себя с женщиной в шикарных интерьерах своей комнаты, в полумраке которой зажжены только свечи. Женщина непременно виделась ему изящной, в чёрном облегающем идеальную фигуру платье, отливающем глянцем, совсем как его вожделенный рояль. Это сравнение непостижимым образом соединяло их воедино с роялем и потому возбуждало Аркадия Модестовича необыкновенно.

Фантазия становилась с каждым днём всё более реальной. Женщина сидела в кресле и потягивала рюмочку коньяка, в то время как сам Аркаша импровизировал у рояля. Взгляд женщины пристально следил за его пальцами, нежно касающихся клавиатуры, и ей приходила мысль, что они также нежно могли бы ласкать и её. Его музыка постепенно наполняла женщину, волновала её плоть, и потому она чувственно дышала. Аркадий Модестович видел себя посредником между женщиной и роялем, музыка в его фантазии не должна была прерываться ни на мгновение, иначе рушилась вся идиллия совокупления. Он видел себя сидящим к женщине спиной, как бы догадывающимся о том, что происходит сзади, и это делало импровизацию ещё более чувственной.

В его фантазии женщина, сидящая позади него, уже изнывала от страсти, слушая его музыку и, лаская себя дрожащими руками, неровно дышала. Это всё более волновало воображение Аркадия Модестовича, но не поворачивая ни на йоту даже голову, он продолжал импровизировать.

По ходу пьесы, женщина должна была, подходя к роялю, уронить платье, оно должно было как бы соскользнуть с её точёной фигурки… и, оставшись в одних чулочках, эта дива грациозно, с недопитой рюмкой коньяка, подходила к роялю. Затем, так же грациозно, двигаясь в такт его музыке, обнажённая, должна была возлечь на крышку музыкального инструмента и страстно взирать на Аркадия Модестовича, который не должен был отрываться от инструмента, и продолжать играть, дабы не исчезла интрига.
Далее, женщина, извиваясь от страсти, должна была в такт музыке, передвигаться по крышке рояля и наконец, встать во весь рост и подойти совсем близко, сесть перед Аркадием Модестовичем там, где обычно ставят ноты, и свесить ноги вниз. В это время музыка должна была стать более темпераментной, и, лишь на мгновение, играя одной рукой, Аркаша должен был рывком освободить свой фаллос из брюк. Всю остальную инициативу должна была проявить женщина, ибо полноценный акт совокупления непременно должен был произойти под завершающие аккорды музыки, воспроизводимые двумя руками одержимого маэстро, естественно…

- 3-
Ах, сколько раз эта картина музыкально-эротического приключения виделась изнывающему от долгого воздержания Аркаше! Наверное, любой читатель, имеющий естественные желания и потребности, мог бы лишь посочувствовать одинокому маэстро…

«Мысль материальна» - утверждают сведущие люди, а желание Аркадия было столь велико, что стало буквально, как по нотам, сбываться.
В наш век технического прогресса, когда Интернет даёт широкие возможности для общения, Аркадию не составило труда зарегистрироваться на одном из сайтов знакомств, и, через несколько дней ему несказанно повезло. Он стал общаться с дамой, которая быстро сориентировалась, что мужчина жаждет реализации своей дивной фантазии, и поддержала её, насколько хватило интеллекта у женщины бальзаковского возраста, познавшей многое и многих. Она оказалась довольно неглупой, к тому же, её естество просто жаждало интима, пусть даже с таким странным типом, помешанном на музыке собственного сочинения.

Скрупулёзно и до мелочей уточнив, что Аркадий не является извращенцем и садистом, а так же, здоров и чистоплотен, женщина согласилась на встречу.
Аркаша в свою очередь щепетильно подошёл к вопросу относительно высоты и толщины каблука её туфель, цвета и длины платья и чулков, а так же, выслал Аделине, так звали избранницу, подробную «инструкцию» каким образом и в какой последовательности всё действо должно будет происходить.

Вся эта генеральная репетиция перед желанной встречей потребовала немалых усилий от обоих.
Аркаша достал из плательного шкафа свой парадный смокинг, чёрную бабочку, рукава белоснежной рубашки увенчали сверкающие запонки, из нагрудного кармана смокинга выглядывал краешек белоснежного накрахмаленного платочка, завершали образ сверкающие лаком чёрные туфли и белоснежные носки, которые нельзя было не заметить, когда Аркаша садился за рояль…
Пройдясь по квартире, Аркадий Модестович окинул довольным взглядом своё отражение в зеркалах, поправил в вазе роскошные розы, купленные накануне, зажёг свечи и ещё раз специальной тряпочкой нежно прошёлся по крышке рояля и по клавишам, снимая невидимую пыль. Рояль отозвался немедленно всем нотным рядом, как будто почувствовал важность момента…
Аркаша, благоуханный и трепетный, ожидал прихода своей дивной мечты…

Аделина накануне встречи обзвонила всех своих подруг в поисках платья, которое должно было соответствовать описанию Аркадия Модестовича. Любопытные подружки были немало заинтригованы её предстоящим свиданием с музыкантом, и требовали подробностей. На подробности не хватало времени, тем более, что до сих пор не было найдено платье, в котором Аделине предстояло сыграть важную роль. Наконец, одна из подруг посоветовала ей обратиться в прокат концертных платьев, куда Аделина помчалась без промедления. Платье нашлось не сразу. Её роскошная фигура пятидесятого размера категорически не влезала в узкие наряды сорок четвёртого. Совсем отчаявшись в поисках нужного платья, лишь в третьем прокатном пункте разыскался нужный размер. Платье было шикарное: чёрное, отливающее глянцем, с голыми плечами и тугим корсетом. Аделине, с её грудью пятого размера, как-то не доводилось ранее надевать корсет, поэтому, она смогла примерить его лишь с помощью работницы проката, которая и помогла ей надеть это дизайнерское изобретение.

Оглядев себя в зеркало, Аделина мысленно ругнулась, представив себе раздевание по сценарию Аркадия Модестовича, но это было единственное платье, к тому же, впереди на корсете были крючочки, которые, приловчившись и глубоко вздохнув, можно было расстегнуть вполне быстро...

- 4 -
Далее, примчавшись домой с платьем, Аделина спешно занялась приведением себя в порядок. Маникюр, педикюр, депиляция, причёска, немудрёный макияж… ах, как же изобретательны женщины среднего достатка… Из антресоли была вытащена коробка, в которой уже несколько лет не востребовано пылились туфли на шпильке, и нашлись даже почти новые чёрные чулочки с силиконовой полоской на кружевах… Бельишко тоже нашлось, не шикарное, но чёрное, кружевное, купленное на черкизовском рынке… Однако, в совокупности, все эти приготовления дали желаемый, хоть и несколько бутафорный результат. На зов Аделины немедленно прибежала одна из закадычных подруг, которая, едва переступив порог, восхищённо ахнула:
- Ну, ты даёшь, Аделинка! Прямо жуть, как хороша! Принцесса! Нет, королевна! Правда-правда! – тараторила подруга, затягивая ленты на корсете платья. – Туго, да?! Ничо, потерпи! Зато жуть как хороша! Потом хоть расскажешь про своё свидание-то? Позвони, как вернёшься… - с этими словами подруга уже закрывала за собой дверь…
Глянув на часы, Аделина засуетилась – время явно поджимало, и,  вздохнув, она вызвала такси.   
Осторожно спускаясь по лестнице с третьего этажа, женщина придерживала подол платья. Уже сейчас Аделине стало понятно, что ей предстоит настоящая экзекуция: туфли нещадно жали ногу, а непомерно высокий каблук держал ступню в таком диком напряжении, что Аделина невольно представила себя умирающим лебедем на сцене большого театра, тем более, что тугой корсет стеснял дыхание просто невыносимо…

Таксист был сражён наповал, возомнив, что везёт на светский раут, как минимум, английскую королеву, которая восседая на заднем сидении его российского авто недовольно морщилась и, закусив губу, молчала всю дорогу, а замешкавшись на выходе из такси, надевая туфли на отёкшие ноги, с благодарностью приняла протянутую руку таксиста, чтобы выйти из автомобиля.

Поднимаясь на двадцатый этаж фешенебельного дома, в котором жил  Аркадий Модестович, Аделина растерянно разглядывала своё отражение в зеркале лифта. Затем, порывшись в сумочке, достала губную помаду, аккуратно подчеркнула яркую линию рта, поправила бижутерию «под золото» и улыбнулась. Теперь она нравилась себе. И, пожалуй, можно было даже поставить под сомнение физические муки женщины от всего этого внешнего роскошества…

- 5 -
Аркадий Модестович распахнул дверь в квартиру сразу же, как только Аделина вышла из лифта. Смешанные чувства были на лице у обоих, ибо реалии немного не соответствовали их ожиданиям.

Аркадий увидел отнюдь не хрупкую, нежную диву, а увесистую даму, которая выглядела в целом неплохо, но её роскошный бюст был явно великоват в его понимании, да и ростом женщина была на полголовы выше…

Аделина тоже выглядела растерянной, но продолжала улыбаться, войдя в непривычную для себя роль королевы. Перед ней был мужчина среднего роста, полноватый со смешным животиком, так забавно выпирающим из-под чёрного смокинга. И весь этот чёрно-белый прикид делал Аркадия Модестовича похожим на пингвина. Впрочем, у него было довольно симпатичное лицо и выразительные глаза…

Разглядывая друг друга в упор, и напряжённо улыбаясь, они говорили друг другу вежливые слова приветствия и уже заходили в апартаменты маэстро.

Чтобы немного разрядить обстановку, Аркаша сразу же повёл даму к столику, на котором стояли фрукты, коробка с шоколадными конфетами и бутылка армянского коньяка. После пропущенных пары крохотных рюмочек коньяка обоим стало немного проще. Женщина стала более красивой, а мужчина - более привлекательным.

Развлекая даму светской беседой маэстро говорил о сонетах, пассажах и аккордах. Дама с умным лицом кивала, и помалкивала, улыбаясь. Все эти пассажи были для неё китайской грамотой, ибо Аделина не являлась поклонницей классической музыки.

Налив по третьей, Аркадий Модестович решил, что пора воплощать задуманное, причём немедленно.
 
Придя к такому бесповоротному решению, Аркадий Модестович решительно сел за рояль. Сзади него, как это было задумано, сидела женщина, потягивая рюмку коньяка, и с вожделением смотрела на него, слушая дивную музыку и доходя до экстаза. Маэстро потихоньку входил в раж, а его воображение дорисовывало недостающие штрихи эротического приключения. Сейчас должна была сбыться его мечта, и Аркаша играл самозабвенно, увлечённо, страстно. Аделина уже не казалась ему настолько неуместно большой, а её восхищённый взор подтверждал: он – гений!!! И сейчас свершится ЭТО…

- 6 -
Сзади маэстро сидела женщина, которая уже задыхалась… от тугого корсета и морщилась от невообразимой боли тесных туфель. Чтобы как-то расслабиться и действовать строго по сценарию, Аделина снова и снова украдкой подливала себе коньяку. Так как закуска была несущественной, то от приличной дозы коньяка женщина скоро почувствовала себя более комфортно.

Осознавая свою ответственность за данное обещание, в какой-то момент Аделина поняла, нужно действовать. Маэстро продолжал играть на рояле, даже не поворачивая голову в её сторону. Это обстоятельство было обидным, и Аделина потихоньку начинала злиться:

- Фигли я «чистила пёрышки», если он, гад такой, даже не смотрит на всю эту красоту?! - Употребив ещё рюмочку коньяка, женщина сняла тесные туфли и блаженно улыбнулась. Затем не без усилий расстегнула корсет, выпустив наружу роскошную грудь, и решительно встала. В руках у неё опять была рюмка коньяка. Удерживая равновесие и волоча за собой платье, Аделина подошла к роялю. Казалось, маэстро даже не обратил на неё внимания, и это было вдвойне  обидно.

Бросив возле рояля скомканное платье, Аделина попыталась взгромоздиться на крышку рояля. Ей удалось это не сразу, лишь только после того, как она допила коньяк. Распластав руки на крышке музыкального инструмента, Аделина навалилась на него грудью и стала карабкаться ногами. Получалось плохо. Ноги в чулках скользили и женщина смешно елозила по поверхности рояля, тем не менее продвигаясь к цели. Цель была относительно рядом. Там, внизу, сидя на кругленьком стульчике, сидел смешной пингвин и растопыренными пальцами лупил по клавишам, глядя только на эти самые клавиши, а не на неё, Аделину.

Уже подползая к тому месту, где находился маэстро, увлечённо играющий свои пассажи, женщину вдруг разобрал смех. Сейчас ей предстояло каким-то образом тр@хнуть этого пингвина, но как? Это решение в её голове как-то запаздывало…
В какой-то миг своего музыкального экстаза Аркадий Модестович отвёл глаза от чёрно-белых клавиш рояля: перед ним на крышке рояля стояла пьяная Аделина. Гримаса ужаса исказила его лицо, Аделина испуганно икнула, потеряла равновесие и завалилась на Аркадия Модестовича…

- Так рушатся мечты… - мелькнула отчаянная мысль в голове Аркаши, теряющего сознание под тяжестью рухнувшей на него женщины…