Соприкосновение ч. 5 глава 6

Глава 6

Водопьяну сегодня везло. Милостыню перед праздником подавали на улице хорошо и он, увязав съестное в узелок, добрел к своей свалке беспрепятственно. Подмышкой в пузатой бутыли коричневого стекла бултыхалось дешевая сливовая брага, что не могло не греть его исстрадавшуюся, иссохшую в тяжком посте душу.

Это было его место. Он свято охранял его от посягательств другими нищими, тем более в местном кругу его считали кем-то вроде прорицателя и местной знаменитостью, памятуя о случае с «орком» и «гарпией» прошедшей осенью.
Расположившись в деревянном коробе, приволоченном сюда еще зимой, он разложил дары жизни перед собой на тряпице и уже хотел было приступить к трапезе, как внимание его отвлек шорох у стены.

Спрятав еду в дальний угол коробки и вооружившись суковатой палкой, что лежала тут же, он, откинув тряпицу с проема вылез посмотреть, что случилось. Кто мог нарушить его покой? Неужто какой-то новенький посягнул на его территорию?
У стены, завернувшись в бесформенную дурно пахнущую хламиду сидел человек.
— Эй, это мое место, — потрясая оружием крикнул Водопьян, — Пошел прочь, тут давно занято!
Незнакомец слепо вытянул руки показывая, что безоружен и заводил ими по воздуху.
— Не бей меня добрый человек, я не причиню тебе вреда, — прохрипел он.
—Ага, все так говорят, — буркнул Водопьян, но, однако палку опустил и подошел ближе.

Даже в наступивших сумерках было видно, что лицо незнакомца обезображено гнойниками и струпьями, а глаза слепы. Вернее, окончательно слеп только один – левый глаз, а правый затянут белой пленкой лишь наполовину. Но и так понятно, что мужчина почти ничего не видит, особенно в темноте.
— Я не причиню тебе вреда, — прохрипел он, — Только посижу, а как рассветет уйду.
— Да у тебя вся рожа в струпьях! — ахнул Водопьян подойдя еще ближе, — А ну пошл прочь, еще заразы мне тут не хватало!
Он вновь замахнулся на него палкой.
— Не гони меня, — захрипел незнакомец, прикрываясь искореженными болезнью, замотанными в грязные тряпки руками, — Я не заразный!
Он попятился еще дальше от Водопьяна, отползая по стене вбок, всем своим видом показывая, что безобиден.

Водопьян переступил с ноги на ногу, сплюнул. Пусть его.
— Если утром я тебя тут увижу, то пеняй на себя, — буркнул Водопьян и потрясая для острастки палкой в сторону прокаженного, пошел в свое убежище. Вот еще принесла нелегкая!
Ночь была ветреная и сырая. Дождя не было, но облака висели низко, не пропуская света Месяца и Нэи.

Окончательно продрогнув, Водопьян вылез из коробки и разрыв мусор в углу тупичка, принес немного сухого плавника. Кинул его в дырявый котел, поджег.

Дрова и горючий камень, какими пользовались жители города были для Водопьяна пределом мечтаний. Поэтому нищие или просто бедные слои населения ходили на море за плавником. Всем не хватало, поэтому драка за него была не на жизнь, а на смерть. Но Водопьян сегодня был добр, главным образом потому что был сыт.
Пламя сначала слабое, тут же раздул ветер, стало теплее.

Водопьян посмотрел в угол, где сидел прокаженный. Теперь он, завалившись на бок бездвижно лежал словно гора истлевшего тряпья.
Процедив ругательство Водопьян окликнул его.
— Эй, ты, замерз небось, иди, погрейся.
— Спасибо тебе, добрый человек, — тут же прохрипел незнакомец, словно того и ждал. Придвинулся ближе, ориентируясь на яркий свет.
Водопьян посчитав, что завтра еще чего-нибудь непременно раздобудет поесть и выпить, взял бутыль, где на дне еще оставалась наливка и остатки хлеба. Что такое голод и холод он знал не понаслышке.
— На вот, ешь, —  стараясь все же не приближаться, кинул краюху еще мягкого хлеба тому на колени и быстро поставив бутыль у ног незнакомца, переполз на подветренную сторону котла. Мало ли?

Прокаженный нащупал бутыль, потом хлеб и съев половину предложенного, вторую засунул под свою необъятную хламиду.
«Правильно, кто ему убогому еще-то подаст. Небось шпыняют все, грязью да навозом закидывают». — Проникшись сочувствием к убогому подумал Водопьян.
— Допивай, я все равно после тебя из нее пить не стану, -- честно признался он.
— Как звать тебя, добрый человек? – отпив кислухи из бутыли, спросил калека.
— Все Водопьяном кличут.
Как только он произнес свое имя, Водопьяну показалось, что незнакомец вздрогнул. Но может, он вздрогнул от ветра что гулял по тупичку? — А тебя как звать? – поинтересовался он вслед.
— У меня нет имени. Я не живой и не мертвый, — уныло прохрипел незнакомец.
— Это как? У всех есть имя, мамка ведь тебя нарекла как-то? Меня вот тоже не всегда Водопьяном звали.
Незнакомец горько усмехнулся.
— Когда заболевают той болезнью что у меня, то обрекают на смерть и лишают имени.
Водопьян крякнул, — Это как?
— Отводят в храм Всех Богов, кладут в гроб, потом служат заупокойную Марре, относят на кладбище и присыпают землей, а потом говорят: «Ты не живой, ты мертвый для всех нас». После этого они уходят навсегда.
— И когда ты заболел? – Проникшись сожалением к прокаженному спросил Водопьян.
— Как четырнадцать сравнялось, так и… странствую, — подобрал верное слово незнакомец, — А есть ли у вас в городе храм Всех Богов? Слышал, там есть специальный лазарет для таких как я?
Водопьян помолчал, задумавшись не спеша отвечать.
— Постой, вдруг осенило его, — А как тебя в город пропустили? Знаю, только перехожих проповедников пускают, да блаженных прорицателей могут пропустить, если чего правильно страже предскажут. — Водопьян покосился на свою палку, — А ты на них не больно-то похож. Да раньше и я тебя такого красивого не видал. Я тут всю окрестную братию ночью по походке отличу. — Гордо выпятил грудь Водопьян.
Прокаженный как-то странно усмехнулся.
— Хочешь предсказаний?
— А что, умеешь? – подался вперед Водопьян, тут же забыв о подозрениях, глаза его азартно блеснули в свете пламени.

Незнакомец прикрыл незрячие бельма, несколько раз глубоко вздохнул и начал раскачиваться взад-вперед.
— Когда проснется тот, кто спал две тысячи круголет, когда с неба на город падет огонь, когда придет Белая Дева и подобный сразиться в небе с подобным, тогда свершиться пророчество и круг замкнется. Наступит эра благоденствия.
— Вот это да! – восхищенно прошептал Водопьян, даже на мгновение не допуская, что его могут обманывать — А мне можешь что-нибудь предсказать?
— Скоро будешь богат. — С усмешкой ответил прокаженный.
Водопьян разочарованно махнул рукой.
— Брешешь! – равнодушно отозвался он. – Разве что новыми вшами обзаведусь, — горько пошутил он над собой.
— А ты что же, тут живешь? – спросив немного помолчав прокаженный, — Что, у тебя нет никого?

Водопьян тяжело вздохнул. Ему почему-то вдруг захотелось рассказать о себе. Наверное, потому что он чувствовал что-то родственное с этим прокаженным. Водопьян также, как и он был призраком для остальных людей. Не живой и не мёртвый. Как брошенный в сточную канаву мусор, как грязь на обочине.
— Один я теперь. А когда-то дом был, жена, сын. Жена померла, сын женился, а потом заболел и умер. Детей они с невесткой не нажили. Невестка вышла замуж еще раз, а меня чуть со свету не сжила. Напоила отравой какой-то, да в лес отвезла. Но не рассчитала, зараза, очухался я, — Водопьян зло сплюнул в огонь, — отлежался несколько дней у ручья, (хорошо летом дело было, а так бы околел и оголодал), да домой побрел. Прихожу, а там уже другие люди живут. Всего нэя минула, а эта стерва успела дом продать и уехать с новым хахалем.
— И что-ж, никто из соседей тебя не опознал?
Водопьян махнул рукой.
— Какие соседи? У меня небольшая ферма была. На десятки аров вокруг никого. Вот я в город побираться и подался.
Прокаженный вздохнул.
— Не бойся, твой хлеб не отберу. Если нет при вашем храме лечебницы, как пришел, так и уйду.
— Да, Храм Всех Богов на берегу моря стоит. Если хочешь завтра провожу, — неуверенно предложил Водопьян. Все-таки страшной болезни незнакомца он побаивался. Не хватало подцепить.
— Спасибо тебе Водопьян, — хрипло прошептал незнакомец, — Не стоит, я сам.
Водопьян хотел еще что-то спросить, но прокаженный свернулся калачиком у почти прогоревшего огня и смежил тронутые болезнью красные веки.

Водопьяна тоже морил сон. Он переполз в свой короб, гордо именуемый спальней и забылся тяжелым сном. Ох, не надо было все это вспоминать к ночи.
Проснувшись утром, Водопьян прокаженного рядом не обнаружил, зато прямо перед ним на подстилке лежали пять серебряных и три золотых гирика с профилем гарда.
— Чудеса! Это-ж целое состояние! – прошептал, удивившись Водопьян. Почесал немытую всю зиму голову и запрятал деньги подальше, протерев их тряпицей, а оную потом сжегши.

***
Побег


Альбитиарн в задумчивости слез со стула и спрятав кусочек печенья за широкий отворот манжеты, улегся на кровать. Сон конечно же не шел.

Утром пришел Лоферт. Как всегда, осмотрел уже хорошо затянувшуюся рану на затылке, прощупал пульс и оставил лекарства. Раньше Альбитиарн безразлично принимал все, что давал лекарь, но сегодня почему-то в первый раз отказался. Не хотелось рисковать. Потому, как если его захотят усыпить, то пиши пропал его побег. Поэтому он только сделал вид, что проглотил шарик снадобья, а сам спрятал его между десной и щекой. Запив по обычаю водой Альбитиарн продемонстрировал чистый рот, (как в детстве, когда нянька потчевала его горьким лекарством от простуды). Лоферт удовлетворившись покинул его. Как только лекарь вышел, пленник выплюнул лекарство и прополоскав рот водой вздохнул с облегчением.
Немного побродив по комнате, Альбитиарн сделал вид, что снова лег в кровать. И не
зря.

Через долю времени дверь его узилища отворилась и все тот же лекарь вновь осмотрел его лежащего на кровати. Прощупал пульс, приподнял веко, послушал дыхание. Альбитиарн расслабился, дышал глубоко и спокойно войдя в то особое состояние при котором истинные эльфы придаются покою. Удовлетворившись результатом, а это Альбитиарн понял по облегченному выдоху врача, тот вышел из комнаты, сказав страже чтобы его светлость не беспокоили – он-де проспит до завтрашнего утра. А если проснется и попросит воды, то дать ту, что он оставит в графине. Альбитиарн услышал звон стекла и журчание переливающийся в него воды. Страже лекарь наказал не пить из этого графина и удалился.

Альбитиарн провалялся в постели ровно до того момента, пока стража за дверью не стала меняться. Глазок в двери два раза блеснул и это означало, что утренняя стража сдала пост вечерней. Теперь у н их будет обед, а значит две доли времени у него есть. По обычаю, свернув валик из одеяла род покрывалом, пленник сполз на пол и затаился под кроватью.
Как только он услышал стук знакомой монетки, то высунулся из-за кровати и помахал рукой.

Метнув взгляд на глазок, он быстро перебрался на стул, залез на него с ногами и вытащив из-за манжеты кусочек печенья немедля отправил его в рот.

Как только он проглотил его, все в комнате начало меняться. Стены и потолок поползли в стороны, расширились, увеличиваясь в размерах. Разбежались подлокотники стула, кровать выросла до размера небольшой площади. Звуки стали громче, и он услышал, как стражники весело переговариваются за стеной, как скрипят их начищенные сапоги и челюсти перемалывают пищу. Он учуял как льется в стаканы добрая пенная хмелевуха, как пахнет свежеиспечённый хлеб и что у стражи сегодня на обед мясная кулебяка. У Альбитиарна призывно забурчало в животе. Ведь кроме стакана воды он сегодня еще ничего не съел.

Он посмотрел вверх, туда где на высоте, казалось несколько десятков аров над ним темнел провал воздуховода. Оттуда уже бежала ему навстречу толстая, грубая, волосатая веревка. Залезть по ней что нечего делать – решил про себя Альбитиарн.

Опустил глаза вниз и увидел вместо привычных рук маленькие лапки с острыми розовыми коготками, серую шестку на животе и опавшие с уменьшегося тела никому теперь не нужные вещи. И тут Альбитиарн понял, что остался без одежды. Она ведь останется тут на стуле, тогда как он будет за пределами комнаты. Однако отступать было поздно. Лучше голым на свободе, чем одетым в плену. Альбитиарн сделал несколько движений и неожиданно для себя оказался на спинке стула. Тут и до веревки осталось всего ничего. Задние лапки спружинили, острые коготки зацепились за грубое плетение волокон, и он в два счета оказался наверху, прямо перед огромным лицом Демира. Тот весело ему подмигнул и шепотом поздоровавшись, оттопырил нагрудный карман рубашки. Альбитиарн с удовольствием прыгнул внутрь. Демир свернул веревку, повесил ее на шею, поправил мешок за спиной и растворился во тьме воздуховода. Мерно покачиваясь в такт движениям волшебника Альбитиарн поплыл вниз.

К облегчению Альбитиарна Демир прихватил с собой запасной комплект одежды.
— Прошу простить меня, совсем забыл Вам об этом сказать, — повинился он перед Альбитиарном, когда тот стоя голый на каменном полу подвала приплясывал от холода.
— Сам хорош, можно было и догадаться, — буркнул полуэльф натягивая чистое чужое белье. Когда с одеждой было покончено, он с готовностью протянул руку волшебнику.
— Ну, что-ж, еще раз приятно познакомиться, — я бывший гард Вейли. Альбитиарн Маэн. И я в неоплатном долгу перед вами, Демир.
Волшебник растерялся, но тут же с готовностью подал свою ладонь.
— И мне приятно. Я всего лишь маг и преподаватель академии Демир Повилика. Пойдемте, тут не далеко, — позвал Демир, чтобы скрыть замешательство и оставить обмен любезностями на потом.

Они спустились уже известным ходом и направились в сторону берега моря.
Альбитиарну немного жали сапоги, но после того как он пару раз наступил в лужу, кожа потянулась и ноге стало комфортно. Неужели он на свободе? И что теперь делать дальше?

***
Праздник воздухоплавов

Постукивая палкой по булыжной мостовой прокаженный продвигался в потоке людей по площади города. Толпа брезгливо расступалась перед ним, давая несчастному беспрепятственно пересечь площадь.

Окруженная со всех сторон административными и жилыми зданиями площадь напоминала большой цирк, на котором разворачивались разнообразные городские действа. Словно четыре маяка по сторонам света возвышались ее главные постройки. На севере рифлеными зубцами вздымалась вверх башня академии магии, на юге башня с часами, на западе ступенчатая пирамида парламента, а с востока на побережье главный вход в Храм Семи Богов, туда и стремился прокаженный

Разбивая прозрачный воздух солнечного утра, в середине площади звонко стучали молотки, чувствовался запах свежих смолистых досок — это сооружался помост для казни. После нее на помосте обещали быть акробаты прибывшего вчера бродячего цирка, местные музыканты, а потом шуточная лотерея.
На казнь обещал быть его светлость Вугард Ноар, а также его заместитель и почти супруга Ирна Уинд из Вифина. Так что напротив помоста мастерили ступенчатые сиденья и места для знати огороженные высоким забором и занавешенные гербами сопредельных гардаланов.

Народу с утра на площади было уже изрядно — планировалась ярмарка. Лотошники раскладывали свой товар на переносных столах, загодя поставленных еще вчера и пронумерованных. Специально отряженные от занятий приглашенные маги-студенты развешивали в воздухе яркие флажки и магические шары, которые зажгутся с наступлением темноты.

Прокаженный добрался до ступеней храма и плотнее завернувшись в обноски, постарался слиться с прибывающей толпой местных попрошаек. Он молча устроился в уголке между колоннами, поставил для вида пустую кореженную кружку для подаяния и даже попробовал вздремнуть. Смотреть пока было не на что. Хоть левый глаз действительно ничего не видел кроме света, правым он все же различал мутные силуэты предметов и распознавал движение.

Плотники тем временем закончили приготовления и их молотки смокли. Вместо них прибыли музыканты. Расположившись рядом с ложей Вугарда, они начали настраивать инструменты перебивая звуком расстроенных инструментов гомон сотен людей. От возникшей какофонии прокаженный сморщился, а после первых аккордов подумал: «Ни хрена они играть не умеют». Проказа проказой, но слухом он обделен никогда не был.
«Хм, если прибыл оркестр, то тут затевается нечто большее чем казнь», заинтересованно подумал прокаженный. Как и у всех людей, обделенных даром зрения он слышал иногда больше чем зрячие и выводы делал соответствующие.
Время шло, люди прибывали на площадь. Прокаженный спрятался в самую тень, опасаясь, что его язвы будут слишком заметны при ярком свете солнца. Как не удивительно, но его мятая кружка мало-мальски наполнилась монетами. Но опустошать он ее не спешил.

Оркестранты фальшиво дули в трубы, визжали скрипки, опаздывая на полтакта стучали барабаны. Положение спасал гомон людей вовсю торгующихся, нахваливающих свой товар и напрочь глушащий музыку. Площадь заполнилась запахами квашеной капусты, моченых яблок, свежей выпечки, жаренных гусей, потом людей, запахом лошадиного навоза и перемолотой их подковами соломой. Торговали всем, что не успели съесть за зиму, что заботливо сохранили специально для весеннего торга.

В миски нищим какой-то добряк положил по моченому яблочку. Комментарии со всех сторон посыпались довольно различные от пожелания долгих лет жизни, до направления в сторону морковых ледников. Из чего прокаженный сделал вывод о реальный степени голода некоторых неимущих. Сам он с удовольствием отведал дар доброго горожанина и уверился еще в одном – хорошего бесплатно не подадут.
Солнце поднималось все выше, ярмарка медленно шла на спад. Лотошники собирали товар, подсчитывали выручку и оставляя после себя на мостовой мусор и навоз медленно убирались восвояси.
Пришла пора казни.

Доставленного сегодняшней ночью из Амри несчастного «козла отпущения» и по совместительству главного мастера кузнечной артели везли в железной клетке, вмонтированной в телегу. Она уже появилась со стороны городской тюрьмы. Пленник – мужчина средних лет, со спутанными волосами и недельной щетиной смотрел в одну точку прямо перед собой. Глаза, заполненные ужасом и неизбежностью, на лице, выражавшем крайнюю степень оцепенения. Одетый в одну нательную рубаху и рваные штаны, на его руках красовались кандалы. Чернь и голытьба бежали следом, бросаясь в него камнями, лошадиным навозом и гнилыми овощами. Но тому, казалось, было все равно. Он вяло отворачивался от летящей в него скверны безмолвно снося унижения.

Люд побогаче выходил на улицы, балконы, высовывался из дверей, чтобы просто поглазеть на преступника. Упиваться мучениями других, многим было неприятно, поэтому ограничивались сочувствующим любопытством. Площадь быстро заполнилась бурлящей, гомонящей толпой. Казней не было уже очень давно. Успели и отвыкнуть, и соскучится.

Вугард пригласил самого гарда Амри — Тернефа Орфри, дабы тот сам свершил казнь. Как тот не открещивался, стараясь проявить свою лояльность одновременно не теряя достоинства, но не мог уступить настоятельной «просьбе» Вугарда.

В это же время со стороны Белого Дворца подъезжала процессия Вугарда Ноара. Впереди и по бокам его кареты плотным строем следовала охрана на лошадях окруженная для пущей безопасности тяжеловооруженными пешими ратами

Рядом сидящий нищий углядел на крышах стрелков с луками и арбалетами.
— Ишь, ты! Кого это Вугард так боится, что столько охраны повыставил? — риторически задал вопрос попрошайка справа. Спокойный баритон звучал насмешливо.
— А не твоего ума это дело – одернул его второй, — Уж сам небось был бы богат тоже не меньше опасался.
— Негоже прятаться от людей, которые его кормять, — прошамкал старый патлатый дед, сидящий на ступеньку ниже, — Вот помню батюшка евойный, тот завсегда токма на лошадке единой в окружении стражи с ворот замка выезжал. Любили его все, ужасть как. Добрый был…
— Да захлопни варежку старый хрыч, — одернул его попрошайка помоложе, — У этого хоть мощь за плечами, смотри, всех съединил, мы теперь такой силищей всех ельфов перебьем!
— Молчал бы лучше. Что тебе с той силы, если ты на паперти подаяние просишь? — спорил с ним обладатель бархатного баритона, совсем не вяжущегося с образом нищего.
— Так подавать лучше будут! – захохотал молодой.

Их глубокомысленный спор прервал рев труб. Потому как в данный момент Вугард выходил из кареты, помогая спуститься Ирне. С другой стороны, незаметной тенью следовал Альберус Вадбронд.
— Во, смотрите! Краля-то новая у него, ничё так, красивая — одобрил молодой.
— Уж тебя не спросили. – вновь съязвил оппонент с баритоном.
— Что там касатики происходит то? — подал голос дед, — Вижу плохо, может расскажите старичку?
— Расселись все, сейчас преступничка выводить будут, — ответствовал баритон.
— Да, шутки с Вугардом не пошутишь, вишь, как быстро к порядку призвать смог. В следующий раз небось сталь хорошую лить станут, —- одобрил молодой.
— Крайнего нашли, вот и делов-то — тихо буркнул баритон.

Тем временем несчастного поставили на колени посреди помоста привязав руки к двум столбам по бокам. Пока это происходило даже сквозь гул топы было слышно, как тот просит снисхождения у гарда, и объясняет, что ни в чем не виноват. Палач запрокинул несчастному голову назад, фиксируя в специальных тисках, распорами закрепил разинутый рот. Отчего, бывший уже мастер артели испустил дикий, нечеловеческий вопль и забился в истерике. Вышел глашатай и зачитал список преступлений несчастного, который оказался всего из одного пункта, но приравнивался к измене гардару и лично его светлости Вугарду Ноару и Тернефу Орфри, а соответственно карающийся смертью.

У помоста давно развели огонь и поставили котел в котором медленно плавился металл. Стоящий рядом маг поддерживал нужную температуру плавления.
Прокаженный ничего не видел, но все равно отвернулся, когда нечеловеческий вопль, а потом хрип подсудимого захлебнулся в реве толпы.
— Отмучился родимый, — сострадательно прошамкал дед.
— Так ему и надо, — оспорил молодой, — В следующий раз подумают прежде чем поставлять нам плохой металл.
«Баритон» вздохнул и было слышно, как он плотнее запахивается в лохмотья. Хоть сегодня и было солнечно, но ветер с моря довольно неприятный.
— Эй! — услышал прокаженный рядом с собой возмущенный вопль «молодого», — А ты кто таков будешь? Тут наши места!
Слабый глаз прокаженного разглядел рядом с собой замотанные в тряпки, изношенные ступари попрошайки. Он ничего не успел ответить, как «молодой» заверещал
— Да ты поганый весь! Смотрите, ребяты, у него харя в струпьях … Зараза!, — шарахнулся в сторону он.
— Я не зараз….!
Вопль прокаженного потонул в возмущенном вое толпы попрошаек.

Его кружку кто-то наподдал, рассыпая по ступеням храма медь и олово монет, пуская в недалекое путешествие недоеденное мочёное яблочко. Тут же на спину обрушился чей-то костыль. Скорее всего того «молодого», что притворялся хромым. Прокаженный метнулся в сторону, но сослепу врезался в колонну, сзади в него с разбегу налетел «молодой», и тут же с воплем отвращения шарахнулся в сторону, отряхиваясь от скверны вонючего тряпья.
— Бей его, ребяты!

На призыв откликнулись несколько человек и в сторону несчастного полетели пустая тара, моченые яблоки, огрызки от них, а потом и несколько камней с тротуара. Кидали издалека, подойти ближе страшились. А вдруг заразятся?
— Да будет вам, — рыкнул на них «баритон», — А ты действительно уходи, — услышал прокаженный его голос совсем рядом, — Не видишь, боятся тебя, мил человек.
Прокаженный понял, что мужчина отгородил его собой от толпы.

Несчастный согласно кивнул и постукивая палочкой впереди себя, побрел прочь.
Да и действительно, засиделся он что-то. В конце концов храм ему и не был нужен. Он ориентировался на него как на маяк, как на отправную точку своего путешествия.

Он слышал, как тяжело и гулко упало тело казненного мастера кузнечных дел на деревянные доски помоста, как Вугард с помощью заклинания Альберуса усиливающего голос поздравил граждан с праздником и возвестил о своей помолвке с леди Ирной. Как возликовала толпа за его спиной, как визгливо заиграли скрипки, басовито загудели трубы, опять с опозданием на полтакта зарокотали барабаны. Праздник продолжался, но не для него.

Вскоре гул толпы стих, а под ногами захрустела мелкая галька морского берега. Пахло солью, водорослями, выброшенными на берег после вчерашнего шторма, разогретыми на солнце камнями и свободой. И если бы кто-то со стороны сейчас наблюдал за прокаженным, то наверняка заметил, как его спина медленно выпрямилась, а поступь сделалась уверенной. Он уже не прощупывал палкой дорогу впереди себя, быстро удаляясь по линии прибоя к ближайшим скалам.
Было наверно около полудня, когда он уставший от постоянных спусков и подъемов очутился у маленького, можно даже сказать малюсенького заливчика, в котором наблюдалась пещерка. Скала, нависшая над ней, отлично спасала и от весеннего солнца, и от ветра.

«Доброе место для отдыха» — подумал он и устало плюхнулся на мелкие камни. Они звонко хрупнули под тяжестью тела глуша усталый выдох. Размотал левую руку, доставая из-под объемной своей хламиды плотный сверток и раскладывая на камнях нехитрую снедь: ржаной хлеб, окорок, козий сыр плоскую флягу с вином, ко всему прочему к трапезе добавилась краюха сдобы, поданная Водопьяном. Брезговать едой не стоило — ее и так мало. Вздохнув, он быстро перекусил и спрятав все обратно под обноски откинулся на теплый бок скалы.

Магию он почувствовал тем шестым чувством, что всегда было ему присуще. Неожиданно в области шеи расползлись холодные, неприятные колющие мурашки. За ним следили. Всё, что он мог сейчас сделать - это вслепую, наобум послать энергетический шар себе за спину.

Его атака была благополучно отбита и знакомый голос строго предупредил.
— Еще одно движение, и я снесу тебе голову.
— Я безоружен, — поднимая вверх руки, но пока не поворачиваясь лицом ответил прокаженный
— Магия и есть оружие, — назидательно буркнул незнакомец за спиной связывая его энергетическими нитями по рукам и ногам.
Прокаженный почувствовал, как его тело наливается свинцовой тяжестью и немеет. Все что попрошайка сейчас мог сделать — это только говорить.
Мужчин оказалось двое, и они подошли чтобы взглянуть на него.
— Это всего лишь несчастный прокаженный, — обратился высокий шатен к тому, кого успел опознать прибывший.
— Демир, я не причиню вам никакого вреда, снимите же свои магические путы, — поморщился калека. Демир вздрогнул от звука своего имени услышав в голосе незнакомца еле заметные капризные нотки. Так говорить мог только тот…
— Я знаю тебя?
— Несомненно. – Передернул плечами незнакомец. Хорошо поставленный голос звучал уверенно, как у человека, который привык отдавать распоряжения, — Магический шар я пока сотворить все равно не смогу. И так потратил на него все накопленные силы.
То, как незнакомец (или все-таки знакомый) вел себя, натолкнуло волшебника на определенные мысли. Что-то в нем было до боли знакомое, но что, он пока уловить не мог.

Нищий задорно улыбнулся в упор смотря на Демира бельмами глаз, обнажая щербатые гнилые зубы и воспаленные десны.
— Ну, все еще боитесь?

Блокируя на всякий случай и так слабый магический дар незнакомца, Демир отпустил его и отошел на пару шагов.
— Не ожидал вас увидеть так далеко от академии магии, — скидывая грязную (или казавшуюся грязной?) одежду усмехнулся прокаженный. Хламида тяжело осела на камни вместе с содержимым заплечной сумы, что по совместительству была горбом незнакомца. Под обносками оказалась довольно опрятная одежда горожанина среднего достатка.

Демир разозлился.
— Долго вы намерены играть в кошки-мышки? – рявкнул Демир, окружая прокаженного «сферой непроникновения» от которой он не сможет самостоятельно освободиться. Но казалось незнакомца это нисколечко не смущало.
Он, словно шапку снял с головы бинты вместе с грязными волосами, выбивающимися из-под них. Стало хорошо видно обезображенное струпьями лицо, но на голове оказались совершенно чистые, блестящие хоть и примятые светлые волосы. Словно в корзинку, внутрь «шапки», полетели оказавшиеся вставными тончайшими стекляшками бельма с глаз и вставная челюсть. Накладная бутафорская кожа, отваливаясь кусками полетела туда же. Приклеенные к черепу на специальный гримерный клей и закрытые накладными обычными, обнажились заостренные эльфийские уши… и Демир сразу понял кто стоит перед ним.
— Эроль? Какого…

Эроль Рогрин театрально поклонился, подавая Демиру руку.
Демир отшатнулся, не спеша ее жать. В голове промелькнула шальная мысль о том, что Вугард все же добрался до него с помощью советника.
Рогрин понял в чем дело.
— Не бойтесь меня Демир, я теперь не больше чем призрак, — С грустной иронией обронил Эроль, — Как не удивительно, но мы теперь в одной лодке.
Демир молчал, обдумывая сказанное Эролем.
Стоявший все это время за спиной волшебника Альбитиарн первым пожал руку Эролю.
— А-а-а, добрый день Ваша Светлость, — без малейшего сарказма, душевно поздоровался Эроль, — Я рад, что вы все-таки выбрались.
Эроль абсолютно непринужденно, словно он сам организовал эту встречу, уселся на свое старое место, жестом приглашая остальных.
— Ну, что же вы, Демир, не съем я вас. Если вы соизволите присесть, то я все объясню вам, а то постоянно задирать голову вверх крайне неудобное дело.
И Эроль рассказал.

… И что же произошло дальше? – заинтересованный рассказом спросил Демир.

Эроль горько усмехнулся, демонстрируя перевязанную кисть. Он бережно размотал еще кое-где пропитанные сукровицей бинты показывая отрубленный мизинец. Ладонь опухла, была красной и воспаленной. Он вздохнул, отводя глаза в сторону линии горизонта. Солнце стояло в зените заливая морскую гладь белым сиянием.
— Уррис меня удивил, — задумчиво обронил он, — Я думал в моем положении не может быть друзей. Хотя… он просто мог вернуть долг.
Демир деликатно отвернулся, пока Эроль наматывал бинт обратно на покалеченную руку.
— Как вам удалось провести Вугарда? – участливо поинтересовался Альбитиарн.
— Уррис пришел не один, с ним был один из следопытов. Уж не знаю, чем тот не угодил Уррису, что он решил от него избавиться.

***

Уррис очень аккуратно ткнул Элвина в основание черепа. Крови почти не было. Только небольшое пятнышко на внутренней стороне воротника.
Шпион откинул капюшон с головы.
— Надо спешить ваша светлость, переодевайтесь.

Эроль  с облегчением, коротко кивнул. Вдвоем они раздели бездыханное тело следопыта и теперь уже бывший советник переоделся в чужую одежду.
— Теперь самое главное и болезненное.
Серьезный взгляд темных глаз Урриса выражал всю степень понимания, но неотвратимости его действий.
Эроль тоскливо посмотрел на любимый семейный таафеит на мизинце, снял кольцо, аккуратно положил рядом на стол. «Что-ж, если это плата за его свободу, то так тому и быть». Руку положил на толстый фолиант — «Правовой кодекс Истрии» гласило его название.
«Символично», — подумал он.

Книгу положили рядом с трупом охотника. Эроль закрыл глаза.
— Руби! Только быстро.
— Слушаюсь ваша светлость.
Уррис постарался сделать чисто и качественно. Хоть раньше он сам пальцев не отрезал, но приходилось видеть в пыточных, где он по обязанностям своим иногда бывал. Удар получился хорош.
Эроль с трудом проглотил крик. Дрожа от боли всем телом из последних сил пережал и перебинтовал рану.
Уррис виновато засунул палец с вновь надетым на него кольцом в замшевый мешочек.
То же самое Уррис сделал с пальцем Элвина — отрубил. Выкинет после в канаву где-нибудь за пределами замка или скормит собакам. Потом его переодели в одежду Эроля и положили на кровать.

Бледный от боли, Эроль накинул капюшон на голову, пряча покалеченную руку в карман. Он еле стоял на ногах и Уррису пришлось завершать дело в одиночку.
Шпик раскидал вещи по комнате, сдвинул ковер на бок имитируя борьбу и обыск в комнате. Всё всегда могло пойти не так, как планировалось, поэтому решили подстраховаться. Эроль продиктовал шифр личного сейфа забрал оттуда несколько бумаг да пару фамильных драгоценностей. Если на будущего прокаженного нападут или обыщет стража, то проблем не оберешься.

Часть ценностей Уррис должен будет отправить Эрмери с надежным человеком. Остальные шпик собрал в мешочек и кинул в поясную сумку. Эти он отдаст Вугарду вместе с кольцом.
Удовлетворительно осмотрев комнату, Уррис разбрызгал горючую воду по стенам, а остатки вылил на лицо и тело следопыта, опрокинул подсвечник.
Пламя заплясало на эшринадарском ковре, прыгнуло на бархат штор, перебралось на шелк стен, окутало потолок, стекая сверху на прозрачный полог кровати.

Через полтора часа в крыле главного советника Эроля Рогрина догорали остатки перекрытий.
Все списали на трагический случай с ограблением, убийством и последующим поджогом. В остове кровати нашли обгоревшие останки человека без мизинца. По остаткам одежды было точно определено что это тело Эроля Рогрина, а отсутствующий палец списали на ограбление. Так как перстень с таафеитом тоже пропал вместе с драгоценностями из сейфа.

Следующий день объявили траурным и похоронили тело со всеми почестями.

***

— И что же Вы планируете теперь делать? – склонив голову на бок вопрошал Демир. В голосе сквозило недоверие вперемешку с легкой иронией и как он ее не прятал, получалось плохо.
— Постараюсь присоединиться к вам, — словно не обращая на тон Демира ответил Эроль.

Альбитиарн и волшебник переглянулись и молча кивнули друг другу.
— Думаю, вы не будете лишнем в нашей компании, — протягивая руку Эролю и приветствуя его в новом качестве попутчика ответил Альбитиарн.
— Добро пожаловать, — с легкой неприязнью кивнул Демир, — А вот и наш друг подоспел! – все это время, внимательно следивший за горизонтом, он указал направление рукой в сторону города.
Пока они беседовали, небо над Итилем украсилось множеством разноцветных воздухоплавов. Они словно гигантские разноцветные мыльные пузыри висели в небе вызывая всеобщее восхищение и радость. Из корзин воздухоплавов сыпались бумажные гирлянды, искусственные цветы и конфетти.
— Какой из них наш? – прикрывая глаза рукой от солнца полюбопытствовал Альбитиарн.
— Тот, что с голубым куполом. – неохотно ответил Демир.
Что не говори, а неожиданное появление бывшего советника Вугарда отчего-то раздражало Демира. Словно он незаслуженно пользовался добытыми ими в тяжелых трудах благами. Слишком просто и удачно всегда все для него складывается. Наверное, боги для чего-то хранили Эроля.
В этот момент голубой купол воздухоплава чуть отделился от остальных и словно подхваченный ветром, заполз за вершину скалы став невидимым для людей внизу на площади. В этот момент необычный, (слишком круглый, а не вытянутый как у всех аппаратов) купол шара второго воздухоплава вынырнул оттуда же и направился в их сторону.

Демир вытянул руку вперед по направлению к шару, крепко зажал в ладони кристалл в виде цветка повилики и пробурчал заклинание:
— То, что видно, сокроется только для тех, кто смотрит…» — Далее, тарабарщина Демира перешла в шепот, — …Помещенный в сферу в ней и останется. Его не видно, из него видно… — сосредоточенно говорил он, но последние слова спутники так и не услыхали.

В тот же момент воздухоплав растворился в воздухе, а его место вновь занял тот, что пропал до него, выплывая из-за скалы и направляясь с помощью парусов в сторону праздника.
— Хорошая задумка, — цокнув языком, похвалил Эроль.
— Спасибо, — насмешливо, но сухо ответил Демир, нетерпеливо поглядывая вверх, и в тоже время озабоченно оглядываясь на темный провал пещеры.
Через несколько минут на них, в прямом смысле слова, из ниоткуда свалилась веревочная лестница и веселый голос откуда-то сверху пожелал доброго дня.
Демир придержал ее и предложил первым подняться на борт Альбитиарну – по старшинству.
— Скорее, поторопитесь! — раздался голос из пустоты над ними, — Аппарат относит в сторону. Но одно хорошо — ветер сегодня попутный!

Эроль последним зацепился за лесенку опасливо вползая наверх. И хоть разумом понимал, что там на верху большой воздухоплав, но болтаться на лестнице, обрывающейся на уровне десяти тростей от земли было неприятно.

Как только он преодолел границу магически очерченного пространства, так сразу увидел и сам воздухоплав с корзиной, и пилота, и лесенку, волочащуюся по воде к прибрежным камням.

Наконец он оказался внутри, лесенку втянули в корзину и Эроль провалился в усталый, но оттого не менее приятный сон.
«Морк бы тебя побрал, Демир, ну и подозрительная ты сволочь!», — грустно усмехнулся про себя Эроль, теряя сознание и оседая на дно корзины.

Альбитиарн озабоченно наклонился над бывшим советником.
— Зачем вы это сделали Демир?
Волшебник тяжело вздохнул, обегая глазами товарищей.
—Ну, во-первых, ему надо обработать рану, а в таком состоянии, – Демир продемонстрировал беспомощность Эроля подняв вверх и отпустив его здоровую руку, которая безвольно шлепнулась обратно — сделать намного проще. Во-вторых, хочу проверить не врет ли он и нет ли за нами хвоста. Думаю, лишняя предосторожность нам не помешает.
Альбитиарн хмуро кивнул.
— Думаете, он лжет?
Демир еще раз вздохнул.
— Вот это мы как раз и узнаем.

Волшебник поднял глаза и встретился взглядом с Винтом, который с интересом разглядывал неожиданного пассажира. Демир тут же переключился, казалось на время забыв об Эроле и с радостной благодарностью обнял пилота.
— Рад видеть тебя дружище! Позволь представить тебе гарда Вейли Альбитиарна Маэна, указал он на высокого шатена.
Винт, не ожидавший увидеть столь высокопоставленных особ, скромно поклонился пробормотав нечто похожее на приветствие собирая в кучу и «вашу светлость» и «благодарность за оказанную честь» и «восхищение от встречи».
Альбитиарн перебил его.
— Можно просто Альбитиарн и никаких «светлостей».
Винт облегченно кивнул и с удовольствием подал ему руку.
— Куда держать курс, Демир? – Вин тут же стал собран переводя разговор на знакомую ему тему.
Демир прищурился, просчитывая ситуацию.
— Я сначала провожу уважаемого Альбитиарна до места. Думаю, его можно высадить где-нибудь поближе к долине Нэрт-а-нэлл, а на обратном пути высажусь в той пещере, что мы с тобой обследовали в прошлый раз. Помнишь?
Винт с готовностью кивнул. Хотя воспоминания о том путешествии были не совсем приятными.
— Топлива у меня хватит, — звонко похлопал он по дополнительному малому баллону, — но мне нужно вернуться сегодня засветло. Иначе вскроется мое отсутствие.
— Вас кото-то заменяет? – озабоченно смотря в сторону удаляющегося города спросил Альбитиарн.
— Брат жены приехал на прошлой нэе помочь по хозяйству, — Винт хитро подмигнул собеседникам, как бы говоря, что не только это сподвигло того на визит, — Жена по осени родила дочку, забот прибавилось — не справляется одна, а тетка приболела, — стал он описывать ситуацию издалека, — А тут такое дело. Мы решили, что её брат заменит меня на празднике, пока я прокачу Демира. Его в очках от меня ни в раз не отличишь! – беспечно махнул рукой Винт, — Мы с ним договорились, что он уедет сразу после праздника, а уважаемый Демир перекинет его память мне, для пущей конспирации, так сказать, а воспоминания о нашем путешествии сотрет.
— Работы много конечно, — поддержал пилота волшебник, но оно того стоит.
— Вы очень рискуете из-за меня, — пораженный преданностью обычного пилота, обронил Альбитиарн. — Без меня было бы быстрее.
— Рискует в основном Велир, — серьезно кивнул Демир, — Но этот план предложил он сам. Признаться, я не смел бы попросить его о подобном. А за время моего вынужденного простоя в работе, я накопил много энергии и артефактов, чтобы сейчас обеспечить плотную магическую помощь.
— Будьте уверены, я этого не забуду, — серьезно сказал Альбитиарн.
— Звучит как угроза, — весело рассмеялся Демир.
И Винт и Альбитиарн после мгновенного замешательства поддержали его.

Напряжение понемногу спало и Демир вспомнил об Эроле.
— Вы пока отдохните, а я займусь нашим неожиданным гостем.
«Еще нужно отправить весточку Мэйтону», додумал он про себя.
Оба попутчика кивнули и каждый занялся своими делами: Винт следил за горелкой, а Альбитиарн накрывшись курткой пилота задремал на дне корзины. Бессонная ночь давала о себе знать.


Продолжение: http://www.proza.ru/2017/05/15/1298