Непраздничное

Слишком много всяких танков, всяких пушек и солдат.
И военные оркестры слишком яростно гремят,
и седые генералы, хоть и сами пули льют, –
но за скорые победы с наслажденьем водку пьют.
Я один. А их так много, и они горды собой,
и военные оркестры заглушают голос мой.
Булат Окуджава

Сегодня мы празднуем. Гремят фанфары, взлетают выше головы ноги хорошо натренированных солдат из Кремлевского церемониального полка, по брусчатке Красной площади снова, уже в который раз, движутся танки и ракеты. Я силился припомнить, что это напоминает, и вдруг понял – Пхеньян. Голодный, но «гордый».

С родиной чучхэ нас роднит нечто фатальное, и роднит все больше и больше. Мы с ними все ближе и ближе. У них нет экономики, и у нас тоже «крысис»; у них зато военный психоз, - и у нас тоже «всё на защиту интересов».  И тут, и там гремят оркестры и маршируют солдаты.

«Шагают бараны в ряд,
Бьют барабаны, -
Кожу для них дают
Сами бараны.

Мясник зовет. За ним бараны сдуру
Топочут слепо, за звеном звено,
И те, с кого давно на бойне сняли шкуру,
Идут в строю с живыми заодно»...

И тут, и там, на них смотрит мудрый вождь-мясник, обожаемый и бесконечный, как мюнхенская колбаса на Октоберфест.

Осталось единственное микроскопическое отличие: они грозят всему миру нанести ядерный удар, а мы еще жеманимся, судачим со всякими там меркелями, да вот с тайным волнением ждем, когда нашего «драгоценнейшего» поманит пальчиком Трамп. Нам не так просто сбросить «либеральный» маскарад, но мы его, не сомневайтесь, сбросим, скорее рано, чем поздно. Ибо фашизм сталинского розлива наша национальная идея и этническая сущность, а всякие там либеральные словоблудия наносное, шутовское и преходящее.

«Половина россиян одобряют деятельность Иосифа Сталина в качестве руководителя СССР во время Великой Отечественной войны. Это следует из результатов опроса фонда «Общественное мнение». Треть респондентов назвали роль Сталина в войне отчасти положительной и отчасти отрицательной. Негативную оценку действиям советского вождя дали лишь 8 процентов россиян.

Жертвами Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, по уточненным данным, стали более 40 миллионов жителей СССР, около 23 миллионов из них – гражданское население. При этом перед началом войны жертвами сталинских репрессий стали тысячи военачальников, в том числе командующие войсками военных округов и флотов, их заместители, командиры корпусов, дивизий и бригад, а также преподаватели военно-учебных заведений. Большинство из них были расстреляны.

По данным «Левада-центра», с «восхищением», «уважением» и «симпатией» к Сталину относятся до 46 процентов россиян». https://www.svoboda.org/a/28474861.html

Убедились? Против воли народа не попрешь.

«Если и есть какой-то особый, наивысший пример государственной показухи – то это, конечно, парад 9 Мая. Где ветераны играют роль декорации, где нет места скорби по миллионам погибших, зато есть грохот гусениц, сизый дым солярки, мощь, чеканный шаг и фаллические символы стволов и ракет. На экране крупным планом довольные лица нашего Синедриона и задрапированный Мавзолей, который почему-то смущаются показать. Хотя чего смущаться, если сегодня мы с каждым днем все ближе к заветам Ильича и его друга Виссарионыча.

Нам самим, к сожалению, нечем похвастать и поэтому мы вцепились в Победу, как будто это именно мы ее добились. Особо подчеркиваем свои успехи в небе Сирии, намекая, что «можем повторить». Нам нечего продемонстрировать, кроме танков, ракет и удивительно красивого геометрического строя самолетов в небе над Москвой. Мы изо всех сил стремимся показать, что готовы к войне. Убеждаем себя, что если мы не будем тратить половину бюджета на орудия убийства, то нас тут же кто-то поработит, выпьет всю нашу нефть, срубит весь лес и угонит женщин.

Подготовка к войне неизвестно с кем оправдывает все – бедность, отсталость, невежество, уничтожение [экономики - ВС], свободы и унижение человека. Парад пройдет блестяще – я уверен. По такому случаю на один день даже прогонят зиму, а если обледенеют дороги, то уж танки-то по ним как раз проедут легко. На один день победим природу, на один день убедим себя в том, что сильнее нас никого нет. А через полгода начнем готовиться к новому параду. Это мы действительно можем повторить. Сколько угодно раз». Антон Орехъ http://echo.msk.ru/blog/oreh/1977362-echo/

Ежедневно проходя по своей улице мимо дома моего друга, дяди Саши-артиллериста, прошедшего всю войну, и так и не дождавшегося в «демократической» России обещанной бесплатной квартиры,  и умершего в полуразвалившемся сарае, я вспоминаю его слова: «Воевали мы, а победили они, рожу с ж0пой никогда не уравняют!». Теперь развалюху дяди Саши продали наследники, и на расчищенном участке «новый русский» строит дворец. Вот эта картинка и есть настоящая правда об отношении криминал-фашистской России к той самой «победе».

Вспоминается мне в этот день и мой родной отец, сложивший свою голову в декабре 41-го под Москвой. Он, по логике нынешней власти, вроде, тоже победитель. Но почему же тогда я, его единственный выживший в той войне сын, до сих пор вынужден носить на себе клеймо репрессированного коммунистическим режимом, а моя диссертация, которую я сделал благодаря исключительно таланту и трудолюбию, быть «несуществующей»?

Или два моих дяди, которые после гитлеровского лагеря смерти транзитом переместились в сталинский, один в Инту, а другой в Лёвиху под Свердловском? Они-то чем виноваты перед страной, на словах стоящей горой за справедливость? Насквозь лживая и воровская гебистко-паханская «мировая держава» продолжает практику сталинизма, только более изощренными средствами. Ложь, всеодуряющая пропаганда, о которой «отец народов» мог только мечтать, военные авантюры в зарубежных странах, - вот родимые пятна постсталинизма.

Нет, не победили мы тогда, в 1945-м. «Чем больше мы узнаем о войне — тем необъяснимей Победа. В 1964-м — через почти двадцать лет после войны — я впервые услышал о заградотрядах — о гениальной системе беззаветной храбрости. Идешь в атаку — может быть, повезет, немцы не убьют. Отступишь — свои убьют обязательно. Кутузова за сдачу Москвы Сталин, конечно, расстрелял бы.

…Немцы потеряли 4,5 миллиона. Мы потеряли 22 миллиона. Число весьма условное, но пока является официальным оно, а не 29 миллионов и не 35. Иосиф Виссарионович назвал 7 миллионов. Считается, будто он убавил, чтобы не огорчать народ-победитель. Думаю, плевать ему было на народ. Гениальнейшему полководцу просто-напросто непрестижно было признать истинные размеры потерь.

Кто победил? Для верного ответа сравним уровень жизни победителя и побежденного. СССР и ФРГ. Сравнение катастрофически не в нашу пользу. Реальный доход на душу населения различается не на проценты — во много раз. Владимир Высоцкий был шокирован, впервые попав в Западный Берлин. «Как же так? — бормотал он растерянно. — Ведь победители-то мы!» Александр Минкин. «Чья победа?» http://www.mk.ru

Может, хоть духовная, высокоморальная победа за нами? Ведь мы несравненно моральнее «побежденных», если верить телевизору!? Пьянство, воровство, озлобленность, лживость, раболепие, тюрьмы, психушки, перманентная резня, - это, что ли, приметы духовной победы?

Каждый раз об это время произвожу уборку на улице перед домом, а потом иду к близлежащим мусорным контейнерам у автобусной остановки, и подбираю пустые бутылки в свое ведро, потом высыпаю все это в контейнер, да простят меня жители близлежащих домов, которым принадлежат эти контейнеры. Это уже превратилось в ритуал. Не далее, чем вчера вот ходил. Сделаешь два-три рейса с ведерком, - и по дороге уже можно пройти.

Так я не о собственном подвижничестве, а о том, что по дороге иначе нельзя пройти. Милые, необычайно духовные, соотечественники идут на работу, и на ходу пьют, а пустую посуду швыряют на участок соседу, или просто себе под ноги, когда соседский участок далеко и не просматривается. За зиму накапливается ведра три-четыре, это если не обращать внимания на прилегающую к дороге территорию, - там и ста «подвижникам» не справиться!

Вот собираешь, и поневоле в голове откладывается, что же пьют «высокоморальные». Я вам доложу, и в Интернете искать не надо, приложу напоследок мои математические способности:

12% любимый национальный напиток водка, а остальное фанфурики из-под лекарств и флаконы из-под одеколона и «спиртсодержащих жидкостей». Фанфуриков аптечных 48% от общего объема, остальное флаконы. Кстати, вот и судите об уровне пьянства в стране, где официальный алкоголь в выпиваемом объеме составляет лишь 12%.

Никакие мы не победители, мы очень больны, и Запад сто раз прав, избрав санкции в качестве стратегии общения с нами. Именно санитарный кордон, и ничего больше! Мы действительно заразны, и от нас надо держаться подальше.

Вот напоследок еще из потрясающего до слез рассказа Минкина:

«За свою свободу Германия заплатила страшным поражением. Безоговорочной капитуляцией. Контрибуцией. Мы вывезли у них все, что могли, все, что уцелело: станки, заводы... Государство вывозило оптом, победители — в розницу: солдаты — рюкзаками, генералы — вагонами. Высоцкий, сын офицера оккупационных войск, споет об этом трофейном времени: «Пришла страна Лимония, сплошная чемодания!»

Мы победили. Подумав, понимаешь: победил Сталин. У него и волоса с головы не упало, ни шашлык, ни «Хванчкара», ни «Герцеговина-Флор» из пайка не исчезли. На погибшие миллионы (в том числе на родного сына) ему было плевать. Это несомненно; и он сам это подтвердил: к погибшим на войне с Гитлером миллионам добавил наших пленных, погубленных теперь уже в родных концлагерях. Был такой термин «перемещенные лица» — почти враги народа.

Не забудем, как отличается климат Центральной Европы (зима — минус 5 градусов) от нашей вечной мерзлоты (зима — за минус 50 градусов). И как еще страшнее отличается душевное состояние: одно дело быть в плену у врага, другое — у своих на каторге, да еще без вины, да еще вместо награды...

Переместил! Словечко-то какое ласковое, заботливое. Не сожрал, не раздавил. Пленных переместил, западных украинцев перемещал, прибалтов... Целиком переместил крымских татар, чеченцев, балкарцев... Пересадил, как огородник, с грядки на грядку. А что пересаженные дохли — никто не виноват. Когда «в два часа» (не в 48, не в 24) выселяли чеченцев, набралось 700 стариков, калек, не могущих идти. А везти не на чем. Велели им взять по охапке сухого сена и поволокли «на ночевку» в сараи. И подожгли.

Власть и авторитет Сталина в результате победы неизмеримо выросли в стране и в мире. «Снаружи» — очень боялись. «Внутри» — полностью исчезли все возможности для сопротивления. Хотя на всякий случай депортировали в тундру потенциальных «врагов» сотнями тысяч.

По вагонам, которые тогда тянул в Болшево паровозик (то ли «кукушка», то ли «овечка») (электричек еще не было; «кукушка» и «овечка» — марки паровозов), — по вагонам моего детства чередой шли инвалиды. Точнее, не шли — скакали. Порчина подвернута, вместо ноги дубовая бутылка. Задирая пьяное слепое лицо, кто под гармошку, кто без музыки выкрикивал свою историю: как кровь проливал, как жертвовал жизнью за Отечество.

И бабы шли: «Товарищи-граждане! Кормилец погиб — детей кормить нечем. Помогите, Христа ради!»

Одежда — черная да серая, грязная да драная. Бабы в ватниках, дети в длинных до полу отцовых пиджаках с многократно подвернутыми рукавами. И — самое страшное — обрубки, поставленные срезом туловища на доску с четырьмя визжащими подшипниками по углам. Ног нет «по самое не могу», в руках деревянные «утюги» — отталкиваться. На доске перед животом — кепка с медяками. Лицо каменное, в углу рта — «Север». Платформы тогда были низкие, а где и вовсе не было, и такого сразу подхватывали двое-трое и забрасывали в вагон.

Подавали. Многие подавали тогда. И мне мой дед совал медяки и серебро: дай. Отдавал, стараясь не коснуться протянутой грязной, шершавой руки — страшно. Это скакали, шли, ползли победители. Народ воевал. А Победу украли.

Можно ли голодающих колхозников, работающих за «палочки» (для молодых надо уже пояснять: за черточки, которые ставил надсмотрщик на фанерке. Колхозник за день работы одну такую «палочку» получал), можно ли голодный народ (часть которого сидела ни за что), запуганную до смерти интеллигенцию (половина ее — и лучшая — тоже сидела), можно ли несколько наций, наказанных и посаженных целиком, — назвать «народом-победителем»? Кажется, нет.

И ведь достигли-таки немцы гитлеровской цели: получили наше сырье, нашу нефть, к тому же не потеряв ни одного солдата, без всякой крови на чьей-либо территории — просто за марки. И рабсилу угонять под конвоем в Германию, оказывается, не надо: сама бежит, сама за билет платит. И не деревенская голь, а талантливые ученые, музыканты, врачи…

Так что же получается?! И победой над фашизмом гордиться нельзя?! Получается — вообще нечем гордиться?! Один стыд?!  А вы не огорчайтесь. Те, кто стыдится, гораздо лучше себя ведут, чем гордецы. У кого стыд есть, тот никого не обижает, работает хорошо, не ворует, все его любят. А гордец, известно, чуть что — в драку лезет. А после, на позор всему миру, ходит с битой рожей.

Р.S. В «Огоньке» прочли — сказали: иди с Богом.

В «Московских новостях» Егор Яковлев прочел — сказал: ну-у, это лет через пять... если тенденция не изменится.

Американец прочел — пожал плечами: о чем речь? — это давно всем известно.

Немец (ФРГ) прочел — закричал: нет-нет! Гитлер хуже! Гитлер в тысячу раз хуже, потому что у него был порядок!

В «Апреле» (был такой демократический альманах) прочли — схватили: берем! печатаем! в ближайшем номере! Потом раздумали: нельзя — фронтовики обидятся.

Мужик — хромой инвалид, всю войну в пехоте прошедший, прочел — сказал: «Спасибо. Все — правда».

1989, Москва».

Кровью сердца написано. Там много еще, кто интересуется, вот ссылка http://www.mk.ru
/editions/daily/article/2005/06/22/194712-chya-pobeda.html
Как никогда к случаю пришлась почти 20 лет назад написанная горькая правда.

…В таинстве крещения у христиан есть очень символическая процедура, когда священник спрашивает крестящегося, если это младенец, то отвечает, конечно, не сам младенец, а отвечает его воспреемник, его крестный отец. Вопрос звучит так: отрекаешься ли ты от сатаны и всех его царств? Этот вопрос задается трижды, и трижды нужно на него ответить: «отрекаюсь».

Вот так и нам надо бы отречься от мерзкой стороны нашей истории. Но куда там, у кого духу не хватает, у кого совести…

Валентин Спицин