ОН ЖАЛ МОЮ РУКУ

…Отчизна мать
За храбрость и отвагу
его
своим Героем назвала.
К. Жанэ.

В послевоенные годы жители Глусчины знали, что их земля дала двух Героев Советского Союза – Степана Антоновича Калинковского и Ульяна Александровича Рыбака, одного дважды Героя – Степана Фёдоровича Шутова. Но никто и ничего, даже односельчане, не знали об их подвигах: герой и всё, а что и как – было неведомо. Мы больше знали о молодогвардейцах, иных героях войны, о которых поведали кинофильмы и книги. Со своими же героями – земляками – уроженцами Могилёвской области, многие, в том числе и я, познакомились из книги «Герои Советского Союза – могилёвчане» (издательство «Полымя», Минск), которая вышла в свет в 1965 году. В те годы на территории Могилёвской области проживало около 30 Героев Советского Союза и четыре полных кавалера ордена Славы. В деревне Заволочицы Глусского района жил Ульян Александрович Рыбак.
Случилось так, что в 1966 году я не только увидел Героя – земляка, но и пожал его руку. В те годы на посту председателя колхоза «Гвардия» находился Иван Федорович Баглай, бывший фронтовик, хозяйственник, которого хорошо знали в районе. Он-то и организовал вечер-встречу Рыбака с тружениками колхоза в Докольском сельском клубе, который был заполнен до отказа. Многие стояли в коридоре, прислушиваясь к каждому слову Героя, рассказывающего о своей бое-вой одиссее, отвечающего на вопросы присутствующих на встрече.
Перед отъездом домой Ульян Александрович опять заглянул в клуб, где уже вовсю шли танцы под гармошку. Мы, скучковавшиеся в углу коридора ребята, даже не заметили, как он подошел к нам и сразу стал со всеми здороваться за руку. В его рукопожатии, которое продлилось считанные секунды, я ощутил не только силу и шероховатость ладони, но и отцовское тепло. Он задавал нам какие-то вопросы, но до моего сознания они не доходили, ибо передо мной стоял человек, из-за борта его расстегнутого пальто виднелись награды и, конечно же, Звезда Героя Советского Союза. Это было как во сне, как видение…
Дом №1 в деревне Заволочицы у самого шоссе Брест – Москва, где жили Ульян Александрович и Софья Тимофеевна, был известен далеко за пределами не только района, но и республики. Ни в одном заволочицком доме не побывало столько людей, сколько у них. Это – журналисты, телевизионщики, школьники и просто люди. Удивительно скромный человек Ульян Александрович долго привыкал к табличке, вывешенной на доме, которая как бы подтверждала , что именно «здесь проживает Герой Советского Союза У. А. Рыбак». Из - за этого он чувствовал себя не комфортно. Особенно по отношению к другим ветеранам. Мол, не диво заморское, чтобы всякие шильды вывешивать, а кому надо – найдут. И находили. Им всем невдомёк, что не очень–то любит говорить о себе Ульян Александрович. Но в то же время как откажешь? Приходят, значит, интересуются, значит, не безразлично им прошлое, связанное с прошедшей войной. А уж кому о ней не знать, как ему – бывшему разведчику, представителю армейской элиты.
Осень 1940 года. 19–летнего Ульяна, не окончившего даже семилетнюю школу (пять классов), но успевшего поработать  на стеклозаводе «Коминтерн» в соседней Глуше и местном спиртзаводе, забирали, как и его семерых односельчан, на службу в Красную Армию. Для их доставки из родных Евсеевич в Глуск снарядили несколько подвод. За подводами шли провожающие: кто–то затягивал в то время популярную песню «Как родная меня мать провожала», кто–то смахивая слезу, желал возвращения домой живым и здоровым. Ульян вдруг заметил в толпе Соню Шилову из соседней Рудни. Соскочив с телеги, он подбежал к ней и впервые поцеловал. А ведь произошло это на виду у сельчан, и этот поступок немало значил. Кто тогда мог подумать, что хлопцев ждёт самая страшная в истории человечества война, с которой некоторые так и не вернуться в родительскую хату.
Служить Ульяну Рыбаку выпало в Карелии. Там его и застала Великая Отечественная война. Воевал на Ленинградском, Воронежском, Центральном, 1–м и 4–м Украинских фронтах. Пять раз был ранен. Но счастливая звезда Рыбака сберегла ему жизнь и привела 24 июня 1945 года на Красную площадь в Москве на Парад Победы. Вспоминая об этом великом событии, Маршал Советского Союза К. С. Москаленко в одной из своих книг мемуаров написал: «В другом ряду я увидел старшину Ульяна Александровича Рыбака, для которого война началась 22 июня 1941 года, а закончилась в Праге. Ещё на Карельском фронте У. А. Рыбак подбил и уничтожил гранатами и бутылками с горючей смесью 10 вражеских танков. Потом стал разведчиком. На его счету было 57 добытых «языков», около 200 вражеских солдат и офицеров он уничтожил. За свои подвиги раз-ведчик был награждён Золотой Звездой Героя, орденами Ленина, Красного Знамени, Отечествен-ной войны 1–й степени, Славы 2–й и 3–й степени, медалями «За боевые заслуги», «За отвагу». А свой первый орден Ульян Рыбак получил за бой с немецкими танками на Карельском перешейке.
Это было в Карпатах. Получил Рыбак – помощник командира разведвзвода 348–й отдельной разведроты 226–й стрелковой дивизии 1–й гвардейской армии 4–го Украинского фронта - задание проникнуть в тыл противника и взять штабного офицера. Раз штаб – значит, глубокий тыл. Почти двое суток с разведчиком Павлом Ковалёвым вели наблюдение. Наступила ночь. Как только начали продвигаться ползком, внезапно возникла перестрелка. Свистели пули, выли мины и снаряды. Они лежали, будто в землю вросли, и об одном молили Господа: только бы не ранило, только бы не убило, иначе не выполнится задание. Когда утихла перестрелка, разведчики благополучно миновали полосу обороны. Обошли посты противника и огневые позиции артиллерии. На рассвете тщательно замаскировались в зарослях кустарника. Началась борьба со сном. Сутки без сна Рыбак мог выдержать, а вторые, третьи – это выше человеческих сил…
По дороге двигались машины, танки. Разведчики по очереди ведут наблюдения. На третьи сутки вышли к селу Вишнёвка. Это километров тридцать от линии фронта. В большом селе, в самом конце стояло кирпичное здание, у которого стояли машины с радиоантеннами. Было ясно: это – штаб. К зданию часто подъезжали легковые автомашины. У солдат во дворе эти машины особой реакции не вызывали. Но когда появился  тёмно–синий «Оппель», они вытягивались по стойке «смирно». Значит, хозяин автомобиля – немалый чин. Разведчики ведут наблюдения и устанавливают, что в одно и то же время «Оппель» выезжает из Вишнёвки и движется куда–то в западном направлении и без сопровождения охраны. А это было исключительной удачей. В перелеске устроили  засаду. И вот на дороге появился тёмно–синий «Оппель», который двигался на большой скорости. Рыбак подпустил его поближе и швырнул «лимонку». Машина полетела в кювет. Открыв дверцу, он увидел, что водитель мёртв, а рядом на сиденье…генерал. Как оказалось, командир механизированного корпуса. Вытащили генерала из машины, заткнули ему рот – и подальше от этого места. В любую минуту на дороге могли появиться немцы, хоть и так они были кругом.
Отойдя на безопасное расстояние, как следует, осмотрели свою добычу. Генерал ранен. Может истечь кровью. Пришлось снять нательные рубахи и порвать на полоски, чтобы сделать перевязку. Его жизнь стоила дороже их жизней. Потому что один ценный «язык» мог повлиять на судьбу тысяч наших солдат. Как могли и чем могли, спасали генерала, отдавали последние крохи сухого пайка, хотя сами были голодные. Обессиленные, истощённые, но гордые от того, что задание с честью выполнили, спустя семнадцать суток добрались к своим.
За ценного «языка» Рыбак получил от командующего 4–м Украинским фронтом генерала армии И. Е. Петрова благодарность.
О Рыбаке знали многие. Его авторитет среди солдат был настолько высок, что о нём рассказывали солдатские байки, сочиняли стихи: «Разведчик храбрый и толковый / Фашистам спуску не даёт: / Ульян всегда придёт с уловом, / У Рыбака всегда клюёт». Может, причиной тому была его беспримерная храбрость, может, сопутствовала удача, которая Рыбаку не изменяла. И, конечно же, верность боевым друзьям и фронтовому братству. Он никогда  и нигде не подставлял своих товарищей, не рисковал попусту их жизнями. Смелость его была разумной, и в любой ситуации он сохранял хладнокровие, не лез на рожон. Умел трезво оценить обстановку и принять решение, за всё сполна брать на себя ответственность. Имело значение и то, что Ульян Рыбак воевал с первых дней войны. Побывал в мыслимых и немыслимых переделках, но остался цел и невредим (ранения лишь подчёркивают его невредимость). А такие люди на фронте – источник, питающий солдатскую надежду остаться в живых: дескать, если он уцелел, то чем я хуже.
При такой – то популярности и получил Рыбак задание от представителя Ставки маршала С. К. Тимошенко. Штаб располагал данными, что где–то на венгерской территории затаилась и ждёт своего часа 8–я танковая армия СС. Надо найти место её дислокации.
На задание ушла вся разведгруппа – старшина Рыбак и шестеро разведчиков. Был с ними и радист. Обнаружив вражескую группировку, они стали следить за движением колонн на Будапешт. Через каждые два часа наблюдения передавались в разведотдел штаба фронта. Штурмовая авиация не заставила себя ждать, и по вражеским колоннам нанесли точные удары. 24 «тигра» и «пантеры» превратились в чадящие факелы.
Возвращаясь к своим, получили приказ взять офицера - «языка». Взяли. Но когда ночью пере-ходили линию фронта, случилось непредвиденное обстоятельство. Офицер, услышав свою речь, избавился от кляпа и заорал. Началась стрельба, в небе появилось множество ракет. Вдруг, как будто удар железного кулака опрокинул старшину Рыбака в снег, ставшим вдруг горячим. Ульян Рыбак придёт в сознание в госпитале. А 24 марта 1945 года его палата огласится криками «Ура!», ибо белорусскому хлопцу из глухой деревеньки Евсеевичи Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза. Золотую Звезду в апреле 45–го прикрепил к гимнастёрке Рыбака член Военного совета 38–й армии генерал – майор Фёдор Иванович Олейник. Поздравляя героя, он сказал: «Вашими подвигами гордятся все воины фронта».
Ульян Александрович говорит о войне и о себе: «Люди часто говорят: вот если бы жизнь начать заново, я бы оставил в ней всё, что уже было. Через войну проходят только раз. В ней столько жестокого и страшного, что ни один разумный человек не захочет это повторить. Как–то в школе стали ученики допытываться: как я прошёл войну, за что получил Героя? А я им говорю: «Детки мои дорогие, я войну не прошёл, а проползал. До крови сбивая колени и локти. Каждую ночь, играя со смертью в прятки». И это действительно так. Разведчик ближе к смерти, ибо до неё не четыре шага, как поётся в песне «Землянка», а значительно меньше, чем кто–либо другой на фронте. Конечно, смерть на войне повсюду: и пуля шальная, и снаряд, и мина, и бомба с неба. Но от этих смертей можно хоть как–то укрыться: зарыться в землю, залечь в траншее или затаиться в блиндаже. А разведчик со смертью один на один. Он в открытую вступает с ней в единоборство и остаётся живым, если сумеет перехитрить врага. Для этого надо уметь предвидеть, принять решение за доли секунд, действовать внезапно и дерзко, каждый раз – не по шаблону. Разведчику надо иметь  нечеловеческое терпение. Оно, пожалуй, равноценно отваге и смелости».
У человеческой памяти свои законы и ей не прикажешь хранить в её кладовых только героические эпизоды. Было и такое, когда Рыбака лишили всех наград. А произошло следующее. После ночной работы разведчики, как правило, днём отдыхают. Никто их не трогает, понимая, что у ребят работа особенная. Разведчики шутят, балагурят, подкалывают друг друга, а в  сознании нет–нет, да и мелькнёт: а кого завтра принесут на плащ–палатке? У разведчиков есть святой закон: не оставлять своих мёртвых врагу. Сколько ушло на задание, столько должно вернуться. В один из таких дней, прилегли бойцы на травку отдохнуть, а перед этим приняли по глотку, ибо фляжки никогда не пустовали. Вдруг откуда не возьмись к лежащим подъехали двое конных в бурках. «Это что ещё за цыганский табор?» - прогремел голос. Кто–то из разведчиков в ответ: «А кто ты такой?». Сидящему на лошади такой тон ответа не понравился. «Кто старший?». Рыбак поднялся и представился, доложив, что разведчики отдыхают после задания. «Хорошо отдыхаете. Да от тебя, старшина, водкой несёт» - и приказывает рядом сидящему на лошади забрать у Рыбака оружие. Тут–то хлопцы и взбунтовались, дав волю кулакам. Оказалось, принесла нечистая сила на их головы командира полка с адъютантом с их дивизии. А погон не было видно, вот и получилась потасовка. Когда всё утихло, Рыбак сказал, что штрафбата им не миновать, ибо офицер пообещал всех отдать под трибунал. «Ничего старшина, прорвёмся!» - ответили хором разведчики и прорвались. Привели 12 «языков», в том числе и офицера, командира роты. Разведчиков не наказали. Хотя Рыбаку, с его слов, этот случай здорово навредил.
После войны У. А. Рыбак вернувшись на родину, встретился с разрухой, нищетой, тяжёлым беспросветным с утра до вечера трудом, копеечной зарплатой на местном спиртзаводе, где даже воздух, пропитанный спиртом, имел свой градус, Герой проработал 45 лет. Да, другой, чего греха таить, нос бы задрал. Только не Рыбак, который не выгадывал для себя должностей. Хотя, конечно, если и не на кресло, то на «стульчик средне руководящего» рассчитывать мог. Но удовлетво-рился должностью совхозного рабочего, в качестве которого  и ушёл на пенсию.
На вопрос о лучшей жизни, которой он удостоился как Герой, Ульян Александрович сказал: «Я благодарен судьбе за свою жизнь. И, поверьте, нет и никогда не было у меня претензий на лучшую. Сожалений тоже нет. Это на войне надо быть героем. Родина потребовала – я им стал. А в мирное время я обыкновенный человек. Хотя судьба давала мне шанс. И вполне возможно, что жизнь могло сложиться иначе, если бы я был настырнее. Командир дивизии генерал–майор Кар-потин предлагал мне поступить в Ульяновское танковое училище. Но куда мне с моим образованием: четыре класса да пятый коридор».
А ведь дело было иначе. Упомянутый генерал усмотрел в Ульяне для своей дочери мужа, а для себя зятя. Об этом Ульян писал матери, об этом судачила деревня, об этом услышала Соня, и её подушка не просыхала от слёз. Только боевой разведчик на удочку генерала не клюнул, ибо Соня, которую он поцеловал прилюдно, уходя в армию, не выходила из головы. Уже тогда понял, что это на всю жизнь. Так оно и вышло. 61 год два их сердца пробились, как одно. Софья Тимофеевна своего Ульяна чувствовала, понимала, всё с ним делила. Вырастили троих сыновей, дождались внучат. А это и есть счастье.
Человек, имевший статус Героя Советского Союза, громкими запоминающимися событиями, в жизни которого было участие в юбилейных парадах на Красной площади Москвы: 1985 и 1995 годов, как и тот памятный 25 июня 1945–го, о котором было много написано за послевоенные годы в различных средствах массовой информации, в том числе и в книгах К. Москаленко «На Юго-Западном направлении», Б. Венков «Герои Карпат», Б. Камский «Фронтовик: годы войны и годы мира» и многих других, среди односельчан и земляков так и остался обыкновенным, земным и простым человеком. Никогда не искал легкой жизни, привилегий, не кривил душой. Всегда добро-желательный, отзывчивый, сострадательный. Волнительно было наблюдать, когда бывая в Глуске, Ульян Александрович приходил к бюсту дважды Героя Советского Союза Степана Федоровича Шутова, чтобы положить к подножию памятника дорогого ему человека цветы. Племянник Герой приходил к дяде - дважды Герою, ведь их отцы были двоюродными братьями.
У.А. Рыбак ушел из жизни 14 августа 2009 года. Не стало последнего Героя Советского Союза на Могилевщине.  Он активно участвовал в общественной жизни, вел большую работу по патриотическому воспитанию молодежи, его трудовая и общественная деятельность отмечена двумя По-четными грамотами Верховного Совета БССР. Еще прижизненно именем Рыбака названа улица в Глуске, почетным гражданином которого он является. Его фамилия увековечена на плите мемори-ального комплекса «Воинская слава» в Глуске. Один из обелисков в центральном сквере райцентра посвящен У.А. Рыбаку. Портрет Героя находится в райвоенкомате.