Березовая аллея-часть1

Березовая аллея

I

Княгиня Новосельская стояла посреди своего известного в округе огорода в интересной позе. Впрочем, это было знакомо и всем соседям, и их гостям, и случайным посетителям могучей березовой аллеи, приходивших под ее чарующие своды. Плоды своих трудов она часто просто дарила.
- Анна Рюриковна! Доброе утро! – Франческа, спешившая за утренним молоком к приехавшей и подававшей короткие сигналы машине, там, у сторожки, остановилась у ограды. Княгиня разогнулась и обратила к Франческе свое покрасневше лицо.
- А, Франческа, доброе утро! Ну, как ты? Уже бежишь за молоком? А я вчера уже взяла. Как мама? Роман Сергеевич?
- Все хорошо, Анна Рюриковна! Приходите к нам. Сегодня соберутся все! Суббота, вы ведь знаете.
- О да! Спасибо Франечка. Вот управлюсь с огородом, загляну. Хорошо?
“Молодая поросль! Боже! Храни это чудо жизни”, подумала княгиня, “как много в жизни неожиданного у этой девочки, этого прелестного цветка. Я то знаю это! Но, вернемся к моей капусте. Перикл был прав! Это так увлекательно! Природа так трепетна и так взаимна к любви. Безмолвной, тихой и преданной”. Она снова погрузилась в свое любимое занятие, забыв обо всем.
Солнце поднялось еще выше, и высокие кроны шумных берез, пропустили его теплые лучи, которые зажгли утренней радостью проснувшиеся кусты терпкой сирени, пышные соцветия лилейника, набухшие бутоны созревающих пионов и бирюзовый ковер клеверной лужайки.

- Рома, не надо! Франческа сейчас вернется. Ну ты совсем, как мальчишка, Рома! – Руки Романа Сергеевича уже ласкали эти пышные груди с проснувшимися сосками. Губы непроизвольно потянулись к сладкой плоти.
- Ты что, Юля? Или забыла все? – шептал Роман Сергеевич, продолжая ласкать жену.
- Нет! Ты не исправим! Мальчишка! – Юля Павловна повернулась на спину и улыбнулась.
- Ну, покажи, на что ты сегодня способен? – Ее руки притянули к себе голову Романа Сергеевича, а губы податливо раскрылись для поцелуя. Проснувшаяся страсть бушевала, как прежде, когда познание друг друга было таким чувственным и безудержным. Когда желание плоти заполнило все, когда апогей обрушил все запреты, состояние блаженного удовлетворения сковало тела и только сплетенные пальцы рук продолжали чуткое общение.
- Тебе было хорошо, душа моя, - ожил Роман Сергеевич.
- О, да, Рома! Ты был неподражаем. Я тебя люблю!
- И я, радость моя! Я просто балдею от твоего тела.
- Мне хорошо с тобой, слышишь?
- Да, да! И мне. Это и есть счастье! Я прав?
- Прав, хороший мой! Почему хорошее так быстротечно? – заметила с сожалением Юлия Павловна, услышав, как хлопнула калитка.
- Мама, я принесла молоко. Куда поставить? – звонкий голос Франчески ждал.
- Оставь на веранде, - ответила Юлия Павловна, решительно покидая любовное ложе и на ходу одевая легкий халатик. Запыхавшаяся от быстрой ходьбы Франческа радостно кинулась к матери, появившейся в дверях.
- А я видела княгиню!
- Франческа, сколько раз повторять тебе? Не княгиню, а Анну Рюриковну.
- Так она и вправду княгиня, мама?
- Правда, правда, Франя! Но не следует так говорить. Просто, Анна Рюриковна. Это более современно.

- А сейчас, - продолжала Франческа, следя за тем, как Юлия Павловна возилась с молоком, - уже модно быть дворянином, тем более княгиней.
- А ты-то откуда знаешь, девочка моя? – Юлия Павловна перестала заниматься молоком и обратилась вся к Франческе.
- А Вадик мне рассказал, что они нашли свое династическое дерево..
- А-а-а! Ну это не страшно. Это только мода. - И Юлия Павловна снова вернулась к своим делам.
- Пойди, разбуди Сперанских, будем завтракать, - Франческа побежала, радостно напевая, исполнять побудку, уже с нетерпением ожидая появление Вадика. Целый вечер вчера они провели вместе, и она с интересом ждала продолжения сегодня. Вадик ей нравился. Он много знал и говорил обо всем как-то необычно серьезно, как взрослый. Это-то и увлекало Франческу. Вбежав на закрытую веранду большого дома, она весело закричала:
- Подъем! Подъем! Завтрак! Завтрак!
Двери тут же растворились, и улыбающийся спросонья Вадик встретил ее.
- А мы уже не спим! Папа с мамой в гостиной, заходи.
Франческа зашла и снова повторила:
- Завтрак!
- Отлично, Франческа! Доброе утро!
- Доброе утро, дядя Саша! Доброе утро, тетя Лия!
- А где мама? – спросила Лия Марковна.
- Она на веранде, готовит завтрак.
- Вот! Саня, пойду помогу Юле.
- Хорошо, Лия, мы подтянемся чуть позже. - Хочу настроить инструмент. Еще пару минут.

Лия Марковна ушла, а Александр Гаврилович занялся своей необыкновенной акустической гитарой. Франческа с Вадимом остались одни.
- Сходим сегодня в поле? – спросила Франческа Вадика.
- А что там такого? – удивленно ответил Вадик.
- Как, ты не знаешь? Вот чудной! Это же поле! Какой простор. Какая ширь везде. И дальние перелески, и речка, и просто рожь. Словно плывешь по ней, - она умолкла и посмотрела на Вадика.
- А-а-а! Я не знал. Любопытно. Хорошо пойдем, Франческа.
- Ну хорошо. Иди умывайся, а я побегу помогать маме. Будем завтракать.
- Ты знаешь, Юля, спали , как в раю. Воздух, что французские духи, Боже, так здорово! Такая свежесть.
- Вот-вот! Я тебе говорила, Лия, а ты не верила. Все это-поле! Русское поле! Помнишь? – Юлия Павловна негромко пропела:
- Русское по-ле, русское по-ле…
- Я смотрю, у тебя уже с утра игривое настроение, Юля.
- А что, утро-то радостное и день будет отличным, вот посмотришь, - Юлия Павловна лукаво улыбается.
- Ну, дай Бог, хочется забыть эту городскую суету и гонку. За чем, сейчас и не вспомню, но вся жизнь – это сплошная гонка. А здесь все другое, - Лия Марковна перегнулась через перила веранды и посмотрела на березовую аллею. Там, в глубине ее чарующей сени, не спеша, как бы крадучись, приближалась иномарка. – Кто-то едет, Юля. Может быть к нам?

Юлия Павловна вышла к калитке и весело воскликнула:
- К нам! К нам, Лия! Это Жора со своей пассией. Наконец, осмелился показать ее нам.
- Жора Савранский ? Этот плейбой? Да? Интересно! – и Лия Марковна понимающе улыбнулась.
Прибежала Франческа.
- Мама, это Жора, да?
- Да, девочка, иди на веранду, накрывай на стол, зови папу, будем завтракать.
Иномарка плавно подкатила к калитке, дверца открылась и сияющий Жора, поспешил к руке Юлии Павловны. Он был, как всегда галантен.
- Джулия! Как я рад! – поцелуй руки, затем легкое объятие и поцелуй в щеку, и снова легкое объятие.
- Франческа, любовь моя! – Жора наклонился к Франческе и целует ее в пунцовую щеку, - ты меня уже ждешь? Да? Ну, признайся. – Франческа смущается.
- Здравствуй, Жора! – тихо произносит она.
- Лия! И ты здесь? И Шура? Вот здорово! – И снова объятия, поцелуй и веселые глаза, и улыбки, улыбки. Жора элегантно снова открывает дверцу машины и, подав руку, представляет свою даму.
- Вот, Альбина, прошу любить и жаловать.
“Очень эффектна сегодня”, думает Юлия Павловна, здороваясь с Альбиной. “Очередная шлюха”, думает Лия Марковна, мило улыбалась и пожимая руку Альбине. “Какая нарядная и красивая”, думает Франческа, руку которой долго не выпускает Альбина.
- Мама, я пойду накрывать на стол, - вспоминает просьбу Юлии Павловны Франческа и вбегает на веранду.
- Проходите, гости дорогие - Юлия Павловна берет Альбину под руку и вслед за Жорой и Лией Марковной вводит на участок. - Отдохните с дороги, Альбина, посидите вот здесь. – Она указывает на “диван влюбленных” – А ты, Жора, поставь машину под навес, ключи от ворот, как всегда, висят у двери.

- О’кей, нет проблем, Джулия! - и Жора занялся припаркованием машины.
На шум и голоса появился из своего писательского заточения Роман Сергеевич.
- О! Я наверное пропустил самое интересное? Да? Доброе утро всем!
- Нет, нет Рома! – Юлия Павловна представляет Роману Сергеевичу Альбину. Тот улыбается и подает руку.
- Очень приятно. А мы уже давно знакомы. Ты сегодня просто восхитительна! – Альбина польщена и немного смущена.
- Вы, Альбина, привыкайте. У Ромы только превосходная степень оценки женщины.
- Я говорю сущую правду, Юля! Мои глаза еще различают нюансы.
- Не сомневаюсь, Рома. Лучше поставь самовар. Будем пить дачный чай. С дымком.
- Понял намек, спешу, - и Роман Сергеевич пошел за самоваром.
По дорожке от большого дома появился Вадик, с хорошо причесанной головой, весь такой строгий и, поравнявшись с “диваном влюбленных”, где одиноко сидела Альбина, вежливо поздоровался:
- Доброе утро! Меня зовут Вадим.
- Альбина, - улыбнулась Альбина, - Очень приятно. Посидите со мной. Я здесь впервые, и мне очень все нравится. Вы друг Франчески?
- Да, мы друзья. Мои родители дружат давно с ее родителями. А вот и мой папа, - Вадик показал на появившегося на крыльце Александра Гавриловича. Тот, держа в руках гитару, приблизился, остановился и недоуменно воскликнул:
- И ты здесь! И, конечно, с Жорой?
- Да-а-а! – призналась Альбина и оба они засмеялись.
- Мир воистину тесен! Как Борис? Что-то давно он не подбрасывал мне новые опусы.
- Папа в миноре, вы знаете это состояние.
- О! И очень хорошо. Передавай ему мои пожелания скорее выйти из этого состояния. Я жду его новых работ. Он талант! И какой!

Подбежала запыхавшаяся Франческа.
- Все к столу! Мама зовет.
Завтрак на открытой веранде, под сенью березовой аллеи начинался сумбурно, но весело.
- Георгий! - Как там дела в модном цехе? Что говорят наши продвинутые дизайнеры? - Роман Сергеевич заинтересованно смотрит на застывшего вдруг Жору, с ложечкой варенья у рта. - Ты проглоти, проглоти, я не спешу. - Жора облизывает губы проглатывает варенье, не спеша отхлебывает чай и, откинувшись на спинку кресла начинает свой монолог:
- Понимаете ли, Роман Сергеевич! Мода - это прежде всего каприз, легкое дуновение заморского бриза, неудовлетворенность в острых желаниях, так, случай, порой несчастный. Но! Наша братия начеку, все схвачено и самодеятельность здесь неуместна. Цвет, форма, голые коленки и спины, открытый пупок и плоская грудь - все к месту. Главное - это время! Пора забыть нашу моду выходить к завтраку в вечернем наряде. Да еще в макияже. Только естественное состояние, только желание, ненавязчивое, а так, намек и вроде бы случайность с легкой небрежностью.
- Это почти поэма, - успел вставить реплику Роман Сергеевич.
- Вот-вот! - Жора снова сел на своего конька. - Вы это четко схватили. Дивная поэма! Должен вам заметить, что она имеет успех, особенно у женщин. Так что нашему брату скучать некогда, только успевай.
- И как же твои успехи, Жора? - Юлия Павловна смотрит с интересом на Жору.
- Хотелось бы еще более убедительного утверждения, но, слава Богу, и так неплохо. Мне бы фантазию вашего Аркаши, я бы был первым и единственным.
- Да-а-а! - Роман Сергеевич развел руками, - и ты не боишься признаться в этом.
- Нет! А что? Аркашка абсолютный талант! Это известно. Но чем он занимается? Я вас спрашиваю?

- Рисует! - парирует Юлия Павловна.
- Вот-вот! Ри-су-ет! А что? Видите ли, “попса” его не устраивает. Да сейчас везде “попса”, а где она, там успех и бабки!
- Какой, еще сказать, успех, - Александр Гаврилович саркастически изрек в раздумьи...
- Любой! - Жора закусил удила и понесся вскачь. - Мне нравится наше время. Плебс хочет приобщиться к культуре. Но без особых трудов и быстро. И что? Отказать ему в этом? Дудки. Зачем ему моралитет. Здесь и сейчас! Вот динамичный призыв молодой и нетерпеливый плоти. Я прав? - Жора обратился к Альбине, - скажи, прав? - Все с интересом повернулись в сторону Альбины. Повисла пауза.
- Я не знаю, - начала Альбина, - думаю, что это гораздо сложнее.
- Ты только не усложняй. Я прав!
- Ну зачем ты так, Жора, - Роман Сергеевич поспешил на помощь молодой женщине. - Не своди все к примитиву, хотя это очень удобно. Красота проста в восприятии и очень сложна в исполнении. Для думающей головы и жаждущей открытий души нужно очень много, поверь мне. На одних инстинктах далеко не уедешь.
- Согласен, согласен, Роман Сергеевич, - вдруг сдается Жора. Это я так, для затравки. Но остаюсь при своих. А где Аркаша?
- Вот, ждем, - откликнулась Юлия Павловна, они с Ирмой обещали быть с утра, но что-то задерживаются. - В это время Роман Сергеевич непроизвольно посмотрел на аллею.
- Как у него с Ирмой? - спросила Юлию Павловну Лия Марковна, - все живут свободной любовью?
- Мне нравится, Лия. Вот только Рома иногда бурчит. Все ему надо этого штампа в паспорте.

- Ну, зачем ты так, Юля. Не бурчу. А просто хотелось более ясных взаимоотношений. - Роман Сергеевич задумался, помолчал и продолжил, - И внуков.
- Да, будет тебе, Рома! Еще все будет, не торопи, Аркаша самостоятельный человек.
- Ты права. Слишком самостоятельный, Юля, слишком! Хватит о нем. Вот приедет, спросим его самого.
- Если он будет об этом говорить, Рома, - Юлия Павловна обратилась к Александру Гавриловичу, переведя тему разговора:
- Саша, сыграй! Утро такое радостное, сыграй.
- А что? Хочешь новую вещь?
- Да!
Дивный перезвон все понимающей гитары окутал неизведанным притихшую компанию. Александр Гаврилович священнодействовал. В наступившей истоме никто не услышал, как подъехала машина, как прозвучала открывшаяся калитка, и тихое появление новых гостей на веранде разорвало это редкостное состояние завороженных душ.
- Аркашка! Ирма! - Жора вскочил и радостно обнял сразу обоих.
- Александр Гаврилович! Что это? Я еще не слышал, - Аркадий, освободившись из объятий Жоры, здоровался с Александром Гавриловичем, затем с Лией Марковной.
- Да так, вчера окончил. По-моему неплохо, - Александр Гаврилович скромно опустил глаза.
- Класс! - отвечает Аркадий и обнимает отца. - Рад тебя видеть, папуля. Затем обнимает Юлию Павловну, - и вас, Юлия Павловна. А ты, стрекоза, иди ко мне, - долгое объятие с Франческой, мужское пожатие руки Вадика.
- А кто меня представит даме? - Аркадий ждет, слегка улыбаясь.
- Альбина! - протягивает руку Альбина. - Очень приятно!
- И мне, Альбина. Вы, конечно, с Жорой. Это не трудно догадаться. Аркадий иронично посмотрел на Альбину.

В это время Ирма обнимается с женщинами, здоровается с мужчинами и подходит к Альбине.
- Ирма! Вы прелестны! Я очень рада.
- Спасибо, Ирма, мне как-то неловко.
Завтрак продолжается. Роман Сергеевич суетится, видно, что ему радостно видеть сына. Снова разводится самовар, и чаепитие возобновляется. "Боже, как хорошо", думает Юлия Павловна, подливая чай гостям. Все шумно разговаривают, порой шепчутся, забыв свои обычные дела и заботы. Березовая аллея шумит листвой.
День обещает быть необыкновенным.