Глава 1 Девочка с глазами цвета неба

Первые изменения в моей жизни наступили, когда мне было двенадцать лет.

Воспоминания о них до сих пор хранятся в моей памяти. Со временем стали забываться только лица людей, окружающие предметы, обстановка, их краски незаметно потускнели. Иногда они все же выплывали в голове, словно картинки, запечатленные образы моего прошлого, но самое главное сохранилось навсегда. Это были чувства и эмоции, громко сказанные слова. Прошлые ошибки некому было исправлять, потерянное нельзя было возвратить. Осталась лишь память и со временем я стала понимать, что тут можно лишь гордиться тем, что сделано или жалеть об этом.

Мы тогда жили с отцом в однокомнатной старой квартире, где мебель стояла с самого моего рождения, где куски обоев уже давно начали отрываться, а дверцы комодов и шкафов еле держались на крючках. Я любила свою квартиру, не смотря ни на что, но надеялась все же, когда вырасту, куплю себе другую и по больше, да и всё, что захочу. И зачем мне было жаловаться на жизнь, когда не с чем сравнивать? Скромный характер всегда мешал общаться с богатыми девочками в нашем классе, мне редко доводилось ходить к ним в гости. Вместо этого я сидела дома и занималась уроками, читала книги, чтобы вырасти и заработать много-много денег.

Некоторые одноклассники оставались ко мне равнодушны, другие пытались меня доставать, видя постоянное молчание и скромность. Да, дети умели быть жестокими. Они цеплялись к каждой мелочи, обращали внимания на одежду, вещи, злобно вглядывались мне в глаза, похожие на небо в хорошую безоблачную погоду, как любила говорить мама в детстве, но меня это совершенно не тревожило, хоть иногда становилось грустно – ведь настоящих подруг в классе почти не было.

Школу мне все равно закончить так и не удалось. Был теплый июльский вечер, когда папа пришел с работы и сказал, что хочет серьезно со мной поговорить. Такие разговоры бывали редко. Обычно причиной являлось то, что завтра он задерживается допоздна, или переночует у друга и хочет дать мне пару наставлений. В то время шёл последний месяц моих летних каникул, после которых начинался пятый класс.

- Нам придется на время расстаться.

Вот такого я раньше от него не слышала…

- Но почему? - я с удивлением посмотрела на него.

А он со вздохом продолжил:

- Я улетаю в Германию. Вот такие дела, котёнок. У меня выдалась хорошая возможность заработать денег. Не хочу, что бы ты жила так, как я.

- Но…

- Ты поживешь пока с бабушкой на даче. Я не могу взять тебя с собой, правда, не могу! Но когда вернусь, мы заживем! Вот увидишь.

Мне было ясно тогда – он давно это решил, и изменить ничего уже не получится. Конечно, в деревню я ехать не хотела, не смотря на то, что погода была отличная и лето на дворе. Но на следующий день все-таки мы сели в электричку и двинулись в путь.

Впереди нас сидела молодая влюбленная парочка, по вагонам ходили продавцы, торгуя разной мелочью, мужчины то и дело выходили в тамбур покурить, а мы с отцом не

перемолвились ни словом. Я так и не решилась спросить, как долго не увижу его. И было не похоже, что бы перспектива ехать слишком уж радовала – он слишком часто вздыхал и грустно посматривал в окно. Остановки быстро менялись, люди входили и выходили, столпившись возле края платформы, и бесконечным потоком удаляясь в никуда. Я все же не выдержала и решила у него спросить, когда он вернется и заберет меня.

- Я пока не знаю, но это ненадолго.

Бабушка приняла меня хорошо. Их старый деревянный домик, выглядел, зачахло по сравнению с кирпичными новостройками. И находился на краю деревни, сама она жила вместе с дедом и не помнила, когда приезжала к нам последний раз. Мы обнялись прямо на пороге и тогда папа сходу спросил:

- Ну, что, примите к себе свою внучку? – спросил папа.

- Примем, конечно, а ты езжай, куда тебе надо. Не волнуйся.

Папа пробыл со мной еще несколько часов, помог распаковать вещи, посидел с нами за столом, наслаждаясь деревенской пищей, и собрался уходить, хотя его просили остаться подольше. «Береги, себя, котёнок» - это было последнее, что он сказал мне тогда. После этого мы не виделись ещё очень много лет, а в памяти остались его мягкий взгляд, и эта добродушная улыбка.

Вскоре, после его отъезда, у нас начались проблемы – деда уволили с работы в местном колхозе, поэтому он целый день сидел дома и выпивал в одиночестве, а вечером устраивал скандалы по пустякам. Денег зарабатывать было не кому и вскоре я начала даже голодать. Бабушка хваталась за голову, но сделать ничего не могла, своего хозяйства у нее не было, сама она уже давно не работала.

Временами становилось тоскливо, мне так сильно хотелось домой, что я готова была даже убежать. Но бежать было больше некуда. Только деревянные стены и грязные окна старого дома постоянно оставались у меня перед глазами. Хотя большую часть времени я проводила на улице или за чтением очередной бабушкиной книги.

И душа постепенно наполнялась одиночеством. Вот так, далеко от дома, от родителей и от своей мечты совершенно одна осталась девочка, с глазами цвета неба.

Спустя несколько дней бабушка кому-то позвонила и говорила явно про меня, но что конкретно, разобрать не удалось. Однако вскоре всё выяснилось.

- Сестра твоя тебя к себе заберет, - сказала она. – Все лучше, чем здесь сидеть.

Так я впервые узнала о существовании своей двоюродной сестры. Я с папой никогда о семье не говорила, после того, как мамы не стало, мне было сложно даже думать об этом. Мы остались вдвоём – это и была вся моя семья, большего не надо было. А сестра приехала на следующий же день.

И не одна моя мысль о ней не совпала с действительностью. Сначала я услышала, как к дому подъехала машина, но ничего не увидела из-за задернутых на окнах штор. Потом в дверь постучали.

- Иди, открывай, сестра приехала, - недовольно крикнул дед из кухни, выпивая очередную рюмку самогона.

Но к двери никто не подходил, а я стояла, как вкопанная. Затем её с силой дернули и она распахнулась. В дом вошла девушка лет двадцати, и я просто обомлела. Одета она была довольно скромно: простые штаны и футболка, зато женская сумочка на плече висела безмерно дорогая, явно из натуральной кожи. На глазах очки в красивой оправе,

сквозь которые я видела ее зеленые глаза, длинные волосы свисали вдоль спины. В доме почувствовался запах дорогих духов. Бабушка вышла на террасу, и сразу улыбнулась при виде ее, потом они обнялись и ушли в маленькую комнату. На меня сестра даже не взглянула, как будто я была просто пустым местом. Дверь осталась приоткрытой, и было слышно весь их разговор, который показался мне довольно странным:

- Что произошло?

- Ой, ты не представляешь! Деда нашего с работы погнали, так он сидит теперь целый день напивается, слово ему не скажи, все не так, да не эдак. А Вовка дочку свою привез, ад сам уехал куда-то, а как мы её содержать-то теперь будем?

- Как её зовут?

- Девочку? Лика. А, ты её возьми пока к себе ненадолго, ладно? А у нас уж все наладится, дай Бог, со временем. Я-то тут ему устрою.

Моя сестра дала бабушке немного денег и услышала в ответ слова благодарности.

- Хочешь, я поговорю с ним?

- Нет, ты лучше бери сестренку Лику, да уезжай отсюда поскорее, пока он окаянный снова не раскричался. А то же знаешь, как он тебя не любит?

Я отошла от двери как раз в тот момент, когда они выходили. Дед начал кричать что-то не внятное с кухни, мы с бабушкой обнялись напоследок, она на ушко шепнула мне с улыбкой «слушайся сестру, не подведи меня» и ушла к деду. Сестра мельком взглянула на меня и сказала:

- Бери свои вещи и пошли.

Она всегда говорила как-то холодно и без эмоционально, словно не было в её жизни ничего хорошего. Я, конечно, сразу послушалась, зашла в комнату, взяла свой битком набитый портфель выбежала на улицу. Сестра в это время уже садилась в большой джип, грант чероки, черного цвета. «Папа, всегда о таком мечтал» - сразу подумалось мне. Усевшись на заднее сидение, рядом с рюкзаком, я была переполнена радостными эмоциями. Никогда в такой крутой машине не ездила! Мотор взревел, и мы резко тронулись с места.

Минута длилась одна за другой, в то время как за окном постепенно заканчивалась деревня, уступая место проселочной дороге. Мне постоянно хотелось завести разговор, но как только я отрывала рот, слова сразу терялись. Да и что спрашивать, если даже имени её не знаешь? Все произошло так быстро, что было даже как-то не по себе. Обычно к крупным переменам в жизни, хотя бы таким, как переезд, я готовила себя очень долго, размышляла, собравшись с мыслями, представляла все в голове, а сейчас все это происходило мгновенно. Обстановка менялась, как пейзажи за окном машины, вроде бы лес вдалеке не кончается, но дома с полями перед ним меняются слишком стремительно. В один момент я собралась с мыслями и хотела уже что-то сказать, но сестра резко включила радио и я не решилась. Там как раз играл новый хит от американской знаменитой певицы. Так мы и ехали, все дорогу молча, а вскоре я сама не заметила, как заснула.

Открыв глаза, обнаружила, что лежу на кровати в совершенно незнакомой квартире. Мысли в голове возникают одна за другой и начинаешь понимать. Дача, машина, сестра… А это же её квартира. И я совершенно одна. Она оставила маленькую записку на

журнальном столе, написанную красивым аккуратным подчерком: «Я на работе до вечера. Из квартиры никуда не уходи, на телефонные звонки не отвечай».

Оглядевшись, увидела, что стою в огромной комнате, которая была даже больше, чем если бы между моей с папой комнатке снесли бы стену, отделяющую кухню и коридор, а потом измерили площадь. На стенах висели пейзажи гор и лесов, в красивых за стекольных рамочках, прямо напротив раскладного дивана стоял огромный плазменный телевизор, в диагонали которого было немереное количество дюймов. В углу расположился небольшой застекленный стеллаж - библиотека, полностью забитая книгами самого разного сорта. Около окна одинокий и запыленный стеклянный столик, на котором валялись пара журналов и пульт от телевизора.

Пройдясь по квартире, я обнаружила еще и маленькую комнату, где стоял шкаф, комод в старомодном стиле, небольшая кровать, письменный стол. Возле окна на кресле лежал мой портфель с вещами. Здесь тоже все было в образцовом порядке.

А на кухне вещи валялись в разброс: посуда кастрюли, салфетки. На угловом кухонном столе стоял бокал недопитого виски, рядом лежал закрытый ноутбук. Неподалеку от него расположилась пепельница с кучей окурков и телефонная трубка. Это и было истинным лицом хозяйки дома.

День тянулся долго. Для начала я застелила кровать и выбрала из библиотеки, одного уже знакомого постаревшего японского классика и улеглась читать. Вскоре захотелось поесть, но в огромном двух дверном холодильнике, который, казалось бы, должен быть битком набит продуктами, удалось обнаружить лишь остатки завалявшейся колбасы, пустую банку из-под шпрот, зелень с двумя яблоками в овощнике и явно завалявшийся тут батон белого хлеба.

С грехом пополам получилось смастерить четыре бутерброда и в поисках чая мне пришлось осторожно перерыть всю кухню, прежде чем я нашла помятую пачку дешевой упаковки с несколькими пакетиками.

Так прошел целый день. Примерно в десять вечера я услышала, как в замочную скважину вставили ключ и повернули. Сестра вернулась домой, и не одна, а бурно обсуждая какую-то ерунду со своим другом. Точнее он постоянно говорил, а она молчала. Я все это время не выходила из большой комнаты, но они сразу завернули на кухню, будто меня в квартире вовсе не было. Вскоре туда заглянула и я.

Сестра сидела за ноутбуком, с сигаретой в зубах и что-то усердно печатала на клавиатуре, а её друг примерно такого же возраста стоял, облокотившись о стену, и о чем-то говорил. По всей кухне стоял противный сигаретный дым.

- О, вот и сестренка твоя! А это я вчера тебя из машины сюда нес, мы с Дашей во дворе случайно встретились, когда она подъехала и подумали, что будить тебя не стоит. А меня, кстати, Олег зовут, ты проходи, не стесняйся, - добродушно сказал он.

Так я впервые узнала имя своей двоюродной сестры, которая даже не оторвалась от экрана, что бы взглянуть на меня.

- Все-таки я видела у него черепно-мозговой пневмоторакс, - сообщила вдруг она, то ли окружающим, то ли самой себе.

- Да, ладно, забудь ты про это! – воскликнул Олег. – Что было, то было. Лучше позаботься о сестренке, у тебя же в холодильнике нет ни хрена.

- Я на работе поела.

Олег открыл левую дверцу холодильника, изрядно там покопался и, найдя банку из-под шпрот, выбросил в помойку, затем спросил у меня:

- Есть хочешь?

Я ответила, что хочу.

- Тогда пойдем вниз что ли, сходим, поедим, а Даш? - разворачиваясь к моей сестре спросил он.

- Идите.

- Нет, пойдем вместе, а то вы даже не пообщались со вчерашнего дня, неужели тебя совсем не интересно ничего на свете? Пойдем втроем сходим, выпьешь что-нибудь.

Даша как-то неопределенно пожала плечами, но для Олега это явно был знак согласия. И когда мы вышли на улицу, я все гадала, куда мы идем, может быть в Макдональдс или что-то похожее? Я туда с папой иногда захаживала. Оказалось - ошибалась, мы пошли в кафе, напротив нашего дома.

Время половина первого. Не спеша подходит официант, предлагает меню. Молча, откладываю его в сторону и заказываю капучино со сливками. Он кивает головой и удаляется. Достаю из пачки сигарету, закуриваю. Место - то же самое кафе.

Мне двадцать лет.

Время, почти остановившись, секунда за секундой, медленно движется вперёд. Кладу на свободный стул кожаную женскую сумочку, рядом кидаю пачку сигарет. За соседним столиком пара мужиков, попивая пиво, тихо обсуждают предстоящие планы на выходные, из бара негромко играет спокойная джаз-скрипка с тихим вокалом, изредка проходит мимо официанты. Через несколько минут один из них приносит кофе, ставит на мой столик.

Отхлебнув глоток, мысленно пытаюсь представить Олега. Много лет мы не виделись, лишь переписывались по почте сначала часто, а затем реже. Рассказывали друг другу новости, иногда прикрепляли фотографии. Мои письма почти всегда были короткие – особо писать было не о чем.

Именно с ним мы должны встретиться сегодня после восьми лет разлуки. Когда стало известно из последнего письма, что он возвращается со стажировки из-за границы, оба тут же решили повидаться. Его образ взрослого человека совершенно не хотел мне представляться, в голову лез лишь двадцатипятилетний парень – лучший друг моей старшей сестры.

Через минут пять тихо прогремели колокольчики фэн-шуя, висящие на двери входа в кафе. Официанты видят своего нового клиента. Олег входит внутрь, озирается по сторонам в поисках меня. Узнать его было непросто. Одет в чисто белый костюм, черные туфли, в руках небольшая мужская кожаная сумка. Это немного вызывающе смотрелось на фоне остальных посетителей, хотя никто и не обращал на него внимания. Некоторое время он стоял на месте и искал глазами меня.

Наши взгляды столкнулись. Мы посмотрели друг на друга, затем он подсел за мой столик. Взглянула на него и достала из пачки Мальборо еще одну сигарету, закурила.

- Давно ждёшь?

Это был первый вопрос, за последние шесть лет нашей совместной дружбы, сказанный вместо приветствия. Неопределенно пожимаю плечами, смотрю, как подходит официант.

- Давай, рассказывай, - требую, наконец. – А то писать стал редко.

- Да у меня все хорошо. Закончил, наконец, стажировку, теперь дипломированный специалист, устроился в департамент один, они меня к себе давно уже звали… Да знаешь ты все прекрасно, я ведь об этом в письмах писал, - махая рукой, сказал он. - Зато ты мне про себя почти ничего, за все эти годы. Как ты тут? Чем вообще занимаешься? Слушай, тебе деньги случайно не нужны? А то скажи, не стесняйся. Если что у меня есть, могу дать.

- Не нужны мне твои деньги, - холодно ответила я.

Тут Олег не выдержал и засмеялся. Отпиваю немного коктейля и снова берусь за сигарету.

- Понимаешь, ты мне просто Дашку так сильно напоминаешь, - пояснил он. – Она тоже всегда так отвечала. Тебе волосы надо по длиннее и очки, тогда я сразу бы при виде тебя испугался.

Промолчала…

- Прости, наверное, не стоит о ней говорить? – допытывался он. – Просто столько времени прошло с тех пор, а ты мне её напомнила, неужели в той же сфере работаешь?

- Не совсем.

Мы оба молчали и смотрели куда угодно, но только не друг на друга. Казалось бы, хочется увидеть того самого Олега, молодого и болтливого, который умеет поднять настроение кому угодно, даже моей сестре. Сидела и искала его глазами, но не находила, а передо мной был совершенно незнакомый человек и он, видимо, думал о том же самом. Он подзывает официанта и заказывает выпить не спрашивая меня.

Когда пауза слишком затянулась, решаю высказаться:

- После того, как ты уехал, было тяжело, жить с незнакомыми людьми. Без родственников и друзей. Сам понимаешь. Потом я начала постепенно привыкать ко всему. Много чего было, - я замолчала и через секунду продолжила. - Но это мелочи. Время прошло и всё постепенно переменилось. Так что сейчас у меня обычные будни простого человека, только денег больше, чем у остальных.

- В таком случае про себя мне просто нечего тебе рассказать.

- Ошибаешься. Никто из моих друзей не уезжал стажироваться за границу. Расскажи про Париж!

Затем минут двадцать молчала, слушая про Эйфелеву башню, Собор парижской Богоматери и парижские авеню. Олег рассказал, как получил море впечатлений, особенно в первые дни. С непривычки было даже тяжеловато, но приезжих в общежитии, где он находился, оказалось много. И быстро наладив с ними контакт, Олег вскоре привык к окружающей обстановке. Так проходили дни. Учёба затягивала, но под выходные порядком надоедала. Со временем наладились отношения с одногрупниками, и новые знакомые оказались только рады показать все достопримечательности своего города. Иногда он скучал по родине, вперемешку вливаясь в новую атмосферу, читал мои письма. Отлично закончив учёбу, устроился на неплохую работу. Но проходить долгий путь по

карьерной лестнице в привычном, но не родном месте не стал и решил вернуться обратно. Тем более в департаменте, освободилось место с теми условиями, которые он хотел…

- …и вот я снова здесь, сижу напротив тебя и пью с тобой кофе.

За это время Олег пару раз останавливался на полуслове, задумавшись, словно вспоминая что-то. Хотя раньше, он мог говорить очень долго и не запинаться, но это и было шесть лет назад.

- Тебе интересно? А то ты сидела, молча, будто не слушала меня вовсе!

- Очень интересно, - ответила совсем без энтузиазма. – Говорю же, никто из моих друзей не стажировался за границей.

- Мне следовало тогда взять тебя с собой, Лика, но возможности не было. Всегда хотел сказать – прости, что бросил в самый тяжёлый момент тебя и Дашку.

- Всё нормально, Не кори себя за это. Сделал и сделал, со мной, как видишь полный порядок.

- Личную жизнь свою уже сложила? А то толком в письмах ничего от тебя узнать не удалось. Где ты живешь, как, с кем? Хотя, Даша была такой же, как и ты. Ни с кем своими мыслями не делилась, всё время на своей замкнутой волне жила. Её удел – быть одинокой, правда, я не уверен, что она хотела бы для тебя такой судьбы.

- Только мне одной известно, чего она хотела, - уверенно говорю я.

- Может быть, может быть.

Мы, не чокаясь, выпили за Дашу, и вдруг стали говорить на совершенно посторонние темы. Олег подметил, что представлял меня не такой, какая я есть. Но что именно не совпадало с его мысленным образом, было не ясно. Может, он ожидал увидеть всё ту же двенадцатилетнюю девочку?

Нам было не куда спешить, и он начал показывать фотографии на своём сенсорном телефоне. К каждой из них не забывая добавлять комментарии. Вот он – на фоне Эйфелевой башни, улыбаясь, смотрит из Парижа прямо на меня, стоя чуть в стороне, что бы было видно задний фон. Несколько фотографий на простых улицах. Олег, стоя на тротуаре указывает на дорожный столб с названиями улиц, а позади стоят маленькие кирпичные дома, идут люди и едут машины. После фотографий красивых пейзажей, ресторанов и домов, фотографии его вместе с однокурсниками. Все они заканчиваются, и слайд-шоу на телефоне начинается сначала. Из колонок у барной стойки не первый раз звучит привычная мелодия – доигравший диск начал проигрывать второй раз.

Смотрю на часы и понимаю, что пора домой. Олег соглашается, ему ехать гораздо дольше. Предлагаю подняться ко мне.

- Нет, я не хочу возвращаться в эту квартиру. Да и что ты со мной будешь там делать?

- Ты прав, наверное. Тогда мне пора, что-то засиделись сегодня мы с тобой.

- Береги себя, - сказал на прощание Олег.

Ушла, оставив его сидеть в одиночестве.

Раньше всегда казалось, стоит только открыть дверь и войти в квартиру, как из кухни начнет веять сигаретный дым и послышится тихий шум работающего ноутбука, за которым Даша монотонно стучит по клавишам, окунувшись в пустоту сообщений от анонимных пользователей какого-то форума. Переписываясь с неизвестными людьми, она напрочь забывала про работу.

Бросаю ключи на стол. Рядом с коридорным зеркалом и пустыми вешалками на стене одиноко висит отрывной календарь, показывая позавчерашнее число. Двери в обе комнаты закрыты, прохожу на кухню. Здесь всё в образцовом порядке. За задёрнутой вуалью стоит чистая пепельница, рядом – графин фильтрованной воды. Вся посуда разложена по полкам на столе – закрытый ноутбук и телефонная трубка.

Достаю бокал и наливаю воды из графина. Взгляд на мгновение застывает на том, что происходит по ту сторону окна. Вдалеке высотные дома, за которыми начинается лес, ближе ко мне пешеходный перекрёсток, на котором люди, бросая вызов автодороге, переходят на противоположенный тротуар. Сначала пешком, на зелёный свет, затем бегом на мигающий жёлтый и снова пешком на красный, озираясь по сторонам в поисках машин. Просто безостановочный поток движения туда-сюда и больше ничего.

Сажусь за стол, нажимаю кнопку на автоответчике телефона и слышу знакомый голос из динамика: «Лика, ты целыми днями не бываешь дома, куда пропала-то? Это Андрей. В общем, когда вернешься – позвони». Следующее сообщение оставил незнакомый мужчина: «Вас беспокоит старший следователь Романцев, мне необходимо известить о том, что Вы обязаны явиться завтра на свидетельский допрос, адрес и официальное приглашение лежит в вашем почтовом ящике».

Конверт с письмом находился на кухонном столе, рядом счета за квартиру, рекламные листовки с адресами ближайших магазинов района, даже бесплатная газета на четырёх страницах. Несколько месяцев никто не залезал в почтовый ящик. Открыв конверт, прочитала адрес и слегка улыбнулась – завтра предстоит что-то интересное.

Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2017/05/09/1944