Однажды летом I

Hillman and Miley.

Как случалось, что перешел работать в эту компанию я помню довольно точно: тем вечером в четверг, я открыл приложение к местной газете, в которой в этот день недели печатали о том, что будет происходить в городе на выходных и спрос труда на следующую неделю. Моя жена неизменно покупала эту газету по четвергам. Иногда она забывала ее на работе и тогда посылала меня вечером купить другой ее экземпляр.
Мои негодования на этот счет никогда не бывали услышанными - в семь вечера все газеты в киосках и автоматах уже были распроданы, а их подписчики в нашем доме ещё не успевали насладиться четверговыми новостями настолько, чтобы их отправить в бумажный мусор. Таким образом я уходил из дома в теплый и влажный летний вечер с долларом в кармане шортов в поисках злополучной газеты.
Иногда мне везло: я находил или покупал газету довольно быстро, но скорым успехом не торопился делиться с женой чтобы не привить ей ненужной привычки-ожидать от меня быстрой победы всякий раз, когда ей взбредет в голову очередное пойди туда - не знаю, куда. Я брал газету под мышку и неторопливо шел в сторону магазинчика, в котором  мог бы эту газету купить. Магазинчик этот находился на перекрестке четырех дорог, на небольшой площади, рядом с пунктом проката автомобилей, магазином кроватей и магазином "Все для вечеринок".
Зажатая под мышкой газета служила достаточным и необходимым доказательством, что  я не тратил время даром или не украл его у семьи. Поэтому я заходил в магазинчик и довольно долго выбирал себе мороженое, покупал его, но не торопился  разворачивать и есть, а стоял рядом с очередью желающих купить лотерейные билеты.
Четверг был днем зарплаты во многих конторах, таким образом у простых людей появлялись "свободные" деньги, на которые можно было купить лотерею без дискуссий с другими членами семей о правомерности потраты.
В штате Нью-Йорк в те годы существовало с полдюжины лотерей, не считая "мгновенных".
Сам я в лотереи больше не играл, был бесконечно благодарен случаю везения пару лет назад и твердо держал свое слово больше не играть. Это слово я дал себе и Богу лотерей, что если даст Он мне возможность отыграться в распоследний раз, то я больше не стану играть никогда. А до клятвы этой я покупал билетов на немыслимые для рядового искателя счастья деньги, играя по системе Жоржа Новатного, и долгое время был в небольшом плюсе.
Итак, я медленно поедал мороженое и наблюдал за гигантским телеэкраном, на котором каждые пять минут выкатывались шары с выигравшими номерами. Среди игравших было много мексиканцев и бочкотелых малышей - перуанцев.
Последних я называл в сердцах инка-пипл и болел за них больше, чем за мексиканцев.
Иногда игравшим везло: потраченные на билеты $10 возвращались пятистами или даже тысячью долларами. Тут- то и начиналось самое интересное. Счастливый обладатель выиргыша мгновенно становился самым популярным в магазине человеком. К нему подходили женщины  и предлагали ему свою компанию на вечер и услуги. Мужчины спрашивали его совета - какие цифры им нужно выбирать, чтобы стать такими же счастливчиками, как и он через пять минут или просили добавить пару монет на покупку пива или рома. Счастливчик держал деньги в больше негнувшихся от стресса пальцах одной рукой, а другой- он как бы выхватывал купюры и раздавал просителям. Поскольку магазинчик был наполнен покупателями не американского происхождения и слышалась исключительно испанская речь, то  создавалось впечатление, что ты в Мексике.
Я вышел из прохладного магазина в парное марево улицы и уселся на бетонный паребрик мостовой, развернул газету и прочитал, что одной компании в соседнем городке требуется человек с моими квалификациями. Надо отметить, что после прихода Рейгана к власти кое-что в экономике страны началось меняться. Однако, простым людям это было не так заметно.
Большие перемены произошли после крушения моста над рекой Мианус в штате Коннектикут. Про крушение моста  моя семья узнала из выпуска теленовостей. Для нас это были необычные обстоятельства больше, чем для других - мы только что приехали в свой второй американский отпуск, распаковали привезенные с собой еду и закусывали после 5-ти часового автопробега из Нью-Йорка в Провинстаун, штата Массачузетс. Все в новостях выглядело относительно обыденным: убийства случайных прохожих при разборках двух банд, нападение на банк неграмотным грабителем, написавшим с ошибками требование денег и группового изнасилования экскурсанток- монахинь религиозным иноверцем. А конце выпуска новостей сказали про крушение моста над рекой и показали свежую хронику с места происшествия. Первым все понял наш сын. Он узнал и мост и реку. Это была дорога, по которой мы катили три часа назад, а мост рухнул часом позже. Моя жена глубокомысленно заметила тогда, что рожденный утонуть - повешенным не будет.
Помню, что меня интересовала практическая сторона крушения - как же мы соберемся до дома, когда моста больше нет. Но жена и сын в один голос напомнили мне, что я - ни где - нибудь, а в Америке, что мы будем не одиноки через неделю в своем стремлении попасть в Нью-Йорк, что за неделю можно навести временный пантонный мост, что, наверняка, существует объездная дорога и так далее. Тогда мы закончили нашу трапезу и пошли знакомиться с городом Провинстаун - столицей геев на восточном побережье. Про этот отпуск я могу сказать, что с погодой нам тогда здорово повезло. Хотя дни были не жаркими, но солнечными. Июньский холод морской воды не останавливал нас, питерцев, от купаний и собирал вокриуг нас толпы людей на пляже всякий раз, когда мы входили или выходили из воды. Город нам понравился тоже своей необычной архитектурой, бесчисленным количеством маленьких гостиниц, театриков, кофеен и массажных кабинетов.
Примерно на третий день мы поняли, почему большинство мужчин, одетых в белые капитанские  фуражки, фланируют парочками, держа руки в задних карманах друг у друга. Моя жена часто охала, вздыхала и незаметно, как ей казалось, толкала меня в бок всякий раз, когда видела красавчиков. Они манерно разговаривали между собой, смотрелись в витрины и, почему-то, если и обращали внимание, то только на нашего сына, 12-ти летнего паренька в  маловато туговатых шортах с нечесанной копной купидоновых кудрей над загорелым в веснушках лицом.
Я напомнил жене напутственную к отпуску шутку моих сотрудников, узнавших, что мы едем отдыхать в П-таун – не нагибаться там на улице с целью завязывания шнурков на обуви. Все сложилось одно к одному, когда одним вечером мы пошли в театр, где показывали какую-то адаптированную пиесу эпохи позднего возрождения с откровенным однополым сексом на сцене. Однако, мы не были ханжами и досидели зрелище до конца. Годами позже моя жена уверенно фрондировала в компаниях об овиденном. Я не уверен, помогло ей это или помешало  социально, но она не скрывала своих симпатий к геям обеих полов.
После спектакля нам сразу стала ясна необходимость такого количество массажных кабинетов в городе.
Целыми днями мы колесили на велосипедах по сосновым перелескам. Природа была похожей на прибалтийскую, включая песчаные почвы.
Хваленые американцы не сумели за неделю хоть как-нибудь залатать обрушившийся мост, и безумный по плотности поток машин возвращался через неделю в Нью- Йорк объездной дорогой. Мы потратили на дорогу вместо четырех часов полных семь и были рады вступить в нашу жаркую квартирку.