Клеймо. Глава 23. Секрет семейного счастья

(Шон)

      Поехать в бордель по первому зову Никки изначально было идиотской затеей, да обернулось и всё вполне закономерно. Вот только теперь он чувствовал себя ещё более виноватым, как перед Стасом, к которому привязался и дал обещание, так и перед Тедом, хоть они и расставили все точки над «и».
      Он бы мог сейчас нежиться в тёплых объятьях и пить ром, а вместо этого промотался пару дней по городу, да ещё и был вынужден теперь вымаливать прощение.
      Шон достал ключи из куртки и помедлил, поднеся их к замку. Ему не хотелось появляться дома вот так внезапно, у него просто не было подходящих слов. Он ткнул в звонок справа от двери и прислушался в надежде, что Стас куда-то уехал, и у него будет время подготовиться. За дверью послышались детские голоса и лай собаки.
      Отступив в сторону, Шон удивлённо оглядел дверь и проверил номер квартиры, чтобы убедиться, что не ошибся. Ему открыла юная рыжеволосая девушка, сияя улыбкой и заинтересованно разглядывая его с ног до головы.
Шон невольно смутился от такого живого интереса и даже неуверенно перемялся с ноги на ногу. Он довольно давно не общался с противоположным полом, если речь не шла о сексе. А это милое личико и рыжие кудряшки к тому же кого-то напоминали, вот только он не мог вспомнить…
— Ой, а вы, наверное, к папе? — поинтересовалась она оживлённо.
— Я… Дверью, кажется, ошибся… — с трудом выдавил Шон, рассматривая девушку в ответ, и сам невольно улыбнулся.
— Кто там, солнышко?
      За её спиной вдруг вырос Стас, окинув его хмурым взглядом, а между ног у него протиснулся здоровый спаниель, облаяв Шона со всех сторон, а затем встав на задние лапы и вылизывая ему руку.
      Тот так и замер с приоткрытым ртом, пытаясь мысленно сформулировать хоть сколько-нибудь годное оправдание, чтобы быстро скрыться с глаз. Но Стас мешкать не стал:
— Ты как раз вовремя, проходи. Вероника, убери пса.
— Ну па-а-ап!
      Девушка наклонилась, взяв на руки далеко не маленькую собаку и юркнула мимо отца, а Шон не успел опомниться, как был втянут в квартиру, а на него большими зелёными глазами уставился мальчишка лет семи, один в один похожий на Стаса.
      Большая галдящая семейка, счастливая, судя по виду; не хватает лишь жены. Ему явно сейчас было здесь не место.
— Дети, это Шон — папин помощник по работе, — представил его Стас, похлопав по плечу.
— А почему тогда мы не видели вас на папиной работе? — остро подметил мальчишка.
— Максим, поймай уже, наконец, своего пса. Он мешается под ногами!
      Спаниель давно спрыгнул на пол и теперь снова вился вокруг гостя. Шон уловил быстрый раздражённый взгляд Стаса, почти машинально отступая назад.
— Где ошейник?
— Что? — пробормотал обескуражено Шон, схватившись пальцами за горло, где ещё недавно красовался предмет принадлежности Стасу.
      Он совсем забыл. Ведь ношение аксессуара вошло в привычку, он практически перестал его замечать, но в памяти всплыл свежий момент проведённой с Тедом ночи. Стас вновь наградил его неодобрительным взглядом.
— Максим, найди поводок и привяжи его в гостиной, чтоб не мешался.
      Сложно было сказать, заметил ли он отсутствие подарка или просто не подавал виду. Хозяин кивнул в сторону кухни:
— Отобедаешь с нами? Сегодня у нас паста с сыром.
      Шон отрицательно покачал головой:
— Нет, я, пожалуй…
— Я сама готовила! — гордо похвасталась Вероника. — Ну… Папа лишь чуть-чуть помогал.
— Не отказывайся.
      Стас аккуратно подтолкнул его к кухне, мягко почти незаметно погладив по ягодице, и усадил за стол подальше от двери, явно пресекая любые попытки к побегу. На стол накрыли дружно и почти без усилий, устраивая время от времени лёгкую суматоху и перепалку.
— Шон — это имя или фамилия?
— Имя. Настоящее, — усмехнулся Шон привычному вопросу.
— А сколько вам лет?
— Двадцать три.
— А мне восемнадцать, — почему-то прошептала девушка, мило улыбнувшись и заправив прядку янтарных волос за ухо, пока отец раскладывал по тарелкам благоухающий травами обед.
— Неправда! Тебе шестнадцать! — предательски заголосил младший брат, отчего тут же получил подзатыльник.
      Шон невольно улыбнулся, ему польстило, что с ним заигрывает молодая девчушка, но стоило лишь вспомнить, чья это дочь, хорошее настроение тут же испарилось, нависнув грозовыми тучами.
— А вы давно с папой работаете? — не отставала от него Вероника. — И кем же?
— Стас… Станислав Сергеевич мой начальник, — быстро исправился Шон. — Я… Помогаю ему с бумагами и отчётами.
— Что-то вроде секретаря?
— Да, типа того.
— На самом деле я думала, вы моложе. А девушка у вас есть?
— Ника, прекрати заваливать его вопросами, — резко остановил её Стас. — Дай человеку спокойно поесть.
      Своё слово вставил младший:
— Мама всегда говорит, что лучше не затыкать женщину.
— Когда твоя мама что-то говорит, её лучше не затыкать, но слушать не обязательно, — съязвил Стас.
— Вот поэтому ты и забыл про мой день рождения, — ответила колкостью Ника.
— Я дал денег на подарок, долго ты ещё будешь на меня дуться?
      Но дочь его уже не слушала и снова повернулась к молчавшему всё это время Шону:
— А в офисе мы вас ни разу не видели. Вы помогаете папе дома?
— Да. Что-то вроде того, — ответил тот.
— А машина у тебя есть? — выпалил Макс.
— Нет. Но у меня есть мотоцикл.
— Вот это круто! А ты нас покатаешь?!
— Ты ещё маленький для этого, — хихикнула сестра. — А вот меня он может отвезти в школу на занятия танцами. Правда?
— Никого он никуда не повезёт, — прервал их отец.
      Пока за столом шла шумная перепалка, пёс успел отвязаться и уже вовсю слюнявил Шону коленку. Он пришёлся спаниелю по душе и теперь поглаживал того по голове, вслушиваясь в разговоры. Как оказалось, у Стаса была шумная тёплая семья, мохнатая и жутко добрая собака и куча хлопот из разряда нормальной семейной жизни, в которую Шон абсолютно не вписывался.
      За всё это время, что они были вместе, он ни разу не вспомнил, что у Стаса есть красавица-жена и милые дети, на мысли об этом не натолкнуло даже то, что все праздники они отмечали врозь. Порой Стас куда-то уходил на ночь, а подарки в серванте в нарядных упаковках исчезали.
      Шон и предположить не мог, что имея семью можно быть счастливым, но эта перебранка между братом и сестрой, какие-то забавные словечки и спаниель, преданно заглядывающий в рот и уложивший морду на коленку, вызывали грустную улыбку. Прекрасная иллюзия благополучной жизни вновь обернулась прахом, подбросив очевидные факты: если люди счастливы, то без тебя.
      Собака как-то уж больно громко тявкнула, выводя из раздумий, словно пытаясь его приободрить, а Стас, наконец, не выдержал и поднялся из-за стола:
— Так, всё. Берёте с собой Центика, и идёте на прогулку. Оба.
— Ну, па! — хором запричитали дети.
— Ста… нислав Сергеевич, я, наверное, тоже пойду, — неуверенно поднялся со своего места Шон.
— Ты останешься. Нам нужно обсудить твою работу.
      Шон вздрогнул, ощущая, как эти слова бьют его ниже пояса. На лице Стаса не промелькнуло и тени привычной ухмылки, так что на этот раз всё было серьёзно. Не было смысла спорить, в конце концов, всё это должно было когда-то закончиться, но на этот раз не удастся просто так сбежать.
      Дети давно уже убрали посуду и почти собрались, а Стас поднялся, чтобы их проводить.
— Центурион, ко мне! — послышалось из коридора. — Пап, мы зайдём в магазин?
— Конечно. Вот, возьми деньги и купи брату, что попросит. Погуляйте хотя бы полчасика, папе нужно поработать. Хорошо? Вперёд.
      Дверь затворилась, и Стас вернулся за стол, целенаправленно подходя к Шону, который всё ещё ковырялся в своей тарелке, погружённый в мысли. Длинные пальцы вцепились в подбородок, заставляя хастлера глядеть в эти вновь полные гнева глаза.
— Ошейник.
— Я… Стас, я верну…
— Где твой ошейник? — отчётливо повторил хозяин и застыл в ожидании ответа.
— Я забыл его. Я никогда раньше не снимал, и тут…
— Ты ведь был у него, — Стас схватил его за рубашку и хорошенько тряханул. — Ты думаешь, я не знаю, зачем ты снял свой ошейник?
      Он отпустил Шона и стал расхаживать из стороны в стороны то сжимая кулаки, то вновь отступая, пытаясь принять какое-то решение. Шон не отрывал от него взгляда в ожидании, и растерялся, когда услышал сдержанный смех.
— Я ведь идиот, да? Раз решил поверить тебе на слово, — фыркнул Стас, глядя на него со зловещей улыбкой, не предвещающей ничего хорошего. — Господи, я бы даже и не заметил, если бы ты не схватился в страхе за ошейник при малейшем упоминании.
      Понурив голову, Шон сложил руки на коленках и поёрзал на стуле. Сейчас он чувствовал себя нашкодившим ребёнком, которого за пакость отчитывают родители.
— За что мне такое наказание? Ещё одно дитя на моё голову, которое не может отвечать за свои поступки. Мало мне этих двоих?
      Шон не выдержал, поднимаясь со своего места:
— Папочка устал? Надоело заботиться о взрослом ребёнке? Так чего же ты не выставишь меня из дома?!
      Он по привычке горделиво вздёрнул подбородок, осмелев и улыбнувшись Стасу в лицо. Он прекрасно понимал, что при любых обстоятельствах потеряет всё, так что сейчас говорил начистоту.
— Я тебе никто. У каждого свои обязательства, мы ничего не должны друг другу. Я думал, у нас всё будет по-другому, но… У тебя есть семья! Почему ты этого не ценишь, чёрт возьми? Твои дети — они чудесные. Вероника просто красавица, и она заигрывала со мной.
— Не смей к ней и близко подходить! — рыкнул Стас.
— Они все думают, что я твой протеже? Помощник или секретарь. А если они узнают? Стас, что ты им скажешь?
— Только заикнись при них об этом, и я…
— Что ты сделаешь, Стас? Ударишь меня при детях? Пристегнёшь к кровати или к батарее наручниками из твоего сейфа? Возьмёшь пистолет? Ты ничего не сделаешь. Ты никогда не уйдёшь от своей семьи. Ты хочешь, чтобы всё оставалось как есть. Тебе так удобно.
— Шон. Тебе не понять. Это… Всё не так, всё сложнее, чем ты думаешь.
— Ты бросишь семью, которую ты любишь? Ради меня, Стас.
      Гнев сменился привычным безразличием, ледяной расчётливостью и сдержанностью, Шон увидел это в его глазах. Теперь он был уверен, что надавил на нужную точку. А Стас пытался всем своим видом этого не выдавать. Шон вновь нахально ухмыльнулся:
— Не-е-ет. Мы оба знаем, что ты их не бросишь.
      Поднявшись со своего места, Шон уверенно обошёл стол по кругу и поправил ворот рубашки Стаса, приглаживая его и намеренно поднимая на Стаса наглый взгляд. Тот был в полном замешательстве, покачивая головой и совершенно не зная, что ответить. Мистер Красноречивость утратил дар речи, не находя оправданий.
— Я снимаю ошейник, когда хожу к своим клиентам. Ты надеваешь кольцо, когда возвращаешься домой к жене. Идеальная пара. Вот только ты с чего-то решил, что я за это должен отчитываться. Если ты думаешь, что у меня не осталось рычагов давления, то ты не прав, — он помедлил, по привычке скользя языком по губам. — Расслабься. Мне ничего от тебя не нужно. Найди себе любовницу под стать, чтобы жене показать было не стыдно, а то выходит, что ты снимаешь себе не столь дорогую шлюху, да ещё и парня к тому же. Вот скандал будет.
      Шон насмешливо похлопал Стаса по плечу и направился в коридор, уже особо не торопясь, прихватив по дороге свою сумку с кое-какими вещами.
      Это оказалось куда проще, чем он думал. Собрать кое-какие вещи, забрать денежную заначку на вот такой вот случай, и даже одеться, не встречая препятствий, но уже на выходе Стас припечатал его к стене. Пальцы с силой сжали горло, перекрывая кислород. Шон отпустил сумку с вещами, из последних сил вцепившись в руку, пытаясь хоть немного ослабить хватку, ощущая, что его легко приподнимают над землёй.
— Стас, — взмолился он одними губами.
— Ты не будешь никому раскрывать мою личную жизнь, а я оставлю в покое твою, — отчётливо, но весьма угрожающе произнёс хозяин и отступил: — Не забывай своё место, шлюха.
      В глазах потемнело, Шон сполз по стенке, с жадностью глотая ртом воздух и держась за горло, в дверь тут же забарабанили, и в квартиру опять ворвалась шумная ватага детей и собака. Стас тут же вздёрнул Шона с пола, поставив на ноги и вручив его сумку, а сам стал раздевать детишек, интересуясь параллельно, будто бы заботливый папашка, где они были, что видели и не скучали ли.
— Ой, а вы уже уходите? — обратилась к быстро приводящему себя в порядок Шону Вероника, но отец тут же затолкал детей куда-то вглубь квартиры, дабы им не пришлось разговаривать.
      Когда он вернулся, Шон уже стоял у открытой двери, протягивая свои ключи от квартиры. Хозяин не стал говорить ни слова, просто хмуро принял их. Однако Шон решил оставить последнее слово за собой:
— Они ничего не узнают, Стас. Я не такой… Очень жаль, что за всё время ты так этого и не понял.


      Он нёсся на Харлее по вечерним улицам столицы сквозь туман, увеличивая скорость, пытаясь выжать максимум. Холодный ветер хлестал по неприкрытому шлемом лицу, а в наушниках играла драйвовая музыка. Это помогало не думать хотя бы какое-то время. Но нужна была свежая альтернатива всему.
      Шон на полной скорости влетел во внутренний дворик, протиснувшись между чьей-то БМВ и мусорным баком, а затем остановился напротив едва открытой двери.
— Ты быстро, — удивился Никки, выскользнув из борделя.
— Я звонил уже на полпути.
— Ты оставил у Теда свой ошейник. Я не смог его забрать… Прости.
— Да уже неважно…
— Что-то срочное?
— Да. Мне нужен кокс.
— Что?
      Хохотнув, Шон покачал головой:
— Не притворяйся глупым и наивным. Со мной не прокатит, Ник. Кокаин. И пара марок, если есть. Я возьму.