К событиям 1993 года у Белого дома

Радио «Радонеж», Москва. 1993.
Отекстовка: Сергей Пилипенко, мая 2017.


Дорогие братья и сестры, сегодня мне, как никогда, трудно начинать беседу, трудно комментировать прошедшие события. Как все вы знаете, в Москве погибло много сот человек. Говорят, что больше тысячи, пока точно неизвестно. Но даже если бы погибло в 10 раз меньше, и то было бы ужасно. Впервые за долгие годы русские стреляли в русских. И хотя члены церкви, люди православные друг в друга не стреляли, тем не менее среди стрелявших и среди убитых вне всякого сомнения много крещеных, людей, для которых не был закрыт путь восхождения ко Господу. Конечно, цифра тоже чего-то стоит, цифра ужасна. За всю первую русскую революцию по самым максимальным подсчетам левых кругов, стремившихся елико возможно обвинить власть в кровопролитии, погибло 18 тысяч человек, ну, пусть в 10 раз больше, чем сейчас, но ведь события первой русской революции включали мятежи, баррикады, восстание на «Потемкине» и его стрельбу, включали массовый террор, те события длились в целом три года. То же, что произошло в Москве, произошло меньше, чем за сутки. Мы привыкли к кровопролитию. Нас приучали, нас призывали, и приучили.

Кто виноват? На этот вопрос отвечают, ставя себе знаменитый вопрос римских юристов — Cui prodest? Кому выгодно? Вне всякого сомнения, выгодно тем, кто сейчас у власти. По сути дела, они только так и пришли к власти. Ведь ситуация была неразрешимой. Можно было указом разогнать верховный совет страны. Но никак нельзя было разогнать, убедить согласиться с этим разгоном всю страну. Политическая ситуация в России больше не решается в Москве, и она видимо долго не будет решаться в Москве. Учтите это, она решается везде. Она решается в регионах, а это означает, что она решается в каждом селе, каждом городке, она решается между сотрудниками одного института или одного завода.

Ситуация была с точки зрения самых серьезных аналитиков, как в шахматах, патовой, неразрешимой. И скорее всего, не произойди кровопролитие, она должна была бы вернуться назад, к ситуации, к периоду 21 сентября. Теперь же она другая, теперь за безумным погромом, за кровью, за ранеными и избитыми людьми как-то теряется государственный переворот, теряется та ситуация, что в стране, похоже, вообще больше нету законной власти, по крайней мере общегосударственной. Это первый результат.

Я не хочу указывать пальцем. Я готов поверить, что многие высшие руководители страны не желали кровопролития. Но многие желали и елико возможно провоцировали сторонников верховного совета на это безобразие. Об этом писали газеты. Это чувствовала святая православная церковь, отреагировавшая архипастырски безупречным обращением святейшего патриарха и синода к противоборствующим сторонам, не только призывом к примирению, что конечно долг любого священнослужителя, но и самым суровым предостережением от возможных прельщений тех, кто будет повинен в первом пролитии крови соотечественников, крови братьев и сестер своих. Если изречь формальное отлучение действительно трудно, ведь не очень понятно, на какую сторону должно пасть это формальное отлучение, то сам по себе факт предупреждения об этой анафеме для нас свидетельствует одно — нецерковно побуждение и той и другой стороны. По сути дела и те и другие вне церкви. И то страшно.

Победившая сторона радуется настолько, что известный журналист Юрий Черниченко призвал окончательно раздавить коммунизм, сославшись притом на замечательно остроумного Вольтера, который в другое время уже призывал «раздавить гадину». Правда, тогда не было коммунистов, и он призывал раздавить другое сообщество по его словам столь же безнравственных подонков. Кажется, Черниченко употребил эти слова, во всяком случае, солидаризовавшись со своим историческим предшественником XVIII века. Это многозначительная оговорка, братья и сестры. Призвав «раздавить гадину», Вольтер призывал раздавить церковь! И мы с вами теперь можем точно знать, кто предшественник известного журналиста, бывшего депутата, бывшего сотрудника коммунистической газеты «Правда» Юрия Черниченко. Будьте бдительны, братья и сестры. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы этот человек был куда-нибудь избран, чтобы этот человек влиял на судьбы нашей страны. Мы предупреждены, мы знаем, кого и что хочет раздавить Черниченко, — далеко не только коммунизм.

Или еще одно замечательное признание одного из победивших. Это вице-премьер Гайдар, уже однажды изгнанный со своего поста. Как, может быть, многие из вас видели по телевизору, во время трагических событий он призвал москвичей к московскому совету. А на следующий день его спросил журналист, как же то понимать, что он вывел на улицы безоружных людей. А представляете, что на самом деле было бы, если бы уже в обстановке массового кровопролития какие-нибудь боевики, чьей угодно стороны открыли бы по толпе стрельбу из автоматов? Сколько еще сот человек полегло бы? Какое имеет право правительственный чиновник вместо защиты простых людей закрываться за их спинами! Гайдар объяснил. Оказывается, существовал план раздать оружие. А вот это уже совсем интересно. Это юридически называется признанием, ибо тех, кто, безусловно, причастен к прошедшему кровопролитию, Руцкого, прежде всего, и некоторых руководителей верховного совета обвиняют в том, что они раздали оружие людям, не имевшим право на его ношение, не имевшим лицензии. То было еще до трагедии. А чем же отличается Гайдар? Он проявил намерение, умысел, как говорят юристы, на совершение того же преступления — раздачу оружия людям, не только не имеющим лицензии, но даже не умеющим с ним обращаться. Будьте бдительны, братья и сестры, вам предстоят выборы. Желательно, чтобы у власти не оказались те люди, которые опять назначат Гайдара. Смотрите! А то чего доброго он опять призовет женщин и стариков защищать себя с оружием в руках, защищать его, вице-премьера, бледного от страха.

А другая сторона? Я хотел только, чтобы вы учли, что они все склонны к разрушению. Более того, и те и другие мыслят страшной революционной логикой — либо мы у власти, либо мы развяжем такой погром, такую кровавую баню, что только держитесь! Вот что ужасно. Нас с вами больше. И если, может быть, от произошедшего ужаса есть какая-то польза, то она в том, что для каждого порядочного русского коммунизм в любой форме, коммунизм в идее уравнительного социализма, всеобщего равенства (все поделить) и коммунизм в форме методологической, то есть в призыве людей на баррикады должны стать абсолютно неприемлемыми, отверженными, антицерковными, антирусскими. Я прекрасно понимаю журналиста Павла Вощанова, который сказал, что безо всякого различия он не хочет больше жить с такими политиками, имея в виду их всех. И мы с вами уже можем не захотеть больше жить с такими политиками. Хватит большевизма в России!

Ему мало всех преступлений на продолжении трех четвертей века, большевизм продолжает свои преступления. Либо человек любит Россию, либо человек потворствует большевикам — всем большевикам, как бы они себя ни именовали, те, кто выводит народ на улицы стрелять друг в друга.

Стрелять вообще скверно. Скверно убивать. Но убивать соотечественников — последнее дело. Это не просто убийство. Это на уровне намного более тяжкого греха — предательства. Может быть, теперь и вы все поймете, что молчать больше нельзя. Говорить о неприятии тоталитарных приемов той и другой стороны мы должны постоянно. Это должно стать нашим общественным мнением. Впереди рано или поздно выборы. Мы не должны допустить еще раз избрания политиков, повинных в страшном кровопролитии в Москве. Они могут еще раз свершить преступление перед собственным народом.

Если вы хотите углубиться в психологию подобного поведения, я рекомендую вам изучить книги почившего год назад выдающегося историка нашего Льва Гумилева в той части, где он развивает идею об антисистемах. Антисистема — это такая группа людей, партия, шайка, идеология прежде всего, которая стремится к разрушению, к деструкции, в конечном итоге к самоубийству. Если антисистема прорывается к власти, она порождает деспотический режим, но если она теряет власть, то стремится громко хлопнуть дверью, разрушить страну, из которой уходит. Вы видели как раз две противоборствующие группы людей, каждая из которых была готова, в случае необходимости уйти, разрушить за собой страну.

Пока же нам остается молиться Господу об избавлении от междоусобной брани.