Билет на Пхукет 2. Отсыхание в терминале

В городе в душу стекло много нечистот. А в аэропорту можно сидеть и отсыхать. С женщиной черной формы глядим на монитор, в котором ползут сумки с красными квадратами материальных вещей. Заставляем китайцев потрошить саквояжи. Еще наблюдаю за ручьями пленок целлофана, на барабане облизывающего чемоданы багажа. Тут же рабочие лотка как пауки в паутину заворачивают гигантских мух. В теории, печалька остается в русском аэропорту, а в нерусском сразу должна навалиться радость несусветная. Трясемся при в турбулентных моментах. Искренне верим, что выживем. Не имеем оснований, но хочется чрезвычайно. Три "же". Животное желание жить. Слушаем гидов в белых рубашках. Они заставляют расслабляться. Одну из 13 улыбок, принятых в "раю", одевать on face. Говорят, кто грустит, тот трансвестит. На пляже турист-гриль переворачиваются в песке. Цветная тряпка парашюта слоняется по небу за подаянием. Силуэты тайцев швыряют ногами мяч через закат. Дамы демонстрируют татуировки и нано-косы. Утром шведский стол крадется в рот - кисели, яйца, картошка хотят развратить и опустить интеллект до высоты желудка - до чакры ожирения. Коты ждут у столов. Никто из едоков и не пытается отяготить ум достойной нагрузкой. Потребление до степени унижения. Тоска повторяется вновь и вновь. Циклы становятся быстрее. Все лукавство, чтобы меньше различался порок. Засыпая в надломе совести, я еще вижу, во что проваливаюсь. Распятие стоит на столе.