Обычная жизнь

«Она» шла привычной узкой улочкой меж многоэтажных домов - старых великанов, покрытых обсыпавшейся штукатуркой и чудом державшихся балконов. Грязь прилипала к подошве туфель. Глубокие ямы приходилось перепрыгивать, чтобы не замочить ноги. Покосившиеся заборы, пропитанные бензином гаражи с огромными замками, как будто кому-то было дело до бежевых жигулей и красных москвичей. Детские качели противно поскрипывали от ветра, как крылья мельницы. Одноглазая кукла уже две недели сидела на лавочке и одним уродливым треснувшим глазом смотрела на прохожих. Дом великан с синими дверями, с которых за долгие годы сошла краска. Однотипные квартиры с железными дверями. Не от воров, а от соседей, сплетен и разговоров. Дом со скрипучими лестницами, с провалившимися ступенями. Тухлый запах гнили (в подвале от яда дохли крысы, но их некому было убрать), привлекал мух, комаров и других насекомых, разносящих заразу.
В сотне окон, которые выходили на кривую улочку, большинстве горел свет. Старуха с третьего этажа уже заняла свою обычную позицию у окна. Она раздвинула ветхие, замусоленные бежевые шторы, которые лет тридцать назад были ярко желтого цвета. А сейчас они были столь же ветхими как их хозяйка. День у старухи начинался рано утром, замучила в конец проклятая бессонница, маленькими глазами бусинками она провожала одиноких прохожих, спешащих на работу.  Это было единственное развлечение пожилой женщины. Слишком старая, чтобы спускаться во двор, она просиживала день у окна с раннего утра до позднего вечера. Раньше ее развлекал черно-белый телевизор, купленный мужем в восьмидесятые годы. Но, телевизор поломался, а муж умер. Вот и приходилось сидеть у окна в мало отопляемой квартирке смотреть на прохожих и думать, как можно прожить на пенсию в шесть тысяч восемьсот рублей. 
Обычный осенний день. Пасмурно, несмотря на ранний час. Дождь прорывается сквозь темно синие облака, заволакивающие небо.
«Она» шла привычной узкой улочкой меж многоэтажных домов. Но, женщине было не до облаков. Да и осиротевшие без листвы деревья не радовали ее взгляд. Раннею прохожую пробила легкая дрожь. Демисезонное пальто протертое чуть ли не до дыр не спасало от утренней сырости. Шарф забыт дома, как и десятки раз до этого утра. Да туфли стали издавать странный всасывающий звук, будто дермантин собирался треснуть по швам.
Одна и та же дорога…В течение последних двадцати лет. Сразу после замужества «она» устроилась работать в библиотеку, с тех пор эта дорога стала ей родной. Шесть раз в неделю «она» ходила на работу. Два раза в день, двенадцать раз в неделю, пятьдесят раз в месяц, пятьсот пятьдесят раз в год. Одиннадцать тысяч раз за двадцать долгих лет…
Покосившиеся заборы, гаражи, мусорные баки, вечно переполненные отходами, вывалившимися как кишки из утробы. Свора уличных дворняг, устраивающие настоящие поединки около мусорных баков. Не то, чтобы не было другой дороги, чистой, ухоженной, заасфальтированной мимо красивых домов. Но, «она» всегда не успевала. Встать раньше шести не было сил. А надо было готовить завтрак мужу и двум сыновьям. Считающим что готовка не мужское дело. Женщина вырывалась из дома только без двадцати восемь. Быстро шагая, сутулясь под пронзительным ветром, «она» спешила на работу по вонючей улочке, вечно пахнущей выгребной ямой. Да и если оставалось время, куда ей идти среди престижных домов, где живут совершенно другие люди. Здесь «она» своя, никто не удивится ее антикварной одежде, изможденному лицу и пустому тусклому взгляду.
Никто не обратит на нее внимание. Да и кому нужна сорока трехлетняя старуха? Не даром муж два раза в неделю приходит с работы позже обычного. Вернее, возвращается он вовремя в половине шестого, но идет он не домой, а к гостеприимной женщине из соседского подъезда. Муж у той служит на флоте, его не бывает дома по полгода… Одной никому не хочется быть… Ведь одиночество самая страшная вещь на свете… Вот и разрешала соседка захаживать к себе мужчинам, и не только одиноким. Главное не быть одной. Хорошо, когда есть плечо, на которое можно было опереться. Да, и гвоздь забить, помочь принести продукты.
Завыл пронзительно ветер, заскулила собака, поджав хвост, она отбежала от мусорных баков с прокусанным боком. А женщина, втянув голову в плечи, пытаясь укрыться от леденящего холода, спешила на работу.
Приходила «она» за две минуты и приступала к своим обязанностям.
День тянулся долго, а «она» радовалась. Оформлять формуляры, выписывать и искать книги, было совсем не трудно, а дома ее ждали уборка, стирка, мытье посуды, готовка, вечные женские обязанности, не меняющиеся с сотворения мира. Еще ее ждали муж и сыновья, уверенные, что мужчины после работы должны смотреть телевизор, пить пиво и ходить на футбол.
Раньше «она» читала книги, каждую свободную минуту. С улыбкой говорила, что к пенсии перечитает все книги в библиотеке. Сейчас «она» не читала. Когда-то «она» мечтала увидеть другие страны, мечтала о приключениях и о большой любви. А встретила мужчину, вышла замуж, родила двоих детей, и тянула изо дня в день свою лямку, как вол борозду.
Трудно было поверить, что на фотографиях двадцатилетней давности изображена «она». Куда подевалась веселая кареглазая девушка с приятной улыбкой и счастливым лицом. Откуда взялось это подобие женщины и человека, которая могла сидеть часами на стуле, когда было мало посетителей и, уставившись в одну точку, даже не думать.
Думать «она» запретила себе давно. Думаешь и страдаешь, что жизнь не похожа на сказку, сочиненную в детстве. А так не думаешь, сидишь, ждешь, когда наступит вечер, затем завтра, воскресенье, а потом и отпуск, и новый год. Вот так и живешь одними надеждами и ожиданиями. Приходит отпуск, ждешь новый год. А зачем ждешь непонятно, ведь ничего за двадцать лет не изменилось. Завтрашний день будет такой же как предыдущий. А вчерашний ничем не отличается от других трехсот пятидесяти пяти других дней.
На обед булочка и стакан кефира и пятьдесят свободных минут. Иногда «она» просидит их, не пошевелившись. А в другой раз сбегает в магазин на углу, купит продуктов, чтобы вечером сразу домой.
Вот и сегодня «она» поспешила в ветеранский магазинчик. Продукты там продавали не только ветеранам, которых осталось не так уж много в живых. Стоили они дешевле, чем в супермаркетах (во вчерашних сельпо), хотя были и не первой свежести.
Набрав две сумки, «она» вернулась на работу. Лямки сумок врезались в ладони. «Она» сгорбатилась от тяжести и как ломовая лошадь мелкими шашками в треснувших грязных туфлях успела, как всегда вернутся к часу.
Понедельник и впрямь тяжелый день, но не для нее. Посетителей мало. Сидишь и смотришь на ровные ряды книг. Вот только сегодня не удалось, не думать…Ведь есть у нее и муж, которого «она» когда-то любила. Замуж ведь выходила по любви, что же произошло с ней? Когда жизнь превратилось в рутину? Цветы, конечно, муж ей никогда не дарил, даже когда они встречались. Но, раньше они хоть разговаривали, делились новостями, рассказывали о происшествиях на работе. Они даже где-то были счастливы…
А сейчас если и скажут друг другу слово, то только о бытовых проблемах. Только и обсуждают, когда делать ремонт, какую крупную покупку осуществить, и что делать с небольшой дачей, достававшейся в наследство от родителей, на которую не хватало ни времени, ни сил.
И сыновья выросли не такие, как «она» мечтала. Один вернулся из армии и все время пропадает где-то со своими дружками, где он их только встретил? Деньги в семью не приносит, но и не просит. Мотоцикл купил, вот только на какие деньги неизвестно.
Младший учится в вечерней школе, курит напропалую, цели в жизни не имеет.
Почему, задавала «она» себе вопрос. Ведь «она» никогда не говорила «нет времени, не лезть со своими глупыми вопросами, не мешай, я и без тебя устала, спроси у отца, да чему тебя в школе учат». У нее всегда было время для сыновей. Но они никогда не подходили к ней… Они шли к друзьям, к отцу. Только не к ней… 
Вот так и произошло, маленькая квартирка, живет в них семья, а по сути чужих четыре человек, и никому нет по-настоящему дела до жизни другого…
Двадцать минут пешком до дома, по той самой скользкой улочке. Отдохнуть нельзя, надо готовить ужин.
Половина седьмого стол накрыт. Сидит за накрытым столом одна женщина, а никого рядом нет. Муж сегодня к соседке пошел, у нее день рождения. По такому случаю и цветы купил. Старший сын часто где-то пропадает, как и сегодня. То день, то два его нет. А младший наверняка у Верки, девочки, которая учится вместе с ним в вечерней школе.
До семи сидит женщина и ждет. Поела, вернее поклевала еду. Прибралась в квартирке, пока никого не было. А то пылесос часто мешал мужу смотреть телевизор. Убралась в доме, а часы показывают только девять. Села на диван, а ведь все дела «она» переделала. Вчера постирала, перегладила все вещи. Приготовила еду, помыла посуду. И чертов ужин готов…
Так и заснула «она» на диване, а ночью ей снились сны, о других странах, о любящей семье, об обязательных обедах в воскресенье. Правда утром «она» никогда не помнила о ночных сновиденьях. По – крайней мере, знакомым всегда говорила «сплю как убитая, сны не снятся». Утром будильник звенит ровно в шесть. «Она» встает, готовит завтрак. Без двадцати восемь выходит из старой хрущевки…
Вот и развилка… Одна дорога через богатые кварталы с ухоженной улицей. И более короткий путь по узкой улочке вдоль мусорных баков и озверевших от голода дворняг…На секунду задумалась, куда ей свернуть. Но, ноги сами уже несли ее по знакомой улочке. Все, как всегда. Вообщем обычная жизнь…