С натуры

С натуры

Стюардессы жизнь зависит
От трёх факторов всегда.
Самолёта, непогоды,
Командира иногда.

Начало войны 1941 года маленькая Эля не помнит, да и не могла помнить, ей было всего без малого полтора годика. Зато она хорошо помнит, как плакали мама с бабуш-кой, когда с фронта пришла какая-то бумаж-ка, и они заплакали. Позже она узнала, что та бумажка называлась похоронка, и у малень-кой Эли не стало родного дяди, а раньше и дедушки. Помнит она, как часто ей приходи-лось оставаться дома вдвоём с бабушкой, когда мама уходила на работу иногда на де-сять, двенадцать часов. Помнит она и день Победы, когда лица всех людей из озабочен-ных превратились в одно мгновение в ра-достные. Наконец-то отгремела Богом и людьми проклятая война. Многие с фронта ожидали своих сыновей, мужей, надеясь на их возвращение, но не всем суждено было вернуться. Миллионы людей сложили свои головы на полях сражений, как её родной дядя и дедушка.
1947 год. Маленькую Элю стали соби-рать в первый класс. Каждый из нас помнит это событие, которого ждёшь с нетерпением, волнением и даже немного боишься. В то время было именно так. Однако долгождан-ный день настал. В погожий осенний день всех ребят выстроили в линейку, у всех были цветы, но далеко не у всех были портфели. Такое было время, но чувство радости, вол-нующей неизвестности было у всех. Вообще школьный класс в начальной школе запоми-нается на всю жизнь, там даже запах парт, школьной доски, стен совсем другой, чем в старших классах, а своя первая учительница вообще ребятам запоминается на всю жизнь, не только по имени, отчеству, фамилии, но и образно. Нельзя сказать, что обучение в начальных классах давалось маленькой Эли легко. После смерти мужа, сына бабушка мало чем могла помочь Эли в подготовке домашних заданий, а маме просто было не-когда с ней заниматься. Стирка, уборка, кух-ня, работа на фабрике по законам почти во-енного времени, отнимали всё время. Да и на занятиях Эля, в силу каких-то причин, часто отвлекалась на посторонние дела. Так про-должалось и в старших классах, но надо от-дать ей должное, она и в мыслях не держа-ла закончить образование в седьмом классе. По тем временам семь классов образования имели подавляющее число молодёжи. Мно-гие продолжали образование в техникумах, училищах, а то и просто шли на производ-ство, отдохнув год, другой.               
1958 год. Эльвира только, только за-кончила обучение в общеобразовательной школе. Особым старанием и прилежанием она к постижению азов науки и знаний не отличалась, а потому её аттестат зрелости всё больше пестрел звитушками в виде троек и только в четырёх местах проскальзывали стульчики в виде четвёрок, да и то не по профилирующим предметам. Мать поверте-ла, повертела в руках аттестат зрелости Эль-виры и сморщилась, произнеся:
– Не густо. Неужели ты не могла поста-раться хотя бы в десятом классе.
– Мам, там, ведь, и пятёрка есть.
– Вижу, по поведению, но это скорее аванс. После восьмого класса у тебя вместо формул были одни мальчики на уме. Смотри, допрыгаешься. Что делать–то собираешься?
– Мам, пока отдохну, страсть устала от этой учёбы, экзаменов, собраний. Покупа-юсь, позагораю, а там видно будет.
Понятное дело, по тем временам атте-стат зрелости за десятилетку многого стоил даже с тройками. При желании можно было поступить почти в любой техникум, но только не для Эльвиры. Она целыми днями пропа-дала на берегу реки, не открывая учебников, хотя они у неё всегда выглядывали из сумки. Однако, как это иногда бывает, ей повезло. На неё обратил внимание довольно перезре-лый по возрасту мужчина, но не лишённый привлекательности. Брюнет, высокого роста с слегка посеребрённой шевелюрой густых во-лос на гордо посаженной голове. Плавно по-качивающейся походкой мужчина подошёл к Эльвире, одиноко лежащей от всей компа-нии отдыхающих на берегу.
– Простите, – сказал мужчина с улыбкой на губах, – нельзя ли мне составить вам ком-панию? Я, видите ли, по делам службы в ва-шем городе и хотелось бы с кем-то из мест-ных пообщаться. Два дня я за вами наблю-даю, а вы всё одна и одна.
Эльвира поднял голову и не очень при-ветливо спросила:
– А вы всегда за всеми наблюдаете, чтобы пообщаться, когда приезжаете по де-лам службы в города России?
– И на других, конечно, поглядываю, – нисколько не смутившись, ответил мужчина, присаживаясь на песок рядом с одеяльцем Эльвиры.
Она бегло окинула взглядом незнаком-ца, прошептав про себя:
– Тридцатилетнего мне только не хвата-ло.
Всё это длилось мгновение в её мозгу, затем другой внутренний голос подсказал:
– А вообще-то мужчина ничего, привле-кательный, одна грудь чего стоит.
Дальше, больше и неожиданно для се-бя Эльвира почувствовала, это как раз то, к чему стремилась её сущность весь этот год. Одноклассники со своими идиотскими шут-ками и разговорам ей порядком надоели. Подобная мысль мгновенно промелькнула в её голове, но не испугала, а скорее вызвала интерес. Теперь уже она с лукавой улыбкой на губах произнесла:
– Если я правильно вас поняла, два дня вы поглядывали на многих, а сейчас подо-шли именно ко мне, кажется, я вам такого повода не давала.
– Дело не в поводе, а потому, что на мой взгляд вы выглядите более привлека-тельно внешне, чем те, на которых я тоже по-глядывал, это, в – первых. Во – вторых, даже мимолётное общение с понравившимся тебе человеком всегда приятнее, чем одиноче-ство.
Из всего сказанного мужчиной Эльви-ра уловила для себя только первую часть его слов. Остальное как-то само собой улетучи-лось из головы, вытесненное словами: «бо-лее привлекательно, чем другие». Ответ мгновенно не заставил себя ждать:
– Интригующее начало, но я вас эти два дня что-то не замечала.
– Ничего удивительного, просто я ста-рался не попадаться вам на глаза.
– А вот это хотелось бы узнать попо-дробней.
После слов Эльвиры мужчина рассме-ялся и добавил:
– Я полагал, что вы кого-то поджидаете, не может же такая симпатичная девушка оставаться одной на пляже.
К слову сказать, мужчина в данном слу-чае говорил правду, Эльвира действительно была хороша собой. Высокий рост, стройная фигура, о которых мужчины говорят: «ноги из ушей растут». Блондинка с копной свет-лых волос, мягко спадающих на её покатые плечи и частично на молодую, упругую грудь конкурсного типа. Большие голубые глаза, обрамлённые красивыми чёрными бровями и такими же пушистыми ресницами в сочета-нии с природными светлыми волосами, при-давали её внешности особую привлекатель-ность. Прямой нос над красиво очерченны-ми губами розового цвета, заканчивали ан-самбль лица восемнадцатилетней девушки. Остальное женское бытие Эльвиры, конечно же, заслуживало внимания мужчины трид-цатилетнего возраста.
После последней фразы незнакомца Эльвира пожала плечами и добавила:
- Ничего подобного, вчера, например, я была с подругой, только она рано ушла, вот и сегодня что-то задерживается. Мы хотели вместе позаниматься.
Мужчина бегло бросил взгляд на при-открытую сумочку Эльвиры и спросил:
- Вы, видимо, готовитесь к экзаменам для поступления в ВУЗ?
– Желание, конечно, есть, но дальше этого дело не идёт, пока отдыхаю, заго-раю, купаюсь от всех забот и зубрёжки.
При этом Эльвира заинтересованно по-смотрела в глаза мужчины, который понял её взгляд, как повод для знакомства, и сходу предложил:
– Если не возражаете, давайте позна-комимся. Меня зовут Сергей, здесь я по де-лам, имеющий отношение к лётной службе. А кто вы и как вас зовут?
– Я пока никто, только, только закончи-ла обучение в общеобразовательной школе. Звать меня Эльвира.
– Очень приятно, но для полного зна-комства я предлагаю вместе искупаться. Только сначала я принесу сюда свои вещи, если не возражаете.
При этом Эльвира пожала плечами, что могло означать как знак согласия, так и, как хотите.
Сергей встал и молча направился за вещами.
Эльвира обратила внимание на крепко скроенную фигуру Сергея. Одно смущало – возраст Сергея, который она никак не могла определить. С одной стороны, лестно, что на неё обратил внимание мужчина, а не маль-чик её возраста, которые, как было сказано выше, её не интересовали.
– Ничего, – прошептала она, – сегодня можно, пожалуй, пообщаться с ним, а завтра видно будет.
Сергей минуту спустя, возвратился назад, неся в одной руке обувь, в другой одежду. Теперь уже Эльвира могла оценить внешние данные Сергея. Мускулистая, широ-кая грудь с приятным рисунком волосяного покроя и дорожкой по подтянутому животу к плавкам оранжевого цвета. Сергей подошёл, положил одежду на своё одеяльце и повто-рил:
– Ну, что, идём купаться?
Эльвира кивнула головой, встала, и они пошли по песку к реке. Издали на них можно было посмотреть, как на красивую пару мо-лодых людей. Сергей с разбегу шумно вошёл в воду и размашисто поплыл, крикнув:
– Эльвира, догоняй!
Он плыл как заправский спортсмен. Эльвира, стоя по колено в воде, просто залюбовалась, как красиво без брызг он плывёт. Она поплыла следом за ним, но, где там, хотя и не была новичком в плавании. Эльвира поплавала и вышла на берег, Сергей тоже повернул назад, не теряя красоты и скорости при этом. Приблизившись к берегу, Сергей также шумно вышел из воды на бе-рег. Эльвира, не сдержавшись, спросила:
– Где это вы так научились плавать?
Сергей улыбнулся и сказал:
– Во – первых, я родился на Волге, и всё моё детство связано с ней, во – вторых, в училище ходил в секцию плавания и был её чемпионом.
– А какое училище вы закончили?
Лётное училище гражданской авиации.
– Вы лётчик.
– Да.
Эльвире, конечно, хотелось задать во-прос Сергею, женат он или нет, но посчитала, что в данный момент это неуместно.
Дальнейшее их купание и пустопорож-ние вопросы, ответы опустим, а скажем только, что общение они решили продол-жить и на следующий день. Правда, Эльвира при этом сочла нужным добавить:
– Если не помешают какие-либо неот-ложные дела.
Да и провожать себя при этом она Сер-гею не позволила. Вдруг увидят мамины зна-комые, начнутся вопросы, допросы и прочее. Мало того, что её с этим мужчиной видела одноклассница Светка. Наверняка вечером прилетит узнать эти пикантные новости. И как в воду глядела. Не прошло и часа, как вернулась домой Эльвира, а за входной две-рью уже раздался звонок. Эльвира открыла дверь, на пороге с любопытным взглядом стояла Светка.
– Можно к тебе? – с улыбкой на губах спросила она.
– Проходи
Нельзя сказать, что они были близкими подругами, но с девятого класса поддержи-вали приятельские отношения. Девчата про-шли в комнату Эльвиры, и Светка без преди-словий затараторила:
– Ой! Эльвира, какого ты парня себе от-хватила: походка; рост; красота, одна осанка чего стоит. Расскажи, где это ты с ним позна-комилась и когда.
– Нигде я с ним не знакомилась, просто сегодня подошёл, поболтали, покупались и всё. Да и не так он уж хорош, как ты его нахваливаешь, к тому же он уже далеко не мальчик.
– Можно подумать, что мы с тобой с десятого класса мечтали об одноклассниках, – скривив губы, произнесла Светка. Ты лучше скажи, о чём вы с ним разговаривали, и назначил ли он тебе свидание.
– Про свидание разговора не было, а вот на завтра предложил вместе покупаться.
– А ты?
– Сказала, если позволят обстоятель-ства.
– Я бы такой случай не упустила. Инте-ресно пообщаться с таким мужчиной. Эль, о чём всё–таки вы с ним говорили, и кто он по профессии? – не унималась Светка.
- Он – лётчик, здесь в отпуске, но при разговоре высказал интересную мысль. Го-ворит, что скоро в гражданской авиации бу-дет много больших самолётов, даже назвал марку самолёта, кажется, ИЛ18, и на них для обслуживания пассажиров потребуются стю-ардессы. Сказал, что набирать будут моло-деньких симпатичных девушек с такой внеш-ностью, как у меня.
После последней фразы выражение лица Светы несколько изменилось. Она в этом плане несколько уступала Эльвире, но не настолько, чтобы безоговорочно признать это. Справившись с минутным замешатель-ством, Света всё-таки спросила:
– Эль, а что это за специальность и где на неё можно выучиться?
– Я и сама толком не знаю, а вопросы на эту тему задавать Сергею как-то было не-удобно.
– Эль, в следующий раз обязательно расспроси, может и для меня местечко найдётся, вместе бы поехали учиться.
– Хорошо, расспрошу.
Поболтав о тои-о сём, девчата распро-щались, а Эльвира уже всерьёз задумалась насчёт этой специальности. Это ведь гораздо легче, чем зубрить правила и формулы перед экзаменами в ВУЗ или техникум. Светлана подошла к зеркалу, улыбнулась своему от-ражению и беззаботно плюхнулась на диван.
Скрипнула дверь. Из продуктового ма-газина пришла мать и заглянула в комнату дочери.
– Всё загораешь, хоть бы один раз от-крыла книгу. И вообще, ты думаешь дальше учиться или нет?
– Мама, я ведь не просто загораю, но и занимаюсь. Ты же видишь, у меня всегда в сумке лежит пара учебников.
– Вот именно, лежат. Куда думаешь по-давать документы? – уже настойчивей спро-сила Вера Семёновна дочь.
– Мама, время ещё есть, успею, но пока не решила.
– Не решила она, больно долго реша-ешь, – скороговоркой добавила она, направ-ляясь на кухню, бубня, – ведь знала, мать придёт с работы, хотя бы чайник поставила вскипятить.
На другой день, как по расписанию, Эльвира уже была на городском пляже. Для порядка открыла учебник, буквы запрыгали перед глазами, не отражаясь должным об-разом в сознании молодой девушки. Да оно и понятно, мысли заняты иным – подойдёт ли к ней сегодня вчерашний незнакомец. Прошёл час, другой, Света искупалась. Сер-гей не появлялся. Настроение испортилось, и она легла с закрытыми глазами в светоза-щитных очках на спину. Думать ни о чём не хотелось, и она впала в полосу полудрёма. Сколько бы это продолжалось, сказать труд-но, но резкий голос Светы вернул её к дей-ствительности.
– Ну, что, не пришёл? – услышала она.
Эльвира перевернулась на бок, сняла очки и с досадой ответила:
– Как видишь.
Светка присела рядом и говорит:
– Три часа занималась, в голове сплош-ная вата, хоть немного развлечься. Я подала документы в педагогический ВУЗ.
– Ты-то поступишь, а мне и не хочется дальше учиться, да и экзамены в ВУЗ не сдать. Мать каждый день пилит меня на эту тему. В угоду ей подам документы в техни-кум.
Дальнейший их разговор и купание опустим, а скажем только, домой Эльви-ра вернулась в расстроенных чувствах. Сер-гей на пляже сегодня не появился. Появился он только на третий день, обошёл весь пляж, но Эльвиры не было. Он искупался, позаго-рал и решил, ещё раз обойти пляж. Беспо-лезно. Нельзя сказать, чтобы он был рас-строенным. Проходной эпизод и только. Би-лет на обратный путь уже лежал в кармане. Ещё немного покупавшись, Сергей решил пешком пройтись по городу и оценить в сравнении с другими городами прилавки ма-газинов. В том, далёком от современности году это было обычным делом и почти обя-зательным в незнакомых городах.
Пока Сергей бродил по пляжу, Эльвира без движения лежала на диване в своей комнате и безучастно смотрела в потолок. Сорвавшееся свидание вконец выбило её из колеи, до учебников ли было теперь. Она даже сегодня не пошла на пляж. Казалось бы, мимолётное знакомство, а затронуло са-молюбие девушки, а тут ещё Светка со свои-ми глупыми вопросами. Она встала с дивана и бесцельно заходила из комнаты в комнату. Однако резкий звонок в дверь вернул её к действительности. Эльвира открыла дверь, на пороге стояла Светка. Не поздоровавшись, она сходу командирским голосом заговори-ла:
– Быстренько одевайся, он там.
– Кто он? Ты толком можешь что-либо объяснить.
– Твой знакомый на пляже.
– Ну его к чёрту, не пойду.
– Ты что, сдурела – выпучила глаза Светка, – а как же курсы?
Эльвира призадумалась, посмотрела на Светку и сказала:
– Пожалуй, ты права, идём.
Одевание, переодевание, и они на остановке автобуса. Ещё в автобусе Эльвира прошептала Светке:
– Я лягу на старое место, а ты пройдись по пляжу, может быть, он уже ушёл.
Так они и сделали, результат – нулевой.
– Давай, хотя бы искупаемся, не зря же мы сюда шли, – предложила Светка, а потом сходим в универмаг, подберём мне кофточ-ку.
Переходя от прилавка к прилавку, неожиданно Светка толкнула Эльвиру в бок.
– Смотри, кажется, он.
– Кто?
– Кто-кто, твой знакомый, смотри слева.
К слову сказать, как заставить мужчину обратить на себя внимание, описывать не будем, а скажем. Сергей искренне обрадо-вался, увидев Эльвиру с подругой, и немед-ленно с извинениями подошёл к ним.
- Ой, Эльвира, извини, пожалуйста, в тот день я никак не мог прийти на пляж. Замо-тался совсем с делами и не мог даже выкро-ить ни минуты свободного времени. Зато вчера, после работы и сегодня искал тебя.
– Ничего страшного, в те дни и мне бы-ло не до загара.
После этих слов Светка сообразила, что самое лучшее для неё сейчас немедленно уйти. Она, как бы вспомнив что-то, озабочен-но произнесла, обращаясь к Эльвире:
– Ой, Эль, я совсем забыла, я же опаз-дываю на примерку, до вечера.
Она бегло скользнула взглядом по лицу Сергея и быстрым шагом направилась к вы-ходу.
Оставшись наедине с Эльвирой, Сергей спросил:
– Я смотрю, подруга вас назвала име-нем Эля. Можно я вас тоже буду так назы-вать?
– Пожалуйста, меня все так с детства звали.
– Эль, дела я свои здесь закончил и зав-тра уезжаю, если возражений нет, то предла-гаю вместе погулять по городу.
– Можно, сегодня я свободна.
При разговоре Эльвира, выбрав удоб-ный момент, перевела разговор на интере-сующую её тему:
– Сергей, в прошлый раз вы затронули разговор о курсах стюардесс. Не могли бы вы несколько подробней рассказать об этом.
– Можно, но начну издалека. До 1957 года отечественные пассажирские самолёты в основном были маломощными и на незна-чительное количество пассажиров. В данный момент уже эксплуатируются реактивные самолёты ТУ-104 на 70 пассажиров и про-должительностью полётов до пяти часов в воздухе. Здесь уже без бортовых проводни-ков не обойтись. Скажу больше, сейчас прак-тически уже закончились испытания турбо-винтовых самолётов ИЛ-18, которые явно по многим параметрам превосходят ТУ-104. За этим самолётом будущее не на один десяток лет. Буквально в прошлом году этот самолёт запустили в серию, и они вот-вот в значи-тельных количествах появятся в аэропортах страны. Потому и организуются курсы для симпатичных девушек. Как знать, может быть, таким как вы придётся летать именно на этом современном самолёте. Представь себе: престижная работа, красивая форма, хорошая зарплата, ранний выход на пенсию, уважение пассажиров, к тому же стюардесса – полноправный член экипажа.
При этих словах глаза Эльвиры забле-стели. Сергей уловил этот момент и сходу:
– Эль, в общих чертах я кое-что расска-зал, а сейчас приглашаю тебя в ресторан, где можно поговорить и поподробней. Не воз-ражаете?
– Мне как-то неудобно, мы с вами со-всем мало знакомы, да я и в ресторане-то ни разу не была с мужчиной.
– Вот и побываешь со мной, если не возражаешь. В ресторане поближе познако-мимся и окончательно перейдём на ты.
После ресторана они сходили в кино, по тем временам это было престижно и поздно вечером распрощались, обменявшись адре-сами. В 1958 году связь руг с другом осу-ществлялась в письмах, телеграммах или по телефону с Главпочтамта, где слышимость была скверной и часто прерывалась.
На другой день Сергей уехал, обещав написать об условиях приёма на курсы. Эль-вира проводила Сергея на перроне вокзала. Конечно же, после проводов у неё побывала Светка и сходу:
– Эль, рассказывай всё-всё. О чём гово-рили, куда ходили, дошло ли дело до поце-луев.
Эльвира всё ей рассказала и добавила, что детали о курсах он разузнает и опишет в письме.
– Хорошо, подождём, если выгорит, обязательно поедем.
Поговорив о том, о сём девчата рас-прощались.
Вечером за ужином мать опять верну-лась к прежнему разговору:
– Вот что, Эльвира, иди- ка ты учиться в текстильный техникум, я узнавала, что после десятилетки можно сразу на третий курс по-ступать, а если на первый, то возьмут без эк-заменов. Выучишься, глядишь, устроишься куда-нибудь в бухгалтерию, всё лучше, чем гонять всю смену четвёртку или шестёрку станков.
– Мама, я уже думала об этом, завтра займусь, но мы со Светкой узнали одну но-вость, что в этом году будут набирать моло-дых девушек на курсы стюардесс на совре-менные самолёты. Если нас пригласят, то мы со Светкой всё бросим и поедем на эти кур-сы.
– Это что ещё за стюардессы? – серди-то спросила Вера Васильевна.
– Ну, бортпроводники в самолётах.
– Это как в вагонах, что ли? И какой смысл из–за этого учиться десять лет, шести классов хватило бы.
– Мама, ты не понимаешь. Это пре-стижно, хорошая зарплата, питание, краси-вое обмундирование, ранний выход на пен-сию.
– Что-то мне не верится, чтобы были та-кие условия.
– Именно такие стюардессы являются полноправными членами экипажа самолёта.
Вера Васильевна хмыкнула и ничего к сказанному не добавила.
Время шло. Ответа от Сергея не было. Света успешно сдала экзамены в педагогиче-ский ВУЗ. Эльвира со скрипом, но сдала эк-замены на третий курс техникума. Здесь уместно, забегая вперёд, сказать, не позна-комься Эльвира с Сергеем, не получив от не-го ответа, видимо, судьба её и её близких сложилась по – иному. Однако письмо при-шло, когда его уже не ждала. В письме он всё подробно описал об условиях приёма. Если в наше время за двухмесячное обуче-ние необходимо заплатить 65 тысяч рублей, то в 1958 всё это дело выглядело гораздо проще. Обучение было не просто бесплат-ным, но и выплачивалась стипендия. Больше того, для иногородних на время обучения предоставлялось жильё за символическую сумму.
Такие условия приёма удовлетворили не только Эльвиру, но и её маму. В конце письма Сергей просил прислать телеграмму. Если желание учиться не пропало, то он во втором письме напишет, какие документы надо готовить для поступления на курсы.
Светлана от поездки отказалась, её больше прельстило желание стать учителем. Эльвира же твёрдо решила ехать. Быстро написала письмо, и Сергей в ответном пись-ме порадовал, что этот набор будут готовить для работы на ИЛ-18 и, как знать, может ока-заться, что будем работать в одном экипаже. Мы уже переучиваемся с ИЛ-14 на ИЛ-18. Начало занятий с первого октября. Далее Сергей перечислил, какие необходимо гото-вить документы и прочее.
Вечером Эльвира с мамой обсуждали детали отъезда, хотя в Москве у них не было ни родных, ни знакомых. Правда, Сергей описал подробно, как и куда надо ехать, к тому же обещал встретить.
Отложим на время трудоустройство и дальнейшую жизнь Эльвиры, а скажем толь-ко, что воспитывала её мать одна. Нет-нет Эльвира, как тогда говорили в народе, не из нагулянных. Был у неё и законный папа, больше того, он и сейчас есть, а вот её воспи-танием он совсем не занимался, всё это лег-ло на плечи молодой Вероники. Она жила тогда со своими родителями в городе Ива-нове. Закончила пять классов общеобразова-тельной школы и пошла учиться на курсы ткачих. Девушка была на редкость жизнера-достной и весёлой, всё-то и всегда она успе-вала, уже на курсах её избрали старостой группы, позже секретарём комсомольской организации цеха. Основную работу ткачихи Вероника освоила быстро, и начальство уже ставило её работу в пример другим. Была здесь, конечно, одна тонкость. В те далёкие годы ткацкое оборудование было несовершенным, очень часто станки выходи-ли из строя, рвались нити, потому каждый мастер имел помощника, в обязанности ко-торого входили наладка станков и мелкий ремонт. Был такой помощник и в смене Ве-роники – белобрысый Володя. Парнишка был довольно смышлёным и грамотным, всё-то у него ладилось в руках. Видимо, Ве-роника ему очень нравилась, и он за её стан-ками присматривал особенно тщательно. Ко-гда ему об этом девчата в шутку намекали, он всегда так сильно краснел, что уши у него горели огнём. Паренёк хоть и был стесни-тельным, но, судя по всему, его сближение с Вероникой всё сокращалось и сокращалось, но слиться было не суждено. Дело в том, что бывший мастер смены ушёл на пенсию, а на его место назначили молодого инженера с перспективой на должность начальника цеха. Это сейчас усилиями недругов инженер ничего не стоит. А тогда, в 1938 году статус инженера котиро-вался очень высоко. Был Вадим Петрович не только толковым инженером, но и хорош со-бой. Ясное дело, все девчата «ели» его гла-зами и втайне надеялись на сближение с ним. Они-то надеялись и мечтали, а вот Ва-диму Петровичу приглянулась Вероника. Это, конечно, заметил Володя, но что он мог поделать, уж слишком в разных катего-риях по значимости они с Вадимом Петрови-чем выступали, да и Веронике льстили его тайные и явные знаки внимания. Вряд ли Ва-дим Петрович в тот момент имел какие-то серьёзные намерения относительно Верони-ки. Подобные грешки за ним водились ещё в годы студенчества. Ничего этого, конечно, девушка не знала и принимала его знаки внимания к своей особе всерьёз. К тому же совершенно неожиданно для неё Вадим предложил:
– Вероника, сегодня в центральном ки-нотеатре демонстрируется звуковой фильм. Я приобрёл два билета и приглашаю тебя на премьеру этого первого в нашем городе фильма. Как ты на это смотришь?
Ну, как может смотреть на это дело мо-лодая девушка, если её приглашает такой человек, да ещё посмотреть звуковой фильм. В те далёкие годы такое предложение было больше, чем сегодня на премьеру в Большом театре. От такого лестного предложения сво-его начальника Вероника смешалась, по-краснела, стоит и молчит.
– Вероника, ты чего молчишь, согласна или нет. Фильм демонстрируется с семи ча-сов вечера, – повторил удивленно Вадим.
– Я даже не знаю, мало ли что подума-ют девчата, я даже не знаю.
– При чём тут девчата, я же тебя при-глашаю. Без четверти семь я буду тебя ждать у входа.
– Хорошо, я приду, – тихо сказала Веро-ника.
После кинофильма Вадим проводил Веронику до дома. С этого дня они стали встречаться. Однажды Вадим Петрович при-гласил Веронику к себе в комнату. Как инже-неру ему выделили отдельное жильё. Пер-вое приглашение Вероника отвергла. Вадим Петрович настаивал:
– Вероника, я же тебя приглашаю из хо-роших побуждений. Я немного играю на ги-таре, посидим, попьём чая, сходим в кино, и я тебя провожу до дома.
– Если так, то я согласна, – не совсем уверенно сказала она.
И действительно, в первые дни Вадим Петрович ничего себе лишнего не позволял. И только на четвёртый или пятый раз Вадим впервые поцеловал её в губы. Впервые мо-лодая девушка испытала незнакомое доселе ей чувство. Дальше-больше, Вадим угостил её бокалом хорошего вина. Никогда до этого Вероника не пила спиртного и поплыла. Око-ло года Вероника встречалась с Вадимом и забеременела. Как и многие девушки тех лет, никому ничего не сказала, аборта боялась, как огня. Да и какие тогда были аборты. В основном бабки со спицей в руках. Наконец она осмелилась и сказала об этом Вадиму Петровичу. Он побледнел и потребовал сде-лать аборт. Вероника заплакала. Вадим Пет-рович успокаивал её словами.
– Вероника, жениться я на тебе женюсь, но нам пока рано иметь детей. Мне для начала надо стать руководителем цеха, по-лучить приличное жильё, тогда и заведём детей. Вероника прижалась к нему и сквозь слёзы тихо прошептала:
– Хорошо, я попробую.
Говоря эти слова, она и не знала, что мать уже заметила её состояние, а с мужем в данный момент обсуждала её дружбу с Ва-димом Петровичем. Конечно, её дружба с Вадимом Петровичем ни для кого не была секретом. Домой Вероника пришла озабо-ченной. Куда и к кому идти насчёт аборта, она понятия не имела. За ужином родители заметили её состояние, к тому же её млад-ший брат Мишка совсем уж не к месту ска-зал:
– Вер, ты чего сегодня такая хмурая, уж не разлюбил ли тебя этот учёный хлыщ.
Мать ложкой замахнулась на пятнадца-тилетнего Мишку.
– Помолчи, тебя никто не спрашивает, – обрезала его мать
У Вероники из глаз брызнули слёзы, и она выскочила из-за стола в зал. Мать подо-шла к дочери, погладила её по голове и тихо сказала:
– Успокойся, успокойся, я всё уже поня-ла, завтра сходим в больницу, надо зареги-стрироваться. Скажи, Вадим Петрович знает?
– Да, но он заставляет меня сделать аборт.
– Завтра, завтра поговорим об этом, а сейчас успокойся и пойдём ужинать.
Вероника вернулась на кухню. Отец – человек крутого нрава, молча доедал суп. Вечером, лёжа в постели, он произнёс всего два слова:
– Женится на ней,- отвернулся и спокой-но уснул.
–Понятное дело, в больнице подтвер-дили, что об аборте не может быть и речи, поздно, да и в легальном порядке это дело тогда почти не практиковалось.
Говорили Семён Борисович с Вадимом насчёт женитьбы на его дочери, покрыто мраком, но свадьба состоялась, позже роди-лась дочка, которою нарекли Эльвирой.
Жила Вероника с Вадимом далеко не душа в душу, чему не в малой степени спо-собствовали его родители. Больше того, по-сле рождения дочки Вадим стал от жены по-гуливать. Буквально перед войной они раз-велись, и Вероника вместе с дочкой перешла жить к родителям. Вскоре началась война. Первым призвали в армию семнадцатилетне-го Мишу, позже, когда немцы приблизились к Москве, ушёл в ополчение и Семён Бори-сович. Осталась Вероника в доме вдвоём с матерью и дочкой. На первых порах от Миши и Семёна Борисовича приходили письма, за-тем всё реже и реже. Шесть месяцев спустя, пришла первая похоронка на Семёна Бори-совича. Мария Васильевна приняла похорон-ку близко к сердцу и слегла на две недели в постель. Позже, по вечерам на коленях пе-ред иконой молила Бога о здравии своего любимого сына. В один из вечеров Верони-ка, глядя на сгорбленную спину матери, по-няла, как тяжело к сердцу она приняла смерть мужа. Вероника подошла к стене, где висели семейные фотографии, и долго смот-рела на фотографию брата. Статью Михаил вышел в отца, как говорят в народе, косая сажень в плечах. Ещё на курсах его приметил один из майоров и забрал с собой. Так Ми-хаил попал в полковую разведку. Письма от него приходили редко. Мать всегда ждала почтальона сидя на лавочке своего дома. Во-евал Михаил геройски. Вместе со своей груп-пой не раз выполнял задания командования в тылу врага, был награждён медалью за от-вагу и переведён в дивизионную разведку. При выполнении особого задания был смер-тельно ранен и по пути в госпиталь скончал-ся. Всё это Вероника с матерью узнали из письма его товарища, который подробно указал место захоронения Миши и обещал, если жив будет, непременно заехать к ним. После второй похоронки Мария Васильевна совсем сдала, постарела, сгорбилась и, как будто, стала меньше ростом. За год до побе-ды над врагом сердце её не выдержало, и она ушла в мир иной за мужем и сыном. Те-перь Вероника осталась вдвоём с дочерью, которую растила, учила и воспитывала до совершеннолетия. И вот настал момент, ко-гда приходится провожать Вере Семёновне свою дочь в самостоятельную, полную неожиданностей жизнь. Если бы знать напе-рёд свою судьбу, судьбу своей семьи, вряд ли бы Эльвира приняла предложение в об-щем-то незнакомого ей человека.
Вечером, перед отъездом Эльвира вме-сте с матерью укладывала в чемодан вещи. Как и все матери, Вера Семёновна готова была уложить в чемодан хоть всю постель. На этот счёт Эльвира резонно возмущалась:
– Куда ты, мама, суёшь туда покрывало, говорят же тебе, там, в общежитии, постель предоставляется на время обучения. Нако-нец вещи уложены, билет куплен, докумен-ты, деньги на месте, теперь можно попить чаю и отдохнуть.
Утро, вокзал, попыхивает паровоз. До отхода поезда осталось три минуты. Эльвира обняла Свету, поцеловала мать и вошла в тамбур. Две крупные слезинки катились по щекам матери. Да оно и понятно, мать, есть мать, да и счастья Вере Васильевне было от-пущено немного. Неудачное замужество, война, воспитание дочери, отсутствие муж-чин её возраста после войны, а теперь вот и дочь уезжает. Поезд, поскрипывая сцепками вагонов, дёрнулся и, ритмично постукивая на стыках рельс, стал удаляться от перрона. По-следний взмах рук, и две фигурки медленно пошли от вокзала.
Пока Эльвира поездом едет в Москву, введём читателей этой повести в историю появления в салонах самолётов должности стюардесс. В России профессия стюардесс приобрела официальный статус только в 1939 году. До этого времени обязанности бортпроводников выполнял экипаж самолё-та. За границей в салоне самолётов бортпро-водники появились несколько раньше. Не-трудно предположить, что это были за само-лёты, да и работа бортпроводников не из приятных: теснота; шум; болтанка; неста-бильный температурный режим в салоне и прочие неудобства. В ЛИ-2, например, по бо-кам самолёта только скамьи и очень узкий проход, а скорость самолёта едва-едва дотя-гивала до 350 километров в час. Достаточно сказать, что в первом полёте до Ашхабада потребовалось более 13 часов полёта с тре-мя пересадками. Весь полёт осуществлялся с одной проводницей на борту. Легко предста-вить её работу по тем временам, но в 1957 году полеты на ТУ104 осуществлялись в ос-новном без дозаправок и гораздо быстрее. Правда, таких самолётов ещё было малова-то, да и уровень шума их был слишком высок. Учитывая эти факторы, КБ Ильюшина раз-работало более комфортабельный самолёт ИЛ-18, на котором и предстояло работать нашей героини. Правда, она пока этого себе и не представляла в полной мере, выходя из вагона поезда на вокзале города Москва. Присмотревшись к редкой стайке встречаю-щих, Эльвира среди них не обнаружила Сер-гея. В растерянности и волнении она стояла с чемоданом в руках, а зря. К их вагону, запы-хавшись, спешил молодой человек, явно направляясь в её сторону. Приблизившись, не здороваясь, молодой человек, переведя дух, спросил:
– Простите, вы, Эльвира?
– Да.
– Чуть не опоздалэ. Это Сергей просил меня встретить вас и проводить до общежи-тия. Он, к сожалению, никак не мог сегодня вас встретить. Меня зовут Василий, давайте ваш чемодан и пойдёмте.
– Раз так, идёмте, – обрадовавшись, от-ветила она.
Час спустя, они уже были на месте. В общежитии без проволочек, согласно вызова её оформили и поселили в комнату из четы-рёх человек. Ей повезло, в комнату только что поселилась одна из девчонок. Они по-знакомились и, как это часто бывает в по-добных случаях, нашли общий язык. Девуш-ку звали Ира, родом она была из-под Тулы. Так, слово за слово, девчата разговорились.
– Ир, расскажи, как ты вообще очути-лась здесь? – спросила Эльвира. Меня, например, пригласил один малознакомый лётчик.
– Меня одна из знакомых бортпровод-ников. Она уже отработала около семи лет.
– Ой! Как хорошо, она, наверное, мно-гое о своей работе рассказывала тебе. Рас-скажи, пожалуйста. Меня, например, эта ра-бота и привлекает, и пугает.
– На эту тему я с ней говорила всего два раза. Она летала на ЛИ-2, ИЛ-14. В основном это были возвратные рейсы. Можно сказать, из пункта «А» в пункт «В» и обратно. Из пер-вого разговора с ней я поняла, что работа не из лёгких, и у меня отпало всякое желание к этой романтике, когда она рассказала ещё и о вынужденной посадке самолёта на засне-женное поле.
– Да, конечно, опасность и трудности существуют при любой работе, но ведь сей-час 1958 год и самолёты, и аэродромы стали другими, да и аварийность, как пишут, ниже автотранспортной.
– Вот это-то меня и привлекло после второго разговора, потому я и здесь. Моя знакомая уже начала летать на ТУ-104.
– В общем, Ира, наши мысли совпада-ют, осталось пройти собеседование и ВЛЭК. Со всеми справками, анализами по месту жительства мы запаслись. Если пройдём ВЛЭК, то останется пройти только техниче-ский минимум, а там и стажировка не за го-рами. Так что по этому поводу не грех и вы-пить чаю, – сказала Эльвира, выкладывая на стол домашние припасы.
На другой день девчата собрались все и кое-что нашим знакомым пришлось повто-рить заново за вечерним столом общежития. Как водится, ещё раз перезнакомились и по этому поводу выпили бутылочку вина. В го-ловах приятно зашумело, раскованность спала, всем сразу захотелось говорить что-то о себе, задавать вопросы другим, да и пока-зать себя внешне. Иными словами – типич-ная обстановка в кампании за бутылочкой вина.
Ой, девочки! – вскрикнула темноглазая Лена, – неужели правда, что нас распределят на современные самолёты. Вот было бы здо-рово, а то говорят, что на самолётах малой вместимости ещё заставляют убирать и са-лон.
– Да, нежелательно, – добавила Катя, – то ли дело, лети себе без пересадок хоть в Ташкент, и работы, и времени в полёте меньше.
– А по мне, на каком бы самолёте не лететь, общая суть от этого не меняется, что в поезде, что в самолёте мы – проводники. Одни – на земле, другие – над землёй, – неожиданно для всех подвела итог Ира.
Что тут началось!
– Не скажи, – возмутилась Эльвира, – нашла, с чем сравнивать. Разница большая. В салоне самолёта чистота, блеск, красивая форма, внимание к нам пассажиров. Разве можно нас сравнивать с проводниками вы-гонов, одна уборка туалетов с ума сведёт.
 Ладно, ладно, Эльвира, не придирайся, ты, конечно, права. Я имела в виду только суть. Что там, что здесь мы встречаем, со-провождаем, обслуживаем и провожаем пассажиров.
 – Все рассуждения о нашей будущей работе, конечно, имеют смысл, но меня лич-но привлекла эта работа своей романтично-стью. Хочется посмотреть города, землю Рос-сии с высоты полёта, жизнь людей другой национальности. Мечтаю побывать за гра-ницей в капиталистических странах, – мечта-тельно сказала Лена.
К слову сказать, в 1958 году для про-стых смертных такая мечта была просто не осуществима.
– А я вообще на эту тему не задумыва-лась, – произнесла Эльвира, – хотелось по-скорее закончить обучение в школе, посту-пить в техникум и после работать где-то в лёгкой промышленности. Такие же мысли были и у моей подруги. Она серьёзно гото-вилась к экзаменам, я же от зубрёжки всё больше пряталась на пляже, где и познако-милась с одним из лётчиков. Он меня и увлёк этой профессией, потому я и здесь.
– Эль, я в окно видела. Это он тебя про-вожал сюда? – спросила Ира.
– Нет, это его знакомый. Сергей был сильно занят и не мог меня встретить.
– Эль, а знакомый-то твоего Сергея мне понравился, глядишь и познакомишь, – про-зрачно намекнула с хитринкой в глазах Ира.
– Вот вы и решили свою судьбу на по-прище стюардесс, надеюсь, нас-то не забуде-те, – с юмором и иронией подвела итог Катя.
– Не забудем, не забудем, – в тон ей произнесла Эльвира, – хотя моё знакомство с Сергеем дальше шапочного не продвину-лось.
– Эль, а на каких самолётах твой знако-мый летает? – спросила Лена.
– Говорит, на ИЛ14, но уже переучива-ется на ИЛ18.
– Всё равно тебе повезло. Уж тебя-то он точно заберёт к себе
– До этого ещё далеко, да и на воде ви-лами писано.
На этом предварительный диалог наших девчат опустим, а скажем только, что они без проблем прошли отбор и слушаи вводную лекцию. Конечно же, всем запом-нилась эта лекция и не только потому, что её проводило начальство, а потому, что она охватывала весь объём знаний и обязанно-стей, который необходимо освоить стюар-дессе. Из истории было доложено, что должность стю-ардессы, как полноправный член лётного экипажа, была введена в России с 1939 года. Первые стюардессы в общем-то никакого специального обучения не проходили, про-стой техминимум и в полёт на правах проб-ной стюардессы, не настоящей. При налёте более тридцати стажёрских часов получали-таки допуск к самостоятельной работе на внутренних авиалиниях и звание бортпроводник третьего класса. Это было преж-де, но нашим героям предстояло пройти се-рьёзное обучение по вопросам географии, психологии, обслуживанию пассажиров, правил авиаперевозок, работе с аварийно-спасательным оборудованием, основам ме-дицины и досконально знать свои обязанно-сти. Наконец, сдать комиссии экзамен. Далее лектор коснулся вопросов, что настоящие стюардессы прибывают в аэропорт за два ча-са до полёта для прохождения отдельного контроля. Сразу в самолёте проверяют без-опасность всех систем, санитарные условия и нет ли посторонних предметов. Стандартно на самолётах современного типа четыре стю-ардессы. Одна отвечает за питание и посуду, другая за мягкий инвентарь (пледы, газеты и пр.) третья за груз, почту, багаж (она входит с улицы, а не с пассажирского борта), четвёр-тая отвечает за безопасность полёта и сани-тарные условия. У каждой стюардессы есть своя дверь, которую нужно заряжать и раз-ряжать аварийным трапом (взлёт, посадка). Все стюардессы охраняют кабину лётчиков и через каждые пятнадцать минут должны приглядывать за ней. Одна из стюардесс яв-ляется старшей. Ей докладывают о всех про-исшествиях, а она командиру. Далее лектор коснулся вопросов карьерного роста стюар-дессы. Классность стюардессы связана с налётом часов. Две тысячи-второй класс, три тысячи-первый класс, но и имеются ограни-чения налёта часов в месяц. При получении допуска к международным линиям особен-но приветствуется знание английского языка. На пенсию стюардесса может уйти в возрасте 45 лет, если отработала семь с половиной лет. На такой оптимистической ноте лектор закончил свою вводную лекцию.
Вечером за чашкой чая девчата бурно обсуждали услышанное, ещё не предпола-гая, что работа стюардесс имеет и свои под-водные камни, о чём рассказ ниже.
Наконец обучение, экзамены, ВЛЭК (врачебно-лётная экспертная комиссия) по-зади, красивая форма подогнана по фигуре, получено распределение, приписанное к аэропорту «Внуково», и самое главное, всех девчат их комнаты прикрепили к воздушно-му судну ИЛ18. До первого вылета времени было достаточно, и Эльвира приехала домой неожиданно для всех. Мать взмахнула рука-ми и с повлажневшими глазами запричитала:
– Что же ты, дочка, не сообщила, мы бы тебя встретили, а то подруга твоя все уши прожужжала, приедешь ты или нет после обучения.
– Мама, я ненадолго, через четыре дня мне на работу.
Вера Семёновна, обнимая дочь, отстра-нилась, пристально посмотрела и сказала:
– Дочка, а ты у меня и впрямь красави-ца, вся в отца, вот только моей серьёзности в тебе не хватает.
– Ничего, мам, пойду работать, набе-русь и серьёзности, – сказала дочь, распако-вывая чемодан и выкладывая отутюженную форму.
Она прошла в свою комнату, переоде-лась и заглянула на кухню к матери. Та даже присела, глядя на дочь расширенными гла-зами. Это была не та форма, что использова-лась на самолётах малой вместимости. Кра-сиво подогнанная по фигуре форма мягкой волной переливалась по цвету, завершая ан-самбль красивым головным убором, кото-рый делал её рост стройнее и выше. Легко представить себе, какой эффект всё это про-извело на её школьную подругу, у неё даже глаза расширились и невольно вырвались слова:
– Неужели и правда, у стюардесс сейчас такая форма, я даже не знала.
– А ты и не могла знать. Эту форма спе-циально разработали художники-дизайнеры для стюардесс на современных самолётах.
– Эль, я даже тебе завидую и жалею, что не пошла с тобой на курсы учиться.
– Это ещё неизвестно, кто, кому будет завидовать, работа покажет. Как говорили девчонки, постоянные недосыпания, разница во времени, жизнь на «колёсах» бесследно не проходит. Многие больше трёх лет работы стюардессой не выдерживают, уходят, даже не дотянув до стюардесс первого класса. Да, после семи с половиной лет работы стюар-десса может в 45 лет уйти на пенсию, но ведь до 45 лет надо ещё дожить, где-то ра-ботать.
– Ладно, Эль, хватит об этом, ты лучше скажи, как у тебя обстоят дела с тем парнем. Сергей, кажется, его звать.
– А никак. Один раз вместе сходили на премьеру в театр, пару раз в ресторан. На его предложение где-то уединиться на пару, я отказывалась. Во – первых, оказывается, он с женой в разводе только на словах, а, во – вторых, вместе нам работать вообще не представляется никакой возможности. Стю-ардесс стараются не разъединять, лётный со-став постоянно меняется. Чем кончатся наши встречи, я и сама не знаю.
– А ты надолго приехала?
– Через четыре дня уже выхожу на ра-боту впервые в качестве настоящей стюар-дессы, полетим в Новосибирск. В следующий раз подробней расскажу о работе и впечат-лениях.
– Эль, а где же ты постоянно жить-то будешь.
– Пока, временно нам двоим разреши-ли сохранить койко-место в этом общежитии, но есть и другое общежитие для стюардесс. На будущее мы думаем где-то поблизости снять комнату на двоих, заработная плата это позволяет.
Через три дня Эльвира уехала. Утром в аэропорту прошла необходимые предполёт-ные мероприятия и на правах хозяйки про-шла на борт. Волнение, конечно, присутство-вало, но всё пошло нормально. Проверила салон, приняла пассажиров, сделала объяв-ление, и самолёт в воздухе. Если во время полётов пилоты наблюдают за приборами, держат связь, прислушиваются к работе дви-гателей, изредка посматривают по сторонам, то стюардесса должна кому-то принести по-пить, кому-то стало плохо-затошнило, прине-сти гигиенический пакет, газеты, журналы, наблюдать за кабиной пилота, да и просто накормить пассажиров. Спать по инструкции во время полёта стюардессам запрещается, но со временем, организуясь, они это позво-ляют себе. Конечно, во время первого полёта Эльвире было не до сна. При подлёте к ко-нечному пункту надо подготовить пассажи-ров к посадке, проводить к выходу, прове-рить салон, разрядить каждой свою дверь, привести себя в порядок и на выход. Хорошо бы, конечно, домой, на мягкую постель, ан нет. Надо идти в гостиницу аэропорта и оста-ваться там до следующего полёта. После первых полётов Эльвира выматывалась так, что уже было не романтики. К счастью для всех нас человеческий организм ко всему привыкает, но не без последствий. Замечено, например, что после трёх лет работы стюар-десса начинает замечать на лице признаки увядания. Это действительно так, но потом этот процесс входит с обстоятельствами в квазистационарное состояние, резко замед-ляется и далее не действует, чего не скажешь о психике. Вообще любая работа формирует психику человека, тем более для стюардесс, когда все свои проблемы необходимо остав-лять дома, за бортом самолёта, а после по-лёта организм требует разрядки. Конечно, в том далёком 1958 году и люди, и взаимоот-ношения между ними были совсем другими. Работать было намного легче. Тогда стюар-десса для пассажира была непререкаемым авторитетом. Её не только обожали, но и бо-готворили. От стюардессы многое зависит, когда на борту случаются нестандартные си-туации особенно при посадке. Надо пасса-жиров успокоить. внушить им уверенность, что всё будет в порядке с таким опытным экипажем, как у них на борту, но об этом позже.
– При возвращении Эльвиры в аэропорт приписки на аэродроме её встречал Сергей. Первые слова его были:
– С крещением тебя высотой! Как само-чувствие?
– Если честно, усталость страшная.
Сергей рассмеялся и сказал:
– Ничего, это со временем пройдёт. По-едем, провожу тебя до общежития, отдыхай, а завтра я к тебе загляну.
Оно хотя и 1958 год, но наивно думать, что в те далёкие времена жёны не отслежи-вали поведение своих благоверных вдали от родного очага. Для жены Сергея не было секретом, что он провожал Эльвиру до общежития. В первый день она не стала ни о чём расспрашивать своего мужа, промолчала она и на другой день, ко-гда Сергей засобирался на выход из дома, а только спросила:
– Ты куда?
– К Николаю схожу, нам с ним послед-ний экзамен осталось сдать, вот и встряхнём в памяти ряд вопросов.
– Сходи, – как не в чём не бывало отве-тила Варвара, сама, конечно же, поняла, ку-да он направил свои стопы и проследила.
А ещё вечером за чашкой чая Ирина спросила Эльвиру:
– Эль, ты меня извини, но я всё время наблюдаю за вами с Сергеем и не могу по-нять. Что это за отношения у вас с ним? Создаётся впечатление, что тебе не очень-то приятны встречи с ним. Если это так, то скажи ему об этом прямо и не морочь го-лову.
Эльвира помолчала, помолчала и гово-рит:
– Всё это почти так, как ты и заметила, но есть и свои некоторые нюансы. При пер-вом знакомстве он, конечно, произвёл на меня впечатление. В школе одногодки со своими полудетскими мыслями не привле-кали моего внимания, а здесь подошёл представительный, красивый мужчина, я естественно не отказалась от знакомства. Он сказал, что у него есть дочь, но с женой он в разводе. Навела справки, оказалось, что он мирно живёт в семье. Да, нравится он мне, но и в 18 лет не хотелось бы взваливать на свои плечи такие сложности. К тому же ещё и не разобралась. А обоюдная ли это любовь? Завтра он назначил мне встречу, – задум-чиво добавила Эльвира и замолчала.
– Вот ты и реши эту проблему без про-волочек.
– Попробую.
Где-то около пяти часов вечера Сергей постучал в дверь. Минутное замешательство. Сергей постучал во второй раз. Дверь откры-ла Эльвира со словами:
– Здравствуй и извини, подруга пере-одевалась, проходи. Сергей чмокнул Эльви-ру в щёчку и протянул руку Ирине со слова-ми:
– Сергей.
– Очень приятно, Ирина,- она пожала руку Сергею и Эльвире:
– Эль, не буду вам мешать, я в парик-махерскую, – вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Сергей попытался поцеловать Эльвиру в губы, но она отстранилась. Он в недоумении натянуто улыбнулся и произнёс:
– Эль, я к тебе всей душой и сердцем, а ты отстраняешься, хотя я к тебе летел на всех парусах и с хорошим предложением.
– И что же это за предложение, – с улыбкой спросила она.
– Один из моих друзей сегодня в полё-те, и от своей комнаты дал мне ключ. Сего-дня мы могли бы там уединиться вдвоём, по-говорить о планах на будущее и прочее.
– Сергей ни о каких прочее не может быть и речи, и уединяться мы с тобой нигде не будем, а вот поговорить нам с тобой есть о чём. Можем вместе поужинать в ресто-ране, но только без спиртного, завтра нам в полёт.
– Хорошо, согласен.
Эльвира оделась, и они вышли. Они-то вышли, а вот кто за ними шёл, это было им невдомёк. Спокойно зашли в ресторан, раз-делись, сделали заказ. Сергей дополнитель-но заказал себе двести грамм водки. Закуси-ли, и Эльвира спросила:
– Сергей, ты сказал, уединиться, пого-ворить о будущем, я слушаю. Какое будущее ты видишь для меня?
От такого удара в лоб Сергей смутился и что-то попытался мямлить. Эльвира, не дав ему договорить, продолжала:
– Я вижу ты затрудняешься ответить на этот вопрос, тогда давай обсудим наше настоящее. Моё открыто перед тобой. Мо-лодая, не замужняя, желающая встретить на своём пути любящего меня мужчину, завести семью ну и так далее.
– Вот я и хотел об этом сказать, что люблю тебя.
– Серёжа, а, может быть, ты любишь не меня, а мою молодость, ведь это не одно и то же. Вспомни, при первой встрече ты гово-рил, что с женой в разводе и не живёшь в семье, а на самом деле говорил неправду. Как здесь быть.
Сергей покраснел и хотел что-то ска-зать, но за его спиной неожиданно раздался женский голос:
– Простите, пожалуйста, у вас место свободно?
– Да, да, садитесь, пожалуйста, свобод-но. Надеюсь, обойдёмся без профкомов, протоколов, у нас с Сергеем ничего серьёзно-го не было и быть не могло. До свидания, – сказала Эльвира и направилась к выходу.
Варвара оказалась неглупой женщиной, не стала устраивать скандалов, дело дово-дить до общих собраний, обсуждений, выго-воров, позора, что по тем временам было общепринятым явлением, а ограничилась только семейным бум-бум. Как и чем оправ-дывался Сергей перед женой, оставим, до-мыслить читателю, а скажем только, забегая вперёд, что ещё об одной встрече наших ге-роев наедине автору известно.
Прошло два года. Команда стюардесс, известных нам по рассказу, стойко держа-лись друг друга и готовились вновь к сдаче ВЛЭК. Конечно, волновались, налёт часов у каждой из них приближался к заветной чер-те, когда повышается класность Стюардес-сы. Волновались напрасно. Все благополучно прошли комиссию и по этому поводу вместе собрались в комнате Эльвиры с Ириной, ко-торую они снимали, покинув общежитие. Немного выпили вина, поболтали о женских секретах, о начале строительства нового аэропорта в районе Домодедова и разо-шлись. На сей раз им предстояло лететь В Ташкент. Каково же было удивление Эльви-ры, когда на борт поднялся в качестве ко-мандира её старый знакомый Сергей. Внешне он был всё такой же стройный, подтянутый, вот только серебра в его шевелюре прибави-лось, что, разумеется, не портило его при-влекательности. При встрече он от души рас-смеялся и сквозь смех сказал всего два сло-ва: «Свободно, садитесь, пожалуйста!» В от-вет рассмеялась и Эльвира. Все недоуменно уставились на них, не понимая ничего и глу-по улыбаясь. При прилёте в аэропорт места назначения Сергей в гостинице заглянул к Эльвире. И, улыбаясь, произнёс:
– Помнишь меня, Дездемона! Готова ли ты к смерти!
– Помню, помню, мой друг Горацио, но об этом не может быть и речи.
– Ладно, живи, согласен и на уедине-ние.
– Это уже другой вопрос, который тре-бует некоторых уточнений, – с хитринкой в глазах уточнила Эльвира.
– Понятно. Где, когда, в какое время, это беру на себя при возвращении. А теперь, Эль, расскажи, как поживаешь, не вышла ли замуж или есть ли у тебя жених.
– Замуж считаю пока рано, хотя жених и намекал об этом. Живу вдвоём с подругой на квартире, снимаем комнату на окраине Москвы в сторону аэропорта, работой до-вольна. Мы надеемся доработать до пенси-онного стажа, а дальше пока не загадываю. А у тебя как?
– С женой помирился, хотя ты мне и за-дала трёпку, добро бы было за что терпеть экзекуцию, а то и дел-то никаких не было, так что тебе придётся должок отдавать.
Эльвира рассмеялась во второй раз, с намёком глядя на Сергея, а он продолжал:
– Что касается работы, то больше летал на ТУ-104. Сейчас поговаривают, что скоро появится новый самолёт серии ИЛ и мне придётся летать по международным линиям. Вот, пожалуй, и все мои новости.
На этом их разговор окончился, и они вновь долго не встречались, но, как гово-рится, гора с горой не сходятся, а человек с человеком с удовольствием. Иными слова-ми, их встреча состоялась на нейтральной территории. С кем уж там договаривался Сергей, но жильё было вполне приличным, главное со всеми удобствами. Своим ключом он открыл входную дверь, и они вошли в прихожую. Не раздумывая, он буквально сгрёб Эльвиру в ахапку и впился в её пыла-ющие жаром губы, руки с дрожью засколь-зили по её застёжкам.
– Подожди, подожди, – зашептала она, – сама разденусь и приму душ. Пока Эльвира плескалась в ванной комнате, Сергей в вол-нении ходил из угла в угол и уже в который раз подходил к двери ванной комнаты, пы-таясь её приоткрыть. Наконец плескание в ванной комнате прекратилось, и совершенно голая Эльвира выплыла оттуда. Сергей обалдел. От молодого красивого девичьего тела веяло такой сексуально притягательной силой, что он во второй раз рванулся к ней, поднял на руки и навзничь бросил на широ-кую кровать. Здесь уместно бы ответить на извечный женский вопрос в таких случаях: «И что только мужчины находят в женщинах, ведь все женщины одинаковы».Ответ прост. «Моложе». Пока мы, дорогой читатель, от-влекались рассуждениями о притяжении од-ной половины человечества к другой, наши герои в этот момент в волнении отдыхали, голышами лёжа на койке. Однако и они вспомнили, что недурно было бы посидеть за столом за бутылочкой вина и хорошей за-куской. Так они сидели и лежали до поздне-го вечера, пока Эльвира не сказала:
– Серёжа, наше знакомство с тобой бы-ло случайным, так пусть будет случайным наша единственная и последняя встреча.
Так ли это было, автору этих строк не-известно, но расстались они вполне доволь-ные друг другом.
Вновь работа и заботы проблемами, но что заметила Эльвира, на третий год службы она уже свободно угадывала по штрихам выражения лица, взгляда настроение пасса-жира, его радости, заботы, проблемы. Это, безусловно, помогало ей ладить с каждым из них, но были и проблемы. В центре сало-на, с краю по проходу сидел один пассажир, который, скривившись, беспрерывно ёрзал в кресле. Эльвира сразу определила, что с этим товарищем могут быть проблемы и не ошиблась. По времени пора было пассажи-рам подавать обед. Дошла очередь и до это-го пассажира. Он сморщился и начал ковы-рять содержимое блюда.
– Что вы мне принесли? – скривившись в злой усмешке, спросил пассажир.
– Вам не нравится рыба? Можем заме-нить на курочку, – доброжелательно ответи-ла Эльвира.
– Сами ешьте вашу курочку. У меня диабет, – прохрипел мужчина, замахав ру-ками и смахивая часть содержимого подноса на пол.
– Что вы делаете? – в возмущении спросила она, – специальной еды для вас мы принести не можем, а если нужно лекарство, то скажите какое.
– Плевал я на ваше лекарство, у меня своего хватает.
Общими усилиями мужчину с трудом удалось успокоить, и до конца полёта он только ёрзал в кресле и что-то бурчал себе под нос. Невзирая ни на что, здесь всё-таки уместно вновь повторить, что в те годы два-дцатого века люди были в подавляющем большинстве спокойными и не создавали се-рьёзных проблем в работе. А вот смешные случаи встречались и не однократно. Вот один из них. На современных самолётах су-ществуют определённые правила пользова-ния туалетом. Однажды в первом салоне са-молёта на последних креслах сидела одна мамаша со взрослой дочерью. Минут за со-рок до посадки женщина направилась в туа-лет и долго оттуда не выходила. При про-смотре было видно, что она пытается встать, но у неё это никак не получается. Вместе с её дочкой зашли в туалет и увидили такую карти-ну. Женщина, обессилив, не может поднять-ся с горшка. За счёт вакуума её попа плотно приклеилась к посадочному месту горшка. Туда-сюда – ничего не получается. Доложи-ли командиру самолёта. Оказалось, что её освободить можно только после посадки самолёта, освободив весь горшок от пола. Понятное дело, любые из этих проблем раз-решимы, а вот с проблемами аварийного по-рядка, к сожалению, не всегда удавалось справиться при переходе нашей гражданской авиации на современные самолёты. Приве-дём некоторую статистику относительно са-молёта ИЛ-18 во время активной работы наших героев повести. Хоть и говорят, что ав-томобильных аварий с трагическим исходом гораздо больше, чем авиационных, но раз-ница большая. Одно дело – авария на земле и совсем другое – над землёй. Если верить статистике, то только с 1978 года эти самолё-ты начали выводить с отечественных и меж-дународных линий, заменяя их на новые ти-пы. К 1991 году на линии эксплуатации их оставалось всего восемь штук. Самолёт этот признан очень надёжным и всего потерпели безвозвратную аварию 103 самолёта. Из них: 49% из-за человеческого фактора; 11% из-за внешнего фактора: 25% из-за отказа техники. Здесь следует отметить, что наибольшее число аварий пришлось на случаи при заходе на посадку. Вот некоторые из них в бытность работы наших героев: 01. 09. 59, Внуково, аварийная посадка, отказ обоих внешних двигателей, без жертв; 13.12.59, у Ташкента самолёт врезался в гору, все погибли; 27.04.60, у Свердловска, при посадке упал на ВПП, с жертвами; 17.08.60, Ульяновск, пожар двигателя, взрыв топливного бака, все по-гибли; и так далее. Статистика приведена для того, чтобы читатель осмыслил. А знали ли наши герои об этом. Конечно, знали, но уж больно было велико желание доработать до пенсионного стажа работы и вера, что уж со мной-то этого не случится. А случалось ли? Да, случалось. Однажды их самолёт заходил на посадку, неожиданно боковой ветер с определённой зоной турбулентности раска-чал его, приводя в непосадочное положение. Благо, что хватило времени, скорости, чтобы уйти на второй круг, а если бы это случилось позже, не миновать беды. Легко писать и го-ворить об этом, а каково в этот момент было пассажирам. Все заволновались, завозились и потянулись к иллюминаторам. Здесь уже пришлось стюардессе брать инициативу на себя. Уверенным голосом она спокойно про-изнесла:
– Прошу всех успокоиться и не расстё-гивать привязные ремни, на борту вполне стандартная ситуация, из-за порыва ветра уходим на второй круг, через 12 минут со-вершим посадку.
Люди успокоились, напряжение спало, опытный командир корабля плавно вошёл в глиссанду и, шурша колёсами по ВПП, совер-шил посадку. Все вздохнули спокойно. А все-гда ли приходилось вздыхать свободно? Нет. Уже на восьмом году своей деятельности в качестве стюардессы Эльвире вместе с пас-сажирами пришлось пережить страшные ми-нуты своей. Ещё в воздухе механик доложил командиру:
– Командир, утечка масла из двигателя №2.
Командир связался с диспетчерским пунктом аэропорта. Было принято решение садиться с предварительным израсходова-нием топлива. Зашли на посадку, и командир допустил грубую оплошность, не зафлюгиро-вал винт двигателя №2. ИЛ-18 приземлился на ВПП с большой перегрузкой одновремен-но на основные стойки шасси и хвостовую часть самолёта. Произошло разрушение плоскостей крыла, раздался скрежет, треск, начался пожар, но на аэродроме при ава-рийных посадках всё было подготовлено, пожарники сработали оперативно. Стюар-дессы также справились со своими обязан-ностями относительно аварийных выходов. Людей удалось спасти, но не обошлось и без паники. После этого случая карьера нашей героини в качестве стюардессы прекрати-лась, но не сама повесть. Эльвира, конечно же, ежегодно навещала мать и подруг в род-ных местах, но все эти посещения не чем особым для повествования не были приме-чательными, а вот сегодня особый случай. Эльвира не просто приехала домой, а верну-лась к истокам прежней жизни, с чего и начинала восемь лет назад. Если её лучшая подруга Светка имеет специальность препо-давателя старших классов в местной школе, многие из знакомых ребят стали инженера-ми, то у Эльвиры практически в этом плане ничего не было. Да, стаж раннего выхода на пен-сию она заработала, но до сорока пяти лет ещё надо дожить, где-то работать. Больше того, многие из девчат вышли замуж, а у неё даже как-то сама собой сошла на нет дружба с последним парнем. И вообще она замети-ла, что мужчины лётного и обслуживающего персонала не особо-то женятся на стюардес-сах, хотя от другого не отказываются. Всё это быстротечно промелькнуло в её голове, пока она ехала поездом домой и до поры, до времени не стало проблемой, ведь они с Ириной договорились при встрече поискать что-либо для себя в Москве.
Вечером за ужином Вера Васильевна осторожно завела разговор почти на эту те-му.
– Эль, а в аэропорту тебе ничего не предложили насчёт работы?
– Мама, текучка кадров по нашей спе-циальности очень большая, всех не удовле-творишь. Мы с подругой пока комнату не сдали, через десять дней мы с ней встреча-емся и попытаемся этот вопрос решить.
– А как у вас дела с общежитием, ведь вы там временно были прописаны?
– После увольнения нас сразу выписа-ли, такой порядок.
Дома Эльвира пробыла десять дней, отдохнула и поехала в Москву. На старой квартире она встретилась с Ириной. Подруги поздоровались, обнялись, вскипятили чай и сели за стол.
– Что будем делать? – спросила Ира.
– Пока не знаю, но думаю лучше всего завтра походить по организациям Москвы.
– Ты имеешь в виду насчёт работы?
– Да, тем более, что с жильём у нас всё нормально.
– Я в своём городе побегала, побегала насчёт работы, но лучше, чем парикмахера, ничего не нашла, но есть одна загвоздка, – с огорчением сказала Ира.
– Какая?
– Индивидуального обучения в парик-махерских нет, и надо заканчивать групповое обучение вместе с зелёной молодёжью.
Девчата действительно побегали по Москве, но им ничего не подвернулось. Да и не могло подвернуться. По тем временам действовало неукоснительное правило. Что-бы работать в Москве, надо было иметь хотя бы временную прописку. А вот её-то у них и не было. Да и предложить им ничего не мог-ли, никакой специальности у них не было. Единственное, на что можно было надеяться, это работа на стройке разнорабочими.
Расстроенные к концу дня девчата вер-нулись в комнату. Немного выпили вина, за-кусили, и Ирина твёрдо сказала:
– Всё, плевать мне на эту Москву, еду домой, начну всё сначала.
Эльвира помолчала-помолчала и гово-рит:
– Пожалуй, ты права, завтра рассчита-емся с хозяйкой за комнату и разбежимся. Вообще-то я завтра попытаюсь связаться с Сергеем.
– Думаешь, поможет?
– Вряд ли, но попытка, не пытка, попро-бую.
Утром Ирина отдала свой долг за квар-тиру Эльвире и уехала домой. Эльвира по старым связям узнала, что Сергей завтра возвращается в аэропорт. Она с ним встрети-лась, и состоялся такой разговор:
– Сергей, ты уже знаешь, что я уволи-лась с работы, после того случая не могу больше летать. Оказалось, устроиться рабо-тать в Москве без прописки практически не-возможно, да и специальности у меня прак-тически нет.
– Знакомая история. Единственный путь, поискать работу у нас в аэропорту, но, к сожалению, больших связей у меня здесь нет, но есть одна мысль. Давай так догово-римся. Завтра, часа в три встретимся здесь. Я кое-что провентилирую. На другой день Сер-гей сообщил ей не очень-то радостную весть, но хоть что-то в этом плане:
– Эль, я узнал, что в нашем проходном буфете освобождается место помощницы буфетчицы. Это единственное, что вновь мо-жет дать тебе прописку в общежитие их ор-ганизации.
– А что это за работа?
– Прямо скажу – не фонтан. Этот буфет с большой пропускной способностью, и у бу-фетчицы два помощника. Один готовит вто-рые горячие блюда, другой убирает со стола и моет посуду.
– Что может быть определено мне?
– Второе.
– А с кем я должна говорить?
– Если предложение тебе подходит, то поедем в их контору общепита.
К концу дня всё обговорили, решили детали, но жить придётся уже в другом об-щежитии. Что качается заработной платы, то о житье на частной квартире не может быть и речи. Прежнее жильё пришлось сдать. Здесь Эльвира проработала более двух лет, не те-ряя связи с Сергеем, время от времени встречаясь на нейтральной территории. Под-нялась она и в должности, став полноправ-ной хозяйкой вверенного ей буфета. Порабо-тав месяц-другой Эльвира быстро сообрази-ла, что подмена ценников может быстро по-править её материальное положение, но не учла одного, что на её место метят и другие. Хорошо, что дело не дошло до официальной ревизии, а пасквиль лёг на стол начальству. Пришлось не только уволиться, но и поку-выркаться с пузанчиком в его пуховичках на даче. Так Эльвира вновь оказалась дома, но уже не на десять дней, а на целых три меся-ца, пока Вера Васильевна не напомнила, что пора бы взяться за дело. Предварительно она не сидела сложа руки, а учла и прежнюю работу своей дочери, и работу в буфете. Ве-чером, за ужином Вера Семёновна осторож-но повела разговор:
– Дочка, я же вижу, что с тобой тво-рится что-то неладное. Ты впала в депрес-сию после всего случившегося. То случился пожар на самолёте, то тебя уволили с работы, но жить и работать, дочка, надо. Работа вновь придаст тебе интерес к жизни. В тру-довой книжке у тебя везде запись по соб-ственному желанию, да и специальность уже имеется. Я вот что думаю. Не устроиться ли тебе в вагон – ресторан буфетчицей или на худой конец официанткой?
После предложения матери глаза Эль-виры вновь заблестели прежним блеском, она ожила и даже пошутила:
– Мама, ты у меня молодец, это мне подходит. Вновь буду летать пусть и по зем-ле, вновь буду торговать, пусть и в движе-нии. Это мне подходит.
Вера Сем1новна, конечно же, ей не сказала, что она уже в этом плане навела кое-какие справки, беседовала, просила, умоляла. Прямо скажем, повезло. Один из директоров вагон – ресторана увольнял бу-фетчицу за какие-то там просчёты, а больше потому, чтобы скрыть свои делишки, вот он и сказал Вере Семёновнее:
– Завтра к девяти часам пусть ваша дочь подходит с паспортом, трудовой книж-кой, проверю, если всё нормально, подпишу заявление.
Так Эльвира оказалась работницей ва-гон – ресторана. Две недели спустя, в их ва-гон – ресторан назначили нового директора, красавца кавказской национальности Артура. Новый директор провёл небольшое собра-ние и сказал:
– Сегодня, после обеда я побеседую с каждой из вас отдельно, а сейчас идите, ра-ботайте.
Зашла для беседы к нему и Эльвира. Артур внимательно посмотрел на неё и ска-зал:
– Эльвира Вадимовна, в отделе кадров я ваши документы посмотрел. У нас примерно такая работа с которой вам прихо-дилось сталкиваться, те же горячие обеды и прочее, но стаж работы буфетчицей у вас не-большой. Это вас не смущает?
– Да, я немного работала буфетчицей, но у нас была такая большая пропускная способность с расчётами за горячее питание через буфет, что нашу работу можно оцени-вать год за два.
Артур улыбнулся находчивости ново-испечённой буфетчицы и дружелюбно ска-зал:
– Хорошо, хорошо, надеюсь на вас, но не забывайте, что наша клиентура резко от-личается от той, с кем вам приходилось иметь дело. Это понятно?
– Да. Вот только один вопрос.
– Пожалуйста.
– Здесь также имеется кухня, приходит-ся разносить обеды, убирать со стола, мыть посуду и прочее. Возможна ли здесь замена, подмена или каждый занимается своим де-лом?
– Хороший вопрос. Я считаю, что каж-дый должен заниматься своим делом. Это и есть ваша основная работа. Подмены только в экстренных случаях.
Работа буфетчицей в вагоне – ресто-ране оказалась легче той, с чем приходилось сталкиваться Эльвире в аэропорту. Прошёл месяц, другой, и Эльвира стала подмечать, что Артур сначала тайно, а сейчас всё чаще и чаще стал поглядывать с вожделением на её женские прелести, не делая явных намёков на что-то большее. Время шло, работа на но-вом месте не тяготила Эльвиру, вот только одно беспокоило – не было у Эльвиры муж-чины для души и сердца, а годы уходили. Артур ей, конечно, нравился и по годам под-ходил как нельзя лучше. Недавно ему стук-нуло тридцать пять, но она, да и никто, не знал, женат он или нет. Однако другое Эль-вире пришлось узнать и испытать на себе. Однажды, выбрав момент, Артур обнял Эль-виру и с жаром поцеловал в губы. Она, упёршись руками в его грудь, отшатнулась и, заикаясь, сказала:
– Что вы делаете? Я не позволю…
– Позволяй, не позволяй, нравишься ты мне, я не могу больше…
– Чтобы это было в последний раз, ина-че я буду жаловаться, – сказала Эльвира, от-вернулась и быстрым шагом направилась в другую сторону.
Конечно, как и любая женщина в по-добных случаях, она ожидала от Артура внятных объяснений, но он молчал. Это и раздражало и интриговало Эльвиру, а время шло. Однажды их поезд прибыл к месту сво-его назначения, девчата закончили свои дела по работе и направились в город.
– Эль, – спросила Вера, – ты идёшь с нами?
– Нет, немного отдохну, что-то голова разболелась.
– Как хочешь.
Девчата ушли, а Эльвира немного по-лежала, встала и решила переодеться, пола-гая, что купе закрыто. Неожиданно дверь от-крылась. На пороге стоял Артур. Расширен-ными глазами он смотрел на полуголую Эль-виру и молчал. Нельзя сказать, что Эльвира испугалась или растерялась, но фразу к дан-ному моменту произнесла совсем уж непо-требную:
– Артур, дверь закрой.
В данный момент эта фраза явилась для него тем спусковым крючком, за которым последовал выстрел. Эльвира мгновенно оказалась в объятиях молодого метиса, ле-жащей на собственной постели. По нацио-нальности Артур был наполовину лезгин, наполовину русский. Сколько эта связь про-должалась, чем закончилась, сколько Эль-вира проработала в вагоне – ресторане автор этих строк не знает. Наша связь, дорогой чи-татель, надолго оборвалась. Встретиться мне с ней довелось много-много лет спустя. Жили они тогда в большом частном доме втроём: Эльвира, её взрослая дочь Инна, внучка Катюша. Давно не стало Советского Союза, многое разрушено. Сейчас с частью прозревших архитекторов начали строить разрушенное. Наверное, построим, вот толь-ко испорченное и потерянное поколение людей уже не вернёшь. Давно задуманное осуществлялось с размахом, особенно всё дозволенность в сексе и прочее.
На первый взгляд герои нашей повести жили мирно и дружно, вот только одно удивляло. Не было в этой семье мужской половины. Судя по всему, ни Эльвира, ни её дочка замуж не выходили официально. Неужели Эльвира свою дочь воспитывала тоже одна, а теперь, похоже, такая же участь уготована и её внучке. По внешним данным в дочери Эльвиры проскальзывало что-то кав-казское. Это наводило на мысль, что она от бывшего знакомого Эльвиры Артура. Как позже выяснилось, это действительно так, но судьба её с Артуром не сложилась. Он траги-чески погиб. Были в жизни Эльвиры и другие мужчины, но это всё проходные моменты её жизни, о которых имеются только обрывоч-ные и противоречивые сведения. Одно до-стоверно. После окончания школы в1987 го-ду Инна изъявила желание стать стюардес-сой.
Мама, – заявила она, – я хочу пойти по твоим стопам и стать стюардессой.
– Ни в коем случае, дочка, это вовсе не специальность, ты даже не представляешь, сколько мучений, мытарств мне пришлось пережить после ухода из аэрофлота. Специ-альности гражданской никакой нет, другого опыта работы нет, семейная жизнь толком не сложилась, так и пришлось одной тебя вос-питывать.
– Нет, мама, пойду. Вот ты ещё моло-дая, а уже оформила пенсию и специаль-ность у тебя есть.
– Нашла специальность. Продавец, да и только. К тому же и получила-то я её не без помощи одного человека.
– Мы с одной девчонкой уже договори-лись, идти вместе, пойду и всё.
После этого заявления Эльвира Вадимрвна ужаснулась и про себя подумала: «Неужели и впрямь всё повторяется вновь» – а вслух произнесла:
– Хорошо, только давай договоримся, сначала ты закончишь текстильный техни-кум, потом иди в стюардессы, – с тайной мыслью произнесла Эльвира , надеясь, потом будет не до этого.
Дочь твёрдо стояла на своём. Как толь-ко не уговаривала её Эльвира бросить эту за-тею, ругалась, плакала, но всё бесполезно. Инна стала летать. Быстро влюбилась, быст-ро была обманутой, быстро на всё и на всех обозлилась. Пошло, поехало, почти в каждой гостинице заводила себе любовника. Стюар-дессы советовали ей унять свой пыл, но, где там.
– Мне нужна разрядка после недосы-паний, нервного напряжения после полётов, – так она объясняла подругам по ремеслу.
И дообъяснялась. Карьера её на этом поприще оборвалась неожиданно быстро. Через год с небольшим её просто попросили уволиться. Как скандинавская стюардесса, Инна дневник своих сексуальных похожде-ний не вела, но в среде мужской половины лётного состава приобрела кличку «аэро-дром».
А как всё-таки это было? Я думаю, нам нет необходимости описывать все детали по-ступления, обучения Инны на курсы стюар-десс. Всё это однотипно и стандартно, за ис-ключением некоторых мелочей. Есть детали поважней Инна оказалась исключительно влюбчивой девчонкой. Ещё в десятом классе она умудрилась влюбиться в преподавателя физкультуры. Вадим только в прошлом году закончил институт физкультуры и в этом году преподавал в их классе физкультуру. Был он старше Инны на каких-то пять, шесть лет, что для дружбы вполне не противоречило мо-ральным устоям в общеобразовательной школе, но вот беда. Он вообще не обращал внимания на прелести Инны, хотя Бог и не отказал ей в привлекательности, да и было в кого. Что только она не делала, чтобы он об-ратил на неё внимание, но всё было беспо-лезно. Испытав все свои девичьи уловки, она обратилась за помощью к своей подруге. Сидели они тогда за одной партой:
– Ань, ты не можешь мне помочь? Спросила она.
– В чём это я могу тебе помочь, – у са-мой одни трояки.
– Я не об этом, я о Вадиме.
– Понятно, которого ты ешь глазами, а он на тебя ноль внимания. Могу сказать ему, что ты желаешь с ним переспать.
– Дура ты, Аньк, –разозлившись, громко зашептала она.
– Перестаньте болтать! – глядя в их сто-рону, сделала замечание преподаватель.
Минуту спустя, Аня нравоучительно прошептала ей:
– Не позорь себя, он давно дружит с другой девчонкой, я знаю.
– Да-а-а, я и не знала, – абсолютно без-заботно протянула она, и на этом любовь Инны испарилась, как утренний туман.
И вообще замечено. У влюбчивых лю-дей глубокой, способной на самопожертво-вание любви быть не может. О таких обычно говорят – ветряная, а то и покрепче находят эпитеты. Вот именно к таким относилась Ин-на, что вскоре и нашло своё подтверждение. На курсах она вновь влюбилась в преподава-теля. Этот оказался далеко не Вадим и быст-ро заметил, что к его особе не ровно дышит одна из его учениц. Пётр Семёнович был да-леко не одногодок Инны, да и женат со ста-жем. Как-то после занятий Анна ей и гово-рит:
– Инна, не прошло и трёх месяцев, а ты опять за своё, он ведь против тебя старик.
– Я же не собираюсь за него замуж. Просто интересно пофлиртовать, глядишь, пригласит куда-нибудь.
– А не боишься пролететь мимо дома до роддома, это тебе не мальчик Вадим.
Инна от души рассмеялась на рифмо-ванную фразу подруги и парировала:
- Мимо неба не пролечу. Моя мечта по-знакомиться с молодым командиром воз-душного корабля, а это всего лишь проход-ной эпизод и не более того.
Прошёл месяц, Аня уже и забыла об этом разговоре, но Инна напомнила неожи-данным предложением:
– Слушай, Аня, скоро экзамены, и Пётр Семёнович предлагает отметить это событие.
– Ну и отмечай, кто тебе мешает.
– Нет он предлагает отметить вчетве-ром.
– Как это вчетвером, – вытаращила гла-за Аня.
– Ты, я и Пётр Семёнович с другом.
– А где предполагается это мероприятие отметить? – уже с иронией спросила Аня.
– Мы пока на эту тему не говорили.
– Надеюсь, ты с ним не спишь?
– Ты, что, сдурела?
– Послушай, подруга, плевать я хотела на его предложение, а тебе во второй раз дам совет. До экзаменов не соглашайся и не отказывайся, а то ещё на экзаменах будут сложности, а после плюнь на эту муть.
– Я уже сама думала об этом.
– Рада за тебя, что осенило.
Экзамены девчата сдали. Несколько полётов в качестве стажёров, и они – насто-ящие стюардессы. Их распределили работать вместе на авиалайнер ИЛ-154. Не знаю, как сейчас, но тогда можно было стать стюар-дессой без обучения на курсах, а про-сто налетать определённое количество часов в качестве стажёра. Нашим героям повезло, они не только закончили курсы, но и два ра-за слетали стажёрами. Вообще работа ста-жёром отличается от работы настоящей стю-ардессы. Настоящей стюардессе, как только она ступила на трап авиалайнера, приходит-ся забывать о собственном настроении, про-блемах, неурядицах в жизни и прочее. Со всеми пассажирами она должна быть всегда приветливо-вежливой, общительной и доб-рожелательной даже в том случае, если требования и желания пассажира выходят за рамки здравого смысла или приличия. В кри-тических ситуациях стюардесса не должна терять самообладания, брать инициативу на себя, успокаивая пассажиров. Это не так просто, стюардесса постоянно недосыпает. Все прилёты в пункт назначения стараются сделать так, чтобы пассажиры прилетали к началу рабочего дня с учётом разницы во времени, а это дополнительная нагрузка на нервную систему лётного состава. Во время полёта всему экипажу авиалайнеров спать категорически запрещено, но в сработав-шемся коллективе стюардесс, что греха та-ить, это случается, но что это за сон, не сон, а кошачья забывчивость, от которой нервной системе не отдых, а дополнительная нагруз-ка. Больше того, разница во времени тоже сказывается отрицательно. При прилёте в конечный пункт назначения, нервная система требует разгрузки. У всех она проявляется по – разному. У Инны, например, это проявля-лось в желании выпить бокал хорошего красного вина и общении с мужской полови-ной, что со временем переросло в секс. Тогда она могла после любого полёта спать спо-койно, просыпаться отдохнувшей и готовой к работе. Впервые с ней это случилось после четвёртого полёта, но не с командиром ко-рабля, о чём она мечтала, а с его вторым пи-лотом. На него она сразу обратила внимание. Молодой, стройный, красивый, приветливый в общении Алексей сразу привлёк её внима-ние. Вновь она влюбилась. Алексей действи-тельно пользовался успехом у женщин. Инне было всё равно, женат он или нет. Как только она встретилась с его взглядом, то сразу ре-шила:
– Уж этого-то я не упущу.
А упустить было проще простого. Если стюардессы чаще работали сработавшимся коллективом, то лётный состав менялся по обстоятельствам. На повторную встречу в данный момент шансы у Инны были при-зрачными, поэтому она сделала всё, чтобы встретиться с ним в гостинице наедине. Это ей удалось.
– Давно летаете, красавица? – спросил он.
– Недавно, но всегда мечтала, чтобы встретить тебя, – ответила она умышленно на ты.
- О-о-о, а вы смелая, но мои мечты тоже совпадают с вашими, а чтобы их подкрепить, позвольте вас, Инна, пригласить в местный ресторан, куда я и направляюсь. Не возра-жаете?
– От бокала хорошего вина не откажусь.
– А от другого предложения? – спросил он с загадочной улыбкой на лице.
– Всё будет зависеть от предложения и обстоятельств, ответила она с улыбкой и обещающим взглядом.
Дальнейший их разговор в ресторане опустим, а скажем только. Инна оказалась в одной постели с Алексеем. Автору этих строк неизвестно, были ли у них повторные встре-чи в Москве или нет, да это и не суть важно для нашей повести. Важно, что с этого мо-мента Инну как подменили. Если раньше её влюблённость выражалась в словесных чув-ствах и тайных желаниях, то теперь в телес-ных желаниях секса. Шесть месяцев работы пролетели быстро. Анне казалось, что Инна начала игнорировать все границы дозволен-ного, и решила с ней поговорить на эту тему: 
– Инна, ты что делаешь, ты же нас дис-кредитируешь и себя выставляешь чёрте в каком свете.
– Ничего я вас не дискредитирую. Вон и Юлька с Зиной счёт открыли, не понимаю, чего ты резину тянешь.
– Вот именно, не понимаешь.
А понять было нужно и должно, к тому же некоторые вещи из внутренней жизни коллектива стали просачиваться наружу. Это ведь не 2003–2006 год, тогда ещё не вывет-рилось из голов властных структур островки моральных устоев общества. Ещё надо было считаться с общественным мнением, потому Инне мягко указали на недопустимость по-добного поведения. На время она притихла, но только на время, а потом вновь взялась за своё, к тому же стала грубить с пассажирами, а это уже большое упущение в работе стю-ардессы. Возможно и это бы сошло ей с рук, если не один случай. Старшая стюардесса заметила, что Инна в полёте начала заигры-вать с одним из пассажиров, видимо, наде-ясь, при прилёте завести с ним знакомство. Она сделала ей замечание, сказав:
– Инна, займись своим делом.
Та огрызнулась:
– Своё дело я сделала, а с кем мне раз-говаривать, не твоё дело.
Старшая стюардесса не просто обиде-лась за такой ответ, а не на шутку разозли-лась, к тому же ранее обнаружила, что Инна в нарушении инструкции заряжала свою дверь, пришлось делать ей замечание, а это уже серьёзно. Обо всех её художествах было доложено начальству. Её работу и поведение разбирали в коллективе. Даже Анна её не поддержала. Администрация аэропорта предложила ей уволиться с работы. Навер-ное, это единственный случай за историю существования профессии стюардесса в СССР и России, но такой случай был.
Конечно, в её родном городе об этом никто ничего не знал, но только не Эльвира Вадимовна, ей всё рассказывала Анна. Её разговоры с дочерью на эту тему, ни к чему не приводили вплоть до отставки. Инна вер-нулась домой. К тому времени в городах ста-ли появляться торговые палатки, как грибы после дождя. Вся молодёжь бросилась в торговлю, работала продавцом и Инна, то в одной палатке, то в другой, тогда уже не требовалось специальное образование. Она немного остепенилась, влюбилась в хозяина торговых точек. Он, как будто, отвечал вза-имностью. Инна уже строила планы замуже-ства, но этому свершиться было не суждено. Где-то на базе они с другом провернули одну незаконную авантюру, попались, их судили и отправили рассматривать небо в крупную клеточку. Уже много позже Инна родила дочь мамаше на шею. Практичски Инна воспитанием дочери не занималась. Официально нигде не работала. Они с мамашей занимались совсем другой деятельностью. В то тя-жёлое, смутное время каждый выживал, как мог, одни законно, другие противозаконно, но и это почти не запрещалось. Эльвира при-торговывала самогоном, Инна приторговы-вала собой, но и этого было маловато. Само-гоном тогда торговали почти на каждой ули-це, доход был небольшой. Однажды Инна говорит:
– Мама, сейчас идёт возня во всех властных структурах, никому ни до кого нет дела, нам надо тоже чем-то стоящем занять-ся, дочка подрастает, пенсия у тебя плёвая, а деньги нужны. Себя я, конечно, могу обеспе-чить, но ты знаешь, дома бываю редко, и внучка практически на твоей шее, тебе нужен дополнительный приработок.
– Нет уж, извини, зарабатывать деньги на твою дочь, я не смогу, здоровье ни к чёр-ту, так что свою дочь обеспечивай сама.
– Да я не о работе, предложение моё простое.
– Какое ещё предложение, люди и так про тебя болтают, чего попало.
– Один мой знакомый, предложил мне оформить с его другом фиктивный брак, пла-та стоящая и ежемесячно, как бы за прожи-вание.
– Мы его должны на нашей площади прописывать?
– Постоянно, нет, только временно, в любой момент можем выписать, да и жить он с нами не будет
– Он не бандюг? Русский?
– Не бандюг, не бандюг, не бойся, но не русский.
– Зря ты с ними связываешься, русских что ли тебе не хватает, а вообще делай, как хочешь, деньги нам не повредят.
С этого момента Инна порой долго не появлялась дома, если и появлялась, то чаще с мужчинами и навеселе. Надо полагать, у мужчин она пользовалась успехом, внешне выглядела прилично, да и было в кого. С возрастом в её внешности всё больше и больше проявлялись черты красавца Артура. Теперь Эльвира тоже имела свой бизнес, как и многие в те годы, приторговывала не толь-ко самогоном, но и имела фиктивного посто-яльца Время шло, внучка подрастала, каза-лось, ничто не предвещало беды. Инна жила какой-то своей жизнью, где-то пыталась ра-ботать, но больше занималась проституцией. Правда, один раз даже вышла замуж. Одна-жды они с московской «подругой», прогули-ваясь по Арбату, остановили одного мужчи-ну.
– Простите, – сказала Инна, не разжи-вёмся ли мы у вас зажигалкой, наша прика-зала долго жить.
– Пожалуйста, – сказал мужчина, доста-вая зажигалку и делая неуклюжее движение.
При этом он нечаянно наступил на мод-ный носок туфля Инны. Это заметила подру-га и сделала ей знак, поведя плечом, что означало: «Разводи его».
Инна не заставила себя ждать и с обна-дёживающей улыбкой произнесла, умыш-ленно не прикуривая:
– Я всего лишь попросила у вас зажи-галку, а вы с ходу набиваетесь в провожатые.
– Мужчина глянул в её деланно – при-ветливое лицо и несмело сказал:
– А я не против.
Этого было достаточно двум опытным дамам, чтобы окрутить его.
Вы москвич? – спросила подруга.
Да, конечно.
А мы из провинции, – добавила Инна, – не согласились бы сегодня быть нашим гидом.
– С удовольствием.
Часа два они бродили по Москве, Алек-сей им много рассказал интересного, но ведь и желудок требовал своего. Так они оказа-лись в ресторане. Скромно выпили, покуша-ли и по пути выведали у него всю подногот-ную. Алексей им рассказал о своей предпри-нимательской деятельности, возрасте, о том, что был женат, сейчас в разводе, детей у не-го нет. Где и с кем живёт. Подруга подмигну-ла Инне и со словами:
Ой! Я опаздываю, вы оставайтесь, я по-бежала.
Только теперь Алексей удосужился спросить у Инне.
– Инна, а где ты живёшь?
Она ничего не скрывала, прямо сказала ему, что у неё дом в Иванове, а здесь она остановилась у подруги погостить, даже по-казала ключ от комнаты в хрущёвке, что то-же было правдой, подруга действительно была там прописана. В этот раз они ни на ка-кое культурное мероприятие не пошли. Ве-чером Алексей проводил её до дома, и они распрощались, не поцеловавшись. Алексей втюрился в неё по уши. О связи с ним Инна при очередной встрече рассказала Эльвире Вадимовне:
– Мама, в меня влюбился один мужчи-на, лет под сорок, предприниматель, живёт в Москве с родителями. Зовёт меня замуж. Как ты думаешь, что мне делать, принимать его предложение или нет.
– А он знает, что у тебя есть ребёнок?
– Да, я ему сказала.
– Инна, я задам тебе прямой вопрос. А сможешь ли ты быть женой со всеми выте-кающими отсюда последствиями?
– Этого-то, мама, я и боюсь, человек он порядочный, а остепениться и мне хочется.
– Ты уже познакомилась с его родите-лями?
– Да.
– Ты с ним спишь?
– Последние два раза.
– А во время дружбы?
Инна покраснела.
– Вот видишь. Думай сама. А вообще я хотела бы с ним познакомиться, тогда и по-советую.
Через неделю они приехали на машине. Дом Алексею понравился сразу. Надо отдать должное Эльвире Вадимовне. Дом она содержала в порядке. Сели за стол. Выпили, разговорились. Алексей Эльвире понравился. Утром они уехали, и Эльвира расплакалась. Вспомнила от начала свою жизнь и прошеп-тала:
– Господи, за что мне такое наказание, вот бы мне такой человек встретился, всю жизнь бы любила.
В слёзы и в эту фразу она вложила ос-новную мысль. Она не верила, что дочь в со-стоянии быть ему верной женой. Через три дня Алексей привёз в их дом кое-что из ме-бели и всякую мелочь. Автор этих строк не знает, оформлял Алексей как-то официально свои отношения с Инной, или нет, но знает, что мебель и всякое барахло обратно грузи-ли из дома. По слухам, медовые деньки продолжались недолго. Захватил он свою любимую на собственном ложе вдребедень пьяную с другим мужчиной. Очередная лю-бовь Инны рухнула. Эльвира, как могла, вы-гораживала свою дочь, но жителей частного сектора города Иваново обмануть было не-возможно, ибо подобные концерты повторя-лись с завидным постоянством, люди к этому привыкли и уже не обращали внимания. Фиктивный постоялец куда-то сгинул, его выписали, приработок лопнул, с самогоном тоже дело застопорилось, сюда наведыва-лась молодёжь, люди стали жаловаться, да-же пытались поджечь дом, пришлось впер-вые познакомиться с милицией.
Время шло. Россию наводнили гастер-байтеры, а вместе с ними поплыли в Россию и наркотики. Вот тогда-то на Эльвиру и вы-шли «хорошие люди» с предложением:
– Эльвира Вадимовна, – сказал один из них приятным мужским баритоном, – у нас к вам есть хорошее предложение. Дом ваш стоит на отшибе, здесь тихо. Не могли бы вы принимать у себя некоторый товар в небольших количествах, речь идёт о килограммах, а через неделю у вас его будут забирать за определённое вознаграждение, – «хороший человек» назвал сумму.
Эльвира Вадимовна не устояла против такого заработка, дом большой и требовал ремонта, она только и могла вы-молвить:
– Я только должна посоветоваться с до-черью.
– Не беспокойтесь, мы с ней говорили, она согласна.
Инна подтвердила. Так дом Эльвиры стал перевалочной базой наркотиков из Та-джикистана на довольно продолжительное время, но, как говорится, сколько верёвочке не виться, конец покажется. Эльвира загре-мела под пан фары, как говорил герой одно-го из фильмов. Началось следствие. Следова-тель вот уже в который раз задавал Эльвире один и тог же вопрос:
– Скажите, кто предложил вам прини-мать наркотики.
– Мужчина приятной наружности с уси-ками предложил принимать товар, я согла-силась.
– Вы его видели ещё раз, два?
– Нет, больше я его не видела.
– Как он выглядел?
Эльвира, как могла описала его внеш-ность, но это больше было похоже на сказку про белого бычка. Дальше следователь вы-пытывал у неё:
– Кто вам приносил товар?
– Таджики.
– Всегда один и тот же?
– Нет, всегда разные, хотя мне они ка-зались все на одно лицо. В дом я их не пус-кала, товар брала на улице.
– Кто с вами расплачивался?
– Всегда последний таджик, который забирал товар.
– Ваша дочь знала, чем вы занимае-тесь?
– Нет, я никому не говорила.
Эльвира уже знала, что её дочь тоже допрашивали, но они заранее договарива-лись, что говорить в случае чего, строго стоя-ли на своём. На последний вопрос Эльвира тоже грамотно отвечала, что понятия не име-ла, что было в пакетах, хотя признала, что сомнения насчёт наркотиков были, но точно не знала. Её судили, дали два года условно, учтя возраст, да и законы тогда были за это дело не строгими.
К тому времени внучка подросла и ста-ла неуправляемой, рано бросила учёбу в школе, познала парней старше своего воз-раста, начала выпивать, уходить из дома и, в конце концов, подсела на наркотики. Эльви-ра Александровна и Инна всерьёз всполоши-лись. Как мать, Инна попыталась с ней гово-рить на эту тему:
– Катюша, – сказала она, – ты хоть по-нимаешь, в какой омут тебя приведут нарко-тики, это же погибель.
– Тебя-то в омут не привело, – огрызну-лась Катя.
– Ты же знаешь, я наркотики не упо-требляю.
– Зато в другом переплюнула. Вам всем до меня не было дела, а теперь берётесь учить. Сама знаю, как мне жить.
А как всё-таки она жила?
Учёба Катюши в первом классе ничем не отличалась от учёбы других ребятишек. Да и чем она могла отличаться, ибо спрос с ребятишек в начальный период учёбы боль-ше похож на игру. Многие девчонки в пер-вый месяц, другой носят в своём портфеле свою любимую маленькую куколку, а маль-чики машинку или пистолетик. Совсем дру-гое дело учиться в четвёртом классе. Здесь уже требовалось от ребят более серьёзное отношение к делу. Если до четвёртого класса Катюша училась на четвёрки, то в четвёртом в её дневнике стали появляться и тройки, а в пятом это явление стало проявляться всё больше и больше. Именно в этот момент за девочками и мальчиками требуется особый контроль. При переходе детей из четвёртого класса в пятый идёт интенсивное формиро-вание собственного я ребёнка. Ему кажется, что он стал взрослее и хочется как-то укре-питься в коллективе класса, среди одногодок на улице. Ребёнку в этот момент нужно ока-зать помощь, чтобы это укрепление пошло в положительную сторону. Для нашей героини этот момент был упущен в силу известных причин. Да и не мудрено. Инна дома появ-лялась редко, а если и появлялась, то не по примеру подражания. Катюша интуитивно это чувствовала, а бабушка за тройки в днев-нике только ругала. Немаловажно на успева-емость ребят по мере их взросления имеет фактор, к какой группе ребят или девчат они принадлежали. В большом коллективе все-гда идёт разделение его на группы по привя-занностям, интересам, наклонностям. Дей-ствует принцип: «С кем поведёшься, того и наберёшься». Если до четвёртого класса это разделение носило чисто безобидно–детский характер, то далее совсем другой. В среде ребят и девчат стали появляться свои лидеры, как в положительном, так и отрица-тельном смысле, пусть пока и еле заметном. Разумеется, это присутствовало во все вре-мена, но ведь при социализме и люди, и нравы совсем были другими. Скажем так. Была общая культура нации, общества, соци-алистического государства. Времена измени-лись, появились архитекторы перестройки, а вместе с ними и засланные «казачки». Пошло, поехало. В СМИ звучала реклама всё дозволенности вплоть до спиртного, секса, лёгких наркотиков, насилия и прочее. Всю эту «клубничку», как в губку, впитывала наша молодёжь.
После шестого класса Катюша подру-жилась с одной девчонкой из их класса. Зва-ли её Нина. Она была на год старше Кати, но у них было нечто общее. Если Катя вообще не знала своего отца, то Нина совсем не пом-нила, он ушёл из семьи, когда ей было всего два годика. Сидели они теперь за одной пар-той. Однажды Нина говорит Кате:
– Катя, давай завтра не пойдём в школу, мама уйдёт на работу, а мы у меня послуша-ем музыку, маме кто-то на время дал видак, включим, посмотрим.
Сказано, сделано. У обоих в дневнике появилась запись красными чернилами о пропуске занятий. Эльвира Вадимовна по этому поводу спросила:
– Катя, в чём дело, где ты была? Ты же пошла в школу.
– У меня разболелась голова.
– Я тебя спрашиваю. Где ты была? – уже строже спросила она.
– У Нины.
– Вы обе не были в школе?
– Да.
– Чем занимались?
– Слушали музыку и смотрели телеви-зор.
– Катя, ты уже большая девочка, не ре-мень же мне на тебя брать.
Это был первый разговор на эту тему, но не последний. Катя только хмурилась и отмалчивалась. В седьмом классе они с Ни-ной уже покуривали и познакомились с клинским пивком, которое вовсю расхвали-вало наше, а, может быть, и не наше СМИ. Как говорится, с грехом пополам Катя пере-шла в восьмой класс. К тому времени уже канули в воду требования обязательного де-сятилетнего образования. Хочешь учись, хо-чешь нет, хочешь работай, хочешь нет. По-явились доселе неизвестные на Руси слова с перевода или без перевода с английского. Обыватель обалдел и ничего не понимал, что происходит. А вот некоторая часть молодёжи в этой вседозволенности находили свои по-ложительные стороны. С нашей героиней всё это началось с малого – пропусков занятий в школе. Дальше, больше. Однажды Нина го-ворит:
– Катя, у меня есть хорошее предложе-ние.
– Какое? – с ушками на макушке с лю-бопытством спросила она.
– Ты помнишь Витьку с Колькой из де-сятого «Б» класса, я тебя с ними знакомила, ты ещё сказала, что Витька тебе понравился.
– Помню, а что?
– Они нас с тобой приглашают на при-роду, на шашлык. Ты знаешь, здорово, я уже один раз была.
– Одна с двумя парнями, или ещё кто из девчонок был? – спросила она, удивившись.
– А что в этом такого, я же их хорошо знаю. Потом ещё два взрослых парня с деви-цей подошли. Они о чём-то с парнями пого-ворили, съели по шашлыку, выпили водки и ушли. После этого Витька с Колькой заторо-пились, и отдых сорвался. Вот и сегодня они приглашают.
– Они тебя приглашают, а я тут причём.
– Я сказала, что одна не пойду, вот если с подругой, тогда другое дело. Они очень обрадовались, когда я назвала твоё имя. Пойдёшь?
– Не знаю, созвонимся.
На дворе октябрь. Стоит прекрасная, тёплая погода. Запоздавшее бабье лето ста-рается вовсю наверстать упущенное. Помню, в такую погоду, осенью мои сверстники, да и я сам, любили на костре печь молодую кар-тошку. Вкус незабываемый. Времена, люди, нравы меняются. Сейчас вместо картошки жарят шашлык, пьют водку, слушают музы-ку, а то и предпочитают баню с бассейном и девочками.
Хорошая погода, хорошее настроение предопределили желание Кати, выехать с Ниной за город. Ребята действительно купи-ли хорошего мяса и всего необходимого. Вы-брали хорошую полянку, разожгли костёр, собрали походный мангал, нанизали на шампура мясо и через два часа уселись за импровизированный стол. Как оказалось, в сумках было пиво, водка, зелень, хлеб, ста-канчики и прочая мелочь. Ребята предложи-ли выпить за дружбу. Катя от водки отказа-лась.
– Нет, нет, раз вина нет, то я буду толь-ко пиво.
Ребята стали наперебой уговаривать, а Нина сказала:
– Что ты, Кать, в самом деле, это то же самое, что и вино, только немного крепче. Не хочешь всю стопку, выпивай половинку, это и будет стопка вина.
Ну, ладно, за компанию выпью поло-винку.
Выпила и сразу почувствовала, как при-ятно обожгло желудок. Этого чувства нико-гда ни от пива, ни от сухого вина не было. Понравилось. Понравилось и как приятно стукнуло в голову. Выпили ещё немного под шашлык. Закурили. Ребята стали предлагать покурить что-то своё. Нина не отказалась, но от того, как умело она сделала затяжку, Катя поняла, что это для неё не впервой. Пивко вместе с водочкой сделали своё дело, рас-слабили самоконтроль Кати, и она попробо-вала впервые наркотик. Язык развязался, и она во второй раз за этот день ощутила до-селе незнакомое ей чувство. Неожиданно для девчат, но не для ребят появились те два взрослых парня и с ними две девицы. Засто-лье продолжалось. Особенно Катя обратила внимание на одного из них. Уж больно у него был приятный на слух баритон. Подобный голос мы уже в нашей повести слышали, это наводит на мысль, что он был знаком, види-мо, и с Инной. Звали его Эдик, вторым был Вадим. Эдик рассказывал много интересного из своей жизни, а также анекдоты смешного содержания. Под впечатлением спиртного и наркотика Катя слушала его, раскрыв рот. В разгар застолья, надо полагать по догово-рённости с ребятами, Вадим со своей по-дружкой решили прогуляться по лесу, то же самое решила сделать и вторая подружка, уж больно беззастенчиво она прижималась к Вите во время застолья. Коля с Ниной мину-ту, другую посидели и тоже ушли. Так Эдик с Катей остались наедине. Эдик предложил:
– Катя раз уж мы остались вдвоём с то-бой, то давай выпьем пивка за знакомство.
Катя не отказалась, а Эдик неожиданно крепко обнял её и поцеловал в губы. Поце-луй, спиртное, наркотик, сразу всё ударило в голову, и она поплыла. Через некоторое время с «прогулки» вернулись Нина с Колей. Нина внимательно посмотрела на Катю, улыбнулась и всё поняла. Вскоре собрались все вместе. Особенно смешно выглядел Витя. Для него эта «прогулка» с девицей старше себя была первым крещением в мужчины.
Я думаю читатель понял, чем занима-ются эти взрослые парни. Им нужны были Вити, Коли, Нины, Кати как распространители наркотиков в школах, но это уже другой рас-сказ. Здесь скажем только, забегая вперёд, с Катей это не случилось, она просто бросила обучение в школе. А пока.
Допили, доели остатки пикника, и разъехались.
Катю с Ниной захватили с собой в ма-шину, а ребята добирались сами.
На первом же уроке Катя забросала Ни-ну вопросами:
– Нина, скажи, а что этим взрослым ре-бятам нужно от Вити с Колей?
– Сама не знаю, я их и вижу-то всего во второй раз, а ту чернявую, что увела с собой Витю, вообще увидела в первый раз.
– А с Колей ты давно дружишь?
– Два месяца.
– Я смотрю ваша дружба далеко зашла.
Нина рассмеялась и парировала:
– Не дальше, чем твоя с Эдиком, но ты не расстраивайся, больше чем половина класса занимается этим делом.
– Это-то я и без тебя знаю. Ты лучше скажи, что это мы вчера покурили. Вообще клёво было.
– Коля говорит, это голландский лёгкий наркотик, к которому не привыкаешь.
– А где он его достаёт?
– Я спрашивала, он только улыбается и говорит: «Дают, бери».
– Ладно, разберёмся, – сказала Катя задумчиво, глядя в окно.
С этой минуты она приняла твёрдое ре-шение, окончательно бросить школу. Стала встречаться с Эдиком, он её и посадил на наркотик, сначала снабжал лёгким, дальше она окончательно подсела на серьёзный наркотик. По просьбе и требованию Эльвиры Вадимовны пыталась лечиться, но всё бесполез-но. Часто где-то пропадала по пять-шесть дней, не заявляясь домой. Дома у неё была своя отдельная комната с входом из общего коридора. Если она оставалась дома, то к ней часто   наведывались молодые и воз-растные мужчины. Эльвира Вадимовна с Инной уже ничего не моли поделать. Если Инна и занималась проституцией, то всё больше вдали от дома, а эта совсем распу-стилась. Молодая, красивая девчонка неожиданно для всех ушла из дома и в де-вятнадцать лет умерла от передозировки в компании таких же несчастных молодых лю-дей, которые стали жертвой далеко идущего преступления перестройки. Катю похорони-ли, помянули через девять и сорок дней. Вскоре Инна напилась пьяной и накинула на себя петлю. Эльвира Вадимовна измени-лась до неузнаваемости. Автору этих строк неизвестно, жива ли она сейчас.

С возрастом понимаешь

Как быстро время пролетает,
Как быстро жизнь меняет лик.
Но правнук этого не знает,
Что наша жизнь всего лишь миг.

РЯБИНКА

Одиноко рябинка стояла,
А дубок где-то был вдалеке.
И не знала рябинка, не знала,
Он ведь тоже в душевной тоске.

Удастся ль рябинке прижаться
К могучим ветвям и корням.
Иль вечно, скучать, отдаваться
В полон опостылевшим дням.

К юбилею

Мы с женой прожили вместе
Пятьдесят счастливых лет.
Детей, внуков мы нажили,
Повторив земной обет.

Я доволен, что женился
К счастью именно на ней.
Живём вместе душа в душу,
Не закрыв любви дверей.

Вместе всё мы успеваем
И работать, и дружить,
Напевая, отдыхаем,
В семье лучше стали жить.

В доме нашем есть порядок,
Успевает всё жена.
Стол накрыт всегда вовремя,
И хозяйка здесь она.

Дверь открыта всегда настежь
Для гостей и для друзей.
Звуки музыки и песен
Волной вьются от дверей.

Так с женою мы дожили
До счастливой золотой,
Свадьбой, свадьбой то зовётся
Мы отпразднуем с женой

Раскулачили

До тридцатых годов по России
Жили дружно большою семьёй.
И работали всё, что есть силы,
Чтоб в семье был уют и покой.

В семье батраков не держали,
Хозяйство меж всех, не деля.
Надеясь на мудрость закона,
Но подлость закона нашла.

Сгноили семью и исчезла
Большая семья навсегда.
Порушено было хозяйство,
Пустили за так с молотка.

Осталась одна лишь Елена,
Что, к счастью, ушла из села,
И эта – одна из немногих,
Жены моей мамой была.

В семье той без малого двадцать
Работали дружно без сна.
Имели достаток и деньги,
Но в дом заползла сатана.

Сейчас, даже трудно поверить,
Такое случилось в местах,
В восточной Сибири в морозы,
Где транспорт налажен лишь в снах.

Сажали бедняг на подводы
С котомкой всего на плечах.
Куда повезут, не сказали,
Лишь возчик всплакнул вгорячах.

А как же обижена властью?
Жены моей мамой она.
Обидой, слезами умылась,
В коммуне из первых была.

А можно найти нам виновных?
Они ведь все рядом сидят.
Вновь тащат в умы экскременты,
Да хлеб наш бесплатно едят.

Солдатка

Был безгрешным он мальчишкой,
Да и шла уже война.
Ему стукнуло тринадцать,
Появилась вдруг она.

Ей за тридцать уже было,
Девка вся была в соку.
А в деревне одни бабы,
Говорит она ему.

Знаешь, Ваня, ты – мужчина.
А других всех под метлу
Забрала война проклята,
Дай тебя хоть обниму.

Невдомёк было парнишке,
Что такое в тридцать лет,
Без любви жить и без ласки,
Для него большой секрет.

Всё же женское учуял
Наш Ванюша через год.
И в четырнадцать с Марусей
Всё пошло наоборот.

Целовались, обнимались
Пока шла ещё война.
И Марусе было легче,
Была всё же не одна.

Пел соловей

Мне пел соловей спозаранку,
Когда небосвод заалел.
Ту песню, что я под тальянку
Любимой когда-то пропел.

Но что-то у нас не сошлося,
Дороги в пути разошлись.
Я выбрал другую тропинку
И в жизни они не сошлись.

Нет, нет, ни о чём не жалею,
Всё стёрлось годами потерь.
И образ её ускользает,
И голос не помню теперь.

Цыганское

Давно потух костёр цыганский,
Не слышно шума, суеты.
И лишь цыганка молодая
Всё что-то шепчет о любви.

Припев
Гей! Смелей цыгане веселись,
Лейся песнь раздольная.
И хочу я быть ничьей,
Родилась я вольная.

Любовь цыганская – загадка.
И никому их не понять.
У них в душе своя разгадка
И нам её не разгадать.

Припев

Народ свободы с ветром в дружбе,
Кибитка в поле и в степи.
Костёр разложат, искры снопом
И слышны песни до зари.

Припев


Конкурс. «Прости Господи».

Сейчас конкурсы проводят
На Кавказе в первый раз.
«Мисс» с России припустились
Голышами на показ.

Когда Мисси» прилетели
И в Бикини в круг вошли,
Им сказали «распрягайтесь,
Нам так лучших не найти.

Не писал бы этот стих я,
Если сам не увидал,
Как все «Мисси» распряглися,
И плевать им на скандал.

А носаты глазки, вперив,
Все смотрели только вниз.
А по грудям, мимоходом,
Чем не выгодный стриптиз.

Дуры – бабы догадались,
Для чего им «Мисс» нужны.
Толстосумам только тело
Вместо «Конкурс красоты».

Где-то более десятка,
Эдак, лет тому назад,
Мне известно это было,
Я побился об заклад.

Напишу об этом книгу
И бабёнку разыщу,
Как пошла по той дорожке,
В книге этой расскажу.

Написал я эту книгу.
«Райской жизнью» обозвал.
И трагедию бесспорно
Я подробно рассказал.

На скамье сидит старушка

На скамье сидит старушка
Возле старого крыльца.
Вспоминает, как растила,
Поднимала всех одна.

Было это в ту годину,
Когда голод был в стране.
Вражья стая лютовало,
Тяжело было семье.

Пете было шесть годочков,
А Ванюше с Колей три.
Мужиков на фронт забрали
И погибли там они.

Часто, часто рано утром
В поле мёрзлое вдвоём
С прохудившимся ведёрком
И для Пети котелком

Выходила мать – старушка,
Чтобы мёрзлой накопать
Той картошки, что осталась,
В поле мёрзлая лежать.

Отшумела, отгремела
Богом проклята война.
Подняла сынков старушка
И теперь сидит одна.

Все детишки на востоке.
Далеко. И редко ей
Посылают по посылке
И с письмишком новостей.

Но не то надо старушке,
Ни посылок, ни письма.
Повидать детей охота,
Но теперь сидит одна.

На поляне

Тишина. Белый снег на поляне
Искрится своей бирюзой.
И ели, и сосны в округе
Хранят нам уют и покой.

И это эдемское чудо
Природа для нас создала.
Чтоб мы наслаждались и знали,
Беречь её надо всегда.

Юное желание

Головою под подушку
Вспомнил, что вчера творил.
Что он Маше в сверх желаньях
Про любовь наговорил.

Добро б были одногодки,
Это как-то пронесло.
Но ведь Маше сорок с гаком
И знакомые давно.

Жал, давил, в любви ей клялся,
Дескать, я тебя люблю.
А она в ответ смеялась,
Пригрозила, расскажу.

Не кому-нибудь в деревне,
А папаше твоему.
От стыда полез в подушку
И завыл он, как в бреду.

Да завоешь и застонешь,
Как в глаза людям смотреть.
Когда прожил ты на свете
Даже меньше двадцать лет.

День проходит, два проходит,
Маша, кажется, молчит.
А при встрече мимоходом
Озорно в глаза глядит.

И неважно, что «поддавши»
Вова жал её, давил.
В любви женщина – загадка,
Кто бы, что не говорил.

Левак

Как-то раз решил я, братцы,
Чесануть на левака.
Не сказать, что был распутным,
Но нахальный, хоть куда.

Лупанул я в ресторанчик,
Где бабья невпроворот.
Сел за столик, наблюдаю,
Кто желанье разожжёт.

Как положено, на столик
Водку, пиво и коньяк.
Закусон на две персоны,
Мол сижу не просто так.

Не заметил, как-то сразу,
Ко мне дама подошла.
Всё при ней, и всё на месте,
Плавно станом повела.

Я глазищи вылупаю,
Это то, что я ищу.
Стул с размаху отдвигаю,
Даму рядышком сажу.

И пошло, и полетело
Вход и водка, и коньяк.
Сам ей ножку прижимаю,
Что пою не просто так.

И она мне отвечает,
Всё в порядке, поняла.
Допивает, доедает,
За собою повела.

Что там было, уж не помню.
В общем, целом хорошо.
Только утром я в карманах
Не нашарил ничего.

Хотя нет, была записка,
Я потом её нашёл.
«Было очень интересно,
До свидания, осёл.

Во сне

Как-то рано, спозаранку
Вышел в парк я погулять.
Глядь налево, глядь направо,
Что же вижу, твою мать.

Мне навстречу гола дама
Идёт прямо на меня.
Я в кусточки, наблюдаю,
Что за странны чудеса.

Пригляделся, удивился,
Дама очень хороша.
Всё при ней и всё на месте,
Жаль, конечно, не моя.

И она налево тоже,
К моей ветке подошла.
Говорит: – давно гуляю
И вот выбрала тебя.

И теперь я рано утром
Каждый день хожу сюда,
Но смуглянка молодая
Упорхнула от меня.

Все мы были молодыми,
Часто бредили во сне.
А теперь ничто не снится,
Не до бредней стало мне.

Есенин
(любовь и муза)

Первое чувство проснулось
К Анне, что рядом жила.
С первою чистой любовью
Муза к Сергею пришла.

Эта любовь всколыхнула
Двойственность радостных чувств.
Видеть её беспрерывно,
Что-то ей в рифму прочесть.

Или сыграть на гармошке
Песню, что сам написал,
О наших рязанских просторах,
Голос любви подсказал.

Юность любви омрачилась,
Уехал поэт из села.
Вихрем известность кружилась,
Тайно подкралась судьба.

Эпилог

Отшумела, отгремела
Русь Сергея языком.
Только эхо его песен
До сих пор разносит звон

Тоска Есенина
(песня)

Шаганэ, ты моя, Шаганэ,
Не хочу я иранскую долю.
Отпусти ты меня, Шаганэ,
Отпусти на Российскую волю.

Здесь и воздух совсем не такой,
Не дыхнуть его полною грудью.
Аромата приторный застой
Навевает мне Родину с грустью.

Ты не знаешь, как наша заря
Освещает России просторы.
Ты не знаешь, как наша роса
Украшает травинок узоры.

Я скучаю по белым снегам,
Я скучаю по русскому полю.
Отпусти ты меня, Шаганэ,
Отпусти же меня ты на волю

Ты не знаешь, как пахнут хлеба,
Не знаком тебе воздух морозный.
Ты не знаешь, как пахнет сосна
И родной березняк придорожный.

Шаганэ, ты моя, Шаганэ,
Не хочу я иранскую долю.
Отпусти ты меня, Шаганэ,
Отпусти на Рязанскую волю.

Ты не знаешь рязанских просторов,
Ты не знаешь лугов и лесов.
У нас небо всегда голубое,
Не засорено пылью песков.