Футурийские хроники. Том I. Глава XI

        Сутки сменялись одни за другими, и вот, наконец, наступил тот день, в который император проводил праздничный бал. Специально для такого случая я приобрёл новый смокинг, а Аделаиза - вечернее платье. Ближе к вечеру, собравшись, я сел в автомобиль, и ракетные двигатели с удивительной скоростью понесли меня к Имперскому району.
        В Имперском районе тёмное футурийское небо освещали яркие фейерверки, разбавлявшие весельем и радостью мрачную атмосферу города; а над всеми серыми ремедиевыми небоскрёбами и стеклянными трубами аэртро возвышался величественный Императорский дворец (или Дворец Императора), стоявший на небольшом холме, что делало его ещё выше и внушительнее. Основание и нижние этажи дворца составлял Октагон - главный военный штаб Футурии, построенный в форме правильного восьмиугольника; над ним конусом вырастала дворцовая часть, в которой жил император с семьёй. Октагон имел очень строгую архитектуру с тёмными стенами и немногочисленными окнами; дворец же был богато украшен, и его белые ремедиевые стены плавно переходили в стекло, спиралью опоясывавшее всё здание. Прямо перед парадным входом в весь этот комплекс была площадь, на которой располагались два высоких коричневых обелиска, обильно украшенных барельефами, на которых были изображены важные события футурийской истории.
       Засмотревшись на пейзаж Имперского района, я не заметил, как приземлился прямо между обелисков. Выйдя из автомобиля, я направился к парадному входу, проходя по красным коврам, застилавшим всю площадь вблизи дворца. Там, около огромных округлых ворот, раскрашенных в цвета футурийского флага, уже собирались толпы нарядно одетых солдатов и офицеров. Мимо меня проходили мои сослуживцы в чёрных мундирах; киборги в белых фраках, слепившие светом, отражённым от их отполированных имплантов; одетые в костюмы роботы, которые на колёсах носились по кругу, предлагая каждому напитки и закуски, и многие другие. В небе всё так же торжественно гремел салют, но вокруг дворца тучами летали боевые дроны-разведчики, которые своей охраной напоминали о текущем опасном положении в стране.
        Я пришёл рано и ждал Аделаизу, которая вместе с отцом должна была подъехать немного позже по причине каких-то неотложных дел. Вдруг кто-то похлопал меня по плечу. Это был Димир, одетый в серый фрак с белыми перчатками. Мы с ним разговорились, но оба чувствовали, что между нами возникла какая-то холодность, появилась она уже давно, ещё в Йокотае. Мне казалось, что я совершенно не знаю его, не знаю, что это за человек, о чём он думает, чего он хочет, не понимал, чем обусловлены его поступки и поведение. Он оставался для меня загадкой, и мы оба осознавали, что "братьями", как он сказал во время нашей первой битвы, мы больше не являемся.
         Неожиданно к нам подошёл какой-то странный человек. Одет он был как джентельмен конца девятнадцатого века, спину его прикрывал изящный чёрный плащ, в руке его была трость с золотой резной ручкой, а на голове плотно сидел потрёпанный цилиндр, на котором был нарисован циферблат. Всё лицо его было закрыто чёрной тканью, оставлявшей заметными лишь очертания глаз, носа и губ. Загадочности этой зловещей фигуре придавали золотые часы на цепочке с фиолетовыми стрелками, торчащие из нагрудного кармана, и большой золотой браслет на руке, к которому были прикреплены песочные часы со странным голубоватым песком.
         - Добрый день, молодые люди, - сказал он ровным приятным голосом. - Вы когда-нибудь слышали об обществе "Unitatem tempus"?
         Мы с Димиром одновременно ответили, что нет.
         - Что ж, я так и знал, - продолжил он, - много веков деятельность и само существование нашего тайного общества оставалось в секрете, но сейчас мы находимся в упадке, и ордену нужны новые люди. Вам не положено знать, почему мы обращаемся именно к вам, но такие люди как вы нам бы очень пригодились...
         - Продолжайте, - прервал его Димир.
         - Замечательно... Итак, уже много веков мы стремимся построить новый мировой порядок. Мы хотим создать новый мир, в котором каждая эпоха, каждый исторический временной период будут существовать вместе и процветать. Каждое время имеет свои особые преимущества перед остальными, и мы полагаем, что состояние идеального общества будет достигнуто, когда все временные отрезки соединятся в один. Представьте, что древность, античность, средневековье, наше время и будущее гармонично сосуществуют; вообразите, что рядом с пирамидами древних цивилизаций находятся футуристичные небоскрёбы и средневековые замки. Сочетание различных эпох позволило бы людям лучше понять друг друга, осознать себя частью одного единого целого, называемого человечеством; повысило бы культурный уровень людей; научило бы уважительно и терпимо относиться друг к другу...
        - Необычная спорная теория, - вмешался я, - и неясно, как вы собираетесь этого добиться. Только если магией... Но тогда почему вы в Футурии?
        - Ненависть к магии - это лишь временно, - с раздражением ответил мне таинственный джентльмен, - к тому же, то, что мы используем, не совсем магия. Мы хрономанты - повелители времени. Наша сила - нечто большее, чем магия, это энергия времени. С её помощью мы можем менять или останавливать ход времени, перемещаться в прошлое, заглядывать в будущее. А тот, кто управляет временем, управляет миром; ведь только тот, кто осознал цену времени, может осознать цену жизни. - Затем он достал свои механические часы из кармана и начал вращать песочные часы на руке. Я видел, как при этом секундная стрелка медленно шла назад, перенося нас с Димиром в недалёкое прошлое, но какая-то неведомая сила держала меня на месте, не давая пошевелиться. Вдруг резким движением руки песочные часы повернулись в противоположную сторону, и всё стало как раньше, в мгновение ока мы вернулись в будущее. - Вот видите! - воскликнул он снова. - Но это ничтожно по сравнению с тем, что мы можем, когда используем свои возможности на максимум.
        - Так вы и будущее знаете? - спросил я.
        - С будущим всё несколько сложнее. Мы можем приоткрыть завесу грядущих событий, но энергии для этого нужно очень много. Ну так что вы решили? Наш орден вас заинтересовал? - добавил он неожиданно, оборвав предыдущую мысль.
        - И знаете, кому сколько отведено жить? - снова поинтересовался я.
        - Как много вопросов! Я же не могу всё рассказывать! Вам бы до конца этого вечера дожить! - ответил он мне.
        - А вас бы властям сдать за вашу магию! - разозлился я в ответ на его грубость.
         Тем временем Димир, неожиданно для меня, выказал заинтересованность словами странного человека, и хрономант, заметив это, с радостью передал ему карту, на которой была нарисована пирамида с циферблатом часов в центре, и отвёл в сторону, чтобы подробнее рассказать об ордене, оставив меня одного.
           Однако моё одиночество продлилось недолго, и уже через несколько минут, наконец, прилетела Аделаиза. Одета она была в шикарное белое платье, придававшее ей особой изящности и лёгкости, которое делало её ещё лучше и красивее. Августин, оставив дочь вместе со мной, улетел, и уже через мгновение главные ворота дворца открылись. Взяв за руку, я повёл её внутрь. Во всём потоке наша пара выделялась; даже не знаю почему, но мы притягивали внимание остальных. Скорее всего, из-за Аделаизы; в этот вечер она казалась мне чем-то особенным, воплощением неземной красоты и высоких чувств, и я думал, что всем кажется так же. Я невольно поймал себя на мысли о том, что именно я рядом с Аделаизой, потому что только я достоин вести её, но тут же стыдливо подавил в себе это тщеславное предположение.
          Внутри дворца всё было в привычной серой гамме, но сегодня, по случаю праздника, в интерьер внесли небольшие изменения. Добавились новые украшения, а полы застелили пурпурными ковровыми дорожками, вдоль которых стояли голограммы канделябров с многочисленными свечами, горящими голубым компьютерным искусственным огнём. Проходя по дорожке, среди различных украшений, развешанных по стенам, гости замечали также и панели безопасности, и камеры, следившие за происходящим.
       Безопасность была на высоте. За пришедшими на бал следили спектрумы со своими детекторами магии, киборги и роботы последнего поколения с новой взломоустойчивой прошивкой, плазменным оружием и обновлённым футуристичным дизайном. Охраны было так много, что казалось, будто император готовится к нападению Фарагосы, ФРА, анархистов и Котайконга вместе взятых.
        В скором времени мы дошли до самого главного помещения - тронного зала, из которого император недавно вёл трансляцию. Вживую он выглядел ещё просторнее и внушительнее. По бокам простирались два ряда белых колонн, между которыми стояли столы с едой, большой трон серебряного и пурпурного цветов, обширная танцевальная зона с оркестром и две, находившиеся за троном, огромные статуи рыцарей в тяжёлых доспехах и прямоугольных закрытых шлемах.
        Всех гостей встретил сам император с добрым гостеприимным выражением лица и сияющей улыбкой. Некоторые в ответ тоже улыбнулись и посмотрели на императора с нескрываемым восхищением и обожанием, в то время как другие едва сдержали своё раздражение и личную неприязнь к правителю. Тем не менее все прибывшие стали понемногу заходить в зал и постепенно устраиваться за столом.
          В тронный зал стали входить как знакомые мне лица, так и новые. Проходя мимо императора, многие делали ему комплименты и хвалили недавнюю речь, даже если не были согласны с её содержанием, при этом лицемерно улыбаясь, но я старался не обращать на это внимания. Что касается моих знакомых, помимо Димира на праздник пришли и Манн Бенинг, и Кондур, и Эдуин Хаззок. Из незнакомых мне героев войны особенно выделился Ван Делунг - знаменитейший охотник на вампиров и оборотней; одет он был в блестящие серебряные доспехи и шляпу с красным пером, а в руках его мерцала винтовка с серебряными пулями. Видимо, только что с охоты.
          Во главе всего торжества стоял император, а рядом с ним над остальным залом возвышались его дети - брат и сестра, оба ненамного старше меня; сына звали Оттон, а дочь - Дездемона. Наследник трона предпочитал красную одежду и потому был одет в красную рубашку и белый костюм, украшенный алой розой; лицо же его выражало скуку, отрешённость и незаинтересованность во всём, происходящим вокруг. Взгляд наследницы, наоборот, показался мне властным, высокомерным и надменным. К её чёрным волосам очень подходил стиль одежды, в которую она одевалась: она предпочитала сочетание жёлтого и фиолетового цветов, что также подтверждалось цветовой гаммой широкого веера в её руке. Неизвестно почему, но нижняя половина её лица всегда была закрыта шарфом, поэтому то, что было ниже глаз принцессы, никто из простых футурийцев не видел.
          Охранял всю королевскую семью новейший трёхметровый робот ПАЛАЧ, внутри которого был встроен целый арсенал холодного, огнестрельно и лазерного оружия, - мощнейший боевой механизм, готовый обрушить всю мощь науки и военной техники на любого, кто угрожает императорскому роду.
          Однако пока все были в безопасности. Когда все гости собрались за торжественным ужином, на площадке, предназначенной для танцев, началось представление. Всё это действо представляло собой собрание номеров художественной самодеятельности, где солдаты пели, танцевали, показывали какие-то сценки - в общем каждый, кто хотел, хвастался своими умениями. - Зачем это всё? Для чего это? - думал я. - Они стараются, переживают, волнуются, но ради чего? Никому ведь это неинтересно, на следущей же день подавляющее большинство ни одного выступления не вспомнит. Но зачем тогда выступать? Что это? Тщеславие? Гордыня? - Я решил перестать быть равнодушным, как наставлял в том числе и император, и сделал очень живое и заинтересованное лицо и стал громче и чаще всех хлопать после каждого выступления. Вскоре многие слушатели с заскучавшими равнодушными лицами своими вялыми глазами стали на меня странно смотреть с нотой некоторого удивления, непонимания и непринятия. Так и остановились на мне эти взгляды вплоть до конца представления.
          Когда всё это закончилось, началась официальная торжественная часть мероприятия. Взяв в руки какой-то планшет, один из советников императора начал читать список имён, в числе которых было и моё, и все, кого назвали, подошли к королевскому трону и сели на одно колено. В том числе и Димир, и я. Император прошёл мимо нас, оглядев каждого, и взял в руки массивный длинный меч с золотой рукояткой, на которой сверкал пурпурный крест - символ императорского дома. После этого к каждому из сидевших подъехал робот с ремедиевым орденом "За выдающиеся боевые заслуги", лежащим на красной подушке. Под гром аплодисментов все ордена мгновенно оказались на одежде своих владельцев. Затем император коснулся мечом каждого солдата по три раза, посвящая в офицеры так же, как в Средние века посвящали в рыцари. Вся церемония сопровождалась гимном Футурии, громко играющим по всему залу, но, когда монарх сделал последнее движение рукой, музыка прекратилась. Процедура закончена. Теперь мы все офицеры, и я офицер - младший лейтенант Никеос Логар.
           Офицерское звание не радовало меня. Мне казалось, что носить погоны футурийского офицера, не будучи во всём преданным Империи или даже предав её однажды, как сделал это я в Йокотае, бесчестно. Мне стало очень неудобно и тяжело на душе, ведь, кажется, я опять забываю об одном из слов на пистолете, на этот раз о слове "честь". Но был ли у меня выбор? Я же не мог просто взять и уйти, это было бы странно и вызвало бы много вопросов. К тому же, смотря на лица других новоиспечённых офицеров, я также не видел самоотверженной преданности Футурии, а в некоторых глазах вообще не заметил ни капли чести. Однако меня это не оправдывает. Как всё-таки всё сложно, зато как всё просто у Димира - по его сияющим глазам сразу было видно, как он искренне рад получить офицерский чин.
           Видя, как я погрустнел, Аделаиза всего за пару слов смогла развеселить меня и поднять настроение. Общаясь с ней, я замечал, как все остальные люди и весь остальной мир уходят для меня на задний план, не оставляя ничего кроме нас двоих. Все мои проблемы и переживания растворялись в ней. Пока мы сидели, оркестр, наконец, начал играть проникновенную мелодию, и я, в этот раз ни секунды не думая, пригласил Аделаизу на танец. Мы танцевали долго, и этот танец казался нам вечностью. Мне хотелось, чтобы он не прекращался ни на секунду. Весь оркестр был представлен роботами, которые технически играли идеально, но, как говорится, без души, неэмоционально; однако мы с Аделаизой своим танцем и своими чувствами оживили эту искусственную музыку. Я снова почувствовал притяжение между нами, снова ощутил себя в вихре чувств, и этот вихрь, в центре которого стояли мы вдвоём, к которому так не привыкли футурийцы и который порывистым ветром неожиданно настиг их, притягивал все взгляды к нашей паре. Однако нам было них всё равно, для нас в тот момент ничего не было и ничего не существовало кроме нас двоих. Незаметно песня, под которую мы танцевали, приблизилась к своему финалу, и, когда наши глаза приблизились, отразившись друг в друге безмерным счастьем, мы страстно, но нежно и нерешительно поцеловались. В голове моей представлялась картина эпрогасского вокзала, прощание с семьёй, но в этот раз я поцеловал Аделаизу, и жизнь моя изменилась в лучшую сторону, всё наладилось. В эти секунды я чувствовал себя абсолютно счастливым, человеком, жизнь которого уже удалась, которому больше нечего желать, ведь всё самое ценное и самое дорогое у него уже есть...
             Музыка кончилась, и с теми же чувствами мы вернулись за стол. Нашему внезапно возникшему счастью не суждено было долго просуществовать, вдруг в зал вбежал Августин Морен. - Аделаиза, - сказал он, - срочно пойдём со мной, я не могу найти Аррена, а его телефон не отвечает. Ни вляпался бы он снова в какую-нибудь историю со своими произведениями!
            - Я пойду с вами! - сказал я, вскочив со стула. Мы уже собрались уходить, как вдруг меня кто-то окликнул. - Стой! - хриплым командным голосом сказал пьяный Эдуин Хаззок. - Именем ФРУ приказываю тебе остаться!  Я хотел поговорить кое-о чём. Прошу за наш стол...- Я хотел объяснить ему ситуацию, рассказать, почему не могу подойти, но Августин, видимо, не желая навлечь на свою семью новые проблемы с законом после книг своего сына, попросил меня остаться, раз уж просит такой важный человек.
          Мы с Аделаизой обещались встретиться завтра, и она с отцом отправилась на поиски брата, а я пошёл к столу, где меня ожидали Хаззок, Бенинг и Кондур.
          - Вот же он, простой футурийский герой, убийца Сакумы Токугава, волшебника, доставившего нам столько проблем в Йокотае. И посмотрите, как он скромен! Если бы я убил такого сильного мага, тем более в одиночку, я бы никому не дал об этом забыть. А он молчит! Потрясающе! Так он ещё и в Кирибийском море был. Слышал, там было месиво, как бы я хотел видеть это своими глазами! - воскликнул Эдуин.
         - А я, наоборот, хотел бы этого не видеть, - ответил я, присев.
         - Что ж, в таком случае мне даже обидно. Почему всё в жизни достаётся тем, кому это не нужно; а те, кому нужно, так долго идут к этому и порой безуспешно? Наверное, чтобы у них оставалась цель в жизни... Ну да ладно, расскажите лучше, что там было. Уверен, что ваша версия интересней, чем у господ Бенинга и Кондура.
         - Вынужден вас разочаровать, рассказать мне нечего. В воду выпустили сильнейший яд, новейшее химическое оружие. Никто из атлантов и других морских обитателей не выжил.
         - Но мне же интересны подробности. Опишите, как они умирали.
         - Мучительно. Господин Хаззок, можно личный вопрос?
         - Да! Я похоже слегка перебрал сегодня, потому что поговорить так и тянет. Спрашивайте - всё расскажу!
         - Вы так люто ненавидите магов, что у меня сложилось впечатление, будто здесь замешено что-то личное, какая-то личная трагедия, связанная с ними. Что конкретно вам сделали волшебники? Почему вы их так не любите?
         - Нет, ничего личного тут нет, - засмеявшись, ответил Хаззок, - конкретно я не имею ничего против магов. Я ненавижу их, просто потому что так нужно.
         - Нужно? - удивлённо спросил я.
         - Да, конечно! Так нужно для страны. Ведь для чего на самом деле начиналась эта война? Во-первых, природные ресурсы; свои мы исчерпали, поэтому нам нужны новые. Вторая причина не так очевидна, но важна ничуть не менее. Ни для кого не секрет, что общество расколото и всё дальше отдаляется от государства. Это мы видим по растущему числу сторонников республиканцев и анархистов да и вообще по последним настроениям и тенденциям. Патриотов осталось мало, и эта война должна была исправить ситуацию, ведь это особенная война. Сколько войн прошло на почве национальной или религиозной принадлежности, но это всё в прошлом, началась межвидовая война, борьба разумных биологических видов. И в этой войне должно быть достигнуто единство, все футурийцы должны объединиться как существа одного вида против других - эльфов, гномов, фей, орков, атлантов и прочих. По достижении единства общества появятся так сейчас нужные патриоты, а патриотом, просто чтобы называться человеком, быть необходимо, даже если люди этого не понимают.
            - Знаете почему? - продолжал Хаззок восторженным голосом с влажными сияющими от эйфории глазами. - Потому что быть патриотом значит любить свою страну. А что такое страна? Страна, Родина - это совокупность всего человеческого! Как же гордо звучит это слово! Оно сочетает в себе историю, культуру, традиции, память о предках и о прошлом - всё то, что отличает человека от животного. Поэтому без любви к стране человек не имеет права именоваться человеком! И ради благополучия своей страны человек должен быть готов на всё! Вообще, как ни парадоксально, я считаю, что истинный патриот должен относиться к Родине так же, как родитель относится к ребёнку: понимать все его недостатки, указывать на них и стараться исправить, но при этом горячо любить и делать всё ради него! А плохой гражданин, наоборот, относится к стране как трудный подросток к родителям: не хочет им подчиняться, пытаясь показать свою взрослость и самостоятельность, намеренно делает всё наперекор родительским словам. Но ведь финал подобных историй никогда не бывает хорошим. То ли дело такиеграждане, как, например, Ваш друг Димир или как я в какой-то степени. Родина подарила Димиру смысл жизни, помогла почувствовать себя частью чего-то большого, колоссального, исторически важного, тем самым осчастливив его. Это ведь так прекрасно!
           - Патриот должен быть готов абсолютно на всё? - вмешался я. - У фарагоссцев ведь тоже есть своя история и своя многогранная культура, на которую повлияли все многочисленные расы. А как же люди-маги? Они тоже относятся к другому виду? И они не люди? Когда я убивал Сакуму (в этом месте я, разумеется, соврал), я смотрел в его глаза. Они точно такие же, как наши, как и у атлантов, и у эльфов, и у всех остальных. Они такие же, как мы, но мы убиваем их. Где ваше милосердие?
          - Почему мы должны быть милосердны по отношению к ним? - вдруг заговорил Бенинг. - Милосердия достойны только люди, но это ведь... нечто другое. Ты и сам знаешь, что я гуманист, я всегда забочусь о людях и стараюсь не подвергать их опасности напрасно, но это-то не люди. Это те же животные, ничуть не лучше.
          Я был в ужасе и в смятении. И этого человека я уважал как идеал человечности! Позор! Разум говорил мне, что формально полковник прав, ведь магические существа - не люди, а нечто другое, но чувства говорили, что подобное отношение мерзко, отвратительно и недопустимо. Чувства опять взяли верх, и всё, что я с этой минуты стал чувствовать к Бенингу, - отвращение и презрение.
          Затем я посмотрел на Кондура, вспоминая его рассуждения о пользе войны, ища спасение в его глазах. И нашёл. Он молчал с каменным, суровым лицом, но глаза говорили за него. Он не считал фарагоссцев животными, и ему было тяжело их убивать, хоть это и было сложно понять за его грубым мужественным лицом. Однако я не видел, чтобы он хоть раз кого-нибудь пощадил. Может он смирился или заглушил свою человечность ради, по его мнению, блага Футурии, как должен был бы сделать патриот в понимании Хаззока?
          - Хорошо, - сказал я с нарастающим гневом, - тогда объясните мне, почему император, призывающий возрождать гуманность, отправляет народ на самое негуманное, что есть в мире, - на войну. Я бы как истинный патриот, наоборот, наладил отношения Футурии и Фарагосы, начал бы торговлю, установил бы культурный обмен. Мы дали бы им науку и технологии, а они нам - магию и природу. Вместе мы бы добились куда большего, чем порознь. Зачем воевать?
           - Вы, господин Логар, убиваете как мужчина, но мыслите и говорите как наивный мальчик, - ответил мне Эдуин Хаззок. - Два разумных вида вместе ужиться не могут. Мир жесток. Такова природа. Мы ничего не можем поделать с тем фактом, что природа всего живого деструктивна, ведь, если взять пример, допустим, животных, о которых мы сегодня так много говорим, мы видим, что поведение некоторых из них во многом отвратительно с точки зрения человеческой морали. Вот я наблюдал за медведями в Фарагосе. Самец в брачный период, если видит самку, с которой он точно не спаривался, да ещё и с детёнышами, безжалостно убивает медвежат и сам спаривается с самкой. Поэтому самка перед тем, как обзавестись детьми, предлагает себя как можно большему количеству самцов, потому что если самец спаривался с самкой, то он будет считать медвежат своими и не будет убивать. Проституция и убийство беззащитных детей! Замечательно! Наблюдал я и за детёнышами орлов, за тем как старший птенец убивает своего брата, чтобы ему досталось больше еды. Если такое творится в рамках одного вида, то что уж говорить о межвидовых отношениях. Я уверен, что если бы у животных был разум, то это обернулось бы бесконечной кровопролитной межвидовой войной за доминирование в мире. Точно так же, как в случае Футурии и Фарагосы. Война - такова природа всех разумных существ, и поделать с этим мы ничего не можем.
            - Так вот значит как! - сказал я в гневе, встав со стула. - Такова природа? То есть, как вы говорили в своей речи в Йокато, изменять и подстраивать под себя природу как окружающий нас мир мы можем и даже должны по причине наличия разума; а менять "деструктивную" природу как сущность всех разумных существ мы не можем! Всё ложь и лицемерие! Вы живёте одним лишь разумом, поэтому вам ничего не дорого и не свято! А я только тогда буду горд называться футурийцем, когда разум, наоборот, установит новые нормы жизни, основанные на нравственных идеалах, которые куда гуманнее и добрее тех законов, по которым живут животные, как те медведи или орлы, о которых вы говорили! Только тогда мы достигнем состояния человечного общества, где люди не будут безразличны друг другу, не будут равнодушны друг к другу! Именно человечного - общества людей, где человек покажет всю силу своего разума не уничтожением окружающей флоры и фауны, а новыми законами, придуманными людьми, а не природой. И этот человечный человеческий закон - мораль. Она покажет наше превосходство над природой! На ней должен основываться разум! Ведь все мы люди, так будем же людьми!
             С каждым словом я говорил всё эмоциональнее, как вдруг в самом конце моего монолога моя рука вспыхнула ярким красным огнём, и из неё вылетел огненный шар, подобный тому, что пускали в нас волшебники, который, к счастью, ни в кого не попал и не вызвал пожара. Весь зал и я заворожённо смотрели на кисть моей руки, которая горела огнём, но не сгорала, и боли я не чувствовал. Объяснение могло быть только одно, и я думаю, все всё поняли. Пока все были в шоковом состоянии, я воспользовался моментом и выбежал из зала, а затем и из дворца. На протяжении всего своего пути я слышал слабое пиканье приборов спектрумов...