Огонек жизни

– Тебе бы обратиться к врачу Делиса, жаль только, что никто тебе не поможет. Голову вылечить можно, но то, что творится в ней…это уже навсегда. Притуплять сумасшествие глупо, оно может вырваться и превратиться в хаос, уничтожающий все на своем пути.
Делиса стояла перед зеркалом в своей комнате, расчесывая влажные пепельные волосы. На ней была ночная рубашка, на несколько размеров большее ее самой. Уже не первый год женщина страдала хронической депрессией, которая лишь иногда уступала место апатии и дарила блаженное безразличие. Делиса никогда не пыталась покончить с собой, никогда не думала о том, что сведет счеты с жизнью. Проблема всех самоубийц не в их желании умереть, а в их глупости, ведь в живых остаются их друзья и родные, которые страдают, пытаясь пережить смерть родного человека. Делиса никогда бы не поступила так со своими близкими, поэтому год за годом она не привязывалась к людям и запрещала им делать то же самое по отношению к ней. К сорока годам у нее не было друзей, не было любимого человека и соответственно не было детей. Она ничего не планировала, просто проживала день за днем, приближаясь к тому самому моменту, когда все закончится.

  Психолог бы определенно посоветовал прийти в себя, найти в жизни что-то увлекательное и интересное, чтобы скрасить серые будни. Но Делиса слишком привыкла к мрачному настроению, серой жизни, она больше не хотела ее изменить, не думала о том, что нужно попытаться стать другой, найти друзей и любимого человека, обзавестись семьей и жить счастливо. Значение «счастье» потеряло для нее всякий смысл. Вечерами она прогуливалась по темным улицам в гордом одиночестве, надеясь, что дорога будет бесконечной и следующий день не наступит, а потому, ей не придется идти на ненавистную работу. Она надеялась, что скоро сможет отдохнуть, если не телом, то хотя бы душой. Она верила в переселение душ, верила, что когда одна оболочка умирает, душа воспаряет и не смотря на аспект смерти, она не попадает ни в рай, ни в ад, она просто очищается, отдыхает, а потом выбирает новое тело и снова волочит свое существование.
– Думаешь, его поймают? Убийцу? – спросил Чарльз, закидывая руку на спинку стула, чтобы удобнее сесть перед телевизором.
Делиса возила вилкой по тарелке, лишь изредка бросая взгляд на маленький экран на кухне офиса.
– Мне все равно, эти придурки заслужили, – пробормотала женщина, отправляя в рот кусочек курицы. – Эти недоноски распространяют наркотики среди детей, а кто-то их ловит, как я могу желать ему плохого?
– Но он возможно убивает их, – оправдался Чарльз, пережевывая свой обед из полуфабрикатов.
– Убийца убийц, – тихо сказала Сони, слушая новости. – Его так называют в городе. Мне кажется, его нельзя ловить, он ведь нападает только на плохих людей.
Чарльз с досады стукнул по столу и несколько человек за соседними столиками вздрогнули.
– Да что с вами, дамы? Декстера пересмотрели? Убийство есть убийство, неважно кто кого и за что, это все равно грех и преступление закона.
Делиса передернула плечами, взяла свою тарелку и отправилась к раковине. Пока женщина мыла посуду, то слышала отголоски разговора, в котором Чарльз пытался отстоять свою точку зрения. Увы, но обедающим коллегам было либо все равно на его разглагольствования, либо они придерживались точки зрения Сони.
Что касается Делисы, то она не выступала каким-то ярым фанатиком убийцы, но так же и не защищала полицию. Ей было все равно, пока это не касается ее семьи.

  Каждый день женщины ничем не отличался от предыдущего. Работа, прогулка, дом, лишь изредка она позволяла себе сесть поздно ночью на крыльцо и смотреть в небо до самого раннего утра, когда небо уже начинало светать. Только тогда женщина тяжело вздыхала и отправлялась спать.
– Это никогда не закончится, – повторяла она раз за разом.
Большинство людей, желающих умереть, думают о смерти чуть ли не каждую минуту. Делиса же проводила все свое время отстраненно. Она не боялась умереть, не собиралась бороться за жизнь, но и не подталкивала себя в объятья жнеца. Как говорится: «Жизнь – это дорога к смерти», поэтому женщина терпеливо следовала этой дороги. Бывали дни, когда апатия одолевала женщину так сильно, что она брала в руки новую книгу и на два дня выпадала из реальности, уходя в книжный мир. Она представляла себя героиней книги, у которой есть какое-то предназначение, у которой друзья, любовь и каждый день это  приключение. Она воображала себя освободительницей, спасительницей, кем угодно, но только не ведущим программистом в компании новых технологий. Она ненавидела свою работу, ненавидела себя за то, что выучилась на программиста, ненавидела за то, что не попробовала свои силы в чем-то еще. Ей всегда хотелось свободы, быть значимой и приносить пользу, но в итоге ее польза заключалась тем, чтобы спасти какой-нибудь отдел от нервного срыва, когда компьютерная база вдруг переставала работать. Это вовсе не то, чем хочется гордиться.
– По словам очевидцев, вчера с улиц города исчезла еще одна группа наркоторговцев. Проверенные источники уверяют, что видели, как неизвестный схватил торговца и скрылся с ним с места преступления. Полиция отказывается комментировать случившееся, им так и не удается напасть на след похитителя, но они уверены, что все жертвы в конечном счете будут убиты. Оставайтесь с нами.
Делиса закатила глаза и выключила радио.
– Зато он делает то, что должны делать копы, а не сидеть на заднице целыми днями.
Снаружи раздалось тихое поскрипывание, после чего что-то заскребло по входной двери. Делиса открыла кухонную тумбочку, достала из нее маленькую миску, наложила туда костей, оставленных со вчерашнего дня после ужина, и вышла на крыльцо. Снаружи ее ждала грязная дворняжка, которая терпеливо сидела на месте, виляя хвостом.
– Привет дружок, ты как по расписанию.
Женщина поставила кормушку на ступеньку, потрепала собаку за ухо и удалилась в дом. Каждый вечер бездомный пес приходил к ее двери, чтобы получить свою порцию домашней еды. Делиса не была против, чтобы подкармливать бездомных животных, она часто помогала котам и собакам, может это и было ее призвание: открыть приют и заботиться о тех, кто не может сделать этого сам.
Закончив с уборкой на кухне, женщина подошла к маленькой двери в стене, которая вела в подвал. Делиса ненавидела подвал, поэтому никогда не спускалась туда без особой на то причины. Приоткрыв дверь, женщина бросила в темноту связку старых журналов, которые собирала каждый день и закрыла за собой дверь. В доме было тихо.

  Прошло не так много времени, чтобы благодарить за это Судьбу, но случилось то, что случилось. Делиса поняла, что это стало отправной точкой и она больше не сможет терпеть каждый свой прожитый день. После похорон ее родных, женщина переговорила с братом по телефону. Они виделись всегда день назад, но женщина уже скучала по нему, он был единственным, кто понимал ее с полуслова, хоть мужчина и был младше ее на пару лет, но Делиса всегда была уверена, что брат намного умнее даже ее сверстников.
Поздно вечером, вернувшись домой, Делиса не стала переодеваться в домашнее, вместо этого она набрала номер своего брата и оставила ему короткое сообщение, после чего вырубила телефон. На кухне ее уже ждала канистра с бензином, а в тумбочке лежали две заготовленные зажигалки. Почему две? При всем невезении женщины, одна могла сломаться или просто исчезнуть бесследно. После того, как Делиса покормила бездомного пса, она выключила везде свет, отворила дверь в подвал и спустилась вниз. Повсюду валялись стопки старых журналов, книги, тетрадки и просто клочки бумаги, которые она сбрасывала сюда годами. Подвал накопил столько макулатуры, что сдай ее в переработку и можно было бы построить дом из пачек переработанной бумаги. Делиса не боялась, ее руки не тряслись, а напротив были тверды, а ум сконцентрирован. Быстрыми движениями, женщина разлила повсюду бензин, облила себя и пропитала жидкостью всю свою одежду и волосы. Попадая в глаза, бензин начинал ужасно щипать, но эта боль была такой ничтожной, что женщина не обращала на нее никакого внимания. Закрыв глаза, Делиса открыла зажигалку, щелкнула ею и почувствовала жар, исходящий от нее.
– А мечты и правда сбываются, – тихо проговорила женщина, отпуская зажигалку.
Раздалось тихое звяканье, приглушенный хлопок и комната тут же вспыхнула как рождественская свеча. Жар обжигал кожу, подбирался все ближе к лицу, Делиса должна была кричать, должна была хоть что-то произнести, но она чувствовала лишь спокойствие, она испытала такую легкость, которую не испытывала никогда в жизни. В ее сердце горел пожар и намного ярче и больше, чем тот, что разгорался в ее маленьком подвале. Еще немного и огонь вырвется на свободу, еще совсем чуть-чуть и дом озарит весь квартал своим теплым светом, а она наконец-то освободится.

  Потушить пожар удалось лишь спустя час, пламя разгорелось так сильно, что вскоре захватило близрастущие деревья, и полыхала уже большая часть вокруг дома. Испуганные соседи столпились за полицейской лентой, перешептываясь и пытаясь понять, что происходит. Кто-то был уверен, что это все утечка газа, кто-то решил, что в квартале появилась шайка преступников, которые поджигают дома. Правду знал лишь Брэн – брат погибшей. Он приехал за двадцать минут до пожарной машины и полиции, позже подоспела скорая, но спасать уже было некого. Мужчина кричал, его лицо обжигали щеки, а силы вдруг оставили его и он рухнул на колени, продолжая смотреть на бушующее пламя огня и столбы черного дыма, поднимающегося в синее небо. Все его тело сотрясалось от рыданий, голос срывался и он не мог вымолвить ни слова. Снова и снова он нажимал на кнопку повтора на своем телефоне, чтобы услышать последние слова его сестры, чтобы услышать ту радость и сожаление в его голосе.
Она обещала, обещала, что не умрет раньше него, но не смогла сдержать обещания.
– Брэн, я знаю, что обещала тебе держаться, но ты должен простить меня…я больше не могу, мой дорогой. Прости, но вчера…черт, это было последней каплей. Это не моя жизнь, все это не для меня и не мое, я больше не хочу терпеть и не могу. Прости и…
В телефоне повисла долгая пауза.
– Для твоего же блага, не приезжай сейчас ко мне. Я знаю, что у тебя нет денег, чтобы заниматься еще и моими похоронами. Милый Брэн, я знаю, что моя смерть тебе не по карману, поэтому избавлюсь от тела сама. Будь счастлив, брат!
Мужчина, потеряв самообладание, упал на асфальт, прикрывая голову руками, словно от ударов. Его голова разрывалось, а сердце было разбито на сотни кусков, которые не склеить уже никогда. Его сестра убила себя, кремировала заживо, чтобы не доставлять ему проблем. Но все это было одной большой проблемой, убийственной проблемой. Он любил сестру так сильно, так искренне, что готов был умереть ради нее, оставив даже свою семью, но она ушла первая.
Сквозь толпу продирались полицейские, увидев Брэна, один из них снял фуражку.
– Мне очень жаль, мистер Гист, мы нашли тело вашей сестры, боюсь, от него мало что осталось. Если вы не возражаете, то мы увезем его в морг прямо сейчас.
Брэн поднял голову и столкнулся взглядом с полицейским, он не мог говорить, не мог что-то сделать, сил хватило лишь на краткий кивок. Один полицейский, что не проронил ни слова, кивнул и удалился, второй продолжал стоять, выжидая пару секунд.
– Мы пока не знаем, что делать с остальными телами, но…
– Что?
Услышанное настолько ошарашило Брэна, что он вскочил на ночи за считанные секунды. В его глазах читались непонимание и страх.
– Какие остальные?
Полицейский внимательно поглядел на Брэна, после чего выдохнул и без промедления, ответил.
– Это были похищенные наркоторговцы, судя по остаткам, некоторые были мертвы уже довольно долгое время, остальные сгорели заживо. Ваша сестра похищала их, а затем держала в подвале.
– Нет. Нет. Нет! – Брэн снова и снова повторял одно слово, мотая головой из стороны в сторону. Горячие слезы вновь хлынули из его глаз, он сделал шаг назад, после чего отвернулся от полицейского. Мужчина в форме продолжал что-то говорить, но Брэн не слышал, сердце слишком сильно билось, отдаваясь барабанной дробью в ушах. Мужчина бросился прочь, он бежал так долго, сколько смог, после чего остановился посреди дороги, опираясь на хилый забор у парка. Мужчина поднял голову вверх и уставился в ночное небо.
–  Зачем Делиса, зачем ты взяла мою вину на себя? Они решат, что это конец, тебя не будут искать…, но я ведь не смогу уже остановиться.