Лучшее время года для моего отца

Зима была самым лучшим временем года для моего отца. Он обожал охоту, и все лето к ней готовился, покупал патроны, дробь, порох. Его двуствольное ружье было всегда начищеным до блеска. Помню чистил его, да поглаживал, но так и не спросила почему, о чем очень сожалею. В доме пахло керосином, кожей, то сбрую подтянет, либо уздечку починит. Сейчас все перед глазами, словно фильм немой смотрю. И проделывал это мой отец с таким изяществом, будто играл на музыкальных инструментах. Не от того ли, что его руки были на редкость красивыми? Длинная кисть и тонкие пальцы делали их аристократичными. Незабываемо.
А зима, скажу вам, в наших краях, бывала и очень суровой. Снега много, порой по колено и выше, иногда снег дома засыпал. Помню, как шли мы в школу через снеговые тоннели за восемь километров от дома. Иногда с отцом добирались, а за санями, запряженной лошадьми, шествовали борзые его собаки. Не Троекуровские, а самые что ни на есть Поландовские.
Так и вижу отца, который погоняет лошадей и ласково с ними разговаривает, посвистывая еще собакам, если они отставали. В нем столько было любви и нежности к животным и зверям!
А приезжал с работы отец поздно, ужинал и начинал готовиться на охоту в ночь. Мама из комода старинного резного доставала ватные штаны, тулуп, шапку ушанку, валенки, варежки вязанные, вязала их мама, чтобы не мерзли пальцы, когда курок долго держал на прицеле, а поверх еще кожаные с мехом. Садился на лошадь и был таков, за ним как всегда шестерка борзых собак. Под утро возвращался с трофеем, через плечо были перекинуты небрежно несколько зайцев, лису за лапки придерживал. Мог и волка приволочь, потом сидел в клетке волчара.
Каких только зверей и птиц не было в нашем большом дворе, кроме кур, гусей и уток. В клетках сидели и ястребы, и орлы, лебедь по двору ходила, прихрамывая. Павлин шествовал за лошаком небольшого роста. Всех лечил отец, а потом выпускал на волю. Собак дарил своим друзьям.
Даже не скажу, кого он любил больше, животных или своих голубей, которые потом прилетали из Москвы, Новороссийска, Греции. Маме, однажды провожая её на автобус, в коробку посадил голубя и велел отпустить на границе в Салониках. Прилетел голубок, а отец потом всем рассказывал, да еще в таких красках!