Продолжение Взросление главы 26-30

 Глава 26. Снова неожиданные перемены.

Помнится, какая-то провинциальная мечтательница собираясь когда-то жить в Москве, вернее представляя себе это, думала, что уж и по музеям и по театрам набегается, впечатлений нахватается. Угу, размечталась. Тут ведь так, либо шашечки, либо ехать. Хочешь наслаждаться, не заводи детей, хочешь семью не мечтай о впечатлениях. По другому никак.

 Поначалу -то оно вышло немного и на концертах и в театрах побывала и в музеи пару раз слазила, а потом дом-работа, работа-дом и изредка вылазки на природу, да прогулки по Москве. Парки, ВДНХ, Коломенское это пожалуйста, там с детьми погуляешь, а остальное .... Мечты....

 Да и муж в театрах ещё куда ни шло, а в музеях откровенно скучает и устаёт. Так что все впечатления о новинках культуры и прочего в телевизоре оставались и доставались. Благо тогда он ещё другим был познавательно-развлекательным, а не цинично-развращательным и дурящим людей среди бела дня.
Но это так, лирика, отступление, а жизнь-то дальше бежит. Вот и я опять в конец марта заверну.


За время работы в институте у меня и друзей много завелось,с некоторыми ещё долго отношения поддерживала, и событий много произошло. Дама -то я активная, общительная, спокойно на месте не сидящая. Вот и успела и там след по себе оставить немалый. Но близился конец моего пребывания в институте. Нет, не то, чтобы я бегунком стала,просто судьба задачки подбрасывала и резко разворачивала.


В конце марта, в последних числах, после окончания очередного "трудового" дня, я вышла из института и направилась к переходу через улицу. По Варшавскому шоссе поток машин большой, а мне на трамвай на ту сторону нужно.
Только к переходу подошла, жду сигнала нужного, машина какая-то резко передо мной тормозит. Я ещё про себя подумала, вот приспичило водителю прямо на переходе тормознуть, обходи его теперь и направилась ,не глядя обходить, как вдруг услышала резкое и громкое "Гончарук !".


Я так и подпрыгнула и на машину уставилась, голос явно оттуда. Дверца открылась из неё высунулась никто иная, как начальник по телеграфу нашего узла связи, Бондарева Нина Константиновна:
-Давай, давай, Гончарук, не задерживай машину , садись, у меня дел полно.


Ничего себе, заявочки, меня подвозить что ли будут? Но с начальством, хоть и с бывшим, а тем более таким властным особо не поспоришь. Села и машина сразу с места в карьер, а Нина Константиновна командует- по Варшавке прямо, на Криворожскую не сворачиваем, едем в Чертаново.


Водителю что, дан приказ, вези. А она ко мне повернулась и говорит:- Ну что, не надоело дурака валять, на никчемушной работе прозябать, ежедневно в переполненном транспорте ездить? Не хочется снова к живой работе вернуться?
-Нет-говорю, я на старое место не пойду, хватит.
-А кто тебе старое предлагает? Думаешь не знаю, что Сашка на тебе ездила, да и до сих пор тебя пользует? Знаю, поверь и предлагаю тебе другое. То что давно тебе положено, идти начальником в пятьсот семидесятое, на телеграф.

Работу ты знаешь, коллектив там небольшой, объём пока тоже небольшой, так что времени набраться опыта и уверенности в себе, до открытия нового помещения тебе хватит, а там переедете.
 Пока-то они в квартире,а там и у тебя хозяйство своё не меньше Сашкиного будет.

 Мы сейчас вот прямо туда и съездим. Оглядишься, а потом уволишься у себя и выйдешь туда. После я тебя домой подброшу, сильно не задержу.


И так она это всё уверенно и твёрдо заявляет, будто согласие моё у неё уже в кармане лежит.
-Тут ведь-говорит-и думать нечего. На работу не в потоке , а против потока ехать, не 40 минут, а две остановки. А в хорошую погодку и пешком прогуляться не грех. Вот тебе одна выгода, на дорогу много не тратить ни времени, ни денег.

Второе работа в одну смену, ну если когда подменить кого захочешь, так это твоё дело. Времени на семью больше, это третье. Ну и работа интересная, самая твоя, а ведь это самое основное, у нас же жизнь в большинстве на работе проходит.  А ещё и зарплата 160 плюс квартальная, поди для семьи плохо? Ну, убедила я тебя?


-Оно конечно, вроде бы всё верно, но как я здесь-то объясню? Не успела прийти уже лыжи вострю, не по человечески это.
-Э нет, всё по человечески, рыба ищет где глубже, а человек-где лучше. А я тебя знаю, тут тебе лучше будет. И начальник, если он нормальный человек, тебя поймёт.


В общем доехали до отделения связи, с начальником почты познакомились, немного пообщались, она сразу сказала, что за мою кандидатуру.
 Вроде бы ни о чём особенном не говорили, а она согласна. Чудеса. Зашли и на телеграф, Нина Константиновна девочкам, что там были, сказала: Вот знакомьтесь, это ваш новый начальник будет, смотрите работник опытный, не то что Ларка, у неё не разбалуетесь.


Я улыбнулась девочкам, надеюсь сработаемся, говорю. Дома Саше вечером сообщаю о предложении , а он двумя руками за, там то я на весь день замкнута, что у меня и как он не знает, ревновал немного, а тут снова на глазах. В любой час зайти и увидеть можно.


На следующий день сижу, как на угольях на работе. Иван Сергеевич на месте в этот день был, отчёт по своей работе составлял. Смотрит на меня, говорит:-Ну, выкладывай, что стряслось у тебя. Вижу, мучаешься, сказать что-то хочешь, да не можешь.


Я с духом собралась и выпалила всё, про нашу вчерашнюю встречу.
Он на меня внимательно посмотрел и говорит:- Ты мне одно, только честно скажи. Самой тебе лучше будет от этого? Я киваю головой, а он смеётся- Тогда чего ты испугалась, пиши заявление, пойду подпишу, без отработки отпущу. Я же вижу, не для тебя наша работа, вянешь ты здесь.


Ой, стыдно сказать, но я от чувств просто расцеловала его в обе щеки. С бегунком, что он принёс, за пять минут управилась, везде же друзья, да и не брала я ничего нигде казённого.
 Так что вечером, без проблем я уже свободная и с трудовой на руках покинула институт.
На следующий день с утра в узел, в кадры и путёвка в жизнь на новую должность получена.


Как всегда с большим волнением я на новую работу собиралась, ночью всё снилось, что не справляюсь, забыла всё, что и как нужно делать, бумаги нужные не найду, места, где устроиться для меня нет и прочее такое.

Нужно признаться, у меня всю жизнь такой мандраж внутри. С виду герой, а внутри всё, как телячий хвост дрожит.
Как примут, как посмотрят, что сказать, как себя вести? Вот ведь коммуникабельная, лёгкая в общении, а всю жизнь боюсь.


Оделась в первый день строго, тщательно. Причесалась тоже аккуратно, как никак, товар лицом показывать и поехала.
Нина Владимировна встретила радостно, мол вот как ты быстро дела свои справила, значит рвёшься в работу, а это уже хорошо.

Пошли мы с ней в телеграфный отдел, дела принимать. Там марочный аванс принять нужно, документы строгой отчётности, квитанционные книги и прочее. Стали этим заниматься, а в авансе денег не хватает и порядочной суммы.
 Аванс на 500 рублей, а там почти половины нет. Вот это номер.

Нина Владимировна сказала, сейчас разберёмся, ушла к себе. Через некоторое время вернулась, говорит, сейчас она подъедет, всё привезёт, заодно и печати от сейфа и от телеграфа.
Оказалось бывшая начальник деньги позаимствовала, но её быстро убедили, что кончится это плохо может.
В общем с девочками познакомилась, документы просмотрела, график выверила, всё ли в порядке, все ли на месте и к работе приступила.


Телеграфистов трое Люба, Галочка и Мирубан, но мы её Мариной по её просьбе зовём. Сама она крымская татарочка, приехала из Казахстана. Я тогда ещё ничего ни о судьбе крымских татар, ни о депортации их не знала, нигде же об этом не писалось, не говорилось.

Мирубан суровая девушка, хоть и молодая. Очень строгая, всё время в платочке ходит. Общается с девочками мало, работу выполняет отлично но и только, сама по себе. Замкнутая, знать бы тогда отчего, может отношения лучше бы наладились, но видимо боялась она говорить о чём-либо, не доверяла никому. А девочки тоже не понимали этого и сторонились её, как прокажённой.


Люба, девушка из Липецка, в Москве по лимиту. Девочка недалёкого ума, но больших амбиций, малограмотная, хотя мама учитель словесник, по её словам, а дочь с грубыми ошибками пишет, я ей потом скажу, что она маму свою просто позорит. У Любы на уме только тряпки дорогие, да надежда москвича найти, замуж выйти удачно.

Галочка, женщина очень грамотная, тридцати с небольшим лет, имеющая двух замечательных сыновей. По образованию инженер-конструктор, а по жизни, мастер на все руки.

 Детей рано родила, по воинским частям по городам и весям с мужем скиталась, отсюда и невозможность работать по профессии, вот и осваивала везде то, что было. И библиотекарем и завклубом и вот теперь телеграфистом работала. Женщина доброжелательная тихая, улыбчивая. И мальчишки у неё просто замечательные.

Доставщики в основе своей молодые, хорошо образованные женщины, тоже в силу детского вопроса вынужденные быть домработницами, а по совместительству и для стажа работать на доставке телеграмм. Большинство из них и живут в этом же доме или в домах рядом.

 Света мама двоих детей, преподаватель, но муж преподаёт музыку в Гнесинке, а Света, жертвуя собой печётся о доме и двух сыновьях, которые дались ей с большим трудом. У Светы больное сердце и обоих рожала в барокамере в институте акушерства и гинекологии.

 Женя чертёжница, но тоже из-за двоих детей вынужденная оставить основную профессию.
Люся инвалид по труду, работала на пеницилиновом заводе, мастером в цеху, да заработала себе инвалидность и дочку больную родила, слабенькую. Теперь для неё живёт, муж ушёл, а она вдвоём со старенькой мамой дочку поднимает.

Лариса, бывшая медсестра операционная, теперь тоже домохозяйка при трех детях.
 Надежда Викторовна, раньше обходчик в метрополитене, старшая по смене,теперь с тремя детьми дома.

Надя бывший врач, тоже сидит с ребёнком инвалидом без мужа, но имеет сожителя таджика, работающего на стройке по лимиту и вроде бы содержащего её семью.
 Таня, бывший прораб, а сейчас няня в детском саду и доставщик телеграмм. Таня тоже по лимиту в Москве, живёт в семейном общежитии, замужем за азербайджанцем, крохотная дочка Лейла и потребовала от матери жертвы профессией.

 В садик можно было устроить только пойдя туда работать. Сама Танюшка из Костромы, моя ровесница. Замуж вышла поздно, пока выучилась и работать начала, а в Москве и замуж вышла.
Вот такой у меня коллектив. Девчонки все дружные, хорошие, мы с ними тесно сплотимся.


Ко мне они сначала отнесутся настороженно, но в этом не моя вина, а дурной пример прежнего начальника. Как говорят девчонка из ранних, но непутёвых, не на своём месте оказалась. Чья-то любовница, устроенная по протекции, работать не любила, больше прогуливала, благо отделение на отшибе и в него проверки редко заглядывали.

 Она говорят только и бывала на работе в дни проверок, о которых её кто-то извещал, да ещё приходила отчёт месячный написать, да табель на зарплату составить.








                Глава 27 Работа в новом коллективе.

Вот все и думали, что я из таких же. А в процессе работы, поняли уже, что я трудяга. Особенно сблизились мы под майские праздники, когда телеграмм было очень много, а девчонки не справлялись и я пошла им помогать, взяв себе один участок. А пошла и пропала с последней телеграммой.

Я в лифт вошла, мне на 15 этаж нужно было, кнопку нажала, лифт погудел и замер и свет погас. И просидела я в нём целых три часа.
Меня уже все бегали искали , в том числе и муж, а я сообщить не могла, связь неисправна в лифте, вот и смотрела в щёлочку, когда кто-нибудь объявится.

Пока объявились, пока лифтёрам сообщили, а там мотор сгорел, аварийку ждать пришлось, со мной через двери разговаривали, успокаивали, полпочты сбежалось, переживали.

 А у меня  приступ страха начался. Хоть и большой лифт, грузовой, но жутко и кажется, что воздуха не хватает. Но это наверное приступ клаустрофобии. Лифт на 15 см выше уровня пола стоит, а открыть можно только наверху, на 16 этаже.

 Потом меня аварийка тянула вручную, а когда открыли двери, я на руки мужу выпала. До сих пор это с ужасом вспоминаю. Вниз на лифте ехать отказалась, пешком шла.

У нас ещё в пятьсот двадцать пятом отделении, доставщица телеграмм в лифте пострадала, когда спускалась, трос лопнул и лифт на уловители сел, а это жёстко и она обе ноги сломала. Хоть и не с высоты, быстро поймался, но резкое торможение к такому приводит, поэтому и нужно срочно на пол в таких случаях падать, а мы этого не знаем.

 Вот я и боялась, что до кучи во втором лифте трос лопнет.
Так началась моя работа в 570 отделении связи, на три с небольшим года, но тогда я об этом ещё не знала.

Год этот был для меня необычен тем, что отпуска летнего у меня не было, ввиду того, что я же прерывала работу в узле связи и отсчёт пошёл по новой. Так что проблем с отпусками у моих девочек не возникло. Мне нужно было их подменять.


Работа быстро вошла в свою колею и отношения сложились хорошие. По правилам заведённым в связи, ежемесячно нужно было кого-то частично лишать премии за допущенный брак. Если этого не сделать, то проверка узла непременно выявляла массу нарушений.

Тут уже придирались к каждой закорючке, поэтому ,объяснив ситуацию девочкам я предложила обозначать брак по очереди, чтобы никого не обижать и не лишать всех премиальных. Они поняв суть, согласились и я указывала пару другую нарушений и лишала премии на 15-20 %, то есть на возможный минимум.

 Не знаю, какие цели преследовались этим указанием,вряд ли экономией средств заработной платы, но правила, есть правила и я пыталась обойтись малой кровью. Себя в общем списке тоже не обходила. Иначе было бы нечестно
Вот так не только в поощрениях, но и в наказаниях у нас везде была обычная показуха, иначе хозяйство работать не умело.


В остальном у нас сложились дружеские отношения, без субординации, всё и все равны. В маленьком коллективе это много проще приживается. И называть себя я просила без отчества, просто Верой, по опыту знала, трудно Евгеньевна выговаривается.


Были у нас и постоянные и не всегда приятные посетители. Так по старой привычке приходил к нам милиционер, дружок прежней начальницы. Был он хорош собой, виден ,как впрочем все азербайджанцы, но нагл и распущен сверх меры.
Азимов, а вот имя стёрлось из памяти, да и неважно оно, важен факт стычки с ним.


Первый раз, когда он пришёл я была поражена, как бесцеремонно, ногой ,открыл он наш барьер, я в это время стояла у окна, поливала цветы, прошествовал по комнате и водрузился на моё рабочее место.


Нога на ногу, небрежно покачивая мыском сапога, он протянул:
 -О, у нас новенькие? Знакомится будем, красавица?
Я отставила кувшин, посмотрела на него и попросила:
-Пожалуйста, пройдите по ту сторону барьера. Вам не место в служебном помещении.
-О, это что-то новенькое, дамочка строптивая?
-Во-первых не дамочка, во-вторых вы заняли моё рабочее место, в третьих, если я приду в отделение милиции и стану там нагло расхаживать по кабинетам, меня поприветствуют?


Он окинул меня слащаво-приторным скользким взглядом и произнёс:
-Не только поприветствуют...
-Ну, так выйдите за барьер, пожалуйста.
Нехотя он поднялся и пошёл к выходу, пробурчав:- Ничего, объездим, не таких укрощали.
И ушёл, хлопнув дверью.

 Люба повернулась ко мне:-Ой, Вер, зря ты так, он мстительный.
-Я не боюсь, я ничего не нарушала, а вот он нарушил. Прошу не поощрять такие его выходки. Место посторонних за барьером, это дома можно сажать гостя на любое место, а здесь учреждение.


Надя, наш доставщик сказала, он и мне прохода не даёт, я ведь по лимиту здесь работала, потом жильё получила, так он мне постоянно грозит, за Сашку моего цепляет. Саша это её сожитель, таджик.
Я поняла, что этот парень просто привык чувствовать себя хозяином жизни и придётся с ним побороться
-Ничего, девочки, окоротим, он и сам наверняка лимитчик, не бойтесь, охладим мужика.


Вновь он пришёл через три дня, видимо была его смена дежурить по мужскому общежитию, рядом с нашим домом. На сей раз, войдя, он тормознул перед барьером:
-Ну что хозяйка, позволишь войти?
-Нет-ответила я-, за барьером пожалуйста, там общая территория, а сюда нет.
-А если ослушаюсь?
-Докладную твоему начальству накатаю, что ты не на точке дежуришь, а на почте ошиваешься. Посмотрим понравится ли ему?
-А мы с норовом!
-Да, уж, не без него.
-И откуда ты такая вылупилась?
-Оттуда, где таких как ты не производят.
-Девочка, да я пальцами щёлкну и ты из Москвы вылетишь.
-Смотри сам не упорхни, я то москвичка, а ты?
-Так ты не по лимиту?
-Нет, поэтому меня пугать твоими страшилками бесполезно.
-Ну, так я тебя куплю.
-Не родился ещё тот, кто купить меня сможет, денег не хватит.


Он разъярился, сунул руку за пазуху, вытащил пачку денег, можно сказать котлету , и швырнул через барьер на пол:
-Вот, тебе должно хватить и ты мне ноги лизать будешь.
Я спокойно протянула ему ключик и сказала:
-Вот ключ от туалета, там совок и веник, возьми и подмети свой мусор, здесь за тобой убирать не нанимались.


После этого я проследовала мимо него на кухню, покурить.
Деньги он собирал руками, ползая по полу и страшно матерясь при этом.
Девчонки жались по углам, ожидая, что будет дальше.
Когда он поднял последнюю бумажку, я сказала ему, усмехаясь:
-Как кстати, можно сказать всю грязь с пола подтёр, молодец. И больше здесь не появляйся, ни с деньгами, ни без. Здесь тебе не бордель и девочек не снимешь. Если кого-то станешь преследовать, пожалеешь. У меня есть связи в МВД, тогда вообще из Москвы вылетишь. Не дай Бог, девочки мне пожалуются.


Я конечно блефовала, не было у меня никого нигде, но он поверил. Видимо все наглецы, по сути своей трусы, так что я ничего не теряла. А он не только больше не приходил и никого из наших девочек не задирал, но в скором времени перевёлся в другой район. Видимо всерьёз испугался. А девчонки после этого зауважали меня.


Были и другие ребята, постоянно приходившие. Один явно влюблённый в Любу, мальчик из общежития, но она на него и не смотрела. А потом, забегу вперёд, через четыре года, вышла всё-таки за него замуж.
Он в вечернем учился, помимо работы на Зиле. Общежитие было их. Потом его и в должности повысили и жильё своё дали, оттого он и стал ей интересен. Так что мечта её сбылась, пусть не за москвича замуж вышла, но в Москве жить стала не по лимиту, а по закону.


В июне начались отпуска и первой поехала домой Люба, следом должна была идти в отпуск Галочка, а в августе Мирубан. Так что всё лето мне предстояло работать в смене. Ну к этому мне не привыкать было.









            Глава 28 Дела домашние. Новые инициативы.


Только дома не всё было в порядке. Саша всё больше и чаще напивался и всё круче. Как раз в один из своих загулов, он пострадал в метро. На выезде из подземного туннеля, балка обвалилась, прямо на вагоны утреннего поезда, на перегоне между Коломенской и Автозаводской. Поговаривали, что это один из первых терактов был.

 Их тогда несколько, в преддверии Олимпиады случилось, но о них умалчивали, урны на платформах взрывались, по СМИ
 давали сведения искажённые и заниженные. Движение на ветке закрыли, а по улице пустили автобусы.  По сарафанному радио доходили вести.

Видимо авария крепкая была, хоть и скрывали, а до следующего дня устраняли, не просто так. Утром он раньше этой аварии ехал, проскочил. А вечером пьяненький возвращаясь, решил не идти на наземный транспорт, в него высаживали уже на Каширской, а пойти по туннелю до Автозаводской пешком.
 Да что в пьяную голову не втемяшится.

И пошёл, счастье, что ветка обесточена была. В общем в полной темноте, на заплетающихся ногах, он так приложился об рельс, что домой вместо обычных семи часов, не пришёл, а можно сказать приполз в половине одиннадцатого.

Я как его увидела, обмерла, а бабы наши запричитали. У него губа раздулась дальше носа, двух зубов передних нет, говорить не может, мычит и объяснить, что произошло и откуда он такой явился тоже не может.
Упал на кровать и вырубился, а мне пришлось носится с примочками, свинцовой водой мочить бинты и прикладывать к губе. Он спит и в ус не дует, а жена прыгает вокруг. Ох и разозлилась я.

 Но опухоль за ночь почти полностью спала. Очнулся он и рассказал, что произошло, а потом в карман полез и два зуба вынимает. Он их в темноте, когда об рельс шарахнулся, нашёл, подобрал и в нагрудный кармашек рубашки сунул. Не иначе как надеялся на место приладить, зубы то вставные были, свои он рано, почти все в армии потерял.

Вот тут у меня смех до колик, до слёз был. Можно сказать истерический. Мне на работу собираться, а я от смеха не могу разогнуться, даже брехаться с ним неохота.
Так и ушла на работу не поговорив, думаю ладно, вечером устрою тебе разборки. А он тоже на работу уехал, а вечером винился, клялся, божился, как всегда, что больше так напиваться не будет.


Но всё чаще повторял, пил-то он спирт. Доверили козлу огород стеречь. Начальник его главным по раздаче спирта для промывки деталей поставил, вот он и промывал....
Начальник его любил, он ведь, Сашка-то, толковый был, с головой, даже рацпредложения были у него по работе. Он придумывал, а начальник документально за него оформлял и патент выправляли, а моего премировали. Ему бы учиться дальше и начальник на этом настаивал, а он пить начал, не до ученья.
Вот и прошло всё зря.


 А ведь такие надежды подавал,вполне мог бы вровень со мной стоять, а не завидовать потом моей карьере. Хотя чему уж там завидовать, работа не из лёгких и на износ. А вот подишь ты, семейная черта прорезалась, на фоне пьянки. И дома конечно это покоя не прибавляло, а наоборот создавало напряжение и не вполне здоровую атмосферу, что кумушкам нашим бальзам на душу. Чем хуже у нас, тем лучше им получается.

А то, что на детях это плохо отражается, на моральном климате, их не тревожит. Бывают же такие люди, коль у самих не слава богу, то бедам других вдвойне радуются. Я такого никогда не понимала и не принимала, оттого наверное все более и более отдалялись мы друг от друга с его родными. А разбежаться некуда, так что скрипи зубами и терпи, выхода нет.

На работе тем временем ремонт затеяли. Летом работы много меньше и узел решил отремонтировать наши помещения. Прислали материалы, краску, бумагу и прочее. Мы как посмотрели, страсть господня, это же ужас что будет.
Кухню в такой же зелёный цвет, как у нас дома красить решили, а это страшно непередаваемо.

Дедок-ремонтник лет под семьдесят приехал. Походил, фронт работ осмотрел, мазнул пару раз кистью по стене и обедать наладился. Посмотрели мы на это безобразие, а были вдвоём с Галочкой и решили, что нам это не подходит.
Он за дверь, а мы в кухню. Взяли краски, посмотрели и смешали зелёную эту с белой и чуть-чуть синей влили. Тем более я знаю, что при высыхании краска вдвое темнеет, значит с расчетом разбавляли.

 Получился цвет бирюзы светлой, изумительный. Мы вдвоём с ней за час всё и покрасили. Красотища, но пустовато, чего-то не достаёт. А краска быстро сохнущая, за час высыхает. Галочка говорит, цветочков бы. Я подхватила, сейчас будет.

Взяла лист картона, сделала на нём шаблон ромашки, вырезали.  Отлично. Покопались в его хозяйстве, разыскали и красную и белую и жёлтую краски. Вот по шаблону и нарисовали ромашки, расположив их редко, красные чередуя с белыми и жёлтым серединки заполняя. Получилось,как в сказке.

У нас уже всё высохло давно, мы работаем, а дед вползает только с обеда, часа в четыре. Вошёл в кухню и рот раскрыл, а мы ему смеёмся, гуляй дед, работу справил уже.


Всем девчонкам настолько наша работа понравилась, что Света с Женей сказав, мы сейчас, домой побежали. Женя принесла шторы для кухни, красивые, под тон стен, а Света притащила вазу с цветами искуственными, кашпо, на стену вешать и посуду чайную. Мы теперь здесь чаёвничать будем, говорит.


Назавтра дед задумал аппаратную, прямо поверх старых обоев краской красить. Мы ему говорим, ты что, с ума съехал, покрасишь и обои опадут, мартышкин труд получится. Нет уж, ты иди на почте ремонтируй, а мы сами с усами, без тебя справимся.


А я рассказывала, что обои бежевые про запас покупала, вот их на телеграф и принесла, а Галочка из дома белые в мелкий цветочек обои для коридора притащила. Коридорчик у нас маленький, полтора метра на метр и отросточек метра полтора длиной, проход на кухню, так что двух кусков, что у неё от ремонта оставались, за глаза хватило.

В субботу, телеграф закрыли на технический перерыв. Кому нужно в пятьсот двадцать пятое доедут, а нам ремонт сделать необходимо. И дружно, все вместе в один день справились: и комнату, она девятнадцатиметровая и коридорчик поклеили.
 Красотища стала.

 В понедельник я цветов ещё из дома притащила и Галочка тоже. Стало у нас на телеграфе уютно по домашнему. А Галочка и тюль принесла и Света карниз струну. Муж её пришёл, приладил.
В общем так обустроились, любо-дорого смотреть. Почта вся на экскурсию к нам явилась и Нина Владимировна говорит, всё девчата, гоним в шею деда, тоже всё сами сделаем.

 Вот ведь, дурной пример заразителен. А что, ведь на работе больше времени проводим, чем дома, так отчего не обустроить всё, чтобы душа пела?
И только отдел доставки дед ремонтировал, они не сговорились.

Почтальоны заявили, мы здесь не сидим, нам всё равно, а двум операторам всё потянуть, они женщины в возрасте, тяжело. Так что в отделе доставки казёнщиной всё отдавало, а у нас, по домашнему стало. И главное, что интересно, стали мы друг с другом бережнее и ближе общаться, вот как будто одна семья, душой на работе отдыхали. А это так много значит в нашей жизни.







                Глава 29 Глупые поступки.

В то время, как на работе я расту и в опыте и в уважении товарищей, дома становится всё мрачнее. В глазах своих родственниц я по-прежнему ничего не значащее существо, долженствующее бессловестно воспринимать все выверты, в противном случае скандалы и угрозы.

 С Сашей теперь говорить почти невозможно,он всё чаще встаёт в позу обиженного и обделённого, а вдобавок, яд который капают ему в малых дозах, постоянно напоминая, что я вышла замуж не за него, а за Москву, постепенно всё глубже укладывается в его голове. Начинаются беспричинные приступы ревности.

И хотя я всё чаще пытаюсь избегать близости, по той же причине, его нетрезвости, ему кажется, что причина другая-у меня кто-то появился. Разубедить в этом можно только одним способом, а я не могу, мне противно думать даже о близости с нетрезвым человеком.


Я пытаюсь хоть как-то достучаться до него. Но чаще всего мы молчим и только при сыне делаем вид, что у нас всё в порядке. Я пишу ему целые письма и аккуратно подсовываю ночью в карман пиджака, с тем, чтобы он по дороге на работу, прочёл моё обращение. Хоть так однобоко, но поговорить.

 Но наивная, я не учитываю того, что бдительные глаза всё время следят за мной.
 И практически сразу, после того, как я истомлённая работой, мыслями, домашними делами, засыпаю, чужие руки столь же аккуратно вынимают мои писульки и штудируют их, а потом идёт обсуждение прочитанного и разрабатываются Наполеоновские планы.

 После штудирования записки кладутся на место, а иногда, если они сочтут, что ему об этом знать не нужно, складируются у них. Я ведь в их комнату не захожу и ничего там не трогаю, даже в их отсутствие, а вот у меня ежедневный обыск в вещах производится непременно.

 И таким образом они находят Сашины ответы, когда он отвечает на мои записки и оставляет их для меня, а я прочтя, не выбрасываю их, а складываю в шкатулочку.
 Потом в выходные, которые мы проводим в прогулках с ребёнком, мы имеем возможность обсудить то, о чём писали.

Таким образом я и узнаю однажды, что не все мои писульки до него доходят и тайное становится явным, но как ни странно его это теперь не возмущает. Пропасть становится всё шире и нужно, что-то делать.
Скрепя сердце, я иду на близость с ним, заканчивается всё очень печально, надышавшись перегара,я лечу в туалет, где меня выворачивает наизнанку.

 А он решает, что это моё отвращение к нему самому и всё становится ещё хуже. А потом задержка и я решаю, что я видимо беременна. Я пришла в ужас, он был нетрезв, если оставлять ребёнка, кто родится?

Неделю  ходила сама не своя, записок ему не писала, говорить не с кем, признаться кому-то в своих проблемах стыдно. Как часто мы скрываем от окружающих грехи своих близких, тут и стыд, словно это ты делаешь что-то непристойное и боль обиды и много ещё чего наслаивается.

Ты ещё помнишь человека другим и всё не можешь поверить и признаться себе, что это не тот за кого ты выходила замуж. Эту ошибку к несчастью допускают все жёны пьющих мужей и когда всё вскрывается, их поведение видно окружающим, все начинают винить именно жён. Вот такой замкнутый круг.


В общем я решила не тянуть и избавится от беременности. С просьбой помочь, обратилась к знакомой, у меня их было много, которая достала мне в аптеке два лекарства, таблеточки, помогающие на ранних сроках. Нужно было выбрать какое-то одно из них, а я решила выпить оба. Дура конечно, но все мы иногда поступаем нелогично.


В пятницу вечером, после работы, я тайком выпила обе пачки препаратов. Там по 10 крохотных таблеточек, вот поэтому я наверное и решила, что один препарат не поможет, оттого и хлебнула все.


Утром Саша уехал рано, ему нужно было от работы в совхоз на поля ехать,так что я рассчитала, что за выходные всё будет нормально. Нина с Мишкой и Женей, накануне вечером уехали в Красногорск, на дачу к детям.
Дома только мы с матерью оставались.

 Проснулась я от сильных болей в животе, вскочила и тут же чуть не упала от головокружения. Я лежала в луже крови и всё постельное бельё было ею пропитано. Сгребла бельё и поползла полусогнутая в ванную, оставляя за собой след из кровавых пятен.


Возле ванной голова снова резко закружилась и я упала, теряя сознание. Очнулась оттого, что рядом со мной кто-то кричит и рыдает. Это свекровь. Она кажется поняла, что я натворила и захотела вызвать скорую, но я ей сказала, если вызовешь, я уйду, а ты оправдывайся, зачем вызывала. Хотя куда бы я ушла в таком-то состоянии?


В общем кое-как добралась до ванной, привела себя в порядок, замочила бельё холодной водой и поползла в кухню, делать себе горячий чай с вином,чтобы кровь хоть как-то восполнять.
Два дня отлёживалась, кровотечение пока не останавливалось, но и не заливало очень сильно. Так что я надеялась, что всё обошлось.

Главное не знаю до сих пор, была это беременность или просто задержка, но около полутора лет после этого случая, вообще не беременела. Видимо всё-таки что-то нарушила в организме. Мать только Саше об этом рассказала, когда он вернулся. Странно,но дочери говорить испугалась. А он тоже перепугался до ужаса и какое-то время, примерно с месяца четыре, к спиртному не притрагивался. Только на праздник выпил на Новогодний уже.


В понедельник бледная, краше в гроб кладут, пришла на работу, точнее приползла. Боли не прекращались.
Кое-как смену отработала, нужно домой идти , а у меня сил нет.  Вот тут Лариса, наша доставщица-медсестра, что-то сообразила. Побежала домой и принесла баночку с чем-то. Вот, говорит, давай сейчас ложку прими и дома на ночь тоже, а утром и завтра весь день и последующие дни по три раза будешь есть это.


Я спросила, что это? Она говорит алоэ протёртое через мясорубку, с аскорбинкой и крапивой. Пей не бойся, кровь восстановишь.
И точно, помогло мне её средство очень хорошо. Я и порозовела и всё прекратилось и в себя быстро приходить стала. Более никогда в жизни я на такие сомнительные вещи не шла. Враз выучилась.


И с мужем всё наладилось, видимо так его этот мой поступок тряханул, испугался, что мог меня потерять.  Стал словно бы прежним, внимательным, заботливым, любящим. Ну и я тут же откликнулась тоже добром и лаской. Ведь поверила тогда, что всё, больше такое не повторится и жизнь моя наладится.


Иришка из деревни вернулась, мы каждые выходные стали вместе, вчетвером по Москве ездить,то в Кремлёвский музей, то в Коломенское,то на ВДНХ, в общем и детям и нам полное удовольствие. И уколы наших кумушек, их мелкие придирки, словно мимо пролетают,хорошо нам вместе и всё тут.


Вот Саша и начал просить, давай родим ещё ребёнка, вдруг девочка будет. Ага, родим, а я не залетаю.
Может психологическое, может физиологическое, но ничего не получается. И он нервничает, а потом где-то вычитал, что если сильно хотеть, то всё наоборот получается, нам мол нужно перестать на этом циклиться и всё получится. Так и поступили.


Иришка в это время очень фотографией заинтересовалась. Саша с получки купил ФЭД с зеркалкой, решил дочку фотографии обучать, ЛОМО то наш маленький, не подходящий для этого был, а он решил её по всем правилам учить. И стали они много времени вместе проводить, я счастлива, дело у него есть, не до питья, опять интерес в нём проснулся.


Уж сколько они всего нафотографировали, и в лес белок щёлкать ходили и просто природу и нас всех, а потом вдвоём проявляли, закрепляли печатали..
Ванную комнату под фотолабораторию приспособили. Женьке посмотреть хочется, пустят его, он повертится там, да быстро заскучает, обратно бежит.

А Иришка часами сидеть готова, не оторвёшь.
В общем снова полной жизнью живём, дружной семьёй, в записочках надобность отпала, детей вечером спать уложили и вдоль дома погулять, дела свои обсудить и снова домой.


Так вот один раз идём в сторону Универсама, до конца своего дома, а там свернём и по другой стороне обратно,как всегда ходили. Да не так в этот раз вышло.

 Идём тихонько, беседуем и вдруг впереди истошный детский крик. А на меня плач, или крик детский о помощи, как красная тряпка на быка, действуют. Сорвалась я и на крик побежала, а Саша за мной.

Между кинотеатром Ашхабад и Универсамом, у нас дубовая аллея проходит и крик оттуда. Мы подбежали, а там трое парней избивают старого мужчину и мальчик с ними рядом, криком заходится, его отшвырнули, как котёнка, а он на помощь зовёт.

 Я как Мегера ворвалась в этот клубок, деда отбивать, а тут и Саша подоспел, расшвырял их и милицией пригрозил. Так конечно, если бы я одна была, накостыляли бы и мне, но я же не рассуждала,а это инстинкт какой-то сработал.

Помогли мы и деду и малышу до дома добраться.
 Я его несла на руках и успокаивала, а .Саша деда поддерживал. Они с внуком из гостей возвращались, с дня рождения сына, конечно дедуля немного выпил, но не пьян, а эти в дубках, мы его ещё рестораном Дубки, зовём, там вся алкашня пасётся, они там пили. Чем уж им дед не глянулся, но они на них накинулись, не посмотрели, что малыш рядом. Вот так мы прогулялись.


А Сашей я гордилась, я в начале думала про него, что он не рыба, не мясо, тихоня. Пока однажды в автобусе, мы с прогулки с Женей и Сашей возвращались, пьяный не стал к девушке приставать. Мужиков в автобусе полно, Саша на руках с Женей у окна сидел, а хоть бы один поднялся, за девушку вступиться.

А Саша мне Женьку суёт, просит выпустить его и сына подержать. Пошёл, образумил мужика, автобус остановил и выпроводил его вон.
Водитель даже в микрофон его поблагодарил, а мужики застеснялись. Саша  спокойно подошёл, Женьку взял и снова сел. Вот тогда я мужем и стала гордиться, поняла, что я за настоящим человеком замужем, в обиду, если что не даст. Поэтому наверное и в этот раз верила, что он поможет.


К ноябрьским праздникам  они украшали участок от Белорусской до Маяковской иллюминацией. Не помню по какому случаю, кого-то гостей зарубежных ждали и их институту участок для встречи этот  выделили, а заодно поручили и освещение развесить. Он электромонтажник, так что работа его профиля.

Вот жду его, а он всё не едет и не едет.
Поздно вернулся, а рука у него вся распухшая и в крови, кое-как йодом залитая и замотанная. Повязку снял, а там рваная рана по пальцам и ладони, до кости. Жуть берёт, а обрабатывать надо. Тогда травмпункт у нас в районе ещё не работал круглосуточно.

 Я фурацилин развела и ему рану обработала, примочку наложила и перевязала. На детях и их болячках научилась уже. В общем сказали потом, что всё верно сделала. Зажило быстро, без нагноений. Только на среднем пальце сухожилие повредилось и он остался на всю жизнь согнутым в верхнем суставе. Но ему это работать и жить не мешало.

 А произошло следующее, когда они вешали арматуру, то она сорвалась и падала на рабочего, а Саша успел подскочить и подхватить её. Арматура очень тяжёлая, с острыми краями, крышка была не одета, поэтому она и резанула, точнее порвала ему руки. Вот так он пострадал на работе. А встречать гостя уже не ходил, освободили ввиду травмы.








                Глава 30. Год Олимпийский.

Наступил 1980 год, год Олимпийский. Москва активно к нему готовилась. Не только объекты Олимпиады строились, но и жилищные кварталы пеклись, как блины. Всё-таки строителей в Москву со всего Союза немало нагнали, да и народ из полуподвалов и тесноты расселить спешили, чтобы перед иностранцами в грязь лицом не ударить!

Только на нашем участке обслуживания было шесть строительных общежитий, и в каждом микрорайоне не меньше.
В семье у нас более-менее спокойно было, Саша после Нового года раза три всего выпил и то не до свинского состояния, так что я пока не волновалась.
А у нас назревали перемены и мы очень на них надеялись. Но как потом оказалось, зря.


Первыми новую квартиру получили мамин брат дядя Саша с дочерью Леночкой. Им дали двухкомнатную квартиру на Домодедовской. Метро пока там не построили, автобусы ходили. Район не обжитой, так как ещё вовсю строился, но народ потянулся заселяться. И наши тоже поехали.


Дядя Саша незадолго до этого овдовел. Тётя Тамарочка умерла от почечной болезни, умирала тяжело, в Первой-градской, и мы с Сашей по просьбе дяди Саши по очереди последние дни у неё дежурили. Сам он с ног уже валился, дома ведь Леночка, он и о жене и о девочке подростке беспокоился. Днём я дежурила, а на ночь Саша меня домой отправил, мне самой в этой атмосфере поплохело, так он один дежурить остался.

 А ей ничего нельзя, только губы смачивать время от времени, а так она стонет в забытьи, в себя не приходит. Вот так до утра было, а утром, только дядя Саша вошёл, Тамара в себя пришла. Саша потом говорил, мне показалось, что она всю ночь его ждала, чтобы с ним попрощаться, из последних сил держалась. А ведь оно так и было, тяжело ей было сознавать, что мужа с доченькой одних оставляет.

 Сын старший у них непутёвый был, ушёл, свою семью создал, потом бросил семью, но и домой не вернулся, скитался по разным углам, по Москве, бродяжничал. В Олимпиаду его со всеми бродягами отловили и из Москвы отселили, а так потом и сгинул где-то.


Вот дядя Саша с Леночкой оттого и получили жильё только на двоих. Они нас с Сашей первыми к себе пригласили, как только обустроились и мы с детьми с удовольствием к ним съездили, порадовались за них.


А следующим нашим дали квартиры, Ладыгиным старшим и младшим, а так как их две семьи, то и квартиры две, в одном подъезде наметили. Но тут неожиданно студент от одного подъезда отказался, дом один ладно, а подъезды разные хочу.

У них незадолго до этого дочка ещё родилась, Алёнка, вот им и дали трёхкомнатную квартиру, а нашим однокомнатную на двоих. Нормально.


По этому поводу Нина целый концерт со слезами и причитаниями, типа никто меня не любит не жалеет, устроила. Как же сын ею побрезговал, в одном подъезде жить не захотел, на чужую бабу равняется, это она змея подколодная его подговорила.


Я ей заметила, что никто её не обижает, наоборот не хотят лишний раз нагружать, а так и любят и привечают, ведь и в гостях у них и на даче принимают, чего ещё нужно? Она рассуждает:-Посмотрим, твой вырастет, найдёт себе бабу, увижу, коли жива буду, как ты запоёшь.

 Я отвечаю:- Да никак не запою, сын же не собственность, не вещь, а человек, он свою судьбу не со мной же, а с женщиной, матерью его детей устраивать будет, а я помогать, а не мешать и ревновать буду.
 Она не верит, считает, что я рисуюсь, так и остались каждая при своём мнении.


Вот так наши младшие Ладыгины переехали в Марьино, на Батайский проезд, а старшие только вещи с Нагорной на новую квартиру перевезли, расставили и квартиру закрыли, а жить у нас остались. Мы то надеялись, а оно вон как вышло.


И на работе перемены. Нужно успеть до Олимпиады отпуска отгулять, так как в Олимпиаду в усиленном режиме работать будем. Ну мы отпуска раздробили, по две недели, остальное потом отгуляем.

А во время Олимпиады наши девочки должны будут на выездных точках, возле Олимпийских объектов дежурить, принимать телеграммы, продавать сувениры, осуществлять обслуживание на местах, а отдельно прикреплённые курьеры отвозить принятое на стационарные отделения, для быстрой обработки.

В общем, как обычно никому не нужной показухой заниматься, для чего только от нашего маленького отделения по четыре человека в день от работы отвлекают, а от больших вдвое больше.
 Даже форму специальную пошили синие костюмы юбка, брюки, блузка и пиджак. Лето, а костюмы шерстяные. А также пилотка с эмблемой олимпиады и значком связи.

 И ящики с ножками и переносными витринами выпустили. Аховые деньги потратили. Тогда же к Олимпиаде и международный почтамт на Варшавском шоссе отгрохали. В общем с размахом работали, недаром строителей со всего Союза в Москву нагнали. И главное всей этой армии строителей в дальнейшем жильё постоянное в Москве обещали, правда не всем дали, не перед всеми слово сдержали, но у нас всегда так, наобещают, а потом найдут причины, чтобы выпроводить. Не впервой.

 Москва тогда от лимита практически задыхалась, да и они не все себя разумно вели, некоторые наглели ужасно, чем москвичей против себя настраивали. Слово “лимита” просто ругательным было, а ведь в основном они трудились без отдыха на строительстве для тех же москвичей.


Мы с Сашей на первые две недели июля в отпуск в Серпухов поехали с Женей, к дедушке. Во время Олимпиады обоим нужно было быть в Москве. Он дежурил по Москве в отрядах народной дружины и им тоже форму определённую выдали, голубые рубашки-батники, тёмно голубые брюки а на кармане надпись Народный патруль.


Поехали мы с паспортами, так как обратно в Москву без паспорта не пускали перед Олимпиадой. Отдохнули, домой засобирались, хватились, а Сашиного паспорта нет. Вот только с вечера я его на холодильнике положила, приготовила, а сейчас он пропал. Я уже и спросила у всех, и по сумке перешарила всё перевернула, нет нигде. И мать твердит, не видела и всё тут.

Делать нечего, ехать-то нужно. Поехали без паспорта, благо по одному моему нам два билета дали, а Саше паспорт -то всё одно нужен, без него не подежуришь. Ну дали ему бумагу на работе, по которой в срочном порядке в милиции новый паспорт ему оформили, правда штраф хороший за утерю взыскали, не без этого.

 И уж сразу расскажу, что в первых числах сентября, маман неожиданно к нам в гости заскочила, детей потеребила, милые мои, хорошие, пообедала и мигом обратно засобиралась. Зачем приезжала, ради пяти минут? Не успела она уехать, Иринка меня в комнату зовёт, протягивает мне Сашин паспорт, старый.


Она уроки делать начала,учебник с полки потащила, а вместе с ним и паспорт свалился, а ведь его там не было, не мог он из Серпухова сам прикочевать.
Я и вспомнила, что в последний наш день в Серпухове, мать в сберкассу ходила. Видимо она паспорт не вынимала свой из сумки, а когда Сашин увидела, то решила, что это её паспорт лежит и убрала его.

 Так и получилось, что она просто ошиблась, а потом видимо ошибку обнаружила,но признаться слабо оказалось, вот она и подбросила его тишком. Неприятно это было. А почему поняла, что это старый паспорт, в нём штампа о браке не было, только дети записаны и мы смеялись что Саша может легко брак другой оформлять.

А в новом паспорте год заключения брака и дату другую указали, спешили очень. Получилось, что муж со мной брак зарегистрировал раньше на год. Так вот наши службы работали. А Саша до оформления паспорта нового образца так и жил с двумя, хорошо не аферист был, а то бы дел наделал.


Подошло время Олимпиады и мы стали работать в усиленном режиме. Нас всего двое с Галочкой осталось, а Люба и Мирубан, как молодые на выезде работают. Главное участок работы нам выделили на Гребном канале, это ж через всю Москву добираться.

 Девчонки в пять утра уезжали, а в 10 вечера возвращались и начальнику, Нине Владимировне приходилось допоздна сидеть, чтобы отчёт денежный у них принять и новый товар на следующий день выдать. С ними ещё два оператора с почты и два почтальона, как курьеры с отдела доставки. Так что две недели в авральном режиме работали и девочки и мы.

 А мы с Галочкой договорились по целому дню, через день работать, так проще было, чем каждый день смену друг дружке сдавать. А Саша, тот и вовсе без выходных дежурил. Мы в мой выходной с ним однажды вместе по его участку походили. У него маршрут от Белорусской до Маяковки  туда обратно.

Если смотреть от Белорусского, то по правой стороне, а другие по левой навстречу ходили. Они должны были следить за порядком, за оставленными вещами и наблюдать поведение публики, а в случае чего старшему сообщать, что и делали. Вот тогда я более всего убита была, когда мимо нас сборная Риги, баскетболистки ТТТ прошли. Мы себя рядом с ними пигмеями почувствовали. Уж если Саша 1,83 малыш рядом с ними, то я вообще вошка, под ногами путалась. Так что каждому заделье нашлось в те дни.


А ведь за год перед Олимпиадой не менее семи терактов в метро произошло, но о них молчали, только рапорта и сводки по милиции проходили и по горкомам. Тогда же и урны из метро поубирали, по этой причине.


Саму Олимпиаду мы только по телевизору и видели, а наяву некогда было посещать соревнования, ни денег ни времени не хватало. Так уж оно почти у всех москвичей было, мимо событие плыло, только нагрузка наваливалась, а праздник не про нас. Так уж жизнь устроена.


Помню, когда закрытие смотрели по телевизору, то плакали под песню о Мишке и под его пролёт, очень трогательно, по человечески трогательно было, вот и не были, а словно с чем -то родным расставались. И так бывает. И соревнования все также по телевизору, будто и не у нас в городе, а где-то далеко события происходят.